Читать книгу Безупречная красота ежевики - Надежда Владимировна Шевченко - Страница 1
Оглавление– Мы что с вами идиоты? – завершила телефонный разговор я. – Вы как могли не проверить всю информацию? – нервничала я. – Костя, Саша, вы, что на допросе не присутствовали? Вы что ничего не заметили? Вы где работайте? В чебуречной? Почему вашу работу доделываю я?
– Тима, – пытался оправдаться Костя, – это не я все проверил. Меня наказывай. Я пытался выглядеть счастливым, веселым и беззаботным, но моя семья рушится. Это я во всем виноват. Я не допроверил всю информацию.
– Нет, это я во всем виноват! – соскочил со стула Саша. – Я должен быть догадаться сам и проверить это. Меня и наказывай. Костю не надо наказывать! Я думал о десяти пар носков. Я и провалил дело.
– Меня наказывай! – перебил Сашу Костя. – Я не могу работать. Я плохо собираю сведения. У меня плохие отношения с супругой. Наш брак треснул по швам. Это сказывается на работе. Меня и увольняй!
Саша подлетел к Аглае.
– Это я …
– Хватит! Не верещите под моими ушами как два недоделанных попугая! – стукнула по столу я. – Костя, быстро едь за банкой кофе и на экспертизу ее! Срочно! Саша, вези меня. Тебе подсказать куда везти или сам догадаешься?
– Я сам догадался! – натягивал куртку он.
– Ты же что – то про метеориты говорил. Так вот давай вези меня со скоростью метеорита. – надевала шапку я. – Как же мы могли не поверить? Я сразу же понимала, что что – то не так. Я же видела это, чувствовала, понимала.
– Глаша, не кори себя. Мы все виноваты. – подлетел к двери Саша.
– А вы все куда? – возник перед нами мой муж Тим. – Мы же собрались все вместе пообедать в нашем кафе. – А вы все куда – то собрались. Глаша, я что – то не знаю?
– Доделывать нашу работу. – отчиталась перед супругом я.
– Так дело же закрыли.
– Как закрыли, так и открыли. – переступила порог я. – Мы накосячили, мы и откосячим!
Саша довез меня до места. Я поднялась на квартиру с Сашей. Позвонила в дверь. Мне открыли дверь. Я в жестко в лоб отчеканила:
– Вы задержаны за убийство семерых людей. Одевайтесь и на выход к нам. Мы вас заждались.
– Но как же вы …
– Вы спрашивайте, как я догадалась, что вы убили четверых, а то этого еще троих? Да все очень просто. – развела руками. – Вы можете не убегать вглубь квартиры. Вам некуда бежать. Вам придется сдаться в руки правосудию и признать то, что вы на свободу не выйдете никогда.
Убийца подошел к нам и резко толкнул меня, а потом и Сашу. Он побежал от нас, при этом успел схватить пуховик. Убийце хватило доли секунд, чтобы навострить ноги. Я и Саша побежали за ним. Убийца добежал в первый попавшийся торговый центр. Он добежал до туалета первого этажа. Преступник захлопнул дверь. Мы забежали в туалет и увидели открытое окно. Но меня не проведешь. Я подошла к закрытой кабинке туалета и приложила указательный палец к двери. В моих глазах появилась облики того, как дверь открыл убийца и спрятался в нем.
– Вы думали, что сможете меня обмануть. – опустила палец и отошла в сторону от дверки туалета я. – Вы полагали, что я поведусь на открытое окно. Но вот облом. Я не повелась. Сегодня не ваш день! Это раз. Я вас поймала. Это два. Выходите из туалета. Вы задержаны. Это три. За вашу изобретательность я вам ставлю четыре.
– А почему всего четыре?
– А на пять вы меня не обманули. – смотрела и ждала, когда откроется дверка я. – Вы не сможете полететь в Турцию. Это пять.
– Я хочу в Турцию!
– Придется отложить на двадцать первый век полеты в Турцию и другие страны мира. И ваш пуховик снимите.
– Зачем? – медленно открывалась дверь от туалета.
– Это, чтобы вы не вспотели.
Глава 1
– Почему вы бежите, как егерь в лесу? – спускалась со мной по лестнице соседка с верхнего этажа Августина Михайловна. – Я за вами угнаться не могу. Остановитесь! У меня к вам разговор. Серьезный!
Соседка – женщина пятидесяти пяти лет. Она тщательнейшим образом следит за собой и за своей внешностью. Никогда её не видела с растрепанными волосами. На голове всегда вылизан каждый волосок. Ресницы на глазах широко распахнуты наверх. Маникюр длинных ногтей соседки поражал глаз. Сегодня у нее на ногтях лаком вырисован космос с планетами. Вчера я наблюдала за её ногтями, когда мы ехали в одном лифте. Приметила, что на каждом ногте ухоженного пальчика была четко выведена пустыня ни с чем иным как с верблюдами! Я, конечно же, удивилась. Я никогда и ни у кого не видела па пальцах нарисованных верблюдов. Августина Михайловна это объяснила тем, что она очень и очень хотела поехать в этом году отдохнуть в Объединенных Арабских Эмиратах, но у нее не сложилось. Ей до того сильно хотелось попасть туда, что она недолго думала и попросила мастера маникюра нарисовать на её ногтях верблюдов. Мечтала она прокатиться на верблюде, но не сложилось из – за непутевого внука, которому двадцать лет. Про непутевого внука это она сама выговорила. Он у нее постоянно влипает в какие – нибудь нелепые истории.
Внук Августины Михайловны пойдет и на ровном же месте упадет. Упадет, да еще обязательно что – нибудь да найдет. На той неделе старший внук соседки Даня споткнулся и вывихнул ногу. Его доставили в больницу. В руках он держал найденную сторублевую купюру, когда вызвал сам себе скорую. Не успел он деньги в руки взять, как на него налетела женщина:
– Я свои последние деньги потеряла, выпали из дырявого кармана, а ты их в руках держишь. – кричала она. – Дай сюда! – вырвала из его рук купюру. – Это мои деньги! Мне нужно купить сливочной масло, а он с моими деньгами расселся на асфальте. Это безобразие! Брать чужое нехорошо!
– Эй, дамочка, – окрикнул женщину подошедший мужчина, – что это вы в руках держите мою купюру? Я вас что – то не понял. Что это вы у паренька деньги мою денюшку забрали? Ой, как нехорошо, дамочка, брать чужие деньги. Мою утерянную купюру подобрал на асфальте вот этот парень! – указал на внука Августины Михайловны он. – Возвращайте мою купюру назад и идите домой спать! Вы выглядите не наилучшим образом! У вас ужасные десятидневные круги под глазами!
– У меня круги под глазами? Да вы хам! Сами вы выглядите как танк после семисот восьмидесятого боя!
– Я хоты бы танк, который воюет на защиту своей родины, – гордо произнес он, – а не заплыв, который у вас в глазах!
– Хам!
– Вы это уже говорили!
– Невежество!
– Это что – то новенькое. – подходил все ближе и ближе к ней незнакомец.
– Недоразумение! – сжала в правый кулак купюру она. – Компетентности вам не занимать. – усмехнулась над мужчиной женщина.
– Да так же как и вам!
– Индюк невежественный!
– Ха! Индюшатина невежественная!
Мужчина подошел к незнакомке.
– Вы сами добровольно купюру отдалите или как? – стоял над женщиной он. – Я долго стоять над вами не буду. Отдайте купюру или …
– Или что? – покосилась на него с интересом она.
– Или из рук вырву. Не посмотрю, что вы ее в руках зажали. Я разожму ваш кулак и оттуда вытащу то, что мне принадлежит, дамочка, а не вам! Взяли чужое, так верните владельцу!
– А хрен вам! – показала кукиш на левой руке женщина. – Никакой вашей купюры в моей руке нет, есть только моя!
– Она не ваша, она моя! – топнул ногой хам.
– Купюра ваша, как бы вы надели мое красное платье! Платье бы вам очень подошло. Уж больно вы похожи на склочную бабу! У меня соседка точно такая же как вы! – засунула правую руку в карман черной куртки женщина.
– Хамка!
– Не хамовитие вас!
– Руку из кармана вытаскивай!
– А не буду! – растопырила пальцы в правом кармане куртки и высунула руку наружу она. – Не отдам!
– Это мы еще посмотрим! – потянулся к карману женской куртки он. – Я сам возьму!
– Только попробуйте!
– Я попробую! – засунул руку в карман и вытащил сто рублей мужчина.
Женщина стучала по груди мужчину.
– Отдайте!
– Не отдам!
– Я сказала отдайте!
– А я сказал, что не отдам!
– Отдайте! – продолжала колотить по его груди она. – Руки в чужие карманы суете как бульдозер, ехавший по минному полю!
– А вы минное поле? – засмеялся незнакомец.
– Возвращайте назад, что вы вернули! – пыталась разжать его кулак женщина. – Ааааа! Вы чего меня так за руку схватили? Больно же! Вы мне запястье сломали. Я же им пошевелить не смогу.
– Это хорошо. Это прекрасно. – улыбался он. – Не будете хватать, то, что вам не принадлежит.
– Вы идиот! – кричала и придерживала левой рукой левую руку женщина. – Я не могу пошевелить запястьем! Мне нужно в больницу! Быстрее! Срочно!
– Там вам и место. – хохотал мужчина.
– Вы кретин! Нет, чтобы помочь даме, вы её оскорбляете! Наглец!
– Да вы сами меня оскорбляете!
– Не больше вас!
– Где у вас болит? Показывайте! – смилостивился он. – Что у вас с вашей правой рукой?
– Больноооо! – завыла она. – Очень больно. Я пошевелить не могу. Совсем. Ни капельки. Запястье сломано. Как же я буду без правой руки? Я же правша. Да и работаю я в пиццерии. Подаю пиццы туда – сюда. А как я буду подавать пиццу, когда у меня запястье ноет? Я же не могу подавать пиццу левой рукой! Я же не левша!
– Да успокойтесь вы! Не велика трагедия! Подумаешь запястье сломано! Давайте я вам на запястье подую! – с издевкой и со смешком подул ей на правое запястье он.
– Завяжите мне шнурок! У меня на левом кроссовке он развязался. – ныла незнакомцу незнакомка. – Мне самой не завязать шнурок.
Мужчина ни о чем не догадывался и нагнулся, чтобы завязать женщине на левом кроссовке шнурок. Для удобства он положил на купюру на асфальт и стал завязывать шнурок, а женщина оказалось прыткой дамой. Она наклонилась и как схватила купюру, что мужчина от растерянности захлопал глазами.
– Моя купюра. – с довольным видом положила в карман джинс купюру женщина.
– Отдай!
– Не отдам!
– Отдай! – встал с колен и отряхнулся он.
– Не отдам. – развернулась и побежала она.
В это время на асфальте сидел Даня. Он попытался встать, и женщина налетела на него. Они кубарем покатились на асфальт. Хамка заколотила Даню.
– Все из – за тебя! Из – за тебя! Я не смогла убежать! Какого черта ты встал с асфальта? Сидел бы на нем и дальше. А не вставал с него, как ослиная ферма!
– Я ослиная ферма?
– Ты тупой как стадо ослов!
– А в чем я тупой? – принял попытки отодвинуться от дамочки он.
– Зачем ты поднял с асфальта мою сторублевую купюру? Шел бы себе дальше, а не хватал чужое! Я из – за тебя упала! Повреждение головы получила.
– Точно также как с запястьем? – посмеялся внук Августины Михайловны.
– Еще второй хам!
– Да встаньте вы с меня? Чего вы на мне разлеглись как на кровати? – не мог оттолкнуть женщину он. – Вы же меня раздавите!
– Чем я тебя раздавлю? Когла я вешу всего пятьдесят килограмм! Обзывать женщину толстой некрасиво!
– Я не называл вас толстой!
– Ты намекнул!
– Да как?
– Сам же сказал, что я тебя раздавлю!
– Я вешу шестьдесят килограмм, а на моем теле сверху надавлено пятьдесят килограмм! Если бы на вас упали сорок килограмм и крутились по вашему телу, вам было бы легко? Но не только крутились, но и били непонятно за что. Как вы бы себя почувствовали?
– Как надо, так и почувствовала!
Даня, пыхтя, проговорил:
– Ели купюра ваша, то зачем вы убегаете? Со своей вещью не убегают! Мужчина схватил купюру, но он же не убегал. Он ждал, когда вы его перестанете колотить. Но от вас видимо успокоения не дождешься! Он вас схватил за руку, чтобы вы перестали его колотить, а вы разыграли больную умирающую женщину. Глядишь и в обморок упадете! Да слезьте с меня! Я не могу на себе держать пять мешков картошки! Я же не вешу триста килограмм! Мне тяжело!
– Хам! – от злости разжала кулак и схватила за курточку внука Августины Михайловны.
Парень не растерялся и подобрал купюру. Она одно слово успела произнести. За Даней приехала скорая. Его увезли в больницу. Как женщина и мужчина пылали от злости, что остались без сторублевой купюры мне неизвестно. У Дани в больнице выявили вывих правой ноги.
Августина Михайловна надета в коричневую до колена тунику. Она со мной успела пройти три этажа.
– Мои соседи ночью мне не дали спать. У них и сейчас этот бум – бум – бум! Я как будто не в собственной квартире нахожусь, а на дискотеке за сорок плюс! – схватила меня за правую руку она. – Аглая Викторовна, да стойте же вы! Я не могу за вами угнаться!
Я остановилась. Рукой провела по черным недлинным волосам.
– Августина Михайловна, вы от меня что – то хотите? С каким серьезным разговором вы подлетели ко мне самую рань? Вам не спится?
– Очень хочу с вами обговорить! Успокойте моих соседей! Это же мука взять выходной и сидеть дома с громкоорущей музыкой! Я хотела выспаться. После обеда сходить в салон красоты не в качестве хозяйки, а качестве посетителя. Привести в лицо в порядок.
– Оно у вас и так в полном порядке! – сказала чистую правду я.
– Стараюсь! – улыбнулась соседка с верхнего этажа. – Вы же в органах работайте. Успокойте их! Я нервничаю от того, что выспаться не могу. Не высыпание и нервы ведут к появлению морщинам. А мне так не хочется покрываться морщинами. Вы же знаете, Аглая Викторовна, как я слежу за своим телом. Я не могу из – за моих соседей покрыться вся морщинами. – зевала она. – Очень спать хочется. Я не выспалась.
– Как я их успокою? – хлопала карими глазами я.
– Как – как? Поговорите с ними, чтобы они выключили свою долбящую музыку, которая меня саму, если честно задолбала! – переминала ноги Аглая Викторовна. – Вам же проще сделать. Вы же в органах работайте, вам быстрее послушают, а надо мной посмеются.
Она прошептала.
– Да и вас боятся. Вы же айкидо владеете. Одной левой всех уделяйте.
– Не айкидо, а карате. – поправила соседку и принимала решение я.
– Да какая черт разница? Это одно и то же сливочное масло! – махнула рукой бабушка Дани. – Так что идем? Угомоните их. – жалобно глянула на меня она. – Что хотите для вас сделаю! У меня свой косметический салон, я вам скидку на все пятьдесят процентов сделаю, только пошлите со мной! На все шестьдесят!
Я ни слова не проронила.
– Аглая Викторовна, семьдесят процентов скидку для вас оформлю. – покоробилось лицо соседки. Ну же идемте! – повела меня за руку наверх она.
Мы поднялись до девятого этажа. Подошли к двери с табличкой с двести семьдесят три. Музыка лилась из щели квартиры, да и не только. По всей лестничной клетке музыку было хорошо слышно. Прислушиваться не нужно. Слышимость идеальная. Я позвонила в дверь. Её никто не открыл. Я снова позвонила в дверной замок. Но нам не спешили открывать дверь. Я толкнула дверь. Она с легкостью открылась. Зашла в коридор. Ничьих голосов не слышно, лишь только орала музыка. Я прошла в гостиную. Здесь проигрывалась музыка. Выключила музыку. Ничего интересного в гостиной не было. Да и что поражало глаз – это идеальная чистота. У меня такой частоты в квартире нет. Я не успеваю прибираться в нашем с мужем загородном в небольшом домике. Нигде не хватает времени на уборку, а тут все вылизано! Какая стерильная гостиная.
У меня есть одна особенность. Необычная особенность – это мой указательный отпечаток пальца на правой руке. Если я прикоснусь этим пальцем на предмет или на вещь, то в моей голове приходят образы, что за человек их трогал. Это у меня с рождения. Этот свой талант я использую в работе. Закрываю глаза. В моей голове начинают приходить картинки, когда четкие, когда размытые.
Когда я выключала музыкальный центр, я увидела, что его включил сам хозяин квартиры Роман Андреевич. Он любитель слушать музыку погромче. Я пронеслась вчерашний вечер. Закрыла глаза. В глаз появился желтый цвет. В моих глазах предстала картинка: Роман Андреевич включил музыкальный центр и с кем – то разговаривает по телефону. Его слова были такими:
– Я собираюсь двигать кровать. Сейчас придти? Ладно! Только ненадолго. Приду. Ок. – сбрасывает звонок и отошел от музыкального центра он.
Я открыла глаза и взглянула на диван. На нем накинуто красное покрывало, как и на двух креслах, которые стояли между диваном.
В кухне никого не было. Стол пустой. В раковине посуды нет. Кухня белоснежно сияет и сверкает. Какой сосед чистюля! Мою бы кухню кто бы так привел в порядок.
Я открыла дверь в спальню. В ней одиноко пустовала кровать. Я прошла в нее. Дошла да кровати и за кроватью обнаружила женщину с короткими черными волосами и в короткой джинсовой юбке. Я развернула ее и по одно виду поняла, что она труп. Я проверила пульс, так и есть. Рядом с ней находилась вторая девушка со светлыми волосами в джинсах. Я потрогала пульс у девушки. Жива. Выдохнула я. Приложила палец на девушку с черными волосами. В мою голову залезли голоса двух подруг:
– Это я пойду руки мыть первая. – кричала она.
– Это я пойду. – ответила светловолосая. – Тебе все равно руки не отмыть.
– А ты попробуй свои отмой.
Соседка закричала.
– Не кричите! И не топчите место происшествия! Выйдете из комнаты и ничего руками не трогайте! – обошла труп и вызвала скорую помощь и свою бригаду я.
Мне осталось проверить вторую комнату в квартире, как соседка поплелась за мной. Не сиделось ей на месте. Я надела на руки тонкие синие одноразовые перчатки.
– Не ходите за мной. – повесила сумку через плечо я. – Не мешайтесь.
– Мне страшно!
– Кого?
– Трупов! – заикнулась и выдавила из себя это слово она.
– А что их бояться? Они вам ничего не сделают. Это живых стоит бояться. – с осторожностью открывала дверь я. – Это они вам могут всадить в пулю висок! Пах! Вас и не будет!
– Ой – ой! Я пойду с вами! Если что нас двоих пахнуть! – встала за мою спину и предупредила меня соседка. – Ко мне сегодня собирался приехать внук. Я ему позвоню, чтобы не приезжал! Кто знает, где убийца черноволосой полуголой девицы? А вдруг он за нами следит?! О боже! Мамочка! А если убийца находится на чердаке или в подвале, а тут мой старший внук приедет! Он у меня любитель попадать с нелепые ситуации. Не хочется, чтобы его убили.
– Да никто Даню не убьет! Не наговаривайте! С осторожностью – открыла дверь я. – Августина Викторовна, вы зря не паникуйте. Никто не собирается его убивать.
– Ого! – вытаращила глаза я.
– Мамочка дорогая! – вылезла из под моей спины соседка. – Это что за япона мать?
Глава 2
Мне и Августине Михайловне было чему удивляться. На красной дорожке лежал мужчина, а возле него валялся красный японский шар. Что тут было? Я подошла к мужчине. Потрогала пульс. Я и так знала, что он мертв. Это подтвердилось. На мужчине была надеты сине – голубая клетчатая рубаха, снизу темно – синее джинсы. Я правый указательный приложила палец к джинсам. В моей голове не появились никаких мыслей. Значит, что эти джинсы никакой мне информации не дают. Вот картинки в мою голову и не приходят. Я сосредоточилась на рубахе. Мой палец оказался на рукаве рубашки. Я закрыла глаза. В голове появились образы. Молодой светло – русый умерший парень сидел в спальне на диване. Он вертел в руках пульт от телевизора. Брат умершего сидел на старом скрипучем кресле. Брат убитого выглядел отталкивающе.
Зеленые впалые глаза. В этих глазах читалась злость и неприязнь к брату. Он не любил брата за то, что тому по жизни везло. Нос длинный и с горбинкой. На носу крупная веснушка. Брови широкие. Уши растопыренные. Волосы черные.
Стала отчетливо в голове слышать голоса и видеть картинки:
– Брат, это же твоя рубаха, но я её надену! У меня сегодня важная встреча на квартире с Ромой. – тыкал кнопками по пульту и надевал рубашку на голое тело умерший.
– Кома, тебе не стоит идти на квартиру. Ты что Рому не знаешь? Придешь к нему на хату, а он тебя кинет! Он же кидалово! Он же меня кинул! Договорились, что половина суммы моя, а он мне отдалась часть. Придешь к нему, а он смоется. Ромыч такой.
– Дима, да я пойду. Мы встречаемся. Я возьму свое и приду домой.
– Тебе не стоит связываться с ним. Он сбежит. – закурил сигарету Дима. – Он куда – то запрятал. Но вот куда? Ромыч не скажет. Он хитер как суслик. Впивается как пиявка. – дымил по спальне он. – Укусит как вампир. Он может тебя убить. Я тебе говорю. Перед тем как меня кинул Ромыч, я у него кое – что утащил. Кое – что драгоценное.
– Что утащил? – засверкали насмешливым блеском глаза у Комы. – Золотой утюг?
– Да какой тебе золотой утюг? Я взял кое – что другое. Ромыч сам ко мне придет и попросит вернуть и тогда он мои деньги вернет назад.
– Дима, что ты утащил у Ромыча? – зевал на диване брат Димы.
– Кома, его младшая сестренка у меня. Находится на одной квартире. Романычу никогда самому на эту квартиру не выйти. Он в жизни не догадается, где она находится.
– Ты, что похитил Оксанку? – вскочил со стула Кома. – Совсем из ума выжил? Ты что не догадываешься куриной головой, что с нами сделает Ромыч, когда узнает, что ты похитил его сестру?
– Не кипятись, Кома. Она со мной по добровольной основе пошла. Мы договорились, что мы деньги разделим пополам. Ей полмиллиона, мне полмиллиона. Это, по крайней мере, лучше, чем вообще ничего. Её брат меня киданул на лям, не буду же я добровольно отказываться от своих денег! Я же не идиот! Не больной на всю голову. Он мне деньги возвращает, сестра выйдет из укрытия и будет гулять смело.
– А вдруг на тебя заявят, что ты похитил Оксану?
– Кто заявит? – встал со скрипучего кресла и подошел к столу. – Кто может заявить, когда похищения нет? Похищение сестры Романыча инициировано! Вот, что я тебе скажу, Кома, Оксанка ко мне сама первая на улице подошла. Я шел с работы, она ко мне подлетела вся угрюмая и со слезами на глазах. Я у нее спросил, что у нее случилось. Она мне ответила, что ей Ромыч отказался дать денег на вечеринку, мотивируя тем, что у нее маленький ребенок. Она ему закатила скандал, плюнула в лицо и убежала со слезами на глазах. Оксана же прекрасно знала, что ее старший братик меня кинул. Я когда к нему пришел, налетел на него с порога. Не знал, что его глупая сестра придет к нему в гости. Я накинулся на него с кулаками и орал, чтобы он мне вернул миллион, а дура запомнила. Кто же знал, что Оксанка пришла в гости к брату? Да и мне это на руку. Мы теперь союзники. Тебе не стоит идти к Ромычу. Он за сестру может тебя жизни лишить, чтобы мне больнее сделать и испугался этим. Так он предполагает, что я отдам сестру. Но она сама не хочет выходить к брату. Оксана залипла на квартире и не хочет выходить из нее. Уж больно ей хочется денег. Мне стало казаться, что ей больше деньги нужны, чем мне. Только на черт ей полляма? Что она с ними будет делать? Все спустит на свои вечеринки! Оксанка же глупая баба! Ей бы за ум взяться, но вечеринки берут свое.
Кома прищурил правый глаз.
– А где находится Оксана?
– Я не скажу тебе, брат. Не проси. – почесал кончик носа и встряхнул в стеклянную пепельницу пепел от сигареты Дима. – Она сама не просила никому не рассказывать, где она находится. Раз она просила, то я не расскажу. Пусть днем сидит на квартире, и телевизор смотрит, а ночами спит. Не всей же ей в загулы уходить. Стоит перерывчик взять в гулянках. Да и какая ей разница где ей выгуливать рукава? Она весь год ходит в одних рукавах!
– Дима, что за тайна?
– Это не тайна, это её просьба. Она попросила. Я исполнил. – смотрел в окно инициировавщик похищения сестры Ромыча Дима. – Он вернет деньги, и я возвращаю ему сестру.
– А если он тебя убьет за сестру? – заходил по комнате Кома. – Он быстрее тебя убьет, чем вернет деньги. Ромыч трясется над деньгами. У него жизнь небедная и отдать ему тебе лям? – остановился возле шкафа брат Димыча. – Да никогда! Быстрее он нас двоих пристрелит, чем он вернет деньги! О деньгах можешь забыть!
– Как и ты, Кома. Тебе он сам не вернет деньги! – с раздражением сел на старое потрепанное изношенного цвета кресло. – Кинет тебя, как и меня. Я говорю тебе, что не ходи к нему на квартиру. Он может что – то задумать. Ромыч или оставит одного на квартире, либо грохнет! Не будет он тебе возвращать деньги! Не в его в интересах возвращать деньги. Он же собирается покинуть Россию. Свалит со всем добром и поминай его как знали. А тебя грохнет, а подставить так, что я тебя якобы убил.
В дверь ребятам кто – то постучался. В комнату вошел черноволосый приятной внешности мужчина лет тридцати пяти.
– Дима, Гришка, привет! Вы что ругаетесь? Вас слышно издалека.
– А ты не слушай! – повернул голову на мужчину Димыч. – Тебе что надо?
– Да я хотел у вас попросить кофе.
– Так бери кофе и проваливай! – прокричал Кома. – В кухне возьмешь кофе на первой полке и иди домой спать!
– Вы чего ругаетесь и кричите? У вас что – то произошло? Чем я смогу вам помощь? – провел рукой по волосам незнакомец. – Скажите, я сделаю.
Дима закурил вторую сигарету и задымил.
– Сможешь исчезнуть?
– В каком смысле?
– Прямом смысле! Проваливай, Колян! – указал на дверь Кома. – Бери кофе и уходи в свою квартиру.
– А вы что такие напряженные? – присел на краешек дивана. – У вас нервишки пошаливают. Вы не пробовали попить валерьяночки и успокоиться, а то вы кричите на меня ни с того, ни с чего. Я зашел к вам спросить кофе, а вы накинулись на меня. У вас, что помутнение в голове?
– Договоришь, что у тебя самого наступит помутнение в голове! – рычал Димыч. – Я сделаю так, что у тебя не только наступит помутнение в голове, но в работе будет у тебя помутнение. Я перестану за тебя на работе заступаться и прикрывать твои косяки. Махом вылетишь с работы и окажешься на улице. Придется тебе подыскивать новую работу, а то ты мне начинаешь поднадоедать. – сделал затяг сигаретой он. – На работе в отчете перепутал цифры. Иди домой и считать до десяти научись, а то у тебя с математикой за начальные классы нелады.
Коля положил правую руку на неудобный подлокотник дивана.
– А ты постоянно на работу опаздываешь. – не промолчал он. – Я тебя тоже прикрываю! Говорю начальству, что ты постоянно с унитаза не слазишь. Вылезти от него не можешь. Что приклеился к унитазу, как обезьяна к банану. – нахально высоко задрал голову Колян. – Так что не надо говорить, что ты меня прикрываешь. Я тоже прикрываю твой зад!
– Много не говори!
– А то, что Димыч? В глаз дашь? Челюсть сломаешь? Или поедешь пьяный на тачке кататься и врежешься в мою машину?
– Совсем на голову того!
– Я нормальный! – усмехнулся на Димычем Коля. – Не надо пальцем крутить у виска. – Как будто я не знаю, что ты пьяный катался на машине и врезался в дерево. После ты восстанавливал свою машину, а раскатывал потом на моей машине. И после этого ты мне говоришь, что в моей голове наступит помутнение. Какой же ты все – таки неблагодарный! Столько времени катался по городу на моей машине! – сморщил нос коллега по работе Димыча. – Дал ему машину, а он распылается, как девочка на первом свидании, которой не купили на палочке эскимо.
– Колян, закури. – кинул со стола белую упаковку от сигарет Дима. – Успокойся. Сигареты тебя успокоят.
– А ты не кричи и не придется много курить. – поймал на лету упаковку сосед Комы и Димыча. – Я много нервничаю, поэтому и много и курю.
Николай засмеялся.
– А ты не кури, ешь леденцы.
– Может мне еще начать и киндер сюрпризы покупать? – сморщился брат Комы. – Я буду есть шоколадку, а тебе отдам сюрприз. Или наоборот. Мне сюрприз, а тебе шоколадку от киндера.
– Не язви, Димыч. Что ты все язвишь? Не работе от тебя одни колкости слышу. И дома тоже самое. Хватит тебе язвить. Иди налей мне кофе, а то я что – то кофе захотел.
– А ты не в ресторане, чтобы я тебя обслуживал! – натянул ухмыляющую улыбку Дима. – Знаешь, где находится кухня. Иди сам в кухню и наливай кофе. У нас самообслуживание.
– А я схожу в кухню и не поленюсь себя самообслужить. Уж очень хочется кофе. С утра не пил. – соскочил с дивана и открыл дверь от комнаты. Я приду через пару минут.
Кома расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
– Да хоть через десять часов.
– И как же нам от него отделаться? – с недовольством бросил окурок в пепельницу Димыч. – Он же прилипчивый, как репей! От него хрен отделаешься! Он меня на работе достает и дома успевает. Как же от него отвязаться? Он же так просто не отстанет. Сядет на диван и будет сидеть триста часов. Как почувствует, что хочет спать, только после этого от нас свалить к себе.
– Скажи, что … – придумывал Кома. – Придумай, что будто бы у тебя …
– Что сказать?
– Скажи, что …
– Да, что сказать? – занервничал Дима. – Что я ему скажу? Что я рожаю?
– Во! – поднял указательный палец брат Димыча. – Скажи, что у тебя какая – нибудь одноклассница рожает и что тебе нужно катить в роддом.
– Какая одноклассница? – нахмурил брови брат Комы. – Никакая у меня одноклассница не рожает.
– А он откуда это знает? Придумай и все. – разминал пальцы Кома. – Колян не догадается, что ты его обманываешь. Он же тюфяк. Ему до догадливости, как мне и тебе до Сатурна. Обмани его и дело с концом.
С коридора послышался громкий голос Коли.
– Я иду. – зашел в комнату с белой кружкой в руке он. – Я быстро пришел?
– Излишне быстро. – потянулся к сигаретам и закурил сигарету Кома. – Ты так и не покурил сигареты, которые тебе кинул брат. – бросил на стол оставшиеся в пачке сигареты он.
– Да мне совершенно не хочется. Я кофе хочу. – отпил глоток кофе коллега по работе Димы. – Вы знаете, что завтра первый снег обещают? Одевайтесь потеплее, чтобы не замерзнуть.
– Какая полезная и очень нужная информация. – пересел с кресла на стул Дима. – Колян, я собираюсь уходить. Так что не смогу с тобой посидеть. Завтра увидимся на работе.
– А ты куда собрался? В магазин за продуктами или за сигаретами?
– Да я в больницу схожу, у меня там …
– Куда собрался? – поставил на стол горячую кружку с кофем Коля. – В больницу? А тебе зачем? Тебе, что плохо? Ты чем – то заболел? У тебя простуда или грипп? Еще хуже? – глянул на неразвеселое лицо Димы он. – Живот болит, да? Аппендицит? Гастрит? Язва? Грыжа?
– Нет же! – подошел к шкафу и вытащил из него фиолетовый теплый свитер Димыч.
– Нет? Ты же вчера на работе поскользнулся. Мучают головные боли? Подозреваешь, что сотрясение головы?
Брат Комы продел через голову кофту.
– Да нет же! У меня одноклассница в больнице рожает. Пойду к ней.
– А зачем ты к ней пойдешь? Ты что отец ребенка?
– Какой я тебе отец ребенка? – закашлялся Димыч. – Мы вместе сидели на одной парте до шестого класса. Она мне домашки решала. Контрольные на уроке за меня успевала делать. И себе, и мне. Столько я от нее внимания в школе получил, должен же как – то тоже уделить однокласснице внимание. Мне написала наша одноклассница Ира, что Арина рожает. Я и поеду. Куплю ей цветов. Это же счастье, когда рождаются дети! По такому поводу Аринку стоит завалить цветами!
– Да? – как – то с сомнением спросил и взял кружку с пола коллега по работе Димы. – Это вам моя Ирка написала? Я и думаю, куда она убежала. А она к Аринке побежала.
– Да она рожает! – мотнул головой Кома.
– Правда у тебя одноклассница рожает? – поднес кружку к рукам Коля. – И моя к ней в больницу рванула.
– А тебе что видео снять?
– Ой, нет! Не надо мне такого видео. – захлебнулся кофем и кофе полилось на чистую белую футболку Николая. – Ай! Горячо нахрен! Я обжог на груди кожу! Все из – за этого горячего кофе и видео! Дима, ты что не мог не говорить про такие видео? Я, как только представил, так у меня в голове помутнения начались! Не хотелось бы мне смотреть, как женщина рожает. Я же потом спать не смогу, ни есть, ни пить. А вдруг я сознание потеряю? Не показывай видео, как твоя одноклассница рожает! Ни в коем случае!
– Не буду показывать! – взял пачку сигарет со стола Дима. – Ты со мной будешь выходить или здесь останешься допивать остатки кофе?
– С тобой. Домой пойду спать. – позевал и тряс футболку на груди Николай. – У меня болит грудная клетка. Приложу что – нибудь холодненькое.
– Иди.
– Димыч, завтра увидимся на работе.
– Увидимся.
– А у тебя хотел кое – что спросить. Я был в изумлении, когда этот увидел. – поставил на стул кружку с оставшимся кофем сосед Димы и Николая. – Мне интересно.
– Ну, что тебе интересно? – мечтал избавиться от коллеги Дима.
– А ты зачем на работу приперся с красным японским шаром? Ты что в Японию ездил? А когда успел? Когда я на больничном был?
Глава 3
Мои видения прекратились, да и соседка Августина Михайловна вопила на всю спальню:
– Мужчина же молодой, красивый. Ему быть жить! Аглая Викторовна, его что убили?
– Кому убили.
– Кого? – вытянула шею она.
– Мужчину называли – Кома. – сидела на карточках и смотрела на черные наручные часы я.
Прошло всего пять минут, как я вызвала бригаду, в которой работает мой муж. Он не только работает со мной в одной бригаде, но и руководит бригадой, в которой работаю я. Мы с мужем видимся практически двадцать четыре часа сутки. Кто – то говорит, что муж и жена должны хоть иногда отдыхать друг от друга, но не в нашем случае. Мы работаем в бок обок. Это нисколько не мешает нашему браку. Мы не устаем друг друга. Общие интересы и общая работа нас объединила. Я не представляю своей жизни без своего супруга. У нас есть сын Егорушка. Ему шесть лет.
Утром муж вышел из квартиры первым, увел ребенка в садик и выехал на работу, а я проспала. Поэтому я сломя голову бежала в отдел, но не успела до него дойти, как в своем доме этажом выше обнаружила два трупа – мужчины и девушки. Сегодня вечером намечается одно мероприятие, которое я пропустить не могу. У моего папы приезжает друг, который меня в детстве задаривал конфетами и шоколадками. Я его называю дядя Юра. Он приедет не один, а с супругой Жанной Федоровной. Дамочка она капризная, что попало своими пальчиками жена дяди Юры трогать не станет, да и на свое тело "всякую дрянь", как она выражается не наденет. Насколько я знаю, Жанна Федоровна выросла в богатой семье. Папа с мамой ей ни в чем не отказывали, потыкали ей любой каприз. Теперь капризы Жанны Федоровны исполняет дядя Юра. Сам дядя Юра очень прост. Он работал пилотом воздушного судна, как и мой отец. Мой отец и дядя Юра подружились на работе, и их дружба перешла за пределы самолета. Дядя Юра живет в законном браке с Жанной Федоровной двадцать пять лет. У них есть дочь Машенька. Я не знаю приедут ли дядя Юра с Жанной Федоровной одни или с дочерью. Я очень надеюсь, что сегодняшний вечер пройдет более и менее хорошо, а то, зная Жанну Федоровну, что она любительница выкидывать какие – нибудь номера. Да и ей угодить очень сложно, и это касается во всем – в одежде, еде, машине, телефоне и т.д, что – нибудь да обязательно будет не так. Хочется, чтобы сегодня она сегодня оставила свои на маникюренные ноготки в покое, и чтобы остаток вечера прошел нормально.
Мой папа на небе провел большую часть жизни, чем на земле. Его страсть это самолеты. Он хотел, чтобы я тоже стала пилотом, но меня к ним не тянуло и не тянет. Я даже больше скажу, что боюсь на них летать. Какая из меня летчица, когда меня трясет в самолете? Самолеты – это не для меня. Я нашла свое призвание и любимое дело. Да и у меня есть дар – это мой отпечаток указательного пальца на правой руке. С ним я раскрываю все дела. У меня не было такого, чтобы я не находила убийцу преступления. Своим даром умело пользуюсь в раскрытии дела. Вот стала бы я летчицей и зачем мне в самолете мой отпечаток пальца? Он бы мне не пригодился, а тут без него никак. Да и на работе я встретила своего мужа. Так что своей работе я благодарна, ведь именно в ней нашла свое женское счастье. Не было бы моей любимой работы, то не было бы моего любимого супруга и нашего любимого сынишки, который сделал нашу жизнь той, о которой мы и хотели.
Мои мысли прервала соседка.
– Агния Викторовна, а откуда вы знаете, что мужчину называют Комой? Он же труп. Он же мертвый. Или вы умеете с трупами разговаривать? О боже! – несла чушь и прикрыла рукой лица Августина Михайловна. – А как он вам сказал, как его зовут? Когда вы его тронули своим указательным пальцем?
Я проверила карманы джинс убитого. Ничего в нем не нашла. Стоит проверить куртки. Они висят в коридоре. Не мог же он придти к соседу на квартиру в одной рубахе, когда на улице минус десять!
– Августина Михайловна, вы же спать собирались. Так идите в свою квартиру спать! – внимательно рассматривала тело умершего я. – Высыпайтесь, а то вам завтра на работу. Вам бы не помешало поспать, а то лицо у вас бледненькое.
– Какой спать? Когда напротив моей квартиры находятся два трупа, и плюс без сознания лежит на полу девушка? – уселась на кровать она. – Как тут уснешь и бледной не станешь? Да я сегодня не смогу и вечером уснуть. А как мне спать, когда тут такое произошло? – закатила глаза она. – Не поспишь! Валерьяночки попить? Ой! Не помешало бы успокоиться.
– Расскажите мне вот, что. – осматривала голову Комы я. – Что – нибудь вчера вечером или ночью подозрительного слышали? Или может видели. Утром на квартире у соседа кто – нибудь подозрительный был?
– Я вчера пришла с работы. Два часа с дочкой по телефону болтала. Вы же знаете, Аглая Викторовна, что у меня внук что – нибудь на ровном месте да натворит, вот и вчера как всегда не произошло без происшествий. Дочка и выговаривалась вчера. Внук даже с лестницы нормально спуститься не может. Вчера из квартиры выбежал. Не захотел ехать на лифте. Надел наушники в уши и поскакал. До того по лестнице доскакал, что сбил с ног соседку с пятого этажа, а та дочь самого начальника департамента по здравоохранению! Даня ее сбил, та неудачно упала и сломала себе руку! И что вы думайте, Аглая Викторовна? Внук вызвал скорую и чтобы как – то успокоить отца девушки по поводу сломанной руки, Даня повел её в ресторан, чтобы той утереть слезы. Плакали мои денюшки! Внук вчера вечером ко мне пришел: "бабуля, мне нужно сто тысяч, если деньги останутся, то я отдам. Представляешь, бабулечка, вчера я на лестнице сбил дочь начальника департамента здравоохранения. А у нее рука сломалась и чтобы ей как – то компенсировать моральный ущерб свожу её в ресторан. Я же не могу об этом сказать папе. Он мне потом сам руку сломает! Запрет меня дома на месяц в квартире, а мне не хочется сидеть дома. Бабуля, если дочь соседа не успокоиться лить слезы по поводы сломанной руки, то до папы дойдет эта информация. А он же у меня босс на работе. Как дома включит босса, хоть вешайся. Ну так что, бабульчик? – поцеловал бабушку в щечку внук."
Она крутилась по кровати.
– Аглая Викторовна, так мне пришлось дать внуку денег! Утром принес половину денег от той суммы, которую он просил. Мне было не до соседа. Не до Романа. Никаких криков я не слышала, не считая музыки, которая колотилась из щелей бум – бум – бум! Ни вчера вечером, ни сегодня утром никого не видела. У внука проблемы были, я их решала. Сколько по времени телефону с дочерью разговаривала. Не пойму, в кого у меня внук непутевый? Не может даже нормально спуститься с лестницы. Ходить совсем не может! Он как носящийся танк, всех на пути собьет! Мимо кого – нибудь пройти без происшествий никак не сможет. Не Даня будет, если день пройдет спокойно. В кого он у меня пошел? Дочка не была такой! Зять ничего подобного не совершает. Голову на плечах держит, а этот … ,– простонала и все ерзала по кровати соседка, – что – нибудь да вытворит! Ой! Меня что – то укололо! В мою попу.
– Что вас укололо? – отвернула голову от трупа к соседке я.
– Я не знаю. – слетела с того места, где сидела на кровати бабушка Дани.
Я подошла кровати и руками обследовала, что могло уколоть Августину Михайловну. Я обнаружила длинную иголку.
– Августина Михайловна, вашу попу уколола иголка. – положила ее в маленький прозрачный пакетик я.
– А почему на кровати валялась иголка? Ей не место валятся на кровати. – растопырила ноги женщина. – Иголке место в игольнице, а не на кровати. Валялась тут, как огрызок мыла на полу! – не поняла соседку к чему про огрызок мыла сказала она.
Я и не стала спрашивать. Про огрызок мыла на полу это отношение к делу не имеет. Я занялась другим.
– А я если шью, то иголку сразу же на место убираю! – сидела на краешке кровати Августа Михайловна. – В коричневую небольшую шкатулку убираю. Там у меня лежат нитки и иголки. Аглая Викторовна, я вам признаюсь. Шить я не люблю. Надо что – то быстро заштопать, то только тогда возьму в руки иголку и нитки. Вчера ко мне внук прибежал с порванными джинсами, так я их зашила. Не будет же он ходить рванье! Да и отец увидел, что у сына на новых джинсах дырка, то внука самого бы заставил эти джинсы зашивать. Зять все хочет внука сделать путевым, но у него это слабо получается. Данька даже на стуле нормально посидеть не может. Покачнется на стуле и обязательно же упадет. Да и не просто так упадет, а на что – то упадет или на кого – то. Вчера в моей комнате покачнулся на стуле и сломал фоторамку, которая стояла рядом на небольшом столике. Он мне рассказывал, как вчера сходил в ресторан. Уверена, что – то в нем произошло. Позвоню вечером внуку и узнаю. Он без приключений не может. А эта иголка, – вспомнила про нее она, – что она валялась на кровати? Просто так? Ромка что ли швеей заделался? Что – то он не похож на того, кто держит в руках иголку. По его внешнему виду скажешь, что Рома берет в руки биту, а не швейную иголку.
– Биту? – разглядывала ногти умершего я. – Какую биту? Августина Михайловна, вы Рому видели с битой в руке?
– Нет, с битой в руке я его не видела. В руках у него я видела сигареты и ключи от квартиры.
– А за последний месяц вы что – нибудь подозрительное в Роме заметили? – опустила в исходное положение руку трупа я. – Может, что он вел себя по как – то другому, чем иначе? Или к нему кто – то незнакомый заходил? Вы же живете совсем рядом.
– Я неделю назад к нему приходил тип. Рома называл его Дима. Я вышла из лифта и слышала крики, доносившиеся из квартиры Ромы. Рома кричал на Диму, Дима на него. Мне казалось, что они друг друга переубивают! И тот со злости крикнул: "убью, урод"!
Я уточнила.
– Кто это кому прокричал? – прошла на другую сторону и осматривала вторую руку
– Дима прокричал Роме, что он его убьет, а Рома в ответ не промолчал. Гаркнул на Диму, что тому самому будет плохо и велел не появляться у него на квартире. Я открывала дверь ключом и своими глазами видела, какой Дима страшно недовольный выбежал из квартиры Ромы. Его глаза пылали ненавистью. Мне показалось, что он кое – как сдержался, чтобы его не прихлопнуть там же на месте. Роме повезло, что к нему прикатила в гости сестра. Та открыла рот, закричала. Мужики заметили даму и прекратили ругань. Напавший на Рому ушел, а я открыла дверь и зашла домой, что происходило дальше на квартире и Ромы мне не известно. Я к нему в щелку не заглядывала. Я вспомнила, Аглая Викторовна. Сестра крикнула брату, что он последний подлец и жлоб! Она хлопнула дверью и вышла из подъезда. Я вышла из квартиры. Пошла к соседке. Как увидела незнакомого мужика, который выходил из квартиры Ромы. Раньше я его никогда не видела у него.
– Вы сможете его описать?
– Он стоял спиной, когда выходил из квартиры соседа и по лифту не спускался, а пошел прямиком по лестнице. Я внешность спереди его не видело, только заднюю часть туловища. – не могла смотреть на труп и уставилась на точку по середине комнаты соседка.
– Августа Михайловна, опишите мужчину с задней части тела. – почесала правый локоть я.
Соседка облизнула губы языком.
– Мужчина он высокий, как ваш муж будет, Аглая Викторовна. Тощее телосложение. Он очень худой. Ваш супруг стройный, а тут кожа да кости. Джинсы на нем висели. Я так думаю, что джинсы не слетали благодаря ремню, которые поддерживали джинсы. Куртка у него черная и короткая. Прикрывает лишь до талии. Я бы в такой куртке замерзла. Вся задница открытая! Какие волосы цветом не увидела, так как он был шапке. Шапка вязанная и черная.
– Что – то в нем вы еще увидели или это все? Может у него примета какая – нибудь есть. – допытывалась не мелким подробностях я.
– Спину он держал прямо. Не горбился. Мужчина закрыл дверь от соседа с прямой выпрямленной спиной. Даже ни капельки не сгорбился. У меня так прямо не получается ходить, даже когда я босиком, а про каблуки промолчу, а тут такая осанка. Идеальная! – примкнула ноги к себе вплотную соседка Романа. – Мне бы так прямо ходить, но не получится. Не научилась ранее, теперь будет этому тяжело научиться. Да и пытаться не хочу, я и так хороша! – гордо подняла нос к потолку она.
У нее запиликал телефон. Она вытащила его глубокого кармана туники. Соседка ответила на телефонный звонок.
– Да, доча! Да заезжал ко мне внук. С самого утра, да все равно не спала. У соседа всю ночь музыка играла, а он пропал. – одной левой рукой уперлась на кровать Августина Викторовна. – Да не Даня пропал! Внуку не хватало пропадать! А сосед мой пропал! Музыка у него на всю катушку играла. Да не разбудила ты меня, я не спала. Говорю же я тебе. Совсем мать не слушаешь. Даня приезжал, половину суммы мне денег отдал и уехал в институт. Он не говорил, как он в ресторан с соседкой дочкой сходил? Ни кого в ресторане не пришиб? Ни на кого не упал? Нос никому не сломал? Ничего не успел рассказать, так поздно пришел домой? А во сколько он домой пришел? Спать пошла в двенадцать часов ночи, а его так и не было. Вот внук гулена! Он не только настроение поднимал соседке, но и себе не мешал. Ему вечером и ночью опасно куда – то ходить, а то ведь упадет на кого – нибудь и Дане накостыляют! Он же у нас такой неуклюжий! В ресторане покачнется на стуле, упадет на какого – нибудь братка и Дане придется не сладко. Сделают из него мясокомбинат! – преувеличила и погладила правую щеку левой рукой бабушка Дани. – Или мог споткнуться на ровном месте и упасть на бизнесмена. А бизнесмен мог держать в руках бокал с коктейлем и все содержимое бокала перевернется на бизнесмена и тогда Даничка сам станет многоразовым фрешем! Не преувеличиваю я! Сама знаешь, какой у тебя сын! У одного опускать нельзя! Что? Не будешь его за руку водить, так как ему двадцать лет, а не два года? А я не говорила водить его за руку! Дочка! Ирочка! Представляешь, что интересное произошло у соседа.
Я глянула на него. Соседка встретилась с моим взглядом и поняла, что ляпает лишнее.
– Что произошло? Да хотела сказать, что когда к соседке ходила в гости она салат пересолила. Есть было невозможно. Может она влюбилась в кого? – повертела головой в разные стороны Августа Михайловна. – А я откуда могу знать в кого она влюбилась? Мне это доподлинно неизвестно. Мне она этого не говорила. Кто её знает влюбилась она или нет? Она может и влюбиться! Она же вертихвостка! То в одного влюбится, то в другого! Все идеального принца ищет, и найти не может. А почему найти не может? Потому идеальных принцев не бывает! Есть только неидеальные принцы.
Соседка захотела прервать разговор с дочерью.
– Алина, я тебе попозже позвоню. Я тебе такое расскажу, что ты закачаешься! – с загадкой проговорила она. – Я тебе говорю, что новость отпад! Ты офигеешь!
– А что тут происходит? – раздался за моей спиной и Августины Михайловны мужской голос. – Ого! Охринеть! Это что тут такое? – опустил глаза на пол он. – Ооооо! Это не лбом разбить яйцо! Тут по – кошмарнее будет и от ужаса ноги судорогой сведет.
У соседки от испуга выпал на пол телефон. Она вздрогнула и выронила из рук мобильный. Дочка Августины Михайловны кричала через громкий динамик:
– Алло, мама! Ты где? Ты куда пропала? Алло! Ты, что уснула? Мама, ты мне ответишь или нет? Как себя чувствуешь? Хорошо?
Глава 4
Я и соседка Августина Михайловна повернули назад головы. Передо мной предстал высокого роста мужчина около сорока лет с пару лишним килограмм. К него маленькие зеленые глаза, на лице скулы. Густые брови срослись на переносице. Немного длинноват нос, а щеки слегка вздутые. На нем была средней длины черная куртка и черная шапка. Натянуты облегающие к телу джинсы.
По описанию кто приходил вечером к Роме, после ухода Димы и сестры Романа он не подходил. Как телосложением, так и по одежде.
– Вы кто? Вы как сюда попали? – встала с корточек я. – Зачем пришли к Роме? И пожалуйста, руками ничего по своей квартире не трогайте.
– Я Сергей Провапидков.1 Мы вчера с Ромой договорились, что я к нему приду. Он попросил меня придти. Я пришел к Роме, а его нет, я толкнул дверь, а она с легкостью открылась. Так я оказался в квартире. Услышал голоса, доносившиеся из комнаты, и увидел вас, как и вы меня. А что тут у вас? Труп? Он мертвый? – заикаясь, спросил он. – Вы что его убили? Я что стал свидетелем убийца? Вы, что меня сейчас убьете? Я, пожалуй, пойду домой. Сделаем вид, что меня здесь не было. – развернулся к двери мужчина. – Вы меня не знаете, я вас не знаю. О, Господи! – бормотал он. – Повезло же нарваться на преступников! Теперь мне шею отвернут. У меня и так подкашиваются ноги.
– На месте стоять! – крикнула ему я.
– Это вы мне? – замер у двери мужчина.
– Вам, не себе же. Мы не убийцы. – достала из черной сумки красное удостоверение я. – Я расследую два убийства и одно …
Мужчина уперся глазами в мое служебное удостоверение.
– Как два? Вы что где – то второй труп запрятали? – вчитывался в корочку он. – Вы о таких вещах не говорите. Я жить хочу.
– Так живите, сколько вам душе угодно. – убрала в сумку удостоверение и уверенно стояла возле него я. – Сейчас на вас никто не покушается. Со мной можете чувствовать себя в безопасности. Вы откуда знаете Романа и поподробнее, зачем он вас попросил придти? Не чаю же вместе попить. Да и полагаю, что и не по душам поговорить.
Августина Михайловна смогла придти в себя и достала с пола уронивший телефон. Она отвлеченным голосом проговорила дочке: "я занята, Ира, попозже перезвоню" и отключилась. Убрала телефон в карман туники и с опаской поглядывала на мужчину. А незнакомец отвечал мне.
– Ромыч, попросил меня придти, чтобы помочь передвинуть кровать. Не в этой комнате, а в другой спальне. – не мог смотреть на труп, то и дело зажмуривал глаза пришедший в квартиру Ромы Сергей Провапидков. Сказал, что ему в том месте не нравится, где располагается кровать и захотел поменять место. Он попросил, а мне не трудно отказать. Я пришел к нему. О боже! – прикрыл рот рукой он. – Второй труп это что Рома? – подкосились у него ноги, и я поддержала со спины мужчину. – А кто его убил?
– Никто Рому не убивал. Живой он. – успокоила незнакомца я. – Вы знаете местоположение Романа? Вы так и не ответили, откуда вы знаете Ромыча? Сергей, отвечайте на вопрос. Мне некогда из вас тянуть ответы на мои вопросы. Ну, так и?
– Не знаю, где находится Рома. Я думал, что он дома. Договаривались же, что я приду. Я и пришел, чтобы кровать передвинуть на другое место. – дошел до кровати и сел на нее он. – Он попросил помощи, а мне несложно помочь. Ромыч мне сам вчера позвонил, я ответил на его звонок. А насчет знакомства, так мы знакомы с ним тысячу лет. Давным – давно познакомились. Я и не вспомню, когда это было и в каком году. В одной компании отдыхали, так и стали общаться. А мне, что нужно было вывести день нашего знакомства в красный кружочек в календаре?
– Необязательно. – поглядывала на него я. – Говорите, что кровать перешли передвинуть?
Он отворачивал нос от трупа. Повернул голову на правую сторону и пытался смотреть в окно.
– Да, говорю!
– А почему вы в это время не находитесь на работе? Вы не работайте?
– Я работаю. У меня отгул. Я же должен когда – то отдыхать. Я же не бесплатный раб на плантации. – причмокнул мужчина. – Жена ушла на работу, отвел ребенка в садик, сам позавтракал и двинулся к Роме, а где Рома? – вытащил из кармана телефон и пальцем нажал контакт " Ромыч".
Ответа Сергей не услышал. Из динамика послышалось: "телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети".
– Не отвечает! – положил в карман куртки мужчина. – А почему Рома не отвечает? Он, что тоже труп? – покрылся пунцовыми пятнами по всему лицу. – Только этого не хватало! У меня на той неделе косарь занимал, а не отдал! А мне нужны мои деньги назад! Да и за то, что бы я ему кровать передвинул, он мне обещал дать тысячу. Я и согласился. А что? Деньги лишними не бывают! Это купи, за это заплати и всей копеечной зарплаты не хватает, а тут заработок, небольшой, но есть. Точнее был. А как понимаю, что кровать передвигать не нужно?
Я вдохнула. День с утра запах трупами.
– Правильно понимаете. – расстегнула пальто на распашку я. – Значит у вас сегодня отгул?
– Да.
– А вы где работайте?
– А вам зачем это?
– Здесь вопросы задаю я, а не вы. Если вы конечно не генерал – полковник. – с ухмылкой смотрела на Сергея Провапидкова я.
– Да какой я генерал – полковник? – махнул рукой он. – Я всего простой рабочий на заводе. На хлеб и растительное масло хватает и ладно, а у вот у Ромыча деньги водились, хотя работает с обычной солью! Она у него, что золотая, что он одевается как богатенький? Я никак не возьму, откуда у него водились деньги?
– С какой солью он работал? Я что то вас совсем не поняла. – присела на пол и заглянула под кровать я.
Он провел руками по лицу. Сергей Провапидков голову так и не вернул в нормальное положение.
– С какой солью? С самой обычной солью, которая стоит двадцать рублей в магазине! – вытянул верхнюю челюсть Провапидков. – Работал на складе. Принимал соль. Вот и вся работа. Только как с такой работой можно носить вещи, которые стоят как мои десять зарплат? Я себе не могу позволить носить, что вещи даже за пять тысяч вещей. Покупаю самые дешевые вещи. На это кое – как наскребаю, а тут! У него, что вместо соли приходят крупинки из золота, которые он продает? Поэтому он разбогател?
– Сергей, по квартире не скажешь, что он живет богато. – огляделась по комнате я. – По всей квартире сделан недорогой бюджетный ремонт, дороговизной в этой квартире не попахивает!
Его ответ меня ошарашил.
– Так это его съемная хата. А вы что не знали? В органах работайте и не знаете? Ни ничего себе. – удивленным голосом сказал он. – У Ромыча есть квартира. Вот там сказка. Там не жизнь, а рай. Тропики с тропическим наслаждением нервно покуривают в сторонке. Я был у него на квартире. Там люстры золотые. Одна комната, как здесь вся квартира целиком. Ремонт – мама не горюй! Закачаешься! Из квартиры не захочешь выходить! Да и зачем выходить, когда квартира как у короля? Мне бы в квартиру такой ремонт, я дома безвылазно бы сидел. Сидел в ней сутками напролет. А у него в квартире пять комнат, это я гостиную и кухню в счет не беру!
– Вы говорите, что у него есть шикарная квартира с шикарным дорогим ремонтом, тогда зачем он жил здесь? Съемная квартира не богатая и со скромным ремонтом. – опередила мой вопрос соседка Августа Михайловна. – У меня свой салон красоты, да и то не могу позволить себе купить пятикомнатную квартиру.
Я здесь промолчала. Соседка скромничает. Салон Августины Михайловны приносит хороший доход. У нее дорогая модель машины, в квартире сделан евро ремонт, и квартира обставлена дорогой итальянской мебелью. Также доходы соседки тратятся на непутевого внука. Он же у нее во что – нибудь вляпывается, да и сама откладывает деньги. Как она говорит "на черный день".
– Вы у меня спрашивайте? – повернул голову к соседку он. – Я откуда могу знать зачем он жил здесь! Ромыч мне не говорил, а я и не спрашивал. Пусть где хочет, там и живет. Это не мое дело, где он желает жить. Пусть хоть в пансионате с тараканами живет! Мне все равно. Он попросил меня придти, чтобы просто передвинуть кровать, а не вести со мной душевные приятельские разговоры. Да и Рома не любил делиться о себе. Когда мы в одной компании познакомились, я от балды спросил, кем он работает, он сказал, что работает на складе с солью. Он на мой вопрос ответил. Не буду же я у него этот самый вопрос задавать по триста раз. Да и если он купил обалденную квартиру, вы что думайте, что он бы мне сказал откуда у него идет источник дохода? Тем более если квартира куплена нелегальными деньгами, то и спрашивать бесполезно. На вопрос бы не ответил, да и того хуже мог и убить.
– Если у вас возникли мысли, что он может вас убить, то вы зачем с ним общались? – задала второй вопрос Провапидкову бабушка Дани. – Если я подумала, что меня может убить приятельница, то я бы её за миллион километров обходила!
Сергей позевал.
– Не выспался. Спать хочется. Пришел к Ромычу денег заработать, а он меня подставил с трупами и органами! – выкатил глаза на белый потолок в спальне он. – Такие мысли у меня возникли сейчас. У меня не возникало мысль задать второй раз о доходах Романычу. Это не мое дело, как он зарабатывает и на чем он зарабатывает. Я же ему не жена, чтобы он мне отчитывался о своих доходах.
– А у него есть жена? – рылась вещах в шкафу я. -
– Конечно, есть. – слегка кивнул головой приятель Романа. – Жена у него красавица Карочка. Она не только красавица, но и умница. Какая она отличная хозяйка, а душа, какая у нее добрая! Приветливо угостит ароматным недешевым чаем и на стол положит дорогие конфеты, а не спрячет их под стол. Ромыч мне даже чаю не предложил! Не гостеприимный! А вот супруга очень вежливая, любезная, обходительная, приветливая! Не жена, а золото!
Я рассуждала вслух.
– Это что же выходит? Роман живет в маленькой квартире с простым ремонтом, когда его жена обитает в шикарных апартаментах! Очень интересно. Сергей, а они что поссорились и разошлись, но не успели оформить развод? Или они таким образом отдыхают друг от друга? Приелась семейная жизнь и на время разъехались? Даже если они разошлись, тогда зачем он переехал в недорогую квартиру, когда вы говорите, что он одевается богато. Значит, может позволить себе снять квартиру подороже. Да я и сама видела его. Одевается он не бедно, но и вещи у него не за миллион. Провапидков, расскажите все в мельчайших подробностях. И еще один вопрос. Вы знаете того, кто лежит на полу? Сможете опознать? Может вы, что про него сможете рассказать. Его род деятельности и т.д. В общем, все, что знаете! Даже если вам кажется, что это пустяки, то все равно рассказывайте. Не таите ничего!
Провапидков причмокнул.
– Как я его опознаю? Когда надо на него смотреть, а я не могу на него даже опустить глаза. Это может вам привычно любоваться трупами, а обычным гражданам на это не очень хочется даже одним глазком глядеть, а вы "опознайте". Как мне это сделать, когда я боюсь!
– В комнате же вы как – то сидите. – открыла центральную маленькую дверцу от шкафа я.
– Так вы рядом.
– И что? – не понимала сути ответа я.
– Как что? Вы же в органах работайте и не позволите на меня напасть!
– Трупы не нападают. Это могут сделать только живые люди. – нашла в синей кожаной обложке паспорт я. – Так что давайте гляньте на лицо умершего и делайте это побыстрее. Или вы что алая нежнейшая барышня? Вам только букетов цветов в руках не хватает. Сидели бы дома с розами, а не ходили по улицам города, а то мало ли вдруг, что произойдет, а вы не сможете даже поглядеть одним глазком.
Он пытался надуть тонкие губы.
– Вы надо мной смеетесь!
– Да и в мыслях не было. – раскрыла паспорт Романа я. – Скажите имя того, кто лежит перед кроватью. Вам это сложно сделать?
– Очень! Это надо опускать на пол глаза, а меня это плохо получается. Точнее совсем не получается! Я и так можно сказать нахожусь в стрессе. – не моргнув глазами сидел на кровати возле соседки Августины Михайловны Провапидков. – Мне и так здесь тяжело находиться. Я в этой квартире нахожусь, так это вы, Аглая Викторовна, попросили меня остаться в приказном порядке в съемной квартире Романа. Будь моя воля, то я отсюда унес ноги домой, закрылся на все дверные звонки. Лег на кровать, укрылся бы теплым одеялом и спал, а вместо этого сижу на квартире с трупом. Я мертвых не люблю! Я и побаиваюсь!
Я подумала про себя:" а есть кто любит трупы"?
– Смотрите на труп. Если на вас нападут, то я рядом. – перебирала на полке документы я. – На меня никто не нападет. Я смогу дать отпор и вы будете жить.
– Вы меня заверяете?
– Заверяю!
– На все сто процентов?
– На все миллион процентов. – не находила ничего интересного документах я. – Опускайте свои нежнейшие глазки на пол и если сможете, то опознайте труп.
Мужчина повздыхал и с усилием воли заставил глянуть себя на умершего Кому.
– Хорошо. – смог опустить глаза мертвого брата Димы он. – О, боже мой! Ой, мамочка моя родненькая! Ой – ой – ой – ой! Мама, спаси меня! – чуть не завыл Сергей. – Как же это так? Я в замешательстве!
– Почему вы в замешательстве? Я как понимаю, что вы узнали труп. Кто лежит перед вами на полу? – закрыла шкаф и бросила взгляд на лицо Провапидкова я. – Назовите его имя и фамилию. В карман его джинс паспорта нет.
– Это же Кома! Это Гриша. – выпучил на меня глаза он. – Даже не ожидал его увидеть мертвым. А его за что убили? Он же всегда спокойный был. Он в одной компании с Ромычем находились. По двору вместе бегали. Я вот что подумал. А зачем из квартиры вышел Рома, когда у него находились трое? Он не мог оставить на квартире кого угодно. Должно было что – то весомое произойти, чтобы он вышел из квартиры и бросил всех троих у себя.
– А вы откуда об этом знаете кто по двору бегал? Вы же познакомились с ними в компании.
– Так мне это сам Кома сболтнул, когда пьяный был. А вы знаете, почему Кому прозвали Комой? – провел несколько раз по лбу он. – Если вы не знаете, то эта новость улет! Вы сами удивитесь! Кто знает Ромыча, смотрят на него ошарашенными удивленными глазами.
В упор метила глаза на Провапидкова.
– Так почему же Кому называют Комой? – с интересом поглядела на него я. – Зачем он у вас тысячу занимал, когда у него как вы говорите золотой дворец?
– А почему Гришу называют Комой? Я с вами поделюсь, здесь никой тайны нет. Да вы и сами с легкостью сможете это узнать. Его прозвали Комой потому что …
Он не договорил, как в квартиру зашли. До спальни приближались голоса, а Сергей Провапидков замолк. То ли от испуга, то ли интереса, ожидая зыркнуть глазами на тех, кто пришел к его приятелю на квартиру к Ромычу.
Глава 5
В комнату пришла бригада моего мужа с молодым, но очень умным криминалистом Владом. Я поделись с мужем тем, что увидела на туловище убитого Комы, а точнее, что не обнаружила. Следов борьбы нет. На теле ни одного синяка, под пальцами ногтей нет следов борьбы с иными лицами. На голове травм нет. Такое чувство, будто он умер сам! Все подставили так, что Кома умер сам, но что – то мне подсказывает, что это не так. Посмотрим, что покажет экспертиза. Я понимаю, что он умер не сам, ему помогли, но кто?
Наш сотрудник Саша запечатлел все, что было в квартире. Приехала бригада скорой помощи. Живую, но без сознания девушку увезли в больницу поехал с нами в отделение. Он, конечно же, кричал и орал, что он никуда с нами не поедет, а пойдет домой, но фраза моего супруга Игоря утихомирила Сергея.
– Провапидков, я могу вас на законных основаниях вызвать повесткой, но не быстрее поговорить с нами без повестки? – приложил указательный палец к правой щеке муж.
По дороге в отделении я доложила супругу весь разговор с Августой Михайловной и Провапидковым. В отделении вся бригада Игоря зашла в его кабинет. Сергей сел на стул. Игорь задавал вопросы:
– Сергей, то есть вы не знаете, где находится на данный момент Роман Екалиханов?2
– Нет, не знаю. Откуда я могу знать, когда я сегодня его не видел и звонил ему на квартире при вашей сотруднице. – показал на меня подбородком он. – С утра мы не созванивались. А зачем мне ему названивать и трезвонить? Мне не двадцать лет, да и Ромыч не девушка красотка, чтобы я ему по семьсот раз звонил в день! Мы вчера договорились, что я к нему приду. Я к нему пришел, а вместо перестановки кровати получил головную боль. Следовало дома сидеть, а никуда не идти! Напоролся на один геморрой!
– У меня другая информация!
– Какая у вас информация? – почесал лоб приятель Ромы. – Что вы могли узнать? Ничего интересно я от вас не узнаю!
– Три года назад с вами, Провапидков, произошла неприятная досадная история. Очень неприятная история. – хлопал голубыми глазами муж. – Соседка с первого этажа поделилась со мной с очень и очень интересной информацией. Вы не хотите эту историю рассказать мне?
– Никакую я историю не знаю! – закинул нос к верху он. – Понятия не имею, что вы придумали. У вас тут любят придумывать истории. – повел фыркающим взглядом по кабинету Сергей. – На понт меня берете, а мне вам совершенно рассказать нечего. Никого я никуда не прятал.
– А я вам разве говорил, что вы кого – то куда – то прятали? – усмехнулся над Провапидковым супруг. – Заметьте, что это вы сказали, а не я. Так кого вы прятали и куда, и зачем вы этого сделали? Что вы за это получили?
Провапидков сморщил нос.
– Блин, это все тупая соседка. Подслушала наш разговор. Коза старая. Искала она сливочное масло по соседям, а подслушала наш разговор. Перед нами притворилась, что она плохо слышит. Обманула она нас значит! Вот бабка стерва! Чтобы она провалилась на этом сливочном масле! – злостью пылали его глаза. – Как же мы повелись на бабкин обман?
– Мне не интересно, как вы повелись на бабкин обман. – скрестил пальцы Игорь. – Вы поближе к теме говорите. По сути. Мне не хочется с вами сидеть в отделении до самого утра, а вам хочется?
– Да кому у вас добровольно хочется сидеть сутками? Если только идиоту!
– Бывают и такие штатские, которые хотят сидеть в моем отделении не только сутками, но годами.
– А они адекватные? – почесал за шеей Провапидков. – Я сомневаюсь в их адекватности.
– Когда жить захочешь, где угодно посидишь.
– Да я прятал Рому три года назад, но сейчас, я, правда, не знаю где он! – сознался Сергей. – Я спрятал Рому, так он меня об этом попросил. Я не смог отказать приятелю.
Игорь ухмыльнулся над Провапидковым и растопырил пальцы.
– Не смогли, конечно. Еще как не смогли отказать. Я восхищен и поражен вашей дружбой. – Вы его прятали три года назад, а он вам за это заплатил сто тысяч рублей. Не маленькая сумма денег. Вы помогли приятелю, а он вам за это заплатил. У вас, что покупная дружба? Я бы своего друга на своей квартире оставил за бесплатно, ни копейки бы не взял, но вы с приятеля, Сергей, взяли сто тысяч рублей наличными. Как вы сможете объяснить этот факт?
– Он мне сам денег предложил, а я что лох, чтобы от денег добровольно отказываться? – издал вопль Провапидков. – Ромыч позвонил мне на телефон и попросил о встрече. Я согласился с ним встретиться. Рома стал говорить, что ему нужно спрятаться на неделю, а за это мне отдаст свои сто тысяч рублей, которыми станут моими. А я что похож на придурка, чтобы отказываться от денег, которые сами плыли ко мне в руки? Тем более ничего делать не нужно было. Просто дать ему комнату в своей квартире на неделю и за это бабки в сумме ста тысяч рублей. Мне, чтобы заработать такие деньги нужно пахать и пахать, а тут бесплатно. Пожил у меня неделю, он мне за это деньги. Вечером я довез Ромыча до подъезда, он вручил мне пакет денег наличкой. Я пересчитал. Все было верно. Копеечка в копеечку. Ромыч успел зайти в подъезд, а я не дошел до машины. Но тут уроды! – появилась ярость на лице Сергея. – Прибил бы лично! Но все накинулись на меня. Их было трое, а я один.
– Поподробнее расскажите, кого вы бы прибили лично, да и что вам сделали, что пылаете от злости? – попросил сотрудник нашего отдела Костя.
– А эти козлы напали на меня. Я до машины не дошел, как из угла дома выскочили трое мордоворотов и избили меня. Пакет с деньгами утащили, а я остался без денег, но с побоями. Я позвонил Роме, он спустился с съемной квартиры. Он довел меня до кухни и помог усесть на стул. В это время я и заговорил про то, что у меня скрывался Рома и может, поэтому, кто узнал об этом и избил меня? Когда меня Ромыч затаскивал в квартиру, он не подумал закрывать дверь. Соседка Ромыча с первого этажа, старуха эта, подслушала нас! Мы увидели бабку, а она как ни в чем не бывало попросила сливочного масла.
– Как вы ее увидели? – задала уточняющий вопрос и положила руки на стол я.
– Я и Ромыч сидели на кухне. Моя голова трещала и ничего не соображала, тело болело и ныло от ушибов и синяков. Мне было больно сидеть на стуле. Я даже сидеть не мог. Руки и ноги болели с такой силой, что мне хотелось выть. – зажмуривал глаза и с болью в голосе вспоминал события трехлетней давности приятель Ромы. – Ромыч услышал, как в коридоре кто – то трется об стену. Ромыч кинулся из кухни. Перед ним предстала соседка из первого этажа. Кляча старая! Не сиделось ей дома, по соседям ходила и спрашивала сливочное масло, но его ни у кого из соседей не оказалось. Все заелись спред! А бабуле подавай сливочной масло! Рома прижал бабку к стене, я сам выбежал из кухни и увидел, что бабуля не понимает, за что сосед ее прижал к стене. Он ей кричал на всю квартиру, чтобы она услышала человеческую речь, а соседка сообщила нам, что она плохо слышит. Бабка всего лишь навсего оказывается притворялась. Обвела нас идиотов как пятилетних мальчишек, а мы повелись. У Ромыча не было сливочного масла. У него холодильник был пустой. Да и откуда у него возьмутся продукты в холодильнике, когда он жил всю неделю у меня. Бабка ушла к себе, а Ромыч закрылся на ключ.
– Что было дальше? – спросил молодой сотрудник Саша. – Вы уехали к себе на квартиру или остались на квартире у приятеля без денег, но с избитым телом?
Приятель Ромы расселся на весь стул и вытянул нахально ноги вперед.
– Куда я мог уехать, когда сидеть на копчике не мог? Я бы не смог дорулить сам до дома. Мне было бы не доехать. Доехал сто метров и врезался в какое – нибудь бы дерево или в столб. Убил бы сам себя. Я это прекрасно понимал. – повел губами в сторону Провапидков. – Мне хотелось только одного – прилечь на кровать и попытаться уснуть.
Я присмотрелась к другу Ромыча.
– У вас это получилось?
– Получилось. Мне Ромыч вызвал такси, и я уехал домой. – ответил Сергей. – Дома меня жена довела до постели. Я ей сказал, что споткнулся на асфальте, что сам виноват, так как разинул рот и споткнулся об камень. Не хотелось, чтобы моя супруга переживала за меня и ночами не спала. – немного отодвинул стул от круглого стола он. – Стала бы причитать, полицию бы захотела вызвать, там и до скорой недалеко. А мне хотелось только одного – отдохнуть на кровати без всяких полиций и скорой помощи.
– А вы скокойно поехали домой? С Ромычем вы не ругались? Вели себя спокойно? – устремил глаза на Провапидкова Игорь. – Вы сели на такси и с другом не ругались?
– Да, спокойно. Без всяких скандалов.
– А я знаю, что вы меня обманывайте. – натянул ухмылительскую насмешку муж. – У меня на этот счет другие сведения. – Та же самая соседка с первого этажа слышала, как вы угрожали Роме. Вы это в разговоре с нами упустили. Вы неспокойно разговаривали на кухне, а на повышенных тонах. Сергей, говорите всю правду. Я вам рекомендательно советую! Это не то место, где следует врать. Вы врете, а я нашел доказательства того, что ваши слова – это ложь! Так, что будет сокращать допрос или засядем?
– Вы, что меня подозреваете в чем – то? Что вы на меня подозрительно смотрите? – крикнул Сергей. – Я не убивал Кому! Не надо вешать на меня того, что я не совершал! Кому убил кто – то другой. Это сделал не я!
Игорь уверено вел допрос с Провапидковым. Мне всегда нравилась его решительность во всех делах. Что дома, что на работе он быстро действует. Незамедлительно.
– Говорите всю правду и посмотрим, что с вами делать!
– Да! Да! – не мог усидеть на стуле и вскочил со стула он. – Да я на него накричал. Я его обвинил в том, что он виноват, что на меня напали возле его подъезда и что он мне должен мои сто тысяч. Тот назад пятками. Закричал, что хер мне не деньги и что я профукал деньги, то это мои проблемы, а не его. Что меня избили это тоже я сам виноват, а не он. – раздраженно ходил по кабинету Сергей. – А он жук хитренький! Просто он мне деньги не захотел отдавать, вот и убедил из своих дружков меня избить и забрать мои деньги! Мы же договорились, что он у меня живет неделю. С меня жилье, с него деньги. Все по честному! Но только он сволочь эту честность нарушил. Он у меня неделю жил и что бесплатно? А договаривались же за деньги! Меня стали бить, когда Рома скрылся в подъезде. Вы сами здесь не находите странность? Почему меня избили, а его пальцем не тронули? Он что не прикосаемый? Тем более те, кто на меня напал напали сразу же, когда Ромыч скрылся за дверью. Получается, что за нами следили. А кто мог знать, что у меня в продуктовом пакете деньги? Только я один об этом знал и Ромыч. Больше никто об этом не знал. Я жене не говорил, что Рома у нас живет за деньги. Не оповещал ей наши с Ромычем дела. Принес бы ей деньги и все. Сказал, что заработал на работе. Брал несколько месяцев сверхурочные, и накопилась такая сумма денег.
Костя стучал подушечками пальцев об сами пальцы.
– Так вы же сами говорили, что деньги пересчитывали возле подъезда. Вас заметили и избили, и взяли ваши деньги.
– Я деньги не вынимал из пакета. Да и что там считать. Двадцать бумажек в пакете лежало по пять тысяч. Тут и считать нечего. – устал ходить по кабинету и с недовольной гримасой разместился на стуле. – Было бы что считать. Деньги лежали в непрозрачном пакете. Деньги затянуты зеленой резиновой резинкой. Тем более я считал деньги знаете как? – бросил взгляд на всех нас.
Я опередила вопрос мужа.
– Как же вы, Сергей, считали?
– Он мне притянул пакет. А я радостно завизжал, как баба, которой подарили бриллиантовое колье. Кричал, как здорово, что он купил мне булочек, что я очень сильно проголодался. Две бумажные пятитысячные купюры – это была одна булочка. Так я посчитал десять булочек, которые я сам с упоением поем по дороге домой и своих детей угощу дома. Это я так считал деньги. Насчитал ровно сто тысяч, и попрощались с Ромой. Я со своими "булочками" пошел до машины, но не смог до нее дойти. Мои булочки у меня отобрали! Уроды! Козлы! Оставили меня без копейки. В этом во всем виноват Рома. Это его рук дело! Я уверен! Я на квартире у Ромыча от злости прокричал, что он поквитается сам за это и что он также как и я пострадает! Но это было сказано от злости и сгоряча! Вас так кинули, вы бы и не такое в ответ прокричали, а то и хуже! Гораздо хуже! На тот момент я не мог дать сдачи Ромычу, так как был очень слаб. У меня сил не было с ним драться. Мне там же захотелось ему вмазать, но у меня руки не поднимались, они самовольно опускались. Как я ему мог вмазать, когда я сам на ногах кое – как стоял? Я прокричал на квартире у Ромыча. Попросил его вызвать такси. Он вызвал. Посадил меня в такси, а сам ушел в подьезд.
Костя заметил.
– Но это еще не все.
– Что не все? Все!
– Соседка с первого этажа видела вас, как вы, Провапидков, у подъезда … – поднял левую бровь Игорь.
– Как же эта соседка достала! Глазастая какая! У него, что место глаз бинокли? – злился Провапидков. – Слух как у совы. Ей бы в лесу в дупле жить, а не в квартире.
– Мария Сергеевна видела вас из окна, как вы, Сергей, подлетели к Роме и накинулись на него с кулаками. – облизал засохшие губы супруг. – Вы хотели прибить Рому.
– Да хотел и я его прибил!
– Не прибили! – отрицательно помотал головой муж. – Он вам сам накостылял. Сергей, вы не справились с Ромой. Он физически оказался сильнее вас и поразмял вас немного на асфальте.
– Да ладно! Эта старуха все перепутала! Я ему в глаз дал! Так что не надо тут мне делать из него непобедимого борца. – покачнулся на стуле Провапидков. – Да он мне дал сдачи, это я не отрицаю, но и я ему тоже навалял! Он ходил с фингалом. С таким огромным большущим синим фингалом. – сжал кулак и поднес его к правому глазу приятель Ромы. – Ромыч как я и был с синяком под глазом, а не только я один ходил побитый, но и он тоже.
– То есть тогда вы всю злость на него выплеснули и забили про сто тысяч и избиение? – вздохнул муж. – Вы не держали обиды на то, что ваш приятель, как вам казалось кинул вас на деньги? Он взял то, что принадлежало вам, Провапидков.
Мужчина потер лицо руками.
– Забыл! – отмахнулся он. – Деньги пришли легким и быстрым путем, таким же путем и ушли. Три года прошло и злость обтекла. Его расположение я не знаю. Знал бы сказал. Я бы его вам с удовольствием сдал, но я понятия не имею, где его носит. Может он сам, где – нибудь мертвый.
– Возможно, что он вам предложил его запрятать и перевести на этот раз деньги на пластиковую банковскую карточку, а не наличкой, как было три года назад? – предположила я.
– Это же бред! Нет его у меня на квартире! Можете хоть у своей любопытной пучеглазой соседки спросить, у которой глаза бинокли. Она, поди, за триста километров видит и знает, кто ко мне вчера приходил, а кто сегодня выходил из моей квартиры.
– Поедем дальше. Не будем топтаться на месте. – держал в руках две фотографии Игорь. – А вот этих двух девушек вы на фото узнаете? Посмотрите кто на изображен на двух фотографиях. В их сумках паспорта не было, в карманах куртки лежала одна мелочевка. – выскочил изо стола супруг, подошел к тому месту, где сидел Сергей и разложил возле него на столе две фотографии он. – Вы знаете этих дам? Вы лично с ними знакомы?
– Что? – опустил глаза на фото он. – Это что реальные фотографии?
А я думала о банке кофе.
Глава 6
Костя смотрел на то, как фотографии схватил в руки Провапидков. Сергей задумался.
– Вы пока думайте, а мы на обед. – поглядел на часы муж. – Ого! Засиделся я с вами. Я пропустил обед. Я очень голоден. Мне пора пообедать. Время приближается к вечеру, а сегодня за день не успел поесть. На сытый желудок легче работать. – улыбнулся он.
– А как же я?
– Провапидков, подумайте, что вы хотите рассказать, а то вы воды в рот от удивления набрали. Я за это время успею триста раз пообедать и пятьсот раз поужинать. Так, что посидите на стуле в моем отделе. Поразмышляйте и свои мысли правильно сформируйте.
– Да есть чему удивляться! Я честно в изумлении. – уперся рукой об стол он. – Даже не знаю, как вам сказать.
– Вы думайте. – встал со стула муж. – Через сорок минут жду ответ. – А вы знаете, что делать. – обернулся на сотрудников он.
Я и муж вышли из кабинета. Мы отправились в ближайшее кафе "День радости",3 в котором обедали, когда находилось на это время.
В кафе было немного посетителей. За моей спиной сидели парни около двадцати лет. Они весело и оживленно между собой разговаривали.
– Андрей, я же ей сказал, что она неправильно делает, а она сказала, что я полный идиот и что Рита меня знает не желает! Маргаритка очень обидчивая! Чего так обижаться? Сказал ей, что она не правильно держит в руках вилку и что сразу меня из квартиры прогонять? Выставила меня, а перед этим накричала, что я идиот из идиотов и что она меня знать не желает. – повторился он. – Из – за какой – то вилки раздулась, как бурундук!
– Сема, а не стоило говорить! Женщины всегда правы. Даже если они не правы, то они все равно правы. – ухмылялся и ел салат Андрей. – Стоило промолчать, а то твоя Ритка все время дуется.
– Можно подумать, у тебя Кира не дуется!
– Кира, это моя сестра! Пусть дуется сколько хочет и сколько ей влезет. Вчера обиделась на то, что я видите ли не так кружку подал. Она попросила достать ей кружку, я ей достал. Вот нет, чтобы сказать спасибо, что я выполнил её просьбу, так она нет же! Раскричалась из – за того, что ей кружку не так подал. А как я ей должен был подать? Присесть на одну ножку и произнести как дурак: "Кирочка, возьми кружку с моих рук и отведай с этой кружки чай. Ты великолепна!" Так что ли?
– А как мне с Ритой мериться? – пригорюнился Сема. – Может ей подарить букет красных роз, и она растает.
– Растает, а потом опять на что – нибудь обидится. Возьмем мою сестру. Кира перед тем как идти спать, вчера меня попросила её сегодня разбудить, когда я проснусь. Я согласился. Мне же не сложно разбудить сестру.
– И что, Андрей?
– Да то! Она утром проснулась в девять утра и как ненормальная закричала на всю квартиру и меня отхлестала одеялом. Я спросонья не понял, что она хочет, но кричала Кира так, будто у нее подушку украли:
– Ты, что меня не разбудил, брат идиот? – держала в руках одеяло сестра Андрея. – Что было сложно сделать, что я просила! Я же ведь не просила у тебя сгонять кросс сто километров, а всего лишь меня разбудишь и ты, между прочим, согласился меня разбудить, а сам себя повел как все мужики! Ты просто напросто забил!
– Как я мог разбудить, когда я спал! – прижался к стене Андрей. – Я никак не мог тебя разбудить. Кира, ты по крикливости, как балалакающая гитара. – шутил над сестрой брат.
– Я тебе покажу гитару! – взмахнула на него одеяло она. – Мог бы меня разбудить и поднять свое тело с кровати и подойти ко мне! Так нет же дрых, как глухая муха! Я из – за тебя пару проспала! А у нас препод жесткач! Не придешь на пару, будешь прогул отрабатывать рефератом на двести страниц и не только реферат, но и …
– Кира, ты меня попросила разбудить, когда я сам проснусь. – заметил брат.
Она остановилась хлестать одеялом брата и уставилась на Андрея.
– И что?
– А то!
– Что "а то"?
– Сестра, как долго до тебя доходит. Ты же мне сама время не уточнила во сколько ваше благородие разбудить. – покривлялся он. – Вспомни свои вчерашние слова. Просила, как я проснусь и сразу разбудить тебя. А я спал, поэтому я никак не мог разбудить свою сестру. Дошло или нет?
– А ты что сам не на парах?
– У меня сегодня были три пары. Они все у одного преподавателя. Он по своим причинам перенес пары на субботу. Так, что, сестричка, у меня сегодня выходной.
Кира злилась.
– А ты, что не мог сказать, что у тебя сегодня выходной день?
– Кирочка, ты об этом не спрашивала.
– А самому додуматься никак, да? – бросила на кровать одеяло она.
– А зачем мне думать, когда у меня выходной? Тем более этой твой головняк, а не мой. Я сделал все как ты просила – разбудить тебя как проснусь, но я не успел этого сделать, так как сам спал!
– Ты … ты … – сжимала кулаки сестра Андрея.
– А что я? Вот что я? Почему вы девушки чуть что сразу обвиняете мужчин? А нельзя было просто уточнить? Сказала бы мне: "Андрей, разбуди меня в семь утра" и все! – откинул от себя одеяло брат Кары. – Уточнить, что нельзя было? Так сложно это сделать? Сама время не уточнила, а я остался виноват! Вы женщины как всегда в своем репертуаре! А особенно ты, Кирочка. Переплювательница!
– А кто что? – нахмурила брови на брата сестра. – Что я "особенно"?
– Ты всех переплюнешь, переплювательница!
– В чем?
– В своих возмущениях! – отодвинулся от стены брат Киры. – Все время возмущаешься! Сама проспала на пару, а в этом обвинила меня. Мало этого, так меня разбудила, когда я мог спать до обеда, а вместо этого получил одеялом по голове! – бросил на нее одеяло он. – Не мешай мне. Дай мне спать. Иди к себе. Ты же вроде как куда – то спешила, а возле меня стоишь полчаса!
Кира провела рукой по растрепанным волосам.
– А куда я спешила?
– Сестра, – закатил глаза Андрей, – ты меня честно поражаешь! Ты же на пары опаздываешь, а вместо того, чтобы собираться на пары стоишь возле меня и показываешь свое недовольство, да и не только показываешь, но и меня била одеялом.
– А ты меня поражаешь не своим "головняком"!
– А тут что не так?
– Все не так!
– Что не так? – водил руками по простыне друг Семы. – Что опять придумала своей пустой головой? – надсмехался над сестрой брат. – Сама думать не умеешь, так что не мешай другим спать. Иди и подумай, как правильно и четко выражать свои мысли, чтобы следующий раз ты опять не стала кричать: "ты, что меня не разбудил, брат идиот"? Как будто сама умная!
– По умнее брата. – буркнула она.
– А в чем умнее? Обвинять меня в том, что я тебя не разбудил? Это очень умно! – запустил в сестру подушку брат.
– Хватит меня пуляться!
– Сама первая стала меня избивать! Чуть не убила меня! Родителей могла и без любимого сына оставить. – смеялся Андрей.
– Да кто тебя избивал? Пару раз взмахнула на твое тело одеялом. Мелешь всякую чушь и родителей приплел.
– А вдруг у меня после твоих ударов одеялом сотрясения мозга? – схватился за голову и прелег на кровать он. – Подай подушку, Кира. Что – то мне поплохело! Что – то я себя неважно чувствую! Ой – ой – ой, голова раскалывается. А вдруг у меня сотрясение мозга? Что делать?
– Андрей, как сотрясение? – наклонилась над братом и приложила руку к голове сестра. – Я ничего не чувствую?
– Кира, ты … ты … – подбирал более и менее походящее слово он. – Кира, ты несмышленая девочка!
– Я? Почему я несмышленая девочка? Я вовсе не такая. Я смышленее тебя в миллионы раз! И я тебе это докажу!
– А кто ты? – сделал серьезное лицо Андрей. – Как ты можешь чувствовать мое сотрясение головы, когда это моя голова, а не твоя? Боль в голове чувствую я, а не ты. Как же мне тяжело! – постанывал он.
– Правда, тяжело? – опустила глаза на Андрея Кира. – Очень – очень тяжело?
– Очень – очень и очень тяжело! Десятки раз тяжело, Кирочка. Ты бы мне принесла стакан воды, а то в голове помутнение. Встать не смогу.
– Как скажешь, брат.
Сестра ушла на кухню за стаканом воды. Её не было минуту. Она подала стакан брату.
– Андрей, я принесла воды, как ты и просил. – с интересом поглядывала на брата она. – Пей. Я очень надеюсь, что тебе полегчает. Выздоравливай. А то меня папа и мама меня сами прибьют от того, что творится сейчас в твоей голове.
– Какая водичка! – потянулся к стакану и сделал большие глотки воды.
У него выпучились глаза. Вода прыснула изо рта Андрея прямиком на пижаму сестры.
– Это что за вода? Ты что мен отравить хотела? Идиотка безмозглая! Идиотка тупая! – не подбирал слова брат. – Только ты могла додуматься до этого! – покрутил у виска он. – Мозгов совсем нет! Оооо! Как же мне в горле плоховато! Ой! Ты, что насыпала в воду?
– Насыпала то, что смогло вылечить твое сотрясение мозга! Или ты, что думаешь, что я повелась на твою сказку про сотрясение головы? Со мной этот номер не пройдет! – показала язык старшему брату сестра. – Не ты один умный, а знаю твои тупые приколы!
– Ничего они не тупые!
– А в стакан я тебе насыпала пятнадцать ложек соли!
– Сколько? – выпялил глаза на Киру он. – Ты, что меня убить хотела? У меня же во рту все солено!
– Зато голова не болит! – рассмеялась в ответ брату сестра.
– Проваливай уже!
– Куда?
– Куда хочешь!
– А куда я хочу? – издевалась над братом младшая сестра.
– Ты же на пары опаздывала! – напомнил сестре Андрей. – Или что тебе на пары не нужно? Дай тебе волю покричать и про все на свете забудешь.
– Я не кричала!
– Еще как кричала! Кричалка!
– Сам ты такой!
– Я вообще самый мирный и спокойный! Никого не трогал. Спал себе спокойненько, это ты меня сама разболамутила! Нигде от тебя покоя нет, даже во сне не скроешься!
– А – ха – ха! Ты спокойный! А кто вчера в комнате с Семкой орал? Оба вели себя очень мирно и спокойно! Нашлись мирные и спокойные!
Брат дал отпор сестре.
– Мы конференции готовились! Вот так вот! Не всем же голову красить!
– Захотела и покрасила!
– От того, что ты голову, Кира, покрасила в твоей голове ума не прибавилось, а мозги от этого не стали соображать лучше!
– А – ха – ха – ха! А оттого, что ты вчера готовился к конференции в твоей голове ни грамм умности не появилось! – топнула ногой она.
– Свой ум в учебе проявляй! Хотя он у тебя и там не блещет! Ума хватает только в стакан с водой соли посыпать!
– У меня хватает! И у меня ума гораздо больше, чем у тебя. Признай это, Андрей. Не насыпь я тебе в стакан с водой соли, ты бы до сих пор ломал комедию, что у тебя сотрясение головы. До сих пор бы распинался, что "в моей голове помутнение, а в глазах темнит. Карочка, принеси мне завтрак в постель, а то я то что – то совсем не могу встать. Карочка, я поел, помой за мной посуду". А зубки тебе, братик, не почистить? – съехидничала Кара. – Тебе подать зубную щетку?
– Почисти! – скривился и держал в руках кружку с пересоленной водой Андрей. – Подай, пожалуйста, сестренка. Какая же ты заботливая!
– Я знаю. – позевала девушка. – И так бы продолжалась эта комедия до самого вечера, пока родители не вернулись с работы.
– Ну и что, Кира? Подумаешь, поухаживала бы за родным братом! Не развалилась бы!
– Сам за собой ухаживай, тебе не пять лет, чтобы я нянчилась с тобой.
– Все, сестра, заканчивай свою поющую гитару. А то у меня и правда от тебя голова разболится. – прищурил глаза и вставал с кровати старший брат Киры. – Отойди! Встала возле моей кровати, как слониха. У меня на полу нет растительности и водопоя тоже нет.
– Сам отой … – успела произнести она.
Брат налетел на сестру с кружкой воды. Вода опрокинулась на Киру.
– Ди … – договорила и трясла мокрую кофту от пижамы девушка. – Андрей, ты что наделал? Я же вся мокрая! Встал с кровати как слон! Слонопотамище!
– Таскай с собой полотенце, чтобы в случае чего могла сразу же вытереться. – иронично произнес сестре он. – Я и не слонопотамище, это ты сама не желала отходить от моей кровати и стала как слон.
– Я из – за тебя мокрая!
– А чего из – за меня? Я тебе говорил: "отойди", но ты сама встала у моей кровати и не желала сдвигаться с места. Иди на учебу!
– И пойду!
– И иди!
– И пошла! Стакан соленой воды вылил на меня! Зараза! – развернулась от брата и причитала младшая сестра. – Встать нормально он не может. Без происшествий никак. Я из – за него страдай.
– Страдательная, переодеться не забудь! Не ходи на учебу в пижаме, а то тебя не так поймут, подумают, что ты с больнички сбежала! – захохотал над Кирой брат.
– Очень и очень смешно. – хлопнула дверью сестра Андрея.
Андрей отпил глоток виноградного сока, а Сема покрутился по высокому стулу.
– Андрюх, но мы же вчера не готовились к конференции.
– И что? – выдвинул челюсть друг Семы. – Не мог же я сказать, что мы телевизор смотрели и от него же хохотали. Пусть думает, что мы с тобой умные. – хохотнул он.
– Как же мне с Ритой мириться?
– Как мириться? Да как обычно. Купи букетов цветов, иди и мирись со своей Маргаритой. Смотря на мою сестру, я сделал один вывод.
– Какой?
– Женщина всегда права. Не стоит ей доказывать обратное. Только время зря потеряешь. Ты её слушай внимательно и поддакивай, а то букет цветов окажется на твоем нежном личике. – посмеялся Андрей. – Дай ей волю говорить. Пусть она говорит, а ты помалкивай. Так нервы дороже. Так отношения сохранишь и свои нервы побережешь. И девушки довольны и мы, мужчины, остаемся с крепкой нервной системой.
Глава 7
Я заказала себе легкий овощной салат. Муж удивленно осмотрел стол.
– Глаша, что с тобой? Почему так скромно? Ты наешься одним скромным салатом? – доедал на первое суп – солянку муж.
– Игорь, не забывай, что нам сегодня предстоит ужин, который ни я, ни ты пропустить не можем. Нам двоим следует явиться к папе и быть у него как штык! Я поем на ужине. Не долго до него осталось. – поглядывала на коричневые настенные часы я. – Надо заранее набраться терпения, оно нам пригодится на ужине. С Жанной Федоровной не расслабишься.
– Она мировая женщина. – расплыл в улыбке супруг. – С ней не соскучишься.
– Очень не соскучишься.
– Нам бы не опоздать сегодня забрать сына из садика. – принялся наворачивать запеченную картошку с курицей и зеленью муж. – Неделю назад мы с тобой опоздали на четыре часа! Так неудобно было перед воспитателем.
– Мы в тот день засаде просидели. – пила теплый чай из небольшой белой чашки я. – Раньше у нас никак не получилось. А до папы не получилось дозвониться. Он уснул. А когда он уснет, мимо него хоть табун лошадей проскочи, отец не услышит. А телефонный звонок тем более. Как будем забирать сына? Я собиралась проследить за Провапидковым. Не успела тебе рассказать, что я прикоснулась своим отпечатком пальца к японскому красному шару. Увидела, где наш сосед его в руках держал. Наведаться бы туда и поговорить. Я уверена, что Провапидков выведет нас на след. Да и я прикоснулась к вещам убитой и мне в голову поползли картинки. От живой девушки я не увидела ничего. Ни одной картинки. А так хотелось бы увидеть.
– Глашенька, ты же не можешь видеть все. То, что видишь и так чудо для нашего отдела. – погладил мою руку на столе Игорь. – Мы с тобой и так молодцы.
– Мой папа хотел, чтобы я не работала в этом отделе, а летала по небу в качестве пилота, но не пассажирки.
Супруг задержал взгляд на моем лице:
– И очень хорошо, что не летаешь, а то мы с тобой никогда не познакомились и у меня бы не было прекрасного сына.
– Кто сегодня Егорушку забирает из садика? Ты или я? – вытянула ноги под столом я. – Я тебе о своих планах сообщила. Игорь, заберешь сына из садика?
– А я собирался на работу к убитому Коме, да и с братом Комы стоит поговорить. Покажет мне место, где скрывается от Ромы сестра. Она в обиде на него и много, что с обиды взболтнет лишнего.
– Игорь, ты что думаешь, что Дима добровольно сознается, что он и сестра Ромы Оксана с имитировали похищение ради одного зрителя – Ромы? – поставила на стол кружку я. – Да он же станет отнекиваться. Сочинит песню, что они незнакомы.
– Придумаю что – нибудь. Брат комы мне поверит. Мне его доставят в отдел. Я с ним и побеседую. Да и он сам затрясется от страха, что его родной брат Кома погиб. – откусил хлеб муж. – Я уверен, что в его голове замелькают мысли: "я следующий. Меня убьют как Диму. Утопят где – нибудь в пруду, камень на шею привяжут и пустят на корм рыбкам. А мне не хочется помирать! Я и не пожил. Мне всего тридцать пять". Далее он начнет мысленно злиться на брата: "я же говорил Коме, чтобы он не ходил к Ромычу. Я его предупреждал, а он поступил как неразумный и глупый дошкольного возраста мальчик. Не пошел бы к Ромычу и остался жив. А что же делать мне? Как же мне страшно"!
Я положила в рот десерт и наслаждалась шоколадным вкусом.
– Кома не придумал насчет девушки. – запила десерт теплым чаем я.
– Что не придумал?
– У Комы действительно одноклассница Арина родила девочку Лизу. Он не мог ничего придумать и сказал это Диме, чтобы тот смог избавиться от надоедавшего соседа и коллеги по работе, тот, кто приходил за банкой кофе. Гриша собирался сам сходить до родившей одноклассницы Арины, но не успел. Его убили в квартире нашего соседа по дому, этажом выше.
– А откуда он узнал, что одноклассница его брата рожает? Он что с ней поддерживал контакт после школы?
– Игорь, ты забыл, что я тебе говорила. Ему на телефон написала Ира.
– Я не забыл. – отодвинул пустую тарелку супруг. – Кома мог вполне обмануть брата, что ему об известии рожавшей одноклассницы поведала их общая одноклассница Ира. Костя знает свою работу. Номер соседа не забудем проверить. Он ключевое звено в этой цепочке. Как полагаю, что Рома не идиот и телефон не включит. Когда до него доползет слух, а он до него уже дополз, что на его квартире погибли двое и одна без сознания девушка, то он станет избегать всех, а не только нас. Роман заляжет на дно, но из моих хватких рук никто не убегал.
Я с жалостью изрекла.
– А если Романа убили или убьют? – обратно убрала телефон в сумку я. – Он сам этого не понимает?
– Не исключаю и этот вариант. Рома – мутный сосед. Паспорт ты его нашла. У него прописка в этой квартире, где нашли троих.
– Я же паспорт Ромы нашла, когда ждала вас. У него прописка в нашем доме, а не в шикарной квартире с дорогущим ремонтом, как в этом меня уверял Провапидков. Либо он что – то напутал, либо он нас водит за нос. Третий вариант, что за нос Рома водил Провапидкова. Если последний вариант, то зачем Роме обманывать Провапидкова, что он сказочно богат и что у него есть шикарные апартаменты? Зачем обманывать Сергея? Что тот от зависти лопнул?
Игорь потянулся к салфетнице.
– Может быть. – достал из салфетницы синюю салфетку и притронулся ею к губам он. – У меня остался не выпитый чай. На работе не успеешь ни чаю попить, ни кофе.
– Пей, да пойдем. Провапидков тебя заждался.
– Пусть ждет. Чем больше меня ждет, тем больше понервничает. А когда нервы не к черту, то выложишь все как на духу. – потянулся к чашке с кофем супруг. – Он мне сам все расскажет. Все, что знает.
– Я поприсутствую на допросе, а после устрою за ним слежку. Так мы узнаем правду, знает ли Провапидков, где находится Рома или нет. Если он располагает сведениями о местоположении соседа, то он к нему сразу же побежит прямиком из нашего отдела. Потянет к нему свои ручки и выведет нас на след Ромы.
– Тима? – вопросительно посмотрел на меня муж. – У нас с тобой …
– Что у нас с тобой?
– Только один вариант.
– Какой?
– Попросить твоего отца забрать Егора из садика. – налил себе чаю из невысокого белого заварочного чайника в чашку Игорь. – Мне просить некого. Сестра укатила на отдых. Вернется через две недели, да и она не всегда могла забрать сына из садика. Остается только твой отец, Аглая. Без него мы сегодня никак не сможем.
– Игорь, а ты забыл, что папа сказал?
– Я помню.
– И я помню. Папа заявил, чтобы мы сами забирали сына из садика, а "не бегали за преступниками хер знает где"! – взглянула на стрелки настенных часов я. – Через полтора часа забирать сына из садика, а некому. Да и не будет же сын сидеть в допросной, а после бежать со мной по городу за руку за Провапидковым.
– И что же нам делать? Виктор Александрович в садик не пойдет, сестры в городе нет. Она уехала отдыхать к подруге. Давно они не виделись. Глашка, как мы с тобой поступим?
Мне на телефон позвонили. Я достала его из сумки. Звонил папа.
– Вспомнили папу, а он вспомнил о нас. – ткнула на экран сенсорного телефона я. – Да, папа. – улыбалась гигантской улыбкой я. – Придем, папа как и обещали. Дядя Юра с Жанной Федоровной прилетели. Да, я поняла. Папа, я хотела сказать, что мы немного опоздаем. У нас новое дело и мы никак не можем придти вовремя. Что? У нас всегда новые трупные дела? Это наша работа. Да подъедем мы и ребенка заберем из садика тоже мы. Даже в мыслях не было просить тебя забрать внука из садика! И я вовсе не закатываю глаза. Нормальные у меня глаза. Обычные, папа. Зеленые у меня глаза. Ты бы с удовольствием забрал из садика Егорушку? Так забирай. Я и Игорь тебе не учиняем препятствия. Мы только за! Будем у тебя, папа, через часа четыре, никак раньше не можем. Мы с удовольствием и пораньше пришли, но мы же не бросим свою работу. Это тоже самое, чтобы ты бросил свой самолет! Папа, я не оскорбляю твой самолет, я просто сравнила. Не надо просто сравнивать? Самолеты не подлежат к сравнению? Хорошо, я не буду сравнивать. Считай, что это была неудачная шутка. Ты не передумал забрать сына из садика? Не передумал, вот и славно, а то ты можешь и передумать. Ты не можешь бросить внука на тех, кто гоняется за преступниками? Так и не бросай. Мы тебе за это благодарны. Почему это мы не благодарные? Вовсе даже благодарные! Да не закатываю я глаза! И вовсе не кричу. Я спокойна. Могли бы быть благодарными, а не приходить через десять часов? Папочка, так не через десять часов, а через четыре часа. Какая разница? Так, папа, большая разница! Или десять часов, или четыре часа. Для тебя без разницы? С Жанной Федоровной один час это как пройдет пятьдесят часов? Терпи, папа, терпи. – скрывала смех я. – Не понравился ей ваш с мамой холодильник? Он сказала, что он дореволюционное чучело? А про люстру, что Жанна Федоровна поведала? Поведала, что следует не позориться и повесить на потолок эксклюзивную и нормальную стоящую люстру? А для нее нормальная стоящая эта та люстра, которая состоит из чистых бриллиантов и алмазов? Папа, у Жанны Федоровны вкус бриллиантовый! – хихикнула я. – А у нас не бриллиантовый. Какой вкус? Вкус – дореволюционное чучело? Это же хорошо. Это лучше, чем ничего. Папа, я поняла. Давай! – сбросила входящий вызов я.
Я положила в сумку телефон.
– Вопрос кто заберет Егорушку из садика отпал сам собой. Сына заберет отец. – Да и заберет он Егора, так как не может сидеть в одной квартире с Жанной Федоровной, а внук его отвлечет. Вкусы жены дяди Юры он не слышать "больше не желает", как он выразился и пошел собираться в садик.
– Так до садика еще рано.
– Хочет найти причину, чтобы пораньше уйти из квартиры и побыть одному, чем со вкусом дореволюционного чучела. Он не успел показать всю квартиру Жанне Федоровне и чтобы не слушать негодующие ворчливые стоны супруги дяди Юры, что во всей квартире следует провести "эксклюзивный стоящий ремонт" нашел предлог, что нужно забрать внука из садика.
– Нам же лучше. – допивал чай Игорь. – Отец не говорил насколько приехал друг с супругой?
– Нет, а что?
– Как что? На сколько дней приехали в гости друг с женой, на столько дней у нас отпадет вопрос кому забирать сына из садика. – вздернул носом супруг. – Приехали бы на год.
– Пожалей папу. Папа долго не выдержит Жанну Федоровну. – усмехнулась я. – Мама днем на работе, а вот папа дома. Вышел на заслуженный отдых и скучает по небу на земной поверхности.
– Дядя Юра же как – то выдерживает. – заулыбался муж. – И Николай Александрович выдержит. Глашка, чтобы не было скучно Николаю Александровичу ему послано Жанна Федоровна.
– Кем послана?
Супруг посмеивался.
– Небом.
– Услышал бы это папа. – ласково подмигнула мужу я.
– А ты папе не говори.
– Это будет моя маленькая тайна.
– Аглая, я отойду в туалет на пять минут.
– Да иди. – осталась за столом сидеть одна.
Семен и Андрей также сидели за столиком, который располагался за моей спиной. Им не было скучно.
– Сестра звонит, что ей надо? – заерзал на стуле брат Кира. – Предлагай варианты, что моей сеструхе от меня понадобилось.
– Пижаму феном посушить. – смеялся друг Андрея. – Она сама розетку в квартире найти не может, теперь тебя беспокоит. Или во! – поднял к верху указательный палец он. – Она тебе звонит, так как фен потеряла. Пижаму же надо как – то сушить.
– Сейчас проверим твои варианты, Сема. – нажал на кнопку вызова и включил на громкую связь в телефоне Андрей.
Не успел он открыть рот, чтобы ответить сестре, как из динамика телефона послышалась недовольная речь Киры: