Читать книгу Суженая инкуба - Надежда Волгина - Страница 1

– Вить, перестань! Я так не могу…

Спинка дивана не казалась мне уже такой мягкой, а кабинка изолированной. На соседнем диване обжимались Света с Валерой. Он вовсю уже мял ее грудь через тонкую ткань блузки, периодически ныряя рукой под коротенькую юбку. На столе извивалась Лариса, исполняя для своего бойфренда причудливый танец, состоящий в основном из нарушенной координации сильно пьяного человека. Ее парень (забыла как его зовут) довольно лыбился и зазывно хлопал, поощряя ту расстегнуть очередную пуговицу на платье.

– Солнышко, я так хочу тебя, – снова потянулся ко мне губами Витя. Взгляд его помутнел и размазался от просто огромного количества спиртного, выпитого за вечер.

– Не здесь же! – брезгливо скинула со своей груди его влажную руку.

– Ты меня заводишь… – снова полез он ко мне.

Пришлось перейти к более решительным действиям и отпихнуть его уже ощутимо, так что он потерял шаткое равновесие и повалился на диван.

Вот уж не думала, что день рождения Светы может превратиться в банальную попойку. А все так хорошо начиналось, пока тосты не стали слишком частыми, а шутки все более плоскими. В итоге все переросло в оргии, где трезвая и уставшая я была явно лишней.

– Достала ты меня уже, фригидная с*ка! – исподлобья взирал на меня в стельку пьяный и жутко злой Витя.

– Что?

– А то!.. Недотрога чертова! Да сдалась ты мне! Не нравится, вали отсюда!..

Он еще продолжал что-то говорить, но я уже не слушала. Валить, так валить. Только вот ни слез моих, ни уговоров он не дождется. Встав из-за стола и протиснувшись мимо продолжавших лизаться Светы с Валерой, я добралась до вешалки, без лишней суеты взяла свой жакет и чинно выплыла из кабинки в оживленный зал. Именно в тот момент Виктора я вычеркнула из своей жизни окончательно и бесповоротно. Если парень позволяет себе говорить такое девушке, пусть и будучи при этом в стельку пьяным, значит он дерьмо человек.

На улице я полной грудью вдохнула теплый воздух весенней ночи и бодрым шагом направилась к одному из такси, что дежурили возле бара в ожидании клиентов. Я свободна! Как я вообще могла встречаться с этим человеком почти год? И как же замечательно ощущать себя избавившейся от него!

– Куда едем? – спросил меня водитель, лицо которого мне показалось жутко усталым, даже вымотанным. Бедняга. Тяжек хлеб таксиста. Крутить баранку сутками напролет… не позавидуешь.

– Домой, – бодро откликнулась я и назвала адрес на другом конце города.

– Через зеленку, значит, – все так же угрюмо кивнул он.

Да уж. Моя теория о воздействии ауры дала сбой. Я верила, что настроение человека наполняет ауру вокруг него, попав в которую, другой человек заражается. То есть, попав в ауру веселья, можно развеселиться самому, грусти – можешь начать грустить и ты ни с того ни с сего. Хотя уже через пять минут я поняла, что теория действует. Просто аура водителя оказалась сильнее моей. Под воздействие попала я, чувствуя, как все труднее становится сдерживать зевоту, и глаза так и норовят закрыться.

Город закончился и началась заповедная зона. По обеим сторонам извилистой дороги темнел лес. Фары такси выхватывали небольшой участок впереди, а лес, как ни старалась, рассмотреть не могла. Знала только, что смешанный он и густой, что водятся в нашем заповеднике лоси, лисы, кабаны и зайцы. А сейчас, наверное, они все спят в своих норах. Как же хочется вздремнуть, буквально несколько минут… Ненадолго прикрою глаза, чтобы отдохнули после трудового дня. Все же, сегодня пятница, да еще и конец месяца. На работе был форменный дурдом с плановой отчетностью. А еще этот недоумок устроил мне шоу в баре…

В первый момент я ничего не поняла, а потом сразу же накатила боль. Грудную клетку что-то сдавливало, воздуха не хватало. Ног я не чувствовала, по лицу текло что-то теплое и липкое. И сознание… оно стремительно ускользало. Как я ни старалась сфокусировать зрение на толстом стволе дерева, проглядывающегося через разбитое лобовое стекло, картинка размазывалась все сильнее. Пыталась выдавить «Помогите», но получился лишь протяжный стон, а во рту сразу же появился привкус крови.

Я умирала. С четкостью осознавала это остатками разума, который все еще теплился в моем истерзанном теле. Водителя рядом не было. Видно, от удара о ствол дерева его выкинуло через лобовое стекло. Надеюсь, ему повезло больше. Все это я фиксировала сквозь призму мучительной боли, мечтая об одном, чтобы все побыстрее закончилось.

Когда раздался скрежет металла и дверь с моей стороны оторвало от машины, я уже практически не понимала, что со мной и где нахожусь. Это была та грань, когда еще не умер, но и уже не живешь. Последнее, что запомнила, темный силуэт, и как меня касаются чьи-то руки. А потом накрыло новой волной боли, и сознание, наконец-то, покинуло мое тело. А может быть, это душа вылетела из него, как невесомое перышко, подхваченное порывом ветра.

***

Пахло благовониями и еще чем-то незнакомым. Я силилась открыть глаза, пока не поняла, что на них что-то лежит. Хотела поднять руку и потрогать, чем же это мне их залепили, но и этого мне не позволили.

– Очнулась, девица? – раздался откуда-то старческий голос. Даже не поняла, далеко или близко от меня говоривший. – А вот двигаться тебе пока нельзя, – приблизился голос и руки моей коснулись чьи-то теплые пальцы, возвращая ее на что-то твердое. – Кости еще не все срослись. Полежи еще денек в лубке.

Голову мою аккуратно приподняли и к губам прижали что-то, из чего в рот полилась теплая и немного вязкая жидкость, чем-то напоминающая микстуру, только в непозволительно большом количестве.

– Пей и спи, – гипнотически произнес голос, и глаза мои, которые я все еще силилась открыть, снова заволокло сонной дымкой, в которой и растворилось так и не успевшее проясниться сознание.

Следующее пробуждение оказалось более удачным. Мне удалось открыть глаза и рассмотреть небольшую комнатку, в которой находилась. Ну рассмотреть – громко сказано. По всей видимости, стояла ночь. На каменной стене, в которую первую и уперся мой взгляд, был закреплен одинокий факел, в скудном свете которого я и рассматривала довольно убогий интерьер, состоящий из моего ложа, деревянного стола, уставленного разнообразными склянками, и длинной скамьи вдоль стены. Потолок был тоже серым каменным и неровным, как и стены. Сквозь стекло узкого окна просматривалась решетка. Где же я? На больничную палату это слабо смахивало. А я отчетливо помнила, как попала в аварию, и кто-то меня спас умирающую.

Предприняв попытку встать, я поняла, что лежу в деревянном углублении, повторяющем контуры моего тела. По всей видимости, это и есть лубок, в котором сращивались мои кости. Сколько же времени я тут провела?

С трудом, но у меня получилось выбраться из углубления. Стоя босиком на ледяном полу, я прислушивалась к собственным ощущениям. Пошевелила руками, переступила ногами. Не считая слабости во всем теле, чувствовала я себя здоровой. А еще жутко голодной. Ну и конечно же, сгорала от любопытства, где нахожусь. Что-то мне подсказывало, что я за городом. Как-то странно все. Кто и зачем меня сюда привез?

Проковыляв к окну на непослушных ногах, я попыталась хоть что-нибудь рассмотреть через мутное стекло. Но то ли сыграл тот факт, что оно было жутко грязным, то ли ночь выдалась безлунная, но не увидела я ровным счетом ничего, кроме черноты.

Из комнатушки вела не менее странная дверь, как и все тут. Невысокая с полукруглым верхом. Такие я видела только в кино про старые времена. Наверное, это здание стилизованно под старину. Вон, даже колбы на столе какие-то несовременные, пузатые из затемненного стекла. А есть даже глиняные. Один горшочек я приоткрыла и сунула в него свой любопытный нос. Ох, как зря! Чихала я потом и растирала слезы по щекам минут пятнадцать. Что же за гадость так может пахнуть?!

Когда вернула себе зрение и нюх, я решила предпринять небольшую вылазку. Должна же я выяснить, где нахожусь. Кроме того, мне срочно понадобился туалет, который я и разыщу в первую очередь.

Дверь открылась без скрипа, и я ступила на небольшую площадку, с которой вниз вела винтовая лестница. Я бы ее не увидела и, наверное, сломала бы себе шею, если бы не еще один факел, освещавший площадку. Очень низко надо мной нависал куполообразный потолок. По всей видимости, я находилась на самом верху какой-то башни. Ох уж эти любители старины! У них тут даже электричества нет. Как они тут живут или работают?

Ноги мои совершенно закоченели от соприкосновения с камнем, из которого тут было все, казалось. Коме того, по полу сквозило так, что колыхались полы моей сероватой сорочки, доходящей до щиколоток. И почему в больницах дают сорочки, но не прилагают к ним халаты? От одного такого, желательно махрового, я бы сейчас не отказалась. Кожу уже покрывали мурашки, но я продолжала спускаться по лестнице, пока не дошла до площадки побольше. С нее вели уже четыре двери. И тут горел еще один факел, освещая дальнейший спуск.

Останавливаться я не стала, решив, что за дверью такие же палаты и спящие пациенты. Третья площадка была последней. Лестница закончилась, и начинался коридор, в конце которого я разглядела более яркий, нежели от одинокого факела, свет. На него я и пошла. К тому моменту мои естественные потребности заявили уже с такой силой, что я едва сдерживалась, так и не обнаружив уборную.

Коридор вывел меня в просторную залу, освещенную несколькими факелами и свечами в старинных массивных канделябрах. В резном кресле с высокой спинкой сидел белобородый старец и внимательно вчитывался в толстый фолиант, раскрытый примерно посредине. Казалось, мое появление осталось для него незамеченным, но уже в следующий момент я встретилась взглядом с пронзительными голубыми глазами, в которых плескалось изумление.

– Уже на ногах?! – воскликнул старец, вскакивая с кресла и подбегая ко мне. Я успела заметить, что на нем надет бархатный халат в пол, в вырезе которого выглядывает белоснежная кружевная рубаха. – Удивительно! – принялся кружить он вокруг меня, трогая и разглядывая. – И ничего не болит? – дотронулся он почему-то до моего лба. – Сверх регенерация… Первый раз с таким сталкиваюсь…

– Извините…

Попыталась заговорить с ним я, но меня тут же перебили:

– С ума сошла! Она босая!..

И тут произошло самое невероятное за все то время, что находилась в сознании. Старец схватил меня за руку, и мы с ним оказались в той самой комнате, из которой и началось мое маленькое путешествие. Признаюсь, что чуть не обделалась от страха, когда поняла, что же произошло. А когда увидела, как старец провел рукой над лубком, и тот превратился в мягкое ложе, то и вовсе едва не свела на нет все его или еще кого старания по моему излечению.

– Живо в постель, ненормальная. Разгуливать босиком после такой тяжелой травмы!.. Хочешь заработать воспаление?!

– Нет, – твердо произнесла я, решив, что не сдвинусь с места, пока он не покажет мне уборную. – Мне нужно в туалет!

– Так в чем проблема? Для этого не нужно было никуда идти. Горшок под лавкой, – указал он рукой.

И я его рассмотрела. Ночной горшок с крышкой. Уму не постижимо! Хотя… горшок – это мелочи, если сравнивать с тем, отчего до сих пор шевелились волосы на голове.

– Давай-ка, делай свои дела, а потом я тебя погружу в сон, – велел старец, выходя за дверь.

Уговаривать меня не нужно было. К тому времени я уже еле сдерживалась. Горшок, так горшок. Хорошо хоть с крышкой.

– А теперь быстро в постель, – вернулся старец ровно тогда, когда я управилась и одернула сорочку.

Не дожидаясь новых возражений, он подбежал ко мне, схватил за руку и потащил к кровати. Уложив меня, подоткнул со всех сторон одеяло и проговорил:

– Завтра, деточка, все вопросы завтра… А сейчас спать и набираться сил… Спать… Спать…

Каждое последующее слово слышалось все из большего далека. А голубые глаза все приближались, пока я не утонула в них, уплывая все дальше. Засыпала с мыслью, что никакая это не больница.