Оглавление
Наоми Кляйн. Доктрина шока. Расцвет капитализма катастроф
Введение. Опустошенное – прекрасно: три десятилетия опустошения и перекройки мира
Шоковая терапия возвращается на свою родину
Пытка как метафора
Великая ложь
Часть первая. Два доктор-шока: исследование и развитие
Глава 1. Лаборатория пыток: Эвен Кэмерон, ЦРУ и маниакальная попытка начисто стереть и перекроить человеческую психику
Мастерская шока
В поисках «чистого листа»
Наука страха
Реконструкция не удалась
Глава 2. Еще один доктор-шок: Милтон Фридман и поиски лаборатории «радикальной экономической свободы»
Война против девелопментализма
Уроки смены режима: Бразилия и Индонезия
Часть вторая. Первое испытание: муки рождения
Глава 3. Государства в состоянии шока: кровавое рождение контрреволюции
Экономический фронт
Миф о чилийском чуде
Революция распространяется – люди исчезают
Свидетельство тяжкого времени
Так называемая война против террора
Глава 4. С чистого листа: террор делает свое дело
Чистка культуры
Кто был убит и почему
Пытки за счет корпорации
Пытка как «лечение»
«Нормальные» дети
Глава 5 «Никакой связи»: как идеологию очищали от ее преступлений
Шоры правозащитников
Форд против Форда
Часть третья. Выживание демократии: бомбы законов
Глава 6. Спасенные войной: тэтчеризм и его полезные враги
Спасительная война
Глава 7. Новое применение шоковой терапии: экономическая война вместо диктатуры
Глава 8. Кризис действует: упаковка для шоковой терапии
Наследие одиозных долгов
Долговой шок
Часть четвертая. Потери перехода: пока мы плакали, пока мы дрожали, пока мы танцевали
Глава 9. Захлопнувшаяся дверь истории: кризис в Польше и китайская бойня
Шок власти
В глубокой нерешительности
Шок на площади Тяньаньмэнь
Глава 10. Демократия, рожденная в оковах: удушенная свобода Южной Африки
Шок, подрывающий основы
Компенсация наоборот
Глава 11. Костер для новой демократии: Россия выбирает «план Пиночета»
Все можно свалить на коррупцию
Глава 12. Звериный оскал капитализма: Россия и новая эра хамского рынка
Вашингтон: злоупотребления статистикой
Глава 13. Пускай горит: разграбление Азии и падение «второй Берлинской стены»
Торжественное открытие
Разграбление руин
Часть пятая. Эпоха шока: развитие капитализма катастроф
Глава 14. Шоковая терапия в США: мыльный пузырь национальной безопасности
Чейни и Рамсфельд: зачаток капитализма катастроф
11 сентября и возвращение государственных служащих
Корпоративный «новый курс»
Рынок терроризма
Глава 15. Корпоративистское государство: вместо вращающихся дверей – проходной двор
Власть бывших
Часть шестая. Ирак. Круг замкнулся: шок высшей степени
Глава 16. Опустошение Ирака: в поисках «образца» для Ближнего Востока
Война как массовая пытка
Нагнетание страха
Предметы бытового обихода
Глава 17. Идеологическая отдача: очень капиталистическая катастрофа
Глава 18. Круг замыкается: от «чистого листа» к выжженной земле
Демонтаж демократии
Шок для тела
Неудача: новое лицо успеха
Часть седьмая. Подвижная «зеленая зона»: буферные зоны и взрывозащитные стены
Глава 19. Опустошение побережья: «второе цунами»
До цунами: провалившийся план
После цунами: вторая попытка
Волна расширяется
Военизированный захват собственности
Глава 20. Апартеид катастроф: мир «зеленых зон» и «красных зон»
Глава 21. Когда мирная жизнь становится невыгодной: Израиль как предупреждение
Никаких теорий заговоров
Израиль и стабильность апартеида катастроф
Заключение. Устранение последствий шока: народ берет восстановление в свои руки
От автора
Об авторе
Отрывок из книги
Я встретилась с Джамаром Перри в сентябре 2005 года в большом приюте Красного Креста в Батон-Руже (штат Луизиана). Молодые улыбающиеся члены Церкви сайентологии раздавали обед, а Перри стоял в очереди. Перед этим меня ругали за то, что я разговаривала с людьми, эвакуированными без медицинского сопровождения, а теперь я – белая жительница Канады посреди моря чернокожих обитателей южных штатов Америки – изо всех сил старалась вписаться в мир окружающих меня людей. Я потихоньку встала в очередь за Перри и предложила ему поговорить как будто мы старые друзья, он охотно согласился.
Он родился и вырос в Новом Орлеане и уже неделю как покинул пострадавший от потопа родной город. На вид ему можно было дать лет семнадцать, однако он сообщил, что ему двадцать три. Он и его семья бесконечно долго ожидали автобусов, которые должны были вывезти их из опасной зоны; автобусы так и не пришли, и им пришлось отправиться в путь пешком под палящим солнцем. Так они оказались тут, в огромном выставочном центре, который обычно использовали для фармацевтических торговых ярмарок и таких увеселительных мероприятий, как «Столичный бой: последняя битва в стальной клетке». Теперь сюда втиснули 2000 кроватей и массу недовольных измученных людей под охрану раздраженных солдат Национальной гвардии, только что вернувшихся из Ирака.
.....
Пытки, или на языке ЦРУ «допросы с применением принуждения», – это набор специальных техник, которые должны вызвать у заключенного состояние глубокой дезориентации и шока, чтобы склонить его к признанию вопреки его собственной воле. Стоящие за этой техникой идеи разработаны в двух руководствах ЦРУ, которые были рассекречены в конце 90-х годов. Как объясняется в этих руководствах, для того чтобы «сопротивляющийся источник информации» заговорил, необходимо решительными действиями лишить узника способности осмысливать окружающий его мир[37]. Прежде всего, следует прекратить доступ любых ощущений (с помощью капюшона, закрывающего глаза, ушных затычек, кандалов, полной изоляции), а затем тело заключенного подвергают чрезмерной стимуляции (стробоскопический свет, оглушительная музыка, избиения, электрошок).
Этот «подготовительный» этап должен действовать на сознание как ураган: узник впадает в глубокую регрессию и настолько запуган, что уже не в состоянии думать рационально или отстаивать собственные интересы. Именно на этой стадии шока большинство заключенных делают все, что хотят допрашивающие: выдают информацию, признаются в своей вине, отказываются от того, во что раньше верили. Как это достаточно сжато формулирует одно из руководств ЦРУ, «существует период – он может быть очень кратким – приостановки жизненных сил, нечто вроде психологического шока или паралича. Его вызывают травматические или близкие к ним переживания, которые как бы разрушают привычный мир субъекта и его образ самого себя в контексте этого мира. Опытный допрашивающий распознает подобные состояния, он знает, что именно в этот момент источник сильнее открыт к внушению, вероятнее пойдет на уступки, чем до воздействия такого шока»[38].
.....
