Читать книгу Эрестелл. Тайна пяти островов - Настасья Бельченкова - Страница 1

В сумерках невысокая фигура в темном плаще с капюшоном незаметно проскользнула мимо сонной стражи в главную оружейную. Лицо до самых глаз скрывал черный платок. Чужак двигался осторожно и тихо по длинному коридору. Он прошел мимо зала с доспехами и попал в тускло освещенную комнату, где хранилось все оружие. Это огромное помещение, сложенное из камня, больше напоминало пещеру. Несколько узких прорезей в стенах едва походили на окна. Через них просачивались лунные лучи. По всей комнате валялись мечи, щиты, луки и копья. Разнообразие оружия восхищало, но их тусклый и неопрятный вид наводил на мысль, что комната эта давно используется как склад хлама. Здесь же, слева от входа стоял громоздкий станок для заточки лезвий. Его алмазные круги сверкали бы в мягком сиянии луны, если б не толстый слой пыли.

Пришелец быстро окинул взглядом комнату. Пожалуй, большая часть клинков не годилась даже для резки мяса, поэтому они были для него абсолютно бесполезны. Самые острые экземпляры висели на стене напротив входа. Чужак приблизился к ним. Его внимание привлек короткий меч с небольшим рубином в основании рукояти. Стараясь не издать ни звука, он вытащил его из ножен. То, что нужно: крепкая рукоять, перемотанная лоскутами темной кожи, удобно разместилась в руке, лезвие – широкое и сияющее, украшено окантовкой эльфийских рун.

Разумеется, меч нуждался в заточке, но здесь этого делать нельзя – даже эта нерадивая стража услышит. Поэтому незнакомец снял со стены ножны, опоясал себя ремнем с мечом и плотнее обернулся плащом, чтобы скрыть оружие от чужих глаз. Из груды хлама слева от себя он извлек увесистый круглый железный щит. Здесь же нашелся алмазный точильный брусок. Что ж, придется точить меч вручную, но это его нисколько не пугало. Убедившись, что поживиться здесь больше нечем, вор прокрался обратно к выходу из оружейной.

У двери сидел лишь один стражник. Его так одолел дневной зной, что он забылся сном и не услышал ни стука камня о щит, ни шороха шагов. Вор легко прошмыгнул мимо ворот и направился в сторону гавани, чтобы незамеченным уйти по берегу на восток. Уже скрывшись за каменными статуями белых древ по бокам ворот, он услышал недовольный голос второго стражника:

«Опять дрыхнет, лентяй! А мне отчитывайся потом. Эй, Крейн, не сметь спать на посту!»

В ответ послышалось лишь невнятное бормотание. Из-под плаща в темноте злорадно сверкнули глаза вора. Кража останется незамеченной, в этом можно было не сомневаться.

Чужак шел всю ночь без остановок. Необходимо как можно быстрее оставить открытый берег и добраться до перелеска, что начинался на востоке и узкой полосой огибал остров к югу. Успеть нужно до рассвета, иначе его поймают стабборны, опознают в нем чужака, и весь план пойдет дракону в брюхо. От усталости ноги спотыкались, щит давил на плечи, с каждым шагом дыхание все больше сбивалось, а спина то и дело пригибалась к песку. Но усердие путника было не напрасно: с первыми лучами солнца он увидел прямо перед собой внезапно выступившую из утреннего тумана живую стену из деревьев. Далеко сзади пробили колокола, знаменуя начало нового дня, а темная фигура уже скрылась за деревьями. Осталось залечь в ельнике и ждать наступления темноты, чтобы вновь отправиться в путь. А пока можно и отдохнуть.

* * *

Огромное тяжелое солнце медленно выкатывалось на востоке. Его яркий багряный свет заливал всю долину. Пряный, удушающий аромат цветов и трав пропитал напрочь все окрестности. Душная ночь сменилась липким утром.

Это было обыденное утро Южного острова Эртимор. В общем-то, остров был очень красив: холмы с вечнозеленой травой, луга с неувядающими цветами, а в самом сердце острова мерцала зеркальная гладь огромного глубокого озера – единственного источника прохлады и пресной воды. Дожди проливались нечасто. Скорее это были могучие ливни, что налетали внезапно вместе с воющим ветром, будто бы небо в последний момент вспоминало, что Южному острову тоже иногда необходима влага. Словом, здесь царило извечное жаркое лето.

Однако Эртимор не всегда был таким. Когда-то давно это была выжженная солнцем необитаемая пустошь, кишащая змеями да мелкими ящерами. Лишь чистая гладь озера оазисом разбавляла унылую безысходность. Именно сюда примчались первые корабли мятежных эльфов с восточных земель более пяти веков назад. Они покинули родной край после длительной распри с сородичами в поисках плодородной земли, свободы и счастья. Но остров встретил их палящим зноем, золой и гнетущим безмолвием, однако другого выбора все равно не было. Около двухсот кораблей обогнули восточный скалистый берег Эртимора и опустили якоря в небольшом заливе. Позже они возвели в заливе единственную гавань Южного острова – Гавань Свободы.

За пятьсот лет племя мятежников разрослось и не вспоминало ни о родном Восточном острове Линдвил, ни о причинах, что побудили их тронуться в путь. Жизнь здесь не была легкой. Южное солнце палило нещадно, поэтому кожа их стала смуглой и грубой. Прирожденные охотники вынуждены были стать земледельцами. Год за годом эльфы удобряли сухую землю, питаясь теми запасами, какие привезли на кораблях да мелкой живностью, что водилась на острове. Они страдали от голода и жажды, но не теряли надежды оживить этот хмурый край. Мятежники сеяли линдвийские семена, но много лет едва собирали скудный урожай. Они разводили украденных у собратьев овец и коз, но половина скотины погибала, не принося приплода. Эльфы насадили еловый перелесок и долго взращивали его, пока наконец он не разросся до густой лесополосы. От тяжелой работы спины их сгорбились. И в облике с трудом можно было узнать легконогих изящных эльфов. Изменилась их речь, и даже называть они себя стали по-другому – стабборны, что значило «упрямые», ибо благодаря лишь железной воле им удалось не просто выжить, а превратить пустыню в цветущий рай. Они расселились почти по всему острову, в основном поближе к озеру, лишь юг и юго-восточная часть осталась нетронутой, ибо там неприступной стеной возвышались прибрежные скалы.

Рядом с гаванью находилась оружейная. Не самое лучшее место для хранения оружия, да и охрана была немногочисленной и скорее формальной. Но стабборны жили беспечно, ибо защищаться было не от кого. Этим и воспользовался ночной вор. И за эту ошибку они поплатились сполна.

* * *

С наступлением сумерек вор вновь отправился в путь. Дорога на юг острова заняла семь дней и восемь ночей. Хоть перелесок был узкий и не густой, но с задачей своей справился отлично, – за все путешествие ни одна пара глаз не углядела чужака в капюшоне. Лишь к восьмому рассвету нос учуял соленый морской воздух. Еловый перелесок оборвался, и вор вышел на свет. Слежки можно было не бояться. Стабборны никогда не селились на утесе и даже не появлялись поблизости, ибо место было небезопасное. Впереди виднелся скалистый обрыв и Бесконечное Море. Оно было названо так не зря. Куда ни глянь, везде простиралась ровная морская гладь, ничем не тревожимая. Лучи восходящего солнца искрились на воде, превращая ее в одно сплошное гладкое зеркало. Где-то высоко в небе слышались редкие крики прибрежных чаек. Путник остановился, огляделся, но не замечал красоты, которая разливалась вокруг. Он лишь перекинул щит на правое плечо и устремился к двум большим валунам на краю утеса. Между ними начинался тайный спуск. Ущелье было такое узкое и неприметное, что, если не знать про него, ни за что не догадаешься. Это было самое тяжелое препятствие на пути. Все тело дрожало от усталости, солнце нещадно пекло, и путник еле переставлял ноги. От голода кружилась голова. Он хватался слабыми пальцами за любой уступ, какой мог найти. Камни сыпались из-под его ног, не давая простоять хоть чуть-чуть на одном месте и перевести дух. Но стремление было сильно, и мало-помалу спуск был преодолен. Чужак ступил на каменистый берег. Отсюда открывался чудесный вид на залив, а за спиной вора темнел вход в подводную пещеру. Залив узкой лентой затекал под горный свод и образовывал просторный грот.

Только здесь вор скинул капюшон и стянул с лица душный платок, устало вытер со лба пот. Солнце осветило сморщенную жилистую фигуру, лишь очертаниями напоминавшую эльфа. Правда от эльфийской красоты не осталось и следа. Седые длинные волосы свисали грязными космами. Кустистые брови наполовину заслоняли глаза, от чего взгляд казался жестким и злобным. По морщинистому лицу и смуглой коже было ясно, что вор долгое время жил на юге. Однако возраст его совершенно не угадывался. И что-то зловещее было в этом облике, от чего тревожная мысль воспаляла мозг: это был не обычный эльф.

Его имя помнили немногие, и сам звук внушал трепетный ужас – Торвус. Он не зря столько сил положил на скрытность своей вылазки, ибо предводитель мятежников Гурхард тотчас узнал бы его, если б увидел. Ведь когда-то давно он охранял Торвуса в одинокой темнице на крошечном островке, что укрылся к северо-востоку от Эртимора. Это была первейшая задача эльфов, возложенная на них Этернами – охранять мир от чернейшей злобы и ярости. Но Торвус был хитер. Его ядовитые речи отравили ум командира стражи Гурхарда, именно он и поднял кровопролитный мятеж, навсегда расколовший эльфов на два враждующих лагеря. Торвус освободился и бежал из своей темницы. Теперь же он жаждал вернуть свое могущество.

Торвус устало опустился на большой валун и запустил руку в котомку. Из снеди осталась только горсть сырых грибов, что успели засохнуть по дороге, да несколько веточек ягод дикой ежевики. Он медленно жевал и мечтал о том времени, когда ему вновь не нужны будут ни пища, ни сон, а силы станут безграничны. И он сможет отомстить. Что ж, теперь он приблизился к исполнению своего замысла совсем близко. Два тысячелетия терпения подходили к концу.

Торвус достал из сумки алмазный брусок. Целый день он точил меч, пока его острие не замерцало в сумерках. Когда на водной глади появилось отражение звезд, он подошел к самому краю берега, опустил правую ладонь в воду и тихо повелел:

«Приди ко мне!» – и сел на берег, не спуская глаз с мирной глади воды.

Прошло не больше часа, как вдруг на море появилась рябь. Вода все больше волновалась, начала бурлить и пениться, и вот над поверхностью кто-то показался. Торвус тут же встал и мягко произнес:

«Время пришло», он сделал манящий жест рукой и показал на темное пятно под скалами. Круги на воде медленно задвигались в сторону пещеры.

Теперь существо вынырнуло наполовину – сначала щупальца, потом голова со множеством мелких глаз. Это морское чудовище напоминало гигантского осьминога, только щупалец у него было не счесть, а тело длинное и узкое. Это был спрут – древнее и ужасное создание. Огромное и грозное морское чудовище, которое с легкостью переламывало надвое трехмачтовый фрегат, сейчас больше напоминало послушную собачонку. По узкому руслу залива спрут подполз к проходу. Опершись щупальцами о скалы, он с трудом протиснул свою тушу в пещеру. Подземное озеро было небольшим, но глубоким, поэтому Торвус приказал твари скрыться под водой и ждать его команды. А сам по узкой каменной тропе вошел в грот, обошел озеро и направился вглубь пещеры по широкому коридору. Он никогда не был здесь, но прекрасно знал, что его ждет. Правда сейчас уже наступила ночь, а зажигать свет рискованно. Поэтому Торвус пробирался в кромешной тьме и едва дышал. Он свернул всего лишь раз и наконец вышел в просторный подгорный холл. Это было специально прорубленное место под утесом для единственного обитателя. Под каменным сводом клубился пар. С каждым шагом становилось все жарче, а из недр пещеры доносился рокот, будто где-то работали исполинские кузнечные мехи.

В стенах кое-где виднелись небольшие щели, но тонких струй свежего воздуха не хватало, чтобы не задыхаться от смрада и жара. В тусклом мерцании еле просачивающейся луны глаза выхватили посередине пещеры кожистую гору, то поднимающуюся, то опускающуюся. Здесь жил дракон. Сейчас он мирно спал. Торвус перестал дышать. Очень соблазняла мысль подкрасться к спящему змею и заколоть, но кто как не он прекрасно знал сколь чуток драконий нюх. Удивительно вообще, что его до сих пор не учуяли. Единственный шанс победить – это заманить дракона к подземному озеру.

Едва Торвус подумал об этом, как ноздри дракона затрепетали. Чужак был обнаружен. Тяжелое веко приоткрылось, обнажив янтарную щелку зрачка. В следующую секунду дракон поднял голову и увидел нарушителя сна. Но он медлил, явно ощущая исходящую от Торвуса грозную мощь, даром тот был тщедушен на вид. Да и незнакомый запах сбивал с толку. Однако ящер был голоден – последние несколько сотен лет его пищей были лишь летучие мыши да редкие птицы, что случайно залетали в пещеру. Дракон не стал разводить церемонии и долго думать, он расправил крылья насколько это позволяла пещера, издал яростный рев, намереваясь проглотить добычу. Торвус попятился, повернулся и помчался по коридору к выходу. Такую возможность дракон упустить никак не мог. Он взметнулся под свод горы и ринулся следом за чужаком. Коридор был широк ровно настолько, чтобы дракон мог протиснуться, но не расправить крылья. Наудачу он выпустил огненную струю, но железный щит отразил ее, и ящеру самому пришлось уворачиваться от собственного огня. Торвус мчался вперед к озеру. Рычанье за спиной отскакивало от стен, многократно усиливалось эхом и накрывало оглушающей волной.

Наконец, впереди заблестела вода. Торвус затормозил у края, чтобы самому не свалиться в озеро, и пригнулся. Прямо над ним взъярился дракон, который наконец смог полностью расправить крылья. Он дернулся всей своей мощью вперед, но что-то звякнуло и удержало его. Левую лапу опоясывал железный обруч – дракон был на цепи. Цепь натянулась – ее длины как раз хватало, чтобы подпустить животное к воде, но не дальше. Ящер взревел, взмыл под самый потолок. Брюхо налилось огнем. В этот миг Торвус пронзительно засвистел и крикнул: «Давай!». Из воды стремительно вынырнул спрут и окатил дракона мощной волной. Зарождающееся пламя вмиг погасло. Ящер растерялся и лишь беспомощно махал крыльями и фырчал. Не теряя ни мгновения, Торвус обнажил меч и кинулся прямо под драконье брюхо – самое уязвимое место. С воплем он вонзил меч в плоть ящера по самую рукоять. Рев сотряс пещеру. Дракон еще мгновение пытался взлететь повыше, но потом заметался в воздухе от боли. Но это был еще не конец.

Дракон завис в воздухе и стал медленно рассыпаться. Он перестал махать крыльями, но не падал. Красновато-золотистые искры отходили от его тела. Предсмертный рык в последний раз окатил стены, звякнула об пол пустая цепь и дракон полностью исчез, оставив в воздухе только сверкающую пыль. Пылинки притягивались друг к дружке точно магнитом, закружились все быстрее, создав сверкающий вихрь. И вот уже в воздухе повис ярко-алый полупрозрачный ромбовидный кристалл величиной с ладонь тролля со множеством переливающихся граней. Внутри него неистово бились языки пламени. Торвус тихо засмеялся. Он приблизился к кристаллу и протянул руку. Всполохи света и разряды как от молнии пробежали от рук по всему телу. Кристалл норовил ускользнуть, но Торвус крепко сжал его двумя руками. Смех становился все безумнее. Вдруг пламя внутри сосуда замерло, как будто подчинилось воле нового хозяина. Торвус начал медленно меняться. Грянула яркая вспышка, которую не удержали даже каменные стены. На месте немощного старика возвышался могучий молодой эльф, по лицу которого угадывалась мощь, но не возраст. Возрожденный Торвус поднял над головой кристалл. Хохот все не прекращался.