Читать книгу Сказки темного города. Махаон - Наталиса Ларий - Страница 1

– Марго, тише, – лишь губами прошептала я, приложив палец ко рту и всеми силами пытаясь сдержаться, чтобы не наброситься на идущего прямо на нее стригоя.

Сестра сидела ни жива, ни мертва, прислонившись к дереву и судорожно впившись в его кору трясущимися пальцами. Казалось, она даже не дышала. Я же лежала в зарослях кустарника, пытаясь совладать с отчаянием, прекрасно понимая, что если даже малейшее колебание ветерка от дыхания сестры дойдет до мужчины – будет беда. Высокий долговязый стригой в одежде дозорного медленно обходил вверенную ему территорию и явно не предполагал, что на этом клочке земли может быть кто-то, кто осмелился в такое время суток пересечь границу подконтрольной территории. И это только и спасало нас с Марго, двух сестер-ведьм, забравшихся на территорию противников в поисках трав, которые были так необходимы для приготовления настоя, сводящего на нет обращение от укуса. Где-то рядом что-то зашипело, и я испуганно повернула голову. Змеи. Единственное, чего я так боялась. Всего лишь поворот головы, но и этого хватило, чтобы стригой направил взгляд своих темных глаз в мою сторону.

«Черт!», – заскулила я внутренне, поняв, что все, без приключений эта вылазка не обойдется.

Тихонько вытащив кинжал, отлитый из темной обугленной стали, я напряглась и приготовилась отражать приближающееся нападение.

Мужчина осторожно шел ко мне. Длинные кожаные сапоги со шпорами мелькали в высокой траве. В темных глазах начали загораться кроваво-красные огоньки, говорившие о том, что стригой чувствует опасность. Широкие темные брови сошлись на переносице, а алые губы мужчины изогнулись в хищной улыбке, обнажив показавшиеся белоснежные острые клыки. Его рука в кожаной перчатке крепче стиснула клинок. Пытался напасть с помощью оружия, значит был не голоден, а это была уже фора для меня, поскольку с голодным стригоем всегда было труднее сладить. Когда его нога оказалась уже практически у моего лица, я молниеносным движением вонзила ему лезвие в стопу. Мужчина заорал диким звериным голосом. Я же вскочила на ноги, выхватив из голенища другой такой же точно кинжал, но зацепилась за выглядывающий из земли корень дерева и едва не упала.

– Тварь, – заорал стригой, вытащив из ступни шипящий серебряный нож. – Чертова ведьма.

Не успела я и глазом моргнуть, как он наотмашь ударил меня по лицу. Едва устояв на ногах, я прошептала пару слов и стригоя откинуло от меня на пару метров. Меня же скрутило в три погибели, поскольку воздействие таким образом на это порождение темной стороны нашего мира было чревато для нашей магии. Стригой в считанные секунды пришел в себя и не успела я опомниться, как он оказался рядом и ухватил меня за горло.

– Махаон, – прорычал он недовольно, увидев на одной из ключиц татуировку в виде бабочки, которая указывала на мою принадлежность к ковену ведьм, которым были подвластны силы сведения на нет влияния перерождения кого бы то ни было в кровососущую тварь. – Да когда же вас передушим уже!

Сказав это, он в мгновение ока впился мне в шею своими зубами. Острая боль и теплая кровь потекла из моей вены в рот стригоя, по моему же телу начала расползаться одурманивающая эйфория, которая всегда сопровождала укусы.

«Один…два…три…десять», – досчитав, я напряглась и в следующее мгновение почувствовала кипящий огонь, который начал очищать мои сосуды от яда стригоя. Тот же в свою очередь отпустил меня и сосредоточенно посмотрел мне в глаза.

– Необратимая, – хриплый голос стригоя эхом отозвался в моем все еще задурманенном сознании. – Вот так подарочек, – усмехнулся он, до боли сжимая мое горло. – Валдару будет интересно узнать об этом.

Едва только он произнес эти слова, как истошно захрипел и, отпустив меня, медленно опустился на колени. За ним стояла, едва дыша, Марго с окровавленным кинжалом, который был охвачен дымом, исходящим от крови стригоя.

– Валдару может и интересно будет узнать, да только ты ему уже ничего не расскажешь, – с ненавистью прошипела она и толкнула ногой врага, кожа которого вмиг стала серой.

Мужчина упал навзничь на землю и затих. Мы же с Марго переглянулись.

– Ты чего так долго? – гневно выпалила я и тут только заметила огромное кровавое пятно на ее ноге в районе лодыжки.

– В ловушку попала, – кивнула она на поблескивающий зубцами капкан. – Говорила тебе, что самим идти опасно. Надо было из мужчин кого-то с собой брать!

– Марго, мы уже взрослые. Зачем рисковать еще кем-то, если нужно учиться справляться самим?

Я опустилась на землю и осторожно ощупала лодыжку сестры.

– Ничего, жить буду, – махнула она рукой в ответ. – Сейчас вернемся в поселение и исцелюсь.

Я поднялась на ноги.

– Видела? – спросила я у Марго, кивнув на пару засохших кустиков кроваво-красной травы. – В совете говорили, что трава гибнет, а мы не верили.

Марго прихрамывая подошла к кусту и сорвав засохший стебелек растерла его пальцами в пыль.

– Засуха, – она недовольно кинула взгляд на небо, – еще пару таких засушливых месяцев и травы не останется совсем. А до следующего лета если не соберем нужное количество, то не только наш ковен не выстоит. Потери будут слишком большими. Ты хоть нормально себя чувствуешь? – она осторожно провела по начавшей затягиваться ране от укуса стригоя.

– Да ничего, пару часов и буду как новенькая, – усмехнулась я, потерев шею.

– Хорошо, что он не расскажет уже никому и ничего, – сестра окинула взглядом тело стригоя, – а то охоту на тебя объявили бы уж точно кровососы. Шутка ли, необратимая под самым носом у них живет.

– Да на кой черт я им сдалась? – хмыкнула я.

– Сдалась, уж поверь мне. Чисто из принципа сдалась, – пожала сестра плечами, сорвав вереск и положив его в мешок к остальной траве.

– Пойдем отсюда, – поежилась я, оглядевшись. – Скоро темнеть станет, будет опасно двигаться лесом. Повылазят те твари новообратившиеся, которые еще солнца боятся, от них уже скрываться будет сложнее.

– Да, пойдем, – кивнула головой Марго, закинув мешок на плечо.

До земель нашего ковена было несколько часов езды на лошадях. Медленно крадущееся к горизонту солнце уверенно указывало на то, что мы вряд ли успеем пересечь границу земель до заката. Пробравшись сквозь густые заросли кустарника к оставленным лошадям, мы спустя несколько минут вскочили на них и галопом направили к видневшемуся вдалеке лавандовому полю.

Прекрасное фиолетово-зеленое покрывало…как же мы любили раньше здесь гулять с мамой. Еще до тех событий, которые заставили покинуть нашу семью столицу ковена и которую теперь занимали стригои. Родной город остался в прошлом точно так же, как и это благоухающее неповторимым запахом поле. Едва копыта лошади подмяли под себя лаванду, я приостановила животное и оглянулась назад. Далеко, едва различимо на возвышенности, укутанной сизым туманом, можно было увидеть белоснежные маленькие домики, которые то появлялись, то снова прятались за покрывалом тумана. Грусть всегда начинала точить мою душу, едва только я оказывалась в этих краях. Прошлое. Такое…иное. Кем мы были тогда? Столько радости, смеха, веселья и красоты. По-другому и быть не могло, ведь дочери главного судебного представителя ковена просто не могли жить иначе. Сколько лет прошло? Пять? Шесть? Казалось, я уже и не считаю количество серых будней, пропитанных напряженным ожиданием того, что будет. И будет ли? Такая резкая жизненная перемена и вот я уже не маленькая принцесса-ведьма в шелках, а пытающаяся выжить взрослая девушка в грубом одеянии для вылазки на вражескую территорию. Столько лет прошло после того, как главный город ковена был захвачен и нам всем пришлось уйти за темную реку, единственный клочок земли, куда стригои не могли пока пробраться. Годы летели, а наш ковен все так же, как загнанная мышь дрожал, скрываясь и пытаясь выжить. Да что там наш. Все ковены южных земель пытались делать то же самое и сохранить хоть каплю независимости. Некоторые из них приняли решение преклонить колени и жили прежней жизнью, расплачиваясь за видимое благополучие отправкой каждые три месяца на территорию стригоев пары десятков молодых и крепких парней и девушек, которые по истечении какого-то времени возвращались худыми, бледными, практически иссушенными. Кровавая дань, так называли их. Вернувшись, они восстанавливались и спустя год снова отправлялись в столицу стригоевого гнезда, а до этого кровавую дань отдавали другие жители и так без конца и края. Что это было? Страх? Никогда не могла понять, почему некоторые из ведьмовских ковенов шли на такое, предпочитая прозябание противостоянию. И именно из-за них другие не могли в открытую выступить против стригоевого властного подавления. Благо, приклонивших колени было мало по сравнению с теми, кто боролся против кровожадных хищников, но все же для более сильного отпора нужно было сильное сплочение, а его пока не было, поэтому все выживали как могли. Наш ковен занял особое положение среди других, поскольку именно нам была подвластна магия очищения, которая помогала бороться с обращением, поэтому стригои и уделяли нам пристальное внимание, отчего наш ковен сократился едва ли не втрое по сравнению с остальными.

– Авенира, быстрее, – строгий голос сестры вернул меня к действительности.

Пришпорив лошадь, я направила ее галопом следом за быстрым конем Марго. Миновав поле, затем небольшую реку, мы остановились.

– Не успеем, – проговорила Марго, указав на последние лучи заходящего солнца. – Заночуем в Абраске.

– Ты что? – воскликнула я. – Абраск павший!

– Выбора нет. Кровососущих дозорных в этих окрестностях до черта много по ночам, – строго проговорила сестра, отпив воду из небольшой фляги. – Попросимся к Летиции на ночевку, – сказала она и направила лошадь в сторону едва видневшихся вдалеке домиков небольшого городка ковена целителей.

– А она не выдаст? – напряженно спросила я.

– А смысл ей выдавать нас? Не думаю, что разорванные отношения с одним из махаонцев станут причиной такой злобы к нам. Мы с ней, как-никак, росли бок о бок.

– Времена другие, Марго, – ответила я, покачав головой.

– Времена другие, а зелье, которые готовит наш ковен – прежнее, – усмехнулась Марго, похлопав по висевшему сбоку мешку, наполненному травой, – эта стерва знает, что случись вдруг чего, только Махаон поможет не превратиться в стригоя.

С этими словами она перевела лошадь на галоп и спустя какое-то время мы с ней въезжали в ворота Абраска – небольшого городка, который был сосредоточением торговли целительными зельями и ингредиентами. Хотя в наше время торговым городком его назвать можно было с большим трудом, поскольку отрезанные друг от друга ковены пытались выкручиваться сами, как могли. Накинув на головы капюшоны наших черных плащей, мы с Марго склонили головы, дабы не привлекать к себе внимание жителей, которые, узнай, что по мощеной дороге их города едут ведьмы Махаона, враз бы оповестили об этом надзор стригоев.

Абраск, казалось, жил своей прежней жизнью. Те же красавицы в длинных платьях, разгуливающие по центральной аллее, ведущей к особняку, в котором жил управляющий городом, те же аппетитные запахи, доносящиеся из небольших кофеен у главной площади, та же музыка, льющаяся из открытого окна ведьмы-навеивательницы, к которой приходили те, кто плохо спал по ночам, даже запах ладана и лаванды у закрытых лавочек и тот был неизменен. Я с изумлением поглядывала из-под капюшона на разворачивающуюся передо мной картину. Марго словно поняла, о чем я думаю, и процедила сквозь зубы:

– Это того не стоит, Авенира, – строго бросила она и едва уловимо кивнула на молоденькую девушку, сидевшую у фонтана, – посмотри на нее, вернулась, скорее всего, из стригоевого логова не более как месяц назад. Как думаешь, стоит этот видимое нерушимое стабильное спокойствие жителей Абраска того, что с ней происходит?

Я посмотрела на девушку и нахмурила брови. Молоденькая девчонка лет семнадцати сидела на краю фонтана и безразлично смотрела на воду. Вид у нее был какой-то безжизненный. Бледная, худенькая она то и дело наклонялась над водой и что-то беззвучно шептала себе под нос, то усмехаясь горько, то убирая дрожащими руками падающие ей на лицо локоны длинных рыжих волос. В какой-то момент она смахнула слезы, запрокинула голову к небу, и я услышала ее отчаянные слова:

– Мама, если слышишь, прекрати это все!

Я удивленно посмотрела на Марго.

– Они внушают им беречь себя, ты же знаешь. Она бы может и прекратила свои страдания, да только не может. Говорят, что вены во время восстановления словно горят в огне. Слишком долго они пьют их. Жалели бы хоть немного, может так и не мучились они потом. А так…три месяца непрекращающейся пытки. Кормят – пьют, и так без конца и без края. Чертов Валдар и его твари.

– Страшно так, – прошептала я, видя, как девушка провела ладонью по руке от плеча к кисти, словно пытаясь загасить боль. – Можно я помогу ей?

Марго в ужасе зыркнула на меня.

– Ты ополоумела что ли? – зашипела она в ответ.

– Марго, всего одна капля, и она исцелится, ты же знаешь. Да и не запомнит она ничего.

– Не запомнит, но кто-то задастся вопросом, почему ей легче в тот момент, как другие на стену лезут! Так что забудь об этом! И вообще, поехали быстрее, – гаркнула она на меня, – скоро надзор будет обходить улицы, увидят еще нас.

Нехотя направив лошадь следом за конем Марго, я оглянулась на девушку, которая пошатываясь встала с каменного бортика фонтана и побрела в противоположную от нас сторону, поправляя на ходу мокрый подол платья. Я же недовольно нахмурилась, поскольку чем становилась старше, тем больше во мне закипала непонятная обида на мать и сестру, которые всеми силами пытались держать в секрете то, что я необратимая. Я понимала, что они переживают очень за мою судьбу, мне и самой было порой страшно от мысли, что стригои прознают о моем существовании, но понимание того, скольким я могу помочь, перекрывало все страхи, заставляя желать делать нечто большее, чем искать по лесам траву, которая была как капля в море по сравнению с той кровавой волной, которая захлестывала ковены наших земель. А помочь я могла. Одна лишь капля крови и укушенные стригоями очищались от яда. Зная, на что способна, я однажды решила увидеть это воочию и, уколов свой палец, дала каплю крови находящемуся на пороге обращения мужчине. Происходящий с ним ужас вмиг прекратился. Благо, наутро он не помнил ничего, а мама сделала так, что все выглядело словно он был напоен зельем, поэтому никто вопросами не задавался. Зато с того самого дня их начала задавать я. Мама все объяснила мне, но не переставала твердить, чтобы я была предельно осторожна и ни в коем случае не применяла свой дар, даже если вставал вопрос жизни и смерти. Она берегла меня и была, скорее всего, права, ведь очищенными моей магией стригои более не могли кормиться, не говоря уже о том, что обратить их тоже более было невозможно. Моя сила не могла действовать в глобальных масштабах, но и в таком виде она была как заноза для клана стригоев, прибравшего к рукам наши земли, поскольку все знали бешеный нрав тех, кто пил жизнь из жизни.

– Что-то не так, – осторожный голос Марго заставил отбросить прочь тяжкие мысли.

Остановив лошадей у небольшого домика, в котором жила ведьма-целительница, мы прислушались. Из открытого окошка доносились какие-то стоны.

– Марго, может поедем отсюда? – тихо прошептала я. – На мой взгляд Абраск опаснее лесного оврага, честное слово.

– Нет, сейчас полнолуние, они будут прочесывать эти окрестности, знают ведь, что мы траву собирать будем. В лесу оставаться нельзя, – сказав это она спрыгнула с лошади.

Когда мы вошли во двор, в доме послышался звон разбиваемого стекла. Тихонько привязав лошадей, поднялись по ступенькам. Марго достала из голенища кинжал. Осторожно толкнув дверь, мы едва слышно зашли в затемненное помещение. Запах. Сладковатый запах жженной мандрагоры ударил нам в нос. Внутри все сжалось, ведь я прекрасно понимала, что это значило. В подтверждение моих мыслей на пороге показалась Летиция. Бледная, с красными глазами, воспаленными губами и до боли знакомым хриплым дыханием обращающегося в стригоя. Едва только она нас увидела, как застонала словно раненный зверь, упав при этом на колени. Мы с Марго быстро подняли ее и отнесли в комнату, где уложили на кровать.

– Черт, как тебя угораздило? – прошептала горько Марго, убрав волосы женщины со лба, покрытого испариной. – Они же вас не обращают.

– Это Дорн, – прохрипела Летиция, облизнув свои потрескавшиеся губы.

– Ты что, все-таки связалась с стригоем? – спросила Марго.

– Я не хотела, чтобы меня пили. Знала, что только так избегу такой участи. Мы пару месяцев в отношениях. Не думала, что он захочет большего, – проговорила Летиция и по ее щеке покатилась слеза.

– Да куда там не захочет, – горько хмыкнула Марго. – Такую красавицу и не обратить? Ты чем думала, когда в постель его свою пускала?

– Он обещал, – прошептала ведьма и закрыла глаза.

– Стригои не держат обещаний, если дело касается обращения, особенно когда им нравится женщина. Почему не пришла к нам?

Ведьма обнажила свою шею, и мы увидели на ней нечто похожее на маленькое выжженное солнце.

– Аристократ? – медленно спросила Марго. – Этот стригой Аристократ?

Летиция кивнула, и мы с Марго в ужасе переглянулись, прекрасно понимая, что раз кроме Валдара появился здесь еще Аристократ, а может и не один, то стригои будут предпринимать нечто глобальное.

Марго достала из мешка стебелек красной травы и поднесла к лицу ведьмы. Летиция взвыла и зарычав отшатнулась от него.

– Убери эту дрянь! – заорала она. – Ты же знаешь, что если обращение идет с печатью, то ничто не поможет уже!

Затем она закашлялась и выгнувшись дугой застонала, обнажив белоснежные зубы, воспаленные десна которых говорили о том, что осталось не более пары часов до того, как ведьма переродится.

– Марго, – тихо прошептала я.

Сестра же в ответ только злобно зыркнула на меня, давая понять, чтобы я молчала. Покачав головой, я опустила глаза, понимая, что бесполезно что-либо говорить ей.

– Попроси за меня прощение, – немного успокоившись проговорила едва слышно Летиция, взяв за руку Марго, – скажи, что это я ужасное создание, а не он. Это я не знала, чего хочу, а теперь расплачиваюсь за обманчивое спокойствие. Он единственный мужчина, которого я любила, – красавица-ведьма заплакала и крепко сжала пальцы Марго, – убери меня, прошу. Я и сама бы, да не дает, ты же знаешь.

– Ты что! – прошептала Марго.

– Я не буду пить кровь. Не хочу губить. Не хочу быть тварью, – Летиция в отчаянии вглядывалась в глаза моей сестры.

– Ты с печатью будешь, – хрипло проговорила Марго, проведя трясущимися пальцами по шее ведьмы. – Ты не изменишься почти. Ты же знаешь, обращение от Аристократа практически не изменяет сущность.

– Не изменяет? – взревела Летиция. – Я выпивать буду чтоб жить! Не изменяет? Да я уже слышу, как в твоих венах бурлит сладкая кровь! Еще несколько часов и ты сама будешь только рада прирезать меня, потому как я захочу вонзить свои зубы в твою шею, или тоненькую шейку Авениры! Убери меня, Марго!

– С любой жаждой можно сладить, – строго проговорила Марго. – Мы заберем тебя в Махаон. Мама поможет тебе. Ты не потеряешь свое внутренне «я», Летиция, а с ним можно жить дальше. Главное пережить ту жажду на первых порах, а потом она стихнет. Мы переправим тебя в Бладор, у них есть опыт работы над тем, как заставить себя побороть голод. Среди них столько стригоев живет уже, и они ничем не отличаются от остальных жителей.

– Ты не понимаешь, – прохрипела Летиция, – Дорн не отпустит меня. Он лучше убьет, чем даст волю.

– Ты готова умереть только потому, что боишься какого-то кровососа? – строго проговорила Марго.

– Я готова умереть, лишь бы не пить кровь. И не хочу, чтобы вы пострадали за помощь мне.

– Раз здесь появился еще один Аристократ, значит скоро пострадают все независимо от того, поможем ли мы тебе, или нет. С появлением этих ублюдков всегда что-то меняется, – оборвала ее Марго.

– Я не справлюсь, – заскулила Летиция в ответ.

– Справишься, – уверенно ответила Марго. – А теперь нам нужно подождать до утра и убираться отсюда к черту. На вот, выпей, – она достала из висевшей на поясе маленькой сумки небольшой пузырек, – это сильное снотворное. Оно замедлит обращение. До утра я думаю хватит. А как только солнце взойдет, направимся в Махаон. Дорн не придет к тебе сегодня? – Марго сосредоточенно кинула взгляд в окно, за которым уже стемнело.

– Нет, его Валдар срочно вызвал к себе. Сказал придет завтра после обеда.

– Ну и славно, – натянуто улыбнулась Марго. – А теперь пей и спать. Мы с Авенирой по очереди караулить будем тебя. И что бы не случилось, я верю в то, что Летиция, которую я знаю, справится даже с сущностью стригоя.

Летиция кивнула и быстро осушила пузырек. Едва только она убрала его от своих губ, как ее веки начали опускаться.

– Спасибо, – тихо прошептала она, – если вдруг не справлюсь…ты знаешь, что делать.

Сказав это, она затихла, закрыв глаза и откинувшись на подушку. Марго же подошла к ней и сделала надрез на запястье. Темная кровь начала сочиться из раны, и сестра набрала немного ее в чашку.

– Что ты делаешь? – настороженно спросила я.

– Говорят Аристократы редко обращают кого-то, а с помощью печати и подавно, – задумчиво проговорила Марго, добавив в чашку воды и начиная взбалтывать ее содержимое, – если я права, то…

Она замолчала, не договорив, глядя на дно посудины. Затем нахмурилась, окинула взглядом спящую Летицию и вылила содержимое на угли потухшего камина.

– И что ты увидела? – осторожно спросила я.

– Она ждет малыша. Мальчика. Вот почему он обратил ее, – Марго устало опустилась на стул подле кровати. – Ребенок Аристократа…кто б мог подумать.

– Мама никогда не рассказывала о них, разве что самую малость, – я подошла к Летиции и провела пальцами по ее лбу.

– Аристократы, – пожала плечами Марго, – они по натуре ближе к нам, но не мы. Пьют кровь по надобности, могут и вообще обходиться без нее, поэтому и очень часто могут находиться среди нас, ничем не выдавая себя. Валдар ведь откуда узнал, как можно взять столицу с наименьшими потерями? Скорее всего он очень долго жил среди нас. Наблюдал. Узнавал тайны нашего города. А потом в одночасье и перевернул вверх дном все в жизни нашего ковена, – Марго зло зыркнула на Летицию. – Они очень умные, сильные, расчетливые сущности. Если остальные стригои движимы более жаждой, то у этих такой слабости нет. Их мало очень. Обычно они при правителе, чистокровном стригое занимают статус главного советника, стратега. Иногда чистокровный отпускает от себя Аристократа, давая ему свободу в выборе дальнейшего пути. Как в случае с Валдаром, скорее всего. А может Валдар был направлен сюда как этакая сила подавления наших ковенов. Черт его знает, что там у них, – махнула рукой сестра.

– А почему их мало? – спросила я.

– Чистокровные редко даруют кому-то такую привилегию. Ведь по силе Аристократы лишь самую малость уступают им в итоге. Этакие сущности, которые могут стать проблемой, если изберут путь, не одобренный чистокровным – за ними глаз да глаз нужен, и чем их меньше, тем легче следить за ними. Напоив кого-то своей кровью, чистокровный дарит ему иную жизнь, по сути, не лишая его жизни как таковой. Аристократ может жить жизнью, отличной от обычного стригоя. Ему подвластны простые эмоции, какими наделены и мы – любовь в первую очередь, а не только страсть. Хотя странно говорить это о том, кто может выпить жизнь из кого-то ради продления собственной. Они смертны так же, как и остальные стригои, но живут значительно дольше. Идеальные подчиненные для чистокровных – сильные, умные, не потерявшие способность чувствовать, любить, желать, стремиться к чему-то. Они не куклы в отличие от остальных, привыкших без лишних вопросов приклонять колени. Мне кажется, что чистокровным нужны просто этакие подобные им, поэтому они и наделяют такими способностями некоторых из наших. Ну и, конечно, помимо всего прочего, они возлагают на них все вопросы по расширению власти на неподконтрольных стригоям территориях. Вот и теперь еще один здесь объявился…Скорее всего причина – приказ подмять под стригоев южную территорию. Уже ведь сколько лет это им не удается сделать.

Я с тревогой посмотрела на Летицию.

– И что, ты думаешь он любит ее? Но если так, зачем обращает? Он же может тогда просто жить с ней, раз и он смертен. Зачем обращать? Она же не хочет этого.

– Она беременная. И если бы он не обратил ее, то она погибла бы после родов, и малыш остался бы без матери. Так что да…, наверное, любит, раз беспокоится не только о ребенке, – Марго налила из стоявшего на столе графина воду и, смочив носовой платок, вытерла лоб Летиции, которая хоть и была под действием снотворного, но то и дело стонала, переживая обращение.

– И как же ее забирать? – тихо прошептала я. – Он же из-под земли достанет нас. Махаон и так как кость в горле для них, а если еще узнают, что у нас женщина Аристократа, то беда будет.

– Как по мне, наоборот. Летиция для нас словно послана высшими силами. Если этот Дорн и правда любит ее, то ради нее и малыша он на многое пойдет…если будет переживать за их жизнь. Любовь, страх…Аристократы ведь не лишены этого. И кто знает, что он сделает ради того, чтобы его плоть и кровь появилась на свет, – Марго усмехнулась, бросила платок на стол и вытерла руки о полотенце.

– Ты что думаешь, совет ковена Аристократа шантажировать будет? – воскликнула я.

– А почему нет? Девка самого дьявола из преисподней, да еще с приплодом…думаешь они откажутся от такого шанса? А что если этот Дорн самого Валдара убьет лишь бы Летиция в живых осталась?

Я в ужасе уставилась на сестру.

– Ты что такое несешь? Мы больше натворим дел, чем выиграем хоть что-то из всего этого! – в голове не укладывалось, как можно идти на такое, да еще против Аристократа.

– Ну, поживем – увидим, – отмахнулась сестра, – а теперь спать ложись, а я покараулю ее. Нужно отдохнуть хорошо, путь неблизкий завтра предстоит. Только вот, держи, выпей, – она протянула мне одну из своих бутылочек со снадобьем, – надо продлить действие зелья, иначе все будут скоро знать, что в черте города появились ведьмы Махаона.

Я выпила и, скривившись, пошла в соседнюю комнату, где упала на кровать, всем нутром чуя, что не к добру все это и самым правильным решением было бы оставить Летицию здесь, а самим уйти. Но спорить с старшей сестрой было бессмысленно, поэтому я всецело решила положиться на ее мнение.