Читать книгу Старики - Наталия Меркурьева - Страница 1

Накопить

Маленькие пенсии для большинства населения у нас в России. На такую пенсию не разгуляешься. Пенсионеры, которые живут не только желудком, а творчеством для души занимаются, книги новые читают, ходят в театры, осваивают компьютер и гаджеты, путешествуют, в средствах ограничены. Если им пенсию повысить, то они деньгам применение найдут, и средств все равно будет маловато. Да, и одеться по-моднее хочется, теперь такие возможности. и покушать вкусненькое, пусть немного и редко, но хорошего, качественного продукта отведать. Но есть такие пенсионеры, которые, как бы ни мала была их пенсия, любят , чтобы деньги у них в запасе лежали. На сберкнижке или под подушкой, но на черный день копят.

Зинаида Петровна деньги любила. Похоронив мужа, она продала дачу. Времена были ненадежные, инфляция. По телевизору женщина услышала, что можно получить большую выгоду, если пристроить денежки в Фонд Больших Возможностей (ФБВ) под пятьдесят процентов годовых. Зинаида Петровна узнала адрес филиала фонда в своем районном городе Чепце и понесла туда наличные, полученные от продажи дачного домика с участком. В офисе ей пришлось постоять в очереди, желающих получить проценты нашлось немало. Девушка, которая принимала вклад , объяснила, что через год сумма вклада увеличится в полтора раза, кроме того ежемесячно можно будет снимать проценты. А если проценты не снимать, а прибавлять к вкладу, то увеличение суммы сбережений будет ещё более значительным.

Зинаида Петровна радовалась. Дача ей была не нужна. Муж любил работать, всё лето копался на огороде, разводил кроликов, унавоживал грядки, выращивал помидоры. Ей одной это было не под силу, да и много ли ей надо. Она умела экономить. Зелень и немного картофеля можно посадить в огороде у брата, он и грядки ей вскопает. А урожай – пораньше продать, пока цена на зеленый лук и свежую картошку не упала. Денежки от продажи бабуся снова несла в ФБВ. Каждый месяц она снимала проценты, проверяла, не обманывают ли её. Убедившись, что фонд работает и, добавив отложенные от пенсии рубли, увеличивала свой вклад. От небольшой пенсии у неё оставалась ровно половина. Она платила за квартиру, откладывала себе на пропитание, а остальное – копила. На питании экономила. На рынок ходила перед закрытием. Торговалась, обрезки от мяса, мелкую картошку, подпорченные овощи покупала за копейки, а то и совсем даром выпрашивала у торговцев. В магазине выбирала подешевле куриные потроха, свиные копытца. Дома мелко всё перемалывала, делала пельмени, варила холодец, суп на бульоне из косточек. Она не голодала, пекла пирожки с капустой и ливером. Иногда, даже продавала их у магазина. В кино и театры бабка не ходила. Зачем, когда телевизор есть. Книги не читала, одежды у неё с советских времен в шкафу висело достаточно. Сыновья жили далеко, внуков она не видела, подарков никому не дарила, в гости к себе не приглашала, да, и сама к ним не ездила. Никого она не любила, да, и её вряд ли кто любил. Любила Раиса Петровна только деньги, на них только и надеялась. Денежки все собирала на книжку. Офис ФБВ бабуся посещала регулярно, и каждый раз радовалась, когда в сберкнижку ей записывали кругленькую сумму.

Однажды, при очередном посещении офиса, Раиса Петровна пересчитала деньги и подала купюры кассирше.

– Тысячу хочу добавить, – сказала она.

Девушка проверила,

– У вас тут только девятьсот, ста рублей не хватает.

– Ну. ка, пересчитай, было ровно тысяча.

– Да нет же, только девятьсот, – девушка ещё раз пересчитала деньги.

Раиса Петровна возмутилась и повысила голос,

– Ты что, думаешь я считать не умею? Зови управляющего. Я тебе покажу, как обманывать.

Вышел управляющий,

– Что случилось?

Девушка объяснила, что клиентка хочет добавить к вкладу тысячу, но ей отдала только девятьсот. Зинаида Петровна возмущалась, назвала кассиршу воровкой. Разгорелся скандал.

– Рассчитайте все причитающиеся клиентке проценты, выдайте наличные и закройте вклад. Нам такие скандалистки не нужны. Если будет скандалить, вызовите охрану, пусть её выведут из офиса и больше сюда не пускают, – распорядился управляющий.

Раиса Петровна пришла домой, принесла деньги, пересчитала и нашла у себя в отделении кошелька затерявшуюся сотню.

– Зря я скандалила, деньги-то получила хорошие. Зачем они мне, пусть бы лежали, росли.

Думала она, думала, как ей снова открыть вклад в ФБВ и придумала. Уговорила она брата открыть вклад и положить её деньги на своё имя, пообещав через год с ним расплатиться. Брат сначала артачился, не хотел этим заниматься, но потом согласился, решив, что сестра от него не отстанет. Так они и сделали.

А через месяц фонд закрылся. Управляющий скрылся в неизвестном направлении со всеми денежками и накопленными процентами. Раиса Петровна расстроилась, настаивала, чтобы брат боролся за её накопления, вступил в ряды обманутых вкладчиков, возместил ей потерянное. Но брат послал её известно в каком направлении, и ругал себя, что поддался её уговорам. С того времени родственники стали врагами и общаться перестали.

Вы думаете, что после этого пенсионерка перестала копить? Ничуть не бывало. Она, как и прежде откладывала половину своей небольшой пенсии, но держала эти денежки дома. Цены росли, бабуся понимала, что денежки обесцениваются, но доверить банку боялась. Да и в Сберегательном банке проценты начислялись мизерные. Как-то раз Раиса Петровна прочитала в газете, что открылся новый банк "Народный Кредит", где накопления обещали ежегодно увеличивать на тридцать процентов. И понесла она свои кровные туда.

Творчество

На пенсию ещё до реформы я успела выскочить молодой, и вовремя. У меня как раз внученька родилась. А дети-то, сами знаете, маленькие ухода требуют. Родителям теперь детьми заниматься некогда, спасибо, что родили. Государство всё беспокоится : демографическая яма…, рождаемость падает, старение населения… А для воспитания родившихся детей не очень-то заботится. Вот сейчас подняли пенсионный возраст. Так кто-же им будет детишек-то рожать?. Дети-то маленькие, ведь болеют. Об этом даже Елена Малышева по телевизору говорит, что нормально это, когда болеют, у них вырабатывается иммунитет. Мамам на больничном сидеть не выгодно, нужно за кредиты платить, мы теперь, как в Европе, все за счет кредитов и ипотеки живем: зато в квартирах, с машинами. Правда доходы у нас , трудящихся, до европейских не дотягивают, капиталисты ещё не наелись вдоволь, всё им мало. А детей растить – можно и работу потерять, сейчас рынок труда, сразу заменят на бездетную, здоровую, из бывших республик, согласную и за меньшую зарплату работать. Вот тут-то бабушки и нужны. Но нашему государству показалось, что дорого это – пенсионеров кормить, установили пенсионный возраст, до которого трудящиеся мужики не доживают, а бабушки после ухода на пенсию теперь для внуков бесполезны, догнать малыша им будет не под силу на прогулке.

Но я отклонилась, я то во время успела, и внучку вырастила и за престарелыми родителями поухаживала. И , наконец-то, занялась творчеством. Прежде я освоила интернет. И такое передо мной поле деятельности открылось! Информация, друзья в социальных сетях, общение, магазины. С кем училась в школе, с кем раньше дружила, работала. Всех увидела и об их жизни узнала. Сколько изменений! По всей стране , да что там по стране, по всему миру разъехались. Кто изменился, а кто и выглядит лучше, чем в молодости были. Все поздравляют с праздниками , и поговорить есть с кем.

А интернет-магазины! Да у меня в молодости таких нарядов не было. Все дешевое, на распродажах можно за две тысячи с ног до головы нарядиться. Но постепенно я в покупках разочаровалась. На модели всё красиво, а на мне что-то всё не очень, вещи-то мне подходят, но вот лицо моё что-то мне нравиться перестало. Что бы ни одела – всё не то.

Тогда я занялась творчеством. Стала стихи писать. Помещаю их в соцсетях, друзья хвалят. На литературном сайте поместила. Думаю, друзья-то хвалят, понятно, им хочется мне приятное сделать. Стала на литературном сайте помещать. А там поэтов – сотни тысяч, стихов – десятки миллионов. Господи, думаю, а кто же будет мои-то стихи читать – писателей больше, чем читателей. Но нет, тут же предложения посыпались : конкурсы, издатели, номинации, даже в Союз писателей вступить предложили. Мне и одно предложение приятно и другое нравится, я бы вступила во всё. Но… оказалось, что теперь не издатели платят авторам гонорар, а издатели выживают , потому что писатели им платят за каждую напечатанную страницу. Ну да ладно, думаю, хочется ведь книжку со своими стихами в руках подержать!

Но есть всё-таки предприимчивые люди и среди творцов. Стали поступать предложения написать музыку на мои стихи, сделать аранжировку исполнить. Я обрадовалась : " Ради бога, пишите, пользуйтесь, если вам нравятся мои стихи". Но рано я радовалась. Барды тоже за это хотят денег. Первое предложение мне вовсе не по карману показалось, пенсию мою в два раза превысило. Потом поступило очень заманчивое по сравнению с первым предложение от профессиональных людей, и даже голос исполнителя на выбор, и дешевле в три раза. Об этом предложении я задумалась, но у меня в печати участие в нескольких сборниках было, а накоплений никаких, пришлось отложить. Следующее предложение было ещё более выгодное, но мне не понравился голос певца. И вот, наконец-то, перед Новым Годом нашелся человек, который преодолел мою нерешительность. Он мне готовый материал прослушать предоставил: сам выбрал стихотворение , сам исполнил.

– Вам нравится?– спрашивает.

Аранжировка мне понравилась, исполнение, правда не совсем, показалось мне что некоторые слова как-то неровно на музыку легли, да и в ноты он не всегда попадает. Но я похвалила, человек хороший, денег не просит.

– Но если вам понравилось, то в знак благодарности я беру одну тысячу рублей.

Ну это уж совсем даром, подумала я , и сказала,

– Хорошо, я согласна.

Композитор обрадовался и тут же прислал ещё одну аранжировку. На эти стихи у меня и в мыслях не было песню сочинять.

– А это вам нравится? – спросил он.

– Нравится, покорно согласилась я, только рассчитаться я с вами смогу со следующей пенсии.

– Договорились, – ответил бард,– будем с вами работать, по одной песне в месяц.

– Вот это я попала, – я задумалась.

Так что ждите, дорогие слушатели, продолжаем творить!

Деревенские страсти

Вы, может быть, думаете, что женщины после пятидесяти уже не женщины? Им остается только ходить по поликлиникам и думать о внуках. Вы ошибаетесь. Бес в ребро целится не только мужчинам, но и их порядочным женушкам, и не только в ребро, но и в голову. Потому и крыша у старушек едет, как кажется некоторым мужчинам.

Летом Раиса Васильевна порхала как бабочка между домом и сараем, где у неё в стойле жили две дойные коровы. Крылышки шелковой кофточки развевались от ветерка, создаваемого стремительной походкой сорокасемилетней женщины. Если бы вы её встретили, то никогда не подумали бы, что она идёт в свой сарай с намерением подоить коров и выгнать их в стадо. Скорее подумали бы, что женщина собралась в город за покупками или на романтическое свидание. Глазки её устремлены вдаль, где она надеется увидеть мужчину своей мечты.

Мужчина этот, Эраст Петрович, главный агроном сельскохозяйственного предприятия, рассылал свои призывные взгляды направо и налево, одаряя ими, как простых доярок и тружениц полеводства, так и женщин, работавших в конторе. При этом он не ленился ухватить их за ручку или другие привлекательные места, погладить, сделать комплимент. Эрасту Петровичу минуло пятьдесят. Он был невысокого роста, плотного телосложения, его маленькие черненькие глазки смотрели оценивающим взглядом на всех без исключения женщин, попадавшихся на пути. Надо отдать ему должное, молоденьких девчонок он своим ухаживанием не удостаивал, а вот бабонькам постарше, которые уже перестали надеяться, он внушал надежду на возможные романтические приключения, и то, что есть ещё в них привлекательные симпатические черты, способные привлечь такого замечательного мужчину. "Я этого достойна" – слышали женщины каждый день в телевизионной рекламе крема для лица, взгляды Эраста Петровича подтверждали эту фразу.

Взгляды взглядами, комплименты комплиментами, но о конкретных романах никто ничего конкретного сказать не мог. Женщины наряжались, старались почаще попадаться агроному на глаза, смотрели друг на друга с загадочными улыбками, каждой казалось, что ей Эраст Петрович уделяет больше внимания, чем другим, но победой никто похвастаться не мог.

Валентина, одинокая бухгалтерша, пышущая здоровьем, давно не знавшая мужчину, но страстно желающая найти достойного мужа, или по крайней мере любовника, женщина, которая в силу своей гордости и честолюбия не могла снизойти до простого работяги, особенно старалась понравиться агроному. Перед другими бабами, она чувствовала своё превосходство: красоту, стать и то, что с мужем давно в разводе, поэтому для неё не грех связь с мужчиной, хотя и женатым, но ищущим свой идеал. Бойкая Валентина решила перейти от слов и взглядов к действию:

– Эраст Петрович, заходите вечерком, я поросенка зарезала, самогонки нагнала. угощу, не пожалеете.

При этих словах, она так смотрела на агронома, что он подумал,

– Была ни была, вдруг и взаправду не пожалею, угостит.

На столе у Валентины были все яства, подтверждающие её обещания – свежая жареная печень, холодная запеченная свинина, холодец, огурцы и помидоры, выращенные на своем огороде, вареная рассыпчатая картошечка, от которой шел пар, а главное – чистая, как слеза самогонка в прозрачной пол-литровой бутылке. Вкусив и закусив, агроному захотелось спеть. Валентина с удовольствием его поддержала. Она уже сидела рядом с Эрастом Петровичем, смотрела на него с вожделением и обнимала за шею своей полной рукой. Глазки агронома замаслились, он был сыт, пьян и ему очень захотелось домой под крылышко к своей любимой женушке. Но не тут-то было. Валентина ненадолго удалилась и выплыла из спальни в прозрачном пеньюаре.

– Эраст Петрович, пожалуйте в опочивальню, – сказала Валентина и своей полненькой ручкой плавно указала на дверь в другую комнату. Агроному отступать было некуда. Он прошел в спальню, посмотрел на кровать, заправленную новым и сверкающим от чистоты бельем, и стал расстегивать брюки. Валентина присела на край кровати и начала всеми известными ей способами распалять мужчину своей мечты. Он её приобнял и повалил на спину, но орган, от которого оба ждали чего-то необыкновенно приятного, ожиданий не оправдал. После нескольких вялых поцелуев Эраст Петрович встал и, смущенно натягивая брюки, сказал,

– Бывает, в другой раз Валечка…

Валентина сидела пунцовая от выпитой самогонки, униженная и с презрением глядела на Эраста Петровича,

– Зачем так много обещать, если у тебя часы на пол-шестого показывают?

После этого дня она всем рассказывала, что у агронома часы на пол-шестого. Некоторые женщины перестали думать, что они единственные желанные для Эраста Петровича, другие были оскорблены нескромными подробностями рассказа бухгалтерши, а Эраст Петрович вскоре уволился и уехал из деревни.

Раиса Васильевна тоже была в числе оскорбленных женщин. Но она успокаивала себя размышлениями о том какой хороший и порядочный у неё муж, как ей повезло с ним. Потом она встретила служителя Иеговы, который приятным и тихим голосом рассказывал о Царстве Бога на земле, о конце этого злого века, о том, как важно заслужить вечную жизнь и воскресение. Она стала посещать собрания Свидетелей Иеговы и даже проповедовать Евангелие. На душе у Раисы Васильевны поселились покой и благодать.

Однако, Сатана не спал. Муж Раисы Васильевны Иван Сергеевич воспротивился новому увлечению жены. Несмотря на желание Раисы Васильевны, ранее властной и напористой, выразить покорность и уважение своему мужу, как предписывалось Евангелием, в семье всё чаще возникали ссоры. Муж, ранее уважавший свою жену и подчинявшийся её крутому нраву, стал покрикивать и высказывать к ней пренебрежение. Раиса Васильевна, подготовленная сектой к такому поведению членов семьи, всё-таки приписывала изменения в характере мужа не неприятию им её нового образа, который был ей несвойственен и неестественен, попахивал лестью и лицемерием, а тем, что муж её встал на путь прелюбодеяния.

– Наверняка, он мне изменяет. Недаром, с улыбкой поглядывает в сторону Таньки, делает ей комплименты и расцветает от её взглядов.

Татьяна – женщина статная, блондинка с распущенными волосами, часто проходила мимо сарая Ивана Сергеевича, выгоняя корову в стадо. Иногда останавливалась, улыбкой и встречной шуткой отвечала на подшучивания мужа Раисы Васильевны. Раисе Васильевне стало мерещиться, что как только она выходит из дома, так её Иван приглашает Татьяну и совершает с ней акт прелюбодеяния. Однажды ей даже показалось, когда она подходила к дому, что из подъезда выскочила женщина в белом пуховом платке силуэтом напоминающая Татьяну. С проповедью Риса Васильевна пришла к Галине, соседке Татьяны, проживающей в частном доме с мужем и детьми. Между речами о Иегове и Евангелии Раиса Васильевна выспрашивала Галину не видит ли та Ивана Сергеевича во дворе Таньки. Соседка никогда не видела поблизости ни Ивана Сергеевича, ни Татьяны, разговаривающей с ним. Да как можно? Татьяна ведь живёт с мужем, и вообще, она женщина порядочная, благонадежная.

– Я за соседями не слежу, но у меня во дворе собака. Я выглядываю в окно, когда собака лает при приближении чужого. У Тани тоже собака. Но вашего мужа я здесь не видела.

– Галенька, вы просто сами этим не занимаетесь, поэтому и о других думаете положительно. Но у Таньки же нет забора. Он может и с другой стороны подойти.

С другой стороны участков расстилалось чистое поле, заросшее травой. Галина недоуменно пожимала плечами, а Раиса Васильевна принимала этот жест, как подтверждение своих подозрений.

Как-то раз Галина, возвращаясь из магазина проходила мимо сарая Ивана Сергеевича. Заметив женщину он сделал жест рукой и направился к дороге, по которой шла Галина. Галина остановилась.

– Галя, это ты мою Раису настраиваешь против Татьяны?