Читать книгу Дочь врага народа - Наталия Рэд - Страница 1

Когда арестовали отца, Полине было четырнадцать. Шел 1937-й год от Рождества Христова. По всей стране происходили доносы и аресты. Отец Полины, Георгий Иванович Кузнецов, поддерживал послереволюционную власть. Это был честный и трудолюбивый человек, который стал ярым коммунистом. Он верил, что польза народу будет, желал сердцем служить во благо. Широкая душа, доверие и открытость людям сгубили Георгия Ивановича в угоду злым языкам и завистливым душам. Он предоставлял любезно ночлег и угощение в своем доме на бесплатной основе проезжающим товарищам по партии. Кто-то из гостей не выдержал такой гостеприимности и донес туда, куда следовало, что слишком хорошо живет товарищ Плотников. По навету был отправлен честный коммунист под суд. Суд назначил десять лет без права переписки. А кто судил не в меру щедрого хозяина в местных застенках Народного комиссариата внутренних дел? Дорвавшиеся до власти, которая решала судьбы людей через искаженную черную призму опасений перед предполагаемыми врагами народа? Продавшие душу страху и исполняющие приказы? Поверившие в вождей и справедливое наказание? Реализовавшие свои психопатические наклонности? И как судили? Признание ошибок того времени, унесших множество жизней, ожидало своего момента впереди спустя многие годы. Могли ли суровые исполнители жестоких приговоров предположить, что жертвы режима станут в будущем списками реабилитированных? Многие – посмертно.

В то время разговор длинным не был. Шестнадцатилетний сынок Георгия Ивановича Аркаша воспылал горячо в своих молодых чувствах справедливости и любви к отцу, отправился с заступничеством. Был Аркаша отправлен туда же, на такие же десять лет, которые на деле таили в себе расстрел.

Остались мать Полины Авдотья Ефимовна, сестра старшая Катерина, да Полина сама. Их крепкое хозяйство было объявлено кулацким и отобрано в пользу бедных. Некогда работали с раннего утра до поздней ночи на том хозяйстве семьей, лошадей держали, коров, поле пахотное. Сами кормились и помощников нанимали на тяжелый труд. Жили неплохо, имели сундуки с богатым приданым, одежду красивую. Поколения крестьян познали разные времена и реформы. Как-то раз молоденькую Авдотью отец выпорол за то, что она схватила хранившиеся дома «катеринки», побежала в лавку и потратила все на наряды и ткани. Авдотья услыхала от подружки, дочки односельчанина, о том, что деньги вот-вот пропадут. Тот вернулся из города и шепнул тихонько на ухо своей дочери, чтобы шла скорее в лавку тратить бумажки, а подруга сказала Авдотье. «Катеринки», «катьки», как их называли в народе, красивые бумажные сторублевые ассигнации с портретом царицы Екатерины Второй (Великой) и гордым наименованием «государственный казначейский билет», через пару дней потеряли свою ценность. Купленные товары остались. Так что пострадала девица от ремня сурового папаши зря. Но кому могло прийти такое в голову, что были деньги – и вдруг обесценились. Купюры не с неба падали. Нелегкая работа давала плоды.

Менялись времена и власть, менялись деньги и их ценность. Людской труд и природная красота величественного Алтая оставались постоянными.

Даже среди многих тяжких трудов находилось местечко для чего-то трогательного. Бывало, залезет маленькая Полинка в конюшню к лошади, пока старшие по хозяйству хлопочут, а лошадь малышку не обижает. Полинка упала однажды под копыто в стойле. Конь копыто поднял и держал, чтобы не зашибить малютку. Наконец взрослые спохватились. Прибежали, схватили дитя, заверещали. Умный конь смотрел добрым взглядом, прял ушами, ржал и вздыхал. Полина не понимала в силу малого возраста, что избежала большой опасности, радовалась и смеялась. Ей нравилась лошадка.

В результате суда над мужем Авдотья Ефимовна лишилась всего. Как-то увидела свои нарядные платки на проезжающей мимо ленивой пьянице. Та в лицо посмеялась Авдотье. А что сделаешь – власть. По способностям отняли, по потребностям раздали. Где во всем этом дележе справедливость пропала, непонятно. Да и есть ли она, справедливость эта, в жизни? Кто и зачем ее придумал, сочинил? Ругалась Авдотья мужу своему на власть, мол, коммуняки проклятые плохо делают. Он заступался за партию перед сварливой супругой. Детей своих Георгий Иванович любил очень. Даром, что женился вовсе не по любви, а как старейшины деревенские решили. Он был влюблен в другую девушку, красавицу-сироту, та в него. Взаимные чувства стали причиной страданий молодых людей.

Первая и единственная любовь Георгия совпала по времени с не так давно начавшимся появлением переселенцев в их краях. Алтай в те времена привлекал желающих воспользоваться государственной помощью крестьянам и лучшими условиями для земледелия во всей Сибири. Столыпинская реформа дала возможности переселения желающих в Сибирь. Государственные изменения повлияли не только на освоение земли, но и на личную жизнь отдельных граждан. В родную деревню Георгия переехали люди из далекого Казахстана. Отношения между местными и приезжими какое-то время оставляли желать лучшего. Приезжие боролись за свой кусок хлеба агрессивно, называли коренных жителей чалдонами, то есть каторжниками, пытались претендовать на принадлежащую местным хозяевам, но неиспользуемую теми землю. Борьба за выживание и лучшую долю делала свое дело. Алтайские старожилы привыкли к более свободному распоряжению землей, были недовольны новичками и их порядками. Хозяевами себя чувствовали местные, а тут явились на их головы какие-то чужаки, стали свое гнуть против привычного. Но недаром известно о крепости тела и духа сибиряков. Местные крестьяне уважали волю к жизни и тяжелому труду, ибо сами были такой породы. Объединяли людей трудолюбие и самостоятельность. Невозможно было иначе выжить на суровой сибирской земле, воспитавшей много поколений тех, кто своими руками рубил лес при помощи топора, строил себе жилище, выращивал и добывал еду. Улучшались с течением времени и старанием человеческим условия жизни. Передавались из поколения в поколение почитаемые традиции. Старожилы и пришлые люди имели необходимость тяжело и много трудиться. Не уйти было от постепенного их соединения в один народ, живущий здесь, в краях величественной природы с многоликими лесами, бесконечными реками и озерами, живописными горами и ущельями.

Жизнь требовала освоения земли. Земля же требовала продолжения жизни.

Совет старейшин постановил ради укрепления связей местных и переселенцев на Алтай из Казахстана устроить свадьбу между их представителями. Попал Георгий Иванович под это дело. Ему сосватали Авдотью из приезжих. Зазнобу его выдали замуж в другую деревню за богатого вдового старика, чтобы тот о сироте беззащитной позаботился. Уж рыдала девица – рыдала, а толку? Жених прислал за ней тройку крепких лошадей, запряженную в нарядную телегу. Соседки усадили бедняжку туда и проводили восвояси. Невеста желала утопиться. Не решилась на такое дело и покорилась через душевные страдания своей судьбе. Георгия по указанию старейшин мужики заперли в чулане родительской избы, чтобы не мешался, и все дела. Он пережил тот день как самый мучительный в своей жизни. Юноша колотил по двери, пытался ее сломать. Это оказалось бесполезным делом. Георгий хватался руками за голову, плакал в горячке. В конце концов успокоился и уснул. Воля старейшин победила. Тяжело в восемнадцать лет такое перенести, но гнулись люди и жили дальше. Жену свою Авдотью он уважал по праву и не обижал. Она своей судьбе также покорялась. Выстроили совместной силой с отцом и братьями новый дом, как и другим молодым семьям. Без взаимопомощи никуда было в деревне. Сообща мужики лес заготавливали для строительства, сосну, пихту, лиственницу, для отделки – нарядный кедр. Вырубали желоба в бревнах, пилили доски, клали избу старательно и качественно. Для себя делали на совесть, для жизни. Головой коня украшали передний конец бревна – конек значит. Крышу делали прочную, ни в коем случае не соломенную, а досками. С сибирской зимой соломенные шутки плохи. Строительный прогресс шагал вперед. Георгий застал железную крышу. Не сразу строилось новое. Хозяйственные пристройки возникали постепенно. Баня ценилась как обязательный элемент деревенской жизни. Зимой в морозы и мужики, и бабы, и детишки сигали из горячей бани голышом прямо в снег – ух, хорошо!

Согласно природным сезонам люди трудились в поле и дома. Георгий, как положено, за мужскую часть работ отвечал. Авдотья хлопотала все больше по хозяйству у печки с котлами. Красотой она не отличалась, внешность имела заурядную, слегка миловидную. Зато была трудолюбива и старательна. В горнице по традиции стоял красиво накрытый чистой светлой скатертью стол с самоваром и чайным сервизом. Лавки тянулись вдоль стен. Тяжелые сундуки, наполненные нарядами и тканями, а другие под зиму после сбора урожая традиционными печеньями, радовали глаз и желудок. Рецепты выпечки передавались из поколения в поколение. Половики придавали уют избе. Иконы в светлом углу помогали укрепить дух, покаяться и отправиться на новые свершения. Отдельная небольшая печка была в горнице, в остальной избе – другая печь, размером больше маленькой, с полатями для отдыха, настоящая русская. Все это создавали те, кто жил здесь, своим личным трудом, усилиями во благо. И получали они в награду то, что имели – зажиточное хозяйство, надежную крышу над головой, уют, нужные вещи, отдых по выходным и праздникам, уверенность в себе и завтрашнем дне. Не зная того, что рухнет все в одночасье, что заберет лихолетье их многолетние старания и даже жизни, работали крестьяне-кулаки на славу. Один из братьев Георгия, в отличие от других выросших в их семье детей, отделившихся в свои дома и хозяйства от родителей, пристроил к родительскому дому свою избу. Жена его Ульяна вредничала, обижалась на мужниных родственников. Она садилась в злобе на лавку и кричала «ничего не буду делать! Насеру я вам!» Выпустив таким образом недовольство и отдохнув от повседневного труда, Ульяна возвращалась к делам. Кто смеялся над ее выступлениями, кто сочувствовал. Потом очевидцы рассказывали, что сразу после смерти действительно обделалась бедная женщина. Никто не придал бы естественному явлению значения, если бы не пожизненные угрозы Ульяны это сделать всем назло.

Мать Георгия была местной знахаркой-травницей. Люди ценили ее, брали травы для лечения, благодарили, кто чем мог. Ведьмой не считали, принимали все как есть, несмотря на ее необычные рыжие волосы и способность понимать и предчувствовать несколько больше, чем многие. Текла в Георгии, кроме основной крестьянской, отчасти и дворянская кровь, полученная от баловства некоего барина с крепостной девушкой и передаваемая по наследству вместе с гордым рассказом о капле «благородной».

Детишки пошли у Георгия и Авдотьи хорошие. Ох, и любил Георгий своих детей! Всю нерастраченную любовь и нежность направлял на них. Любую свободную минутку тратил, чтобы с детьми поиграть или поговорить. Жену свою не обижал. Авдотья ворчала иногда потихоньку, гремя посудой. Супруги поженились без любви, но жили в уважении друг к другу и довольно прочном союзе. Полинка, их младшая дочь, особенно удалась, хоть и родилась в огороде с головой неправильной странной формы. Голову выправляли младенцу не один раз массажем в бане и выправили-таки. Девочка оказалась с характером. Если что-то было не по ней, Полинка валилась на пол и стучала ногами со всей силы ради утверждения самой себя.

Росла Поля веселая, жизнерадостная, любимая, пока не случилось несчастье с наветом на отца. Теперь никто не привозил ей обновки и подарки. Жили у чужих людей на квартире. В семнадцать лет девушка окончила школу и сразу начала работать учительницей. Она пользовалась уважением у многих, несмотря на столь юный возраст и невидимое клеймо дочери врага народа. Немного погодя поступила в педагогический институт в Барнауле на заочную форму. Ее родители успели взрастить в ней чувство собственного достоинства и самоуважение, которое пронесла Полина Георгиевна через всю свою длинную жизнь.

Судьбе Полины предстояло переплетение со сменами власти и политическими реформами, тяжелыми потерями и счастливыми приобретениями. Ее ждали переезды, жизнь в разных местах огромной страны под названием Союз Советских Социалистических Республик, а также некоторый период нахождения за пределами нашей Родины. Подумать не могла юная Полина в те времена, что застанет распад великой державы, лихие девяностые двадцатого века, появление быстрых автомобилей, компьютеров, мобильных телефонов и других чудес технического прогресса. Сейчас девочка лишилась ближайшей защиты и опоры, лишилась привычного уютного большого дома, коров и лошадей. В глубине души она первое время надеялась, что увидит еще своих любимых мужчин – отца и брата.

Острой косой несправедливости забрала смерть достойных. Они оставили свое недоуменное «за что» в жутком предсмертном бараке. Тайно перекрестились и произнесли запрещенную новой властью, но не забытую, укрепляющую сердце даже в самых тяжелых и безнадежных условиях молитву Господу Богу. Георгий Иванович вспомнил вдруг, как много лет назад был заперт из-за свадьбы своей любимой девушки. Кольнуло что-то пронзающей болью в сердце. Тело пробрал резкий холод. По небритой суровой коже его щеки скатилась слеза. После роковой разлуки с возлюбленной, потерянной в юности, прошла целая жизнь. Интересный путь, наполненный многими достижениями. И любовью – к детям, к миру, к делам, к своему дому и семье, к людям… Человек преодолевает многое. Но бывает то, что преодолеть невозможно. Каждого настигает смерть. Приговоренные к расстрелу заключенные успели испытать страх перед таким важным неумолимым событием. Кто-то боялся сильнее, кто-то как будто меньше. Некоторые отрицали и страх, и саму смерть в своей непереносимости… Их выгнали на рассвете из барака, отвезли куда подальше, выстроили у заранее вырытой ямы и расстреляли согласно приговору всемогущего трибунала.

Тяжел был одна тысяча девятьсот тридцать седьмой год от Рождества Христова, получивший в жертву мучения и кровь российских людей разных национальностей на одной земле, но явившийся лишь предвестником надвигающейся более страшной и кровавой беды. Не знали Полина, ее мать и сестра точной судьбы своих потерянных кормильцев, не хотели догадываться о тяжелой правде. Они не могли сразу принять все, что произошло с их большой благополучной семьей. Женщины жили дальше, боролись за свой кусок хлеба и угол для выживания, а со временем снова смогли смеяться и радоваться. В памяти Полины на всю жизнь остался образ отца – высокого сильного мужчины с серыми глазами, русыми волосами, рыжими усами, честным и добрым сердцем.

Места на Алтае бывали по тем временам загадочные, расстояния немалые для пешего пути. Шла как-то Полина темной лесной дорогой по делу. Страшно ей стало до жути. Высокие черные деревья окружали ее. Казалось, они грозно что-то нашептывали вслед. Луна туманно и зыбко бросала обрывки тусклого холодного света на неровную дорожку, покрытую шуршащими осенними листьями. Молодая красивая девушка одна в темноте, а вдруг нападет кто? Кого было больше бояться – зверя или человека, она сама не знала. И вдруг увидела Полина прямо над собою в небе огромную темную тень с крыльями, словно большую птицу. Всю дорогу летела над девушкой тень. Вроде и страшно, а вроде и спокойнее стало Полине, как будто охранял кто ее. Дошла девица до места в целости и сохранности.