Читать книгу Нефрит 8 - Наталия Витальевна Панина - Страница 1

Глава 1

2202 год, красная книга стала толще в три раза, полярные льды продолжали таять, а суша продолжала погружаться под воду. Человечество постепенно теряло свой дом, свою планету, популяция самих людей сократилась в разы, оказавшись под натиском природных катастроф. На гране вымирания оказались даже комары и мухи, а нынешние дети и понятия не имели, как выглядели бабочки или другие ползучие твари. Флора тоже пострадала, утонув под толщей соленой воды, но ученые сообщества еще не потеряли надежду сохранить то, что когда-то росло на почвах земного шара.

Пытаясь выжить, люди создали искусственные острова, соединенные между собой системами мостов. Целые плавучие комплексы, снабженные солнечными батареями и другим оборудованием для поддержания комфортных условий жизни оставшегося населения планеты. На таких островах расположились целые города, а те, кто располагал большими ресурсами, владели такими небольшими персональными кусками искусственной суши. Но были и специальные плавучие станции, лаборатории, на поверхности которых поддерживались определенные условия. К ним был доступ у единиц людей, а то, что происходило на их территории, держалось в строжайшей тайне.

Район Мун, плавучее сооружение в форме луны, западный остров. Ни одного растения, только белые стены, стеклянные двери и серый бетон под ногами. Ночью окрестности освещались фонарями, которые заряжались от солнечных батарей, как и многие другие системы. Многоквартирные дома располагались на протяжении всего острова, семь этажей, абсолютно одинаковых этажей с абсолютно одинаковыми апартаментами для потомков затонувших стран.

В одной такой квартире принимала душ Отум, молодой харизматичный ученый, специализирующийся в области ботаники. Ее аккуратные пальцы теребили короткую блондинистую шевелюру, создавая пену, которая тут же смывалась потоком теплой воды. А через несколько минут Отум уже вытиралась голубым полотенцем, размышляя над тем, что наденет.

Из небольшой ванной она вышла абсолютно голой и отправилась в спальню, где за зеркальной дверью располагался ее гардероб. Ее взгляд пробежался по содержимому, и руки потянулись к вешалке, на которой располагался белый жакет с узкой белой юбкой. Предстояла серьезная встреча, надо было подобающе выглядеть, на груди застегнулись все пуговицы черной рубашки, а на ступнях появились черные туфли на шпильках. Юбка разгладилась на бедрах, и Отум в последний раз посмотрела на себя в зеркало. Оставалось только высушить волосы, к чему она и приступила, включив небольшой синий фен. В правой руке оказалась расческа, которая укладывала пряди в аккуратную прическу.

Поток теплого воздуха прекратился нажатием на небольшую кнопку. Фен и расческа были оставлены на небольшой тумбе, внутри которой хранилось белье. Отум накинула на плечо сумку, в которой лежали документы для зачисления в лабораторию, и отправилась к входной двери.

Когда ее рука сжала дверную ручку, слева от двери загорелся зеленый индикатор, который отреагировал на это действие из-за вшитого в ладонь чипа. У всех жителей искусственной суши был такой чип, чтобы не только отслеживать местонахождение, но и записывать информацию о носителе. Это был такой своеобразный паспорт, диплом, резюме, досье и портфолио.

Отум вышла из своих апартаментов, спустилась по лестнице и отправилась к остановке, где ей предстояло немного подождать трамвай. Всем доступное бесплатное транспортное средство, с помощью которого можно было попасть в любую часть системы фальшивых островов. Личных автомобилей не было, как и трасс и дорог, исключением были только скорые, которые использовались крайне редко и управлялись без участия пилота.

Трамвай прибыл, Отум вошла и разместилась на сером сиденье рядом с окном. Кроме нее внутри еще было пять человек, четыре женщины и один мужчина. Двери закрылись, трамвай начал движение, за окном проносился скучный городской пейзаж – сплошные ровные стены с серыми окнами. Но путь был долгим, приближался центральный мост лунного острова, с которого открывался уже совсем другой вид. Под подвешенным вагоном плескались волны, по которым проплывали рыболовные и грузовые судна. Послышались крики чаек и пение других птиц.

Отум давно уже была не ребенком, но каждый раз, когда проезжала по мосту над водным пространством, что-то внутри нее загоралось безудержным детским счастьем, приподнимая уголки пухлых губ. И на этот раз это чувство наполнило ее глаза блеском, которого никто из окружающих не заметил.

Уже второе поколение людей не знало, как жили их предки на просторах суши земного шара, который продолжал тонуть в соленых водах. Оставшееся население привыкло к тому, что под ногами лежало ровное бетонное покрытие. Никто не знал, как шуршит опавшая листва, растений осталось мало, приходилось довольствоваться в основном водорослями, которые прекрасно могли расти среди таких водных просторов.

Вагон продолжал двигаться уже по другому району, преодолев мост. Это был один из трех ближайших островов, в несколько раз меньше и с немного другой архитектурой. С высоты птичьего полета он напоминал лезвие топора, там трамвай еще раз остановился, вошли очередные пассажиры, внутри стало даже немного шумно, но еще оставались пустые места. Двери закрылись под оранжевое мигание индикаторов, вагон продолжил путь сначала по небольшому пути в самом центре острова, а следом свернул к следующему мосту, ведущему к центральному главному острову, где обстановка уже существенно отличалась.

Это был самый крупный кусок искусственной суши, с которого начался новый период человеческого существования. Под его плавучими платформами находились сваи, благодаря которым вся островная конструкция не могла переместиться в другую часть планеты из-за подводных течений. Там же и находились другие устройства, позволяющие регулировать положение системы платформ и отслеживать изменения подводного пространства. В центре этого острова разместился институт, чье здание уходило на несколько сотен метров под воду. На верхних этажах были ученические лаборатории, а в самом низу уже квалифицированные специалисты управляли самым сердцем новой цивилизации.

В этом заведении Отум провела пять лет, изучая цветковые растения и прочую флору, правда, в основном по макетам и методическим пособиям. Живого натурального материала было крайне мало, к нему не подпускали без определенного опыта. Надо было сначала пройти практику, которая продолжалась несколько лет, и только потом можно было получить доступ в главный ботанический центр, где были собраны тысячи зеленых образцов. Отум получила туда пропуск через три года после поступления, она до сих пор помнила первый день в помещении, наполненном горьковатым запахом листвы и почек.

Заметив знакомые стены через стекло вагона, Отум снова вспомнила о тех студенческих днях, а трамвай еще раз остановился. Сначала часть пассажиров вышло, а потом вошли другие люди. Рядом с Отум было свободно место у прохода, его заняла девушка, вошедшая с этой станции. Высокая кудрявая шатенка в строгом синем платье и с коричневым портфелем в руках. Это была Зои, ее близкая подруга и бывшая сокурсница, с которой они недавно бурно отметили сдачу диссертаций.

Отум не сразу заметила свою знакомую, которая меньше минуты сидела рядом, улыбаясь и наблюдая за ее реакцией. Но Отум все-таки заметила знакомый профиль крупного носа своей подруги.

– Привет, – произнесла радостно Зои, когда Отум повернулась к ней.

– Привет, – произнесла в ответ Отум, улыбаясь.

Зои жила на дальнем крайнем круглом острове, который назывался «седьмое кольцо». Она ехала как раз из дома туда же, куда и Отум и несколько специалистов в области ботаники, которые в данный момент также направлялись на второй по величине остров, похожий на вишневый лист, где располагался центр занятости, где их уже ждал руководитель проекта.

Зои и Отум болтали, а их вагон ехал дальше, направляясь к очередному мосту, последнему, по которому предстояло проехать, чтобы попасть на назначенную встречу. И в это же время на ту же встречу спешили еще шесть кандидатов, с двумя из которых они были хорошо знакомы. Это были Мауи и Мак, с которыми они вместе учились. Мауи был на год младше, но его стремление к знаниям позволило ему закончить обучение на год раньше. Он был немного странным, но очень умным, книжным червем небольшого роста, немного полным, особенно в области живота. А Мак наоборот обладал спортивным телосложением, широкими плечами и высоким ростом. Он был старше Мауи на три года, учился на два курса старше и помогал ему освоиться в стенах лаборатории.

Мак приехал на полчаса раньше, надеясь поговорить с Доном наедине, но не смог его найти, не догадываясь, что его руководитель предпочитает питаться в дешевых кафе. Одно из таких располагалось как раз в нескольких метрах от центра занятости, именно там Дон и решил немного перекусить, пока не началась встреча. Он уже заранее знал, кто отправиться на плавучую лабораторию, и спокойно продолжал есть лапшу с гребешками.

На часах у входа в здание центра уже было без десяти двенадцать, Мак сидел на белых ступеньках, изучая бумаги. На нем был синий костюм с серой футболкой, а золотистые волосы были собраны в хвост. За его спиной расположился его черный рюкзак, из которого высунулась зеленая папка. Вдруг он заметил две знакомые фигуры, которые направлялись в его сторону. Это были Зои и Отум, которые некоторое время назад вышли из трамвая. Он их сразу узнал, поднял голову и улыбнулся, засовывая бумаги в свой рюкзак.

– Кого я вижу! – воскликнула Зои при виде Мака.

– А я кого вижу! – прозвучало в ответ.

– Привет, – сказали все трое.

Мак поднялся со ступенек и повесил рюкзак на левое плечо.

– Дон еще не пришел? – спросила у него Зои.

– Нет, – ответил Мак.

– Главное, что мы не опоздали, – заметила Отум, начиная немного волноваться.

– Главное, чтобы никто не опоздал в пятницу, – раздался голос за спиной Зои.

Это был Дон, вместе с которым все они отправились в переговорную. Он шел впереди по ступенькам, а потом по светлому коридору, который привел их к лестнице. Все молчали, поднимаясь на третий этаж, а Дон был спокоен. Он знал, что это его последняя экспедиция на плавучей лаборатории, он хотел, чтобы все запомнили эти семь лет.

Дверь в переговорную оказалась открыта, а за столом уже сидели две женщины – два научных работника, которые тоже должны были отправиться в плавание в поисках выжившей флоры. Одной из них была глава кафедры ботаники – Этна. Бойкая женщина с горящими черными глазами и волевым характером. Она смотрела в окно, размышляя над чем-то. Ее темные волосы были собраны в пучок, на ней была белая рубашка и черные брюки, а на правой руке блестели золотые часы с круглым циферблатом. Рядом с ней сидела ее коллега и близкая подруга – Коми, с которой они были знакомы со школы. Она была немного ниже и полнее, ее светлые чуть выше плеч волосы были распущены, а голубые глаза скрывались за стеклами очков. Она смотрела на результаты тестов, которые недавно прошли кандидаты.

– Доброе утро, – сказал Дон, когда вошел.

– Доброе утро, – поздоровались остальные вошедшие.

Этна повернулась к присоединившимся, ее взгляд искал Карла, которого не было.

– Доброе утро, – сказала она.

– Доброе утро, – сказала Коми, оторвав взгляд от бумаг.

Дон сел напротив Этны, все остальные тоже заняли свои места за белой поверхностью овального стола. Все они сели рядом спиной к окну: Зои, Отум, Мак и Мауи. Надо было дождаться еще четверых, но Дону не терпелось начать.

– Дамы и господа, сегодня мы все здесь, чтобы узнать, кто отправиться в семилетний заплыв на острове-лаборатории «Нефрит 8», – начал Дон.

– Может, подождем остальных? – перебила его Этна.

– Мы их и подождем, но присутствующих здесь нет смысла задерживать. Тем более все четверо точно отправляются с нами, и у них осталось менее четырех суток, чтобы собраться, проститься с близкими и хорошо отдохнуть, – продолжил Дон.

Коми молча посмотрела на Дона, а потом на четверых кандидатов, чьи глаза загорелись от услышанного. Она открыла желтую папку, которая лежала перед ней. Внутри лежали именные карточки и договоры, которые надо было подписать.

– Хорошо, – произнесла Коми, закрыла папку и протянула ее Дону.

– А я думала, нам предстоит долгая беседа, – подумала Отум, глядя на Дона, который изучал содержимое папки.

Остальные думали о том же, подписывая бумаги и получая электронные карточки. И только Этна была недовольна происходящим, Дон в очередной раз сорвал встречу без веских оснований. Снова ей не удалось пообщаться с юными светлыми умами, которые стали таковыми под ее наставничеством. Дон чувствовал, что она злиться на него, чувствовал ее потяжелевший взгляд, но продолжал смотреть в папку на имена тех, кто еще не пришел.

– Теперь можете быть свободны, – сказал Дон, когда была поставлена последняя подпись.

Четыре стула дружно отодвинулись немного назад, Мак, Мауи, Отум и Зои встали как раз в тот момент, когда в помещение зашел Хардинг. Высокий худой парень с длинными русыми волосами и добрыми голубыми глазами. Он сразу привлек к себе внимание, на нем были широкие оранжевые шорты немного ниже колена и белая майка, а за спиной висел зеленый рюкзак, на дне которого находилась пачка самокруток. Он сам их делал, сам выращивал табак и курил, что чувствовалось, когда он приближался.

– Доброе утро, – сказал удивленно Хардинг и уставился на Мауи. – Что? Уже все закончилось?

– Нет, лично для тебя все только начинается, – ответил Дон.

– До свидания, – сказала Зои и помахала рукой Хардингу.

– До свидания, – сказал Мак.

– До пятницы, – сказала, улыбаясь, Отум.

– До свидания, – попрощался Мауи.

– Хорошенько повеселитесь до отплытия, можете даже напиться, – сказал им Дон вслед.

– Дон! – недовольно произнесла Этна.

Все четверо покинули переговорную, в которой наедине с наставниками остался только один Хардинг, который занял стул, на котором раньше сидел Мак. Стало непривычно тихо, Этна продолжала сверлить взглядом Дома, а Коми смотрела в окно, надеясь, что скоро придут остальные.

– Как можно было прийти в таком виде? – думала она, не одобряя внешний вид Хардинга, который далеко не в первый раз появлялся на важных мероприятиях в подобной одежде.

Этна тоже это заметила, а Дону было все равно, внешний вид одного из подчиненных его никак не беспокоил. Он нашел его имя на одной из карточек и закрыл папку.

– Случайно не знаешь, где остальные? – спросил Дон у Хардинга, повернувшись.

– Не знаю, но Арбель может опоздать, – ответил Хардинг.

Так и вышло – через несколько минут пришли Карл и Февраль, а Арбель пришлось подождать. Она проспала, потому что по поздней ночи читала и забыла поставить будильник. В спешке она натянула на себя первое попавшееся платье, которое было похоже на большую белую футболку с синим орнаментом. Волосы ей пришлось приводить в порядок в трамвае, а на лице не было ни намека на косметику.

– Доброе утро, извините за опоздание, – поздоровалась она и села рядом с Карлом.

– Теперь начнем, – сказал Дон, снова открыв папку и достав из нее карточку, предназначенную для Арбель. – Надеюсь, никто не опоздает в пятницу.

Белый кусок пластика оказался перед девушкой, которая окончательно проснулась и была удивлена тому, что ее выбрали.

– Поздравляю, – тихо произнес Хардинг, который начал немного волноваться.

Подписание бумаг продолжилось, но не все кандидаты получили карточки. Карл и Февраль провалили последние два теста, из-за чего их не могли взять на борт «зеленого острова». Они остались, чтобы поговорить с Доном, а Хардинг и Арбель покинули переговорную.

– Я до последнего думал, что не получу эту карточку, – признался Хардинг, когда они вышли на улицу.

– Я вообще ни на что не надеялась, – сказала Арбель и заметила впереди четыре знакомые фигуры, сидящие на ступеньках.

– Как все прошло? – спросила Зои, поднявшись со ступенек.

– Мы плывем с вами, – ответила Арбель, продолжая пребывать в шоке.

– Поехали праздновать, – предложила Отум, улыбаясь.

Все поддержали эту идею, и через несколько минут вся компания ехала на трамвае. И примерно в это же время в переговорной продолжали сидеть Этна, Дон и Коми.

– Не понимаю, почему ты выбрал именно этих двоих, – сказала Этна, глядя в бумаги. – Они такие безответственные.

– Я бы не сказал, что они безответственные, – возразил Дон.

– И что же в них такого, что ты решил их взять? – продолжила Этна.

– Знания, я оценивал только показатели теста, а не внешний вид и частые опоздания.

– Он хочет сказать, что ему с ними будет легче работать, – объяснила Коми.

– И это тоже, – продолжил Дон. – Ко мне, я надеюсь, вопросов больше нет?

– Нет, – сказала Этна, закрыв папку.

– Тогда до пятницы, – сказал Дон, вставая из-за стола.

– Надеюсь, ты в пятницу не опоздаешь? – сказала вслед Этна.

– Не волнуйся, не опоздаю, – произнес Дон, покидая переговорную.

– А сейчас пойду выпью чего-нибудь, – сказал он себе под нос, шагая по светлому коридору.

Этна и Коми еще некоторое время что-то обсуждали в переговорной, а он шел прямиком в ближайший бар, чтобы немного расслабиться. С алкоголем в новом мире проблем не было, в магазинах он не продавался, но специальных мест, где можно было пропустить несколько рюмок, было достаточно, и все они пользовались популярностью среди выжившего населения. Дон знал, где находится ближайшее из таких мест, а группа, которая прошла отбор уже начала отмечать в похожем заведении.

Все шестеро заняли место на мягких диванах, было темно, но на потолке горели разноцветные лампочки, скрывающиеся за матовыми панелями, играла ненавязчивая музыка. Зои сидела рядом с Отум, в из руках были бокалы с зеленой жидкостью, Мак и Хардинг сидели напротив и курили электронный кальян, Мауи куда-то отошел, а Арбель что-то искала в своей сумке.

– Я вернулся, – внезапно раздался радостный голос Мауи, который принес поднос, заставленный небольшими рюмками.

– Хочешь попробовать все сразу? – спросил, улыбаясь, Хардинг.

– Ты не сможешь все это выпить, – предупредил Мак и затянулся.

– Ничего, если он не сможет, я помогу, – сказала Отум.

– И я, – сказала Зои, чей бокал почти опустел.

Отум отобрала у Хардинга мундштук и затянулась, а он забрал у нее бокал и допил зеленую жидкость.

– Как вы это пьете? – спросила Арбель, нахмурив лоб.

– Легко, – ответила Зои и сделала последние два глотка.

– Надо еще заказать, – сказала Отум и встала.

Мак проводил ее взглядом и вздохнул, а Хардинг заметил его грустные глаза, догадываясь о симпатии к Отум.

– И почему он ей не признается? – подумал Хардинг и решил отправиться за Отум, которая уже стояла у стойки и выбирала напитки.

– Решила заспиртовать себя? – сказал, шутя, Хардинг, когда подошел.

– Почему нет? Дон плохого не посоветует, – сказала Отум, ставя на круглый поднос бокалы с разноцветной жидкостью. – Мы же целых семь лет не сможем ни капли выпить.

– В этом ты точно права, – согласился Хардинг, изучая состав напитков.

Он не стал ничего говорить Отум про Мака, не стал советовать Маку признаться в чувствах. Хардинг надеялся, что немного алкоголя ему поможет, выбрал два коктейля и вернулся к друзьям.

– Что с Мауи? – спросил он, ставя на стол поднос.

– Он в порядке, просто вырубился, – ответила Зои.

– Смог выпить только три, – заметила Отум, глядя на поднос.

– Что не смог он, сможем мы, – продолжила Зои и взяла один из бокалов.

Веселье продолжилось, бокалы пустели и наполнялись снова, уже нетрезвая компания что-то обсуждала, Мауи лежал на одном из диванов, Зои использовала его нестройное тело как подушку.

– Мягко? – спросила у нее Отум.

– Да, – коротко ответила Зои, улыбаясь.

– А мне надо ненадолго отойти, – сказала, вставая, Отум.

Отум не вернулась, но заметили это только Мак и Хардинг, которому пришлось вернуться домой вместе с Мауи, который был не в состоянии встать. Уже стемнело, когда они вошли в апартаменты Хардинга. Мауи пришлось уложить в гостиной, Хардинг подсунул ему под голову подушку и решил принять душ. Стоя под потоком воды, он продолжал думать о том, что ему предстоит, ему в это все еще не верилось.

Мак, Зои и Арбель все еще сидели в баре, в котором людей стало больше. Ненавязчивую мелодию сменила более веселая музыка, Зои сняла туфли, которые остались под столом, и пошла танцевать. Через некоторое время к ней присоединилась Арбель, оставив Мака совсем одного. Он был совсем не пьян, выпил только два бокала и не знал, куда себя деть. Но потом он все-таки встал, снял пиджак и отправился искать Отум.

Но среди танцующей толпы он нашел только Зои и Арбель, Отум нигде не было. Мак начал переживать, ощущая себя лишним среди всего этого веселья, потом он посмотрел в сторону бара, около которого никого не было. Мак снова посмотрел на толпу, казалось, что он единственный, кто не слышит музыку. Он куда-то неторопливо шел, а потом скрылся за дверью уборной.

Внутри было непривычно светло, а оранжевая плитка на стенах блестела от чистоты, пахло чистящим средством. Никого не было, Мак подошел к раковине и посмотрел в зеркало. Его прическа была неизменна с первого курса, каждое утро он расчесывал свои волосы и завязывал их в хвост, который периодически становился короче.

А на следующий день его совсем не стало, Мак вышел из парикмахерской с совсем короткими волосами. На нем была белая рубашка с короткими рукавами и серые брюки, он просто хотел погулять, хотел выкинуть все из головы, но не мог. И в тоже время Мауи только начал приходить в себя, он не сразу понял, где находиться, но потом заметил знакомую обувь у входной двери. Голова болела, очень хотелось пить, но он нашел в себе силы, чтобы встать и найти кухню. Его нос почувствовал запах табака, тело казалось ватным, каждый шаг давался с трудом.

– Доброе утро, – сказал Хардинг, который стоял у холодильника.

– Тише, пожалуйста, – попросил Мауи, жмурясь.

– Воды? – тихо спросил Хардинг.

– Воды, – ответил Мауи.

Хардинг открыл холодильник, достал оттуда бутылку и протянул ее Мауи.

– Спасибо, – сказал он, открывая крышку.

– Пожалуйста.

Мауи запрокинул голову назад, его глаза закрылись, а холодная вода из бутылки лилась в его горло. Сразу стало немного легче, но головная боль никуда не делась, Хардинг это знал. Он уже выпил пару таблеток и снова открыл шкафчик, чтобы достать еще, для Мауи, который залпом выпил почти литр воды.

– Как я здесь оказался? – спросил Мауи.

– Приехал вместе со мной, – ответил Хардинг, протянув ему блистер с двумя зелеными капсулами.

– Сколько же я вчера выпил?

– Мало, но тебе хватило.

– Мало? – произнес Мауи, нахмурив лоб.

– После второй вырубился, – продолжил Хардинг.

– Почему мне тогда так плохо?

– Наверное, потому что все остальное выпили мы. Выпили и заказали еще.

– То есть, я пропустил все веселье? – сказал Мауи и отправил в рот две таблетки.

– Проспал, но Зои использовала тебя в качестве подушки, – поправил Хардинг, зажигая сигарету.

– Интересно, что сейчас с остальными?

– Мне тоже интересно, – произнес Хардинг и затянулся.

Утро уже переходило в день, жизнь на островах закипела, работали фабрики и заводы, в офисах стучали клавиши клавиатур. На «зеленом острове» шла подготовка к отплытию: проверяли систему двигателей, которых было тридцать, на склад поступили ящики со всем необходимым для жизни. Дон тоже там был и наблюдал за процессом со стороны, стоял на лестнице и смотрел на то, как проверяют систему орошения.

Нефрит был не просто искусственным островом, не просто лабораторией. Это было гигантское сооружение в форме капли, более двух третей которой занимала растительность. Сверху это выглядело как кусок леса, в котором приходилось сосуществовать различным представителям флоры. Пальмы росли по соседству с хвоей и березами, а под ними расположились небольшие плантации овощей, фруктов и других съедобных культур.

Внезапно Дон увидел Огами, который проверял баллоны с кислородом. На нем был костюм для дайвинга, рядом лежала маска, он тоже был одним из членов их группы, ему предстояло научить остальных основам дайвинга.

– Привет, – сказал Дон, приближаясь к нему.

– Привет, – поздоровался Огами, не отрываясь от работы.

– Ты хоть когда-нибудь этот костюм снимаешь?

– Снимаю, – коротко ответил Огами, приступив к другому баллону.

С ним было бесполезно разговаривать, бесполезно шутить. Огами был слишком серьезным, хмурым жутким социофобом, но мастерским дайвером, который был необходим команде для поиска растений на дне. Он был японцем с весьма привлекательной внешностью, с бездонными черными глазами, длинными ресницами, пухлыми губами и прямым носом. Под черным костюмом скрывалось спортивное телосложение и черные как уголь волосы. Он был бы идеальным, если бы не имел такой колючий холодный характер, из-за которого у него вообще не было друзей.

– Случайно не знаешь, где сейчас Флорес? – спросил Дон.

– Час назад была вместе с Итоном на причале, – ответил Огами.

Дон вздохнул, глядя на его широкую спину, и решил вернуться в лабораторию, надеясь, что найдет там Флорес. Зашел сквозь стеклянные двери и поднялся по светлой лестнице на второй этаж, где ему предстояло провести несколько сотен часов за работой. Он вошел в просторное светлое помещение, где на широких столах стояли компьютеры, микроскопы, центрифуги и другие приборы. Полки над ними были еще пусты, а под столами находились запасы пробирок, колб и контейнеров.

– Скоро здесь не будет такого порядка, – подумал Дон, но эта мысль его радовала.

Внезапно за его спиной послышались неторопливые шаги, они становились все громче и громче. Кто-то приближался, Дон точно знал, кто это.

– Привет, – раздался знакомый голос.

– Привет, – улыбаясь, сказал Дон и повернулся.

В дверях стояла Флорес, на ней было оранжевое платье в пол, а на руке блестели часы. Черные волосы были распущены, челка немного растрепалась. Ее голубые глаза приветливо смотрели на Дона, который тоже был рад ее видеть.

– Уже почти все готово к отправлению, – начала Флорес.

– Я вижу.

– Я видела список нашего экипажа. Признаюсь, я удивлена.

– Почему? – спросил Дон.

– Я всех их помню, и примерным поведением они не отличались, – объяснила Флорес и подошла ближе.

– Так и есть, и их поведение не исправилось.

– Тогда почему именно они?

– Они просто умные, больше от них ничего не нужно, – продолжил Дон.

– Бедный Огами, они его достанут. Он ведь еще не знает, с кем ему придется работать? – продолжила Флорес и почувствовала, что Дон вчера хорошо отдохнул.

– А я надеюсь, что они его научат общаться с людьми.

– Мне кажется, что он скорее просто уплывет отсюда.

– Тоже может быть, – сказал, улыбаясь, Дон.

– Кто-то вчера отмечал наше отправление, – наконец сказала Флорес.

– Да, немного, – признался Дон.

Он, и правда, неплохо отдохнул в баре, выпил несколько бокалов и очень душевно поговорил с барменом, который довольно часто его обслуживал. Дон даже признался ему, что его не будет целых семь лет или что вообще пришел в последний раз. А парень в белой рубашке просто был вежлив и продолжал работать, наливать, взбалтывать и поджигать. Дон задержался за той стойкой допоздна, но встал рано утром без проблем и даже без головной боли. Что сложно было сказать про Арбель, Зои и Отум, в чьих апартаментах все трое проснулись только в полдень.

Зои спала на софе, рядом с ней лежала Отум, которая не смогла добраться до своей кровати. Арбель сначала лежала вместе с ними на софе, где для троих было слишком тесно, но потом упала и оказалась на полу, на зеленом ковре с коротким ворсом.

Она проснулась первой, поднялась и отправилась в ванную, где смыла остатки макияжа, который каким-то образом оказался на ее лице.

– Вот это у меня вид, – тихо произнесла она, глядя в зеркало.

Арбель огляделась, надеясь найти на полках расческу. Надо было привести себя в порядок, волосы торчали во все стороны, а на платье можно было заметить пятна неизвестного происхождения, пятки прилипали к полу. Кажется, она танцевала босиком, как и Зои, и вляпалась во что-то.

– Надеюсь, это был чей-то коктейль, – подумала Арбель, добравшись до ванной.

Вся одежда, что была на ней, повисла рядом с полотенцем, холодная вода потекла из душа, а потом в воздухе повис легких запах мыла. Арбель сразу стало немного лучше, голова уже не так болела, и тем временем в гостиной проснулась Отум.

– Доброе утро, – сказала она Зои, которая продолжала спать рядом. – Кажется, неплохо мы вчера посидели, вообще ничего не помню.

Отум поднялась с софы, что позволило Зои занять всю ее поверхность. Голова немного кружилась, в уголках рта остались зеленые следы от какого-то коктейля или рвоты. Сложно было сказать, вспоминать тоже не очень то хотелось. Отум отправилась на свою кухню, где выпила стакан воды и достала из холодильника упаковку мороженого. Пластиковый контейнер с оранжевым содержимым ненадолго прижался к правому виску, пока Отум доставала из ящика небольшую ложку.

– Можно мне тоже? – внезапно прозвучало за спиной Отум, когда контейнер открылся.

Это была Арбель, ее волосы были мокрыми, а тело прикрывало одно из синих полотенец Отум. Она взяла первое попавшееся, когда вылезла из ванной, а платье осталось висеть на прежнем месте.

– Конечно, – ответила Отум и достала еще одну ложку.

Они устроились на полу на кухне и принялись поглощать тыквенное мороженое, а вскоре к ним присоединилась и Зои, в чьих волосах что-то торчало. Арбель потянула за конец и вытащила из ее непослушной шевелюры серебристую соломинку.

– Что мы вчера творили? – спросила Отум.

– Я точно танцевала, очень много танцевала, – ответила Зои, туфли которой до сих пор находились под столом в баре.

– Я тоже танцевала, а Хардинг уехал вместе с Мауи, – вспомнила Арбель.

– Мауи, можно сказать, нас вчера всех неплохо угостил, – сказала Отум, пытаясь вспомнить, что было потом.

– А куда исчез Мак? – спросила Зои.

– Не знаю, он вчера в основном курил вместе с Хардингом. Может, они вместе уехали? – предположила Арбель.

– Нет, они уехали раньше, – вспомнила Зои.

Мак ни с кем из своих друзей не встречался, пока не наступила пятница, и всем им не надо было приехать в порт. «Зеленый остров» был полностью готов к отплытию. Склад был полон, система двигателей исправно работала, комнаты, где всей группе предстояло спать, были готовы к новым постояльцам.

Дон уже был на борту, он еще раз зашел в лабораторию, чтобы снова посмотреть на идеальный порядок, на пробирки и на контейнеры. На нем была простая серая футболка и потертые светлые джинсы, в заднем кармане которых лежал его пропуск.

– Они должны прибыть примерно через десять минут. Если Арбель опоздает, поплывем без нее, – раздался недовольный голос Этны.

– Хорошо, – согласился Дон.

– Я не шучу, – продолжила Этна. – Боже мой, я до сих пор не верю во все это.

– В то, что наша весьма странная группа отправиться в плавание по водам нашей умирающей планеты?

– Во что же еще? Совсем скоро здесь будет хаос, – сказала Этна, наслаждаясь окружающим порядком.

– А я с нетерпением жду этот хаос, жду, когда в этих стенах начнется работа, – сказала Дон, который не видел в этом порядке ничего воодушевляющего.

– Я тоже, тоже жду, но хотела бы отправиться в это долгое плавание с совсем другой командой.

– Чем же тебя они так не нравятся?

– Они все, прямо как ты, только их шесть, – объяснила Этна.

– А я тебя, чем не устраиваю? – спросил Дон, которому и так было все понятно.

– Ты мой бывший муж, – в лоб ответила Этна и поспешила покинуть стены лаборатории.

Дон улыбнулся и проводил ее взглядом. Они расстались уже давно, между ними не было никаких чувств, только работа, из-за которой они не успели завести детей.

На ней было зеленое платье, которое делало ее плечи визуально шире, а волосы были собраны в аккуратный пучок. Этна, не торопясь, спустилась по лестнице и отправилась к воротам, через которые попала на пристань. Там она увидела незнакомого мужчину, который стоял к ней спиной. Он был высоким с короткими волосами, на нем был бежевый костюм и темно-синяя рубашка. Этна подошла ближе к нему и внезапно поняла, что это был Мак.

– Мак? – удивленно произнесла она.

Мужчина обернулся, показалось его знакомое лицо и серьезные глаза.

– Доброе утро, – сказал он.

– Доброе утро, – сказала Этна. – Я тебя сначала не узнала.

– Я и сам никак привыкнуть не могу, – признался Мак.

– Тебе идет, – сказала Этна, рассматривая новую прическу.

– Спасибо.

– Ну, наконец-то он избавился от этого хвоста, – подумала Этна.

– Долго здесь стоишь? – спросила она.

– Минут десять, может меньше, – ответил Мак.

– Не знаешь, где остальные?

– Нет, я с ними не виделся с понедельника.

Еще пару минут Этна провела наедине с Маком, а потом послышались знакомые голоса. Арбель на этот раз не опоздала, все они приехали вместе, и все вместе приближались к ним. Мауи и Хардинг сразу заметили Мака, чьему внешнему виду были удивлены. Арбель, Зои и Отум тоже увидели его новую прическу, и, кажется, она им не понравилась.

– Доброе утро, мои раздолбаи, – послышался голос Дона, который незаметно для всех оказался на пристани.

– Доброе утро, – сказали все, кроме Этны.

После этих слов в воздухе повисла неловкая тишина, Дон немного нахмурился, но потом его губы растянулись в улыбке.

– И чего вы ждете? – сказал он. – Все на борт!

После этой фразы нахмурился лоб Этны, которая вместе с остальными проследовала сквозь ворота, ведущие на Нефрит. Вся команда оказалась на судне, можно было отправляться. Дон, Этна, Коми, Огами, Флорес, Отум, Хардинг, Мауи, Мак, Зои, Арбель и Итон собрались на первом этаже у лестницы, там, у входа находилась небольшая комната, куда им всем надо было по очереди зайти.

Внутри была небольшая кушетка, а рядом с ней на стене висел пистолет для вшивания датчиков. Его спиралеобразный провод тянулся к специальному устройству, которое было подключено ко всем системам и компьютерам этого острова. Он был прямоугольной формы с сенсорным экраном, сверху в него вставлялись пропуска, которые почти всем были выданы недавно. Итон зашел туда первым вместе с Коми, ему датчик уже вшили, как и Огами, который поспешил уединиться в своей комнате.

– Ты почувствуешь только небольшой удар тока, – сказал Итон, вставляя в устройство карточку Коми, которая уже успела расположиться на кушетке.

– Ладно, – сказала она.

Карточка вошла внутрь устройства, загорелся индикатор, потом загорелся еще один индикатор уже на пистолете. Итон поднес его к правому запястью Коми и нажал на небольшую черную кнопку. Раздался короткий странный звук, напоминающий треск, а под кожей проявилось что-то квадратное, засветилось, но это мерцание быстро пропало. В это же время в главный компьютер острова попали все данные о Коми, а на третьем этаже разблокировался замок одной из комнат. И таким образом все стали полноценными обитателями Нефрита.

– Все прошли регистрацию, можно отправляться, – сообщил Итон, с которым еще толком никто не был знаком, кроме Дона.

А Итон был одним из создателей этого зеленого места, он не был ученым, он был инженером, которому предстояло провести небольшую экскурсию для новой команды. Он должен был показать им остров, а потом на протяжении семи лет следить за исправностью всех систем на нем.

Итон, как и Дон, как и большинство членов новой команды, не любил придерживаться дресс-коду. На нем была серо-зеленая клетчатая рубашка и темные джинсы, на лице расположилась трехдневная щетина, а копна густых волос, которая местами успела поседеть, нуждалась в парикмахере.

– Сейчас всем надо подняться на третий этаж и оставить в комнатах свои вещи, а потом снова спуститься вниз, и мы начнем знакомить вас с этим местом, – продолжил Дон, который уже работал на этом острове.

Группа отправилась вверх по лестнице, а Этна, Коми, Дон и Итон остались внизу. Остров еще не отчалил, ворота были все еще открыты.

– Мне кажется, или ты специально выбирал самых интересных индивидов? – спросил Итон, обращаясь к Дону.

– Тебе не кажется, – ответил Дон, словно специально провоцирую свою бывшую жену.

– Мне еще кажется, что скучно с ними не будет, – продолжил Итон.

– И это тебе тоже не кажется, – подтвердил Дон и посмотрел на свое запястье.

– Чего только стоит один внешний вид некоторых из них, – тихо произнесла Коми.

Она имела в виду Хардинга и Мауи, которые словно забыли, что уже выросли, но продолжали носить майки с непонятными рисунками и шорты чуть ниже колена. Мауи, и правда, выглядел как ребенок из-за полноты, на гладко выбритых щеках краснел небольшой румянец, а небольшой немного курносый нос завершал этот образ. На Хардинге же одежда свободно висела, а лицо казалось не детским, а скорее немного женоподобным. У него были нереально выразительные голубые глаза, большие и добрые, аккуратный нос и пухлые губы.

Женская часть команды могла не только приятно удивить своим внешним видом, но и шокировать. Все девушки носили и чисто офисную одежду, и откровенную, и откровенно странную. С волосами происходило то же самое, только Отум не отличалась разнообразием причесок, ее волосы уже долгое время были короткими, их можно было только немного растрепать.

– Зачем ты отстриг свой хвост? – спросила Отум у Мака, когда они спускались по лестнице.

– И сам не знаю, наверное, хотелось перемен, – ответил Мак.

– Очень непривычно выглядишь, – продолжила Отум.

– Я и сам еще к этому не привык.

Отум и Мак спустились последними, их уже ждали у лестницы, а потом вся группа отправилась обратно к воротам, через которые попала на «зеленый остров».

– Осталось около двадцати секунд, – сказал Итон, глядя на свои часы.

После этих слов казалось, что абсолютно все задержали дыхание, и через несколько секунд ставни на воротах медленно начали опускаться.

– Вот и все, – нарушил тишину Мауи, на которого все сразу обратили внимание.

– Вот наше плавание и началось, – сказал Дон, когда причал скрылся за опустившимися ставнями.

– Через десять секунд заработает система двигателей, – сообщил Итон. – Мы все почувствуем небольшой толчок.

И через пару секунд этот толчок, и правда, ощутили все, а за закрывшимися воротами раздался странный звук, напоминающий одновременно и лязг и хлопок.

– Поплыли, – удивленно произнес Хардинг и улыбнулся.

– Ригели отстыковались, – продолжил Итон, который давно был знаком с этим звуком.

Никто не мог этого видеть, но за считанные секунды остров успел отплыть от причала. Ригели скрылись внутри круглых отверстий, которые располагались под мостом, по которому все они прошли к воротам.

– Мое второе плавание, и, кажется, я его никогда не забуду, – подумала Этна, глядя на команду недовольным взглядом.

Команда отправилась на экскурсию по острову, сначала Итон показал всем то, что находиться по периметру. Все шли друг за другом по тротуару, на котором через каждые пятнадцать метров располагались желтые люки. Слева находилась десятиметровая серая стена, справа открывался более живописный вид на растительность, с которой всем предстояло работать.

– То, благодаря чему плывет остров, находится под этими желтыми люками. Под каждым расположен отсек с доступом к одному из шестидесяти двигателей, – сказал Итон, идя впереди.

– Двигателей же шестьдесят два? – внезапно спросил Хардинг.

– Еще два двигателя находятся под складом, там тоже есть люк, красный. Возможно, кто-то из вас его заметил, – ответил Итон и продолжил идти вперед.

Знакомство с островом продолжилось уже среди растений, с тем гигантским местом, где были собраны сотни представителей флоры. Столько земли Отум еще ни разу не видела, в воздухе ощущался непривычный горьковатый запах, почти все вокруг было зеленым.

– Здесь нам придется выполнять работу пчел, – сказал Дон, заметив бутоны на кустах.

– А где пылевые ершики? – спросил Мауи, который нашел распустившийся розовый цветок. – Хорошо пахнет.

Вся оставшаяся группа тоже заметила яркие лепестки, их глаза сразу наполнились детским восторгом, они все словно впервые увидели снег. Только это был не снег, это было то, что раньше они могли увидеть только на страницах учебников.

– Можете потрогать, только аккуратно, – сказал Дон.

Мауи дотронулся до лепестков первым, он выпрямил указательный палец и медленно провел им по одному из лепестков. Потом к розовому цветку потянулись пальцы остальных, лепестки были нежными на ощупь, а центр никто не стал трогать, но не потому что никто не хотел немного испачкаться в пыльце.

– Пахнет, и правда, хорошо, – сказала Зои.

– Я надеюсь, всем была сделана антигистаминная вакцина, – произнесла Этна, хотя знала, что без этой инъекции никого не мог быть допущен в это место.

Еще пару часов группа гуляла среди растений: по небольшим полям, по уменьшенным джунглям, по лесам и рощам. Знакомились с системой поддержания оптимальных условий, которые снаружи выглядели как полутораметровые белые столбы с сенсорными экранами сбоку. Они сразу бросались в глаза на фоне окружающей зелени, а под землей тянулись километры датчиков и труб, по которым текла вода, поливая все вокруг. Все растения находились под тотальным присмотром и контролем, все процессы были автоматизированы, а информация о проблемах сразу поступала на главный компьютер, зажигая красный индикатор на потолке в лаборатории.

Нефрит уплыл уже достаточно далеко от островов и продолжал двигаться на восток. Где-то наверху шумел ветер, но среди растений было тихо. Группа уже возвращалась к главному и единственному сооружению в этом месте, все уже успели немного устать. Казалось, что солнце висит прямо над островом, становилось жарко, белая кожа Мауи немного порозовела, открытые участки конечностей начали немного чесаться.

– И последнее, что я должен вам показать. Вон тот бассейн. По факту это дыра, сквозь которую можно спуститься вниз, возможно на дно или просто в толщу воды. Кстати, снизу остров оснащен осветительной системой, она будет включаться только во время погружений, – говорил Итон.

Группа подошла к этому странному резервуару, по форме напоминающему дольку апельсина или месяц. Он был огромный и находился прямо перед зданием лаборатории, прямо под окнами, за которыми виднелась широкая лестница. Рядом с ним было прохладнее, вода в нем казалась черной, ее поверхность была совсем гладкой, как зеркало.

– Кажется, кому-то надо было взять крем от загара, – сказала Отум и прикоснулась к плечу Мауи.

– Вот черт! – воскликнул он, внезапно почувствовав боль и жжение.

– На складе есть крем от загара, – сообщила недовольно Этна.

– Я думаю, он ему точно пригодиться, – сказал Дон, который стоял у Этны за спиной.

– А ты ему поможешь спину намазать, – тихо сказала Дону Этна и решила отправиться на второй этаж в лабораторию.

– За что она так на тебя злиться? – спросил Итон, когда Этна только начала подниматься на второй этаж.

– Понятия не имею, – ответил Дон, наблюдая за тем, как его бывшая жена поднимается по лестнице.

Тем временем остальные члены группы что-то обсуждали, стоя в стороне. Мауи пытался спрятаться в тени высокого и широкоплечего Мака, который стоял рядом с Зои и Отум и слушал, что они говорят. Хардинг и Арбель смотрели на небо, лишенное облаков. В высоте виднелся белый круг луны.

– Надо было взять шляпу, – сказала Арбель.

– У меня с собой целых три кепки, – сказал Хардинг и провел рукой по теплым волосам Арбель. – Я тебе одолжу одну.

– Спасибо, – поблагодарила Арбель.

– Внимание! До завтра все могут быть свободны, – громко сообщил Дон. – Но утром я вас всех жду на втором этаже.

Знакомство с большей частью острова закончилось, всем надо было отдохнуть. Итон и Дон отправились на второй этаж, присоединились к Этне и Флорес. Мауи вместе с Зои отправился на склад, чтобы найти крем от загара, а все остальные пошли на кухню, которая находилась на третьем этаже, где было самым большим помещением.

Там было чисто, холодильники и ящики были забиты едой, в самом центре находился овальный стол с двумя толстыми ножками в виде железных серебристых труб. Вокруг него располагались похожие конструкции – шесть небольших скамеек, встроенных в синий пол и рассчитанных на двух человек. Стены были светло-серыми, под таким же потолком висели люстры в форме полусфер, но в данный момент они не были включены. Кухня освещалась солнечным светом, который попадал внутрь через толстое стекло.

Отум, Хардинг, Мак и Арбель подошли к окну, за которым открывался вид на сплошное водное пространство. Везде был бесконечный океан, а остров проплывал над бывшими землями Африки. Сотни датчиков, находящихся на дне плавучего сооружения, сканировали дно, информация о его поверхности поступала на сервер главного компьютера.

– Это окно? – спросил Мауи, когда оказался вместе с Зои на кухне.

– Да, – ответил Хардинг.

Зои и Мауи присоединились к остальным и посмотрели сквозь стекло. Снаружи была только вода, а над ней – небо. Это было единственное окно, в которое можно было увидеть то, что находиться снаружи. В комнатах, конечно, тоже были окна, но находились они на потолке, и увидеть в них можно было только небо.

– Может, вместе приготовим обед? – предложил Хардинг.

– Я за, – поддержала Отум.

Все компания начала изучать содержимое холодильников и ящиков, все продукты на полках были привычны для них, в основном это были водоросли, рыба и морепродукты. Мак нашел инвентарь, в котором они начали готовить, кухня немного наполнилась домашним уютом. Больше не было абсолютной чистоты, на столешницах появились пятна, капли и другие следы приготовления. В воздухе повис запах масла, которое шипело на сковороде вместе с ломтиками кальмаров. Их готовил Мауи, а рядом стояла Арбель и нарезала листья водорослей для салата.

– Быстро же вы освоились, – внезапно раздался голос Дона. – Кстати, а где Хардинг.

– Наверное, в своей комнате, – предположила Отум.

– Ладно, – тихо произнес Дон и пошел его искать.

Хардинг, и правда, оказался в своей комнате, он сидел за письменным столом и занимался своей небольшой плантацией табака, которую не мог не взять с собой. Небольшие пластиковые контейнеры с искусственным грунтом стояли перед ним в ряд, из них выглядывали небольшие зеленые стебли.

– Лучше отнеси все это на второй этаж, – сказал Дон, который внезапно оказался у него за спиной. – Там среди образцов они будут в безопасности.

– Лучший способ спрятать – спрятать на виду, – сказал, оглянувшись, Хардинг.

– Не совсем, просто в стенах лаборатории работает одно железное правило, – сказал Дон, подходя к столу.

– Не уничтожать растения?

– Точно, – подтвердил Дон, разглядывая ростки табака. – Неплохо выглядят.

– Спасибо, – произнес Хардинг, доставая из сумки еще один контейнер.

Емкость с гелевыми комками оказалась перед ним на столе, в ней росли уже более крупные побеги. Хардинг открыл крышку, за которой скрывались лопатовидные листья, в воздухе сразу же появился легкий горьковатый аромат.

– А высушенные и готовые к употреблению образцы есть? – спросил Дон, который не мог не улыбаться при виде этой зелени.

– Конечно, – тихо произнес Хардинг, который уже успел спрятать свои самодельные сигары в комнате Мауи.

А за стеной послышался стук каблуков Этны, который Дон сразу узнал. Улыбка на его губах медленно начала исчезать, но глаза продолжали радоваться. Хардинг это заметил, и его уши тоже услышали знакомые шаги.

– Берем все это и идем вниз, – сказал Дон, когда шаги его бывшей жены стихли в районе кухни.

– Хорошо, – согласился Хардинг и взял два ящика.

Дон взял третий контейнер, в котором были самые крупные листья, подошел к двери, которую приоткрыл, чтобы понять, как обстоит ситуация снаружи. Хардинг стоял у него за спиной, держа в руках свои плантации табака.

– Пошли, – сказал Дон и вышел из комнаты.

Они оба поторопились по коридору к лестнице, а Этна в это время подошла к окну на кухне, чтобы посмотреть на бескрайнюю поверхность воды.

– Дона никто не видел? – спросила она у членов группы, которые продолжали готовить.

– Он заходил сюда, но потом ушел. Кажется, он искал Хардинга, – ответила Зои, перемешивая содержимое в миске.

– Ладно, – сказала Этна и пошла обратно в коридор, где за одной из дверей находилась ее комната.

– Хардинг, – подумала Этна, чувствуя злость.

Справа одна из дверей оказалась приоткрыта, она это заметила и решила зайти. Рядом с кроватью стояла сумка Хардинга, которую Этна узнала, еще одна сумка была под столом. Этна подошла ближе, заметив прозрачную крышку от контейнера, взяла ее и принюхалась.

– Табак, точно табак, – подумала она и поторопилась в лабораторию.

Дон и Хардинг сидели за одним из столов, на них были белые халаты, а рассада табака разместилась на полке над ними. На контейнеры были наклеены стикеры с датами и с номерами: Х_01, Х_02 и Х_03. Это означало, что данные образцы принадлежали Хардингу, и одной из его обязанностей была исследование и забота за этими ростками.

– Почему я не удивлена, – сказала недовольно Этна, оказавшись за их спинами.

– А в чем дело? – спросил Дон, не скрывая улыбки. – Рабочие будни еще не начались, а у нас уже есть целых три абсолютно здоровых образца.

– Вы их уже внесли в базу? – сказала Этна, заметив маркеры на ящиках.

– Конечно, – подтвердил Дон.

– И какие же данные вы внесете в базу через пару месяцев, когда вся эта плантация окончательно созреет? – продолжила Этна.

– Ну, – начал Дон. – Это же табак, Nicotiána tabacum. Когда коробочки окончательно сформируются, надо будет собрать семена для дальнейших исследований.

– И так через некоторое время в лаборатории будут целые заросли этих пасленовых, – перебила Этна.

– Ничего не могу обещать, – продолжил Дон. – Хотя, в данный момент это самый немногочисленный представитель на этом острове. Его надо беречь.

Хардинг сидел молча рядом и пытался быть серьезным, что было весьма сложно в присутствии Дона. В яркой футболке и шортах он выглядел неуместно среди микроскопов и других приборов, но в данный момент Этну больше раздражал Дон, который сделал домашнюю плантацию табака своего подчиненного полноценными жителями стен лаборатории.

– Ладно, но я прослежу за судьбой этих образцов, – сказала Этна и поспешила обратно на кухню.

Каблуки ее туфель стучали по серому полу, этот стук выдавал ее злость, которой, кажется, даже был пропитан воздух вокруг нее. Хардинг и Дон смотрели на то, как она покидает стены лаборатории, как выходит через дверь и направляется к лестнице.

– Чистое самоубийство, но мне это нравиться, – признался Хардинг.

– Знаю, – сказал Дон. – Но твой табак здесь, и правда, самый немногочисленный представитель. Можно даже попытаться найти для него место на острове.

– Правда?

– Правда.

– А мне кажется, мы играем с огнем, – сказал Хардинг. – Этна же сделает все, чтобы этого не произошло.

– Ничего, я знаю, как ее уговорить. Она же моя бывшая жена, – признался Дон.

– О боже! – воскликнул, улыбаясь, Хардинг.

– Да, жизнь вообще сложная штука, – продолжил Дон, от чьих слов Хардингу стало только веселее.

– Согласен, но такого я от вас не ожидал.

– Ладно, пошли на кухню. Думаю, остальные уже закончили готовить обед.

Они оба встали и покинули лабораторию, повесив халаты на вешалке рядом с дверью, а три контейнера с табаком остались на полке, которая освещалась сверху специальной лампой. Уже поднявшись на третий этаж, они почувствовали запах еды, послышались знакомые радостные голоса.

– Кажется, они там начали отмечать? – предположил Хардинг.

– Без нас? – произнес Дон.

Они преодолели еще пару метров по коридору и оказались в кухне, где все уже было готово. Стол был сервирован на всех находящихся на острове, на нем стояли салаты, гарнир и другие блюда. Рыба и кальмары еще были горячими, от них шел пар. Этна сидела во главе стола в ожидании, когда все займут свои места. Она продолжала злиться на Дона, всем это было понятно, но только потом стала известна причина этой злости.

День незаметно перешел в вечер, в первый вечер на острове. Вся группа собралась на кухне, где некоторые задержались до самой ночи. Многим хотелось отметить начало плавания, за столом успело прозвучать несколько тостов, после которых пришлось пить коктейль из экстракта водорослей. Присоединился даже Огами, который, как оказалось, просто пришел на запах еды, которой осталось даже на завтрак.

– У нас всех комнаты одинаковые, – сказала Отум, когда вошла в спальню Зои.

– Возможно, сэкономили на дизайнере? – пошутила Зои, развешивая свою одежду в шкафу.

– Только не говори это Итону, может обидеться.

Всего на третьем этаже было двенадцать комнат, двенадцать совершенно одинаковых комнат со светло-серыми стенами и синим полом. Мебель тоже везде была одинаковая, окна располагались на потолке, в них можно было видеть только небо, а в дневное время суток этих трех прямоугольников хватало, чтобы в спальнях было светло.

Но в данный момент уже была ночь, и почти в каждой спальне горели светильники. Их было всего два, по внешнему виду они напоминали большие матовые груши, одна висела над письменным столом, вторая – над широкой двуспальной кроватью. Шкафы были встроенными в стены, там, за раздвижными зеркальными дверцами были и полки и небольшие тумбы. Также в каждом помещении было по стулу, и это был единственный предмет мебели, который можно было передвинуть. Все остальное было одним целым с полом и стенами.

– А я с собой шторы взяла, – сказала Зои, закрывая дверцу шкафа.

– А Хардинг взял свой табак.

– Что? Ты имеешь в виду запас сигар? – удивилась Зои.

– Нет, он рассаду взял, – ответила Отум, упав на кровать, на которой разместился мягкий бежевый плед.

– Этна выкинет его за борт, – улыбаясь, произнесла Зои и легла рядом с Отум.

– Не выкинет, они теперь часть образцов лаборатории. Дон словно знал, что он так и будет, – продолжила Отум, теребя непослушные волосы своей подруги.

– Может, тоже стоило постричься?

– Нет.

– Тоже Мака не узнала с новой прической? – спросила Зои, подняв взгляд на потолок.

– Мне будет не хватать его хвоста, – сказала Отум.

– Мне тоже. Ты уже разобрала свои вещи?

– Не все, – ответила Отум. – Мне кажется, я сегодня не усну.

– На складе есть снотворное, там вообще лекарств целая аптека, и не только лекарств.

– Что там? Я там еще не была.

– Целый магазин, только касс нет, – ответила Зои.

– Круто, а тележки там есть?

– Нет, только три корзинки.

– Жаль, могли бы покататься по безлюдному залу, – сказала Отум и тоже посмотрела в окно.

– Я тоже об этом подумала, – призналась Зои. – А Мауи хотел, чтобы ему разрешили там жить.

– Большой ребенок. Надо зайти туда завтра.

Через пару часов почти во всех комнатах погас свет, но спали не все. Кто-то просто лежал под одеялом и смотрел в потолок, в окна, в которых можно было увидеть яркий звездный свет. Дон быстро заснул, как и Хардинг, Огами, Коми, Зои и Арбель. Мауи было немного больно, его покрасневшая кожа продолжала немного гореть. Этне не давали погрузиться в сон мысли, она до сих пор не могла поверить в то, что ей придется провести целых семь лет наедине с этими людьми. Итон просто лежал в темноте, думая о чем-то, Флорес находилась за стеной, в соседней комнате, она сидела на кровати в абсолютной темноте и смотрела на шрам, который тянулся от колена до щиколотки. Мак тоже не спал, он думал об Отум, а Отум смотрела на звезды и слушала музыку.

Утро наступило быстро, все кроме Итона и Огами собрались в лаборатории. Теперь всем, прошедшим отбор, было известно, куда делись плантации Хардинга, которые продолжали стоять под светом ламп. На всех были белые халаты, а чипы, вшитые в запястья, были ключами, которые позволяли войти в главную систему лаборатории.

– Вот здесь нам всем предстоит работать, – начал Дон, стоя у экрана, висящего на стене. – Каждый может выбрать себе рабочее место, для этого надо поднести к одному из сканеров запястье для авторизации.

Пока Дон говорил, за его спиной на экране появился план лаборатории. Он привлек внимание группы, рабочие места были отмечены пустыми белыми квадратами. Ими были помечены три огромных стола, на которых стояли мониторы компьютеров. Два одинаковых длинных стола разместились у стен, а третий, по форме напоминающий овал, стоял в центре.

– А почему мест девять? – спросил Мак, пересчитав квадраты.

– Потому что я уже авторизован, – ответил Хардинг, который стоял рядом.

– С этим вопросом уже все понятно, – продолжил Дон. – Переходим к следующему – каждый раз перед началом работы надо поднести к сканеру запястье, чтобы компьютер вывел на экран вашу личную базу, в которую будут вноситься данные и результаты исследований. Точно какая же система есть и у остальных компьютеров на острове, все они в основном расположены в зарослях, где всем нам тоже придется проводить немало времени.

– А мне в помещении больше нравиться, – пробубнил тихо под нос Мауи.

– Как дела, кстати, у твоей кожи? – шепотом спросила Арбель.

– Уже не болит, – ответил Мауи.

Под белым халатом на Мауи была клетчатая желто-зеленая рубашка с короткими рукавами, а кожа на руках больше не была розовой, на ней остался небольшой слой обезболивающего.

– Теперь, когда все самое важное я вам сообщил, можете выбрать себе место, – продолжил Дон.

После этой фразы официально началась работа лаборатории, все начали рассаживаться по местам. Хардинг разместился за столом, за которым сидел менее суток назад, на полке над ним стояли контейнеры с его табаком. Рядом с ним справа у стены сел Дон и приложил запястье к сканеру.

– Поделиться образцами? – спросил, шутя, Хардинг у Дона.

– И со мной тоже, – внезапно прозвучал сзади голос Этны.

– Конечно, он поделится, он совсем не жадный, – присоединился Дон, зная, что его слова ее взбесят.

– Кстати, а с чем мы сейчас будем работать? – спросил Мауи, который сидел за спиной у Дона.

– Сейчас все мы просто познакомимся с системой и базой, – ответила Этна и поспешила к своему месту.

Она села у стены у выхода рядом с Коми, она уже была знакома с базой. Все уже были знакомы с подобной программой, но эти несколько минут были нужны просто для порядка. Все вошли в свою систему, куда уже были внесены некоторые данные. Хардинг достал из кармана рубашки карандаш и блокнот и начал листать небольшие страницы.

– Ты реально следил за своими плантациями? – спросила у него Арбель, которая сидела рядом.

– Да, – коротко ответил Хардинг, продолжая изучать страницы своего блокнота.

– Профессионально, – прокомментировал Мак, сидящий за его спиной.

– Если там, и правда, есть данные об этих образцах, их следует внести в базу, – сказал Дон, пытаясь разобрать корявый почерк Хардинга.

– Без проблем, – сказал Хардинг и сразу же начал вносить данные в базу.

– Надо было тоже что-нибудь дома вырастить, – сказала Отум Зои.

– Думаю, это тоже был бы табак, – сказала Зои. – Или что-нибудь съедобное.

– Авокадо? – продолжила Отум.

– А мне пришлось отдать брату свое апельсиновое дерево, – включилась в разговор Флорес.

– Надо было взять его с собой, – сказала Коми.

– Тоже теперь так думаю, – согласилась Флорес. – Он слишком далек от ботаники.

– А чем же он занимается? – поинтересовалась Коми.

– Он – архитектор, – ответила Флорес.

– Как его зовут? – спросила Отум.

– Май.

Из-за того, что заняться в стенах лаборатории было еще нечем, между коллегами завязались разговоры на самые разные темы. И только Дон и Хардинг обсуждали строение стеблей табака.

– Если бы листья имели пальчатую или мутовчатую форму, вероятно, содержание никотина в них было бы уже явно другое, – предположил Хардинг.

– Проверить это, конечно, сложно, но теория весьма интересная, – сказал Дон. – Но на острове есть пасленовые, можно попробовать привить его к чему-нибудь.

– Только мне кажется, с другой формой листьев его будет сложнее сушить и сворачивать.

– Кстати, а как он сворачивается?

– Сначала листья сушатся в теплом месте, пока не становятся песочного цвета, а потом их надо подержать минут двадцать в теплой воде, чтобы при скручивании они не раскрошились, – продолжил Хардинг, не заметив, что Мауи и Мак за их спинами внезапно замолчали. – Следом у каждого листа надо вырезать черешок.

Дон слушал внимательно, но Хардинг внезапно остановился, заметив, что не только он его слушает.

– Можешь продолжать, – сказала Арбель.

– Кажется, за эти годы мы все узнаем, как ты их делаешь, – сказал Мак.

– Конечно, я понимаю, что у вас там очень интересный разговор, но не пора ли нам всем на свежий воздух? – заметила Этна.

– Хорошо, – согласился Дон. – Потом расскажешь, что надо дальше делать, – сказал он Хардингу.

И все неторопливо начали покидать свои места, отправляясь в небольшой холл, где можно было повесить халаты на вешалку. Потом все спустились на первый этаж и поспешили в заросли, где им предстояло наблюдать за образцами. Мауи старался держаться в тени, надеясь, что скоро доберется до высоких деревьев, а Этна вместе с Коми шла немного позади остальных. Дон иногда чувствовал ее тяжелый взгляд на своей спине, но от этого его настроение не могло испортиться.

– Впервые состою в такой команде, – сказала Этна, снова обратив внимание на внешний вид некоторых.

– Я бы не сказала, что все так плохо, – начала Коми. – Они, конечно, не такие дисциплинированные, как прошлая группа, но они по-своему умны.

– Особенно по части изготовления сигар.

– Но он его и вырастил, и у него весьма неплохо получилось.

– Получилось у него, если честно, даже прекрасно, но если бы это был не табак, было бы лучше, – продолжила Этна.

– Может тогда поручить ему выращивание других растений, тем более образцы ростков у него уже есть, – предложила Коми.

– Надо подумать над этим.

– Думаю, начнем здесь, – внезапно сказал Дон, когда группа оказалась в секторе цветковых.

Там, недалеко от стены, расположились клумбы, в которых росли цветы, большинство из которых, были найдены среди гор. Точнее, среди гор, утонувших в соленой воде, были найдены в основном корни и семена, которые в дальнейшем с большим трудом удалось реанимировать. Часть растений стояла в отдельных горшках, они требовали более деликатного обращения.

– Напомните мне, у кого из вас была курсовая по цветковым? – спросила Этна.

– У меня, – ответил Мауи, скромно подняв руку.

– С чем будет удобнее работать? С семенами или с луковицами? – продолжила Этна.

– Конечно, с луковицами, – ответил Мауи, заметив стебли лилий.

– У меня есть одно предложение, – сказал Дон. – У нас же уже есть образцы, нуждающиеся в восстановлении и уходе. Мы можем просто распределить их между собой, вытянув жребий.

– Поддерживаю, – высказалась Флорес, просматривая данные в планшете. – В таком случае каждому достанется по четыре образца, и до нашего первого погружения как раз освободиться холодильник.

– Ладно, – начала Этна. – Только сегодня кто-то должен заняться пчелиной работой.

– Пожалуйста, только не я, – попросил Мауи.

– Не нравиться работа на свежем воздухе? – спросила Этна.

– Моей коже не нравится, – ответил Мауи, чувствуя небольшое жжение на открытых участках тела.

– Хорошо, группа. Спрошу прямо. Кто хочет работать на свежем воздухе? – спросил Дон.

Руки подняли Мак, Зои, Отум и Арбель.

– Я пойду с ними, – сказала Флорес.

– Отлично, как раз почти половина группы. Значит, вторая половина может вернуться обратно в лабораторию, – продолжил Дон.

И через несколько минут Мауи, Хардинг, Коми, Дон и Этна вернулись в стены лаборатории. Там на втором этаже рядом с помещением, где они распределились по рабочим местам, была еще одна огромная комната с холодильниками и инвентарем. Стояли столы для пересадки, над каждой полкой были проведены системы освещения и автополива, а в ящиках можно было найти запасы искусственного грунта и удобрений.

– Здесь будут храниться наши подросшие образцы, – сказал Дон.

– Скоро придется перенести сюда табак, – подумал Хардинг.

Этна подошла к одному из холодильников, за прозрачной дверцей было видно полки, на которых лежали пакеты с чем-то коричневым. Этна поднесла запястье к сканеру, загорелся синий индикатор и небольшой экран, на котором высветился полный список образцов, находящихся внутри.

– Ровно сорок, – тихо произнесла Этна.

– Распределим по жребию? – спросила Коми.

– Частично да, частично по желанию и по опыту обращения с определенным видом, – сказал Дон.

– Табака там нет, но есть марихуана, – заметил Мауи, прочитав список.

– Марихуаной займусь я, – сказала Этна.

– Не доверяешь нашим бывшим студентам? – спросил Дон.

– И не только студентам, – ответила Этна, открывая холодильник.

Она достала с нижней полки небольшой пакет, внутри которого в прозрачной жидкости плавало что-то зелено-коричневое.

– 7 3 8 2, – прошептала Этна, прочитав номер.

Не успела она закрыть дверцу, как рядом оказалась Коми, которая разглядывала что-то в дальнем углу на верхней полке. Этна посмотрела, куда она смотрит, и достала еще один пакет с образцами.

– Кажется, это лотос, – предположила Этна, разглядывая нечто, похожее на тычинки. – Хочешь?

– Конечно, – ответила Коми, забирая у нее пакет с образцом.

– Дамы выбрали, теперь наша очередь, – сказал Дон, подходя к холодильнику.

Мауи и Хардинг тоже подошли к нему и начали изучать перечень образцов, а Этна и Коми подошли к одному из столов и вскрыли выбранные образцы.

– Какой запах, – ужаснулась Коми.

– Ничего, было и хуже, – сказала Этна, аккуратно доставая из пакета содержимое.

– Не загуби марихуану, – произнес Дон, ища на полках нужный пакет.

– Могли ли предположить наши предки, что через пару сотен лет ученым придется спасать данный вид? – продолжила Этна, рассматривая стебли сквозь лупу.

– С кофе такая же ситуация, – заметил Дон.

– Кстати, что ты выбрал? – спросила у Дона Коми.

– Рододендрон, – ответил Дон, заняв место за соседним столом.

В его руках был маленький пакет, в котором предположительно в специальном растворе плавала шишка.

– Не слишком ли маленький образец? – заметила Этна.

– Но работы с ним может быть много, – сказал Дон, открывая пакет.

Перед ним на специальной подложке появилась небольшая коричневая шишка, которая могла бы распуститься и стать цветком, если бы не утонула.

– А что вы выбрали? – спросила Этна у Хардинга и Мауи, которые тоже разместились за столами.

– Кешью, – ответил Мауи, изучая надписи на пакете.

– Гибискус, – ответил Хардинг, доставая из ящика пинцет.

– Решил переключиться на другое почти домашнее растение? – в шутку спросил Дон.

– Видимо меня тянет к горшочным растениям, – подхватил Хардинг.

– За что мне это все? – прошептала под нос Этна, выбирая пинцетом семена.

День в стенах лаборатории продолжился, как и работа с образцами. Выжившие участки корней были помещены в питательную среду для прорастания, семена разместились в колбах. Этна быстрее всех справилась с работой, а Дон был прав насчет того, что с небольшим образцом придется долго работать.

– Быстро же ты с марихуаной расправилась, – не мог не заметить Дон, продолжая возиться с шишкой. – Будущие производители сигарет воздвигнут тебе памятник.

– Не думаю, что марихуану легализуют, – сказала Коми, тоже продолжая работать с образцом.

Этна молча покинула помещение вместе с семенами в специальных колбах. Она отправилась к своему рабочему месту, где эти емкости заняли место на полке. Хардинг тоже закончил с образцом, кусок корня погрузился в грунт с питательной средой, осталось только ждать результата.

– Я точно повелитель домашних растений, – сказал он, рассматривая результат долгой работы.

– Неплохо, – заметил Дон, оторвав взгляд от своего образца.

– Мы вернулись, – внезапно прозвучало у него за спиной.

– Надеюсь, вы нам оставили что-нибудь? – спросила Флорес, подойдя к холодильнику.

– Конечно, – ответил Дон. – А образцы в соседнем холодильнике мы вообще еще не смотрели.

– Хорошо, – произнесла Флорес и поднесла запястье к сканеру.

– Удачи, – сказал Хардинг и покинул помещение.

Он присоединился к Этне, которая продолжала вносить данные в базу. Рядом с плантациями табака разместился корень Гибискуса, к контейнеру которого был приклеен стикер с номером. Хардинг сел за стол, поднес запястье к сканеру, монитор загорелся. На нем высветилась его персональная рабочая зона, и его пальцы застучали по сенсорной клавиатуре.

– Хорошо работаешь, – внезапно похвалила его Этна.

– Спасибо, – сказал Хардинг, который никак не ожидал от нее такое услышать.

– Может, заняться еще одним образцом? – задумался он.

Немного подумал над этим и пошел обратно к группе, оставив Этну одну в лаборатории. Работа продолжалась, Мауи почти закончил со своим орехом, но большинство только приступило к образцам. Хардинг подошел к Дону и предложил помочь, на что Дон согласился. С рододендроном им пришлось провозиться до самой ночи, когда остальные уже спали в своих кроватях.

– Кажется, можно и не ложиться, – сказал Дон, глядя на часы.

– Но это того стоило, – сказал Хардинг, глядя на пробирки с семенами.

– Спасибо за помощь, – продолжил Дон. – На этот раз с выбором мне не повезло.

– Не за что, – сказал Хардинг, собираясь уходить.

– Нам завтра, кстати, придется поработать пчелками, – сказал ему вслед Дон. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Хардинг сначала отправился на кухню, где выпил немного чая, а потом пошел в свою спальню, где сразу же разделся и забрался под одеяло. Ночь пролетела быстро, будильник зазвенел в шесть утра. Вся группа проснулась, все собрались на кухне, чтобы позавтракать. По привычке на некоторых были халаты, Отум и Зои не успели причесаться, только Этна и Мак были прилично одеты, хотя и слишком выделялись среди почти домашней неформальной атмосферы. На Маке была белая рубашка и серые брюки, а Этна была в черном платье и в туфлях на небольшом каблуке.

– Для пчелиных работ сегодня хватит и трех человек, – сказала Флорес, просматривая данные. – Мы вчера очень много сделали.

– Хорошо, – сказал Дон. – Тогда сегодня вместе со мной идут Хардинг и Мауи.

– Хорошо, – согласился Хардинг, который наливал себе чай.

– А я пойду намажусь кремом, – сказал Мауи и поторопился в свою спальню.

И через некоторое время все трое уже шли среди зелени. Мауи не только намазал открытые участки кожи солнечно-защитным кремом, но и немного переоделся. На нем теперь были клетчатые шорты и белая майка, на которой вскоре появились следы от пыльцы. Он вместе с Хардингом и Доном занимался опылением растений, они использовали специальные кисти, с помощью которых распространяли пыльцу среди цветов.

– Шиповник почти потерял лепестки, – заметил Хардинг. – И местами начали формироваться плоды.

– Значит, совсем скоро работы прибавиться, – сказал Дон. – Но так же мы все сможем попробовать эти плоды.

– Сделаем напиток? – спросил Мауи.

– Да, – подтвердил Дон. – Это один из плюсов работы на этом острове – мы можем есть все эти растения.

У Дона немного закружилась голова, и он решил ненадолго разместиться на скамье среди зарослей березы. Из-за белой коры пространство в этом месте казалось непривычно светлым, пахло чем-то терпким. Дон посмотрел на листья, среди которых начали набухать почки, и о чем-то задумался. Хардинг и Мауи куда-то отошли, оставив его одного наедине с мыслями, которые сделали его лицо непривычно серьезным.

В это же время в другой части острова, в стенах лаборатории тоже кипела работа. Отум и Зои работали с корнями орхидеи, Коми и Этна доставали пинцетом семена инжира из куска плода, Мак и Арбель сидели за компьютерами, внося данные в базы. Флорес сидела на кухне в полном одиночестве и изучала снимки дна, совсем скоро предстояло остановить двигатели острова впервые и погрузиться для поисков образцов.

– Первая остановка через четыре дня и семь часов, – сообщил Огами, который внезапно зашел.

– И сколько на этот раз будем стоять? – спросила Флорес, продолжая смотреть в экран монитора.

– Почти три недели, – ответил Огами, открывая холодильник. – Новые данные уже доступны.

– Вижу, – сказала Флорес, знакомясь с новой информацией.

За эти четыре дня и семь часов холодильник с образцами полностью опустел, но работы меньше не стало. Были еще и образцы, растущие на территории острова, сотни представителей флоры, которые требовали особой заботы. На полках в лаборатории появились десятки пробирок с семенами, корнями и другими частями растений. Табак Хардинга успел немного подрасти и разместился среди них рядом со стеблем Гибискуса и проросшими семенами острого перца. Там же стояли и другие растения, благодаря которым Этна стала по-другому относиться к Хардингу.

– Может, тебе стоит заняться чем-то более сложным, – предложила она ему в тот вечер, когда двигатели остановили.

– Может быть, – сказал Хардинг, пересаживая проросшие семена в грунт. – Но сейчас у меня уже есть работа.

– Жгучий перец? – продолжила Этна.

– Да, а табак скоро полностью созреет.

– Хардинг!

– Что? – спросил, немного растерявшись, Хардинг и даже немного почувствовал себя на месте Дона.

– Не будешь же ты здесь делать сигары?

– Но отвар из шиповника мы же пьем? – вмешался Дон.

– И что? – продолжала Этна.

Внезапно в лабораторию зашел Итон, или даже не зашел, а забежал. И это не могло не привлечь внимание.

– Халат! – произнесла рассержено Этна.

– Извините, – сказал Итон и подошел к вешалке, где висела запасная униформа. – Я хотел только сказать, что двигатели остановлены.

– И когда можно будет погружаться? – спросил Дон, продолжив работать с каким-то корнем.

– Это уже не от меня зависит, но у острова достаточно долгий тормозной путь, придется подождать примерно один день, – ответил Итон.

– Так, короче, внимание, все, с завтрашнего дня будете работать с Огами, – сказал Дон. – Все, кроме Мауи и Коми.

– А ты почему не будешь нырять? – тихо спросила у Мауи Зои.

– Мне нельзя, врач запретил, – ответил Мауи.

– Кому-то просто надо похудеть, – объяснил Мак.

– Какой ты злой, – вырвалось у Отум, которая пересаживала ростки Инжира.

– Почему злой? – спросил Мак, который заметил, что в ней что-то изменилось.

– Не знаю, но ты меня немного раздражаешь, – ответила хладнокровно Отум.

Настроение у нее, и правда, в последнее время резко менялось, и некоторые это заметили. Зои и Арбель были немного на нее обижены из-за критики их кулинарных способностей, хотя раньше никаких претензий у Отум не было. И вскоре причина этого стала понятна, менее чем через сутки почти вся команда собралась у бассейна, на всех костюмы для погружения. На скамьях лежали маски и ласты, рядом стояли баллоны с кислородом.

– Кто раньше нырял? – спросил у всех Огами.

Руки подняли все кроме Мака, который явно был в плохом настроении.

– Хорошо, – продолжил Огами. – Тогда я проведу инструктаж только с одним, остальные могут по двое погружаться.

– Прекрасно, – сказал Дон, надевая маску.

Он погрузился первым вместе с Хардингом, который сначала немного переживал, оказавшись в воде. В этом огромном резервуаре было просторно, его стенки внутри освещались и тянулись на несколько десятков метров вниз ко дну. Они не были гладкими, а состояли из ступенек, за которые можно было зацепиться. Дон погружался все глубже, а Хардинг следовал за ним, изучая обстановку, а потом они оба увидели землю.

Хардинг впервые видел столько земли, впервые видел то, что было похоронено под толщей воды. Все казалось таким нереальным, сложно было поверить, что раньше люди жили среди всего этого. Он поплыл дальше, и они с Доном оказались в самом конце бассейна, там, где можно было увидеть больше. Дон высунул голову, Хардинг тоже рискнул и аккуратно выглянул. Сотни светодиодов освещали дно под островом, все хорошо было видно, всю поверхность, водоросли и какие-то обломки. Им обоим хотелось поговорить, хотелось обсудить все то, что им приходилось наблюдать, но рты были заняты трубками, с помощью которых они могли дышать.

Дон заметил нечто похожее на крышу, заметил блеск стекол и оконные рамы. Было очевидно, что там раньше жили люди, было очевидно и то, что предстоит нелегкая работа на этом участке. Внезапно на браслете у Хардинга загорелся белый индикатор, это означало, что пора выбираться из воды. Он это заметил, похлопал по плечу Дона, чтобы привлечь его внимание. Как оказалось, у Дона этот индикатор тоже загорелся, и они вместе поплыли обратно вверх.

– Это было что-то нереальное, – сказал Хардинг, когда достал трубку из своего рта.

– И что там? – спросила Отум.

– Сама же сейчас увидишь? – сказал Хардинг.

Отум погружалась следующей вместе с Флорес, а Хардинг и Дон поспешили переодеться и заняться подготовкой инвентаря. Им помогал Мауи, который так же хотел узнать, что находится на дне. Все трое не могли не обсудить то, что находилось под островом.

– Там целый мир, – сказал Хардинг. – И когда-то люди жили в этом мире.

– Мы и сейчас живем в этом мире, только переехали немного выше, – перебил Дон. – Там, кстати, были остатки чьего-то дома.

– Так это, и правда, была крыша? – спросил Хардинг.

– Там было и окно, – сказал Дон, доставая пробирки из пакета.

– Части настоящего сооружения, которое было построено на земле, – сказал Мауи. – Интересно было бы посмотреть на это.

– Точнее на то, что от него осталось, – поправил Хардинг.

– Там еще тонны мусора, которые нам с вами придется разгребать, – продолжил Дон.

– Я скоро вернусь, – сказал Мауи и отправился на третий этаж на кухню.

Он не успел позавтракать, и его живот напоминал ему об этом. В холодильнике осталось немного салата из водорослей и два куска рыбы, Мауи разогрел себе один и принялся есть в полном одиночестве, рассуждая о том, что услышал от Хардинга и Дона. Внезапно он услышал чьи-то торопливые шаги, но не придал этому значения, а они быстро стихли где-то в коридоре.

– Крыша, окно, – тихо произнес Мауи, вставая из-за стола.

Он поставил использованную посуду в моечную машинку и посмотрел в окно, за которым было видно только воду и небо. Волны лениво качались, светило солнце, в высоте висели кружевные облака, которые были больше похожи на стаю белых мазков на голубой поверхности.

– Интересно, когда будет дождь? – подумал Мауи и решил вернуться в лабораторию.

Его шаги неторопливо следовали по коридору, и вдруг Мауи услышал странные звуки и остановился. Он понял, что в уборной что-то происходит, и пошел туда. Дверь оказалась открытой, за ней горел свет, а на полу перед унитазом сидела Отум. На ней был мокрый костюм для дайвинга, и ей явно было плохо.

– Что с тобой? – спросил, испугавшись, Мауи и заметил рвоту.

– Не знаю, – ответила Отум. – После погружения у меня внезапно закружилась голова, а потом начало тошнить.

– Думаю, тебе надо немного отдохнуть, – сказал Мауи и помог Отум встать. – Надеюсь, голова больше не кружится.

– Нет.

Мауи проводил Отум до ее комнаты, где она села за стол и сразу же начала снимать с себя костюм для дайвинга. Ей было уже лучше, но еще чувствовалась легкая слабость. Мауи ушел, вернулся к Дону и Хардингу, которые почти закончили с инвентарем.

Первое погружение состоялось ближе к вечеру, ныряли Этна, Арбель и Огами. Они сначала добрались до самого дна бассейна, там, где были специальные тросы. Они помогли друг другу, прикрепив их к костюмам, и проплыли дальше в открытые воды, ко дну. Этна сразу подплыла к крыше, конструкция казалась совсем ветхой, надо было осторожно изучить это строение снаружи. Она проплыла немного глубже к зарослям водорослей, за гладкими листьями скрывались стены. Дом полностью сохранился, его стены были сложены из кирпича, их облепил склизкий зеленый налет, как и оконные рамы, в которых сохранились стекла.

У Арбель была камера, и она сделала несколько снимков этого сооружения и других домов, которые им удалось найти. Среди водорослей нашелся еще и забор, сложенный из камней, а на самом дне под небольшим слоем песка оказалось покрытие из таких же валунов, напоминающее дорогу.

Были и очень неприятные находки в виде человеческих скелетов, их тоже пришлось запечатлеть на снимках. Арбель старалась держать себя в руках, старалась не паниковать при виде всего этого разрушения, которое застыло под толщей воды. Подводное течение иногда поднимало вихри песка, который ощущался всем телом. Этна забралась немного выше, чтобы получше рассмотреть окрестности. Вид открывался красивый, многое стало понятно, стало видно горы, где-то вдалеке показался храм, строением он напоминал ступу.

Огами тоже недалеко от них изучал обстановку, ему не была близка ботаника, но именно он первым нашел образец. Проплывая среди водорослей, он наткнулся на ветви, а когда подобрался ближе, стало ясно, что это целое дерево. Оно было похоже на дуб, который сбросил листву. Его кору местами облепили раковины мидий, которые тоже стали весьма приятной и съедобной находкой. Огами обернулся, нашел взглядом Этну и подал сигнал, включив зеленый светодиод.

Арбель оказалась ближе, она первой заметила это сияние и подплыла к Огами. Мидии она видела не в первый раз, но надеялась, что пакеты, которые у них были с собой, пригодятся. Раковин было очень много, некоторые были очень крупными, при виде их не только она вспомнила, что завтрак был уже давно. Огами тоже надеялся, что Этна разрешит их собрать, но не мог сказать этого. Внезапно Огами и Арбель почувствовали поток воды, это была Этна. Сквозь маску было видно, как загорелись ее глаза, она была очень довольна.

Огами посмотрел на нее, достал один из пакетов из отсека, прикрепленного к ноге, и помахал свободной рукой перед Этной, чтобы привлечь ее внимание, потом он выставил указательный палец и направил его на мидий. Вторая же рука, которой он держал пакет, немного потряслась. Все было даже слишком понятно, до Этны также дошел смысл этих движений, и она подобралась ближе к стволу, чтобы рассмотреть раковины.

– Как много, – подумала Этна и оторвала одну из раковин от коры.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы это сделать, но мидия все-таки оказалась в ее руке. Этна повернулась к Огами и выхватила из его руки пакет, в который положила ее. Потом она отдала пакет обратно Огами и весьма понятным жестом указала на ствол, где было еще много таких раковин. Это означало, что их можно собрать, но помогать она не собирается.

– Хорошо, собирайте, а я еще немного здесь осмотрюсь, – подумала Этна и поплыла дальше.

Пока Арбель помогала Огами со сбором моллюсков, она еще немного поплавала среди водорослей, среди которых ей удалось найти еще несколько интересных вещей. Среди них были глиняные кувшины, куски черепицы, очки и рюкзак, внутри которого явно что-то было. Этна повесила его на плечо и заметила, что на запястье загорелся красный датчик. Это значило, что кислорода в баллонах осталось примерно на полчаса. Она выплыла из водорослей и увидела Арбель и Огами, на чьих запястьях тоже можно было заметить красное мерцание.

Огами поднял большой палец вверх, надо было всплывать. Закат краснел где-то на горизонте, вода тоже окрасилась в этот теплый цвет, но заметила это только Арбель. Напоследок она сделала последний снимок, на котором это было видно. Нажала на небольшую черную кнопку и поплыла обратно к бассейну, и через пару минут все трое всплыли.

– С возвращением, – сказал Дон и помог Этне выбраться из воды. – Уже с находками.

– Еще и с ужином, – сказал Огами, доставая из воды почти полный пакет.

– Неплохо вы там погуляли, – продолжил Дон.

– Только сначала проверьте эти мидии, – сказала Этна, снимая маску. – Меня настораживает размер некоторых их них.

– Хорошо, – согласился Огами, вылезая из воды.

С мидиями оказалось все в порядке, и они стали прекрасным ужином для всей команды. Все члены группы собрались на кухне, когда за окном уже успело потемнеть, а на горизонте еще краснела тонкая красная полоса. На столе разместились три большие тарелки с уже раскрытыми створками моллюсков, Дон стоял за плитой в ожидании, когда закипит чайник, не было только Хардинга, который в этот момент бродил среди зарослей по острову. Света уходящего солнца хватило, чтобы найти нужные деревья. Он помнил, что должны были созреть некоторые цитрусовые, и так и оказалось. Среди листьев на ветвях висели плоды, трудно было понять, какие из них уже можно срывать.

Хардинг подошел ближе, посмотрел вверх и задумался, а потом ударил пальцем один из лимонов. Плод закачался, но не упал, но с той же ветки, судя по звуку, точно что-то упало. Хардинг посмотрел под ноги, на земле лежал почти круглый лимон. Он поднял его и понюхал, ощутив приятный кислый запах. Одного плода было мало для двенадцати человек, и Хардинг нашел на ощупь одну из веток и немного покачал ее. Плоды посыпались.

– Черт! – тихо возмутился Хардинг, пытаясь сосчитать упавшие лимоны.

Их оказалось целых девять, ему не стоило так сильно раскачивать ветку, но всем этим фруктам нельзя было дать пропасть. Он из всех поднял и отправился обратно, где его уже ждали остальные.

– Не слишком ли много? – заметила Этна, когда он зашел на кухню с полным контейнером плодов.

– Я просто немного покачал ветку, – ответил Хардинг и поставил контейнер рядом с раковиной.

– Ничего, лично я настроен завтра еще мидий наловить, – вмешался Дон. – Ветку дернул, да? Значит, уже пора собирать урожай.

– Какая бы не была на этот раз странная команда, все они по-своему справляются со своими обязанностями, – заметила Коми, которая сидела рядом с Этной.

– Я тоже это заметила, и также я заметила, что один из контейнеров с табаком исчез из лаборатории, – продолжила Этна и посмотрела на Хардинга.

– С табаком? – произнес Хардинг, который не был в курсе того, что на самом деле произошло с его домашним растением.

– А вы знаете, что табак используется не только для производства сигар, но и, как средство для борьбы с вредителями растений, – снова вмешался Дон.

– Зря ты на парня разозлилась, – продолжила Коми. – Проблема тут явно не в нем.

– И в качестве чего ты собираешься его использовать? – спросила Этна, обращаясь к Дону.

– В качестве всего, – ответил Дон. – Он же созрел, как и цитрусовые, и готов к сбору.

– Может, хватит? – высказалась Флорес. – Давайте лучше обсудим наши дальнейшие действия.

– Завтра с самого утра будем расчищать дно от мусора и водорослей, – начала Этна. – Мусор отправляем в утилизатор, водоросли тоже, если они не съедобные. Скелеты и другие кости отправляем в крематорий.

– Здесь есть крематорий? – удивился Мак.

– Да, но это скорее не крематорий, а еще один утилизатор, – объяснил Дон.

– И мы так просто сожжем чьи-то останки? – спросил Мауи.

– Это, конечно, одна из самых неприятных вещей в нашей работе, но да, – сказала Этна.

– Кстати, я совсем забыл кое-что показать, – сказал Итон, водя пальцем по сенсорному экрану планшета. – Пришли данные со спутника, и судя по ним, в нескольких сотнях километров от нас суша совсем близко к поверхности.

– Эверест торчит? – шутя, спросил Дон.

– Он самый, – шутя, ответил Итон.

На экране планшета появился снимок, на котором было видно что-то светлое среди темного пространства воды. Все взгляды моментально уставились на этот небольшой кусок. Он был совсем небольшим.

– Нас тоже видно, – сказала Флорес, заметив серое пятно в форме капли с зеленым участком в центре.

– Мы тоже успели сделать несколько снимков, – сообщила Арбель.

– Я их перекинула в папку, помеченную сегодняшним числом, – сказала Этна.

– Нашел, – сказал Итон, заметив несколько новых файлов.

И на экране появился один из кадров, на котором было видно обратную сторону острова. На нем так же было видно черепицу домов среди водорослей, а на дальнем плане можно было заметить горизонт в виде горной местности.

– Мы в Гималаях, – сказал Дон.

– Скорее над Гималаями, – заметил Мауи.

– Кстати, что было в том рюкзаке? – спросил Дон.

– Я еще не смотрела, – ответила Этна.

Итон нажал пальцем на экран, появилась следующая фотография. На ней было дерево, которое еще было облеплено мидиями.

– Интересно, что росло на нем раньше? – сказала Зои.

– Я думаю, цветы, – предположила Отум.

– Почему? – спросила у нее Зои.

– Потому что мы над Непалом, – опередил Хардинг Отум.

– Или в Пакистане, – предположила Флорес.

– Надо было все-таки заглянуть в тот рюкзак, – сказала Этна. – Только его могло принести течением.

Пока команда, продолжала смотреть снимки, Дон порезал лимоны, и они вместе с Отум приступили к поеданию мидий. Потом к ним присоединились Зои, Хардинг и Мауи. И еще через некоторое время уже вся группа поглощала моллюсков, а кухня наполнилась приятным цитрусовым ароматом.

– Когда-то роскошью были эти моллюски, и ели их тоже с лимоном, – заметила Флорес. – А сейчас лимоны стали роскошью.

– А я и не знала, какие они кислые, – сказала Отум, которая пробовала их впервые.

Она и не заметила, что съела сразу три. И не только Отум увлеклась поеданием цитрусовых, казалось, что именно лимоны стали главным блюдом. Все, что собрал Хардинг, было съедено вместе с мидиями. Ничего не осталось, посуда отправилась в моечную машинку, а группа разбрелась по своим комнатам.

Хардинг спать еще не хотел, просто лежал на кровати и записывал что-то в свой блокнот. На нем уже была одежда, в которой он обычно спал: сиреневый комплект из шорт и майки. Внезапно в дверь постучали, и он с удивленным взглядом приподнял голову.

– Еще не спишь? – спросил Дон, приоткрыв дверь.

– Нет, – ответил Хардинг, присаживаясь.

– Тогда идем с нами, – продолжил Дон.

Хардинг встал и вышел из своей спальни, в коридоре его ждал не только Дон. Итон и Огами тоже там стояли.

– В чем дело? – спросил Хардинг.

– Все в порядке, просто мы все кое-куда идем, – сказал Дон.

– И куда? – продолжил Хардинг.

– В один из двигательных отсеков, – ответил Итон.

Больше Хардинг вопросов не задавал, вспомнив, что из лаборатории исчез его табак. И они тихо спустились и вышли наружу. Было уже темно, но по периметру горели небольшие светодиоды, освещающие люки. Итон подошел к самому близкому к лаборатории и открыл его, внутри под ними сразу же загорелся свет, стало видно лестницу, по которой они спустились.

Внутри было много труб, потолок был низким, немного шумел двигатель, скрывающийся за железной конструкцией. Было тепло, но чувствовался легкий сквозняк. У стены Хардинг заметил знакомый ему контейнер.

– Вы серьезно хотите развесить здесь гирлянды из табака? – спросил Хардинг. – Место, конечно, подходящее, но что на это скажет Этна?

– А ей знать необязательно, – сказал Дон.

– Она тебя точно за борт выбросит, – сказал Итон.

– Так что, начнем? – спросил Дон, присаживаясь рядом с ящиком.

– Нужно много ниток, ножницы и иглы, – сказал Хардинг.

– Я все это взял, – сказал Огами и достал из кармана небольшую катушку и ножницы.

Все трое разместились на полу рядом с ящиком, потом листья табака были аккуратно срезаны, и начался самый настоящий урок труда. Нитки были вдеты в иголки, которые протыкали листья, пришлось повозиться пару часов, но в итоге получилось несколько метров заготовок. Эти гирлянды повисли на трубах прямо под потолком, Дону явно понравился результат их работы.

– Гавайская вечеринка, – прокомментировал Огами, глядя на листья.

– Вечеринка будет, когда все это подсохнет, – сказал Итон.

– Не совсем, дальше процессы будут более трудоемкие, – сказал Хардинг. – Хотя, потом понадобится спирт для ферментации, потом пресс, чтобы расправить.

– Ничего, у нас есть почти семь лет, нам всем нужно какое-нибудь увлечение, – сказал Дон.

– Неплохое увлечение, – добавил Огами.

Все трое отправились в свои комнаты, было уже поздно, но в лаборатории горел свет. Этна не спала, она сидела за своим компьютером и не заметила, как они поднимались по лестнице. Она еще немного посмотрела в монитор, размышляя о чем-то, и тоже пошла спать.

Следующий день начался рано для первых трех дайверов, ими были Мак, Флорес и Отум. Остальные работали в стенах лаборатории и среди растительности на острове. Этна сидела одна за компьютером, продолжая изучать схему строения ДНК одного из найденных растений. Что-то ее в нем тревожило, несмотря на то, что с ним было все в порядке. Какая-то идея не давала ей покоя, но потом Этна собралась и покинула стены лаборатории. Она отправилась на первый этаж, где у лестницы был поставлен длинный стол, на котором лежал рюкзак.

Он успел немного высохнуть, на плотной ткани появились белые разводы от соли. Этна расстегнула молнию, которая издала характерный для нее звук. Внутри оказалась бутылка воды, желтая футболка, Этна достала их и положила рядом, на футболке оказалось изображение – черные силуэты птиц. Что-то осталось на дне, и в кармане тоже что-то лежало.

– Все-таки открыла? – спросил Дон, который подкрался незаметно.

– Да, – коротко ответила Этна, расстегивая еще одну молнию.

– Документы? – произнес Дон, заметив, как Этна достала из кармана нечто, похожее на обложку от паспорта.

– Да, паспорт, – подтвердила она его догадки, открыв уцелевшие страницы. – Кажется, это русский?

– Это русский, – сказал Дон, заметив знакомые буквы. – Давидов Александр Иванович.

– Хорошо, что эпоха фотографий в документах закончилась, – сказала Этна, разглядывая не особо удавшийся снимок.

– А Александр путешествовал по Непалу, – продолжил Дон, заметив билет в кармане.

– Значит, это все-таки Непал.

Еще в рюкзаке оказались ключи, наручные часы, наушники и флешка. Все было разложено на столе и привлекло внимание группы, особенно Итона, который решил попробовать восстановить данные на уцелевшем носителе и разобрать часы.

День продолжился, работа на дне кипела. Мака, Флорес и Отум сменили Этна, Зои и Огами. Утонувшая местность преображалась, избавляясь от водорослей и мусора, среди которого были найдены человеческие останки. Впервые был использован крематорий, на столе предметов прибавилось, в основном это была посуда, а ближе к вечеру в одном из холодильников появились первые образцы растений.

У Итона работы тоже прибавилось, ему пришлось заняться переработкой мусора, который попал в сети, закрепленные снаружи острова. Он был единственным, кто мог выбраться из стен острова на другую сторону. В одном из двигательных отсеков была дверь, точнее люк, ведущий за стены. Итон выбрался из него и пристегнул карабин страховки к специальной трубе, вдоль которой приходилось передвигаться по неширокому выступу снаружи.

– Много же, – подумал Итон, глядя на сотни пакетов, бутылок и другого мусора.

Ему предстояла долгая прогулка, во время которой ему в полном одиночестве пришлось наблюдать только воду и небо. Он шел аккуратно по краю выступа и разглядывал содержимое сетей, в которых оказался не только мусор. В некоторые попалась рыба, она была еще жива и пыталась выбраться, ударяясь плавниками о пластиковые бутылки. Итон заметил огромный хвост, это был тунец, чье тело уже начало разлагаться.

– Надеюсь, сети целы, – подумал Итон и пошел дальше.

Надо было срочно избавиться от тунца, Итону пришлось попросить помощи у Мауи, который был рад посмотреть на то, что находится снаружи. Они вместе опустошили сети от мусора, который отправился в отсек утилизации, живая рыба отправилась в контейнеры со льдом, а с тунцом пришлось повозиться.

– Как же он воняет, – сказал Мауи, когда сеть с тунцом поднялась из воды.

Рыба оказалась внушительных размеров, она точно была больше Итона, местами из разлагающейся шкуры торчали кости и органы. Мауи начал жалеть, что согласился на это.

– А что будет, если мы просто оставим его в сети? – спросил он, стараясь не дышать.

– Его мясо может привлечь акул, которые могут порвать сети, а они достаточно дорогие, – объяснил Итон. – Кроме того, акулы могут напасть на кого-нибудь из нас во время погружения.

– А акулы могут на нас просто так напасть?

– Конечно, могут, но чтобы они не напали, надо просто следовать кое-каким правилам. Ты же освобожден от дайвинга, поэтому некоторые тонкости не знаешь.

Мауи немного задумался, а потом присмотрелся к тунцу, из брюха которого что-то торчало. Дотрагиваться до рыбы не хотелось, но у них с собой были специальные клешни, с помощью которых Итон поправлял запутанные сети и доставал из них застрявший мусор. Мауи аккуратно дотронулся до живота рыбы этой палкой.

– Что ты делаешь? – спросил Итон и тоже заметил то, что торчало из тунца.

Неожиданно для них обоих плоть тунца не выдержала нажатия клешней, дыра стала больше, и из нее вывалилась небольшая гитара. Она упала в воду, стало видно то, что у нее нет струн, но все остальное, несмотря на царапины, было цело. Мауи опустил клешни в воду и достал ее.

– Надо ее хорошо вымыть, – сказал Мауи и аккуратно взял ее за гриф.

Внутри была вода, он вылил ее, но все равно внутри что-то чувствовалось. Что-то каталось внутри, но руки Мауи не пролезали сквозь круглое отверстие. Позже, когда они избавились от тунца, выяснилось, что внутри была игрушка. Небольшой белый робот, у которого двигались все конечности, а в руке был меч, на котором виднелись следы зубов.

– Он точно принадлежал ребенку, – сказала Отум, стоя у лестницы.

– Тогда и гитара тоже, – сказал Мауи, разглядывая все то, что лежало перед ним на столе.

– Ладно, спокойной ночи, – сказала Отум и поспешила вверх.

– Спокойной ночи, – сказал Мауи, который еще ненадолго задержался у найденных на дне предметов, но потом тоже отправился спать.

Было уже поздно, многие спали, кто-то только собирался лечь. Этна в очередной раз задержалась у компьютера в лаборатории, Итон возился с часами, которые хотел починить, он впервые разбирал подобный механизм. Отум лежала в своей кровати и смотрела на небо, что-то не давало ей заснуть, а потом внезапно захотелось есть. Она встала, накинула на плечи халат и отправилась на кухню.

Холодильник был забит едой, которая была рассчитана на неделю. В основном это была рыба, морепродукты и салаты из водорослей, Отум посмотрела на полки с контейнерами и закрыла холодильник, но потом снова открыла и достала из него рыбу, которую приготовила Арбель. Отум взяла вилку, села за стол, открыла контейнер, но есть не стала. Контейнер закрылся, Отум поставила его обратно в холодильник и достала мидии, которые лежали в контейнере уже без створок.

Отум поставила его на стол рядом с вилкой, ей надо было взять лимон, но кислого не хотелось. На полках лежали фрукты и овощи, ее рука почему-то потянулась к помидорам и сливам. Отум сделала себе весьма странный салат, который не каждый бы осмелился есть, но она его ела без проблем. Опустошила тарелку и пошла спать, а на следующее утро снова почувствовала нереальный голод, который заставил ее встать раньше всех и снова отправиться на кухню.

В окно было видно небо, которое только начало светлеть, где-то на горизонте показалось солнце, которое сопровождала красная полоса, разделяющая небо и воду. Отум снова ела мидий, только на этот раз вместе с болгарским перцем и личи. Она сидела на кухне в полном одиночестве, содержимого в тарелке становилось все меньше. Но вдруг Отум почувствовала легкое головокружение, к которому следом присоединилась тошнота.

Дыхание Отум участилось, началась паника, она побежала в уборную, где все ею съеденное отправилось в унитаз. Ее палец нажал кнопку, и ее рвоту смыло. Она не могла успокоиться, начиная подозревать, что с ней что-то не так. Отум поднялась с пола и отправилась в свою спальню, где достала из ящика стола небольшой блокнот. Она пролистала несколько страниц, нашла календарь и посмотрела на обведенные в нем даты.

– Только не это, – подумала Отум, присаживаясь на край кровати.

Ей стало страшно, она продолжала смотреть в календарь, но потом встала и отправилась на склад. От шока Отум почти не чувствовала своих ног, которые не хотели ее слушаться. Казалось, что время идет невыносимо медленно, а среди стеллажей, казалось, что оно вовсе остановилось.

– И правда, здесь есть абсолютно все, – подумала Отум, взяв с одной из полок небольшую розовую коробку, вместе с которой поспешила обратно на третий этаж.

Она заперлась в уборной, ее руки тряслись, открывая коробку, в которой находились три белые полоски. Прошло несколько минут и на одной из этих полосок проявился крест, синяя полоска пересекала красную. Тест оказался положительным, отчего у Отум земля ушла из под ног, и заложило уши.

Первым человеком на острове, который узнал о ее беременности, была Зои, которая не меньше Отум была шокирована этим фактом. Выбора не было, пришлось сообщить об этом Дону, семилетняя экспедиция была под угрозой, но все-таки продолжилась. Только Отум больше не могла погружаться для поисков образцов, ей предстояло работать только в стенах лаборатории, а Этна пришлось стать ее врачом и наблюдать за ее состоянием.

Глава 2.

Пятнадцать лет спустя.

Система островов, на которых жили люди, расширилась, из-за чего условия для жизни стали комфортнее. Некоторые даже могли позволить себе персональные острова, на которых можно было путешествовать по бескрайним просторам океанов. Численность населения увеличилась, как и некоторые популяции животных, которые оказались на грани вымирания. Появились первые зоопарки и музеи, список доступных продуктов стал больше, и даже сами люди немного изменились. Расовые и религиозные стереотипы стерлись окончательно, религии вообще исчезли из человеческих умов, они остались только на страницах учебников истории.

В основном все человеческие силы были направлены на восстановление того, что утонуло в связи с глобальным потеплением. Институтов, специализирующихся на этом, было много, еще в школах дети начинали учиться некоторым таким дисциплинам, как реставрация, животноводство, растениеводство и дайвинг. В каком-то смысле дайвинг и плавание заменили привычные уроки физкультуры. Во всех школах были бассейны с морской водой, все человечество было вынуждено научиться плавать, но справлялись с этим не все.

Классы на этих занятиях были разделены на три группы по способностям учащихся. В первой и самой большой группе были те, кого природа наделила хорошим здоровьем и физическими данными. Такие ученики без проблем могли по несколько часов проводить в воде, перемещаясь от одного борта к другому. Ко второй группе относились те, кому саму по себе это не давалось, таким ученикам нужно было больше практики. В третьей группе были те, кому вообще нельзя было плавать, в основном это были от рождения больные люди, которых было крайне мало. Обычно они занимались легкой разминкой в небольшом зале рядом с раздевалкой.

Мохаве был во второй группе, его сложно было назвать слабым, но в воде он почему-то становился неуклюжим. Он плохо держался на поверхности и даже не пытался поправить свое положение, банально он просто не любил эти занятия, во время которых в основном просто держался за борт бассейна.

– Ты будешь уже шевелиться, – кричал тренер. – Давай, поработай конечностями.

– Какой-то он сегодня злой, – подумал Мохаве и оттолкнулся от борта руками.

Толчок был слабым, и его тело медленно поплыло на спине к противоположному борту небольшого бассейна. Его руки лениво перебирали воду, ноги тоже не желали шевелиться. Он проплыл немного прямо, но потом его голова повернула немного вправо и через несколько секунд ударилась о боковой борт.

– Ладно, отдохни, но потом продолжим, – сказал тренер.

Высокий мужчина в синих шортах и белой футболке ненадолго удалился к соседнему бассейну, чтобы посмотреть, как обстоят дела у первой группы. Мохаве остался один и снова зацепился руками за белый борт, хотелось вылезти и встать под горячий душ, но тренер вернулся быстро, и занятие продолжилось.

Между большим и малым резервуарами располагалась перегородка, за которой можно было услышать всплески и другие звуки, связанные с ударами по воде. В первой группе в большом бассейне плавала сестра Мохаве – Сахара. Она была младше его всего на тринадцать минут.

– Шевелись, – кричал тренер.

Мохаве оставалось терпеть совсем немного, минут пять, но они казались ему вечностью. А за перегородкой было слышно крики тренера.

– Твой брат, кажется, никогда не научиться плавать, – сказала Сахаре Невада.

– Он в каком-то смысле просто этого не хочет, – объяснила Сахара, переворачиваясь в воде на спину.

– У нас через неделю будет выпускной, а Мохаве так и не научился плавать, – заметил Тоба, присоединившись к их разговору.

– Это значит, я выиграла, – сказала Джая.

– Вы что поспорили на моего брата? – спросила, нахмурив брови, Сахара.

– И на что же вы поспорили? – поинтересовалась Невада.

– На желание, но на какое не скажу, – заинтриговала Джая. – Сами все увидите через неделю.

Неделя прошла быстро, настал вечер выпускного. За это время бассейны скрылись под зеленым покрытием складного пола, получилось большое помещение, над которым натянули несколько синих тентов, напоминающих купола цирка. Получившийся зал был украшен светильниками из солевых кристаллов, раскрашенных в разные цвета. Их поверхность мерцала, а лампы внутри светили то ярче, то более тускло, то вообще выключались. Они стояли на каждом шагу, создавая праздничную остановку среди столов с напитками и закусками.

Несколько часов назад были сделаны последние штрихи – были развешены белые ленты, которые светились в темноте. Но было еще достаточно светло, ученики еще готовились к торжеству, готовились провести последний день в стенах школы.

Джая стояла у зеркала и расчесывала свои длинные русые волосы, а за ее спиной на кровати лежало ее выпускное платье. Черное, с пышной юбкой чуть выше колена, с молнией на спине и с тонкими прозрачными бретелями. А рядом с ним разместилась яркая красная бабочка, которую Джая одолжила у Тобы, который проиграл ей в споре.

Внезапно раздался звонок, и Джая подошла к планшету, который стоял на столе у окна.

– Привет, – сказала Сахара, чье изображение появилось на экране.

– Привет, – поздоровалась Джая, присаживаясь за стол. – Ты уже надела платье?

– Да, а ты?

– Пока нет, – ответила Джая. – Мохаве тоже собирается?

– Конечно, уже почти собрался.

– Кому звонишь? – внезапно прозвучал голос Мохаве.

– Вот он, уже собрался, – сказала Сахара.

– Привет, Джая, – сказал Мохаве, подойдя ближе к столу.

– Привет, – поздоровалась Джая. – Весь в белом.

– Почти весь, – заметила Сахара. – Галстук будет коричневым, и ботинки тоже.

– Еще и галстук, – продолжила Джая.

Мохаве достал из кармана тот самый галстук, который уже должен был быть завязан на его шее. Мохаве, на котором была белая рубашка и белые брюки, уже пытался его завязать, но у него ничего не вышло.

– Кто-нибудь знает, как он завязывается, – спросил он.

– А инструкции к нему не было? – спросила Сахара.

– Может быть, и была, – сказал Мохаве и покинул комнату сестры с задумчивым видом.

– Вижу, ты тоже уже оделась, – заметила Джая.

– Да, – сказала Сахара и встала из-за стола, чтобы Джая могла разглядеть ее платье.

Оно было золотым с глубоким вырезом и короткими летящими рукавами. Оно было на ладонь выше колена и идеально сидело на бедрах.

– Неплохо, – заметила Джая. – Я тебе перезвоню через несколько минут, когда переоденусь.

– Хорошо.

Девушки нажали на кнопки, выведенные на сенсорных экранах, которые почти сразу же погасли. Сахара пошла к брату, а Джая встала и сняла с себя халат из мягкой ткани, под ним ничего не было. Ее руки расстегнули молнию на платье, которое потом оказалось на ее хрупкой фигуре.

Невада тоже собиралась, ей оставалось только расчесать свои растрепанные светлые волосы. На ней было светло-голубое платье, которое было почти такого же цвета, как и ее глаза. Оно было длинным и кружевным, на поясе была завязана лента, а над этим небольшим бантом была голая спина.

– Я же говорила, что оно тебе будет в пору, – сказала Дакота, ее старшая сестра, которой раньше принадлежало это платье. – Не думала, что его еще кто-нибудь оденет.

Она лежала на кровати сестры и разглядывала свои старые снимки в нем.

– Мне просто было лень выбирать, – сказала Невада, глядя на себя в зеркало. – А туфли у тебя к нему, случайно, не сохранились?

– Сохранились, но их я тебе не дам.

– Ладно, пойду в кедах. Все равно под юбкой ничего не будет видно.

– У меня к нему как раз кеды и сохранились, – продолжила Дакота и показала сестре один из снимков.

На нем Дакота была в том самом голубом платье, она руками приподнимала юбку, чтобы было видно то, что у нее на ногах. Это, и правда, были кеды, светло-голубые кеды с белой подошвой и белыми шнурками. Невада их вспомнила.

– Это те, в которых ты до сих пор иногда ходишь? – сказала Невада, уже зная ответ, но продолжала надеяться на обратное.

– Да, – коротко ответила сестра и продолжила смотреть снимки. – Но у тебя ведь тоже есть кеды?

Эти голубые кеды уже давно надо было выбросить, но они продолжали стоять среди остальной обуви сестры. Они были потрепанные, немного выцвели, подошва уже не была белоснежной, как и шнурки, из которых торчали нитки.

– Есть, но не голубые, – сказала Невада, открывая шкаф.

За дверцей на нижней полке в ряд стояла обувь, целых пять пар кед: черные, белые, желтые, красные и розовые.

– И какие выберешь? – спросила Дакота.

– Даже не знаю, – продолжила Невада, присаживаясь на пол. – Точно не яркие. Черные или белые?

– Они же одинаковые? – спросила сестра.

– Да, только цвета разные.

Внезапно кто-то позвонил в дверь, и Невада отправилась в прихожую, откуда через несколько секунд послышался голос Тобы.

– Привет.

– Привет. Матерь божья! – воскликнула Невада.

– Что там у вас? – заинтересовалась Дакота, встала с кровати и отправилась в прихожую.

А примерно через час, когда уже начало темнеть, вся компания собралась у набережной, где и договаривались. Первыми туда пришли Невада и Тоба, который спрятался за одним из столбов небольшой беседки. Ждать им пришлось недолго, и через несколько минут к ним присоединились остальные.

– Всем привет, – громко произнес Тоба, выскочив из своего укрытия.

– Все-таки он это сделал, – сказала Джая, почти не удивившись его внешнему виду.

– Но зачем? – спросил Мохаве.

– Это все, потому что ты так и не научился плавать, – ответил Тоба.

Из-за того, что Тоба проиграл спор, ему пришлось облачиться в платье. В яркое красное платье с глубоким декольте, в котором можно было разглядеть волосы на его груди. А обут он был в старые серые кроссовки с красными шнурками.

– Так вы на меня поспорили? – сказал Мохаве, закатив глаза.

– Надо было спорить с нашим тренером, это было бы интереснее, – сказала Невада.

– Вы бы тогда все плавали вместе со мной в бассейне начальных классов, – сказал Мохаве.

– А если думать позитивно, не я, а он бы пошел на выпускной в платье своей бабушки, – продолжил Тоба.

– Так оно еще и бабушкино, – произнесла, улыбаясь, Джая.

– Ну не мое же, – сказал Тоба. – Хотя, как я вижу, я не один немного нарушаю дресс-код.

– Я просто не могла выбрать между белыми и черными, – ответила Невада, приподняв немного выше подол своего платья.

– Поэтому оба, – поддержала Джая, которой такая идея даже нравилась.

До школы вся компания добралась быстро и привлекла к себе много внимания из-за внешнего вида Тобы и достаточно громкого поведения. По пути некоторые прохожие сначала принимали Тобу за девушку с короткой кудрявой шевелюрой, но потом замечали растительность под носом и в зоне декольте. Замечали, и на их лицах моментально появлялась озадаченные гримасы, которые веселили всю группу.

– Горячая же ты женщина, – сказала Джая Тобе.

– А ты сегодня, видимо, мой мужчина, – сказал в ответ Тобе, заметив бабочку на ее шее.

– Очень даже может быть, – продолжила Джая, когда они оказались у входа в школу.

Вся компания в последний раз вошла в стены школы и отправилась в зал, где почти все собрались. Выпускники сразу же заметили Джаю и Тобе, которые держались за руки, атмосфера сразу немного изменилась. Сначала возникла неловкая тишина, но потом ее прервал смех некоторых одноклассников.

– Клоун, – тихо произнесла одна из одноклассниц, которая стояла у стола с закусками.

– Решили поменяться полами? – в шутку спросил Днепр, один из одноклассников, который решил к ним подойти. – Я даже боюсь заглянуть этой даме под юбку.

– Лучше бойся того, что находится под юбкой у моего приятеля, – в шутку сказал Тоба.

– Даже так, – продолжил Днепр.

– Тоба! – внезапно раздался разгневанный голос директора.

Всей компании на пару секунд стало страшно, но потом Джая заметила преподавателя по плаванию, который тоже всех их заметил.

– Сейчас начнется веселье, – подумала она, когда поняла, что и директор и преподаватель идут к ним.

– Я бы на твоем месте убежал, – сказал Мохаве, стоя за спиной у Тобы.

– Боюсь, бежать придется тебе, – заинтриговала Джая.

– Тоба, ты можешь мне объяснить, почему ты явился в таком виде? – начал директор.

– Я могу объяснить, – вмешалась Джая. – Все просто, он проиграл мне спор.

– И на что же вы спорили? – спросил, нахмурив брови, преподаватель по плаванию.

– Как раз Тоба и надеялся, что вы сможете научить нашего Мохаве плавать, но нет, – продолжила, хитро улыбаясь, Джая.

– Так вот в чем дело, – продолжил директор, чей гнев явно угас.

– Ну, что, – произнес, пытаясь выкрутиться, Мохаве. – Идем праздновать.

Остальные его поддержали, и они все вместе проследовали в сторону танцпола. Растворились в толпе таких же выпускников под разноцветными лучами прожекторов. Мохаве немного нервничал, чувствуя тяжелый взгляд директора на своей спине, он прошел немного дальше и обернулся, чтобы убедиться в этом. Директор, и правда, вместе с преподавателем по плаванию смотрел на него.

– За что мне все это? – подумал Мохаве и заметил одну из своих одноклассниц, которая явно смотрела на него.

– Привет, – сказала она, приближаясь к Мохаве. – Потанцуем?

– Я не против, – согласился Мохаве и сделал пару шагов в сторону Зимы.

Больше Мохаве ничего не беспокоило, он танцевал с девушкой, которой нравился. Правда, она ему в этом не признавалась, но он знал об этом. Вечер продолжился под светом прожекторов, выпускники танцевали, потеряв счет времени, но потом внезапно музыка прекратилась, включилось освещение.

– Внимание, выпускники, сейчас начнется церемония вручения дипломов, – сообщил директор, держа микрофон. – Прошу всех вас подойти к стойке.

– В этом году кто-то умудрился получить белый диплом, – сообщила Мохаве Зима.

– А я знаю кто, – подумал Мохаве, не зная, как признаться, что этот кто-то и есть он.

В основном выпускники школ получали синие дипломы, а белый означал, что его владелец не умеет плавать. То есть его владелец мог поступить далеко не в каждый университет, но было и решение этой проблемы. Можно было за три месяца до начала учебного года пойти на курсы по плаванию, в каком-то смысле получить дополнительный навык.

– Пойдем, – сказала Мохаве Сахара, которая незаметно подошла к нему сзади.

Церемония началась, заместитель директора вынес контейнер с конвертами, в которых лежали браслеты. На каждом конверте было указано имя выпускника, на чьем левом запястье должен был завязаться такой браслет. Директор начал оглашать имена уже бывших учеников его школы, которые по одному подходили к стойке, чтобы получить то, ради чего они учились десять лет.

Пришла и очередь Мохаве, на чьей руке застегнулся белый браслет. Застегнулся под молчание других выпускников, которые не могли поверить в то, что один из самых умных учеников элементарно не умеет плавать. Сам Мохаве почувствовал нечто странное, это было похоже на страх из-за осуждения, но осуждал его в данный момент только директор, которому впервые за восемь лет пришлось завязывать на руке своего подопечного белый диплом.

– Подбодрим его? – предложил Тоба, который еще не получил диплом.

– Конечно, – сказала Джая, но согласились с ним все.

Так сначала захлопали только Невада, Сахара, Тоба и Джая, но потом и все остальные захлопали. Мохаве под эти аплодисменты вернулся обратно к толпе, а следующей вызвали его сестру.

– А ведь, эти штуки будут на наших руках целых три месяца, – напомнил ему Тоба, глядя на то, как Сахара получает диплом.

– Знаю, – сказал Мохаве. – А потом нам всем вошьют информацию с них под кожу.

– Вот почему нельзя сразу так сделать? – сказала Невада, глядя на синюю полоску на своей руке.

Мохаве обернулся, желая в толпе найти Зиму, но ее нигде не было. Она уже получила диплом и куда-то ушла, а выпускной продолжился. Продолжились танцы и веселье, кто-то принес с собой алкоголь и незаметно подмешал в одну из чаш с напитками, которая первой опустела. Некоторым захотелось еще и алкоголя и продолжения, а кто-то уже ушел домой. Тоба и Джая танцевали танго, у Тобы во рту была пластиковая роза, которую кто-то вырвал из букета, который украшал вход.

– Умеют же они веселиться, – сказала Невада Мохаве.

– Они так веселятся с первого класса, – сказал Мохаве. – Интересно, куда они будут поступать?

– Мне кажется, они об этом еще даже не думали.

– А ты?

– Куда и сестра, на сервис и менеджмент, – ответила Невада. – А у тебя какие планы с белым дипломом?

– Если честно, я не знаю, сможет ли меня кто-либо научить нормально плавать.

– То есть, трех месяцев тебе мало, чтобы научиться?

– Еще не знаю, но, кажется, эти три месяца будут для меня адом, – предположил Мохаве.

– Какой же ты пессимист, – сказала Сахара, которая случайно услышала часть разговора.

– Кому-то очень хорошо, – заметила Невада.

Обуви на ногах Сахары не было, туфли остались где-то под столом или в коридоре, укладка растрепалась, а речь стала немного медленнее. Мохаве стоял ближе и первым почувствовал запах алкоголя, Невада, и не чувствуя его, поняла, что Сахара много выпила.

– Когда же ты успела? – спросил, нахмурив брови, Мохаве.

– Что успела? – спросила Сахара, стараясь загадочно улыбаться.

– Напиться, – уточнил Мохаве.

– Ты бы тоже немного выпил, – сказала Невада. – Белый диплом – не повод для грусти.

– Мне вообще-то все равно, – сказал Мохаве.

– Я принесу, – сказала немного неразборчиво Сахара и куда-то поспешила.

– Разные же вы близнецы, – продолжила Невада.

– Двойняшки, – поправил Мохаве.

– И все-таки тебе надо немного выпить, – сказала Невада и заметила, что к ним возвращается Сахара.

Мохаве обернулся, желая понять, куда она смотрит.

– А вот и я, – сказала Сахара, у которой в руках были три пластиковых стакана с розовой жидкостью.

– Что это? – спросил Мохаве, когда сестра протянула ему один из стаканов.

– Нечто сладкое и не очень крепкое, – сказала Невада, принюхавшись к содержимому стакана. – Тебе не повредит.

Мохаве все-таки немного выпил, понимая, что сестра его все-таки заставит это сделать. Но эти несколько глотков смогли его расслабить, и выпускной продолжился. Была уже глубокая ночь, все пятеро танцевали вместе с остальными одноклассниками. Мохаве выпил еще и даже умудрился станцевать с Тобой белый танец, двойняшки стали похожи, были одинаково расслаблены и веселы. Но потом Джая предложила выйти на набережную, чтобы встретить там рассвет.

Людей почти не было, небо на горизонте начало светлеть, а звезды исчезали. Все пятеро спустились по серым ступенькам вниз и увидели небольшой остров.

– Хорошо же наш директор припарковался, – сказала Невада.

– Так это его остров? – удивилась Джая.

– Да, – подтвердил Тоба.

Они подошли ближе, остров явно привлек их внимание. Это было достаточно большое плавучее сооружение, по форме напоминающее укороченную баржу с антенной. Строения на нем были белые с круглыми окнами, за которыми ничего не было видно.

– Неплохой катафалк, – пошутила Сахара.

– Это Астра 509, – сказал Тоба. – Такие выпустили три года назад, у моего отца такой же.

– Хороший остров? – поинтересовалась Невада.

– Очень хороший, – подтвердил Тоба.

– Умеешь таким управлять? – спросила у Тобы Джая.

– Конечно.

Тоба подошел ближе к острову и заметил, что дверь на капитанский мостик приоткрыта.

– Может, он внутри, – подумал Тоба, имея в виду директора.

Но внутри было темно, если бы внутри кто-то был, горел бы свет. И эта мысль не давала ему покоя.

– У меня есть одно весьма странное предложение, – заинтриговал Тоба. – Хотите, чтобы директор надолго нас запомнил?

– Лично я в данный момент на все согласна, – сказала Сахара.

– Я тоже, – присоединился Мохаве.

– И какое же предложение? – спросила Джая.

– Пошли туда, – сказал Тоба, указывая на остров.

Почти все поддержали, только Невада хотела возразить, но не стала. Она бы все равно не смогла остановить их и пошла вместе с ними. Все они перелезли через борт судна и пробрались на капитанский мостик, когда было еще темно.

– Это точно Астра 509, – сказал Тоба, когда увидел панель управления. – Серьезно? Он оставил здесь ключи!

– А называл идиотами нас, – вспомнила Сахара.

Тоба включил свет, стало лучше видно панель управления, на темном сенсорном экране были следы от пальцев, а ключ был вставлен не полностью. Указательный и средний пальцы исправили его положение, и белая прямоугольная карточка погрузилась немного глубже в узкое отверстие. Загорелась зеленая лампочка, на экране появились данные о местонахождении, индикатор заряда батарей и информация о других системах.

– Что ты собираешься сделать? – спросила Невада у Тобы.

– Собью все настройки, – ответил он и с помощью нескольких нажатий зашел в меню.

Пока Тоба изучал меню, которое почти и не было настроено, Мохаве и Джая решили посмотреть, что находится в соседнем помещении. Там была гостиная, совмещенная с кухней, у стены стоял угловой диван, рядом с ним – стол, а напротив расположился кухонный гарнитур с небольшим холодильником.

– Интересно, чем питается наш директор? – спросил Мохаве.

– Наш бывший директор, – поправила Джая, подошла к холодильнику и открыла белую дверцу.

Полки внутри сразу же осветил белый свет, на них стояли контейнеры с едой, но внимание Джаи привлекли не они, а то, что стояло за ними.

– Какая-то субстанция, какая-то субстанция с водорослями и еще какая-то оранжевая субстанция, – сказал Мохаве, увидев содержимое контейнеров.

– А там тоже что-то есть, – сказала Джая, немного подвинув контейнеры.

И через минуту Джая и Мохаве вернулись на капитанский мостик вместе с найденной бутылкой, которую девушка не хотела выпускать из рук.

– Смотрите, что мы нашли, – произнесла Джая и немного потрясла бутылку.

– Мы нашли это у нашего бывшего директора в холодильнике, – сказал Мохаве. – И это точно не соевое молоко.

– А что же это? – спросила Сахара, догадываясь о том, что может находиться в бутылке.

– Кое-что белое сладкое и крепкое, – ответила Джая.

– Значит, мы собьем настройки в бортовом компьютере, выпьем этот крепкий напиток и отправимся домой, – подумала Невада, начиная немного переживать.

Бутылка открылась, в ней был кокосовый ликер, который оказался слишком крепким для них. Но он их это не остановило, они пили прямо из горла, передавая ее друг другу, а того, что было потом, никто не мог вспомнить.

Глава 3

Прошло пять месяцев после отплытия Нефрита, лаборатория преобразилась, растительности на самом острове тоже прибавилось. Работы стало больше, холодильники заполнили найденные на дне образцы, территория под ними тоже немного изменилась, почти все было расчищено от водорослей и мусора. Кирпичные строения стало хорошо видно, стало видно это небольшое поселение, где больше никто не смог бы жить, если не считать только подводных обитателей.

Хардинг и Дон в последний раз погрузились на дно, просто чтобы сделать несколько снимков. Камеры были у обоих, Дон поплыл в сторону гор, а Хардинг отправился к храму. Было утро, солнечного света хватало, чтобы рассмотреть каждый камень. Хардинг посмотрел на то, что находилось под его ногами, и ему захотелось встать на эту неровную поверхность дороги, он выпрямился, и ласты достали до земли, подняв небольшое облако пыли.

Дон в этот момент как раз наблюдал за ним и решил запечатлеть его, стоящего под водой. Указательный палец нажал на небольшую кнопку, получился неплохой кадр, на котором некто в костюме для дайвинга идет в сторону пагоды. Внезапно Хардинг обернулся, словно почувствовал, что на него смотрят, и помахал Дону свободной рукой. Дон помахал ему в ответ, устроившись почти на самом верху горы.

– Сейчас будет фото на память, – подумал Хардинг и сделал снимок, на котором его начальник сидит на скале.

– Кажется, он меня тоже сфотографировал, – догадался Дон и посмотрел в другую сторону.

Среди всех этих валунов прошли десятки часов работы, сотни образцов были вырваны из почвы и отправлены в контейнерах наверх, в стены лаборатории. Над некоторыми корнями уже велась работа, но далеко не все они были пригодны для дальнейшего восстановления. Соленая вода разрушила слишком много и продолжала разрушать и изменять природу и все то, что было похоронено на дне.

А Хардинг успел подплыть к белой полусфере, которую облепил зеленый налет. Пагода хорошо сохранилась, в нише сидела золотая статуя Будды, за которой расположился рельеф, на котором было дерево. Хардинг сделал несколько снимков, и ему показалось, что что-то проплыло недалеко от него. Он посмотрел по сторонам, немного занервничав, местную подводную фауну сложно было назвать безопасной. В бывшем индийском океане плавало много хищных и ядовитый тварей, которые успели немного измениться, приспособившись к новой среде. Надо было соблюдать осторожность, Хардинг замер, а его глаза продолжали что-то искать.

Он надеялся, что ему показалось, но паника почему-то только усилилась. И это ощущение оказалось право, когда Хардинг заметил на ступеньках нечто длинное и полосатое. Это была крупная морская змея, которая, кажется, проплыла совсем рядом с ним. Из-за таких ядовитых созданий иногда приходилось срочно подниматься на поверхность, но Хардингу больше хотелось знать, что она здесь только одна, и не мог оторвать от нее глаз. А змея продолжала спускаться вниз по лестнице, ее чешуя мерцала, переливалась голубыми оттенками.

– А где голова? – подумал Хардинг, пытаясь понять это.

Совсем скоро надо было возвращаться на остров, стоило поторопиться, кислород в баллонах был почти на исходе. Дон уже был готов к всплытию, а Хардингу надо было как-то проплыть мимо змеи, за которой он продолжал наблюдать. Он даже сделал несколько снимков, когда ее двухметровое тело ползло по ступенькам. Внезапно загорелся индикатор на его запястье, Хардинг это заметил и поспешил сначала на несколько метров в бок, а потом вперед в сторону Дона, который махал ему.

– Знаю, – подумал Хардинг, заметив, что у Дона тоже загорелся индикатор. – У меня тут особые обстоятельства.

Змея была уже позади, но ласты Хардинга продолжали двигаться непривычно быстро. Впервые за долгое время он так быстро плыл, но через несколько метров все-таки немного замедлился и обернулся, надеясь увидеть вдалеке то, с чем он так не хотел сталкиваться. На земле у ступенек переливалась змеиная шкура, на которой чернели окольцовывающие полосы. Хардинг успокоился, но потом почувствовал небольшой толчок, словно в него что-то врезалось на уровне груди. Снова стало страшно, но на этот раз паника заставила его замереть и задержать дыхание. Хардинг медленно повернул голову и посмотрел вперед, это был крупный желтый морской конек.

– Ну, привет, – подумал Хардинг, рассматривая еще одно подводное создание.

Хардинг решил его сфотографировать, не зная, что произошедшее уже успел снять Дон, которого рассмешила его реакция.

– А вода вокруг него чуть не пожелтела, – подумал Дон, продолжая ждать у отверстия.

Хардинг, конечно, успокоился, но ног теперь почти не чувствовал, снова вспомнил про индикатор и поплыл дальше к Дону. Вверх они поплыли уже вместе, отцепились от тросов, преодолели еще несколько метров и вынырнули.

– С возвращением, – сказала Отум, которая стояла у бассейна.

Ее светлые волосы стали немного длиннее и были зачесаны назад, глаза были немного сонными и приветливыми. Отум стояла, держась правой рукой за живот, который успел подрасти. На ней была одна из футболок Мауи, он ей их одалживал, потому что большая часть вещей ей стала мала. На желтой ткани были нарисованы рыбьи скелеты, поплавки и крючки.

Отум вспомнила того, кто являлся отцом ее ребенка, вспомнила тот вечер, когда они отмечали зачисление на Нефрит. Выпила она тогда слишком много, но каким-то чудом смогла вернуться домой, прихватив с собой подруг. Никому, кроме Зои, она об этом больше не рассказывала, но остальным и так было все понятно. Они все проходили обследование за две недели до отправления, судя по их результатам и по недавнему анализу крови Отум, ее беременность была равна двадцати двум неделям.

– Доброе утро, – сказал Хардинг, достав трубку изо рта. – Решила погулять?

– Да, немного, – ответила Отум, которая до этого работала в лаборатории над корнем Гревиллии.

– Тебе как раз сейчас нужен свежий воздух, – сказал Дон, вылезая из бассейна. – Надеюсь, тошноты больше нет?

– Нет, уже лучше.

Хардинг тоже вылез из бассейна и снял маску, за которой показалась густая борода. Он уже давно не брился, почти два месяца. Лицо Дона тоже заросло местами седой щетиной, также он немного похудел, как и Мауи, который сидел на диете.

– Неужели это было последнее погружение? – сказал Хардинг, снимая ласты.

– В этом месяце точно последнее, но здесь наша работа закончена, – ответил Дон. – Кстати, чего ты так морского конька испугался?

– Я испугался того, что это мог быть не морской конек, – ответил Хардинг. – Я у пагоды наткнулся на морскую змею, она проплыла совсем близко.

– Снимки сделал? – спросила Отум.

– Снимки пагоды или змеи? – уточнил Хардинг.

– Или морского конька? – пошутил Дон.

– Я все снял, и конька тоже, – сказал Хардинг, отсоединяя камеру от костюма.

– Видел бы ты некоторые мои снимки, – заинтриговал Дон.

– Уже вернулись, – послышался голос Этны.

– Да, теперь можем отправляться, – сказал Дон.

Хардинг и Дон пошли переодеваться, а Этна вместе с Отум отправились обратно на второй этаж в медпункт, где также находилась небольшая операционная. Они вошли, Отум села на кушетку, которая стояла у стены, а Этна открыла один из ящиков шкафа, чтобы достать шприц.

– В прошлый раз все показатели были в норме, – сказала она, глядя на результаты недельной давности.

– Надеюсь, с ними по-прежнему все в порядке, – произнесла Отум, затягивая жгут на своей руке.

– Как самочувствие? – спросила Этна и закрыла ящик.

– Нормально, но иногда немного мутит.

Этна подвинула стул на колесиках к кушетке и села на него, ее взгляд в очередной раз наткнулся на живот Отум. Сама Этна не знала, каково это быть в положении, она всю свою жизнь занималась карьерой. И даже когда она еще была замужем, она не планировала заводить детей.

Игла проткнула вену, шприц начал наполняться кровью. Отум не любила этот процесс, у нее почти сразу же заложило уши.

– Потерпи еще пару секунд, – сказала Этна, заметив, что Отум побледнела. – Сейчас дам нашатырь.

Этна встала, положила шприц на стол и подошла к шкафу, из которого достала небольшую белую бутылку и диск, который был немного смочен сильно пахнущим содержимым этой бутылки.

– Спасибо, – сказала Отум, когда Этна намазала нашатырем ее виски.

– Не за что, – сказала Этна, заметив изменения в чертах лица Отум. – Ты завтракала?

– Почти нет, только немного воды выпила.

– Все еще тошнит?

– Уже не так часто, но некоторые запахи сводят меня с ума.

– Какие запахи? – поинтересовалась Этна, присаживаясь за стол.

– Корицы, крема для рук и мужского парфюма, – ответила Отум.

– Поэтому ты пытаешься подальше держаться от Мака? – продолжила Этна, выливая кровь из шприца в пробирку.

– Да, но надеюсь, он это не принимает близко к сердцу.

– А какие запахи нравятся?

– Резины, цветков кактуса и то, как пахнет от Хардинга, – ответила Отум, когда ее кровь отправилась в центрифугу.

– То есть запах табака, – произнесла Этна, нажимая на кнопки на приборе.

– Я уже и не понимаю, что и как пахнет, мне даже нашатырь стал казаться приятным, – продолжила Отум.

– Надо же? – удивилась Этна. – Но сейчас тебе это даже на руку.

Центрифуга стала замедляться, а потом совсем остановилась, Этна достала из нее пробирку и вставила в анализатор, который стоял рядом. Загорелся индикатор, процесс начался, и через пару минут результаты были готовы.

– Гемоглобин немного упал, но все остальное в норме, – сказала Этна, глядя на показатели. – Думаю, стоит назначить небольшой курс витаминов.

– Ясно, – сказала Отум и о чем-то задумалась.

Этна распечатала результаты, оставила их на столе и отправилась к своему компьютеру. В помещении никого не было, все остальные пошли на кухню смотреть последние снимки дна. Экран загорелся, на нем высветился список экспериментов, которыми занималась Этна. Один из них почему-то был в отдельной зашифрованной папке, которую она открыла.

Некоторые виды растений были потеряны, многие образцы, которые были подняты со дна, не подлежали восстановлению, но из них можно было извлечь ДНК. В этой папке и хранилась информация об этом, несколько десятков цепочек, которые принадлежали в основном цветам, некоторые из которых были хищниками. А на полке над компьютером стояла небольшая банка с пробирками, в которых продолжали оставаться живыми клетки этих растений. Этна словно извлекла из их мертвых тел еще живые органы, которые можно было в чем-то применить.

Она и решила этим заняться, правда, держала эти эксперименты в тайне. Этна зашла в соседнюю лабораторию, где за одним из столов сидел Мак. Он был там совсем один и очень сосредоточено извлекал семена из коробочки какого-то растения. Он был так занят, что даже не заметил, как вошла Этна, которая уже стояла среди контейнеров с тем, что удалось спасти.

– Может, взять водоросли или одолжить табак у Хардинга? Нет, не то, – подумала Этна.

Все образцы были слишком ценными, некоторые были в единственном экземпляре, их контейнеры были помечены фиолетовыми линиями. Остальные образцы были не менее важными, чтобы рисковать ими, делая с ними то, что задумала Этна.

– Может, на острове что-нибудь найду? – подумала Этна и покинула лабораторию.

На лестнице он встретила Флорес, которая тоже шла к растительности. Надо было заняться опылением, и Этна решила ей в этом помочь.

– Как дела у Отум? – спросила Флорес, когда они уже приближались к цветущим местам.

– Все хорошо, только анализы изменились незначительно, и я решила назначить ей витамины, – ответила Этна, разыскивая взглядом нужный образец.

– Может, использовать плод или семя? – подумала Этна, заметив на ветке еще не созревший абрикос.

В тот же день Этна незаметно сорвала сразу два еще зеленых абрикоса. Один из них отправился в питательный раствор целиком, а у второго была использована только кость.

– Надо было сорвать третий, – подумала Этна, вкалывая раствор ДНК в мякоть.

Был уже вечер, начало темнеть, остальные работали в соседнем помещении. Этна спрятала две колбы с абрикосами за монитором и поспешила на остров, надеясь, что больше никого не встретит по пути. В коридоре и на лестнице никого не было, она спустилась на первый этаж и отправилась к растительности. По периметру острова включились светодиоды, а небо над стенами еще было немного красным. Итон, который закончил диагностику одного из двигателей, вылез из люка и заметил ее.

– Надеюсь, она меня не заметит, – подумал он и аккуратно закрыл люк.

Он вместе с Доном, Хардингом и Огами продолжал заниматься изготовлением сигар. Даже можно было сказать, они в этом деле уже далеко продвинулись. В двигательном отсеке под потолком гирлянда из листьев сменилась уже в третий раз, а в свободном углу появился небольшой стол, на котором уже успели свернуть десятки сигар, которые там же и хранились в небольшом контейнере. А под столом стояли еще три контейнера, в которых ферментировались листья. Стены этого небольшого помещения уже давно пропитал запах табака, а когда люк открывался, этот терпкий запах вырывался наружу.

Итон поспешил в свою комнату, прихватив с собой три сигары, ему хотелось немного расслабиться после этого нелегкого дня. Нефрит уже плыл в другом направлении, и это была полностью его заслуга. Он почти весь день провел на капитанском мостике, контролируя поворот острова, который никто из обитателей не смог почувствовать. Надо было немного изменить маршрут, чтобы через пару недель оказаться в районе Уральских гор. Этна его не заметила, и через несколько минут он уже был в своей комнате.

В шкафу за одеждой была спрятана лестница, Итон поставил ее под одним из окон и поднялся вверх. Небольшим ключом, который лежал у него в кармане, он открыл раму окна и выбрался наружу, в каком-то смысле на огромную крышу этого плавучего сооружения. Итон посмотрел в окна на поверхности над его ногами, в спальнях никого не было, а в гладкой поверхности стекол отражались звезды, и он посмотрел вверх, присаживаясь рядом с открытым окном.

Казалось, что до луны можно было достать рукой, было видно каждый ее кратер. Итон достал из кармана одну из сигар и зажигалку и закурил, продолжая наслаждаться прекрасным видом.

– Надо было взять телескоп, – подумал Итон и выпустил изо рта клубы дыма.

Потом он лег на спину, полежал пару минут и заметил, что в одной из комнат загорелся свет. Он включился в спальне Хардинга, который вошел и открыл створку своего шкафа. Итон его заметил, встал, подошел немного ближе и постучал в окно. Хардинг немного вздрогнул и посмотрел вверх, он явно не ожидал увидеть за стеклом Итона, который жестами попытался ему что-то объяснить.

– Я не понимаю, – кричал Хардинг и решил отправиться в его комнату.

Там он сразу заметил лестницу и то, что окно открыто.

– Поднимайся, – сказал Итон, который показался сверху.

– Хорошо, – сказал Хардинг и полез вверх. – Во всех комнатах окна открываются?

– Да, – ответил Итон. – Но ключи есть только у меня.

– А здесь достаточно холодно, – заметил Хардинг, оказавшись снаружи.

– Ночью всегда холодно, а днем невыносимо жарко, даже можно еду разогревать.

Они разместились на крыше, некоторое время смотрели на небо и курили, пока им не стало совсем холодно, и они спустились обратно. Хардинг пошел спать, Итон убрал лестницу в шкаф. А через несколько дней они снова поднялись на крышу.

– И все-таки это хорошее место чтобы покурить, – сказал Хардинг, лежа у окна.

– Согласен, но главное, чтобы Этна и еще некоторые об этом не узнали, – произнес Итон и затянулся в последний раз.

Каждый из них о чем-то задумался, глядя на небо. Хардинг встал и подошел ближе к краю строения, чтобы увидеть воду.

– Только осторожно, – сказал ему Итон, зная, что у него на уме.

– Красиво, – тихо сказал Хардинг, когда увидел то, что его интересовало.

Вид был прекрасный, звездное пространство отражалось в спокойной воде. На горизонте можно было заметить белую полосу, которая разделяла небо и океан, которые были одинаково черны. Луны не было, она скрывалась где-то за тучами.

– Я спускаюсь, – послышался сзади голос Итона.

Надо было уходить, Хардинг уже трясся от холода. Он еще немного посмотрел на небо, повернулся и заметил, что в окнах горел свет. Что-то заставило его подойти ближе к свету, и он увидел Дона, который сидел за столом. Перед ним лежала коробка с ампулами, а в руке был шприц. Хардинг немного занервничал, но продолжил смотреть на то, как Дон делает себе инъекцию, заметил, что уже вся рука у него синяя от уколов.

– Что происходит? – подумал, нахмурив брови, Хардинг.

– Спускайся, – крикнул снизу Итон.

– Сейчас, – крикнул в ответ Хардинг и заметил, что Дон упал на пол.

Хардинг поторопился вниз, поторопился в комнату Дона, который все еще лежал на полу.

– Что с тобой? – спросил Хардинг и помог Дону встать.

– Можешь мне сделать укол? – тихо произнес Дон.

– Хорошо, – ответил Хардинг, перетащив его на кровать.

Дон успел только наполнить шприц раствором и только начал затягивать жгут, который остался на его руке. Хардинг подошел к столу, на ампулах надписей не было, а внутри была прозрачная жидкость. Конечно, ему хотелось знать, что это за лекарство, но ему надо было помочь Дону. Хардинг поднял шприц, внутри было немного воздуха, от которого он избавился и сел на кровать рядом с Доном.

– Все в порядке? – спросил, беспокоясь, Хардинг и начал развязывать жгут.

– Все в порядке, – успокоил Дон.

Жгут завязался на другой руке Дона, где сгиб не был синим от уколов, показалась вена, в которую был вколот препарат. Хардинг встал, развязал жгут и положил его вместе с использованным шприцем на стол.

– Так что с тобой? – снова спросил Хардинг и сел на край кровати.

– Конечно, я могу сказать, но не хочу, – сказал Дон и удобнее устроился на своей кровати.

– Но все же.

– Я серьезно болен, – ответил Дон. – И это не лечится.

– Рак? – тихо произнес Хардинг, глядя ему в глаза.

– Ты угадал, – подтвердил Дон, но морально ему почему-то стало легче.

Повисла невыносимая тишина, Хардинг не знал, что сказать, для него правда стала настоящим шоком. Дон не говорил никому о своей болезни почти четыре года, с тех пор, как сам узнал диагноз. Ему казалось, что все это неправда, и продолжил жить дальше, пытаясь забыть слова своего врача, но симптомы давали о себе знать. Лечить третью стадию рака было поздно, она постепенно переходила в четвертую, поэтому в ампулах был препарат, который должен был облегчить его страдания.

– Знаешь, когда людей стало слишком, природа решила от нас частично избавиться. Так появились неизлечимые болезни, но и не только они уничтожают нас. Есть еще войны, в этом случае мы сами себя уничтожаем, – прервал тишину Дон.

– А что с тем, что происходит на планете сейчас? – спросил Хардинг, пытаясь себя успокоить.

– Мы тоже в этом виноваты, слишком многого хотели. Вот мир и не выдержал, – продолжил Дон, уставившись в потолок.

– И решил нас утопить, – добавил Хардинг.

– И решил нас утопить, – повторил Дон. – Только природа не забыла про болезни.

Дон устал и очень хотел спать, а Хардинг не мог от него отойти. Он заснул рядом через некоторое время и проспал до самого утра. Они оба проспали до того момента, когда прозвенел будильник, который стоял на небольшой тумбочке рядом с кроватью.

Рука Дона по привычке поднялась и выключила его, а потом он заметил Хардинга, чьи глаза только начали открываться, когда он еще лежал на животе.

– Доброе утро, – сказал Дон.

Он выглядел выспавшимся, но следы от инъекций напомнили Хардингу о том, что произошло ночью. Правда, в которую он не хотел верить, осталась жестокой правдой. Она заставила его проснуться и подняться, еще сонные глаза открылись, взгляд казался щенячим, добрым и немного печальным.

– Доброе утро, – сказал Хардинг, поправляя помятую бороду.

– Какой ты растрепанный, – заметил Дон, на чьей голове волосы были совсем короткими.

– Знаю, так каждое утро, – произнес Хардинг, догадываясь о том, что у него на голове.

Ему, и правда, стоило привести себя в порядок, его уже достаточно длинные волосы завивались на концах и торчали в разные стороны. С бородой происходило то же самое, ее словно растрепал сильный ветер.

– Кому-то стоит подстричься, – сказал Дон, который впервые видел Хардинга в таком виде.

– Возможно, и побриться.

– Но борода тебе идет, не стоит от нее избавляться полностью.

– Я и не собирался, я к ней слишком привык, – успокоил Хардинг.

Снова стало невыносимо тихо, Дон продолжал лежать в своей кровати, Хардинг стоял напротив, а за его спиной на столе лежали ампулы и использованный шприц. Он знал, что все это там лежит, и не хотел поворачиваться, продолжая смотреть на Дона.

– Не говори никому об этом, хорошо? – сказал наконец-то Дон.

– Хорошо, – тихо произнес Хардинг, начиная понимать, насколько все серьезно.

Рабочий день для них начался, как и всегда, но Хардинга эта правда немного изменила. Он стал серьезнее и, пытаясь не думать о болезни Дона, погрузился в исследования с головой. Он в то утро твердо решил, что борода на его лице останется и продолжит расти. Он сидел за компьютером, в лаборатории кроме него и Этны больше никого не было. Хардинг внес показатели в базу и отправился в соседнее помещение.

– Наконец-то я одна, – подумала Этна, когда он вышел.

Обычно она занималась этими экспериментами по ночам, но на этот раз ей не терпелось проверить результаты своей работы. Этна встала и подошла к крайней полке, там за ящиком с рассадой были спрятаны три колбы, вместе с ними она села обратно за стол и принялась рассматривать содержимое.

В первом образце целый абрикос плавал в питательном веществе, раствор ДНК был вколот в мякоть, которая за несколько часов приобрела более спелый вид. Во второй колбе плавала только косточка, в которую был вколот раствор, как и в третьем образце, где плавал целый абрикос. Этна взяла шприц с тонкой иглой, которая проколола тонкую кожицу первого образца. Изменения уже были видны, хотелось проверить то, что произошло с плодом за это короткое время.

Этна подвинула ближе к себе микроскоп, оранжевая жидкость отправилась на стерильную поверхность небольшого стекла внутри него. Этна посмотрела сквозь окуляр, и уголки ее губ заметно опустились. Результат был отрицательным, ДНК чужого растения не прижилось, оно просто ускорило созревание мякоти.

– Ладно, а что с костью? – подумала Этна и взяла другой шприц.

Со вторым образцом пришлось повозиться немного дольше, кожицу прокалывать было намного легче. Но игла все-таки прошла сквозь твердую поверхность кости, шприц начал наполняться прозрачной жидкостью, которая тоже была исследована. Результат тоже был отрицательным, но теперь эту кость можно было посадить. Судя по показателям, оно вот-вот должно было развалиться на две части, дав росток еще одного дерева.

Этну результаты ее трудов не порадовали, но она внесла их в базу и приступила к взятию проб у третьего образца. Она уже не рассчитывала на чудо, но третий образец все-таки немного оправдал ее старания. Если в первых двух образцах вовсе не осталось ни намека на вколотое ДНК, то в третьем остались его следы.

– Абрикосы словно поглощают этот раствор, – подумала Этна. – Поглощают, созревают и растут, но ДНК разрушается в них. Его съедает родное ДНК. Нужно то, чье ДНК не сможет это съесть.

Она избавилась от первых двух образцов, а третью колбу поставила обратно на полку, на которой стояли другие растения. Небольшая емкость спряталась среди стеблей и листьев. Этна знала, что не стоит надеяться на этот абрикос, надо было что-то сделать с самим раствором ДНК.

– Или сделать так, чтобы его нельзя было поглотить? – подумала она, присаживаясь за стол.

Последние данные были внесены в ее личную базу, и Этна приступила к своей официальной работе. До обеда она занималась извлечением семян из коробочки Каллистемона, а потом пошла на кухню.

– Ты и Хардинг сегодня какие-то серьезные, – заметила Коми, которая решила ей составить компанию.

– Просто работы стало много, – сказала Этна, разглядывая содержимое своей чашки.

– Но кто-то же должен этим заниматься.

– И не только этим, – продолжила Этна, вспомнив, что ей скоро надо будет обследовать Отум. – У нас же на складе есть витамины?

– Конечно, есть, – подтвердила Коми. – Мне кажется, тебе тоже стоит принять что-нибудь от утомляемости.

– Я еще подумаю над этим, – сказала Этна и допила то, что было в ее чешке. – Ладно, мне надо найти Отум.

– Ты же вроде вчера у нее брала кровь на анализ?

– Да, на этот раз она мне нужна для другого, – ответила Этна, поставила чашку в моечную машину и поспешила в лабораторию.

За компьютером Отум не было, в соседнем помещении тоже. Этна вышла из лаборатории и наткнулась на Флорес.

– Не знаешь, где сейчас Отум? – спросила она у нее.

– Кажется, она сейчас опыляет клумбу вместе с Мауи, – ответила Флорес.

– Спасибо, – сказала в ответ Этна и поспешила вниз по лестнице.

– Она сегодня какая-то грустная, – сказала Коми, которая подошла к Флорес.

– Я тоже это заметила, – сказала Флорес.

Они обе вошли в лабораторию, Флорес забрала подросшие образцы, которые надо было пересадить, и ушла. А Коми села за компьютер и задумалась, она почему-то беспокоилась за Этну. Потом она посмотрела на рабочее место, за которым сидела ее подруга, посмотрела на компьютер и на полки над ним. Коми хорошо помнила, как стояли контейнеры на них, и сразу заметила, что что-то изменилось. Что-то стояло немного иначе, расстояние между двумя контейнерами стало больше. Коми присмотрелась, там что-то стояло, и она встала, чтобы рассмотреть это.

Это была та самая колба с абрикосом, Коми не стала ее трогать, ее рука просто немного отодвинула контейнер, который стоял рядом с ним. Никаких маркировок не было, ничего не было, просто плод в питательном растворе. Только среди последних образцов абрикосов не было, что немного насторожило Коми, она подвинула контейнер обратно, села за свой компьютер и открыла текущую базу исследований. Ничего связанного с абрикосами в списке Этны не было.

– Что же это? – подумала Коми, продолжая изучать список.

В реестре вообще ничего не было, связанного с плодом абрикоса, и Коми решила спросить об этом у Этны. Ближе к вечеру, когда они в лаборатории остались одни, Коми подвинулась немного ближе к Этне, которая только закончила с пересадкой Бугенвилии.

– Что за абрикос в колбе у тебя на полке? – прямо спросила Коми.

– Это небольшой эксперимент, – спокойно ответила Этна.

– Но ты не внесла его в базу?

– Он слишком незначительный, – сказала Этна, понимая, что надо было его лучше прятать.

– Хорошо, что от остальных избавилась, – подумала Этна.

А когда все легли спать, она отправилась в лабораторию к своему компьютеру. Надо было избавиться от абрикоса и от информации, которая хранилась в отдельной папке, но для начала Этна решила провести еще один тест, снова взяла шприц и с помощью него извлекла немного жидкости из косточки. Результат не порадовал, ДНК было полностью поглощено, можно было избавиться от абрикоса, он больше был не нужен.

– Что же делать? – задумалась Этна, копируя данные на свой личный планшет. – Как же усилить этот состав?

У Этны была привычка, когда она нервничала, ее руки, словно, сами засовывались в карманы. На этот раз ее правая рука нащупала в кармане использованный шприц, им она недавно брала кровь у Отум и забыла выкинуть. Этна достала его, размышляя над тем, что в последнее время ей не везет. Внутри на стенках осталось немного крови, и у Этны появилась странная идея.

Она вернулась в свою комнату, там, в шкафу в кармане старого пиджака лежали колбы с жидкостью ядовито-зеленого цвета. Это был тот самый состав, над которым в тайне ото всех работала Этна. Она достала одну из них, закрыла шкаф и села за стол.

– Не знаю, зачем я это делаю, но интересно, что выйдет, – подумала Этна, меняя иглу на использованном шприце.

А в следующие секунды через эту иглу в шприц начала поступать зеленая жидкость, смешиваясь с кровью Отум.

– Кажется, стоит сорвать еще один абрикос, – размышляла Этна, глядя на то, как раствор в шприце меняет цвет. Он стал ярко-желтым. – Или еще несколько?

Этна не могла уснуть, ей очень хотелось проверить кое-что. Она взяла планшет, шприц, достала из шкафа еще одну колбу и отправилась на остров, прихватив с собой еще и небольшой фонарь. Она быстро добралась до нужного дерева, сорвала несколько плодов и вернулась в стены лаборатории. Там на столе разместились нужные инструменты и другой инвентарь: колбы с питательным раствором, шприцы, пробирки, микроскоп.

Капля желтой жидкости растеклась по стеклу, Этна посмотрела в окуляр. Раствор ДНК в сочетании с кровью Отум менялся, что-то происходило, тромбоциты явно мутировали, другие клетки тоже менялись. Этна подключила планшет к микроскопу, взяла шприц и один из абрикосов, из чьей косточки было извлечено немного жидкости, которая смешалась на другом стекле с зеленым раствором ДНК.

– А так поглотить не может, – подумала Этна. – Как все было просто.

Зеленая жидкость словно приобрела иммунитет к родным клеткам абрикоса и в таком виде была вколота в косточку. В еще один абрикос был вколот раствор с кровью Отум, и с остальными плодами тоже надо было что-то делать, но Этна решила немного повременить с этим. Она убрала свое рабочее место и вернулась в свою комнату вместе с новыми образцами и зелеными абрикосами. Шприц с желтым раствором отправился в карман пиджака, колбы с образцами тоже разместились в шкафу. Этна была уверена в том, что там их точно никто не найдет, и легла спать.

Следующей ночью Этна снова работала с этими двумя плодами, которые даже внешне успели измениться. Тот, в чью кость была вколота жидкость с кровью Отум, заметно увеличился. Его поверхность покрылась хаотичным узором, напоминающим вены, просвечивающиеся через кожу. Сам плод уже был не зеленым, приобрел неестественный для абрикосов желтый цвет. Этна взяла немного жидкости из его кости, которая стала мягкой.

Под многократным увеличением стало ясно, что абрикос больше не является абрикосом. Это уже было нечто другое, это уже не было растением, но и не было чем-то человеческим. Жизнь внутри этого небольшого образца изменилась, он стал бесполезным органом, где сплелось ДНК человека с ДНК растения.

– О боже, – удивилась Этна, но через пару секунд осознала, что ей удалось соединить клетки растения и человека.

Эйфория поглотила ее на некоторое время, от волнения ее сердце застучало быстрее, но Этна смогла быстро успокоиться, сделав несколько медленных глубоких вдохов и выдохов. Ее взгляд уставился на второй образец, чей внешний вид тоже был более чем странным. Было видно, что поверхность абрикоса стала совсем гладкой и ярко-зеленой, но большие изменения были внутри. Внутри клеток этого образца.

Этна взяла пробу жидкости из косточки, она была зеленой, напоминала то, что удалось выделить из того, что осталось от венериной мухоловки. Под увеличением стало ясно, что абрикос начал приобретать структуру клеток этого хищного растения. То, чего Этна так хотела, у нее удалось осуществить. Оставалось только провести несколько испытаний на других растениях, чем она и собиралась заняться в ближайшие шесть лет.

– Я это сделала, – подумала Этна, чьи глаза горели.

Она внесла результаты эксперимента в свой планшет, убрала свое рабочее место и пошла в свою спальню, где снова спрятала образцы в шкафу. Две колбы оказались в небольшой коробке в шкафу, Этна закрыла дверцу и услышала чьи-то шаги за дверью, в которую вдруг кто-то постучал.

– Еще не спишь? – послышался голос Коми.

Этна немного испугалась, оглянулась и быстро сняла свой белый халат, который небрежно повис на стуле.

– Не сплю, – ответила Этна спокойным голосом. – Можешь войти.

– Хорошо, – сказала Коми и вошла.

На ней был атласный светло-желтый халат, под которым скрывалась легкая ночная рубашка. На ногах были мягкие тапки с резиновой подошвой, а волосы были собраны в хвост.

– Ты работала? – спросила Коми, заметив на Этне строгое синее платье.

Этот вопрос немного заставил Этну врасплох, глаза забегали, не зная на что посмотреть, но она быстро нашла, что сказать в ответ.

– Засиделась немного, книгу читала, – сказала она.

– Понятно, – продолжила Коми, пытаясь в это поверить. – А я просто не могу заснуть, меня в последнее время тревожит вся наша группа.

– Это нормально, все мы просто начинаем немного хандрить от пребывания здесь.

– Мне не кажется, что ты хандришь, и Дон тоже.

– Это, наверное, потому что мы любим свою работу, – предположила Этна.

– Все мы любим эту работу, иначе нас бы здесь не было, – сказала Коми.

– Здесь бы многих не было, но команду набирал Дон.

– Не знаю почему, но сейчас я начинаю его понимать. Некоторые, конечно, странные, но наблюдать за ними интересно, и работают они очень даже продуктивно.

– Они еще и сигары крутить успевают, – сказала Этна. – Мне кажется, именно для этого Дон взял Хардинга.

– Он, кстати, в последнее время стал каким-то серьезным, – заметила Коми.

– Если честно, я этого не заметила, но заметила, что у него самые высокие показатели, – призналась Этна. – Может, и закрыть глаза на его табак?

– Неужели ты разрешишь его посадить на острове? – удивилась Коми.

– Я уверена, что Дон уже давно подобрал для него место, и через некоторое время где-нибудь рядом с цветочной клумбой появится небольшая плантация этих листьев.

– Быстро же ты с этим смирилась.

– Я в первую очередь смирилась с тем, что мне придется снова работать с Доном, да еще и под его руководством, – продолжила Этна.

– Придется смириться и с тем, что Отум скоро родит, – напомнила Коми.

– А она вообще всех удивила.

– Как я поняла, все наши подопечные хорошо отметили то, что прошли отбор.

– Некоторые слишком хорошо, – добавила Этна.

– Было бы неплохо, если бы отцом ребенка оказался кто-то из их группы.

– Может, это Хардинг? – предположила Этна. – Но если что, мы всегда сможем сделать тест.

– Почему не Мак или Мауи? – спросила Коми.

– Почему мы вообще их обсуждаем?

– Потому что нам с ними предстоит еще долго работать, – сказала Коми, заметив планшет на столе.

– Тогда лучше бы это был Мак, – сказала Этна.

– Ладно, спокойной ночи, – сказала Коми и уже собиралась уходить.

– Спокойной ночи, – сказала ей вслед Этна.