Оглавление
Наталья Анатольевна Миронова. Великая эпидемия: сыпной тиф в России в первые годы советской власти
Наталья Миронова. Великая эпидемия: сыпной тиф в России в первые годы советской власти
Благодарности
Введение
Глава 1 «Моры» в истории России
Глава 2 «Огненная болезнь»: тиф в Средневековье
Глава 3. Больше, чем эпидемия: сыпняк 1918–1922 гг
Глава 4. Новая власть и старые врачи
Глава 5. Город заболел: сыпной тиф и городская среда
Глава 6. Как это было: сценарий катастрофы
6.1. Первые вспышки болезни
6.2. Утопаем в нечистотах
6.3. Уплотнение: ждем гостей
6.4. Голод: смертельная удавка коммунизма
6.5. Вакцинация: а был ли шанс?
Глава 7. Смерть на рельсах
Глава 8. Страх в Москве
Глава 9. Ярославль: город, спасенный врачами
Глава 10. Голодный сыпняк: эпидемия в Поволжье
10.1. Голод в Татреспублике
10.2. Боевой санэпидотряд коммунистов Самары
10.3. Главный приют страны: Саратов
Глава 11. Санитарный ликбез
Глава 12. Гражданская война и сыпняк
12.1 Тиф и Красная армия
12.2. Тиф в белых городах
Заключение
Список сокращений
Отрывок из книги
Появление этой книги не было бы возможным без помощи Виктора Викторовича Куликова, чья поддержка, советы и рекомендации бесценны. Я также признательна профессору, доктору исторических наук Владимиру Павловичу Федюку и доктору исторических наук Сергею Ефроимовичу Эрлиху за их подсказки и критику, сотрудникам архивов, которые помогали находить нужный материал, коллегам и друзьям. Отдельное сердечное спасибо главному редактору издательства Университета Дмитрия Пожарского Елене Викторовне Субботиной, которой выпала нелегкая участь редактировать эту книгу, и, конечно, директору издательства Александру Иосифовичу Анно.
Как только не называли в то время сыпной тиф: революционный новояз породил слово «сыпняк», а литераторы и поэты именовали его не только «тюремным», «солдатским», «голодным», «железнодорожным», но и давали звучные имена: «Всероссийский палач», «Его Величество сыпняк», «обжора-тиф» и даже – будто в шутку – «сыпнячок». Сыпной тиф часто рассматривается в исследованиях как один из компонентов тяжелой ситуации, вызванной Первой мировой войной и разрухой первых лет советской власти, однако сам по себе он стал детерминатором огромного количества социальных и экономических явлений. Сыпняк не только был причиной смерти множества людей, но и способствовал перерождению жизни городов и страны в целом, навсегда изменил отношение населения к вопросам гигиены и дезинфекции. Эпидемия сыпного тифа – важный компонент Гражданской войны, неоднократно приводивший к тому, что наступление армий было невозможно по причине болезни всех солдат. Сыпняк стал невероятно сложным испытанием для молодой советской власти. То, как люди пытались пережить эпидемию, мы постараемся рассмотреть в этой работе.
.....
Именно холера в XIX в. – символ народного страдания. Именно ее прежде всего боялись в городах. В конце XIX в. во всех городах медики периодически проверяли воду из местных водоемов на наличие холерных вибрионов. Холера в первые советские годы была во многих городах: Самаре, Астрахани, Ярославле. Но ее вспышки 1918–1919 гг. растворились в цифрах другой эпидемии[7].
Моры от «сибирской язвы» случались на Руси, согласно летописям, в 1050-м, 1158-м, 1284-м, 1308-м, 1393-м, 1444-м, 1448-м. Называемая «скотским падежом», сибирская язва считалась болезнью кожевенников, а слободы кожевенников были практически в любом древнерусском городе. Неслучайно ремесленники, специализировавшиеся на выделке кож, проживали компактно и часто довольно далеко от средневекового посада. В XVII–XVIII вв. экономический ущерб от сибирской язвы был настолько большим, что для решения проблемы было решено готовить специалистов-врачевателей домашнего скота, что стало точкой отсчета для создания системы подготовки ветеринаров. В XVIII в. «коновальские ученики» тренировались на заболевших лошадях в городских конюшнях, большинство падежей лошадей исследовалось, однако бактериологические знания находились еще на низком уровне, поэтому с болезнью не могли справиться очень долго. Сибирская язвы молниеносно поражала животных: например, за 10 дней в 1745 г. в трех волостях Владимирского уезда пало 2085 лошадей[8]. От людей заражались люди, вспышки сибирской язвы были подобны крупному пожару, так как болезнь развивалась очень быстро. В Сибирской губернии в середине XVIII в. она была зафиксирована среди солдат и довольно скоро возникает в столичном регионе. Эпизоотия (сибирская язва) в Петербурге была настолько сильна, что палый скот валялся на улицах города. Трупы животных рекомендовали закапывать подальше от поселений и дорог. В 1761 г. эпидемия сибирской язвы в столице повторилась, и от животных – при снятии с них шкуры – заражаются люди. Умершие люди валялись не только на городских улицах. Трупами был усеян весь тракт, ведущий к столице. В конце XVIII в. – новая волна эпидемии в Центральной России и в Сибири. Медики XVIII в. рекомендовали изолировать больных животных (но часто люди не успевали это сделать), а также усилить личную гигиену: чаще мыться в банях, не держать скот в избах (что было обычной практикой, особенно в холодное время года в северных губерниях). Сибирским крестьянам рекомендовалось использовать для вспашки земли быков вместо лошадей: было мнение, что быки менее восприимчивы к болезни. Сибирская язва и в XIX в. находила себе жертв. Например, в 1864 г. в европейской части России погибло около 90 тыс. животных и – по официальным данным – 667 человек, а в 1875 г. только в Сибири пало 100 лошадей. В конце XIX в. сибирской язвой заболевали, заражаясь от животных, около 15 тыс. человек ежегодно. С 1883 г. ввели вакцинацию животных, и их смертность пошла на спад, но случаи заболевания сибирской язвой были частыми даже в 1920-е гг. Бывают они и сейчас.
.....
