Читать книгу Любой ценой. Том II - Наталья Антарес - Страница 1

ГЛАВА I

В тот злополучный вечер Ян распрощался со мной настолько быстро, что я даже не успела проводить его до двери. В памяти осталась лишь смазанная картина нашего стремительного расставания – отдельные штрихи и образы, размытые почти до полной неразборчивости, но при этом такие яркие и выпуклые, что мне и по сей день упорно не удавалось окончательно выбросить их из головы. Мне откровенно не нравилось, что наш разговор завершился далеко не на самой позитивной ноте, и я многократно прокручивала в голове различные варианты развития событий, однако, в глубине души прекрасно понимала заведомую бессмысленность любых подобных теорий, основанных исключительно на моем личном восприятии происходящего. Я не имела ни малейшего представления, о чем в действительности думал Агапов, торопливо покидая мою квартиру, но после его поспешного ухода у меня осталось стойкое ощущение недосказанности, как если бы мы внезапно прервали крайне важный для нас двоих разговор, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего. Неделю спустя я по-прежнему пребывала в растрепанных чувствах и постоянно ловила себя на мыслях о «Хитмене», притом, что на работе у меня начался очередной аврал, и мои дни были расписаны буквально посекундно. Разбросанные по всему миру туристы безустанно подкидывали мне сюрприз за сюрпризом, и не успевала я разобраться с одним животрепещущим вопросом, как на меня незамедлительно обрушивалась следующая волна не терпящих отлагательства дел.

В рейтинге наиболее жутких происшествий с внушительным отрывом лидировал поистине ужасающий случай, произошедший с нашим соотечественником примерно в тридцати километрах от побережья Австралии. Нанятая в порту лодка благополучно доставила опытного дайвера к месту погружения, но когда настал момент всплывать, вдруг обнаружилось, что судно благополучно отчалило в неизвестном направлении, а окружающие моего «подшефного» туриста воды кишмя кишат голодными акулами. Если бы не своевременное вмешательство провидения, беднягу скорее всего постигла бы незавидная участь американской супружеской пары, при весьма похожих обстоятельствах ставшей жертвами морских хищников в районе Большого барьерного рифа, но, видимо, парень и вправду родился в рубашке. Обреченного на страшную смерть дайвера подобрал проходивший мимо катер, и к вящему разочарованию уже приготовившихся к кровавому пиршеству акул, водная гладь в тот день так и не окрасилась багровым цветом, однако, грандиозный по своим масштабам скандал начал разгораться сразу, как только чудом спасенный турист вновь ступил на твердую землю. Допустивший преступную безответственность владелец лодки был с пристрастием допрошен полицией, но признавать свою вину категорически отказался – по его версии, дайвер сам не потрудился предварительно обговорить с ним детали, из-за чего в итоге и возникло едва не оказавшееся фатальным недоразумение. Если верить лодочнику, то заказчик и вовсе не просил его дежурить у места погружения, и тем злополучным вечером они с ним просто разминулись. Дайвер, естественно, настаивал на обратном, но учитывая, что никакого письменного соглашения об аренде транспортного средства эти двое заключить не удосужились, возможность установить истину задним числом у следствия отсутствовала, зато подробности страшного инцидента были широко растиражированы журналистами и еще долго смаковались в прессе. По идее моему клиенту никто не запрещал воспользоваться услугами надежной компании-перевозчика, документально оформляющей каждый чих, но в попытке сэкономить дайвер неосмотрительно выбрал старое корыто с просроченной, как позже выяснилось, регистрацией. Не смутил нашего «скупого рыцаря» и факт отсутствия у хозяина сей утлой посудины лицензии и страховки – в условиях стесненного бюджета роль играла любая копейка, а рискованное предприятие позволяло сберечь минимум полсотни австралийских долларов. Когда полиция взяла за жабры обоих фигурантов этой драматичной истории, не поздоровилось ни тому, ни другому – власти Зеленого Континента уделяли колоссальное внимание проблемам безопасности, и пренебрежение установленными законом нормами еще никому не сходило с рук, так что на этом фоне драконовские штрафы выглядели довольно мягким наказанием. В своем раскрученном блоге дайвер, конечно, самозабвенно распинался о вселенской несправедливости, допущенной по отношению к его безгрешной персоне, а мне с пеной у рта доказывал по телефону, что подлый лодочник вероломно бросил его на произвол судьбы из корыстных побуждений: якобы на судне хранилась часть дорогостоящей экипировки для подводного плавания, и если бы незадачливый турист отправился на корм рыбам, снаряжение можно было бы выгодно сбыть на черном рынке. В теорию заговора я принципиально не верила, а вот халатностью, безалаберностью и зашкаливающей самонадеянностью мои сограждане прославились по всему белу свету, так что я не бралась определенно утверждать, «кто тут на ком стоял», и хотя по долгу службы мне полагалось принять сторону клиента, я предпочитала держать нейтралитет.

Не иначе, как для того, чтобы я не скучала в офисе, дурные вести пришли еще и из Шри-Ланки. Для непосвященного обывателя ситуация производила впечатление комичной, но учитывая, что выходка моего клиента каралась заключением в тюрьму, смешного здесь было маловато. Надоедливая обезьяна довела туриста до белого каления своим бесконечным попрошайничеством, и он в приступе раздражения замахнулся на нее палкой. Иностранца, посмевшего поднять руку на священное животное, мгновенно водворили в изолятор, и на днях он должен был предстать перед судом. Что касается меня, то я бы с огромным удовольствием вооружилась пресловутой палкой и от всего сердца приложила бы нашего туриста по хребтине, дабы впредь ему неповадно было считать ворон, когда менеджер проводит инструктаж, отдельно останавливаясь на всех ключевых пунктах. Теперь все зависело преимущественно от дипломатов, а я лучше многих знала, какими нерасторопными порой бывают сотрудники посольства.

Вишенкой на торте стал привет из солнечной Испании. Мне бы и в кошмарном сне не приснилось, что преуспевающая бизнес-вуман, мать двух взрослых детей напьется в отпуске до неадекватного состояния, выйдет на балкон своего шикарного люкса и в пьяном угаре спрыгнет в бассейн, точнее, попытается это сделать. Под испуганные вопли отдыхающих достаточно корпулентная дама грохнулась с высоты второго этажа, переполошив своим падением весь отель, а срочно вызванные медики констатировали у нее сотрясение мозга и несколько переломов. На родину туристка вернулась вся загипсованная, и вероятно, со стыда резко оборвала все контакты с нашей фирмой, а также удалила профайлы в соцсетях, и сколько бы Нитиевский не требовал от меня отчета, в ответ я лишь красноречиво пожимала плечами. Не знаю, что сподвигло приличную с виду женщину уйти в глухой отрыв, но повезло ей в тот день изрядно – значительный процент такого рода случаев оканчивался летальным исходом, растительным существованием или инвалидным креслом, а тут даже санитарный самолет не понадобился… Я могла только догадываться, выйдет ли наша клиентка когда-нибудь на связь и потянет ли ее в будущем на приключения, но сейчас я лишь возносила хвалу небесам за то, что на этот раз всё обошлось относительно малой кровью.

Пока я жила в сумасшедшем ритме без единой свободной минуты в течение дня, Агапов нежился на солнышке и наслаждался природными красотами Сейшельских островов, и если судить по абсолютной «тишине в эфире», организованный мною отдых пришелся по вкусу всей семье. Напряженный график не позволял мне надолго предаваться раздумьям, и, пожалуй, такое положение вещей меня вполне устраивало. Я знала, что мы с Яном не увидимся до осени, и чем бы не завершился реванш с Рамиресом, эта встреча неизбежно станет для нас финальной точкой. Чтобы вплотную заняться оформлением американской визы, мне нужна была точная дата поединка, но я заранее прощупывала почву на предмет бюрократических препон и ненавязчиво намекала шефу на возможный внеплановый отпуск в сентябре. Я инстинктивно боялась этого боя, но в то же время с нетерпением ждала его, как ждут развязки чересчур затянутого сюжета. Я устала от постоянной неопределенности, мне надоело попусту тратить нервы, и я страстно жаждала только одного: в противостоянии «Хитмена» и «Рамиреса должен был наконец-то выявиться победитель, а проклятый амулет – превратиться в горстку пепла. И мне по сути были глубоко безразличны этические аспекты грядущего боя, я смирилась с намерением Агапова победить соперника любой ценой, и больше не собиралась пафосно апеллировать к правилам «fair-play», но меня неотступно преследовали леденящие кровь воспоминания о дикой бойне, устроенной Яном на ринге. «Хитмен» старательно убеждал меня, что у него всё под контролем, но у меня не было причин верить его словам – иногда я закрывала глаза и снова видела вертикальные зрачки, звериный оскал и неуправляемую агрессию, порожденную древней и могущественной силой, таящейся в неприметном кожаном мешочке.

ГЛАВА II

В середине лета наш шеф традиционно ушел в отпуск и по уже ставшему привычным обыкновению оставил «беспокойное хозяйство» на попечение Ольге Леонидовне Ставровской, которая практически сразу же после подписания приказа о назначении ее ВРИО директора начала сводить со мной старые счеты. К счастью, я хорошо подготовилась к сложным временам, и какие бы претензии не выдвигала в мой адрес дорвавшаяся до властных полномочий коллега, я неизменно опровергала ее смехотворные обвинения при помощи убедительных контраргументов. К примеру, Ольга безуспешно пыталась повесить на меня персональную ответственность за вышеупомянутый инцидент с обезьяной, но вынуждена была поумерить свой пыл, как только я демонстративно вытащила из папки приложение к договору с отметкой о прохождении туристом обязательного инструктажа. К предъявленным «вещдоками» Ставровская отнеслась с предсказуемым скепсисом, ехидно заметив, что «мало ли о чем ты его инструктировала, может, вообще просто глазки строила», после чего я с оскорбленным видом представила перед светлые очи ВРИО директора еще один документ, заверенный собственноручной подписью клиента. Именно во избежание подобных ситуаций я всегда распечатывала перечень обсуждаемых вопросов и прежде, чем заключать договор, настоятельно просила туристов уважить меня автографами. Таким образом я наглядно показала недовольно поджавшей губы Ольге Леонидовне, что «обезьянья» тема была раскрыта мною максимально подробно, и клиент был заведомо осведомлен о трепетном отношении шриланкийцев к четвероруким млекопитающим, но всё равно разнервничался и забыл о незыблемом правиле из серии «трогать ее не моги». Крыть мои железобетонные доводы госпоже Ставровской оказалось нечем, и, разочарованно цокнув языком, она вынуждена была удалиться восвояси, однако, от намерения основательно испортить мне нервы так и не отказалась.

Ближе к вечеру Ольга снова вызвала меня на ковер и с наигранной тревогой поинтересовалась текущим состоянием здоровья пострадавшей в Испании туристки, а когда я честно сообщила, что в силу объективных причин не располагаю необходимой информацией, неожиданно взбеленилась и в ультимативном тоне потребовала немедленно «подать сюда Ляпкина-Тяпкина», то есть всеми правдами и неправдами выяснить, как чувствует себя переборщившая с горячительными напитками мадам. Я рискнула было возразить, что клиентка вряд ли обрадуется навязчивому вниманию с нашей стороны, и, по моему мнению, имеет смысл просто дать ей зализать раны, но Ставровская выразительно зыркнула на меня волком и ничтоже сумняшеся посоветовала «поработать над эмпатией». Похоже, в глазах Ольги Леонидовны я выглядела черствым сухарем, начисто лишенным врожденной способности к сопереживанию, и она решила воспользоваться служебным положением, чтобы поучить меня уму-разуму, хотя на самом деле я всего лишь четко осознавала, где пролегает тонкая грань между чуткостью и назойливостью. Но моя начальница свято веровала, что нагло лезть в душу не только можно, но и нужно, тогда как деликатное молчание в извращенном понимании Ставровской символизировало главным образом нежелание оказать поддержку попавшему в беду человеку. Напрасно я пробовала достучаться до Ольги и доходчиво объяснить ей, что нашей клиентке сейчас не до общения с менеджерами, и единственное, чего она по-настоящему жаждет – это отсутствие дополнительного стресса, но Ставровская с непрошибаемым упрямством заставляла меня вызванивать родственников несчастной женщины и клещами вытягивать из них номер больницы, где бедняга в данный момент проходила лечение. По замыслу ВРИО директора мне надлежало даже не отправить туристке корзину с цветами и фруктами, а самолично нанести визит вежливости, причем, сделать это, не спрашивая, в настроении ли пациентка столичных травматологов принимать сегодня посетителей. Безусловно, Ольга Леонидовна ощущала себя триумфатором, когда я с обреченным вздохом пообещала, что не позднее завтрашнего утра ей на стол ляжет детальный отчет о результатах проведенных мною розыскных мероприятий, но она и не подозревала о моем намерении саботировать поставленную задачу.

Я старалась по возможности не злоупотреблять ложью во спасение, но в нынешних обстоятельствах я не видела ей достойных альтернатив, и в своих дальнейших действиях решила исходить из принципа «и овцы целы, и волки сыты». На другой день я уже спозаранку сидела напротив Ставровской, весьма вольготно расположившейся в кожаном кресле Нестора Ароновича, и бодро рапортовала о своих достижениях. Вкратце мой доклад сводился к формулировке «А в остальном, прекрасная маркиза…» и являл собой разновидность художественного сочинения. Врала я с таким вдохновенным упоением, что Ольга меня невольно заслушалась, и пока я мастерски изображала из себя народного сказителя, не издала ни звука, но как только я закончила свой проникновенный монолог, мигом опомнилась и тут же принялась активно бомбардировать меня каверзными вопросами. Но в тот день мне сопутствовала удача, и я умудрилась не проколоться на мелочах. В теории Ставровская могла бы озаботиться доскональной проверкой моих слов, но я давно догадалась, что ее не столько волнует скорость сращивания переломанных костей, сколько обуревает стремление унизить меня и продавить, сполна поквитавшись за многочисленные отказы нести денежки в очередную «Страну дураков», поэтому мне было легче смирить гордыню, чем на пустом, в сущности, месте вступать в бессмысленную конфронтацию с начальственной особой.

Подстраховаться я тем не менее не забыла: испанский вояж показал, что несмотря на возраст и статус, наша достопочтенная матрона была периодически склонна творить безумства и в минуту помрачения разума выкидывала дивные коленца. Я бы не слишком удивилась, если бы по выписке из стационара сия бизнес-леди кардинально сменила свою позицию и завалила профильные сайты тоннами негативных отзывов о нашей компании: так, мол, и так, только встала с больничной койки, а за эти два месяца ни одна собака меня даже навестить не удосужилась, да что там навестить, хоть бы позвонили разок, нелюди бессердечные. И доказывай потом, что туристка всячески отгораживалась от внешнего мира, и мои попытки с ней пообщаться, неизбежно терпели крах, а там и Ольга Леонидовна неровен час подключится, чтобы окончательно избавиться от кости в горле и с чистой совестью уволить меня по нехорошей статье. Отказ от превентивных мер мог мне дорого обойтись, и, учитывая, что остальные каналы связи были недоступны, я вдогонку к предыдущим письмам отправила некоммуникабельной туристке новое сообщение посредством электронной почты, извинилась за беспокойство, пожелала скорейшего возвращения в строй и тактично попросила сообщить адрес, по которому можно будет прислать небольшой презент от туроператора. Ответа я так и не получила, но мне было достаточно уведомления о прочтении – не хочет женщина авоську с апельсинами и букет голландских роз, так не хочет, на нет, как говорится, и суда нет, но теперь мне без труда удастся дать опровержение огульным наветам, если сотрясение мозга всё-таки не прошло даром.

Я до последнего сомневалась в правильности взятой на вооружение стратегии и втайне опасалась, что рано или поздно мой маленький обман будет разоблачен, но минула уже третья неделя без Нитиевского, Ольгино владычество неумолимо приближалась к финальной стадии, а никаких подозрительных тенденций вокруг меня по-прежнему не наблюдалось – в офисе царила относительно нормальная обстановка с поправкой на авторитарный стиль управления, туристы денно и нощно одолевали меня звонками, а наш сайт регулярно пополнялся отзывами, щедро проиллюстрированными любительскими кадрами на фоне знаменитых мировых достопримечательностей.

Авиалайнер с Агаповыми на борту успешно приземлился в Столице еще в прошлое воскресенье, но впечатлениями от семейного отдыха на Сейшельских островах Тая поделилась со мной только во вторник. Звонким, веселым голосом она от лица своих домочадцев тепло поблагодарила меня по телефону за безупречную организацию тура, выразила восхищение моим профессионализмом и торжественно пообещала позвонить, как только они с мужем запланируют следующий отпуск. Буквально на другой день Тая разместила прекрасный отзыв сразу на четырех популярных интернет-площадках, снабдив текст эксклюзивной фотографией «Хитмена», задумчиво созерцающего, как неспешно опускается в Индийский океан уставшее светить Солнце.

ГЛАВА III

Атлетичная фигура с четко прорисованными линиями мышц, взъерошенные ветром волосы, блестящие капли воды на загорелой коже, рассеянно блуждающая на губах улыбка – на снимке Агапов был запечатлен вполоборота, и мне не удалось рассмотреть, что выражал в этот момент его устремленный в голубую даль взгляд, однако, я на интуитивном уровне почувствовала внутреннее напряжение, скрытое за ширмой показной расслабленности. За годы близкого знакомства с Яном я научилась неплохо понимать так называемый «язык тела», и сейчас у меня сложилось устойчивое ощущение, что мой экс-любовник неохотно согласился позировать для этого фото лишь для того, чтобы Тая от него наконец отстала. Со стороны легко могло показаться, что «Хитмен» пребывает в абсолютной гармонии как с природой, так и с самим собой, но мне упорно не верилось в это обманчивое благолепие. Я, конечно, допускала, что Агапов на две недели полностью отрешился от мирской суеты и всецело погрузился в атмосферу блаженного ничегонеделания, беззаботно потягивая тропические коктейли в перерыве между сонной полудремой в шезлонге, но достаточно было вспомнить патологическую зацикленность Яна на реванше с Рамиресом, чтобы разом отмести подобные теории и обратиться к голосу здравого рассудка. Победа над «Эль Гато» уже давно превратилась для «Хитмена» в своего рода одержимость, и я давала голову на отсечение, что даже белый песок и кокосовые пальмы были не в силах отвлечь его от навязчивой идеи. Впрочем, судя по тому, что Тая вернулась из отпуска исключительно на позитиве, Агапов мужественно собрал волю в кулак и не позволил своим душевным терзаниям омрачить сейшельские каникулы – семейный отдых с детьми априори не предполагал депрессивного поведения и недовольного брюзжания, поэтому Ян использовал это время в качестве тайм-аута и скорее всего никто в его ближайшем окружении так и не догадался, какие демоны тайно обуревают заботливого отца, любящего мужа и внимательного сына.

Честно говоря, я порядком сомневалась, что «Хитмену» действительно удалось «перезагрузиться» – с немалой степенью вероятности его по-прежнему раздирали жестокие противоречия. Думаю, он великолепно осознавал, что любой нормальный человек был бы безмерно счастлив, если бы ему выпала возможность провести незабываемые деньки в земном раю да еще и в окружении дорогих сердцу людей, и невольно терзался чувством вины за свою неспособность искренне порадоваться бесценным мгновениям, повторить которые теперь получится разве что на следующий год, когда под противостоянием с «Эль Гато» будет подведена финальная черта. Но невзирая на царящий в душе разлад, у Агапова всё же хватило духа отделить мух от котлет и никому не отравлять существование угрюмой физиономией, причем, на миг мне стало даже обидно, что к моей нервной системе Ян относился гораздо менее бережно – уж меня-то он отродясь не щадил, без зазрения совести отправляя на передовую, тогда как сам предпочитал отсиживаться в тылу. Нет, я не утверждала, что «Хитмен» палкой гнал меня на встречу с продавцом из даркнета, но тот факт, что он вообще меня об этом попросил, уже и так многое прояснял. Не то чтобы я задним числом злилась на Агапова и запоздало строила из себя бедную овечку, но где-то на далекой периферии подсознания внезапно зародилась предательская мысль о несправедливости подобной практики. Как бы не парадоксально это звучало, но свою жену Ян тщательно ограждал от потрясений, а вот любовницу почему-то не стеснялся нагружать ответственными поручениями, хотя по всем классическим канонам поступать ему полагалось с точностью до наоборот. Ведь это не я, а Тая при вступлении в брак автоматически брала на себя обязательство поровну разделять все горести и беды, выпадающие на долю второй половины, но в итоге законная супруга так и продолжала беззаботно порхать в мире розовых пони, совершенно не ведая о развернувшейся за ее спиной драме. Наверняка, бой с Дюруа не раз и не два заставил Таю испуганно вздрогнуть, но в моем представлении ее эмоции нельзя было даже сравнить с тем первобытным ужасом, что обуял меня, когда «Хитмен» в приступе неукротимой ярости четыре раунда зверствовал на ринге. Так уж вышло, что жена Агапова видела только верхушку айсберга, а я изначально находилась на острие событий, наш «любовный треугольник» катастрофически выбивался из стандартной схемы и не вписывался в сюжетную канву, мы действовали вразрез с элементарной логикой и регулярно демонстрировали вопиющее пренебрежение жанровыми особенностями, но при этом всё происходило до такой степени естественно и органично, будто таков и был неисповедимый замысел судьбы.

С определенных пор я следила за спортивными новостями очень пристально, и дело здесь обстояло вовсе не в праздном любопытстве. Меня прежде всего интересовала ситуация с реваншем, и я с нетерпением ждала оглашения конкретной даты, но сколько бы Сэм Броуди не нагнетал искусственный ажиотаж вокруг третьего боя, процесс подписания контракта с «Gloria Boxing» продвигался с заметной пробуксовкой. А между тем, кровавое месиво, устроенное Яном весной в Нью-Йорке, изрядно подогрело интерес к главному противостоянию в миддлвейте, и я была более, чем уверена, что руководство стримингового сервиса уже предвкушает рекордные продажи платных трансляций. Не зря Агапов прямым текстом сообщил мне, что дело, в сущности, осталось за малым, и как только все финансовые аспекты будут урегулированы, билеты на «мегафайт» сразу же появятся в свободном доступе. Но пока в информационном пространстве лишь массово циркулировали неподтвержденные слухи, якобы основанные на предоставленных анонимными инсайдерами сведениях, и я не уставала поражаться наглости журналистов, не стыдящихся выдавать свои бредовые фантазии за авторитетное мнение специалистов. Чего я только не начиталась и не насмотрелась за минувший месяц, и если бы не привычка скрупулезно просеивать любые входящие данные сквозь мелкое сито простейшей аналитики, у меня безнадежно поехала бы крыша. А страсти в боксерском сообществе кипели, надо сказать, нешуточные, и каждое утро преподносило мне удивительные сюрпризы, частенько вызывающие у меня бурный всплеск откровенного возмущения.

Например, меня больно задевало то прискорбное обстоятельство, что имя Мориса Дюруа, лично для меня воплотившее в себе эталон самоотверженной отваги, несгибаемого внутреннего стержня и потрясающей заряженности на результат, было сейчас, может и не предано забвению, но во всяком случае, почти перестало упоминаться в масс-медиа. Для того чтобы выяснить, как чувствует себя героический канадец, мне пришлось целенаправленно прошерстить множество интернет-ресурсов самого различного свойства, составляя единую картину из собранных по крупицам фактов. Значительного оптимизма состояние Дюруа, увы, не внушало: спустя более месяца после рокового боя с «Хитменом», вернее, с тем чудовищем, что хищно клацало зубами в преддверии смертоносной атаки и с остервенением бросалось на неуступчивую добычу, поверженный, но не сломленный боксер так и не встал на ноги, а его речевая деятельность по-прежнему оставалась нарушенной. Помимо этого, канадец страдал от постоянно усугубляющихся проблем со зрением, и хотя врачи провели ему экстренную операцию по удалению тромба, и непосредственная угроза для жизни теперь вроде бы как отсутствовала, будущее Мориса Дюруа выглядело крайне безрадостным. Отныне неординарную фигуру Дюруа окружало кощунственное безразличие, и отвратительное в своей жестокости отношение публики лишний раз иллюстрировало известное выражение «победителей не судят». Если Агапова внезапно накрыла волна народного обожания, то дальнейшая участь его соперника больше никого не волновала. Ян снова купался в лучах славы и, казалось, был обречен на успех в реванше, а интерес к Дюруа был безвозвратно утерян. Канадский боксер был списан в утиль, как отработанный материал, ему надлежало пойти под пресс истории и кануть в лету, а от «Хитмена» истосковавшиеся по зрелищным нокаутам фанаты ждали громких свершений и убедительных побед, и разве кого-то заботило, какую цену готов был заплатить их кумир за первое место в мировом рейтинге «pound-for-pound»?

ГЛАВА IV

Я, пожалуй, единственная четко представляла себе истинный масштаб неумолимо надвигающейся катастрофы, и несмотря на бешеную загруженность по работе, я по-прежнему не могла совладать с муторной тревогой, прочно поселившейся у меня на сердце с того рокового дня, когда Ян открытым текстом озвучил мне свой план победы над Раулем Рамиресом. В голове у меня роилось множество бессвязных мыслей, и порой это раздражающее жужжание вдруг становилось совершенно невыносимым. В такие моменты я отчаянно пыталась максимально абстрагироваться от происходящего – учила языки, смотрела фильмы, читала умные книжки и существенно увеличивала интенсивность фитнес-тренировок, но сколько бы усилий я не предпринимала, избавиться от застрявшей в мозгу занозы мне все равно не удавалось. Возможно, именно сейчас наступило время вышибать клин клином, да и мне в одинаковой мере были необходимы как эмоциональная встряска, так и чисто физическая разрядка, но я каждый вечер искала предлог, чтобы не идти в любимый бар. Я подозревала, что Костик давно потерял надежду вновь увидеть меня за стойкой, и если раньше я по праву могла считаться завсегдатаем уютного питейного заведения, то за время длительного отсутствия обо мне скорее всего позабыли даже старожилы. В принципе, никто не мешал мне эффектно напомнить о себе, появившись на пороге в облегающем коктейльном платье, но я внезапно превратилась в завзятую домоседку, каковой всегда и была до того момента, пока вероломное предательство бывшего мужа не заставило меня радикально пересмотреть свою жизненную философию. Да, совсем неплохо было бы пропустить стаканчик и по душам поболтать с барменом, но вот случайные знакомства на одну ночь неожиданно начали вызывать у меня инстинктивное отторжение, хотя я и порядком соскучилась по хорошему сексу. Скоротечный роман с чешским студентом я вообще не брала в расчет –несомненно, юный Марек был довольно милым парнишкой, и мы весело провели время в Праге, но когда сей пылкий юноша взял привычку одолевать меня звонками и сообщениями, я без колебаний занесла его номер в черный список и ничуть об этом не пожалела. К нам в офис регулярно захаживали на огонек приятные мужчины, и с некоторыми из них я даже позволяла себе слегка пофлиртовать, но дальнейшие отношения как-то не клеились. С директором фирмы по производству пластиковых окон я даже сходила в ресторан, однако, в последнюю минуту резко передумала приглашать своего кавалера на чашечку кофе, а на втором свидании, когда уже сам бог велел определиться, беспричинно ответила решительным отказом на заманчивое предложение показать мне свой загородный коттедж. И это при том, что отвергнутый поклонник устраивал меня по всем формальным параметрам, и если бы не мои необъяснимые капризы, той ночью всё могло бы сложиться к нашему обоюдному удовольствию, но я не воспользовалась подарком судьбы и в гордом одиночестве уехала домой. Впоследствии мы еще пару раз созванивались, но энтузиазм с обеих сторон значительно поугас. Взрослые самодостаточные люди, как правило, не бегали друг за другом, словно переживающие гормональный взрыв подростки, и наша взаимная симпатия так ни во что и не вылилась. Тогда я и поняла, что, похоже, старею, и вскоре неминуемо обзаведусь набором для вязания и креслом-качалкой, а там недалеко и до старушечьих одежек и ортопедической обуви.

Но, по-моему, дело обстояло вовсе не в возрасте и незримо малом временном отрезке, отделяющем меня от сорокалетнего юбилея. Было бы глупо отрицать очевидную корреляцию между произошедшими во мне переменами и моим сближением с «Хитменом», а бегство от реальности никогда не вызывало у меня одобрения, но посмотреть правде в глаза оказалось весьма непросто. Так же непросто, как и честно признаться себе, что Ян перевернул вверх тормашками мою налаженную жизнь, и покуда мы не разорвем любые контакты, мне не стоит и мечтать о возращении к нормальному существованию. Но я на корню задушила зарождающееся стремление к эскапизму, и поставила перед собой предельно ясную задачу, на выполнение которой и собиралась бросить все имеющиеся в моем распоряжении силы. От меня требовалось только одно: съездить в Штаты на этот проклятый бой, увидеть, как Агапов отправит соперника в тяжелый нокаут и, что самое важное, обязательно заполучить в руки амулет, а затем разжечь костер где-нибудь на пустыре и ко всем чертям спалить кожаный мешочек вместе со всем его содержимым. Отбросив лирику, я могла уверенно сказать, что реванш с «Эль Гато» значил для меня немногим меньше, чем для «Хитмена», и я бы многое отдала ради того, чтобы промоутеры побыстрее достигли окончательной договоренности, но закулисные игры грозили растянуть процесс на непростительно долгий срок. Успешное подписание контракта зависело также от позиции главы стримингового сервиса, и насколько мне было известно, в подобных ситуациях бизнес обычно превалировал над спортом.

Пока Броуди самозабвенно бодался с «Gloria Boxing» и делил с де ла Крусом шкуру неубитого медведя, распределяя будущие гонорары боксеров, Ян запустил собственную пиар-кампанию, и если Рамирес благоразумно помалкивал, то Агапов, наоборот, не скупился на общение с журналистами. Больше месяца после завершившегося трагедией поединка с Дюруа «Хитмен» был крайне избирателен и немногословен в своих высказываниях, он преимущественно ограничивался расплывчатыми формулировками и толком не распространялся о поставленных целях, но по прошествии времени, резко активизировался и буквально в каждом интервью недвусмысленно давал понять, что третий бой с Рамиресом является его основным приоритетом. В голосе Яна сквозила твердая уверенность в своем неоспоримом превосходстве, он вызывал противника на поединок без доли сомнения в сокрушительной победе, и весь его вид красноречиво свидетельствовал о бескомпромиссной готовности показать «Эль Гато», кто из них двоих настоящий гегемон миддлвейта. Агапов обещал болельщикам красивый, захватывающий бокс в лучших традициях «олдскула» и подчеркивал свою прекрасную форму, он много говорил о том, что пояса для него вторичны, и его ключевая мотивация заключается прежде всего в несогласии с вердиктом судей по итогам двух предыдущих боев. Когда из уст американского репортера прозвучал провокационный вопрос, что будет делать «Хитмен», если Рамирес проигнорирует брошенную ему перчатку и выберет путь объединения поясов, Ян ни на мгновение не замешкался с ответом:

–Послушайте, здесь все просто! У «Эль Гато» контракт с онлайн-стримингом, руководители сервиса – его боссы, и если они хотят, чтобы мы встретились на ринге, так это и будет. Рамирес любит говорить о титулах, но причем тут титулы? Это вообще не его дело, он всего лишь боксер и должен исполнять свои договорные обязательства. Ни одна организация, кроме стримингового сервиса, не имеет отношения к нашему реваншу, и когда в «Gloria Boxing» уклоняются от поединка под предлогом отсутствия у меня поясов, это выглядит смешно и непрофессионально. «Эль Гато» старательно набивает себе цену, вот что это такое! Де ла Крус привлекает внимание санкционирующих органов и потенциальных спонсоров, он пытается внушить нашим партнерам, что Рамирес – сторона «А», и ему положен более высокий гонорар. Речь сейчас ведется не о титулах, мы говорим о деньгах, об очень больших деньгах, которые были инвестированы в развитие онлайн-стриминга. Боссам нужны новые зрители, и, следовательно, им срочно требуется бой, который стопроцентно привлечет новых подписчиков. Не сомневайтесь, реванш состоится при любом раскладе, если, конечно, «Эль Гато» снова не влипнет в допинговый скандал. От себя могу посоветовать не наступать на те же грабли, а брать пример с меня и больше времени проводить в спортзале.

С объективной точки зрения Ян был безусловно прав, но его дерзкий тон мне совсем не понравился. Я понимала, что у Броуди уже было всё схвачено, и руководство стримингового сервиса не откажется от третьего поединка, даже если в аккурат перед его проведением на Америку упадет метеорит, но, как по мне, так Агапову абсолютно не стоило демонстрировать свою осведомленность и с потрясающим цинизмом называть вещи своими именами.

ГЛАВА V

На мой взгляд «Хитмену» давно пора было усвоить прописную истину, гласящую, что «язык мой – враг мой», и в ходе публичных выступлений проявлять чуть большую сдержанность, но судя по всему, Ян так и не извлек урока из своих прошлых ошибок, когда обличительная риторика в адрес членов Атлетической комиссии штата Невада обернулась для него лишением пояса. Однажды Агапов уже умудрился настроить против себя спортивных функционеров, и впоследствии те мстительно припомнили ему и откровенный мисматч с Левоном Оганесяном, и принципиальное нежелание проводить обязательную защиту титулов, и нелестные комментарии касательно общей ситуации в профессиональном боксе. В итоге на «Хитмена» дружно ополчились все, кому не лень, и судьба второго боя с Рамиресом была заранее предрешена в кулуарах, а учитывая, что за двенадцать раундов Яну так и не удалось уложить соперника на канвас, шансы победить по очкам отсутствовали изначально. И если для «Эль Гато» история с кленбутеролом стала пусть и довольно неприятным, но по сути малозначимым эпизодом в череде громких побед, то Агапов на ровном месте настроил против себя массу серьезных людей. Не подпиши «Хитмен» супервыгодное соглашение со стриминговым сервисом, коммерческий потенциал его дальнейших поединков неизбежно оказался бы под вопросом. Бои с ноунеймами за редчайшим исключением не бывали кассовыми, да и зрительский интерес могли вызвать разве что на родине экс-чемпиона, где тот по-прежнему был обласкан действующей властью, видевшей в нем идеальный пропагандистский инструмент.

В народе Яна горячо любили уже просто за то, что простой парень из бедной глубинки никогда не забывал о своих корнях и, даже добившись головокружительного успеха, оставался патриотом взрастившей его земли. Либералы осуждали Агапова именно за лояльность правящему режиму – прогрессивная молодежь и оппозиционно настроенные слои населения, регулярно упрекающие «Хитмена» в заигрывании с чиновничьей братией, возможно зауважали бы его, начни он бойкотировать партийные съезды и пренебрегать явно политизированными мероприятиями, но Ян продолжал выступать на собраниях с пафосными речами, торжественно перерезал многочисленные ленточки и принимал непосредственное участие в предвыборной агитации. Государство платило ему взаимностью, и у меня складывалось впечатление, что Министерство информации официально запретило провластными СМИ тем или иным образом очернять непогрешимый имидж одного из достойнейших сынов отечества – обыватели боготворили Агапова невзирая на слабую оппозицию, а голоса отдельных скептиков бесследно тонули в стройном хоре фанатов. Львиную долю времени «Хитмен» проводил за рубежом, его дети родились за границей, но для моих сограждан это было не важно. Главное, что Ян открыто гордился своим происхождением и выходил на ринг в халате цвета национального флага, а на мелкие нюансы вроде счастливой жизни на чужбине можно было и закрыть глаза.

Хотя на Западе Агапов пользовался достаточно большой популярностью, тамошняя публика не разделяла страсти к слепому обожанию и была настроена гораздо более критически, поэтому в иностранной прессе периодически всплывала хлесткая, беспощадная аналитика, прямо указывающая на весьма существенный разброс мнений. В данном свете контракт с онлайн-стримингом выглядел невероятной удачей, и я могла лишь восхититься уникальным талантом Сэма Броуди, фактически совершившего чудо.

Промоутер выбил для своего подопечного великолепные условия, о которых многие именитые боксеры могли только предаваться бесплодным мечтаниям. Это и гарантированные бои с внушительными суммами гонораров, и серьезная информационная поддержка, и, что, наверное, самое главное – реальная возможность встретиться на ринге с «Эль Гато». При иных обстоятельствах в «Gloria Boxing» и вправду могли сделать ставку на абсолютное чемпионство Рамиреса и всецело сосредоточиться на объединительных поединках с обладателями недостающих поясов, но хотя Диего де ла Крус в отличие от Агапова и не кричал об этом на каждом углу, промоутер амбициозного пуэрториканца был по рукам и ногам связан соглашением со стриминговым сервисом. «Хитмен» ничуть не преувеличивал, когда утверждал, что у них с Рамиресом одни и те же боссы, всё на свете меряющие исключительно в денежном эквиваленте: успешные медиамагнаты, как правило, имели феноменальное чутье, а умение всегда держать нос по ветру позволяло снабжать зрительскую аудиторию наиболее востребованным контентом, и пресловутый реванш был тому ярчайшим примером. Броуди продал онлайн-стримингу эксклюзивные права не столько на трансляцию боев Агапова, сколько на весь этот ореол незавершенности, по-прежнему окутывающий непримиримое противостояние двух средневесов – попробуй заставь искушенную американскую публику тратить кровно заработанные доллары на приобретение платной подписки ради какого-нибудь залетного «таксиста» вроде Мориса Дюруа, а вот увидеть, наконец, финальный акт длившейся годами пьесы многим было невтерпеж. Стриминговому сервису, как и любому молодому проекту, нужно было занять собственную нишу на достаточно конкурентном рынке, а для этого помимо денег, коих у владельцев компании явно куры не клевали, требовались звездные имена. Абы кто на роль приманки для зрителей, естественно, не годился, и с подачи предприимчивого Броуди «Хитмен» неожиданно вытянул свой счастливый билет. Ясное дело, что с такими перспективами Яну теперь можно было в ус не дуть – ведь даже если бы заматеревший «Эль Гато» на прощание устроил ему крупную выволочку на заполненном до отказа стадионе, итогового размера выплат сие досадное происшествие все равно бы не затронуло. Жестокая расправа над Дюруа только добавила Яну очков в личную копилку – из стареющего экс-чемпиона, уже пару лет как не демонстрирующего ничего внятного, он буквально в мгновение ока превратился в едва ли не в самую обсуждаемую персону спортивного мира и мог смело претендовать на звание «Человека года». В тот вечер перед глазами болельщиков предстал совсем другой «Хитмен» – гибкий, пластичный, стремительный хищник, с дьявольской изобретательностью загоняющий в ловушку свою жертву, чтобы затем приступить к кровавому пиршеству, и хотя публика откровенно ужаснулась этому жуткому зрелищу, уже через миг присутствовавшие на поединке болельщики оправились от шока и едва не захлебнулись в приступе безудержного восторга. Думаю, именно тогда топ-менеджеры стримингового сервиса окончательно поняли, что Агапову удалось «зацепить» пресытившихся выхолощенными боями зрителей, и миллионные инвестиции постепенно начинают давать отдачу. Логично было предположить, что если «Хитмен» так впечатляюще «разминался», то в реванше он непременно проявит себя в полную силу, и вот тогда-то вселенная содрогнется!

Да, Рамирес был интересен и сам по себе, а для выходцев из Пуэрто-Рико он и вовсе представлял собой культовую фигуру. Уроженец крошечного городка, чья семья еще вчера кое-как перебивалась с хлеба на воду, упорным трудом завоевал место под Солнцем и продолжал взбираться всё выше – с такой биографией, за минусом отдельных деталей, кстати, почти в точности повторяющей жизненный путь Агапова, «Эль Гато» был обречен стать всеобщим кумиром. Более того, команда Рамиреса довольно ответственно относилась к выбору соперников, и основная часть боев «Эль Гато» даже близко не напоминала спарринги. Пуэрториканец всегда был открыт для экспериментов с весовыми категориями, показывал заметный прогресс в плане техники и со времен скандального инцидента старался не злоупотреблять покровительством «мохнатой лапы» в боксерской Федерации, будучи предельно осторожным в поступках и словах. Но в руководстве онлайн-стриминга также сознавали, что с кем бы не дрался Рамирес, только реванш с «Хитменом» способен обеспечить многократное увеличение числа подписчиков, и будущее платформы напрямую зависит от этого судьбоносного поединка. Ян прекрасно понимал, что без его участия недавно созданный медиасервис вряд ли сможет выдюжить против ведущих телеканалов, и у меня не поворачивался язык обвинить Агапова в излишней самонадеянности, но, на мой взгляд, ему не следовало выпячивать свою значимость. Похоже, «Хитмен» в очередной раз закусил удила, и снова шел напролом, причем, далеко не всем в его окружении это нравилось. В середине июля Агапов остался без тренера, внезапно прекратив сотрудничество с Томом Гарсией.

ГЛАВА VI

Я практически сразу сообразила, что инициатором сенсационного разрыва выступил именно Ян, а вскоре в новостной ленте появились первые комментарии Гарсии, полностью подтвердившие мои догадки. Расставание Агапова с мексиканским специалистом, тренировавшим его на протяжении последних восьми лет, судя по всему, выдалось далеко не мирным, и Гарсия был явно удручен и разочарован внезапным решением своего бывшего подопечного. В коротком интервью тренер прямо сообщил причину расставания с «Хитменом», и я была неприятно поражена услышанным. Если верить словам Гарсии, то после подписания многомиллионного контракта со стриминговым сервисом Ян предложил своему наставнику измененные финансовые условия и начал активно настаивать на принятии новой схемы компенсации тренерских услуг. Насколько мне было известно из официальных источников, ранее Гарсия получал фиксированные десять процентов от суммы гонорара, и данное распределение доходов устраивало тренера по всем критериям, однако, теперь, когда Агапов вошел в число самых высокооплачиваемых боксеров современности, его наставник почувствовал себя не просто обделенным, но еще и глубоко оскорбленным, о чем тут же не преминул объявить миру. «Мои честь и самоуважение не позволяют мне принять такое обращение, – с неподдельной горечью вещал Гарсия со страниц американской периодики, – к сожалению, жадность, неблагодарность и отсутствие этики, чести или честности привели к расторжению нашего соглашения с «Хитменом».

Что касается самого Яна, то он, во-первых, поблагодарил экс-наставника за долгую и плодотворную совместную работу, а, во-вторых, отдельно подчеркнул, что принятое решение далось ему очень нелегко и никоим образом не было связано с профессиональными качествами тренера. «Мне необходимо продолжать совершенствоваться, опираясь на то, чего я уже достиг», – поделился своими мыслями Агапов, – Сэм – хороший тренер, но для меня настало время двигаться дальше». Ни одного дурного слова в адрес Гарсии из уст «Хитмена» так и не прозвучало, в своих формулировках Ян был исключительно корректен, и на фоне его недавних заявлений, подобная деликатность выглядела довольно странно, но как бы там ни было, по сравнению с демонстративно разобидившимся тренером Агапов смотрелся не в пример достойней.

Об истинной подоплеке весьма неожиданного развития событий я могла только подозревать, но трактовка Гарсии в любом случае казалась мне крайне спорной. У Яна имелась куча недостатков, но вот патологической жадности я за ним отродясь не замечала, поэтому у меня упорно не укладывалось в голове, чтобы он мог существенно урезать тренеру зарплату без реальных на то оснований. Я интуитивно чувствовала, что у этой ситуации есть двойное дно, и денежные разногласия были всего лишь предлогом для увольнения. С объективной точки зрения Сэм Гарсия не был выдающимся специалистом, и «Хитмен» это прекрасно понимал. Чрезмерные физические нагрузки порождали проблему так называемой перетренированности, а игнорирование тактического компонента и пафосные выкрики из угла вместо толковых рекомендаций по ходу напряженного поединка в моем представлении автоматически превращали Гарсию в типичного «лаподержателя», только и умеющего, что ассистировать при отработке классических ударов, но при этом в корне не способного привнести в цепочку действий боксера комбинационное звено. По моему сугубо дилетантскому мнению, ответственность за бесхитростный и примитивный стиль Агапова лежала как раз на плечах тренера, а уж после ничьей с «Эль Гато» сам бог велел Гарсии задуматься об эффективности своей программы, однако, в злополучном рематче я отчетливо увидела, что мексиканец не извлек уроков из прошлогодней неудачи, и все двенадцать раундов лишь подстегивал «Хитмена», будто загнанную лошадь, не снабдив его ни одним по-настоящему полезным советом.

Сам факт прекращения сотрудничества с мексиканцем казался мне закономерным этапом в карьере Яна, и прежде я бы искренне порадовалась, что он наконец-то свернул с этого тупикового пути, но я также помнила, как в разговоре со мной Агапов недвусмысленно объяснил, почему он до сих пор не нашел себе другого наставника. «Хитмен» честно признался, что при всей своей очевидной тренерской бездарности Сэм Гарсия обладал неоспоримым преимуществом перед альтернативными кандидатурами –он почти не вмешивался в тренировочный процесс и не пытался «обучить старую собаку новым трюкам», в результате чего Ян без малого десять лет по сути был предоставлен самому себе и творил на ринге всё, что было его душе угодно. До недавнего момента «художественная самодеятельность», подкрепленная таранной силой, великолепно себя оправдывала, и «Хитмен» годами доминировал в миддлвейте, но однажды должен был настать день, когда коса неизбежно найдет на камень.

Рон Хартли первым доказал, что не все бои Агапова неизбежно заканчиваются нокаутом, а Рауль Рамирес успешно лишил легендарного чемпиона заветных ноликов в графе «поражения», но даже тогда Гарсия все равно удержался в седле, хотя по логике вещей его нужно было немедленно гнать из штаба «Хитмена» поганой метлой. Не зря же, в экспертной среде регулярно проскальзывала точка зрения, что если бы Агапов и вовсе выступал без тренера, ничего бы особо не изменилось, так как все эти годы из угла ринга доносились лишь сплошные призывы идти в атаку, не содержащие в себе ни толики конструктива. Бой с Дюруа наглядно проиллюстрировал безоговорочную правоту вышеупомянутого замечания, и я своими глазами видела, с каким презрительным равнодушием Ян взирал на суетящегося вокруг него Гарсию. В тот день у меня возникло четкое ощущение, что Агапова неимоверно раздражает присутствие тренера, и если бы не вынужденная необходимость соблюдать элементарные приличия, он бы, абсолютно не стесняясь в выражениях, услал наставника куда подальше. В конце концов тейпирование рук вполне можно было доверить опытному катмену, а ни на что другое Гарсия по большому счету и не годился. Но в нынешних обстоятельствах для «Хитмена» было, как никогда, важно, чтобы тренер не вмешивался в процесс подготовки к грядущему поединку, и я в упор не могла понять, почему Ян внезапно решил поменять коней на переправе.

Зная Агапова, я хоть убей не воспринимала всерьез официальную версию о том, что конфликт между Гарсией и его подопечным разгорелся на сугубо меркантильных основаниях. Нет, Яна, конечно, нельзя было назвать идейным бессребреником, но членам его команды однозначно не приходилось довольствоваться жалкими крохами с барского стола. С чувством справедливости у «Хитмена» всё было в порядке, и я сомневалась, что тлетворное влияние амулета помимо приступов неконтролируемой агрессии спровоцировало также и чрезвычайную степень бытового скупердяйства. Интуиция подсказывала, что Агапов просто хотел побыстрее избавиться от Гарсии и намеренно наступил тому на больную мозоль, но сколь бы отчаянно я не пыталась понять, какими мотивами Ян руководствовался, когда решил отправить тренера в отставку, целостная картина у меня в голове, увы, не складывалась. Тревожная неопределенность, словно коррозия, разъедала мне душу, и я начала задумываться, а не позвонить ли мне «Хитмену», дабы в лоб осведомиться, что за чертовщина с ним опять происходит. Это был бы закономерный и логичный выход из положения, но я так и не созрела для телефонной беседы. Непреодолимый внутренний барьер не позволил мне набрать номер Агапова, и я тешила себя иллюзиями, что рано или поздно всё тайное обязательно станет явным. Но пока что ясности в этой мутной истории было немногим больше, чем воды в пустыне, и я мучительно томилась в неизвестности, с каждым новым днем угнетающей меня все сильнее.

Разгоняла тоску я, как правило, с помощью интенсивной трудотерапии. Впереди маячил бархатный сезон, а по некоторым направлением заметно дешевели путевки, поэтому даже в преддверии близкой осени поток туристов полностью не иссякал. В конце лета хорошо продавались Греция и Кипр, а любителей «погорячее» ждали пляжи Израиля и Туниса. Из европейских стран спросом пользовались Испания и Черногория, где в первой декаде сентября царила мягкая, располагающая к отдыху погода, а за восточной сказкой можно было смело отправляться в Объединенные арабские эмираты. Затем до самых новогодних каникул в отрасли наступало очередное затишье, и в этом промежутке я планировала с чистой совестью улететь на недельку в Штаты, причем, я настолько засиделась в столице, что приступила к оформлению американской визы, не дожидаясь официальной информации по дате реванша.

ГЛАВА VII

Несмотря на то, что виза в США по праву считалась одной из самых сложных для получения, мне удалось без эксцессов пройти через многочисленные препоны и выйти победителем в неравной борьбе с бюрократической машиной. Моему успеху значительно поспособствовала работа в турфирме: во-первых, я столько раз выступала в роли посредника между нашими гражданами и американским дипломатическим ведомством, что была прекрасно осведомлена обо всех потенциальных нюансах и потому заранее прикинула, как обойти подстерегающие меня подводные камни, а во-вторых, я лично натаскивала своих клиентов перед непростым собеседованием в посольстве – учила, как себя вести, о чем говорить, а о чем благоразумно умалчивать, так что ответы на любые заковыристые вопросы буквально отскакивали у меня от зубов. Немаловажное значение имел также внешний вид претендента на заветный штамп: расфуфыренные барышни с боевым раскрасом и декольте до пупа вызывали у визового офицера весьма недвусмысленные ассоциации, и въезд в США роковым красоткам, как правило, не разрешали, а вот к деловым женщинам, неброско, но дорого одетым в стиле «кэжуал», должностные лица в подавляющем большинстве случаев относились гораздо более лояльно.

К назначенному часу я явилась в посольство в кроссовках и джинсах и с минимумом косметики на лице, а в процессе общения с визовым офицером вела себя непринужденно и естественно. Мой английский легко позволял поддерживать диалог практически на любую тему, но я намеренно избегала типичной ошибки неопытных соискателей, наивно полагающих, что владение языком Шекспира на уровне носителя существенно снизит вероятность отказа. На самом деле демонстрация лингвистических познаний требовалась разве что от участников образовательных программ и обладателей международных грантов в области фундаментальных научных исследований, а для всех остальных безукоризненный английский выступал скорее жирным минусом. Миграционное законодательство США отличалось крайней степенью суровости, и сотрудники посольства с параноидальной настойчивостью пытались вычислить желающих «навеки поселиться» на земле обетованной. Как только визовый офицер слышал беглую английскую речь, у него в голове моментально загоралась красная лампочка, и все мысли сразу же начинали вращаться в строго определенном направлении: отсутствие языкового барьера значительно облегчало интеграцию в чужой стране, и вместо того, чтобы восторженно глазеть на Статую Свободы, предприимчивый выходец из бывшего соцлагеря, по недосмотру американских дипломатов въехавший на территорию Штатов рядовым туристом, запросто мог озаботиться нелегальным трудоустройством. Таких историй я знавала воз и маленькую тележку и, в принципе, была вполне согласна, что настороженное отношение к кандидатам базировалось на совокупности объективных причин, поэтому изначально не стала блистать своими познаниями и в качестве единственного средства коммуникации уверенно пользовалась великим и могучим.

Вторым по распространенности заблуждением, нередко оказывающим туристам медвежью услугу, я по праву считала в корне неверное мнение, гласящее, что если ты незамужняя, бездетная молодая женщина, то тебе светит разве что виза невесты, а побывать в США в туристических целях тебе уж точно не суждено. Реальная практика многократно опровергала подобные страшилки, и по мере возможности я старалась развенчивать господствующие среди наших соотечественников мифы, но стереотипы сидели в мозгах на удивление прочно, и выкорчевать их оттуда приходилось едва ли не силой. В действительности, семейное положение кандидата мало кого волновало, так как прагматичные янки легко допускали, что ради американской мечты запросто можно оставить дома семерых по лавкам с опостылевшим супружником в придачу, но даже само предположение о том, чтобы бросить квартиру в хорошем столичном районе и высокооплачиваемую работу в динамично развивающейся отрасли, выглядело для них поистине смехотворно. Хотя мой загранпаспорт и пестрел различными визами, я не производила впечатление глубоко несчастного человека, которому плохо живется у себя на родине – напротив, в личной беседе я всячески подчеркивала, что с тех пор, как мне удалось совместить страсть к путешествиям с источником стабильного дохода, я ощущаю бесконечную внутреннюю гармонию и совершенно не стремлюсь к глобальным переменам, а посему мне нет резона рвать когти за рубеж и на четвертом десятке с нуля строить светлое будущее.

Третье место в перечне «вредных советов», регулярно всплывающих на специализированных форумах, занимала рекомендация заранее приобрести билеты и забронировать номер в отеле, а потом распечатать всё это добро на цветном принтере, аккуратно подшить в папочку и принести с собой на собеседование. Данная тактика была изначально обречена на провал, но количество наших сограждан, упрямо наступающих на те же грабли, даже не думало уменьшаться. Визовые офицеры очень не любили, когда соискатели бежали впереди паровоза, и видели в этом явный инструмент давления: мол, я уже и деньги на билеты потратил, и за проживание заплатил, неужели вы теперь посмеете меня отфутболить? И ведь отфутболивали, да еще как, и я давно уяснила для себя, что на вооружение следовало брать нейтральные фразы «потихоньку прицениваюсь к отелям» и «подыскиваю оптимальный вариант стыковки».

Одним словом, в посольстве для меня всё сложилось наилучшим образом: мой запрос был одобрен без малейших проволочек, и в установленные сроки мне прислали долгожданное подтверждение. В совокупности вся процедура заняла двадцать с хвостиком дней, и я почти не сомневалась, что за это время промоутеры Агапова и Рамиреса непременно достигнут консенсуса, но по факту моим чаяниям не суждено было оправдаться. Июль, поэтично именуемы      й в народе «макушкой лета» давно перевалил за половину, но воз был и нынче там – невзирая на то, что Земля активно полнилась слухами, представители обоих боксеров по-прежнему хранили интригующее молчание, и я уже начала постепенно настраиваться на самый неблагоприятный исход. Хотя с другой стороны, почему сразу неблагоприятный? Быть может, срыв поединка, наоборот, стал бы для Яна спасением, и мне следовало страстно молиться, чтобы Броуди, де ла Крус и руководство стримингового сервиса безнадежно увязли в финансовых дрязгах, а многострадальный контракт на проведение реванша так никогда и не был подписан… Рассуждая логически, ну что сделает «Хитмен», если бой все-таки сорвется по независящим от него обстоятельствам? Его главной целью был «Эль Гато», прочие оппоненты не интересовали Агапова даже за бешеные деньги, и я склонялась к тому, что он скорее добровольно выплатит онлайн-стримингу внушительную неустойку, чем выйдет на ринг против кого-то кроме Рамиреса. Остаточной энергии амулета хватало на еще один бой, но этим боем априори должен был стать реванш с «Эль Гато. Но допустим, вмешаются форс-мажоры, и в очередном раунде напряженных переговоров президент «Gloria Boxing» сумеет аргументированно убедить своего медиапартнера в экономической нецелесообразности третьей встречи Агапова и Рамиреса, а взамен предложит не менее привлекательный для зрителей вариант. Да, мидлвейт годами напоминал застойное болото, но пока «Хитмен» самозабвенно избивал мешков, незаметно повзрослело новое поколение талантливых проспектов, с детства лелеющих мечту триумфально войти в зал славы. И вот сейчас эта молодая поросль созрела для серьезных противостояний, а отдельные прыткие индивидуумы уже успели обзавестись поясами и активно наступали возрастному экс-доминатору на пятки. И пусть Ян с безапелляционной уверенностью заявлял журналистам о неотвратимости реванша – кто знает, возможно, его показная бравада скрывала панический страх перед туманным будущим, и в душе он испытывал жуткий стресс, а весь этот «трешток» был лишь неуклюжим способом замаскировать тревогу. Я могла только догадываться, как Агапов поступит, если продуманная до мелочей схема внезапно даст сбой – устроит такой же демарш, как в прошлом году, и бесконтрольном приступе отчаяния начнет обвинять всех кого не попадя в трусости, подлости и несоблюдении обязательств, или на него обрушится жесточайшая депрессия, порожденная горьким осознанием полнейшей бессмысленности бытия. Мне было тяжело с этим смириться, но, проанализировав ситуацию с нескольких позиций, я вынуждена была неохотно признать, что при необходимости выбирать из двух зол, я бы скрепя сердце проголосовала за третий бой с «Эль Гато», так как иного способа заставить «Хитмена» перевернуть страницу, к сожалению, не существовало.

ГЛАВА VIII

До конца месяца обстановка вокруг реванша по-прежнему оставалась весьма неопределенной. Иногда мне даже начинало казаться, что до сентября ничего уже не решится, и если третий поединок все-таки состоится, то произойдет сие эпохальное событие явно не этой осенью. Мне совсем не нравилось, что промоутеры намеренно наводили тень на плетень, и я понемногу готовилась к худшему. Сама того не желая, я находилась в постоянном ожидании звонка от Яна, но мой бывший любовник упорно хранил молчание, из чего я в итоге заключила, что Агапову до сих пор нечем меня порадовать. С открытой американской визой я могла вылететь в Штаты в любой момент, однако, отсутствие ясности с датой боя наглухо стопорило весь процесс.

Я была твердо намерена посетить Лас-Вегас и осуществить свой прошлогодний замысел, пусть и нехотя, но всё же одобренный Нитиевским: я довольно давно не участвовала в партнерских программах, и перспективы своими глазами увидеть знаменитый «Город грехов» предсказуемо вызывали у меня жгучий интерес. Кто знает, возможно мне и вправду удастся наладить полезные контакты, и с моей легкой руки наша турфирма значительно расширит спектр предоставляемых услуг? Не зря же шеф почти на каждой планерке подчеркивал необходимость регулярного внедрения новых направлений, и всякий раз, когда мы успешно презентовали очередной маршрут, неизменно организовывал торжественный фуршет для сотрудников. Я прекрасно помнила, как весело мы отмечали запуск уникального тура на Шантарские острова, сам факт существования которых был известен крайне малому количеству людей, и как дружно поднимали бокалы после возвращения из Вануату группы отчаянных экстремалов, заглянувших в кратер действующего вулкана – по-детски искреннее ликование Нестора Ароновича передалось всему коллективу, и в тот миг мы почувствовали себя отважными первопроходцами, стоящими на пороге грандиозных свершений. Нитиевскому было сложно отказать в умении вдохновлять своих подчиненных, а еще матушка-природа наградила его развитой предпринимательской жилкой и поразительной финансовой интуицией. Шеф моментально ориентировался, откуда дует ветер, и чутко улавливал самые незначительные колебания рыночной конъюнктуры, а затем без промедления созывал совет, и в ходе интенсивного мозгового штурма на свет рождался эксклюзивный продукт, позволяющий в полной мере удовлетворить изменившиеся потребности целевой аудитории. Так было с экспедициями на Камчатку, резко ставшими пользоваться спросом на волне государственной поддержки внутреннего туризма, с дайв-круизами и «китовыми патрулями» в Индонезии, особенно популярными среди любителей подводной фотографии, с экскурсиями по Калужским Засекам, где в дремучем заповедном лесу и поныне обитали представители фауны ледникового периода – могучие зубры… Нитиевский откровенно скучал, слушая статистику продаж по Турции и Египту, но стоило Ставровской озвучить свежие сводки по экзотическим странам, как шеф тут же оживлялся и активно включался в обсуждение.

Порой у меня даже возникало ощущение, что Нестор Аронович с огромным удовольствием сосредоточился бы на элитном сегменте, дабы более не распыляться на организацию бюджетных туров, рассчитанных на массового потребителя, но будучи человеком глубоко рациональным, вынужден был мириться со слабой платежеспособностью потенциальной клиентуры. Нитиевский хорошо понимал, что именно диверсификация бизнеса обеспечивала компании стабильный поток заказов, и если мы хотели ежемесячно иметь гарантированную прибыль, нам не следовало пренебрегать турами эконом-класса, компенсирующими относительно невысокую стоимость существенным эффектом масштаба. Невзирая на откровенную предвзятость по отношению к подобным направлениям, я всецело разделяла позицию начальства, и когда того требовала “производственная необходимость”, мужественно собирала волю в кулак и самозабвенно распиналась перед стесненными в средствах клиентами о неоспоримых преимуществах системы «All inclusive». Естественно, мне ничуть не улыбалось бронировать места на чартерные рейсы, ловить горящие туры и выбивать скидки у отельеров, да и контингент отдыхающих в данном ценовом секторе, к сожалению, оставлял желать лучшего, но достаточно мне было преодолеть неизбежный этап адаптации, как я благополучно включалась в работу и снова выдавала свои обычные результаты, хотя и со значительно меньшим энтузиазмом. Иногда нам всем приходилось в той или иной степени «наступать на горло собственной песне», и я могла только вознести хвалу небесам за возможность делать это не настолько часто, чтобы окончательно возненавидеть свою работу.

В последних числах июля я внаглую напросилась на приватную аудиенцию к шефу и без обиняков поведала ему о своих планах на предстоящую осень. Я не стала без особой нужды изобретать велосипед и во второй по счету раз взяла на вооружение ранее апробированную легенду. Так как бой Агапова с «Эль Гато» и поныне был писан вилами на воде, в разговоре с Нитиевским я вообще опустила этот скользкий момент, зато как только речь зашла о наведении контактов с коллегами из Штатов, по максимуму задействовала все дарованное мне свыше красноречие и довольно легко убедила директора, что принесу гораздо больше пользы, съездив в Америку, нежели буду весь сентябрь протирать штаны в офисе, где и без меня было полно желающих побороться за каждого туриста. Конечно, существовала вероятность, что попутным ветром к нам занесет какого-нибудь толстосума, готового без колебаний расстаться с большими деньгами ради отдыха на той же вилле, о которой восторженно отозвался на нашем сайте сам «Хитмен», и остро жаждущего лично пообщаться с менеджером, столь блестящим образом организовавшим отпуск для суперзвезды мирового бокса, но с другой стороны, при наличии в штате компании пяти взаимозаменяемых сотрудников, я в упор не видела критической необходимости жертвовать поездкой и до посинения куковать в конторе. Два летних месяца я и так отпахала, что называется, практически без выходных и проходных, равно как не настроена я была бить баклуши и в августе, поэтому шеф просто не имел морального права держать меня на привязи. Я прямым текстом объяснила Нестору Ароновичу, что в США у меня есть свои дела, но заниматься ими я буду параллельно с решением приоритетной задачи, и шеф может с чистой совестью кинуть в меня камень, если я вернусь на Родину без конкретных результатов.

Известие о моем скором отъезде Нитиевский воспринял с изрядной долей скепсиса, сразу предупредил, что приказ о направлении меня в официальную командировку он ни под каким предлогом не подпишет, и о суточных мне лучше даже не заикаться, но если я и вправду хочу принести фирме реальную пользу, то грех душить мой благой порыв в зародыше.

–С этим американцем у тебя не срослось в прошлом году? – с деликатностью у шефа всегда были ощутимые проблемы, и мы с коллегами давно не обращали внимание на его бестактные реплики, ибо знали, что Нестором Ароновичем движет не желание почесать язык, а искренняя, почти отеческая забота о подчиненных. Бывало, что директор невольно нарушал общепринятые границы допустимого и бесцеремонно вмешивался в частную жизнь членов коллектива, но зато, например, сроду не отказывал в материальной помощи, если человеку вдруг срочно требовались деньги, как это произошло со Ставровской, чей непутевый муж одним махом проиграл на ставках все семейные сбережения.

–Да, это он, – безукоризненно разыграла смущение я, – мне прекрасно известно, что в одну реку дважды не войдешь, но я долго размышляла и всё же согласилась подарить своему заморскому ухажеру второй шанс. Весной он прилетал ко мне в Столицу, и я пообещала, что в сентябре обязательно нанесу ему ответный визит. В конце концов мы все не застрахованы от ошибок… Я допускаю, что меня ждет новое разочарование, но осознанно беру на себя риск.

–Здесь нет универсального рецепта, – философски заметил шеф, – любовь на расстоянии –сложная штука, и я считаю, что если уж у вас все серьезно, нечего тянуть кота за хвост. Главное, не жги мосты и не руби сплеча. Встречал я таких отчаянных дам – продавали квартиры, вбухивали все деньги в бизнес своего американского мужа, а потом кусали локти, когда их денежки уходили кредиторам в счет погашения долгов. У тебя должны быть крепкие тылы, чтобы ты могла спокойно вернуться домой. Недвижимость – это твоя страховка, гарантия финансовой независимости, и первое время твоему бойфренду из США вообще не нужно о ней знать. Скажи, что квартира записана на маму или папу, а ты в ней просто живешь. Устрой эдакую проверку на вшивость! Вот и посмотришь, захочешь ли твой парень создавать семью с бесприданницей. Не выкладывай сразу все карты на стол, Мика, сначала убедись, что тебя не используют вслепую. Ты –умная девушка и сама разберешься, как себя вести, но, пожалуйста, будь осторожна. Я не вижу ничего плохого в романах с иностранцами, но я слышал немало поучительных историй с печальным финалом. Надеюсь, ты не угодишь в ловушку и никому не позволишь собой манипулировать.

–Вы меня хорошо знаете, Нестор Аронович, – многозначительно хмыкнула я, – на мне где сядешь, там и слезешь, так что не переживайте. Если попытка номер два провалится, как и предыдущая, я вообще оставлю эту бесперспективную затею. Но все мои обещания касательно партнерских программ будут исполнены при любом раскладе.

–Ты уж постарайся, – кивнул Нитиевский, – вот бы ты еще на бой Агапова попала… Данька мне до сих пор простить не может, что я у «Хитмена» автограф не взял. Ты часом не в курсе, что там с реваншем?

–Пока ничего определенного, – сокрушенно вздохнула я, – промоутеры всё никак между собой не договорятся…Но я даю вам слово, если бой состоится, и я в этот день буду в Вегасе, я во что бы то ни стало добуду для Даниэля автограф Агапова.

ГЛАВА IX

Пару недель спустя после прекращения сотрудничества с Томом Гарсией Ян объявил имя своего нового тренера. Наставником «Хитмена» стал достаточно молодой специалист из США, в заслугу которому можно было поставить лишь тот факт, что прежде, чем уйти в самостоятельное плавание, он долгое время ассистировал одному из знаменитых тренеров и был косвенно причастен к успешным выступлениям сразу нескольких известных боксеров. Из личных достижений Майка Спенсера навскидку было толком нечего и отметить – впечатляющих побед по его непосредственным руководством, к сожалению, пока никто не одержал, да и настоящих звезд в «конюшне» американца до сего момента в принципе не имелось. На этом фоне само по себе весьма неожиданное решение Агапова да еще и принятое в преддверии третьего поединка с «Эль Гато» выглядело сущим нонсенсом и закономерно порождало массу вопросов, а истинные мотивы бывшего чемпиона в среднем весе оставались неясными как для рядовых болельщиков, так и для основной части представителей спортивного сообщества. Считанные единицы из узкого круга посвященных, естественно, были осведомлены гораздо лучше «простых смертных», но учитывая, что моя скромная персона не входила в когорту избранных обладателей сакральных знаний, я могла только строить разного рода умозрительные гипотезы и мучительно терзаться в догадках. Сказать честно, в последнее время Ян с пугающей регулярностью творил черт-те что, и я уже устала настороженно вздрагивать всякий раз, когда в новостной ленте появлялись очередные упоминания о «славных» деяниях «Хитмена». Меня постепенно начинало злить и раздражать, что Агапов упорно не видит необходимости вводить меня в курс дела – по сути я уже второй месяц жила с гнетущим ощущением хронической неопределенности, вынужденно довольствуясь хаотичной, неструктурированной и, как правило, достаточно противоречивой информацией. Меня не покидало чувство, что количество неприятных сюрпризов будет стремительно расти с каждым днем, и для того, чтобы сберечь нервные клетки и сохранить стабильную психику, мне впредь нужно либо относиться к происходящему с философским безразличием, либо перестать по-страусиному прятать голову в песок и позвонить, наконец, Яну.

Вскоре «Хитмен» и сменивший Гарсию на тренерском посту Спенсер дали первое совместное интервью, где рассказали как о стратегических целях, так и о планах на ближайшее будущее. Спенсер приходился своему подопечному практически ровесником, однако благодаря богатырскому телосложению и поднакопившемуся после завершения боксерской карьеры жирку чисто визуально казался старше: эбеново черная кожа, ослепительная белозубая улыбка, уверенная манера держаться на публике – по сравнению с отправленным в отставку предшественником он несомненно выглядел свежее и прогрессивнее, но я бы особо не обольщалась насчет его педагогического мастерства. Возможно, Майк Спенсер был отличным парнем со множеством неоспоримых достоинств, но даже в моем сугубо дилетантском понимании выбор наставника для спортсмена уровня Яна Агапова базировался на несколько иных критериях. При всем моем уважении к Спенсеру, он в одинаковой мере не добился значимых высот ни на ринге, ни в зале, и хотя я легко допускала, что лет за пять-десять он наработает себе колоссальный опыт и золотыми буквами впишет свою фамилию в историю мирового бокса, на нынешнем этапе сей перспективный специалист совершенно не тянул на роль тренера для чемпиона, пусть даже с приставкой «экс».

Я много размышляла на тему, что же могло заставить «Хитмена» расстаться с Гарсией, но так и не нашла логического обоснования для столь эксцентричного поступка, и вот Ян снова выкинул «финт ушами», не подлежащий никакому рационального объяснению. Со стороны складывалось мнение, что метания Агапова носят хаотичный характер, и, бросаясь из одной крайности в другую, он отчаянно пытается справиться с душевным разладом, но я почему-то была уверена, что «Хитмен» действует в точном соответствии с тщательно продуманной схемой. Я бы не рискнула утверждать наверняка, и мои выводы не претендовали на аксиому, но я давала голову на отсечение, что если бы Ян в самом деле запутался и потерял покой, он бы рано или поздно набрал мой номер. Так происходило всегда, и раз Агапов продолжал молчать, сейчас он в моей поддержке остро не нуждался. Отказаться от услуг тренера как таковых и готовиться к боям самостоятельно было бы уж совсем моветоном, а «Хитмен» старался максимально избежать кривотолков, поэтому и нашел себе этого «свадебного генерала», выполняющего сугубо формальные задачи: выступить на пресс-конференции, затейпировать руки, крикнуть что-нибудь вдохновляющее из угла, но ни в коем случае не вмешиваться в развитие событий. Да, Спенсер раздувался от гордости и торжественно обещал журналистам, что программа тренировок Агапова претерпит ключевые трансформации, и уже в следующем поединке зрители увидят кардинально иной рисунок боя, но позицию Яна великолепно иллюстрировало красноречивое выражение «и без сопливых гололед».

«Хитмен» и сам прекрасно знал, как ему побить Рамиреса, и не собирался внимать ничьим советам, полагаясь исключительно на магические свойства амулета, но я до сих пор не находила причин внезапного разрыва с Гарсией. Или проницательный мексиканец все-таки заподозрил неладное, и Агапову было проще со скандалом уволить его под высосанным из пальца предлогом, чем отвечать на неудобные и во многом даже опасные вопросы? Что, если Ян намеренно избавился от излишне любопытного тренера, дабы тот случайно не вывел его на чистую воду? Вдруг Гарсия чересчур сильно заинтересовался странными обстоятельствами боя с Дюруа, и «Хитмену» пришлось срочно нейтрализовывать угрозу? А Майк Спенсер воспарил на седьмое небо от счастья, когда команда Агапова предложила подписать контракт, и ему было абсолютно невдомек, что перспективы долгого и продуктивного сотрудничества – не более, чем воздушные замки.

Тандем с Яном давал Спенсеру шанс раскрыть свой тренерский потенциал и заставить старших товарищей не только пересмотреть снисходительное отношение к преисполненному смелыми амбициями коллеге, но и в конечном итоге заметно потесниться на профессиональном олимпе, поэтому не удивительно, что Майк был невероятно вдохновлен открывающимися перед ним перспективами. Он явно рассчитывал провести вместе с «Хитменом» серию триумфальных поединков, а потом, когда Агапов неминуемо выйдет на пенсию, при каждом удобном случае подчеркивать, что если бы судьба не смилостивилась над переживающим не лучший период боксером и не послала ему такого наикрутейшего специалиста, как Майк Спенсер, о возвращении в топ рейтинга P4P Яну не стоило и мечтать. При удачном раскладе Спенсер мог годами спекулировать на своей недолгой, но густо насыщенной яркими победами кооперации с Агаповым, тем самым завлекая под свое крыло тщеславных проспектов, и я гарантировала, что честолюбивая молодежь толпами валила бы к нему в зал ради возможности получить ценные советы из уст наставника легендарного «Хитмена». Я сомневалась, что Агапов посулил Спенсеру бешеные деньги – в данной ситуации практически любой начинающий тренер с удовольствием приступил бы к работе, как говорится, за идею, тем более и прилагать сколь-либо значимых усилий от него сейчас особо не требовалось. Скорее всего Ян недвусмысленно озвучил Майку свою позицию, и раз контракт все-таки был подписан, Спенсер прекрасно знал, на что шел. Правила в этом союзе устанавливал «Хитмен», тогда как тренер выступал чисто номинальной фигурой со строго ограниченными функциональными обязанностями, но, похоже, обе стороны всецело устраивало подобное положение вещей.

А вот провернуть аналогичный номер с Томом Гарсией Агапову не удалось, и у меня даже присутствовали кое-какие соображения по данному поводу. Гонорары гонорарами, но умудрённый жизнью мексиканец наверняка почуял нутром, что если его подопечный с каждым днем демонстрирует все менее адекватное поведение, а при попытке задать прямой вопрос, виртуозно уклоняется от ответа, то дальше будет лишь хуже, и недалек момент, когда «Хитмену» понадобится помощь квалифицированного мозгоправа. Быть может, Гарсие даже попался на глаза злополучный кожаный мешочек, и тренер без задней мысли полюбопытствовал у Яна, что это за штуку он повсюду носит с собой, и тут воспаленный рассудок Агапова под влиянием эмоций некстати включил паранойю. Испугавшись разоблачения, «Хитмен» выкатил Гарсии неприемлемо грабительские условия и спровоцировал болезненное и некрасивое расторжение многолетнего соглашения. Что касается Спенсера, то Ян наверняка подстраховался от ошибок и сходу загнал нового тренера в жесткие рамки, но теперь, после того, как Агапов с разбегу нырнул в пучину вседозволенности, моя смутная тревога окончательно и бесповоротно превратилась в навязчивое состояние.

ГЛАВА X

А между тем мышиная возня вокруг третьего боя с «Эль Гато» не прекращалась ни на мгновение, и я безнадежно запуталась в хитроумных перипетиях этого непредсказуемого сюжета. Заинтересованные лица по-прежнему не могли достичь консенсуса, что напрямую сказывалось на общей нервозности обстановки, и я постоянно опасалась, как бы уставшему от напряженного ожидания Яну не изменило самообладание, и он опять ненароком чего-нибудь не отчебучил. Ситуация сейчас и вправду складывалась откровенно нездоровая, а памятуя о деструктивном воздействии амулета на психоэмоциональное состояние Агапова, я и вовсе не находила себе места. На счету была каждая секунда – чем дольше «Хитмен» подвергался влиянию кожаного мешочка, туго набитого всякой тошнотворной органикой, тем заметнее становились признаки неумолимо прогрессирующего сумасшествия, и я интуитивно чувствовала, что если не поставить точку в ближайшее время, Ян вскоре угодит в палату с мягкими стенами. Возможно, я изрядно преувеличивала, и на самом деле всё выглядело не настолько ужасно, но жизнь научила меня заранее готовиться к худшему даже при видимом отсутствии негативных тенденций, а уж в нынешних обстоятельствах и вовсе ничто не располагало к дутому оптимизму.

Фактически подковерные интриги продолжались уже на протяжении нескольких месяцев, и недавно я вдруг с ужасом обнаружила что напрочь упустила нить событий. Более того, на сцене внезапно появились новые персонажи, настойчиво претендующие на главные роли, и мне было трудно представить, что станет с «Хитменом», если команда Рамиреса все-таки продавит в руководстве стримингового сервиса другую кандидатуру на запланированный в сентябре поединок. Суммарное число именитых миддлвейтеров, бросивших вызов рыжему пуэрториканцу, росло на ежедневной основе, причем среди потенциальных оппонентов имелось немалое количество достаточно интересных боксеров, теоретически способных как задать «Эль Гато» перца на ринге, так и устроить «Big Drama Show» ничуть не хуже, чем это обычно удавалось Агапову. А еще эти ребята владели поясами разной степени престижности и безустанно апеллировали к желанию Рамиреса собрать все титулы в своем весе и завоевать статус абсолютного чемпиона. Однако не менее заманчивым с точки зрения кассовости боя выглядело предложение известного ветерана лайтхеви, выразившего готовность провести поединок в кетчвейте. Такой бой позволил бы «Эль Гато» не просто побороться за титул в полутяжелой весовой категории, но и сенсационно прославиться, встав на одну ступень с легендами мирового бокса. Конечно, для осуществления столь дерзкого плана Рамиресу предстояло сразу подняться почти на пятнадцать фунтов, но, во-первых, будучи признанной стороной «А» пуэрториканец мог и «засушить» соперника, а во-вторых, от «Эль Гато» требовалось лишь продержаться до финального удара гонга и с минимальным отрывом выиграть бой по очкам. Тылы у Рамиреса были исключительно крепкие, а свои люди в Атлетической комиссии и Всемирной Федерации надежно прикрывали ему спину, так что «Хитмен» был совершенно прав, когда говорил, что побеждать «Эль Гато» нужно нокаутом и только нокаутом, чтобы не оставить судьям ни малейшего шанса подтасовать результаты.

Но если для Агапова реванш превратился в своеобразную аддикцию, то в штабе Рамиреса охотно рассматривали все прочие варианты, и я бы не сбрасывала со счетов никого из выстроившихся в очередь боксеров, любой из которых легко мог составить достойную конкуренцию экс-гегемону. Да, стриминговый сервис не расставался с идеей о трилогии, но из уст де ла Круса все чаще звучали намеки о переносе реванша на следующий год. Мол, спешка хороша при ловле блох, а мы тут с вами вообще-то историю вершим, и торопиться нам некуда. Давайте-ка не будем гнать лошадей во весь опор, а позволим «Эль Гато» спокойно пополнить коллекцию титулов, и весной проведем по-настоящему крутой бой за звание абсолютного чемпиона в миддле. Да и «Хитмену» не помешало б к этому моменту обзавестись хотя бы чисто символическим пояском, чтобы не стыдно было на ринг выходить… Вот это будет всем реваншам реванш, а не та жалкая пародия, что намечается в сентябре! Тогда платные подписки разлетятся, как горячие пирожки в базарный день, а инвестиции в раскрутку поединка побьют рекорд по окупаемости, так что нечего мелочиться, пора играть по-крупному! За год Агапов состарится и потеряет форму? Ну, знаете, уважаемые господа, это уже его личные проблемы – хочет сразиться с Рамиресом, пусть держит себя в тонусе, зря он что ли тренера поменял? Короче, не волнуйтесь, на «Хитмене» свет клином не сошелся. Если наш бесстрашный «Котяра» поднимется в лайтхеви и не ляжет там на канвас, народ сам побежит вам бабки отстегивать, только бы не пропустить бои такого великого боксера. В конце концов, вам, что деньги ляжку трут? Такие гонорары, как ему посулили, Агапову еще заслужить нужно, а всякий сброд из нижней строчки рейтинга лупить – большого ума не надо, на это мы все горазды! «Хитмен» думает, он самый умный – побил этого несчастного Дюруа, и всё, «Эль Гато» ждет его с распростертыми объятиями? Вы уж извините, но Рауль Рамирес себя не на помойке нашел – попробуй тут построй нормальное legacy, если ты в третий раз вынужден драться со старым «мешкобоем»?

Естественно, я не могла поручиться, что де ла Крус старательно обрабатывал владельцев онлайн-стриминга именно в таких выражениях, но суть основной политики президента «Gloria Boxing» я передала достаточно точно. Промоутер Рамиреса своими глазами видел, как Ян расправился с Дюруа, и за всей риторикой о «мешках» и «таксистах» скрывалась тайное опасение за судьбу своего лучшего бойца, если тот всё же сойдется в схватке с превратившимся в истинную «машину смерти» противником. Безумный взгляд «Хитмена» посеял панику не только в моей душе – Диего де ла Крус непонаслышке знал, что тяжелые увечья на профессиональном ринге были далеко не редкостью, а когда поединок носил принципиальный характер, соперники переставали чувствовать боль и не обращали внимания на травмы. Рефери не всегда успевали вовремя остановить бой, и трагические инциденты с летальным исходом регулярно имели место быть даже в наши дни. Де ла Крус мог сколько угодно убеждать себя, что «Эль Гато» – это не Дюруа, но я была уверена – от цепкого взора промоутера не ускользнула ни единая деталь кровавого месива, и он автоматически проецировал на Рамиреса печальную участь канадского боксера. В «Gloria Boxing» с «Эль Гато» буквально сдували пылинки, а тот Ян Агапов, который в приступе неутолимой ярости самозабвенно измывался над Морисом Дюруа, похоже, был настроен на бескомпромиссную рубку. Этот новый «Хитмен» не пытался показать красивый бокс и произвести впечатление на зрителей, его целью было уничтожить соперника, и если бы Дюруа не проявил чудеса выносливости, он непременно был бы нокаутирован еще в стартовой трехминутке. Главная дилемма Диего де ла Круса заключалась в следующем: он в одинаковой степени не мог как отдать Рамиреса на растерзание беспощадному чудовищу, так и признать, что в реванше «Эль Гато» обречен на поражение. Отсюда, на мой взгляд, проистекали и намеренное затягивание подписания контракта, и странная чехарда с выбором соперника, и отчаянное стремление любой ценой отсрочить третий бой.

Помочь Агапову выбраться из тупика мог бы Сэм Броуди, но к моему вящему изумлению, значительного рвения в решении вопроса он не проявлял, и лишь периодически выступал с голословными обещаниями организовать реванш. Никакой конкретики промоутер не приводил, и мне невольно казалось, что в его отношениях с «Хитменом» назревал серьезный кризис. Показательный пример Гарсии должен был насторожить Броуди и заставить его шевелиться активнее, но как бы там ни было, переговоры с де ла Крусом наглухо забуксовали на полпути. А в конце июля в спортивную прессу начала просачиваться отдельная информация, наталкивающая на подозрения о том, что в стриминговом сервисе понемногу задумываются об альтернативном развитии событий.

ГЛАВА XI

Из официальных источников стало точно известно, что условия контракта с онлайн-стримингом обязывают «Эль Гато» провести свой следующий поединок десятого сентября, но, учитывая, что ясности относительно соперника пуэрториканца до сих пор не было, а самоуверенные заявления Яна в итоге оказались лишь пустым сотрясанием воздуха, я невольно испытывала смутную тревогу относительно дальнейших перспектив многострадального реванша. Пока Агапов примерял на себя корону «Короля трештока», а Рамирес на пару со своим промоутером рылся, как в сору, в оппонентах, час X неотвратимо приближался, и чем меньше времени оставалось до озвученной даты, тем заметнее меня обуревали сомнения в осуществимости тайного замысла «Хитмена». Я без труда допускала, что благодаря шаманской магии Ян действительно способен «разделать под орех» практически любого противника, но долгожданный бой с «Эль Гато» имел все шансы не состояться «по техническим причинам», и такого рода загвоздка автоматически ставила моего бывшего любовника в крайне невыгодное положение. Сейчас Агапов формально не был связан ни с одной боксерской организацией, а проведение защиты поясов не предусматривалось за отсутствием последних, однако, соглашение со стриминговым сервисом не позволяло «Хитмену» бить баклуши. Осенью он, как и Рамирес, должен был выйти на ринг с целью внести свою лепту в статистику продаж платных подписок, но теперь, когда над переговорами с «Gloria Boxing» нависла непосредственная угроза срыва, у Яна оставалось только два выхода: смириться с неизбежным и драться с кем-то другим или демонстративно взбрыкнуть и вообще отказаться от боев на неопределенный срок. И вот с этого момента Агапов попадал в классический порочный круг, выбраться из которого без ощутимых потерь ему будет весьма и весьма непросто.

Если взять за отправную точку, что реванш с Рамиресом всё же не выгорит, Броуди и менеджеры онлайн-стриминга оперативно решат вопрос с оппонентом для «Хитмена», а жаждущая ярких зрелищ публика получит двойную порцию незабываемых впечатлений. Но Интарс не скрывал, что волшебные свойства амулета ограничены двумя применениями, и для того, чтобы кожаный мешочек не потерял своей ценности, Яну придется отказаться от его использования в очередном промежуточном бою. Можно, конечно, подсуетиться и выбрать в соперники типичного мешка, да и еще специально поднявшегося из первого среднего веса ради очной встречи с Агаповым, но кто в здравом уме захочет отстегивать довольно внушительную сумму за этот надоевший цирк? Нет, «Хитмену» достанется крепкий середнячок наподобие Рона Хартли, иначе зрители окончательно разочаруются в стриминговом сервисе, и никакой суперпопулярный «Эль Гато» ситуацию уже не спасет. Таким образом Ян вынужден будет уповать на собственные силы и всячески стараться побыстрее отправить противника в нокаут, потому что поддерживать столь же высокий темп во второй половине боя тридцатисемилетнему экс-чемпиону вряд ли удастся. Тут уже всё зависело от класса соперника: если умудрится не «просесть» – успешно выстоит двенадцать раундов, а если сдуется – будет блевать в раздевалке и мучительно соображать, какой на дворе год. Впрочем, и вероятность апсета никто не отменял – расслабится Агапов, потеряет концентрацию и получит мощный хук в челюсть, а там уже, что называется, как карта ляжет: может и встанет из нокдауна, а может, и не встанет. Мало того, что позора потом не оберешься, так еще и «глоры», составляющие немалый процент болельщиков, вмиг переметнутся к другому кумиру, а нет фанатов – нет интереса к боям, и выставлять унылые поединки на платные трансляции ни один приличный телепартнер, естественно, не станет. Рамирес и его команда не замедлят поглумиться над «Хитменом», а затем «Эль Гато» и вовсе заявит, что ему нет резона распыляться на реванш.

Но предположим, Ян с оскорбленным видом отвергнет всех прочих оппонентом, кроме Рамиреса, и осознанно пойдет на обострение конфликта с онлайн-стримингом… Страшно вообразить, какая грязь польется, когда к скандалу подключатся журналисты, а уж на спортивных форумах начнется сущая вакханалия. Да, Агапов может сказать, что это Рамирес уклоняется от третьего боя, но «Эль Гато» легко парирует обвинения в трусости. В отличие от «Хитмена», основательно подмочившего репутацию боями с Оганесяном и Дюруа, пуэрториканец целенаправленно продвигался к объединению поясов, и, в принципе, уже мог похвастаться неплохими достижениями на этом поприще. Устроив кровавое побоище в Нью-Йорке, Ян заставил публику изрядно возбудиться, но это не отменяло того обстоятельства, что Морис Дюруа прозябал на дне мирового рейтинга, и по законам логики боксер уровня Агапова должен был сходу размазать андердога по канвасу, поэтому никакой сенсации Агапов по большому счету не сотворил, хотя и бесспорно уважил любителей жестоких избиений. Так что если доведенный до исступления «Хитмен» устроит в пылу отчаяния демарш, тем самым он лишь нанесет внушительный урон карьере и спровоцирует девятый вал критики как со стороны компетентных экспертов, так и от разношерстных диванных комментаторов. Я знала массу прецедентов, когда раздутая шумиха шла боксерам только на пользу, но обычно это была досконально продуманная и поэтапно реализованная стратегия, а не спонтанный выплеск накопившегося негатива. Увы, Ян сроду не отличался гибкостью ума и достаточно тяжело адаптировался к резкому изменению обстановки, а неожиданно всплывающие сюрпризы мгновенно вышибали его из седла.

Агапов еще год назад настроился на реванш с «Эль Гато» и со свойственным ему упрямством не видел для себя иного пути, кроме как всеми правдами и неправдами добиваться третьего боя назло и вопреки регулярно возникающим препятствиям. Вероятно, по совету Броуди, «Хитмен» пытался неуклюже имитировать пренебрежительное безразличие и всюду твердил, что третий бой нужен прежде всего Рамиресу и онлайн-стримингу, но большинство здравомыслящих болельщиков прекрасно понимало, откуда растут ноги у этой наигранной дерзости. Абсолютно всё, что Ян делал со дня драматичного поражения от «Эль Гато», было направлено даже не на возвращение поясов, а скорее на сведение старых счетов, для него словно не существовало других соперников, и он без тени сожаления игнорировал регулярно поступающие вызовы, хотя потенциальная оппозиция нередко выглядела одинаково привлекательно как с финансовой, так и с имиджевой точки зрения.

Будучи свято уверенным, что стриминговый сервис не позволит реваншу сорваться, «Хитмен» вел себя с нарочитой бравадой, но ему явно не помешало бы предварительно озаботиться наличием толкового «плана Б», а уже только затем мутить воду, выступая с пафосными речами. Ян настолько тесно сросся с образом гегемона миддлвейта, лично выбирающего, с кем ему встречаться на ринге, что невольно растерялся, когда откровенно динамить начали уже его самого, и в результате оказался катастрофически не готов к вероломному предательству ветреной Фортуны, с непринужденным изяществом подкинувшей новую череду испытаний на прочность. В околоспортивной прессе чуть ли не ежедневно обсуждались слухи, активно циркулирующие вокруг сентябрьского боя, но пока инсайдеры и журналисты прочили в противники Рамиресу одного кандидата за другим, штаб Агапова упорно хранил молчание, и я справедливо подозревала, что Броуди и компании банально нечего было «выдать в эфир». Мне бы очень хотелось из первых уст прояснить истинную суть происходящего, однако, ни ответа, ни привета я от «Хитмена» по-прежнему не получала. Мне жутко не нравилось пребывать в неведении, и я до чертиков устала по крупицам собирать информацию в сети, но решимости для того, чтобы просто взять и позвонить, мне все равно недоставало. Не знаю, почему мне было так сложно взять быка за рога и проявить, наконец, инициативу… Меня настораживала длительная неизвестность и я инстинктивно стремилась проникнуть сквозь густую пелену тумана, но даже когда руки бесконтрольно тянулись к телефону, я в последнюю секунду отказывалась от своего намерения. Летом, в Столице, перед тем, как исчезнуть за порогом, Ян клятвенно пообещал больше меня не беспокоить, но разве я брала на себя подобные обязательства? Кто вправе запретить мне набрать знакомый номер и уже по реакции Агапова сориентироваться, нужно ли заводить серьезный разговор или наше дальнейшее общение не должно простираться за пределы светской беседы о погоде в Калифорнии?

ГЛАВА XII

На самом деле в моем распоряжении имелся достаточно благовидный предлог, которым, что называется, грех было не воспользоваться, и когда мне окончательно надоело изводить себя сомнениями, я решительно наступила на горло своим неуместным треволнениям и, более или менее подгадав время с учетом разницы часовых поясов, все-таки позвонила «Хитмену» первой. Строить разговор я планировала в сугубо деловом аспекте и принципиально не собиралась вступать с Яном в непроизводительные дискуссии личного характера. В ходе нашего телефонного диалога у Агапова должно было сложиться впечатление, что на данный момент меня по-настоящему интересует только один животрепещущий вопрос, и касается он моей предстоящей поездки в Штаты. Я подумывала приврать, что осенью Нитиевский отправляет меня в служебную командировку по американским городами и весям, в связи с чем мне необходимо заранее прикидывать маршрут таким образом, чтобы в мою и без того крайне насыщенную программу органично вписалось посещение боксерского поединка. Для этого мне срочно требовалась достоверная информация о дате и месте проведения вышеупомянутого боя, потому что шеф поставит свой размашистый росчерк на авансовом отчете лишь в том случае, если я гарантированно привезу из США автограф «Хитмена».

Сложно, конечно, было представить, что безукоризненно воспитанный еврейский подросток, неоднократно побеждавший на международных олимпиадах по гуманитарным наукам, но при этом постоянно становившийся предметом насмешек на школьных уроках физкультуры, с детства фанател по контактным единоборствам и легко мог без запинки перечислить всех топовых мировых боксеров, но факт оставался фактом – щуплое телосложение, хилое здоровье, дрянное зрение и примечательная внешность типичного заучки-очкарика в совокупности не позволяли юному Даниэлю Нитиевскому реализовать себя в жестоком мужском спорте, однако, нисколько не мешали оклеивать стены постерами с изображением кумиров и знать практически всё о профессиональном боксе. Нестору Ароновичу увлечение сына в корне не нравилось – шеф мечтал, что его «Данька» когда-нибудь непременно пополнит ряды Нобелевских лауреатов, а будущему светилу явно не подобало иметь такое далекое от интеллектуальности хобби, но постепенно Нитиевский осознал, что одно другому не мешает, и скрепя сердце пообещал на совершеннолетие подарить сыну билеты на любой титульный поединок по выбору. Впрочем, до заветного дня оставалось еще почти три года, а пока из-за отцовской нерасторопности парнишке не досталась даже бумажка с закорючкой Агапова, и теперь шеф всячески пытался реабилитироваться за свое досадное упущение. Я охотно верила, что все эти полтора года Даниэль с занудством истинного «ботаника» без устали указывал папаше на его промах, и Нитиевский незамедлительно ухватился за внезапно подвернувшуюся возможность с моей помощью исправить давнюю оплошность. В этом ключе я не воспринимала спекуляцию на трогательной истории с автографом как нечто крамольное, и моя совесть была абсолютно чиста, так что наш директор, сам о том не подозревая, обеспечил меня шикарным поводом для звонка и позволил лишний раз не напрягать фантазию.

Я надеялась застать Яна одного, но не исключала вероятности, что ему будет неудобно говорить из-за присутствия рядом посторонних людей. По моим сведениям, «Хитмен» проходил подготовку в тренировочном лагере Майка Спенсера, и шансы нарваться на Таю вроде бы сводились к нулевой величине. О текущем местонахождении жены и детей Агапова мне не было доподлинно известно, но Ян как-то вскользь обмолвился о покупке большого дома в одном из калифорнийских городов, и я небезосновательно предполагала, что семья моего экс-любовника уже успела справить новоселье. Естественно, я рассчитывала пообщаться с Яном без свидетелей и была настроена тут же закруглить разговор, если в окружении моего собеседника вдруг обнаружатся «всеслышащие уши», но так как наши с «Хитменом» отношения изначально базировались на соблюдении конфиденциальности, у меня скорее всего не было объективных причин для опасений. Да, иногда Агапов вел себя неосторожно и опрометчиво, но я хорошо знала, что незапятнанная репутация значит для него очень много. Правда, касалась эта достойная уважения позиция в основном семейных ценностей, тогда как постыдное клеймо «мешкобоя» Яна, по всем признакам, особо не смущало, и он ничтоже сумняшеся «кошмарил» на ринге ноунеймов в ожидании своего главного поединка, который в итоге не только завершился сплошным разочарованием, но и привел к серьезному внутреннему надлому.

–Привет! – лаконично поздоровалась я, когда после серии длинных гудков «Хитмен» наконец поднял трубку, и в строгом соответствии с детально проработанным сценарием резко замолчала.

–Мика! – шумно выдохнул Агапов, и в этом судорожном вздохе причудливым образом соединилось такое немыслимое количество различных оттенков чувств, что я невольно растерялась и на миг потеряла над собой контроль.

Здесь было всё и сразу: откровенное изумление, безудержное счастье и невероятное, рвущееся из груди облегчение, как если бы с нашей прощальной встречи минула целая вечность, и Ян давно расстался с мечтой вновь услышать мой голос. Так искренне радоваться был способен лишь тот, кто все эти месяцы яростно душил порывы и подавлял желания, а потом вдруг сбросил тяжелые оковы, обеими ногами оттолкнулся от Земли, и преодолев гравитацию, взмыл свободной птицей в воздух. Я и сама с со странной смесью ужаса и восторга физически ощущала, как за спиной у меня вырастают крылья, и единственное, чего остро жаждет сейчас каждая клетка моего организма, это устремиться вслед за «Хитменом» в полет. Мое фирменное хладнокровие сегодня оказалось бессильно перед бурным натиском захлестнувшего меня ликования, и, если бы я не собрала волю в кулак, Агапову не составило бы большого труда распознать за подчеркнуто сухими нотками бешеный шквал поразительных по своему накалу эмоций.

–Ты не занят? – всё с теми же дежурными интонациями уточнила я, – у меня есть к тебе разговор…

–Нет-нет, я не занят, – торопливо заверил меня Ян, – я как раз принял душ после вечерней пробежки, а потом собирался лечь спать. Последние пару недель меня мучает страшная бессонница. Глаза слипаются, но мозг не отключается, я ворочаюсь всю ночь, а утром встаю настолько разбитым, что мне не хочется даже просто подниматься с постели, не говоря уже о том, чтобы идти в зал и тренироваться. Черт, похоже, я опять веду себя, как эгоистичный нытик, и нагружаю тебя своими проблемами вместо того, чтобы в первую очередь спросить, в порядке ли ты… Извини, ладно? У тебя-то хоть всё нормально?

–Всё отлично! – бодро отрапортовала я, удовлетворенно констатируя, что сковавшие меня чары оцепенения понемногу развеиваются, и незавидная перспектива снова впасть в ступор мне отныне не грозит. Здравый рассудок пусть и с опозданием, но всё-таки потушил некстати разгоревшийся в моей душе пожар, и еще мгновение спустя я окончательно обуздала нервы, и сама удивилась, насколько сдержанно и ровно прозвучал мой голос.

–Это хорошо, но я так понимаю, у тебя что-то случилось, если ты вынуждена была мне позвонить, – понимающе хмыкнул Агапов, – но прежде, чем ты задашь мне свой вопрос, я должен сказать, что мне очень приятно тебя слышать. Я пообещал тебя не беспокоить, и ни разу не нарушил своего слова, но я хочу, чтобы ты знала – я с нетерпением жду нашей встречи. Но иногда мне кажется, что в этом году реванш с «Эль Гато» уже не состоится, а значит, тебе незачем будет ехать в Штаты… Ну, так о чем ты хотела меня спросить?

–О дате твоего следующего боя, против кого бы ты его не проводил, – не стала тянуть кота за хвост я и без обиняков добавила, – так сложилось, что в сентябре я лечу в Америку по работе, и шеф попросил взять у тебя автограф для сына. Это длинная и трогательная история, и я не вижу необходимости утомлять тебя ее пересказом, но суть в том, что я буду тебе весьма признательна, если ты подаришь застенчивому мальчику, претендующему на окончание школы с золотой медалью, собственноручно подписанные перчатки. Нитиевский буквально завалил меня делами, и за две недели пребывания в Штатах мне нужно будет выполнить огромное количество заданий, но не переживай, я тоже умею держать слово, и вечер бокса с твоим участием я ни за что не пропущу. Но для того, чтобы всё успеть, мне надо четко распланировать время. Уже известно, когда ты вновь выйдешь на ринг?

ГЛАВА XIII

Несколько бесконечно долгих секунд в трубке висела гробовая тишина – не слышно было даже, как Агапов дышит, и на считаный миг мне показалось, что вокруг нас образовался лишенный всяческой жизни вакуум, постепенно расширяющийся до размеров обитаемой вселенной. Жуткое ощущение абсолютного безвременья было до такой степени реальным, что мне внезапно захотелось кричать в полный голос и неистово молотить кулаками об стол, только бы разрушить это ледяное безмолвие, с каждым мгновением все настойчивее затягивающее наши мятущиеся души в черную глубину разверстой бездны, но я чудом справилась с приступом панической атаки и волевым усилием заставила себя дождаться, пока Ян соберется с мыслями и первым прервет гнетущее молчание.

–К сожалению, я не могу сказать тебе ничего определенного, Мика, – неохотно признался «Хитмен», когда я уже практически потеряла надежду на то, что эта немая пустота снова заполнится звуками, – да ты, наверное, и сама в курсе, что всё очень сложно… Я бы и рад назвать тебе конкретную дату, но мои партнеры уже больше месяца морочат мне голову. Они обещали мне бой с «Эль Гато», при подписании контракта этот момент был ключевым, но сейчас я безуспешно пытаюсь добиться от руководства стримингового сервиса, чтобы они надавили на «Gloria Boxing». Де ла Крус перебирает оппонентов для Рамиреса, будто никакой договоренности о реванше не было вовсе, а сам «Эль Гато», похоже, готов подниматься хоть в крузеры, лишь бы не выходить против меня на ринг. Броуди предлагает мне свои варианты, мол, на Рамиресе свет клином не сошелся, и за двадцать миллионов долларов можно и пересмотреть свои планы, тем более есть прекрасный шанс провести титульный поединок и вернуть себе по крайней мере один пояс. Но ты же знаешь, что любой другой соперник кроме «Эль Гато» – это неоправданный риск, и я не прощу себе, если пойду на поводу у Броуди и соглашусь драться, например, с Джамалом Маликом или Лероем Льюисом, которых мне старательно навязывает онлайн – стриминг. Эти ребята, конечно, уступают мне в классе, но на их стороне молодость и жажда громких побед. Я не могу рассуждать, как Броуди – какая тебе разница, выиграешь ты или проиграешь, на твоем гонораре это всё равно не отразится! Моя единственная цель – отправить Рамиреса в нокаут, но с чем я приду к своему главному сражению, если растрачу магию амулета в предыдущих поединках?

–Так не пользуйся амулетом, – непроизвольно вырвалось у меня, и весь мой план не обсуждать с Яном запретные темы благополучно полетел в тартарары, как, впрочем, и достаточно твердое намерение вести себя максимально отрешенно, – я имею в виду, что не понимаю, когда ты успел настолько утратить веру в свои возможности? С каких это пор «Хитмену» стал требоваться допинг, чтобы устроить грандиозное «Big drama show», блестяще одолев противника в красивом и впечатляющем бою, тем более, если я правильно вижу обстановку, уровень твоей потенциальной оппозиции сравнительно невысок. Я не спорю, что и Малик, и Льюис действительно крутые парни, и побить их будет не так-то и просто, но я не сомневаюсь, что ты в состоянии вырубить каждого из них. А вот почему ты в этом сомневаешься, мне совершенно не ясно. Допустим, бой с Дюруа был для тебя своего рода полигоном, ты испытал, на что способен амулет и почувствовал всю его мощь, но я даже не рассматриваю ситуацию, в которой эта заведомо неравная схватка могла бы завершиться твоим разгромным поражением. Черт с ним, с «Эль Гато», там тебе и вправду нужны стопроцентные гарантии, и я уже давно смирилась с тем, что ты не представляешь ваш реванш без амулета, но в остальных случаях, Ян, разве тебе обязательно превращаться в кровожадное чудовище? Неужели ты находишься в такой плохой форме, что тебе страшно провести «чистый» бой?

–А у тебя прямо врожденный талант сходу бить по больному месту! – с неприкрытой горечью констатировал Агапов, и я совсем расстроилась.

Мои смутные подозрения подтверждались в полном объеме, и судя по всему, деструктивное влияние растреклятого кожаного мешочка неумолимо подталкивало «Хитмена» к самому краю бездонной пропасти. Сначала Ян напрочь лишился покоя, потом – сна, а теперь еще и уверенности в себе, что уже и вовсе не лезло ни в одни ворота. С моим бывшим любовником творилось нечто очень нехорошее, и я напрасно питала иллюзии, что он выстоит перед натиском враждебной сущности, целенаправленно стремящейся подчинить себе его затуманенный разум. Какую бы «начинку» африканский шаман не напихал в свое мерзкое поделие, совокупность неизвестных ингредиентов день за днем подтачивала хрупкую человеческую психику, и по мне так близок был тот роковой час, когда воспаленный рассудок, на протяжении трех месяцев регулярно подвергавшийся дурманящему эффекту, не вынесет постоянной нагрузки, и в голове у Агапова щелкнет невидимый рубильник. Что будет дальше, я могла только догадываться, но оптимизму в моих прогнозах взяться было неоткуда, ибо «Хитмен» явственно демонстрировал все большую склонность к неадекватному восприятию происходящего и что, пожалуй, выглядело самым опасным, у него незаметно сформировалась химическая зависимость от амулета. Где это было видано, где это было слыхано, чтобы несокрушимый доминатор миддлвейта боялся выходить на ринг без злосчастного кожаного мешочка, причем, этот в корне безосновательный страх одинаково распространялся, как на топовых боксеров, так и на различных ноунеймов?! Но факты были налицо, и, честно сказать, у меня от них болезненно екало сердце.

–Извини, если я тебя обидела, – намеренно отступила на шаг назад я, чтобы ненароком не спугнуть откровенный настрой Агапова, – между нами не всё было гладко, но ты мне по-прежнему небезразличен, и я переживаю за твою карьеру. Я всего лишь хотела сказать, что ты зря себя накручиваешь. Не знаю, какие у Броуди еще есть кандидаты на сентябрьский бой, но ни Льюис, ни Малик в подметки тебе не годятся. Один неминуемо ляжет раунде эдак в третьем, а второму даже если толоконный лоб и поможет встать из тяжелого нокдауна, до финального удара гонга продержатся ему точно не светит. Кто еще осмелился бросить тебе вызов? Дворжак? Много шума из ничего: вопит на всех углах, что побьет «Хитмена» одной левой, но до твоего уровня ему надо расти и расти. Прокачивай технику с новым тренером, ищи уязвимости в стиле соперника и радуй своих фанатов фееричным зрелищем, а буду болеть за тебя с трибуны. К чему эта рефлексия?

–Ох, Мика, если бы всё было так легко, – процедил сквозь зубы Ян, и по его красноречивым интонациям я без особого труда поняла, что он отчаянно борется с желанием скопом вывалить на меня целый ворох своих проблем, и единственным сдерживающим фактором выступает данное мне весной обещание. Если бы я строго следовала плану, то именно сейчас мне нужно было разочарованно цокнуть языком, выдать что-нибудь наподобие «позвонишь, когда будут новости» и сразу же нажать отбой, но в моем отношении сработала пословица «любопытство сгубило кошку». Я не сумела остановиться на полдороги и с разбегу нырнула в омут, великолепно сознавая, что, однажды погрузившись на дно, я могу затем и не всплыть на поверхность. Неизвестность выпила из меня все соки, я устала ждать погоды с моря, и раз Агапов не заткнул мне рот сразу после того, как я самозабвенно пустилась в разглагольствования, значит, нужно было ковать железо, пока горячо.

–Расскажешь? – деликатно поинтересовалась я, и «Хитмен» предсказуемо ухватился за мое ненавязчивое предложение, как утопающий за соломинку. Я великодушно избавила Яна от необходимости оправдываться за нарушенное слово, и он был безгранично благодарен мне за этот широкий жест, но взамен я также попросила немало – в подробностях поделиться со мной истинным положением вещей.

ГЛАВА XIV

–Вообще-то я даже не знаю, с чего начать…, – после продолжительного молчания задумчиво поведал Ян, словно сам еще до конца не поверивший внезапно свалившемуся на него счастью и теперь мучительно соображающий, каким образом ему надлежит строить предстоящий разговор. Звонок в Америку осуществлялся с помощью интернет-соединения, и у меня не было объективных причин торопить собеседника, однако, чем дольше Агапов тянул кота за хвост, тем меньше мне это нравилось. Я не зря рассчитывала застичь «Хитмена» врасплох: мне было важно не дать ему времени смягчить формулировки, иначе я неизбежно рисковала услышать изрядно выхолощенную версию, призванную уберечь от потрясений мою тонкую душевную организацию. Я почему-то была уверена, что Ян успел втайне от меня «наворотить делов», и сейчас он будет всячески стараться представить всё так, словно ничего страшного, в принципе, и не происходит. Но я великолепно помнила, к чему в итоге свелся музыкальный диалог прекрасной маркизы и ее верного слуги из небезызвестной песенки, поэтому мне глубоко претили разного рода попытки дозировать информацию. От Агапова вовсе не требовалась щадить мои нежные чувства, и я всем сердцем надеялась, что он не станет ходить вокруг да около, а вместо этого решительно выложит всё начистоту. Внушаемые люди часто принимали ложь во спасение за проявление чуткости, но лично я видела в подобных уловках исключительно признаки постыдной слабохарактерности, и мне бы очень хотелось, чтобы у «Хитмена» хватило духа не устраивать театр одного актера.

–Начни с Гарсии, – посоветовала я,– что заставило тебе прекратить с ним сотрудничество и уйти к Спенсеру? Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, ты всего лишь поменял шило на мыло. Если бы ты был по-настоящему заинтересован в развитии, то нашел бы себе «мастера», а не «ученика». В плане тренерского опыта у Майка Спенсера еще, как говорится, молоко на губах не обсохло, и мне плохо верится, что он сможет качественно подготовить тебя к реваншу с «Эль Гато». Я согласна, что Том Гарсия – достаточно бездарный специалист, ставящий во главу угла голую физику и непростительно мало уделяющий внимания тактическим приемам, а Спенсер теоретически может привнести в твою манеру ведения боя определенный элемент новизны, но давай скажем честно, Ян – чуда здесь ждать, увы, не приходится. Ты однозначно руководствовался чем-то другим, и я бы не отказалась узнать, чем именно.

–Черт, Мика, ну, как же с тобой сложно! – воскликнул Агапов, и не, позволив мне изумленно уточнить, с чего это бы вдруг, неожиданно добавил, – или всё-таки наоборот – потрясающе легко и комфортно. С тобой я впервые узнал, что так бывает – иногда ты как будто читаешь мои мысли и предугадываешь мою следующую фразу. Порой меня это даже немного пугает, но потом я понимаю, насколько это здорово. Да, ты права, ты сотню раз права. Я расстался с Гарсией вовсе не потому, что меня не устраивал его подход к тренировкам, мы отлично ладили в течение восьми лет, пока серьезно не повздорили после боя с Дюруа. Я сам его спровоцировал – намеренно создал невыносимые условия, с которыми он точно не сможет смириться, и только порадовался, когда он категорически отказался со мной работать. Мне было не очень приятно, когда Гарсия принялся публично поливать меня грязью, но у меня не было иного выхода. Пусть Том и весьма посредственный тренер, но прозорливости у него не отнять, и мне бы вряд ли удалось и дальше водить его за нос. Он вбил себе в голову, будто я что-то принимаю, и разубеждать его было бесполезно. Гарсия упрямо допытывался, на чем я сижу, и сколько бы я не отпирался, он всё равно продолжал изводить меня бесконечными подозрениями. Я не возражал против сдачи повторного допинг-теста, думал, Том увидит результаты и отстанет, но он так и не успокоился. Его натурально заклинило, он твердил, что в тот вечер я был абсолютно невменяем, и он обязательно выяснит, почему. Я сильно не переживал по этому поводу – все мои пробы были кристально чисты, и я надеялся, что постепенно Гарсие надоест играть в частного детектива, но, похоже, я недооценил его проницательность. На спаррингах Том ко мне внимательно приглядывался, и он не мог не видеть, что «Хитмен» на ринге и «Хитмен» в зале – это два разных человека. Я при всем желании был не в силах выдать такой же бешеный спурт, как в поединке с Дюруа, хотя бы и тренировался на пределе своих физических и эмоциональных возможностей. Для тридцати семи лет у меня вполне нормальная форма, но Гарсия видел, что я довольно часто пропускаю, и мне уже недостает прежней скорости, чтобы ловить соперника на контратаках. Потом, я хотел выйти на третий бой свежим и отдохнувшим, а не загнанной клячей, как в прошлый раз, и больше не позволял Гарсие нагружать сверх меры разумного. В итоге Том назвал меня бледной тенью того Яна Агапова, за чьим недавним боем огромный стадион наблюдал, затаив дыхание, и снова спросил, в чем мой секрет. Он напомнил мне, как бледно и невыразительно я смотрелся в обеих встречах с Рамиресом, а потом иронично ухмыльнулся в усы, и многозначительно добавил, что даже Оганесяна, находившегося практически на одной ступени с беднягой Дюруа, я так не «монстрил». Я ссылался на мотивацию, объяснял Гарсие, что мне надоела критика, и я устал от постоянных обвинений в скучном боксе. Говорил, что мне нужен соответствующий настрой, что нельзя просто взять и замутить кровавый замес, если ты к этому морально не готов… Обещал, что в реванше я снова заставлю зрителей потерять дар речи, а пока просил не давить на меня раньше времени и дать мне подкопить силы для главного боя. Том сказал, что истинные профи не ждут особого момента для того, чтобы выложиться на сто двадцать процентов, и если я намерен и дальше вести себя, как капризная принцесса, он снимает с себя всяческую ответственность за мои будущие взлеты и падения. Восемь лет он тупо стриг с меня деньги, и ему было плевать с пожарной колокольни, сколько времени я ежедневно провожу в джиме и на какую дистанцию бегаю, но после боя с Дюруа Гарсия ни с того, ни с сего стал изображать заботливого папочку, искренне переживающего за своего любимого сыночка, и меня это неимоверно раздражало. Раньше он интересовался только суммой моего гонорара, у него отродясь не было привычки ходить за мной по пятам. Врач, диетолог, спарринг-партнеры – с подачи Гарсии все они чуть ли не круглосуточно стояли у меня над душой, и я понял, что если останусь в лагере, то скоро свихнусь. Я долго прикидывал, как мне избавиться от Тома, но при любом раскладе разойтись с миром у нас с ним не получалось, и я понял, что нужно действовать наверняка. Всем известно, что Гарсия жаден до неприличия, вот на этой его слабости я и сыграл. Он ведь уже раскатал губу на жирный кусок от моего соглашения с онлайн-стримингом, но я вынужден был его разочаровать. Но как бы там ни было, мой план сработал на ура – Том почувствовал себя глубоко оскорбленным в лучших чувствах и демонстративно отказался тренировать меня «за копейки». То есть для него это жалкие гроши, зато для Спенсера – бешеные бабки. Майку я, кстати тоже наврал, чего уж тут скрывать… Напел ему в уши, что методы Гарсии устарели, и если я хочу побить «Эль Гато», невзирая на разницу в возрасте, мне необходим молодой тренер с прогрессивным мышлением и свежим взглядом на мир. Естественно, Майк на это купился, он до сих пор считает, что я прославлю его в веках, но мы оба знаем, почему я его нанял. Мне всё труднее делать вид, что я безгранично впечатлен новым графиком тренировок и усовершенствованным режимом питания. Я стараюсь не портить отношения с Майком, мне всего-то и надо, что продержаться до реванша, а там уже хоть трава не расти. Я уйду из бокса, но мой последний бой должен стать историческим событием. Всё бы сложилось, как надо, если бы не грязные интриги де ла Круса. Он манипулирует Рамиресом, и если так пойдет и дальше, в стриминговом сервисе могут предпочесть наш реванш титульному бою с противником из другой весовой категории.

ГЛАВА XV

–Короче говоря, ты угодил в свою же ловушку, – мрачно подытожила вышесказанное я, – вероятно, «Эль Гато» со своим промоутером несколько раз пересмотрели тот кошмарный поединок, и решили, что от греха подальше с тобой лучше не связываться. Кому как не Рамиресу и компании знать, что грамотно подобранные препараты способны творить чудеса. Лично я прекрасно понимаю, как рассуждает де ла Крус: по его логике, если «Хитмен» открыл для себя такие забористые стимуляторы, от которых у него не только прибавляется сил, но и напрочь сносит крышу, мало ли чего этот буйный психопат может сделать с моей «дойной коровой»? «Эль Гато» всего двадцать восемь, и с его колоссальным потенциалом он еще успеет принести «Gloria Boxing» ни один десяток миллионов. Рамирес – суперстар профессионального бокса, у него есть спортивный талант, природное обаяние и могущественные покровители в международных федерациях. Совсем недавно промоушн «Эль Гато» воспринимал реванш с тобой как уже свершившийся факт, и всё упиралось только в финансовую сторону вопросу, но ты и сам должен был заметить, что после боя с Дюруа позиция де ла Круса претерпела резкие изменения. Раньше его не смущало ни отсутствие у тебя поясов, ни схема распределения гонорара, а сейчас он ищет предлоги, чтобы от тебя отделаться. И у де ла Круса, и у Рамиреса трясутся поджилки, когда они вспоминают, как ты зверствовал на ринге… Многие называют «Эль Гато» безбашенным за то, что он охотно прыгает по весам и не боится выходить против более тяжелого соперника, но он далеко не идиот. Де ла Крус оберегает его, зеницу ока, и если Рамирес и вправду поднимется в лайтхеви, можешь быть уверен, что либо поединок пройдет в кетчвейте, либо противник будет существенно уступать, предположим, в скорости. Да, в теории «Эль Гато» может и проиграть, и в нокауте оказаться, но промоушн никогда не допустит чтобы унесли с ринга на носилках. По крайней мере, сейчас не допустит, пока Рамирес генерирует космические суммы, а потом, когда он постареет и перестанет приносить де ла Крусу львиную долю дохода, его аккуратно сольют и отправят почивать на лаврах как заслуженного ветерана. У де ла Круса большие планы на «Эль Гато», и он не даст тебе одним махом всё перечеркнуть, даже не надейся. Промоушн Рамиреса обладает достаточными ресурсами, чтобы стриминговый сервис отложил реванш на неопределенный период, а именно к этому всё, на моей взгляд, и движется. Де ла Крус хочет снова увидеть тебя на ринге и подтвердить или опровергнуть свои опасения. В зависимости от того, как ты проведешь свой следующий поединок, в «Gloria Boxing» и будет приниматься решение по поводу реванша. Но покуда с тобой ничего толком не ясно, команда Рамиреса найдет ему менее рискованного оппонента, пусть даже и в лайтхеви. И что, Ян, неужели ты этого добивался?

–Нет, но…– несомненно, Агапов полностью осознавал мою правоту, да и в целом я не озвучила ему ничего нового, однако, даже сквозь разделяющее нас расстояние я отчетливо чувствовала, что «Хитмен» испытывает ощутимый дискомфорт, как если бы я хирургическим путем вскрыла давно зревший нарыв. Гордость не разрешала Яну согласиться с моим бесспорным утверждением, но бурно возражать вопреки здравому смыслу он, к счастью, тоже не собирался. Я не имела намерения приосаниваться за чужой счет и потому всячески старалась избегать обидных фраз из серии «я же тебя предупреждала», но мне также хотелось, чтобы заблуждения Агапова окончательно развеялись.

–Так что теперь? – я снова не позволила «Хитмену» опомниться, и он вынужден был прервать затянувшуюся паузу.

–Ждать новостей от онлайн-стриминга, – обреченно вздохнул Ян, – и надеяться, что Броуди не зря ест свой хлеб с икрой. Но я уже особо ни во что не верю. Я, как слепой, блуждаю наощупь и натыкаюсь на стены… Впрочем, это уже становится моим обычным состоянием. И еще эта чертова бессонница! Мне кажется, что я засыпаю, но на самом деле я погружаюсь в какое-то оцепенение. Каждую ночь меня преследуют видения – смазанные, расплывчатые, но очень страшные картины. Я до утра лежу с открытыми глазами и слушаю, как вибрирует амулет у меня на шее. Он будто требует, чтобы я опять вступил в схватку, чтобы сразился с достойным соперником и одержал победу. Амулет жаждет войны, это его родная стихия, он зовет меня в бой, а я вместо этого погряз в интригах.

–Час от часу не легче, – всерьез испугалась за «Хитмена» я, – у тебя возобновились прежние галлюцинации, или всё стало еще хуже? Не молчи, Ян, пожалуйста! Раз уж мы завели этот разговор, я умоляю тебя, продолжай!

–Стало ли хуже? – эхом повторил Агапов, – возможно, и стало, но я готов поклясться, что мои ночные кошмары прекратятся, как только я выйду на ринг.

–Не буду даже спрашивать, на чем основана твоя странная уверенность, но спрошу кое-что другое, -бесконтрольно передернулась я, – содержание видений, оно поменялось в сравнении с прошлым разом? Что конкретно тебе мерещится?

–Я бы не хотел об этом распространяться, – довольно жестко осадил меня «Хитмен», но затем быстро пошел на попятную, – извини, Мика, но тебе абсолютно незачем знать подробности. Я и так наговорил тебе лишнего.

–Снова кровь, изувеченные тела и жуткие магические ритуалы? – не унималась я и, получив в ответ красноречивое молчание, бесконтрольно впала в ярость, – Ян, остановись! Ты должен избавиться от этой проклятой штуки, иначе тебе светит не зал славы, а палата в желтом доме. Почему ты не понимаешь, что амулет разрушает тебя изнутри? Хотя бы не носи его постоянно с собой! Спрячь где-нибудь в укромном месте и не трогай, пока контракт на третий бой с Рамиресом не будет подписан. В этом мешочке явно содержатся токсичные вещества и, видимо, они через кожу проникают в твой организм и оказывают галлюциногенное действие на мозг. Больше я не знаю, как объяснить весь этот ужас, который с тобой творится… В магию я не верю, но шаман из Африки явно начинил амулет какой-то ядовитой дрянью, увеличивающей агрессию и затуманивающей разум, а ты себе добровольно травишь. Вслушайся в свои слова, Ян! Что ты вообще несешь? «Амулет создан для войны, ему нужны сражения…» Бред сумасшедшего и только!

– Ты просто ничего не понимаешь! – завелся с полуоборота Агапов, и у меня моментально отпало любое желание участвовать в дальнейшей дискуссии. Еще минуту назад Ян казался нормальным человеком, но стоило мне коснуться темы амулета, как от недавней адекватности не осталось и следа. Если бы мы беседовали по видеосвязи, я бы непременно заметила в глазах «Хитмена» печально знакомый лихорадочный блеск, наглядно иллюстрирующий сильнейшее нервное возбуждение. Агапову было бесполезно что-то доказывать, он находился во власти кожаного мешочка, и мои увещевания благополучно пролетали мимо ушей. Судя по всему, Ян уже и сам был не рад, что осмелился на откровенность, и его вовсю обуревало запоздалое раскаяние. Ругаться с «Хитменом» у меня резона не было, и я честно попыталась максимально сгладить острые углы.

–Ладно, не понимаю, так не понимаю, куда уж мне, – выразительно хмыкнула я, – а тебе не приходило в голову, что я за тебя переживаю? Поэтому и задаю неудобные вопросы, поэтому и клещами вытаскиваю из тебя правду. Или ты считаешь, что меня праздное любопытство замучило?

–Да нет, что ты! – постепенно остыл Агапов, – черт, Мика, я так ждал твоего звонка, так мечтал с тобой поговорить, а когда ты позвонила, меня сходу занесло не в ту степь, и я начал хамить напропалую. Забудь всё, что я сейчас сказал, я обязательно справлюсь со своими проблемами, обещаю тебе. И насчет амулета у меня тоже всё в силе. Побью «Эль Гато», и амулет твой.

–А если «Эль Гато» так и не захочет с тобой драться? – осведомилась я, – реванш нужен тебе, возможно, он нужен онлайн-стримингу, но Рамиресу от третьего боя ни жарко, ни холодно. Как бы не трудно тебе было с этим смириться, но «Эль Гато» – «Side A». Ему можно выставлять условия и привередничать с выбором оппозиции, но что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Хочешь красиво завершить карьеру – перестань цепляться за этот многострадальный реванш, прими вызов от кого-то из действующих чемпионов, и покажи миру настоящий бокс. А потом я забираю амулет на утилизацию, и мы навсегда переворачиваем страницу.

ГЛАВА XVI

Вообще-то я толком и не сомневалась в том, что ответом на мое радикальное предложение станет долгое молчание, но на этот раз Ян блестяще побил собственный рекорд, и возникшая в разговоре пауза превзошла по длительности все мои ожидания. «Хитмен» явно не горел желанием снова включаться в крайне неприятную для него беседу, и я напрасно рассчитывала, что вскоре ему надоест глубокомысленно сопеть в трубку, и наше телефонное общение все-таки перетечет в конструктивное русло. Конечно, я понимала, что Агапову совсем не улыбалась нарисованная мною перспектива, и он предпочел бы до упора высиживать третий бой с Раулем Рамиресом, но исчерпывающий расклад, который я только что озвучила, безусловно смутил его разум, и теперь Ян отчаянно пытался сообразить, как же ему выкрутиться из откровенно щекотливой ситуации. «Хитмен» стоял на распутье, и единственное, что от него в данный момент требовалось – это принять правильное решение, но я заранее знала, в какую сторону он сделает свой следующий шаг.

–Мика, я не могу! –наконец-то отмер Агапов, и прежде, чем я успела обрушить на него шквал возмущенных реплик, с надрывом воскликнул, – ради чего тогда было вот это всё? Зачем я нашел в даркнете продавца амулета? Зачем подвергал угрозе свою репутацию? Зачем испытывал организм на прочность? И главное, зачем втянул в криминальную историю тебя? Хочешь сказать, я рисковал твоей безопасностью только ради того, чтобы встретиться на ринге с каким-то Дворжаком? Ты мне, наверное, не поверишь, но я до сих пор регулярно ощущаю себя полнейшим ничтожеством, как только вспомню, насколько низко и малодушно я поступил по отношению к тебе. Я заставил тебя прикрывать свою задницу, хотя настоящему мужику должно быть стыдно даже просто о таком задуматься. Но я был настолько ослеплен жаждой реванша, что потерял всяческую совесть, мне кажется, я не ведал, что творил, когда отправлял тебя за товаром… А ведь ты могла и не вернуться! И сейчас ты хочешь, чтобы всё пошло прахом? Нет, Мика, пусть онлайн-стриминг катится к чертям со своими гребаными предложениями – завтра я же поставлю ультиматум: или в сентябре я дерусь с «Эль Гато», или наши предыдущие договоренности немедленно отменяются. Взыщут с меня драконовскую неустойку по контракту – плевать, не все в жизни меряется деньгами. При подписании соглашения мне твердо пообещали бой с Рамиресом, и если в стриминговом сервисе всерьез полагают что «Хитмену» можно безнаказанно морочить голову, то они глубоко заблуждаются на мой счет. Я не скрывал своей цели, в соперники мне нужен Рамирес и никто другой. Раз у моего нынешнего телепартнера нет действенных рычагов давления на «Gloria Boxing», назревает логичный вопрос – а за каким дьяволом нам продолжать сотрудничество? Пока мое имя еще хоть что-то значит в мире бокса, у меня остается реальная возможность выйти на «Эль Гато», и я буду рассматривать любые варианты.

–Ян, твоя настойчивость, конечно, заслуживает восхищения, – с мрачной иронией усмехнулась я, – но ты почему-то забываешь, что земной шар вращается не только вокруг тебя, и у команды Рамиреса могут быть свои планы, причем, с твоей персоной, они, увы, не пересекаются. Даже если ты демонстративно хлопнешь дверью и в одностороннем порядке расторгнешь контракт со стримингом, что ты для себя этим выиграешь? Да, твоя фамилия занимает верхнюю строчку в рейтинге P4P, но скандальные разборки с партнерами не помогут тебе упрочить свое шаткое положение, равно как и патологическая одержимость реваншем. Ладно, представим, что рано или поздно ты ни мытьем, так катаньем вынудишь де ла Круса уступить, но, во-первых, тебе самому-то не противно клянчить реванш, а во-вторых, к тому времени, когда промоушн «Эль Гато» милостиво соизволит провести третий поединок, ты либо состаришься, и Рамирес тебя позорно удосрочит, либо напрочь свихнешься от своих галлюцинаций, и медкомиссия тебя завернет. На мой скромный взгляд, оба исхода так себе, и если уж тебе неймется, лучше трансформируй энергию в спортивную злость и направь ее на достойного соперника. Даже я, человек страшно далекий от бокса, прекрасно понимаю, что тебе не видать Рамиреса, как своих ушей, хватит на нем зацикливаться. Это смешно, Ян, и я не хочу, чтобы вчерашние фанаты над тобой потешались.

–А чего ты хочешь? – с плохо скрываемым раздражением спросил «Хитмен», и я внезапно почувствовала, как меня до мозга костей пробирает неприятный, пугающий озноб. Я до скрежета стиснула зубы, набрала в легкие побольше воздуха и силой заставила свой голос не дрожать от волнения.

–Я хочу, чтобы ты навсегда избавился от наваждения, – без запинки ответила я, – хочу, чтобы ты красиво завершил карьеру и вошел в зал боксерской славы, но больше всего на свете я мечтаю, чтобы амулет прекратил разрушать твою психику, и ты вновь обрел покой на сердце.

–Опять ты за свое! – не сдержавшись, вспылил Агапов, -Мика, я не хочу с тобой ругаться, но ты будто специально меня провоцируешь. Знаешь, это у тебя навязчивая идея, а не у меня. Ты говоришь, что я помешался на реванше с «Эль Гато», а сама ведешь себя ничуть не лучше. Ты только и твердишь, что причина всех моих проблем заключается в использовании амулета, а я убежден в обратном. Амулет – гарантия победы, спаситель моей карьеры, и я не расстанусь с ним, пока не заберу назад свои пояса. Ты можешь сколько угодно взывать к моему благоразумию, но я все равно не отступлю.

–Это уже диагноз, Ян, – резюмировала я, – надеюсь, однажды ты исцелишься…

–Хватит обращаться со мной, как с ущербным инвалидом! – предсказуемо разбушевался «Хитмен», – короче, так! Говоришь, сын твоего шефа ждет мой автограф? Окей, я ему целое видео запишу и перчатки по почте вышлю, чтобы у начальства не было к тебе претензий. Тебе совершенно необязательно со мной общаться и лишний раз портить себе настроение. Так тебя устроит?

–Ну, что за глупости, а? – риторически вопросила даже не у «Хитмена», а у вселенной, – сначала ты ведешь себя, словно обиженный ребенок, у которого пытаются отобрать любимую игрушку, а потом просишь не обращаться с тобой, как со слабоумным. Да, видео, это очень круто, Даниэль будет безумно счастлив получить от тебя персональный привет, но после нашего сегодняшнего разговора мне захотелось увидеться с тобой безотносительно поручения от шефа. Я прилетаю в Штаты числа десятого, где тебя можно будет застать в этот период?

–Не знаю, – заметно опешил Ян, -если определенность с реваншем так и не появится, я… Мика, я правда не знаю. Но знаю другое – где бы я не находился, я брошу всё и приеду к тебе. И не важно, что мы будем делать – опять ссорится из-за амулета или просто молчать вдвоем, я не упущу шанса с тобой встретиться. Я очень надеюсь, что бой с «Эль Гато» состоится в запланированные сроки, но…

–Сориентируемся по обстановке, – не стала мучить «Хитмена» я, – помнишь, ты как-то спросил у меня, что я для тебя значу? Я задам тебе такой же вопрос. Если я тебе небезразлична, выполни, пожалуйста, одну маленькую просьбу. Не надо ультиматумов, скандалов, демаршей и публичных перебранок, всё это тебе только навредит. Не скатывайся в трешток и не превращайся во фрика – подобный образ тебе не к лицу. Не поддавайся эмоциям, сохраняй холодный рассудок и не принимай скоропалительных решений. Перед тем, как пройти точку невозврата, советуйся с Броуди, со Спенсером, с Таей, да хоть со мной, но, прошу тебя, не пори горячку. Если ради меня ты сумеешь себя превозмочь и до осени не ввяжешься ни в какие конфликты, я буду тебе искренне признательна. По-моему, я не многого прошу, как думаешь?

ГЛАВА XVII

Повесив трубку, я невольно поймала себя на мысли, что наш сегодняшний разговор с Агаповым едва ли в не в точности повторял аналогичную беседу почти трехгодичной давности, но если в предыдущий раз моя неуклюжая попытка вправить Яну мозги привела к фактическому разрыву любых отношений, то сейчас мы закончили диалог на достаточно спокойной ноте, хотя его большая часть и велась на повышенных тонах. Я всецело доверилась голосу интуиции и без колебаний пошла ва-банк, а «Хитмен» без сомнения оценил мой самоотверженный поступок. По сути я внаглую напросилась на рандеву с Агаповым, чего мне ни при каком раскладе не следовало делать, но внезапно проснувшееся шестое чувство заставило меня перешагнуть через условности и первой проявить инициативу. Мне были глубоко чужды примитивные женские уловки, равно как у меня полностью отсутствовала необходимость набивать себе цену – основная прерогатива свободной личности в том и заключалась, чтобы опираться в своих действиях не на стереотипные суждения, а исходить сугубо из соображений целесообразности, и в настоящее время я, как никогда, отчетливо сознавала, что «очная ставка» с «Хитменом» способна предотвратить грядущую катастрофу. К вящему сожалению, у меня не было конкретного плана, да и что греха таить, я вообще не понимала, какого рода взаимосвязь существует между моей поездкой в Америку и дальнейшей судьбой Яна, но не могла противостоять настойчивому зову сердца. Я прекрасно видела, что Агапов безнадежно запутался, и если он и впредь продолжит творить безумства, терпения не хватит ни у его нового тренера, ни у руководства стримингового сервиса. Амулет, словно паразит, внедрился в помутившееся сознание «Хитмена», он порождал невероятно реалистичные галлюцинации и буквально на глазах превращал Яна в задерганного шизофреника, и я с ужасом представляла, что изменения в психике скоро примут необратимый характер. Еще чуть-чуть и Агапов начнет слышать голоса в голове, приказывающие ему убить того же Рамиреса, и никому не известно, как долго он сможет сопротивляться этой жуткой обсессии, неумолимо подчиняющей себе его истерзанный ночными кошмарами разум.

В принципе, я особо и не надеялась, что на прощание «Хитмен» торжественно поклянется мне до осени не лезть на рожон, однако, я была приятно удивлена, когда он пообещал всячески стараться не допускать возникновения эксцессов. Агапов честно не стал зарекаться от возможных всплесков неуправляемого желания устроить «цирк с конями и огнями», но дал мне слово, что будет максимально контролировать эмоции, и я не находила причин ему не верить. По крайней мере, в ходе бурного обсуждения весьма болезненной для нас обоих темы мы не покрыли друг-друга оскорбительными эпитетами, и это уже само по себе можно было смело считать поистине колоссальным прогрессом. Раньше Ян бы непременно воспринял мои непрошенные советы в штыки, но, похоже, горький опыт научил его не только говорить, но и слушать, и я была искренне благодарна ему за готовность идти на компромиссы.

Чемоданное настроение накрыло меня более, чем за месяц до указанной в авиабилете даты вылета. Нельзя сказать, что я работала спустя рукава, но в офисе мне однозначно было тесновато. Душа рвалась «на волю, в пампасы», и я считала дни до отъезда. А между тем конец лета складывался для меня достаточно удачно: я продала горящий тур в Грецию, ни разу не повздорила со Ставровской, а все мои клиенты успешно вернулись из путешествия. Бог миловал меня от контактов с дипведомствами и полицейскими чинами, никто из туристов не получил серьезных травм и не привез с собой экзотическую инфекцию. Мелкие жалобы на обслуживание в отелях я даже в расчет не брала –недовольные были всегда и везде, и какие бы чудеса сервиса не демонстрировал персонал, отдельным привередам обязательно не нравился цвет полотенец в ванной, а наиболее тонкие натуры проникновенно рассказывали мне о жесткой текстуре туалетной бумаги. Синдромом «принцессы на горошине», страдали женщины, так и мужчины, и порой я откровенно недоумевала, зачем этому брутальному самцу с косой саженью в плечах из всего представленного в ресторане ассортимента мороженого вдруг понадобился именно ванильный вкус, а вот эту хрупкой даме с внешностью гламурной феечки кровь из носа приспичило посмотреть по спутниковому телевидению канал «Охота и рыбалка». Я уже молчала про колоритную парочку облаченных во всё черное готов, с маниакальным упрямством требовавшую забронировать для них номер 666, а когда я сокрушенно поведала, что ни в одном отеле искомого не обнаружить не удалось, битый час увлеченно подбиравшую комбинации цифр, в результате которых выходило бы «число зверя». Коллеги мгновенно спихивали на меня таких уникумов, но я, в принципе, и не возражала. Мне было интересно работать с нестандартными случаями, а процесс решения сложной задачки давал мне пищу для ума. Иногда на старуху бывала проруха, и разочарованные клиенты покидали офис несолоно хлебавши, но с каждым разом я разгадывала эти ребусы все быстрее.

Хорошие новости неожиданно пришли от Паши и Ляли – молодых родителей очаровательной девочки, чья крошечная жизнь еще совсем недавно висела на волоске. Благодаря высочайшей квалификации неонатологов из госпиталя Мумбаи, чудом выходивших семимесячную малышку, дочурка моих туристов росла и развивалась, как обычный ребенок, и хотя вся семья по уши увязла в кредитах, а родственники с обеих сторон вынуждены были заложить в банке свою единственную недвижимость, маленькой Индии достаточно было лишь весело агукнуть в колыбельке, чтобы финансовые трудности мигом потеряли свою прежнюю значимость. Паша с таким восторгом рассказывал мне о первых успехах малютки, что я потом весь день пребывала в приподнятом настроении и удивляла коллег блуждающей на губах улыбкой. Я не упустила возможности деликатно поинтересоваться у Паши, намерены ли они с Лялей и дальше сохранять верность «санатана-дхарме» и ограничивать себя в животной пище, на что парень без колебаний ответил примерно следующее: «Да, мы с женой остаемся убежденными индуистами и веганами, но пока дочка не достигнет сознательного возраста и не выразит желания пойти по нашим стопам, она будет есть всё, что необходимо детям для активного развития и роста, в том числе, мясные и молочные продукты». Не нужно дополнительно упоминать, что у меня свалился с души громадный булыжник, и если бы разговор велся не по телефону, я бы крепко пожала резко поумневшему и повзрослевшему Паше руку. Для пущей уверенности я настоятельно порекомендовала и думать забыть о том, чтобы по прошествии времени познакомить Индию с ее одноименной родиной, а то с этих товарищей запросто могло статься и такое, но супруги, похоже, и без моего участия достигли нужного уровня просветления. При слове «Варанаси» у них натуральным образом начинался нервный тик, и отныне распевать мантры Паша и Ляля пообещали, не выезжая из страны. А если с возрастом Индия все-таки потянется к истокам, то родители не только в подробностях объяснят ей важность соблюдения правил безопасности и предупредят о подстерегающих на каждом шагу угрозах, но и заставят трижды сдать экзамен на предмет усвоения ранее прослушанной лекции. Озвученная позиция мне очень импонировала, и я в очередной раз похвалила Пашу за выбор правильного курса, а когда тот еще и добавил, что устроился на постоянную работу и больше не перебивается фрилансом, так я и вовсе расцвела, как майская роза. Мне было отрадно видеть, что хотя бы у кого-то все постепенно налаживалось, хотя я сама и не могла похвастаться позитивными сдвигами.

Я уже почти и не надеялась, что Ян выйдет на ринг в сентябре. По всем признакам, текущие обстоятельства складывались так, что де ла Крус всё же навяжет онлайн-стримингу другого оппонента для своего подопечного, и Агапову придется смириться с этим неутешительным раскладом. Даже если «Хитмен» закатит скандал, вряд ли это повлияет на финальное решение, в стриминговом сервисе скорее предпочтут расстаться со строптивым боксером, чем испортить отношения с президентом «Gloria Boxing». Рассуждая чисто экономически, ну, сколько кассовых боев можно выжать из неумолимо стареющего экс-чемпиона? Два? Три? Или пять? А находящийся в самом соку Рамирес в силах биться раз в полгода, да и недостатка в достойных соперниках у него нет. Как только менеджеры стриминга окончательно поймут, что соглашение с Агаповым было ошибкой, за дело примутся юристы, и Яна затаскают по судам, а остальные телепартнеры впредь будет коситься на него с подозрением. С амулетом или нет, но этой осенью «Хитмен» обязательно должен был сразиться с тем, чью кандидатуру одобрят в стриминговом сервисе, иначе на его карьере впору было поставить крест, и я надеялась, что мой бывший любовник также четко осознаёт свое тупиковое положение.

ГЛАВА XVIII

Жаркий июль сменился душным, засушливым августом, а температура воздуха в Столице вот уже второй месяц подряд не опускалась ниже отметки в тридцать градусов тепла. Как назло, у меня вышел из строя автокондиционер, и для его ремонта я вынуждена была отогнать машину на СТО. Пока техники разбирались с климат-контролем, я почти неделю ездила на работу на общественном транспорте и каждые утро и вечер по чем свет стоит костерила несправедливую судьбу, подбросившую мне столь ощутимую подлянку. На фоне всепроникающего запаха застарелого пота я уже и не знала, что хуже – мощный табачный выхлоп, крепкое алкогольное амбре, приторный аромат концентрированных духов или чьи-то небритые подмышки, размеренно покачивающиеся в такт движению аккурат у меня под носом. Не в меньшей степени меня угнетали работающие через пень-колоду терминалы оплаты, хамоватые водители, будто бы специально забывающие, что они везут в салоне пассажиров, а не дрова, дети в грязной обуви, сидящие на руках у родителей и невозбранно болтающие ногами во все стороны, разного рода торопыги, начинающие ломиться к дверям остановок минимум за пять и потом загораживающие проход, агрессивно выставив локти, а также телефонные болтуны, умудряющиеся даже в плотной толпе хитро зажать мобильник между плечом и ухом и всю дорогу без устали трещать обо всякой ерунде. Моя ненависть к окружающему миру достигла апофеоза, когда ловкий карманник едва не вытащил у меня портмоне с банковскими картами и паспортом, и если бы я в последний момент не заметила подозрительные шевеления в районе сумки, американский вояж неизбежно накрылся бы медным тазом, так как с нашей поголовной бюрократией, я бы черта с два успела восстановить украденные документы. Лобовое столкновение с жестокой реальностью заставило меня в корне пересмотреть свое отношение к пробкам: многокилометровые заторы, в которых я порой куковала по несколько часов, больше не казались мне вселенской катастрофой, и сейчас я с мрачной ухмылкой вспоминала, как в подобных ситуациях искренне завидовала людям, перемещающимся на метро. Возможно, за годы владения личным автомобилем во мне невольно развился определенный снобизм, но сейчас я бы ни за какие коврижки не согласилась присоединиться к армии «безлошадных» соотечественников. Мужественно претерпевать лишения я была готова только в течение непродолжительного периода и впадала в панику от одной лишь мысли о том, что вся моя жизнь пройдет в этой вонючей «скотовозке», поэтому день, когда я снова села за руль и почувствовала себя «белым человеком», ознаменовался для меня поистине величайшим ликованием. В офис я прикатила в прекрасном расположении духа, а после того, как придирчиво обозрела себя в зеркало в фойе бизнес-центра и не обнаружила ни мятой одежды, ни оттоптанных туфель, ни порванных чулок, ни растрепанной прически, меня и вовсе обуяла бешеная радость. Я птичкой вспорхнула по лестнице, летящей походкой продефилировала через опен-спейс, на ходу поздоровалась с коллегами и удобно устроилась за столом, но не прошло и получаса, как моя идиллия была безжалостно разрушена.

В нынешнем сезоне мне упорно «везло» на приверженцев нетрадиционных взглядов, и с учетом данной тенденции я начинала догадываться, что всему виной «сарафанное радио» распространяющее слухи о моем умении подобрать тур с неформальным уклоном. Первой ласточкой стали приснопамятные супруги-индуисты, затем подтянулись готы, и вот теперь по мою душу явился длинноволосый юноша в балахонистой футболке с принтом в виде огромного «пацифика» и с порога поинтересовался, можно ли через нашу фирму попасть на церемонию «аяуаска» в Перу. Я была на достаточно поверхностном уровне осведомлена о психоделических свойствах национального напитка южноамериканских племен, но в общих чертах информацией все же владела, и мне было хорошо известно, что отвар произрастающей в амазонских дебрях лианы вовсе не так безобиден, как его нередко пытаются представить. Аяуаска использовалась в религиозных таинствах и якобы не просто способствовала очищению и исцелению, но и открывала портал в другое измерение и вызывала телепатический эффект. По моему мнению, «напиток силы» отличался от прочих наркотиков разве что полностью растительным происхождением основных ингредиентов, а ритуальные практики под обязательным руководством шамана-курандеро мало чем отличались от классического «трипа». Звуковые вибрации, обрядовые песнопения, специальная диета – вся эта сомнительная атрибутика имела своей целью сделать астральное путешествие красочным и ярким, но в моем понимании вся церемония сводилась к одурманиваю мозга и наносила организму бесспорный вред. Что касается натуральных компонентов в составе, то я уже слышала похожую байку от Интарса, и, принимая во внимание, какое неконтролируемое зло скрывалось в пресловутом кожаном мешочке, у меня автоматически дергался глаз, стоило собеседнику даже косвенно затронуть в разговоре крайне больную для меня тему современного шаманизма.

Естественно, клиент не мог заведомо знать о моем отрицательном отношении к галлюциногенным веществам, и ничтоже сумняшеся принялся расспрашивать меня о возможности организации группового тура на десять человек. Для меня никогда не было секретом, что «прогрессивная» столичная молодежь активно увлекается мистицизмом, и по большому счету, ничто не мешало мне поднять связи в Латинской Америке и без проблем отправить всю эту компанию в Перу, где ритуал аяуаски помимо того, что был официально разрешен местным законодательством, так еще и приравнивался к культурному достоянию страны и всячески поощрялся властями. Ажиотаж вокруг так называемого DMT значительно увеличивал туристический поток и обеспечивал регулярное пополнение госбюджета, поэтому перуанское правительство прямым текстом декларировало, что употребление «вина мертвых» эквивалентно получению знаний из духовного мира, и радушно приглашало в гости желающих попробовать аяуаску непосредственно на ее родине. Пока врачи и юристы ломали копья, ожесточенно обсуждая, можно ли причислить аяуаску к наркотикам, у нас волшебный отвар был строжайше запрещен к ввозу, и любителям прикоснуться к тонким материям ловить здесь было совершенно нечего. Неудивительно, что жаждущие и страждущие нацеливались на джунгли, а сограждане победнее находили доморощенных шаманов в ближнем зарубежье, где аяуаску все еще можно было отведать без риска угодить под колпак к наркоконтролю.

У моего гостя и его друзей с финансами всё явно было в порядке, и сакральный ритуал они мечтали обставить максимально аутентично. От меня требовалось обеспечить трансфер, решить вопрос с проживанием и в случае необходимости оказать юридическую поддержку. Сумма моего вознаграждения в итоге выходила довольно внушительная, и если бы я не растранжирила такой великолепный шанс, то с чистой совестью могла бы гордиться достигнутым успехом, однако, я так и не смогла переступить через свои внутренние предубеждения. Вопреки золотому правилу клиентоориентированности я категорически отказалась оформлять тур в Перу, причем, не удосужившись даже толком аргументировать свою позицию, и спохватилась лишь после того, как парень недоумевающе захлопал ресницами, будучи не в состоянии понять причины моего странного поведения. Дабы окончательно не подмочить репутацию фирмы, я оперативно направила туриста к соседнему столику, и там его мгновенно взяла в оборот моя коллега, а я в изнеможении откинулась на спинку и медленно прокрутилась в кресле. Поразительно, но я совсем не сожалела об упущенной выгоде, хотя сожалеть однозначно было о чем. Пусть я не могла отговорить экзальтированного юношу от погони за откровениями свыше, но и помогать ему и еще девяти таким же охотникам за астральными приключениями я принципиально не собиралась. Однажды я неосторожно пошла на поводу у «Хитмена» и поверила в безопасность «природного стимулятора», но не наступать же мне дважды на те же самые грабли? От любой эзотерики я с некоторых пор шарахалась, как черт от ладана, и в сложившихся обстоятельствах мне оставалось лишь надеяться, что в худшем случае церемония аяуаски выльется в массовый приступ рвоты и диареи, обусловленный содержащимися в лиане алкалоидами.

Вожделенный тур наш клиент все-таки заполучил, пообещал до вечера внести предоплату и прежде, чем покинуть офис, смерил меня задумчивым взглядом, но в ответ я лишь улыбнулась на прощание. Нам не всегда удавалось предотвратить неизбежное, но сегодня я хотя бы не стала взваливать на плечи груз ответственности за последствия эксперимента с аяуаской и превентивно избавила себя от чувства вины, а это стоило гораздо дороже тех денег, что неожиданно перепали моей удачливой коллеге.

ГЛАВА XIX

К сборам в поездку я поступила еще в начале августа, хотя регулярно всплывающие в спортивной прессе новости о следующем бое Агапова по-прежнему напоминали глухой телефон и содержали в себе ничтожно малый процент достоверных сведений. Я уже приготовилась к тому, что мое двухнедельное пребывание в США большей частью будет носить сугубо деловой характер, и по возвращении мне непременно следует предоставить шефу убедительные доказательства целесообразности путешествия за океан –несмотря на то, что финансировалось все это удовольствие исключительно из моего собственного кармана, я надеялась отбить хотя часть понесенных расходов за счет прибыли от новых партнерских программ. Я очень тщательно подошла к планированию времени и, выделив для себя ряд обязательных к посещению объектов туристической инфраструктуры, списалась по электронной почте с представителями рекламных подразделений и заранее договорилась о встречах. В основном я ориентировалась на Вегас, однако, мой профессиональный интерес не ограничивался одним лишь игорными заведениями. Да, я всерьез намеревалась продвигать мальчишники и девичники в «Городе грехов», чтобы мои клиенты могли почувствовать себя героями до дыр засмотренных фильмов, но у меня также имелись и другие идеи, для реализации которых требовалась определенная креативность мышления. Например, я была совсем не прочь поподробнее узнать, насколько реально для иностранцев заключить в Лас-Вегасе молниеносный брак всего за пятнадцать минут, в какую сумму обойдется аренда настоящего гоночного болида на знаменитом автодроме «Las Vegas motor» и на каких условиях туристов пускают на территорию каньона «Красная скала». Пустынный штат Невада не только изобиловал природными и рукотворными достопримечательностями, но и был неразрывно связан с немалым количеством ярких исторических вех: случайно обнаруженный первыми поселенцами оазис с источниками артезианской воды, в итоге давший название будущему городу, строительство крупного железнодорожного узла, о котором и по сей день напоминал окруженный старинными вагонами отель «Main Street Station», массовое возведение казино на средства гангстеров и банкиров-мормонов, испытания ядерного оружия на полигоне в окрестностях Меркьюри, расположенном всего в каких-то шестидесяти пяти милях от города… И конечно нельзя было отделять Лас-Вегас от жестоких боев за вознаграждение, еще в прошлом веке считавшихся аморальными, но именно здесь переживавших невероятный расцвет. Любители азартных игр и кровавых поединков и в нынешние времена продолжали стекаться в Неваду со всего мира, и я была уверена, что и в нашей стране обязательно найдутся желающие приобрести пакетный тур в это противоречивое и неоднозначное место, но для грамотной раскрутки перспективного направления мне надлежало на личном опыте изучить все существующие плюсы и минусы и лишь потом нести свой бизнес-проект на подпись Нитиевскому.

Я не собиралась попусту сорить деньгами и разом отмела пафосные резорты на Стрипе, остановив выбор на среднеценовой гостинице с достаточно приличными отзывами постояльцев. Я хорошо умела читать между строк и с легкостью вычленяла заказные тексты, поэтому давно не покупалась на восторженные отклики, как правило, чуть ли не в точности, скопированные друг с друга. Мне нужны были крыша над головой, душ, кондиционер и элементарное питание на базе завтраков, а переплачивать за бренд, локацию, площадь номера и бассейн я особой необходимости не видела. Чистое постельное белье, отсутствие проблем с безопасностью и адекватный персонал – на пятизвездочный сервис и мишленовскую кухню я, естественно, не претендовала, но и жить в клоповнике, где соседи ночами напролет предаются разврату, а вся уборка сводится к небрежному смахиванию пыли, мне не улыбалось, так что перед тем, как подтвердить бронь, я проштудировала туристические сайты буквально вдоль и поперек. Ян предлагал взять все расходы на себя, и, если мне не изменяла память, я вроде бы даже ответила ему согласием, но сейчас мне претили любые покушения на мою самостоятельность. С экономической точки зрения я напрасно корчила из себя «мисс Независимость» – я могла бы с комфортом полететь бизнес-классом, поселиться в даунтауне и без сожаления проиграть в рулетку целое состояние. Агапову эти затраты показались бы каплей в море, зато я бы оторвалась на полную катушку без малейшего ущерба для своего кошелька. Возможно, я не была бы столь щепетильна, если бы не затяжная неизвестность относительно третьего боя. Тогда всё было бы предельно ясно: я честно выполняю свое обещание, а «Хитмен» – свое, но теперь получилось так, что я фактически напросилась на свидание под надуманным предлогом, и у меня не поворачивался язык даже вскользь намекать на компенсацию дорожных издержек.

Я понимала, что по сути выбрасываю деньги на ветер, и если моя поездка все же окупится сторицей, то произойдет это довольно нескоро, а быть может и не произойдет вовсе. Никто не был застрахован от провальных начинаний, и я настраивалась на худшее, параллельно не забывая о непредсказуемых кульбитах судьбы. Но так как экстраординарных событий в данный момент вокруг меня не разворачивалось, я старалась придерживаться основной линии, а при наступлении форс-мажорных обстоятельствах действовать по обстановке, динамика которой не уставала меня удивлять. Еще вчера обыватели и эксперты судачили о сенсационном поединке Рамиреса с противником из полутяжелого веса, а уже сегодня в команде потенциального оппонента во всеуслышание объявили, что в августе ему предстоит защита пояса в своей категории, и бой с «Эль Гато» автоматически переносится на конец года да и то, если стороны договорятся о сумме гонорара. Остальные претенденты не замедлили предложить де ла Крусу свои кандидатуры, но авторитетные инсайдеры утверждали, что в онлайн-стриминге так до сих пор никого и не одобрили. Штаб Агапова ушел в глубокое подполье, в «Gloria Boxing» тоже хранили молчание, и я толком не понимала, что означает эта подозрительная тишина: то ли очередной гений маркетинга таким образом создавал интригу, то ли коса нашла на камень, и промоутеры на пару с менеджерами стримингового сервиса мучительно искали выход из откровенно патовой ситуации. Я могла лишь догадываться, какие страсти кипели в закулисье, но меня заметно напрягало поджимающее время. Наиболее «вкусный» вариант то ли отвалился из-за жадности промоушна, то ли всегда был ловким пиар-ходом, но если руководство онлайн-стриминга действительно пыталось расширить аудиторию платных подписчиков, кассовый бой был нужен, как воздух. И объединительный поединок Рамиреса с титулованным соперником, и реванш с «Хитменом» выглядели коммерчески успешными, но куда в результате склонится чаша весов, похоже, не ведали даже самые проницательные спортивные аналитики. В первой половине лета это застойное болото хотя бы будоражили периодически вспыхивающие скандалы, но за месяц до предполагаемой даты боя на мутной глади медиапространства не наблюдалось даже признаков ряби.

А вообще в мире и без Агапова с «Эль Гато» было полно прекрасных боксеров, и пока эти двое выжидали неизвестно чего, на ринге блистали другие звезды самой разной величины, а их очные встречи взахлеб обсуждались на тематических порталах. Даже в нашей стране, где Ян без преувеличения был культовой фигурой, подавляющему большинству болельщиков до колик надоело по сто раз обмусоливать многострадальный реванш, и в сети мне нередко попадалось мнение, что карьера «Хитмена» неумолимо идет на спад. Все подобные дискуссии сводились к одному: если в ближайшее время Ян не проведет впечатляющий поединок против достойного соперника, то в нем напрочь разочаруются последние фанаты, и о великом legacy придется забыть. Кое-кто возражал, что бои с «мешками» не помешали Агапову сколотить солидный капитал, и зачем ему лезть из кожи вон ради наследия, когда на счету у него уже и так лежат миллионы долларов, но разделяли эту спорную позицию лишь единицы. «Хитмен» стал удручающе скучен, хотя после боя с Дюруа народ воспрянул духом и ждал от экс-чемпиона очередного шоу. Положение дел мог бы спасти зрелищный бой, и скажи Ян, что «Эль Гато» для него остался в прошлом, болельщики бы восприняли его слова как должное. Мол, что ж поделать, раз этот «подлый трус» испугался реванша и позорно сиганул в кусты? Наш Агапов без труда найдет себе другого оппонента и начистит ему морду, а с Рамиресом уже и так всё яснее некуда – и ничья, и победа по очкам достались ему благодаря несправедливому судейству, не зря он боится, что третий раз этот номер не пройдет. Вот так изящно и красиво «Хитмен» выбрался бы из западни, если бы не страх, что амулет потеряет свою силу в проходном бою, а на горизонте вновь замаячит реванш с «Эль Гато».

ГЛАВА XX

Лишний раз убедиться в том, что наша жизнь –чертовски непредсказуемая штука, меня заставила шокирующая новость, в одно прекрасное утро появившаяся на всех без исключения спортивных сайтах и за считаные часы собравшая в общей сложности сотни тысяч комментариев. В завершающий день первой декады августа Рауль Рамирес и его промоушн созвали представителей электронных и печатных СМИ на масштабную пресс-конференцию, в ходе которой Диего де ла Крус неожиданно сообщил, что в сентябре «Эль Гато» на ринг не выйдет. «Как чемпион мира в нескольких весовых категориях, я должен проводить самые зрелищные и конкурентные поединки», – обратился к журналистам пуэрториканец, – «поэтому «Gloria Boxing» и моя команда сознательно отложили дату следующего поединка, чтобы мои поклонники могли увидеть наилучший из возможных боев против наилучшего из возможных соперников». Пока озадаченные репортеры мучительно переваривали сказанное Рамиресом, на сцену этого театра абсурда поднялся менеджер стримингового сервиса, также присутствовавший в зале, и поспешил успокоить растерянных болельщиков. ««Мы продолжим нашу работу по формированию интригующей годовой программы трансляций для любителей бокса, но озвучивать наши планы до решения оставшихся фундаментальных вопросов с календарем 2019 года пока будет преждевременно», -растекся мыслью по древу профессиональный пиарщик, но, думаю, ни одна я отчетливо увидела за его обтекаемыми формулировку безуспешную попытку скрыть растущее смятение. Прежде, чем выпустить официальный релиз, де ла Крус и руководство онлайн-стриминга наверняка в подробностях обсудили каждую мельчайшую деталь, но, по всем признакам, поиски компромисса стоили обеим сторонам миллиардов нервных клеток, безжалостно сожженных в топке жарких дебатов. Что касается самого «Эль Гато», то перед камерами он вел себя уверенно и раскрепощенно, как и подобает настоящей звезде, и всем своим видом давал понять, кто тут вообще «Side A»: мол, меня особо не заботит ваша мышиная возня, и при необходимости я готов встретиться с любым противником, но, к вящему сожалению, достойных оппонентов в данный момент вокруг не наблюдается, а драться абы с кем – это, извините, не ко мне, а, например, к Яну Агапову. Нет, вслух Рамирес ничего подобного, естественно, не говорил, но не нужно было иметь семь пядей во лбу для того, чтобы легко догадаться, какого рода мысли роились в рыжеволосой голове пуэрториканского боксера, да и по выражению его веснушчатой физиономии всё было понятно без лишних слов.

В сущности, всё произошло в точном соответствии с моими мрачными пророчествами: в «Gloria Boxing» снова пересмотрели наиболее жуткие мгновения боя «Хитмена» с Дюруа, навели справки, как продвигается процесс восстановления канадца после чудовищной травмы и, основательно пораскинув мозгами, предпочли выпустить «Эль Гато» против ирландца Грэди О’Нила – того самого полутяжеловеса, выбравшего обязательную защиту титула в ущерб потенциальной схватке с Рамиресом, однако, ни разу прямо не отказавшегося от заманчивого предложения Диего де ла Круса. Похоже, в сравнении с Агаповым Уоррен внушал промоушну «Эль Гато» гораздо меньший ужас, и при желании я легко могла объяснить сей удивительный парадокс. Несмотря на то, что ирландец был действительно хорошим боксером с внушительным списком убедительных побед, да и еще и значительно превосходил Рамиреса в габаритах, по прогнозам экспертов у последнего был реальный шанс даже не просто выиграть бой, но и нокаутировать соперника. «Эль Гато» и вправду был известен великолепными оборонительными навыками, благодаря чем вполне мог успешно избежать чистых попаданий, а принимая во внимание неплохую скорость пуэрториканца, серия удачных атак в корпус при определенном везении вполне могла отправить О’Нила на канвас. Как ни крути, а этот бой был одинаково интересен и в спортивном, и в коммерческом аспекте – в случае, если Рамирес снова одерживал победу, то и без того весьма солидный список его достижений пополнялся еще одним честно завоеванным поясом. Впрочем, насчет честности, антифанаты «Эль Гато» да и просто те, у кого еще не стерлась из памяти крайне неприятная история с кленбутероловыми стейками, могли бы со мной поспорить, но лично я ничуть не сомневалась, что даже самая лютая химия по силе оказываемого на организм эффекта даже близко не была сопоставима с разрушительным влиянием шаманского амулета. В своем нынешнем состоянии «Хитмен» был чрезвычайно опасен, и в «Gloria Boxing» понимали это на уровне звериного чутья: наверняка, Диего де ла Крус так и не нашел рационального объяснения своему подспудному страху, но учитывая, с каким усердием он ограждал своего подопечного от поединка с Агаповым, складывалось мнение, что промоутер всецело доверился голосу интуиции. В результате в ход пошли хитрость, изворотливость и прочие немаловажные в бизнесе качества, позволившие команде Рамиреса в буквальном смысле усидеть на двух стульях.

В стриминговом сервисе всё же согласились потерпеть пару-тройку месяцев ради боя с Уорреном, но сделана эта уступка была явно не из альтруистических побуждений. Де ла Крус сумел доказать телепартнеру, что если «Эль Гато» станет чемпионом еще и в лайтхеви, то ему будет гарантирован статус легенды профессионального бокса, а за трансляции поединков с его участием болельщики по всему мире без колебаний выложат любую сумму. А кому, в сущности, сдался «сбитый летчик» Агапов, особенно теперь, когда от его былой славы остались лишь воспоминания? Попытка начать всё с нуля в тридцать семь лет безусловно выглядела похвально, и судя по жестокому побоищу с Морисом Дюруа, пороха в пороховницах у «Хитмена» еще хватало, но с другой стороны, кто вообще слышал об этом Дюруа, пока Сэм Броуди не вытащил его со дна рейтинга? По большому счету аргументация де ла Круса совсем не производила впечатление голословных утверждений, и когда в руководстве онлайн-стриминга тщательно обмозговали все за и против, чаша весов склонилась не в пользу реванша.

О реакции Яна на грянувшую, будто гром среди ясного неба, новость, мне, к сожалению, ничего не было известно, но, я и так прекрасно понимала, что все мечты и чаяния моего бывшего любовника рассыпались, как замок из песка. Агапову нужно было срочно определяться со своей позицией, и я искренне надеялась, что он не впадет в неуправляемое бешенство и окончательно не разрушит стремительно летящую под откос карьеру. «Хитмен» и так всегда отличался повышенной импульсивностью, а с появлением амулета эта его врожденная черта приобрела гипертрофированный характер и регулярно доминировала над здравым рассудком, поэтому я небезосновательно побаивалась, что в порыве отчаяния Ян может натворить глупостей, о которых будет горько сожалеть впоследствии. На этом фоне меня вдвойне напрягало отсутствие заявлений из уст Агапова, и хотя мне было, чем заняться на работе, я весь день только и делала, что раз за разом обновляла главную страницу популярного интернет-портала.

Честно сказать, я предполагала, что фанаты «Хитмена» массово впадут в бешенство и начнут обвинять Рамиреса в трусости, но к моему вящему изумлению даже при беглом просмотре специализированного форума вдруг выяснилось, что в околоспортивных кругах информация о фактической отмене третьего поединка была воспринята довольно однобоко. Если в посвященной Агапову ветке крайне апатично обсуждались дальнейшие перспективы экс-чемпиона, то в теме «Эль Гато» вовсю кипели страсти, из чего я вынужденно заключила, что умы болельщиков будоражил преимущественно будущий соперник Рамиреса, тогда как Яна любители бокса уже чуть ли не списали со счетов, и мало кого заботило, с кем он в ближайшие месяцы схлестнется на ринге. На мгновение мне стало обидно за такое оскорбительное равнодушие по отношению к кумиру миллионов, но затем я с неприкрытой горечью констатировала, что «Хитмен» сам выкопал себе яму. Я хорошо помнила ажиотаж, мигом поднимавшийся вокруг любых, даже незначительных слухов, тех или иным образом связанных с Агаповым, и для меня было дико видеть это пугающее безразличие. Еще совсем недавно пресс-конференция «Эль Гато» неминуемо вызвала бы у поклонников «Хитмена» бурное негодование, и отечественный сегмент всемирной паутины уже с утра гудел бы, как растревоженный улей. Да что там сеть, даже в нашем маленьком коллективе на протяжение всего рабочего дня велись бы ожесточенные дискуссии, но сегодня даже милейшая госпожа Ставровская не считала необходимым изливать в адрес Агапова очередную порцию желчи. Сейчас я четко осознала, что Ян напрасно возомнил себя пупом земли– на месте «Хитмена» я бы стиснула зубы и в сентябре обязательно встретилась бы хоть с Льюисом, хоть с Дворжаком, хоть с чертом лысым, потому что в противном случае, наиболее очевидным исходом неизбежно становилось забвение.

ГЛАВА XXI

Для того чтобы оправиться от потрясения, команде Агапова понадобилось ровно три дня, и в конце недели Сэм Броуди организовал встречу с журналистами, на которой и было объявлено имя соперника «Хитмена» в предстоящем нынешней осенью поединке. Неоднократно поминая всуе многострадального Томаша Дворжака, я и не предполагала, что однажды чешский средневес и вправду дождется своего звездного часа, но, как выяснилось, я мало что понимала во внутренней кухне профессионального бокса. Даже с учетом репутационных потерь Ян «Хитмен» Агапов и по сей день оставался одним из самых высокооплачиваемых мастеров кожаной перчатки, а наличие у него миллионного контракта с динамично развивающимся стриминговым сервисом автоматически превращало любого оппонента в потенциальную звезду платных трансляций и при определенной доле везения давало возможность доныне малоизвестному боксеру запасть в душу не только болельщикам, но представителям компании-телепартнера. На руку Дворжаку, по всей вероятности, сыграл и тот факт, что на текущий момент чех владел второстепенным титулом по версии Боксерской Федерации, и данное обстоятельство формально наделяло грядущий бой хоть каким-то практическим смыслом. Насколько я понимала, крайне сжатые сроки, отведенные Агапову на поиски противника, не позволяли его промоушну демонстрировать чрезмерную избирательность, а Дворжак был в лучших пионерских традициях «всегда готов» и охотно согласился принять долгожданный вызов. Амбициозный выходец из бывшего соцлагеря годами мечтал о встрече с Яном и в свой шанс вцепился бульдожьей хваткой, без торга подписав контракт на условиях стороны «А», пока в штабе «Хитмена» не успели подобрать на сентябрь более сговорчивого противника.

В сложившейся ситуации действия Дворжака выглядели вполне закономерными, и я их всецело одобряла. Однажды именно из-за отказа Агапова проводить обязательную защиту пояса в поединке с чешским боксером, находящимся тогда в статусе обязательного претендента, Федерация применила к «Хитмену» жесткие санкции в виде лишения чемпионского пояса, и при желании будущее противостояние двух миддлвейтеров можно было подать под соусом восстановления исторической справедливости. Совместными усилиями Броуди и онлайн-стриминга было, в принципе, реально раскрутить даже самый безнадежный вариант, но в случае с Дворжаком задача пиар-менеджеров значительно упрощалась. Во-первых, у меня язык не поворачивался назвать чеха стопроцентным «мешком» – парень обладал завидной целеустремленностью и упорно продвигался к вершинам славы, пусть даже на этом тернистом пути у него складывалось далеко не всё, а во-вторых, он не боялся потерять нолики в графе «поражения» и настойчиво пытался заполучить бой с по-настоящему сильным соперником. Как бы ни прискорбно мне было это констатировать, но с оппозицией Дворжаку хронически не везло, я будь я склонна к суевериям, я бы и вовсе сказала, что чешского боксера преследует злой рок. Титульные поединки с его участием постоянно срывались по самым разным причинам, и Томашу приходилось доказывать свое право сразиться с лучшими из лучших, регулярно отправляя в нокаут ноунеймов, ветеранов и прочий сомнительный контингент. Изначально я подозревала, что промоутер Дворжака отличался такой вопиющей бездарностью, что ему до сих пор не удалось организовать ни одного толкового боя, но чем глубже я вникала в суть вопроса, тем сложнее мне было постичь причудливую логику судьбы. Иногда у меня невольно складывалось совершенно абсурдное по сути своей впечатление, что чех стал жертвой тайного сговора, ставящего своей основной задачей под самыми фантастическими предлогами не допустить восточноевропейского спортсмена к серьезным поединкам: бедолага много лет терпеливо стоял в очереди за тем или иным поясом, а когда наконец все-таки наступал его черед, соперник либо внаглую платил дань Федерации и откупался от защиты, либо, как это сделал «Хитмен», без сожалений прощался с титулом, и Дворжак снова оставался у разбитого корыта, будучи вынужденным выходить на ринг против никому не интересного «таксиста». Со временем Томаш, естественно, не молодел, но к залу боксерской славы, увы, не приближался ни на шаг, и на месте честолюбивого панчера я бы уже давно впала в отчаяние и смирилась со своей печальной долей. Но не таков был наш герой, и рано или поздно ему непременно должна была улыбнуться удача. Впрочем, если вспомнить, что предыдущий бой Агапова завершился страшной трагедией, и состояние Мориса Дюруа по-прежнему не внушало оптимизма, Дворжаку я откровенно не завидовала.

Сейчас я могла лишь терзаться в догадках относительно того, воспользуется ли Ян амулетом или прибережет магические свойства кожаного мешочка для гипотетического реванша с Рамиресом. Внести ясность мог бы сам Агапов, но он почему-то не спешил выходить на связь, и я продолжала страдать от затяжной неопределенности, с каждым днем всё больше вгоняющей меня в тоску. Для неминуемой осенней хандры внезапная депрессия обрушилась на меня слишком рано, и я подозревала, что причина моего разбитого состояния имеет психосоматическую подоплеку. Как только в истории с амулетом будет поставлена точка, у меня скорее всего разом исчезнут и порядком надоевшая мигрень, и не позволяющая полноценно отдохнуть бессонница, и повышенная раздражительность, весьма негативно отражающаяся на взаимодействии с коллегами, но покуда «Хитмен» не сделает свой выбор, вся эта крайне неприятная симптоматика так и продолжит отравлять мне жизнь.

Очевидно было одно – Агапов вновь дал повод заговорить о себе и после нескольких месяцев отсутствия в информационном пространстве вдруг стал главным ньюсмейкером профессионального бокса, вытеснив «Эль Гато» из топа новостных лент. Особенно явственно это ощущалось в нашей стране, где поклонники «Хитмена» массово воспрянули духом в предвкушении грандиозного поединка с участием своего кумира. Похоже, людям до такой степени недоставало острых ощущений, что они едва ли не прыгали от восторга, когда Ян на своей страничке в соцсети лично обратился к болельщикам и пообещал им незабываемое зрелище. Если честно, я не очень хорошо умела считывать язык тела, да и к знатокам физиогномики себя тоже не причисляла, но трехминутное видео заронило мне в душу зерно тревоги. Агапов вдохновенно рассказывал, как он счастлив вернуться на ринг, чтобы провести бой с Томашем Дворжаком. «Мой будущий соперник находится на пике формы, он боксирует в самобытном и узнаваемом стиле, – отдал должное спортивному мастерству чеха «Хитмен», – я думаю, нам предстоит интересный, насыщенный яркими моментами поединок, и я гарантирую что мы оба выложимся на сто двадцать процентов и подарим зрителям великолепное шоу». Но несмотря на старательно демонстрируемый эмоциональный подъем, я так и не заметила в глазах Яна того особого блеска, который обычно символизирует радостное возбуждение на пороге громких свершений. Как бы безупречно Агапов не отыгрывал свою роль, я интуитивно чувствовала его внутреннее напряжение, и мне с огромным трудом верилось, что он согласился встретиться с Дворжаком по собственному желанию. По моему мнению, на итоговый выбор оппонента повлияла совокупность различных факторов, и в результате «Хитмену» пришлось искать компромиссы, как с руководством онлайн-стриминга, так и с самим собой. Наверное, Агапов всё сделал правильно: он поступил в точном соответствии с моей просьбой и обошелся без грязных скандалов и отвратительных разборок, благодаря чему сохранил достоинство и не потерял лица. Но меня не оставляла в покое предательская мысль, с назойливостью прилипчивой мухи безустанно жужжащая над ухом, и в отличие от ликующих фанатов я упрямо отказывалась принимать пафосные речи Яна за чистую монету.

В своих подозрениях я исходила из того, что «Хитмен» даже косвенно не намекнул на завершение карьеры. Наоборот, из слов Агапова можно было легко заключить, что бой с Дворжаком навевает на экс-чемпиона сплошную скуку, и лишь из уважения к сопернику он отвешивает чешскому боксеру дежурные комплименты. Но если бы «Эль Гато» не выкинул коленца, Ян и его промоушн опять проигнорировали бы поползновения команды Дворжака, и разочарованному Томашу пришлось бы драться с кем-нибудь другим. Как бы там ни было, но я склонялась к выводу, что «Хитмен» решил пройти Дворжака без помощи амулета, и реванш с Рамиресом по-прежнему безраздельно занимал все помыслы Агапова.

ГЛАВА XXII

Действующая власть, давно избравшая Яна своеобразным рупором пропаганды своих большей частью популистских начинаний, решила не оставаться в стороне от предстоящего боя, и под эгидой молодежного крыла правящей партии в стране был повсеместно организован крупномасштабный флешмоб в поддержку Агапова. По всем признакам, данная акция носила строго директивный характер, и руководителям местных ячеек сверху был спущены четкие указания касательно обязательных к проведению мероприятий. Помимо этого, я не сомневалась, что здесь также присутствовали полюбившиеся чиновникам еще с советских времен «разнарядки». Школьники, студенты, творческие коллективы, победители спортивных соревнований – все они в едином порыве вышли на улицы родных городов, чтобы выстроиться в форме слова «Хитмен», а особо инициативные граждане из аграрной провинции оперативно мобилизовались на субботник и высадили несколько десятков молодых деревьев, при взгляде с высоты птичьего полета образующих инициалы знаменитого соотечественника. Социальные сети и видеохостинги заполонили многочисленные ролики, где самые разные люди желали Агапову удачи, а ни один новостной блок не обходился без неизменного упоминания «Хитмена». Музыкальные треки на популярной радиостанции, фоном играющей у меня в машине, раз в полчаса стабильно прерывались информационными выпусками, и за неделю подобной практики я постепенно привыкла к тому, что фамилия Агапова звучит теперь буквально из каждого утюга. На раскрутку «Хитмена» была брошена вся мощь государственной машины, и лояльные СМИ пестрели заказными статьями о достижениях Яна – стране были нужны герои, но только не такие, которые при первой же возможности драпали за границу, оседали на чужбине, а потом напропалую поливали помоями далекую родину, рассказывая западным репортерам, как плохо им жилось до переезда за кордон.

Отсюда, например, росли ноги у недопуска нашей сборной к участию в Олимпийских играх – неизвестный инсайдер раскрыл членам МОК шокирующую правду о массовом применении допинга, и отголоски вспыхнувшего скандала бесславно загубили карьеру весьма немалому количеству перспективных спортсменов. Что касается Агапова, то он, как говорится, «в порочащих связан замечен не был», гражданство не менял, а в интервью зарубежной прессе всячески подчеркивал свой патриотический настрой и неоднократно заявлял о желании развивать бокс у себя в стране. Свои намерения Ян активно подкреплял делом, и я прекрасно знала, что он регулярно жертвует внушительные суммы на благотворительные проекты, хотя и предпочитает этого не афишировать. Лучезарная улыбка, природное обаяние, мужественная внешность и тщательно культивируемый имидж несокрушимого чемпиона – если сотням тысяч одаренных мальчишек из бедных семей и было на кого равняться, так это на «Хитмена», доказавшего, что упорная работа над собой способна открыть любые двери.

Мы с Агаповым почти не разговаривали о политике, и мне было сложно сказать, насколько он сам верит в гипотетическое светлое будущее, но, по-моему, Ян просто не забивал себе голову вопросами философского свойства. Будучи обласканным властью, он демонстрировал лояльность официальному курсу, но о возвращении домой, похоже, даже не задумывался. Дети «Хитмена» родились в Европе, а росли они и вовсе в Америке, и я бы очень удивилась, если бы вдруг выяснилось, что Таю это не устраивает. Как правило, те, кто чудом вырвался из дремучей глухомани, инстинктивно цеплялись за свое новое место жительства и старательно вили там гнездо – за минувшие годы и Ян, и его жена успели неплохо адаптироваться к американским реалиям, и я давала зуб, что в Штатах Агаповы чувствовали себя достаточно комфортно, чтобы не искать от добра добра. Если бы Ян наряду с общей массой населения кое-как сводил концы с концами, а на шее у него висело неподъемное кредитное ярмо, я бы с огромной долей вероятности наслушалась бы совсем иных эпитетов в адрес насквозь коррумпированного госаппарата, но так уж сложились звезды, что капризная Фортуна повернулась лицом именно к «Хитмену», и причин роптать на судьбу у моего экс-любовника в принципе-то и не имелось. Да, не каждому везло в той же мере, что и Агапову, и огромное количество талантливых ребят прозябало в нищете где-нибудь на периферии, постепенно теряя надежду выбиться за пределы дворовых клубов. Ни для кого у нас в стране не было секретом, как распределялись призовые фонды на более или менее значимых турнирах, и лишь единицам удавалось сломать гнилую систему, заточенную исключительно под интересы сильных мира сего. Люди давно привыкли к тому, что практически всё вокруг продается и покупается, и постепенно это весьма печальное обстоятельство перестало вызывать удивление – иногда мне невольно казалось, что мы никогда не преодолеем стадию дикого капитализма, и жизнь по суровым законам джунглей так и останется нашей единственной реальностью. Глупо было бы отрицать, что за минувший десяток лет Ян страшно отдалился от простого народа и, быть может, в том числе и поэтому его особо не коробили двойные стандарты, господствующие в правительственных структурах. На родине он чувствовал себя гостем, а гостям было не принято показывать неприглядную изнанку – перед визитами знаменитого боксера весь сор быстро заметали под ковер, и «Хитмен» видел выхолощенную, почти лубочную картинку. И разве сложно ему было перерезать очередную ленточку или произнести напутственное слово, а взамен получить мощный заряд энергии от неподдельной радости в детских глазах? Подражать такому кумиру, как Ян Агапов, было по-настоящему круто, и вряд ли юных боксеров, восторженно приветствующих «Хитмена» на церемонии открытия нового Дворца Спорта хотя бы чуточку заботило, сколько бюджетных денег было отмыто и разворовано при строительстве?

Я и сама не планировала встречать старость в Столице, так что желание Агапова обеспечить своим близким достойную жизнь было для меня вполне объяснимо. Как и любой нормальный отец, Ян мечтал, чтобы его дети не только не испытывали материальной нужды, но и минимально сталкивались с уродливыми проявлениями человеческих пороков, махровым цветом расцветающих в нашем безнадежно расслоившемся обществе. «Хитмен» прямо признавался мне, что Тае безумно нравится в Штатах, а у дочери и сына нет проблем ни с языком, ни с интеграцией, да и приобретение недвижимости в Калифорнии недвусмысленно свидетельствовало о намерении основательно закрепиться в Америке. Осуждать Агапова могли разве что узколобые консерваторы, агрессивно ратующие за всё исконное, посконное и толоконное, но я не видела в стремлении «Хитмена» равным счетом ничего зазорного, даже с учетом не слишком импонирующих мне заигрываний с властями. Мне было трудно сказать, какой процент участников флэшмобов выходил на площади по зову сердца, но, по-моему, вся эта молодежь получала искреннее удовольствие от возможности собраться шумной толпой и хором продекламировать «Хитмен»-чемпион», и никто толком не задумывался о политической подоплеке проводимой акции.

В довершение ко всему вышеупомянутому, мэрия снова пообещала, что бой «Агапов-Дворжак» будет транслироваться на LED-мониторах, установленных в столичных скверах и парках, а на центральных улицах появились баннеры с изображением соперников. Я словно отмотала пленку на два года назад, когда вся страна была охвачена нетерпеливым ожиданием поединка с Рамиресом, и на миг меня захлестнула ностальгия. Ни проклятого амулета, ни адского побоища с Морисом Дюруа, ни жутких галлюцинаций – если бы только можно было обратить время вспять, я бы скорее умерла, чем помогла Яну приобрести это сосредоточие зла, неумолимо затягивающее его разум в черную пучину безумия, я бы никогда не переступила порог коммунальной квартиры в доме на Суворовском Бульваре и не позволила бы случиться этому кошмару. Но возврата к прошлому больше не было, мы с Яном перешли роковую черту, и отныне я была обречена на вечные муки совести. В нашем с «Хитменом» преступном тандеме, а я определенно считала использование амулета преступлением, относительно здравый рассудок сохранила я одна, но к моему ужасу вдруг обнаружилось, что меня саму обуревают достаточно опасные эмоции. Мне было наплевать, сколько крови прольется в этот раз на ринге, и какая участь постигнет оппонента Агапова, только бы в истории с амулетом наконец-то была поставлена финальная точка.

ГЛАВА XXIII

К сожалению, текущая ситуация развивалась вовсе не так однозначно, как мне бы хотелось, и я при всем желании не могла предсказать следующие действия «Хитмена». Если судить по распространяемым его командой видео, большую часть времени Ян посвящал тренировкам с Майком Спенсером и старательно готовился к сентябрьскому поединку, чтобы выйти на ринг во всеоружии и показать противнику и зрителям настоящий чемпионский бокс. На этот раз речи о кетчвейте никто даже не заводил, ибо на кону стоял хоть и средней паршивости, но все-таки пояс, и Федерация санкционировала титульный бой только с условием, что оба соперника уложатся в установленный данной весовой категорией лимит. В Дворжаке я вообще не сомневалась – ради такого эпохального события чех ляжет костьми и к оговоренной в контракте дате его вес при любом раскладе не будет превышать 160 фунтов, а вот Яну, похоже, предстояла очередная жесткая сгонка, что в его возрасте явно не способствовало улучшению физических кондиций. С Дюруа «Хитмен» выглядел заметно крупнее обычного, да и потом, когда мы спустя примерно месяц встретились в Столице, у меня сложилось впечатление, что мышечной массы у Агапова стало больше. Его стройное, подтянутое тело с рельефной мускулатурой и ярко выраженными кубиками стального пресса по-прежнему не вызывало нареканий, но в рамки миддлвейта уже не вписывалось, и по идее Яну пора было завязывать с экстремальной сушкой и подниматься до 168 фунтов, но он упрямо продолжал держаться за призрачную иллюзию реванша с «Эль Гато», по-прежнему надеясь отвоевать у пуэрториканца свои регалии.

Впрочем, сейчас на «Хитмена» работал целый штат диетологов, а новый наставник постоянно подчеркивал, что его подопечный полностью пересмотрел режим питания. Спенсер не упускал случая бросить камень в огород Гарсии и буквально в каждом интервью горько сетовал на некомпетентность бывшего тренера, устаревшие методики которого не позволяли Агапову до конца раскрыть свой природный потенциал. Мне, конечно, слабо верилось, что с приходом Спенсера в углу «Хитмена» сразу же произойдут радикальные перемены, да и сам Ян рассматривал приемника Гарсии лишь в качестве «лаподержателя», но чем, как говорится, черт не шутит? Если существовала хотя бы мизерная возможность внести в устоявшийся стиль «Хитмена» определенные корректировки, Спенсер был просто обязан использовать выпавший ему шанс, чтобы в дебютном поединке против Дворжака доказать многочисленным злопыхателям свой высокий уровень профессионализма. Тренер любил пространно порассуждать о важности тактического компонента и без устали повторял, что помимо грубой силы Агапову нужно задействовать интеллектуальную составляющую, а вместо попыток одолеть соперника нахрапом регулярно прибегать к хитроумным комбинациям и отвлекающим маневрам, однако, я лучше других знала, насколько плачевно у Яна обстояли дела с гибкостью мышления, и потому воспринимала слова Спенсера с откровенным скепсисом. Впрочем, если «Хитмен» все-таки решил рискнуть и всерьез вознамерился обойтись без амулета, думающий, прогрессивный наставник был без малейшего преувеличения необходим ему сейчас, как глоток свежего воздуха, и пусть Майку Спенсеру объективно недоставало опыта, он чисто интуитивно двигался в правильном направлении.

В грядущем бою Агапов выступал бесспорным фаворитом, и отдельные эксперты уже заранее предрекали Дворжаку незавидную судьбу канадского боксера, дружно уповая лишь на то, что в отличие от прошлого раза рефери успеет вовремя прекратить «избиение младенцев», но лично я предпочитала благоразумно воздерживаться от каких-либо прогнозов. Чех был совершенно фантастически мотивирован, и я гарантировала, что перед очной встречей с «Хитменом» Дворжак и его команда разобрали по косточкам стиль будущего оппонента. В сентябре Томаш выйдет на ринг с максимальной нацеленностью на результат, и если нокаутировать Агапову ему практически не светит, то вот перспектива элементарно «перестучать» экс-чемпиона и вырвать победу по очкам, в сущности, была не такой уж и нереальной. А еще Дворжак мог поймать Яна на контратаке и хорошенько его потрясти, а то и уронить на канвас – встать из нокдауна «Хитмен» наверняка встанет, но судьи обязательно учтут сей неприятный эпизод при вынесении итогового вердикта. Агапову срочно требовалась грамотно выстроенная стратегия, легко поддающаяся адаптации в зависимости от внешних факторов, но окажется ли такая заковыристая задачка под силу Спенсеру, мне оставалось только догадываться. Потом, тренер ведь мог до потери пульса убеждать Яна проявлять осторожность и не забывать обороняться, а тот – согласно кивать в ответ, но сразу после удара гонга по привычному обыкновению ломануться напролом. По мне так «Хитмен» напрасно боялся провести на ринге все двенадцать раундов – гораздо хуже было бы уже к середине поединка выдохнуться на спуртах и позволить более молодому и выносливому сопернику перехватить инициативу. Скучный бой на дальней дистанции? Ну и что с того? Курочка клюет по зернышку и сыта бывает…Но Агапов чересчур вжился в роль нокаутера и доминатора, и у него прочно засело в мозгу, что противника непременно надо «удосрочить», и тем самым заведомо отмести любую вероятность поражения. По небезызвестным причинам Ян больше не верил в удачу, но, что было, пожалуй, намного страшнее, он заодно утратил и веру в себя.