Читать книгу Клад под проценты - Наталья Артюшевская - Страница 1

КЛАД ПОД ПРОЦЕНТЫ

 В этом году февраль выдался снова теплым. Вот – вот запахнет весной. Вы знаете, чем пахнет весна?  Не та, которая уже явно проявила себя дневными ручьями и пением птиц. А та, которая еще за горами. У нее еще нет запаха прелости. У нее вообще еще нет запаха. Но предчувствие весны – это и есть ее запах. Просыпаешься утром от хруста примерзших за ночь талых колдобин, и радуешься: зиме конец! Даже утренняя поступь человека издает неповторимый скрип. А если проехала машина, то уж точно– этот треск напомнит тебе, что весна уже не за горами! Проснувшись окончательно, подбегаешь к окну и радуешься: перезимовали.  Небо чистое. Ни облачка.

А в душе – зима. В ней, родимой и тоскливой, еще воют февральские метели. Надо успокоиться и вытереть ей слезы. Но не там, где она начала плакать. Надо лететь туда, где солнце согреет не только тело, но и душу. Все, лечу на юг! Да и подруга уже заждалась.

«Пора по магазинам», – твердо решила я в одно весеннее утро, и, не задумываясь отправилась в шопинг. Для любой женщины шопинг – самый лучший праздник, если, конечно, есть деньги. Деньги у меня, конечно, были. Две пенсии. Поэтому шопинг мы с невесткой устроили по магазинам «Смешные цены».

 Купив розовый чемодан, под цвет моего красного пальто, майку, тапочки и подарок для подруги, насмеялись до слез. Больше, конечно, смеялась невестка. Она купила краску для волос, тапочки для мужа и надувные шарики для ребенка, которые, как она потом рассказала, полопались, еще не надувшись…

Вот так и пенсия наша заканчивается, еще не начавшись. Отсигналит тебе мобильный банк, что перечислили вам такую-то сумму, а ты через онлайн банк начинаешь ее перечислять за газ, за свет, за телефон и интернет. Глядь, а пенсии уже и нет. Но я же готовилась к поездке, поэтому скопила, питавшись вареной свеклой в разных видах. Все думают, что от нее худеешь. Но в ней же сахар. Поэтому один ободок на голову и полез, правда, сильно жал. «Мозгов прибавилось»,– решила я, и осталась довольна результатом свекольной диеты.

В «Одноклассники» написала дочь: «Мамуль, я тебе взяла билеты до Минеральных Вод на 22 число, обратно на 27. Зайди на свою почту, распечатай их на принтере. Я буду звонить тебе. Удачного тебе полета и отдыха! В августе встретимся в Крыму. Я все оплачу. Люблю. Целую.»

Ну вот, ту часть пенсии, которую мне пришлось вернуть государству в качестве поддержки Газпрома и Мосэнерго, компенсировала дочь. С радости купила батон Брауншвейгской колбасы и баночку красной икры.

Конечно, теперь с интернетом стало все гораздо удобнее. Пенсия отсигналила: Пришла! Налоги заплатила: Ушли… Дочь по интернету подарок сделала: Получила! Не жизнь, а малина! Жаль, что снег убирать самой приходится, и грядки полоть в реале. Хорошая штука этот интернет, если не засидишься в нем. А то, бывает, сядешь только почту проверить, на минутку. А выйдешь к вечеру, когда запах сгоревшей кастрюли оповестит тебя о черных реалиях быта.

Распечатав на принтере билеты, сложив их в файл с молнией, выключила ноутбук. «Иначе могу и на самолет опоздать», – решила я и приступила к самой приятной процедуре: сборам к поездке.

Первым делом, конечно, собрала лекарства. Куда нам, пожилым людям, без них? Потом пошли украшения. И без них –никуда. Собрала косметику. Как без нее?

Так, постепенно, день за днем, чемодан мой раздувался, и стал похож на розового поросенка. Теперь можно и кодовый замок попробовать на деле. Набрав код, который мне всегда служил на протяжении всей жизни, пользуясь в свое время вокзальными автоматическими камерами хранения, закрыла чемодан. Код был простым. Это были три первые цифры моего года рождения и первая буква моего имени. Решив проверить надежность этого кода, набираю его вновь. Чемодан упрямо не хотел открываться. «Ну, все,– думаю, – придется ломать.» Немного успокоившись, выставила все колесики замка по «нулям». Умно устроено! Придумываешь код для замка, набираешь его, а ключ равен нулю! Пришлось ставить защиту. Ей послужила пищевая пленка, в которую я запеленала чемодан. «Ну вот,– думаю, – это надежнее, и чемодан не обдерется на транспортере».

В этот момент я вспомнила случай, когда в семидесятых годах я летела с Сахалина. Тот чемодан был очень большим, красивым, с замками, запирающимися на ключик. В Чехословакии купила. Он был полностью заполнен стеклянными банками с красной икрой. Прилетаю в Москву. Как всегда, багаж долго не выдавали. Мимо, по транспортёру, чинно проплывали черные, серые, коричневые чемоданы, рюкзаки, мешки непонятного цвета. И вот показался мой, ярко-бардовый красавец! Приготовившись поднять этот тяжеловес, я легко схватила его и понесла к выходу.

«Или у меня сил прибавилось, или в нем убавилось содержимое», – подумала я.

Открыв его дома, вместо икры, обнаружила в нем пустые банки, и промасленные мазутом тряпки.

«Ворам никакие замки не страшны», – подумала я, и, посмотрев на свой, замотанный в пленку чемодан, решила, что ничего надежней и быть не может. Звоню подруге.

– Аня, привет! К полету готова, вылетаю двадцать второго.

– Жанна, я очень рада, только встретить тебя не смогу. Сама понимаешь, ноги не ходят.

– И не выдумывай, сама доберусь. С Минвод до Пятигорска рукой подать.

– Господи, как я рада! Почти тридцать лет не виделись! Вот уж наговоримся! Есть что вспомнить. Лети, я жду! С аэропорта, как прилетишь, звони.

Да, вспомнить нам было что! Молоды тогда были. Анна, закончив Московский институт пищевой промышленности, работала главным инженером на Пятигорской кондитерской фабрике, а по совместительству экскурсоводом в экскурсионном бюро. Странное, конечно, совместительство. Но у Анны интересы всегда были разносторонними. Она все знала о цветах, которыми я любовалась в ее саду и дома. Ее интересовала история. Ее можно было слушать часами. Она увлечена была архитектурой Пятигорска. С упоением рассказывала про каждый исторически важный дом. Не в ее характере было рассказывать все, что она знает, самой себе. Поэтому она работала экскурсоводом, делясь своими знаниями с приезжими туристами.

Я каждый год отдыхала на турбазе, где она водила туристов по местным маршрутам.

Отзвонившись Анне, решила оповестить своих друзей в «Одноклассниках».

    Вася, мой давний друг, был первым, кому я написала. «Вася, 22 улетаю в Мин Воды. Подруга ждет.»

– А почему не ко мне? Я обижусь. Нашла время, чтобы оторваться от быта, а ко мне не прилетишь? Давай сначала ко мне. А там видно будет, нужно будет тебе к подруге ехать или нет. Наверное, мы вернемся вместе…Ты ведь уже свободна.

– Но сегодня уже 20-е.

– Вот и хорошо! Езжай в аэропорт, бери билет на Анапу. Я встречу.

  Открываю чемодан. Делаю ревизию. Добавляю косметики. Убавляю лекарства. Вместо пижамы в чемодан летит пеньюар. Добавляю духи для Васи. Умещаю подарок для Анны. А вдруг, пригодится?

Вызываю такси. Таксистом оказался знакомый парень: мне часто приходилось с ним куда-нибудь ездить.

– Куда на этот раз?

– В Домодедово.

– Куда летим?

– Пока не знаю. Деньги подскажут.

В аэропорту деньги мне подсказали, что пенсия у меня маловата для внезапного изменения маршрута. То есть, авиакомпания, на рейс которой был куплен билет на Минеральные Воды, не летает в Анапу. Сдать билет не могу, потому, что он куплен не мною и в другом городе.

Убираю билеты в ту же папку и покупаю билет на Анапу. Хорошо на карточке были накопленные деньги.

Звоню сыну:

– Я прошла регистрацию, через полчаса вылетаю.

– Мам, ты ничего не перепутала? Ты вылетаешь двадцать второго. Сегодня двадцатое.

– Нет, я лечу в Анапу. Вася позвал.

– Мам, ты, как девочка. Раз – и полетела. Ну, мы рады! Удачи! Я буду звонить.

Звоню Васе: «Регистрацию прошла. Через тридцать минут вылет. Встретишь?»

– Конечно! Лети! Я жду и встречаю.

  Помню, раньше часами томились мы в накопителях перед вылетом. Стоя. Даже прислониться было некуда. Сейчас все пассажиры, с комфортом ожидают, сидя в креслах. Давно не летала. И зал ожидания меня приятно удивил. Устроилась рядом с женщиной лет пятидесяти, приятной внешности. Открыла читалку. Нажала на недочитанные «Веселые похороны» Л. Улицкой.

Рядом сидящая женщина только успевала отвечать на СМС.

– Что беспокоятся? – участливо спросила я, отвлекшись от «Похорон».

– Если бы… Вот прилетала с Анапы на свидание к мужчине.

– Ну, и как?

– Да, сама понять его не могу… Писал одно…, а на деле все по-другому… Сначала скрыл, что у него трое детей, потом оказалось, что еще и инвалид. Но и это не главное. Понимаете, мы с ним даже не встретились. Жила в гостинице и все это время общались по телефону. Он живет в Подмосковье, дети в своих квартирах. В письмах он звал меня к себе. А вчера сказал, что пенсия по инвалидности очень маленькая, прожить трудно. Говорит теперь, чтобы я его взяла. Он по хозяйству будет мне помогать. Но мне не нужны работники. Мне нужен мужчина, которого я смогла бы полюбить.  И меня тоже. Он сказал, что будет рыбу ловить. Но мне не нужна рыба. Мне нужен мужчина. Он говорит, может, курочек разведем и кроликов? Я ему опять, мне не нужны кролики. Мне нужен мужчина. И рыба у меня в своем пруду во дворе плавает. А он мне: Ну, вот, значит, проживем.  Я рыбу в Вашем пруду ловить буду. И коту Вашему достанется. –  Но мой кот не любит рыбу. – Значит корма ему будем подешевле искать. – Не любит мой кот дешевые корма. Мне хватает и на дорогие. А сами то Вы что умеете делать? –Да раньше все умел… А теперь, забыл, как все делается… Умею о женщине заботится… А в квартиру не приглашаю, потому, что у меня грязно, да и я сам, как в песне «Мужичок за пятьдесят».

Вот, как он собирался обо мне заботится, если квартиру в честь нашей встречи привести в порядок не мог? Это мне предстояло бы заботиться о нем.

– А что сейчас пишет?

– Со мной просится.

– А Вы?

– Я же и говорю, мне нормальный мужчина нужен. Я конечно, понимаю, Вы можете подумать, что я стерва, но мне ничего не надо. Просто хочу, чтобы был любящий меня и мною любимый человек. А как такого полюбить? Грязный, неухоженный. Читали Веллера?  Конечно, он помогал. Он одного из грязи вытащил. Но мне то это зачем? Годы уходят. А я кого-то на себе тащить буду? Пусть простит меня Господь! Я в матери Терезы теперь не гожусь. Всю жизнь всем помогала. А теперь настала моя очередь – просто пожить для себя и любимого.   А Вы если не секрет, зачем в Анапу?

По радиосвязи объявили посадку, все начали вставать и потихоньку продвигаться к выходу. Этот выход из зала ожидания был одновременно и входом в салон самолета.  «Вот такой выход… и вот такой вход…» – философски пыталась рассуждать я перед тем, как зайти в салон нашего аэробуса.

   Все уже расселись по своим местам, уложили верхнюю одежду в закрывающиеся полки над головами. Стюард прошел между рядами кресел, закрыл дверцы полок, проверил, пристегнуты ли у пассажиров ремни. В проходе выстроилась бригада стюардов и под запись, предупреждающую пассажиров о безопасности полета, показывали своими жестами, где находится запасной выход, как воспользоваться кислородной подушкой при разгерметизации самолета, и, что именно под сиденьем кресла, находится спасательный жилет. Послушаешь их, и захочется срочно искать выход и выбежать, пока еще самолет не взлетел, или подумаешь, что все настолько безопасно, что и бояться нечего. Вот он запасной выход, вот спасательный жилет. Одевай и иди.

Самым интересным было то, что после того, как пассажиры пристегнулись привязными ремнями, последовало объяснение, что использованную туалетную бумагу в туалете надо непременно класть в корзину с мусором, которая стоит под раковиной туалета.

  Но меня это нисколько не волновало. Я в самолете никогда не ем и не пью, а поэтому и не пользуюсь туалетной бумагой.

Мы удачно взлетели, самолет быстро набирал высоту.

Мои мысли прервала рядом сидящая женщина, попросив меня пропустить ее к выходу.

Не успела я опомниться, как она уже вернулась. А тут и стюарды с кофе и чизбургерами подоспели. За пластиковой чашкой кофе мы с ней и познакомились.

– Меня Валя зовут. А Вас как?

– Я – Жанна.

– Вы в Анапу отдыхать летите?

– Да как сказать… на свидание скорее всего, а там, как получится…

– А я в санаторий. В кои-то веки от собеса путевку получила. Пять лет, как на пенсии, вот наконец-то очередь моя подошла. Межсезонье, сами понимаете. Летом бы хотелось. Но летом все хотят. А почему именно Вы летите на свидание, а не он к Вам?

– Дождешься их, мужичков… Знаете, я где-то слышала байку: Сидел мужичок у двора на скамейке. Сидел, отдыхал. Пошел дождь. Ему на голову с крыши капать начало. А он все сидел. Всю плешь этими каплями разбило. А он сидел. А знаете почему?

– Почему?

– Мягкое место, на котором он сидел, не мочило…

– Ой, точно! Они все такие! Вот я помню случай из нашей с мужем жизни. Молодые мы тогда были, жили в коммуналке. И вот сосед решил покрасить кружок унитаза. Тогда, помните, деревянные кружки были и без крышек? Покрасил он, значит, его. Бумажку прицепил для всех соседей: «Осторожно покрашено!». Вонь от краски на всю квартиру была. Всем понятно было, кроме моего. Пришел, значит, с работы, поужинал, пошел по нужде. Чувствую, от него краской пахнет. Ну, думаю, везде пахнет. Пошел в ванную. А трусы не снимаются. Зашел в комнату, говорит: у меня трусы не снимаются. А я ему: «Что руки отсохли? Давай помогу». Смотрю, а у него красный круг на трусах, и трусы присохли к заднице. И она под трусами тоже красная, как у макаки. У соседа другой краски не нашлось, вот и покрасил красной. Потом ацетоном, его отмывала.

Рядом сидящие, а это была супружеская пара, сначала прислушивались, но услышав про красную краску и ацетон рассмеялись.

«Что же он читать не умеет, или запах не учуял?», – добавил мужчина, сидящий в нашем ряду.

– Ты сам-то, помнишь, как из пылесоса лаком тумбочку хотел покрасить к Восьмому марта, – добавила его жена, – а шланг не переставил? – и, повернувшись к нам добавила:

– Каким-то образом, по блату, конечно, купил он мне в подарок к Женскому дню пылесос. Решил испробовать его в работе и порадовать меня обновленной тумбочкой. Налил лак в полулитровую стеклянную банку, одел на нее прилагаемую к пылесосу крышку, вставил в нее шланг от пылесоса. Лак естественно засосало в пылесос. Я в это время, поднималась по лестнице, возвращаясь с работы. Услышала сильный взрыв. Но я и предположить не могла, что он у нас прогремел. Захожу, значит, а он в прихожей лежит, белый, как полотно. Кругом вонища, похлеще, чем от Вашей злополучной краски. «Что случилось?» – говорю ему. Он лежит, глазами моргает и говорит: «Меня убило, наверное,». «Чем?» – спрашиваю. «Пылесосом.» – отвечает. «Он что заряженный был?» – я и вправду понять не могла. «Нет, – говорит, – я его сам зарядил лаком, тумбочку хотел обновить». Он очухался, конечно, встал и спрашивает: «А что это ты в коробке принесла?» «Пылесос», – говорю. Вот такой подарок я получила к празднику. Слава богу, тумбочка жива, правда, так и стоит облезлая в прихожей.

Все, кто сидели в других рядах, кто мог слышать это, смеялись вместе с нами.

Стюард предупредил, что пора пристегнуть привязные ремни, и мы идем на посадку.

И опять предупреждение об использованной туалетной бумаге. Зачем? Кто пойдет в туалет при посадке? Тем более пристегнутым…

Мы обменялись с Валентиной телефонами и пообещали друг другу звонить.

  В Анапе весна потерялась. Дул холодный ветер при минусовой температуре. «Лишь бы она у меня не повысилась», – подумала я.

 Багаж долго не выдавали. Пассажиры стояли в небольшом дворе аэропорта, закрывались от ветра капюшонами. Привезли багаж. Покидали на транспортер. Каждый выбирал свой. А если не свой?  Чемоданы у многих одинаковы. Конечно, можно сверить наклеенные на них квитанции и сравнить их номера с номерами отрывного талона. И все? Наверное, летают только честные. Что это я? О чем это я? Мне же не нужен чужой чемодан. И другие мой тоже не возьмут.