Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Вместо предисловия. Человек-эпоха. Памяти Чеслава Милоша
Есть ли у нас русский Милош?
Особый поэт
Мой Милош
Большой формат
Поэтический трактат
Вступление
I. Прекрасная эпоха
II. Столица
III. Дух истории
IV. Природа
Ода
Приложения
«Речь – Отчизна…» Интервью в связи с выходом в свет русского перевода поэмы Чеслава Милоша «Поэтический трактат»
Не трактат, а трактат в стихах…
Особая тетрадь: Звезда Полынь
Шесть лекций стихом
Богословский трактат
1. Такого трактата
2. Поэт, которого крестили
3. Не владею
4. Простите
5. Бремя
6. Тщетно
7. Всегда мне нравился
8. Ну да, я помню
9. Не по легкомыслию
10. Мы читали в катехизисе
11. По мнению Мицкевича
12. И так вот Ева
13. Нельзя удивляться
14. Ты, родившись
15. Мы принимаем религию
16. А на самом-то деле
17. Почему не признаться
18. Если б я не приобрел
19. Ну да! надо умирать
20. Граница
21. Чтобы наконец
22. Постарайтесь понять
23. Красивая Дама
Стихотворения
Campo Di Fiori
Напоминание
«Ты человека простого измучил…»
Баллада
Ars Poetica?
Моя верная речь
Чтение
Из книги «Хроники» (Париж, «Институт литерацкий», 1987)
Время года
Разговор о славе
Довод
Монархи
Первое исполнение (1913)
Родословная
Тритоны (1913—1923)
Тревога-сон (1918)
Из записной книжки офицера Вермахта Рудольфа Грёте (1944)
1945 год
Читая «Записную книжку» Анны Каменской
Из книги «Последние стихотворения»
Пан Сыруть
Девяностолетний поэт подписывает свои книги
Без dajmonion’а
В тумане
Учитель математики
Черепаха
«места явленья духов…»
Химера: множество
Поздняя старость
Что мне
Старый человек смотрит телевизор
Доброта
Флейта крысолова
Небо
Комментарий к стихотворению «Небо»
В честь ксендза Баки
Сын первосвященника
Sanctifecitur
О спасении
Проза, публицистика
Опыт войны
Бедный камер-юнкер
Человек среди скорпионов (Отрывки из книги) Первое издание. Париж: Институт литерацкий, 1962
Бесы
Достоевский и Мицкевич
Достоевский и западное религиозное воображение[36]
Над переводом Книги Иова. Сокращенный текст предисловия «От переводчика» к польскому изданию Книги Иова (Ed. du Dialogue, Paris, 1980)
Нобелевская лекция
1
2
3
4
Нобелевская речь
Достоевский и Сартр
Выводы из опыта века, близящегося к концу. Выступление на заключительном заседании коллоквиума «Польша: август 1980 – декабрь 1982» (Париж, 11 декабря 1982)
Увы! – благородство. Текст доклада на конференции «Современная Польша в исторической перспективе» (Йельский университет, 23—25 мая 1984)
Конец великого княжества (О Юзефе Мацкевиче)
О польско-литовском конфликте
Человечество, что остается «Campo di Fiori» 50 лет спустя. Неопубликованная беседа Яна Блонского, Чеслава Милоша, Ежи Туровича и Марека Эдельмана в связи с 50-й годовщиной восстания в варшавском гетто
Преподавая Достоевского[69]
Достоевский в отношении к Западу
Карикатурные поляки
Диагноз болезни века
Успех и меланхолия
Несколько русских страниц из «Азбуки Милоша»
О Юзефе Чеховиче
Юзеф Чехович (1903—1939) (из книги: Чеслав Милош. История польской литературы до 1939 года. Краков: Знак, 1999)
Предисловие (к книге: Юзеф Чехович. Стихотворения. [Варшава]: ПИВ, 1997)
О «Бале в опере» Юлиана Тувима. Литературная лекция (Отрывок)
Письмо и его адресаты
Начало легенды. Ежи Гедройц (1906—2000)
Премия Чеслава Милоша
Обоснование
О национальной принадлежности. Лекция, прочитанная на открытии лекционного цикла Польского совета бизнеса
Бездомность правды. Спор о Герлинге-Грудзинском
Притча первая
Притча вторая
Притча третья
Притча четвертая
Горькое стихотворение
О Чеславе Милоше
Мои статьи
«Культура» №№ 11/398 и 12/399 (ноябрь и декабрь 1980) (Отрывок)
Поэт в поисках действительности. К семидесятилетию Чеслава Милоша
«Национализмы моей части Европы» Czesław Miłosz. Rok myśliwego. Paryż: Instytut Literacki, 1990
Венок полегшим. Один давний московский вечер (Отрывки)
Мои переводы
Юзеф Чапский. Народность или исключительность? (Отрывок-цитата из моей статьи «Земля людей. Перечитывая статьи Юзефа Чапского»)
Юзеф Чапский. О Милоше (Письмо в редакцию журнала «Зешиты литерацке»)
Лешек Шаруга. Погоня за действительностью
Юлия Гартвиг. Медитация
Адам Михник. Декан, мы бережем наказ твой. Речь на похоронах Чеслава Милоша
Томас Венцлова. Поэт обоих народов
Мариан Сталя. О «Последних стихотворениях» Чеслава Милоша
Ежи Помяновский. Милош и бесы. О книге Чеслава Милоша «Россия»
Адам Поморский. Милош
Библиографическая справка
Лет семь назад Александр Фьют, один из самых пристальных исследователей творчества Чеслава Милоша, писал – на примере одной книги, но это можно распространить и на другие – о роли личной, индивидуальной биографии Милоша как материала его поэзии: «Ее [биографию поэта] можно воспринимать как особенно поразительный и ощутимый урок случайности человеческой судьбы, урок, который дала в ХХ веке история одному из жителей Центральной Европы. Одновременно это трудно охватываемая сумма опыта, наблюдений, мыслей, воспоминаний, составляющая любую отдельную жизнь, которая в данном случае обнимает почти целую эпоху».
Сейчас, когда эта жизнь закончилась, я убрала бы «почти»: она обняла действительно целую эпоху, начавшись накануне «настоящего двадцатого века» и закончившись уже в XXI, в первые годы новой эпохи (начало которой мы можем отсчитывать от 11 сентября 2001-го). А кроме того я сказала бы, что Милош – весь: и жизнь, и творчество – не столько «обнял», сколько вместил всю эту эпоху, вобрал ее в себя, стал своей эпохой, со всеми ее историческими, социальными, культурными зигзагами. Не скажу: со всеми заблуждениями – не со всеми, но на свои и чужие заблуждения ХХ века Милош смотрел равно проницательно и зорко, равно безжалостно.
.....
– На своем недавнем вечере вы сказали, что считаете удачу своего перевода как бы чудом, подарком судьбы…
– Отчасти – да. Я, в общем, не очень люблю переводить стихи – я люблю переводить прозу. Перевод стихов для меня всегда труд несколько мозольный. А тут хоть труда вложено и много, но сам труд был постоянной немыслимой радостью. Первый вариант я делала ночами, вместо того чтобы лечь или заняться чем-то более срочным (работы у меня всегда по горло). Ночами, почти до утра, и не могла оторваться. Отрывалась, когда какое-то место «заколдобило», ложилась и не могла уснуть, всё крутила в голове строчки, которые не выходили, и вскакивала вновь записать, когда что-то выходило. И потом, много месяцев внося поправки, я с наслаждением, почти со стороны, смотрела, как строка сама выправляется, распрямляется, становится стройной, как милошевский стих начинает звучать по-русски. Моя заслуга – лишь тот первоначальный импульс, который загнал меня за машинку и рядом с машинкой положил раскрытый на «Трактате» том Милоша, а уж дальше всё пошло-поехало само.
.....