Автор книги – выпускница Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии (ныне – РГИСИ). Живёт в Стокгольме. Член Союза шведских писателей и шведских драматургов, автор переводов шведской литературы и драматургических произведений на русский язык. В её переводе была поставлена в нескольких российских театрах пьеса Ингмара Бергмана «После репетиции». Спектакль, главные роли в котором исполняли Сергей Юрский и Наталья Тенякова, долгие годы держался в репертуаре Московского Художественного театра. Параллельно с этой деятельностью Наталья Казимировская занимает серьёзное место среди шведских преподавателей фортепиано, является автором шведского учебника по фортепианной игре, награждена премией Королевской музыкальной академии Швеции за серьёзный вклад в шведскую музыкальную педагогику. О своей яркой и полной контрастов жизни, о «врастании» в шведскую среду Наталья Казимировская написала в этой книге. Содержит нецензурную брань.
Оглавление
Наталья Казимировская. Путешествие по жизни. Письма другу
Иркутск 1952–1957
Махачкала 1957–1959
Красноярск 1959–1963
Бобрик Гора
Алма-Ата 1964–1970
Годы учёбы. Саратов 1966–1968
Витебск 1968 (июнь) – 1968 (декабрь)
Саратов 1968–1970
Витебск 1970–1971
Питер 1971–1974
Сахалин 1974–1977
Питер 1977–1989
Швеция 1989–……
Гришины истории (Так рождался бизнесмен)
Гришины собственные истории (в основном, связаны с «экспроприацией» его доходов)
Университет им. Андрея Сахарова
Приезд Собчака
Эх, дороги…
Повседневность
На подступах к Бергману
Дорожные впечатления
Шведская мозаика, Ася
Грустная сказка со счастливым концом
С королём и королевой – на российские просторы
Нобелевский ужин в Ратуше
На фестиваль «Балтийский дом» с «красным» шведом
Бергман, Ефремов, Юрский
В Москву, в Москву, в Москву…
Юрский в Швеции
Пустячки
Карловы Вары. 2002
Тенерифе 2000–….
Отцы и дети
Карантинная пора 2020
Эпилог. Объяснения в любви
Отрывок из книги
Детство у меня было счастливым. Оно началось в городе Иркутске. Я знала, что родилась в Москве, но четырёхмесячную меня перевезли в Сибирь (причины нашего переезда в 1952 году, брошенная московская квартира, сорванный с учёбы брат-десятиклассник меня в те годы не занимали). Папа работал главным режиссером Иркутского драмтеатра, нас окружали артисты – весёлые, озорные, своеобразные. Мы жили в театральном общежитии, называемом Коммерческим Подворьем. У нас была, как мне казалось, огромная трёхкомнатная квартира с большим угловым балконом. В одной комнате жил старший брат (по семейному преданию, когда он приводил к себе девушку, ставшую впоследствии его женой, я рвалась к нему, билась всем телом о запертую дверь и кричала: «Почему вы меня не пускаете? Я же своя!»). Общительность моя по свидетельствам очевидцев не имела предела! Когда к нам проходил друг семьи Серёжа, я выпрыгивала, сидя на горшке, в общую комнату с возгласом «Дядя Серёжа! Ку-ку!» Говорят, в младенческом возрасте я была болезненной и страдала от нехватки материнского молока, которое всеми правдами и неправдами добывал и покупал у кормилиц мой старший брат, прозванный за это в нашей семье «Кормящий брат». Всего этого я сама не помню, но помню множество незапертых комнат в длинном коридоре общежития, куда я заходила без особого приглашения и где, как мне казалось, меня все любили. Помню атмосферу розыгрышей, ночных посиделок, мои «подслушивания» разговоров взрослых. Помню большую городскую площадь, на которой были установлены высоченные ледяные горки, с которых я каталась только в обнимку с кем-нибудь из взрослых. В Иркутске мне исполнилось пять лет. И в этом же году мы с мамой и папой переехали в Махачкалу. Брат уже к тому времени женился и остался жить в Иркутске (как выяснилось впоследствии, практически, на всю жизнь – он переехал в Германию уже пенсионером).
