Читать книгу Жемчужина для Юденича - Наталья Потто - Страница 1

Александра.

Александра, открыла глаза и поняла, что еще совсем рано. В комнате было немного прохладно и совсем не хотелось вылезать из кровати в это морозное декабрьское утро.

Она бросила мельком взгляд на свою, светло пудрового цвета комнату, в которую переехала три дня назад, и где знала всё до мелочей с самого детства.

Посмотрела на два окна зашторенных золотой парчой, и отвернулась, укутавшись с головой в свое шелковое пуховое одеяло, будто пытаясь спрятаться от проблем.

Через секунду Александра вновь повернулась к ближнему окну, возле которого у стены стоял столик с зеркалом, пристально вглядываясь в узкую щель, между шторами, через которую пробивался необычный холодный белый свет.

Александра резко на отмах скинула с себя одеяло, присела на край кровати и не отрывая взгляда от окна, пальцами ног стала нащупывать свои домашние туфли, стоящие на красном небольшом коврике. Нащупав и одев туфли, она встала с кровати.

Между кроватью и столиком с зеркалом, стояло бархатное кресло розово-фиолетового цвета, на котором небрежно лежала большая вязанная белая шаль с длинными кистями.

Александра все еще, как зачарованная, будто боясь, что-то упустить из вида, продолжала смотреть на окно и рукой шаря по креслу, пыталась ухватить шаль.

Наконец взяв и накинув на плечи шаль, Александра подошла к окну и резким движением раздвинула шторы.

– Снег! – как бы на выдохе произнесла Александра и улыбнулась.

Вернувшись к кровати, она сняла с себя шаль и также небрежно бросила ее на кресло. Стянув с кровати свое одеяло, Александра укуталась в него и села на широкий подоконник, на котором лежали несколько небольших подушек.

– Надо же? Снег! – опять тихо произнесла Александра.

Это был первый снег, он шел всю ночь, и к утру его уже было по колено.

Александра, по-детски радуясь, смотрела на идущий большими хлопьями снегопад, покрывающий еще совсем безмятежно пустующую улицу, принадлежащую их семье, и девственную красоту природы.

Через какое-то время на улице появилась детвора, и как стайка воробьев громко чирикая, бегали взад и вперед, нарушая покой жителей улицы Жемчужниковской, и наслаждаясь довольно редким и быстротечным явлением в этих краях.

Александра всегда любила, и могла часами сидеть на подоконнике наблюдая за происходящим за окном. Этим утром, снег, как чистый лист бумаги предлагал ей переписать свою жизнь заново. От раздумий отвлек стук в дверь.

– Барыня, вы уже встали? А я, вас к завтраку пришла разбудить. Вы, видели сколько снега намело? – протараторила вошедшая служанка.

Александра молча посмотрела на девушку, но ничего не сказала, ей совсем не хотелось выходить из того душевного состояния, в котором она сейчас пребывала.

Но девушка не уходила, стояла молча и неподвижно.

– Чего тебе? – нехотя спросила Александра.

– Игорь Викторович спрашивают, выйдите ли вы к завтраку, им надобно поговорить с вами, – очень осторожно, как будто боясь, произнесла служанка.

При упоминании имени Игоря Викторовича, на лице Александры невольно появилась гримаса отвращения.

– Скажи, вечером поговорим, – ответила Александра и отвернулась к окну.

– Так вы уже это третий день говорите, – с той же нерешительностью, сказала девушка.

Александра была сильно удивлена настойчивости служанки. Она встала с подоконника и все также кутаясь в одеяло подошла почти в плотную к девушке.

– А ты иди и скажи, как велено, ведь за рассуждения тебе жалования не платят, – твердым, но спокойным голосом произнесла Александра.

Служанка сделала реверанс и буквально выбежала из комнаты. Александра закрыла дверь и с разбега по-детски рухнула на кровать.

Штаб-ротмистр Игорь Викторович Сычев, приходился Александре законным супругом. Он был старше ее на пару лет. Смазливая внешность юноши, со временем перестала быть главенствующей и первое очарование заставляющее когда-то чаще биться ее юное сердце, всего за год супружеской жизни совершенно исчезло.

Почему она выскочила именно за него замуж, оставался открытым вопросом не только для всех окружающих, но теперь и для нее самой.

Александра уютно улеглась в кровать и в дверь снова раздался стук.

– Что тебе еще? – приподнявшись, немного нервно и громко спросила Александра.

– Санечка, ты чего с утра такая не добрая? – спросила улыбаясь, вошедшая в комнату старшая сестра Александры, Екатерина.

Екатерина, приехала с годовалым сыном Ильей в гости пока её муж полковник Василий Иванович Покотило, получив назначение старшим адъютантом отбыл в штаб Виленского военного округа.

– Я подумала, что это Настя опять пришла, – ответила Александра.

Катя, сняла туфли и легла в постель к Александре.

– Представляешь, она еще имеет дерзость указывать мне, когда я должна разговаривать с Сычевым, – пожаловалась Александра.

– Ой, доиграешься сестренка, уведет какая ни будь гимназистка твоего Сычева, будешь потом локти кусать, – пошутила Екатерина.

– Сычева? Я, конечно, не знаю, что он больше любит, меня или мои деньги? Но в любом случае он очень сильно рискует, сделать столь опрометчивый шаг, – рассмеялась Александра.

Приданное сестер и впрямь было баснословным. Их отец, полковник Николай Павлович Жемчужников происходил из древнего дворянского рода бравшего начало, по семейной легенде, от принца Османской империи, и тесно переплетенного с Разумовскими, Оболенскими, Толстыми и многими другими древними и знаменитыми российскими родами.

Сам же Николай Петрович был не менее легендарной личностью. Пришел в Ташкент с отрядом генерала Черняева и с тех пор оставив военную службу, занялся коммерцией, став одним из богатейших и знаменитых людей не только в Ташкенте, но и во всем Туркестанском крае.

Когда Александре исполнилось тринадцать лет, отец ушел из жизни. Старшая сестра Мария была на тот момент уже замужем за начальником Зарафшанского округа генерал-майором Яфимо́вичем Алексеем Михайловичем, но не смотря на значительную разницув возрасте между супругами, в тридцать лет, вскоре и Мария уйдет за отцом.

Единственный брат подпоручик Владимир Жемчужников, тогда только женился на дочери Директора Ташкентской мужской гимназии Остроумова Николая Петровича, Александре.

Теперь в их семье было две Александры Николаевны, и было принято решение Александру домашние звали Санечка, а жену Владимира – Шурочка.

– А ты представь, вдруг так и будет, – Екатерина чуть приподнялась и посмотрела внимательно на Александру.

– Ну, пусть попробует, а там и поглядим, – ответила Александра и стала щекотать Екатерину. Общее веселье прервало резкое открытие двери в комнату Александры.

– Веселитесь? – спросила строго, вошедшая Елизавета Христиановна.

Елизавета Христиановна, мать сестер, была женщиной деловой и серьезной. После смерти мужа, она открыла на Воскресном базаре три кабака, и в любую погоду, каждое утро, не нарушая традиций, направлялась проверять свои владения.

– Александра, ты вот не с сестрой, а со своим мужем должна сейчас лежать в одной постели, – начала поучать Елизавета Христиановна.

– Ой, пустое это все, – ответила Александра махнув рукой.

– Что значит пустое? Ты долго собираешься игнорировать своего мужа? Год всего, как замужем, а уже по разным комнатам. Не по-христиански это, – возмущалась Елизавета Христиановна.

– А если я его не люблю? – с надеждой на понимание сказала Александра.

– А не ты ли мне ровно год назад в этой самой комнате, говорила, что любишь его и лучшего мужа во всем Туркестане больше нет? – немного ехидно напомнила Елизавета Христиановна.

– Я ошибалась, – тихо сказала Александра.

– Ошибалась? – искренне удивилась Елизавета Христиановна.

– Барыня, коляска готова, – донесся голос Насти из-за двери.

– Бери пример с сестры. Подарила бы мне внука, и в голове всякой дури по уменьшилось бы, – сказала Елизавета Христиановна и развернулась чтобы уйти.

– Зачем он вам? – спросила Александра поднявшись и делая вид, что уже встает.

– Дети родителям нужны, для продолжения рода и дальнейшей опоры в старости, – ответила Елизавета Христиановна.

– Для продолжения нашего рода у нас Владимир есть, – ответила Александра пряча улыбку. Екатерина тоже еле сдерживала смех.

– Третий десяток, а все, как дети малые, – сказала Елизавета Христиановна, махнула рукой и стала выходить из комнаты.

– Мамусечка, мы вас очень любим, – одновременно сказали Александра и Екатерина.

– А ну вас, – донесся из коридора голос Елизаветы Христиановны.