Этот роман написан более полувека назад о событиях, которым уже почти сто лет, – речь идет о русской революции и о становлении молодой Турецкой Республики.
Однако за чтением этой трагической, полной любви и страсти книги понимаешь, что величие писателя – в том, чтобы, описывая события истории, говорить о вневременном. И что грандиозные политические катаклизмы – в России или в Турции, в начале XX или XXI века – можно понять только как часть большой, общей истории народов. Истории, в которой каждая человеческая судьба звучит своей, полной боли и радости, мелодией – так, как это происходит в романах Назыма Хикмета – крупнейшего турецкого писателя, чье творчество, без всякого сомнения, входит в золотой запас мировой культуры.
Оглавление
Назым Хикмет. Жизнь прекрасна, братец мой
Вступление
Шестая черточка
Седьмая черточка
Четырнадцатая черточка
Пятнадцатая черточка
Шестнадцатая черточка
Двадцатая черточка
Двадцать первая черточка
Двадцать вторая черточка
Двадцать третья черточка
Двадцать четвертая черточка
Конец двадцать четвертой черточки в Измире
Седьмая черточка на даче у Аннушки
Первая черточка в полицейском управлении
Двадцать пятая черточка в Измире
Десятая черточка на даче у Аннушки
Конец двадцать пятой черточки в Измире
Черточки в Стамбульском полицейском управлении
Двадцать восьмая черточка в Измире
Четырнадцатая черточка на даче у Аннушки
Двадцать девятая черточка в измире
Черточки в Стамбульском полицейском управлении
Крест-накрест
На трамвайной остановке Эминёню в Стамбуле
В поезде
Мои гости
Отрывок из книги
Они вошли в вымощенный камнем дворик, девушка-служанка – впереди, Ахмед – следом. Там было просторно, прохладно, сумрачно. С чего вдруг девушка идет на цыпочках? В доме кто-то болен, что ли? Я-то с какой стати так крадусь? Будто разбудить боюсь кого-то, черт побери. Ахмед принялся стучать каблуками по каменным плитам. Назло.
Вошли в большую гостиную. Здесь было еще темнее, чем во дворе.
.....
Ах ты черт возьми! Си-я-у танцует, да еще и с Аннушкой! Девушка меня заметила. Улыбнулась. Волосы у нее – цвета соломы. Шея длинная, округлая. Посмотрел на ее ноги. Полные. Я обрадовался, что нашел хотя бы одну деталь ее тела, которая не была красивой.
Ахмед вышел за дверь, набросив на плечи пиджак. Пот льет градом, в миг насморк схвачу, черт побери. Он махом проглотил всю обеденную снедь: бастурму, хлеб, помидоры. По шоссе, вздымая пыль столбом, проехал автобус. Ахмед закрыл дверь. Надо мне немного отдохнуть, сказал он себе, лег ничком на кровать, а когда вдруг открыл глаза, у изголовья – Измаил.
