Читать книгу Открытия путешественника - Нэйко - Страница 1

Глава1. Спасение

– Деда-деда, смотри, русалка! – сквозь шум воды прозвенел в моих ушах детский мальчиковый голос. Определить, кто, кому и про кого это говорит я не смог, поскольку обессилено лежал в лодке, чувствуя вызванный холодным ветром озноб, с которым ничего не получалось поделать. У меня даже не было уверенности, что это не галлюцинация.

– Чё? – еле слышно прокричал какой-то старик, находившийся явно подальше, чем вопивший рядом юнец. – Потом расскажешь свои сказки, у меня тут рыба клюёт.

– Де-е-ед, она и в правду будто из сказки! – не унимался мальчишка. – А с ней тут и гном!

– Ага, а ещё морская ведьма, добрый великан, огнедышащий дракон и сказочные феи, – всё перечисленное казалось каким-то бредом, из-за чего уверенность, что это игра воображения, лишь стала сильнее.

– Не, с ними тут ещё какой-то мужик. Не уверен, что он потянет на настоящего великана, разве что наполовину… А больше никого тут в лодке и нет!

В ответ на это дед лишь ворчливо проорал, чтобы пацан перестал мешать ему рыбачить. На несколько секунд наступила абсолютная тишина, нарушаемая лишь шумом речной воды, которую гонял уличный ветер. Сомнения, что всё это мне почудилось, начали было испаряться, как вдруг находившийся где-то в отдалении старик прокричал удивлённым голосом:

– Стоп, ты сказал лодка?!

– Ага! – воодушевлённо воскликнул мальчишка, который явно гордился своей находкой.

После его ответа я стал улавливать звук усиленно приближающихся шагов, автор которых, судя по всему, ступал по великому множеству камней.

– Смотри-ка, и вправду лодка! – поразился старик, когда добрался до пункта назначения. – А в ней ещё и люди!

Теперь уже я и не знал, что думать. Если это и были галлюцинации, то очень убедительные, ведь чьи-то холодные морщинистые и мозолистые ладони стали трогать меня и шлёпать по щекам, дабы обнаружить в моём теле хоть какие-то признаки жизни.

Как только я до такого докатился, что бессознательно лежал в лодке и не мог найти в себе силы, чтобы не то, что поднять руки или открыть глаза, даже сказать хоть что-то?.. В спешке разум попытался воспроизвести все события, дабы понять, что вообще происходит, почему тело так ослабло, а главное, что привело меня к этому состоянию.

И я постепенно стал вспоминать. Всё началось с того, как я покинул отчий дом в Райском, чтобы сперва помочь с доставкой овощей, а затем – письма для своего дяди Филиппа, живущего в далёком Лиственном. Тогда мне казалось, что всё должно пройти легко, просто и без инцидентов, но в итоге довелось неоднократно подвергнуть риску собственную жизнь, а заодно косвенно посодействовать и чужой смерти.

Ещё полторы недели назад всё это казалось чем-то невозможным, но с каждым днём разум воспринимал такие события как само собой разумеющееся. Пожалуй, теперь дикостью было бы миновать чужие края без каких-либо инцидентов.

Зато в странствиях я обрёл сразу двух близких друзей. Да и прочие знакомства оказались весьма приятными и запоминающимися. Например, в моём сердце навсегда останется местечко для Марта, Потти, Нурии и принца Захида. Последние двое, пожалуй, сыграли далеко не последнюю роль в той ситуации, в которой как раз и оказалась наша троица.

Если точнее, дело скорее было именно в юном наследнике каффидского престола, которому собственный отец навязывал брак с нашей подругой Алиской. И в итоге, вместо того, чтобы с комфортом покинуть этот очаровательный, пусть и жаркий город, нам пришлось как преступникам в спешке уплывать на украденной лодке. Надеюсь, хотя бы эта жертва стоила того, и принц сумеет добиться свадьбы с возлюбленной…

А что было дальше? Дальше наша группа отправилась в плавательное путешествие, хоть и не на самом комфортном судне. Пусть Артур и Алиска по-своему остались недовольны этим, ведь один потерял возможность занять почётную должность в Каффиде, а вторая – стать женой будущего короля, зато я был тогда безумно рад такому исходу.

Только вот, счастье моё длилось очень недолго. Да, сперва всё было здорово, мы поочерёдно радостно гребли вёслами, поглощали запасы, любезно предоставленные жителями поселения Каффида, и радостно болтали о том, о сём. Тогда каждый грезил о скорейшем прибытии в новое место, где нас ждали бы новые впечатление. А главное, я радовался возможности попасть в Лиственный быстрее (если верить словам Артура), чем если бы мы отправились по суше.

Но чем дальше и дольше мы плыли, тем скорее положительные эмоции сходили на нет, а путешествие становилось утомительным. Первым звоночком стало то, как мы успели наскучить друг другу. Казалось, говорить уже попросту не о чем, и каждому нужно отдохнуть от остальных, да только вот сделать это было попросту нереально, разве что плыть в тишине.

Однако далеко не в этом крылась беда. Пока мы гребли вечером и ночью, самочувствие каждого было вполне сносным, да и припасы расходовались экономно. А вот с наступлением утренней жары, сопровождаемой палящим солнцем, довелось почувствовать неутолимую жажду и желание прыгнуть в воду, что было бы не совсем разумно или безопасно.

Но и не на этом наши страдания достигли края, хотя самочувствие каждого было ни к чёрту. Настоящие беды начались когда мы добили все свои съестные запасы, оставшись без еды и питья.

С одной стороны, следовало бы быть благодарным Захиду, Нурии и Анзору за то, что непросто помогли нам покинуть Каффид, но и обеспечили какими-то припасами. С другой – за горизонтом не было ничего, кроме воды, а потому ощущение безысходности невольно мотивировало нас обвинить их в недальновидности.

Впрочем, беда крылась не только в недостатке припасов. Поскольку лодка была предназначена для рыбалки, а не для дальнего плавания, никто не позаботился о создании в ней условий для временного выживания. А ведь некоторые удобства были бы очень даже кстати…

– В туалет хочу! – в один момент пожаловалась Алиска.

– Тогда извольте уединиться в отдельной комнате, ведь мы плывём на многоместном комфортном корабле! – с наигранной услужливостью ответил Артур, указывая головой на нос лодки которая едва ли походила на судно со всеми необходимыми удобствами. Руки приятеля крепко держались за вёсла, ведь тогда была его очередь грести, в то время как я отдыхал.

Девушка на эту «учтивость» отреагировала довольно вяло и наградила обидчика лишь хмурым взглядом, не пытаясь дать ни физической, ни словесной сдачи. Она в принципе сидела практически неподвижно и лишь слегка тряслась, словно хрупкая статуя, которая вот-вот упадёт и разобьётся.

И в самом деле, ситуация Алиски была гораздо хуже чем у меня и Артура, ведь в кое в чём физиологически нам повезло чуточку больше. С другой стороны, наше положение также было отнюдь не идеальным, ведь наступление схожих страданий в одной из частей тела было лишь вопросом времени.

– Мне кажется, сейчас не лучшее время для злорадства, – начал отстаивать честь беспомощной подруги я. – Давайте наберёмся терпения и подумаем, как решить эту проблему.

– Ты уже один раз за меня решил кое-что, Максим. И где мы теперь?! – неожиданно с лёгкой нотой агрессии в мой адрес обратилась ко мне девица, которая, видимо, не забыла от какой жизни ей пришлось отказаться в пользу этого плавания.

– Если мы так и продолжим бесцельно бродить по этой «бесконечной» реке, так и не найдя берега, я могу предложить вам только одно, – с этими словами красавица достала свой РОГ и разрядила его, дабы показать нам, что у неё достаточно патронов на каждого из нас.

Подумать только, и когда я только дошёл до того, что стал понимать варварские намёки Алиски с полуслова? Что ещё страшнее – подсознательно какая-то часть меня тогда действительно рассматривала её «предложение» как очень даже сносный вариант. По крайней мере, так можно было прекратить страдания раз и навсегда.

Только вот, хорошо от того, что наша троица сдалась бы и канула в небытие, никому бы уж точно не стало. Отнюдь, моя родня бы точно очень огорчилась. Да и Марина скорее всего расстроилась бы от того, как её лучший друг пропал навсегда, даже не попрощавшись.

К моему удивлению не мысли о родителях, а воспоминание о моей белокурой возлюбленной стали в тот момент весомым аргументом, чтобы снова захотеть жить. Невольно я даже достал браслет, купленный специально для неё, и стал рассматривать подарок, который возможно никогда не дойдёт до своей получательницы.

Я внимательно изучал золотое украшение, искусно выполненное неизвестным мастером из Флига. Вставленные в него голубые драгоценные камни каплевидной формы своим цветом и сиянием буквально напоминали глаза моей возлюбленной. И благодаря созданному ими и воображением образу, я погрузился в тёплые воспоминания о подруге детства.

С момента как мы познакомились, Марина всегда поражала своей теплотой и нежностью. Ещё будучи совсем юной она прекрасно знала способы успокоить и поддержать как своих ровесников и малышей, так и представителей более старшего поколения.

Разве можно не влюбиться в девушку, способную очаровать одним лишь взглядом? Нельзя… Вот и я не устоял. А потому никогда не упускал возможности побыть в её обществе. Благо, Марина и сама была не против такого общение. Наоборот, казалось, подруге даже в радость моё внимание.

Конечно, я был не единственный, с кем голубоглазая очаровашка общалась, но только со мной она беседовала на самые сокровенные темы. Именно меня она называла своим лучшим другом, и я был безумно счастлив удостоиться этой чести.

Вероятно, Марина уже давно ждала, когда наша дружба перерастёт в нечто большее, как и мне самому хотелось стать намного ближе. И чем старше мы были, тем тяжелее становилась ноша на душе и сердце, которые были готовы вот-вот вырваться наружу.

Сначала я боялся поделиться с ней возникшими чувствами из-за того, что нам обоим следовало хорошо закончить школу, ведь любовные отношения стали бы отвлекать. А позже Марина стала посвящать большую часть личного времени учёбе и занятиям с детьми, чтобы стать лучшей воспитательницей. Беспокоить её своими чувствами, в то время как я ещё не решил, какому занятию посвящу всю свою жизнь, казалось неразумным.

Теперь же мне стало ясно, что затягивать было глупо и бессмысленно. Быть может, стань мы официальной парой, она бы вдохновила меня и я бы уже давно разобрался во всём? Возможно, именно сомнения и неуверенность мешали мне быть с той, кто давно ждёт моей любви?..

– Долго ещё будешь пялиться в этот кусок металла со стекляшками? – «вернула» меня в реальность Алиска.

– Золото – благородный металл, – обижено парировал я, опуская руку с украшением. – И камни, что находятся в нём, явно дороже простых «стекляшек».

Почему-то мой ответ вызвал у подруги довольно странную реакцию. Вместо того, чтобы сказать хоть что-нибудь, она лишь стала громко хохотать. Вероятно, если бы тогда ей не приходилось сдерживать свой организм, Алиска бы развалилась на всю лодку, дабы выразить эмоции, однако вместо этого она продолжила неподвижно прижиматься к своему сидению.

Признаться честно, сначала я грешным делом подумал, что спутнице не понравилось то, что мой разум оказался поглощён подарком для возлюблённой, ставшим причиной для тёплых мыслей и воспоминаний. В конце концов, страстные поцелуи Алиски в гареме Каффида не были забыты, и я не был до конца уверен, что она не ждёт взаимности. Мне в принципе было непонятно, чего хочет эта девица.

Впрочем, чем дольше красавица смеялась, тем большим сомнениям подвергались эти выводы. Казалось, её просто настигла волна истерии на фоне возникшего ощущения безысходности. Быть может, это был просто крик души, и моя фокусировка на браслете не причём?

– Ну и что тут смешного? – не выдержал Артур, который также как и я не понимал происходящего.

Только вот, его вмешательство не успокоило девицу, наоборот, она стала хохотать ещё сильнее, крепко сжимая свой живот. Какое-то время нам двоим приходилось лицезреть эту картину, прежде чем Алиска пришла, наконец, в себя и сквозь смешки не начала говорить:

– Ну ладно этот, думает что менее чем за сотню монет можно купить настоящие драгоценности, но ты-то, Артур, как никто другой должен знать, что это ширпотреб!

Сказанное поразило нас обоих настолько, что приятель даже чуть было не обронил доверенные ему вёсла. Ума не приложу, что случилось бы, выпусти он их из рук, отправляя в свободное плавание по Бакере.

– Ну и рожи у вас! – продолжила глумиться Алиска. – Артур, неужто стыдно, что ты опростоволосился в глазах Максимки из-за дешёвой бижутерии?

Всё ещё сохранявший молчание, как и я, приятель тогда слегка покраснел. Вероятно, слова девицы напомнили ему о неприятных обстоятельствах, при которых мы и познакомились. Сложно понять, дело было в насмешках со стороны подруги или в том факте, что Артур при первой встрече обворовал меня, а потом общался как ни в чём ни бывало, но парню явно было стыдно.

Я же за всё это время уже давно простил ему проступок, совершённый во Флиге. Было там нечто и похуже…

Вместе с тем, новость о том, что подарок для Марины – фальшивка, стала своего рода ударом. Я ведь действительно верил, что этот браслет представляет собой какую-то ценность и сможет осчастливить эту прекрасную девушку по моему возвращению.

– Ну чего ты раскис? – обратилась Алиска, глядя на меня. – Ты правда думал, что сможешь купить настоящее золото с сапфиром на рынке? Может ты и камни на моих копеечных серьгах за изумруды принимаешь?

Когда мы покупали все эти побрякушки, я вовсе не думал о том, что за драгоценные камни в них. Мне просто хотелось верить, что они чего-то да стоят и смогут обрадовать своих обладательниц.

Очевидным для меня также не было и то, что купленные подарки были не из золота. В целом, знаний в этой области у меня было крайне мало, ведь в моём окружении подобного рода безделушками интересовались исключительно представительницы прекрасного пола.

Я лишь знал, что золото, серебро и всякого рода драгоценные камни очень ценимы женщинами, а также то, что их не очень легко достать. Например, у мамы украшений было не так уж и много, и она берегла их как зеницу ока, надевая лишь на торжественные события.

Своими ценностями в праздники хвалились и другие дамы, в том числе жёны, да дочери мэра и чиновников Райского. Издалека их ювелирные изделия смотрелись как произведения искусства, однако детально я их никогда не изучал, не особо-то это и интересно.

Единственное, что мне было известно – у Марины, сколько мы дружили, никогда не было дорогих украшений. Конечно, она могла взять что-нибудь у своей матушки, однако её личный арсенал был значительно скромнее.

При этом, в моём сердце жила уверенность, что ей тоже хочется, чтобы её шею, руки и ушки украшало нечто яркое и уникальное. И я был уверен, что выбранный браслет станет первым предметом роскоши для неё, однако Алиска в один миг уничтожила эту мысль.

– Забавно, – наконец, заговорил я. – Хотел купить вещь, которая выразит мои чувства к Марине, а в итоге приобрёл жалкую фальшивку, из-за потери которой когда-то ещё и переживал…

Казалось, мои слова как-то повлияли на Алиску, ведь девица не только окончательно перестала ехидничать, но и вид её стал гораздо серьёзнее.

– Слушай, то что браслет сделан не из золота, а из простого металла с позолотой, не говорит об его бесполезности, – успокаивающим тоном заговорила она. – Вся бижутерия, которую мы купили тогда во Флиге, выглядит вполне изящно. Например, пусть мои серьги и заколку не получится дорого продать, если будем помирать с голода, зато они радуют глаз. То же касается и подарочка, который ты сейчас мусолишь с таким видом, будто собрался выкинуть в речку.

И действительно, в голове в тот момент крутились мысли выкинуть эту безделушку. Как так получилось, что я в одночасье оказался готов избавиться от подарка, которым хотел осчастливить любимую? Да, браслет не был сделан из чего-то по-настоящему ценного, но он действительно продолжал ярко сверкать, подобно сокровищу.

– Если задуматься, – вмешался Артур, – эти ваши сувениры из Флига выглядят очень даже качественно. И если вы доверите их мне, то я как раз таки смогу продать их в разы дороже чем вы взяли…

– Ой, иди ты! Я ценю свои подарки и не дам их разбазаривать, даже если мы переживём это плавание, а ты найдёшь наивного простака.

Ответ Алиски прозвучал довольно резко и категорично, однако я был с ней солидарен. Кроме того, в глубине души мне было даже несколько приятно, что она решила оставить серёжки и заколку при себе. Знать бы ещё, что её сдерживало: нежелание обманывать, как было в моём случае, или подарки действительно радовали подругу.

– Пожалуй, оставлю браслет себе, – воодушевился я. – Пусть золотом с драгоценностями тут и не пахнет, главное, он будет красиво смотреться на ручке Марины.

Какое-то время приятель пытался переубедить меня, обещая возможность «за скромные проценты» заработать для меня хорошие деньги, которых хватит на нечто более стоящее, но я остался непреклонен. В конце концов, за эти дни уже довелось несколько привязаться к этой вещице, и было бы печально с ней расставаться, пусть она чуть и не улетела в воду.

Не сумев уговорить меня, Артур умолк и продолжил грести в безмолвной тишине. Алиска же заявила, что с каждой секундой ей становится тяжело себя сдерживать, и она вот-вот лопнет. Мне хотелось придумать, как ей помочь, однако идей, не заставляющих всех смущаться, в голове не оказалось.

Впрочем, поскольку плавание обещало продолжаться неизвестно сколько, а спутница наша была не из стеснительных, выбора уже попросту не оставалось. Так она предложила относительно оптимальный, пусть и несколько смущающий вариант, который позволял решить проблему и не испачкать лодку. Правда, я всё же оставлю всё это без подробностей, поскольку каждый из нас пообещал оставить нелицеприятные подробности речного вояжа при себе.

Тем не менее, каждый раз, когда кому-то приходилось переступать через себя, в моём сердце теплилась надежда, что вот-вот мы приплывём на новое место, и в следующий раз сможем не только по-человечески справить естественную нужду, но и, наконец, вдоволь наесться и напиться.

Как назло, стоило мне в очередной раз вспомнить о голоде, пока я нёс вахту по гребле, как мимо нашей лодки проплыла стайка приятных с виду рыб с красноватой чешуёй. Уже не первый раз мы видели этих красавцев, и благодаря Артуру я знал, что это были те самые пилияты, которых мы с удовольствием уминали в Каффиде. Но если в начале они вызывали лишь восхищение своим видом, то со временем из-за повышенного аппетита стало казаться, что эти создания нас дразнят.

– Что за рыбацкая лодка, в которой нет ни одной удочки? – выпалил разминавший уставшие руки Артур, когда хвостатые представители фауны уплыли вдаль.

–А как ты собрался готовить потенциально пойманную рыбу? – в очередной раз жестоко оборвала чужие мечты Алиска. – Зажарил бы вместе с лодкой?

Действительно, даже если бы хотя бы один пилият оказался в нашем распоряжении, никто бы не смог ничего с ним сделать. С другой стороны, лично я был на грани того, чтобы согласиться съесть это чудо сырым. Да и надо же было хоть что-то делать, если мы хотели выжить.

В любом случае, рыбки уже уплыли, а потому мысли об их употреблении в пищу так и остались в мире грёз и фантазий. Нам же оставалось плыть дальше и надеяться на лучшее. И чем больше времени проходило, тем сильнее эта надежда увядала, оставляя за собой лишь чувство отчаяния.

– Я устал, кто-нибудь, смените меня, – вяло в очередной раз пробубнил Артур, который во время затяжного безмолвия успел сменить меня, чтобы долго и неспешно грести наше судно. Если ранее он работал относительно воодушевлённо, то теперь с трудом лишь удерживал вёсла, что предвещало длительную замену.

Алиска хотела было предложить свою кандидатуру, но я взял всю инициативу на себя. Хоть девушка и не возражала взвалить эту ношу на себя, дабы облегчить нашу с Артуром учесть, только вот мы как мужчины не могли себе этого позволить. И даже сложно сказать, в чём было дело: в сочувствии к представительнице прекрасного пола или же гордости.

Впрочем, порою ей всё же удавалось уговорить нас доверить в её руки хотя бы одно весло, пока гребёт второй, но в основном мы трудились сами, позволяя девушке даже в столь смутный час почувствовать себя защищённой. По крайней мере, мне хотелось верить, что это так.

Стоило Артуру передать вёсла, парень тут же развалился лицом вперёд по всей лодке так, словно потерял сознание, ведь лежал он абсолютно неподвижно. Даже не было понятно, ушибся он тогда или нет, а главное – дышит ли вообще.

Посмотрев на это зрелище, мы с Алиской молча переглянулись. В её, как и наверное в моих, глазах читалась паника, ведь мы оба переживали за состояние чрезмерно обессилевшего товарища.

Поскольку нам нужно было плыть дальше, я продолжил грести, оставляя проверку самочувствия Артура на подругу. Та, в свою очередь, слегка пошевелила плечо парня носом своей босоножки, видимо, чтобы не сдвигаться с места.

Первый толчок не дал никакого результата. Второй – более усиленный – слегка покачал тело приятеля. А после третьего – скорее похожего не пинок – Артур, наконец, подал признаки жизни, слегка приподняв кисть правой руки и еле слышно пробубнив:

– Отстань.

Судя по всему, у парня всё было под контролем, если так можно сказать. По крайней мере, всё могло бы быть гораздо хуже, чем нам казалось сперва. Так что нам с подругой ничего не оставалось, кроме как сидеть в абсолютной тишине, дабы дать приятелю «отдохнуть», и надеяться, что всё не слишком плохо.

Впрочем, безмолвное плавание длилось не так долго, как могло бы. Пока я грёб, меня снова стали посещать всякие мысли и вопросы, один из которых действительно озадачил мой разум.

– Я одного не понимаю, – пришлось обратиться к подруге и, возможно, полусонному другу, дабы не держать это в себе. – Обычно путь между городами, по крайней мере на транспорте, протекает достаточно скоротечно и особо не ощущается. Чего уж там, даже когда мы шли от Музаса до Каффида пешком, такого ужаса точно не было.

– И что ты этим хочешь сказать? – приподняла бровку Алиска.

– Что всё это очень странно и пугающе. Конечно, столь длительного плавательного опыта в моей жизни не было, но согласись, что-то тут не так. Прошло чёрт знает сколько времени, а жаркая погода, как в Каффиде, не поменялась ни на йоту, не говоря уже о том, что за горизонтом нет ничего, кроме воды.

Озвученные мною мысли несколько заинтересовали подругу, по крайней мере, выглядела одна задумчивой. Однако, говорить ничего девушка по этому поводу так и не стала, оставив возникшие думы при себе.

В то же время, другой член нашего скромного экипажа неожиданно предпочёл не молчать и поделиться возникшими в голове отнюдь не позитивными мыслями:

– А что если мы на самом деле умерли и сейчас скитаемся по чистилищу? Вдруг наше плавание будет длиться вечно?..

– Ага, в реальности ты до сих пор загипнотизирован и готовишься перевариться в желуде Эльвиры, а мы – твои глюки. Рада, что до тебя, наконец, дошло.

– Возможно, – ровным тоном ответил Артур, который то ли из-за слабости, то ли от скверного настроения, а может благодаря возникшей апатии остался таким же неподвижным.

Сама по себе идея, будто мы трое мертвы, на мгновение показалась мне возможной, и это по-своему пугало и вводило в ступор. Не меньше я расстроился и от очередного напоминания об Эльвире, о которой хотелось позабыть раз и навсегда. И чтобы тогда не сойти с ума из-за очередного потока негатива пришлось попытаться разрядить обстановку:

– В чём я уж точно уверен, так это в том, что не являюсь чьим-то «глюком»…

– А откуда мне быть в этом уверенным? – вяло перебил меня Артур.

Было непонятно, шутил он или же его разум действительно допускал такие мысли. Так или иначе, это заявление поставило меня в очередной тупик, и я не нашёл что ответить. Впрочем, тут не растерялась Алиска, которая по-своему решила убедить нашего друга в реальности собственного существования, со всей силы пнув его.

От этого флегматичный приятель подскочил так, что лодка закачалась, а сам он чуть не свалился с неё.

– Ну как, всё ещё есть сомнения по поводу хотя бы моей материальности? – оживлённо обратилась к нему Алиска, которая буквально насладилась всем этим зрелищем. Хоть какое-то «событие»…

– Реалистичный гипноз у моей прожорливой жёнушки, – пробурчал Артур, явно намекая на Эльвиру, после чего вернулся в исходное состояние, словно не вставал вовсе.

Тем не менее, казалось, обоим друзьям было в тот момент весело. Чего скрывать, меня и самого позабавила эта сценка. Да и всё, что вытворяла эта парочка, было смешно наблюдать со стороны. Жаль только, что я не до конца понимал, нравилось ли им путешествовать друг с другом на самом деле, или же они делали это только ради меня, ведь наедине Алиска и Артур время проводить особо не стремились.

Конечно, в свете последних событий, все мы по-своему оказались повязанными, а потому, хотел ли кто-то из нас странствовать вместе или нет, выбора всяко не было. По крайней мере, никто уж точно не собирался покинуть группу до тех пор, пока лодка не высадится на берег. Если вообще удастся доплыть до суши…

Воспользовавшись очередной наступившей тишиной, в какой-то момент я стал обдумывать, что будет, если удастся достичь следующего города. Вероятность того, что нас встретит место, похожее на Каффид, где удалось обойтись без денег, была весьма скудной. При этом, монет на руках никто толком не имел, а это значило, что мы приплывём не только голодными, но и нищими.

Размышляя о такой неприятной перспективе, я начал прикидывать в голове, что нам нужно будет делать дальше. Наивная часть меня рисовала картину о том, как мы сможем договориться с кем-нибудь дать кров измученным путникам взамен на труд. А вот другая часть души представляла, как Алиска и Артур добывают деньги не самым честным и законным путём, и к каким последствиям всё это может привести. И как бы обидно не было, именно такой исход казался моему разуму более реальным.

И когда только я потерял веру в чудо? Наверное, когда все мы стали соучастниками страшного преступления. А может, когда наша троица попала в тюрьму, став беглыми преступниками в другом городе. Да и в Каффиде никому из нас, наверное, рады уже не будут. По крайней мере, меня и Артура там точно не встретят с распростёртыми объятиями.

Казалось, спокойное и мирное времяпровождение было не для нашей компании. Каждый так или иначе искал проблем, и всё это превращалось в какой-то порочный замкнутый круг. И чем дальше события заходили, тем сильнее пропадала вера в то, что впереди нас может ждать что-то хорошее.

Возможно, ради благополучного достижения Лиственного и возвращения в Райский, следовало бы разойтись с этой чудной парочкой, окопаться на месяцок – другой в каком-нибудь городе, где честно заработать деньги на дорогу и проживание. А если быть осторожным, то можно попытаться миновать все места, не экспериментируя и не нарушая никаких законов

Да только я не был готов расстаться со своими друзьями, которые, как оказалось, крепко засели в моём сердце. Ещё одна проблема заключалась в том, что серого и унылого путешествия уже тоже не хотелось. Как показала практика, гораздо интереснее изучать каждый город, в который довелось попасть, чем чередовать посиделки в четырёх стенах и скучать, даже если так было бы разумнее.

В конце концов, в этом мире оказалось сокрыто множество тайн, которые хотелось разгадать. А для этого нужно было не только смотреть вокруг, но и совершать какие-то ошибки, как бы нелепо это не звучало. Главное, не повторять подобных «подвигов» в дальнейшем…

Так я тихо себе я грёб, проводя по своей голове мысли, которые ранее счёл бы совершенно недопустимыми. И пока работа и рассуждения шли полным ходом, мои разум и тело не заметили как стало зябко.

Это была не лёгкая вечерняя прохлада. Отнюдь. Вся атмосфера вокруг буквально поменялась: небо сделалось хмурым, температура значительно упала, а ветер начал нагонять сильные волны, благодаря которым наша лодка усиленно устремилась вперёд, что по-своему играло нам на руку.

От происходящего Алиска сильно затряслась, пытаясь растереть те части тела, которые оказались неприкрыты, а задремавший Артур слегка приподнялся. Всё это я заприметил лишь периферийным зрением, ведь взор мой был устремлён к клочку земли, возникшему вдали, а вскоре туда глядели и мои друзья. В глазах каждого появилась надежда на долгожданное спасение.

– Если это не глюки, а то, что я думаю, надо грести быстрее! – воодушевлённо воскликнула Алиска, вынуждая меня подвинуться и взявшись за одно весло. То, что было достаточно холодно и следовало бы одеться, её не беспокоило, впрочем, как и меня.

– А может лучше мне? – вяло зашевелился Артур.

– Не лучше, – отрезала девица, энергично наседая на весло обеими руками и не давая парню никакого шанса. А он, в общем-то, и не сопротивлялся.

Что странно, он даже не пошевелился, чтобы что-нибудь достать из сумки и накинуть на себя, а в идеале ещё и на нас, но мы с подругой тогда были слишком погружены в работу, чтобы задумываться об этом.

Учитывая с какой скоростью несли нас ветер и наши собственные силы, решимость Алиски оказалась полностью оправдана. Пожалуй, не зря мы с Артуром берегли силы своей подруги, ведь без её помощи процесс мог бы изрядно подзатянуться.

Дальше события пролетали в моей голове как картинки. Вот мы несёмся, нагоняемые волной и собственными силами, и даже никакой холод нам ни по чём, а вот уже лодка добралась до каменистого берега, предоставляя нам возможности ступить на землю.

Только вот, все мы оказались не готовы к тому, что более чем за сутки длительного плавания, ноги каждого из нас успели затечь настолько, что никто не смог даже пошевелить ими. Кроме того, лично я испытывал сильную слабость, из-за которой при первой попытке встать обессилено рухнул и потерял сознание, не успев даже накрыться хоть чем-то. А дальше были мальчик и его дедушка, которые сначала казались плодом воображение, а в итоге оказались реальными людьми.

– И откуда вы только взялись?.. – поражался старик, тщетно пытавшийся растолкать каждого из нас.

– Думаю, гном и полувеликан поймали и решили вытащить на сушу русалку, у которой только и хватило что сил на какое-нибудь проклятие против этих двоих.

Хоть я всё ещё и не мог найти в себе сил, чтобы ответить или хоть как-то пошевелиться, мой разум осознавал, что в фантазиях мальчика русалкой была Алиска, длинная юбка которой была способна скрыть её ножки. Я вероятно, оказался великаном, пусть и наполовину, а Артуру, видимо, пала учесть стать гномом. И, судя по всему, на это обратил внимание кое-кто ещё.

– Видишь, не только я считаю тебя гномом, – еле слышно пробубнила девица, явно обращавшаяся не ко мне, а к нашему общему спутнику.

– О, живая!.. – обрадовался старик. Только вот, сказать он больше ничего не успел, ведь его перебил Артур, который поспешил ответить своей извечной обидчице.

– Я просто неудачно лежу. Вот встану, и все поймут, что это ошибка.

Наблюдавший за сценой дедушка попытался выразить радость, что живых в лодке как минимум двое, да только вот игнорировавшая его Алиска не угомонилась в своих попытках задеть приятеля:

– Больше похоже на то, что ты не хочешь признавать очевидного факта. Смирись уже и живи с этим.

– Нашли время для выяснения отношений, – наконец, вмешался я. Причём, для этого пришлось приложить немалые усилия.

В ответ на мою просьбу оба спутника презрительно фыркнули, намекая, что прекрасно разберутся и без посторонней помощи. Вот так всегда, хочешь помочь, а вместо благодарности – негатив.

– Да кто ж вы все чёрт возьми такие, а главное, откуда появились?! – не выдержал старик, которого, видимо, проблемы взаимоотношений этой парочки, и роста Артура в частности, беспокоили в меньшей степени, чем неожиданное появление незнакомцев в рыбацкой лодке.

Вопрос был достаточно лёгкий, но вместе с тем вызывал некоторые трудности, поскольку ни сил, ни желания давать подробные объяснения лично у меня не было. Да и спутники мои не спешили пояснять что-либо, зато полный энтузиазма нашедший нас мальчишка решил поделиться собственными теориями:

– Деда, ты что никогда не читал сказок? Волшебные твари должны хранить правду о своём существовании в секрете от простых смертных!

А вот за тварей было обидно! Но и ссориться с юным спасителем как-то не хотелось.

– И что по-твоему мы должны с ними делать, Кирилл? – устало проворчал старик.

– Для начала – отнести их домой и помочь вылечиться, – с гордостью за свои познания заявил мальчуган. – Русалку поместим в ванну, а то без воды ей будет худо. А этих двоих уложим на постели. А когда всем им станет лучше – допросим. И если выяснится, что гном с полувеликаном обидели русалку, то сдадим их в полицию, а ей поможем вернуться домой!

– А если это она обидела их, или никто вообще никого не обижал?

– Тогда либо накажем только её, либо поможем всем!

Неизвестно, был ли в действительности старик доволен умозаключениями внука, ведь открыть глаза и посмотреть на него я так и не смог, оставалось уповать на положительные интонации, с которыми он хвалил мальчика за находчивость. Правда, прежде чем приступить к делу, мужчина попросил ребёнка кое о чём:

– Кирюша, в одиночку я всех троих не донесу, спины моей не хватит. Да и сколь могуч ты не был, боюсь, и твоих силёнок будет недостаточно. Сбегай и позови мужиков вон оттуда, – судя по отдалившемуся на тот момент голосу, старик повернулся к нам спиной, чтобы указать куда-то вдаль. – Только не говори там ничего про гномов и русалок, а то сам знаешь, сколько шума потом будет по всему городу…

– Конечно! – горделиво воскликнул Кирилл. – Но, разве когда дяденьки придут сюда и не увидят их лично, они не разнесут потом сплетни сами?

– Не волнуйся, пока тебя не будет мы тут попробуем что-нибудь придумать!

Удовлетворившись ответом, мальчишка спешно убежал, о чём свидетельствовали стремительно удаляющиеся звуки ударов подошвы о лежавшие на земле камни. Старик же решил залезть в лодку и снова стал пытаться растолкать нас.

– «Русалка», – обратился он к Алиске. – шевелиться можешь? Тебе бы чем-то накрыться, а то вид у тебя такой, что у местных могут возникнуть всякие ненужные фантазии…

– Да какая ж она «русалка», это ж самая настоящая сирена! – радостным голосом воскликнул Артур.

– Дедуля, стукни этого «гнома», пожалуйста, – еле слышно, но однозначно ласково обратилась подруга к старцу.

– Ха! А я думал ты вопить начнёшь…

Говорить о том, уместно ли их поведение в нашем состоянии или нет, не было смысла, и, кажется, мужчина это понимал, а потому оставил всё без комментариев. Что действительно было важным, так это то, почему мы оказались неспособны нормально шевельнуться, будто тела парализовало. Даже слова давались не так легко, как могло бы показаться.

Впрочем, следует признать, что сила духа Алиски и Артура оказалась гораздо больше, чем у меня. По крайней мере, их хватало хотя бы на шуточные прения. Я же ощущал себя неподвижной куклой. Голодной и замёрзшей неподвижной куклой, если точнее.

– И сколько вы тут уже такие почти неодетые лежите? – словно читая мысли о холоде поинтересовался старик, глядя на наши лёгкие наряды, полученные во дворце Каффида.

Некоторое время вокруг стояла тишина, вероятно, каждый пытался найти в своей голове ответ на этот не совсем простой вопрос. Это дало мне понять, что скорее всего мы провалились в глубокий сон все вместе, и наверняка пробуждение было примерно одновременным, когда юный Кирилл обнаружил наши тела. Оставалось понять, когда силы покинули нас, и который тогда был час.

Проблема заключалась в том, что я совсем не смог понять, в какое примерно время лодка оказалась на месте. В попытках разобраться мой разум снова попытался воспроизвести все события, и единственное, что удалось вспомнить, так это то, что когда впервые издалека мы увидели берег, солнце уходило за горизонт, уступая место луне на небосклоне.

А вот сколько довелось плыть до места назначения, и насколько мрачным было всё вокруг, понять так и не удалось. И, вероятнее всего, это так и останется пустым отрывком в недрах памяти.

Если же говорить о времени пробуждения, то единственное, о чём можно было сказать с уверенностью, в небе активно сияло солнце. По крайней мере, так это виделось из-за яркой красноты, которую доводилось терпеть без возможности открыть глаза.

Так или иначе, молчать до бесконечности не было смысла, а поскольку болтливые друзья в кои-то веки не нашли что сказать, инициативу на себя пришлось брать мне:

– Не знаем… Но рискну предположить, что пролежали мы как минимум всю ночь. Или почти всю…

Возникла очередная пауза. Старец либо переваривал услышанное, либо ожидал, добавят ли что-нибудь по этому поводу мои спутники. И поскольку те солидарно молчали, вскоре он решил прервать тишину, в очередной раз задав насущный вопрос, на который мы не давали ответа:

– Что же с вами всё-таки произошло? Как вы оказались в этой ситуации?

Я планировал было попытаться объяснить ему хотя бы малость, однако в этом меня опередил Артур, который всегда старался в такие моменты говорить от лица группы:

– Это достаточно долгая, пусть и интересная история. Мы обязательно ей поделимся, когда и если получится хотя бы немного выйти из состояния «овощей». Вы лучше скажите нам, достопочтенный господин, к какому городу мы причалили.

– Ох ты ж блин, «достопочтенным» меня уже лет сто никто не называл! – смеясь над фальшивой вежливостью моего друга воскликнул незнакомец. – Вы прибыли в Румор, ребятки.

После этих слов неожиданно для всех нас Алиска пробубнила нецензурное слово, которым, как мне довелось узнать ранее, обычно нарекают блудливых женщин. Только вот, причём тут они было совсем уж неясно…

– Что-то не так, барышня? – проявил любопытство старик.

Подруга по каким-то причинам не спешила с ответом, а мы все не знали что и думать. Впрочем, тогда нам так и не удалось узнать, что хотела сказать девица, ведь помощь во главе с юным Кириллом прибыла к нашему судну.

– Ничего себе, какая «русалка»! – удивлённо воскликнул новый для меня голос.

– Кирилл, бестолочь, я же просил!..

– Красивая, – восхитился второй незнакомец, перебивая ругань деда. – Ух я бы с ней…

– Это сирена! – вмешался Артур, голос которого прозвучал гораздо мощнее, чем раньше. – Не путайте.

– Что?! Так вы засунули в лодку опасного монстра? – с одновременным удивлением и восхищением уточнил мальчуган, который не только не послушал просьбу своего деда, но и явно не испытывал чувства вины за это. – Как вы её одолели?

– Ох, приятель, это длинная и непростая история, в которой нам с трудом удалось выстоять! – с гордостью начал приятель очередную злорадную насмешку над подругой. – И если бы не отважные евнухи…

Понимая, к насколько ненужным вопросам со стороны ребёнка ведёт этот разговор, я решил вмешаться и велел Артуру замолчать и перестать выдумывать всякое. Причём мой голос прорвался неожиданно громко и эмоционально, как ранее было у друга. Вероятно, силы неспешно возвращались в тело каждого из нас. Ещё бы знать, в чём дело…

– Да уж, весёлая у вас компания, – явно улыбаясь, если доверять интонациям, проговорил дед Кирилла. – Короче, мужики, помогите дотащить эти недоразумения до моей хаты, а там уж разберёмся, коль очнутся.

После этого все подоспевшие к нашим телам люди активно засуетились. Я почувствовал, как кто-то сначала пытается помочь мне встать, но не получив в ответ никакой физической активности с моей стороны, попросил кого-нибудь помочь закинуть «тело» ему на спину. Судя по голосу, это был не старик, а первый мужчина, выразивший удивление находке в лице Алиски.

– Славка, а ну перестань лапать «русалку»! – неожиданно возмутился дед, чем вынудил погрузившего меня на себя и начавшего движение незнакомца остановиться и оглянуться.

– Ой, да ладно, она всё равно не против! – съехидничал Артур.

– Кто-нибудь, пните пожалуйста гнома, – вяло пробубнила Алиска, голос которой почему-то звучал также тихо и немощно, как и раньше. Видимо, её тело на поправку шло медленнее.

Услышав это предложение, второй восхитившийся нашей подругой незнакомец, которого вероятнее всего Славкой и звали, выразил искреннее желание исполнить волю «русалки». В ответ дед велел всем замолкнуть и пойти уже в дом. А чем продолжилась эта история я уже и не узнаю, ведь нёсший меня незнакомец стремительно и энергично понёсся вперёд, опережая всех остальных, а этот момент между собой мы с друзьями потом так и не обсуждали.

– Слушай, а кто вы такие, откуда с этой вашей лодкой взялись? – неожиданно обратился ко мне мужчина, который какое-то время передвигался в абсолютной тишине.

– Знали бы вы, сколько раз за последний час я слышу этот вопрос… – простонал я, хотя на самом деле любопытство незнакомцев было весьма обосновано. Думаю, любой оказавшись в такой ситуации проявил бы интерес к прибывшим «из ниоткуда» на маленькой рыбацкой лодке посторонним людям.

– Но если кратко, – продолжил я, – мы – группа путешественников. Странствуем по миру, пытаемся всеми силами добраться до Лиственного и не умереть.

Вдаваться в другие подробности в той ситуации не было смысла, ведь на более подробный рассказ ушла бы масса времени и сил. Так что проще было сперва попробовать прийти в себя, а уже потом, если кому и будет интересно, поведать что случилось. А ещё лучше, если повествованием займётся выдумщик-затейник Артур, который всегда знал, какие детали истории следует раскрывать или видоизменить, а какие – нет.

– Забавно, – с лёгкой усмешкой отметил незнакомец. – И насколько по-твоему вы приблизились к цели?

– Без понятия, – честно признался я. – Но я уверен, что шансов добраться до Лиственного отсюда сейчас хоть немного побольше, чем из Каффида.

– Ого! Вы что к нам от этих – чёрных приплыли?

Казалось, мужчина был поражён данным фактом сильнее, чем если бы нёс на спине сказочное существо. По крайней мере, голос его был явно удивлённым и полным какого-то восхищения. Правда, причина столь бурной реакции была неясна.

– Можно и так сказать, – вежливо и уклончиво ответил я. – Население Каффида и впрямь отличается весьма интересным и необычным цветом кожи.

На самом деле, меня очень зацепило то, с какой интонацией незнакомец произнёс слово «чёрных», будто речь шла не о простых людях, пусть и с неординарной внешностью, а о необычной диковинке. Подобным образом в Райском некоторые дети относились к непохожим на них, например, изувеченным или просто слабым, за что родители обычно строго наказывали.

Мы же говорили о совершенно обыкновенных людях, которые внешне отличались лишь тональностью кожного покрова, а потому такое отношение казалось крайне неуместным и даже неприятным. С другой стороны, всё это могла быть игра моего воображения, вызванная собственным бессилием. И было бы глупо развить конфликт с помогающим мне человеком за попытку вступиться за тех, кто в этом скорее всего в этом даже не нуждается.

– Хех, слыхал я про это место! – восхитился мужчина. – Все говорят, жара там несусветная. Думалось мне, что всё это выдумки, а вот появились вы, практически без одежды, словно доказательство этим слухам.

– Да уж действительно, вырядились мы явно не по вашей погоде. – ответил я с ухмылкой, вспомнив о том, что нечто похожее со мной уже было. Причём ощущение этой самой улыбки стало неожиданностью и большим поводом для радости, что тело постепенно идёт на поправку, и мне всё лучше удаётся ощущать и контролировать его. Ещё бы не чувствовать при этом холода, усугубляемого неприятным ветром…

Пока я думал о состоянии собственного тела, нас уже успели нагнать остальные помощники, во главе которых был юный Кирилл. Мальчишка, явно считавшим себя самым ответственным за состояние нашей троицы, не только деловито указывал всем, куда идти, но и распределил, кого куда уложить, когда мы оказались в доме.

Так я и Артур вдвоём расположились на большой кровати его деда под отдельными тёплыми одеялами. Алиске же спаситель уступил собственное ложе, расположенное в той же самой комнате, благодаря чем я понял, что домик тот явно не был большим.

Впрочем, в постели девица оказалась не сразу. Сначала Кирилл настаивал на том, чтобы уложить её в ванну, ведь всё ещё убеждённый в сказочном происхождении каждого из нас мальчик считал, что красавица нуждается в воде. Впрочем, благодаря убедительным аргументам собственного деда, а также подтверждению довода «русалкой», что ей, а заодно и нам, будет достаточно промочить чем-нибудь горло, юнец сдался.

Прежде чем уйти, оба пришедших на выручку мужчин занесли в дом наши вещи, а затем пообещали, что проведают нас на следующий день, чтобы посмотреть, как мы себя чувствуем, а заодно послушать, как нас троих занесло в такую передрягу. А дальше какое-то время над нашими телами хлопотал мальчишка, который регулярно поил каждого, постоянно раз уточняя, не стало ли нам лучше.

– Ничего, завтра с работы сюда придёт моя маманя, она-то уж точно поставит вас на ноги! – с гордостью и уверенностью в один момент заявил Кирилл.

– Твоя матушка знает как лечить сказочных существ? – подыгрывая ребёнку и с явной улыбкой поинтересовался Артур.

– Насчёт сказочных существ не знаю, но вот людям выздороветь она точно помогает, ведь моя мама – доктор!

Беседа о владеющей медицинскими знаниями матери Кирилла привлекла внимание старика, который достаточно долго сохранял абсолютную тишину, словно его рядом и не было вовсе. Так или иначе, где бы он не находился, слышимость оттуда оказалась хорошая, ведь мужчина явно всё уловил и решил добавить своё мнение:

– Ты, Кирюха, не бреши тут и не обнадёживай бедных больных путников. Мамка твоя не доктор, а простая медсестра!

– Неправда! – возмутился юнец. – Она у меня очень умная! И таблетки всегда нужные даст, и уколы, даже если никто и не просит, сможет сделать.

– Укольчики-то как ставить она может и знает, а вот какие нужно подобрать нашим «пациентам» – вряд ли. Для этого нужен настоящий врач.

Внук хотел было и дальше спорить со своим дедом, однако последний велел парнишке пойти проверить, как там их удочки и пойманная рыба, которые были благополучно брошены и, возможно даже украдены, из-за необычной находки в нашем лице. Из-за этого даже как-то стыдно перед ними стало.

– Чё, как вы себя чувствуете-то? – поинтересовался старик, когда удостоверился, что мальчишка ушёл из дома. – Может для вас действительно доктора позвать?

Ответить на этот вопрос лично мне было не очень легко, ведь с таким состоянием я сталкивался впервые, а потому и не знал, как следовало бы поступить. Зато Алиска и Артур были убеждены, что всем нам следует просто отлежаться и поспать, чтобы постепенно тела пришли в чувство. Ещё бы знать, откуда в их умах возникла такая уверенность?..

– Ну а кто вы такие и откуда расскажете, или вы всё ещё слишком «овощные» и это не моего старческого ума дела? – вновь заинтересовался старик. – А то я всё понять не могу, местные вы или нет. Вроде рожи незнакомые, а вроде и есть ощущение, что кого-то из вас я мог где-то уже видеть…

– Ох, простите нам нашу невежливость, – спохватился любитель сочинять истории, очевидно фальшиво изображая смущение в голосе. – Мы так лениво развалились, что совсем позабыли об этом! Я – Артур, мой сосед по койке – Максим, а эта девица…

– Кларисса! – неожиданно солгала Алиска. – Меня зовут Кларисса!

– Точно… – подхватил приятель, который если и был удивлён выходной подруги, то решительно скрывал это. – Мы – путешественники, прибывшие сюда прямиком из Каффида.

Услышанное поразило старца не меньше, чем мужчину, который нёс меня к его дому, ведь он был убеждён, что этот город расположен очень далеко от Румора. И вообще-то так всё и обстояло, если смотреть с точки зрения сухопутного пути. Впрочем, поражало старика не то, какое расстояние мы преодолели по воде, а то, на чём нам удалось это сделать.

– А вы большие везунчики, раз добрались сюда на том корыте живыми. Неужто вас не могли подбросить на нормальном торговом корабле, на которых каффидцы обычно сами плавают?

Было бы глупо и неудобно подробно рассказывать о том, благодаря чему мы рассекали Бакеру на несчастной, явно не предназначенной для таких заплывов лодке. Так что я предпочёл помолчать и послушать, как ситуацию прокомментирует Артур, который был только рад приврать.

– Тут свою роль сыграли обстоятельства и госпожа Удача, – поэтично начал приятель. – Кораблей там свободных не было, а выдвигаться, чтобы скорее добраться до Лиственного, куда мы хотим попасть как можно скорее, нужно было срочно. А тут ещё и нашу Кларисску-то король пытался насильно выдать за своего сына. Вот и рванули оттуда что есть мочи на единственном оказавшемся доступным судне.

Вот вроде и правду сказал, если не считать ложного имени подруги, а в то же время опустил практически всё, что только было можно. И хотя была в этой лаконичности своя прелесть, было грустно выходить в истории беглыми преступниками.

Так или иначе, старик дал понять, что озвученный рассказ его устроил, ведь вместо того, чтобы критиковать, или в принципе давать какую-либо оценку нашим действиям, он предложил нам отдыхать ровно столько, сколько потребуется, чтобы прийти в себя. Причём в качестве аргумента мужчина отметил, что раз мы были обнаружены его внуком, то им обоим пока и нести за нас ответственность.

Странная, но добрая и приятная позиция, которая не могла не порадовать.

– Вы пока это, поспите там, да в себя приходите уже, а я пойду к внуку, гляну, не нахулиганил ли он там без присмотра, – с этими словами старик ушёл из дома, так и оставшись для нас по сути дела безымянным незнакомцем.

По-хорошему, нам бы постыдиться того, что за всё это время так и не попытались выяснить хотя бы имён собственных спасителей, не считая случайно услышанных Кирилла и Славки. Да только вот сначала для таких вопросов не было ни сил, ни повода, а потом и вовсе мои мысли заняла Алиска, которая неожиданно зачем-то решила солгать о себе. И, судя по всему, это беспокоило не меня одного…

– И какого чёрта это было? – поинтересовался Артур, когда все мы удостоверились, что хозяин дома ушёл достаточно далеко, чтобы не делать его невольным свидетелем беседы.

– Не понимаю о чём ты, – немощно пробубнила Алиска, делая вид, что вопрос был адресован не ей.

– Может мне повторить вопрос этой твоей из ниоткуда взявшейся Клариссе? – не унимался Артур. – Ты или сбрендила, или что-то скрываешь. И если второе, мы имеем право знать что!

Вместо ответа девушка лишь вяло и устало вздохнула, словно беседовала с неинтересным болваном. Очевидно, говорить в чём дело она не желала. Да только вот в той ситуации с её мнением считаться не хотел не только наш спутник, но и я сам, о чём пришлось сообщить лично:

– Алиска, или может Кларисска, мы же от тебя не отстанем, пока ты не всё не объяснишь. А если и дальше будешь пытаться скрыть правду, мы скажем деду, что ошиблись и назовём другое твоё имя…

– Нет! – пусть и тихо, но явно эмоционально остановила меня девица.

– Да ты просто монстр! Даже я бы до такого не додумался! – поразился Артур. – Но твой подход мне очень нравится! Именно мы им и сделаем!

Услышав это, девица негромко выругалась в наш адрес. Казалось, если бы в ней было больше сил, шума и грубостей с её стороны было бы намного больше. А окажись красотка ещё и подвижной…

Впрочем, вскоре после этого она выдохнула и чуть ли не шёпотом попыталась ввести нас с Артуром в курс дела:

– Если очень кратко, в прошлом, года четыре назад, я здесь уже бывала…

– И чего в этом такого? – перебил её Артур.

– Именно, что ничего особенного! – чуть громче обычного, на что видимо хватило имевшихся сил, проговорила девица. – И если вы дадите мне отдохнуть и прийти в себя, я обязательно всё объясню. Главное, что вам надо знать – пока мы находимся здесь, я – кто угодно, но никакая не Алиса…

Услышанное заинтриговало нас, однако больших подробностей получить так и не удалось. Девушка стало бессвязно мямлить что-то про опасные сплетни и смерти, попутно путая название города, называя его Рупором. Последнее звучало особенно странно, ведь даже ударение, если вспоминать как называл Румор старик, ставилось иначе. А позже подруга и вовсе стихла, видимо, уснув.

– И что ты из этого узнал? – обратился я к Артуру, когда осознал, что ничего другого мы пока не услышим.

– Что Алиса не жалует либо этот город, либо бедные и несчастные рупоры, – без каких-либо интонаций ответил приятель. – А ещё, что нам бы и самим не помешало бы поспать и начать выходить из полумёртвого состояния.

Чувствуя собственную физическую беспомощность, я только и мог, что согласиться с этим утверждением и замолкнуть, дабы поскорее расслабить мозг и погрузиться в мир грёз. Благо удобная кровать, мягкая подушка и тёплое одеяло, согревшее моё немощное заледеневшее тело.

Так что оставалось надеяться, что настигнувший нас паралич не будет длиться вечно, а ещё лучше, если бы это всё оказалось простым сном, который разум сочинил, пока мы спали в лодке.

– А в этом вашем «Путеводителе путешественников» информации о Руморе нет? – уточнил я прежде чем окончательно уснуть.

– Ещё бы помнить про каждый город, который меня не интересовал, – пробубнил Артур, после чего мы оба затихли и постепенно отключились.

Глава 2. Прошлое

Сон, в который я провалился, оказался недолгим и скорее походил на небольшую дрёму. Сначала было просто тяжело заснуть, несмотря на все старания очистить разум, а затем, когда, наконец, попытка увенчалась успехом, тело решило потянуться, что заставило меня открыть глаза и соскочить с постели.

Конечно, ни о каком энергичном прыжке не было и речи, однако с первым намёком на появление сил я не просто попытался расшевелиться, но и воспользоваться этой возможностью на полную катушку. Правда, при этом пришлось задействовать опору в виде прикроватной тумбы, находившейся на уровне подушки.

Оказавшись голыми ногами на скрипучем деревянном полу, я ощутил, как леденеют ступни. Первое, что мне захотелось сделать, это лечь обратно под одеяло в надежде согреться. Однако сдаваться было ещё рано, а потому пришлось брать себя в руки и попытаться привыкнуть к таким условиям.

Прежде чем начать делать «первые шаги» по ледяному полу мне захотелось осмотреться вокруг, дабы не только изучить обстановку, но и уточнить состояние друзей. Оба лежали на спине с абсолютно умиротворёнными лицами. Если в тела спутников и возвращались силы, то они их явно не растрачивали ни на какие движение

Подробное изучение помещения, в котором мы находились, дало понять, что моя догадка насчёт небольшого размера жилья, которое оказалось построено из дерева, была недалека от истины. С одной стороны, комната была отнюдь не крошечной, и помимо двух кроватей, между которыми были разбросаны наши сумки, в ней поместились огромная печь, широкий стол, окружённый пятью стульями, три кресла, два больших шкафа и одна прикроватная тумба. Причём ни о какой тесноте речи не было, всё находилось на удобном расстоянии.

С другой стороны, вместо выхода в коридор я увидел лишь открытую деревянную дверь, которая явно вела на кухню. Хоть её размеры было сложнее оценить с расстояния, сомнений в том, что она гораздо меньше основного помещения, у меня не было.

Всего, в общей сложности, из комнаты я заприметил лишь два выхода: на кухню и наружу. Причём о том, что вторая деревянная дверь ведёт на улицу я понял благодаря рядом расположенному огромному окну, вид из которого давал понять, что уже вечереет. Всего же таких естественных источников освещения в поле моего зрения оказалось три.

Если не считать двух моих спящих друзей, никого больше в доме, очевидно, не было. По-хорошему, с немощным телом следовало бы лечь подождать, когда хоть кто-то из хозяев вернётся, или хотя бы присесть где-нибудь, однако разум требовал продолжать двигательную активность.

Так неспешными шагами, опираясь о подручную мебель и обходя сумки с собственными вещами, я постепенно направился к выходу на улицу. Почему-то мне казалось, что свежий воздух будет нелишним, да и неподалёку от дома смогут оказаться Кирилл и его дедушка.

Однако, стоило с трудом доковылять до двери, как оказалось, что она заперта снаружи. Кроме того, посмотрев в рядом расположенное окно, я не обнаружил там ни души. Только заходящее солнце, озарявшее тёплым светом небольшой домик, вероятный огород, который был накрыт плёнкой, теплицы, а также деревянные забор и качели. Причём последние явно смогли бы удержать не только ребёнка, но и некрупного взрослого.

Результата не дало и изучение вида из других окошек. Разве что, в отдалении довелось обнаружить строение, напоминавшее своим видом туалет. И если бы тогда у меня была такая возможность, я бы обязательно отправился туда на разведку, дабы проверить собственное предположение.

В остальном – снова огород, теплицы, деревья, колодец, забор и ещё одно небольшое здание, которое, судя по расположенному рядом столу, разбросанным по нему рабочим инструментам, и уложенным возле входа брёвнам, выполняло роль склада. Помимо прочего, всюду была продолжена аккуратная дорожка из щебёнки, предназначенная явно не только для удобства, но и для создания определённого уюта вокруг.

Так как выбраться наружу не представлялось возможным, если, конечно, не ломать дверь или окна, я решил продолжить изучать ставший нашим пристанищем дом. Благо с каждым шагом двигаться становилось чуточку проще – тело хоть всё ещё и было ослаблено, но привыкало к активности.

Постепенно медленными шажками удалось добраться кухни, размеры которой особо не впечатляли. Вроде в ней и было всё необходимое, однако пространство расходовалось далеко не так свободно, как в основной комнате.

На входе встречала плита с чайником и кастрюлькой, вид которых издалека и дал мне понять предназначение помещения. Были там также мойка, уместившая в себя грязные кружки, тарелки и прочую посуду, шкафчики, содержимое которых осталось для меня загадкой, маленький столик с табуреткой и вспомогательные продукты, используемые при приготовлении практически любой пищи.

Помимо самой кухни в дальнем конце располагалась лестница, вероятнее всего ведущая на чердак. Но ни сил, ни желания убеждаться в этой теории у меня не было. А мысль о том, что это мог бы быть проход на второй этаж я попросту не допускал. Видимо, о себе давала знать какая-то интуиция сына строителя, ведь мой отец порою участвовал в создании домов такого скромного формата. И обычно делались они для одиноких людей.

Всяко, моё внимание было посвящено не вышеупомянутой лестнице, которая тогда удостоилась мимолётного взгляда, а кастрюльке и чайнику, содержимое которых я поспешил изучить.

К моему счастью, хозяева перед уходом оставили в нашем распоряжении овсяную кашу, смешанную с мелко рубленой рыбой и овощами, а также полный чайник абсолютно прозрачной воды. Правда, всё это явно успело прилично постоять, остынув до комнатной температуры.

Будь у меня больше мотивации, можно было бы попробовать всё это разогреть, и поискать какой-нибудь чай или кофе к воде. Да только мысль, что я не только дико голоден, но и могу в любой момент обессилить и сжечь или разломать всё к чертям, попросту отбила это желание.

Так что пришлось заставить себя помыть тарелку, кружку и ложку, лежавшие в мойке, благо мотивации и сил не есть из грязной посуды всё-таки хватило, а затем наполнить их едой и водой.

А чтобы не идти со всем этим добром до большой комнаты, я решил воспользоваться маленьким кухонным столом, усевшись на табуретку. Последняя, к слову, оказалась, мягко говоря, далека от идеала и постоянно шаталась туда-сюда. Да и в целом, создавалось впечатление, что она вот-вот рухнет под моим весом.

Но, сумев добиться равновесия, пусть и не в самой комфортной позе, я наконец смог насладиться долгожданной трапезой. В любой другой ситуации я бы назвал её крайне посредственной, если не паршивой, однако тогда каша воспринималась как самое восхитительное блюдо, когда-либо опробованное в жизни.

Да и вода казалась не просто особенной, а наичистейшей и вкуснейшей – словно в ней концентрировались все полезные свойства и витамины. В конце концов, именно благодаря съеденному и выпитому я активно набирался сил и начал чувствовать себя гораздо лучше, чем раньше.

Вставать, правда, при этом не очень хотелось. Наоборот, мне даже нравилась такая возможность сидеть и покачиваться, когда захочется. Что я в течении нескольких минут, в общем-то, и делал. Просто болтался на шатающейся табуретке и наслаждался тем, что могу позволить себе делать это.

Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я научусь радоваться таким мелочам? Забавно, но даже в школьные годы лениво раскачиваться на стуле во время скучных уроков было не так весело и приятно, как в тот день.

Возможно, вся магия крылась в радикально отличающихся ситуациях. На занятиях это была попытка просто убить время и стулья нелюбимой школы, а после нелёгкого пробуждения – ощущение того, что я всё ещё жив и снова могу двигаться.

Ещё совсем недавно рука смерти неспешно двигалась ко мне, пока мы бессчётное время рассекали Бакеру на лодке в неизвестном направлении. А после, когда мрачная старушка отступила, возник страх, что все оставшиеся дни придётся провести в постели.

Теперь же всё плохое оказалось позади, а я смог насладиться тем, что ранее назвал бы неудобством. Да и в целом, откуда мне было знать, что оставив отчий дом я подобно ребёнку, получившему вкусную конфету, буду радоваться тому, как качаюсь на хлипкой табуретке, которая от возникшей нагрузки могла развалиться в любой момент?

По-хорошему мне бы следовало задаться некоторыми вопросами и подумать над мотивами спасителей, приютивших нас в своём доме. То были совершенно незнакомые люди, у которых на уме могло быть всё что угодно. Например, нас могли запереть специально, чтобы в дальнейшем превратить в рабов и начать принуждать к чему-то. Или, может, старик собирался затребовать с нас баснословную плату за ночлег или ту же пресловутую кашу. И это далеко не худшие варианты из возможных…

Но тогда мне было слишком хорошо, чтобы думать о страшных вещах, которым и раньше не было места в голове. Наоборот, мысленно я неоднократно благодарил и старика, и помогавших дотащить нас и наши вещи мужчин, а также юного Кирилла, нашедшего нас. Именно благодаря всем им мне удалось насладиться теми мелочами.

Впрочем, перестали меня беспокоить и прочие думы. Например, из головы пропали мысли об Алиске, которая явно скрывала что-то очень важное. Позабылись и предположения о том, как бы кто из друзей чего-то не выкинул, в особенности Артур со своей тягой брать чужое, за что пришлось бы поплатиться всем. Плевать стало даже на холодный пол. Тело просто качалось, а разум отдыхал.

Возникшее мимолётное ощущение простого счастья прервал неожиданно возникший передо мной Артур, который проснулся как раз от скрипа той самой табуретки.

– Неплохо выглядишь, – отметил он, глядя на мою всё ещё не сошедшую с лица улыбку.

– А вот ты пока что-то не очень, – не теряя позитивного настроения ответил я, глядя на потрёпанного еле стоящего приятеля. Вероятно, я выглядел со стороны примерно так же. Разве что, энергии теперь, пожалуй, было побольше.

А чтобы убедиться в этом, мне пришлось встать, дабы уступить успевшую полюбиться табуретку. Кроме того, не дожидаясь, пока друг что-то скажет, я предложил ему отведать каши и воды.

– Да что угодно сойдёт, – улыбнулся приятель, неспешно садясь на табуретку. – Чувствую себя, будто лет сто не ел. Так что меня сейчас и простой кусок почерствевшего хлеба осчастливит!

В тот момент мой не до конца окрепший разум воспринял слова Артура излишне буквально, а потому я стал спешно глазами искать какую-либо выпечку. Только вот, в поле зрения ничего подобного не оказалось.

Конечно, теперь уже моё тело чувствовало себя достаточно хорошо, чтобы порыться в шкафчиках и поискать хлеб или что-нибудь ещё в добавку к имеющемуся блюду, но так нагло хозяйничать в чужом доме было бы уж слишком неправильно. Достаточно было того, что мы и так рисковали навлечь беду из-за того, что нагло без разрешения ели чужую еду. Но был ли у нас тогда выбор, если сильный голод потихоньку убивал изнутри?

Пока в голове крутились мысли о том, правильно ли мы с другом ведём себя в чужом доме, руки неспешно вымыли посуду, из которой я ел и пил, чтобы затем положить туда свежую порцию для Артура, смиренно ожидавшего своей первой трапезы.

Мой желудок также не отказался бы отведать ещё животворящей каши, однако то ли скромность, то ли воспитание, а может что-то другое заставило меня удержаться от соблазна. В конце концов, я уже не был так зверски голоден, просто что-то подсказывало, что дополнительная порция придала бы телу ещё больше сил, которых до сих пор было недостаточно.

Стоило мне положить еду на стол, ранее казавшийся немощным Артур энергично налёг на неё, подобно голодному зверю. Не побудь я ранее в похожей ситуации, можно было бы подумать, что парень всё это время симулировал, дабы за ним поухаживали, пока он лениво восседает на табурете. Однако это было не так, просто желудок требовал пищи, которой в нём не было слишком долго.

Мне не хотелось сбивать повышенные аппетиты приятеля болтовнёй, на которую ему явно в тот момент было плевать, а потому какое-то время мы провели в тишине. Артур жадно ел и пил, а я, опираясь спиной о дверной косяк, смотрел то на него, то на спящую Алиску, которую было видно через дверной проём.

Девушка выглядела точно также, как и в момент, когда мне удалось встать с кровати. Вероятно, за прошедшее время она так и осталась неподвижной. Кроме того, очевидно, шум, издаваемый нами с Артуром, никак не побеспокоил её сон, что теперь уже казалось немного странным.

Но тогда я не думал паниковать, успокаивая себя объяснением, что подруга просто крепко спала. Если какие-то намёки на мысли, что с ней что-то не так и были, то разум всячески старался отогнать их, дабы не расстраиваться раньше времени.

– Мне кажется или это действительно самая лучшая каша, которую я ел в своей жизни?! – словно в никуда обратился Артур, завершая свою трапезу и отвлекая меня от рассуждений об Алиске.

С его мыслью мне было сложно не согласиться. Уж больно порадовало это блюдо, оказавшееся первым в наших желудках за столь долгое время. Так что вместо каких-либо комментариев я просто улыбнулся и кивнул, после чего продолжил глядеть на спящую спутницу.

– Как думаешь, что за чертовщина с нами произошла? – продолжил отвлекать от Алиски приятель.

Единственным верным объяснением для меня нашей всеобщей слабости было то, что мы все слишком устали от длительного сидячего плавания и изголодались, чем я и решил поделиться. Только вот Артур такую точку зрения почему-то не разделял.

– А мне кажется тут дело в чём-то ещё… – заговорщицким тоном начал он. – Точно сказать не могу, но по-моему наши проблемы связаны не только с длительным путешествием по воде, которое, конечно, тоже могло оставить свой след…

– Ну и в чём тогда дело? – несколько раздражённо перебил его я, чтобы приятель переходил ближе к сути дела, а не рассусоливал.

– Какой ты нервный, – обижено пробурчал Артур, который в отличие от меня не качался на табурете, а вальяжно сидел на нём, используя стол как опору. Даже не знаю, как он это делал, но выглядел парень весьма приободрённым, словно делится наблюдениями, что совсем недавно плохо было не ему, а кому-то другому.

– Мне кажется, – теперь уже обычным тоном продолжил приятель, – паршиво нам стало из-за чего-то съеденного или, скорее, выпитого в Каффиде. А если точнее, свалить нас мог необычного рода «отходняк», как наверняка сейчас бы выразилась наша подруга.

Такая версия событий прозвучала для меня весьма нелепо, и я даже не знал как это комментировать. Однако, чем больше Артур говорил, тем сложнее было отвергать этот вариант. Впрочем, и полной уверенности в том, что он прав, не возникало тоже. Скорее мой разум признал описанные другом причинно-следственные связи одними из возможными, но никак не оптимальными. В конце концов, жизнь успела научить, что любые идеи надо обдумывать и подвергать критике, а не принимать за чистую монету.

Сам же Артур был практически полностью убеждён, что проблемы нам доставил один вполне себе знакомый продукт, производимый даже не в Каффиде, а Музасе. Речь шла о наркотическом растении цунтук.

– Вот смотри, – попытался аргументировать парень, – как мы в этом уже успели убедиться сами, этот очень странный цветок по-разному действует в других городах. В Музасе, например, вызывал вдохновенье. А в Каффиде желание тра… – парень выдержал небольшую паузу, словно пытался подобрать слова. – То есть, трудиться! Причём не только по хозяйству, но и…

Дальше продолжать было не нужно, я и сам прекрасно понял, что он имел в виду. В качестве добавки к фруктовому коктейлю, если верить словам Захида и нашему опыту, вдохновляет не на творческие, а на трудовые подвиги. А когда его замешали Алиске с дурианом, она начала сходить с ума и пытаться вынудить нас заняться с ней всякими непристойными вещами.

И действительно, за последние дни мы неоднократно в разном виде насладились этим цветком, однако кое-что не укладывалось в моей голове до конца. Например, в тот день, когда была запланирована свадебная вечеринка, перетёкшая в побег, ни я, ни Артур не пили никаких коктейлей. Ели простую и успевшую стать относительно знакомой еду, а из напитков употребляли лишь вино.

– Именно! – радостно и энергично воскликнул он в ответ. – Вино!

Такая необъяснимо яркая реакция с его стороны стала для меня совсем уж неожиданной и непонятной. И, видимо глядя на выражение моего лица, Артур это понял, ведь сразу после этого парень попытался объяснить причину возникших эмоций:

– Ты помнишь какое оно было на вкус? – спросил спутник, очевидно намекая на вышеупомянутое вино.

– Сладкое и необычайно вкусное… – неуверенно ответил я, невольно задумываясь о том, что всё, что было смешано с цунтуком, в итоге получалось именно таким.

От возникших мыслей мой разум несколько растерялся. Могли ли в Каффиде додуматься смешивать вино со столь специфичным растением? И если да, то зачем?

– Если задуматься, сама по себе идея использовать цунтук для улучшения вкуса кажется очень даже заманчивой, – словно читая мои мысли предположил Артур. – Так что не удивлюсь, если они готовят такие смеси хотя бы ради этого…

Парень замолчал, хотя по его виду было понятно, что озвучил он далеко не все мысли. И либо он выдерживал паузу, чтобы правильно сформулировать какое-то предположение, либо чтобы создать какую-то интригу, способную вызвать у меня любопытства. Причём если у парня был второй мотив, то со своей задачей приятель чертовски хорошо справился, ведь я действительно хотел разобраться.

– Знаешь, – обратился ко мне Артур, не дождавшись моего только назревшего вопроса о мыслях в его голове. – Мне кажется, что есть ещё кое-что, указывающее на то, что дворцовая знать подмешивает в своё вино цунтук…

– Так поделись уже своими догадками! – не выдержав перебил его я.

– Это только предположение… – не очень уверенно продолжил приятель. – Но мне кажется, что как тот фруктовый коктейль, которым нас поили в поселении Каффида, вызывает желание трудиться, так и вино, с предположительно подмешанным цунтуком, мотивирует на праздный образ жизни.

Такая идея, мягко говоря, казалась мне крайне глупой, ведь я прекрасно помнил, что желания расслабиться и сесть на шею кому-либо у меня не было. Кроме того, когда все во дворце пили вино по поводу объявленной королём помолвки, слуги трудились ровным счётом также, как и до этого. Разумеется, дабы опровергнуть эту теорию, пришлось напомнить Артуру обо всём перечисленном.

– Ну-у-у, это предположение не так уж и идеально, – смущённо проворчал парень в ответ на мои сомнения. – Однако, оно всё ещё имеет место быть.

– И почему это?

– Потому что и ты, и слуги выпили, в общем-то, понемногу, – не унимался Артур. – Да и я, в общем-то, не то, что бы напился, хоть, насколько помню, и выпил чуть больше. И знаешь что?

Он снова выдержал паузу, вероятно, ожидая встречного вопроса с моей стороны. Да только вместо него последовал лишь усталый косой взгляд, поскольку я всё ещё не сильно доверял его теории. Так что парню пришлось продолжать делиться своими мыслями без вмешательства извне:

– Когда мне предлагали весьма перспективную должность, где от меня бы не требовалось толком палец о палец ударить, я действительно хотел согласиться!

Вот так сюрприз! Как будто мне и раньше не было это известно, особенно когда он ради этого был настроен променять Алиску на сладкую жизнь. Представить не могу, как всё сложилось бы, не сумей мы с Захидом переубедить его…

Так или иначе, словесной реакции с моей стороны всё равно не последовало. Я лишь устало закатил глаза, в надежде, что Артур и сам всё поймёт. Благо парень был не из глупцов, и без проблем распознавал человеческие эмоции. Особенно если их подача столь очевидна. По крайней мере мне хотелось верить, что всё было доступно для него…

– Ты не совсем правильно понял, – виновато и тихо проговорил Артур, опустив глаза, словно пытался оправдаться. – На самом деле, по крайней мере в прошлом, сейчас и в дальнейшем мне такая работёнка на фиг не сдалась! А вот тогда… тогда я был готов на всё, лишь бы лениво разваливаться во дворце Каффида, радоваться пирушкам, и давать по рукам наглым иногородним торгашам, чтобы заработать на этом ещё больше привилегий.

Артур утверждал это так уверенно и искренне, что я на миг даже поверил, что он действительно был готов променять подругу на всё это не потому, что хотел, а потому, что нечто одурманивающее как-то воздействовало на него извне. Правда, вскоре моя вера в его слова улетучилась, сменившись мыслями, что любящий приврать парень с самого начала затеял этот разговор, дабы оправдать себя в моих глазах.

Хотя на самом деле это было не так уж и нужно, ведь в конечном счёте он поступил правильно, и всё-таки помог вызволить одурманенную Алиску из её клетки. Мне было уже достаточно того, что наша троица оказалась по другую сторону реки, обойдясь без кровопролития или иных серьёзных жертв. Правда, говорить об этом ему что-то не хотелось.

– Допустим, всё так и было, и во дворце чего-то намешали не только Алиске, но и нам, – вздохнул я. – Вспомни, сколько прошло с тех пор. За всё это время не было никаких намёков на то, что с нами что-то не так. Даже распустившаяся сбежавшая невеста больше не пыталась совратить нас. Да и пока мы плыли, никто, например, не пытался перекинуть греблю на остальных.

– Повторюсь, моё видение неидеально, – поджал губы Артур. – Но скажу прямо, до тех пор, как меня не «отпустило», я был зол на тебя за то, что пришлось там всё бросить. И это при том, что даже тогда наша не долгосрочная дружба стояла выше! Теперь же мне стыдно за всё это.

Как я и думал! Он просто ищет себе оправдание! Впрочем, на этом парень не остановился и продолжил свои объяснения с уже несколько возмущённой интонацией:

– Не смотри на меня так! Я не от того, что был готов просрать вас обоих, сожалею.

А вот эта подробность была для меня не просто неожиданной, но и странной. Так и хотелось «поблагодарить» его за честность, но что-то заставило удержаться и дать приятелю договорить.

– Если быть точнее, за это тоже неловко… – снова сменившись на виноватый тон продолжил Артур. – Гораздо больше меня смущает то, сколь дёшево я был тогда готов променять нашу дружбу. Поверь, в жизни у меня бывали перспективы получше, от которых пришлось отказаться в здравом уме по более мелким причинам.

Я не знал было как комментировать всё это, однако мне и не пришлось, ведь когда друг покончил со своими объяснениями, а мой разум переваривал всё это, мы оба услышали какой-то шум снаружи. И вскоре удалось разобрать по звуку, как кто-то снимает навесной замок. А вот уже и наружная дверь начала отворяться… Хозяин был дома.

Это был рослый, но несколько ссутулившийся, покрытый морщинами сероглазый старец, лицо которого украшала пышная и абсолютно седая борода. Прежде чем пройти дальше или сделать что-либо, он сорвал со своей головы шляпу, демонстрируя, что и его волосы возраст не обошёл стороной.

Одет же он был в тёмно-зелёную куртку, под которой как оказалось, была аналогичного цвета водолазка, чёрные штаны и сапоги. Когда он скинул обувь стало ясно, что ботинки скрывают тёплые носки. В таких явно было поприятнее ходить по этому ледяному полу, чем босиком…

Следом за хозяином дома вошёл и его внук Кирилл, закрывший за собой дверь. Как оказалось, это был полненький розовощёкий голубоглазый шатен примерно девяти – десяти лет от роду. Одежда его была не менее тёплой и практичной, чем у дедушки. На лице мальчугана сияла тёплая и мягкая улыбка, в то время как его старший родственник выглядел хмурым и уставшим.

У обоих были грязные руки и немного замученный вид, пусть мальчишка и пытался изобразить, что чувствует себя бодро, как если бы ничего не делал. Возможно, они вернулись после работы на огороде, хотя, когда я смотрел в окна, никого там не было. Но может дело было в сонном состоянии или простой невнимательности?..

– Ого, вы проснулись! – радостно и энергично воскликнул Кирилл, глядя на меня, пока я молча стоял возле кухни и обдумывал, чем же эти двое занимались за пределами дома.

– А я ожидал встретить немощных «овощей», – задумчиво проворчал старик. Готов поклясться, в его голосе прозвучала лёгкая нотка недоверия, которую он, возможно, пытался скрыть.

Пока хозяин дома и его внук снимали лишнее и приводили себя в порядок, Артур успел встать с табурета, чтобы встретить и поприветствовать наших спасителей. Только его энергичность лишь усилила подозрения старика, которые теперь уже были неприкрыты, а очевидны.

Глядя на реакцию мужчины, приятель попытался успокоить его, объяснив, что чувствуем мы оба себя отнюдь не идеально, а просто лучше. В качестве причины появления у нас обоих новых сил он обозначил крепкий сон и вкусную кашу, любезно приготовленную и оставленную хозяевами на кухне.

– Забавно, – злорадно улыбнулся дед, – а ведь я сварил её для своих собак.

Пожалуй, в этот момент надо было видеть наши лица. По крайней мере, как минимум, Артур выглядел крайне изумлённо и растеряно, словно совершил одну из величайших ошибок. А поскольку я чувствовал себя примерно, то и моя мимика, наверное, мало чем отличалась.

– Деда! – тут же возмутился Кирилл.

– Ну и рожи! – воодушевился старик, сопровождая свою речь негромким смехом. – Расслабьтесь, нет у меня никаких собак.

Услышав это мы выдохнули, хотя я до конца не успокоился. Было непонятно, зачем старец решил так подшутить. Ему не понравилось, что мы так нагло хозяйничали? Или просто такова была его натура?..

– Да нормально всё, – махнул рукой дед, видимо, уловив моё настроение. – Я овсянку специально для вас сварил, думал что вам тяжело будет есть лёжа. Знал бы, что вы так быстро окрепнете, приготовил бы что-нибудь получше…

– Всё нормально! – перебил его я, чувствуя, что мужчина несколько раздосадован происходящим. – Еда получилась идеальная!

– А я помогал! – радостно вклинился Кирилл, чем окончательно сбил негативный настрой со старика.

– А то! Без тебя бы ничего не получилось!

Судя по тому, с каким теплом мужчина смотрел на своего внука, пока трепал того за щёки, можно было понять, что малец очень дорог ему. Впрочем, в этом не было ничего странного. Просто стало очевидным, что Кирилл греет душу старика как никто другой.

Когда наши спасители переоделись с рабочего в домашнее и вымыли свои руки, старец предложил всем усесться вокруг стола, выпить чаю и поесть, если кто хочет. Мы же с Артуром никак не смогли отказаться от столь приятного проявления гостеприимства, а потому с радостью согласились.

Правда, перед этим мы с Артуром сами оделись в более тёплые вещи из собственного гардероба, а заодно поочерёдно прогулялись на улицу до туалета, расположение которого я ранее угадал, чтобы справить нужду. В конце концов, в нас успело накопиться слишком много всего…

Во время кухонной суеты с поиском Кириллом всех необходимых столовых приборов, и после возвращения нас обоих в дом, мы с приятелем продолжили общаться со стариком и выяснили, что у него всё-таки есть имя и зовут его Харитон.

Рассказывая немного о себе мужчина отметил, что его хобби и главный источник дохода – рыбалка. Впрочем, и на огороде трудиться он не забывает, чтобы прокормить не только себя, но и «балбеску дочь». А если точнее – мать Кирилла.

Правда, всех подробностей об этой даме, как и о себе самом, Харитон тогда поведать не успел, а рассказать, как оказалось, было много чего. Но тогда его повествование прервал внук, при котором он не хотел делиться чем-либо ещё. А затем всех отвлекла на себя Алиска, проинформировавшая о своём пробуждении тихой и немощной просьбой либо говорить погромче, либо совсем уж тихо, чтоб не мешать ей спать.

– Чего ты там пробубнила? – оживился Артур. – Живо вставай с кровати, лентяйка, а то всю жизнь проспишь!

Как и всегда, грубоват по отношению к Алиске. Интересно, почему именно: потому что однажды она наставила на него оружие или же за постоянные шуточки над его ростом и ним самим. Наверное, и то, и другое…

– Поверь, если бы у меня была такая возможность, я бы уже вскочила и пнула тебя под зад или скинула б со стула, – проворчала в ответ девица, чем насторожила не только меня, но и шутливого приятеля. Мы-то, в отличие от неё, были уже весьма бодрыми.

Артур сразу же позабыл обо всех своих желаниях издеваться над подругой и мигом устремился к её постели. Чуть помедлив я последовал за ним, а далее подоспели Харитон и Кирилл.

– Ну и чего вы все вокруг меня вертитесь? – буркнула немощная девица, возмущённо глядя на то, как приятель тянет к ней свои руки. По крайней мере, глаза свои она всё же смогла открыть, и это уже радовала.

– Глядите-ка, и впрямь обессилена! – с неприкрытым удивлением, частично схожим с восхищением, воскликнул Артур, сжимая девичью ладонь, но получая в ответ лишь немощную реакцию.

– Кто-нибудь, пожалуйста, уберите этого экспериментатора от меня, – возмутилась красавица. – А лучше стукните…

Услышав потенциальную угрозу для себя, которую, например, мог бы пожелать исполнить в действие юный Кирилл, в целях защитить невинную «русалку», разумеется, Артур отбросил руку подруги и сделал пару шагов назад.

– Тихо-тихо, – изображая наигранную панику обратился к ней он. – Я просто так выражаю своё беспокойство…

– Беспокойся лучше за сохранность своего зада, когда моё тело придёт в порядок!

Понимая, что разговор всё дальше идёт не в лучшее русло, я решил вмешаться, не забывая, что подруга сейчас притворяется другой личностью:

– Ничего не понимаю… Всем нам стало плохо одновременно. Но почему же тебе, Кларисса, так плохо, пока мы Артуром чувствуем себя практически на все сто?

– А я откуда, блин, знаю?! – проворчала девица в ответ.

Харитон и даже обладающий богатой фантазией Кирилл не нашли, чего сказать. Вероятно, они предпочли молча наблюдать за нашей беседой со стороны и не вмешиваться. Благо хоть от конфликтов они не терялись. Скорее, это их даже забавляло. Особенно мальчишку, который явно всем сердцем был на стороне вспыльчивой зеленоглазой красотки.

Артур же тем временем выглядел так, будто осознал нечто очень важное, очевидное, а главное – упущенное нами из виду. И уже вскоре он решил поделиться своими догадками с окружающими, давая мне понять, что всё ещё придерживается ранее выдвинутой ранее теории:

– Ал… тьфу, то есть Кларисса, подскажи, пока ты сидела в гареме ты же пила вино? – начал издалека приятель, чуть было заодно не выдав настоящее имя нашей подруги. Благо старик и его внук не заметили этого.

– Естественно, – фыркнула та в ответ. – Чем там ещё было заниматься, если шагу ступить запретили?

– Так я и думал! – чрезмерно оживлённо воскликнул Артур, чем несколько раздражал. – Всё сходится! Если мы с тобой, Максим, выпили лишь немного вина, предположительно содержащего цунтук, то наша Кларисса употребила это растение как минимум в двух видах: вине и любовном коктейле. Не даром же за такое злоупотребление гоняли в Музасе!..

– Хочешь сказать, что Клариссе хуже чем нам, потому что её организм отравлен сильнее? – перебил приятеля я, мысленно отметив, что мой разум теперь уже охотнее принимает его фантастическую версию, благодаря собственному болезненному опыту.

Вместо ответа парень лишь энергично кивнул, намекая, что мне удалось верно понять его рассуждения.

– Господи, какая чушь! – устало выдохнула подруга, после чего стихла, словно задумываясь над чем-то. – Хотя, если подумать, это не лишено смысла…

Удивительно, как быстро она оказалась готовой поверить в фантазии Артура. Я-то участвовал в целой дискуссии, обдумывал доводы, в то время как Алиске хватило лишь парочки ничем не подтверждённых аргументов. С другой стороны, богатый на путешествия опыт девицы мог сыграть тут не последнюю роль.

Вполне вероятно, что оба моих спутника успели повидать в своей жизни гораздо больше странностей, раз весьма необычные свойства цветка и обладающие гипнотическими способностями людоеды толком их не смущали. С чем же таким им приходилось раньше сталкиваться?..

– Ребята, а разве вас родители не учили не класть в рот что ни попадя? – неожиданно вмешался Харитон, давая понять, что он отнюдь не безучастный зритель этого «спектакля».

– Её точно – нет, – не задумываясь воскликнул Артур, указывая на девицу, которая в ответ лишь закатила глаза. Это у неё уже тоже хорошо получалось.

– Что ж, сойдёмся на том, что вас временно свалило какое-то там растение, – ворчливо добавил старик. – А ежели так, говорить тут больше не о чём.

Он также добавил, что в таком состоянии никуда нас не прогонит, тем более ночью. А потому мужчина предложил нам всем остаться ночевать у него, а заодно перестать уже дёргать подругу, которой явно не так хорошо, как хотелось бы.

Всё что оставалось, так это согласиться, поблагодарить за проявленную доброту, и отправиться к столу, где уже давно ждали остывшие чай и каша, принесённые Кириллом.

Пусть всё уже и было холодным, нам с Артуром уже было не привыкать к этому. Главное, что было вкусно и очень сытно. Особенно запомнился чай, в который замешали липу и шиповник. По крайней мере мне хотелось думать, что это действительно были они, а не очередная вредоносная дрянь, воздействующая на тело и разум.

Не обошли вниманием и Алиску, которую Кирилл заботливо накормил и напоил. Причём мальчишка сам проявил инициативу, лишив как минимум меня, а может и Артура, возможности поухаживать за подругой. Очевидно ему нравилось заботиться о «русалке». При этом, он уже явно воспринимал нас не как героев из сказки, а как простых, но вроде интересных людей.

Харитон же тем временем решил немного ввести нашу троицу в курс дела и рассказать о месте, в которое мы попали. Как оказалось, Румор – город слухов и сплетен. Так, по крайней мере, нарёк его старик.

– У нас всегда нужно быть осторожным с тем, что ты делаешь или говоришь, – без особой радости отметил хозяин дома. – Потому что любое событие здесь в одночасье может расползтись по всему городу. И никогда не угадаешь, на пользу это или нет.

Слушая Харитона, я ненароком вспомнил вялые попытки уже побывавшей здесь Алиски ранее рассказать нам об этом городе. В том числе, девица вскользь упоминала, будто слухи здесь могут быть опасны. Впрочем, насколько всё плохо ещё предстояло узнать.

– Мой вам совет, ребята, постарайтесь сильно в Руморе не задерживаться, – вздохнул старик. – С виду у нас тут неплохо, и, если начхать, кто что говорит, то житуха может быть сносной…

– Тогда в чём может быть проблема? – не выдержал Артур, любопытство которого буквально зашкаливало. Впрочем, мне и самому было интересно, просто я стеснялся перебивать старшего.

– Понимаете… здесь надо следить за тем, что говорите, и опасаться, не ляпнет ли кто про вас чего-нибудь эдакого кто другой.

Разумеется, мы с приятелем не понимали. А вот Алиска явно знала больше нашего, ведь, услышав это, она отреагировала весьма демонстративным стоном. При этом девушка продолжала хранить молчание, дабы не выдать, что уже была в этих краях.

– Как бы вам сказать, – вклинился в беседу Кирилл, усевшись на постели нашей подруги, впрочем, он ей явно не мешал. – Мама говорит, у нас тут любая метафора может стать правдой. Только, мало кто осторожничает. Наоборот, болтают всякое…

И снова Алиска громко простонала, словно услышала полнейшую чушь. Впрочем, не знающий её человек скорее всего списал бы это на её болезненной состояние. А вот я всё-таки рассматривал разные варианты…

– Уже представила, как у меня вырастит хвост, а у Артура укоротятся ноги, – с насмешкой проговорила подруга.

От её слов приятель несколько напрягся. Судя по побледневшему лицу, парень думал не о том, как бы съязвить, а скорее о том, права ли наша подруга. И если да, то перспективы его, судя по всему, не радовали.

– Да вы не переживайте, – ободряющим тоном обратился ко всем Харитон, хотя это явно касалось в первую очередь испугавшегося Артура. – Всё не так страшно, как кажется. И если кого-то назвать русалкой, хвост от этого уж точно не появится. Да и в гнома ты, парень, вряд ли превратишься.

Услышав это приятель облегчённо выдохнул и наградил подругу, явно знавшую правду с самого начала, сердитым взглядом. Впрочем, последняя смотрела в потолок, так что её это вряд ли волновало.

– А какие тогда вещи могут произойти реально? – решил уточнить я, чтобы понимать, насколько надо быть осторожным.

Ранее мне бы подумалось, что всё это, пусть даже без рыбьих хвостов и крошечных ног, звучит крайне глупо и фантастично. Теперь же, особенно после внушающих свою волю людоедов и муз из цветка, мой разум внимал информации от Харитона и его внука, чтобы огородить себя от возможных неприятностей.

– Допустим, начнёт какой-нибудь мастер делать детские игрушки, и кто-то без задней мысли назовёт их лучшими в городе. Как пить дать, после этого остальные игрушечные магазины можно будет смело закрывать! Или будут парень с девкой дружить, а кто-нибудь ляпнет, как хорошо они смотрятся вместе. Или какую там ещё белиберду бабы любят говорить?.. Будьте уверены, что-то да заставит их жениться! И если не любовь, то какой-нибудь залёт, родители или ещё какое-нибудь обязательство.

Признаюсь, поначалу утверждения Харитона не очень-то убедили ни меня, ни Артура. Кто знает, быть может какие-то удачно получившие похвалу мастера действительно были хороши в своём деле? И почему на решение молодых людей стать семьёй должны влиять родители или какой-то там «залёт»?

Однако старик продолжал настаивать на том, что за своими словами нужно очень внимательно следить, дабы не насолить кому-то или даже самим себе.

– Что если кто-то решит сморозить какую-нибудь гадость про нас? – настороженно осведомился Артур.

– А вы уж постарайтесь ни с кем не ссориться и никого не обижать, – глядя на моего друга как на болвана проворчал Харитон. – Или просто молитесь, что вас пронесёт. Благо эта фигня работает не всегда, а лишь если говоришь от всего сердца без задней мысли, да и с человеком надо быть знакомым лично.

Я уже было решил, что в таком случае всё пройдёт гладко, если постараться ни с кем больше не знакомиться, и покинуть Румор как можно скорее, ограничившись скучной прогулкой. Однако осознание, что в нашей жизни никогда не бывает всё просто, заставило меня вернуться к реальности.

Кроме того, в голове возникла одна очень интересная мысль. А что если наша троица от всего сердца, например, начнёт говорить о том, что принц Захид однозначно женится на Нурии и будет с ней счастлив? По такой же схеме хорошей жизни можно пожелать и другим знакомым, как вариант, тем же Марту и Авнеру. Да и жителям Флига не помешал бы адекватный правитель…

Разумеется, я попытался уточнить всё это у Харитона. И, к сожалению, старик мигом оборвал мне крылья, пока подруга сопровождала всё мучительными вздохами :

– Дак если бы всё так удачно работало, местные уже давно стали бы богатеями и жили б счастливо, взаимно желая друг другу только добра. Эх, а-то думал, что вы, ребята, умные и после русалок и хвостов поняли, что у нас тут не сказка, а вы…

Таким образом, вся эта бесовщина с метафорами работала очень выборочно, и никогда не угадаешь, сработает ли она или нет. Но одно уже было ясно точно – ничего не произойдёт, если говорить об этом умышленно. А вот если кто-то ляпнет что-то в сердцах…

Пока хозяин дома старательно объяснял нам, как всё устроено в Руморе, его внука сморило, и все мы не заметили, как он прилёг рядом с Алиской, рискуя при этом вывалиться с кровати, и крепко заснул.

Поначалу Харитон хотел взять Кирилла на руки и перенести на большую кровать, но вместо этого девушка предложила слегка отодвинуть её и дать тем самым мальчику нормально отдохнуть. В конце концов, нелегко ему пришлось за весь день.

– И мне хоть какая-то компания, – мотивировала своё предложение девица. – К тому же, так теплее. А перетащить его всегда успеете. Если вдруг сам не проснётся.

Так мы и поступили. Я помог ослабленной подруге лечь чуть подальше, благо у неё стали появляться какие-то зачатки сил, ведь она потихонечку двигалась сама, а Харитон слегка передвинул внука, не мешая тому прижиматься спиной к нежному девичьему плечу. А поскольку мальчишку всё это не побеспокоило и он лишь расслабленнее засопел, старик накрыл его одеялом, под которым ранее грелось моё тело.

– Ох, и свалились же вы как снег на голову, – пробубнил Харитон, возвращаясь к столу. – Не будь тут со мной пацана, точно достал бы чего-нибудь покрепче и…

– Думаю, не стоит, – вмешался Артур. – Мы сейчас уж точно не настроены на то, чтобы пить.

– Говори за себя, я бы с радостью пропустила стаканчик-другой, – добавила Алиска, которая, казалось, была готова пьянствовать без остановки.

– А кто сказал, что я бы налил вам? – возмутился старик.

И действительно, ничего о том, чтобы спаивать нас спиртными напитками он не говорил. Впрочем, несерьёзное выражение лица, как после подшучивания с «собачьей кашей», сдавало Харитона с потрохами. Вероятно, старику нравилось время от времени вот так подшучивать над людьми. Может, это его как-то расслабляло.

В любом случае, взятая ответственность за ребёнка не позволяла хозяину дома пить что-либо крепче чая, а потому достоверно, был серьёзен он или нет, мы так и не узнаем. Но это не помешало нам неплохо провести вечер вплоть до самой ночи за горячим травяным напитком.

За это время мы, пожалуй, успели поговорить обо всём на свете. По крайней мере, к концу посиделки именно такое ощущение у меня и было. Хотя, на самом деле, говорил в основном Харитон, в то время как мы все внимали его словам.

Сперва беседа коснулась нашей группы. С помощью достаточно ненавязчивых вопросов Харитон смог услышать от меня и Артура историю нашего путешествия. С удобными и нужными вставками, не дающими лишнюю информацию. Благо мой друг знал в этом толк.

А когда мы дошли до той самой части, где нас подобрали и понесли в дом, старик, который на самом деле давно ждал этого момента, решил выдать весьма неожиданную новость, для которой просто не было подходящего момента.

Как оказалось, наша троица была настолько близко к Лиственному, насколько это было возможно. Ведь помимо Румора оставалось миновать всего два города и одно маленькое поселение.

Поначалу я искренне обрадовался такому везению. Однако, в выданную нам бочку мёда старик всё-таки добавил ложку дёгтя, всю степень которой, правда, мне довелось осознать гораздо позже. Впрочем, ещё до дополнений со стороны старика Алиска печально охала, словно ей было очень плохо или же она попросту знала, в чём проблема.

– Чё-т вы слишком радостные, – проворчал тогда старик. – Наверное, это потому что я забыл добавить, что если идти прямо по курсу, то вам придётся прогуляться по улицам Кадуржана и Синията.

От услышанного Артур удивлённо приоткрыл рот, в то время как я задумался над тем, где мне уже довелось слышать эти названия. И, вскоре, меня осенило, что, в общем-то, действительно не сулило ничего хорошего:

– Артур, а не про эти ли места ты рассказывал мне, Халисе и Фидании, пока мы были в бассейне?

– Ага…

– Погодите-ка! – внезапно возмутилась Алиска. – Когда это вы там с девицами расслаблялись?! Мне, значит, за принца замуж нельзя, а сами тем временем…

– Ничего такого, о чём ты подумала, не было! – поспешил оправдаться Артур. – То были простые служанки дворца, которые просто ухаживали за нами, исполняя приказ. Мы просто общались, и не более.

Интересно, а он специально не упомянул, что девицы плавали с нами? Почему-то тогда мне показалось, что было бы забавно, если это действительно было бы так. Правда, я предпочёл не делиться своими предположениями, а вместо этого перевести беседу на более актуальную тему:

– Если Кадуржан и Синият действительно так страшны и опасны, то не проще ли будет отправиться обходным путём?

– Да, это вполне возможно, – задумчиво проговорил старик. – Например, можете пойти на восток через Корвес. Но тогда вам придётся потратить гораздо больше времени и миновать весьма холодный Брин. Не то, что бы у нас или в том же Кадуржане стояла несусветная жара, но…

– Но в Брине всё время либо всё заснежено, либо мокро и очень скользко, – продолжил за него Артур. – Там задубеть можно в три счёта. Я даже не уверен, что у нас найдётся одежда по погоде. А ежели и покупать шубы, то отрабатывать их придётся о-о-очень долго…

В ответ на это старик лишь утвердительно кивнул, давая понять, что именно это он и имел в виду, после чего продолжил перечислять недостатки иных маршрутов:

– С другой стороны, если отправитесь на запад через Пермафол, то получите самый длинный, но безопасный маршрут. Разве что, можете приуныть в одном печальном городке, где все только и делают, что грустят.

– Уж не в Китуре, случайно ли? – сорвалось из моих уст, когда я вспомнил об Авнере и его не самой радужной истории переезда во Флиг.

– Да! Именно там! – поразился Харитон. – А вы там разве уже были?

– Не довелось, – без особого огорчения ответил я. – Однако, наслышаны…

Вопрос о том, каким маршрутом добираться до Лиственного, мы в конечном счёте решили оставить на потом. Старик и так дал достаточно информации, а уж что с ней делать, было лучше решать без посторонних ушей. А то мало ли ещё какие подробности из жизни моих друзей в этих городках всплывут…

А дальше, постепенно, разговоры перетекли из общего в более личное. Сперва, опять же благодаря расспросам старика, я разоткровенничался по поводу своих проблем с поиском подходящей для себя работы.

Как ни странно, в моих ожиданиях Харитон должен был подытожить какими-нибудь: «ты просто мало старался», «ну ты и лентяй», «верь в себя и у тебя всё получится» – что звучит обычно в зависимости от настроения типичного слушателя. Но вместо этого он неожиданно сказал лишь одно:

– Хреново, наверное, быть тобой.

– Ну, не то что бы…

– Да ладно, наверняка обидно, когда за каждую неудачную попытку называют рукожопым, балбесом или и тем и другим одновременно.

Вообще-то, по поводу частей моего тела никто так оскорбительно не изъяснялся, однако я понял, к чему клонил старик и, в общем-то, он был прав. Череда поражений и критики давно лишили меня веры в себя, пусть люди вокруг и старались быть достаточно корректными. В конце концов, практически все, за исключением, например, Игоря, в Райском стараются быть вежливыми.

Говоря о разочаровании близких мы плавно перешли к проблемам Артура, который, как оказалось, сам не оправдывал ожиданий собственного отца, возлагавшего на него огромный надежды.

Пусть на подробности парень и был жадноват, однако стало понятно, что с самого детства все вокруг от него ждали большего, чем он мог достичь. В конечном итоге это, в совокупностью с «некоторыми другими факторами», о которых мой друг предпочёл промолчать, вынудило Артура сбежать не только из собственного дома, но и из города, чтобы начать всё с «чистого листа».

– И как, успешно? – без особого воодушевления уточнил Харитон.

– В некотором роде, да, – с очень холодной и сдержанной улыбкой ответил парень, всем своим видом явно намекая, что дальше его допрашивать не стоит.

– Эх, молодёжь, – печально выдохнул старик. – Такие вы все глупые, такие беспечные…

Наступила тишина. Конечно, мы могли бы что-то ответить или как-то возразить, однако с каждым мгновением Харитон становился всё грустнее и грустнее на вид, что изрядно удивило нас. Казалось, его сердце разрывается и он вот-вот заплачет, а потому мы с Артуром не стали говорить ничего вообще.

Алиска же, которая не могла этого увидеть, и так всё это время молчала. Было очевидно, что она не спит, ведь время от времени она мучительно охала, а иногда выдавливала смешки. Но в тот момент девушка, видимо, уловила настроение и не издавала ни звука. Вероятно, выжидала, что будет дальше.

Нам же с Артуром сидеть и смотреть на пригорюнившегося старца было несколько неловко. Мы хотели помочь ему успокоиться и прийти в себя, а заодно разобраться в том, от чего он так печален. Однако, было непонятно, какие слова нужно подобрать.

В конечном счёте ничем, кроме вежливого молчания, сопровождающегося понимающими и сочувствующими лицами, помочь Харитону нам так и не удалось. Впрочем, как оказалось, ничего другого ему и не было нужно. По крайней мере, так мне показалось, когда он подуспокоился и всё-таки смог взять себя в руки.

– Знаете, в молодости я тоже всяко чудил, – пустив слезу проговорил старец. —То старшим хамил, пока не вылилось в проблемы, то в работе халтурил, пока не научился плотницкому делу, то хулиганил и девок обижал, пока не встретил жёнушку… Думал, вырасту, научусь всему, достойным человеком стану. А что в итоге?..

И снова Харитон опустил глаза, на этот раз прикрывая их ещё и ладонями. Признаться честно, тогда никто из нас не понимал, что происходит, и почему так внезапно мужчина так расстроился. Впрочем, постепенно он всё-таки находил в себе силы поведать, что гложет его душу:

– Сам не знаю, чего я так расчувствовался сегодня, – вытирая слёзы вытащенным из кармана голубым платком в клеточку, проговорил Харитон. – Наверное, потому что вы мне напомнили мне меня самого. А может и не только меня…

Как оказалось, наш спаситель не был далеко счастливым и жизнерадостным человеком, коим всячески старался казаться. Конечно, время от времени он ворчал и злобно подшучивал над нами, но ранее я не думал о том, что его жизнь на самом деле очень трагична и наполнена болью.

Поначалу мне (впрочем, как потом выяснилось, и остальным) казалось, что на этом старик и ограничится. Он выглядел крайне расстроенным, а потому в моей голове возникала лишь мысль, как бы повежливее предложить завершить посиделки и пойти спать, чтобы не бередить раскрывающиеся раны нашего спасителя.

Однако, пока я подбирал нужные слова, Харитон вновь пришёл в себя и весьма неожиданным образом продолжил рассказ:

– Знаете, когда я был примерно в вашем возрасте, я познакомился со своей будущей женой, Ленкой, – называя имя жены мужчина озарился тёплой улыбкой. – Вскоре мы поженились, а потом у нас родились двое детей: Ирка – старшая и Витька – младший.

По словам старика, в прошлом, когда он растил детей его семья была очень счастливой и благополучной. Жили они тогда в центре Румора, ведь Харитон, не без помощи чудодейственности народной молвы, владел лучшей мебельной мастерской, в который сам же и создавал оригинальные шедевры. А это, в свою очередь, приносило приличный доход.

Рыбалка же тогда была лишь дополнительным хобби, когда мужчина хотел отдохнуть от мирской суеты и побыть в своего рода уединении. К слову, семья Харитона, если судить как по меркам Райского, так и Румора, а может и практически любого другого города, была очень зажиточной, ведь тем самым домом, в котором мы находились, принадлежал им уже тогда. Правда, когда его строили, никто и представить не мог, что в «месте для отдыха» его владелец встретит и проведёт свою старость.

– А ведь всё действительно было хорошо, пока я был со своей Ленкой, – продолжил старик. – Она не позволяла мне халтурить и давать слабину, а я был только рад её твёрдой руке. Да и дети были молодцы, учились хорошо, старались делать всё правильно…

Но, как это бывает, многое изменилось, когда супруги Харитона не стало. Внезапный сердечный приступ лишил жизни мать семейства, когда ей был чуть больше пятидесяти. И даже наличие в доме дочери – начинающего медика, оказавшей необходимую первую медпомощь, не спасло эту женщину. Тогда-то, по словам старика, его жизнь и начала превращаться в кромешный ад.

– Когда Леночки не стало, люди начали говорить всякое… Что я не выдержу, не смогу работать, не сумею справиться с детьми… Конечно, всё это было не так прямо, окружающие скорее сочувствовали выпавшей на меня доле и предполагали, что будет дальше. Но вы же запомнили, какие у таких высказываний могут быть последствия?..

Оснований не верить его истории ни у кого не было, а потому особенность этого города стала пугать лишь сильнее. Почему, если всё сбывается, люди делают плохие прогнозы друг для друга и делятся ими? Неужели нельзя в подобных ситуациях просто помолчать?

Видимо, нет. Иначе ничего плохого не происходило бы, а старик не сидел бы таким несчастным, и не рассказывал свою неожиданную, но печальную историю, в которой дальше всё становилось только хуже.

– После похорон в мы жили относительно спокойно и была надежда, что справимся, – отметил Харитон. – Но уже где-то через пару месяцев, началась чернющая полоса. Сначала я стал халтурить на своей работе и выдавать бракованную мебель, сломанные детали которой, порою, даже летели потом в меня.

– Что?! – поражённо возмутился я. – Да разве ж так можно?

– А как бы ты запел, если бы твоя кровать развалилась в самом разгаре отдыха?

Пусть аргумент и был весомым, мне всё ещё казалось, что бросать в людей предметы – варварство. В то же время, не очень хотелось спорить с Харитоном, который и так был не в особо хорошем настроении, а потому проще было слушать дальше безо всяких возражений.

– Если вы думаете, что неудачи в работе всё испортили, то вы ошибаетесь – это были цветочки, – продолжил старик. – Пока я еле сводил концы с концами, дабы не разориться, моя балбеска Иришка закончила учиться на медсестру и пошла работать в местную больницу клизмы ставить. Или как там это у них называется… Во, интернатура!

Харитон признался, что когда его старшая дочь начала работать и приносить деньги в семью, казалось, всё начнёт налаживаться. Но не тут-то было…

– Вот вроде и всё было тогда ничего… И деньги худо-бедно были, и Витька не только учиться стал хорошо, но и неплохую девку себе нашёл, и Иришка хорошо справлялась с работой, что все вокруг прямо захваливали. Думал, заживём как люди нормальные, и будет всё хорошо. А потом бац! И эта курица заявляет, что на сносях.

В обычной ситуации, беременность взрослой девушки можно было бы считать нормальным явлением, а потому мне показалось, что ничего плохого здесь нет. Однако всё тут было далеко не так просто.

Я привык к тому, что дети появляются в полной семье после того, как их родители поженятся и решат, что пора бы стать родителями. По крайней мере, в Райском всё было исключительно так и никак иначе.

Конечно, бывали ситуации, когда малыши росли не в полной семье или их воспитывали бабушки и дедушки. Но такое случалось лишь в тех семьях где один или оба родителя погибали от несчастного случая или из-за болезней. И на моей памяти таких несчастных было совсем немного.

Случай же с дочерью Харитона был несколько иной. Мало того, что Кирилл родился вне брака, так никому до сих пор даже не известно имя его отца. Таким образом, Ирина забеременела, сблизившись с совершенно чужим ей мужчиной, которого так и не представила в качестве кавалера своей семье.

Ранее я бы счёл это полным бредом и не поверил бы, что такое бывает. Но в тот день мне пришлось ограничиться лишь удивлёнными глазами, пожиманием плечами и осознанием, что культура в разных городах может отличаться сильнее, чем казалось.

Например, в том же Райском с такой биографией Ирину, её ребёнка, и, возможно, новоиспечённого отца, если бы имя оного удалось выяснить, после такого уж точно не приняли бы с распростёртыми объятиями. Полагаю, вероятнее всего их бы попросту изгнали. Если не сделали бы чего ещё хуже…

Впрочем, как оказалось, в Руморе такое поведение тоже не приветствовалось. Просто население города не настолько радикально, чтобы избавляться от человека за такое. А вот открыто осуждать поведение и болтать всякое на счёт нерадивой молодой мамочки – это пожалуйста.

– Ох и натерпелись же мы тогда с ней, – недовольно проворчал старик. – С ребёнком затрат стало больше. Тут тебе и коляску, и игрушки, и питание… Но это так, фигня, справлялись…

А вот с людской молвой – не очень. Пусть в Руморе к легкомысленным людям относились проще, чем в том же Райском, от сплетен деваться было некуда. И были они далеко не самыми добрыми.

– Чего только про мою дочурку не болтали. Кого только в отцы Кирюши не нарисовали… – фыркнул старик, давая понять, что не столько недоволен Ириной, подарившей ему любимого внука, сколько злословящими людьми.

Да и самому Харитону тогда пришлось не сладко, ведь и о нём, как о никудышном отце, проглядевшем дочурку, болтали всякое. Такое в любом другом городе ранит, чего уж говорить о месте, где живут слухами?

– Единственный, по кому не «прошлись» тогда окружающие, был Витька, – продолжил старец. – Видать, обаяние защищало от толпы идиотов.

Как оказалось, младший сын Харитона, отличавшийся отличными природными данными, обеспечившими ему приятную внешность и острый ум, был любим многими людьми.

Парню пророчили светлое будущее, ведь он тогда служил в городской полиции и прекрасно боролся с преступностью. А красавица-дочка местного владельца банка Урсула должна была стать его женой. По крайней мере, на предложение Виктора пожениться, она ответила «да». Но, к сожалению, до дачи свадебных клятв молодые люди так и не дошли…

– Эх…уж в ком, в ком я тогда не сомневался, так это в Витьке, – вздохнул Харитон. – И преступников ловил, и бабу знатную подцепил, и сестру от нападок людских защищал… А что в итоге? Позорно подох от рук какой-то продажной девки!

Последнее мужчина сказал с бурными эмоциями, подчёркивая, что испытывает не самые тёплые чувства к той, кто отнял у него сына. Впрочем, обстоятельства при которых умер Виктор, оказались весьма неоднозначными.

Пока Харитон ничего не сказал, я представил какую-то преступницу, отбивавшуюся от него оружием, пока бравый малый пытался её арестовать. Невольным делом мой разум обрисовал эту сцену с участием Алиски, от чего даже стало неловко. Причём проблема обстояла не в том, что я увидел в этой роли свою подругу, а в том, что почему-то, вспоминая её слова про убийства и всю эту конспирацию с именем, разум пришёл к предположению, что это могла бы быть и она.

– Ладно бы, убей его эта баба в какой-то там борьбе, – разрушая возникшие фантазии и мысли, продолжил возмущаться старец. – Худо-бедно, но погиб бы героем. Но нет же! Надо же было ему, без пяти минут женатому человеку, снять проститутку, которая затрахала его до смерти!

А вот это был уже настолько неожиданный поворот, что мой разум оказался сражён наповал. Разве возможно такое, чтобы мужчина погиб в постели с женщиной?

Хотя, наверное, да, раз уж такое случилось…

– И ведь знал же, идиот, что с этой девкой что-то не так! – продолжил негодовать Харитон. – Как там её звали?.. То ли Марисса, то ли Анфиса… Уже и не вспомню. Да и не важно это. Главное, что в постели с ней мужики и раньше дохли, но тогда никто ничего не доказывал. Но именно после смерти подняли такой шум, что держись!

Лишь тогда я осознал, что всё это время, особенно после такого как Харитон впервые заговорил о покойном сыне и обстоятельствах его смерти, Алиска регулярно вздыхала и охала. Она делала это весь вечер, а потому такое поведение успело уже стать привычным и попросту не воспринималось. Теперь же сомнений не было – именно она была «злодейкой» в этой истории.

– В общем, таким себе сыном и мужем я оказался, – прослезился старик. – Родителем и вовсе стал никудышным. Надеюсь, хоть дедом буду неплохим…

Если ранее Харитон выглядел просто печальным, то теперь он окончательно оказался подавлен. Всё-таки следовало остановить его в самом начале, пока не довелось разбередить раны и услышать то, о чём знать не следовало.

– Эх, надо было всё-таки выпить что-нибудь… – безуспешно попытался оживиться хозяин дома, когда посмотрел на наши с приятелем растерянные лица. – Вы, наверное, думаете, что я чудной старик? Внезапно расчувствовался тут, начал рассказывать всякое… Сам не знаю как так вышло. Просто, вы трое такие молодые, такие беспечные, так напомнили моего недотёпу-Витьку. Думаю, будь он жив, сейчас здесь было б веселее. Хотя, наверное, тут бы мы не жили, а значит могли бы не встретиться…

Чем дальше старик пытался приободриться, тем грустнее становилось на душе. Я искренне сочувствовал его горю, однако не знал, как помочь. С другой стороны, возможно, это ему и нужно было – просто посидеть с кем-то и выговориться о том, что так долго травит душу. В конце концов, создавалось впечатление, что Харитон весьма одинокий человек. А потому оставалось надеяться, что от высказанных слов и пролитых слёз мужчине в итоге станет легче.

– А что стало с той девицей? – неожиданно решил уточнить Артур, который явно понял всё также, как и я, хотя всячески старался не подавать виду.

Кроме того, кажется, парень хотел прекратить бесконечный поток печальных мыслей старика, который мигом прекратил плакать. Даже наоборот, от этого он сделался несколько сердитым и ворчливым, но, всё же, более спокойным.

– Понятия не имею, что с этой бабой происходит сейчас, но после гибели Витьки его несостоявшийся зять подсуетился и её арестовали, обвинив в каком-то там умышленном, а может, наоборот, неумышленном убийстве. Не разбираюсь я во всех этих законах!..

Какое-то время преступница провела в тюремной камере, затем последовало несколько судебных заседаний, где разбирали, виновна ли она во всех произошедших смертях, или же нет. В конечном счёте, девушку освободили и изгнали из Румора, пустив по различным другим городам отнюдь не лучшие слухи о ней.

– Не помню я всех подробностей, – подытожил ворчание старик. – Я даже на суды не хотел, чтобы морду эту не видеть. А то, говорят, симпотная была, да настолько, что своими лживыми слёзками убеждала ещё кого-то в своей невиновности. Аж тошно!

Говоря об этом, Харитон не скрывал презрения к погубившей его сына преступнице. И, наверное, его можно было понять. Зато хоть плакать перестал…

– Да и не до этого было тогда, – добавил старец. – Все эти слухи и нежелание видеть эту девку так доканали, что я спешно передал мастерскую ученику и перебрался сюда. А вся эта возня вместе со старым домом уже досталась дочурке.

Чем больше Харитон говорил, тем чаще Алиска охала и ахала. И с каждым продвижением его истории стоны девицы были всё мучительнее и болезненнее. А к концу истории она и вовсе извелась.

– Солнышко, тебе совсем плохо? – отвлёкся от нас и своего повествования сочувствующий старик, с лица которого окончательно исчезли слёзы, будто их и не было вовсе. – Может, всё-таки, врача?

– Не стоит, дедуля, – ласково и немощно промурлыкала девица. – Да, мне плохо, но ваша история, она такая печальная… Вот мне и стало так грустно и больно за вас!

Услышанное заставило старика покраснеть от смущения. Не будь я уверен, что участником одного их эпизодов была она сама, наверное, поверил бы в её слова. Теперь же всё выглядело, скорее, цинично.

С другой стороны, полной гарантии того, что преступницей из истории Харитона была именно Алиса, всё ещё не было. Кроме того, мы услышали лишь одну точку зрения, в которой могло не оказаться каких-то важных подробностей и деталей. А ведь порою нужна мелочь, чтобы расставить всё по своим местам…

Уверен, прошлый я скорее всего выдал бы конспирацию подруги ещё тогда, когда она назвала фальшивое имя. А может мне бы захотелось уточнить все подробности сразу по окончанию истории старика, чтобы девушка призналась в содеянном, извинилась перед Харитоном и положила бы конец всей этой лжи и недосказанности. Или просто разочаровался бы в спутнице, решив, что её общество опасно и губительно для всех нас.

Однако, на удивление, у нынешнего меня подобных мыслей не возникло. Наоборот, я надеялся, что если это всё-таки и была Алиса, то никто её так и не раскроет, чтобы мы спокойно покинули город. А уж потом, сомнений не было, без лишних ушей подруга расскажет свою правду, по которой уже можно будет делать какие-то выводы.

Такие вот метаморфозы всего за несколько дней путешествий вдали от дома. Сказал бы кто за неделю до поездки, что я в принципе буду рассуждать о чём-то подобном, покрутил бы у виска и велел бы фантазёру разыгрывать кого-то другого.

Пока мы обсуждали какой нелёгкой бывает человеческая судьба, вечер успел перетечь в ночь. Юный Кирилл, о рождении которого, по словам самого Харитона, дед никогда не жалел, мирно сопел подле Алиски. Причём теперь уже он лежал не спиной, а лицом к ней.

Нам всем и самим давно пора было на боковую, хотя мы с Артуром вполне могли позволить себе посидеть не один часок, ведь мы оба и так проспали «целую вечность», и теперь думать забыли о былых проблемах. Но гулять по незнакомому городу ночью виделось не очень разумным, да и кто бы нас двоих потом впустил, ежели все бы спали?

Впрочем, насущно было не столько то, удастся ли нам заснуть ночью, сколько то, что нам и лежать-то оказалось не на чем. Из двух кроватей одна была занята ослабленной Алиской и прижимавшимися к ней Кириллом, а со второй гнать старика было бы крайне невежливо. Мысли о том, чтобы просто лечь рядом с ним, как таковой не возникало.

Конечно, с натяжкой можно было бы свернуться на креслах, которые, к сожалению, не выглядели раскладными. Но такая ночь обещала быть не самой приятной для тела, особенно шеи и спины, и здорового сна в принципе.

Хоть и грех было жаловаться, учитывая всю проявленную Харитоном и его внуком заботу, но всё же пришлось поделиться своим беспокойством и уточнить, нет ли в доме каких-либо альтернатив. Вдруг где-то на чердаке или складе завалялись одна-две раскладушки…

– Увы, чем богаты, тем и рады, – вздохнул старик.

– Ну, рядом уже и так лежит Кирилл… – отметила Алиска.

– Нет, я переложу его к себе.

– Тогда, на его место может пристроиться кто-нибудь из вас, парни, – теперь уже Алиска обращалась конкретно ко мне и Артуру.

– Разве что если один из этих двоих – твой мужчина.

Лгать на этот счёт Харитону не стал никто, и без того хватало тайн. Более того, мы чуть ли не хором ответили, что «Кларисса» – девушка свободная. По крайней мере, ни я, ни Артур её женихами не были уж точно.

– Тогда лежи одна, – отрезал старик, аккуратно взяв на руки внука, дабы не разбудить. – Неча бабе, тем более такой видной, спать с мужиками в одной постели. Такое плохо заканчивается.

И разве тут возразишь? Особенно после столь печальной истории, из которой в принципе можно сделать вывод, что лишний раз рядом с телом противоположного пола лучше не лежать. А то последствия, как выяснилось, могут быть самыми разнообразными…

В конечном счёте, передо мной и Артуром предстали два варианта на выбор: либо спать на полу, который Харитон обещал накрыть тёплым меховым покрывалом, либо, при желании, изворачиваться на кресле. Ну хоть мягкие подушки и тёплые одеяла были гарантированы.

Поначалу пол казался мне наихудшим вариантом, в то время как на креслах можно было бы просто уютно посидеть, и, возможно, тихо поболтать с приятелем без сна. Но стоило старику постелить обещанное покрывало, и я мигом передумал.

Пусть под нами не было никакого матраса, ощущение мягкости и уюта от этого никуда не делись. Даже пол теперь не был холодным, из-за чего кресла лишь проигрывали.

Да и в целом, грех было жаловаться, учитывая гостеприимство и доброжелательность старика, который всего за один день знакомства успел стать таким родным, что в глубине души мне даже захотелось провести в его обществе как можно больше дней. По крайней мере до тех пор, пока мы не окрепнем и не решим финансовые проблемы. Однако обстоятельства давали понять, что утром лучше всего будет поскорее покинуть этот дом.

Глава 3. «Мандолина»

Проведённая ночь на полу неожиданно оказалась бурной и утомительной. Когда мы ложились, меня страшила холодная и твёрдая поверхность, которая хоть и была накрыта мягким покрывалом, но далеко не соответствовало идеалу. Однако не это мешало нам с Артуром нормально спать, ведь по утру тела даже не болели.

А вот само расположение нашей с Артуром «постели» было отнюдь не из лучших. Но это понять довелось не сразу, а лишь посреди ночи. И не один раз…

Сначала, стоило заснуть, по нам потоптался захотевший в туалет Кирилл. Причём украдкой мне показалось, будто мальчик сопровождал свой выход на улицу ворчанием, что он почему-то проснулся не рядом с «прекрасной русалкой».

Быть может, по возращению юнец бы пристроился к Алиске вновь, однако, как оказалось, его дед в тот момент тоже не спал. Стоило внуку зайти в дом, Харитон сонным голосом пробубнил, чтобы внук не забыл закрыть дверь поплотнее. Так что, ворча и скрипя зубами, мальчишка всё сделал и улёгся туда, куда велел старик, а не сердце.

После длительного ёрзания, мне, наконец, начало казаться, что разум попал в царство снов. Однако резкое пробуждение, вызванное падением Алиски на нас с Артуром, заставила мой разум очнуться, как если в организм залили ведро крепкого кофе.

Конечно, я не сразу понял что произошло, ведь сперва пред моим взором предстала освещаемая лунным светом невообразимая округлость. А уж только потом стало ясно, что это женские ягодицы, едва ли скрываемые юбкой из тонкой ткани.

– Я сейчас задохнусь, – еле слышно проворчал Артур, лицо которого тогда оказалось практически полностью закрыто женской грудью. – Спасите!

– Ой, простите, – смущённо проговорила Алиска, отползая так, что по мере освобождения приятеля на мимолётный срок придушенным оказался я. – Мне просто захотелось в туалет. Думала, что справлюсь сама…

То, что девушка в принципе нашла в себе силы на то, чтобы встать и сделать несколько шагов, само по себе должно было радовать. Но мы с Артуром оказались слишком сонные и злые, чтобы испытывать какие-то положительные эмоции на этот счёт.

Сперва мы поворчали, что в полуголом виде на улицу нельзя и что ей надо одеться, вот только это оказалось весьма затруднительно при таком освещении. Затем, укутав девицу в моё одеяло, примерно также, как во время побега из дворца, обхватили с двух сторон и с возмущением сопроводили на улицу до туалета. Оба при этом даже не подумали накинуть на себя что-то тёплое, кроме, разве что, обуви.

Надо ли говорить, что с первым ощущением ночного холода мы были отнюдь не рады этому? Ещё и переживать пришлось, пока Алиска заперлась совсем одна, кабы не свалилась она там. Да и в целом, нельзя что ли было потерпеть до утра?..

Наконец, когда подруга перестала нуждаться в уединении и вышла наружу, я и Артур схватили её в охапку и мигом дотащили до дома и постели, не дав девице толком коснуться ногами земли или пола. А затем и сами завалились спать. Никакой речи о том, чтобы уединиться втроём, уточнить всё необходимое и определить план действий не было. Нам просто хотелось согреться и, наконец, заснуть.

Но и дальше всё было не сладко. Ранним утром, ещё до появления первых лучей солнца, Харитон понял, что выспался, и должен преступить к своим делам, включив свет, чтобы поесть, с ворчанием одеться и только потом выйти на улицу. И делал старик всё настолько шумно и неспешно, что к моменту, когда он ушёл, забыв выключить свет, сон у всех остальных в доме как рукой сняло.

– Да уж, дерьмовая была ночка, – подытожил Артур, вставая и направляясь к кухне.

– Как некультурно! – наигранно возмутилась подруга, которая уже не лежала, а сидела, свесив босые ножки.

– Ты последняя, от кого я хочу это слышать. Сама-то наслаждался тёплой и уютной постелькой.

Девушка лишь фыркнула, что завидовать хрупкой и больной девушке не по-мужски. В то время как я напомнил им обоим, что вот так спорить в присутствии ребёнка, и уж тем более ругаться, запрещено.

Правда, после моих слов ворчать начал уже Кирилл, который «уже не ребёнок», и при котором «можно обсуждать всё на свете». Безусловно, мы ему верили, но всё же договорились вести себя приличнее.

– Какие ж вы, оказывается, скучные, – надул губы малец.

– Кирюшка, – ласково обратилась к мальчику Алиска, подсаживаясь к нему. Надо отметить, девушка была уже в гораздо лучшей форме, чем раньше, и от её слабости будто не осталось и следа.

– Неужели ты теперь будешь жалеть о том, что нашёл и спас нас тогда? – продолжила красавица, нежно обхватив мальчонку руками и прижав к груди. Надо ли говорить, что она всё ещё не переоделась и, если не считать растрёпанные волосы, выглядела так же сногсшибательно, как и перед побегом из Каффида?

Реакция Кирилла не заставила себя ждать. Сначала лицо мальчугана залилось краской от смущения, а уж потом озарилось яркой, чистой и искренней улыбкой. Может наш спаситель ещё не успел стать взрослым, но он определённо был мужчиной.

Все мы, не без помощи мальчишки, дружно подкрепились остатками каши с горячим чаем. Теперь уже всё это не казалось таким отменным. Скорее сносным, но доступным. И только поэтому грех было жаловаться.

По завершению трапезы Алиска подняла очень серьёзный вопрос, про который мы с Артуром почему-то совсем позабыли:

– Кирюшка, подскажи, а где у вас можно помыться? А то после увлекательного плавания и длительного лежания мы совсем себя запустили и наверняка дурно пахнем!

И как это мы могли упустить такую важную деталь? За всё это время в голове почему-то не возникало и мысли о том, как бы принять горячую ванну и смыть с себя весь накопившийся и засохший пот. Оно и не мудрено, в доме-то специальной комнаты для этого не было, вот и не подумали…

Не меньше смущало и то, что подруга акцентировала внимание на запахе. Всё это время я ничего особенного не чувствовал, да и Артур никак не подавал вида. Неужели она намекала на то, что проблема была именно в нас двоих? Или же дело было каких-то её личных страхах о своём собственном аромате?

В любом случае, главное, что нужного результата Алиска всё-таки добилась и уже вскоре мы добежали трусцой, захватив купальные принадлежности, до домика напротив, который я видел в окно прошлым днём. Как оказалось, это была баня, в которой, собственно, и нужно было мыться.

Сама идея очищения тела в наполненном паром помещении уже была мне знакома. И даже с прошлых времен я этого «удовольствия» не понимал. Сидишь весь потный, изнываешь от жары с желанием как можно скорее выбраться наружу, дабы облиться ледяной водой. Такое себе развлечение.

Нет, никто силой не заставлял меня проходить через всё это. Но иных альтернатив попросту не оказалось. Конечно, можно было обойтись без леденящих тело обливаний, но сама мысль оставаться потным после парилки казалась мне даже хуже, чем холодный душ.

Была там ещё и небольшая ванночка, в которой, по всей видимости, Кирилл планировал оставить отмокать нашу подругу, пока ещё верил, что она русалка. Однако, возни с её наполнением вышло бы гораздо больше, чем пользы от этого занятия. Так что пришлось плюнуть на это дело, присесть в дальний угол парилки, постелив под собой полотенце, и терпеть, думая о том, что очень скоро это всё закончится.

А вот Алиске, Артуру и Кириллу это занятие оказалось по нраву. Мало того, что они наслаждались этой невыносимой жарой, так все трое ещё и сделали по несколько заходов с обливанием ледяной водой и обратно, чтобы уж точно смыть с себя всю грязь. Вот же нездоровые интересы бывают у людей.

Покончив с банными процедурами, все мы вернулись в дом, где нас поджидала миловидная дама едва ли достигшая тридцатилетия. Её было нельзя назвать видной красоткой, особенно на фоне рядом стоящей Алиски, но и отталкивающей её внешность никак не была. Просто приятная сероглазая женщина с убранными в хвост русыми волосами, без макияжа, зато с мягкой и тёплой улыбкой, способной согреть чужую душу.

Незнакомка не нуждалась ни в каких представлениях, особенно после того, как войдя в дом и увидев эту даму Кирилл бросился обнимать её. Да и глаза, как у Харитона, с потрохами сдавали его дочь – Ирину.

– Сынок, – нежно обратилась она к мальчугану, поглаживая того по голове, – всюду болтают, что пока я работала, ты нашёл и спас русалку вместе с двумя её сказочными друзьями?

Вот и первое подтверждение – старик не врал, что любая сказанная информация в пределах Румора разлетается по каждым углам. Если, конечно, он сам не сообщил всё дочурке, в целях как-то разыграть нас. Но учитывая, что Кирилл не был ничуть удивлён этому вопросу и вообще не испытывал никаких неловкостей, вероятно, никто и не думал над нами шутить.

– А то! – возгордился юнец. – Правда, это оказались просто красивая девушка и двое не менее обычных парней. Хочешь, познакомлю?

– Конечно! – радостно воскликнула его мать. Можно подумать, ответь она иначе, то мы бы все просто приняли этот факт и разошлись по своим делам. Однако, зачем лишать мальчика возможности почувствовать собственную важность?

А довольный таким раскладом Кирилл поспешил представить всех нас друг другу, акцентируя особое внимание именно на нашей спутнице, будто знакомил маму со своей близкой подругой или невестой.

Если девушке, её состоянию и тому, как пришлось ухаживать за ней, мальчик посвятил целую приукрашенную эпопею, то мы с Артуром, как, впрочем, и «мама Ира», удостоились лишь представления имён. Причём ни о каком акценте на том, кого именно как зовут, не было и речи.

– Как интересно! – с неподдельной радостью отметила женщина. – Приятно видеть новые и интересные лица. Надеюсь, вам понравиться в наших краях.

– Нам тоже очень приятно, – хором, как под копирку, ответили мы, чем вроде даже позабавили матушку Кирилла.

– Подскажите, молодые люди, а никто из вас тут раньше не бывал? А то у меня такое чувство, что я могла кого-то из вас уже видеть..

И снова пришлось отвечать в унисон, что все мы здесь впервые. Может, в отношении Алиски, это и была ложь, но даже если и так, то исключительно во благо.

Пообщавшись с Ириной, нас удалось выяснить, что о появлении в городе сразу трёх путешественников, прибывших весьма необычным образом, сообщили Слава, которого мы знали до этого как Славку, и Гордей – мужчина, который нёс моё обессиленное тело. Если точнее, они рассказали об этом только своим жёнам, а там понеслась…

Так что на работе Ирине пришлось понервничать, когда кто-то из пациентов сказал ей, что дома у её отца «гостит непонятно кто». И в целом, благодаря богатой фантазии, люди всякого додумали, что ночная смена в больнице прошла для медсестры как в аду…

– Но я рада, что у пациентов и коллег просто разыгралось воображение, и всё, вроде, в порядке – не очень уверено, но всё также ласково и мягко проговорила Ирина. Казалось, эта дама в любой ситуации старалась быть дружелюбной. А может дело касалось конкретно нас.

– Кстати, – внезапно озадачилась мать Кирилла, будто вспомнила нечто очень важное, – Гордей вроде говорил мне, что вы были вялыми и немощными. А по виду и не скажешь…

Чтобы внести ясность, пришлось сжато поведать о том, что было, когда нас нашли, в какой момент самочувствие каждого начало улучшаться, а также по каким причинам, по мнение Артуру, это могло случиться. Словом, делали мы всё это сидя за столом и попивая чай с шиповником, который приготовил Кирилл, пока его матушка слушала.

– Хм, даже не знаю, – задумчиво призналась женщина, сделавшись серьёзнее, чем раньше. – А сейчас вы хотите испытать очередное дурманящее состояние, которое может обеспечить этот ваш цунтук?

– Разумеется, нет! – ответили все мы.

– Я лучше вылакаю бочку пива, чем вернусь к этой дури! – добавила Алиска, с нескрываемым отвращением.

– Это и странно, – принялась рушить теорию нашего друга Ирина. – Обычно, если у человека возникает наркотическая ломка, физически, конечно, ему может стать плохо, но скорее от желания получить свежую дозу, чем от чего-то ещё. Вы же настаиваете на том, что не хотите повторять былых подвигов, если это, конечно, не ложь

У меня не было морального права говорить что-либо за других, но в собственном нежелании связываться с одурманивающими зельями я был полностью уверен. От одного воспоминания о попытке спастись от сотни муз, что привело к массам неприятных последствий, становилось тошно. Не говоря уже о том, как было мерзко на душе от мысли, что в Каффиде нам без спросу неоднократно могли добавлять цунтук в напитки.

Так что, действительно, уж лучше осушить пивную бочку на пару с Алиской, чем вновь позволить цветку одурманить себя. Не то, что бы это был идеальный вариант, но он хотя бы не вызывал столь сильного страха и отвращения.

В любом случае, поделиться своими мыслями тогда мне так и не удалось, ведь в дом вошёл Харитон в сопровождении двух зрелых мужчин, возраст которых варьировался между пятидесятью и шестидесятью. Один был повыше и в целом покрупнее, второй и ростом, и телосложением был между своим приятелем и стариком.

– А ты не соврал, и в правду бодренькие! – радостно воскликнул более уплотнённый мужчина, выдав своим голосом тащившего меня спасителя. Очевидно, это был Гордей, а его спутник, предположительно, Славка

– Ага, «русалку» и остальных прямо не узнать! – ещё оживлённее ответил второй гость, подтверждая мою догадку.

Из-за уверенности что нам троим гораздо хуже, чем так оно оказалось на самом деле, оба мужчин были сильно обеспокоены нашим состоянием и не могли даже толком спать. Так что спасители подскочили с постелей ни свет ни заря, сели в повозку Гордея, заехали за Ириной, с учётом окончания смены которой и спланировали своё появление, после чего поехали к Харитону.

Справедливости ради, мужчины могли приехать и раньше, ведь рыбалку-то никто не отменял. Просто они оба предположили, что от таких новостей мать Кирилла, мягко говоря, к концу рабочего дня могла почувствовать себя не совсем хорошо. Вот они и решили сделать ей одолжение и подкинуть её с работы до отчего дома, отказавшись от утренней рыбалки.

Да и Харитон, по сути дела, из-за нас пропустил утренний клёв, поскольку не мог оставить Кирилла и дом под присмотром пусть и неплохих, но всё ещё малознакомых людей. Не говоря уже о том, что от такого расклада его дочери, мягко говоря, стало бы ещё неспокойней. Так что с самого утра, пусть мы этого и не видели, старик трудился на своих теплицах с возможностью контролировать ситуацию.

Час, а может даже больше, ушёл на болтовню о том, какими больными и несчастными мы были, и что привело нашу троицу к такому состоянию. Признаться честно, говорить об одном и том же со всеми подряд начинало изрядно утомлять, однако нельзя было оставлять людское любопытство неудовлетворённым. Особенно если учесть, что двое из них очень помогли, а третья, пусть отчасти и знала некоторые детали, имела право знать, с кем связались её сын и отец.

– И всё же, я не очень уверена, что вам стало плохо из-за цветка, – продолжила отстаивать свою точку зрения Ирина. – Да и состояние у вас, если верить всем рассказам, было не таким тяжёлым, как должно было бы быть. Уверены, что ничего плохого, кроме общей вялости, не было?

Каждый закивал, давая понять, что лишь немощность помешала всем нормально сойти с лодки и вынудила посторонних людей прийти на помощь. Представить не могу, что было бы, обойти удача нашу троицу стороной…

– А почему ещё мы, особенно «русалка», намертво свалились, доплыв сюда? – не сдавался Артур.

– Честно, не знаю, – вздохнула мягкая душой медсестра. – Может, воды напились речной? А там водоросли какие каффидские, незнакомые?..

– Мы ж не идиоты пить, что попало, а потом забывать об этом! – парировал приятель, чем не очень-то убедил услышавших нашу историю окружающих. Все и так знали, что мы пробовали более сомнительные вещи, чем речная неочищенная вода.

Последняя соломинка для опечалившегося Артура в итоге прозвучала именно из уст спорившей с ним Ирины, которая отметила, что строить предположения было бы проще, знай хоть кто-то из присутствующих, как действует цунтук в Руморе.

– Быть может, если предположить, что ваши организмы к тому моменту ещё были под воздействием цветка, то был эффект, свойственный для нашего города? – не очень уверенно проговорила матушка Кирилла, чем буквально заставила Артура сиять.

– Да кого это уже волнует?! – взбесилась Алиска, которой успели поднадоесть все эти ничем не обоснованные теории. Остальные лишь поддержали эту мысль, так что Артуру пришлось сдаться и уступить общее внимание другим насущным темам.

Наконец, когда расспросы закончились, и всё получили желаемые ответы, Гордей предложил нашей троице проехаться до основной части города на его повозке. А поскольку дом Харитона, как оказалось, располагался как минимум в одном часе пешей ходьбы до более-менее населённых улиц Румора, отказываться было бы неразумно.

Так что мы приоделись по погоде, Алиска привела всю себя, включая причёску и макияж, в полную боевую готовность, и все мы, в том числе Ирина и Кирилл, отправились в путь на повозке. И только Славка, предварительно забравший все свои рыболовные принадлежности из транспорта, решил остаться с Харитоном и дождаться вечернего клёва. В конце концов, работа есть работа.

Проехавшись сначала по каменному бездорожью, наблюдая вокруг лишь несколько расположенных друг от друга на огромном расстоянии уединённых жилых участков, мы выехали на дорогу, которая тоже далеко не сразу начала радовать жизнью вокруг. Как объяснили Гордей и Ирина, на городском отшибе жило очень мало людей и преимущественно те, кто хотел огородиться от травмирующей душу людской молвы.

По сути дела, Харитон был ещё везунчиком, ведь он поддерживал связь со своей ближайшей роднёй и двумя приятелями, помогавшими ему зарабатывать на сбыте пойманной рыбы. Что до большинства других «отрезанных от внешнего мира» – они сторонились любого общения в принципе и выживали только за счёт собственных сил.

– Что же с ними такого произошло? – не скрыл удивления я.

– У всех свои причины, – с пониманием ситуации ответила Ирина. – Например, участок, который мы проехали последним, принадлежит мужчине, чей старый дом, вместе с женой и двумя детьми сгорел дотла.

– И теперь его обвиняют в этом происшествии? – вклинился Артур.

– Нет, что вы! То был несчастный случай, который произошёл шесть лет назад, пока он был на работе. Точных причин не знаю, но он точно не виноват! Просто ему стало тяжело находиться в окружении назойливо сочувствующих людей, вот и решил построить новый дом подальше от остальных.

Подобных историй с личной трагедией оказалось в избытке припасено на каждый такой уединённый участок. Но слушать их, от чего-то, никому из нас больше не захотелось. Достаточно было общего понимания.

Оставшийся путь по пустынной дороге прошёл в абсолютной тишине из-за возникшего ощущения неловкости. Однако, стоило нам подобраться к первой относительно населённой улице, так все тут же оживились.

Артур стал расспрашивать о местных торговых площадках, Алиска, которая и так знала ответы, для вида интересовалась достопримечательностями. Надо отдать ей должное, вела она себя абсолютно непринуждённо и умеючи изображала любопытство.

Что до меня – я интересовался, где в Руморе можно остановиться, а заодно, в каких местах ищут временных работников.

– Эх, всё-таки не зря за вами заехал! – радостно воскликнул Гордей. – На ваше счастье, моя жена содержит небольшой трактир. А дополнительные руки, особенно в выходные, всегда в цене!

Прежде чем соглашаться со столь очевидно выгодным предложением, я решил взглянуть на реакцию подруги, которая могла быть категорически против потенциального временного жилья для нашей троицы. Но, на удивление, девушка лишь слегка, дабы никто этого не заметил, пожала плечами, оставшись с абсолютно спокойным и безразличным лицом. Вероятно, она не видела в этом проблем, а коль оно так, то всё отлично.

– А вот и наша остановка! – ласково пропела Ирина, когда повозка встала возле аккуратного деревянного двухэтажного домика, ничем не отличавшегося от большинства остальных вокруг.

Да и в целом, архитектура Румора оказалась достаточно неоригинальной для меня, по сравнению с тем, что приходилось за последние дни. Я бы даже сказал, это место больше всех походило на мою родину – Райский, словно все эти строения проектировал один и тот же человек. Вот только, к нам-то путешественников не пускают…

– Увидимся у Нонны! – на прощание добавила Ирина, прежде чем повозка тронулась и начала отдаляться.

– У кого у кого она сказала?! – выпучила глаза Алиска, пока Гордей неспешно гонял лошадей.

– У жёнушки моей, Нонны, – без задней мысли ответил мужчина, который не заметил ошарашенного взгляда нашей подруги, поскольку весь его взор был направлен на дорогу.

– Хотите забавный факт? – неожиданно вставил Гордей, пока Алиска не находила себе места. – А ведь до того как я женился на ней, моя ненаглядная владела увеселительным домом. Но вы не переживайте, всё это давно в прошлом и сейчас это простой трактир для любителей выпить и путников, подобных вам. Так что работать непонятно какими частями тела уж точно не придётся.

Мы-то с Артуром, может, и были бы рады не волноваться, тем более что я даже и не знал, что такое «увеселительный дом», чем он может быть так плох и какими такими частями тела там можно работать, а вот Алиска буквально побледнела и всем своим видом давала понять, что в то место ехать не хочет.

Быть может, отреагируй мы с приятелем чуть быстрее, нам бы удалось остановить повозку по пути и попросить Гордея дать возможность «прогуляться по городу» и «добраться своим ходом», однако уже вскоре всё это стало невозможным.

– Вот мы и на месте! – радостно воскликнул мужчина, останавливая свой транспорт возле заведения с огромной вычурной вывеской, выполненной в розовом цвете, «Мандолина».

– Как, кхм, оригинально, – ровным тоном отметила Алиска, прежде чем нас сопроводили внутрь.

– Думаете? – смутился Гордей. – На самом деле моя ненаглядная просто решила сэкономить и оставить то же название, что было до того, как это место стало трактиром.

– Я почему-то так и подумал, – добавил покрасневший Артур.

И только я один такой наивный не понимал, чего же с этой вывеской не так. Тогда-то в моей голове был лишь струнный музыкальный инструмент, а всякие грязные извращённые ассоциации, как у остальных.

Когда мы заходили в заведение, Алиска выглядела как сама не своя. Словно ожившая статуя, девушка с застывшим безэмоциональным выражением лица делала невообразимо медленные шаги. Пожалуй, если бы не подталкивающий её сзади Артур, подруга могла бы так передвигаться весь остаток дня.

– Солнышко, у нас гости! – ласково пропел Гордей, пока мы рассматривали оставленный без присмотра трактир.

«Мандолина» оказалась достаточно уютным местом с большой барной стойкой и огромным разнообразием мебели. Были тут и круглые деревянные столы со стульями, и мягкие красные диваны, а также кресла с крупными подлокотниками, на которые спокойно можно ставить посуду. Главное, всё было абсолютно чисто и ухожено. Я бы даже назвал это заведение лучшим, из тех, где мы побывали за те дни. По крайней мере, визуально.

– Сейчас приду, дорогой, – раздался отдалённый мягкий, но хрипловатый женский голос.

Не успел Гордей добавить что-либо ещё, как вскоре перед нами возникла статная дама, одетая в изящное синее платье, прикрывавшее всё вплоть до щиколоток. Было неясно, то ли её роскошные длинные волосы обладали пепельным цветом от природы, то ли это оказалась благородная седина, не оставившая ни одного свободного места на голове.

По началу разукрашенные карие глаза этой дамы сверкали от счастья, давая понять, что она была рада гостям. Но стоило женщине оглядеть всех нас и остановить свой взор на Алиске, пытавшейся скрыться за могучей спиной Гордея, как доброжелательное выражение лица сделалось свирепым:

– Ах ты зараза эдакая! – завопила Нонна своими неестественно ярко-красными губами, чем внезапно развеяла все мои положительные впечатления о ней, и устремилась в нашу сторону, дабы схватить Алиску за правое запястье. – Хватило же наглости после всего явиться сюда!

– Тётенька, вы вообще кто?– испугалась атакованная девушка, которая, вероятно, всё ещё надеялась скрыть свою личность, раз уж даже не попыталась дать сдачи или хотя бы нагрубить в ответ. – Я вас впервые вижу! Может путаете с кем?..

– Думала, раз пакли отрастила, морду размалевала и приоделась, то я тебя, козу драную, не узнаю?! – сильнее разозлившись начала трясти Алиску хозяйка «Мандолины».

– Дорогая, ты что творишь? – вмешался Гордей, безуспешно попытавшийся высвободить нашу подругу из цепкой и явно болезненной хватки своей супруги. – Немедленно отпусти Клариссу!

– Кого?! Какая ещё к чёрту Кларисса?– сквозь зубы процедила Нонна, всё ещё не отпуская руку нашей спутницы, пока мы с Артуром с разинутыми ртами наблюдали за всей этой сценой. – Ты хоть понимаешь, кого притащил к нам?! Это же проклятая Алиса Мейер— величайшая ошибка всей моей жизни и бизнеса!

Разумеется, Гордей понятия не имел, что с нашей спутницей не так. Быть может, он что-то и слышал про какую-то там скандально известную девушку, любвеобильность которой в прошлом привела к череде мужских смертей, в том числе и сына Харитона. Но супруг Нонны не бывал в былой версии «Мандолины», когда Алиска там работала, а потому ни в глаза её не видел, ни даже имени её не запомнил.

Да и история эта в его голове отложилась лишь из-за сочувствия Харитону и благодаря тому, что проституцию в итоге запретили, и «Мандолина» из борделя перепрофилировалась в трактир. Лишь после гневных объяснений любимой жены, с которой он на самом деле и сблизился-то именно по результатам всех этих событий, Гордей понял в сколь неприятном положении все мы оказались, от чего он просто растерялся и не нашёл что сказать.

Впрочем, не только супруг Нонны узнал более точную правду о нашей спутнице. Теперь уже и мы с Артуром точно понимали, что Харитон говорил именно об Алисе. Однако мы не решались уточнить её версию событий прошлого.

– Ой, всё, старая ведьма, ты меня раскусила, – сменилась из невинной жертвы в более привычную суровую боевую подругу Алиску. – И что теперь? Побежишь трепаться всем подряд – отстрелю башку к чёртовой матери, и даже глазом не моргу.

– Смотри-ка, языкастая стала! – с нескрываемым удовольствием проговорила Нонна, ещё сильнее сжав своей костлявой ладонью нежную руку своей жертвы. – А раньше как бесхребетная овца блеяла.

– Раньше у меня не было этого! – самодовольно воскликнула в ответ подруга, свободной рукой доставая из-под декольте свой РОГ, чтобы наставить на соперницу. – А сейчас – есть. Будем проверять, как эта штука работает?

– Пф, тоже мне аргумент, – фыркнула женщина после чего не просто отпустила Алиску, на руке которой после цепкой хватки остался след, но и велела мужу закрыть дверь изнутри, чтобы никто посторонний не зашёл и случайно не прознал ничего лишнего.

– Хорошо выглядишь, – добавила она, направляясь к барной стойке. – Хочешь чего-нибудь выпить?

– Маманя, – ласково пропела Алиска, отправляясь следом за ней, оставляя нас троих: меня, Артура и Гордея стоять с недоумевающим видом. – Как же я рада тебя видеть! Выпью всё, что нальёшь, но не откажусь от тёмненького пива!

– А раньше чай, да вино лакала, – проворчала Нонна, пока Алиска присаживалась за стойку. – Но ладно, будет тебе пиво. Хотя, раз уж ты готова выпить всё, что налью, то не возражаешь, если добавлю туда немного крысиного яда?

В ответ на это подруга лишь усмехнулась, что хозяйка «Мандолины» не посмеет навредить ей, в ответ на что получила от Нонны лишь обещание – труп закопают в ближайшей подворотне.

– И чего вы там все встали? – обратилась теперь уже к нашей мужской недоумевающей половине Нонна. – Пить что-нибудь будете или предпочтёте пялиться на нас и дальше?

Повинуясь указаниям этой властной женщины, все мы трое отправились к стойке и заняли свои места. В награду нам, в том числе Гордею, налили по кружке пива.

– Ну, и какая нелёгкая тебя сюда привела? – обратилась Нонна к нашей спутнице, налив хмельного напитка и себе.

– Ох, это долгая и нудная история, – заюлила спутница, делая глоток. – Сомневаюсь, что ты хочешь потратить драгоценные часы своей старческой жизни на это.

На самом деле Нонна была ещё далеко не в том возрасте, чтобы нарекать её старухой, о чём она, собственно, и поспешила напомнить, назвав при этом нашу подругу «драной кошкой».

Однако, как оказалось, то была не столько попытка со стороны Алиски как-то унизить собеседницу, сколько следствие воспоминаний, оставшихся со времён работы в «Мандолине», когда это был публичный дом, ведь тогда Нонну нарекали «бабкой». Правда, делалось это за её спиной, хоть она об этом и знала. В лицо хозяйку называли либо «мамой», либо «хозяйкой».

Так или иначе, избежать разговоров о прошлом у девицы не вышло, а потому Алиска выложила все подробности нашей истории, не скрывая практически ничего. И, скажем прямо, оригинальная версия событий несколько шокировала Гордея, который и не знал как реагировать на всё услышанное, местами не сопоставимое со «сказкой» Артура.

Нонна же, в свою очередь, выражала лишь удивление такими радикальными изменениями в нашей подруге. Ведь, по её словам, четыре года назад Алиска была совсем не такой.

– Помню, как ты пришла сюда в первый раз, – проговорила хозяйка «Мандолины». – Такая невинная, такая беззащитная, такая неприметная… Всё ходила с короткими волосами и грустными глазами, да привлекала всех лишь милой фигуркой, да смазливым личиком. А сейчас: огонь в глазах, пышная грива, грозный нрав… Даже телом ещё сильнее похорошела! Не будь у меня феноменальная память, никогда бы не признала.

– Вот пусть и дальше не признавай, да другим верить в сказку не мешай, – дополнила её Алиска, поднимая свою кружку делая этим жестом из речи Нонны полноценный тост.

Было очевидно, что пусть хозяйка «Мандолины» и понесла какие-то потери из-за действий девицы, она всё же любила её как близкую подругу. Даже нет, скорее, как дочь. Пускай эти двое и обменивались «любезностями», их тёплые чувства друг к другу было невозможно утаить. А главное, женщина не скрывала радости от того, что жизнь её бывшей работницы сложилась не так уж и плохо, как могла бы.

– Всё это, конечно, очень весело и интересно, – вклинился в женскую атмосферу, где мужчины лишь слушали и наблюдали, Артур. – Но может и нас кто-нибудь введёт в курс дела? Мне кажется, мы имеем право знать, что это за история с сыном Харитона. И если Алиса здесь такой «опасный преступник», почему её пока не признал никто, кроме вас?

– За себя могу лишь сказать, что всех своих курочек я узнаю всегда и везде, где бы они не были, и как бы не малевались, – начала Нонна, давая нашей подруге возможность обдумать свой ответ. – Пусть Алиса сейчас и ведёт себя, и выглядит так, будто её подменили – душа, глаза и энергетика всегда будут как и в тот день, когда она беззащитная и брошенная всем миром попала ко мне под крылышко.

Вспоминая как подруга вела себя при первой встрече и в дальнейшем, я попросту не смог представить, что эта бойкая барышня когда-то была робкой и безобидной. Однако, хотелось мне признавать это или нет, судя по всему, это было действительно так. Просто годы самостоятельной жизни и путешествий значительно закалили её личность и помогли стать той, кто она есть.

– Даже не знаю, с чего бы начать… – замялась девица. – А хотя, пожалуй, знаю. Всё дерьмо началось после того, как я на свою голову связалась с одним ублюдком из Лиственного…

– Ха! А я всё гадал, уж не из Лиственного ли ты взялась, или где ещё такие барышни обитают, – обрадовался Артур, перебивая речь подруги, которая небольшим кивком подтвердила его слова.

Девушка хотела было продолжить своё повествование, однако ошарашенный я перебил её одним простым вопросом:

– Чего?!

Последние дни и так были перенасыщены событиями, так что новость о том, что всё это время я держал курс на родину Алисы, которая ни разу об этом не обмолвилась, была достаточно неожиданной. Не менее странным было и то, что Артур почему-то и раньше об этом догадывался, при этом ни разу не поделившись своими предположениями.

Зато теперь прояснялось, чего это девица так не хотела сопровождать меня до самого Лиственного. С учётом пережитого, подругу можно понять, хотя насколько всё плохо мне предстояло узнать гораздо позже и даже не в Руморе.

– Ой, да какая вам разница откуда я? – разозлилась Алиска. – Главное, что там мне было хреново и пришлось бежать в поисках места получше. А поскольку к шестнадцати годам я ничему так и не научилась, во всех городах мне пришлось добывать деньги чем придётся. А приходилось чаще всего одним местом, а иногда ещё кое-какими…

Грустно было думать о том, каким именно путём зарабатывала средства для жизни Алиска. Впрочем, не менее противным был сам факт существования такой профессии. Однако, в этом мире, и уж тем более в разных городах, ничего не зависело от моего желания. Оставалось принять это как данность и слушать дальше, а не кричать с пеной у рта, что это неправильно и плохо.

– Через полтора года таких гастролей судьба привела меня в Румор, – продолжила Алиска. – Не могу сказать, что я была в восторге от этого города, но он мне показался не таким уж и плохим, если не лучшим из увиденных. Вот только торговать или протирать столы и полы никто не дал – жёны потенциальных работодателей и хозяйки заведений были категорически против. Так что, пришлось выбирать то, что осталось.

А осталась ей «Мандолина» в прошлом её виде. Благо, в отличие от других дам, Нонна видела в Алиске не проблему или конкурентку, а наоборот – отличный источник дохода. Им-то девушка, которая на самом деле обожала заниматься любовью и получала от этого неподдельное удовольствие, в итоге и стала.

– Нет, вы не подумайте, я не жалуюсь, – словно оправдываясь то ли перед всеми нами, то ли именно перед бывшей работодательницей, отметила красавица. – Нонна, у тебя была самая лучшая проституточная из всех, какие мне довелось повидать! О нас заботились как о принцессах. Да и возможности уйти, чтобы выскочить замуж за какого-нибудь богатея, всегда была.

Слушая всё это владелица «Мандолины» плавно кивала с мягкой улыбкой на лице, давая понять, что слова нынче уволенной работницы были ей очень приятны. И, вероятно, в них не было ни капли лжи.

– Пожалуй, только здесь можно было выбирать себе клиента и отшивать тех, кто рожей не вышел, – продолжила рассказывать Алиска под кивки былой начальницы. – Так что не работа была, а сказка!

Конечно, на самом деле всё было далеко не так идеально, как подруга это расписывала. В конце концов, девушке всё же приходилось делить постель далеко не с теми мужчинами, в которых она видела потенциальных женихов, да и особого наслаждения подруга не испытывало, однако её долгое время всё устраивало.

Несколько месяцев Алиска была звездой «Мандолины» и приносила этому заведению наибольший доход из возможного. Здесь она научилась петь, танцевать и завлекать мужчин не только природными внешними данными, но и интересной беседой. Вернее, тогда к ней пришло осознание, что многие кавалеры предпочитают начитанных и остроумных дам. Дальнейшее же развитие в этом направлении красавицы получала в других местах.

– Странно, а по мне так ты научилась лишь вести себя как грубый мужлан, – вклинился Артур, получивший с локтя по груди от рассказчицы за то, что перебил и оскорбил её.

– Ну нет, у меня такой она уж точно не была, – дополнила Нонна, которую Алиска тут же наградила свирепым взглядом – её-то подруга не могла вот так легко ударить.

– Ой, да ладно тебе, ты мне такой даже больше нравишься, – поспешила успокоить Алиску хозяйка «Мандолины».

Довольная услышанным девица продолжила рассказывать о своей прошлой жизни в Руморе и о том, что возможная сказка закончилась, превратившись в ночной кошмар для неё.

– Был тут у нас один постоялец, Златославом звали, – стоило подруге назвать это имя, как Нонна поморщилась, давая понять, что не особо жалует эту персону. – Козлина любил с нашими девками время проводить, вешая всякую лапшу на уши, но далеко не всегда оплачивая полученные услуги. Впрочем, этих куриц всё почему-то устраивало.

Казалось, именно по этой причине хозяйка «Мандолины» невербально выражала отвращение к объекту беседы. Кому понравится клиент, приносящий сплошные убытки? Однако проблема обстояла не только в этом…

– Этот урод приставал ко мне чуть ли не с первых рабочих дней, – продолжила Алиска. – Но за всё время к любителям срать в уши у меня успел выработаться иммунитет, так что я, пользуясь возможностью выбирать клиентов, тактично посылала его куда подальше.

Только вот Златослав был мужчиной настойчивым, а потому не только старался регулярно проводить время с юной красавицей, но и чуть ли не с каждым мужиком в округе обсуждал её персону.

– В самые первые дни я была не то что против, реклама получалась хорошая, и многим становилось интересно посмотреть, что это за неписанная красавица такая работает у Нонны, – отметила Алиска. – Так что свою лепту в мою популярность внёс именно этот вшивый докторишка.

– Ну, не такой уж он и вшивый, раз уж до главного врача больницы дослужился, – дополнила Нонна.

Не знаю, что напрягло меня больше: осознание того, что представитель столь уважаемой профессии приставал к продающим свои тела юным девушкам, или мысль о том, что именно под его руководством может работать Ирина. Этот человек представился в моей голове подлым мерзавцем, а потому не хотелось, чтобы женщина с такой светлой душой работала под его началом.

– Да кто ж этого козла туда допустил? – словно читая мои мысли поразилась Алиска.

– Ну, медик-то он отличный, – пожала плечами Нонна. – А гнильцу свою каким-то чудом всю свою жизнь прячет.

То было странно для меня. Если в Руморе, как поясняли Харитон и Кирилл, все обо всём знали, то почему скверный характер Златослава оказался сокрыт для большинства? Но на это у Нонны нашёлся ответ.

– Всё, что происходит в «Мандолине», остаётся в стенах «Мандолины». Если люди сами лишнего не болтают, я тем более ничего не говорю, иначе клиенты сюда тянуться перестанут. А кроме меня и Алисы никто в Златославе мерзавца почему-то не видит.

На самом деле, считающих этого человека негодяем в тот день стало больше. Но мы с Артуром не планировали пересекаться с этим человеком и влиять на его жизнь, а Гордею это могло бы стоить проблем с женой.

Таким образом, в Руморе всё-таки могли хранить некоторые секреты. Если это, конечно, было выгодно.

– Ну и чёрт с ним, пусть лечит людей и дальше, – решила вернуться к проблемам своего прошлого Алиска. – Главное, что этот мудак испортил здесь мою карьеру и в целом некисло так поднасрал на всю жизнь.

– Не правда! – вмешалась Нонна. – Ты сама виновата в собственных проблемах! Нечего было так ненасытно «обслуживать» мужиков.

– По-твоему, то как он болтал всем вокруг всякую бредятину в роде: «эта красотка способна затрахать любого до смерти» – никак не повлияло на мою жизнь?

Если я раньше не мог до конца понять, какие именно метафоры, сказанные в Руморе, могут стать реальность, то теперь это становилось очевидным. Да, магия, феи и русалки здесь, как и везде, не существовали, зато нечто подобное, как оказалось, вполне могло произойти.

Разумеется, жертвой вот так случайно сказанных в переносном смысле слов была не только Алиска. Например, как позже отметила Нонна, сын одного из её клиентов назвал ремонт собственного дома «крышесносным». Надо ли уточнять, что в скором времени стало со зданием? А её былой конкурент из бара, стоявшего через два дома от «Мандолины», был вынужден закрыться навсегда из-за «убойных» коктейлей, как нарёк его вкусные напитки один из клиентов.

И таких историй у Нонны и Гордея было в запасе не на один вечер. Но ситуация Алиски оказалась из ряда вон выходящей.

Так успевшая к тому моменту стать самой желанной и продаваемой женщиной наша подруга превратилась в своего рода ходячее орудие убийства. Причём проблема оказалась нерешённой по сей день.

Впрочем, Алиска также признала, что уже довольно долго не испытывала мужского тепла, чтобы с точной уверенностью сказать, так ли это или нет. Вот бы «весело» было, не отбейся мы с Артуром от её соблазнения в Каффиде…

– Первый раз это случилось с владельцем ювелирной мастерской, платившим намного больше других, – с нескрываемым отвращением вспоминала подруга. – Не скажу, что он был у меня самым молодым клиентом, потому что он был самым старым из них. Так что – как бы иронично это ни звучало – именно Златослав объявил причиной смерти сердечный приступ. А жена старикана гораздо позже узнала рядом с кем всё произошло.

В гибели второго клиента Алиску тоже не винили, ведь и там всё выглядело скорее как совпадение, чем что-то ещё. После третьего – тоже немолодого – начали возникать вопросы, и ряды клиентов поредели. А смерть четвёртого руморца стала фатальной для карьеры и возможности любовных отношений юной красавицы.

– С Виктором, как завсегдатаем «Мандолины» и других питейных заведений, я была знакома относительно давно, – перешла к самой важной на тот момент для нас с Артуром части подруга. – Как полицейский, он заглядывал во все самые злачные места города. Хотите верьте, хотите – нет, но большая часть жизни Румора меня не интересовала, а потому о том, что у него есть девушка или даже невеста, я не подозревала.

А вот что сын Харитона был перспективным мужчиной Алиска понимала. Кроме того, внешние данные парня и его характер с самого начала привлекали девушку. Так что она была безумно рада, когда тот обратил на неё внимание, особенно не фоне проблем с работой.

– Мы и раньше постоянно болтали о всяком, но в тот день разговор ушёл в совсем иное русло, – отметила подруга. – Сначала Виктор посочувствовал моей проблеме. Затем он начал подбадривать меня и утверждать, что всё будет хорошо, что то – дурацкие совпадения, а мне просто не повезло оказаться с теми стариками рядом.

Позже парень стал убеждать тогда ещё наивную красавицу, что рядом с молодым и энергичным мужчиной ничего подобного бы уж точно не произошло. Затем в ход пошли комплименты. А дальше Алиска и не заметила, как они поднялись в комнату, где она обычно принимала клиентов, чтобы Виктор не только на словах, но и на деле смог доказать девушке, что проблема не в ней.

– Не знаю, что на нас двоих тем вечером нашло, но бы оба как с цепи сорвались, – вздохнула подруга. – Последнее, что я помню, как он сказал: «не сдерживайся». Ну так я и не стала…

По словам Алиски, ей было так хорошо с сыном Харитона, что она буквально позабыла обо всём. Тем более что большую часть времени парень был таким сильным и энергичным, что уверенность в себе возросла у девушки до небывалых высот.

– Не знаю, в какой момент ему стало плохо, ведь я буквально ничего не замечала, наслаждаясь процессом, – призналась наша спутница. – Но одно известно точно – умер он где-то ранним утром, когда я окончательно перестала ощущать «отдачу» с его стороны…

А дальше были арест и суд, про которые Алиска проговорила в общих чертах, добавив, что Харитон и так рассказал достаточно. Однако, он упустил другую деталь, на которой девушку и решила акцентировать всё внимание:

– Когда меня посадили за решётку, я познакомилась с Егоркой. Серый, неприметный… Прямо как я! Раньше мы не были знакомы, ведь он в свободное от работы время сторонился злачных заведений. Но стоило мне оказаться в этой заднице, только он морально поддерживал меня, превращая тюремное заключение в своего рода развлечение.

Учитывая, как подруга подчеркнула, что рядом с ней в то время был лишь Егор, а Нонна опустила глаза, стало очевидно – парень стал единственной опорой для оказавшейся неугодной девушки. Впрочем, как позже выяснилось, у владелицы «Мандолины» было тогда полно своих проблем, из-за чего ей срочно пришлось закрыть публичный дом, выгнать на улицу всех работниц, а заодно сменить сферу деятельности.

Что до коллеги сына Харитона, как оказалось, у того были свои причины проникнуться симпатией к Алиске.

– Не думаю, что кто-то ещё знает, насколько сильно ему был неприятен Виктор, – призналась подруга. – Егорку раздражало не только то, что этот парень постоянно присваивал чужие заслуги, в том числе и его, обставляя всё в выгодном для себя свете, но и то, что ему удалось напускать пыли в глаза не только окружающим, но и Урсуле.

Сложно сказать, была ли правда в словах Егора, однако от него Алиска узнала много неприятных вещей о парне, жизнь которого она отняла. Но всё же, о том, что у Виктора была невеста, юная преступница узнала сначала именно благодаря новому другу, а уж потом на суде, где её оболгали как могли. И эта правда шла далеко не в пользу усопшего…

– У этих двоих-то была губа не дура, – ухмыльнулась Алиска. – Эта Урсула оказалась на редкость горячей красоткой. Да ещё и при деньгах! И если Егорка всегда уверял меня, что его привлекает её душа, а не отцовские финансы, то желание Виктора изменять ей я не понимаю.

И действительно, каким бы хорошим Харитон не обрисовывал своего сына, ничто не изменит того факта, что Виктор гулял по подобным заведениям и проводил ночи с другими женщинами. Причём Нонна, несмотря на свое нежелание как-то комментировать всё это, призналась, что в «Мандолине» парень побывал не только в постели Алисы.

Таким образом, даже если в чём-то Егор и привирал, идеальным женихом Виктор всё-таки не был. А если всё, что он сказал юной обольстительнице, правда, то сын Харитона был скорее ужасным человеком, недостойным жизни. И на его фоне описываемый негодяем Златослав выходил просто душкой…

– Коррупция, взятки, угрозы, шантаж – этот парень знал, как извлечь из всего выгоду, – поделилась Алиска, ссылаясь на слова Егора. – И мой единственный друг на тот момент знал обо всём этом. Знал, но молчал, потому что боялся.

Слушая обвинения в адрес сына Харитона Нонна виновато опустила глаза, давая понять, что это для неё не особо-то и новости. А вот Гордей был крайне поражён услышанным и возмущён услышанным, а потому в какой-то момент вспыхнул и попытался встать на защиту родственника своего друга:

– А ты не думала, что этот твой «Егорка» сам далеко не святой и насочинял всего этого из зависти?!

– Дорогой, не надо… – попыталась успокоить его Нонна.

– Как это не надо?! – ещё сильнее разгневался Гордей. – Хороший парень умер из-за банальной потребности и кое-чьей ненасытности, а сейчас мы тут сидим и слушаем слова лживой проститутки, которая может наплести всё, что угодно, лишь бы оправдать себя!

После его слов Алиска вся сжалась и покраснела, словно хотела провалиться сквозь землю. Ей было неприятно, но она понимала, что пытаться переубедить этого мужчину у неё не получится. Да и в целом, хоть подруга и не считала Виктора святым, как позже выяснилось, больше всего в череде несчастных случаев ей было больно именно из-за его смерти.

Нонна же опускать глаза больше не хотела. И, хоть она и злилась из-за проблем, причиной которым оказалась Алиска, стоять в стороне женщина, всё же, не стала:

– Да успокойся уже, не был святым этот твой Витька, – проворчала хозяйка «Мандолины». – Что до Алисы, как бы эта курица меня не раздражала, за всё это время она никогда не была замечена во лжи. И раз уж это моя курочка, хотя бы сейчас, в обиду я её не дам!

– Допустим, она не врёт, – не сдавался Гордей. – Но что мешало Егору навешать ей на уши всякую лапшу? Поди в итоге и женился на Урсуле, и пост мэра занял благодаря вранью…

– Погодите, чего?! – вклинилась в беседу Алиска, которую проигнорировали.

– Прекрати уже! – ещё сильнее разозлилась Нонна. – Брал этот мелкий паршивец взятки, в том числе у меня. И невестушке своей изменял направо и налево, причём не только здесь…

Очевидно, Гордей услышал столь горькую правду о Викторе впервые, иначе он бы так не расстроился из-за этого. Мужчина хотел верить, что сын его друга оступился лишь разок, а всё остальное – наговоры, однако появившаяся из ниоткуда незнакомка и жена в одночасье разрушили иллюзию.

–Что до Егорки – его воспитали не менее хорошие родители, чем Витькины, – теперь уже более спокойным тоном продолжила Нонна. – Но окромя работы не припомню, чтоб хотя бы раз сюда заглянул. К тому же, это именно он сейчас ратует за семейные ценности, нововведения и прочую позитивную ересь…

– Может оставите свои супружеские разборки на потом и ответите мне, когда это Егорка успел стать мэром?! – перебила свою бывшую работодательницу Алиска, явно интересовавшаяся судьбой старого приятеля.

– Где-то года полтора-два назад, – неуверенно ответила Нонна, пытавшаяся вспомнить, когда именно парень пришёл к власти. – Как о его предшественнике – Руслане Ерохине – поползли слухи, что он изменяет жене, наплодил внебрачных детей и тому подобное, так парнишка сразу всё в оборот взял. Не могу не сказать, что его тесть не посодействовал, но Егорка показал ярое желание искоренить всё плохое. А поскольку у него чистая репутация и немалые таланты, люди с радостью поддержали его инициативу и дали карты в руки.

Хоть, по словам, Нонны, нынешний правитель Румора и не был замечен за плохими делами, Гордей почему-то продолжал выражать сомнения в отношении него. Нам же с Артуром оставалось слушать и верить на слово, поскольку сами-то мы не были знакомы ни с кем из участников описываемых событий.

– Рада, что у Егорки всё получилось, – искренне улыбнулась Алиска. – Помню, когда только всё закрутилось, как он благодарил меня за то, что «помогла» Урсуле стать свободной и раскрыть глаза. Хотя бы от части.

Образ нынешнего правителя Румора мог вызвать у меня положительные эмоции, ведь он не только боролся за улучшения качества жизни в городе, но и сумел добиться сердца возлюбленной, которой боялся признаться, пока та была занята, пусть и негодяем. Впрочем, Алиска поспешила приправить свой рассказ весьма личными подробностями об этом человеке:

– Пока я чалилась на нарах, мы с Егоркой весьма тесно подружились, болтая о том, о сём, и помогая друг другу. За это время он успел научить меня стрелять из различного оружия, тайно выводя в тир. К слову, благодаря этому парню у меня развилось это увлечение, а заодно появился РОГ, который Егорка подарил мне перед отъездом. Я же, в свою очередь, со своей стороны научила его как поскорее понравиться Урсуле…

Если бы речь шла исключительно о словесных любовных советах, то, пожалуй, мне бы всё это виделось идеальным вариантом. Однако всё было далеко не так. И пока Егор не решился признаться Урсуле в своих чувствах и проявить себя великолепным любовником, он «тренировался» под чутким руководством Алисы.

– Вообще, на самом деле он обаятелен, и будь моя воля, я бы с ним много чего попробовала, – говоря об этом девица залилась лёгким румянцем. – Но у нас была договорённость – никаких рисков для жизни. Так что выходили море теории и кое-какая приятная – пусть и ограниченная – практика.

Как ни странно, но чем больше подробностей о нынешнем правителе Румора выкладывала Алиска, тем сильнее во мне формировалась мысль, что объединяли их не только дружба и постельные утехи. Вероятно, тогдашний полицейский смог оставить определённый след в её сердце. И, не будь он очарован другой, красотка сама была бы рада стать его спутницей жизни.

Но то лишь догадки. Быть может Алиска так вела себя из-за того, что он, став мэром, начал выглядеть в её глазах эдаким лакомым кусочком. Да только этого мы, в общем-то, не обсуждали.

– Вот видишь, – обращаясь к Гордею решила подытожить его супруга. – Эта курочка скорее дискредитирует себя, чем соврёт.

– Пожалуй, на самом деле, за последние годы иногда приходилось привирать, дабы прикрыть свою задницу, – покраснела Алиска.

– Тем не менее ты сейчас об этом не промолчала, а честно призналась, – теперь уже с ноткой осуждения добавила Нонна, словно ругая бывшую работницу за то, что она так подставляется.

– Да понял я, понял… – недовольно фыркнул Гордей.

Пока мы копались в прошлом Алиски, за окном уже начинало темнеть. Тогда-то я осознал, что свои напитки мы давно выпили, а ничего другого ни у кого из нас в животе уже довольно долгое время не было.

Ещё одна проблема крылась в том, что денег на еду и кров у нас явно не хватало. А поскольку большинство потенциальных мест для работы уже закрывалось, все мы рисковали оказаться под холодным ночным небом абсолютно голодными.

– Дорогой, ты же распустил слушок, что «русалка» и её «сказочные приятели» из лодки поселились у нас? – совершенно внезапным вопросом прервала наступившую тишину Нонна.

– Д-да, – неуверенно промямлил Гордей, давая понять, что если об этом кто и слышал, то единицы.

– Моли бога, чтобы за тебя всё сделал Слава, и я не узнала, что это не так, – сурово размахивая костлявым указательным пальцем правой руки с красным длинным ногтем уточнила его жена. – Мне бы не хотелось, чтобы твоя ошибка принесла нам убытки.

Осознавший свою ошибку Гордей смачно сглотнул и заявил, что ему срочно надо идти.

– Ага, беги-беги, – проговорила в след удаляющемуся супругу Нонна. – И не вздумай никому разболтать о том, что мы здесь сейчас обсуждали. Это, как и положено, останется в стенах «Мандолины»!

Спорить мужчина не стал, а потому мы получили своего рода возможность вздохнуть, что никто ни о чём не узнает. Впрочем, всё ещё должно было беспокоить, почему это Нонна за нас решила, что мы поселимся именно у неё, и почему захотела сделать из этого аттракцион. Но каждый почему-то просто стоял и переваривал услышанное.

– Это всё, конечно, прекрасно, но я развлекать твоих гостей не буду! – наконец, заартачилась Алиска, демонстрировавшая такую же запоздалую реакцию, как и у нас.

– Ребята, хватайте манатки, и двигаем, – обратилась теперь уже ко мне и Артуру подруга, направляясь к выходу, пока я и приятель стояли как вкопанные.

– И куда намылилась? – остановила её Нонна. – Где, по-твоему, ты сейчас сможешь остановиться? А главное – на какие шиши?

Слова женщины, знавшей о наших финансовых трудностях, сработали, девица не только перестала стремиться к выходу, но и последовала обратно к стойке. Мы же с Артуром не совершали никаких телодвижений оставляя возможность подруге самой решить, готова ли она довериться своей былой работодательнице или нет.

– Хорошая девочка, – улыбнулась Нонна, глядя на недовольную физиономию Алиски, после чего достала из кармана три ключа. – Один из них – от твоей старой комнаты. Надеюсь, ты не забыла куда идти? Потому что я о-о-очень хочу, чтобы ты остановилась именно в ней. Вдруг, навеет ностальгию?

– Не забыла, – процедила Алиска, крепко сжимая выданные хозяйкой «Мандолины» предметы.

– Тогда поднимайтесь, приводите себя в порядок и через часок возвращайтесь ко мне, чтобы перекусить, – довольная собой велела Нонна. – А когда закончите, возьмётесь за тряпки и швабры. Вы же не забыли, что еда и ночлег не обойдутся даром?

Такое предложение оказалось крайне выгодным, учитывая насколько пустыми были наши кошельки. С другой стороны, был здесь один недостаток, который мог вызвать немало проблем.

– А что если кто-нибудь из гостей раскроет личину Алиски? – уточнил я, прежде чем мы окончательно пошли на сделку.

– Не переживайте, – расслабленным тоном ответила Нонна, – пока вы двое будете протирать столы и подавать еду и напитки, эта курочка будет драить унитазы и всю посуду. Чтоб реже на глаза попадаться, разумеется.

Судя по интонациям хозяйки «Мандолины» и выражению лица Алиски, дело было отнюдь не в нежелании сталкивать девицу лбами с теми, кто по счастливой случайности мог бы вспомнить её. Но разве мог кто-то винить потянувшую руку помощи женщину за это?

Вместо ругани, все согласились с озвученными условиями и разбрелись по номерам, убранство которых впечатляло своей вычурностью. Тёмно-красные, либо чёрные стены, вид которых расслаблял и клонил ко сну из-за слабого освещения ламп, аналогичных цветов мебель и шторы, полностью закрывающие окна от посторонних глаз. Кроме того, у каждого был индивидуальный санузел с канализацией. Пусть пространства и уюта было поменьше, чем было у Авнера, но всяко не худшее, что могло бы достаться.

Нам с Артуром, помимо прочего, достались огромные мягкие кровати со спинками в форме сердец, прямо под стать красному интерьеру, а вот круглая постель в комнате Алиски отличалась наличием со всех сторон решёток с одной дверцей, вызывавших ассоциации с тюремной камерой. В сочетании с разными оттенками чёрного ото всюду картина выходила ещё более жуткой.

Удивляла при этом не столько странность дизайнерского решения, сколько реакция нашей спутницы на это зрелище:

– Ого, точь-в-точь как четыре года назад! – восхитилась она. – Словно никто здесь и не жил после меня.

– Я бы пошутила, что берегла её для тебя, но мне пришлось всё-таки убрать некоторое оборудование и сменить сантехнику, потому что один пьяный балбес разбил её в одну ночь, – из-за наших спин неожиданно проговорила Нонна, которая, видимо, хотела убедиться, что все довольны. Впрочем, скорее всего её волновали именно эмоции бывшей подопечной, ведь искренняя радость Алиски вызвала у неё довольную улыбку.

– Однако интересные у тебя вкусы, – присвистнув заметил Артур, который явно понимал особенности помещения и предназначения клетки гораздо больше меня.

В ответ на это девушка показала язык и отметила, что дело не в её предпочтениях, а в потребностях большинства бывших клиентов. А что там были у них за особенные нужды, честно говоря, знать мне отчего-то не хотелось ни тогда, ни сейчас.

Разобрав ключи, все мы разбрелись по своим уголкам, дабы привести себя в порядок и начать отрабатывать оказанную доброту. Правда, изначально я планировал, что всё это отнимет у нас лишь один, от силы, два дня нашего путешествия, однако это было очень большое заблуждение…

Глава 4. Разоблачение

Первый рабочий день в «Мандолине» прошёл для всех нас весьма продуктивно. Благодаря спланированной Нонной рекламной кампании, связанной с появлением трёх путешественников, в трактире буквально не было отбоя от клиентов.

С одной стороны, нам не удавалось толком присесть и отдохнуть, ведь постоянно приходилось таскать еду и напитки, убирать всё за посетителями, а также обеспечивать дружескую атмосферу. С другой – всё было так весело и динамично, что рабочее время пролетело настолько скоротечно, что никто до ухода последнего клиента и не заметил, как поздний вечер сменился практически ранним утром.

А пока работа кипела, мы успели многократно поведать свою историю страждущим, в выгодном для себя свете, разумеется, а заодно узнать, кто из местных оптовых торговцев в ближайшие дни держит путь в том или ином направлении.

И хотя ближайший выезд был запланирован лишь у Гордея, который на следующих выходных собирался отвезти наловленных пилиятов в Кадуржан, помимо него нашлось несколько желающих подкинуть нас до более безопасных Корвеса или Брина. Пусть и в чуть более поздний срок.

Но самое главное – абсолютно никто не узнал нашу Алиску, которая пусть и не смогла спрятаться от самых любопытных гостей, зато сумела заинтересовать их своей красотой и личностью. Что не менее забавно, некоторые из тех, кому нравилось выпивать в её компании, были из числа былой клиентуры девицы.

Не знаю какой она была раньше, коль никто не признавал в яркой путешественнице старую знакомую, но конспирация выходила что надо!

А поскольку подругу устраивало, что все вокруг называли её Клариссой, возражений о том, чтобы подождать, когда нас подкинут в другой город, не было. В конце концов, уж лучше тёплые постели, сытые желудки и какой-никакой заработок, чем с пустыми руками идти пешком в чужие края.

Правда, к сожалению, бывали и не лучшие для общего настроения дни. Например, Артур частенько позволял себе покидать рабочее место, не сообщая при этом куда и зачем пошёл. Нас с подругой раздражало то, как он отлынивал от поручений, а главное с какой очевидной целью приятель это делал. Но не знавшая о его тайном хобби Нонна не возражала, а потому мне и Алиске приходилось терпеть и работать за троих.

Ещё хуже всё стало, когда в трактир явилась персона нон-грата – Златослав, привлечённый вестью о том, сколь обворожительна поселившаяся в «Мандолине» путешественница, которую многие продолжали за глаза звать «русалкой». Ну хоть про «гнома» и «полувеликана» забыли…

Для своего знакомства с новой звездой «Мандолины» Златослав выбрал обеденное время, когда в заведении было совсем немного гостей, забегавших в перерывах от работы практически каждый день. Алиска и Нонна в тот момент хлопотали на кухне, чтобы подготовить все необходимые к ужину блюда, Артур убежал на очередную «прогулку», так что работать с этим клиентом пришлось мне.

Темноволосый голубоглазый зрелый мужчина, возраст которого было сложно определить, ещё прежде чем делать заказ заприметил, что я – не местный. А стоило ему получить свои сэндвичи и чай, как он решил проявить весьма тактичным образом проявить интерес ко мне:

– Наверное, вас уже успели замучить расспросами о том, откуда вы и кто такие?

И это было действительно так. Пожалуй, все вокруг за эти дни узнали всю нашу историю от и до, какой мы хотели её изложить, а некоторые даже в чём-то успели переврать некоторые факты. Тем не менее, люди, даже зная каждую деталь, продолжали приходить и интересовался, вдруг поведавшие о нас друзья, родственники или просто знакомые переврали что-то. А некоторые ещё и надеялись уловить новую подробность.

С одной стороны, нам бы жаловаться на то, что приходится развлекать каждого гостя одними и теми же россказнями, учитывая благодаря чем мы жили в «Мандолине». С другой – после первого рабочего дня трудящаяся на кухне Алиска и разгуливающий непонятно где Артур делегировали эту возможность самому неопытному путешественнику, ненавидящего лгать, то есть – мне.

Учитывая как за три дня всё это успело поднадоесть, я был безумно рад, когда Златослав, уточнив лишь пару незначительных деталей, например, почему в зале трудится только один человек, поинтересовался возникшими впечатлениями о Руморе. Этот вопрос по каким-то причинам особо никого не беспокоил…

– Здесь довольно уютно, – вежливо ответил я, отбрасывая негативный образ вездесущего населения, порою действительно раздражающего. – Местами, даже напоминает дом.

– А какой он – ваш дом? – с неподдельным интересом уточнил Златослав, что ещё сильнее выделило его из общей массы людей, жаждавших знать лишь о переделках, в которых мы побывали, в то время как места оставались лишь декорациями к историям.

Учитывая, что на ближайшее время иных посетителей не предвиделось, а иные гости, забежавшие спешно перекусить перед едой, уже за всё заплатили и не нуждались в дополнительных услугах, я был рад развлечь необычного посетителя.

Сначала мы поболтали о Райском, затем, благодаря отдаче со стороны слушателя, мне захотелось поделиться впечатлениями о других краях. Златослав же, который к тому времени всё ещё не успел представиться, внимал каждому слову, уделяя особое внимание укладу в незнакомых ему местах.

– Да уж, путешествовать, наверное, действительно весело! – восхитился собеседник. – Каждое место – новые эмоции, уникальные впечатления. Не жизнь, а сказка!

– А что мешает вам самому отправиться в путь и познать чужие края не на словах? – выразил недоумение я.

– Семья и работа, – без особого сожаления признался мужчина. – Пусть я и испытываю огромное удовольствие от возможности познать что-то новое и необычное, всё-таки мне приходится отвечать за слишком многие жизни. Да и кочевое существование – не моё.

Как необычный гость интересовался другими городами, я захотел понять, что же у него за такая особенная профессия, мешающая отправиться в иные места.

– Всю свою жизнь я посвятил медицине, – улыбнулся тогдашний незнакомец. – Для меня ценен каждый человек, которого за эти годы мне удалось спасти от смерти или тяжёлых болезней. И я скорее сгину, чем позволю себе бросить хотя бы одного пациента нашей больницы.

Поразительно, какая верность профессии и землякам! Учитывая как этот мужчина меня восхищал, я и мыслить не мог, что он и испортивший жизнь Алиски в Руморе медик – один и тот же человек. Так что, до поры до времени, это был своего рода образец для подражания, ведь мне тоже хотелось найти себя в каком-нибудь деле, как и он.

Но, стоило Нонне появиться в зале, как всё мои симпатии к новому знакомому поубавились, ведь женщина сразу поняла, с кем я веду беседу, а потому поспешила вмешаться:

– Златослав, какая встреча! – хозяйка «Мандолины» даже приобняла сидевшего за столом мужчину, в то время как я оказался в лёгком ступоре, осознавая, с кого мне хотелось брать пример. – Давно, дорогой, тебя здесь не видела. Какими судьбами?

– Да вот, наслаждаюсь редким выходным, думал посвятить его знакомству с поселившимися у тебя путешественниками, – мягко ответил Златослав.

– Как здорово! – восхитилась Нонна. – Надеюсь, мой гость и временный работник не разочаровал твои ожидания?

– Отнюдь, он – просто находка! – поспешил убедить её клиент. – Остальные твои новые работнички такие же интересные?

– Безусловно.

Хоть эти двое и вели с виду дружескую беседу, меня не покидало стойкое ощущение, что они оба испытывали сильное напряжение. Я бы даже сказал, ни о каком тёплом отношению с их стороны друг к другу не могло быть и речи. Скорее – взаимная неприязнь, прикрытая вежливостью.

– А твоя любимая супруга сейчас где? – поинтересовалась хозяйка «Мандолины», словно указывая мужчине на дверь. – Разве свой выходной ты не должен посвящать ей и ребятишкам?

– Она сейчас с сыновьями гостит у подруги, – не скрывая радости от того, что у него есть такой веский аргумент не сидеть дома, ответил Златослав.

– А что мешало тебе пойти с ними? – мягким голосом продолжила настаивать Нонна. – Будь я на месте Наташи, я бы очень расстроилась, что мой милый не со мной.

На мгновенье мужчина было растерялся, ведь он не сразу нашёл что ответить. А когда он только открыл рот, в беседу вмешалась выскочившая из кухни Алиска, не самым вежливым образом обратившаяся к нашей работодательнице:

– Ты куда свалила, карга старая?! Думала, под видом что тебе надо в туалет, скинуть всю работу на меня, а потом прикрываться какой-нибудь диареей?!

Сказанные моей подругой слова не на шутку развеселили Златослава. Конечно, полностью раскрывать все свои карты он не стал и ограничился сдержанным смешком, но по глазам было видно – ему понравилось то, как миловидная девица унизила хозяйку трактира.

– Какая любопытная персона! – восхитился мужчина, вскакивая из-за стола, чтобы подойти к Алиске, рассмотреть её поближе и попробовать поцеловать девичью руку. – Это и есть та самая обсуждаемая всеми «русалка»?

– Есть такое, а что? – холодно встретила Златослава девица, которая не только, игнорируя вежливый жест гостя, спрятала ладошки в передние карманы фартука, но мастерски скрыла переживания о том, узнал ли тот её.

– Да так… – заюлил Златослав. – Просто за эти дни я успел многое услышать о знойной путешественнице, осветившей своим присутствием тускнеющую «Мандолину». Но мне и в голову не могло прийти, насколько вы интересны на самом деле!

Отвечая на лесть, девушка лишь проворчала, что люди любят болтать всякое. Что примечательно – она всячески избегала зрительного контакта с мужчиной, чего я никогда раньше за ней не замечал, ведь подруга во время беседы предпочитала смотреть в глаза собеседнику.

– Скажите, а я могу узнать ваше имя, – словно игнорируя презрение красотки продолжил Златослав. – Или вы предпочтёте, если я, как и все, буду называть вас «русалкой»?

Казалось, ещё чуть-чуть, и он доведёт подругу до вспышки гнева. Было очевидно, что мужчина и так знает как зовут каждого из нас (пусть Алиска и называла себя Кларисской), ведь эта информация разлетелась по всему городу как тополиный пух. А вот другое оставалось неясным: то ли Златослав знал, с кем имеет дело, и специально провоцировал её на конфликт, то ли он так пытался проявить вежливость.

– Я думала ты уже собрал все сплетни и знаешь, что это – Кларисса, – вмешалась Нонна, покуда Алиска продолжала молчать, сдерживая эмоции.

– Действительно, а я об этом как-то позабыл, – смутился мужчина. – Но и я предпочитаю знакомиться с людьми лично, чем полагаться на слухи, которые и правдивы-то не всегда.

Поскольку это непосредственное знакомство, наконец, произошло, Нонна решила напомнить Златославу, что ему пора бы доесть заказанные сэндвичи, которые за время всеобщей болтовни выглядели уже не так аппетитно, и выпить холодный чай. Что по завершению трапезы следует покинуть помещение уточнять она не стала, но всё было и так написано на её лице.

Словом, что мужчина ничего не ел, а только болтал со мной и остальными, я заметил только когда хозяйка «Мандолины» акцентировала на этом внимание.

– А где ваш третий спутник? – неожиданно поинтересовался Златослав, успев вернуться к столу и преступить к поглощению первого сэндвича с ветчиной, сыром, салатом и жаренным яйцом. Впрочем, если поверить, что всё было спланировано не только ради знакомства с «русалкой», этом не было ничего такого уж и странного.

– У него дела, – ответила за всех Нонна, поскольку я молчал, а Алиска поспешила удалиться на кухню, дабы ненароком не накинуться на былого обидчика.

Как ни странно, подробно расспрашивать, чем именно занимается Артур, Златослав не стал. Он лишь пожал плечами и вполне искренне вздохнул, что ему жаль, что не удалось познакомиться со всеми. Грешным делом я даже подумал тогда в чистые мотивы мужчины. Вдруг все наши персоны ему действительно были интересны, а предвзятость Нонны и Алисы лишь портили общую картину?

– Но, ничего, – приободрившись добавил Златослав. – Уж не последний раз здесь, может ещё познакомимся. Говорят, он у вас рассказывает самые увлекательные истории.

И это было действительно так. Поэтому уже после тех его слов всем нам предстояло подготовиться к не самым лёгким дням, ведь в дальнейшем мужчина проявлял ещё большую настойчивость.

Но тогда я не мог предвидеть этого, а потому принялся защищать его, когда после его первого визита мы с хозяйкой трактира отправились на кухню к Алиске, чтобы без посторонних ушей обсудить потенциальную проблему.

– Как думаешь, он узнал меня? – с нескрываемой паникой обратилась девица к Нонне.

– Пёс его знает, – фыркнула владелица «Мандолины». – Златослав со всеми милыми девочками ведёт себя как клоун. А учитывая, что этот гад думает только штанами, не удивлюсь, если в его голове возникли мысли лишь о том, как бы поскорее залезть под юбку такой красавице.

Учитывая, что Златослав добился высокого положения в больнице Румора и помимо прочего был хорошим собеседником, я мог бы поспорить, о том, каким местом он на самом деле думал. Пусть мы и были мало знакомы, мне хотелось верить, что обе дамы просто неправильно понимали его намерения и наговаривали. В конце концов, Нонна сама признала, что никто, кроме неё и Алисы, не думает плохо о нём.

– Если честно, он не выглядит таким уж неприятным человеком, – вступился за Златослава тогда я. – Быть может, история с Алиской научила его чему-то и он решил остепениться? В конце концов, у него сейчас жена и дети…

– А по-твоему в былые времена он к моим девочкам будучи «свободным» человеком захаживал? – нахмурила бровки Нонна. – Да если б его Наташка только знала, с кем связалась!..

– Но всё, что происходит в стенах «Мандолины» – остаётся в стенах «Мандолины»! – вторила Алиска, которая ещё давно заучила это правило. Жаль это не помогло в произошедших с ней в прошлом бедах.

Очевидно, переубедить их у меня бы не вышло, а потому я лишь отмахнулся, надеясь на то, что в дальнейшем этот мужчина если и покажет себя, то скорее с хорошей стороны. Ох какое же это было заблуждение…

Уже вечером того же дня Златослав вновь решил почтить всех нас своим присутствием, якобы чтоб познакомиться с Артуром и просто отдохнуть. С нашим другом он также относительно неплохо поладил. Да и во время его второго визита Нонна вела себя с ним так, будто передумала и стала видеть в медике исключительно хорошего человека.

А дальше, что ни день, так практически всё своё свободное от работы и семьи время Златослав стал проводить у нас. «Прямо как в старые добрые времена» – постоянно повторяла Нонна при каждом его появлении.

Вот только добрыми ни она, ни Алиса те времена на самом деле не считали. С другой стороны, мы с Артуром и Гордеем до поры до времени ни в чём не могли упрекнуть Златослава, ведь вёл он себя и общался вполне нормально. По крайней мере, на наших глазах ничего сомнительного не происходило. Даже наоборот, мужчина постоянно делал заказы и приносил неплохую прибыль заведению.

Но пока перед нами Златослав демонстрировал себя со вполне нормальной стороны, хоть и не скрывал, что с Нонной не совсем в ладах, Алиска успела настрадаться от его излишнего внимания. Мужчина, даже общаясь с другими посетителями трактира или со мной, Артуром или Гордеем, с первого вечера старался не выпускать из поля зрения юную красавицу. При этом делал он всё так, что это украдкой заметил лишь наш с девушкой спутник.

Казалось, в этом не было ничего плохого. Однако, под видом что вышел в туалет или ещё «подышать воздухом», Златослав следовал за Алиской, когда та направлялась в какие-то уединённые места или магазин. И если уличная прогулка за продуктами по поручению Нонны не вызвала никаких проблем, то попытка на следующий день проникнуть к девушке в номер, когда та захотела в перерыве отдохнуть у себя, вызывала определённые подозрения.

– Да уж, «уютненькая» комнатка, – по словам Алиски прокомментировал из-за её спины Златослав, когда она открыла дверь. Разумеется, знай подруга, что мужчина последовал за ней – ни за что бы не пошла туда. – А я-то думал после повторного открытия Нонна всё поменяла…

Девушка собралась уже достать револьвер и спугнуть незваного гостя, если вообще не пристрелить, однако в ситуацию вмешалась хозяйка «Мандолины», ранее обратившая внимание, что Златослав подозрительно исчез из зала сразу после ухода оттуда Алиски.

Ни о какой грубости с её стороны речи не было. Женщина тогда лишь тактично напомнила, что комнаты трактира предназначены лишь для постояльцев и работников. А потому мужчине следует либо заплатить, чтобы снять себе номер, либо уйти обратно в зал и перестать причинять лишние неудобства.

Тогда Златослав вежливо извинился и добавил, что его просто не так поняли и он просто ностальгично прогуливался по коридору с комнатами, вспоминая былые времена в «Мандолине».

Можно было бы списать всё на очередное недопонимание и снова поверить ему, хотя эта история мне не и понравилась, но на этом Златослав не остановился. Уже через день мужчина во время обеда незаметно пробрался в коридор с комнатами, дабы подкараулить Алиску около её номера. Впрочем, тогда его спугнул Артур, удачно вернувшийся с очередной вылазки, помогающей отлынивать от работы.

– Меня это уже бесит! – прорычала Алиска, когда приятель поведал ей о «случайной» встрече с весьма настойчивым мужчиной.

– М-да, а он не любит сдаваться, – выдохнула Нонна. – Я, конечно, знала, что Златослав та ещё заноза в заднице, но чтоб настолько…

– А может рассказать всё его жене? – предложение прозвучало из моих уст, ведь после всех этих событий уж точно не оставалось никакого желания защищать этого мужчину, пусть он всё ещё и старался казаться хорошим человеком.

– Ты знаешь правило! – напомнила Нонна, давая понять, что как бы сильно мы не хотели разоблачить негодяя, она попросту не допустит этого. Профессиональная этика – что ещё тут скажешь?

Но не только Златославом жил трактир «Мандолина» в те времена. Скорее, этот мужчина был лишь одним из обсуждаемых нами героев каждого трудового дня. А помимо него были пьяные дебоширы, которых в разное время суток мы с Гордеем вежливо разгоняли, дабы не отпугнуть их от дальнейших посещений, и просто интересные люди.

Например, Алиской заинтересовался хозяин одного ателье, который практически каждый вечер уговаривал красавицу задержаться на месяц-другой, дабы принять участие в показе новых нарядов, которые мужчина планировал сшить с расчётом на её фигуру. И хотя ему не удалось завлечь нашу подругу, девушка всё-таки согласилась помочь в изготовлении модели костюма, похожего на тот, который ей подарили в Каффиде. А за это мастер в подарок на скорую руку сшил ей вечернее платье под цвет глаз.

Довелось мне познакомиться и с одной музыкальной группой, время от времени развлекавшей гостей «Мандолины». Хоть это и было увлечением всей жизни каждого участника коллектива, исполнявшего отличные песни, которые, впрочем, со временем сильно приелись, у парней были небольшие проблемы с вдохновением. Надо ли говорить, в каком месте я посоветовал его поискать? Рекомендовав не нарушать законы, разумеется.

Помимо прочего мне удалось познакомиться с одним бригадиром, занимавшимся строительством домов. И каждый наш диалог, коих, к сожалению, было не так уж и много, напоминал о доме и отце. Уж больно схожа их одержимость работой над созданием, ремонтом и улучшением зданий.

Но ничто не грело моё сердце так, как появление Ирины, которую время от времени привозил Гордей в «Мандолину», после их совместных визитов к Харитону. Пару раз она прибывала на обед на пару с Кириллом, который старался уделять всё своё время только Алиске, но женщина всё-таки предпочитала водить его в это место как можно реже. И со временем все мы поняли почему.

Вечер четверга, морально готовившего к окончанию трудовой недели и большому потоку населения, оказался насыщен на удивление огромным количеством событий. И это при том, что клиентов было гораздо меньше, чем в другие будние дни – люди терпеливо готовились к пятнице.

Понимавшая, что всем нужен отдых, Нонна предложила нашей троице насладиться полноценным выходным, взяв всю нагрузку на себя. На самом деле работы толком-то и не наблюдалось, но было бы глупо отказываться от возможности хотя бы на день позабыть про натирание полов и столов, а также таскание гор посуды и болтовню со всеми подряд.

Первую половину дня мы потратили на простую прогулку по местным достопримечательностям, которые Алиска знала вдоль и поперёк. Помимо небольшого парка, нескольких скульптур и фонтана, показала девушка нам и тюрьму, шёпотом заметив, что никогда не забудет, как весело ей там было.

Серое неприметное каменное строение с металлическими прутьями на окнах, напомнившее мне об инциденте в Музасе, сложно было назвать интересным. Но хотела ли это услышать подруга?

По завершению экскурсии, все мы вернулись обратно в «Мандолину», где в счёт заработанных денег решили немного выпить и до сыта набить желудки.

Там нас встретили не только Нонна и Гордей, но и Ирина, которая решила насладиться полноценным выходным, ведь с её рабочим графиком удавалось отдыхать довольно редко. А чтобы не ехать к Харитону, Кирилла она решила оставить под присмотром своей подруги, у которой самой были два сына, один из которых был ровесником мальчишки, а второй – чуть старше. Так что там обещало быть своё веселье.

Не задумываясь, мы предложили Ирине насладиться отдыхом вместе с нами, ведь в большой компании всегда приятнее. В конце концов, каждый был крайне признателен отцу и сыну этой женщины, а поскольку с Харитоном так и у не удалось повидаться, ведь за пределы дома он не выезжал, а Кирилл ещё слишком мал, было приятно угостить в качестве благодарности хотя бы его мать. Тем более что та оказалась только «за».

Мы с Артуром и Ириной пили вино, в то время как Алиска принципиально поглощала лишь пиво. Ели же все мы картофельное пюре, коего Нонна наготовила целую гору, с горячими сосисками, а также разнообразные сэндвичи.

Болтали же мы обо всякой ерунде. То Алиска зачем-то решила вспомнить, как они с Мартом в одном городке, жители которого были помешаны на абсолютной чистоте, накурились какой-то дури, измазались в грязи и стали мусорить на центральных улицах, заявляя, что только так можно отчиститься от грехов.

Даже не знаю, что более странно: то, как они вообще додумались до этого, или же, что ребята тогда очень легко отделались – им лишь велели покинуть этот город навсегда без права вернуться. Большое дело!..

Пусть девушка по итогу и негативно отзывалась о Марте, было очевидно, что былые времена, когда эти двое путешествовали вместе, доставили ей немало радостных эмоций. По крайней мере, на лице в момент воспоминаний была искренняя улыбка.

Ирина по большей части делилась своими трудовыми буднями. Но стоило ей выпить несколько бокалов, как она разговорилась и начала жаловаться, как тяжело растить ребёнка в одиночку, когда и денег еле хватает, и все вокруг – вместо поддержки – всячески поносят.

– А где, собственно, Кирюшин папаша? – возмутилась подвыпившая Алиска, которая выглядела так, будто, услышав имя этого человека, готова пойти и набить ему лицо, а затем заставить нести ответственность за ребёнка.

– Не хочу создавать никому проблем, а потому сойдёмся на том, что его попросту нет, а я – рожала для себя.

– Женатый что ли? – без чувства такта продолжила наседать девица.

Вместо ответа Ирина лишь опустила глаза и слегка покраснела, давая понять, что собеседница попала в точку. На том тему и решили закрыть.

Дабы разбавить атмосферу, Артур поведал о приключениях из своего прошлого, как в одном из городов какие-то бандиты схватили его в плен в доме мэра, по ошибке в ночной темноте приняв за сына хозяина жилья.

– Надеюсь, за младшего? – хихикая уточнила Алиска.

– Единственного, – сдерживая себя пробурчал Артур.

На ещё один закономерный вопрос подруги – что он делал среди ночи в таком месте – парень отмахнулся, что его там приютили. Как ни странно, но что-то подсказывало мне, будто приятель лукавит…

– Было забавно наблюдать, как эти кретины предвкушали срубить на похищении кучу денег, – с улыбкой вспоминал Артур. – А ещё смешнее было от того, как они бесились после того, как на утро весь город проигнорировал пропажу.

– А как ты выбрался из этой передряги? – поразилась Ирина, не на шутку взволнованная этой историей. Вероятно, думала, что парню пришлось не очень легко…

Прежде чем дать ответ, Артур слегка призадумался, словно решал, какие подробности следует опустить, а какие – оставить.

– Ну, мне очень повезло, преступники не стали связывать мне ноги, ограничившись руками, – наконец, заговорил парень. – Да и в целом, мне повезло, что оба похитителя умом не блистали. Они решили, что будет достаточно запугать меня, чтобы я сидел смирно. Так что, стоило им покинуть подвал, где мы находились, чтобы разузнать новости и отправить письмо с требованием выкупа, я приложил усилия, освободился и убежал. А потом сообщил мэру обо всём, и их схватили.

Позже мне удалось выяснить более правдивые подробности этой истории. Так, например, оказалось, что руки у Артура были не связаны, а прикованы кандалами. Да и бандиты были не «какими-то», а не блещущими интеллектом путешественниками из Кадуржана.

В темноте преступники, которые довольно долго планировали эту операцию, действительно ошиблись, приняв низкорослого воришку за подростка. Вот только, затащив парня в подвал дома, в котором им удалось остановиться на дни своего пребывания, преступники сразу поняли свою ошибку.

Неудачно попавшегося Артура избили и приковали к стене, поскольку боялись, что выйдя на свободу он выдаст их, ведь от планов на поимку и выкуп сына мэра похитители не отказывались. А так, можно было схватить ребёнка, заработать на нём, и сбежать, предварительно подбросив координаты, где искать мальчишку. Что до Артура – его дальнейшая судьба беспокоила негодяев меньше всего.

Вот только они не учли, что с собой у опытного вора были отмычки, которые, при беглом обыске, бандиты не нашли, так что, стоило ночью злодеям отправиться на дело, как Артур не без труда достал всё необходимое и освободился. А заодно отправил анонимное сообщение городским властям и полиции в частности о запланированном похищении и месте, куда собирались поместить сына мэра.

Таким образом, мальчика спасли, когда его затаскивали в дом, преступники были схвачены, а Артур тихо покинул город, попутно прихватив некоторые пожитки обидчиков.

Пусть с самого начала в первую версию истории ни я, ни Алиска так и не поверили, Ирина полностью проглотила её, оживившись и позабыв о былой грусти.

– Какие же они всё таки чудовища! – возмутилась медсестра. – Разве ж так можно с бедным ребёнком?.. Зато тебя там, наверное, теперь чтут как героя и спасителя!

– Ну да, наверное… – ровным голосом пробубнил Артур, радовавшийся тому, что хотя бы там его уж точно не вспоминали как вора и беглого преступника.

По завершению рассказала Артура, мне показалось, что наступила моя очередь поведать о чём-то из своей жизни. И от того на душе стало как-то немного грустно, ведь ничего особенного, кроме жалоб, как сложно найти своё призвание, и воспоминаний об оставленной в Райском Марине, в голове попросту не возникало. Но разве можно было этим переплюнуть необычные приключения друзей?

Впрочем, выставлять своё скучное прошлое на показ так и не пришлось, ведь в это время в «Мандолину» зашёл Златослав, который, оглядевшись вокруг, устремился к нашему столу.

– Здравствуй, русалочка, – пытаясь обнять Алиску обратился мужчина, – чего это ты тут сидишь?

– Захотелось, – уклонилась от его цепких рук девица, выставляя гостя в неловком положении.

– И вам, парни, тоже привет, – спешно добавил мужчина, пожиравший глазами нашу спутницу.

– И тебе, привет, Златослав… – безо всяких эмоций, если даже не разочаровано, поздоровалась с коллегой Ирина.

– Ой, Ирочка, и ты здесь!.. – несколько растерялся мужчина, мигом отскочивший от Алиски. – А я и не знал, что ты ходишь по таким заведениям.

Сказать, что каждый находившийся за столом почувствовал себя неловко – ничего не сказать. Ирина и, в особенности, Златослав почему-то нервничали в обществе друг друга. Алиска не скрывала, что ей противно находиться рядом с навязчивым врачом. А мы с Артуром просто не знали, что сделать или сказать.

Так или иначе, пребывание Златослава в «Мандолине» было не таким уж и долгим. Ирина вежливо поинтересовалась у своего руководителя, как поживает его жена. Мужчина, в свою очередь, спросил лишь про Кирилла и Харитона. А на предложение медсестры сесть за стол и отдохнуть в нашей компании, врач дал отказ, добавив, что забежал только взять у Нонны парочку бутербродов на вынос.

– Что ж, значит, увидимся завтра на работе, – с грустью в голосе попрощалась Ирина.

– Ага, да, до завтра, – отмахнулся Златослав, после чего рванул к барной стойке, озвучил Нонне свой заказ, и уже вскоре, заплатив за всё, удалился с коробочкой, в которой были упакованы восемь сэндвичей.

Пока это происходило за нашим столом стояла абсолютная тишина. Мы все молча наблюдали за его действиями вплоть до того, как мужчина ушёл. И даже после этого каждый продолжал хранить молчание, словно обдумывал, что же упускает из вида.

– Это что за хренотень сейчас была? – наконец, заговорила Алиска. – Я, конечно, не против, что это животное так быстро ускакало отсюда, но…

– Не говори так о нём! – перебила красотку Ирина. – Златослав – хороший человек.

– Тогда почему сейчас он общался с тобой словно с какой-то прокажённой?! – взбесилась девица, после чего её возмущённое лицо сделалось крайне удивлённым. – Погоди-ка!..

От реакции Алиски Ирина, словно пристыженный ребёнок, вновь опустила голову и стала пялиться на стол, чем вызывала у недоумевающих меня и Артура лишь больше вопросов. Зато наша подруга прекрасно поняла её без всяких слов.

– Хочешь сказать, что эта навозная кучка медицинского дерьма – отец Кирю?.. – не успела договорить подруга, хотя и так всё стало ясно настолько, что мы с приятелем удивлённо уставились на дочь Харитона.

– Перестань, он не такой плохой, каким ты его сейчас почему-то выставляешь, – перебила её Ирина, давая понять, что предположение нашей подруги оказалось верным. – И на надо так громко кричать об этом.

К счастью для матери Кирилла, посторонних в «Мандолине» были единицы, и все сидели достаточно отдалённо, а потому её секрет не достиг лишних ушей. И даже Нонна тогда ничего не услышала (хоть и узнала позже), что позволяло правилу её заведения действовать и дальше.

Вдаваться в подробности своих отношений со Златославом Ирина не стала даже в столь приватных условиях. Всё, что она рассказала – между ней и её коллегой когда-то промелькнула искра, о которой женщина нисколько не жалеет. А то, что мужчина был уже давно женат и у семьи росли двое сыновей, стало причиной, по которой дочь Харитона решила оставить имя отца Кирилла в тайне. Ей просто не хотелось портить никому жизнь.

– Но разве он причастен не меньше твоего и не должен нести равную ответственность? – возмутился я. – Кириллу ведь нужна не только мама, но и папа!

– А это уже не ваше дело, – отрезала Ирина. – Наша семья и так уже настрадалась от грязных сплетен, и если не хотите усугубить всё – сохраните этот секрет или даже выкиньте из головы эту никому ненужную информацию.

С этим было трудно спорить, так что мы лишь приняли сказанное как должное и закрыли эту тему, дабы сильнее не ранить чувства Ирины. А отвлечься помогли нам дополнительные порции алкоголя и беседы на совершенно отстранённые темы, в том числе мне всё-таки пришлось рассказать немного о своей теперь уже кажущейся скучной жизни в Райском.

Пока мы пили и болтали Ирина смогла расслабиться и позабыть о своих проблемах. По крайней мере, выглядела она вполне приободрившейся. Ребята, в свою очередь, под воздействием алкоголя немного расслабились, но всё ещё выглядели способными поглощать спиртное и дальше.