Оглавление
Ниал (Нил) Фергюсон. Площадь и башня. Cети и власть от масонов до Facebook
Предисловие. Историк и сети
Часть I. Введение. Сети и иерархии
Глава 1. Тайна иллюминатов
Глава 2. Наш сетевой век
Глава 3. Сети, сети повсеместно
Глава 4. Почему иерархии?
Глава 5. От семи мостов до шести рукопожатий
Глава 6. Слабые связи и вирусные идеи
Глава 7. Разновидности сетей
Глава 8. Когда сети встречаются
Глава 9. Семь наблюдений
Глава 10. Проливая свет на иллюминатов
Часть II. Правители и первооткрыватели
Глава 11. Краткая история иерархии
Глава 12. Первый сетевой век
Глава 13. Искусство ренессансной сделки
Глава 14. Первооткрыватели
Глава 15. Писарро и инки
Глава 16. Когда Гутенберг встретился с Лютером
Часть III. Письма и ложи
Глава 17. Экономические последствия Реформации
Глава 18. Обмен идеями
Глава 19. Сети Просвещения
Глава 20. Сети революции
Часть IV. Реставрация иерархии
Глава 21 “Красное и черное”
Глава 22. От толпы к тирании
Глава 23. Восстановленный порядок
Глава 24. Саксен-Кобург-Готская династия
Глава 25. Династия Ротшильдов
Глава 26. Промышленные сети
Глава 27. От пентархии к гегемонии
Часть V. Рыцари “круглого стола”
Глава 28. Имперская жизнь
Глава 29. Империя
Глава 30. Тайпинское восстание
Глава 31 “Пускай китайцы убираются”
Глава 32. Южно-Африканский Союз
Глава 33 “Апостолы”
Глава 34. Армагеддон
Часть VI. Моровые поветрия и дудочники-искусители
Глава 35 “Зеленый плащ”
Глава 36. Чума
Глава 37. Вождизм
Глава 38. Падение “золотого интернационала”
Глава 39. Кружок пятерых
Глава 40. Короткая встреча
Глава 41. Элла в исправительном доме
Часть VII. Кто хозяин в джунглях
Глава 42. Длительный мир
Глава 43. Генерал
Глава 44. Кризис сложности
Глава 45. Генри Киссинджер и его властная сеть
Глава 46. В долину
Глава 47. Падение Советской империи
Глава 48. Триумф человека давосского
Глава 49. Разорение Банка Англии
Часть VIII “Вавилонская библиотека”
Глава 50. 11.9.2001
Глава 51. 15.9.2008
Глава 52. Административное государство
Глава 53. Web 2.0
Глава 54. Распад на части
Глава 55. Революция через Twitter
Глава 56. 9.11.2016
Часть IX. Заключение. Когда угрожает КиберСибирь
Глава 57. Метрополис
Глава 58. Отказ сети
Глава 59. FANG, BAT и Евросоюз
Глава 60. Возвращение площади и башни
Послесловие. Изначальные площадь и башня: сети и иерархии в Сиене эпохи треченто
Приложение. Построение графов социальных сетей в эпоху Никсона – Форда
Библиография
Список иллюстраций
Список иллюстраций во вклейке
Отрывок из книги
Мы живем в мире, объединенном в сеть, – так, по крайней мере, нам постоянно твердят. Само слово “сеть” (network), почти не использовавшееся в этом отвлеченном значении до конца XIX века, сегодня используется слишком часто – и как существительное, и как глагол. Честолюбивый молодой инсайдер всегда готов пойти на очередную вечеринку, даже среди ночи, лишь бы пообщаться в своей “сети”. Пускай даже клонит в сон – страх что‐то упустить пересиливает. А вот для старого брюзги, находящегося вне такой системы взаимоотношений (аутсайдера), это слово нагружено другими смыслами. У него растут подозрения, что весь мир контролируют могущественные и закрытые сети: банкиры, истеблишмент, система, евреи, масоны, иллюминаты. Почти все, что пишется в этом духе, – полная чепуха. И все же трудно поверить, что конспирологи проявляли бы такое упорство, если бы подобных сетей не существовало вовсе.
Проблема сторонников теорий заговора в том, что, подобно обиженным аутсайдерам, они вечно неверно понимают и неверно толкуют способ действия сетей. В частности, они обычно полагают, что органы власти – тайно и всецело – находятся под контролем элитных сетей. Мое исследование, да и повседневные наблюдения говорят, что это не так. Наоборот, неформальные сети обычно находятся в крайне неоднозначных и порой даже враждебных отношениях с официальными государственными учреждениями. А вот профессиональные историки до совсем недавних пор, напротив, или вовсе не интересовались ролью сетей, или, по крайней мере, преуменьшали ее. Даже и сегодня большинство историков из академической среды занимаются лишь теми организациями, которые создавали и сохраняли архивы, как будто те объединения, от которых не осталось никаких документальных свидетельств, можно вовсе не учитывать. Опять‐таки мои исследования и жизненный опыт научили меня остерегаться тирании архивов. Зачастую самые большие исторические перемены происходили благодаря деятельности неформально объединенных групп людей, почти не оставивших какой‐либо документации.
.....
Однако неформальные сети устроены иначе. В них, по словам социолога, теоретика организаций Уолтера Пауэлла, “взаимодействие происходит не путем разрозненных сообщений и не посредством административных указов, а благодаря группам людей, совместно занятых добровольно избранной ими взаимно поддерживающей деятельностью… [которая] не связана ни с четкими рыночными критериями, ни с привычным патернализмом иерархий”[118]. Студентам, изучающим корпоративное управление, давно известно, какую роль играют сети взаимосвязанных руководителей в некоторых экономиках. Японские холдинги кэйрэцу[119] – лишь некоторые из множества подобных бизнес-групп. Подобные объединения заставляют вспомнить знаменитое замечание Адама Смита о том, что “представители одного и того же вида торговли или ремесла редко собираются вместе даже для развлечений и веселья без того, чтобы их разговор не кончился заговором против публики или каким‐либо соглашением о повышении цен”[120]. А еще некоторые политологи с определенной тревогой обнаружили, что сети занимают некоторую промежуточную территорию[121]. Что, если участники сетей тайно заняты торговлей, пускай даже идет обмен подарками, а не банкнотами?[122] Являются ли сети всего лишь объединениями с менее жесткой структурой?[123] Теоретики, изучающие сети, много лет искали ответы на подобные вопросы, хотя историки часто обходили вниманием их работы, по крайней мере до недавнего времени.
Формальное изучение сетей началось в середине XVIII века, когда переживал пору расцвета восточнопрусский город Кёнигсберг, родина философа Иммануила Канта. Среди достопримечательностей Кёнигсберга были семь мостов через реку Прегель[124], соединявших противоположные берега с двумя островками посреди реки, а также сами эти островки между собой (см. илл. 4). Местные жители давно заметили, что невозможно пройти по всем семи мостам, не пройдя по одному из них хотя бы дважды[125]. Эта задача привлекла внимание великого математика Леонарда Эйлера, уроженца Швейцарии, и в 1735 году он разработал теорию графов, чтобы наглядным и научным способом доказать, почему такой маршрут невозможен. На упрощенном графе, или схеме (см. илл. 5), четыре “вершины” обозначают два берега реки и два острова, больший и меньший, а семь “ребер” обозначают соединяющие их мосты. Строго говоря, Эйлер продемонстрировал, что возможность существования пути, который пересекал бы каждое ребро всего один раз, зависит от степени вершин (то есть количества ребер, сходящихся к каждой вершине). Граф должен иметь либо две вершины с нечетным количеством ребер, либо ни одной. Поскольку в графе, изображающем семь кёнигсбергских мостов, четыре таких вершины (одна с пятью ребрами, остальные с тремя), Эйлеров путь в нем невозможен. Пройтись по всем мостам, не пройдя ни по одному из них дважды, можно было бы, только убрав одно ребро – то есть мост между двумя островами: тогда остались бы только две вершины с нечетной степенью. Со времен Эйлера основными единицами теории графов, которую он сам изначально называл “геометрией положения”, являются вершины (узлы) и ребра (звенья).
.....
