Некроманты (сборник)

Оглавление

Ник Перумов. Некроманты (сборник)

От составителей

Ник Перумов. Неправильное лето

Наталья Караванова. Шкатулка с секретом

Эрик Гарднер. Дэдкендэнс

Надежда Трофимова. Когда наступит Рагнарёк

Наталья Болдырева. Колдун

Александра Давыдова, Максим Тихомиров. К вопросу о сваях

Мила Коротич. Иероглиф на губах

Вячеслав Бакулин. Живой, мертвый, плывущий

Евгения Данилова. Последний рейс

Сергей Игнатьев. Тоттен-штаффель «Уроборос»

Юлия Рыженкова. Z-люди

Михаил Кликин. Дети

Евгения Максимова. Данька

Наталья Колесова. Случай из смерти

Игорь Корель, Наталья Федина. Дочь Таксидермиста

Дарья Зарубина. Я буду ждать тебя в зимнем лесу

Эльдар Сафин. Гость с солнечной стороны

Наталья Колесова. Я умерла

Юстина Южная. Живчик

Ирина Черкашина. Берега неведомых земель

Отрывок из книги

Как хотелось бы многим из нас в тревожное время научиться тому, о чем пишет Дмитрий Мережковский в своем стихотворении[1]. Страх смерти и страх жизни – вот то, что, пожалуй, лежит в основе таинственной притягательности образа некроманта для нас, читателей и писателей. Он бесстрашен. Он черпает свое бесстрашие, свою силу из разных источников, но ведет ли его долг или эгоизм, доброта или злоба – он идет вперед там, где мы сами испугались бы сделать шаг, пересекает границу, которая кажется нам нерушимой. Он имеет смелость перечить законам природы. И читая историю того или иного некроманта, мы на мгновение, час или день – верим, что эти законы меняются, позволяя нам тоже стать чуточку бесстрашнее перед жизнью и смертью.

Некромантия – изначально, исторически – культ поклонения мертвым, надежда на то, что ушедшие от нас в мир иной стали там мудрее и сильнее живых и помогут своим потомкам на этом берегу Стикса. Но знаем мы и уже привычные иные толкования этого слова. Для многих некромантия обозначает власть над мертвым, возможность заставить неживое служить живому.

.....

Через день, собравшись с силами, я вновь отправился за овраг. Наученный горьким опытом, разбежался как следует, оттолкнулся, перемахнул русло. Тошнота ударила в виски, но я, не поддаваясь, рванул изо всех сил прочь от ручья – и дурнота послушно отступила.

– Аля! Сашка!

.....