Читать книгу Агломерат. Смертник - Никита Александрович Костылев - Страница 1

Костылев Никита Александрович

«Смертник»

Пролог

Москва. Лубянка. 13 ноября. 2015 год. 23:15

Подполковник твердым шагом приблизился к кабинету своего непосредственного начальника и быстро постучал. Из-за дубовой двери послышался хриплый голос:

–Войдите!

–Разрешите, Александр Петрович!? – осведомился офицер.

–А зачем я по твоему сказал, “войдите”? Чтобы не пустить тебя? – устало проговорил пожилой чекист, закурив сигарету, Александр Петрович махнул рукой, – заходи, Влад.

–Вы были у Президента? – вежливо спросил Влад, скромно присаживаясь на стул рядом с гигантским столом начальника.

–Лучше бы на работе остался, Влад, – грустно усмехнулся Александр и выпустил струю дыма, – там сейчас черт знает что творится. Мэры слетают со своих постов один за другим, министра внутренних дел скоро отстранят, на министра обороны завели уголовное дело, думаю, скоро и я пойду под топор вместе с директором. Да, Влад, – Александр Петрович затушил сигарету и потянулся за следующей, – плохо дело. Что там по работе с предотвращением преступлений?

–Сейчас по Москве работаем по оружию, облава за облавой, все охотничьи магазины, все военторги. Везде, где возможна продажа, – конфискуем, менты помогают. Почти семьдесят процентов изъято, еще неделю и ничего кроме рогатки в столице стрелять не будет. В регионах не все так хорошо, а применять силу крайне опасно. В городах почти каждый день стычки с представителями власти, в некоторых городах власть вообще уже почти перестала существовать. Вчера в Оренбурге опять стотысячные демонстрации против налогового обложения. Протесты уже вылились в массовые беспорядки.

–Это как ни странно хорошо, – хмыкнул старик и протянул полковнику небольшую папку, – читай.

–Что это? – поднял брови офицер.

–Секретное дополнение к закону “О смягчении наказания”, – хмыкнул тот, – почитай, тут немного, твоя работа по оружию, кстати, является частью этого дополнения. Нам нужно не только разоружить население, мы хотим вооружить более опасных ребят. Читай-читай, – проговорил чекист. – Крайняя мера. Президент отказался подписывать, завтра будем опять лоббировать. Это последнее, что мы можем сделать.

–Вы считаете, что это рационально? – спросил Влад, прочитав небольшое дополнение. – Это преступление против человечества. Они же смертники, самые настоящие смертники, два миллиона человек.

–Я считаю, товарищ подполковник, что у нас нет выбора.

–Она нарушает законы, – тихо сказал подполковник.

–Какие законы? – вдруг взорвался Александр Петрович. – Подполковник, какие законы!!! Тут больше нет законов!! Участились случаи людоедства! Понимаешь? Людоедства! Люди едят друг друга! И скоро они начнут жрать нас! Или ты знаешь способ как прокормить два миллиона заключенных!? Владислав, у нас есть единственный шанс. Мы должны кормить население, неприкосновенный запас уже пуст на половину, скоро будет тупо нечего есть. Людям наплевать кто у власти, главное, что бы он их кормил!

–Виноват, товарищ генерал, – подняв подбородок, ответил Владислав.

–Ни в чем ты не виноват, подполковник, – опустил голову старик, – и ты сам это знаешь. Но у нас нет выбора, в страшное время…

–Страшные меры, – подхватил подчиненный, – когда?

–Когда выполнишь план по оружию, начнется массовая депортация непокорного Оренбурга – все население будет отправлено на Дальний Восток. В качестве исправительных зон были выбраны ранее Киров и Брянск, теперь еще и Оренбург. – Генерал снова вздохнул и посмотрел на офицера, – Операцию поручили нам, сначала набор надсмотрщиков, потом заключенных. Работы по созданию оборонительных линий уже ведутся, приедешь – посмотришь. Сейчас поднята буча в десяти зонах, их разместить в первую очередь. Ты будешь руководить проектом, я думаю, месяца за два успеем все подготовить. Два миллиона чипов уже готовы, вшивание не займет много времени, мы уже год как практикуем этот эксперимент с ними, осталось поставить только сам процесс на поток. Так что с этим точно проблем не будет. Придумайте легенду о каком-нибудь заражении областей, страшная болезнь, эпидемия и прочее, можешь использовать проект № 14 для зачистки. Так или иначе, они должны быть уничтожены, только аккуратно. Давай, Владислав, работай.

–Разрешите идти?

–Иди.

–Влад! – окликнул генерал офицера.

–Да, Александр Петрович!? – обернулся тот.

–Ты веришь в Бога!?

–Конечно, нет, – пожал плечами чекист.

–А я вот почему то поверил, недавно даже в церковь сходил,– глядя куда то в сторону проговорил старик.

Владислав ни слова ни говоря вышел из кабинета.

***

Подполковник прошел несколько метров по коридору, как у него вдруг зазвонил телефон, сначала он задумчиво смотрел на номер телефона, затем тяжело вздохнул и провел пальцем по экрану:

–Я слушаю тебя.

–Здравствуй Влад. Я целый день пытаюсь до тебя дозвониться.

–Я знаю, чего ты от меня хочешь. Я не буду делать этого. Ты был и останешься моим другом. Но я и пальцем не пошевелю, что бы вытащить его.

–Он там погибнет. Ты же его еще на руках носил! – голос мужчины уже перешел на повышенный тон. – Я знаю, какая у тебя власть! Мы можешь все! Он у меня…

–Такой домашний! Такой единственный! Я все это знаю, – выплюнул Владислав.

–Хочешь, я на колени встану, его же хотят убить, – проговорил голос на том конце телефона.

Несколько секунд оба собеседника молчали. Владислав некоторое время задумчиво барабанил пальцами по ноге, потом еще раз вздохнул и сказал:

–Я дам ему шанc. Я не вытащу его, но дам ему возможность вытащить себя самого. Это все.

Подполковник не стал дожидаться ответа собеседника. Сбросив вызов, он положил телефон в карман и пошел работать дальше. Работы теперь ему хватит. Только что ему официально поручили уничтожить два миллиона человек.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВОЛКИ И ОВЦЫ

                  Глава 1.

Тяжелая решетка отодвинулась, и раздался рык:

–К стене! Быстро!

Я и мои сокамерники подошли к стене и привычно уставились в грязную серую бетонную стену. Охранник зашел в наш каменный мешок и бросил:

–Подследственный Павлов! На выход.

Я быстро отлепился от стены, и, опустив голову, вышел из камеры. Охранник закрепил на моих запястьях наручники и буркнул:

–Сегодня твой день.

Голову поднять мне нельзя, вот уже шестой месяц, передвигаясь по СИЗО, я смотрю себе под ноги и вижу только эту бесконечную ленту ребристого пола. Идти мне не долго, но каждый раз, что бы хоть как-то развлечь себя, я начинаю представлять, словно иду по телу длинной змеи, конца которой не видно. Может быть, когда я был на воле я бы и не подумал строить свои теории по поводу пола, но когда ты каждый божий день видишь только эту ребристую поверхность, в голову приходят самые странные мысли. Хочется разнообразить свой путь, сделать все, чтобы он не был таким унылым, хочется верить, что сумасшествие в этих стенах не доберется до меня. На этот раз змея, почему то свернула и поползла в другую сторону, охранник резко рванул наручники вверх, заставляя меня выгибаться от боли, и повел меня по новому маршруту. Змея сегодня приведет меня в другое место. Окончательно убедившись, что я точно не попаду в комнату для свиданий, я только беспрекословно двигался по траектории, намеченной охранником для меня. Мне было все равно: задавать вопрос глупо, только конечно, если ты не хочешь, что бы наручники стали давить на руки еще сильнее, а почки снова познакомились с дубинкой.

Потом змея вдруг закончилась, охранник повернул меня в сторону, а перед моими глазами замелькал замызганный паркет и догадки окончательно подтвердились – ведут к начальству. Приставив меня лицом к стене, охранник тихо проговорил:

–Давай, подследственный Павлов, не опозорься.

В следующий миг передо мной раскрылась дверь, и я оказался в довольно просторном помещении. Усадив меня на стул, охранник отчитался:

–Подследственный Павлов доставлен!

–Вы можете идти, – раздался спокойный баритон. После того, как за моим конвоиром закрылась дверь, баритон продолжил, – Артем Александрович, вы можете поднять голову, не беспокойтесь, мы просто хотим поговорить.

Я оторвал взгляд от пола и увидел своих подчеркнуто вежливых собеседников. За столом передо мной сидело два человека, одетых в строгие костюмы. Они в смотрели на меня так, словно перед ними сидел не подследственный, а клиент в банке. Я знаю такой взгляд, взгляд менеджера на покупателя, вежливость во взгляде и бесконечное безразличие внутри. Выдержав небольшую паузу, один из людей в костюме спросил:

–Артем Александрович, вы в порядке?

–Да, – прохрипел я, хорошенько кашлянув, я повторил, – да.

–Вы знаете, зачем мы здесь, и кто мы? – спросил второй пиджак.

–Нет, – отрицательно покачал головой я.

–Вы в курсе, что происходит в стране?

–Нет, я уже полгода оторван от цивилизации, средств связи у меня нет, сейчас с этим особенно строго. Не знаю почему. Только слухи, а им я не верю…

–Артем Александрович, не волнуйтесь, у нас для вас хорошие новости, – улыбнулся пиджак, он посмотрел на соседа рядом, поправил галстук и начал: – мы представители государственной комиссии ФСИН. Cогласно закону № 17428 от 10 декабря 2015 года, “О смягчении наказания” заключенные, привлеченные к уголовной ответственности по незначительным статьям, имеют возможность для перевода в специальную работу. По вашему делу скоро будет суд, и, в случае, если ваша вина будет доказана только по 213-й статье, вы попадете под эту программу. Артем Александрович, вы меня слышите? – поинтересовался баритон.

–Продолжайте, господин пиджак, – прошептал я, – продолжайте. Правда, я не совсем понимаю, как убийство и экстремизм, которые мне вменяют, могут переквалифицировать в хулиганку.

–Кхм, – покачал головой тот и продолжил, словно не замечая мой резонный вопрос, – в связи с увеличением уровня преступности и тяжелого финансового кризиса, заключенные будут переведены в особые зоны, освобожденные от охраны. Вы будете предоставлены сами себе, своим трудом вы получите дорогу в новый мир. Мы ознакомились с вашей историей и просто не можем оставить такого талантливого и разностороннего человека гнить в этой камере. Тем более, сына такого высокопоставленного дипломата.

–На работу меня пристраиваете? – хмыкнул я.

–Закон должен вступить в силу с 1-го января 2015 года, но учитывая ситуацию в стране, процесс будет ускорен, – снова не обращая внимания на мои слова, продолжал пиджак, – в качестве пробной версии, группа заключенных будет отправлена в особую зону для…

–Достаточно. Я не буду в этом дерьме участвовать. Вы меня на это не подпишете.

“Пиджак” не стал меня уговаривать, а лишь невозмутимо нажал на кнопку и в тот же миг в камеру заскочил охранник, презрительно ткнув в мою сторону пальцем, баритон прогудел:

–Уберите.

В следующий миг охранник рванул меня со стула и выволок из кабинета, единственное, что я успел сделать, это показать пиджакам на прощание средний палец. Я был повернут спиной и не видел их рож, но меня не покидала уверенность в том, что они увидели мой жест. Потом снова была змея, видимо, я обидел отказом настолько важных персон, что меня сразу отправили в карцер. На этот раз не били, странно, обычно после каждого косяка охранники вовсю орудуют дубинкой. Запихнув меня в черную утробу крохотного помещения, конвойный только покачал головой и проговорил:

–Дурак ты, Павлов. Дурак. Так теперь и сгниешь…

Презрительно ткнув меня сапогом в мое новое жилище, он буквально вжал меня в стену крохотного бетонного мешка. Охранник закрыл дверь карцера и гаркнул через крохотное окошечко:

–Начальник сказал, что ты должен согласиться.

–С начальником и буду говорить.

Стоит сказать, что насчет избиения я поторопился радоваться. Услышав мою фразу, он открыл дверь и выволок меня наружу. Прежде чем я снова оказался в каменном мешке, дубинка еще раза три отходила мою спину. Ну, почему ты никогда не можешь вовремя помолчать, Павлов?

Три дня я провел в этой тьме. Когда я, согнутый в три погибели, ослепший от яркого света выкарабкивался из карцера, конвойный уже был другой. Охранник толкнул меня к стене и нацепил наручники, за спиной раздался голос:

–Шевелись.

Через несколько минут хождения по змее я снова оказался на дороге к кабинету комиссии. На этот раз стула мне не предоставили: не снимая наручники, просто толкнули в спину и я рухнул на пол. Когда я попытался подняться, охранник обрушил на меня свою дубинку. Вскрикнув от боли, я рухнул на пол. Сверху раздался голос:

–К сожалению, три дня назад я был в командировке и не мог проконтролировать тебя.

–Здравствуйте, дядя Леша, – хмыкнул я с закрытыми глазами, и в следующий миг дубинка снова обрушилась на мою спину. Удар был настолько сильным, что я даже выгнулся от невыносимой острой боли, крика было не сдержать, я только зарычал как дикий зверь. Хотя, может рыка дикого зверя и не было, наверняка это смотрелось просто жалко.

Сверху раздался голос охранника:

–Не смей так разговаривать с начальником изолятора! Для тебя он Алексей Алексеевич!

–Володя, усади его на стул и выйди, – проговорил дядя Леша.

Я почувствовал, как охранник одним рывком поднял меня на ноги и усадил на стул, предварительно хорошенько дав мне хлесткий подзатыльник. Я поднял глаза и весело подмигнул кряжистому старику, сидящему напротив. Кроме дяди Леши в кабинете сидел еще один светловолосый человек лет тридцати – следователь Свиридов. Начальник следственного изолятора перевел взгляд на все еще стоящего за моей спиной охранника и проговорил:

–Свободен.

–Может, стоит оставить охрану!? – встрепенулся следак.

–Ничего, Олег Константинович, с таким сопляком я точно справлюсь, – кивнул Алексей Алексеевич следователю, после того, как за охранником закрылась дверь, тот перевел взгляд на меня и устало проговорил, – как тебе в карцере, Артем?

В ответ я только пожал плечами.

–Ты уже почти полгода в СИЗО, – продолжал Алексей Алексеевич, – твое дело на особом контроле. Ты знаешь, сколько денег вложил твой отец, что бы тебя отсюда вытащить? Ты понимаешь, сколько людей работает, что бы ты вышел отсюда? Отвечай мне!

–Да все я знаю, – засмеялся я, – он вам отвалил столько денег, что хватит вашим внукам! И следаку, и судье… он всех купил, даже в экспериментальную группу меня впихнул, у меня же тяжкое преступление, как вдруг в материалах дела я стал проходить как простой хулиган…

–Ничего ты не понимаешь, Павлов, – стукнул по столу следователь Свиридов: – пока не вступил в силу закон, есть шанс тебя спасти. Потом будет поздно, отец не пытается вытащить тебя из заключения, он хочет хотя бы спасти твою жизнь, мудак!

Воу, а парень то старается вовсю. Мне стало интересно.

–Закон? Который о смягчении наказания?

–Умные люди знают, что скоро произойдет со всеми зэками на самом деле, если ты попадешь в волну тех, кто совершил тяжкое преступление, тебя просто не спасти, никакие деньги не помогут. – Вздохнул следователь и посмотрел на дядю Лешу, после одобрительного кивка того, он продолжил. – У государства нет денег на то, что бы прокормить два миллиона человек, которые не хотят работать на благо общества. В страшное время принимаются страшные решения – это слова президента.

–Казнить, нельзя помиловать? – рассмеялся я, вспомнив детский мультфильм.

–Их просто убьют, – ответил дядя Леша, – и если ты не попадешь в экспериментальную группу, тебя убьют как и всех. Страна на грани введения чрезвычайного положения, уровень преступности растет, несколько регионов на грани отделения из состава России. Если произойдет бунт и на воле окажутся два миллиона зэков, начнется самая настоящая гражданская война. Президент может со дня на день подписать закон о депортации уголовников, что по сути означает смертную казнь. Артем, не думай, что если твой папаша суетится вокруг тебя, ты как за каменной стеной.

–Я и так за каменной стеной, дядя Леша.

–Даю тебе последний шанс, – спокойно сказал Алексей, – потом никакие деньги тебе не помогут.

–Я слушаю.

–Тебе исправят статью, подрихтуют так, что ты попадешь за свои действия как хулиганку, – проговорил начальник следственного изолятора, – ты пойдешь на встречу со своим адвокатом и все уладишь. Просто не мешай, я утрясу вопрос с государственной комиссией, ты попадешь под программу. Твой адвокат Степанько уже активно работает в этом направлении. Тебе интересно? – после моего утвердительного кивка, дядя Леша продолжил, – вам доверят особую работу. Вытащить тебя сейчас нереально, остается только улучшить условия. Просто не выворачивайся, как ты это делал до этого. Твой отец найдет способ вытащить тебя после. В стране скоро начнутся кардинальные перемены, уж поверь мне. Твой ответ?

Я смотрел в его глаза и понимал, что эта гнида мне врет. Недоговаривает, умалчивает, опускает детали, но точно не говорит правды. Нет, я тебе не верю. Впрочем? Есть ли у меня сейчас выбор на самом деле?

Я вздохнул, улыбнулся чему-то (не помню, что тогда вызвало мою улыбку) и неожиданно сам для себя сказал:

–Согласен.

–Вот и славненько, – кивнул дядя Леша, хлопнув по столу. Начальник СИЗО нажал на кнопку и вызвал охранника. Когда тот поднял меня со стула, он сказал, – отведи парня в его камеру, проблемы больше нет.

Я продолжал улыбаться. Просто в тот момент я еще не знал, что «проблемой» было не мое согласие, а я.

***

Мы ехали по железной дороге: запихнув тысячи человек в спецвагоны, старые раздолбанные поезда отправили нас на место исправления заключенных. Я не подвел начальника: сотрудничество со следствием, куча подписанных бумаг, грамотный адвокат и исчезнувшие материалы дела. Все сделано чисто и без шума. Умелые ублюки. Даже когда страна валится на части, они успевают отхватить свой кусок, жадные ручонки тянутся к деньгам, которые скоро обесценятся. Суд вынес приговор, я получил свой срок. Мамы и папы в зале суда не было. Жалко, я по ним скучаю, перед заседанием я думал, что успею извиниться, попросить прощения. Но видимо, я им больше не нужен. Что было дальше? После того, как я активно сотрудничал со следствием и получил свой срок за хулиганку, вдруг как то сразу все перевернулось. Не знаю, что там произошло за оградой, но охранники ходили какие-то нервные, а дядя Леша больше не вызывал. Я провел еще около месяца в СИЗО. Там же я встретил новый 2016-й год. Вот и все, наверное. Еще через два месяца нас отравили в путь.

Когда нас грузили в вагон, я снова не смог удержать свой язык за зубами и оказался в карцере. Не скажу, что я сделал это специально, но мне нужно было время подумать. Вы скажете, что это странная форма попытки подумать? А мне нравится. Неплохо было бы и поговорить с вами. А то я все рассуждаю, а к читателю ни слова.

Представлюсь. Артем Александрович Павлов. Заключенный-надзиратель № 2517. По крайней мере, нам присвоили такие статусы. Вообще звучит глупо, я знаю. Вроде как Север-Юг. Ну да ладно. Что еще? Мне двадцать один год.

Я не знаю, чего вы хотите обо мне узнать. Просто немного расскажу про себя. Это знаете, как на собеседовании, да? Расскажите о себе. Поэтому буду говорить только то, что вам нужно знать. Я же не на допросе, в конце концов, так что ничего вы мне не сделаете. Я совершил преступление. Статья 105. Статья 282. Я убийца и экстремист. И это правда. Но по нелепейшей случайности (думаю, сумма порядка 300-400 тысяч долларов, но это мое предположение) я стал простым хулиганом. Маленьким злодеем, благодаря денежкам моего папы я вдруг оказался гораздо менее опасным для общества. Забавно… что я совершил и зачем? Я вам не скажу. Может позже. Одно вам поведаю – я ни о чем не жалею, бывают в жизни случаи, когда ты точно знаешь что должен делать. Пока этого вам достаточно.

                  Глава 2.

26 ноября 2015 года. Оренбургская область. Колония Черный Дельфин для пожизненно осужденных в городе Соль-Илецк.

Его никогда не выпустят. Его срок – вечность. Никаких свиданий, никаких посылок. Он теперь исключение. Шестьдесят восемь эпизодов. Шестьдесят. Восемь. Эпизодов. Его звали Канис. Никто не знал его настоящего имени, когда полицейские опера били его в кровь в допросной, он только смеялся над их жалкими попытками. Его нет в базе, нет ни отпечатков, нет данных. Он просто призрак. Даже здесь, в его новом прибежище, которое должно стать его последним домом, он понимает, что никто и никогда не узнает, кто он такой.

Канис еще не успел свыкнуться с тем, что остаток жизни ему придется провести здесь, как состоялся этот странный разговор с неизвестным ему подполковником. Канис хорошо помнил тот памятный диалог, когда ночью в камеру ворвались охранники, скрутив отчаянно отбивающегося уголовника, они с трудом заковали его в наручники и потащили по коридору. Они привели его тогда в допросную, где его ждал офицер в зеленой форме с погонами подполковника на плечах. Весело глядя на Каниса, офицер только коротко бросил:

–Ну!?

–Ну!? – в тон спросил Канис.

–Куришь?

–А есть? – ощерился тот.

–На, – офицер достал из кармана пачку, быстро раскурил сигарету и протянул уголовнику, – покурим?

–Товарищ полковник… – предупреждающе проговорил стоящий возле стены сержант. Прежде чем конвоир успел предостеречь, Канис рванулся вперед и попытался укусить подполковника, но тот ловко отдернул руку с сигаретой и весело рассмеялся, – забавный! У меня кот такой же был! Больно любил на меня набрасываться! Злой кошак… прямо как ты. Скалишься, набрасываешься, а в глазах то тоска…скоро совсем тут загниешь, а жаль такой талант губить. Сколько эпизодов не доказали!? Сколько не нашли… веселые деньки прошли. А какая у тебя была группировка! Это же шедевр! Ты знаешь, я изучал твою ОПГ и пришел к нескольким выводам, которые меня порядком удивили. Первое – отсутствие самого названия вашей группировки, это мне понравилось невероятно. Формально вас и прозвали в деле «Призраками». Когда работал вы меня зацепили – почти полное отсутствие возможностей идентификации, никаких татуировок, никаких имен, никакого жаргона. Снимаю шляпу, мне понравился подход к работе. Сколько он здесь!? – повернулся офицер к стоящему у стены сержанту.

–Два месяца. – Отрапортовал тот.

–Два месяца… – кивнул подполковник и подмигнул Канису, – пока кровь то бурлит! Еще держишься, бродяга! А потом то что!? Тебе же тут гнить всю жизнь, с удовольствием бы посмотрел на тебя старого и немощного, огрызающегося и лающего как старый пес. Это того стоит. Я уверен.

–Ты что, дурак!? – поднял брови Канис. – я выйду и отрежу твою глупую голову, подполковник.

–Сержант, выйди, – проговорил офицер, – закатывая рукава.

–Есть! – коротко козырнув, молодой парень выскочил из допросной.

–Ты думаешь, ты меня запугаешь? Чего ты хочешь вообще!? – спросил Канис.

–Хочешь выйти!? – вдруг спросил подполковник.

–А ты как думаешь, голова пустая!? – совершено спокойно проговорил лидер группировки в ответ.

–Действительно, что это я, – хмыкнул подполковник и посмотрел Канису прямо в глаза, – есть предложение. Ты же не дурак, я вижу, голова у тебя работает, но больно не в том направлении. Слушай меня и не перебивай, вы все тут смертники, никто тебя кормить не намерен, скоро вас всех просто перебьют. Выбросят подальше и заставят жрать друг друга. Вот и весь план, но тебе я дам шанс. Шанс спасти твою шкуру. Ты слушаешь меня? – внимательно посмотрел офицер в глаза Канису.

–Да, господин начальник, – вежливо ответил тот, при этом в его темных глазах мелькнула легкая тень издевки.

–Вот, – подполковник положил перед ним небольшой конверт, – ты читать умеешь!?

–Умею, умею, – закивал уголовник, – а что там!?

–Это бонус! – щелкнул по носу Каниса подполковник, – ты у нас уникум и положение в мертвой зоне будет особенным. Как ты себя кличешь!?

–Канис, – ответил тот.

–Будешь моим козырем, Канис, – ответил тот, – почитай, подумай. Вся твоя группировка будет рядом с тобой, об этом я позабочусь.

–А если не соглашусь!?

В ответ чекист лишь пожал плечами. Этой же ночью в его камеру снова ворвались охранники. На этот раз схватили уже его соседа и точно также выволокли из камеры. Когда Канис осторожно повернул голову, дверь уже захлопнулась. Рванув к железной двери, он отчаянно заколотил кулаками по металлу:

–Меня! Возьмите меня!

Спустя считанные секунды дверь отворилась и охранники сбили уголовника с ног. Один из них ударил его по лицу дубинкой и заорал:

–Ты че, мудак, охерел?

–Возьмите… – прошептал Канис, глядя на него. – Возьмите меня. Зачем вам этот Иваненко? А я…

–А ну заткнись! – удар дубинки снова заставил Каниса замолчать.

Уголовник только лежал на полу и скулил, глядя, как охранники выходят из камеры. Прежде чем запереть дверь, один из них сказал:

–Мудак, тупорылый. На Таймыр твой Иваненко полетел.

–Таймыр?

–Слышь, Серег, – второй охранник посмотрел на товарища, – давай закрывай уже. Какой еще Таймыр, а?

–Какой-какой, полуостров который, – хмыкнул в ответ тот, запирая дверь. – А кто их там искать будет? Там и закопают.

Спустя неделю странный подполковник снова прибыл в опустевшую колонию. На этот раз согласились все.

Все 34 козыря.

Глава 3.

10 марта 2016 года. Первый этап проекта “Прощение”. Линия защиты надзирательного кольца. 75 аванпост.

Они их всех вывезли. Всех. Больше ни одного “честного” гражданина здесь не живет. Новая форма смотрелась странно, никогда не думал, что стану надсмотрщиком. Теперь-то все стало ясно. Эксперимент удастся на славу, в этом то я уверен. Пятьсот тысяч заключенных. Пятьдесят тысяч охранников. Вот уж не думал, что буду участвовать в самом занимательном зрелище. Компания HBO должна бы нам заплатить за такое шоу. Без правил. Просто уничтожение друг друга. И почему то мне кажется, что в этой битве численный перевес сыграет решающее значение.

Оказавшись здесь, я понял их задумку: государство решило не кормить своих заключенных. Правильно, честные граждане не должны платить за тех, кто нарушил закон. Все по-честному. Население перевезли. А нас оставили тут. Власть решила очень просто: осужденные сроком до 3х лет – надсмотрщики. Выше – заключенные. Нам выдали оружие, выдали форму и просто оставили самим себе.

От нас просто отделались. Никто не может выйти из области, никто не может войти. Стен нет, есть только небольшой чип, вшитый в ладонь. Вырезать его нельзя, при любой попытке он просто убьет тебя, и еще десять последующих номеров за тобой. Границы открыты, но сбежать из этой мертвой зоны нам не удастся. Нас приговорили. Власть не волнует, как мы будем жить дальше, им на это плевать, они смогут немного сэкономить и прокормить своих граждан, а не тех бандитов, которые нарушали их покой. Ты можешь заниматься здесь чем угодно, только не смей тревожить покой остальных граждан. Никакой информации о нас, мы словно исчезли в этой стране, “честным” на нас наплевать. Оренбург был полностью отрезан, вокруг линии города была выставлена огромная линия обороны, не слишком сильная, что бы наши жители города вообще не могли выйти, не слишком слабая, что бы они могли прорвать ее сразу. Вокруг всего города выставлены небольшие аванпосты, равноудаленные друг от друга, оборона на них довольно слабенькая – один пулемет и все, а из личного вооружения у каждого “надзирателя” только пистолет или обрез. Нам выдали весь мусор вооружения, которое только можно было дать: травматика, пмевматика, списанные стволы, незарегистрированное, самодельное оружие. Все что только можно. Всего есть около десяти автоматов, охотничьи ружья, две снайперских винтовки. Да вот в принципе, и все. Аванпосты располагались примерно в пяти километрах друг от друга, контингент каждого – двести пятьдесят человек. Вот и вся оборона, вся защита. Единственное, что еще более менее ограждало нас от полумиллиона уголовников, выброшенных в город, это несколько гигантских минных полей и километры колючей проволоки.

И пулемет.

Я молча сидел на крыше одного из бараков и только наблюдал за его работой. Луч фонаря скользил по земле и иногда стучали короткие очереди. Время от времени выстрелы слышались со стороны стоящих рядом аванпостов. Похоже, им скучать тоже не приходится.

Рация в моих руках ожила:

–Веселитесь, парни?

–Это ты, 2774? – спросил я.

–Кто же еще? – прошипела рация в ответ.

–Да, веселимся, – кивнул я.

В подтверждение моих слов пулемет с вышки снова застучал.

К слову, пункт нового закона звучал очень красиво – законопослушные граждане не должны обеспечивать преступников. Но вот как зэки будут обеспечивать сами себя – на это они не нашли ответа. Да и не искали. Нас бросили в город, выход из которого только один – дождаться, когда “горожане” перебьют друг друга. Или нас.

Луч огромного фонаря скользнул по земле и остановился на одинокой фигуре, которая вжалась в землю в надежде, что мы его не заметим, в следующий момент пулемет огрызнулся короткой очередью, прошивая прилипшего к поверхности человека. Пулеметчики не дают шанса, они не дают возможности развернуться и убежать. Им наплевать, они только и ждут очередных бегущих из проклятого города людей. Судя по всему, там творится настоящая бойня, в первую неделю заключенные дважды пытались прорваться через колючую проволоку, ограждавшую город. Но тогда они были совершенно неорганизованны и не знали о нашей хлипкой защите, когда первые ряды стали подрываться на минах, а с вышек в темноте затрещал пулемет, толпа бросилась обратно. Мы прозвали их горожане, потом №2774 стал их кликать гуками в эфире и новое название так и прилипло.

Преступники… за последние годы можно было сесть практически за все что угодно, и наказание за каждое преступление было все строже. За кражу кроссовок в магазине могли посадить на три года, о чем еще говорить?

Кто знает, может сейчас пулеметчик расстрелял отца четверых детей, который просто хотел прокормить свою семью. А может маньяка, насильника или убийцу. Теперь их всех приравняли за этой чертой.

Время от времени рация в моих руках оживала и я перекидывался парой слов со своим новым знакомым.

Я услышал над головой шум лопастей очередного пролетающего над нами вертолета, но его тут же перебил снова застучавший пулемет.

Я сидел на крыше и молча смотрел, как надзиратели на вышке убивают людей. Не знаю зачем я это делал, но уже не мог оторваться от этого. Я не испытывал никаких чувств: ни злобы, ни ненависти. Ни даже сострадания. Я просто смотрел. Подняв взгляд на усеянное бесчисленными звездами черное небо, я только тихо сказал:

–Наверное, я просто сошел с ума.

***

Канис пожевал травинку и задумчиво потер руку, в которую был вшит чип, сидя со своей бандой на крыше высотного дома он по-королевски оглядывал царство уголовников в степи. Группировка у него была небольшая, всего шестьдесят человек, но в первые же дни депортации он собрал вокруг себя свою старую банду и стал сражаться за свою жизнь. А сражаться приходилось каждый день: здесь, среди царства анархии и беззакония он чувствовал себя как рыба в воде. Война шла каждый день, разбившиеся на группировки зэки бились за свою жизнь в своем новом пристанище. За первую неделю город принял тысячи осужденных, которых бросили сюда на бойню. Каждый вел себя по-разному: кто поумнее примыкал к бандам, кто поглупее искал способ сбежать отсюда и натыкался на пулеметный огонь. Город их поглотил и теперь уже никогда не отпустит. Оренбург, пыльный город, что ни говори, все-таки очень пыльный, безразлично заметил про себя Канис и небрежно глянул вниз, где назревала очередная драка. Повернувшись к своему помощнику, он брезгливо спросил:

–Что там за насекомые?

–Группировка хачей сошлась со нациками. Они опять еду не поделили, еще днем рубились. С вертушки ящиков десять всего сбросили.

–Ясно, – поморщился Канис и снова стал задумчиво глядеть на брошенный Оренбург, – видимо, еще до депортации тут царили веселые деньки! Вывески побиты, магазины разграблены! Да! Я бы развлекся тут! Когда мы выйдем отсюда, все будет по-другому!

–Канис, а как мы выберемся? – подал голос один из уголовников.

–Видишь ли, Винт, я пожалуй, знаю больше чем ты, – презрительно проговорил вожак и задумчиво уставился вдаль. Где то за границей с минными полями и колючей проволокой стояли их надзиратели. Канис ухмыльнулся и продолжил, – ты помнишь, что нам сказали? Победитель получит свободу. Они хотят, что бы мы убивали друг друга, это ведь гораздо удобней для властьимущих. Но сейчас меня больше всего интересуют заградительные посты на границе, там мы сможем достать оружие, которое поможет нам в этом маленьком соревновании. Когда сенсор на твоей ладони перестанет мигать, значит, тебе уже ничего не грозит, смертельная доза в твоем теле уже никогда не выстрелит. Нужно всего лишь, что бы остальные были мертвы. Даже не все, процентов девяносто.

–А что если это все гон? Ну, про чипы!? – спросил Винт.

–Хочешь проверить!? Отруби себе руку да иди с миром или попробуй вырезать, мы посмотрим – хмыкнул Канис и поднялся на ноги, – машин нет, бензина почти нет, из оружия только палки и прутья. Далеко уйдешь? Хорошо они тут поработали, – уголовник достал конверт, который ему передал этот странный подполковник перед самой отправкой и сказал, – этой ночью будет большая игра!

Гараж подземного паркинга высотки, на которой они обосновались, был закрыт, но у вожака к удивлению его приспешников совершенно неожиданно нашелся ключ, открывший толстенные железные ворота. Пройдя в гигантское подземное помещение, тот гордо заявил, шествуя по темному гаражу:

–Это и есть схрон о котором я говорил.

–Так тут же нет ничего! – послышался в темноте голос Винта.

–Винт, подойди, – Канис остановился и поманил его рукой.

Винт опасливо посмотрел на остальных и приблизился, слегка вжав голову в плечи. Главарь уголовников повернулся к нему и легкая улыбка коснулась его тонких губ.

–Еще раз рот без разрешения откроешь, говном набью, – резкий удар под дых заставил молодого уголовника согнуться пополам.

Канис отошел в сторону и хлопнул по стене ладонью. В следующий миг раздался жуткий треск включающихся одна за одной гигантских ламп. Зажмурившиеся от яркого света заключенные вдруг увидели ряд боевых машин, стоящих посередине огромного гаража. На пыльной бетонной площадке стояло четыре джипа, два бронеавтомобиля VBL и даже один БМП, на носу которого был намалевано изображение привидения. Призрак был со странной удивленной рожицей в центре перечеркнутого красного круга.

Канис победно поднял обе руки вверх, повернулся к своим людям и заорал:

–Чего стоим? Поехали мочить! Мочить их всех!

Москва. Лубянка. 1.45.

Оператор откинулся в кресле и снял наушники:

–Товарищ подполковник! “Призраки” нашли бронетехнику! Сенсор активизирован.

–Что с остальными!?

–Этой ночью еще сорок группировок нашли свои бонусы. – Отрапортовал тот.

–А остальные двадцать шесть!? – поморщился подполковник, – почему так долго!?

–Одиннадцать лидеров группировок уничтожены, их чипы выключены. Судя по всему, они не добрались до точек назначения и были убиты в первые же дни, – проговорил молодой человек, глядя в экран, – еще пятнадцать чипов лидеров функционируют, но свои бонусы они еще не нашли.

–Слишком долго, – зло бросил подполковник, – сколько нужно времени этим обезьянам!? Ладно, что с надзирателями!?

–Пока без изменений, – ответил тот, – ни одного штурма аванпостов. Десять постов фактически прекратили свое существование, там люди просто разбежались по области до «линии поводка».

–У лидера каждой группировки есть телефон, – кивнул Владислав, глядя через плечо оператора, – Отправь выжившим козырям, что у них за надзиратели. Пора.

–Есть! – бросил оператор и застучал пальцами по клавиатуре.

Развернувшись, подполковник зашагал прочь, тихо напевая какую-то мелодию из старого фильма. Что именно напевал офицер было трудно услышать, но, кажется один из проходящих мимо лейтенантов смог расслышать строчку: «I ain’t afraid of no gonst».

            Глава 4.

До проклятого города было всего километра три. Это было достаточное расстояние, чтобы услышать взрывы, а в эту ночь взрывов было очень много.

Я лежал на жестком матрасе и уже почти уснул, как со стороны города загрохотала канонада.

Когда я высочил из нашего барака, почти все остальные надзиратели уже высыпали на плац нашей крохотной крепости.

Вообще я должен извиниться за то, что до сих пор не рассказал о нашем аванпосте. Одно название только, представьте длиннющий деревянный барак, наподобие загона для животных. Это наше жилище, в которое запихнули двести пятьдесят человек, рядом с ним стоят еще две деревянных халупы – склад и штаб. Причем самая разваленная из них – штаб, дома настолько хлипкие, что кажется в одну ночь они обвалятся и погребут нас всех под гниющими досками. На штаб присобачены две пулеметные вышки (но пулемет один). Вокруг всего этого безобразия поставлены растяжки и даже вырыт небольшой ров, зачем был вырыт ров, я не знаю. Осталось туда воды набрать. Над проржавевшими вагончиками, выстроенными вагенбургом, гордо висит две линии колючей проволоки. Самое забавное, что в нескольких километрах от нас стоит точно такое же безобразие колхозной фортификации, где сидит мой знакомый с номером 2774 на груди.

Я не знаю что произойдет, когда на нас нападут гуки по настоящему, может пару десятков и скосят неумелые пулеметчики, может еще некоторые подорвутся на минах, но остальные пройдут. Пройдут и перебьют всех, кто тут есть. Мы стоим ближе всех к беснующимся в городе уголовникам, и мы погибнем первыми.

А ну да, еще пару слов по поводу дисциплины, у нас ее нет вообще. Нас не учили, нас не собирали, командир поста выполнял на самом деле только формальную функцию, больше скажу, в первый же день ему даже набили морду. Ни о какой власти на аванпосту говорить не приходилось, контингент был тоже не блестящий – мошенники, мелкие наркоторговцы и прочая шушера. Рассчитывать на помощь других аванпостов тоже не приходилось: кроме ежедневных перекличек и приколов надзирателя № 2774, этим общение с остальными постами и ограничивалось.

Выскочив на крышу проржавевшего вагончика, я увидел, что город горит. Стоящий рядом со мной надзиратель проговорил:

–Это хорошо. Пускай и дальше режут.

–Откуда у них оружие!? – спросил еще один голос за моей спиной.

–Видимо, нам не сказали, что у заключенных тоже найдутся пушки, -послышался еще один голос. После громкого взрыва, он подавленно добавил, – и получше нашего арсенала, точно не пневматика бьет.

Сорвавшись с места, я быстро прыгнул на бетонный плац и побежал к вышке, где заметил знакомую сутулую фигуру командира. Схватив его за плечо, я быстро сказал:

–Они нас подставили. Все это развод с надзирателями, мы тоже участники всей этой мясорубки.

–Я не знаю, что делать, – отрешенно проговорил командир. – Ты слышишь!? Это же танковые снаряды! Или ракеты… Я не разбираюсь! Откуда у них танки! Как они ими управляют…

–Взбирайся на вышку, прикажи всем спускаться вниз.

–Чего ты задумал!?

–Я знаю, как нам выжить.

Командир не подвел, всего пара пулеметных очередей в воздух и громкий мат заставили всех спуститься вниз и замолчать. После того, как все внимательно уставились на пулеметную вышку, где стояли мы, я поднял руку в знак внимания и громко гаркнул:

–Ну что!? Все поняли, что они нас поимели!? Мы не надзиратели, мы тоже участники этой бойни, у нас просто легенда другая. И скоро мы сдохнем, причем все.

–Чего предлагаешь!? – раздался крик из толпы. – То, что нас дешево развели по поводу власти и охраны это и без тебя ясно. Ты что думаешь!? Что делать!?

–Надо идти в город, – просто сказал я, через секунду после моих слов раздался дикий ор голосов. Кто то смеялся, тыкая в меня пальцем, кто то про просто молчал, глядя на меня как на сумасшедшего. Когда толпа слегка приутихла, один из надзирателей вышел из толпы и громко заявил:

–Хватит смеяться над пацаном! Он молодой еще, ничего не знает. Скажи, ты же просто пошутил!? Это шутка такая была, да!?

–Нет, – покачал головой я, вглядываясь в лица заключенных, – это не шутка. Это хотя бы шанс на спасение. Сидя тут – мы мишень, самая натуральная мишень, мы не надзиратели, а охранники, но не гуков в городе, а провианта, который нам выдали. Все очень просто, у нас есть еда, у них ее нет. Подумайте, зачем им нужна охрана, если они и так не могут выйти дальше сорока километров от линии города!? Мы мясо как и все остальные. Из этой ловушки нужно бежать, потому что они скоро сюда придут.

Со стороны плаца раздался только один крик:

–Ну и вали, псих!

–Кто со мной!? – спросил я.

Из толпы вышло всего четыре человека, а стоящий рядом пулеметчик только сказал:

–Я тоже пойду. Здесь нам точно крышка.

                  Глава 5.

Около трех десятков голодных “горожан” разбежались при виде мощной колонны автомобилей, во главе которой ехала самая настоящая боевая машина пехоты. Первое время техника никак не показывала своего агрессивного настроения, блуждая среди заброшенных улиц, бронированные машины не стреляли по уже полудиким новым жителям Оренбурга. Канис довольно жмурясь, сидел на переднем сиденье бронеавтомобиля. В БМП он так и не залез, не смотря на явный намек в виде привидения на броне. Чутье подсказывало ему, что если на них нападут, то в первую очередь будут стрелять именно по самой мощной технике, которую он к тому же поставил во главу колонны. К счастью, в его группировке нашлось несколько бывших солдат, служивших в мотострелковых войсках. Управлять машиной пехоты проще чем БТРом, а уж тем более танком. Схватив рацию, Канис рявкнул:

–Эй, накатались!? Проблем не будет!?

–Да нормально все! – прошипели в ответ.

–Второй бронеавтомобиль в конец колонны, пулеметчики на изготовку, сейчас покажем, кто в этом городе хозяин!

Канис победно ухмыльнулся и сладостно подумал о предстоящей расправе. Он захватит этот город, скоро все заключенные в Оренбурге станут его подданными, верными рабами и приспешниками. И пусть сейчас в распоряжении Каниса только шестьдесят человек среди полумиллиона неконтролируемых заключенных, очень скоро он захватит их всех. Просто подомнет, группировку за группировкой, банду за бандой, а потом снесет все эти неизведанные кордоны за минными полями и километрами колючей проволоки. Скоро Канис узнает, что там за кордонами и кто эти неизвестные надзиратели. Первые дня все было более менее спокойно, каждому заключенному был выдан провиант, поэтому конфликтов поначалу не происходило. Но на второй день еда закончилась, а никаких сообщений или указаний не поступало. Да и некому было что то говорить, их просто бросили и элементарно оставили умирать. И вот тогда то бойня и началась.

Проезжая среди пустых улиц, фары передней машины озарили в темноте несколько тысяч человек, стоящих плотной гигантской толпой посередине дороги. Рация ожила голосом водителя первой машины:

–Канис! Это каннибалы! Их тут тысячи три! Я их узнал! Что делать!?

–Перестроиться!! – заорал Канис и приказал, – машины в ряд! Не останавливаться!!!

Людоеды были самой страшной кастой в иерархии новых группировок брошенного города, в пламени бушующего пожара войн уголовников, уничтожавших друг друга, они были, пожалуй, к тому же и самой многочисленной. Никто не связывался с каннибалами, никто не пытался с ними воевать, но каждый день около сотни жертв попадало в лапы этой группировки и пропадало навсегда.

После команды машины моментально перестроились, все в ряд не поместились, поэтому впереди ехали только четыре, а еще две двигались несколько позади. Машины рвались вперед все быстрее и быстрее, ускоряясь с каждой секундой, а когда до идущих словно зомби каннибалов осталось метров сто, Канис заорал в рацию:

–Огонь по тварям! Огонь!

В тот момент, когда несколько тысяч людоедов бросились на машины, затрещало оружие банды Каниса. Разрезая пулеметным огнем нестройные ряды несущихся навстречу бронетехнике людоедам, машины вплотную приблизились к своим врагам. Первое время Канису показалось, что толпа словно волна захлестнет его крохотную колонну: на машины летели бутылки, арматура, камни, все что только можно было найти на остовах брошенного города было здесь. Но все-таки бьющие в упор пулеметы сделали свое дело, потеряв около трехсот человек в бесплодной попытке добраться до смертносных машин, посмевших заехать на их территорию, толпа людоедов побежала. Сначала отделилось несколько человек в первых рядах, потом, словно подчиняясь единому механизму, вся орда обратилась в бегство. Бронеавтомобили заревели моторами и бросились догонять бегущих бандитов, Канис взял рацию и заорал:

–Не надо их догонять! Остановитесь!

–Я их всех перебью! – заорал голос в эфире.

–Канис! Мы их сделаем! – заговорил второй.

Один бронеавтомобиль и джип бросились вдогонку за бегущими каннибалами, когда остальные четыре единицы техники повиновались приказу лидера. Сидящий за рулем Винт повернулся к своему вожаку и только спросил:

– Почему остановились!? Они же бегут!

Не пошло и минуты, как обе машины вспыхнули словно спички: заехавшие в узкие дворы машины стали легкой мишенью. Бронеавтомобиль подбили из гранатомета – взрыв был такой, словно взлетела на воздух небольшая бензоколонка. Водитель второго джипа попытался сдать назад, но уже через несколько мгновений две бутылки с зажигательной смесью превратили красивую боевую машину в огромный факел. Где то из выбитых окон дома затрещал пулемет, и еще одна ракета полетела в сторону остановившейся колонны. К счастью, неопытный стрелок не попал с такого большого расстояния. Канис понял, что мифическое превосходство его банды благодаря бронетехнике и вооружению развеялось. Другие группировки, похоже, тоже получили бонусы и начали активно их использовать. Винт рванул передачу и машина поехала прочь, выводя из возможной зоны обстрела, остальные же помчались за ней. Огрызаясь пулеметным огнем, банда удалялась с территории людоедов. Канис зло стукнул по “торпеде” и рыкнул по рации:

–БМП, замыкающий, остальные машины к высотке.

Еще раз зло стукнув кулаком, Канис мысленно пообещал расправиться с этим подполковником, подставившем его. То, что остальным группировкам выдано оружие, вожак узнал слишком поздно, потеряв две машины. Может бутылки с зажигательной смесью и можно было бы смастерить, шастая по брошенным кварталам, но вот гранатомет то точно на коленках не соберешь. Канис понял, что его команда не единственная, которой обломились бонусы сверху, это круто меняет ситуацию. После сотен драк и стычек, депортированных уголовников стало меньше на пятую часть. Почти все улицы были завалены убитыми преступниками, которых забили свои же бывшие сокамерники. В бардачке, в котором лежал конверт, выданный подполковником, вдруг раздался звонок. Канис рванул ручку и стал судорожно искать мобильный. Телефон в конверте он нашел давно, но включить или позвонить с него не получалось, на все попытки Каниса его включить, тот никак не реагировал, изредка только поблескивая маленькой лампочкой, как бы подтверждая свою рабочую функцию. Канис быстро нажал на кнопку с изображением зеленой трубки и громко крикнул:

–Черт! Это ты, подполковник!? Когда я оттуда выберусь, я отрежу твою голову!!! Клянусь! Я тебя резать буду!!!

–Все сказал!? – хмыкнул голос на том конце телефона.

–Да! – рявкнул Канис.

–А теперь слушай внимательно, дерьма кусок, – проговорил спокойный голос, – твой номер в списке чипов- 45378. Мне стоит нажать одну кнопку и ты умрешь: сигнал со спутника поступит на твой идентификационный номер и уже через несколько минут ты будешь корчиться в страшных муках. Мы как-то экспериментировали над одним из зэков, ох уж отмороженный был тип, только визжал и плакал, когда я на кнопочку нажал. – Голос на время замолчал, словно раздумывая, не стоит ли нажать на кнопку, затем снова проговорил. – Ты нашел мой маленький подарок тебе!? Знаю, что нашел, и уже две машины уничтожены. Плохой ты главнокомандующий, так сейчас ты в районе Театра, едешь обратно зализывать раны в бизнес центр. Молодец.

–Почему вы не сказали, что у других тоже есть оружие!?

–У всех есть своя зона интересов, – проговорил подполковник, – группировкой в районе Севера занимаются другие, открой карту, там обозначена зона твоей работы. Не лезь не в свою территорию, тебе недолго осталось, после выполнения операции я тебя отпущу. Обещаю.

–Мы все тут смертники, что бы не поднимать бучу вы решили сделать так, что бы мы друг друга убивали. А потом и нас порешите! Не работают эти чипы!!!

–Смотри, – хмыкнул голос.

Сидящий рядом Винт вдруг громко закричал и схватился за руку, едва мерцающий зеленый сенсор на руке загорелся ярко оранжевым цветом. Через секунду оранжевый цвет сменился на красный. Выпучив глаза, Винт схватил своего вожака за руку, при этом отпустив руль. Бронеавтомобиль резко вильнул в сторону и въехал в автобусную остановку, Винт не отпуская руки Каниса дико орал от боли, потом его бессвязные крики прекратились в хрип и он забился в агонии. Его тело трясло так, словно к нему подсоединили целую гидроэлектростанцию, Канис безуспешно попытался отцепить его пальцы от своей руки, но все было безуспешно, потом вдруг хватка ослабла, и посеревшие пальцы разжались. Канис скривил губы:

–Ну и!?

–Понравилось!?

–Напугать меня вздумал!? – рассмеялся Канис.

–Если бы хотел избавиться, давно бы нажал на кнопку и всех бы вас уничтожил! За минуту. А теперь твоя очередь…

–Постой! Я передумал! Я передумал! – заорал вожак, – увидев как зеленый сенсор на его ладони изменился на веселый оранжевый огонек.

–Уверен!? Споешь песенку!?

–Какую еще песенку!? – обезумев от страха, кричал Канис.

–Про Варяга! Давай! А я послушаю! – рассмеялся подполковник. – Еще три секунды и не смогу остановить процесс!!!

–Врагу не сдается….гордый варяг… – тихо прошептал тот.

–Громче! Что бы твои бараны в десантном отделении слышали! – заорал подполковник, – ори песню!

–Да я лучше сдохну!

–Ну раз лучше… – вздохнул подполковник на том конце провода и сенсор на руке окрасился в красный цвет.

–Врагу не сдается наш гордый Варяг! Пощады никто не желает!! – завизжал Канис, глядя на ярко красный сенсор на руке, – останови! Пожалуйста! Останови! Я все сделаю!!!

–Теперь ты понял, кто тут главный!? – спокойным голосом спросил Владислав.

–Да!

–Скажи четко!

–Подполковник! Ты главный!!! – закричал Канис.

–Вот и славно, – проговорил Владислав, в следующий миг красный огонек сменился на зеленый.

–Успокоился!? Я слышал, что зеленый цвет умиротворяет…

–Ублюдок… – прошептал Канис.

–Только я ублюдок без встроенного чипа, который может убить тебя в любую минуту, кстати, по поводу твоего убийства я пошутил, у меня тут пульт, на нем три кнопочки, прямо как светофор, только вместо желтого – оранжевый, не удержался, потыкал. После того, как мы уяснили, кто здесь главный, может, начнем!?

–Чего ты хочешь!?

–В радиусе десяти километров вокруг твоей базы не должно быть никого живого, дальше скажу, – проговорил голос. – Не хочешь уничтожать все живое вокруг, можешь прогуляться до аванпостов.

–А что если к нам заявятся гости с гранатометами, или еще хуже, на танках!? – спросил Канис.

–Ты трубочку далеко не убирай, и все будет в порядке, – хмыкнул Владислав, – еще вопросы!?

–Что нам жрать!? Вы нас кинули и ничего не оставили! Мы скоро начнем друг друга есть!

–Было бы неплохо… – задумчиво проговорил подполковник и громко добавил, – да, чуть не забыл, зачем звонил тебе, Козырь. Я как раз хотел ознакомить тебя с провиантом! Ты консервы любишь!? Сколько дней не ел!? Я слышал, вы тут уже друг друга кушаете. Пора раскрыть маленькую тайну про аванпосты. Слушай, внимательно, призрак…

Глава 6.

Оренбург. Почему то мне он показался очень пыльным, не знаю, но первое впечатление было именно таким. Города России, прекрасное зрелище. В свое время я успел объехать множество старых русских городов. Провинцию хаять очень модно и стильно, все говорят, что только жизнь в столице считается жизнью. И все дружно подхватывают, да, делать в этих провинциальных городах нечего, только в Москве и Санкт-Петербурге кипит жизнь. Но это не совсем так, тут тоже кипит жизнь, только немножко в другом виде. Если хотите сказать измерении. Параллельный мир в одном и том же государстве. Я обожаю эти города – Киров, Казань, Оренбург, Смоленск… Мою любовь к ним трудно объяснить, когда попадаешь в другое измерение, всегда хочется познакомиться с этим миром, узнать его, понять. Как здесь живут эти люди, какие у них нравы и почему они говорят с таким странным говором, иногда вытягивая гласные в конце каждого предложения. Я в свое время очень много читал, всю жизнь я был всеядным читателем, каждый день я доставал книгу и погружался в другой мир, причем мне было все равно какой: средневековье или далекое будущее, сражения или мирное время. Я уважал почти всю литературу, даже учебную. Но никогда не понимал попадание героя из реального мира в иной, я объясню почему. Зачем ему (Ване, Олегу или Диме) попадать в другое измерение и вершить добро (ну для чего же еще), если достаточно взять билет Москва – Владимир и просто окунуться в иной мир. Иной во всем: люди, атмосфера, воздух, машины… не надо бегать с эльфами и орками, сражаясь со злыми силами N-земья. Покиньте МКАД и окажитесь в другом мире, это же так просто, перематывать время назад. Они прекрасны, эти города провинции, странные какие то романтичные и слегка увядающие. Странно, я родился в столице, но так толком в ней и не пожил, жизнь моего отца складывалась так, что несколько лет подряд я жил в других странах, сначала Румыния, Сирия, Болгария, Венгрия… Последний год – Франция. Но никогда я не видел ничего прекрасней старого провинциального города. Смейтесь и не верьте, но для меня они каждый словно книга, немного скучная и простая, но при этом какая то домашняя и своя.

Теперь же передо мной уже не было очередного творения провинциального градостроительства, которое я обожаю. Ох уж эти старые панельные коробки выставленные вокруг достопримечательностей. Пара памятников, обязательно новое интересное здание в центре, несколько церквей, и административных зданий, оставшихся после пика стройки советского периода. И атмосфера. Но передо мной уже не было очередного провинциального города, который бы обязательно понравился мне до глубины души. Оренбурга больше не было. Это была мертвая зона, смертоносная арена. Что угодно, но только не город: каждый дом превращен в крепость, каждая улица – чья-то территория. Мы добирались несколько часов, огибая минные поля, которые были обозначены на нашей карте и прячась от неизвестных отрядов уголовников, шастающих всюду. Потом мы вышли в город, вернее на его окраину. Это был ад. По-другому не назовешь, было где-то два часа до рассвета, и полной картины происходящего я не видел, но было ясно, что последние дни заключенные занимались только тем, что сокращали свою численность. Смерть царила здесь всюду, улицы были буквально завалены разлагающимися телами и стоило только догадываться, что здесь происходило. Мы забрались в магазин возле заброшенной остановки, естественно никаких продуктов здесь не было, тем более что до нас здесь уже побывали гости: прилавок и холодильная камера были на месте, хоть и перевернутые и разбитые. Огонь мы не разжигали, просто расположились прямо на захламленном полу. Пулеметчик припер железную дверь сброшенным холодильником, по поводу окон волноваться не приходилось – на каждом были установлены железные решетки. Лучшего убежища я не нашел, честно, магазинчик на остановке было далеко не самым лучшим оборонительным укреплением, более того, скорее всего худшим. Но выбора особенно не было, когда мы только пересекли черту города, сразу стало ясно, что без должной разведки идти дальше не стоило. Когда мы прокрались два квартала вперед, где-то совсем рядом раздались выстрелы и мы решили не искушать судьбу.

Я знаю, что вам покажется наша затея идти в мертвый город самоубийством, но я был уверен, что только так мы сможем спастись. Аванпосты это приманки, за которые будут драться группировки, но уж точно не укрепления, созданные для карательной функции. Оставаться там – смерть, пытаться бежать из зоны – смерть. Как ни странно, этот проклятый город и был единственным местом, где еще можно выжить. Мои раздумья прервал голос пулеметчика с нашивкой № 56983:

–2517.

–Да.

–Как тебя зовут!?

–Зачем тебе!? Зови по цифре, я уже привык, – шепотом ответил я, вслушиваясь в далекие выстрелы.

–Да неплохо бы узнать, с кем умираем, – горько хохотнул второй боец.

–Жалеете, что пошли со мной!? – просто спросил я. – Понимаю, сначала вы поверили мне, и сорвались с базы, а теперь, когда увидели, что тут происходит передумали. Да, мы можем погибнуть, скорее всего так и будет на самом деле, но все же пока есть шанс, сдаваться не стоит. Посмотрите на них,– мотнул головой я, – во что они превратились за почти две недели, а мы только на окраине. Дальше будет только хуже.

–Черт, не надо было с тобой идти, – зло стукнул по стене молодой парень, сидящий прямо возле выхода. Его стук раздался грохотом в ночной тишине, которую разрезали только далекие выстрелы.

–Заткнись, придурок! – прошипел бывший пулеметчик.

–А чего молчать!? – закричал тот, – мы все сдохнем здесь! Надо было оставаться на базе! Там вооружение, стены!!! А тут что!? Мы сидим в заброшенном магазине на автобусной остановке!! У него даже плана нет! Скажи мне! 2517! Скажи, какой у тебя план!?

–Сначала заткнись, – тихо прошептал я, глядя на обезумевшего парня, – я никого не неволил. Я сказал, что оставаться на территории аванпоста – смерть. Если ты думал, что здесь райские кущи и никто тебя тут не тронет – ты ошибся. Здесь – ад, но только в этом аду можно выжить. Легко не будет. Нужны гарантии? Иди в банк. Ты уже дважды выдал нас, кто знает, может, к нам уже идут.

–Твою мать! – Всхлипнул парень и подорвался к двери, рядом с которой он сидел. – Пошел ты! Зачем я только за тобой пошел! Сейчас спал бы в нашем бараке и слушал, как эти твари друг друга убивают!

Одним движением он отодвинул холодильник и посмотрел на остальных:

–Чего сидите!? Этот 2517 просто псих, раз решил сюда идти! Возвращаемся на базу. Вася! Руслан! – обратился по именам к двум сидящим в магазинчике надзирателям, – Ну, поиграли в разведчиков и хватит! Побежали обратно!

Оба парня, к которым обращался тот, сначала переглянулись, затем опустили головы, после секунды молчания, один из них повернулся ко мне и проговорил:

–Слушай, 2517, у тебя же нет плана… это не дело, аванпост все-таки какая-никакая защита. А тут…. Ты в чем то прав, но все же мы пойдем. Когда гуки нападут, мы сможем просто отдать им склад и уйти, зона чипа то шире чем город, как-нибудь выстоим. Только не здесь.

–Удачи, – только сказал я, повернувшись к пулеметчику №56983, и еще одному пареньку я проговорил, – это ваша жизнь. Вам решать, хотите – бегите с ними… я останусь в городе.

–Нет, мы с тобой, – хмыкнул бывший пулеметчик, а сидящий рядом с ним парень только махнул рукой на собравшихся уйти надзирателей.

–Психи! – взвизгнул стоящий возле двери надзиратель и открыл железную дверь, в следующий миг все трое понеслись прочь.

Я только прикрыл старую дверь и с тяжелым скрипом припер тяжелый холодильник обратно. Пулеметчик тихо бросил:

–Не расстраивайся, 2517. У меня тоже сильное желание свалить отсюда, да побыстрее. Я Гена, а глубокомысленно трясущийся от страха молодой человек по имени Павел…

Где то совсем рядом раздался звук приближающихся машин. Я осторожно выглянул через затемненное стекло магазина и увидел, как трое надзирателей, только что ушедших из нашего крохотного убежища, несутся обратно со всех ног. Но им было не суждено добежать до нас, когда машины подъехали совсем рядом, я быстро опустил голову, что бы меня не заметили. Я успел в последний момент перед тем, как лучи фар скользнули по стеклам нашего магазинчика. Потом раздалась короткая очередь и истошный крик. Что было дальше, я не видел. Внимательно вслушиваясь, мы сидели втроем в своем магазинчике, направив оружие в сторону двери, и ждали. Из огнестрельного у нас был только дробовик Гены, у меня и второго бойца по имени Паша были только травматические пистолеты. Но использовать оружие нам не пришлось, когда машины с диким визгом остановились и хлопнули двери, раздался крик:

–Канис! Еще один трепыхается!

–Я же сказал сначала допросить! – раздался хриплый рык.

–Не убивайте меня! Пожалуйста! Не убивайте! – завизжал неистовым голосом человек, в котором я узнал Руслана.

–Заткнись! – рявкнул неизвестный уголовник и послышался гулкий стук.

–Да не бейте вы его! Дайте поговорить с человеком! – снова рыкнул голос, по-видимому того, кто был главным в этой банде на машинах. На какое-то время затянулась пауза, затем послышался спокойный голос: – Не бойся. Мы тебя не тронем.

–Я вам полезен буду! Честно! Меня заставили!!

–Конечно, тебя заставили! – подхватил голос, как бы успокаивая испуганного надзирателя. – Ты пойми, мы же разобраться хотим, твоих друзей мы случайно подстрелили, думали, вы на нас напасть хотите!

–Я не знал! Я ничего… – пролепетал голос.

–Ты мне лучше скажи, что ты здесь делаешь!? Кто ты, что ты!? Откуда будешь!? За что срок мотаешь!?

–Я… меня Руслан зовут, я второй раз по мелкой хулиганке…

–Хорошо, – подбодрил голос, – продолжай.

–Потом все началось, в одну ночь нас всех собрали и привезли сюда, мы расселились… – быстро затрещал Руслан.

–Постой, Руслан, говори подробно, – снова убаюкивающей интонацией сказал неизвестный. – Медленно и подробно, где сидел, когда и с кем, где вы расселились…

–У меня первый срок условный был, потом опять по части первой 213, – проговорил тот. – Я когда еще в СИЗО был, мне предложили, сказали все равно выбора нет. Или на линию аванпостов, или они мне исправят статью и отправят в город! А мне нельзя в город! У меня семья! Сказали, что нужно просто сидеть и ждать!

–Чего ждать!? – раздался странный голос с акцентом, – чего!? Говори, мразь, иначе голову тебе отрежем! Ждали, пока мы друг друга перережем, да!?

–Тихо, Аслан, – проговорил голос.

–Канис! Давай прирежем этого шакала! Они же все там за одно!!! – возмутился Аслан.

–Я тут решаю, понял!? – рыкнул человек, к которого назвали Канисом, – послушай Руслан, ты не бойся, он не тронет тебя, ты только скажи мне, где вы находитесь!? Сколько человек, сколько постов, есть ли минные поля, вооружение какое!?

–А потом вы меня убьете, – проговорил Руслан. – Я же знаю, зачем я вам тогда нужен!?

–Да чего сразу убивать!? – послышался голос, откуда то совсем рядом с нашим убежищем, – ты чего!? Мы же все тут по одну сторону! Руслан, ты говори нормально! Ты не думай, да!?

–Канис, дай мне его на пять минут! – заорал еще один голос, – он тебе все расскажет! Я ему этот нож сейчас в глаз воткну!!!

–Руслан, я тебе обещаю, что ничего с тобой не случится, – снова заговорил Канис, – ты мне просто не нужен, зачем грех на душу брать!? Ты скажи лучше, иначе Аслан тебя сейчас инвалидом сделает. Не могу же я все время тебя защищать…

–Аванпостов около двухсот, я точно не знаю, половина за Уралом стоит, половина в степи, между ними расстояние около пяти – десяти километров, на связь выходили только с соседними двумя-тремя. Что творится в остальных, мы не знаем. Вокруг аванпоста минное поле, пулеметная пара на вышке, несколько автоматов, на территории поста человек сто, максимум стопятьдесят, но точно не скажу, у нас там уже с десяток убийств было, да и убежали многие, в других аванпостах… – Руслан выдержал паузу, словно пытался отдышаться, затем продолжил, – там защиты толком нет.

–Внутри что!? Машины, техника!?

–Да что там внутри, – проговорил Руслан, – барак, штаб, вагончики железные кругом выставлены, склад…

–Склад!?

–Ну да, провиант на пару недель…

Сначала я даже оглох от дикого рева нескольких десятков человек, они кричали так, что их ор наверняка был слышен на километр вокруг. Потом раздалась очередь в воздух и гуки сразу же затихли. Послышался спокойный голос:

–Ну что!? До рассвета остался час! По машинам!

–Канис!? А с этим что!?

–Возьмем с собой! Я же ему обещал, но если там не найдется еды, то мы тебя сожрем! Понял!?

–Там все есть! – завизжал Руслан, – все! Я проведу вас мимо минных полей, у меня есть карта!

Послышался топот ног, затем рев моторов, с громким улюлюканьем гуки забрались в свои машины и через несколько мгновений их машины рванули с места. Когда звук ревущих автомобилей почти исчез, Гена только тихо сказал:

–Предатель…

–Он же всех их погубит, – покачал головой Пашка.

–А вы бы что сделали, если бы в его положении были!? До самой смерти сопротивлялись ради кучки таких же заключенных!?– только рассмеялся я, – не врите хотя бы сами себе, вы бы первыми повели этих отморозей к аванпосту…

–Что будет дальше!? – посмотрел на меня Гена.

Я только рассмеялся. Мне действительно было смешно, я в который раз вспомнил, как меня “отмазали” от срока. Теперь я почти свободен и сижу в заброшенном магазинчике на остановке, а вот моим товарищам предстоит оборона аванпоста. Что-то мне подсказывает, что надзиратель №2774 сегодня не будет шутить по рации в эфире.

Пашка толкнул меня и спросил:

–Эй, 2517, ты что, умом тронулся!?

–Меня зовут Артем, – ответил я, – если меня убьют, не хочу под номером умирать. Ар-тем. Пойдем, будем драться.

–Так у тебя есть план!? – спросил Гена.

–Я его только что озвучил. Драться.

Глава 7.

Дозорный лениво потянулся и достал пачку сигарет, щелкнув зажигалкой, он быстро закурил и с удовольствием выпустил струю дыма в окно своей будки. Солнце уже поднималось, освещая своими лучами сонный аванпост, ночка была не самая простая, после ухода в город шестерых самоубийц опять завязалась перестрелка, несколько надзирателей что-то не поделили и отрыли огонь на плацу, затем начали стрелять по тем, кто пытался их успокоить. Итог: 20 трупов. Еще почти 30 просто убежали в область. Потом было еще несколько попыток прорыва небольших групп “гуков”, короче говоря, стрелкам скучать не приходилось. Сверху с пулеметного гнезда спустился стрелок и лениво бросил:

–В Багдаде все спокойно!?

–Ты спать, что ли собрался!?

–Да пошло оно все, – махнул рукой пулеметчик, – из всех только половина пост несут, а остальные целыми днями в бараке спят. Я что, самый убогий тут по несколько часов торчать!? Пойду, отосплюсь, если чего, там еще этот очкарик на пулемете стоит.

–А смешной такой!? – хмыкнул дозорный, – над ним еще половина аванпоста потешается!

–Он самый! – заржал пулеметчик.

–Ладно, давай! – рассмеялся дозорный, – иди спать, меня самого через полчаса должны подменить, если что, твоего школьника напрягу! Он стрелять то хоть умеет!?

–Неа! – снова расхохотался надзиратель, – какой стрелять, он смотреть боялся, как мы гуков гасим! Лана, пошел я, не скучай.

–Иди-иди! – хмыкнул надзиратель будке и снова уставился в сторону линии города. Задумчиво посмотрев несколько секунд вдаль, он громко крикнул наверх:

–Эй, очкарик! Я спать! Скоро моя смена придет! Понял!?

–Но Вячеслав Петрович сказал, что дозорному нельзя покидать свой пост… – высунулся румяный молодой человек в очках, неуверенно глядя на более крупного дозорного.

–Кто сказал!? – поднял брови дозорный.

–Ну, Вячеслав Петрович, командир данного аванпоста, – пролепетал тот.

–А! Этот ущербный что ли!? – презрительно плюнул дозорный.

–Я…он же командир, – неуверенно проговорил тот.

–Ничтожество он, а не командир, – хмыкнул дозорный и надел куртку, быстро распихав по карманам зажигалку и сигареты, он быстро проверил, не оставил ли чего и повернулся к молодому человеку, все еще стоящему у входа, – эй, школьник, ты за что сел то!? Понятно, что тут все по мелочи, а ты-то за что!? Учебники вовремя не сдал в библиотеку!?

–Нет, – решительно покачал головой тот и поправил кудрявую шевелюру, – нас на митинге забрали, мы на демонстрацию вышли, там-то нас и задержали. Толпу разогнали, меня в кутузку, остальных отпустили…

–Да ты экстремист! – деланно выпучил глаза дозорный. – А с виду такой парень хороший, я думал, деньги со счетов воровал или сайты взламывал, а ты государственный изменник! Тебя же должны были в “город” кинуть!

–Не смейтесь! – гордо поднял подбородок тот, – мы выступали против режима! Система должна работать на свой народ, а не на себя, я осужден за свои убеждения…

–Хватит, – махнул рукой тот, – все с тобой ясно. Вот я честно признаю, напился и набил морду своему соседу, Мишке, вот уж козел так козел, давно хотел ему рожу набить, а тут иду пьяный, а он мне на лестничной площадке: “Евгений, не могли бы вы…”. Я повернулся и между глаз ему засадил, вернее между очков, он тоже четырехглазый. Так эта сволочь ментов вызвала и написала заяву, что я его убить хотел… Вот, очкарик какая история, а ты все митинги, митинги… Тошнит меня от таких вот, промоют вам мозги, потом сидите, хотел систему сломать… Ну!? Сломал!? – почему то дозорный все больше и больше злился на этого скромного парня в очках, – ты теперь сам в системе! Только исправительной! Революционер хренов, да такого хлюпика как ты в первый же день революции убили бы, знаю я таких…

–Эй, соседи! Козлы такие! Чего молчите! Мне скучно! – прошипела рация на столе.

–Это опять ты 2774!? – недовольно буркнул Евгений, схватив рацию, он скосил взгляд на раскрасневшегося очкарика и бросил, – пошел вон отсюда, животное.

–Это ты мне, злодей!? – возмущенно зашипела рация.

–Нет, 2774, – обреченно вздохнул дозорный, – тебе поговорить не с кем!?

–Здравствуйте уважаемые рацияслушатели! – обрадовано затрещал 2774, – сейчас четыре утра и мы начинаем наш эфир!!! Меня зовут заключенный-надзиратель № 2774, и мы продолжаем утреннее шоу “Петушки”!!! Начнем с информационного выпуска новостей: Заключенный-надзиртель № 9907 отравился консервированными бобами и теперь уже три часа не выходит из биотуалета, установленного на территории нашего курорта! Вокруг туалета собралась огромная толпа, которая скандирует громкие лозунги новогоднего содержания, цитата: “Дед мороз выходи!” “Снегурочка, снегурочка”, а так же более романтические типа “Хватит гадить, иди работать, скотина!”. Так же радикально настроенные митингующие высказывают различные требования к заведующему нашего общежития, который запретил выходить за ворота аванпоста в туалет. Теперь, после того, как сломались запасные три биотуалета, заключенный № 9907 является его полноправным владетелем. Зная нетерпимость наших граждан, мне кажется, что он стал владетелем и наших сердец! Спецназ поста готовиться к штурму захваченного туалета, на данный момент представители общественности ведут переговоры с хм… засевшим внутри бандитом. Молодежь призывает к более решительным мерам, но сейчас ситуация более-менее стабилизировалась и №9907 пошел на переговоры. После прошедшего телемоста он заявил, дословно: “Пошли вон, уроды, дайте поср**ть спокойно!”. Мы будем держать вас в курсе с места событий!

–Слушай, тебе заняться нечем!? – брякнул Евгений. – Я один же тебя слушаю.

–У нас прямое включение! – Обрадовался 2774. – Нам смогли дозвониться в эфир, как вас зовут!? Представьтесь! Вы в эфире! Сделайте приемник потише! – вдруг 2774 громко выматерился и проговорил совершенно другим голосом. – Постой, постой, слышишь, это чего это такое едет!?

–Все, я спать, разговаривай с кем-нибудь другим! – махнул рукой дозорный и стал спускаться по лестнице.

–Это же техника! – заорал нечеловеческим голосом 2774, – эй, мудак! Ты куда ушел, я же отсюда вижу, они через минные поля проходят, по змейке! У них карта есть!!! Не уходи!!! Поднимай всех!

–Пошел ты! – Евгений спустился еще на ступеньку и замер, секунду поколебавшись, он снова поднялся в дозорную будку и недовольно брякнул, – завязывай с приколами! Это не смешно! Кого ты можешь видеть! Вы в пяти километрах от нас!

–Ты идиот, что ли!? Они к вам идут!!! Они просто обходят минное поле с нашей стороны!

–Мы никого не посылали… – недоуменно проговорил дозорный, – откуда них техника, там полгорода сгорело еще до депортации…

–Буди всех своих! Они к вам прут! – завизжал в эфир 2774.

Дозорный трясущимися руками положил гарнитуру и быстро поднялся наверх к стоящему на пулемете очкарику, тот испуганно повернулся к дозорному и затараторил:

–Вы видите!? Это же машины! Самые настоящие! Я только сейчас заметил, без бинокля видно…

–Заткнись, – рыкнул дозорный и поднял бинокль, когда он увидел огибающую препятствия колонну, он вдруг почувствовал странное оцепенение в конечностях. Им точно не отбиться. Впереди ехал БМП, за ним еще несколько бронемашин, они знали маршрут и легко обходили все препятствия на своем пути, сомнений не было, они знали, кого едут убивать. Опустив бинокль, дозорный негнущимися руками дотронулся до плеча очкарика и прохрипел:

–Давай за командиром.

–Вячеславом Петровичем!? – испуганно спросил тот.

–Да! – заорал Евгений и вытолкал забитого очкарика прочь.

Подскочив к стоящему возле ящика с патронами громкоговорителю, он отчаянно заорал:

–Тревога!!!

Спустя считанные минуты сонный аванпост ожил и люди хаотично забегали по территории. Всего пятнадцать более-менее толковых стрелков взобрались на крышу вагончиков, и еще человек пятьдесят готовились перезаряжать магазины. Это только в фильмах так, весь отряд встает в ряд и начинает палить без перерыва, а на самом деле выглядит все по-другому: стреляют единицы, которые действительно умеют стрелять, остальные сидят и только засовывают патроны в магазины. Понятно, что у Джона Рембо и автомат не перегревается и бесконечное количество магазинов за пазухой, но тут ни Рембо, ни Терминатора не было. Тут только человек десять служивших в армии за с АКМ, и еще двое на пулеметной вышке, вот и все.

Тем временем машины, выстроившись в ряд, замерли.

Командиру, уже стоящему у пулемета на вышке показалось, что гости специально ждут, пока еще несколько человек прыгнут в окопы, пока все окончательно подготовятся к бою. Они просто стояли и ждали, блистая своей техникой под лучами солнца, которое уже весело озаряло осажденный аванпост. Командир почему то подумал, что они не ждут когда надзиратели окончательно подготовятся к бою. Нет. Они просто наслаждаются зрелищем. Надзиратели… одно только словно.

Рация, стоящая на столе вдруг ожила насмешливым голосом:

–Эй, надзиратели! Или как вас там! Слышит меня кто!?

–Командир, вы должны ответить! – сказал пулеметчик.

–Они все равно нас убьют!

–А что если они просто хотят есть!? – с надеждой в голосе сказал второй боец, – отдадим им провиант и дело с концом!

–А сами что жрать будем? – огрызнулся командир.

–Мертвым еда не нужна! Посмотри, на чем они приехали! Возьми рацию! – закричали на него надзиратели.

–Эй! Постовые! Мне долго ждать!? – зашипел голос в рации.

–Я слушаю, – проговорил командир, схватив рацию.

–О! Ответили! Молодец Руслан! – обрадовались на том конце, – как тебя зовут, командир!?

–Тебе зачем!? – проговорил командир.

–Ну, должен же я знать, кого убивать иду! – рассмеялся голос, – Я Канис. Вы все умрете! Такая презентация подойдет!?

–Иди сюда, Канис! – зашипел командир, – давай веди сюда свои тачки. Броню стен тебе все равно не пробить.

–Броню стен! – расхохотался Канис, – а ты смешной! Ты же видел, как мы прошли. Я все знаю, что у вас тут за аванпост, что за оружие, и что за тряпка со мной разговаривает. Никакой брони нет, это просто жалкие вагончики обшитые железом. И любой пулемет их прорежет как бумагу! А у меня, заметь, есть автоматическая пушка.

–Чего вы хотите, еды? Мы можем ва…

Договорить командир не успел. Молчаливо стоящий БМП вдруг резко поднял пушку и открыл огонь.

Металлическая дозорная вышка, на которой стоял пулемет, превратилась в крошево за считанные секунды.

Был ли это штурм крепости!? Да пожалуй, нет. Само слово штурм предполагает хоть какое-то сопротивление и отпор. Тут же было уничтожение, самое банальное истребление. Можно ли назвать уничтожение таракана тапочком атакой!? После первой очереди, уничтожившей пулемет вместе с командиром, БМП выехал чуть вперед и заехал на небольшой холм. Еще миг и пушка снова заколотила по укреплениям надзирателей.

Словно бумагу, снаряды прошивали железные листы, укрепленные на стареньких вагончиках, служившие жалкой стеной против этого оружия. Стреляли практически без остановки, поливая беззащитный аванпост все новыми и новыми волнами смертоносного железа. Спрятаться или встать за какую-то преграду было невозможно, гуки не штурмовали, они просто расстреливали мишень.

Когда обстрел закончился и дымящаяся пушка замолчала, аванпост уже представлял из себя пчелиный улей. Выжившие надзиратели из развалин бросились врассыпную, стараясь скрыться в степи. Люди хотели спасти свою жизнь, панически вырываясь из насквозь простреливаемого убежища, которое еще вчера считалось грозной оградой от безоружных “горожан”.

БМП еще молчал несколько секунд, а потом пушка снова начала бить уже по убегающим людям.

Стоящие несколько позади три машины гуков сорвались с места и бросились догонять беглецов. В бескрайнем поле надзиратели стали легкой мишенью для стрелков на бронированных машинах. Только двое бойцов смогли организовать что то похожее на сопротивление, засев в небольшом окопе возле стен крепости, они открыли огонь из автоматов по проезжающему мимо бронеавтомобилю. Но уже через несколько минут ответный огонь превратил их тела в кровавое месиво. Аванпост был уничтожен, именно уничтожен, а не взят. В степи лежало около ста окровавленных тел, а вокруг кружили машины гуков, время от времени один из автомобилей останавливался и из машины выскакивал бандит, что бы добить очередного надзирателя. После того, как авангард из десяти гуков разведал обстановку в разрушенном аванпосту, только тогда туда заехала машина Каниса. Гордо встав в центре плаца, усеянного десятками тел погибших надзирателей, машина производила впечатление хищника, который только что растерзал свою добычу и теперь вытянулся во весь рост, как бы показывая, кто хозяин в этой степи.

Главарь банды выбрался из машины и весело прошествовал к зданию на котором была надпись склад. Никто не посмел туда забраться туда раньше своего вожака, все ждали когда насытится он. Словно дикие звери в стае, они соблюдали правила животного мира, но Канис не стал мучать своих людей, схватив упаковку копченого мяса, он откусил смачный кусок и направился в сторону главного оборонительного здания. Подойдя ко входу в разрушенный домик, он недовольно повернулся ко все еще стоящим бандитам:

–Чего встали!? Жрать не хотите что ли!?

Канис взобрался на раскрошенную выстрелами вышку и весело пнул мертвого командира, лежащего на полу:

–Так это я с тобой разговаривал!? Вот так и умер, не представившись.

Вдохнув свежего воздуха, бандит с удовольствием проговорил:

–Как хорошо! Прямо как дома! А должен был сейчас сидеть с этими… уголовниками, – Канис деланно испуганно поморщился и весело рассмеялся, настроение было отличным, неожиданная находка этого надзирателя обернулась для него потрясающей победой, а самое главное складом провианта.

–Стоять! – вдруг раздался крик откуда то снизу.

–Я и стою! – несколько обескуражено проговорил Канис, – я…

–Не поворачиваться!!! – снова завизжал неизвестный.

–Да я и не… – пожал плечами главарь.

–Тихо! – еще раз взвизгнул неизвестный.

–Ты чего хочешь!? – только спросил Канис.

–Повернись! – уже более спокойным голосом проговорил неизвестный, – не дергайся.

–Хорошо, – Канис, не опуская рук с едой, щелкнул каблуками старых ботинок и медленно развернулся в сторону говорившего. Перед ним стоял испуганный мальчишка лет двадцати, на тонких очках было несколько капель крови, парень трясся как осиновый лист. Направив на Каниса короткий обрез, он прошипел, – не двигаться!

–Как тебя зовут, школьник!? – поднял брови Канис.

–Я не школьник! Понял, ублюдок! – завизжал тот, направив дуло главарю прямо в лицо, – не школьник! И ты меня выведешь отсюда!

–Опусти оружие, мальчик, – ощерился уголовник, – просто опусти! И все нормально будет!

–Я тебе не мальчик! – завизжал тот и нажал на курок. Только вместо того, что бы размозжить череп главаря гуков, старый обрез предательски щелкнул.

Мальчишка попытался было перезарядить оружие, но Канис его ждать не стал, одним движением он вырвал у того обрез и со всей силы ударил молодого надзирателя по зубам прикладом. Тот бухнулся на мертвого командира и заскулил от невыносимой боли, пока мальчишка отплевывал выбитые зубы, Канис быстро откинул оружие в сторону, достал пистолет и направил тому прямо в лицо:

–Парень, все мы когда-нибудь умрем. Просто сегодня это будешь ты.

–Эй! Здесь есть кто-нибудь!? – вдруг ожила чудом уцелевшая рация на столе, – отзовитесь! Что там у вас!?

–Привет-привет! – проговорил Канис, взяв рацию в руку, тем временем не убирая нацеленного оружия от лица надзирателя.

–Это кто говорит!? Вы гуков отбили, нет!? Мы выстрелы слышали, там бойня похоже была, да?

–Гуков!? – переспросил Канис.

–Ну да, “горожане” получили свое и свалили!? Я уж за вас переживал!

–Как тебя зовут!? – спросил Канис.

–Эй, дозорный, ты забыл меня что ли!? – все еще обрадовано проговорил 2774, – это же я! Первый диджей аванпоста № 76! Диджей – надзиратель – заключенный № 2774!

–Слушай сюда! Диджей – надзиратель – заключенный № 2774! – зло прошипел в рацию главарь, – Меня зовут Канис. Я перережу все эти блокпосты. Каждый день я буду убивать вас! Каждый божий день я буду резать глотку вам и никто меня не остановит. Ты у нас диджей да!? Как там тебя, 2774!? Послушай наше радио! – Канис схватил полуживого надзирателя и ткнул того окровавленным лицом прямо в динамик. – Ну! Давай! Скажи последние слова гостям нашего эфира. Чего же ты молчишь!? Ну, давай помычи, помычи!!!

–Не надо… – пробормотал надзиратель в разбитых очках, чудом не слетевших в его лица.

–Видишь! Диджей! – неистово заорал Канис. – Он говорит не надо! А знаешь, что я думаю!? – Канис снова направил дуло пистолета в окровавленное лицо мальчишки, – я думаю надо!

Где то в нескольких километрах от разгромленного аванпоста надзиратель № 2774 услышал дикий отчаянный крик и громкий выстрел. Убрав рацию от уха, он какое-то время тяжело дышал, глядя в пустоту, но из этого состояния его снова вывел веселый голос Каниса:

–Ну что, диджей!? Сказать то и нечего!? Молчишь… а твое сердце бьется так, что я слышу его стук отсюда… тук тук… тук тук… тебе страшно, да? Да, я чувствую это отсюда… ты боишься и ловишь каждое мое слово. Ты уже не шутишь, тебе все это не кажется таким веселым! Ты назвал нас гуками, забавно. Теперь вы наши гуки, и мы будем вас отлавливать и резать. Ты правильно делаешь что боишься, мальчик. Бойся и жди меня в гости. До связи, мы с тобой еще поговорим, я тебе это обещаю.

Канис небрежно выбросил рацию с вышки и она с треском разлетелась, ударившись о залитый кровью плац. Затем Канис стал быстро спускаться вниз. На плацу уже творилось настоящее веселье, объевшиеся запасами склада бандиты отловили нескольких выживших и теперь издевались над ними как хотели, но конце каждой забавы итог был один – смерть. Последним развлечением была игра в патрон. Сложив тела убитых надзирателей в гору, в карман одному из мертвецов клали патрон с наспех нацарапанной надписью “жизнь”. Испытуемому давалось только три минуты на то, что бы найти спасительный патрон среди тел. Гуки весело смеялись, глядя как очередной надзиратель, отчаянно шарил по карманам мертвецов в поисках спасительного патрона, которого на самом деле и не было. Они издевались вовсю, заставляя несчастного копаться в груде только что убитых ими надзирателей. С криками и улюлюканьем они подбодряли очередного кандидата на смерть, который в слезах пытался найти заветный патрон. Канис только ухмыльнулся, глядя как очередной надзиратель, упал на колени и стал молить о пощаде стоявшую вокруг банду. Раздался выстрел и тот пополнил гору убитых. Последним на испытание вытолкали Руслана, который показал им дорогу до аванпоста. Тот озверело озирался по сторонам, когда его взгляд уперся в Каниса, он закричал:

–Вы мне обещали! Обещали!

–А ну заткнулись! – рыкнул Канис, когда все затихли, он подошел к стоящему надзирателю и проговорил, – повтори!

–Вы мне обещали, – зарыдал тот, падая на колени. – Ну, пожалуйста, вы же обещали…

–Такое было!? – главарь повернулся к стоящей толпе, выловив взглядом одного из членов банды, он спросил, – Аслан, ты был там. Я ему что-то обещал? Только честно.

–Не помню такого, – пожал плечами головорез.

–Береза! – обратился Канис к еще одному гуку, – я говорил, что-то такое!?

–Может, говорил, может, и нет, – хмыкнул тот, – когда это было!? Уже забыли все.

–Вот видишь, Руслан, никто не помнит, – пожал плечами тот.

–Не убивайте меня! – умолял пленный, хватая Каниса за ноги. – Пожалуйста, у меня семья. Я могу быть полезным, ну не убивайте!

–Ну что ты парень, – Канис по-отечески положил ему руку на голову и тихо сказал: – я же не чудовище, ну что ты… – сильный удар коленом разбил нос надзирателю и Канис бешено заорал: – я хуже, мля, понял! Я хуже!

Несколько человек схватили отчаянно сопротивляющегося Руслана и стали связывать веревкой, которую им принес Береза. Они связали его так крепко, что он не мог даже шевельнуться, потом по команде Каниса навалили тела надзрателей сверху. На прощание главарь банды присел рядом с головой Руслана и тихо прошептал:

–Оставляю тебя тут со своими друзьями. Как и обещал, тебя убивать я не буду. Март – прекрасное время года, жалко сейчас не лето, но и так сойдет. Скоро тебя ждет невероятный букет ощущений, скучно тебе не будет! Я тебя уверяю, – Канис поднял голову и громко крикнул, – ну аккуратней! Чтобы он не задохнулся!!! Мы же не хотим, что бы ты задохнулся раньше времени? – главарь весело подмигнул беспомощному надзирателю на прощание и поднялся на ноги, – чего встали!!! По машинам!!!

Спустя считанные минуты боевые машины, звревев двигателями, уже рвались в строну соседнего аванпоста, оставив после себя почти полторы сотни мертвых. Последним напоминанием о нашествии Каниса была только гора трупов, под толщей тел которой дико кричал и извивался живой человек.

Глава 8.

Главное – это правда. Вот и все. Со времен чеченской войны Семен Евгеньевич принял этот жизненный принцип. Он всегда был на стороне правды. Может быть он и не был лучшим снайпером России, но он всегда был честным человеком. Всегда. Даже здесь в центре этого проклятого города он оставался самим собой. Наверное, это знак свыше, что оказался в этом городе. По-другому никак. Его должны были придушить по-тихому в камере, но вдруг Семен получил шанс. Шанс покарать всех тех, кто терзает его родину.

Его осудили по страшной статье – попытка вооруженного переворота. Наивные. Он не хотел что то переворачивать или кого то заставлять. Нет. Он собрался лишь ликвидировать тех преступников, которые разоряли его родину. Обычно эти люди называют себя власть. Скрипнув зубами, Семен Евгеньевич еще сильнее схватился за слегка шероховатую поверхность винтовки и приник к окуляру. Власть. Это негодяи, которые осудили его за то, что он хотел добиться правды. Только за это.

Когда его списали из армии, то вдруг понял, что все что он делал, все что он защищал, оказалось ненужным. Первые недели он не мог в это поверить, просто не верил и все.

По телевизору он слышал такие рассказы с мест, где он служил, что хотелось позвонить на телеканал и спросить, про тот ли район они рассказывают! Там ли он воевал!? Каждый день Семен Евгеньевич выходил на эти необычно безопасные улицы. Каждый день он видел одно и то же. Пьянство, деградация, вырождение. Больше ничего. Только это. А вечером снова телевизор… А за это ли он сражался? За эту страну? За проституток вдоль дорог и чиновников откормленных, которые его Родину разваливают!?

Потом Семен Евгеньевич пил. Много и долго. Алкоголиком стать у него не получилось, потому что он вдруг понял, то нужно делать.

Семен Евгеньевич вдруг понял, что война не закончилась, она все еще здесь, война идет каждый день. В его Пензе идет война.

Через несколько недель город был в ужасе – неизвестный снайпер устроил охоту. Впрочем, слово охота не самое точное слово. Кто-то неизвестный со снайперской винтовкой объявил войну, войну режиму. Полицейские машины взрывались прямо перед зданием ГУВД, криминальные авторитеты горели в своих джипах, а потом уже два заместителя мэра отправились в лучший мир прямо из своих кабинетов. Самое страшное, что неизвестный действовал настолько профессионально и четко, что все попытки его поймать заканчивались провалом.

Потом в дело вступили спецслужбы – дело о нападениях на представителей власти, на лидеров преступных группировок и полицейские наряды внесло колоссальный резонанс в обществе и у него даже появились подражатели. Впрочем, Семену Евгеньевичу было наплевать. У него была своя война.

Но один человек не может победить целое государство. Рано или поздно он должен был совершить ошибку и погибнуть. В один из дней Семен Евгеньевич решил поехать в столицу, что бы вершить правосудие там, но ему это не удалось. Первая же операция, которую он хотел провернуть в Москве, обернулась для него провалом. Он хотел убить министра внутренних дел, но эта цель оказалась для него слишком серьезной. Его поймали. В 2015-м году это было громкое дело, ему приписали все, что только можно, продажные журналисты заявили, что он был завербован еще во время войны на Кавказе, и долгое время был правой рукой подпольного Эмира Кавказа… Что только не несли эти люди. Странно, Семен Евгеньевич многого не понимал в тот момент. Он не понимал, что его действия пытаются представить как очередную попытку исламских сепаратистов заявить о себе… Какие еще сепаратисты? Какая правая рука Эмира? Это было неважно. Несколько раз в тюрьме его пытались убить, но Семен смог выжить после трех нападений сокамерников. Затем его, как опасного террориста осудили пожизненно и перевели в колонию, в которой он должен был провести остаток жизни – Черный дельфин. Его сокамерником оказался полубезумный маньяк, который представился Канис. В этот же день Семен Евгеньевич страшно избил этого выродка и хотел забить до смерти, но охранники, ворвавшиеся в камеру не дали ему этого сделать. А жаль. Семен Евгеньевич еще очень долго жалел, что не убил этого типа, который рассказывал ему о своих преступлениях. Зато ему была обеспечена одиночка. Навсегда. Но Семен Евгеньевич не боялся бесконечности, он верил, что его дело правое. Он знал, что правда за ним.

И в один прекрасный день это случилось, через две недели с момента его драки с Канисом к нему вдруг пришел гость. Неизвестный подполковник в зеленой форме зашел в его камеру и весело проговорил:

–Здравствуй, капитан.

–Мы знакомы? – спросил Семен Евгеньевич.

–Ну как сказать, – покачал головой неизвестный подполковник, – можно ли быть с кем-то знаком ближе? Я тебя поймал, капитан. Мне тогда было очень трудно тебя найти, очень трудно достать… но вот в Москву ты все таки зря поехал… Надо было по областям правосудие вершить. А ты в столицу…

–Не боитесь, что сейчас я вам гортань вырву? – подчеркнуто вежливо спросил Семен Евгеньевич, слегка приподнимаясь.

–Пошли, прогуляемся, – махнул рукой Владислав.

–Как? – опешил снайпер. – Где прогуляемся?

–Ну, хотя бы по коридору, – пожал плечами подполковник, – Нет, если хочешь, то можешь на меня наброситься. Но я тебе предлагаю игру покрупнее.

–Никуда я не пойду, – замотал головой капитан, подрываясь и вставая в угол, – ага, я сейчас выйду, а в конце коридора будет стоять охранник с оружием. И пристрелит меня. Знаю я, как это делается. А вот хрен тебе! Я за свою жизнь драться буду, подполковник. А когда выйду отсюда, то снова начну убивать!

–Семен, – подполковник посмотрел на отчаянного военного, уверенно стоящего в своей крохотной каморке, и проговорил, – неужели ты считаешь, что я бы стал специально приезжать, что бы увидеть твою смерть? Много, чести, Семен Евгеньевич, при всем уважении к тебе. Я пришел, чтобы предложить работу.

–Мне не о чем с вами говорить, – проговорил Семен и отвернулся.

–Канис на свободе, – проговорил подполковник, – да! Это тот самый маньяк, которого ты чуть не забил насмерть в камере.

–Вы его выпустили!? – Семен бросился вперед, но Владислав одним точным ударом отправил его на пол. В бессильной злобе капитан снова вскочил на ноги, но подполковник словно издевался над ним, каждый раз роняя стрелка на бетонный пол его каменного мешка. В конце концов, он закрыл толстую дверь и проговорил в крохотное окошечко:

–Капитан, выслушай меня.

–Ублюдок! Как вы могли выпустить этого психа! Вы – нелюди! По этим улицам же ваши родные и близкие ходят!

Истерика у Семена прекратилась где то через полчаса, только через полчаса в его крохотную камеру забежали охранники и одели в смирительную рубашку. Потом они отвели его в кабинет, где его ждал подполковник. На широком столе в кабинете лежало несколько снайперских винтовок, Владислав посмотрел на Семена и проговорил:

–Еще одна истерика, и я прикажу тебя усыпить. Ты думаешь, ты такой единственный? Да у меня в день по тридцать уголовников инструктаж проходит! Сколько можно!?

–О чем вы говорите!? Какой инструктаж… – опешил Семен.

–Все эти винтовки твои, мы нашли их при обыске у тебя, – железным голосом проговорил Владислав, – я даю тебе шанс реабилитироваться.

–Чего ты хочешь? – понуро опустив голову, спросил снайпер.

–В городе Оренбург установлено шестнадцать точек для снайперов, – проговорил Владислав и достал карту, – вот это здание муниципалитета. Это твоя точка. Мы поставили ваши места для стрельбы так, что бы каждого из вас прикрывало как минимум двое или трое других стрелков. Твою позицию прикрывает четверо. Ты мой козырь. Командир команды «Бешеные снайперы».

–О чем вы говорите? – сухо спросил Семен Евгеньевич.

–Ты знаешь, Семен, мне было очень трудно тебя поймать, – покачал головой Владислав,– отнюдь не потому, что ты хорошо маскировался и тебя было невозможно найти. Я вышел на твой след уже после убийства заммэра Пензы, но не остановил. Я хотел понять, зачем ты это делаешь. Я следил за тобой, за каждым твоим шагом. И я был восхищен твоей работой, ты работаешь красиво… но уж слишком грубо, без обид. Ты простой русский парень, которого все это достало. И я тебя понимаю, вот ты сейчас сидишь и ухмыляешься, но я перед тобой сейчас тоже душу открываю. Меня тоже все это достало, мне тоже противно видеть всю эту грязь на улицах, этих депутатов, чиновников, полицейских… я такой же как ты. Я же знал, что ты убивал только тех ментов и чиновников, которые сами по локоть в крови.

–Своих хозяев ты защищаешь, – хмыкнул Семен. – Верный пес нефтьимущих…

–А тут ты как раз не прав, – усмехнулся подполковник. – У меня просто своя правда.

–Правда может быть только одна.

–Ты хотел большой работы? Хотел отомстить всем выродкам, которые гадят в твоей стране? – спросил Владислав и после утвердительного кивка снайпера, подполковник проговорил, – ты мой козырь. Капитан отряда «Бешеные снайперы». Еще пятнадцать лучших снайперов будут работать с тобой. Это мертвая зона. И в ней ты будешь лучшим.

–Хочешь чужими руками жар загребать?

–Да, хочу. Но ты считай это испытанием, – проговорил Владислав и показал на небольшое устройство на винтовке, – когда отметка перейдет отметку 1000, ты получишь «Прощение». Хочешь отомстить за правду? Тысяча уголовников взамен на свободу. Я дам тебе твою свободу. И ты уже отомстишь. Будешь мстить, кому хочешь, Семен.

–Почему я?

–Мне нужны чистильщики, – проговорил Владислав, глядя в пустоту.

***

Вот уже третья неделя, как состоялся этот странный разговор. Подполковник сдержал слово – Семен Евгеньевич стал командиром отряда «Бешеные снайперы». Странный подполковник предусмотрел все – позиция была настолько грамотно поставлена, что никто не мог к нему подобраться. В то же время Семен видел всех. В его убежище на крыше здания муниципалитета было все необходимое – еда, вода, патроны. Автомат, пистолет, гранаты… кроме того, у него был специальный прибор, определяющий расположение других участников соревнования. Он всегда был готов, до него было настолько трудно добраться, что после десяти безуспешных попыток, на его логово больше никто не пытался нападать. Семен отвлекся от размышлений и приник к прицелу: еще двое, бегут от толпы.

Семен взял на прицел светловолосого и уже собирался было спустить курок, как вдруг раздался звонок мобильного телефона. Семен Евгеньевич аккуратно отложил винтовку и проговорил:

–Я слушаю.

–Семен, у меня к тебе просьба. Только что в зону твоей работы вошел № 2517.

–Секунду, – снайпер протянул руку и взял крохотный планшет с зелеными отметками на карте, определяющий номер по чипу, быстро взглянув на экран, капитан проговорил, – да, он только что был у меня на прицеле. Сейчас в фонтане прячется.

–Защити его. Его преследуют?

–Да. Они сейчас засели в фонтане и отстреливаются от нескольких десятков людоедов.

–Защити его. Это не приказ, просто просьба.

–Тут одни уголовники. Здесь нет святых. Мы так не договаривались. Я получаю свободу за 1000 отметок.

–Он тоже проходит здесь испытание. Он не злодей… он как ты.

–Отметка на моей винтовке – четыреста сорок три.

–Я знаю, капитан. Выполняй задание и вступай в большую игру.

–До связи, – Семен положил трубку и снова взял винтовку в свои руки.

Семен понимал, что Владислав просто использует «Бешеных снайперов», но у него не было выбора. В свое время капитан сделал выбор, он встал на путь войны и его никто не остановит. Быстро прицелившись, он открыл огонь, защищая людей в фонтане. 434. 444.445. 446. Все. Побежали. В мертвом городе знают, что если ты попадаешь в район Бешеных снайперов – ты обречен. Может он и не самый лучший снайпер в России. За то он всегда за правду. Всегда. Семен снова вскинул винтовку и через окуляр стал наблюдать за действиями двух молодых людей, которые пытались прятаться от его пуль в фонтане. Наивные. Ну ладно, разок припугну. Странные люди. За эту неделю Семен успел на многое насмотреться, какого ужаса он только не видел через окуляр своей СВД. Вот и сейчас, один из двух молодых мальчишек сидит по колено в грязной воде и подняв глаза к небу, молится. Он искренне надеется, что бог защитит его от выстрела. Ну, да ладно, может и защитит. Второй? Еще более забавный персонаж… достал крохотный листочек и что-то пишет. Предсмертную записку, наверное. Люди… Семен положил винтовку и взял рацию:

–Бешеный 2. Прием. Как там у вас?

–Да, «машинисты» Бешеного 3 и Бешеного 6 уничтожили. Как там ты, командир? К тебе снова людоеды приближаются.

–Ну что ж, – вздохнул Семен, снова поднимая оружие, – работа у меня такая.

Глава 9.

Я провел в этом городе семь дней. Ровно неделю я и мои два новых товарища выживали в заброшенном городе, в который депортировали около полумиллиона преступников. Через спустя долгое время я узнал, что в тот день, когда мы прятались в разгромленном магазинчике на автобусной остановке, заключенных осталось уже около четырехсот тысяч. План некоего кукловода, который устроил всю эту бойню работал на все сто. Я не знаю, что было бы, если бы их не провоцировали на войну, но в первый же день я понял, что кто то наверху хочет именно этого. Эти заключенные для больших парней наверху были просто пушечным мясом, не заключенными, не преступниками – мясом. Больше ничего, уверяю вас. Они искусственно поддерживали жизнь и так же искусственно поддерживали смерть. Но самое страшное не это. Когда мы оказались по ту линию я понял, что у гуков тоже идет своя игра. Бойцы аванпостов наивно считали, что их функция – карательная, не понимая, что они такие же пешки в этой шахматной игре. Здесь не было анархии, здесь была война, самая настоящая война на истребление друг друга, было бы глупо думать, что она была без цели. Нет. Была главная цель – выжить в этой мясорубке. В кармане своей одежды я нашел блокнот и ручку, с помощью которых я рисовал во время дежурств на крыше. Тогда я еще не знал, что дневник спасет меня. В тот момент я считал, что ведение дневника поможет мне не сойти с ума в этой мертвой зоне. Спустя несколько лет я все еще храню эти смятые листочки. Я никогда их не перечитываю, мне не хочется это вспоминать. Их всего семь. Я пронумеровал каждый листочек и теперь каждый божий день ношу их с собой как талисман. Мне иногда кажется, что они словно охраняют меня, будто кто то сверху тогда решил, что эти семь маленьких рассказов должны увидеть свет и только поэтому спас мне тогда жизнь. Они не занимают много места, но каждый из этих семи помятых листочков рассказывает о кусочке моей жизни. Они дороги мне как память, из этого мертвого города вышел другой Артем, сначала город меня сломал, потом создал нового. Все в этом мире стало казаться таким несущественным и смешным, я словно со стороны посмотрел на свои школьные годы, последний год во Франции при посольстве, мой побег из этой страны… все стало другим. Я представлю каждый из дней отрывком из своего дневника, весь читать я не дам, когда смерть оказалась слишком близко, я говорил и писал самые откровенные вещи о себе, о своей судьбе и своих близких.

*** 1.

Время – 0.04.(по крайней мере, Гена посмотрел на часы и сказал так) День первый.

… видно не судьба. А жаль. Хотелось, чтобы услышали и прочитали, наверное, эта история так и не увидит свет, но все же нужно писать, что бы не сойти с ума. Несколько месяцев назад я убил человека, меня представили преступником. Теперь я здесь, среди обреченных на смерть. Над городом продолжают кружить вертолеты, которые постоянно что-то сбрасывают сверху. Обычно, когда бросают посылку, на том месте начинается страшная драка. Да какая это драка, мясорубка самая настоящая. И никуда от этого не отойти. Я тут только первый день, наш крохотный отряд тут на самом низовом уровне, мы прячемся ото всех, следим за тем, что происходит вокруг, а главное – выживаем. Такое странное понятие… выживаем. У меня был план – засесть в подвале с едой (перед уходом я все-таки набрал провизии дней на пять, когда на плацу началась очередная драка), и дождаться когда все закончится. Ждать момент, когда волна уголовников захлестнет аванпосты, сидеть и смотреть как будет продолжаться битва. Хотите сказать, что это план труслив!? Возможно. Но я не буду перед вами оправдываться, я хотел жить и все. А свои моральные принципы оставьте при себе, первый день мы провели в бегах. На самом деле, когда солнце взошло, город затих, основное время сражений на улицах Оренбурга – ночь. Днем выходить опасно, да что там, просто смертельно. Из любого окна, из любой щели в тебя могут пальнуть. Ах да, у них есть оружие. Хорошее оружие. Не наша “детская” артиллерия, а самое настоящее огнестрельное оружие. Оно не у всех, только у элиты местных группировок есть свое вооружение, судя по всему, не только у этого Каниса есть машины.

Весь день мы прятались в магазине, но когда стемнело мы все таки были вынуждены бежать из этого убежища. Около двадцати парней бросились в наш дом в надежде поживиться, после двух выстрелов из обреза они бросились врассыпную, похоже, что нам попались так называемые “дикие” гуки. Низшая каста среди жителей мертвого города, те, у кого не было никакого оружия и техники, они и были основной массой среди тысяч горожан. Нам повезло, “низшие” сначала подумали, что натолкнулись на представителей какой-то вооруженной группировки, поэтому они и обратились в бегство. Но когда мы выбрались из магазина и попытались уйти, гуки снова бросились в атаку. Кое-как удалось сбежать, только при этом мы потратили слишком много патронов, а у нас их и так кот наплакал. Весь вечер мы крались по заброшеным домам и дворам в попытке найти убежище, и два раза чуть не поплатились за это головой.

В конце концов, мы забрались на чердак одного из старых панельных домиков. Правда, для этого нам сначала пришлось выгнать местных дикарей, я не знаю, что с ними стало за те дни, которые они провели здесь. Это реально страшно, люди здесь больше напоминают диких хищников сброшенных в одну клетку. Думаете, что такое невозможно!? Хотел бы я верить, что человек способен оставаться человеком даже в таких условиях. Только когда нечего есть и тебя хотят убить 24 часа в сутки, приоритеты резко меняются. Поверьте…

Ах да. Не смотря на уговоры товарищей, я выбрался на крышу. Где то вдалеке на линии аванпостов сразу в нескольких местах бушевал пожар – Канис начал войну. Теперь горит не только город, но и все вокруг.

Хотел сказать тебе, что я не сдаюсь, для меня ты…

***2.

Сейчас день. По солнышку часа два-три. “Дикие”, которых мы выгнали, сегодня вернулись и попытались отбить свой чердак. На этот раз их было больше, наверное, набрали по улицам толпу побольше и снова бросились на штурм. Гена потратил еще пять патронов. Осталось всего двенадцать, зато бывшие хозяева вряд ли сюда снова сунутся. Весь день идет стрельба, иногда кажется, что стреляют совсем рядом, я хотел было выбраться и посмотреть, но Пашка и Гена вовремя меня остановили. Весь день мы слушали треск и грохот где то на улицах города и ждали очередного нападения. Но ничего не произошло, мы просто сидели и ждали. Иногда ожидание переходит в отупение. По другому не назовешь. Я вспоминаю свою…

Что еще!? Ах да. Мои товарищи, тоже стоит про них сказать пару слов. Заключенный – надзиратель № 56983. Гена. Наш главный стрелок. Бывший пулеметчик аванпоста №75. Он странный, серьезно. Не понимаю таких людей, такой обстоятельный, во всем. Ведет себя так, словно все нормально, словно и привык ко всему этому. Он из Омска, лет тридцать, раньше был менеджером в магазине электроники, “Техносилы” по-моему или как то по-другому называлась его контора. Жена, ребенок, все стабильно. История у него довольно банальная, после разразившегося кризиса руководство фирмы решило, что и одного из трех старших менеджеров хватит на магазин. Так вот он и остался без работы, грабить Гена не пошел. Он попытался снова устроиться, но в условиях кризиса в провинции найти работу практически невозможно, поэтому уехал на заработки в Москву. Там то и получил свой срок, когда парочка пьяных ППСников решила обуть его на заветную тысячу рублей из-за регистрации, тот не понял “намека” представителей власти и начал что то им объяснять по поводу голодной семьи в далеком Омске. Он же правильный, думал, что по-человечески его поймут, отпустят. Хороший парень. Что было дальше!? Сначала его хорошенько избили, потом бросили в клетку. Может быть, все не было так плохо, если бы он не сопротивлялся и не брыкалася, но нет, Гена искренне верил, что начальство этих “представителей власти” сможет разобраться в ситуации. Но закон и его верные служители прекрасны, если бы не план. Гена искренне удивлялся, но я то знал эту фишку. Преступность повышалась с каждым днем, и руководство МВД требовало результатов, менты тоже держатся за свои рабочие места. Им тоже надо кормить семьи, а “палок” нет. Раскрываемость. Вот и получил Гена за свой “левый” ствол два года. Тогда его просто развели, сказали что отпустим, вернешься к семье, только признайся. Забавно… сначала пересажали по тюрьмам, а потом решили избавиться. Вот так вот и оказался Гена здесь, хороший парень. Что ни говори, все что то про семью рассказывает, говорит, когда все закончится заберет их из Омска в Белоруссию. У него там родственники…мечтает. Я борюсь за свою жизнь, а он за свою и еще двух самых дорогих людей на свете. В его глазах нет и тени сомнения, когда гуки бросились на нас в последний раз, Гена стрелял без ненависти и злости. Он хочет просто вернуться к своей семье. Вот и все.