Мои дневники
Описание книги
Это мои записные книжки, которые я начал вести во время службы в армии, а точней, на Тихоокеанском флоте. Сорок лет катались они со мной по городам и весям, я почти никому их не показывал, продолжая записывать «для памяти» то, что мне казалось интересным, и относился к ним как к рабочему инструменту.
Что же касается моих флотских дневников, вообще не понимаю, почему я в свое время их не уничтожил. Конечно, они не содержали секретных сведений. Но тот, кто жил в советское время, может представить, куда бы укатились мои мечты о режиссуре, попадись это записки на глаза какому-нибудь дяденьке со Старой площади или тётеньке из парткома «Мосфильма». Потому и прятал я дневники все эти годы.
Но прошло время. И с такой скоростью, таким калейдоскопическим вихрем изменился ландшафт внешней и внутренней нашей жизни, что мне показалось – эти записи, сделанные то карандашом, то авторучкой, то в одном конце страны, то в другом, становятся определённым документом осознания времени, истории, человека.
Оглавление
Никита Михалков. Мои дневники
От автора
Призыв в тумане
Перелет
Борьба за смирение
Дневники и записные книжки
Введение к дневникам 1972–1973 гг
Первая тетрадь
Вторая тетрадь
Третья тетрадь
О Геннадии Шпаликове
1972–1973. Зарисовки на полях «Повелители мира». Наброски сценария кинокартины
Армейские и флотские выражения
Шутливые армейские диалоги
Зарисовки из армейской жизни
Третья причина прервать киносеанс
Полет второй и заключительный
Записные книжки 1980–1993 гг
Записные книжки 1980–1983 гг
«Завоевательница» (История одной актрисы)
Записные книжки 1989–1991 гг
С Надей в Париже
К «Дмитрию Донскому»
Записные книжки 1993 г
К «Детству»
Отрывок из книги
Публикация записных книжек никогда не входила в мои планы. Но когда я оказался на берегу Тихого океана, в Краснознаменной Камчатской флотилии, на меня обрушилось такое количество впечатлений, что я просто не мог удержаться от того, чтобы не начать хотя бы фрагментарно их фиксировать. Поскольку понимал, что сохранить в памяти все удивительные ситуации, их детали, тонкости, словечки, речевые обороты было просто невозможно.
Тогда я и начал вести дневник, хотя по армейским законам это категорически запрещено. Когда же, через какое-то время, уже вернувшись с флота, я заглянул в эти помятые тетрадки и увидел, что там написано, меня охватил ужас. Потому что, если бы тогда, когда эти страницы писались, они попали бы кому-то на глаза, это могло иметь для меня самые серьезные последствия. Дело, конечно же, не в том, что я – диссидент, я никогда им не был, а в том, что те зарисовки, которые я тогда вносил в тетради почти ежедневно, при последовательном складывании их в сознании читателя давали, прямо скажем, довольно-таки жуткую картину. И тем более обидно, что эта жуткая картина вырисовывалась в стране, которую я очень любил и люблю.
.....
Лег спать.
Господи, Господи, Слава тебе, Господи. Но по порядку…
.....