Отрывок из книги
Он никогда не любил. Точнее сказать, романтическая сторона жизни обошла его стороной – то ли по странному естеству, то ли от его страха угодить в объятия слепых нелепых чувств. Да и, как четко дал ему понять собственный отец, не для этого он был рожден. Так он существовал десятилетиями, пронзая материю любопытством, отдаваясь труду на благо человечества, получая редкую похвалу от отца, но еще меньшую от братьев. Номад был рад роли этакого тихони, меньше других стремясь интегрироваться в человечество, выбирая свой изолированный виртуальный мир Объема вместо реальности. А потом пришла любовь. Внезапно, легко и непринужденно, новое чувство перевернуло его представление о людях, даровало неожиданный смысл не только всей его жизни, но и работе. Даровало столь необъятную силу, сколь многое ему потребовалось сделать, чтобы позволить себе стать достойным ее. Этот стул он делал для Любы как законное подтверждение ее места рядом с ним, как жене рядом с мужем.
Но он был не глупец, знал наличие разницы между влюбленностью, этим страстным, слепым порывом, и тем, когда любят человека, не желая обладать им, стремясь защитить его, признавая взаимоотношения лучшей стимуляцией развития. Люба стала ему чем-то большим вышеизложенного, описание чего он пока неспособен дать, но тем оно и ценно – невозможностью перенести это в код. Первое и главное, открытое после общения с ней, так это не столько про любовь, что может испытывать его ум и сердце, а решение проблемы вариативности того, как обрести свободу.
.....
– Перейди уже к делу. – Нетерпимость дала ему возможность быть более прямым, намекнув, что от нее все же может быть польза.
– Люба, которую я помню, тоже ценила суть, выбирая главное, не вторичное.
.....
