Читать книгу Водяной - Николай Дорофеев - Страница 1

Так, что тут у нас? Пара изжеванных презервативов первой свежести ("Сondoms, please, only English, please" – в нашем заведении выпивают приличные люди, черт бы их побрал…), несколько скомканных лоскутов туалетной бумаги, приправленные бурой подливкой. (Скудновато…). Я разглядываю местные красоты только когда становится скучно. (Старый козел, ты врешь. Ты постоянно врешь самому себе…). Сейчас здесь слишком тихо. Я жду, когда кто-нибудь согласится составить мне компанию. (Но признайся, кому ты нужен?..).

Негативно сказываются предстоящие будние – почем знать, может господа решили отправиться на работу с трезвой головой? (Такие же алкоголики, как и ты…). Я, знаете ли, частенько засиживаю в местной клоаке, заказываю самый дорогой коктейль – это подобает моему особому статусу и делает меня столь привлекательным – и нередко наблюдаю, как местные завсегдатаи склеивают неприличных дам. (Сам-то уже не можешь, старый пес…). Преинтереснейшее зрелище, если же, конечно, придать ему должное значение. Засим я отправляюсь в туалет и жду, когда посетители заведения наведаются справить нужду. ("Пис-пис-пис, п-с-с-с-с…" – хорошо пошла…). Можно сказать, что я составляю своеобразный график посещения, ведь туалет является, прежде всего, лицом заведения. Так вот лицо это, как склонен понимать я, похоже на рожу. Искореженную, обделенную интеллектом, рожу. (Вот я и описал свой портрет…). Господа соседи, вы так не считаете?

Господа соседи решили подраться. Многие подумают, что же в этом такого? (Не фамильярничай – дочь читает все твои записки…). Разъяренные молодые люди, выкрикивающие непристойные ругательства на тему половой схожести мужчин и женщин бьют морды друг другу. Многие даже захотят посмотреть на это зрелище. А вот я не захочу. Я лучше послушаю. Глухие удары кулака, как я понимаю. Одинокие неловкие звуки – похожи ли они на стоны? Нет, удары слишком слабые. Боюсь предположить, что один из них сидит на унитазе, а другой расположился над первым и лупит его неестественными пощечинами. (Неестественные пощечины, так, неестественные пощечины… престарелый сыщик напрягает слух и отчетливо слышит н е е с т е с т в е н н ы е пощечины…). Почему же неестественными? Вполне себе, пощечины как пощечины, просто чересчур сильные, чересчур наотмашь. Интересно, товарищ нумер один (Number one…), тот, что на унитазе, пошла ли у него носом кровь? Капли теплой жидкости останутся на полу, их часть расползется по белому унитазу, прихватив за собой керамическую крышку. (Получился бы отличный рекламный ролик, надо сторговать идейку мастерам сего дела…). Приготовьтесь, друг мой – вот и все, что я могу посоветовать вам. Все же несказанно приятно, что я не на вашем месте. Но, надо признаться, подобные сношения мне не к лицу, с ними не сроднится мой статус. А нумер один кричит ("Чирик" потерял?..).

Слушаю, я слушаю вас! Похоже, пощечины перестали касаться его лица. Их место заняли дерганные удары оппонента – того господина, что держит верх над ситуацией. (Вспоминай, что ты бывший боксер…). "Угу-угу" – соглашается первый. "Ну-ну" – продолжает второй. И все-таки мне от чего-то страшно. (Поэтому я бросил бокс сразу же после школы…). Не от того ли, что я не смогу выйти из этой кабинки, прервать акт насилия своим появлением? Догадываюсь, наверняка достанется и мне, это вполне предсказуемо, я доверяю своему заслуженному опыту. (Признаюсь, что в школке меня лупили похлеще…). В такие дела, в эти "разборки" остервенелых молодчиков лучше не лезть, если вы, смешно сказать, не тяжелоатлет. Я же отличаюсь истощенным телосложением, да и возраст теперь не позволяет быть легкомысленным, но прежние годы, ах, прежние годы позволяют мне подслушивать, ощущать на себе каждый шорох этой "потаенной" комнаты. (И я превращаюсь в крысу…). Мурашки реанимированы и снова бегут по поверхности моей сморщенной спины, тонизируя каждую мышцу и способствуя бодрому сердцебиению. (Не забудь так же красиво написать свое завещание…).