Оглавление
Николай Георгиевич Мельников. О Набокове и прочем. Статьи, рецензии, публикации
ПРЕДИСЛОВИЕ
ОТ АВТОРА
СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ О НАБОКОВЕ
КРИМИНАЛЬНЫЙ ШЕДЕВР ВЛАДИМИРА ВЛАДИМИРОВИЧА И ГЕРМАНА КАРЛОВИЧА
«ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ ЧЕРНИЛ…»
«ДЕТЕКТИВ, ВОСПРИНЯТЫЙ ВСЕРЬЕЗ…»
«ЛОЛИТА» – СКАНДАЛЬНЫЙ ШЕДЕВР ВЛАДИМИРА НАБОКОВА
РОМАН-ПРОТЕЙ ВЛАДИМИРА НАБОКОВА
ГУМАНИСТ НАБОКОВ ПРЕПАРИРУЕТ «ДОН КИХОТА»
ВЛАДИМИР НАБОКОВ И ВЗБЕСИВШИЕСЯ ЛОШАДИ ПРОСВЕЩЕНИЯ
ЗЛЕЙШИЕ ДРУЗЬЯ
СЕАНС С РАЗОБЛАЧЕНИЕМ, ИЛИ ПОРТРЕТ ХУДОЖНИКА В СТАРОСТИ
ПРИЛОЖЕНИЕ
«ЗНАЕТЕ, ЧТО ТАКОЕ БЫТЬ ЗНАМЕНИТЫМ ПИСАТЕЛЕМ?..»287. Из интервью Владимира Набокова 1950–1970-х годов
НАБОКОВ, БАБОЧКИ И ЛАЗУРНЫЙ БЕРЕГ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ О ПРОЧЕМ
I. О НАБОКОВЕДАХ И ПРОЧИХ «ВЕДАХ»
УПУЩЕННЫЙ СЮЖЕТ, ИЛИ PRO SINE CONTRA
О НАБОКОВЕ, НАБОКОВЕДАХ И НАБОКОЕДАХ
ПРИГЛАШЕНИЕ К ТАЙНЕ
ОТГОЛОСОК, ИЛИ О ВРЕДЕ МИМИКРИИ
МЕТОДЫ М.Д. ШРАЕРА
ПОВЕСТЬ О ТОМ, КАК АЛЕКСЕЙ МАТВЕЕВИЧ ПОССОРИЛСЯ С ВЛАДИМИРОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ
КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ В ТОРОНТО
НОВОЕ О БУНИНЕ
ШАРЫ ФРАНСУА ВИЙОНА
ЦЕНТОН
II. О ЗАРУБЕЖНЫХ ПИСАТЕЛЯХ
ИВЛИН ВО, СВЯЩЕННОЕ ЧУДОВИЩЕ АНГЛИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МАЛАЯ ПРОЗА БОЛЬШОГО ПИСАТЕЛЯ
ЗАГАДОЧНАЯ АНГЛОСАКСОНСКАЯ ДУША ИВЛИНА ВО
«ХУДОЖНИК ДОЛЖЕН БЫТЬ РЕАКЦИОНЕРОМ…»346
ГАМБУРГСКИЙ СЧЕТ К МИССИС ВУЛФ
КОПРОЛИТ ЭПОХИ МОДЕРНИЗМА
БЕДНЫЙ УИЛЛИ, БЕДНЫЙ ЭНТОНИ…
ЗАВОДНОЙ ЭНТОНИ БЁРДЖЕСС
НЕОБЫКНОВЕННЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ БРИТАНЦА В РОССИИ
СМЕШНОЙ НЕДУГ МИСТЕРА ЭНДЕРБИ
ВСЕ В СЛАКУ!
ФРАНКЕНШТЕЙНИАНА ЛОРЕНСА ДАРРЕЛЛА: ОТ АБСУРДНОГО К БАНАЛЬНОМУ
МАРИОНЕТКИ В ПОИСКАХ СМЫСЛА
СКРОМНОЕ ОБАЯНИЕ КИНГСЛИ ЭМИСА
ПРОГУЛКИ С МАРТИНОМ ЭМИСОМ
ОТ «ШОЗИЗМА» К ШИЗЕ И САДИЗМУ
ЗЛОДЕЯНИЯ ДЖОНА АПДАЙКА
КОРНЕЛИЙ И ВОЛЬТИМАНД, ИЛИ КАК ПЕРЕШЕКСПИРИТЬ ШЕКСПИРА
НЕГРИТЮД ПО-АПДАЙКОВСКИ
«ЧУДОВИЩНАЯ ПРОЗА» ДЖОНА БАРТА
ПОСТМОДЕРНИСТ ПРИ ДВОРЕ КОРОЛЯ АРТУРА
«МУСОРНЫЙ ФЕНОМЕН» ДОНАЛДА БАРТЕЛМИ
НЕСОВЕРШЕННОЕ ТВОРЕНИЕ, ИЛИ СТРЕЛЬБА ДУПЛЕТОМ
МНОГОСТРАДАЛЬНЫЙ ШЕДЕВР
БУНТУЮЩИЙ ЧЕЛОВЕК УИЛЬЯМА СТАЙРОНА
ЖЕСТОКИЙ РЕАЛИЗМ МАРИО ВАРГАСА ЛЬОСЫ
Отрывок из книги
Статьи, составившие книгу, дают представление о моей литературоведческой и критической деятельности за двадцать лет. Стремясь придать сборнику внутреннюю цельность и сюжетную стройность, я решил сгруппировать их по тематическому принципу, пожертвовав строгим хронологическим порядком и жанровым единством. В первой, набоковской, части статьи расположены не по мере их написания и публикации, а в соответствии с этапами творческого пути Владимира Набокова; во втором разделе второй части они сгруппированы, так сказать, по географическому принципу: сначала идут эссе, посвященные европейским писателям, и рецензии на первые переводы их произведений, затем – статьи об американских авторах.
Поскольку набоковедение – одна из самых бурно развивающихся отраслей отечественного литературоведения, ежегодно выбрасывающая на книжный рынок разнообразную и разнокачественную продукцию, я счел бессмысленным модернизировать свои набоковедческие работы, в частности, унифицировать их справочный аппарат, раздувая ссылками на новейшие публикации. В самом деле, странно выглядели бы статьи середины девяностых годов, уснащенные ссылками на позднейший русский перевод двухтомной бойдовской биографии или новопереведенной переписки Набокова – Уилсона!
.....
Суд приговорил его к смертной казни, чему, впрочем, Тецнер был рад. «Самое лучшее, если меня казнят, – говорил он своим тюремщикам. – Ну что будет, если я просижу 25 лет в каторжной тюрьме, а затем выйду на свободу? Мне придется просить милостыню. Уж лучше казнь…» (Эти слова любопытно сопоставить с рассуждениями Германа Карловича, уже сломленного, уже осознавшего свое поражение в отчаянной борьбе против абсурдной жестокости судьбы, уже ждущего скорой развязки: «Убить себя я не хочу, это было бы неэкономно, – почти в каждой стране есть лицо, оплачиваемое государством, для исполнения смертной услуги. И затем – раковинный гул вечного небытия. А самое замечательное, что все это может еще продлиться, – то есть не убьют, а сошлют на каторгу, и еще может случиться, что через пять лет подойду под какую-нибудь амнистию и вернусь в Берлин, и буду опять торговать шоколадом. Не знаю, почему, – но это страшно смешно».)
В то время как Тецнер с тупым равнодушием человека, лишенного воображения, ожидал приглашения на казнь, в другом немецком городе, Бартенштейне, начался судебный процесс по аналогичному делу. Судили владельца мебельного магазина коммерсанта Фрица Сафрана и двух его сообщников: Кипника (служащий Сафрана) и Эллу Августин (его любовница). Испытывая серьезные финансовые затруднения, Сафран решил поправить дела с помощью фокуса со страховкой и имитацией своей смерти (на эту мысль, кстати, его натолкнуло сообщение о преступлении Тецнера). По примеру Тецнера Сафран и его команда стали разъезжать по пригородному шоссе в поисках одиноких путников.
.....
