Читать книгу Лампатата' - Николай Кудирка - Страница 1

Инструкция для прочтения этой особенной книги.

Первое, что вам нужно сделать перед прочтением этой вне всякого сомнения особенной книги – запомнить два слова по-английски – lamb (то есть ягнёнок или баранина) и potato (картошка).

Второе. Объедините эти два слова в одно. После нехитрых манипуляций у вас должно получиться lambpotato. Получилось? Очень хорошо, теперь поменяйте последнюю гласную на а. Поставьте ударение на последний слог.

И третье, самое главное. Представьте, что вы стали выше ростом, тело ваше стало более массивным и неповоротливым, а губы, напротив, уменьшились и стали плоскими, в результате чего ваш рот стал напоминать узкую щель. Подобные манипуляции с вашим телом отразились и на голосе – с этого момента он стал весьма походить на голос чудовища Франкенштейна¹. Ещё немного воображения… Великолепно!

Теперь смело открывайте рот и громогласно повторяйте: «ЛампататА!», сосредоточившись при этом на мысли о порции сочной баранины, сервированной с жареной картошкой с хрустящей корочкой. Ещё раз, ещё… Стоп! В чём дело? Ты, да, да, ты, не верти головой – не твои соседи справа и слева, а именно ты – почему ты не повторяешь? Как ты сможешь без этого читать книгу, тем более, полностью вникнешь в её смысл? Ну-ка, расправь плечи, вдохни глубже, стань перед зеркалом и повторяй!

Что же, теперь даже по глазам видно, что к прочтению все готовы. Ну что ж…

Отрывки из писем читателей.

~screwdriver55~:

…и тут меня осенило: Вы преподносите своего героя как нытика. Глупого, бесчувственного нытика. Но ведь это вполне гармоничная личность, способная чувствовать! Вы сами постоянно твердите об этом. Что-то у вас не сходится…

Конечно, это гармоничная личность, да ещё какая гармоничная! Что же касается нытья… Согласитесь, каждый из нас иногда хнычет, плачет и впадает в депрессию. Рвёт на себе волосы, неделями не улыбается, жалуется всем подряд, а потом неожиданно начинает язвить, не правда ли?

Grigorius:

…А мне он не нравится, и всё тут! Вы его хвалите так, как будто это ваш собственный сын. Просто противно. Что же это за герой такой, который ведёт себя так, как будто в нём нет ничего плохого? Быть такого не может! Плохо вы в жизни разбираетесь… А ещё писатели!

Герою далеко до совершенства. Перечитайте, пожалуйста, книгу ещё раз, и Вы это обязательно заметите. Что же касается сына, то, конечно, он сын – вымышленный. А писатели для того и существуют, чтобы искажать реальность.

И. Пометкин:

…Перечитал книгу три раза. Каждый раз внутри меня росло ощущение, что это написано про меня. Откуда вы меня знаете? Шутка, конечно…

Здравствуй, Пометкин! Что-то тебя давно не видно, будет время – заходи в гости.

Глава 1

Началось всё прозаично. В один прекрасный день Лампатата, главный герой этого произведения, разглядывая пасмурное небо за окном, задался тривиальным вопросом – так ли уж этот день прекрасен, как мы об этом только что написали? Кроме того, он в который раз внезапно осознал, что его собственная жизнь проходит стороной, и куда она направляется, совершенно непонятно. Внезапно оказалось, что он так и не слетал в космос, не занял первое место на Олимпийских играх, да что там, даже не стал начальником! Мало того, не женился, и детей у него нет. У всех есть, а у него нет. Даже авто– и авиакатастрофы, и те проходят без его участия.

Доподлинно неизвестно, насколько глубоки были бы его переживания, если бы не интернет, но мы точно знаем, что каждый раз, когда наш Лампатата посещал социальные сети, ему становилось не по себе. На экране его компьютера бурлила жизнь, а он как будто жил на необитаемом острове, затерянном где-то далеко в Атлантическом океане. С десятков фотографий на него смотрели ухмыляющиеся (правда, непонятно, довольные ли) лица друзей и знакомых, прижимающих к себе карапузов, опять же непонятно, довольных или нет. Очевидно, что и карапузы, и котики с собачками, оккупировавшие просторы интернета, в повседневной жизни нередко были совершенно несносны, однако нашему герою это было невдомёк. Какое ему было до этого дело? Он хотел не любоваться на все эти прелести на экране давно не чищенного монитора, а быть их полноправным участником в своей реальной жизни!

Лампатата тяжело вздохнул и покосился на компьютер. Вздохнул во второй раз и посмотрел на серые тучки в небе. Правда, на третий раз его уже не хватило. «Пора кормить собаку», – подумал он, и пошёл на кухню. Приготовил себе растворимый кофе, вернулся в комнату и включил компьютер. До следующего уровня собаке оставалось набрать 150 очков, и наш герой меланхолично занялся ежедневной кормёжкой.

«Правительство обеспокоено: согласно опросам, каждый третий житель страны готов уехать на заработки за границу», – на сайте, куда он обычно заходил просмотреть свежие новости, подобные статьи в последнее время росли как грибы после дождя. Лампатата почувствовал, как внутри опять закипает раздражение, и поспешно вернулся на сайт любимой социальной сети. Довольное выражение на морде неплохо пообедавшей собаки раздражило его еще больше, и он отвернулся от компьютера. Перед глазами почему-то всплыла очкастая физиономия Миши, и наш герой с удивлением почувствовал настойчивое желание пообщаться с ним. «Странно, я ведь его терпеть не могу», – пронеслось в его мозгу на заднем фоне, а пальцы уже нашли имя Миши в списке контактов и нажали на кнопку вызова.

– Миша? – неуверенно выдавил из себя наш герой.

– Ну, что ещё? – недовольно ответил мобильник.

Лампатата в панике уставился на довольную собачью морду, и ему стало очень обидно. Он промычал в ответ что-то невразумительное.

– Кто это? – смягчился мобильный.

– Я, наверное, не вовремя, – со вздохом облегчения сказал Лампатата.

– Ааа, это ты, – удивлённо протянул Миша. – Извини, мне тут целый час звонят… Всё нормально, я не занят. Как ты? Сто лет тебя не видел!

– Да? – снова выдавил из себя наш герой. – А я как раз к тебе хотел заглянуть.

В мобильнике молчали. Он не отрывал глаз от собаки, которая в этот момент подозрительно напоминала ему телефонного собеседника, и понуро потянулся к клавиатуре, чтобы добить, наконец, недостающие очки.

– Окей, я тут подумал… У меня есть немного времени для общения, если хочешь прийти прямо сейчас. Только заранее извиняюсь за беспорядок.

– Ничего… У самого беспорядок. – Ответил Мише Лампатата и, поморщившись, подумал: – «Надо же, какой вежливый стал!»

– Тогда договорились?

– Договорились, – вяло сказал наш герой, так как его собственная затея нравилась ему все меньше и меньше, и с вызовом добавил: – я пивка возьму?

– Если тебе так хочется, бери. Только я пить не буду, у меня дела, – немного подумав, согласился Миша.

Идея навестить Мишу казалась теперь Лампатате более чем странной, но он подавил растущее внутри недовольство собой. Обычно он предпочитал не делать того, что ему не нравилось. Спроси его сейчас, почему он идёт на встречу со странно изменившимся приятелем, он не смог бы ответить на этот вопрос. Уже начав собираться, Лампатата вспомнил мишину последнюю фразу и всё продолжал недоумевать, как это – пиво бери, но я пить не буду.

Наш герой быстро оделся, вышел из дома и, огибая ямы на тротуаре, направился к ближайшему магазину. Давайте и мы последуем за ним. Посмотрите налево, что вы видите? На скамейке со сломанной спинкой сидит соседская старушка и кормит бездомную кошку. Она поднимает голову и окидывает нас подозрительным и несчастным взглядом. Посмотрите направо, что вы видите там? Очередная проезжающая мимо машина окатывает очередную маму с коляской водопадом брызг и рёвом дурацкой музыки. Посмотрите прямо… впрочем, нет, лучше смотреть под ноги, что наш герой и делал. Он не видел ни старушку, ни кошку, ни тем более маму с коляской, а вот на машину опасливо покосился. Что ж, он пребывал в счастливом неведении и полагал, что его город – лучший на планете.

В магазине Лампатата подошел к холодильнику, заполненному бутылками и банками с пивом, и задумался. Скользнул взглядом по дорогим сортам, пересчитал про себя содержимое кошелька, произвёл в уме и без помощи калькулятора нехитрые вычисления, и снова задумался. Ощутимый толчок магазинной тележкой в бок моментально вывел его из состояния задумчивости, и он потянулся к дверце холодильника. Стоп! До зарплаты было целых три дня, и незапланированная трата денег не сулила ничего хорошего. У нашего героя не было ни приличной обуви, ни куртки, способной согреть в холодное время года, ни более или менее нормального мобильного телефона, а он только и делал, что давал себе зарок не тратить попусту деньги – тем более, что он уже давно любовался одним симпатичным мобильником, который он мог хотя бы взять в кредит. Его невесёлые рассуждения прервал очередной грубый толчок в спину, и он поспешно взял пиво из холодильника.

– Пиво, – недовольно поморщился Миша.

– Сам же сказал – бери, – с ещё большим недовольством в голосе сказал в ответ наш герой.

– Если ты не понял, это был вежливый отказ, – примирительно пояснил Миша, что всколыхнуло очередную волну недовольства Лампататы.

– Ммм? – непонимающе промычал наш герой вместо ответа.

Мы не будем мучить нашего глубокоуважаемого, почитаемого, чуткого и понимающего читателя подробным перечислением проблем двух собеседников. Понятно, что дела никогда не идут так хорошо, как хотелось бы и, напротив, весьма часто идут так плохо, как не желалось бы. Мало того, если ни для одного из собеседников состояние дел другого не представляет ровным счётом никакого интереса, то почему этот нюанс должен быть интересен нам?

– …и представляешь, что она мне на это ответила? – с энтузиазмом спросил Миша.

– Что? – вяло полюбопытствовал наш герой, и сделал глоток пива.

– У меня сейчас вся квартира пивом пропахнет!

– Что? – изумлённо переспросил Лампатата, – так и сказала?

– Да нет же, это я тебе.

– Сам же сказал, что не против.

– Ай, ну тебя, – отмахнулся Миша и с воодушевлением продолжил: – она, оказывается, ревнует!

– К кому ревнует? – искренне удивился Лампатата.

– Ну, к этим фотографиям. Бред какой-то, правда?

Тут наш герой привычно оживился и выдал пятиминутную тираду, суть которой сводилась к одному простому предложению – да, это на самом деле полнейший бред.

Во время этой пространной тирады Миша заметно приуныл и заскучал, но деликатно выслушал всё до конца.

– Дело в том, – наконец, сказал он, воспользовавшись тем, что Лампатата остановился перевести дыхание, – что если бы я на самом деле этого хотел, я бы уже давно начал ей изменять. Сколько возможностей было! А я сижу и разглядываю эти дурацкие фотографии… Не совсем, конечно, дурацкие.

– Да уж, понятно, зачем ты их разглядываешь, – многозначительно подняв брови, сказал Лампатата.

– А что, – обиделся Миша, – по-твоему, у меня есть выбор?

«Какая разница, и зачем про это говорить?» – подумал про себя наш герой, и произнёс: – Не обижайся, я тебя понимаю! Может быть, у тебя и в самом деле нет выбора.

Воцарилось неловкое молчание, и Лампатата принялся беспомощно оглядываться вокруг. Его взгляд, петляя по комнате, зацепился за чемодан, стоявший в углу, споткнулся об него и переместился на мишино лицо.

– Ты что, опять собираешься уезжать? – с облегчением найдя тему для поддержания разговора, спросил наш герой.

– Да, давно уже собираюсь, – потерянно пробормотал Миша.

– Куда? – внезапно воодушевился Лампатата.

– Туда, откуда приехал, – тихо сказал Миша.

– А почему ты ещё не уехал? – просияв, саркастически осведомился наш герой.

Миша, казалось, не заметил этого. Его настроение опять пришло в норму, и он стал рассказывать о своём личном суеверии.

Миша был странным. Он спокойно принимал большинство известных суеверий. Так, в то время, когда он жил в Великобритании, он с опаской поглядывал на чёрных кошек, которые, к слову сказать, в этой стране считаются не плохой, а хорошей приметой, приносящей удачу, и всеми силами убеждал местных жителей в том, что эти существа – настоящие исчадия ада, и что недаром их в Средние века сжигали на кострах за компанию с ведьмами. У себя на родине он, напротив, демонстративно уступал чёрной кошке дорогу и иронизировал над теми, кто верил в эти глупые суеверия, приводя в пример верования жителей туманного Альбиона. Но когда дело касалось чемоданного суеверия, то…

– Понимаю, звучит глупо, но эта дребедень никак из головы не выходит, – жаловался Миша.

– Ну, не знаю, – подумав, протянул наш герой, – про кошек я слышал, а про чемоданы нет.

– А вот в Англии…, – с воодушевлением сел на своего любимого коня Миша.

Через десять минут окончательно заскучавший Лампатата многозначительно посмотрел на чемодан и усомнился в правильности мишиных рассуждений.

– Может быть, тебе просто лень в очередной раз чемодан собрать? – перебил он приятеля, сбросив его с коня на полном скаку.

Миша был поражён таким прямолинейным предположением, однако эта простая истина не соблаговолила задержаться в его голове, и он тут же возмутился наглой бесцеремонностью приятеля. Он обиженно отвернулся, надулся и выразительно уставился в окно. За окном всё ещё было пасмурно, и Миша задумался о том, так ли этот день прекрасен, как он полагал до того, как наш герой переступил порог его квартиры.

Лампатата воспользовался паузой и беспечно посетил туалет. Вернувшись, он уже не помнил, о чём шла речь, но взгляд его снова споткнулся о чемодан.

– Так ты говоришь, чемодан не хочешь собирать? – проникновенно спросил он и потянулся к стакану.

Миша вздохнул, искоса посмотрел на бутылку и изъявил желание выпить пива. После нескольких жадных глотков он взял себя в руки и сменил тему, заведя разговор о погоде. Нам же, чтобы понапрасну не интриговать читателя, ничего не остаётся, как вернуться к чемоданной теме.

Вот уже шесть месяцев как Миша собирался уехать. Два раза он покупал билет и оба раза находились причины, достаточно веские для того, чтобы распаковать уже упакованный чемодан. Еще шесть раз он выбирал рейс на сайте авиакомпании, и по менее значимым причинам закрывал окошко браузера, не заплатив за билет. Девятьсот девяносто два раза он прямым или косвенным образом упоминал о своем возможном отъезде в разговорах с кем-либо. Когда же сумма всех слагаемых достигла отметки тысячи, Миша задумался, так как не задуматься он уже не мог. «Что ж», – сказал он самому себе, – «всё дело в том, что заранее собирать чемодан мне определённо не стоит».

– Смейся не смейся, а паковать его сейчас я не буду. Просто так, на всякий случай, – после очередной паузы ни с того ни с сего заявил Лампатате заметно повеселевший Миша.

– То есть, на этот раз ты окончательно решил улететь?

– Тьфу, тьфу, тьфу! – проникновенно произнёс Миша, решительно глядя налево, после чего ринулся через всю комнату стучать по деревянному столу.

«А мне собаку кормить», – грустно подумал Лампатата, и сказал:

– Пойду я, наверное. Засиделся.

В голове у Миши разыгралось целое сражение. Одно войско с облегчением радовалось раннему уходу незваного гостя, которого он отныне причислял к серым и неинтересным провинциалам. Другое потрясало оружием, и требовало немедленно выпить и выговориться. Миша задумчиво сделал очередной глоток, и оба войска пришли к взаимному соглашению.

– Я думаю, стоит ещё пива купить, – подытожил мишин голос.

В отличие от мишиной головы, голова нашего героя была не совсем предназначена для подобных битв, хотя, к его великому неудовольствию, они иногда и случались. По глубокому убеждению Лампататы, этой черте его характера можно было позавидовать, так как при первом знакомстве он частенько ловил на себе завистливые взгляды, однако совсем не обращал внимания на то, что при повторных встречах те же люди нередко с лёгкостью меняли зависть на недоумение.

– Что думать, магазин рядом!

На этих словах авторы не выдержали, и тоже отправились в магазин.

ПРОИЗВЕДЕНИЕ ВРЕМЕННО ЗАКРЫВАЕТСЯ

ПО ТЕХНИЧЕСКИМ ПРИЧИНАМ

Глава 2

Прошёл год.

Ветер дул Лампатате прямо в лицо, бесцеремонно забираясь за воротник. Стоял поздний апрель, и природа пробуждалась после зимнего сна. Кое-где ещё лежали островки серого снега, как будто посыпанные пеплом. Придорожные канавы были полны грязной воды, мокрые деревья тянули к небу свои ветви, покрытые нежной зеленью только-только начавших распускаться почек.

Открытый грузовик медленно тащился по раскисшей сельской дороге. Где-то мычала корова, кудахтали куры, довольно похрюкивала сытая свинья, а где-то в полях суматошно скакали зайцы. Недавно проснувшийся медведь с рёвом продирался сквозь густые заросли, но совы в это время суток определённо спали. Всего этого наш герой не видел и не слышал – не потому, что не хотел, а потому, что и зайцы, и коровы с курами в компании сытой свиньи, и тем более медведь, да и совы тоже, были от него далеко.

Голова нашего героя была занята невесёлыми размышлениями о том, как протекает его жизнь. Хотелось действовать, что-то делать, куда-то двигаться, но Лампатата не знал, как. К его великому сожалению, в социальных сетях, где он проводил большую часть своего времени, этому не учили, а лишь предлагали избитые истины, довольно безвкусно оформленные в красивых рамочках. Наш герой постоянно пытался им следовать, но хватало его ненадолго. Были ещё телевизионные каналы, по которым показывали разные способы разрешения этой проблемы, но когда он пытался применить эти способы в реальной жизни, они оказывались более чем странными. Оставались ещё друзья. Ох уж эти друзья…

Теме дружбы посвящено огромное количество исследований. Существует множество прямых и немного отклоняющихся от курса (другими словами, кривых) высказываний, пословиц, поговорок, мудрых изречений и тех же истин в рамочках. Действительно, друзья играют огромную роль в нашей жизни, но Лампатате не было до всего этого никакого дела.

– Эй, дружище, ты там живой? – из окна кабины появилась упитанная краснощёкая физиономия, и весело уставилась на нашего героя. – Не замёрз? Не дрейфь, скоро уже! – и, не дождавшись ответа, исчезла в недрах кабины.

«Знал бы, что так выйдет, не соглашался», – с обидой подумал наш герой. – «Хорошо хоть, ехать недолго».

Что Лампатата делал в кузове грузовика, на самом деле было непонятно. Формально он должен был следить, чтобы вещи приятеля, перевозящего их в деревню, не выпали за борт, фактически же надобности в этом не было никакой. На самом деле всё обстояло намного проще – друзьям было просто неловко. У настоящих друзей не принято так просто отпускать человека, который оказал им какую-то помощь, а ведь Лампатата не только развлекал друзей в процессе погрузки, но и внёс весомый вклад в переноску довольно тяжелого шкафа. За это настоящим друзьям, разумеется, полагалось отплатить ему как следует.

– За нами не заржавеет! У моей тётки самогон отменный, только разгрузиться сначала надо. Так что скоро согреешься!

Обладатель краснощёкой физиономии вновь выглянул из кабины, подбодрил нашего героя и снова исчез, после чего из кабины раздался дружный гогот.

«Опять пить», – меланхолично подумал Лампатата, и вспомнил вчерашнюю встречу со своим школьным товарищем. Привычным путём возвращаясь домой с работы, он случайно столкнулся с бывшим одноклассником, которого, кажется, не видел со школьных времён. Одноклассник проявил неожиданно бурную радость и оповестил нашего героя, что приехал на какое-то время на родину в отпуск и хотел бы повидаться со всеми старыми знакомыми. Он тотчас же пригласил Лампатату посидеть где-нибудь за кружкой пива и заявил, что все расходы желает взять на себя.

Грузовик тряхнуло, Лампатата схватился обеими руками за борт и мысленно переместился с промозглой улицы в тёплое уютное кафе. На него снова нахлынули обиды.

– Так ты тут уже три недели, – процедил наш герой, рассматривая пиво сквозь бокал.

– Ага, – беспечно бросил одноклассник, – И представь себе, на прошлой неделе я всё-таки согласился посетить их так называемый слёт! Это было, скажу прямо…

– Чей это? – недовольно перебил его Лампатата, оторвавшись от созерцания пивных пузырьков.

В ответ прозвучали знакомые имена и фамилии. Наш герой тут же отметил про себя, что его самого уже давно никуда не звали, и он опять перебил своего одноклассника без видимого на то повода.

– Дай же как следует рассказать! Ну вот, встретились, все с нагруженными рюкзаками и фотоаппаратами, как будто в дальний поход собрались. Один я налегке, как дурак. Ну, спрашиваю, куда собрались, что делать будем? И знаешь, из их ответов я понял, что никто из них понятия не имеет, куда и зачем мы идём. А самое смешное, что все стоят и никуда не идут.

– Надо было у них заранее спросить, куда они идут, – снова вмешался Лампатата.

– Я спрашивал. Они так и сказали – в поход.

– Ну вот, и что тебе непонятно? В поход и идут.

Одноклассник в панике воззрился на Лампатату и сначала не нашёлся, что ответить, но страстное желание говорить, говорить и еще раз говорить быстро вернулось к нему.

– А потом пришел какой-то лось, его-то все и ждали. Я извиняюсь, может быть, он, конечно, не лось, но выглядит как самый что ни на есть настоящий лось. Мне он сразу не понравился.

– Что за лось? – спросил наш герой.

– Этот, как его там, – и собеседник назвал кличку лося, мы же для конспирации будем называть его просто – Лось.

– Ааа, – протянул Лампатата, – так это не Лось.

– Ничего себе не Лось! Ну да ладно, слушай, что дальше было. По желанию этого Лося вся группа построилась, оживилась и потопала в указанном им направлении. И знаешь, Лось даже не поинтересовался, ни кто я, ни откуда я, да что там, даже не поздоровался! Хотя подожди, что-то он мне всё-таки буркнул. Ну вот, двинулись мы, и тут все как начали нудеть, каждый о своём, и никто никого не слушает. Мрачные, подавленные, как будто их на расстрел ведут. Нет, ты не обижайся, отвык я от такого, понимаешь?

Наш герой молча вернулся к изучению пивного бокала. Лицо его определённо выражало недовольство словами собеседника. К сожалению, мы так и не узнаем, было ли ему обидно за родину, так как мысли свои он постарался скрыть даже от авторов.

– Только если Лось выдаст что-то, по его мнению, умное, все оживляются и начинают наперебой поддакивать. Я уже совсем пожалел, что ввязался в этот безнадёжный поход. Дай, думаю, спрошу у Лося, куда он нас ведёт. Знаешь, я на самом деле испугался, а что если они домой только завтра собираются возвращаться!

– Да ну, с чего бы это, – непонимающе уставился на приятеля Лампатата.

В ответ одноклассник одарил нашего героя красноречивым взглядом, и продолжил.

– Ну вот, он так удивился тому, что я к нему обращаюсь, что просто не удостоил меня ответом. Представляешь? – приятель быстро посмотрел на нашего героя, как будто хотел убедиться в том, что и на этот раз не найдёт в нём понимания. – В общем, не понравились мы друг другу.

Одноклассник глотнул пива и продолжил свои разглагольствования.

– Честно говоря, я совсем духом упал. Лес мрачный, лица подавленные, под ногами слякоть, куртку хорошую испачкал. У вас весна когда-нибудь наступит? И вообще, как вы тут живёте? – эмоционально закончил он.

– Что значит, как живём? – встрепенулся наш герой, и осуждающе посмотрел на приятеля.

– Глухо у вас тут и беспросветно, – подумав, пояснил тот.

– Как ты до этого сам жил, так и мы живём, – резко бросил ему в ответ Лампатата.

– Это ты хорошо подметил, родина есть родина. Как там было – любите родину, мать вашу! – примирительно заулыбался собеседник.

Лампатата насупился и на улыбку не ответил. Однокласснику стало неловко, но сдавать свои позиции он не хотел, поэтому напустил на себя беспечный вид и отправился заказывать ещё пива. Если вы думаете, что наш герой, оставшись в одиночестве, печалился о нелёгкой судьбе своей родины или размышлял о менталитете местных жителей, их привычках, склонностях и особенностях, то мы вынуждены вас огорчить. За минувший год в его душе каким-то чудным образом поселилось желание уехать за границу, которое периодически отравляло его жизнь и заставляло чувствовать себя не в своей тарелке. Он ощущал, что безнадёжно отстал от времени – большинство его знакомых рассеялось по Европе, и каждый раз, когда он встречал их на улицах или в социальных сетях, они невольно напоминали ему о его собственной несостоятельности. Но это была только часть проблемы. Самым страшным для Лампататы было то, что он никому не был нужен у себя на родине. Правительство и городские власти о нём не заботились, никто не предоставлял ему более или менее приличной работы с хорошим окладом. Женщины, как будто сговорившись между собой, предпочитали его обманывать, а друзья только использовали.

– Что приуныл? – прервал его горькие размышления о жизни приятель, ставя перед ним полный бокал.

– С чего это ты взял? Совсем нет, – быстро расправил плечи Лампатата, и ехидно добавил: – А ты, я смотрю, богатым стал? Раньше я тебе всё время пиво покупал, у тебя никогда денег не было.

– Да мы с тобой после школы и не встречались толком. Когда это было? – недоумённо ответил одноклассник.

– Какая разница, когда это было, если ты этого не помнишь, – хмуро пояснил Лампатата.

– Ну…. – протянул приятель, и попытался пошутить, чтобы скрыть начинавшее его одолевать раздражение: – Я смотрю, у тебя все ходы записаны!

Шутка повисла в воздухе. С этим нужно было срочно что-то делать, но одноклассник внезапно осознал, что уже не может контролировать ситуацию и сдерживать своё недовольство.

– А ты всё так и сидишь на одном и том же месте? Никуда не собираешься уезжать? – попытался он задеть нашего героя.

– А куда мне ехать? Мне и здесь хорошо, – с каменным выражением лица ответил ему Лампатата.

– Да? Все вы так говорите! – Иронично заметил одноклассник, после чего немного помолчал, сдерживая рвущиеся наружу эмоции, и с раздражением закончил: – На словах у вас всё хорошо, только если попросишь рассказать подробнее, почему-то всегда оказывается, что рассказать вам нечего.

– А что рассказывать, хорошо живу, и всё, – с вызовом сказал наш герой.

– Да, как я только что и сказал, – хмыкнул приятель.

– Работа, конечно, не ахти, но получше, чем на заводе, – спокойно продолжил Лампатата.

– Ну-ка, ну-ка, расскажи о своей работе.

Лампатата назвал известную в его городе фирму по доставке питьевой воды и начал подробный рассказ о своих обязанностях. С его слов это была весьма важная и достойная работа: он обязан был отвечать не только за подсчёт и погрузку ёмкостей с водой, но и за правильность ведения документации.

– А чем такая работа лучше, чем на заводе? Ты же не в офисе сидишь, а воду таскаешь, – скептически заявил приятель в ответ на пламенную речь нашего героя, и, чтобы окончательно задеть Лампатату, иронично добавил: – Да ещё и копейки за это получаешь.

Лампатата был озадачен. На несколько секунд он даже потерял дар речи, но быстро взял себя в руки. Он ещё мог понять, что его непыльную, но ответственную работу посмели сравнить с каким-то заводом. С тем самым заводом, где каждый был всего лишь винтиком, частью механизма. С заводом, где не нужно было думать головой и принимать решения. Но то, что его, Лампатату, сравнили с заводским рабочим, который тупо стоит у конвейера, в его голове никак не укладывалось. Он был твердо убеждён, что не только делает важное и полезное дело, но и является значимой для своих клиентов персоной.

– Конечно, – понуро сказал он. – Куда мои заработки с твоими сравнивать. На английском заводе тебе лучше платят.

– Я уже не работаю на заводе, – примирительно ответил одноклассник. – Да, пару лет там отработал, многие из нас через это проходят.

– Ну, и как там работается? Тяжело, наверное? – в первый раз за весь вечер проявил признаки искренней заинтересованности Лампатата.

– Не всегда, и не везде. Как повезёт, – с достоинством произнес приятель. – А вообще, знаешь, надоело всякую ерунду выслушивать и особенно читать про заводы. Волосы дыбом встают, как почитаешь то, что вы на форумах своих пишете. Работа на заводе – это нормальная человеческая работа, за которую, кстати, неплохо платят. Есть, конечно, ужасные заводы, на которых даже местные не хотят работать, но ведь никто не заставляет идти именно туда. Я вот английский подучил, и по специальности устроился – поваром. Так что, как видишь, можно не только на заводе работать, было бы желание.

Приятеля понесло, и он стал выплёскивать свои эмоции, но Лампатата уже не слушал его, витая в своих мыслях. Он не умел долго держать обиду и, как нередко отмечали его знакомые, был компанейским парнем. Именно в силу этих причин он и позволил сейчас собеседнику изливать свою душу, преспокойно разглядывая соблазнительную грудь девушки, сидящей за соседним столиком.

Смеркалось. Зажглись первые фонари, и одинокие прохожие шлёпали по лужам, в качестве развлечения предаваясь лёгкой меланхолии, отчего все они казались потерянными и бесконечно одинокими. Вероятно, для того, чтобы хотя бы как-то разнообразить эту ситуацию, провидение посылало на улицы шумные и вызывающе наглые компании. Сталкиваясь друг с другом, эти представители полярных цивилизаций ещё больше углублялись либо в разнузданное веселье, либо во вселенскую грусть.

Наш герой снова остался один. «Да что же это за наваждение такое!» – печально подумал он, как прикованный наблюдая за беспечной болтовнёй своего приятеля и стайки девиц в коротких юбках. Всё безобразие, которое он наблюдал, происходило за соседним столиком. Самым обидным было то, что одной из девиц была обладательница той самой груди, которую он обозревал несколько абзацев назад, и к тому же она, казалось, была полностью поглощена его приятелем. «Почему он, а не я?» – завистливо размышлял Лампатата.

Ответом ему был взрыв громкого, но явно притворного смеха, и он отвернулся. Как бы нам ни хотелось, чтобы наш герой понял истинную причину этого веселья, мы вынуждены вас огорчить: он пребывал в совершенном неведении. Виной всему… нет-нет, не ограниченность Лампататы, а просто-напросто личностные комплексы, которые не позволяли ему без стеснения оглядеться вокруг. В первую очередь, стоит отметить, что наш герой был застенчив. Положа руку на сердце, кому из нас этот комплекс не отравлял жизнь? Застенчивость сковывает ваше тело, когда вы разглядываете себя в зеркале, сидя в кресле парикмахера, проявляется румянцем на ваших щёках, когда вы отчитываете кота за лужу в вашем правом ботинке, заставляет вас заикаться, когда вы хотите добиться повышения зарплаты. А сколько раз рот ваш сковывало молчание, когда вы не знали, как отреагировать на чьи-либо наглые действия!

Наш герой пребывал в нерешительности. Оцепенев от сложившейся ситуации, он судорожно вцепился в бокал и попытался пить маленькими размеренными глотками, так как понимал, что как только он окажется один на один с пустым бокалом, ему придётся на что-то решиться, а это было выше его сил. Мы, как авторы, со своей стороны видим для него следующие пути выхода из этой непростой ситуации:

1. Заказать себе ещё пива и попытаться очаровать барменшу.

2. Заказать себе ещё пива, присоединиться к компании и попытаться очаровать девиц.

3. Заказать себе ещё пива, вернуться к своему столу с надменным неприступным видом, дождаться, пока одноклассник вспомнит о нём и пригласит в компанию, и попытаться очаровать девиц.

4. Уйти, не попрощавшись, и попытаться очаровать какую-нибудь представительницу прекрасного пола по дороге домой.

5. Уйти не попрощавшись, вернуться домой, не очаровав никого по дороге, найти в справочнике телефон бывшей знакомой, пригласить её домой и попытаться очаровать.

За то время, пока мы так старательно придумывали эти варианты, наш герой поспешно допил пиво, и разрешил вопрос намного проще – оставил всё как есть и не предпринял ровным счётом ничего. Гениально, не правда ли? До такого варианта мы бы не додумались!

– Скучаешь? – неожиданно вернулся на своё место одноклассник, и жизнерадостно добавил: – Ещё пива?

– Было бы неплохо, – несколько отрешённо, но тщательно делая на этом акцент, медленно сказал Лампатата.

Когда наш герой поднял голову, то не без удивления отметил, что его приятель был уже у барной стойки. Мало того, он оживлённо жестикулировал и что-то весело рассказывал барменше, на что та отвечала довольным грудным смехом. Одноклассник выглядел умиротворённым и вполне довольным жизнью, однако, вернувшись к Лампатате с двумя бокалами пива, он неожиданно бросил:

– Ещё одна дура!

Несмотря на это видимое противоречие, наш герой не спешил реагировать на странное поведение собеседника. Приятель начинал нравиться ему всё больше и больше, и Лампатата добродушно, но с иронией в голосе заметил:

– Все у тебя то дуры, то лоси.

Не стоит слишком строго судить наших собеседников, так как и одноклассник, и наш герой к тому моменту были уже изрядно пьяны, и потому легко смирились с невозможностью найти общий язык. Мало того, они даже стали улавливать настроение друг друга.

– Нет, Лось пока только один. (В этом месте Лампатата с готовностью хихикнул, всем своим видом показывая, как замечательно он проводит время) Как вспомню его идиотские речи с претензией на остроумие…

– Хорошо, но с ней-то какие проблемы? – с интересом перебил своего приятеля наш герой слегка заплетающимся языком, и подбородком указал в сторону барной стойки.

– С ней? – собеседник повернул голову в указанном направлении. – Никаких.

– Тогда почему она дура?

– Кто, она? Да, по сравнению с теми, – он кивнул на компанию своих недавних собеседниц, – она не дура. Вот те – да, те точно полнейшие дуры!

Далее последовали пьяные разговоры, в которых было полно взаимной путаницы и, несмотря на это, взаимного понимания. Алкоголь, как известно, сближает всех. До сих пор остается непонятным, почему алкоголь не способен решить глобальных проблем человечества, но, как показала практика, он отлично скрепляет семьи: те семьи, которые не выдерживают влияния алкоголя на семейную атмосферу и распадаются, совершают абсолютно правильный поступок, ибо если два человека не могут пить вместе, они не должны называться мужем и женой.

Задушевное общение достигло пика и стало постепенно спадать. Лампатата ёрзал на стуле и все чаще поглядывал в сторону полнейших дур, а его приятель уже без особого энтузиазма рассказывал очередную заграничную историю, пока окончательно не понял, что его почти не слушают. Он проследил за взглядом Лампататы и поинтересовался:

– Что, познакомиться хочешь? – и, не дождавшись ответа, добавил: – Тогда пошли со мной, я тебе другое место покажу, с нормальными девочками.

До сих пор остаётся загадкой, почему алкоголь действует на разных людей по-разному – кого-то после общения с зелёным змием тянет на подвиги, а кого-то – лицом в салат. Но и этот постулат нельзя рассматривать как аксиому: если какого-то человека в девяти из десяти случаев тянет на подвиги, не факт, что в десятом случае он не предпочтёт подвигам тарелку с салатом, и наоборот.

Кроме того, если рассмотреть тему воздействия алкоголя на организм поближе, можно открыть для себя много неизведанного и непонятного. Например, истинность широко распространённого высказывания о том, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке вызывает определённые сомнения, и сейчас мы вам это докажем.

– Извини, не могу, – сказал наш герой и подумал про себя, что больше всего на свете он хочет пойти с приятелем. В этот момент он окончательно проникся к своему собутыльнику глубокой симпатией, и ему ужасно захотелось научиться вести себя так же, как он. «Уеду», – подумал он.

«Уеду», – повторял он про себя, уныло переставляя непослушные ноги по тротуару.

«Точно уеду», – внушал он себе, выбирая в магазине пиво, чтобы скрасить остаток вечера.

«Поесть бы», – думал он, поворачивая ключ в дверном замке. Он пока не догадывался о том, что холодильник его практически пуст, и нам меньше всего хотелось бы говорить ему об этом до того момента, когда он переступит порог своей квартиры. К тому же не хотелось бы напоминать нашему герою о том, что ежемесячную зарплату он сможет получить только через три дня. Нет-нет, не подумайте плохого, он многому научился за этот год, а если вы всё-таки так подумали, то держите свои мысли при себе, потому что наш герой уже открывает холодильник нетвёрдой рукой, и лишние волнения ему сейчас ни к чему.

Лампатата сидел на диване и, уставившись нетрезвыми глазами в телевизор, с горечью вспоминал разглагольствования одноклассника о том, как сыто и довольно можно жить за границей. В его мозгу уже сложилась картина о том, чем именно можно питаться за границей, так как этот вопрос был для него одним из самых главных. Об этом он расспрашивал абсолютно всех знакомых, приехавших «оттуда». Сейчас, навеянные этими рассказами, пиццы разных калибров, кебабы, креветки и мидии, пироги с мясной начинкой, отбивные с картошкой фри, гамбургеры, чизбургеры и хотдоги, карри, дорогие сыры, чизкейки, пончики с разнообразной начинкой, ананасы и рябчики витали в его мозгу. В это время наш герой вынужден был давиться подсохшим бутербродом, решая при этом непростую задачу – попытаться съесть слипшиеся пельмени или неожиданно нагрянуть в гости к родителям, вернее, к родительскому холодильнику.

Неужели проголодались? Мы тоже.

ПРОИЗВЕДЕНИЕ ВРЕМЕННО ЗАКРЫВАЕТСЯ

НА ОБЕДЕННЫЙ ПЕРЕРЫВ

Как и следовало ожидать, бутерброд Лампатату не насытил (надеемся, что вы, уважаемый читатель, в отличие от нас, подкрепились как следует), а только разогрел аппетит. В силу того, что мы не можем закрыться на обеденный перерыв во второй раз, нам, глотая слюнки, придется последовать за нашим героем на кухню. На кухне, против вашего ожидания, царили чистота и порядок. Если на вашей кухне наблюдается нечто совершенно противоположное – берите пример с нашего героя, пока есть возможность!

Пока большинство из нас брало пример с нашего героя, он умудрился быстро соорудить макароны по-флотски и щедро полить их кетчупом, после чего с тарелкой и вилкой в руке направился обратно в комнату. Заглотив только что приготовленную порцию, Лампатата вспомнил высказывание в рамочке, которое он прочитал в интернете не далее как сегодня: «Все проблемы решаются просто – нужно только взять и сделать!» «Взять и сделать, взять и сделать…» – повторял Лампатата как мантру, пока его сытый и нетрезвый мозг продолжал преспокойно спать. Наш герой встал и принялся задумчиво ходить по квартире. «Что бы такого сделать?» – размышлял он. – «Нужно с чего-то начать. Да, самое главное – начать!». Тут, откуда ни возьмись, перед его глазами медленно возник чемодан. В этом не было никакой фантастики – чемодан появился совершенно естественным путем, то есть в виде образной картинки в мозгу Лампататы.

«Точно!» – подумал наш герой, и бросился со стулом к шкафу. Быстро взобравшись на стул, он сдёрнул простыню, закрывавшую от пыли старые вещи, нащупал ручку чемодана и потянул на себя. Поднявшееся облако пыли окутало его и вызвало приступ кашля, отчего его рука сильнее вцепилась в ручку чемодана, и… Лампатата не упал. Каким разочарованием явилось бы это для его друзей, если бы они стояли вокруг нашего героя с фотокамерами наперевес! Он определённо стал бы звездой для многих пользователей интернета, если бы всем своим весом обрушился на чемодан, сплющив его и оторвав ручку. Однако именно плотное телосложение Лампататы давало ему дополнительный бонус к его устойчивости на стуле (+5). Наш герой стоически поборол желание чихнуть, потерев нос о рукав свободной руки, другой рукой продолжая цепко держать чемодан.

Не правда ли, очень смешно наблюдать за тем, как человек пытается спуститься со стула, не выпуская при этом из рук чемодана и из последних сил стараясь не уронить его себе на голову? В такой ситуации даже хорошее воспитание не способно стереть выражение крайней заинтересованности с вашего лица. Тем более что для проницательного человека будет очевидно, что это лишь защитная реакция от смеха, который вы пытаетесь тщательно, но безуспешно скрыть. К сожалению, мы не можем приложить видео, чтобы вы могли как следует насладиться этим процессом. Не переживайте, после нашего описания этой комической сценки вы сможете представить себе это так, как будто видели всё это собственными глазами. Представить, как вы стоите рядом и даёте нашему герою дельные советы. Кто осмелится упрекнуть вас в этой слабости? Раздача советов направо и налево, как и наблюдение за человеком, попавшим в щекотливую ситуацию – это одна из самых популярных забав среди основной массы населения. Искренне надеемся, что мы все от души повеселимся, пока прогресс не шагнет так далеко, что горячо любимое всеми нами занятие не отберут от нас безликие машины, которые будут давать советы практически везде: в ванной комнате, за обеденным столом, в постели, и даже в туалете. Например, такая машина посоветовала бы нашему герою, который в это время уже критично осматривал чемодан, подойти к его оценке более реалистично. Она объяснила бы Лампатате, что его мысли о том, что чемодан со всех сторон выглядит одинаково плохо и потому ни на что не годен, в корне неправильны. Однако нашего героя совсем не интересовали ни вместимость чемодана, ни его прочность. Единственное, что ему было интересно – это то, как он будет выглядеть, держа этот чемодан, в аэропорту чужой страны. Лампатата с надеждой смахнул с чемодана ладонью пыль, но всё равно остался недоволен результатом.

Что бы вы сделали, если бы ваш дальний родственник, приехавший к вам погостить, оставил вам ненужный чемодан, при условии, что вам он тоже не очень нужен? Семьдесят три процента опрошенных без колебаний отвечают – «Конечно, оставил(а) бы себе». Правда, если к слову «чемодан» добавить прилагательные, такие, как «потёртый, старый, скрипучий», количество ответивших подобным образом незначительно уменьшается. Как бы там ни было, сорок девять процентов опрошенных согласились бы взять даже испорченный или повреждённый чемодан в надежде его починить или приспособить для хранения ненужных вещей.

Наш герой, который, сам того не ведая, тоже принимал участие в данном опросе, оказался в меньшинстве. За его вариант «Оставил бы себе, так как жалко выбросить» проголосовало всего лишь семь процентов опрошенных. В этом Лампатата был честен, в отличие от тех, кто соглашался забрать чемодан без раздумий, хотя это и не избавило его от раздраженного восклицания, обращённого непосредственно к чемодану: «Зачем я только согласился!» Он без особых приключений взобрался на стул, аккуратно водворил чемодан на место и нетвёрдой походкой вернулся на диван к телевизору.

От предпринятых усилий, выпитого пива, мерно жужжащего телевизора и сытного ужина нашего героя начало клонить в сон, и в надежде побороть сонливость он переключил телевизор на другой канал. На экране появилась упитанная физиономия ведущего, который немедленно принялся предлагать Лампатате угадать очередного победителя. Наш герой безуспешно попытался проделать эти нехитрые манипуляции, укоризненно рассматривая лоснящуюся от радости физиономию ведущего, но не более чем через пятнадцать минут он уже храпел в глубокомысленной позе.

В квартире раздался телефонный звонок.

– Алло, – просипел сонный голос.

– Послушай, – воскликнул некто взбудораженным голосом, – у тебя чемодан есть?

– Что?

– Чемодан, говорю, нужен! Я помню, он у тебя был, – с нажимом сказал Лампатата.

– Что? – раздражённо переспросил владелец сонного голоса. – Зачем тебе чемодан в одиннадцать часов ночи? – И повесил трубку.

Наш герой теперь определённо знал, у кого можно будет достать хороший чемодан. Он с удовлетворением посмотрел на свой старенький мобильный телефон, положил его на тумбочку и, повернувшись на другой бок, безмятежно уснул.

Те из вас, уважаемые читатели, кто помнит, что мы оставили нашего героя трястись в грузовике, получают по десять баллов. Всем остальным, к сожалению, ноль. Мы же, со своей стороны, оставляем Лампатату одновременно в двух местах – в кузове грузовика и в его собственной постели.

Глава 3

Ветер с неумолимой силой бушевал за окном. Ливень хлестал по окнам и покрывал огромными лужами пока не затопленные части города. Прохожих и машин почти не было – мало кто рискнул выбраться на улицы в этот замечательный пятничный вечер.

– О, опять полицейская сирена!

– Наверное, ещё одно дерево упало. Надеюсь, обошлось без жертв.

– Да ну, какой ненормальный выйдет сейчас на улицу? Ну, если только собаку выгулять…

– Собаку?

– Ага, собаку. Что, тоже об этом подумала?

– Да, так и представляю себе какую-нибудь таксу, которая летит по воздуху, перебирая лапками, а её уши развеваются на ветру!

– А её бедный хозяин пытается удержать её на поводке и сам несётся, подгоняемый ветром!

– Со стороны можно подумать, что человек воздушного змея запускает…

– Окей, не отвлекайся, продолжаем дальше.

Что ж, с сожалением оставим несчастную собаку и её не менее несчастного хозяина, и вернёмся к нашему герою. Соскучились по нему? А он по вам нет. Разве кому-нибудь может понравиться, когда в его жизнь постоянно вторгаются, тем более не просто вторгаются, а отвлекают надоедливыми выводами и непрестанно изводят пристальным наблюдением? Авторы почему-то никогда не догадываются согласовать со своими персонажами этот щекотливый вопрос и хотя бы немного подсластить пилюлю. Согласитесь, они могли хотя бы немного постараться и смягчить нелёгкую участь своих героев. Автору достаются и слава, и деньги; и даже если его произведение достойно только гнилых помидоров, то и они, как ни печально, достаются тоже только ему.

«Ну и фантазия у вас!» – скажете вы, – «ведь книжные герои – это всего лишь вымысел! Как вымысел сможет использовать гонорар, тем более, сполна наслаждаться почётом и славой? Им ведь от этого ни холодно, ни жарко, потому что они – всего лишь плод чьего-то воображения».

«Как глубоко вы заблуждаетесь с вашим скучным прагматичным подходом к жизни!» – назидательно ответим мы. – «Вымысел? Плод воображения? А ведь Лампатата и в самом деле существует. Неужели вы не замечаете, как на ваших глазах из разных времён и разных мест слетаются частички Лампататы, соединяясь вместе и превращаясь в нашего героя?».

Лампатата тем временем почистил зубы, умылся, подошёл к окну и окинул пустынную улицу испытующим взглядом. За окном было какое-то время года, которому было абсолютно всё равно до подглядывающего за ним Лампататы; а на календаре – какой-то год и какое-то число. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь редкие облака, и относительное безветрие были нередким явлением в это время года, и наш герой с удовольствием отметил, что погода его не подвела.

Настроение нашего героя можно было смело назвать выжидательным. В этом он был совсем не оригинален. Ведь стоит отметить, что у каждого из нас раз в году в какой-то определённый день бывает такое настроение. Не ломайте голову понапрасну, это не Рождество и не Новый год. Это даже не день святого Валентина с его бесконечными претензиями на свежевыстиранную любовь и отутюженных принцев на накрахмаленном белом коне. Может быть, это пятничный вечер, когда до конца рабочего времени осталось пятнадцать минут? Нет, вечер пятницы – это святое, и шутить над этим просто не поворачивается язык. Как можно сравнивать громогласный рёв быков в глубине исстрадавшейся души каждого измождённого трудовой неделей работника физического или умственного труда с обыденным выжидательным настроением? Следовало бы предложить работодателям наделить эти пятничные вечера более торжественной нотой – например, оглушительным барабанным боем, раздающимся из динамиков, бравурной музыкой или хотя бы проекцией фейерверков в каждом здании, на каждом рабочем месте. На пороге вечера пятницы следовало бы провести стартовую черту, которая служила бы и финишной чертой в понедельник утром, когда взмыленные, измученные выходными сотрудники заканчивают свой еженедельный марафон. Может быть, это, наконец, позволило бы сократить количество участников, которым регулярно не хватает сил добежать до финиша.

На самом деле у Лампататы был день рождения. Именно поэтому его настроение было выжидательным, хотя сам он никогда бы вам в этом не признался. Это было несколько странно, и было совершенно не понятно, почему наш герой упорно продолжал этого стесняться. Ведь в этом он был не одинок, а, наоборот, выглядел как абсолютно нормальный человек. В приличном обществе считается дурным тоном ничего не ожидать в свой день рожденья и не пребывать в странном настроении. Тех же, кто выглядит довольными и ничего не ожидающими, можно смело назвать неприличными людьми. Также в приличном обществе считается хорошим тоном напустить на себя загадочный вид и предаваться меланхолии, таким образом, провоцируя окружающих всячески недоумевать по этому поводу. Нередко в такие дни наблюдается следующее: в самый неподходящий момент именинник с непередаваемым выражением на лице объявляет ничего не подозревающим знакомым о том, что у него, видите ли, сегодня день рожденья, и с еще большим энтузиазмом он объявляет об этом забывчивым друзьям.

Комфортно устроившись в кресле, наш герой торжественно взял мобильный телефон и набрал первый номер в телефонной книжке. Он решил преподнести себе, любимому, особенный подарок и во что бы то ни стало избежать возможных осечек.

– Знаешь, что я тебе скажу? – с пафосом произнес он после обмена приветствиями, и после торжественной паузы добавил: – Я скоро уезжаю!

– Ну-ну, – хмыкнул собеседник. – И куда? В деревню к бабушке?

Лампатата недовольно помолчал, раздумывая, не стоит ли ему сразу же прекратить разговор с таким неприятным типом.

– Ну, зачем же ты так? – всё же решился продолжить наш герой, и рассказал собеседнику о своём отъезде.

– Я уже слышал эту сногсшибательную новость. Значит, тебе, бедненькому, здесь уже не нравится, да?

– А что тут делать? – вопросом на вопрос ответил Лампатата с вызовом в голосе.

– Что делать? Жить, – ответил нашему герою его коллега по работе, и уверенно добавил он после паузы: – Хотя ты, конечно, прав. Чем больше вас, страдальцев, уедет, тем нам легче будет нормальную работу найти.

«Как он может так эгоистично думать?», – в ужасе подумал наш герой, и поблагодарил судьбу за то, что он редко пересекается с этим человеком в рабочее время.

– И вовсе я не страдалец! Порадовался бы лучше за меня, что ли. Смотри, какая погода сегодня хорошая, а ты сердишься отчего-то. Может быть, у тебя какие-нибудь проблемы?

– Нет у меня никаких проблем, – нервно ответил собеседник, и, в свою очередь, поблагодарил судьбу за то, что Лампатата в скором будущем перестанет маячить перед его глазами. – Просто я тебя не понимаю. Если мне память не изменяет, раньше ты поливал грязью тех, кто отсюда уезжает.

– Не придумывай! Не было ничего подобного, – с нажимом сказал наш герой. – Я же не говорил, что эти люди плохие.

– Зачем ты мне всё это говоришь? – ледяным голосом спросил собеседник, и скороговоркой добавил: – Как бы там ни было, удачи тебе. Я, вообще-то, сейчас занят, так что счастливо.

После того, как собеседник закончил разговор, Лампатата в недоумении застыл в кресле. Как это может быть – у него день рождения, а ему с утра основательно портят настроение? Обиженно выпятив нижнюю губу, наш герой набрал следующий по списку номер. Так как ничто в этом мире не может быть похоже как две капли воды, ситуация несколько изменилась, но недовольство Лампататы от этого никуда не испарилось.

«Должны же в этом списке быть нормальные люди!» – с вызовом подумал он, и набрал третий номер.

Сначала всё шло хорошо, потом неплохо, и после этого тоже ничего, но, в конце концов, Лампатате пришлось с горечью убедиться в абсолютной ненормальности третьего по списку собеседника. Он почувствовал, как внутри волнами нарастает паника. Не желая больше иметь дела с ненормальными людьми, наш герой благоразумно решил поменять тактику. Для этого он заглянул в ящик, куда обычно складывал ненужные вещи и, покопавшись, выудил оттуда старую записную книжку. Его тут же одолели сомнения. В книжке были телефонные номера людей, которые когда-то считались его друзьями, и Лампатата недоверчиво вертел её в руках. «Что хорошего можно ожидать от людей, дружба с которыми прекратилась?» – пронеслось в его голове. Водя пальцем по их именам и фамилиям, он пытался предугадать, что получит, позвонив по тому или другому номеру. Лампатата чувствовал, что уже не сможет выдержать издевательств над своей персоной, и ему нужен был беспроигрышный вариант. В конце концов, он шестым чувством определил нужного человека и, заглядывая в записную книжку, набрал его номер.

Ответом ему были долгие тревожные гудки. Наш герой уже хотел малодушно нажать на отбой, как ему неожиданно ответил женский голос. Немного запинаясь, Лампатата вежливо попросил к телефону своего бывшего лучшего друга и нетерпеливо выслушал расспросы женщины о том, кто он такой, и кем приходится её сыну.

– Друг, – не моргнув глазом, соврал наш герой. Неожиданно ему захотелось прекратить и этот разговор. Увы, сегодня всё складывалось явно не в его пользу.

– А, так это ты! – услышал он радостный возглас после того как назвал свое имя. – Давно тебя не видела, не слышала. Как дела, что нового, рассказывай!

Как только Лампатата почуял неподдельный интерес в голосе мамы бывшего друга, он как по мановению волшебной палочки превратился в любезного собеседника и охотно выложил свои планы на ближайшее будущее. Он был так увлечён описанием прелестей своей будущей жизни за границей, что даже допустил бестактность – не поинтересовался о судьбе своего бывшего приятеля.

– Вот молодец! А мой сын давно уже там, – в пылу разговора женщина пропустила это мимо ушей, и сама принялась увлечённо рассказывать про то, чем занимается её сын, но внезапно осеклась: – Что я говорю, только отвлекаю тебя от дел!

– Нет, мне очень интересно, продолжайте! – с воодушевлением попросил наш герой.

– А ты молодец, друзей не забываешь, – похвалила его собеседница.

Лампатате не было никакого дела до истинной причины похвалы, и он, навострив уши, стал вслушиваться в информацию, которая могла бы ему пригодиться в будущем. Мать его друга со своей стороны также почувствовала неподдельный интерес к судьбе её сына и принялась рассказывать такие подробности, которые она не стала бы рассказывать даже близким подругам. «Какой понимающий друг у моего сына!» – с умилением думала она.

– А у меня сегодня день рождения, – улучив момент, удачно вставил Лампатата.

– Поздравляю! От всей души поздравляю! – воскликнула мама бывшего друга нашего героя и буквально осыпала его банальными поздравлениями. Мы не станем приводить здесь эти поздравления, поскольку эти избитые фразы, принятые Лампататой за что-то особенное, можно пожелать людям любого возраста и пола вне зависимости от праздника. Наш герой засиял как начищенный медный чайник, устроился поудобнее и весь обратился в слух, готовый часами слушать эту прекрасную и понимающую его собеседницу.

В дверь требовательно позвонили. Наш герой нехотя убрал довольное выражение с лица, извинился перед мамой друга и тут же завершил разговор, прервав её на полуслове. В дверь снова настойчиво позвонили, и для пущей убедительности постучали. Лампатата оценивающе окинул взглядом накрытый стол и, все ещё смакуя слова своей недавней собеседницы, не спеша направился к двери. За дверью, переступая с ноги на ногу, стояли его родители.

Хмуро осмотрев их лица, Лампатата отметил про себя, что пришли они на полчаса раньше назначенного им времени. «Эх, такой разговор прервали», – было написано на его укоризненном лице. В подобных случаях обычные люди начинают обеспокоенно искать причину, по которой на лице собеседника возникло такое странное выражение, но ведь родителей нельзя, несмотря на протестующие возгласы нашего героя, поставить в один ряд с обычными людьми.

– Пораньше решили прийти, – милым голосом прощебетала мама и, чуть не сбив Лампатату с ног, опрометью ринулась в квартиру. – Просто хочу удостовериться, всё ли ты правильно приготовил.

– Мама… – угрожающе двинулся за ней наш герой, но тут же осёкся и взял себя в руки – быть грубым и невоспитанным в свой день рождения считается дурным тоном.

– Я же говорил, что он всё правильно подготовит, – беспечно воскликнул папа, входя в квартиру следом за своей не в меру резвой половиной. Правда, он даже не позаботился для приличия бросить хотя бы беглый взгляд вокруг.

– Что ты такое говоришь? – укоризненно сказала мама, непонятно, к кому обращаясь.

Если бы кто-нибудь из присутствующих и пожелал ответить на этот совершенно к месту заданный вопрос, сделать этого он бы не успел – в дверь опять позвонили. Наш герой, старательно скрывая предательски прорывающееся раздражение, попытался сохранить любезное выражение лица, однако не преуспел в этом нелёгком занятии. Он посмотрел на дверь и с осуждением обратился к родителям:

– Это ваших рук дело?

– Я просто попросила их прийти пораньше, – неестественно тонким и жалобным голосом залепетала мама. – Сказала, что тебе нужно помочь, только и всего!

– Ну, спасибо тебе, мама, – огрызнулся Лампатата, и, выразительно посмотрев на мать, двинулся к двери. Всю дорогу до двери, насколько позволяло строение его шеи, наш герой буравил свою мать взглядом, после чего нехотя отвернулся и открыл дверь. Несколько секунд спустя раздались приветственные возгласы его дяди и тёти, которые принялись бурно поздравлять племянника с праздником.

– Решили прийти на полчаса раньше, – бодро уведомил племянника дядя. – Мало ли, тебе помощь понадобится, нарезать что-нибудь, на стол поставить – мы же не чужие. Так что не стесняйся, мы в твоём распоряжении!

– Спасибо, – совсем другим тоном ответил Лампатата на столь любезное (пусть и явно подсказанное его мамой) предложение о помощи, и впустил дядю с тётей в квартиру.

Последовавшие за этим ритуалы приветствий, незначительных фраз и рукопожатий можно смело опустить, тем более что длились они до неприличия недолго – ведь, как вы уже догадались, дядя с тётей и родители Лампататы пришли или приехали к подъезду нашего героя в одинаковое время и уже успели обменяться лобызаниями и прилизанными фразами. Несмотря на это, никто из прибывших не спешил к столу. Все определённо ждали чего-то важного, что обязательно должно произойти, какого-то условного действия, без которого никак нельзя начинать празднование.

Мать начала первой.

– Ты какой торт купил? Тот, который я тебя велела? – подозрительно и не в меру заботливо поинтересовалась она у Лампататы.

– Мама… – более миролюбиво, чем в прошлый раз, но всё же с едва уловимыми нотками угрозы ответил ей наш герой.

– Отстань от него, он всё правильно сделал, – так же беспечно отреагировал его отец, и деловито добавил, бросив пристальный взгляд на стол: – Нужно было вина купить, твоя тётя не пьёт водку. Я тебе деньги дам, сбегаешь в магазин?

– Ой, ну что вы, не надо! – просияла глубоко польщённая тетя.

– Сейчас всё будет улажено, – важно сказал дядя, после чего, сияя довольством, как упитанный кот, наевшийся сметаны, осмотрел лица собравшихся, всем своим видом показывая, какая он важная персона. Он и в самом деле сейчас стал очень важной персоной – все присутствующие сейчас зависели от того, как он уладит ситуацию с неправильно приготовленными спиртными напитками. Скажи он, что отправится в магазин собственной персоной, все кинутся упрашивать его этого не делать, в силу того, что он гость. Реши он эту проблему чужими руками, не затрагивая главного виновника торжества, и все будут ему обязаны за его старания. Дядя не спешил, он грелся в лучах славы, пусть мимолётной и кратковременной.

– Тебе бы только меня позорить, – первой не выдержала сияния чужой славы мама Лампататы, и с упреками набросилась на своего мужа. – Ну, куда он теперь пойдёт, когда все собрались? Совсем котелок не варит?

– Придержи язык, а то выражаешься как деревенщина, – язвительно ответил ей супруг, и добавил, обращаясь к нашему герою. – Мороженое из морозильника не забудь достать, оно не должно быть ледяным, как на прошлом празднике.

– Сейчас всё будет улажено, – таким же важным тоном сказал дядя, совершенно не обращая внимания на пререкания своих родственников.

На этот раз он не стал держать паузу слишком долго. Дядя ещё раз окинул всех торжественным взглядом, и расстегнул молнию своей сумки. В его руках тут же появилась бутылка красного вина, и все присутствующие облегчённо вздохнули – всё разрешилось просто, без вычурности и хлопот. Тётя расцвела как весеннее дерево, дядя своими манерами напоминал самодовольного ухажера из чёрно-белых фильмов, а родители Лампататы, казалось, сейчас растают от умиления, как мороженое, которое, как оказалось, достали из холодильника вовремя. Посторонний человек, наблюдая со стороны эту сцену, мог бы предположить, что именно тётя являлась виновницей сегодняшнего торжества. Это не ускользнуло от пристального взгляда нашего героя, и он тотчас же решил вернуть себе все привилегии.

– Прошу всех к столу, – мягко сказал он.

Прошёл один час двенадцать минут. Если вам интересно, что происходило в это время в квартире главного героя, пригласите на свой день рожденья собственных родителей (если, конечно, для вас это не чревато последствиями), попросите их, если они этого ещё не умеют, вести себя так, как будто у них есть на вас эксклюзивные права, каких нет больше ни у кого на свете. В результате вы должны получить приблизительную картину, которая происходила с нашим героем за это бесконечно длящееся время. Бедный и несчастный, он то пытался осадить родителей, то принимался грозно повышать голос, то снова становился милым и доброжелательным, но положение вещей никак нельзя было исправить.

– Что с тобой, сынок? – требовательно поинтересовалась душевным состоянием своего сына мама Лампататы.

– Я ещё раз обдумал то, что вы мне говорили, и окончательно решил уехать, – тут же оторвавшись от тарелки, застенчиво сказал наш герой.

Повисла неловкая пауза. Перед глазами Лампататы мелькали недоброжелательные лица всех его сегодняшних телефонных собеседников, которые с такой настойчивостью отказывались за него порадоваться.

– Нашёл время для таких новостей, – наконец, укоризненно сказал его отец.

– И в кого ты такой настырный? – подмигивая дяде с тётей и кивая в сторону отца, пропела мать.

Не стоит расстраиваться и жалеть нашего героя. В конце концов, почти все хорошие отношения между родителями и детьми серы и малоинтересны в своей похожести, в то время как плохие всегда отличаются оригинальностью – и это придумали не мы. Если говорить об отношениях между Лампататой и его родителями, их нельзя было назвать ни скучными, ни оригинальными. Скорее, они были театральные: папа старательно нахваливал жёсткую отбивную, явно приготовленную на скорую руку, мама, следуя давно сложившейся традиции, самозабвенно умилялась яркому солнышку, которое, по её уверениям, ярко светило в тот день, когда наш герой всё-таки решился появиться на свет и продемонстрировать всему миру сморщенное красное личико и недюжинную силу легких. Не меняя тембра голоса, вперемежку с умилениями она предлагала своему мужу перестать её позорить, на что неизменно получала напоминания о своем деревенском происхождении и неграмотных речах. «Что люди подумают?» – театрально восклицала она, подразумевая изрядно захмелевших и потому широко улыбающихся дядю и тётю, и упрекала супруга за его изрядный аппетит – «Тебя как будто дома не кормят!». «Что надо, то и подумают», – парировал папа, метко бросая в тарелку оппонентки хлебный шарик.

Дядю и тётю полностью устраивала царившая вокруг театральность. Они, по их собственным уверениям, очень хорошо проводили время, и наполненные рюмки и бокалы, которые они держали в руках, незамедлительно опустошались после наполнения, перемежаясь очередной порцией жирных закусок и сытных салатов. «У меня тут случай недавно был…» – приблизительно так начинал дядя и, несмотря на то, что его почти не слушали, а если слушали, то искусственно смеялись, неизменно доводил повествование до конца. Раскрасневшаяся тётя старательно вставляла в общий разговор фразы, наполненные, по её мнению, глубоким смыслом, однако, совершенно не заботясь об их уместности.

Выпив для храбрости рюмку водки, наш герой настырно (как выразилась бы его мама) вернулся к теме своей будущей поездки в другую страну.

– Я уже совсем скоро уезжаю, – перекрывая всеобщий гомон, звучно оповестил он своих гостей.

Прошло двадцать три минуты. Если вам и сейчас интересно, что именно происходило в это время, объявите своим родителям, что вы подумали и всё-таки решили уехать, и насладитесь их реакцией.

– Куда это ты собрался на ночь глядя? Ладно, шучу, шучу, не обижайся, – отец похлопал нашего героя по плечу, весьма довольный своей шуткой, и тут же сменил тон на более серьёзный: – Послушай, сын, а ты хорошо подготовился?

За тот период, который прошел со времён памятной всем нам поездки на грузовике до его дня рождения Лампатата успел не только окончательно решить вопрос с чемоданом, но и наметить приблизительный план действий. Вот он этот замечательный план:

1. Изучение английского языка – учить по десять слов в день

2. Сборы в дорогу – купить кроссовки, рюкзак и другие важные вещи

3. Расспросы людей, приехавших «оттуда» – узнать как можно больше о жизни «там»

4. Проверка здоровья – записаться на приём к семейному врачу

5. Увольнение с работы – попытаться договориться о возможности возврата

6. Расспросы о том, как чувствуешь себя в самолете – удостовериться в том, что это не страшно

7. Обмен валюты – узнать, как выгоднее это сделать

8. Расспросы об аэропорте – узнать, что там нужно делать, чтобы улететь и куда идти, когда прилетел

9. Непредвиденная ситуация – выписать все адреса и телефоны, где можно попросить о помощи

Какое-то продвижение наблюдалось только в пунктах с третьего по девятый, в то время как первый и второй пункты упорно не желали двигаться с места.

– А как у тебя с английским? – подключился к разговору дядя.

– Да никак, – как будто хвастаясь, ответил племянник.

– Ну, если что, звони, переведу. Я в школе по английскому был первым в классе, даже на олимпиаду хотели послать.

– А я по домоводству первая была, – невпопад брякнула тетя.

– Как же ты поедешь без языка? – слишком заботливо поинтересовалась мама таким тоном, каким обычно спрашивают у ребёнка, не забыл ли он вовремя сходить на горшок.

– Мама, всё будет хорошо, мне обязательно помогут, я уже не маленький, – раздражённо ответил её сын, как будто имея в виду не поездку за границу, а поход на горшок.

– А что с собой будешь брать? – поинтересовалась тётя. – Мне знакомая рассказывала, что у дочки перевес был в аэропорту, так она сумки перекладывала прямо там, и все равно платить пришлось.

– Дельное замечание, – поддержал её муж. – Взвесь всё и чемодан, и сумку заранее, чтобы проблем не было. Весы у тебя есть?

Лампатата промолчал, но его дядю это нисколько не смутило.

– А знакомые твои надёжные люди, не подведут? – не унимался он.

– Хм, я к кому попало не поеду!

Дядя удовлетворённо кивнул, как будто всё уже благополучно разрешилось и его племянник комфортно устроился за границей. Лампатата тоже удовлетворённо кивнул, только про себя, так как всецело верил в магическую силу слова «знакомые». Ему и в голову не приходило, что в чём-то нужно будет полагаться и на себя самого.

Когда Лампатата подал собравшимся гостям заледеневшее мороженое², то театральные навыки его отца моментально стали напоминать игру актёра-шарлатана, мимо которого проходят даже несмышлёные дети, не заостряя на его игре своего внимания. Холодное угощение на добрых десять минут испортило настроение всем окружающим. Гости, пришедшие на праздник, не были расположены терпеть приступы злости за столом, тем более поглощать чьи-то бурные негативные эмоции. Наконец, все погрузились в гробовое молчание. Нашему герою снова нужно было спасать ситуацию, и он с присущей ему деликатностью принялся подначивать собравшихся перейти к любимейшей части их совместных встреч.

Известно ли вам, что именно побуждает людей сплетничать? Например, вам. Да-да, именно вам! Расскажите нам всем, пожалуйста, при каких обстоятельствах вы прибегаете к этой пагубной привычке?

– Мне знакомая рассказывала. Прилетела она в аэропорт, и, толком не осмотревшись, встала возле какой-то ленты, по которой багаж крутится, и ждёт свою сумку. Она, конечно, никогда сообразительностью не отличалась, но могла хотя бы спросить у кого-нибудь. В общем, ждёт она, ждёт, а сумка не появляется, – с головой погрузилась в мир сплетен мама.

– Ты про соседку? Нашла про кого рассказывать, у неё же мозгов нет! – вмешался её муж.

– Не перебивай! – обиделась мама. – Да, про неё. Ну вот, ждёт она, ждёт, нервничает, и вдруг поднимает глаза и видит…

– Нашла о чём говорить! И так понятно, что надо на табло смотреть, искать на нём город, откуда прилетел. – сказал папа нашего героя, обращаясь преимущественно к дяде, который старательно кивал в знак согласия.

– И видит, что, оказывается, её чемодан по совсем другой линии одиноко круги наматывает, представляешь? – спрашивала мама у тёти, – надо же было так оплошать!

– И не говори, с ума сойти можно от этих аэропортов! – восклицала в ответ тётя.

Лампатата старался не пропустить ни слова. Когда третий из присутствующих поддержал тему неразберихи в аэропорту, наш герой сказал себе, что теперь он усвоил трудную науку получения багажа на все сто процентов, и сменил тему:

– А летать страшно?

Со всех сторон одновременно раздались ответы «Нет, не страшно», «Совсем нет», «Ерунда». В последнее время Лампатата задавал этот вопрос уже много раз, и получал на него примерно один и тот же ответ. Именно поэтому он не чувствовал никакого удовлетворения в продвижении этого вопроса. Очевидно, если бы он хотя бы один раз услышал историю, подобную истории со злополучным чемоданом, он сразу же успокоился бы, но такой истории не было, поэтому этот нелёгкий вопрос продолжал его смущать. Но вопрос о багаже был окончательно решен, и это было действительно хорошо. Лампатата мысленно поставил жирную галочку напротив этого пункта в своем списке.

И всё же… При каких обстоятельствах вы начинаете сплетничать? Что вы сказали? Хорошо, оставим эту щекотливую для вас тему, тем более собравшиеся за столом гости уже совсем заскучали и чувствуют, что вот-вот начнут зевать.

Первым зевнул отец, но его никто не поддержал – все продолжали предаваться излюбленному отдыху, но уже без особого энтузиазма. Это позволило Лампатате в последующие полчаса усвоить, что проверить самочувствие всё-таки не повредит, но нормальных врачей в городе мало, так что идти к ним не обязательно. Он с радостью поставил жирную галочку напротив еще одного тяжёлого вопроса – врачей он не любил и до последнего откладывал поход в поликлинику.

Следом зевнула мама. Папа с готовностью поддержал её, но дядя с тетей упорно не хотели сдавать свои позиции. Они успокоились только спустя полчаса, обсудив за это время три вышеперечисленные темы. Наконец, и они зевнули, и среди родственников воцарились мир и спокойствие. В шестнадцать часов пять минут по местному времени была подана идея разойтись по домам, в семнадцать часов шесть минут они, наконец, разошлись. Наш герой остался один.

Лампатата не чувствовал себя одиноким. Наконец-то, день его рождения получился именно таким, каким он его и представлял – тихим, семейным, спокойным. В последнее время он сильно устал от всяческих тусовок и вечеринок, суть которых всегда сводилась к обычным попойкам. Он был бы рад от них отказаться, но тогда ему пришлось бы столкнуться с суровой реальностью. Той самой реальностью, которой он не знал, хотя и жил в ней каждый день. Эта реальность пугала его, и он в упор не хотел её замечать. Каждый раз, когда он смотрел на себя в зеркало, он видел всё того же Лампатату, которого хотел увидеть. Как это ни печально, но если он был не в состоянии разглядеть себя настоящего, то и окружающие его люди также были не в состоянии этого сделать.

Наш герой подошел к зеркалу и пристально уставился на своё отражение. Перед надвигающейся поездкой за границу он лишний раз хотел удостовериться, что не потерял былой привлекательности. Со школьной скамьи он считал себя вполне симпатичным человеком. В былые времена он даже хотел принять участие в конкурсе «Мистер и мисс школа», но побоялся, что друзья поднимут его на смех. Сейчас же он всего лишь хотел наладить свою личную жизнь.

«А я всё ещё ничего», – удовлетворённо подумал Лампатата. – «Поистаскался, конечно, но этого почти не заметно».

После этого, довольный собой, он отправился убирать со стола. Жизнь засверкала перед ним радужными красками, и даже посуда мылась легко и быстро. Из комнаты доносилась жизнерадостная музыка, которую выплёскивал из себя телевизор. До зарплаты было намного больше, чем три дня.

Пока Лампатата управлялся с грязной посудой, жизнь его друзей, транслируемая через социальные сети, проходила мимо него. Кто-то безумно хотел креветок и непременно по акции, о чём и заявлял во всеуслышание, кто-то загружал в Инстаграм никому не интересные фотографии, кто-то в очередной раз доказывал миру свою мудрость или остроумие, размещая чужие пафосные высказывания или избитые пошлости. Всех их объединяло одно – одиночество. Никому не было ни до кого дела, и даже Лампатата беспечно мыл посуду в стороне.

Глава 4

Инструкция, которую вы обязаны прочитать, чтобы быть допущенными к прочтению четвертой главы

Вам не кажется, что авторы этой книги переходят границы дозволенного? Сначала они заставляют читателей корчить гримасы перед зеркалом, потом допытываются, при каких ситуациях им приятнее всего сплетничать, а теперь ещё и придумали какие-то инструкции!

Мы так не думаем. Поэтому давайте перейдём к тщательно разработанной нами и заверенной высшим руководством инструкции:

Инструкция для размещения вещей в чемодане (сумке)

1. Во избежание поломок чемодан (сумку) следует открывать осторожно и строго в направлении, утверждённым производителем этих изделий путём движения ползунка молнии на себя. Категорически не допускаются резкие движения, а также манипуляции с чемоданом (сумкой) в неположенное время.

2. Следует ограничить детей и домашних животных (как-то: кошка, собака, хомяк, морская свинка, попугай, обезьяна, хорёк, мини-пиг, гусь и т.п.) от любого контакта с изделием во избежание каких-либо повреждений (зубами, когтями, клювом или рылом, а также слюной) оного или оных.

3. Перед заполнением чемодана (сумки) следует тщательно осмотреть его внутренности на предмет наличия там детей, животных или оставленных ими следов, а также посторонних предметов, способных привести к порче изделия.

4. Следует взвесить чемодан (сумку), а также измерить объём, и запротоколировать полученные данные. Формула измерения объёма: V = a x b x h, где V – объем чемодана (сумки), a – его длина, b – ширина, h – высота.

5. Заполнить чемодан (сумку), руководствуясь результатами измерений. Категорически не допускается превышение норм объёма изделия.

6. Осторожно закрыть чемодан (сумку), следуя пункту 1 данной инструкции.

7. Взвесить заполненный чемодан (сумку), предварительно убедившись в точности весов путём взвешивания килограммовой гири или другого предмета с точным весом. Если вес не превышает норму, изделие следует поставить (положить) в безопасное место, предварительно убедившись, что оно очищено от посторонних предметов, животных или детей. При превышении веса повторите действия, начиная с пункта 5, используя меньшее количество вещей.

Лампатата в сердцах пнул чужой чемодан. Что-то было не так. Как аккуратно ни старался он уложить всё, что хотел взять с собой, чемодан упорно отказывался закрываться и явно издевался над нашим героем. К тому же нашего героя раздражал тот факт, что его дядя так и не принёс обещанных весов и что точный вес упакованного чемодана он сможет узнать только завтра. Он рассерженно посмотрел по сторонам. Обычно в подобных ситуациях его природная беспечность брала верх, и всё разрешалось как бы само собой. Сейчас же, как ни уговаривал себя Лампатата, беспечность уступила место нарастающей тревожности.

Нервно перешагнув через чемодан, наш герой решил взять паузу в этом трудном сражении, то есть пошёл на кухню и приготовил себе полноценный обед. К тому моменту, когда желудок Лампататы начал с трудом переваривать приготовленную им пищу, он нехотя вернулся на поле сражения и рассерженно уставился на чемодан. Взгляд его тут же заметался по комнате, сбивая всё на своем пути, пока не упёрся в телефон, от чего Лампатата занервничал еще сильнее. Это, вне всяких сомнений, полезное изобретение, от которого все мы, тем не менее, периодически страдаем, невольно напомнило нашему герою о том, что перед отъездом он планировал разрешить вопрос своих личных отношений. Правда, это было несколько странно, потому что никаких личных отношений у Лампататы не было и в помине, и было совершенно непонятно, что именно в такой ситуации он хотел решить. Впрочем, как нам кажется, в этом он был не одинок – немного найдётся таких людей, которые в первую очередь не стремились бы разрешить те вопросы, которые фактически разрешить невозможно, вместо того, чтобы задуматься о решении доступных проблем.

Лампатата был не таким. Он точно знал, что ему нужно, и нужно ему было сдвинуть с мёртвой точки наболевшую проблему. (Нам авторам, хотелось бы вволю поиронизировать над тем, почему проблема, которую непременно нужно сдвинуть с мёртвой точки, приобрела статус наболевшей, и что всё это время делал с ней наш герой, однако, оглядываясь на собственную жизнь, мы просто деликатно промолчим. Всё же стоит отметить, что нас приводит в недоумение тот факт, что, по уверению Лампататы, подобные проблемы обычно решались им с завидной лёгкостью.) Для нашего героя она заключалась в том, что в последнее время у него не клеились отношения с двумя давними подругами. На самом деле всё было проще. Каждая из них всего лишь как развлекалась, как только может развлекаться женщина. Ах, эти хитрые, изменчивые женщины! Впрочем, ради справедливости нужно сказать, что наш герой отвечал им тем же. О, эти изворотливые, непостоянные мужчины! Конечно, каждый из участников этого шоу скорее отдал бы левую руку на отсечение, а вслед за рукой и ногу, только бы не прекращать эту игру. Следовательно, сам собой напрашивается вывод, что каждый из них получал удовольствие от этого процесса. Окружающим они говорили примерно следующее: «Вот когда на горизонте, наконец, появится достойный объект, тогда всё будет замечательно и по-настоящему».

Наш герой выключил музыку, недоверчиво покосился на нас и хмуро уставился на телефон. Как только он собрался было с духом и морально подготовился к разговору, то неожиданно столкнулся с ещё одной проблемой. На этот раз простое решение почему-то не приходило ему на ум. Лампатата никак не мог придумать какой-нибудь нехитрый метод, позволяющий ему достойно уйти от получасового обсуждения последних сплетен и выслушивания бесконечных жалоб. Кроме того, эти обсуждения могли повлечь за собой бесполезную трату денег в виде сомнительных для него походов по увеселительным местам.

Помучившись некоторое время, он взял себя в руки и пришёл к выводу, что его главная цель – расставить все точки над i перед отъездом. Не только вам, читатель, но и нам как авторам очень интересно, знал ли наш герой, чего именно он хотел добиться, или просто был уверен в том, что это, наконец-то, нужно сделать.

Конечно, может создаться впечатление, что Лампатата всё время поднимался в гору, катя перед собой огромный валун. Как только он добирался до самого верха, валун тотчас же скатывался вниз, а он с воплями и ругательствами нёсся за ним следом, и, догнав, сразу же принимался катить его на соседнюю гору. История умалчивает, кому из двоих – Сизифу или Лампатате – было хуже³.

Впрочем, наш герой… «Ну уж нет!» – вмешался Лампатата, недовольно посматривая в нашу сторону. – «На этот раз у вас это не пройдёт! Я вполне гармоничная и способная чувствовать личность. То, что вы обо мне пишете, делают все, я и без вас это прекрасно знаю. Подумаешь, велосипед изобрели!» Высказав наболевшее, наш герой с достоинством отвернулся и взял в руки телефон. Наконец-то он знал, о чём поведать своей первой подруге: о наболевшем. «Не будь дураком!» – убеждает его внутренний голос, и мы, авторы, совершенно с ним согласны. – «Ничего у тебя не выйдет!». Однако ответом нам было упрямое выражение лица Лампататы, который сосредоточенно вслушивался в телефонные гудки.

Жизнь каждого отдельно взятого человека способна моментально стать бесцветной, унылой и маловыразительной, если отобрать у него право как следует поскулить или от души поплакаться в первую попавшуюся (желательно, чистую) жилетку. Ни в коем случае не мешайте своим знакомым истошно выть на луну, самозабвенно топить свои несчастья в алкоголе или регулярно поливать слезами близких друзей. Если вы ненароком увидите, что кто-то тихонько отползает в угол, чтобы в полном одиночестве предаться увлекательному поскуливанию, будьте человеком и отойдите в сторону. Из присущего нам чувства деликатности мы не будем растекаться мыслью по древу, рассказывая вам, как именно этот процесс проистекает у нашего героя. Полагаем, что вам гораздо интереснее вместо этого послушать, что думают по этому поводу умные люди. Итак, мы авторы, считаем, что эта потребность проистекает исключительно от скуки и неспособности чем-то себя увлечь должным образом. Удивительно, но в этом наша точка зрения совпадает с мнением людей ограниченных и недалеких.

Есть, правда, один момент, в котором мы не сходимся – умные люди при разрешении этого вопроса используют слово мотивация⁴, а глупые всего лишь руководствуются физическим или моральным, нередко грубым, воздействием. Вы не совсем поняли, что мы имеем в виду? Не расстраивайтесь, мы с удовольствием вам всё разъясним. Скажем, если занять человека чем-нибудь интересным, то он тут же перестанет скулить и жаловаться. С другой стороны, если дать ему подзатыльник и указать на более или менее интересное для него дело, результат будет таким же. В чём состоит разница, спросите вы. Ни в чём, ответим мы, так как и при первом, и при втором случае воздействия человек начинает что-то делать, куда-то двигаться, но при этом не избавляется от пагубной привычки жаловаться. Поэтому, если вы повстречаете на своём жизненном пути шарлатанов, которые предлагают вам навсегда избавиться от этой привычки, не верьте им – они сами от неё не избавились.

– С чего это ты решил позвонить? Молчал, молчал, и вдруг объявился, – подозрительно спросила подруга Лампатату.

– Да не молчал я вовсе. Мы ведь с тобой на прошлой неделе виделись, – уверенно парировал наш герой.

Телефон ответил ему тишиной, в которой отчётливо слышалось жужжание шестерёнок мозга собеседницы. Она лихорадочно пыталась сообразить, что происходит.

– Нет у меня времени с тобой болтать, – наконец, отрезала она, – так что если есть что сказать, говори по делу.

– Хорошо. Я хотел бы с тобой сегодня встретиться, – промурлыкал в трубку наш герой.

– Ну, я не против, – протянула она, и в её голосе послышались особые нотки, хорошо знакомые нашему герою. Обычно это не предвещало ничего хорошего. – Только я сейчас немного занята.

«Ну, вот начинается» – скептически подумал Лампатата, и спросил:

– Значит, ты сегодня не можешь?

– Я же сказала, что не против, – нервно ответила собеседница и замолчала.

Лицо нашего героя приобрело хитрое и уверенное выражение – исходя из горького опыта, он знал, что молчать она умеет намного лучше, чем он. Правда, план противодействия, придуманный им в ответ на это, тоже отлично работал.

– Грустно мне как-то, – жалобно сказал Лампатата. – Вот вспомнил, как нам бывало весело вдвоём и решил позвонить, но если ты…

– Да нет же, – на удивление быстро поддалась подруга нашего героя. – Дело вот в чём. Я сегодня планировала по магазинам пройтись, понимаешь?

– А до завтра это подождать не может?

– Ой, я бы с удовольствием это отложила, но завтра я весь день занята. – затараторила подруга, после чего добавила, издевательски хихикнув: – Не думаю, что ты хотел бы составить мне компанию в этом неинтересном для мужчины занятии.

– Тебя послушать, получается, я шопингом совсем не занимаюсь, – обиженно сказал наш герой.

– Ха, и в косметическом отделе тоже закупаешься? – не унималась подруга.

– И там, бывает, закупаюсь, почему нет? Что в этом такого?

– Ага, помаду или тени для глаз покупаешь? – весьма довольная своей вульгарной шуткой, залилась смехом собеседница.

– Ладно, хватит. Куда именно тебе нужно? – чеканя слова на фоне затихающего смеха несносной подруги, процедил Лампатата.

– Ой, дел всего лишь на полчаса. Мне просто нужно купить платье, понимаешь? Не для работы платье, а на вечеринку. Не хочешь посмотреть, как я сексуальное платье буду примерять?

Подруга внезапно заговорила глубоким грудным голосом, как будто Лампатату по ошибке соединили с работницей службы секса по телефону.

Какой мужчина не любит скользить оценивающим взглядом по соблазнительным женским фигурам! Особенно если эти фигуры обтянуты чем-то облегающим. Особенно – если фигуры эти облачены в короткие платья или юбки. У Лампататы же, хотя он и был мужчиной, имелись на этот счет свои строгие правила. Единственным местом, где он предавался этому занятию, чаще украдкой, была улица. Там, на улице, он бы в своей стихии, но когда дело касалось примерочных…

– Только в том случае, если ты меня с собой в примерочную кабинку возьмёшь, – Лампатата попытался изобразить грудной голос, но у него получилось что-то больше похожее на рычание.

– Ты, как всегда, в своём репертуаре, – довольным голосом пропела подруга, и принялась напевать что-то весёлое.

У нашего героя тут же испортилось настроение. Он вдруг вспомнил об обещании не тратить время зря, которое он дал себе несколько дней назад.

– Послушай, – принялся увещевать не в меру развеселившуюся подругу Лампатата, – а тебе обязательно это платье покупать?

Пение тут же прекратилось, и его место заняло тяжёлое молчание.

– Может быть, встретимся в центре после того, как ты освободишься? Какая от меня может быть польза в советах по выбору женской одежды? – С надеждой спросил наш герой.

– Нда, репертуар у тебя всё тот же. Не хочешь, так прямо и скажи, – холодно сказала подруга. – А вообще ты прав, от тебя всё равно не было бы никакого толку.

– Ну да, я ведь не женщина, – обрадовался Лампатата, и примирительно спросил – Куда ты все-таки собираешься, если не секрет?

Его подруга с большим трудом поборола желание сказать правду, которая заключалась в том, что она собиралась на день рождения к их общему другу. Шла она туда по одной простой причине – от такого болвана, как Лампатата, добиться чего-либо было невозможно. Ко всему прочему, он ещё и уезжал, и в таком виде не представлял для неё абсолютно никакой ценности.

Следует отдать ей должное – поборовшись некоторое время с собой, она всё-таки сказала правду:

– Ты ведь знаешь, у … – она назвала имя общего друга, – в субботу день рожденья. Вот туда и собираюсь. Ты, наверное, тоже идёшь?

Лампатата не знал, какому именно из двух видов обиды отдать предпочтение. В данный момент он поразительно напоминал буриданова осла⁵, мечущегося от одной обиды к другой. То он обращал свое лицо к сладкой обиде на то, что его не пригласили на день рожденья, то поворачивался к не менее сладкой обиде на подругу, которая так несправедливо с ним обошлась. Выбор был настолько нелёгок, что он предался двум обидам одновременно.

– Нет у меня времени на дни рожденья, поэтому – нет, не иду. – Не желая, чтобы подруга догадалась об истинной причине, по которой он не собирался идти на день рожденья, Лампатата постарался придать своему голосу как можно более строгий оттенок.

– Хм, я слышала, что ты от коллектива стал отделяться. Говорят, нос задрал перед отъездом, – снова попыталась задеть нашего героя собеседница, впрочем, прекрасно зная о том, что она его уже достаточно задела.

«Что ей от меня нужно?» – С горечью подумал Лампатата, совершенно игнорируя тот факт, что это он позвонил своей подруге, а не она ему.

Он замолчал, исполненный решимости на этот раз во что бы то ни стало молчать до победного конца. Обида настолько переполняла нашего героя, что он, фактически, не мог говорить.

– Да шучу я, шучу! – Удовлетворившись гробовым молчанием нашего героя, весело прощебетала в трубку подруга. – На самом деле ты молодец, что уезжаешь. Я вот тоже раздумываю, не уехать ли мне, только вот пока никто не приглашает.

Последнюю фразу она произнесла томным, призывным тоном, правда, на этот раз томность не сработала.

– Некогда мне, – сухо сказал Лампатата. – Ещё столько всего собрать нужно.

После чего опять замолчал, и гробовое молчание плавно перетекло в кладбищенское.

– Ладно, мне пора. Скажи, когда уезжаешь, заскочу как-нибудь в гости, повеселимся напоследок, – подвела черту под разговором собеседница.

Они мило попрощались, и Лампатата нажал на отбой. Самое время напомнить нашему не в меру любвеобильному герою, что мы, авторы, предупреждали его о неблагополучном исходе его предприятия. Однако злорадствовать мы не будем, наоборот, оставим Лампатату на полчаса в покое, и позволим ему вдоволь поскулить и пожаловаться на несправедливость мироустройства.

Как только наш герой немного пришёл в себя, выяснилось, что, не найдя логики в поведении подруги, он пребывает в полнейшем недоумении. Теперь он ещё больше, чем раньше, не мог понять, нужен ли он ей или нет. Как только он уверял себя, что совсем ей не нужен, тут же задавался вопросом – почему она не дала этого понять или не сказала прямо? Противоположный вариант также не находил подтверждения – если он ей был хотя бы немного нужен, почему она так странно себя вела?

Его подруга тем временем рассудила проще. «Ну и дурак», – подумала она, и, подбодрив себя этим, привела себя в порядок и отправилась покупать себе платье.

Совершенно естественно, что в такой ситуации Лампатате совершенно расхотелось звонить второй подруге. Он боялся, и не без оснований, что непонятная женская суть окончательно выбьет его из равновесия и расстроит планы. «Почему они всё так усложняют?» – судорожно думал он. – «Как они только выживают в этом хаосе!». Наш герой никак не мог успокоиться. Внезапно ему на глаза попался чемодан, который он так и не закончил собирать, и его нервные мысли понеслись в новом направлении. «Стоп», – подумал он, – «О чём я только думаю! Пусть она (то есть первая подруга) идёт…» – тут наш герой подавил в себе приступ злости и продолжил свои размышления, – «куда хочет идти. Но ведь у меня есть другая подруга, она совсем не такая…». Лампатата не нашелся, как закончить свою мысль, и углубился в поиски своего телефона, который он куда-то положил перед тем, как отправиться на полчаса скулить в углу (так как луна еще не взошла, друзей поблизости не было, а алкоголь в квартире нашего героя исчезал довольно быстро).

«Да что за день сегодня такой!» – раздражённо думал сбитый с толку Лампатата, не понимая, куда подевался его телефон.

«Надо же так всё усложнять!» – думал он параллельно про свою первую подругу. – «Вроде, как и у всех людей, две руки и две ноги».

К счастью, Лампатата воздержался от дальнейших сравнений, иначе, чего доброго, он начал бы искриться от раздражения. «Послушай, Лампатата», – говорим мы ему. – «Если природа создала мужское и женское тела разными, то исходя хотя бы из этого можно догадаться, что мужчины и женщины отличаются по своей сути, хоть и называются общим словом «человек»?»

Поражённый внезапной мыслью (к сожалению, не нашей), Лампатата замер. Он впервые осознал, что обе его подруги существенно отличались. «Как же я раньше этого не замечал!» – потрясённо подумал он. К слову, Лампатата ничего такого не замечал по одной простой причине – ему было практически все равно до второй подруги. Признаваться в том, что ему было все равно и до первой подруги, нашему герою пока не хотелось. И вообще, Лампатата, нам кажется, что твои действия и мысли изрядно отдают театральностью. Идёшь по стопам своих родителей? Впрочем, вы думаете, он нас услышал? Нет, Лампатата обнаружил телефон в кармане собственных штанов и с сосредоточенным видом набирает номер второй подруги.

– А я тебе открытку на e-mail послала с пожеланиями в дорогу, ты ведь любишь открытки получать? Очень надеюсь, что она тебе понравится, – осторожно сказала вторая подруга, пряча эмоции за мягким тоном.

– Почему она должна мне не понравиться? – подозрительно спросил наш герой.

– Нет, нет, я не то имела в виду, – принялась поспешно оправдываться подруга номер два.

Собеседники замолчали. Разговор явно не клеился. Мысли Лампататы беззаботно переключились на тему скорого отъезда. Он представлял как стоя у трапа самолёта, протягивает билет красивой, улыбающейся ему девушке в форме стюардессы и сам, глядя на её стройную фигуру, лучится довольной улыбкой. Ему было совершенно всё равно, что его подруга пытается мучительно подобрать нужные слова, что её напряжённое лицо искривила гримаса, а из глаз вот-вот хлынут слёзы.

– Спасибо большое, обязательно прочитаю, – поглощённый своими мыслями, Лампатата двигался явно не в том направлении. Подойдя к чемодану, он присел на корточки и в сотый раз стал придирчиво рассматривать аккуратно уложенные вещи.

– Пожалуйста, – с облегчением выдохнула подруга, и заботливо добавила после паузы: – Ты сейчас очень занят?

– Есть такое дело, – не сразу отозвался наш герой. На его напряженном лице никак нельзя было найти подтверждение мыслей, которые он недавно думал про свою вторую подругу.

Что же всё-таки было не так? Конечно, жизнь второй подруги нашего героя едва ли отличалась оригинальностью. Она ни разу не вылетала за пределы родной планеты, никогда не участвовала в Олимпийских играх даже в качестве волонтёра, даже аварии, и те происходили без её участия. Чем же она тогда спасалась от одолевавшей её скуки? Домашними хлопотами. Выпекание уюта, мытьё цветов, стирка полов, поливка пирогов, нарезка пыли, смахивание салатов и всё остальное, что вам придёт в голову на данную тему. В этом она как две капли воды походила на тех людей, которые посвящают свою жизнь зарабатыванию денег. Остаток своего личного времени она заполняла регулярными поездками к родственникам и такими же регулярными встречами с подругами.

– А я на прошлых выходных у Марины была, помнишь её? Мы вместе на праздник города ходили.

На это Лампатата пробормотал что-то невразумительное. Восприняв это как благосклонность, подруга обрадовалась и выплеснула на него поток новостей, скопившийся у неё за всё время, пока они не виделись. Даже не подозревая о том, что он был всецело поглощен чемоданом, она искренне радовалась тому, что он её просто слушает.

Она была недалека от истины: наш герой сейчас слушал её даже больше, чем обычно. Правда, если бы она узнала причину, по которой он её слушает, она сразу же перестала бы этому радоваться. Как редки случаи, когда собеседник желает знать истинную причину интереса, который кто-то проявляет к его словам! Впрочем, если бы все мы знали истинный смысл слов собеседника, это неминуемо повлекло бы за собой стойкое нежелание общаться с кем-либо. Может быть, тогда человечество наконец-то занялось бы делом?

Лампатата тем временем занимался сравнительным анализом. Как он сам сказал про себя в начале этой главы, он личность гармоничная, а, как известно, при отсутствии гармонии очень трудно предаваться какому-либо виду анализа. Не стоит смеяться над ним за его наивное упоминание гармонии. Мы уверены, что и вы, читатель не знаете, как эта пресловутая гармония выглядит.

Заверив несколько раз подругу, что он постарается найти время и зайти к ней перед отъездом, наш герой закончил разговор и отложил мобильный телефон. Чтобы и на этот раз не потерять его, он на всякий случай засунул его в карман штанов, и похлопал по нему ладонью, видимо, фиксируя в памяти место, где лежит телефон. В его душе окончательно воцарились сомнения, что он навестит своих подруг, однако он твёрдо сказал себе, что теперь точно обязан сделать хотя бы один визит.

Забежим немного вперёд и расскажем вам, уважаемые читатели, что впоследствии он так и не зашёл ни к одной из подруг. Расскажем и о том, что его дядя, напротив, невзирая на то, что его никто не ожидал, нагрянул в квартиру нашего героя тем же вечером. Вот как происходило это безобразие:

– Чемодан собрал? – с порога вопросил дядя и, уставившись на лицо племянника, тут же принявшее виноватое выражение, радостно воскликнул: – Ага, не можешь без меня!

Если бы только Лампатата прислушался к голосу интуиции, и вышел этим дивным вечером прогуляться и подышать свежим воздухом! Дядя был явно навеселе, как сразу отметил зорким взглядом и чутким носом Лампатата, и из этого следовало, что остаток дня мог закончиться для нашего героя печально.

– Да нет, не собрал, – со всей беспечностью, на которую был способен, ответил Лампатата. – Не стоит в таком деле проявлять спешку. К тому же я ведь не завтра уезжаю.

Наш герой знал, что, будучи подшофе, дядя имеет обыкновение щедрой рукой одарять дурацкими советами всех, кому не посчастливилось попасть в его поле зрения. Как назло, ситуация с чемоданом серьёзно ослабляла позицию нашего героя.

– Значит, я зря к тебе пришёл? – дядино настроение моментально ухудшилось.

– Почему же зря? Весы вещь полезная.

– А кто тебе, племянник, сказал, что я весы принёс? – нахохлился дядя.

– Никто, – озадаченно произнес Лампатата, недоумевая, по какой причине дядя заглянул к нему на огонёк.

– Так значит, дядя тебе нужен только для того, весы принести? – сильно обидевшись, спросил дядя.

Если посмотреть на создавшуюся ситуацию трезвыми глазами, можно предположить, что дядю она не устраивала только потому, что мозг его был замутнён воздействием алкоголя. С другой стороны, если бы Лампатата когда-нибудь пригласил трезвого дядю на чай с баранками, или на партию в шахматы, или на прогулку в парке, или просто поговорить по душам, родственника нашего героя это привело бы в глубокое замешательство, и он подумал бы, что его племянник сошёл с ума.

Сходить с ума Лампатата явно не собирался, поэтому на дядин выпад он привычно промолчал. Мозг его, уже намеревавшийся отправиться в спячку, лихорадочно заработал. К проблеме с чемоданом добавилась вторая проблема – нужно было срочно обезопасить себя от пьяного человека. Практика выживания в таких ситуациях показывает, что лучшим средством является радикальное решение – как можно быстрее достичь состояния, в котором находится оппонент. Лампатата часто прибегал к этому средству, однако на этот раз почему-то от него отказался.

– Может, вам чаю налить? – деликатно спросил наш герой.

– С баранками? – подозрительно спросил его родственник.

Дядя был известным любителем баранок. Это незамысловатое хлебобулочное изделие всегда действовало на него магическим образом: как бы зол, обижен или расстроен он ни был, баранки всегда были способны привести его в благодушное состояние.

«В магазин сходить, что ли?» – промелькнула в голове у Лампататы спасительная мысль, и он произнес: – Да, я только в магазин сбегаю.

– Не надо, – наотрез отказался дядя, и Лампатата нисколько этому не удивился. Он прекрасно знал, что причиной отказа было то, что намного больше, чем баранки, дядя любил демонстрировать свои несчастья окружающим его людям, чем он тотчас же и занялся.

Дядя сел на ближайший стул и глубоко вздохнул. По-видимому, глубина этого вздоха отражала тяжёлую, полную лишений жизнь без баранок, которую ему теперь придётся влачить в квартире племянника. Если бы Лампатата догадался оценить этот вздох по достоинству и поддержал дядину игру, то на этом вся неприятная история с весами закончилась бы. Однако он этого не сделал, и дядя, почувствовав себя не в своей тарелке, сделал ещё одну попытку:

– Когда на свадьбу позовёшь, племянник?

– На чью? – не понял Лампатата.

– Я говорю, когда жениться собираешься?

– Зачем? Рано мне еще жениться.

Дядя покивал и, по не поддающимся никакому анализу причинам, повёл разговор в такое русло, когда оба собеседника обмениваются мнениями, умудряясь при этом совершенно не участвовать в разговоре. Суть этого метода проста, известна каждому и применяется повсеместно. Во всем, что говорит собеседник, нужно видеть только лишь хорошие стороны и избегать острых углов, другими словами – поддакивать. Каждый хорошо воспитанный человек знает, что несоблюдение этого простого правила порой может повлечь за собой такие нежелательные ситуации как ссора, споры, разговор на повышенных тонах, поэтому каждый хорошо воспитанный человек предпочитает неукоснительно соблюдать этот неписаный закон.

Например, так:

Лампатата: Я бы женился, но только на один день – просто попробовать, каково это – быть женатым человеком.

Дядя: Что ж, разумно. Одного дня, конечно, мало, все-таки за день вкуса семейной жизни не поймешь, но в целом идея неплоха.

Или так:

Лампатата: Женюсь! И знаете, на ком? На собственном телевизоре!

Дядя: Да, я читал о таком в газетах. Мне, конечно, этого не понять, но идея неплохая: и прославишься, и разводиться не нужно, если вдруг, хе-хе, характерами не сойдетесь.

А может быть, так:

Лампатата: Дядя… Я понаблюдал за вашей семейной жизнью и решил никогда не жениться.

Дядя: А что, неплохое решение. Детей не нужно будет воспитывать, да и вообще, свободен будешь как птица.

Но вместо предложенных нами (как нам кажется, неплохих) вариантов Лампатата, обильно приукрашивая действительность, рассказал о подруге номер два как о возможной кандидатке в жёны. По его словам, если бы он её пальцем поманил, она тотчас же бросилась его кормить, обстирывать и всячески ублажать, то есть пошла бы с ним под венец, но он, Лампатата, всё раздумывал и оставлял за собой свободу выбора. Что ж, в этом его можно было понять. Тех из вас, кто не совсем понимает поведения нашего героя, мы призываем признаться хотя бы самим себе в том, что и вы, уважаемые читатели, точно так же приукрашиваете действительность теми красками, которые предпочтительнее для вас.

Дядя не остался в долгу, сел на коня и со всеми подробностями рассказал племяннику о том, как его любят и ценят на работе, но, не выдержав очередной паузы, на всем скаку неожиданно свернул к теме советов.

– Так, – сказал он, – что у тебя с чемоданом? Небось, одной ерунды набрал?

Дядя с трудом поднялся, подошёл к чемодану и распахнул его. Увиденное повергло его в неописуемый ужас, который не замедлил отобразиться на его покрасневшем от предпринятых усилий лице.

– Выбрось всё к чертям! – во всеуслышание заявил он, и веско добавил: – Ты что, хочешь, чтобы у тебя перевес был?

– Вы ведь весы принесли, вот мы сейчас и посмотрим, есть ли перевес, – хитро улыбаясь, ответил ему племянник.

Дядя открыл было рот, но тут его мобильный телефон довольно внятно и повелительно произнёс: «Возьми трубку, хозяин!», после чего пискляво заверещал дурным голосом: «Трубку, трубку, возьми же трубку!». Дядя тут же поменялся в лице, закашлялся и сделал вид, что его это не касается. Если вы думаете, что нашему герою стало неловко, то вы глубоко заблуждаетесь. Он, напротив, продолжал, так же хитро улыбаясь, пристально рассматривать дядю. Посторонний наблюдатель не смог бы сказать по его лицу, что всё, чего он хотел – чтобы его дядя ушёл домой к тёте, а он сам прекрасно провёл остаток вечера у телевизора. Наконец, телефон устал от своих напрасных воззваний и замолчал, после чего дядя извлёк его из кармана.

– Ага, это же Сергей звонил! – с облегчением выдохнул он, и посмотрел на своего племянника, – А я думал, это… – дядя осёкся и внезапно покраснел.

Он прочистил горло, поудобнее устроился на стуле, посмотрен на чемодан и открыл было рот, но ему снова не повезло – телефон внезапно снова принялся за своё, прервав дядю самым грубым образом. Звонил уже не Сергей.

– Да, всё бросаю и уже бегу, – иронично сказал дядя своему телефону, который продолжал беззаботно заливаться в его ладони, после чего поднял глаза на племянника и заговорщицки спросил: – У тебя что-нибудь выпить есть?

Лампатата отвёл взгляд и уставился себе под ноги.

– Неужто совсем ничего нет? – провожая взглядом угасающую надежду, тонущую в суровом океане реальности, спросил дядя.

– Дело не в этом, – нехотя сказал наш герой, и вздохнул.

Дядя ответил ему таким же вздохом, после чего встал и нетвёрдой походкой направился к входной двери, со второй попытки открыл замок, взялся за дверную ручку, и только тогда обернулся.

– Что молчишь, я бы так с весами и ушёл! – он укоризненно покачал головой, достал из кармана куртки ручные весы и протянул их Лампатате.

– Спасибо, дядя, – сказал наш герой, – заходите как-нибудь.

После этого Лампатата с завистью посмотрел на дядю, как будто говоря: «Он всё-таки кому-то нужен, а вот я…». Он не желал замечать, что дядина поспешность продиктована вовсе не его желанием поскорее добраться до любимой тети, которая ждала его дома с баранками, и даже не до любовницы, как подумали некоторые из вас. Дядя всего лишь спешил домой, потому что вспомнил, что через полчаса начнётся хоккейный матч с участием его любимой команды. При чём тут телефонный звонок, спросите вы с недоумением. Дело в том, что жизнь намного проще, чем думаем мы с вами. Не желая этого замечать, мы сами по собственной воле постоянно пытаемся всё усложнить. Дяде звонил его друг, с которым он провел несколько часов перед тем, как появился на пороге у племянника. Другу была известна дядина любовь к хоккею и, когда они прощались, он настоятельно приглашал дядю вернуться, чтобы вместе посмотреть матч. Это, однако, не входило в дядины планы; всё, что он хотел – вернуться в собственную квартиру и, комфортно расположившись на диване, поболеть за любимую команду.

Пока мы с вами рассуждали о перипетиях дядиного вечера, Лампатата окончательно решил заглянуть перед отъездом к первой подруге. Наш герой никак не мог уехать с мыслью о том, что никому из представительниц женского пола он совершенно не нужен. Он решительно побросал оставшиеся вещи в чемодан и, сев на него, попытался закрыть «молнию». Это удалось ему с большим трудом. Больше в этот вечер не произошло ничего особенного.

Прощание

Следует признать, что за свою многовековую историю люди так и не научились правильно прощаться друг с другом. Прощаться нужно красиво – с воплями, причитаниями, театрально бросаясь друг другу на шею и обильно поливая друг друга слезами – так, чтобы тот, с кем вы прощаетесь, твердо знал, что вы не переживёте даже пятиминутной разлуки с ним. Если же вам выпал шанс провожать человека, который уезжает далеко и надолго, правила хорошего тона предполагают, что вы вывесите траурные флаги и прощание по всем правилам будет напоминать отпевание покойника. Эти странные действия абсолютно обоснованы и совершенно уместны, если посмотреть на всё это трезво – человек уедет одним, а вернется совершенно другим. Другими словами, конкретно этого человека вы видите в последний раз.

– Сынок, ты точно уверен, что взял паспорт? – озабоченно спросила мама.

– А про билет не забыл? – нахмурившись, уточнил папа.

Не было ни причитаний, ни слёз. Даже привычные для родителей Лампататы театральные сцены были отложены до лучших времен, в такой торжественной ситуации они были бы совершенно неуместны. А что, если произойдёт самое страшное – их сын кардинально изменится, окончательно и бесповоротно?

– Куда же ты поедешь, сынок? – Неожиданно принялась причитать мама, но быстро осеклась, бросив беглый взгляд на мужа. Наш герой, закатив глаза к небу, недовольно проворчал:

– Взял и паспорт, и билет, и голову не забыл.

Лампатата уже в третий, если не в четвертый раз заверял не в меру заботливых родителей в том, что он вполне самостоятельная личность.

– Ты уверен? Проверь на всякий случай, мало ли, всё-таки забыл, – настаивал папа.

– Сколько раз мне ещё повторить? Я всё взял! – не выдержал и рявкнул Лампатата.

– Не надо так нервничать, сынок! Может, ты пока не готов к поездке за границу? – с надеждой в голосе спросила мама, посмотрев на мужа с вызовом во взгляде.

– Кто тебе сказал, что он нервничает? – огрызнулся муж, но сразу взял себя в руки, что было для него не совсем обычно. Он помолчал и повернулся к сыну:

– Как на место приедешь, обязательно позвони!

– И дяде с тётей напиши хотя бы пару слов – доехал благополучно, всё в порядке, – уговаривала мама сына. – Много не пиши, нескольких слов вполне хватит.

– Да замолчишь ты, наконец, или нет? – выкрикнул отец и принялся уговаривать сына, чтобы он выполнил то, о чём просил именно он.

Их сын молчал. Если бы не назойливые уговоры родителей, он бы запросто поверил в то, что в данный момент спит и видит сон. В его мозгу никак не могла уложиться мысль, что через полчаса он поедет в аэропорт, а затем самолёт унесёт его в далёкую и чужую страну. «А может, я пока и правда не готов?» – неорганизованными толпами проносились в его мозгу панические мысли. – «Ещё не поздно всё остановить и сказать им, что я никуда не еду!» Лампатата мёртвой хваткой вцепился в ручку чемодана, как будто желая убедить себя в том, что он всё делает правильно и всё у него получится. Если бы кто-нибудь попробовал отобрать чемодан у нашего героя, ему бы не поздоровилось. Однако желающих посоревноваться в перетягивании чемодана среди присутствующих не оказалось, и наш герой продолжал мирно сидеть на табуретке. Его отец тем временем с упоением перечислял основные трудности, с которыми предстояло столкнуться нашему герою, маму же волновала только сиюминутная забота о сыне.

Наконец, когда до родителей дошло, что их сын никак не желает реагировать на их старания и заботы о его благополучии, в комнате воцарилось неловкое молчание.

– Присядем на дорожку, – глубоко вздохнув, скорбно сказала мама после гнетущей паузы. – Пусть у тебя всё будет хорошо!

– Да, пусть всё будет хорошо, – согласился с ней муж.

Все сели и выпрямились. Молчание продолжало висеть в воздухе, но теперь оно приняло торжественный оттенок.

– Ну, вот и всё, – выдержав паузу, похоронным голосом произнёс папа. – Такси через пять минут будет внизу.

Для мамы это было сигналом к действию. Она театрально вскрикнула и бросилась еще не оправившемуся от дремоты сыну, все ещё сжимавшему чемодан в руке, на шею. Судорожно прижимая его к сердцу, она чувствовала, как облегчение тёплой волной заполняет её израненное материнское сердце. «Наконец-то у нас всё как у людей», – было написано на её гордом лице.

Как ни странно, муж был с ней абсолютно не согласен. Он критически осмотрел чемодан, потом своего сына, и сказал:

– Вижу, ты у нас теперь богатый? Не мог, что ли, с друзьями договориться? Поездка на такси, знаешь ли, нынче недёшево стоит!

– Да, – недовольно поддержала папу мама, прижимаясь к богатырской сыновней грудной клетке. – Почему Колю с Жанной не попросил?

Лампатата демонстративно отстранился от мамы и нахмурился. Он ничего не ответил родителям, но его сонливость как рукой сняло. Да, что правда, то правда, отношения между ним и его друзьями в последнее время стали странными и весьма натянутыми, но он не собирался посвящать в это собственных отца и мать. Даже если бы он излил родителям душу и выложил всё, что его тревожит, они бы всё равно ничего не поняли. «Хорошо, что я всё-таки уезжаю», – подумал он.

– Ты там смотри, не пропадай, – как будто прочитав мысли нашего героя, с упрёком сказал его отец. – А то некоторые как уедут, глядишь, через год и родных, и родину забыли!

– Что ты такое говоришь! – испуганно осадила его мама. – Можно подумать, ты не знаешь нашего сына! Про него такого никак нельзя сказать, он ведь у нас хороший мальчик.

– Знаю я таких, сначала хорошие, а потом родителям не звонят, не пишут, – сварливо стоял на своём папа.

– Ага, я, бедненький, уезжаю на десять лет в тундру, где даже телефона нет, не то, что интернета! – язвительно ответил родителям Лампатата.

Нашего героя раздражало эмоциональное состояние, в которое впали его отец и мать, к тому же его переполняло чувство справедливого негодования по поводу их странной реакции на его отъезд. «Не на десять же лет уезжаю», – мысленно распекал он людей, которые энное количество лет назад произвели его на свет. – «Даже не на год. Сказал же им, что через полгода планирую вернуться на каникулы».

– Торжественно клянусь звонить и напоминать о себе до тех пор, пока окончательно вам всем не надоем и вы не удалите моё имя даже из социальных сетей, – положа правую руку на сердце, в очередной раз съязвил он, после чего по-армейски отдал честь.

– Сынок, не забывай нас, звони, пиши чаще! – мама предпочла не услышать последней реплики сына и стойко гнула свою линию. Отец отошёл к окну проверить, не приехало ли такси, и картинно вздохнул – он не был любителем нашего героя в таком исполнении.

Если бы Лампатата вместо того, чтобы раздражаться, проанализировал поведение родителей, он нашёл бы его более чем странным. Они с родителями жили недалеко друг от друга в одном и том же городе, встречались примерно раз в неделю, и нельзя было сказать, чтобы все эти встречи были наполнены радостью от общения и интересом друг к другу. Однако сейчас, когда он собирался уехать в другую страну, где у него была возможность каждый день видеть лица родных и общаться с ними в интернете, они неожиданно сорвались с цепи.

– Мне кажется, такси уже у подъезда, – подвёл черту под церемонией прощания наш герой.

– Сынок, а шарф, шарф-то ты не взял! Говорят, там зимой холодно! – как по команде взвилась мама, и добавила более мягко, тихим, обволакивающим, похожим на пуховую перину голосом: – А вообще, оставайся с нами, зачем тебе эта заграница?

– Да отстань ты со своим шарфом, до зимы ещё вон сколько ждать! – отец грозно посмотрел на свою вторую половину.

– Люди, мне ехать пора, – слабо пискнул наш герой.

Кто-нибудь, помогите Лампатате! Мало того, что он едва держит раздражение в узде, его продолжают морально давить родственники. Впрочем, подождите, всё должно разрешиться само собой. В хороших произведениях главного героя обычно спасает совершенно второстепенный персонаж. Нетрудно догадаться, что в данном случае этим персонажем будет таксист.

– Куда едем?

Лампатата назвал место назначения и сосредоточенно нахмурил брови. Таксист внимательно посмотрел на него, как бы пробуя на зуб, и тронулся с места. Бросив беглый взгляд в зеркало заднего вида на родителей, которые в присутствии постороннего сидели тихо и смирно, он решил начать с них.

– Не переживайте вы так! Вернётся он, никуда не денется. – подбодрил водитель родителей, испытующе окинув взглядом Лампатату.

Ему никто не ответил. Семейство было до глубины души оскорблено таким бестактным и грубым замечанием, произнесённым в такой торжественный момент. Покружив над ними как самолёт, пробующий приземлиться в нелётную погоду, он пошёл на второй заход:

– Я тоже раньше на заработки ездил, лет пять туда-сюда мотался. Бывало, уезжаю – дома все плачут. Я говорю – что плачете, приеду через полгода! Приезжаю назад, и что вы думаете? Они мне говорят – зачем приехал, мог уже там посидеть, зря деньги тратил на билет. Ну, думаю, ладно, на самом деле мог сэкономить. Через неделю собираюсь обратно – опять плачут.

Папа не остался в долгу, поделившись с окружающими остротой – яркой, ироничной и до невозможности смешной (во всяком случае, так казалось ему самому), но, заметив, каким кислым стало выражение лица супруги, вовремя замолчал. Лампатата сосредоточенно хмурился, как будто его будущее напрямую зависело от формы его бровей, и, видимо, не понимал, о чём речь. Мама была с головой погружена в свои чувства. Единственной социальной активностью, на которую она была способна в данный момент, было автоматическое сканирование поведения мужа. Таксист, не знакомый с правилами поведения этого семейства, немного помолчал, ожидая продолжения остроумных шуток, однако продолжения не дождался и продолжил таким же бодрым голосом:

– Я им говорю – хорошо, приеду я через полгода, вы опять скажете, что зря? – Таксист сделал паузу и со значением посмотрел на папу. – И что вы думаете? Приезжаю в следующий раз, и они меня ещё в аэропорту спрашивают, зачем приехал, зачем деньги тратил!

– Вот-вот, нам сын недавно так и сказал – буду специально вам звонить так часто, пока не надоем, – поддержал водителя отец семейства.

– Не говорил я такого, что ты придумываешь! – Возмутился наш герой. Жена возмутителя спокойствия недовольно покачала головой.

– Говоришь, будешь звонить, пока они телефон не отключат? – поддел таксист Лампатату и, пользуясь тем, что красный свет светофора никак не хотел сменяться жёлтым, посмотрел на нашего героя в упор.

«Вот это лось» – раздражённо подумал Лампатата. Чтобы отвлечься от угрюмых мыслей и показать недалёкому, по его мнению, таксисту, как он к нему относится, наш герой демонстративно уткнулся в свой телефон.

«Вот это бобёр!» – мысленно ответил ему таксист и, чтобы скрыть свои мысли, посмотрел на родителей в зеркало заднего вида.

Два расстроенных человека, сидящие рядом на заднем сиденье и совсем не похожие на супружескую пару, были молчаливы и подавлены, однако и в этом состоянии их лица сохраняли привычную напыщенность. «Готов поспорить, будут молчать до конца поездки», – заключил сам с собой пари водитель. Ему было ужасно скучно. Люди, которых он возил в разных направлениях, не отличались оригинальностью и вызывали у него такой же интерес, какой обычно вызывает у коллекционера редких бабочек заурядная капустница. «Скучно тут как-то» – в третий раз за неделю подумал водитель. Поездки за границу сделали своё дело – его жизнь была навсегда отравлена сравнением и анализом «как там» и «как здесь», и его постоянно грызли сомнения по этому поводу.

Таксист углубился в воспоминания о весёлых днях, проведённых за границей, привычно держа в поле зрения пассажиров, которые в любой момент могли начать нести полнейшую чушь. Пассажиров это полностью устраивало. В такой грандиозный момент им было не до пустых разговоров, которые они с удовольствием поддержали бы в другое время. Каждый из них чувствовал себя не просто участником, а вершителем какого-то великого события, меняющего эпоху. «М-да, ведут себя так, как будто важную персону сопровождают», – охарактеризовал это молчание таксист, и был недалёк от истины. Правда, он не смог прочитать на лицах пассажиров гордости от осознания того, что с ними происходит.

Давайте же на это многозначительной ноте простимся с Лампататой, которого так и распирает от гордости! Мы просим вас не устраивать при нём сцен и не лить горьких слёз, ему и без вас тяжело. Просто помашите ему, когда он будет разглядывать лётное поле из иллюминатора, одновременно пытаясь разобраться в хитросплетении ремней безопасности – его это подбодрит.

Глава 5

Мы долго ломали голову над тем, как нам лучше начать эту важную для нашего героя пятую главу. Прежнее безмятежное существование, которое влачил Лампатата, осталось далеко позади. Подобно годовалому ребенку, ему теперь придётся делать неуверенные осторожные шажки, вступая в новую и полную неожиданностей жизнь, и мы нерешительно топчемся на пороге этой главы. Чтобы всё-таки начать эту главу, мы внимательно изучили поведение Лампататы, спросили его (спросить будущих персонажей мы не можем, так как сами пока с ними не знакомы), что он сам думает по этому поводу (честно говоря, с ним бывает трудно найти общий язык) и (спустя долгие часы нудных пререканий между собой) не пришли ни к какому выводу. Поэтому мы просто решили рассказать вам всё, как это было на самом деле, нисколько не приукрашивая действительность.

Лампатата, бледный и подавленный, сидел на диване перед телевизором, и пытался смотреть остросюжетный фильм на русском языке. Сидел он в напряжённой позе, готовый вскочить при любом подозрительном звуке и забиться, как загнанный заяц, в отведённую ему комнату. С трогательного (для нашего героя) момента прощания с родителями прошло четыре дня, и за это время не произошло ничего, что было бы достойно внимания.

– Как это ничего не произошло? – нервно встрепенулся наш герой. – А самолёт? Аэропорт, чужая страна, стресс каждый день, всё новое и непривычное, этого вам мало?

– Послушай, – примирительно ответили мы Лампатате, – кому это интересно читать? Сколько людей попадало в такую ситуацию, и сколько ещё попадёт?

Это была не первая его настойчивая попытка поделиться своими, как ему казалось, особенными переживаниями и наблюдениями после пережитого им потрясения. Сначала наш герой попытался излить душу знакомым, к которым приехал, потом родственникам, подругам, и даже нам, но неизбежно натыкался на стену. Знакомые поддакивали и сразу же переводили тему, приговаривая «ничего, освоишься», а родственники и подруги интересовались всем, чем угодно, только не тем, что ему хотелось рассказать (нашу реакцию на его излияния мы, пользуясь правами авторов, деликатно опустим).

– Ну как, освоился немного? – Алекс спустился в гостиную, лениво кивнул приподнявшемуся на диване Лампатате и прошел на кухню к холодильнику.

Вопрос этот не требовал ответа, как уже успел убедиться наш герой. Первое время он честно пытался всем отвечать, но неизменно сталкивался с ничего не значащей вежливостью. От такого странного отношения Лампатата постоянно испытывал приступы паники и не мог понять, нужен ли он здесь кому-нибудь, принимают ли его в этом доме.

– Пиво будешь? – послышалось из кухни. Дверь холодильника хлопнула, и Алекс так же лениво вернулся в гостиную, неся в руках две запотевшие банки пива.

«Видимо, дорогое», – судорожно подумал наш герой, невольно отодвигаясь вглубь дивана.

Алекс поставил банки на стол, плюхнулся на диван, затем с шипением открыл одну банку и сказал:

– Угощайся, если хочешь.

Лампатата, в который за эти несколько дней раз, угодил в неприятную и непривычную для него ситуацию, и покраснел. Казалось бы, что может быть проще – скажи «спасибо», протяни руку и возьми пиво. Однако он не мог предугадать, к чему всё это может привести, ведь Алекс не был знакомым нашего героя, до этого он видел этого человека всего лишь несколько раз, и до этого дня не общался с ним один на один. Другими словами, наш герой не знал, что именно хочет от него этот человек.

– Бери, не стесняйся. – Алекс открыто посмотрел на Лампатату и кивнул в сторону второй банки. – Выпей немного и расслабься, а то сидишь как на иголках.

Наш герой послушно взял банку, но вместо того, чтобы её открыть, стал вертеть банку в руках. Ситуация опять уводила его туда, куда он пока не был готов идти. Алекс внимательно наблюдал за Лампататой, но хранил молчание. Со стороны можно было подумать, что он не обращает никакого внимания на странное поведение нашего героя, но на самом деле Алекс, потягивая пиво, размышлял о странностях всех недавно приехавших. Ничем не выдавая своих мыслей, он всем своим видом показывал нашему герою своё расположение, и Лампатата, почуяв неладное, поспешно сказал «спасибо» и открыл банку. Ему одновременно хотелось двух вещей: чтобы Алекс ушёл обратно в свою комнату и чтобы он остался, так как наш герой после переезда панически избегал оставаться один.

– Вадим мне сказал, что вы завтра в агентства пойдёте? Может быть, тебе повезёт, сразу на работу устроишься, – попытался подбодрить нашего героя Алекс, втайне предвкушая очередную странную реакцию на свои слова.

Лампатата не обманул его ожиданий. Он поперхнулся и промычал что-то нечленораздельное, очевидно, в знак согласия. Алекс прекрасно понимал, что новая жизнь пугала нашего героя, однако это не помешало ему задать ещё один каверзный вопрос.

– Наверное, Вадим тебе уже говорил, что здесь нужно больше полагаться на самого себя, чем на других?

Услышав такие речи, Лампатата застыл как громом поражённый, и это было лучшим ответом, который Алекс мог себе вообразить. Тем временем наш герой с тяжёлым грузом на душе размышлял о том, что бывшие соотечественники стали какими-то жестокими и бессердечными. На самом деле, его волнения были связаны с тем, что он не привык подходить к проблемам так просто и прямо, как сейчас требовала от него суровая жизнь. Лампатата никак не хотел отказываться от привычек, оставшихся с прошлой жизни: например, прежде чем начать что-то делать, нужно было соблюсти некий подготовительный ритуал, нарушение которого влекло за собой незамедлительную расплату в виде осмеяния и непринятия. В кругах, в которых вращался Лампатата, эта система была отшлифована десятилетиями и функционировала как хорошо отлаженный механизм. Психологи на этот счёт утверждают, что каждый живёт так, как может, и что в этом нет ничего плохого. Другими словами, если вы собираетесь поменять работу в течение полугода, пойти учиться в течение двух лет и жениться (выйти замуж) в течение трёх-четырёх лет, но при этом ваши друзья открыто посмеиваются над вами и намекают, что вы достигнете этого ближе к пенсионному возрасту, то вы совершенно нормальный человек. В любом случае, не слушайте их, а если что, в случае неудачи обвините психологов.

Наш герой попытался скрыть захлестнувшие его противоречивые чувства и, сам того не желая, принял позицию Алекса: из последних сил попытался сохранить беспечное выражение лица и скрыть свои мысли. Правда, чем больше он старался, тем больше у него это не получалось. От переживаний Лампатате захотелось плакать, глаза его затуманились, и он неловко расплескал пиво по столу.

– Возьми на кухне бумажное полотенце, – миролюбиво сгладил ситуацию Алекс.

Услышав эти слова, наш герой почувствовал себя ещё более беспомощным и одиноким. Воспользовавшись предлогом, он со вздохом облегчения отправился на кухню, где и смахнул со щеки скупую мужскую слезу.

Алекс был сама деликатность, однако его деликатность не подразумевала деликатность для нашего героя. Заметив странное выражение лица Лампататы, он ничего не сказал, однако принялся с любопытством смотреть на собеседника. Любопытство Алекса было особого рода – оно было свойственно только тем людям, которые когда-то прошли через тяжёлые испытания. После перенесённых трудностей такой человек с удовольствием устраивается в зоне комфорта и, с благожелательностью посматривая на карабкающегося вверх сотоварища, вместо того, чтобы протянуть ему руку помощи, подбадривает его советами, далеко не всегда полезными. Алекс сам прошёл когда-то через те муки, которые испытывал сейчас наш герой, и ему было интересно, как Лампатата разрешит эту каверзную ситуацию.

– Так вы пойдёте завтра в центр или нет? – поинтересовался он во второй раз.

Лампатата с облегчением вывалил на него целый ворох эмоций. Правда, он раза три перегнул палку и нелестно отозвался о Вадиме, но, тут же спохватившись, взял себя в руки. Вадим на самом деле задирал нос, не вводил нашего героя в курс дела и вообще слабо на него реагировал, в общем, вёл себя в такой ситуации как обычный человек, который не имеет проблем и не желает решать чужие.

Алекс невозмутимо выслушал десятиминутную речь Лампататы и, как будто не услышав ничего для себя важного, повторил:

– Хорошо, но вы ведь договаривались насчёт завтра?

Наш герой завис, словно перегруженный компьютер с допотопной операционной системой. «Да при чём тут это!» – чуть не вырвалось у него, но он сдержал себя усилием воли. Он заморгал и с отчаянием воззрился на Алекса. «Почему в этой стране все такие злые и бессердечные? Так ведь просто невозможно жить! Что же мне теперь делать?» – жужжал у него в голове рой панических мыслей. Ещё раз с усилием взяв себя в руки, он произнёс с обидой в голосе:

– Вадим говорил мне, что скоро пойдём, но не сказал, когда. Если нужно завтра – я не против, пойду завтра.

Не желая окончательно сдавать позиции, Лампатата укоризненно добавил, что абсолютно ничего не понимает в сложившейся ситуации. Что он ни о ком не хочет говорить плохо, но начинает терять надежду и уверенность. Нет-нет, наш герой не сомневается, что ему помогут (эти слова он произнёс чуть не плача), но он ровным счетом ничего не понимает в сложившейся ситуации.

Алекс молчал, стенания Лампататы его как будто не трогали. Нашему несчастному герою ничего не оставалось, как пустить в ход последний козырь:

– Когда я приехал, Вадим сказал, что работа начнётся через две недели, так? (Алекс кивнул) Но после этого он добавил, что всё-таки будет лучше, если я поищу другую работу. Как всё это понимать?

– Всё правильно, по-другому здесь не получится, – с улыбкой сказал Алекс и, насладившись зрелищем растерянного Лампататы, добавил: – Ничего, скоро привыкнешь.

Оставив нашего героя один на один с банкой пива, Алекс удобно устроился на диване и с интересом уткнулся в свой мобильный телефон. В силу характера он не умел долго наслаждаться своим превосходством над кем бы то ни было, и совершенно не представлял себе, как продолжить разговор с Лампататой. Из-за отсутствия (как казалось Алексу) интереса к собеседнику он быстро заскучал, поэтому углубился в оживлённую переписку со своим знакомым Сашей, у которого, по мнению Алекса, жизнь была наполнена гораздо более интересными, чем у него самого, событиями.

Следует отметить, что за время пребывания Алекса за границей его глаза и уши успели пресытиться множеством странных и даже вычурных историй. Происходили эти истории, как правило, с недавно приехавшими, ещё не окрепшими от перемены социума и климата эмигрантами, другими словами, охотниками за лёгкими деньгами и благополучной жизнью. Обычно они были наполнены переживаниями, неудачами, несчастьями, но Алекс видел в них только забавную сторону. В истории, приключившейся с нашим героем, не было ничего забавного, однако Алекс продолжал смотреть в мобильный и как будто даже чего-то ждал от Лампататы. Мысли его при этом не касались нашего героя.

– И всё же, что мне сейчас делать? – не выдержал полнейшей безучастности к своей судьбе Лампатата.

– Что? – машинально ответил Алекс и, подняв глаза, встретился с настойчивым взглядом нашего героя.

Если вы думаете, что требовательный взгляд Лампататы, безотказно действовавший на собеседников на родине, произвел на Алекса какое-либо впечатление, то вы глубоко заблуждаетесь. В ответ Алекс похрустел чипсами, запил их пивом и вновь углубился в переписку. Однако поток его мыслей слегка изменил направление и переключился на нашего героя. Алекс думал о том, что ситуация, в которую попал наш герой, была похожа на многие другие, которые могли произойти с ним и на родине. Алекс недоумевал, почему Лампатата упорно не хочет видеть этого сходства. Здесь, на чужбине, жили такие же, как и там, люди, дышали тем же воздухом, точно так же вставали по утрам и обладали тем же набором качеств, что и его соотечественники. Отличались эти люди только привычками, однако это не значило, что их можно было воспринимать как инопланетян.

– А всё-таки, как тебе здесь? – лениво спросил Алекс, вставая с дивана.

Лампатата заморгал и огромным усилием воли взял себя в руки, после чего вопросительно посмотрел на Алекса.

– Я имею в виду, как тебе…? – он произнес жаргонное словечко, обозначающее коренных жителей страны, в которой сейчас происходит действие. На всякий случай мы категорически отказываемся приводить его на страницах нашей книги во избежание международного скандала. Хотим добавить, что мы, как авторы, не несём никакой ответственности за высказывание данного второстепенного персонажа.

Лампатата понял его с полуслова, что, впрочем, не даёт вам, уважаемые читатели, права делать поспешные выводы.

– Люди как люди, – покривил он душой. Сейчас он больше всего на свете хотел, чтобы его оставили в покое.

Алекс был неплохим человеком и поэтому оставил Лампатату в покое. Что ж, и мы, в свою очередь, оставим Алекса в покое, позволим ему уйти в свою комнату и продолжим свои бесконечные наблюдения за нашим героем. Бедный, бедный Лампатата! Даже в такую тягостную для него минуту мы не сводим с него внимательных глаз и вторгаемся в его личное пространство.

Лампатата вернулся на исходную позицию, то есть повернулся к телевизору. Какое-то время он безуспешно пытался следить за тем, что происходит на экране, но его нервы, словно дождавшись своего звёздного часа, засуетились и понеслись сломя голову, не разбирая дороги. Наш герой поднялся с дивана, нерешительно потоптался на месте и снова сел. Ах, как хорошо было дома, уютно устроившись на любимом диване, смотреть телевизор и предаваться мечтам о будущей жизни, которые так жестоко разбились о суровую действительность! «Никому я здесь не нужен», – мрачно подытожил он. – «Какой же я наивный дуралей!»

Лампатата выключил телевизор, встал и решительно направился в свою комнату. «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке», – понуро думал он, поднимаясь по лестнице, – «Спать, спать… Утро вечера мудренее, посмотрим, что будет завтра».

Уже лёжа в кровати, он услышал, как в гостиную по лестнице спустился Алекс и как, немного погодя, быстрыми шагами поднялся в свою комнату Вадим.

Последние две ночи Лампатата плохо спал. Он долго не мог уснуть, и только промучившись с полночи, проваливался в беспокойный сон. Завтра будет ответственный день, и этой ночью ему, во что бы то ни стало, нужно выспаться. Наш герой, по всей видимости, не оставлял надежды, что его жизнь всё-таки изменится к лучшему. Поэтому он представил себе Вадима в образе овцы и заставил его перепрыгнуть через изгородь. Эта фантазия так ему понравилась, что он принялся размеренно считать перепрыгивающих через изгородь вадимов, однако вадимы этому воспротивились и стали по-человечьи перелезать через нее. Внезапно один из вадимов повернул к опешившему Лампатате голову и сурово, совсем не по-овечьи, заявил:

– Готовься, завтра пойдём в агентство!

Лампатата резко повернулся на другой бок и усилием воли заставил неугомонного Вадима снова превратиться в овцу, которая, однако, топталась на месте, никак не желая перепрыгивать через изгородь. Поглощённый увлекательным процессом перемещения овцевадима, наш герой благополучно уснул.

Два часа ночи. Мы бы тоже хотели пойти спать, но кто же тогда опишет сон нашего героя? Сам он, вероятно, ничего не будет помнить наутро, а значит, ничего не сможет вам рассказать.

Впрочем, утром оказалось, что мы не устояли и предпочли смотреть сны собственного сочинения.

Каждый из нас хотя бы раз в жизни пытался поймать скрытый от нас конструкторами нашего тела момент, когда организм перестает бодрствовать и проваливается в сон. Просыпаясь на следующее утро и вернувшись в реальность, мы обязательно вспоминаем свои неудачные попытки, и негодуем на самих себя за то, что и на этот раз не сумели разгадать эту загадку. Впрочем, это почему-то не удерживает нас от последующих попыток, и мы вновь и вновь терпим поражение. Странно, что никому из нас не приходит в голову попробовать отследить момент перехода от сна к пробуждению, что по сути своей является столь же невыполнимой задачей.

Лампатата проснулся и судорожно осмотрелся вокруг. До его сознания не сразу дошло, где он находится, но когда он всё-таки это понял, то предпочёл быстро закрыть глаза. Наш герой как будто снова вернулся в детство: сегодня понедельник, выходные закончились, и нужно возвращаться в школу. Пробуждение вообще является одной из неприятных составляющих жизни человека. Длится оно не более нескольких минут, но минуты эти способны отравить самый солнечный день, заставить добродушного человека превратиться в свинью, визгливо хрюкающую на окружающих, а злого и подавно преобразовывает в исчадие ада. Фантазия человека, как всегда, находит объяснение этим превращениям самым неожиданным образом. В данном случае люди привыкли валить всю вину на свою собственную левую ногу, которая коснулась пола быстрее, чем это сделала правая.

Наш герой нехотя сел в кровати, и одновременно опустил обе ноги на пол. Только не подумайте, что он хотел избежать плохого дня, или боялся превратиться в свинью. Дело было совсем не в этом, ведь Лампатата был абсолютно уверен в том, что сегодня его неизбежно ждёт масса негативных эмоций. Возможно, он даже будет вести себя совершенно не подобающим образом. Впрочем, сам он не переживал по этому поводу, так как высоко ценил в себе в основном хорошие качества, постоянно забывая про плохие. Ему не приходило в голову, что если бы он перестал готовиться к неприятностям вместо того, чтобы не замечать, это определённо изменило бы его жизнь к лучшему.

В это время возможные неприятности в виде Вадима уже принимали душ. Вадиму и в голову не могло прийти то, что прошлой ночью он резво отпрыгал через забор более сотни раз. Он чувствовал себя бодрым и полным сил, и по этому поводу решил не водить Лампатату в агентство и вместо этого потратить утро перед работой на себя, любимого. Он полностью отдавал себе отчёт в том, что Лампатата выбит из колеи и в данный момент просто не готов куда-либо двигаться. Вадим прагматично рассудил, что если бы поход в агентство состоялся в этот день, в этом не было бы никакой пользы ни для Лампататы, ни для него самого. Видите, Вадим, как и Алекс, тоже был хорошим человеком.

Вообще, история этого общего дома корнями уходит к тем временам, когда два хороших человека решили объединить свои усилия и снять квартиру или дом, чтобы жить в нём так, как им хочется. Они понимали, что соотношение добра и зла в этом мире должен быть гармоничным, и решили добавить в свою компанию двух плохих людей – чтобы не скучать и поддерживать эту самую гармонию. Проведя тщательный отбор и забраковав несколько кандидатур, методом селекции отметя троих и методом научного тыка – ещё двоих соискателей, они, наконец, нашли то, что искали. Оставалось только заключить с ними контракт о поддержании хрупкого мира и подобающим образом отпраздновать новоселье. Таким образом, Лампатата уже не вписывался в картину этого идиллического уголка, так как его появление могло существенно пошатнуть тщательно выверенную Вадимом и Алексом систему.