Читать книгу Жестокая справедливость - Алексей Макеев, Николай Леонов - Страница 1

…Год назад.

Аня стояла на бетонной плите, которую положили перед «улиткой» автобусной остановки из оцинкованного железа, чтобы в дождь людям не приходилось шлепать к автобусу по лужам. На душе у девушки было легко и радостно. Она успешно сдала экзамены в местное педучилище дошкольного воспитания, и теперь ее наверняка зачислят на первый курс. Поступать именно сюда Аня решила еще во время учебы в школе. И если кто-то из ее подружек пошел в училище только потому, что она рядом с домом, или просто от нечего делать, то ей очень хотелось стать именно воспитателем детсада.

А еще радовало, что сосед по улице Лешка, которого этой осенью должны забрать в армию и который до этого сроду не обращал на нее никакого внимания, случайно встретившись с ней около училища, предложил вечером прогуляться по «авенюшке». Так местная молодежь не без иронии прозвала центральный проспект Судакова их маленького провинциального городка. Аня стояла на остановке, не замечая того, как на ее лице буквально цветет мечтательная улыбка. День выдался жарким и, наверное, поэтому городок выглядел опустевшим. Даже на остановке, кроме Ани, больше никого не было.

Неожиданно перед ней остановился большой черный джип с тонированными стеклами. Из его кабины доносилась рычащая, бухающая динамиками сабвуфера музыка, какой обычно щеголяли всякие дешевые крутяки. Девушка подумала, что это, скорее всего, или какой-нибудь приезжий, собиравшийся спросить, как проехать по городу, или возомнивший о себе забуревший лавочник, собирающийся с кем-нибудь «познакомиться».

«Если начнет приставать, пошлю к черту и убегу…» – решила Аня.

Но все произошло совершенно иначе. Двое рослых парней, выскочившие из машины, не говоря ни слова, подбежали к девушке и, схватив ее за руки, одним махом закинули в кабину. Аня даже не успела сообразить, что следовало бы позвать на помощь. Хотя кого звать-то? В радиусе сотни метров не было видно ни души.

Оказавшись в просторном салоне с дорогой внутренней отделкой, Аня молча смотрела на окружающее широко раскрытыми глазами. В уши била все та же развеселая музыка, от которой почему-то вдруг заледенела кровь, а сердце сжалось от немыслимой тоски. Это чужое веселье было для нее сродни улыбке мертвеца из фильма ужасов. Все происходящее казалось нелепым, дурным сном, который, лишь тряхни головой, немедленно прекратится. Исчезнет и эта проклятая машина, куда-то мчавшая ее на бешеной скорости, и эти двое злых парней, стиснувших ее с боков на заднем сиденье… Но вместе с этим вдруг пришло осознание того, что она попала просто в кошмарную ситуацию. Только теперь до нее дошло, что ее может ждать. Это было так невыносимо, так мучительно и страшно, что в какой-то миг Аня не выдержала и с отчаянным криком ринулась к дверце, намереваясь открыть ее и выпрыгнуть, пусть даже на ходу…

Но парни, злобно ухмыляясь, очень больно стиснули ее руки и стянули предплечья скотчем. Затем, достав широкий пластырь, залепили им глаза и рот. «Боже мой! Боже мой! – чувствуя, как по щекам побежали слезы, обреченно размышляла Аня. – Что же делать? Ведь это конец… Они меня будут мучить, а потом убьют… Господи, ну, за что это мне? Почему именно я?!» Она слышала о пропажах девушек, которых иногда находили живыми, иногда не находили совсем, но не могла даже представить себе, что нечто подобное может случиться с ней самой.

Она вдруг подумала о том, что станет с мамой, когда та узнает об ее исчезновении. Аня представила маму, обеспокоенно бегающую по улицам городка и расспрашивающую о дочери, и ее тело содрогнулось от беззвучных рыданий.

– Сиди, не дергайся, сучка! – неожиданно заорал сидевший слева, больно ударив ее локтем в бок. – Если будешь себя хорошо вести, ничего с тобой не случится. Поняла?

Аня чуть заметно, неуверенно кивнула в ответ. «А может, они меня все-таки отпустят?» – появилась в душе робкая надежда. Она понимала, что просто так из их рук ей не вырваться. Но… Боже! Как же хотелось жить!.. Как страшно было умирать, когда всего какие-то минуты назад весь мир казался добрым и мирным, а жизнь – радостной и бесконечной…

Испуганная девушка не поняла, как долго они ехали, но машина неожиданно остановилась, и парни, довольно грубо вытащив ее из кабины, куда-то повели за собой. Судя по отдающемуся эху, Аня сообразила, что они сейчас в каком-то помещении. В нос ударил машинный запах – не то смазки, не то чего-то похожего. Затем они поднялись по лестнице – парни небрежно поддерживали ее с обеих сторон – и вошли в другое помещение.

Здесь пахло уже дорогим парфюмом, приглушенно звучали чьи-то голоса. Вероятнее всего, это была жилая комната.

– Та самая? – послышался мужской незнакомый голос.

– Она, она! – подтвердили парни.

Аня вновь испытала приступ леденящего ужаса. Так, выходит, ее уже давно кто-то заприметил и охотился за ней?! И вот теперь привезли к нему на потеху…

– Вы пока свободны, – властно распорядился незнакомец. – Вернетесь, когда позову.

Аня услышала звук шагов и хлопнувшей двери. Теперь она буквально физически ощущала, что этот человек стоит перед ней и молча ее рассматривает. Как паук муху, попавшую в его липкие тенета, перед тем как высосать из нее все без остатка.

– Отпустите меня! Я вас очень прошу! – попыталась произнести она, но из-за пластыря, склеившего губы, смогла издать лишь жалобный стон.

Неожиданно чья-то рука бесцеремонно прошлась по ее бедру снизу вверх, поднимая подол платья. Вне себя от отвращения Аня вскрикнула, резко выбросила связанные руки вперед, и они ткнулись в чье-то лицо.

– Ах ты, дрянь! – злобно прошипел голос из темноты, и щека тут же загорелась от полученной оглушительной оплеухи.

Аня упала на пол, больно ударившись головой. Неизвестный грубо поднял ее и швырнул куда-то назад. Она почувствовала, как под ней спружинило что-то просторное, накрытое тканью. Скорее всего, простыней. Девушка вслепую яростно отбивалась, но все было напрасно. На ее лицо и тело обрушились жестокие удары чьих-то кулаков. Страшная боль пронизала все ее существо. А неизвестный бил, бил и бил, время от времени впиваясь в беззащитное девичье тело грубыми жесткими пальцами, словно намеревался разорвать его на части. Даже когда у нее не осталось ни сил, ни воли к сопротивлению…

Как сквозь глухую пелену Аня услышала треск раздираемого на ней платья. А затем… Более мерзкой и унизительной боли она не могла себе даже представить. Теперь она мечтала только об одном – поскорее умереть, чтобы не чувствовать на своем теле этих гнусных липких рук, не слышать этого тошнотворного похотливого кряхтения насильника…

Прошло полчаса. А может быть, час? Или всего пять минут, показавшихся вечностью? Отдышавшись, озверевший подонок снова сбросил ее на пол и начал избивать ногами, нанося удары в живот, в грудь, по голове… Недвижимая, истерзанная, растоптанная, Аня лежала без единой мысли, даже без недавнего страха, ничего не ожидая, ничего не желая, целиком обратившись в сплошной комок боли, способный только как-то дышать…

Откуда-то издалека донесся ставший до безумия ненавистным голос мучителя:

– Давайте сюда! Берите ее, и вон, сбросьте где-нибудь в посадках или оврагах. Пусть ее там лисы обгложут. Брыкаться надумала, шалава! Можете сами с ней поработать. Что интересно, девкой оказалась. А я уж думал, тут одни только шлюхи остались… Ну, все, убирайте ее!

Парни чуть ли не волоком стащили Аню вниз по ступенькам и опять куда-то повезли. Но теперь ей было абсолютно все равно, куда и зачем. Оставят в живых? А есть ли смысл жить дальше? Убьют? Еще лучше… Только пусть убивают побыстрее, чтобы долго не мучиться…

Они ехали по кочковатой дороге, на которой машина то и дело виляла и подпрыгивала. Неожиданно под машиной что-то громко и отрывисто хлопнуло, и она, как-то нервно дернувшись, сразу же остановилась. Сидевший за рулем грубо заматерился. Захлопали дверцы, послышался голос одного из похитителей:

– …Твою мать! Это какая ж сука тут борону положила? Охренеть! Все четыре колеса насквозь. Ну, и что теперь будем делать? Придется назад на одних ободах ехать. Да, а эту козу куда теперь определим?

– Куда-куда… Брось ее вон в те бурьяны, – откликнулся второй. – Пусть там доходит. Или уже подохла? Похоже, босс здорово перестарался.

– А ты ее что, не будешь? – гоготнув, спросил первый.

– Да на хер нужно! Я что, извращенец-некрофильщик? Покойницу трахать?!

– Да и я, пожалуй, тоже не стану. Ворон, ты девку не хочешь задействовать? – спросил он, видимо, шофера.

– Нашел дурака, – натужно сопя и громыхая какими-то железками, откликнулся тот. – Я хоть и Ворон, но падалью не питаюсь. Мне бы мясца свеженького, ненадкусанного…

– Э! Ты по погонялам-то какого хера базлаешь? А вдруг выживет? – заорал второй.

– Ладно, малость подстрахуемся… – проворчал первый, вытаскивая Аню из кабины и швыряя ее безвольное тело куда-то в колючий бурьян.

Деловито сопя, он стянул скотчем ее лодыжки, примотал руки к телу, чтобы она не могла ими двигать, и, удовлетворенно пробубнив, что «уж теперь-то девке точняк кранты», сел в машину, хлопнув дверцей.

…Аня лежала в тягостном забытье, ничего вокруг не видя и не слыша, и даже не отреагировала, когда рядом раздались пропитые мужские голоса:

– Васька! Гляди! Баба голая валяется! Смотри, связанная…

– Валим отсюда! А то, чего доброго, на нас повесят. Пошли!

– Постой! Может, она еще живая? Совсем же еще девчонка… Кто ж ее так-то? Давай уж хотя бы развяжем.

– Охренел, что ль? Двигаем отсюда, и поживее!

– Не, Вась, ты как знаешь, а я развяжу.

– Стой! Не подходи к ней! А то твои пальцы на ней останутся. Потом не отмажешься. Ладно, я ща по мобиле ментам звякну.

Через какое-то время снова раздался гул моторов, послышалось множество чьих-то голосов. Кто-то разрезал на руках и ногах Ани скотч, осторожно снял с лица полосы пластыря. Аня увидела свет, но он ей был уже не нужен. Пожилая женщина в белом халате, склонившись над девушкой, которую санитары положили на носилки и до подбородка укутали простыней, даже отшатнулась, встретившись с пустым взглядом живого робота, в котором не было ни страха смерти, ни жажды жизни…