Оглавление
Николай Надеждин. Искры Божьего света. Из европейских впечатлений
I. Франция
Впечатления Парижа. Выдержки из дорожных впечатлений[1]
II. Германия
Путешествие по Рейну. Выдержки из дорожных воспоминаний
III. Швейцария
Очерки Швейцарии
Базель (Из путевых записок)
IV. Италия
Гротта-Феррата
Венеция изображение Божией Матери
Сила воли. Воспоминание путешественника. Главы из повести
1. Борромейские острова
2. Вилла Боленгари
3. Это кто?
V. Балканы
Записка о путешествии по южно-славянским странам[239]
Георгий Черный. По рассказам очевидцев
Черногорцы. Из воспоминаний путешественника
Из Парижа в Усть-Сысольск на дороге к небу. Послесловие редактора
Дополнение соредактора
Отрывок из книги
«Я во Франции – я еду в Париж – я скоро буду в Париже?» – вот что твердил я беспрестанно, про себя и почти вслух, бродя по узким, кривым старонемецким улицам Страсбурга. Надо сказать, переход от Германии к Франции, несмотря на заветную черту Рейна, совсем не так обрывист и крут, как например в Швейцарии, где один снежный гребень делит окончательно два или три народа, где, сказав поутру на прощанье: «Guten Morgen!», к обеду, часов через шесть ходьбы, слышишь вдруг: «Bonjour!», или «Buono giorno!». С плоской западной стороны Франция бросается в глаза не тотчас по переезде Рейна.
Известно, что Эльзас, составляющий ее Рейнские департаменты, есть старинное достояние Германии, оторванное от прежней Священной империи весьма недавно, в блестящую эпоху завоеваний Людовика XIV. И хотя с тех пор прошло уже более века, хотя узы, соединяющие Эльзас с Францией, сохранились неприкосновенными при всех переворотах и бурях, физиономия его остается поныне тою же, тевтоническою! Особенно Страсбург, столица Рейнской Франции, с немецким именем сохраняет неизгладимые черты немецкого происхождения.
.....
Но если Париж почти ничтожен для глаза, то взамен производит своей необъятной массой удивительное впечатление на другое чувство, на слух! Вы улыбаетесь! Да! Я говорю серьезно, не шутя! Города не безмолвны, они имеют свой характеристический шум, свой так сказать говор! Хотите ли слышать Москву? Ступайте в тихий летний вечер на Воробьевы горы или на сторожевую башню Симонова монастыря. Между тем как дневной шум природы постепенно умолкает под ризою сумрака, вы услышите яснее и яснее другой шум, долетающий к вам из волнующегося под вами города. Этот шум смутен, глух, не определен, как гул отдаленного моря. Но вслушивайтесь пристальнее: вы различите в нем бесконечное разнообразие характеристических звуков, и все эти звуки сливаются в один чудный аккорд, понятный для чувства, красноречивый для воображения!
Париж в этом отношении гораздо красноречивее, гораздо музыкальнее, если можно так выразиться. Это чудовище – я повторяю выражение Бальзака – никогда не умолкает; тишина ночи делает только внятней его оглушительный шум; там нет покоя даже и в таинственный час между полночи и рассвета, столь любимый задумчивостью поэта!
.....
