Оглавление
Николай Некрасов. Мертвое озеро
Часть первая
Глава I. Летний вечер
Глава II. Учитель
Глава III. Приемыш
Глава IV. Еще благодеяние
Глава V. Хитрая выдумка
Часть вторая
Глава VI. Письмо
Глава VII. Отъезд
Глава VIII. Гроза
Глава IX. Бал
Глава X. Долг. – Прогулка
Глава XI. Опять письмо
Глава XII. Развязка
Часть третья
Глава XIII. Прачка
Глава XIV. Кофейная близ театра
Глава XV. Проба
Глава XVI. Провинциальный театрал
Глава XVII. Заклисная сплетня. – Прачка устроивает судьбу своей дочери
Часть четвертая
Глава XVIII. Жизнь кочующего актера
Глава XIX. Перед спектаклем
Глава XX. Торжество Любской и Мечиславского
Глава XXI. Вечер у Любской
Глава XXII. Театральный балок и его последствия
Глава XXIII. Содержатель театра
Глава XXIV. Вербовщица
Часть пятая
Глава XXV. Три сестры
Глава XXVI. Дебют
Глава XXVII. Новое торжество Любской и болезнь Мечиславского
Глава XXVIII. Старый знакомый
Часть шестая
Глава XXIX. Хозяйственный смотр
Глава XXX. Сослуживцы
Глава XXXI. «Железная»
Глава XXXII. Завещание
Часть седьмая
Глава XXXIII. Новые лица
Глава XXXIV. Старые знакомые
Глава XXXV. Буря в стакане воды
Глава XXXVI. Племянник из-за границы
Глава XXXVII. Иван Софроныч получил место
Часть восьмая
Глава XXXVIII
Глава XXXIX
Глава XL
Глава XLI
Глава XLII
Часть девятая
Глава XLIII. Люба
Глава XLIV. Старые знакомые
Глава XLV. Праздник
Глава XLVI. Разлука
Часть десятая
Глава XLVII. Письмо
Глава XLVIII. Дурные вести
Глава XLIX. Торжество Ивана Софроныча
Глава L. Посещение
Часть одиннадцатая
Глава LI. Табачная и сигарочная фабрика Августа Штукенберга
Глава LII. Генрих Кнаббе и девица, знающая шить и кроить по мерке
Глава LIII. Загородная прогулка
Глава LIV. Попутчик
Глава LV. Обмен и размен
Часть двенадцатая
Глава LVI. Борьба
Глава LVII. Свидание
Глава LVIII. Коломенский крез
Глава LIX. Тайна
Глава LX. Пятница
Часть тринадцатая
Глава LXI. Пропажа
Глава LXII. Открытие
Глава LXIII. Бенефициантка
Часть четырнадцатая
Глава LXIV. Отступление
Часть пятнадцатая (Последняя)
Глава LXV. Превращение
Глава LXVI. Визиты
Глава LXVII. Ужин и его последствия
Глава LXVIII. Последняя жертва
Эпилог
Отрывок из книги
Четыре часа пополудни; день жаркий, но воздух чист и ароматен. Солнце усердно нагревает темно-серые стены большого, неуклюжего дома, стоящего вдали от прочих деревенских изб. Об архитектуре его можно сказать одно: вероятно, он был недостроен, когда его покрыли крышей. Окна, маленькие и редкие, наглухо заперты. У дома есть и сад; но он нисколько не защищает его от солнца; кроме кустов сирени да акаций, не видно в нем никаких дерев. Впрочем, в нем найдется всё необходимое для деревенского сада: крытая аллея из акаций, с беседкой, несколько дряхлых скамеек, расставленных на дурно выметенных дорожках; в стороне – гряды с клубникой, а по забору тянутся кусты смородины и малины. Полусгнившая терраса с колоннами и деревянными перилами, выкрашенными белой краской, выходит в сад, и от нее тянется дорожка; она спускается вниз к небольшой реке, которая вся покрыта болотными лилиями и другими травами. Через речку перекинут узенький мостик в китайском вкусе. Переходящему его нужно иметь достаточный запас мужества, потому что местами доски сгнили, а остальные прыгали от прикосновения. Но за смелость свою он щедро вознаграждался, очутившись вдруг в прекрасном лесу вместо унылого, обнаженного сада. Огромные деревья заменяли здесь беседку и крытую аллею, зеленая мягкая трава с цветами – сгнившие деревянные скамейки. Тут так всё дышало весело и роскошно, как будто не маленькая река, а целое море разделяло два сада.
Вступив в дом, мы увидим одну из главных комнат, необыкновенно широкую и низенькую, с полом, выкрашенным густо-коричневой краской, с закопченным потолком, с меблировкой, в которой каждая вещь свидетельствует давность лет и лишение удобств. Высокие стулья, выкрашенные белой краской, с букетом роз на спинке, с соломенными подушками, привязанными к сиденью, жались плотно друг возле друга, окаймляя стены. Посреди комнаты – обеденный круглый стол с бесчисленными тоненькими ножками, напоминавший огромного окаменелого паука. В углу против окон – массивный флигель в неуклюжем чехле из толстого серого сукна. На желтой закопченной стене – барометр, оправленный в черное дерево. В одном углу помещались стенные часы с пудовыми гирями, которые по огромности своей скорее годились украшать башню рыцарского замка, чем столовую мирного селянина.
.....
Но ничто не заставляло Федора Андреича повернуть назад; он ехал всё прямо, как бы без всякой целя. Удары грома становились всё чаще и явственнее, а небо всё облеглось тучами, так что прежде времени совершенно стемнело. Молния быстро, как змея, взвилась по небу; лошадь приостановилась. Федор Андреич вздрогнул, а Аня слегка вскрикнула. Не успели они прийти в себя, испуганные молнией, как оглушительный раскат грома разразился над их головами. Лошадь рванулась и помчалась. Аня обхватила за шею Федора Андреича и закрыла глаза.
Долго мчала лошадь Федора Андреича; он потерял фуражку; жесткие с проседью его волосы стояли дыбом, глаза страшно сверкали, а густые брови совершенно сдвинулись. Аня, вся вымоченная дождем, дрожала не столько от холоду, сколько от страху. Федор Андреич остановился в первой деревне, чтоб переждать дождь и дать ей обсушиться. Они вошли в пустую избу, только что выстроенную. Аня должна была, за неимением другого платья и белья, надеть русскую рубашку и сарафан, принесенные хозяином избы, и превратилась в красивую крестьянку.
.....
