Читать книгу Хранитель Урожая - Николай Николаевич Ободников - Страница 1

Адский грохот сменился мелким дробным потрескиванием: пространство пыталось выдавить планету в привычные ей время и место.

– Неугомонные, – недовольно бросил Тилар, поворачиваясь к гротескному окну. – Всё равно что пытаться шелком кинжал пленить! Слепые глупцы…

Он еще раз задумчиво вгляделся в дымившуюся за окном пропасть и фиолетовые зарницы над ней.

– Сейчас будет разрыв, – напомнила ему Харгитси.

– Я знаю, – устало произнес Тилар. – Где ты хочешь размяться: снаружи или здесь?

Харгитси заботливо посмотрела на спящего на возвышении малыша – практически новорожденного.

– Оставайся… Я присмотрю за ним внизу и провожу его.

Ребенок был тих и спокоен в своем последнем безмятежном сне. Из окутавших его золотых одеяний были видны лишь его пухлые ручки и голова. Плоть ребенка была темна: она не отражала ни проникавшие внутрь всполохи, ни ореол Харгитси. Малыш был чернее греха, совершенного здесь недавно.

Тилар отстраненно кивнул и впился утонченными когтями в червленый бронзой подоконник.

– А ты разве сам не желаешь его увидеть: кем или чем он стал? – поинтересовалась Харгитси, готовясь к прыжку.

– Нет… не сейчас… Хочу с ним встретиться, когда всё закончится…

Дробное потрескивание, шедшее из внешних слоев атмосферы, на секунду усилилось, после чего вновь вернулось к своему сумасводящему дребезжанию.

Харгитси понимающе вздохнула и без лишних слов бросилась в полураскрытое окно, оплавив его створки.

– Харги, ты как всегда, – тихо засмеялся Тилар, усаживаясь в кресло рядом с возвышением, где находился ребенок. – Не переживай, ты всё преодолеешь, – ласково сказал он ребенку и посмотрел на бесновавшееся за окном небо.

Под лилово-неоновым куполом небес продолжали свирепствовать фиолетовые вспышки, сжигавшие внешнее время. Жалкие крошки секунд сухо хрустели, проседая под напором порожденного Тиларом явления.

– Скоро, – расслабленно сказал себе Тилар.

В этот момент помещение изменило себя: оплавленные и погнутые Харгитси створки окна распрямились и приняли первоначальный цвет – траурно-бронзовый; места пустых рам затянулись твердеющей дымкой.

– Без них, – сухо обронил Тилар.

Не успевшие сформироваться стекла пропали, оставив возможность лязгающему ветру и дальше врываться в помещение.

Строение, где находился Тилар, высилось на краю дышащей миазмами бездны, являясь органичным продолжением этого безумного, изнуренного ожиданием мира. Стены древнего святилища менялись и перетекали, предугадывая любые прихоти и желания. И за тот отрезок бытия, что строение существовало, оно провидело и перестраивалось для многих, но за последние вечности только для них двоих.

Тилар небрежно расстегнул черный дублет с серебряными пуговицами и как следует заправил белую атласную рубашку в плотные охотничьи штаны, после чего потопал ногами, проверяя, как сидят сапоги. Ему нравилось красиво одевать свое человеческое тело: это было его слабостью.

Тилар задумчиво сощурился и злобно прошептал:

– Сейчас.

В середине помещения раскрылась пенистая вуаль разрыва времени, изрыгнув наружу отвратительное существо.

Харгитси гневно отбросила оторвавшийся при приземлении подол платья.

– Хорошо, хорошо, – возбужденно облизнулась она и закрыла глаза, выискивая своим пылающим нутром место следующего разрыва.

В отличие от Тилара она предпочитала оставлять в своих нарядах частицу собственной природы – чистый Хаос. Вот и сейчас ее строгое элегантное платье, что ныне не скрывало ее сильные загорелые бедра, равномерно меняло свои цвета – от раскалено-белого до беспроглядно-черного, – всегда оставляя между ними остывающую малиновую сердцевину.

Черные волосы Харгитси, легонько разбрасывавшие оранжевые искорки, были взъерошены потоком сухого воздуха, вырывавшегося из огромной дыры в земле. Харгитси открыла подведенные золотой сурьмой янтарные глаза: окрестный пейзаж был по-прежнему гол, сух и равнинен.

– Где же ты? – прошептала она, еще раз облизнувшись.

Через мгновение Харгитси стремительно побежала к кварцевому углу святилища, почуяв бьющие неподалеку эмоции, какие могли испытывать только желавшие прикончить друг друга. Это было совсем рядом.

– Держись, держись! Ты только держись! – прошептала она на бегу и громогласно закричала: – Увар ша да Харгитси, дана! ¹

Ей ответили свист чего-то всасываемого и предсмертный женский вопль. И в ту же секунду Харгитси увидела сражавшихся. На заляпанном кровью сером песке, под нескончаемой вереницей лилово-неоновых молний, настороженно замерли незнакомец в зеркальной маске и одиннадцать нападавших. Двоих лежавших в луже собственной крови Харгитси не считала.

Незнакомец стоял в странной пружинистой позе, широко разведя руки в стороны. Харгитси с невольным интересом посмотрела на его кисти, в одной из которых был окровавленный клок золотистых волос. Кисти незнакомца, как и его маска, были словно покрыты жидким зеркалом, отражения в котором медленно и тягуче перемешивались.

Харгитси невольно вздрогнула: оставалось только догадываться насколько сильно этой «зеркальностью» было поражено тело незнакомца. Она мимоходом оглядела его: под распахнутым черно-фиолетовым плащом на незнакомце была темно-синяя рубашка с серебристой жилеткой, за которыми шли мятые брюки и легкие, удобные ботинки.

«Одеваешься совсем как твой отец», – тепло подумала Харгитси, прежде чем оглядеть его соперников, а точнее, соперниц.

Ими оказались плотно сбитые девицы с дымящимися глазницами. Их полуобнаженные тела были щедро усеяны светившимися символами, в которых Харгитси с отвращением узнала ненавистный ей дом Яраги. Девицы были безоружны, но их крючковатые пальцы словно танцевали, рисуя в воздухе лепестки роз.

– Эй, шавки! – задорно крикнула им Харгитси. – Идите сюда, и я вам еще и ваши вялые прелести вырежу!

Пустые глазные впадины как один посмотрели на Харгитси.

– Ридда-а-а!² – донеслось нестройное рычание. – Кетаре Хадди! ³

Рты девиц безобразно открылись, и оттуда изверглось тошнотворное песнопение, от которого незнакомец в зеркальной маске упал на колени, обессиленно опустив руки. Из ушей незнакомца тоненько заструилась кровь.

– Блуда дочери! – злобно бросила Харгитси, взывая к своей силе.

На кончиках ее острых пальцев возникли светящиеся оранжевые шары, больше похожие на икру исполинской рыбы. Шары стали перекатываться по ее ладоням, разрастаясь, лопаясь и появляясь вновь.

Песнопение тотчас оборвалось, сменившись стонами наслаждения и истошными воплями. Откровенные тела безглазых девиц окутала огненная пена, состоявшая из множества подобных шариков, искривлявших сейчас межклеточное пространство в их плоти. Во все стороны тут же полетели кроваво-влажные лохмотья. Спустя несколько секунд всё закончилось.

Харгитси, безразлично ступая по мелкой мясной кашице босыми ногами, подошла к незнакомцу и помогла ему встать.

– Вот же суки визгливые, – растерянно пробормотал незнакомец, мельком взглянув на свою кровь из ушей. – Еще и контуженные на передок!.. С-спасибо… Ты… Я тебя знаю?..

– Конечно знаешь, Вархириус, – сдержанно ответила Харгитси, с трудом подавляя радость.

Изумление и понимание того, кто перед ним стоял, отразилось в серо-голубых глазах Вархириуса. Харгитси внимательно посмотрела на его маску, выполненную в форме бесстрастного лица, чьи молчаливые контуры пересекал длинный шрам: ее поверхность будто жила собственной жизнью, искажая и переплетая в себе все доступные отражения.

Вархириус непонимающе взглянул на клок волос, всё еще зажатый в его ртутно-зеркальной руке.

– Дрянь! – с чувством сказал он и отбросил свою добычу.

– Сколько временных потоков ты пересек? – нахмуренно поинтересовалась Харгитси.

Вархириус озадаченно пригладил свои взлохмаченные темно-русые волосы, случайно размазав по ним кровь из кровоточащей ссадины на затылке.

– Не знаю… – сказал он. – Или сотни, или один, но с прибабахами. Как-то так…

– Это твой последний путь, не так ли?

– Да… – отвел взгляд Вархириус. – Да! Да! Я сделал это! – неожиданно заорал он. – И это был единственный способ прекратить весь этот долбаный цикл моих смертей! Иначе бы это повторялось бесконечно!

– Я не осуждаю тебя, дана⁴, – мягко остановила его Харгитси. – Что это? – Она подняла выпавшую у Вархириуса окровавленную пачку сигарет. – «Табачный завод Лавила»? – с трудом прочитала Харгитси сквозь красные потеки.

– Трофей, – объяснил Вархириус и пошатнулся. – Где… где я?

– А ты не знаешь? Ты у истока своих злоключений, дана.

– Какая еще, к черту, «дана»? – не понял Вархириус. – Где Бивид? Где эта сука?! – И он яростно обернулся, чуть не упав при этом.

– Подозреваю, там, – изящно указала Харгитси на огромный провал в земле рядом со святилищем. – Иди, тебе нельзя здесь надолго оставаться.

Вархириус неуютно поежился.

– Там… там перевернутое небо, да?

– Можешь называть это так, – улыбнулась Харгитси. – Не бойся.

– Легко сказать! Я…

– Я знаю, Вархириус. Иди. Ты справишься.

Вархириус отвернулся: его серо-голубые глаза за маской увлажнились

– Почему? Разве мы не можем прекратить это сейчас? – с дрожью спросил он. – Скажи мне хоть ваши имена… Я… я сам найду вас…

– Харгитси, Тилар. Прости нас…

– К черту! – огрызнулся Вархириус и побежал к трещине. – Бивид! Ну ты и сука! Ну и сука!

Вархириус остановился у исходящей грязными клубами пара дыры в земле. Закрыв ладонями глаза, он плашмя упал туда, громко крича от страха.

– И мой, и твой, Тилар, – невольно засмеялась Харгитси, проводив Вархириуса взглядом.

После этого Харгитси взглянула на усеянное молниями темное небо. Где-то там, за облаками, к ним рвались миллиарды сущностей.

– Я разрежу и иссушу каждого из вас, плоды шлюх! – зло пообещала Харгитси и звонко закричала, вспенивая в ладонях черно-оранжевые струи чистого Хаоса.

Упавший перед Тиларом огромный кусок пульсирующего и менструирующего мяса нестерпимо вонял. Врывавшийся ветер едва справлялся с едкими запахами.

– Давай уже, – нетерпеливо потребовал Тилар, подперев голову рукой.

Кусок мяса задергался и зашипел, оставляя на обсидиановом полу мутные разводы. Через секунду на его поверхности показались два костистых треугольника, которые могли быть только лопатками встающего человека.

Тилар устало вздохнул и принялся выстукивать пальцами незамысловатый ритм.

– Не хотите помочь мне? – вежливо намекнул приятный голос из груды плоти.

Тилар, выпятив нижнюю губу, отрицательно мотнул головой. Его пальцы продолжили ритмично постукивать по подлокотнику.

Кусок мяса обреченно вздохнул и стремительно собрался в мужчину без одежды и кожи. Всё тело мужчины было будто наглядное пособие по анатомии: его открытые мышцы сжимались и разжимались; грязные зубы свободно омывались выступавшей из безгубого рта пеной; желтые глаза без век пугающе пучились; по кишечнику, что был туго перевязан жгутами, проходили остатки пищи.

– Одеваться не пробовал? – меланхолично поинтересовался Тилар.

– Внушает, я знаю, – довольно произнес неизвестный. – Позвольте представиться, – церемонно поклонился он, – Секрус.

Тилар, ничего не ответив, еще раз критично оглядел его. Секрус педантично пригладил пенис, что выглядел ошкуренным и окровавленным отростком, и подтянул яички, которые без мошонки были похожи на обвисшую мясную вырезку с покрытыми белой пленкой овалами.

– Ах да! Чуть не забыл! – галантно сказал Секрус. – Приличия!

Раздался хлопок, и на его поблескивавшие мясом плечи из ниоткуда опустился черный плащ из кожи.

– Не переживайте: это не моя! – любезно заверил Секрус.

Тилар угрожающе встал: посмертный след лоскутков, из которых была сшита омерзительная мантия Секруса, указал на то, что некогда они были кожей его первенца, что сейчас находился рядом с ними.

– Ваш ребенок просто неугомонный, – непринужденно сказал Секрус. – Пришлось осквернить сотни, сотни и сотни его трупов, выискивая и собирая обрывки его силы. И иногда, когда мне особенно везло, эти милые клочки кожи с его макушки не разрывались на мне. – Он с любовью погладил полу плаща. – Вы ничего такого не подумайте, я интересуюсь исключительно его кожей и его маской.

Тилар промолчал, примеряясь к непонятной угрозе.

– Маска… – Секрус жадно сглотнул, пустив немного кровавой пены из свистнувшего горла. – Нет ли у вас случайно той дивной маски? Она поистине возбуждает.

Тилар брезгливо скривился, увидев показавшиеся из пениса Секруса ребристые усики какого-то насекомого, которое тут же спряталось обратно.

– Простите, просто не могу удержаться! Могу я взглянуть на него поближе? – осведомился Секрус, направляясь к ребенку. – Он такой невинный, даже и не подумаешь, что в будущем это он меня таким сделает…

Тилар материализовался перед Секрусом и стремительно воткнул ему руку под ребра. Послышалось лопанье разрываемых тканей, и на руку Тилара брызнула желчь.

– Ну полно вам! Хватит! – засмеялся Секрус. – Вы меня так не убьете!

Вместо ответа Тилар просто плюнул ему в лицо. Его пальцы наконец нащупали суть естества этого создания. Это был самый простой и самый действенный способ убийства сущностей. Через мгновение Тилар остервенело вырвал из груди Секруса сияющий золотистым шар, покрытый чернеющими сгустками, – суть и силу любой сущности.

– Да кто ты против смерти? – брезгливо обронил Тилар и раздавил сферу.

Ярко сверкнуло, и шар исчез, а вместе с ним должен был прекратить свое существование и его владелец.

– Кто я против смерти? – переспросил Секрус, стоя как ни в чём не бывало. – Уже никто. Желаете попробовать еще раз? Прошу! Я хочу честно добраться до вашего сына – через труп его отца!

Тело Секруса набухло серыми комьями плоти, из которых гнойниками стали сочиться светящиеся гранулы, спрессовывавшиеся затем в сферы сущностей. Вскоре Секрус стоял в окружении левитировавшего вокруг него роя слепящих золотистых шаров.

– Познавательно, – признал Тилар.

– Берите любые и давите, – довольно прокомментировал Секрус.

– «Любые», говоришь?! – уточнил Тилар и молниеносно ухватил Секруса за гениталии.

Сила его касания мгновенно умертвила удерживавшую гениталии плоть. Секрус истошно заорал, закрывая руками уже пустое место.

– Ты что, думаешь, убить меня, оторвав мне яйца с членом?! – завопил Секрус. – И это великий и ужасный Тилар?! Ах-хах-ха! Э… Ты что сделал?!

Область его паха почернела, став источником черных вен, что юркими змейками поползли по всему его телу. Плоть Секруса стала сгнивать и распадаться, разъезжаясь на вонючие волокна.

– Вы… ты… – захлебнулся Секрус, уронив свою ободранную голову между ломающимися плечами. – Секунду, пожалуйста…

– Не забудь свои «любые» шары! – бросил ему Тилар и швырнул в дымящуюся кучу мяса раздавленные гениталии.

– Кто это был? – раздался сочный голос Харгитси, которая в этот момент влезала в окно, вновь оплавляя его. – У меня одиннадцать пешек и три ранние пташки. – Она показала на изорванное платье и оголенную левую грудь, что ничуть не утратила своей спелой привлекательности после последней стычки.

– Представился Секрусом, – сумрачно сообщил Тилар. – И он до сих пор жив…

Харгитси изучающе посмотрела на пульсировавшую кучу плоти, из которой уже начинал доноситься вежливый смех Секруса.

– На это нет времени, – наконец заключила она. – Надо его вышвырнуть отсюда и закончить с переносом Вархириуса, пока остальные ревнители Закона не забросали нас своими теплыми тушками! С этим, – кивнула Харгитси на Секруса, – справится только Вархириус.

– Как скажешь, – согласился Тилар.

Он присел рядом с Харгитси, и они сконцентрировались. Через секунду раздался низкий гудящий звук, означавший, что портал в другое время вот-вот откроется. Спустя миг под сраставшимся телом Секруса развернулась сине-неоновая воронка, которая вращалась одновременно и быстро, и медленно; реальность неохотно позволяла бурить себя.

Тилар угрюмо посмотрел, как бесформенного Секруса уносит вихрь тончайших ультрамариновых лент.

– Ну всё, пошел.

Харгитси приблизилась к возвышению со спящим ребенком.

– Я же говорила тебе, что Вархириус – хорошее имя.

– Да, Харги, говорила. – Тилар поднялся и подошел к ним. Нежно потрогав Харгитси за оголенную грудь, он добавил: – А еще я просил не отвлекать меня этим.

– Я же знаю: тебе нравится, – игриво засмеялась Харгитси, возвращая платью первоначальный вид. – Ну да ладно. Пора завершить начатое.

– Поверить не могу, что чему-то удалось нас одурачить, – отрешенно произнес Тилар.

– Еще и это странное растение, – в свою очередь заметила Харгитси.

– Оак, – неожиданно сказал ребенок.

Тилар завороженно наклонился к нему и ласково погладил его по щеке.

– Спит… Ты видела его врага?! Это же просто какая-то ошибка Мироздания! Какой-то блок моих сил! Этот Секрус был словно… словно мертвый паразит!

– Он справится, – уверенно заявила Харгитси, заботливо поправляя золотистые одеяния малыша.

– Я знаю, знаю. – Тилар нервно повел плечом. – Просто… просто это тяжело принять.

– Мы и так уже многое приняли.

Тилар еще раз наклонился к ребенку.

– Знаешь… – с трудом начал он, – ты родишься через много-много вечностей, когда наше грехопадение будет забыто, а наши имена будут стерты… Мы… мы не сможем последовать за тобой и не сможем быть рядом: твоя судьба отныне закрыта для нас. – Тилар глубоко вздохнул, после чего протер покрасневшие глаза и бережно дотронулся до лба ребенка указательным пальцем. – В своем первом рождении ты соединил в себе Смерть и Хаос, и в своей первой смерти ты принял то, что неподвластно и непонятно даже нам… Это твой шанс и это твое проклятье…

– Тилар! Быстрее! Мы можем не успеть! – поторопила его Харгитси, заметив неуловимое изменение в повсеместном дробном потрескивании.

– Сейчас! Сейчас! Последнее! – Тилар собрался с мыслями и как можно спокойнее закончил: – Верь себе, парень, и будь верен тому, во что веришь.

– И прости нас, – быстро добавила Харгитси, аккуратно возлагая кисти на мирно вздымавшуюся грудь малыша.

Рядом с ними вертикально раскрылась еще одна временная воронка, которая на этот раз была черно-фиолетовой. Тилар осторожно поднял их первенца и поднес его к пульсировавшему беспросветными вспышками вихрю.

– Держись, парень, – подмигнул на прощание Тилар. – Скоро свидимся.

Его пальцы разжались, и воронка притянула дитя, готовясь перенести его на миллионы лет вперед – в лоно другой сущности.

Харгитси с готовностью вскинула руки, выискивая любые сбои и искажения в пространственно-временном потоке: при штурмах такого масштаба в первую очередь атаковали именно его.

– Мы всегда будем рядом, Вархириус! – отрывисто бросила она.

Воронка мигнула и стала закрываться. Тилар до последнего смотрел, как их сына по маленьким крупицам уносит в далекое будущее. Когда воронка наконец схлопнулась и исчезла, он шагнул к Харгитси.

– Успели… Теперь наш черед. Ты готова? – спросил Тилар, тревожно глядя в янтарные глаза Харгитси.

– Как никогда, Тил.

– Напоследок?

– Давай, – улыбнулась Харгитси и жадно потянулась к его губам.

Поцелуй был страстным и недолгим: исполинский треск разрываемой ткани континуума Мироздания оповестил их о том, что планету выбросило в положенное ей место и время – среди многомиллиардной армии сущностей, жаждавших их смерти…