Читать книгу Наша песня. Дуэт с Фальшивой Нотой - Николай Щербатюк - Страница 1

Глава 1: Эхо Пустоты и Первый Аккорд

Название: Моё Рождение. Непрошеный Гость или Долгожданный Вопль.

(Стиль-Песня: Речитатив под низкий, гудящий бас)

Всё началось с грубости. Не с облаков, не с шелковых простыней, и уж точно не с фанфар. Это был вышвыривание, подлое, мокрое и громкое, как плохой анекдот, который никто не хотел слушать, но все почему-то смеялись. Я до сих пор не уверен, кто кого предал в тот момент: я ли мир, или мир меня. Скорее всего, это был обоюдный развод, оформленный криком и запечатанный холодным воздухом.

Я не выбирал костюм для этого маскарада. Никакого «С нетерпением жду встречи!», никакого списка пожеланий или хотя бы намека на дресс-код. Меня просто толкнули. Толкнули из тёплого, вязкого, предрассветного сна, где не было ни времени, ни формы, ни, слава богу, ответственности. И вот я здесь – в роли, о которой не просил, в декорациях, которые кажутся абсурдными, с дыханием, которое теперь моё личное бремя.

Всё, что предшествовало, было идеальной Пустотой, идеальным Небытием. Там не было нужды в объяснениях, в любви, в еде. Только гул, ровный, как пульс Вселенной. Если бы я мог говорить, мой первый вопрос был бы: «Зачем? Зачем, к черту, вы меня вытащили?»

Но я не мог говорить. Я мог только орать.

И этот вопль был не радостью. Не «Аллилуйя! Я родился!». Он был обвинением. Это был протест против гравитации, против света, против этого отвратительного ощущения веса. Мой первый аккорд, мой Первый Крик, был низким, звериным звуком, который, если перевести его на человеческий, означал бы: «Мне здесь не нравится. Верните меня обратно!»

Но обратного пути нет, в этом и заключается самая циничная шутка существования.

Жизнь – это не подарок. Это – заем. Огромный, невозвратный, с процентами, которые ты выплачиваешь собственным временем и нервами. Меня выставили на сцену, дали в руки плохо написанный сценарий и сказали: «Играй. И чтобы с чувством!» А я? Я просто хотел спать.

Мне говорят: «Ты долгожданный!» Какая наглая ложь. Долгожданный – это автобус в дождь, это зарплата в конце месяца. А я? Я – нечто инородное, нечто, что придется воспитывать, кормить, учить платить налоги. Я – новая, нежелательная сложность в уже налаженном механизме. Может быть, они ждали идею Ребенка, но получили меня – груду мокрых, орущих нервов.

Моё Рождение. Назовем это так. Глупое слово. Оно должно звучать торжественно, как «Восход Солнца» или «Открытие Вселенной». Но оно пахнет хлоркой, резиной и чьим-то потом.

Я лежу на холодном, скользком. Меня хватают чьи-то, по-своему нежные, но для меня абсолютно чужие руки. Я чувствую этот низкий, гудящий бас, который должен стать саундтреком моего одиночества. Он звучит в моей голове, как старый, неисправный трансформатор: Гул. Пустота. Гул.

Это звук Вселенной, которая отвернулась, пожелав «Удачи!» со снисходительной улыбкой.

В ту секунду, когда обрезают пуповину – эту последнюю биологическую нить, связывающую тебя с Источником, – ты понимаешь всё. Не инстинктом, не знанием. Пониманием. И это понимание называется Одиночество.

Одиночество не в том, что рядом нет людей. Оно в том, что ты внезапно стал субъектом, отделимым от общего полотна. Ты – единица. Ты – сам по себе. Ты – проект с неясными целями и гарантированным провалом в финале.

И это великолепно. И это ужасно. И это всё, что у тебя есть.

Размышления о Бессмысленности и Величии.

Если посмотреть на это без сантиментов, как и полагается настоящему цинику, рождение – это просто биологический сбой. Ошибка в программе, которая привела к тому, что некая масса сознания отделилась от коллективного бульона. Зачем? Чтобы поесть, поспать, размножиться и умереть. Весьма скромный список дел для такого эпохального события.

Иронично то, что, едва появившись, ты уже задолжал. Ты должен дышать. Ты должен расти. Ты должен оправдывать ожидания, которые даже не осознаешь. Ты – кусок мяса, обременённый сознанием, и вся эта суета вокруг тебя – лишь попытка спрятать этот факт под слоем розовых ленточек и глупых поздравлений.

А где же величие?

Величие – в том, что ты, эта жалкая, мокрая, орущая субстанция, содержащая в себе целый, уникальный, никогда ранее не существовавший взгляд на мир. Твои глаза, которые ещё ничего не видели, уже готовы судить. Твой мозг, который ещё не знает слов, уже готов к сложной, изощренной печали.

Ты – крошечный, но непоколебимый остров в океане безразличного космоса. И на этом острове – своя собственная, суверенная трагедия. Ты можешь её разыграть красиво, а можешь – как посредственный фарс. Выбор твой. Спасибо за него, кстати.

«Выбирай!» – звучит насмешливо. Что я должен выбирать? Между сном и бодрствованием? Между криком и молчанием? Всё это уже предопределено базовыми потребностями. Мой выбор – это иллюзия, завернутая в волю к жизни.

И всё же, я выбрал крик. Первый аккорд.

Тот гудящий бас не прекращался. Я слышал его в тишине. Это был пульс больничных ламп, стук далёких колёс, беспокойство матери, которое теперь транслировалось не через пуповину, а через невидимые, более сложные каналы. Это был ритм моей новой жизни. Жёсткий, неумолимый, требующий марша.

И, слушая этот ритм, я понял главную вещь: если жизнь – это песня, то она не будет мажорной. Никаких арф, никаких скрипок, никаких сопрано. Только я, мой отстранённый, ироничный речитатив и этот низкий, гудящий, всегда одинокий бас.

Я не долгожданный гость. Я – незваный аудитор, который пришел, чтобы проверить счета этого мира и вынести свой вердикт. А мой вердикт уже готов. Он – в моем первом крике:

"Слишком много света. Слишком много боли. Слишком много вас ."

Я закрываю глаза, пытаясь вернуться в ту идеальную темноту, где не нужно было быть. Но сознание уже проснулось. Оно – хищник, который требует пищи. А пища для него – это анализ.

Я анализирую:

1. Форма: Моё тело. Хрупкое, уязвимое. Инструмент для страданий и мимолетных удовольствий. Его надо будет кормить, мыть, защищать. Какая неэффективная конструкция!

2. Эмоция: Страх. Не животный страх. А интеллектуальный. Страх перед масштабом этой необъятной, нелогичной вселенной, в которой тебе отведено 80 лет (если повезет) на осознание её полной индифферентности.

3. Перспектива: Смерть. Она стоит в конце этой дороги, как единственный, абсолютно честный наблюдатель. И она – единственный мотив, который делает все эти глупые телодвижения (любовь, карьера, завтрак) такими отчаянно важными.

Всё, что сейчас происходит – это предисловие к трагедии, которая растянется на десятилетия. И я, я буду её главным героем, который, к счастью, осознаёт фарс своей роли.

Так что, да. Я родился. Непрошеный Гость. С лёгким циничным прищуром, который ещё не умеют видеть.

Мой Рассказ-Песня начался. И он будет звучать громко, даже если я говорю шёпотом.