Читать книгу Четыре цвета твоей любви - Николай Сергеевич Лисицын - Страница 1

Глава

I

Голова жутко трещала после вчерашнего, но я всё же подчинился воплям будильника и предпринял героическую попытку подняться с постели. Однако, несмотря на все мои усилия, бой был проигран ещё до его начала, – со всего маху я отправил будильник в стену и обречённо откинулся на подушки в томительном ожидании того, когда мне всё же полегчает. Легче, понятное дело, не становилось, и я обречённо стал ждать своего конца, настолько скверно было мне тем утром.

– Надо же было так набраться, – чертыхнулся я осипшим голосом, мысленно проклиная себя за вчерашний кутёж и ругая на чём свет стоит владельцев баров и всех рюмочных Москвы, – эдак ведь и совсем спиться можно.

– Это уж точно, – произнёс голос у двери спальни, к которой я круто (насколько позволяло моё состояние) обернулся и у которой, к своему удивлению, обнаружил человека.

В двери стоял молодой темноволосый парень, почему-то одетый в мой халат, и с нахальным видом пьющий кофе из моей чашки, – впрочем, я настолько был поражён тем фактом, что кто-то мог быть в моей квартире, что даже не возмутился этому.

– Эм-м, а ты вообще кто? – спросил я, стараясь сфокусировать взгляд на нем. – И почему ты в моей квартире?

– Меня Вадимом зовут, – его взгляд быстро пробежался по мне: видимо, он понял, что в теперешнем своём состоянии я с трудом и маму вспомню… – подожди, я сейчас вернусь.

По коридору гулко застучали его босые ступни – каждый шаг отдавался в моей голове, словно звон колокола, но любопытность ситуации переборола боль, и я всё же смог принять относительно вменяемое положение тела – сначала полулёжа, а затем, опустив ноги на пол, нашёл в себе силы наконец-то сесть. Жутко хотелось пить, но идти на кухню я не собирался: попросту бы не дошел.

– Вот, держи, – протянул он мне чашку крепкого чёрного чая. – Ты пей, полегчает.

Я молча сделал глоток – напиток обжёг мне язык, я выругался, а дальше была тишина, словно чай лился в какую-то бездонную пропасть. К горлу подкатила тошнота, но я продолжал пить дальше, остужая напиток своим дыханием. На лбу выступила испарина, мне стало немного лучше.

– Я так и не знаю, кто ты, – наконец прервал я молчание.

– Ну-у, это долгая история, – сказал незнакомец, который всё ещё пил из моей кружки. – Я официант в том баре, где ты вчера соизволил напиться до состояния трупа, мне пришлось клещами из тебя вытягивать адрес, – не оставлять же тебя ночевать на улице.

– Верно, – ответил я немногословно: меня всё ещё трясло и мутило даже от упоминания вчерашнего дня. Желудок протестующе заурчал, и я понял, что последние несколько дней мой рацион состоял исключительно из водки.

Вадим удивлённо вскинул бровь, и на губах его появилась едва заметная ухмылка.

– Есть хочешь? – понимающим тоном спросил он.

– А ты как думаешь, – ответил я ему, насупившись: было жутко неудобно от того, что знакомство прошло не совсем при лучших обстоятельствах.

– Ладно, я лучше посмотрю, что завалялось у тебя в холодильнике, может что-то удастся придумать, – протянул он и снова оставил меня в тишине, впрочем, ненадолго.

– Твою мать, ты вообще дома ешь? У тебя в холодильнике отряд мышей ушёл голодной смертью, – услышал я его восклицание, доносящееся с кухни. – Ты давай пока в душ иди, а я сейчас быстренько домой смотаюсь, привезу что-нибудь поесть…

Я устало откинулся на кровать, пропустив мимо ушей остаток тирады о моей холостяцкой берлоге, и обречённо закрыл глаза, ожидая приход сна: в тот момент мне уже было плевать, что совершенно незнакомый человек хозяйничает у меня дома, пока владелец не может даже твёрдо стоять на ногах.

– Вставай, – сказал он, оказавшись рядом со мной, совершенно неведомым для меня образом. – Душ сделает из тебя человека, – поднимая меня за правую руку, – говорил он. Тело, в свою очередь, вяло сопротивлялось его попыткам.

– Ну же!

– Отстань, не видишь человеку плохо, – отбрыкивался я от него, хотя мысленно уже знал, что сейчас придётся делать всё, что он скажет. – Мне нужно поспать.

– Вот сейчас сходишь в душ, и всё пройдет, а я пока съезжу до дома и вернусь, – ещё раз повторил он, не прекращая, впрочем, попыток поднять меня с постели. Нехотя подчинившись, я все же встал – земля начала уходить из-под ног, меня ощутимо пошатывало.

– У-у-у, да ты сам не дойдешь, это уж точно, – сказал он, подхватывая меня под плечо, – вставай же, ну.

Оказавшись в ванной, он начал раздевать меня, но я пресёк его попытки, и сказал, что справлюсь сам.

– Ладно-ладно, – усмехнулся он, – давай уже, скромняга.

– Выйди, – ответил я. – Мне неудобно.

Вадим вышел, плотно закрыв за собой дверь, но я знал, что он рядом: на случай если я упаду или что-то ещё со мной приключится. Скинув вещи на пол, я встал под душевую лейку и открыл горячую воду – кровь побежала по сосудам моего тела и уже через несколько минут от вчерашнего разгрома осталась только небольшая головная боль. Я продолжал стоять под водой, пытаясь осознать всю пикантность положения: вчера вечером меня привёз домой незнакомый мне парень, и одному только богу известно, что могло произойти после. Тщетно попытавшись вспомнить хоть какие-то подробности, я прекратил эти бесплодные попытки, – видимо, придётся поверить в его версию происшедшего.

Закончив своё очищение от последствий вчерашнего дня, я вышел из душа, обмотавшись полотенцем, – в конце концов, это ведь я дома, а не он, так что к чёрту приличия.

Выйдя из ванны, я обнаружил этого парня в прихожей. Судя по тому, что он был уже одет, я застал его вовремя.

– Да что же всё-таки происходит? – спросил я у него.

– Не знаю… – ответил он, натягивая на себя куртку. – Скоро вернусь, – услышал я, и дверь за ним захлопнулась.

Мне ничего не оставалось кроме как ждать его возвращения и думать над смыслом этих слов.

***

Прежде, чем предаться тяжким раздумьям о судьбах Родины, я решил утолить жажду – пройдя на кухню, открыл кран и пил прямо с носика до тех пор, пока не почувствовал, что скоро лопну. Вода оказала двойное целебное действие – появилось чувство расслабленности и сытости (пусть и обманчивое), и, хотя бы какое-то время, я мог не отвлекаться на это.

Вернувшись в гостиную, я с ходу плюхнулся в кресло и начал свои попытки вспомнить события вчерашнего дня – это давалось мне с трудом: всё ещё сказывалось количество выпитого накануне алкоголя. Как бы то ни было, все мои воспоминания обрывались на пятой рюмке – видимо, к этому моменту я уже был хорошо пьян.

Ухмыльнувшись про себя этому факту, я окинул взглядом свое обиталище: комната была практически пустой, мебели было мало, и была она самой простой – диван на случай нашествия гостей, два кресла и журнальный столик. На противоположной стене висела панель, под которой на полке стояла PlayStation, давно уже покрывшаяся слоем пыли, а справа расположился большой книжный шкаф.

Медленно читая названия книг с корешков, я прикидывал, как поступить дальше и как вести себя с этим парнем – всё это было чрезвычайно сумбурно, и следовало бы извиниться перед ним за то, что вчера ему пришлось возиться со мной.

– Да, точно, так и сделаю, – подумал я и решил просто продолжать ждать моего внезапного знакомого. Время тянулось долго, и ко мне пришла мысль что-нибудь полистать, пока он не вернётся – под руки попалась Роулинг со своим мальчиком, который выжил. Усмехнувшись злой иронии, я сел обратно и попытался погрузиться в её строки.

"Смерть пересекает наш мир подобно тому, как дружба пересекает моря,– друзья всегда живут один в другом. Ибо их потребность друг в друге, любовь и жизнь в ней всесущи. В этом божественном стекле они видят лица друг друга, и беседа их столь же вольна, сколь чиста. Таково утешение дружбы, ибо хотя о них и можно сказать, что им предстоит умереть, все же их дружба и единение существуют, в наилучшем из смыслов, вечно, поскольку и то и другое бессмертно…"

Воспринимать такие материи с похмельной головы мой мозг категорически отказывался, и я бросил бессмысленное занятие: всё же Пенн для трезвых и ясных умов, коим на данный момент я, увы, не обладал. Вернув книгу на положенное ей место, я снова уселся в кресло, закинув руки за голову.