Читать книгу Свободная воля и законы природы - Николай Васильевич Гритчин - Страница 1

ПРЕДИСЛОВИЕ

Первоначально я писал эту книгу как рецензию на "Критику чистого разума" Иммануила Канта, и не для печати, а для одной моей хорошей знакомой. Поэтому я старался писать по возможности популярно, с иллюстрациями, с конкретными примерами, и вообще с расчетом на женский тип восприятия, т.е. смещая акценты с логического и абстрактного на эмоциональное и образное. Но так как моя рецензия волею богов вышла далеко за рамки кантовской философии, и в значительной степени посвящена проблеме свободной воли, я решил опубликовать ее под названием "Свободная воля и законы природы".

Моя книга – произведение многослойное, поэтому я надеюсь, что каждый интересующийся философией читатель (или читательница) сможет найти в ней смысловой слой, соответствующий своему интеллектуальному складу и уровню подготовки, и при этом извлечь для себя какую-то пользу, а может быть и получить удовольствие. Правда, есть и такие слои (и параграфы – они отмечены знаком *), которые доступны очень немногим, но ведь то, что кому-то покажется слишком сложным, можно и пропустить. Я старался писать в популярной форме, но не в ущерб содержанию.

Кто-то может спросить: зачем я подробно разбираю такие вечные и прирожденные человеческому разуму понятия, как "возможность", "необходимость", "случайность", "причинность", и т.п., о которых за прошедшие века было уже написано очень много томов? Но в том-то и дело, что о вечных понятиях приходится и писать вечно. Хотя абстрактная сущность этих понятий пребывает от века неизменной, но фокус в том, что человек не бог, и человеческий разум способен воспринимать абстрактную сущность только в чувственном воплощении. А чувственный мир, доступный нам мир явлений со временем постепенно меняется, меняется и уровень научного познания. Поэтому и основные вечные понятия ("категории чистого разума") приходится время от времени анализировать и растолковывать заново.

ВВЕДЕНИЕ

––

Иммануил Кант подразделяет человеческое сознание на 3 способности: чувственность, рассудок и разум, т.к. в его книге речь идет только о познавательных способностях. Но я решил дать более полную схему способностей человеческой души.

+–+

| Ч У В С Т В Е Н Н А Я , |

| +–+С|

| | | |О|

| | +–+ +–+ +–+ |З|

| |<-| |<-|Самосознание,|<-| Воля, | |Е|

| | | Рассудок | |человеческое | |двигательная | |Р|

| |->| |->| "Я" |->| способность | |Ц|

| | +–+ +–+ +–+ |А|

| | | | | | |Т|

| | | | +–+ | |Е|

| | | +-<-<–| Способность | | |Л|

| | | | |–>–>–+ |Ь|

| | +–>–>| желания | |Н|

| | +–+ |А|

| | | |Я|

| +–+ |

| С П О С О Б Н О С Т Ь |

+–+

"Самосознание", "Человеческое Я" – это диспетчер, дирижирующий всеми способностями человеческой души.

"Чувственная, созерцательная способность" – это способность испытывать ощущения и создавать из них созерцания.

"Рассудок" – это способность рассуждать, логически мыслить, а также в определенной степени регулировать способность желания.

"Способность желания" – очень обширная область, и в определенном смысле основная. Если бы человек не был способен желать, стремиться к приятному и избегать неприятного, все остальные его способности были бы совершенно лишними, он просто не смог бы жить.

Способность желания включает в себя очень многое:

– физиологические желания: чувство голода; половое влечение; вообще стремление к удовольствию; стремление избавиться от боли, дискомфорта, и т.д., и т.п.;

– эмоции, страсти: гнев, страх, радость, азарт, скупость, честолюбие, желание нравиться, и т.п.;

– человеческие привязанности и антипатии: любовь, дружба, ненависть, вражда, неприязнь, и т.п.;

– высшие стремления: к добру или злу; к красоте; к разрушению чего-либо ненавистного; к общественной пользе; к прогрессу знания, и т.д., и т.п.

Во-первых, очевидно, что эта область чувств двухполюсная. Эти два полюса – приятное и неприятное (по-другому: удовольствие и боль, положительное и отрицательное, притяжение и отталкивание, добро и зло, польза и вред). Но на каждой из двух половин масса чувств, отличающихся интенсивностью и окраской. Возможны смешения положительных и отрицательных чувств по отношению к одному и тому же объекту. В результате происходит их алгебраическое сложение с учетом интенсивности и знака, и результат всегда имеет вполне определенный знак: плюс или минус (в частном случае 0).

Во-вторых, способность желания имеет 3 ступени: оценка, эмоции, воля.

Сначала человек оценивает предмет в отношении характера и степени его желательности или нежелательности, затем испытывает эмоции, а затем, если чувствует достаточный импульс, активизирует волю, чтобы совершить соответствующие движения.

"Воля, Двигательная способность" – это способность человека к совершению движений, как внешних, так и внутренних.

"Разум" (по Канту) – это способность воспринимать идеи из других миров, а также контролировать и регулировать деятельность рассудка.

Кант различает "чистый разум" и опытный, "эмпирический разум". Обычно считается, что человек приобретает разум только в процессе воспитания и опыта. Кант с этим не совсем согласен. Он считает, что если бы человек не был изначально наделен "чистым разумом", то и не мог бы приобрести и никакого другого, ни в каком опыте. И, разумеется, это так и есть. "Чистый разум" – это как бы зародыш человеческого рассудка, а без зародыша не может развиться никакой живой организм.

Антиномии чистого разума

––

Далее Кант констатирует очень странный факт. Хотя человек существует в природе, в мире явлений, и все свои эмпирические знания почерпает из опыта, природа человеческого сознания, само его строение, заставляет человека задаваться некоторыми вопросами, решение которых выходит за рамки всякого возможного опыта, т.е. в бесконечность. Таких вопросов всего 4. Причем при попытке решения этих вопросов человеческий разум приходит к неразрешимым противоречиям (так называемым "антиномиям чистого разума"), т.к. любой из этих вопросов можно логически строго решить как в положительном, так и в отрицательном смысле.

Вот эти вопросы:

1.) Ограничен ли мир в пространстве, и имел ли начало во времени (тезис);

или бесконечен в пространстве и вечно существует во времени (антитезис).

2.) Можно ли всякую конечную вещь разложить на простые неделимые частицы (тезис);

или в мире нет ничего простого, и любую конечную вещь можно дробить на части бесконечно (антитезис).

3.) Может ли свободная воля человека в какой-то степени влиять на ход событий в мире (тезис);

или нет никакой свободы, и все в мире совершается только по законам природы (в том числе и все чувства, мысли и действия человека однозначно определяются законами природы) (антитезис).

4.) Существует ли Бог (тезис);

или Природа гуляет сама по себе (антитезис).

Кант показывает, что во всех 4-х случаях можно успешно доказать справедливость как тезиса, так и антитезиса, и тем самым вообще ставит под сомнение компетентность человеческого разума, его способность отличать истину от лжи. Поставив читателя в полный тупик, Кант затем подробно разъясняет, какие заблуждения разума приводят его к антиномиям.

Бог, душа, материя

––

Далее Кант рассматривает существовавшие в то время доказательства бессмертия души и бытия бога, обнаруживает их логическую несостоятельность, и приходит к выводу, что средствами, которыми располагает человеческий разум, ни доказать, ни опровергнуть бессмертие души и бытие бога (равно как и существование материи) невозможно. Человеческий разум изначально, конструктивно не рассчитан на решение таких проблем.

Этим заканчивается мое популярное изложение "Критики чистого разума".

Последние главы моего трактата посвящены приложению философии Канта к различным предметным областям: физике, и др.

––

Глава "Математика" сначала была 1-й, как и должно быть по логике и по порядку. Но так как эта глава мудреная и не для всех интересная, из соображений популярности, чтобы с самого начала не отпугивать читателей, я сделал ее последней. А те параграфы, которые существенны для других глав, продублировал в этих главах.

При всем моем почтении к Канту я умудряюсь довольно свободно критиковать и его, что с моей стороны, конечно же, весьма и весьма перпендикулярно. Но уж так чудно устроен человек. И главное, этому учит сам Кант: ко всему нужно относиться критически, самый худший вид рабства – рабство ослепления, т.е. рабская зависимость от чужих мыслей.

––

Глава 1.

––

ЧУВСТВЕННАЯ, СОЗЕРЦАТЕЛЬНАЯ СПОСОБНОСТЬ

––

1.1.

––

Способность испытывать элементарные ощущения

––

У Канта речь идет о человеке, но ведь чувственность в той или иной форме и степени присуща всем живым существам, как животным, так и растениям. Поэтому сразу же возникает вопрос: что такое чувственность, и чем вообще отличаются живые существа от неодушевленных предметов?

У человека 5 чувств: зрение, слух, осязание, обоняние, вкус. (Т.е. это внешние чувства. Есть еще внутренние чувства, см. "ВВЕДЕНИЕ").

Кант говорит, что ощущение – результат действия "вещей самих по себе" (ноуменов) на душу, и это правильно. Органы чувств, мозг – только вспомогательные устройства.

Казалось бы, что может быть элементарнее элементарного ощущения, этого первичного акта сознания? Но это только кажется. В действительности понять сущность и происхождение этой способности в бесконечное количество раз труднее, чем представить, как на основе ощущений возникают понятия, суждения, умозаключения. В таких запутанных случаях лучше всего рассуждать "ab ovo".

Чем отличается простейшее одноклеточное существо от такого же по размерам кусочка неживого вещества?

Способностью к размножению? Но простейшие размножаются делением, а делиться случается и неодушевленным предметам.

Способностью к росту, к развитию? Но рост и развитие в какой-то мере свойственны и неживой природе (например, рост кристаллов, образование руд).

Движением? Но неодушевленные предметы тоже могут двигаться (по крайней мере нам так кажется).

Ощущениями? Возможно. Но что такое ощущение? У одноклеточных нет 5-ти разных чувств, однако неправильно было бы сказать, что у них есть только чувство осязания. У них чувствительная способность еще не дифференцирована, и просто есть одно "чувство", которое нельзя ни приравнять, ни даже уподобить ни одному из 5-ти человеческих чувств.

Как это выглядит? Одноклеточное испытывает "неприятное ощущение". Для него это сигнал опасности, оно начинает двигаться в направлении, противоположном тому, откуда пришло ощущение.

Одноклеточное испытывает "приятное ощущение". Для него это сигнал: "Там есть пища". Оно начинает двигаться в направлении, откуда пришло ощущение.

Значит, даже самое простейшее сознание способно ориентироваться в пространстве и во времени. Если бы одноклеточное не способно было чувствовать, с какой стороны пространства поступило ощущение, и как оно изменяется во времени, оно не могло бы адекватно реагировать, в соответствующем направлении двигаться и варьировать эти движения, значит, не могло бы избегать опасности и находить пищу, и ощущения были бы для него совершенно бесполезны, оно очень быстро погибло бы.

У высших животных и у человека спектр элементарных ощущений гораздо шире, но принцип тот же. И зрение, и слух, и остальные чувства в первую очередь нужны для того, чтобы ориентироваться в пространстве, следить за изменением обстановки во времени, и соответствующим образом двигаться, чтобы избегать опасностей и находить пищу. (Особенно ясно это понимаешь, когда живешь у нас в незнакомом городе без прописки.)

У неодушевленных предметов схема:

внешнее воздействие –> реакция

а у живых существ:

ощущения,

внешнее воздействие -> образы, -> реакция

мысли,

желания, и т.д.

При большом желании можно для живых существ второе звено (ощущения, образы, мысли, желания, и т.д.) присоединить к третьему, т.е. считать частью реакции. Но ведь у живых существ ощущения сопровождаются образами. Что это такое? Есть ли созерцание образов нечто "не от мира сего", или это только следствие особой организации мозга, а сам процесс созерцания – особый вид движения, происходящего в мозге?

Представим, что создан робот, внешне похожий на человека, имеющий набор датчиков, заменяющих все 5 человеческих чувств, в том числе электронные глаза, воспринимающие свет, синтезирующие картины окружающей обстановки, и электронный мозг, способный анализировать эту информацию и на основе анализа принимать разумные решения, т.е. избегать тем или иным способом опасности и стремиться к желательному. Допустим, по своим реакциям и поведению этот робот ничем в принципе не отличается от людей, говорит на их языке, кстати матерится, и т.д. Но можно ли считать его своим, чувствует ли он удовольствие или боль, есть ли у него образы?

Это страшный вопрос! Разум цепенеет перед такими вопросами, и только зажмурив глаза и отвернувшись может произнести мнение, основанное на чисто эмоциональном предпочтении.

И ведь если этого робота живо представить, действительно возникает сомнение: может, и в самом деле он чувствует, раз его поведение подобно человеческому?

Похоже, что чистой логикой этот вопрос не решается. Может быть, со временем смогут внести ясность специальные науки? Или тоже не смогут? Да и можно ли сделать такого робота?

1.2.

––

Способность формировать созерцания

––

Из элементарных ощущений в каждый данный момент времени формируется одно общее пространственное созерцание. Прошлые созерцания хранятся в душе в той последовательности, в которой они являлись человеку (т.е. созерцательная способность включает в себя и память).

Созерцание всегда имеет пространственно-временную форму: окружающие человека предметы определенным образом расположены в пространстве относительно самого человека и по отношению друг к другу, и это их расположение имеет свойство изменяться с течением времени. Т.е. созерцания – это ряд пространственных картинок (своего рода стереокинофильм).

(Тут надо отметить некоторую односторонность Канта. Для него чувственные восприятия – это исключительно результат благодушного созерцания. Вроде того, что испытывает человек, любуясь цветущими розами в собственном саду. Но чувства предназначены не только для этого. Их основная задача – самосохранение. Например, идешь ночью по улице в полной темноте, и опасаешься, что тебе внезапно врежут по морде (это еще не худший вариант), так что приходится напрягать все чувства, чтобы вовремя сориентироваться. Или находишься в какой-нибудь пиковой ситуации, когда вроде все тихо, но в любой момент может случиться, что надо будет очень быстро "делать ноги", и заранее неизвестно, в какую сторону. Конечно, Иммануил Кант ничего такого в своей жизни не хлебал.)

Кант строго различает предметы как явления, образы сознания, от "вещей самих по себе", которые вызывают у нас эти образы.

Образ предмета – это явление, феномен.

"Вещи сами по себе" Кант называет ноуменами.

1.3.

––

Дискретная структура созерцаний

––

Тут сразу же возникает очень важный вопрос. Очевидно, что созерцание имеет дискретную структуру: в созерцании присутствует много разных предметов (например, солнце, облака, земля, камни, деревья, животные, и т.д.). С чего бы это? На первый поверхностный взгляд разделение созерцания на образы разных предметов – это условность. Казалось бы, ничто не мешает считать созерцание просто неким целым, одной картиной в стиле абстракционизма, а все созерцаемые одновременно предметы (и вообще все предметы, и созерцаемые, и в данный момент не созерцаемые), одним большим предметом. Но не так все просто. Пройдет, например, уже целая минута, а человек очень хорошо знает, что солнце на небе – это то самое солнце, вот это дерево – то самое дерево, и эта бабочка – та самая бабочка, которых он созерцал минуту назад. Откуда такая уверенность? Может быть, то, что минуту назад было солнцем, стало деревом, и наоборот? Но человек до всякого рассуждения чувствует: солнце осталось солнцем, дерево – деревом, и именно этим деревом, и т.д., и конечно эта уверенность его не обманывает, но откуда она? Этот вопрос гораздо глубже, чем может показаться.

Забегу немножко вперед. Когда люди сеют пшеницу, они уверены, что в положенный срок соберут новый урожай пшеницы. Когда я отклоняю от вертикали груз маятника, а затем отпускаю его, я уверен, что маятник будет совершать гармонические колебания (если только не случится чего-нибудь слишком эксцентрического, вроде землетрясения или налета ОМОНа). Любая закономерность в природе основана на повторяемости явлений, связанных с определенным предметом, при воспроизводстве существенных условий опыта. Но в этом-то и проблема: возможно ли воспроизвести существенные условия однажды произведенного опыта? Ведь все в мире взаимосвязано. Если бы разделение мира "вещей самих по себе" на отдельные вещи было только человеческой условностью, а не объективным фактом, т.е. весь мир "вещей самих по себе" был бы одной бесконечно большой "вещью", и разные части этой вещи достаточно интенсивно взаимодействовали друг с другом, то никакое человеческое знание было бы невозможно. Человеческое знание – это знание связей между явлениями. Любая закономерность в нашем мире (т.е. мире явлений), заключается в том, что определенная совокупность явлений (условий опыта) с необходимостью порождает определенную последовательность явлений, связанных с объектом опыта. И чтобы предвидеть такую последовательность явлений в конкретном случае, нужно знать существенные условия, необходимые для данного опыта. Если бы количество этих условий было бесконечным (т.е. все существенно зависело бы от всего), то человек не мог бы их знать (т.к. он существо конечное), и тем более воспроизвести. Так что разделение мира "вещей самих по себе" на отдельные независимые друг от друга вещи, а значит и возможность для человека в достаточной степени точно воспроизводить некоторые известные ему последовательности явлений, выполняя лишь конечное число подготовительных действий – это не иначе как подарок судьбы (или уж там не знаю кого). И этот важнейший факт дан человеку не как суждение, не как умозаключение, не как мысль, он дан ему в простом созерцании (хотя только в первичном, требующем рассудочного анализа виде), и это странное обстоятельство проливает самый роковой свет и на природу человеческого сознания, и на устройство мира "вещей самих по себе".

1.4.

––

Кант и Платон

––

Впрочем, мы можем быть уверены только в самом факте: мир "вещей самих по себе" состоит из отдельных вещей, независимых друг от друга; но никогда не можем быть уверены в том, что данному конкретному предмету в мире явлений соответствует отдельная "вещь сама по себе". Т.е. мы как раз можем быть уверены в совершенно обратном: каждый предмет в мире явлений порождается воздействием на нас многих "вещей самих по себе", и наоборот, ощущения от одной вещи входят в образы многих предметов, да и границы между предметами в нашем мире явлений в определенной степени условны. Это уже работа рассудка: синтезировать и анализировать созерцания, наводить резкость, определять, какие различные понятия сочетаются в конкретном предмете. А "вещи сами по себе" – это, разумеется, прообразы наших понятий, или что-то скомбинированное из них. Это уже не из Канта, а из Платона (428-348 до н.э.)[14]. Какое отношение имеет Платон к Канту? По некоторым признакам я заключаю, что первоначальный замысел "Критики чистого разума" был гораздо ближе к философии Платона, чем окончательный вариант. В одной из глав книги Кант вдруг пишет восторженный и романтический (совсем не в тон основному изложению) эскиз философии Платона. Это явно для "проницательного читателя". Не могу удержаться, чтобы не процитировать:

"Платон ясно видел, что наша познавательная способность ощущает гораздо более высокую потребность, чем разбирать явления по складам…, чтобы узреть в них опыт; он видел, что наш разум естественно уносится в область знаний так далеко, что ни один предмет, который может быть дан опытом, никогда не может совпасть с этими знаниями, и тем не менее они обладают реальностью и вовсе не есть химеры.

Всякий знает, что когда ему кого-нибудь представляют как образец добродетели, подлинник, с которым он сравнивает мнимый образец и единственно по которому он его оценивает, он всегда находит только в собственной голове. Этот подлинник и есть идея добродетели, в отношении которой все возможные предметы опыта служат, правда, примерами, но вовсе не прообразами."

Почему же Кант не провел последовательно эту линию? Причина ясна: идеи Платона прекрасны, но слишком эмоциональны, и трудно поддаются логике.

Видимо, поэтому Кант понизил планку для своей философии, отдав предпочтение трезвому рассудку перед прекрасной, но недоказуемой идеей.

И все же я постарался в своей рецензии несколько подправить философию Канта в сторону его же первоначального замысла, и, как мне кажется, не без некоторого успеха. Вот, например: как понятия, действуя на душу, могут порождать чувственный образ конкретного предмета?

Очень просто, в обратном порядке к обычно подразумеваемому пути от образов предметов к понятиям. Действие одного понятия на сознание приводит к слабой иннервации нервных связей, соответствующих многим конкретным представлениям об объектах опыта, подчиненных этому понятию.

Одновременное воздействие двух понятий приводит к несколько более сильной иннервации нервных связей, соответствующих многим (но уже не настолько) представлениям об объектах опыта, подчиненных сразу двум этим понятиям, и т.д.

Наконец, одновременное воздействие на сознание сразу всех понятий, которым подчинен конкретный объект опыта, вызывает сильную иннервацию нервных связей, соответствующих одному этому конкретному объекту (или создает такие нервные связи, если их еще не было).

1.5.

––

Почему созерцания разделены на образы предметов?

––

Кант ясно говорит о созерцании как чувственном восприятии "ПРЕДМЕТОВ". Но как же так: ведь созерцания – всего лишь набор ощущений. Чтобы выделить из следующих друг за другом во времени созерцаний образы отдельных предметов, нужно близкие по времени созерцания сравнивать друг с другом, анализировать, находить сходства и отличия, следить за их эволюцией во времени, и в результате синтезировать образы отдельных предметов. Но анализ и синтез – функции рассудка. А для человека совершенно очевидно, что образы предметов он различает в созерцаниях еще до всякого размышления.

Может быть, созерцательной способности помогает способность желания? Ведь образы предметов лишь во 2-ю очередь интересуют человека как объекты познания, а в 1-ю очередь как объекты желания. Объектом желания (влечения, страха, неприязни и т.п.) может быть только отдельный целый предмет. Человек видит красивое красное яблоко, и у него возникает желание полюбоваться на него, а потом и съесть. А отдельная красная точка, из множества которых состоит образ яблока, никакого желания вызвать не может.

(Какое удивительное красное яблоко было нарисовано у нас во 2-м классе на учебном плакате: огромное, красивое, глянцевое – лучше любого настоящего!)

Сама способность желания не занимается ни синтезом образов, ни анализом созерцаний. Это видно из того, что мы созерцаем массу отдельных предметов, которые для нас вполне нейтральны, и не вызывают никаких желаний, ни положительных, ни отрицательных (а все-таки мы их созерцаем как отдельные предметы).

Получается, что и созерцательная способность, и способность желания очень непринужденно различают в созерцаниях образы предметов, хотя сами разделить созерцания на отдельные образы не могут. Так кто же этим занимается? Может быть все-таки рассудок?

1.5.1.

––

Наивное и ошибочное рассуждение

––

Нет, рассудок и функционально, и генетически следует после способности желания. Вряд ли кто-нибудь станет утверждать, что человек сначала рассуждает о слишком холодной погоде или о красивой девушке, а уже потом желает зайти в теплое помещение или обнять девушку. Само возникновение рассудка связано с несовершенством способности желания. Желания побуждают человека производить действия, которые довольно часто приводят к неожиданным и совсем нежелательным результатам (или даже к заранее известным результатам, но все-таки нежелательным: например, похмелье после веселой пирушки). Рассудок первоначально и сформировался как инстанция, пытающаяся регулировать желания, но это удается ему далеко не всегда и только частично. Достоевский оценивал эффективность работы рассудка в этом плане в 5% .

Прямо-таки чертовщина какая-то. Нет, эта проблема мне явно не по зубам.

Кант, однако же, справляется с ней слишком даже успешно. Забегая вперед, сразу же замечу, что самая главная ошибка в моем рассуждении заключалась в том, что я предполагал такую схему эволюции сознания:

__

"Созерцательная |

способность" |–> "Рассудок"

|

"Способность |

желания" |

__

А это предположение, по Канту, в корне ошибочно: в любой душе любого живого существа нашего мира изначально были заложены (хотя сначала и в неразвитом виде) сразу все эти способности. И именно рассудок умудряется-таки помогать созерцательной способности в разделении созерцаний на образы отдельных предметов, но не посредством размышления, а другим, весьма, весьма экзотическим способом (см. Глава 2 "Рассудок").

1.6.

––

Подобны ли образы предметов "вещам самим по себе"?

––

Итак, воздействия "вещей самих по себе" на органы чувств вызывают в сознании образы. Тут опять возникает важный вопрос: насколько адекватны (подобны) образы "вещам самим по себе"? Созерцательную способность часто называют зеркалом, но так ли это? Обычно люди в массе уверены, что образы сознания вполне адекватны "вещам самим по себе", ну, может быть, с некоторыми аберрациями (т.е. искажениями: например, прямая палочка, частично погруженная в воду, кажется переломленной), которые успешно корректируются рассудком. Но Кант считает, что цена этой уверенности – чистый ноль. Сознание – это как бы кинотеатр. Но если в настоящем кинотеатре человеку что-то покажется неясным (например, в пейзаже), он может выйти из кинотеатра, найти место съемки фильма, и уточнить детали в натуре, то из такого кинотеатра, как свое сознание, выйти в принципе невозможно. Говорят, что за достоверность созерцаний, образов ручается рассудок. Это несостоятельный аргумент. Рассудок может только синтезировать, анализировать, сопоставлять образы; он работает с уже готовыми созерцаниями, и ни прямо, ни косвенно не может повысить достоверность заключенной в них информации. За это ручается здравый смысл и 2-й постулат Шеннона: "Никакая система, обрабатывающая информацию, не может дать на выходе больше полезной информации, чем она получила на входе (а может только придать ей другую форму)". Это ясно, как божий день. Люди, верящие в способность рассудка контролировать соответствие образов "вещам самим по себе", с таким же успехом могут верить рассказу барона Мюнхгаузена, как он сам себя вместе с лошадью вытащил из болота, ухватившись рукой за собственные волосы. Человек с головой погружен в мир образов, явлений. Чтобы сличить эти образы с оригиналами, "вещами самими по себе", ему нужно выйти из этого мира, а для этого необходима точка опоры, какая-то зацепка, находящаяся вне мира явлений. Но ясно, что такой зацепки не существует. Даже допустим невозможное: человек чудесным образом вышел из мира явлений в мир "вещей самих по себе". Что это дает? Да ничего, все равно он сможет ощутить эти "вещи" лишь с помощью тех же органов чувств, и увидит те же явления, получит все те же образы, которые были у него и раньше. Поэтому Кант категорически утверждает, что не только образы не являются зеркальными отражениями "вещей самих по себе", но даже более того: человеческое сознание в принципе не способно к сопоставлению явлений с их оригиналами, "вещами самими по себе". Человек существует в мире явлений, и предмет человеческого познания – это исключительно явления и связи явлений между собой, а отнюдь не с "вещами самими по себе".

Вы, может быть, думаете, что я утрирую Канта? Ни черта подобного. Наоборот, я даже смягчил. Сам Кант выражается еще хлеще[8]:

"С помощью чувственности мы не то что неясно познаем свойства "вещей самих по себе", а вообще не познаем их, и, как только мы устраним наши субъективные свойства, окажется, что представляемый объект с качествами, приписываемыми ему чувственным созерцанием, нигде не встречается, да и не может встретиться, так как именно наши субъективные свойства определяют форму его как явления".

"Каковы вещи сами по себе, я не знаю, и мне незачем это знать, потому что вещь никогда не может предстать мне иначе как в явлении".

"Отношения чувственности к объекту, без сомнения, скрыты слишком глубоко…"

"…мы, познающие даже и самих себя… как явление…"

И т.д., и т.п.

1.7.

––

Человек – и феномен, и ноумен

––

И все же Кант делает небольшую оговорку, все-таки, оказывается, у человека есть небольшая зацепка: сам он в мире явлений тоже фигурирует как явление (феномен), но это не мешает ему быть и ноуменом. Т.е. не только не мешает, а совсем наоборот: из концепции Канта неизбежно следует, что любой феномен есть явление некоего ноумена. Правда, с человеком ситуация несколько сложнее, чем с предметами: ведь у него есть не только тело, но и душа. К сожалению, Кант не вдается в такие подробности, он просто говорит, что человеку как феномену соответствует некий ноумен, так что приходится самому домысливать. Такие недоговорки вообще являются характерной особенностью книги Канта, но их нельзя квалифицировать как непродуманность или недостаток изложения. Дело тут совсем в другом. (Я поясню несколько ниже.)

Тело человека есть чувственный образ, порождаемый миром "вещей самих по себе". Но этого мало. У человека еще есть душа. Душа существует вне пространства, но она существует во времени. Она не есть явление, ее нельзя наблюдать, но она, подвергаясь действиям "вещей самих по себе", дает человеку возможность наблюдать явления. Из концепции Канта неизбежно следует вывод, что существующая во времени живая человеческая душа – это тоже феномен, хотя и качественно отличающийся от феноменов – явлений предметов. И каждой душе в мире ноуменальных личностей (это не мир "вещей самих по себе", это другой мир) соответствует некая "личность-ноумен", или "ноуменальная личность", или "личность сама по себе", для которой живая душа является лишь временным воплощением, т.е. тоже своего рода явлением, но не в пространстве, а во времени. Именно то обстоятельство, что человек есть временное воплощение "ноуменальной личности", и дает ему возможность смутно догадываться (но не более того) об устройстве других миров, в первую очередь мира "вещей самих по себе", по отношению к которому наш мир явлений – всего лишь слабое и несовершенное отражение… Нет, отражение – не то слово. Не отражение, а очень своеобразное и очень неполное воплощение. Мир явлений – как бы игрушечный или экспериментальный мир, создаваемый кем-то или чем-то для неизвестных нам целей. И при этом не надо забывать, что все явления, а значит и весь наш мир явлений – это всего лишь образы сознания, и вне субъектов, наделенных сознанием, мир явлений вообще не существует.

Могут ли быть другие сознания, не такие, как у нас, которые воспринимали бы мир "вещей самих по себе" совсем в другом виде? Кант считает, что это вполне возможно.

А может ли быть такое сознание, которое способно воспринимать мир "вещей самих по себе" в его настоящем виде? Кант уклоняется от ответа, не говорит ни "да", ни "нет". Во всяком случае, – говорит Кант, – если это и возможно, то лишь для сознания, высшего по отношению к человеческому (по терминологии Канта – "первосущности"), у которого нет разделения на созерцательную и рассудочную способность, которое познает вещи интуитивно. Что подразумевает Кант под первосущностью? Вероятно, бога. Но почему-то он нигде не говорит об этом открытым текстом.

1.8.

––

Мир "вещей самих по себе"

––

Итак, что же Кант как ноумен может сказать о мире "вещей самих по себе"?

Оказывается, мир "вещей самих по себе" существует вне времени и пространства. Располагает образы вещей в пространстве и наблюдает их, изменяя свою проекцию восприятия во времени, только созерцательная способность сознания. Сам мир "вещей самих по себе" неизменен (существует вне времени), а о его устройстве, т.е. как там расположены "вещи" и что они из себя представляют, нам знать не дано.

Вот те раз! Что за чепуха? Никогда бы мне самому ничего такого не пришло в голову. Ну, что "вещи сами по себе" непознаваемы, этому еще можно поверить: мы не можем выйти за пределы своих чувственных восприятий. Но чтобы пространство и время были только субъективными формами человеческого восприятия? Чтобы мир "вещей самих по себе" был неподвижен и неизменен, когда очевидно, что предметы движутся и изменяются с течением времени?! Да не может этого быть, это чушь собачья! Если бы услышал такую теорию на улице, ей-богу подумал бы: "Надо же, до чего может допиться человек!"

Но ведь это говорит Кант. Значит, я просто чего-то не понимаю. (Кстати, ни один современный Канту философ не принял этой идеи, да и сейчас считается, что в этом пункте у Канта просто "зашел ум за разум".)

Долго я ломал голову; пока изучал другие разделы "Критики чистого разума" (а книга очень большая), периодически возвращался к "пространству и времени как чистым формам чувственного созерцания". Можно было махнуть рукой: мало ли кто чего напишет, бумага все терпит. Но почему-то чисто эмоционально меня эта идея Канта притягивала, только очень раздражало, что не смог он этого достаточно популярно изложить. И в конце концов Кант меня убедил. Хотя и с большим скрипом, втиснул-таки я эту премудрость в свою бедную голову (и зачем мне это нужно было?). В результате сам себе создал проблему: как изложить все это популярно, чтобы могла понять даже женщина? Не одному же мне мучиться.

1.9.

––

Лейтмотив философии Канта

––

Дело оказалось вот в чем. Лейтмотив всей философии Канта: мир удивительно и непостижимо разнообразен, и если наблюдателям кажется, что все предметы, без малейшего исключения, имеют одно и то же свойство, значит это просто особенность аппарата восприятия самих наблюдателей.

Вам кажется, что все без исключения предметы определенным образом расположены в пространстве? Разуверьтесь, значит, ваша созерцательная способность просто имеет свойство из данных ощущений лепить пространственные картинки.

Все-все предметы движутся и изменяются во времени? Чепуха, наверняка предметы и не думают двигаться и изменяться. Просто сознание постоянно изменяет проекцию восприятия.

В любом созерцании можно найти отдельный предмет? Значит, человеческому рассудку прирождено понятие "единица, единство".

В любом созерцании можно найти множество предметов? Значит, человеческому рассудку прирождено понятие "множество".

В любом созерцании можно найти отдельный предмет, состоящий из частей? Значит, человеческому рассудку прирождено понятие "целокупности", т.е. множества, составляющего нечто целое, единство.

Какому-то человеку кажется, что снег имеет розоватый оттенок, и небо имеет розоватый оттенок, и листья на деревьях имеют розоватый оттенок, и все имеет розоватый оттенок? Или он постоянно носит розовые очки, или у него такой дефект зрения.

Некто наблюдает в подзорную трубу за девушками на пляже, и на какую ни посмотрит, обязательно увидит на ней пятнышко? Пусть не торопится сочинять теорию о всеобщей запятнанности девушек, а лучше поищет пятнышко на окуляре.

И т.д., и т.п.

И еще один очень убедительный аргумент приводит Кант в пользу прирожденности пространственно-временной формы для нашей созерцательной способности. Человеку очень легко представить пустой участок пространства, или промежуток времени, в течение которого ничего не происходит. Значит, не предметы и их движения являются основой представлений о пространстве и времени.

1.10.

––

Могут ли неодушевленные вещи двигаться?

––

Неизменность и особенно неподвижность "вещей самих по себе" доходила до меня очень тяжело. Ведь предметы в природе движутся и изменяются. При желании можно понять, что это иллюзия, вызванная движением душ, постоянным изменением проекции их восприятия "вещей самих по себе". Но как это представить? Однако со временем я не только преодолел этот психологический барьер, но теперь даже удивляюсь своей прежней наивности: как может неодушевленная вещь двигаться, да еще и по определенным законам, когда ей все до Фени? Она же не живая, ничего не чувствует, ничего не понимает, для нее единственно подходящее занятие – быть неподвижной и неизменной. Неодушевленные вещи, сами собой вечно двигающиеся в мертвой природе, да еще и по определенным законам – это такая мрачная и тяжелая картина, которую сознание, если хорошенько вникнуть, в принципе не может вынести. Что такое эти законы, и какое дело вещам до этих законов? Движение – привилегия живых существ.

Мертвые вещи, никем не воспринимаемые, и, возможно, еще и движущиеся без всякого смысла – это такая чудовищная нелепость, которая не может существовать в действительности, а может быть только плодом глупого воображения.

1.11. *

––

Пространство мира "вещей самих по себе" *

––

Но это все эмоции. Попробую держаться ближе к логике. Мир "вещей самих по себе" – это совсем не то, что наше 3-х мерное пространство. По некоторым косвенным данным можно заключить, что если этот мир обладает пространственными атрибутами, то это пространство имеет очень много измерений (см. Глава 7, п.7.1.). И "вещи сами по себе" гораздо богаче и содержанием, и формой, чем предметы в мире явлений. Кроме того, нет полного соответствия между "вещами самими по себе" и предметами в мире явлений. В явлении могут присутствовать ощущения, производимые в душе многими "вещами самими по себе", и наоборот, каждая "вещь сама по себе" в данный момент вызывает ощущения, входящие в состав многих явлений. Но главное, человеческая душа не способна воспринимать "вещи сами по себе" сразу в полном объеме, а только (условно говоря) в некоторой проекции, а эти проекции в строго определенной последовательности, т.е. во времени. Собственно, само собой ясно, что человек не может воспринять объект сразу в полном объеме. Приходится осматривать предмет с разных сторон, ощупывать, поглаживать, и т.д. Иногда приходится исследовать его внутренность (возможно, с помощью приборов), а на это нужно время. Но "вещь сама по себе" – это далеко не то, что предмет в мире явлений.

Допустим, мы длительное время наблюдаем появление из земли молодого ростка ромашки, затем его рост, появление бутончика, распускание цветка, его расцвет, рост лепестков, затем увядание, и т.д. Не исключено (хотя мы никогда не можем знать, что соответствует явлениям в мире "вещей самих по себе"), что все эти явления производятся действием на душу одной и той же "вещи самой по себе" ("ромашка"), т.е. в ней заключены все эти явления, все стадии развития цветка уже в готовом виде. Эта "вещь" не меняется, но мы воспринимаем ее в разных проекциях, и эти проекции представляются нашим чувствам в определенной последовательности в виде явлений, которые мы в совокупности называем "история жизни цветка "ромашка"").

Прибегну еще к одной аналогии. Допустим, в нашем мире появилось существо со способностью восприятий качественно ниже человеческой (например, может смотреть только вниз), и находится у подножия вулкана. Оно способно созерцать только основание этой горы, но не может взглянуть вверх. Человек начинает перемещать это существо вверх по склону. Но оно не способно ни понимать этого, ни чувствовать. Оно считает, что остается на месте, а гора вытягивается вверх и сужается. Наконец, человек поднимает это существо до самого верха, и оно видит рваные края кратера, огненную лаву в жерле вулкана, и ему представляется, что вершина горы взорвалась и обнажилась огненная внутренность. Т.е. в представлении этого существа оно было неподвижно, а гора, сужаясь, вытянулась вверх, и потом ее вершина взорвалась. Хотя на самом деле вулкан за это время не изменился, а менялась только позиция этого существа, чего оно, вследствие ограниченности своей созерцательной и рассудочной способности, не может понять.

В аналогичном положении находится и человеческое сознание по отношению к миру "вещей самих по себе".

1.12. *

––

Движение секущей поверхности мира сознаний *

––

Все, что способно видеть и вообще чувственно воспринимать человеческое сознание (и все они вместе) в определенный момент времени, т.е. все явления нашего мира в определенный момент времени – это наше восприятие мира "вещей самих по себе" в определенной его проекции, как бы сечение мира "вещей самих по себе" некой поверхностью (не плоскостью, а очень извилистой поверхностью). Эта секущая поверхность – мир сознаний.

В следующий момент времени секущая поверхность немного сместится, и проекция мира "вещей самих по себе" на нее будет несколько другая. Значит, и созерцания у нас будут несколько другие. Но это не значит, что мир "вещей самих по себе" изменился (он никогда не меняется, это в полном смысле слова "вещь"), изменилась только проекция нашего восприятия. Движется только мир сознаний, а результат этого движения – эволюция явлений – представляется сознаниям как движение и изменение "вещей".

Но здесь надо понять один важный пункт. Не следует делать из сказанного вывод, что человеческие пространственные представления – это чистая иллюзия. Ведь наши созерцания позволяют нам достигать желаемого и избегать опасностей (я уже описывал это по отношению к одноклеточным). Значит, пространственные представления при субъективной форме имеют объективную основу, определенным образом скоррелированы с сечением мира "вещей самих по себе" миром сознаний. Вот только осмыслить эту корреляцию и выразить ее математически нам не дано, да и не нужно. Мы живем в мире явлений, и наше дело – наблюдать и осмысливать явления и их связи между собой, а не с "вещами самими по себе".

Время – это последовательность сечений мира "вещей самих по себе" миром сознаний, которой соответствует последовательность созерцаний конкретного живого существа. Хотя сечение для всего мира сознаний одно и то же, но созерцания разных людей в один и тот же момент времени отличаются друг от друга, т.к. разные люди по разному расположены в пространстве, а их души по разному расположены в мире сознаний. Души существуют вне нашего 3-х мерного пространства, но между пространственными положениями людей и расположением их душ в мире сознаний в каждый момент времени существует вполне определенное соответствие.

Огромный вопрос: чем определяется изменение положения мира сознаний с течением времени? Однако ответ на него довольно прост. Это изменение в момент времени (Т) определяется всего двумя факторами:

a.) Конкретным содержанием сечения мира "вещей самих по себе" миром сознаний в этот момент времени (Т) (т.е. физическим фактором);

b.) Совокупным действием всех живых существ, чьи души присутствуют в мире сознаний, в этот момент времени (Т) (т.е. физическим проявлением психического фактора).

Но сразу же возникает следующий вопрос: является ли психический фактор самостоятельным, независимым от физического фактора? Разумеется, нет. Поведение живых существ определяется их рассудком, желаниями, ощущениями. Рассудок и желания определяются ощущениями. А ощущения определяются сечением мира "вещей самих по себе" миром сознаний, т.е. физическим фактором. На первый взгляд кажется, что пункт b.) лишний, т.е. психический фактор на все 100% определяется физическим фактором. Это действительно почти так (действия живых существ почти полностью определяются физическими причинами), но все-таки не совсем. Все-таки свободная воля, хотя и очень небольшая, у живых существ есть. Однако подробно обсуждать проблему свободной воли пока еще рано. Это будет сделано лишь при разборе 3-й антиномии. Скажу только, что я умышленно прокомментировал пункт b.) не совсем точно, в духе казенной российской философии. На самом деле ощущения определяются не только воздействиями "вещей самих по себе", но и состоянием чувствительности этих живых существ.

1.13. *

––

Корреляции движения разных участков секущей поверхности мира сознаний *

––

Наше бедное 3-х мерное пространство слишком тесно для восприятия "вещей самих по себе". Поэтому созерцательной способности сознания приходится лепить ощущения от многих "вещей" в одно и то же место, в один пространственный образ. Часто бывает, что сознание созерцает несколько разных "вещей самих по себе" в одной и той же последовательности проекций в одной области пространства как образ одного предмета. Я называю это "корреляцией" разных участков секущей поверхности мира сознаний. Такие корреляции могут быть довольно устойчивы, и именно они приводят к тому, что мы можем из года в год, из десятилетия в десятилетие созерцать очень похожие предметы. Но, конечно, в отличие от "вещей самих по себе", корреляции не вечны, с течением времени могут разбалансироваться и даже совсем исчезнуть, а вместо них возникнут другие корреляции. Это может происходить и от естественных причин, и от действий живых существ, т.к. от этого зависит форма секущей поверхности мира сознаний (физический и психический фактор). Например, когда-то на Земле жили динозавры, а теперь их нет. Значит, те корреляции секущей поверхности, которые приводили к возникновению образов динозавров, с течением времени исчезли. И наоборот, раньше не было пластмассовых бутылок и компьютеров, а теперь есть. Значит, под воздействием физического и психического фактора, т.е. эволюции природы и деятельности живых существ, возникли новые корреляции.

Можно спросить: кто же созерцал когда-то динозавров, ведь людей в то время еще не было? Во-первых, сами динозавры; во-вторых, другие живые существа, которые жили в то время. А главное, сам мир сознаний, мировая душа. Мир сознаний один для всех живых существ.

1.14.

––

Для чего нужна такая сложная модель?

––

Вы можете подумать: для чего нужна такая сложная модель? Ведь есть модели гораздо проще. Например, материалистическая, в которой образы сознания считаются точными отражениями материальных вещей. Но эта простота обманчива. В материалистической философии многое приходится объяснять гораздо сложнее, чем в кантовской:

а.) Как конечное существо, т.е. человек, может извлекать понятия из бесконечно взаимосвязанных явлений? А ведь он их создает, и они во многих случаях помогают ему ориентироваться.

b.) Как объяснить существование природных закономерностей, т.е. частую повторяемость определенных рядов явлений, если материя не разделена на отдельные вещи (т.к. материя едина, и границы между вещами условны), и все в ней взаимосвязано? Следовательно, в каждом конкретном случае действует бесконечное количество причин, а результат часто бывает предсказуем.

с.) И главное, проблема свободы воли. Если человек, со всеми своими чувствами, желаниями, мыслями, есть на 100% природный объект, о какой свободе воли может идти речь? А ведь отрицать присутствие некоторой свободной составляющей в поведении человека очень трудно.

Правда, о понятиях материалисты могут рассуждать так: человек – произведение природы, поэтому он в этой природе что-то может познавать и интуитивно. Ну, это их проблемы.

Ни одна из моделей мира, предлагаемых разными философскими системами, не может быть строго доказана ни логически, ни эмпирически. И ни одна толковая модель мира не может быть опровергнута. Я считаю, что существование большого числа разных философских систем очень полезно. При внешней непримиримости они в сущности удачно дополняют друг друга. На какие-то проблемы удобнее смотреть под углом зрения одной философской системы, а в других случаях может пригодиться другая философская система. Разные философы отталкиваются от разных посылок, исходных тезисов, но идут к одной цели – к истине.

1.15.

––

А для чего вообще нужна философия?

––

Для чего вообще нужна философия? Вот, например, народное мнение. Когда говоришь с публикой о философских проблемах, возможны два варианта. Если собеседник находится в хорошем расположении духа, философия представляется ему смешной нелепостью. Те, кто посмешливее, просто покатываются со смеху (что, надо заметить, во всех отношениях хорошо, и, главное, очень полезно для здоровья).

При плохом настроении собеседника случается выслушивать разное: "Да на черта это нужно! Тут семья, работа, всякие неприятности, а они сидят, сочиняют. Только голову морочат людям. Развелось дармоедов, черт бы их побрал!"

На первый взгляд в этом есть свой резон. Истинная философия недоступна толпе. Глубокие философские трактаты читают (и тем более понимают) очень немногие. Но проблема в том, что редко у кого возникает новая мысль. В основном все свои мысли и понятия люди получают уже в готовом виде в процессе воспитания, обучения, общения с другими людьми. Между тем человечество не может жить без новых мыслей. И здесь роль философии очень велика. Мысли крупных философов фрагментарно усваиваются их последователями, и по частям пересказываются в книжках людей менее творческих. Оттуда в рассыпанном виде проникают в массовую литературу, в том числе художественную, в газеты, журналы, а затем и в разговоры наиболее толковых из публики. Этими мыслями, часто и не подозревая об этом, питаются люди, двигающие специальные науки, политику, экономику, и т.д. И наконец, в виде самой мелкой разменной монеты расхожих мнений философия доходит со временем даже до самых глупых людей. В результате интеллектуальный уровень массы хоть и медленно, но прогрессирует.

Поэтому я, будучи кантианцем, лояльно отношусь к любой философии, в том числе к материалистической. Но, конечно, только к честной философии, а не к шарлатанской.

––

Еще несколько слов о материализме.

С одной стороны, материалистическая философия имеет право на существование. На первый взгляд она выглядит вполне добротной и даже естественной. Но это впечатление обманчиво. Философ-материалист свой сомнительный тезис: "Источником человеческих ощущений являются материальные вещи, имеющие те же наборы чувственных признаков, что и вызываемые ими образы сознания" всегда пытается выдавать за аксиому, и при этом обязательно ссылается на мнение толпы, "почтеннейшей публики", которая якобы сплошь состоит из таких же как он философов-материалистов. Между тем массовый человек не только не решает вопрос об источнике наших ощущений в каком-либо определенном смысле, но и не интересуется такого рода вопросами. Он просто и наивно принимает свои комплексы ощущений за реально существующие "вещи". И правильно делает, т.к. единственная реальность для человека – это его ощущения. Осознать этот факт и задаться вопросом: "А что же является источником наших ощущений?" способны очень немногие. Набор ответов невелик:

1.) Проблематичные для познания "вещи сами по себе", совсем непохожие на те образы сознания, которые они вызывают.

2.) Мировая Воля.

3.) Господь Бог.

4.) Абсолютная идея.

5.) Фихтевское "Я".

6.) Материальные вещи, обладающие теми же признаками, что и порождаемые ими комплексы ощущений.

Самым нелепым является конечно ответ материалистов, удваивающих мир добавлением к нашему миру явлений еще одного – материального, но зеркально похожего на мир явлений. Искренние (в виде исключения) материалисты напоминают мне того дикаря, который, впервые увидев кино с мчащимся по экрану паровозом, совершенно уверен, что железный паровоз действительно едет по экрану, или как минимум спрятан в кинобудке.

1.16.

––

Почему Кант оставил в своей философской системе много пробелов?

––

Вернемся к Канту. Надо отметить одну странность. "Секущую поверхность мира сознаний" сочинил исключительно я сам. Кант говорит только о явлениях, которые порождает мир "вещей самих по себе" в индивидуальном человеческом сознании, воздействуя на человеческую душу.

Но тут возникает огромное затруднение. Если каждая душа подвергается воздействию "вещей самих по себе" независимо от других душ, то почему все люди созерцают в общем одно и то же, лишь с поправкой на их различное расположение в пространстве? Почему пространственное расположение людей разное (это естественно), а время для всех одно? Если в наших широтах толпа людей наблюдает восход солнца, то никто из них, находясь в здравом уме и трезвой памяти, не скажет, что это полдень. Для материализма в этом случае никакой проблемы нет (якобы сами вещи движутся и изменяются), а для Канта есть. "Вещи сами по себе" существуют вне времени, а воспринимаются людьми во времени. Когда один человек созерцает "вещь саму по себе" в какой-то ее проекции, что мешает другому человеку в тот же момент времени воспринимать эту "вещь" в другой проекции?

(Тут надо еще заметить, что пространственные положения предметов в мире явлений с точки зрения разных людей хотя и кажутся разными, но очень хорошо согласованы между собой, и оказываются в сущности одинаковыми, если сделать поправку на разное положение людей в пространстве. Например, два человека обозревают некий пейзаж, находясь на некотором расстоянии друг от друга. Конечно, они видят этот пейзаж несколько по-разному. Но если второй наблюдатель переместится в ту точку, на которой стоял первый, и будет смотреть в ту же сторону, в которую смотрел первый, то он и увидит то же самое, что видел первый. Т.е. пространство тоже оказывается одним и тем же для всех наблюдателей, а это никак не следует из концепции Канта.)

Столь замечательная согласованность восприятий массы людей напоминает игру хорошего оркестра. А хороший оркестр невозможен без хорошего дирижера. К сожалению, у Канта ничего не сказано об этом дирижере.

Некоторые считают, что Кант рассуждает как субъективный идеалист: рассматривает мир с точки зрения своего "Я", а до других ему и дела нет. Но это вряд ли.

Я дал гипотетическое решение этого вопроса своей моделью "секущей поверхности мира сознаний", а Кант в этом пункте хранит полное молчание. Что это значит? Он не мог не заметить этой проблемы, и конечно способен был придумать разъяснение лучше моего. Однако он этого не сделал. И таких пробелов в "Критике чистого разума" много. Сначала я этому удивлялся, потом привык, и в конце концов пришел вот к какому выводу. Вероятно, рукопись книги была гораздо обширнее окончательного текста (Кант писал эту книгу около 20-ти лет). А на заключительном этапе вырезал из рукописи все, что не смог логически доказать. В результате этой гениальной операции книга потеряла доходчивость и закругленность форм, но зато обрела бессмертие. Оставшийся жесткий каркас утверждений, каждое из которых снабжено логически безупречным доказательством, совершенно не подвластен времени. Создавать же на основе этого каркаса живые и красочные модели Кант предоставил своим последователям. Фантазия – штука ненадежная. Прогресс науки и новые факты легко могут поставить ее под сомнение, и тогда найдутся другие фантазеры. Кант решил остаться вне этой игры. "Критике чистого разума" не страшны никакие новые факты, т.к. логика надежнее любого эмпирического знания и создана не только для нашего мира.

––

Вообще-то я склонен думать, что воздействиям "вещей самих по себе" подвергается всеобщая, "мировая душа", крохотными частичками или порождениями которой являются человеческие души. Это устраняет многие затруднения.      Позднее, изучая "Трактат о принципах человеческого знания" Беркли, я наткнулся на такой пассаж:

"Некоторые истины столь близки и очевидны для ума, что стоит лишь открыть глаза, чтобы их увидеть. Такой я считаю ту важную истину, что весь небесный хор и все убранство земли, одним словом, все вещи, составляющие Вселенную, не имеют существования вне духа; что их бытие состоит в том, чтобы быть воспринимаемыми или познаваемыми; что, следовательно, поскольку они в действительности не восприняты мной или не существуют в моем уме или уме какого-либо другого сотворенного духа, они либо вовсе не имеют существования, либо существуют в уме какого-либо вечного духа…"

Трактат Беркли помог мне понять, что мой "мир сознаний" – это "мировая душа", т.е. то, что Беркли называет "вечным духом".

Наш мир явлений, наша вселенная – это представления "мировой души", т.е., по моей терминологии, "мира сознаний". А те представления, которые имеет индивидуальная человеческая душа – это всего лишь крохотная проекция всеобъемлющих представлений "мировой души", ограниченная:

во-первых, конкретным пространственным положением человека в конкретный момент времени;

во-вторых, несовершенством его душевной организации и ограниченными возможностями его органов чувств, а также индивидуальными дефектами этих органов.

Поэтому представления конкретного человека:

a.) Очень неполны, т.к. человек в конкретный момент времени находится в определенном месте пространства, а не во всех местах одновременно.

b.) Во многих своих частях могут быть слабыми и смутными (и даже искаженными) по сравнению с представлениями "мировой души" во-первых из-за пространственной локализации человека, а во-вторых из-за индивидуальных несовершенств органов чувств. Кроме того, если человек находится в обмороке, он вообще не имеет никаких представлений, а когда спит и видит сны, его представления очень далеки от реальности, т.е. представлений "мировой души".

-–

Ну ладно, пора расставаться с чувствами и браться за рассудок. А это тема, ох, непростая!

––

Глава 2.

––

РАССУДОК

––

2.1.

––

Что такое рассудок?

––

Что такое рассудок? Кант говорит, что это есть способность к рассуждениям, к логическому мышлению посредством понятий. В общем-то это верно, но такое определение кажется мне слишком узким, профессорским. Я склонен дать другое, лирическое определение:

"Рассудок есть способность к воображению".

На первый взгляд такое определение может показаться слишком широким и легкомысленным. Но, я думаю, из дальнейшего изложения вы увидите, что это определение как раз самое верное. Рассудок – не просто логический автомат, это часть души, наделенная очень большой самостоятельностью. Логическое мышление по определенным правилам – это его работа. Но рассудок, как и все живое, не только работает. Ему случается и уставать, и отдыхать, и играть, и забавляться, и увлекаться, и шутить, и недоумевать, и ошибаться, и капризничать. Любая деятельность рассудка сопровождается воображаемыми чувственными образами. Конечно, чувственные образы может создавать только созерцательная способность, но рассудок умудряется использовать 5 внешних чувств в своих целях, действуя на них изнутри.

Кант различает фантазию (свободное воображение), рассудок (продуктивное воображение) и разум, но я не понимаю этих подразделений. По-моему, это все рассудок. Только при фантазировании он резвится, при логическом мышлении действует как автомат по заложенным в нем правилам, а при восприятии идей и в тех случаях, когда рассудок делает своим предметом себя же – это то, что Кант называет "разумом".

По Канту, работу рассудка в техническом плане можно рассматривать как сочетание двух приемов:

а.) Синтез представлений

b.) Анализ представлений

Синтез представлений – это соединение, связывание некоторого количества признаков в одно целое. А любой воображаемый образ – это сочетание некоторого количества признаков, т.е. результат синтеза. Правда, при серьезной работе рассудок держится близко к реальным образам. Однако рассудку нередко случается ошибаться (об этом ниже), значит, создавать нереальные образы. Я не могу себе представить, чтобы в душе был особый раздел, ведающий свободным воображением, фантазией, это просто забавы рассудка. Да и интуитивно это совершенно очевидно.

Процесс размышления обычно сопровождается мысленной речью, словами. Это момент очень важный, но непринципиальный. Слово – это код, ключ, который вызывает в воображении сложные системы образов. Это в гигантской степени увеличивает мощь рассудка, но не меняет его характера.

В работе рассудка участвует и способность желания. На нее рассудок тоже действует изнутри.

2.2.

––

Для чего нужен рассудок?

––

Следующий вопрос: для чего нужен рассудок?

Ответ: для регулирования способности желания и для познания.

Это говоря объективно. Но субъективно познание для человека не самоцель. Оно тесно связано со способностью желания:

а.) Человек познает мир, потому что у него есть такое желание.

Я употребляю слово "желание" в широком смысле. Человек пробует неизвестный ему, но привлекательный фрукт, потому что у него есть такое желание. Но чаще бывают другого сорта желания. Ободрав кожу о ветку дерева, усыпанного острыми и длинными шипами (есть такие на крайнем юге), человек внимательно рассматривает это дерево, потому что у него возникает желание впредь по возможности не подвергаться подобным неприятностям.

b.) Познание расширяет возможности человека в удовлетворении своих желаний.

с.) Познание создает новые желания.

2.3.

––

Связь рассудка со способностью желания

––

2.3.1.

––

Примеры регулирования рассудком способности желания

––

Конкретный пример регулирования рассудком способности желания: голодный первобытный человек видит бегущего зайца. У него возникает желание бежать за зайцем, чтобы поймать его и съесть. Но рассудок на основании прошлого опыта подсказывает, что это дело пустое. У человека возникает ряд воображаемых образов, которые показывают ему, что зайца он все равно не догонит, а между тем есть такие последовательности действий, которые реально могут привести к поимке зайца: можно сделать лук со стрелами и подстрелить зайца, или вырыть и замаскировать яму-ловушку, или изготовить силки и заманить в них зайца приманкой.

Другой пример: обезьяна видит, что человек привязывает к дереву кувшин с узким горлышком и уходит. Она подходит к кувшину и по запаху чувствует, что там вкусные бобы. Способность желания активизируется, и играет с ней скверную шутку. Обезьяна максимально вытягивает ладонь, засовывает руку в кувшин, и набирает полную горсть бобов. После этого она уже не может вытащить сжатый кулак из кувшина и становится добычей охотника. Казалось бы, какая тут проблема? Всего-то разжать кулак, избавиться от коварных бобов, вытащить руку из кувшина, и поискать другую пищу. Но чтобы вопреки желанию есть совершить такую сложную последовательность действий, их надо сначала мысленно представить, а для этого у обезьяны недостаточно развит рассудок, т.е. воображение.

2.3.2.

––

Как еще помогает рассудок способности желания?

––

Еще один аспект связи рассудка со способностью желания: разделение созерцаний на образы отдельных предметов. Ведь созерцание само по себе – сумбурный набор ощущений. Чтобы увидеть в этой абстракционистской картинке отдельный предмет, нужно мысленно, в воображении, представить, как он движется и изменяется как одно целое. Это и делает рассудок, создавая возможность для способности желания оценивать этот предмет (сравнивая с имеющимся шаблоном), испытывать эмоции и активизировать целенаправленную волю.

2.3.3.

––

Обратная связь рассудка со способностью желания

––

Между рассудком и способностью желания существует и обратная связь. Оценки, эмоции, волевые импульсы обязательно участвуют в процессе рассуждения, т.к. при этом человек испытывает чувства, характерные для способности желания:

– радость и удовольствие после решения трудной задачи;

– грусть, тоску, разочарование, если размышление продвигается трудно и результаты получаются не такие, как намечалось;

– безысходность от явного логического тупика;

– жгучую досаду, когда чувствуешь, что сложная система эмпирических данных и логических доводов обязательно должна привести к простому и ясному выводу, но для этого нужна идея, а она как назло не приходит, где-то задержалась.

Есть еще один важный аспект взаимодействия рассудка со способностью желания: желания умеют ловко и незаметно вмешиваться в процесс рассуждения и влиять на него в свою пользу, что в ряде случаев приводит рассудок к заблуждениям.

2.4.

––

Резюме о чувственной составляющей в работе рассудка

––

Итак, рассудок использует обычные возможности созерцательной способности и способности желания. Есть ли еще какие-нибудь чувственные составляющие в процессе размышления? Я думаю, что нет. Конечно, удовольствие при успешном доказательстве теоремы отличается от удовольствия взаимности чувств со стороны нравящейся девушки, но эта разница не больше, чем разница между взаимностью девушки и очень вкусным тортом. Т.е. эмоции, возникающие в процессе размышлений, являются результатом воздействия этого процесса (т.е. воображаемых чувственных образов) на способность желания. По крайней мере я так думаю.

2.5.

––

Два основных воззрения на соотношение чувственности и рассудка

––

Исторически в философии сформировались два воззрения на соотношение чувственности и рассудка: сенсуализм и рационализм.

2.5.1.

––

Сенсуализм

––

Самым выдающимся представителем чистого сенсуализма был Локк (1632-1704). Вот два его основных постулата[11]:

1.) "Единственный источник познания – ощущения".

На мой взгляд, это совершенно бесспорное утверждение.

2.) "В рассудке нет ничего такого, чего прежде не было бы в ощущениях".

Т.е. Локк считает рассудок усложненной формой чувственности. Это уже не столь бесспорно, но я долгое время придерживался такой же точки зрения. Вот, например, "Рассуждение о кленовом листе" из моих философских записей 1997 года:

"Какие ощущения возникают у меня при виде канадского кленового листа? Кроме общего для всех растений ощущения свежести, красоты и чудесного внутреннего устройства, этот лист вызывает у меня еще и ощущение графической прелести. В нем удачно сочетается изящество изгибов с угловатостью, что напоминает мне о геометрии; целый ряд интересных симметрий с отклонениями от них, что ассоциируется у меня с теорией операций, т.е. алгеброй. Невольно возникает вопрос: что если в нашем интеллекте, при внимательном рассмотрении, и нет ничего, что уже не содержалось бы в ощущениях? (Локк)".

2.5.2.

––

Рационализм

––

Самыми выдающимися представителями чистого рационализма были Декарт (1596-1650)[6] и Лейбниц (1646-1716)[10]. Они довольно скептически относились к чувствам, считая их неизбежным злом. Без них невозможно обойтись, но они слишком часто вводят рассудок в заблуждение. Рассудок считали безупречным автоматом, обеспечивающим человеку возможность познания. Главной проблемой для них было понять, как это рассудок, имеющий твердые и бесспорные правила для мышления, умудряется ошибаться? (Во чудаки!). Они склонны были считать, что это его все чувственность сбивает, будь она неладна. Навязалась же на нашу голову!

2.6.

––

Можно ли примирить сенсуализм с рационализмом?

––

Кант, будучи от природы сенсуалистом, в своей "Критике" вознамерился подняться над односторонностями сенсуализма и рационализма, и в определенном смысле их примирить. Полностью и безоговорочно принимая 1-й тезис Локка, он с порога отвергает 2-й, причем идет в своем отрицании так далеко, что мне за ним никак не угнаться:

"Чувственность и рассудок – это два основные ствола человеческого познания, вырастающие, быть может, из одного общего, но неизвестного нам корня".

Чудные дела! Это называется: "Пойми, кто может". Конечно, в этом споре двух гигантов я – третий лишний. Уж не знаю, какой надо иметь интеллектуальный коэффициент, чтобы разобраться в этом кантовском тезисе. Может быть Кант полагает, что некая изначальная чувствительная способность сознания развилась в две разные, но взаимосвязанные области: внешнюю чувствительность к воздействиям "вещей самих по себе", и внутреннюю чувствительность, способность сознания реагировать на свою же собственную деятельность, и в результате создавать воображаемые образы, которые никогда не могли бы возникнуть от действия "вещей"?

2.7.

––

В чем принципиальное отличие рассудка от чувственности?

––

Ну да бог с ним, с этим тезисом. Скорее всего, это Кант так, для ради важности. Суть не в этом. Главный вопрос: отличается ли принципиально рассудок от чувственности, и если да, то чем именно? Оказывается, есть принципиальное отличие. Чувственность функционирует стихийно, как бог на душу положит, работает только с эмпирическим материалом, с опытом. А рассудок имеет в своем распоряжении вполне определенную систему правил (формальную логику) и вполне определенный изначальный набор априорных (не выведенных и невыводимых из опыта) понятий, так называемых "категорий чистого разума", которыми наделена душа, еще не обретшая тела и не окунавшаяся в мир явлений. Строгое следование правилам логики и правильное использование априорных понятий гарантирует безошибочность выводов.

В конечном счете я отошел от Локка и согласился с Кантом, но за один присест объяснить этого никак нельзя. Придется разбираться постепенно.

Самостоятельно идти к истине – удел гениев. Обычному человеку требуется помощь, т.е. приобщение к чьей-то философской системе. Но любая философская система только указывает путь, но нисколько не приближает читателя к истине. Этот путь обязательно надо пройти самому.

2.8.

––

Основные термины: представления, понятия, идеи

––

Во-первых, цитата из моего письма от 30.12.1997 г.:

"Хаос ощущений в психической сфере – это своего рода почва, на которой могут развиваться представления (комплексы первичных ощущений, воспоминаний о них, фантазий, и т.п., принявшие определенную законченную форму), от грубых и примитивных до огромных по масштабам и утонченно-идеальных, подобно тому, как на обычной почве могут произрастать растения – от сорняков до прекрасных цветов и деревьев.

Эти два рода представлений – примитивные и идеальные – различны по своей природе. Формы для развития примитивных представлений являются врожденными для человеческой психики. Их основное свойство – утилитарность, целесообразность. Они помогают человеку достигать сиюминутных целей.

Формы для развития идеальных представлений существуют вне и независимо от человека. Они нематериальны и образуют особый прекрасный мир, в котором красота – такое же всеобщее свойство, как в нашем мире материальность.

В своем мире идеальные формы представлений существуют в полном развитии, а в человеческую духовную сферу проникают как бы генетические коды этих форм, и могут развиваться только в несовершенном и отрывочном виде, ограниченном набором первичных ощущений и возможностями психики конкретного человека.

Когда у меня возникает идеальное представление, для меня совершенно очевидно, что я не создал его, а только нашел готовую форму. Идеальные представления способны заставить человека пренебрегать целесообразностью. Это отблески другого мира, столь же манящего, как и недоступного.

Человеческая психика под воздействием идеальных представлений способна создавать свои новые формы, т.е. формы для развития интеллекта, в основе утилитарные, но облагороженные идеальностью."

Представления – очень широкий и многозначный термин.

Представления бывают трех типов:

1.) Чувственное представление

––

Это представление о каком-нибудь конкретном чувственно воспринимаемом объекте, скажем, о доме, в котором я живу, о шкафе в моей комнате, о какой-нибудь моей знакомой, и т.п.

2.) Интеллектуальное представление (понятие)

––

Это представление не о конкретном единичном объекте, а о некотором роде чувственно воспринимаемых объектов, имеющих определенный набор общих признаков, следствием чего является общность некоторых их существенных свойств. Например, понятие дерева (вообще любого дерева), понятие дома (не моего, а вообще любого дома), и т.п. Для обозначения каждого понятия существует слово (в крайнем случае небольшое словосочетание), которое играет роль кода, ключа. Произнесение этого слова активизирует в сознании чувственные образы, связанные с этим понятием.

Понятие – это глубокое и всестороннее знание о некоторого рода объектах.

Понятия – золотой запас, сокровищница человеческого знания.

3.) Идеальное представление (идея)

––

Это представление, которое не может быть выведено из опыта, ни с помощью чувств, ни с помощью рассудка. Возникает в воображении как чувственное представление, одновременно являющееся и интеллектуальным представлением (понятием), т.к. в этом чувственном представлении выделены признаки, дающие возможность осознать существенную связь между чувственно воспринимаемыми объектами.

Идеи бывают двух типов: утилитарные и эстетические.

Утилитарная идея позволяет в чувственной форме увидеть существенную связь явлений или общее существенное свойство некоторого рода объектов, а затем путем дедукции сформулировать новый закон природы или создать новое понятие.

Эстетические идеи обладают, в частности, всеми свойствами утилитарных идей, но имеют гораздо более широкое, непостижимое для рассудка значение. Они украшают жизнь человека, придают ей прелесть и смысл, но они же порабощают человечество, и способны его погубить.

2.8.1.

––

Чувственное представление

––

Что такое "представление", в общем, понятно и на интуитивном уровне. Представление – оно и есть представление, это совокупность чувственных образов, относящихся к некоторому конкретному объекту, или к некоторому абстрактному, обобщенному объекту (например, вообще книга, вообще автомобиль, вообще человек, и т.п.).

Возьмем для определенности конкретное чувственное представление, например, представление о городе, в котором я живу. Это представление включает в себя целое море чувственных образов, созерцаний, зафиксированных моим сознанием в течение длительного времени. Здесь надо отметить три существенных момента:

а.) В моем сознании все эти созерцания как-то помечены, я всегда знаю, что каждое из этих созерцаний входит в мое представление о данном городе (что не мешает каждому из них входить и в другие представления).

b.) Этот набор созерцаний по содержанию никогда не может быть полным, всегда есть возможность для его обогащения и уточнения с помощью новых созерцаний (даже если речь идет не о городе, а о шкафе или наручных часах).

с.) Важнейшее свойство представления – его формальная законченность. Даже если мое представление о некотором объекте по существу еще очень неполное, и я прекрасно об этом знаю, но чтобы оно отложилось в сознании именно как представление, я обязан придать ему некоторую законченную форму. Таков закон человеческого сознания. Поэтому неотъемлемым элементом любого, даже самого конкретного представления, является фантазия.

Каждое представление (каждое понятие, каждая идея) должно быть аккуратно уложено в соответствующую ячейку мозга, чтобы его можно было в любой момент извлечь и состыковать с другими представлениями и понятиями. У него не должно быть острых торчащих концов, зазубренных краев, и т.п. неудобных особенностей, которые как раз очень характерны для нашей грубой реальности. Поэтому представления и понятия приходится укорачивать, обрезать, закруглять, шлифовать, подгонять под определенные стандарты, дополнять воображаемыми подробностями с помощью фантазии. При этом неизбежно возникают искажения, отклонения от действительности.

Например: мой дом имеет высоту 15,3 метра. В созерцании мне не дается такая конкретная величина, и определить ее не так-то просто (хотя и вполне возможно). Но уже зная эту величину, я могу воспринимать ее только с помощью воображения. Когда я смотрю на этот дом, я могу чувственно оценить его высоту только очень нечетко. Приходится прибегать к фантазии: если поставить на тротуар рядом с домом вертикально друг на друга 15 эталонов длины высотой 1 метр, и еще один эталон длины высотой 0,3 метра, то верхний край верхнего эталона окажется на одном уровне с верхней точкой дома.

Любое чувственное представление содержит определенную долю воображения, фантазии. Чувственные представления могут сильно отличаться друг от друга по соотношению реальных ощущений и фантазий. Наибольший процент реальных ощущений бывает в представлениях о таких объектах, с которыми человек имеет дело в обыденной жизни. А в представлениях о слишком огромных или наоборот, микроскопически малых объектах, процент реальных ощущений бывает близок к нолю. Например, молекулы мы можем косвенно ощущать, наблюдая в микроскоп за броуновским движением в жидкости очень маленьких окрашенных частичек вещества. Элементарные частицы – по снимкам линий из капелек сконденсированного пара в камере Вильсона или в других подобных устройствах. То же относится к планетам, звездам, галактикам. Даже если допустить существование в будущем развитой дальней космонавтики, все равно процент реальных ощущений по отношению к воображению, фантазии в представлениях об этих объектах всегда будет исчезающе мал.

Но это еще так себе фантазии, имеющие некоторые реальные основания. А в любое представление и понятие входят и чистые фантазии:

Некоторые верят, что кремлевские звезды сделаны из рубина (на самом деле из специального молочно-красного стекла).

Многие думают, что знаменитые писатели Лев Николаевич Толстой и Алексей Николаевич Толстой – родные братья, а они всего лишь однофамильцы.

И таких примеров можно привести миллион.

2.8.2.

––

Понятие

––

Кант, в данном случае подражая лаконизму Аристотеля, дает уж очень упрощенное и формальное определение понятия как родового представления, т.е. представления о некотором роде объектов, включающего только те признаки, которые присущи всем объектам некоторого рода. Но это определение выглядит гладко только на бумаге, и в любом случае полезно было бы разъяснить подробнее. Попробую сделать это сам.

2.8.2.1.

––

Критика кантовского определения понятия

––

1.) Во-первых, для любой совокупности признаков, если они не противоречат друг другу, можно при желании найти соответствующее множество объектов. Например: мягкое тело, гладкое и упругое. Найти предметы, обладающие такими признаками, не проблема. Но такое сочетание признаков никак нельзя считать понятием, хотя бы из-за его очевидной неполноты. Понятие – это только такое сочетание признаков, которое мысленно можно представить как нечто реально существующее. И еще, как правило каждому понятию соответствует слово (в крайнем случае небольшое словосочетание), которое играет роль кода, ключа. Произнесение этого слова активизирует в сознании чувственные образы, связанные с этим понятием.

2.) Во-вторых, с понятием обязательно должны быть связаны некоторые устойчивые последовательности явлений во времени, определенные закономерности. Все предметы, подчиненные одному понятию, должны иметь некоторые существенные общие свойства, а не только внешние признаки.

3.) В-третьих, если взять любое реальное понятие, и рассмотреть все предметы, ему подчиненные, а затем вычеркнуть из понятия все признаки, которыми хотя бы один из этих предметов отличается от другого, то очень мало что останется (скорее всего, ничего не останется, т.к. нет правил без исключений). Вот, например, возьмем понятие лиственного дерева. Очевидно, что в летний период его неотъемлемым признаком является наличие листвы. Но если вдруг налетит шквал и сорвет с дерева все листья, разве оно перестанет быть лиственным деревом? Реально подчиненность предметов понятию определяется по нескольким разным совокупностям ключевых признаков. Например: я издали вижу приподнятый над землей слегка колышащийся зеленый купол. Этого достаточно, чтобы почти без риска ошибиться произнести: "Дерево". В другой раз я иду в безлунную, но звездную ночь, и вдруг стукаюсь лбом о не очень твердый столб, на ощупь неровный и шероховатый; смотрю вверх и вижу: звездное небо видно фрагментами, то одни звезды видны, то соседние с ними. И опять я мысленно произношу: "Дерево".

При таком рискованном подходе очень возможны ошибки. Крупный выигрыш всегда сопряжен с риском. С одной стороны, я мог на большом расстоянии в толпе по едва уловимому впечатлению от вдохновенного контура головы безошибочно узнать Колю К., или по мимолетному удовольствию от грации движения быть совершенно уверенным, что где-то в пределах видимости идет Галя Ч. Но при этом вполне может случиться то, что однажды произошло со мной в Москве. Я позвонил своему хорошему приятелю, и предложил встретиться. Он сразу же отпросился с работы, и мы полдня прождали друг друга в разных местах, хотя договорились о месте встречи очень подробно. Но те признаки, о которых мы говорили, по-моему несомненно принадлежали скверику во дворе старого Московского университета рядом с "Националем". А для приятеля было совершенно очевидно, что речь идет о скверике недалеко от кинотеатра "Ударник". Произнести вслух эти слова: "Старый университет" и "Кинотеатр "Ударник" мы оба сочли совершенно излишним, до того все было ясно.

С точки зрения формальной логики то, что я написал в этом пункте – нонсенс. Но человеческий рассудок, как будет видно из дальнейшего изложения, не может действовать только по правилам формальной логики. Рассудок – живой организм, и те приемы, которыми он действительно пользуется, я бы назвал "реальной логикой", для которой формальная логика является жестким каркасом.

Все эти 3 пункта можно объединить в один: понятие – это совокупность ощущений, порождаемых в человеческом сознании воздействием не очень большого количества "вещей самих по себе" (в отличие от конкретного предмета, который есть совокупность ощущений от воздействия очень многих, может быть даже всех "вещей").

2.8.2.2.

––

Почему Кант пишет не все, что думает?

––

Разумеется, Кант понимал все это гораздо лучше меня. Я говорю только то, что логически следует из слов и намеков самого Канта. Но почему он не пишет этого открытым текстом? Причин здесь несколько:

– трудность доказательства;

– это выходит за рамки его книги, посвященной чистому разуму, а не эмпирическому;

– он пишет для умных и доброжелательно настроенных людей;

– высокомерие. Считает ниже своего достоинства входить в такие подробности: умный и сам поймет, а о дураках заботиться нечего. Кант как бы говорит: "Я указал вам направление, в котором нужно мыслить, и основной прием рассудка при построении понятий (усечение представлений). Остальное, уважаемые, додумывайте сами. Философия – не детский сад, водить вас за ручку я не собираюсь.";

– юмор. Есть такой своеобразный юмор, который смешит только самого юмориста, а слушателей, наоборот, раздражает. Я говорю это вполне уверенно, потому что сам склонен к такого сорта юмору. Некоторые дубовато-физические формы такого юмора широко распространены и в простонародье. Например, один приятель, садясь за стол, незаметно отодвигает стул от другого приятеля, и тот грохается прямо на пол (а потом садится на стул, уже держась за него руками).

Таких незаметно отодвинутых стульев в книгах Канта много. Некоторые искренне на это обижаются.

2.8.3.

––

Идея

––

Кант определяет идею как "понятие, не выводимое ни из какого опыта". В принципе я с этим согласен, но не совсем удовлетворен терминологией. В своем письме от 30.12.1997 г. я, еще не зная Канта, называл идею "идеальным представлением". И продолжаю считать свое определение самым верным.

Представление – слово очень широкое. Оно может быть конкретным, чувственным, тогда это представление о конкретном чувственно воспринимаемом объекте.

Оно может быть преимущественно интеллектуальным (но все равно с определенной долей чувственности), относящимся к абстрактному, обобщенному объекту, тогда это понятие.

И оно может быть в равной степени чувственным и интеллектуальным, причем именно его чувственная форма дает ключ к абстрактному содержанию, тогда это идея. Идею рождает не чувственная и не рассудочная способность. Идея приходит извне, из других миров.

И еще в одном пункте я не согласен с Кантом. Он считает, что идея – она и есть идея. А я остаюсь при своем мнении: есть утилитарные, целесообразные идеи, которые существуют в мире ноуменальных личностей, и есть небесные, эстетические идеи, которые приходят к ноуменальным личностям из особого мира эстетических идей, а уже потом ноуменальная личность может сообщать о них человеку.

Эстетическая идея может предстать человеческой душе двумя способами:

a.) Возникнуть в воображении.

b.) Возникнуть от созерцания какого-либо объекта, если этот объект обладает набором признаков, сходным с набором признаков этой эстетической идеи, и в то же время достаточным чтобы возбудить эстетическое чувство в душе воспринимающего субъекта (см п.5.3.15.3). Причем для самого объекта это обстоятельство случайное и несущественное. Достаточно небольшой модификации признаков (например, красивая женщина неряшливо оделась, не причесалась, и т.п.), и этот объект уже не кажется красивым, хотя сущность объекта не изменилась, и даже главное в его облике осталось прежним. Красота – это не свойство объекта, а свойство идеи, которая является человеку через случайное и мимолетное сочетание признаков объекта.

Красота – не от мира сего. Если предмет или человек кажется красивым, значит его внешние признаки – распределение цветов, сочетания расстояний между опорными пунктами зрительного отображения этого объекта – обладают свойством вызывать ассоциацию человеческого сознания с некой эстетической идеей, от века существующей в мире идей. А эта эстетическая идея, воздействуя на врожденное человеческой душе эстетическое чувство, вызывает приятное ощущение "красоты". Ни один объект в нашем мире явлений не обладает свойством "красоты". Любой предмет можно анализировать как угодно глубоко, хоть до уровня атомов, но при этом ни одного "атома красоты" обнаружить не удастся. Взять хоть молоденьких девушек. В 16-17 лет многие из них выглядят такими красотками, что с ума можно сойти. Но проходит очень немного лет (иногда даже год-два) и, бывает, красотка превращается в дурнушку. Хотя есть и такие, которые сохраняют красоту очень долго, но этот срок всегда ограничен. В любом случае по прошествии достаточно длительного времени от красоты не остается и следа. Куда же подевалась красота этой девушки? А никуда, красоты в ней никогда и не было. Просто изменилось распределение цветов, в визуальном восприятии изменились пропорции расстояний от кончика носа до середины щечек, до краешек глаз, до мочек ушей; от мочек ушей до кончика подбородка, и т.п., и девушка утратила способность вызывать ассоциации с эстетическими идеями. Вызывать ощущение красоты – это не свойство девушек, а свойство эстетических идей.

2.9.

––

Иерархия понятий

––

Человеческие понятия образуют сложную иерархическую систему с большим количеством связей. Например, понятие твердого тела формально получается отвлечением от особых индивидуальных свойств конкретных твердых тел, и содержит только признаки, общие для всех твердых тел: протяженность, тяжесть, устойчивость формы, и т.п. Значит, чувственные представления о конкретных твердых телах подчинены понятию твердого тела. Вместе с тем понятию твердого тела подчинены и многие менее общие понятия: кристаллического твердого тела, аморфного твердого тела, ферромагнитного твердого тела, электропроводного твердого тела, и т.д., и т.п. Само понятие твердого тела подчинено понятию "физическое тело". Понятие может быть подчинено многим более общим понятиям. Например, понятие "медная проволока" подчинено понятию "проводник электричества", понятию "металл", понятию "товарная ценность", и т.д. Если взять какое-нибудь понятие и изобразить линиями его связи с подчиненными ему понятиями (а их изобразить под этим понятием), еще ниже разместить подчиненные им понятия, и т.д. до чувственных представлений, то получится что-то вроде перевернутого дерева (кроной вниз).

2.10.

––

Чем заканчивается внизу дерево понятий?

––

Дерево понятий внизу заканчивается чувственными представлениями. А что является основой для чувственных представлений? Ответ очевиден: чувственные представления есть чисто эмпирический материал, результат работы чувственной, созерцательной способности, есть нечто данное опытом, значит, не нуждаются в логическом обосновании. Это каждому дураку ясно. Но как только я начал читать 2-ю часть "Критики чистого разума", выяснилось, что я глубоко заблуждался. Чувственное представление состоит из созерцаний. А созерцание, не подразделенное на образы предметов, не имеет никакого смысла и не представляет никакого интереса. Проблема упирается в тот вопрос, о который я стукнулся в главе 1 "Чувственная, созерцательная способность":

2.11.

––

Как сознание подразделяет целые созерцания на образы предметов?

––

Как сознание подразделяет целые созерцания на образы отдельных предметов? По Канту, это доступно только рассудочной способности, и для этого у нее есть два основных приема: синтез и анализ. Синтез есть объединение множества признаков в одно целое, анализ есть выделение отдельных признаков из ранее синтезированного целого. Эти два приема рассудок постоянно чередует. Ведущим в этой паре является синтез. Кант говорит:

"Синтез есть предпосылка анализа. Там, где рассудок раньше ничего не связал, ему нечего и разлагать, т.к. только благодаря рассудку нечто дается способности представления как связанное".

Первичный, глобальный (с точки зрения конкретного человека) акт синтеза Кант называет "Первоначальной апперцепцией". Это есть синтез всех созерцаний данного субъекта, в том числе и прошлых, внутреннее чувство, которое говорит: "Все эти созерцания – это МОИ созерцания, и они составляют некое единство". Но дальше созерцания нужно поделить на образы отдельных предметов. Для этого есть 2 способа:

1.) Динамический

––

Рассудок анализирует близкие по времени созерцания, сравнивает их, находит общее, синтезирует это общее, используя критерий компактности, близости ощущений в пространстве, наблюдая динамику перемещения компактных комплексов ощущений в пространстве с течением времени. Таким образом ему удается установить, что Солнце – это отдельный предмет, т.к. оно обладает определенным набором признаков, повторяющихся во многих созерцаниях, сменяющих друг друга во времени, и перемещается в пространстве как одно целое. Аналогично рассудок приходит к образам вот этого конкретного дерева, этого камня, этого бегущего зайца, и т.д.

Проблема в том, что это довольно сложно, если начинать с сумбурного набора ощущений. Поэтому, если есть возможность, рассудок использует другой способ:

2.) Шаблонный

––

В каком-то отделе мозга хранятся шаблоны (усеченные образы с ограниченным количеством признаков) для опознания разного типа предметов. Способ 2.) всегда сочетается со способом 1.), т.к. шаблоны неизбежно должны быть грубыми, приблизительными, иначе их не напасешься. После опознания по шаблону образ уточняется по динамическому способу.

Так рассудок без лишнего шума помогает созерцательной способности. И все это в первую очередь нужно способности желания, т.к. ей постоянно необходимо опознавать в созерцаниях образы желательных и нежелательных предметов. Как же способность желания опознает свои объекты? Примеряет к текущим созерцаниям образцы, шаблоны желательных и нежелательных объектов, которые хранятся в каком-то отделе мозга. Откуда берутся эти образцы? Часть их человек получает по наследству, часть извлекает из опыта. В материалистической психологии этому делению образцов соответствует деление рефлексов на безусловные и условные.

Наличие образцов, не извлеченных из опыта, несомненно. Например, юноша испытывает влечение к девушке, даже если у него еще нет никакого опыта. Новорожденный пугается сильного грохота. Человек отдергивает руку от слишком горячего предмета, даже если он раньше такого предмета никогда не встречал.

2.12.

––

Синтетические и аналитические суждения

––

Присоединение признаков к образам и выделение признаков из образов предметов производится с помощью логических суждений, синтетических и аналитических. Суждения сами по себе не делятся на аналитические и синтетические. Это зависит от способа их применения. Если я впервые вижу это конкретное красное яблоко, и говорю: "Это яблоко красное", то такое суждение синтетично, т.к. я присоединяю к моему представлению о конкретном яблоке дополнительный признак: "красное".

А если я вижу на столе два уже известных мне яблока, одно красное, другое зеленое, и размышляя о том, какое из них мне сейчас съесть, говорю: "Это яблоко красное", то такое суждение аналитично, т.к. я выделяю признак уже знакомого мне предмета для сравнения с однородным признаком другого предмета.

2.13.

––

Чувственные представления – это еще не самый низ дерева понятий

––

Так вот, Кант утверждает, что образы предметов, а значит, и представления о них (т.к. каждое представление включает в себя много разных образов, относящихся к одному и тому же предмету), не есть чисто эмпирический материал, и тоже нуждаются в логическом обосновании. Т.е. это еще не самый низ дерева понятий.

"Только в связи друг с другом наш рассудок и наша чувственность могут определять предметы. Отделив их друг от друга, мы получаем созерцания без понятий или понятия без созерцаний; и в первом и во втором случае это такие представления, которые не могут быть соотнесены ни с каким определенным предметом".

Но как же? С чего это Кант взял? Довольно трудно это представить. Двадцатый раз перечитываю это место в книге, и никак не могу понять, в чем проблема. Такое впечатление, что Кант перемудрил, споткнулся на ровном и хорошо освещенном месте.

Наконец что-то начинает проясняться.

Чтобы осознать некую совокупность ощущений как образ отдельного предмета, нужно понимать, что такое "один", "единица".

Чтобы осознать, что в одном созерцании присутствуют образы многих предметов, нужно понимать, что такое "множество".

Чтобы осознать, что образ предмета содержит какие-то чувственные признаки, т.е. скомпонован из ощущений, нужно понимать, что, например, в этом конкретном созерцании присутствует этот конкретный признак (скажем, красный цвет в конкретном красном яблоке), а для этого нужно понимать, что этот признак в этом созерцании обладает реальностью, значит, нужно иметь в своем распоряжении понятие "реальность".

А какой-то другой признак, скажем, ощущение от укола острым шипом, в образе яблока отсутствует. Чтобы это осознать, нужно иметь в своем распоряжении понятие "отрицание".

И т.д.

Таких основных, первоначальных "понятий" набирается достаточное количество.

Все-таки как-то это сомнительно. Мало ли чего можно намудрить. Все эти "единицы", "множества", "реальности", "отрицания" как-то сами собой разумеются. И что еще можно из них извлечь? На первый взгляд, эти кантовские рассуждения – какая-то игра в бирюльки. Такие тривиальности, если как следует подумать, можно сочинять до бесконечности. Да и основные ли это понятия? Может быть, и их можно определить через другие, еще более тривиальные?

Однако читаю дальше. Кант приступает к доказательству, и у меня постепенно начинают открываться глаза.

По Канту, основных, не выводимых ни из какого опыта (и вообще ни из чего) (по латыни "a priori", по-русски "априорных") понятий существует всего 12. Кант называет их еще "категориями чистого разума", и располагает в виде таблицы. Эти 12 понятий образуют 4 группы по 3 понятия в каждой группе. В каждой триаде третье понятие является результатом синтеза 1-го и 2-го понятия. Но оно не сводится к первым двум, а существует как самостоятельное понятие. Это как бы семья из 3-х человек: муж, жена и ребенок.

Первым попытался перечислить эти понятия Аристотель в своем труде "Категории"[2]. Однако список у него получился неполный (например, у Аристотеля нет категорий модальности), а некоторые понятия (например "обладание" и другие) с точки зрения Канта оказались лишними, т.к. Аристотель не различал "чистый" и "эмпирический" разум, а также и по другим причинам. Но именно от этой работы Аристотеля отталкивался Кант в своих исследованиях.

2.14.

––

Таблица априорных понятий ("Категории чистого разума")

––

1. Категории количества

––

Единица

Множество

Целокупность

2. Категории 3. Категории

качества отношения

–– –

Реальность Присущность и

самостоятельное

существование

Отрицание Причинность и

зависимость

Ограничение Взаимодействие

4. Категории модальности

––

Возможность – Невозможность

––

Действительность – Недействительность

––

Необходимость – Случайность

––

Кант эту таблицу почти не комментирует, но я не могу последовать его примеру.

Кстати несколько замечаний по поводу перевода. Вполне адекватно перевести Канта по-русски невозможно, т.к. русский язык мало приспособлен для философии.

"Ding an sich" раньше переводили как бы буквально: "вещь в себе". Но немецкий предлог "an" очень многозначен, и совсем не обязательно соответствует русскому предлогу "в". Для русского уха "вещь в себе" – выражение совершенно бессмысленное. Гораздо правильнее перевести "вещь сама по себе", для отличения от вещи как явления. Правда, словосочетание получается труднопроизносимое, но ведь русский язык (как и русский человек) вообще довольно неуклюж.

В таблице категорий "Einheit" переведено как "единство", а "Vielheit" как "множественность". Но слово "единство" в русском языке маловразумительно, а "множественность" звучит слишком искусственно. Поэтому я перевел "Einheit" как "единица", а "Vielheit" как "множество".

2.15.

––

Комментарий к кантовской таблице априорных понятий

––

Во-первых, почему Кант называет свои категории понятиями? Ведь понятие – это родовое представление, которому присущи признаки, общие для целого рода менее общих представлений. Необходимый этап при создании понятия – синтез всех представлений определенного рода для их сравнения друг с другом с целью обнаружения общих родовых признаков. Но какие представления надо синтезировать, чтобы извлечь из этого синтеза понятия "единица", "реальность", и т.п.? Непонятно, даже никакие версии не приходят в голову. Однако Кант дает вполне однозначный ответ. Надо синтезировать ВСЕ представления, и даже шире: ВСЕ созерцания, которые есть у человека, более того, у всех людей, более того, у всех живых существ нашего мира сознаний, и не только те, которые уже кто бы то ни было созерцал, но и будущие, и даже только возможные, т.е. которые никто не созерцал, и, может быть, никогда никто и не будет созерцать реально, но которые можно было бы созерцать, если бы в нашем мире реализовалась какая-нибудь другая возможная линия событий.

Что может быть общего у ВСЕХ-ВСЕХ этих созерцаний?

То, что в любом созерцании есть образ какого-нибудь отдельного предмета – из этого можно вывести понятие "единица".

В любом созерцании есть образы разных предметов или разных частей одного предмета – из этого можно вывести понятие "множество".

В любом созерцании есть какие-то ощущения – из этого можно вывести понятие "реальность".

В любом созерцании нет каких-нибудь ощущений, которые встречаются в других созерцаниях – из этого можно вывести понятие "отрицание".

И т.д., и т.п.

Тут возникают два вопроса:

1.) Чтобы вывести понятие "единица", нужно различать в созерцаниях образы отдельных предметов. А чтобы различить в созерцании образ отдельного предмета, нужно уже иметь в своем распоряжении понятие "единица", в противном случае созерцание будет представляться бесформенным хаосом ощущений.

Получается явный порочный круг. Это все равно, что идти к своему лучшему приятелю с намерением занять денег, заранее зная, что денег у него нет, и достать он их может, только заняв у тебя же.

2.) Кто может синтезировать ВСЕ созерцания, когда-либо имевшие место в нашем мире явлений, плюс еще все, никогда не бывшие, но возможные? Ясно, что конкретный человек на это никак не способен.

Ответ на оба эти вопроса ясен: некто или нечто, создавшее наш мир сознаний, заранее синтезировало все возможные в нашем мире созерцания, вывело из них 12 априорных понятий, и снабдило ими мир сознаний. Для этого "нечто" здесь никакого порочного круга нет, т.к. его мыслительная способность качественно выше человеческой.

Поэтому Кант и называет эти понятия "априорными", т.е. невыводимыми из опыта, предшествующими любому опыту, более того, только и делающими возможным в нашем мире явлений какой бы то ни было опыт. Если бы в распоряжении человека не было этих априорных понятий ("категорий чистого разума"), он был бы не способен различать в созерцаниях образы предметов, следовательно, способность желания не находила бы в созерцаниях объектов для стремления к приятному и избегания неприятного, и человеческая жизнь была бы невозможна.

Математические категории

––

Две первые группы категорий: "Количество" и "Качество", Кант называет математическими, т.к. они имеют прямое отношение к числам.

I. Группа категорий "Количество"

––

1.) "Единица"

Для того, чтобы осознать присутствие в созерцании образа любого отдельного предмета, рассудок должен иметь в своем распоряжении понятие "Единица".

2.) "Множество"

В любом созерцании присутствуют сразу много отдельных предметов или разных частей одного предмета. Для того, чтобы это осознать, нужно иметь в своем распоряжении категорию "Множество".

3.) "Целокупность"

Образ предмета в созерцании складывается из элементов, частей. Например, стол состоит из крышки и ножек. Но даже если рассмотреть кусок теста, у него есть верхняя часть, нижняя часть, правая, левая. И эти части в свою очередь делимы. Так что в любом случае образ одного предмета складывается из множества частей. Чтобы это осознать, нужно иметь в своем распоряжении категорию "Целокупности", т.е. множества, составляющего собой нечто целое.

Эти 3 категории тесно связаны с числами, экстенсивными количествами. "Единица" соответствует числу 1, "Множество" соответствует любым целым натуральным числам. Т.е., попросту говоря, экстенсивное количество – это число элементов некоторого множества.

Правда, экстенсивное количество может иметь и другие воплощения. Например, размеры предметов или участков пространства. Но при внимательном рассмотрении оказывается, что определение размера всегда можно свести к подсчету элементов некоторых множеств. Например: этот стол имеет ширину 1,57 метра. Это значит, что вдоль широкого края стола можно разместить один за другим один эталон длины, равный одному метру, 5 эталонов по одному дециметру, и 7 эталонов по одному сантиметру.

––

II. Группа категорий "Качество"

––

1.) "Реальность"

––

Чтобы осознать факт своего (и любого другого) существования, факт наличия ощущений, нужно иметь в своем распоряжении категорию "Реальность".

2.) "Отрицание"

––

Скажем, в каком-то созерцании присутствует образ конкретного предмета (или какое-то конкретное ощущение), а в другом созерцании образа этого предмета (или этого конкретного ощущения) может и не быть. Для того, чтобы осознать это, нужно иметь в своем распоряжении категорию "Отрицание" ("небытие", "отсутствие реальности").

3.) "Ограничение"

––

"Реальность" и "Отрицание" могут относиться не к целому предмету, а к некоторому его качеству. Например: комната может быть освещена. Тогда освещенность ее есть реальность. Но рассудку дано осмыслить это явление более подробно. Комната может быть освещена хорошо, может быть освещена так себе, или вообще очень плохо. Рассудку дано осознать степень, или интенсивность, любого качества. Для этого в его распоряжении имеется категория "Ограничение". Реальность любого качества всегда ограничена, т.е. имеет некоторую определенную интенсивность, которая может быть выражена числом. (Например, температура, освещенность, влажность, упругость, и т.п.). Такое число называется "интенсивным количеством". "Отрицанию" качества соответствует число "ноль".

Этим исчерпывается список категорий, которые рассудок может применять при рассмотрении отдельных созерцаний.

Сами по себе числа не делятся на экстенсивные и интенсивные, это зависит только от способа их применения. При этом интенсивное количество, чтобы выразить его числом, всегда тем или иным способом приходится сводить к экстенсивному количеству.

Например, температура тела всегда пропорциональна средней кинетической энергии его молекул, а кинетическая энергия – это экстенсивное количество.

Степень радиоактивности предмета можно определить, приблизив его на определенное расстояние к счетчику Гейгера и подсчитав количество щелчков за определенное время, а количество щелчков – это экстенсивное количество.

И т.д., и т.п.

––

Динамические категории

––

Есть еще 2 группы категорий, связанные со временем. Кант называет их "динамическими", т.к. они применяются уже не к отдельному созерцанию, а к явлениям, существующим во времени, т.е. в некоторой последовательности созерцаний.

III. Группа категорий "Отношение"

––

1.) "Присущность и самостоятельное существование"

––

Явление, скажем, образ конкретного предмета, может существовать в некотором последовательном ряду созерцаний, т.е. в течение некоторого времени. Например, дом в котором я живу. Для того, чтобы это осознать, рассудок имеет в своем распоряжении категорию "Присущность и самостоятельное существование". Конечно, этот дом когда-то и кем-то был построен, его существование зависит от всяких обстоятельств, и от его существования много чего зависит, но человеческое сознание способно в нужных случаях отвлекаться от этих отношений данного предмета (явления) с другими предметами (явлениями) и рассматривать предмет во времени, но изолированно от других предметов и явлений, с помощью рассматриваемой категории.

"Присущность и самостоятельное существование" имеет нечто общее с категорией "Реальность", но не сводится к ней. Они частично пересекаются, но далеко не всегда совпадают. "Реальность" применяется только к конкретному созерцанию в конкретный момент времени, и в первую очередь к конкретным ощущениям, а "Существование" – к предметам, существующим в течение некоторого времени. "Существование" шире реальности, т.к. с течением времени существующий предмет в какой-то степени постоянно изменяется: одни его признаки теряют реальность, другие появляются.

2.) "Причинность и зависимость"

––

Некое явление может обязательно следовать во времени всякий раз после определенного сочетания других явлений. Скажем, если идет дождь, а человек выходит из дома и идет по улице без зонтика, он намокнет. Чтобы осознать такие связи явлений во времени, рассудок имеет категорию "Причинность и зависимость".

Следствие всегда бывает позже причины. Однако далеко не всегда "после того" означает "вследствие того"[21]. Например, древнеегипетские жрецы считали причиной разлива Нила появление Сириуса над горизонтом как раз перед восходом Солнца, тогда как эта связь была не причинной, а функциональной: оба эти события происходили при приближении лета, когда начинал таять снег в горных истоках Нила. На возможности и раcпространенности таких ошибок обычно строились теоретические опровержения самого понятия причинности.

Конечно, связи причин и следствий далеко не всегда бывают просты и очевидны, а часто сложны и запутанны. Следствие может проистекать из большого количества самых разных причин. Если в оловянного солдатика точно попасть металлическим шариком, то он упадет. Но если несмотря на целый град шариков этот солдатик не падает, а только слегка покачивается, это не означает, что причинность не срабатывает. Наоборот, при тщательном исследовании всегда оказывается, что такое чудо есть следствие некоторых дополнительных причин. Например, снизу у оловянного солдатика есть стерженек, а в крышке стола есть щель, и под столом чья-то рука умело манипулирует стерженьком.

Но это все частности. А главное в том, что "железное сцепление причин и следствий" (выражение Канта) есть непреложный факт нашего мира, и проистекает этот факт из устройства мира сознаний. В самом же мире "вещей самих по себе" нет ни времени, ни причин, ни следствий, ни движения. Этот мир совершенно неизменен. Однако из этого совсем не следует, что причинность – субъективная категория. Проекции каждой "вещи самой по себе" предстают перед сознаниями всегда в одной и той же последовательности, и всегда с одной и той же скоростью. Это свойство мира сознаний и есть объективная основа причинности.

Детально обсуждать, как одни явления (причины) порождают другие явления (следствия) здесь еще рано. Это будет сделано в главе 5 "Физика" (5.3. "Обсуждение 3-й антиномии").

Свобода воли живых существ нисколько не противоречит причинности, законам природы (хотя сама делает вклад в причинность). (См. Глава 5 "Физика", 5.3. "Обсуждение 3-й антиномии").

3.) "Взаимодействие"

––

Некие явления могут обусловливать друг друга. Например, если точить нож о камень, то нож будет становиться острее, а камень одновременно с этим будет частично превращаться в пыль. Для осознания такой связи между явлениями рассудок имеет категорию "Взаимодействие". При взаимодействии оба явления одновременно действуют друг на друга, оба являются и причиной и следствием. Эта категория позволяет рассудку осознать одновременность разных явлений. Одновременно происходящие явления – это взаимодействующие явления. Кант выдвигает положение: "Все одновременно происходящие в мире явления находятся (прямо или опосредствованно, через другие явления) в полном взаимодействии". И даже идет дальше: если мы не имеем оснований считать два явления взаимодействующими (прямо или опосредствованно, через другие явления), то мы не можем утверждать, что эти два явления происходят (или происходили) одновременно.

––

IV. Группа категорий "Модальность"

––

1.) "Возможность"

––

Это совершенно необходимая рассудочная категория. Посредством нее рассудок осознает, что какие-то явления могут иметь место в будущем. Это, вообще говоря, не очевидно (что за настоящим обязательно последует будущее), и за это не может поручиться никакой опыт. Но человек всегда в этом уверен, потому что его рассудку прирождена категория "Возможность".

В эмпирическом применении, по Канту, "Возможность явления есть согласие его с формальными условиями опыта". Т.е. возможность явления означает, что рассудок не имеет оснований сомневаться в том, что такое явление может произойти. Например: "Завтра может пойти дождь". Значит, такое явление уже наблюдалось в прошлом, но не всегда, а только при сочетании некоторых погодных условий. Будут ли завтра такие погодные условия, рассудок в данном случае знать не может, но не имеет оснований и исключать. Возможность чего-либо всегда зависит от других возможностей.