Читать книгу Например - Нина Эсте - Страница 1

Для удобства чтения.

Дорогой читатель, главы в этой книге расположены так, что их можно читать в таком порядке, какой кажется Вам наиболее удобным и понятным. Сквозь книгу идут две сюжетные линии, первая – со дня начала событий до последнего, вторая – наоборот берет свое начало с конца и распутывает клубок истории в начало. Вы спросите меня, почему бы просто не написать подряд все главы, как и шла история? На это я отвечу, что так главы рождались у меня в голове, именно в этом порядке и на середине книге две линии встретились и дали мне понимание, как будут развиваться события, какие характеры у героев и что привело их в эту историю. Отсчет дней идет с одной даты, скажем, пятнадцатое ноября, далее одна линия отсчитывает от этой даты дни спустя, вторая – дни до. Поэтому идет прямая связь глав, начинающихся со слов «Спустя» и отдельно «… дней до». Это совершенно не означает, что Вам необходимо читать книгу вразброс, читая по порядку Вы все поймете и также насладитесь сюжетом.

Желаю приятного времяпрепровождения.

Введение.

Я сижу на самом краю старого деревянного мостика, с которого мы в детстве с разбега залетали в прохладную воду Пьюджета. Солнце уже начинает садиться, и небо окрашено в бледно розовый цвет пастилы. Передо мной величественно возвышается белая макушка горы Олимпик. Нас разделяет тихая гладь залива. От красоты этих мест у меня всегда перехватывает дыхание. Для повествования совершенно не важно, какое сейчас время года, но, чтобы полностью передать ощущения того вечера – ноябрь. Пусть будет ноябрь. Сезон пробирающего до костей морозного воздуха, дождей и серого неба в Сиэтле. Хотя с таким названием, казалось бы, летним, мы, местные жители, должны наслаждаться морем и теплыми днями круглый год.

Сильный порыв ветра прибивает к старой, почти сгнившей перекладине моего мостика, уже промокшую газету. Я замечаю на главной странице Сиэтл Таймс1 афишу сегодняшней премьеры мюзикла «Святая правда» в моем родном театре.

Театр на пятой Авеню2 скоро будет отмечать свой вековой юбилей, и поэтому каждый раз заходя в него, я невольно ощущаю легкий трепет от осознания того, какие люди в него заходили, проводили рукой по шершавой стене в том же месте, где могу коснуться и я. Что это были за люди? Какая история была у каждого из них? Приходили ли они на представление после трудового дня, чтобы расслабиться и отвлечься, или это были жены состоятельных предпринимателей начала ХХ века? Барон, проездом из Вашингтона, который вывел свою любовницу первый раз в свет, или пожилая семейная пара, надевающая свои лучшие наряды, пылившиеся на антресоли долгие месяцы?

Вообще, думать о прежних временах очень интересно и немного волнительно. Задумайтесь, то место, где вы сейчас находитесь, дом или улица – встречало разных людей, многих уже нет в живых, а вы идете по той же брусчатке, вы можете потрогать шершавую стену дома и обломать крошечный скол штукатурки, и в этом же месте сто лет назад кто-то также прикасался к той же стене. Вам интересна судьба того человека? Кем он был? Как его звали? Что он ел на завтрак и как проводил свои вечера. Мне всегда становится интересно узнать, что было до нас и безумно интересно знать, что будет после.

Потолок в главном зале театра на пятой Авеню – настоящее произведение искусства! Каждый раз я, как завороженная, смотрю на смесь китайского стиля, «ангела», который держит огромную золотую люстру и невероятные узоры. Серьезно, зайдите на трипэдвайзер3 и посмотрите сами!

Возможно отчасти еще и из-за этой красоты я решила остаться здесь на неопределенный срок.

Видимо пора познакомится – я – главная героиня книги, которую Вы держите сейчас в руках, или листаете на своем смартфоне. Меня зовут Эма Блэк, и да, имя больше похоже на псевдоним какой-то порноактрисы, спасибо моим родителям! Но я просто актриса, служу в самом красивом театре Сиэтла, по пятницам уношу в гримерку охапки колючих роз, по субботам занимаюсь йогой, в воскресенье сплю до обеда. Чем может быть примечательна такая героиня, спросите Вы, и будете правы. Иногда я читаю современные романы, и главные героини непременно должны иметь интересную профессию, обычно это журналисты в газете или на телевидении, для того, чтобы автору их легко было отправить на другой конец света за приключениями. Видите ли, со мной произошла исключительно противоположная история и приключения, если их можно так назвать, нашли меня сами, в самой обычной театральной коморке.

Вот почему я сижу сейчас на старом скрипучем мостике, а по моим рукам стекают капли крови в величественный залив Пьюджет. Как, я Вам не сказала про кровь?

Глава 1. 10 дней назад.

Как я себя корю по утрам за вечернюю лень, когда прихожу с работы полностью обессиленная и заваливаюсь спать, забывая задернуть шторы. Сегодня утро как раз такое, дневной свет предательски заглядывает через небольшое отверстие между плотными шторами и солнце старательно пытается выжечь мне глаза.

– Эма!!! Какая же ты идиотка! Прекрати сразу заваливаться в кровать вечером и, хотя бы раз зашторь эти долбанные шторы – ругаю я себя и нехотя направляюсь в ванну, чтобы привести себя в порядок к завтраку.

Спускаясь на кухню, я ощущаю…Вы сейчас подумаете – ну никакой интриги – панкейки, кленовый сироп, омлет с беконом, что еще едят герои книг по утрам? Ладно, сдаюсь, тут Вы угадали. Завтрак более чем банальный, но безумно вкусный, такой, какой может приготовить только мама! А у моей мамы панкейки самые лучшие в мире. Серьезно, тут уж я не заручусь помощью трипэдвайзер для подтверждения моих слов, но поверьте, панкейки – что надо.

Я подхожу к маме, целую ее в щеку и сажусь за наш обеденный стол из беленого дуба, мама уже поставила всей семье белые тарелки, разложила приборы, подготовила чашки для чая и кофе и стоит у плиты, следит, чтобы панкейки не подгорали. На столе стоят свежие садовые цветы и наполняют кухню ароматом весны.

Немного отойду от темы. Дамы и господа, разрешите познакомить Вас с самой лучшей женщиной на свете и по совместительству моей мамой. Ее зовут Дженнифер, близкие зовут ее Джен, ей 46 лет, за всю жизнь она ни дня не отработала на какой-нибудь ненавистной работе. Иногда мне кажется, что именно поэтому у нее такое молодое, свежее лицо, отличная фигура и потрясающие густые каштановые волосы! Она ухаживает за собой всю свою жизнь, и я удивляюсь, когда она успевала заниматься мной и моим братом, чтобы мы выросли успешными, воспитанными и образованными людьми.

Ну и пока все не спустились к завтраку, заранее познакомлю Вас с моим братом. Стивен, 18 лет, учится в Вашингтонском университете на юриста. Он младше меня на три года и выше на три головы – его рост 185 см, у него густые волосы, как у моей мамы, но чертами лица он больше похож на отца. О, и да, он, как и в любой семье для старшей сестры – заноза в заднице! Мне приходиться его прикрывать перед родителями и полицией по меньшей мере два раза в квартал!

У Стивена есть девушка Элизабет и альтер-эго Стив, у которого девушек в разы больше. Элизабет в курсе его похождений и, Бог знает, как это терпит! Надо отдать брату должное – он не скрывает свою вольнолюбивую натуру и то, что с пятницы по воскресенье у него нет обязательств перед Элизабет.

Их отношения длятся уже больше года и пару месяцев назад в очередную пятницу, когда Стивен ушел отдыхать и наслаждаться жизнью в Гроулерс Сиэтл4, на другом конце города, в Полар Бар Элизабет в гордом одиночестве была готова к третьему бокалу Лонг-Айленд5, к ней подсел молодой человек (скажу сразу, это был Нейт, парень моей лучшей подруги Аманды и близкий по духу к моему брату по части верности и уважения к девушкам). Обольстительная улыбка Нейта никого не оставляла равнодушным, а после нескольких Лонг Айлендов и подавно. Внезапно в Элизабет проснулась женская месть – «даже лучше, что у Нейта есть девушка» – подумала она. Ведь ей изменяет Стивен, изменяет многие месяцы. Почему бы не отомстить ему таким образом?! И она приняла ухаживания Нейта, если съем в баре можно так назвать.

Как и любая девушка, она надеялась, что растопит сердце ловеласа и он забудет с ней обо всех своих подружках всего за одну ночь, останется с ней и будет верным до конца дней своих. Естественно, имена их будущих детей уже были у нее заготовлены. А выражение лица, с которым она пойдет к алтарю мимо Стивена – отрепетировано. Причем Стивен должен стоять на коленях и плакать от досады, какую потрясающую женщину он променял на тусовки.

Реальность настигла Элизабет слишком рано – примерно в 8:00 следующего дня. Нейт не смог вспомнить как зовут его соседку по кровати, да и в принципе когда и где они познакомились он не знал. Через час заканчивалась йога у Аманды, и она не должна видеть очередной трофей Нейта. Поэтому в грубой форме он попросил Элизабет уйти, забрав с собой растоптанную гордость и надежды на красивый роман. Где-то в Нью-Йорке Вера Вонг6 оторвалась от шитья платья для Элизабет, убрала иголку на место и отложила ткань, за ненадобностью.

Один из плюсов Стивена – он устроил Элизабет на работу к нашему отцу, секретарем.

А папа наш – мистер Джек Стенфилд, мэр в Муниципальном совете и уж он, в отличие от меня, не стал терпеть «порноактерское» имя и, как Вы могли заметить, взял фамилию своей матери, чтобы мэром Сиэтла не был Джек Блэк7.

Именно благодаря такой разнице в фамилии нам с братом хорошо жилось в старшей школе, никто кроме близких друзей не знал, кто наш отец, у нас не было особого отношения со стороны преподавателей, но и загремев в полицию, мой братец не мог сильно навредить репутации отца.

А теперь продолжаем наше утро, пока я Вам рассказывала про членов моей семьи, все спустились и заняли свои места. Солнечные лучи проходили сквозь окна и падали на нашу белоснежную кухню, над плитой тоненькой струйкой шел легкий дымок от жарки панкейков, из чашек приятно пахло свежим кофе. Папа громко размешивал сахар в своей огромной кружке и читал на айпаде новости.

– Вы не забыли, что у нас меньше чем через две недели премьера нового мюзикла в театре? Вы все должны заранее спланировать свои дела так, чтобы не пропустить ее – сказала я, акцентируя свое внимание на отце. Ведь всем остальным не составит большого труда выбраться в пятничный вечер в центр города.

– Я приду, только если там будет самая величайшая актриса – Адриана Чечик8 – подколол меня брат и стукнул локтем по моей руке, за что сразу получил подзатыльник.

– Мам, твой сын смотрит слишком много порно! Установите у него в телефоне родительский контроль – завопила я

– Если ты знаешь, что она из порно, значит, ты его смотришь! – колко ответил Стивен

– Профессиональный долг знать актрис всех жанров – парировала я.

– Правильно, конкурентов надо знать в лицо – засмеялся Стивен в голос.

– Достаточно разговоров о порно для одного завтрака – остановил нас папа – детка, конечно я переговорю с Элизабет, чтобы она включила премьеру в мой график дел и обязательно приеду посмотреть на мою звездочку на сцене. Какой это будет день недели? Элизабет запланировала открытие или закрытие, о Боже, слишком много общественных мероприятий она согласовывает за меня! Словом, что-то будет на крыше Каламбиа Центр9 в среду.

– Премьера в четверг!

– Отлично, значит я буду в первом ряду гордиться тобой!

Папа встал из-за стола, чмокнул меня в макушку, Стивену дал подзатыльник, что безумно меня обрадовало и я показала ему язык, поцеловал маму в губы и уехал на работу.

– Что ж, дети извращенцы – выдохнула мама – убирайтесь из этого дома и дайте маме отдохнуть от вас. – с улыбкой сказала мама и начала убирать со стола.

Я схватила с тарелки горячий панкейк, поблагодарила маму за завтрак и вышла из дома к машине, жуя на ходу.

У моего оболтуса-брата недавно отобрали права, о чем он решил умолчать родителям и нам приходилось придумывать каждый день истории, почему я подвожу его до университета. Лично мне эта ложь дарила возможность ездить на Инфинити qx30 брата, а не на своей видавшей виды Хонде Цивик, одному Богу известно, какого года. Машина брата новая, с панорамной крышей, внутри выглядит, как космический корабль, внутреннюю отделку кожей изготавливали по индивидуальному заказу этого мелкого гада, вплоть до цвета ниток в швах обивки сидений. Я готова через три месяца залить в брата пол бутылки Джек Денниэлс10 и вызвать копов, чтобы снова иметь возможность управлять этим прекрасным автомобилем.

Мы живем недалеко от университета, и дорога занимает не более пятнадцати минут. А театр находится на старой территории университета, поэтому можно сказать, что нам ехать в одно и тоже место.

Машину я оставляю у черного входа в театр, через который заходит весь актерский состав, преподаватели, гримеры, костюмеры, словом, все, кроме зрителей. Иду по коридору в полной тишине, странно, что еще никого нет. Старые половые доски скрипят под ногами, передо мной видны столбы пыли, подсвеченные солнечным светом из узких окон, которые расположены практически под потолком. Неожиданно я слышу какой-то шум из подсобки справа от меня и заглядываю в эту комнатку.

В темноте едва различаются силуэты нашей труппы, костюмера и светового режиссера, всего около семи человек стоят вокруг низкого деревянного столика, все склонились над чем-то интересным, даже не замечая, что я зашла в комнату.

– Эма! – первая подскакивает на месте Аманда, хватая себя за сердце – почему ты так тихо подкралась!

Аманда – моя подруга и коллега по театру, мы вместе участвуем во всех важных и самых ярких постановках, и еще ни разу не почувствовали конкуренцию между собой. Возможно, благодаря нашему режиссеру, который распределяет роли так, чтобы никто из нас не обиделся. Как я уже говорила, она встречается с Нейтом, а Нейт встречается с половиной Сиэтла.

– Подкралась? Да я топала, как слон! Но никто из Вас и не шелохнулся! – выпалила я

– Ладно, смотри, что мы нашли сегодня утром – Аманда потянула меня за руку и растолкала нескольких ребят, чтобы я подошла ближе к столу.

В центре деревянного стола лежала стопка старинных бумаг. Листья уже пожелтели от времени и края их немного начали загибаться. На титульной странице красивым каллиграфическим подчерком было написано «Святая правда. 1916г. США. Вашингтон ДС».

– А мы все как дураки уткнулись в бумажную рухлядь, потому что это…??? – недоумевала я.

– Это сценарий самого первого мюзикла этого театра. – пояснил Холт, актер нашей труппы и невероятный красавчик – Ходила легенда, что после написания этого сценария режиссер бесследно исчез, а после премьеры с участниками стали происходить невероятные вещи – люди пропадали, попадали в аварии и разные жуткие истории, а после ухода последнего героя этой пьесы из жизни – рухнул и сам театр. Спустя десять лет на его месте построили наш Театр на пятой Авеню. Но это, естественно, выдумка, поэтому мы с ребятами приняли решение немного изменить наши планы и поставить мюзикл по новому сценарию!

– Немного изменить планы? – я начала повышать голос – у нас премьера меньше, чем через десять дней! У нас есть сценарий, декорации, мы полностью готовы к выступлению! Мы же не можем начать все заново! Аманда! Почему ты молчишь? Или ты сошла с ума вместе со всеми?!

– Эма – начала Аманда осторожно – мы прочитали сценарий, и решили, что не составит большого труда все переиграть, тем более поставить страшилку перед Хэллоуином – отличная идея! Куда лучше, чем «сопли в сахаре», которые мы постоянно играем.

– Хорошо, я поняла – выдохнула я и подошла к окну, чтобы поднять жалюзи и открыть окна – здесь слишком пыльно и душно, у вас началась асфиксия и вы все немного спятили. Я предлагаю подняться на сцену и начать запланированную репетицию. К тому же Майкл нас там явно заждался.

Майкл – наш режиссер. Ему 57 лет, но выглядит он намного моложе. Седина обошла его стороной, хотя на первом курсе университета мы с Амандой были уверены, что он ее тщательно закрашивает. У него стройное подтянутое тело и небольшая трехдневная щетина каждый день. По крайней мере не знаю ни одного человека, который бы уверенно заявил, что видел Майкла гладко выбритым. Да и вообще не так много людей, которые знают его ближе, чем студенты. Он интроверт до глубины души, и только на сцене, спиной к зрительному залу раскрывается и полностью отдается любимому делу. Однажды мне пришлось переигрывать одну и туже сцену в течении двух с половиной часов, потому что Майкл считал, что я недостаточно убедительно вживаюсь в роль. К слову сказать, я играла дерево в Питере Пене11!

Психанув, что все вокруг массово решили сойти с ума, я развернулась и направилась к выходу, ожидая, что все пойдут следом. Однако не услышав шаги, я обернулась. Вся труппа стояла, словно их заморозил Саб Зиро12, на лицах была паника и страх.

– Крошка Эм – так называл меня наш гример Энтони – Майкл не пришел сегодня на работу и его телефон не отвечает.

Все вокруг как по щелчку кивнули головой.

– Окей, а нас это пугает потому что…??? – я всерьез начинала злиться на ребят

– Режиссер исчез, как в рукописи, Эм! Неужели ты не понимаешь? Появился этот сценарий, в котором пропадает режиссер и Майкла сегодня нет в театре! Ты разве не видишь взаимосвязи? – пытался меня переманить на сторону неадеквата Нейтон.

– О, ребята, вижу – начала я с сарказмом отвечать – прекрасно вижу, и вижу то, что даже беря во внимание старый ничего не значащий сценарий, по которому магическим образом испаряется режиссер, у вас семерых не хватает ума сопоставить, что в «Святой правде» режиссер пропадает после постановки, а не в начале!

– После написания, Эм – шепотом сказала Аманда

– Ладно, сдаюсь – выпалила я – ставим ваш новый мюзикл, Майкл выходит завтра на работу и сообщает, что он выключил телефон и проспал сегодняшний день, а после премьеры, когда все живы и здоровы, вы покупаете мне кофе в Старбакс13 в течении месяца!

– Идет! – хором ответили ребята и мы пошли в репетиционный зал. В нашем театре это была просторная светлая комната с огромными окнами в пол, светлой мебелью – большой круглый стол посередине и множество стульев вокруг него. У стены напротив окон стояло два крошечных дивана и маленький журнальный столик, на котором всегда лежали чьи-то забытые роли, телефоны всех участников репетиций в беззвучном режиме и прочая мелочь, которую запрещено было брать с собой за круглый стол.

Мы разобрали роли и начали погружаться в волшебный мир перевоплощения, который дарит нам наш театр.

Глава 2. Спустя 10дней.

С трудом сдерживая дрожь в руках, я сжимала старенький М191114, который обнаружила в доме отца. Из возможных семи патронов в магазине оставалось всего два, поэтому права на ошибку у меня не было. Казалось, в мире наступила полная оглушающая тишина и только сердце колотилось, как бешеное. По венам тек адреналин с ноткой страха, на грани наслаждения. У меня была одна цель – выстрелить в Холта.

Второй патрон был заботливо уготован для Эммы.

Второе действие уже началось. И несмотря на то, что я предупредила не использовать на сцене реквизит – я была уверена, что Эмма и ее команда решат поиграть со мной. Поэтому приходилось самой создавать этот спектакль.

Холт на сцене. В зале слишком много агентов. Если бы на эту премьеру пришли обычные люди, они закидали бы его тухлыми помидорами и сделали всю работу за меня! Актерская игра на двоечку.

***

А ведь когда-то он был самым красивым мальчиком в классе – каштановые волосы всегда неряшливо уложены, глаза – два бездонных голубых блюдца, пухлые губы. Холт был моей первой, нежной, детской любовью. И со всей наивностью, которой обладают дети – я верила, что он – моя судьба.

Однажды в конце лета, возвращаясь из Алабамы, где я гостила у своей бабушки Норы – подъезжая к дому я увидела мальчишек из нашего класса, играющих возле старого каштана. Трое стояли на земле и размахивали руками, маленький Холт сидел на ветке, болтая ногами. Увидев меня, он улыбнулся и жестом позвал меня подойти к ним. Я попросила папу высадить меня и разрешить погулять до обеда. Естественно после долгого отсутствия я была уверена, что стала как минимум самой красивой девочкой в школе, а там глядишь можно замахнуться и на звание «Мисс Мира», ведь бабушка внушала мне о моей красоте и особенности целых три недели! Нельзя же прятать такую красоту до начала школьных занятий! Надо показать себя как можно скорее.

Папа высадил меня на обочине, мне оставалось только невозмутимо перейти дорогу. Я шла, высоко подняв нос, гордясь тем, что мальчишки позвали меня играть. Вдруг Холт закричал:

– Да что ты тащишься, как улитка! Подходи скорее!

Сделав еще пару шагов и, решив все-таки опустить нос, я заметила, что под кроной каштана собралась здоровенная лужа, а я остановилась буквально в дюйме от нее – от порыва ветра по луже шли крошечные волны и слегка касались носков моих новеньких голубых туфель.

От страха испортить свои вещи я начала пятиться назад. В это же мгновение с криком «Огонь!» Холт спрыгнул с ветки в самый центр лужи, обрызгав меня с головы до ног. Другие ребята начали смеяться, глядя на меня. Холт держался руками за живот, из глаз его текли слезы от смеха.

Время на мгновение остановилось и, казалось, слышен был только мальчишеский смех. Я смотрела на всех по очереди, кто-то показывал на меня пальцем, кто-то утирал слезы, кто-то театрально завалился на землю и покатывался от смеха.

Я хотела провалиться сквозь землю! Нора весь год ограничивает свои расходы, откладывает каждый цент, чтобы побаловать меня. В этом году она накопила на новые голубые туфли и платье лимонного цвета в белую полосочку, на голову – невидимку с бантиком в цвет платья. Теперь, сквозь стекающую грязь, с трудом угадывался мой единственный приличный комплект, который предназначался только для праздников и очень важных событий. И как только папа разрешил надеть его в дорогу!

Мы с папой жили вдвоем на его зарплату государственного юриста, до того момента, пока он не попал в мэрию. В престижный район Сиэтла мы приехали после смерти мамы полгода назад, и не вписывались в среду местных жителей. Портить новые вещи в луже было недопустимо. Окружающие, казалось, совершенно не знали цену деньгам, и уж точно ни разу не ломали голову над вопросом – купить туфли, чтобы маленькая девочка ходила в школу, т.к. на старых полностью развалилась подошва, или пойти к дантисту и починить ее зуб. И то, и то было важным и недосягаемым одновременно.

Закусив нижнюю губу, которая начала предательски трястись, я отвернулась, устремившись в сторону дома.

Холт крикнул мне вслед:

– Да не обижайся! Ты все равно в домашней одежде!

Придя домой, я забралась на чердак, вытирая слезы с багровых щек, достала свой дневник с единорогом и вычеркнув Холта из списка возможных будущих женихов, захлопнула потрепанную тетрадь. Глядя на обложку, я усмехнулась – у нашей семьи не было денег даже на настоящий дневник –, я записывала свои мысли и заметки в старую поваренную книгу мамы, на обложке которой детским неуверенным подчерком было накарябано «Личный дневник! Никому не читать!» и рядом небольшое изображение того, что в детстве мне казалось единорогом.

Забавно, ведь в те времена, этот дневник казался мне ничуть не хуже, чем на витрине магазина.

В июне мистер Стенфилд предложил место папе в Муниципальном совете. С сентября папа приступил к своим обязанностям и потихоньку мы начали обживаться среди богатеньких выскочек. А на Рождество я получила настоящий дневник для девочки в комплекте – ручка с розовым пушистым помпоном на конце. Но ему я так и не смогла доверять, продолжая рассказывать все свои тайны маминой поваренной книге.

***

– Что такое, Холт? Когда тебе страшно, ты забываешь, как вживаться в роль? Что ж, сейчас мы это исправим и добавим немного драматизма. Подождем, только когда твоя подружка Эмма поднимет свой поддельный кольт…

– Огонь! – чуть слышным шепотом произнесла я и резко отпустила курок.

Глава 3. 8 дней назад.

Вы помните особый звук на театральной сцене, когда актер выходит на сцену? Звук его шагов нельзя спутать ни с одним другим – скрип половых досок, небольшое эхо, разносящиеся по залу, едва уловимый запах пыли на первых рядах. Приглушенный свет и Вы в предвкушении начала представления. Вы слышите шаги первого актера и все Ваше внимание полностью концентрируется на сцене. Вы перестаете замечать, что рядом с Вами сидит тучный мужчина и занимает практически два места, маленького ребенка, который стучит в спинку Вашего кресла сзади (и зачем только берут таких малышей на взрослый мюзикл), парочку друзей, которые шепчутся через два ряда от Вас и пр. Вы полностью абстрагируетесь от всего мира и погружаетесь в происходящее на сцене, будто актеры играют только для Вас.

Скажу честно, меня сцена захватывает всякий раз, даже во время репетиций. Как сегодня. Из-за кулис появляется Аманда, в длинном красном платье с глубоким декольте и начинает играть свою первую сцену, свет прожектора освещает ее, тем самым подчеркивает ее и без того яркую красоту. Я смотрю, словно, завороженная.

– Какая необыкновенная красота – внезапно я слышу шепот и теплое дыхание возле своего уха – ко мне подошел Нейтон и разряд в несколько тысяч вольт пробежался мурашками по моему телу.

– Да, Аманда невероятная – также шепотом согласилась я.

Нейтон нежно заправил прядь волос за мое ухо, так, что теперь его губы полностью касались моей кожи: – я говорил не о ней.

Я ощутила, как его правая рука легла на мою талию, и он притянул меня к себе, обнимая со спины.

– Нейт, то, что нам предстоит играть любовников в сегодняшней сцене совершенно не означает, что тебе ТАК надо вживаться в роль.

– Брось, Эм, мы не первые актеры, которые переносят любовь со сцены за кулисы. – все слова он говорил тихим мягким шепотом. Я была уверена, что он ощущает мое волнение и трепет. – к тому же я не замечаю, чтобы тебе что-то не нравилось – после этой фразы он нежно прикусил мочку моего уха.

Мы одновременно дернулись от резкого шума. Свет на сцене мгновенно погас и воцарилась темнота. Через пару секунд тишину прервал крик Аманды. Мы с Нейтоном бросились на сцену и увидели ее, сидевшую на коленях, в глазах был животный страх, по щекам текли слезы, возле нее лежал Энтони. В неестественной позе, глаза его были открыты, но взгляд был стеклянный и отстраненный. Вокруг головы ярко алым нимбом постепенно нарастал густой круг крови. В 12 дюймах от него лежала металлическая балка софита. На краю одного фонаря была заметна небольшая вмятина и след крови.

Я решила увести Аманду в гримерку и немного успокоить ее. Она была в оцепенении, не могла двигаться, страх и ужас в ее глазах не утихал. Произошедшее было всего в паре дюймов от нее. Энтони вышел на сцену поправить ей грим и через мгновение электропривод софитов вышел из строя и рухнул на него.

Кто-то начал звонить в 911, возможно это был Холт, но я не могу сказать наверняка. C другой стороны, имело ли это значение, спросите Вы? По моему описанию совершенно очевидно, что человека не стало. Еще совсем молодой парень сегодня не вернется домой, не зайдет в Старбакс за малиновым круассаном для своей племянницы Хлои, она не обнимет его своими пухленькими ручонками. Ее любимый дядя больше не прокатит ее на плечах и не станет изображать самолетик. А его мама зря положит большую порцию лазаньи на его тарелку к семи вечера. Ей также будет все равно, кто вызвал службу спасения и какой офицер, дежуривший со вчерашней ночи, должен будет сообщить ей новость, от которой в миг разорвется сердце. У Энтони останутся в телефоне неопубликованные фото, которые мы иногда делаем специально с мыслью «выложу в инстаграм15». Но однажды нам всем может упасть балка на голову и грош цена будет этим цифровым заготовкам «идеальной» жизни. Никто бы не хотел в свой профиль такой кадр, который врезался нам в память, когда мы в последний раз видели Тони.

Спустя час или около того, успокоительное стало действовать на Аманду. Взгляд начал становиться яснее. Она посмотрела на меня и резко схватила меня за руку

– Ты и теперь будешь сомневаться? – процедила она почему-то со злобой сквозь зубы.

– Сомневаться в чем, Ам? – постаралась спокойней отвечать я, принимая во внимание ее шоковое состояние.

– В правдивости легенды! В чем! Ты читала сценарий? Сначала пропадает режиссер…и…Але, Майкл?!– она резко вскочила и начала бегать по гримерке, открывая дверцы шкафов и комодов – никто не видел Майкла? Ах да, он же пропал и не выходит на связь с самого утра! О, и к слову, Эм, ты не в курсе какая специальность у Майкла?! Нет, нет, не говори, я сама – режиссер! – Аманда сделала акцент на этом слове, произнесла его с какой-то заговорщицкой интонацией, поднимая указательный палец вверх. – а потом, что было потом по сценарию, Эмма? Мм? Ну теперь то не молчи! Говори!

– Я…я признаться, не читала весь сценарий, из занятий по современной режиссуре, кажется, я помню, что все участники погибают и на этом все – промямлила я

– Драматургии! –грозно бросила мне Аманда

– Что?

– Современная драматургия, не режиссура! Мы проходили это на другом предмете, Эмма, соберись! Следующим после пропавшего режиссера был световик, на которого упали софиты на сцене, потом лучшая подруга главной героини переспит с ее парнем, но его убьют, а потом главная героиня выстрелит в подругу! А какая у вас с Нейтоном роль во всем этом – вот! То то и оно!

– Хорошо, Аманда, я войду в твое положение, я понимаю, что тебе пришлось пережить сегодня, и даже допущу мысль, что это все очень подозрительно. Но существует хоть маленькая вероятность того, что ты ошибаешься? Хотя бы потому, что Энтони наш гример, он не настраивает свет!

– Эм, а на кого учится…учился Энтони?

– Художник-технолог по художественному свету – ответила я и замерла от своих собственных слов. В этот момент холодок пробежал по моей спине. А что, если она права – промелькнула у меня мысль?

Глава 4. Спустя 8 дней

Связывать людей не так просто, как показывает практика.

Пришлось долго изучать привычки и распорядок дня этой стервы Элизабет. Хотя по сути ее день состоял из пустой беготни между муниципалитетом, салоном красоты и торговым центром Пасифик Плейс.16 Однако застать ее в одном из этих пунктов было практически невозможно. Она относилась к той категории людей, которые успевают появиться за день в десятках разных мест.

Используя хитрость, я решила «случайно» столкнуться с ней у выхода из торгового центра.

Был ясный день и даже немного жаркий для ноября, многие прохожие, перекинув пальто через руку перебегали дорогу – из бизнес-центра в торговый, на ланч и обратно. Солнце слепило глаза, этим я и воспользовалась. Издалека увидев Элизабет, я подгадала момент, когда она выйдет из тени переулка и зажмурится от непривычно яркого света.

Надо отдать должное, сегодня, как и всегда, Элизабет выглядела безупречно. Бежевый тренч17 идеального кроя, под ним красный свитшот и темные джинсы, на ногах лоферы18 в тон тренча.

Выждав подходящий момент, я выскакиваю на тротуар, прямо под ноги Элизабет, от неожиданности, она разливает кофе себе под ноги, несколько брызг попадает на ее свитшот. Я наигранно извиняюсь за свою неуклюжесть:

– Прости пожалуйста, не видела куда иду!

– Ничего, все в порядке – говорит она, доставая бумажную салфетку из сумки и вытирает крышку стаканчика. – Постой, ты одна из подруг Эммы? Кажется, я видела тебя в доме Стенфилдов пару раз.

– Эммм, да, наверно это я – глупо улыбаюсь, претворяясь, что все это случайность.

Кажется, видела она – со злостью думаю я про себя! И хватает наглости изображать из себя святошу!

***

Первый раз мы встретились на весеннем балу после четвёртого класса.

Актовый зал был украшен разноцветными лентами, плакатами, нарисованными старшеклассниками и бумажными игрушками, которые приготовили малыши из начальной школы.

В Сиэтле мы с отцом относительно недавно, мало кого знаем, поэтому бал для меня стал надеждой обзавестись друзьями. С детской наивностью я была уверена, что дружелюбные школьники тут же примут меня за свою и станут со мной общаться. Однако центр Сиэтла сильно отличается от деревенской школы в глубинке южного штата.

Элизабет стояла справа от сцены в роскошном платье из розового шифона, волосы изящными локонами спадали до самой поясницы, в руках у нее был маленький сиреневый клатч, а ногти – блистали ярко алым цветом. «Подумать только – ей уже разрешено делать маникюр» – с завистью подумала я и решила, во что бы то ни стало подружиться именно с этой девочкой. Вокруг нее собралась внушительная толпа школьников. Было видно, что Элизабет наслаждается вниманием сверстников. Решительно зашагав в ее сторону, я встретила на своем пути препятствие в образе Эммы Блэк.