Оглавление
Нина Щербак. Любовь поэтов Серебряного века
Серебряный век: истории любви
Александр Блок. 1880 – 1921. «Невозможное счастье»
Андрей Белый. 1880 – 1934. «Не осуди мое молчанье»
Валерий Брюсов. 1873 – 1924. «И снова ты»
Владислав Ходасевич. 1886 – 1939. «Мной совершенное так мало!»
Марина Цветаева. 1892 – 1941. «„Все заживает“, – мне люди сказали…»
София Парнок. 1885 – 1933. «Я слабею, и слабеет привязь, крепко нас вязавшая с тобой…»
Фёдор Сологуб. 1863 – 1937. «…Рассказать, чем сердце жило…»
Иннокентий Анненский. 1855 – 1909. «Не потому, что от Нее светло, а потому, что с Ней не надо света»
Николай Гумилёв. 1886 – 1921. «Сады моей души»
Анна Ахматова. 1889 – 1966. «Слава тебе, безысходная боль!»
Николай Недоброво. 1882 – 1919. «Победившее смерть слово»
Осип Мандельштам. 1891 – 1938. «Заблудился я в небе – что делать?»
Борис Пастернак. 1890 – 1960. «К ее рукам, как бумеранг»
Максим Горький. 1868 – 1936. «В этом крике – жажда бури!»
Владимир Маяковский. 1893 – 1830. «Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг»
Сергей Есенин. 1895 – 1925. «Жизнь моя, иль ты приснилась мне»
Анатолий Мариенгоф. 1897 – 1962. «С тобою, нежная подруга»
Георгий Иванов. 1894 – 1958. «По пустынным аллеям неслышно пройду»
Ирина Одоевцева. 1895 – 1990. «Я маленькая поэтесса с огромным бантом»
Иван Бунин. 1870 – 1953. «Как же нет Любви?»
Зинаида Гиппиус. 1869 – 1945. «Мне нужно то, чего нет на свете»
Дмитрий Мережковский. 1865 – 1941. «Люблю иль нет – легка мне безнадежность»
Вячеслав Иванов. 1866 – 1949. «Мы – две руки единого креста»
Михаил Кузмин. 1872 – 1936. «Кому есть выбор – выбирает»
Игорь Северянин. 1887 – 1941. «Ананасы в шампанском»
Константин Бальмонт. 1867 – 1942. «Я буду ждать тебя мучительно»
Саша Чёрный. 1880 – 1932. «Описать ее фигуру – надо б красок сорок ведер…»
Владимир Набоков. 1899 – 1977. «Ты мелькнешь в закатном блеске и уйдешь во мглу»
Отрывок из книги
«Я встретил впервые Блока весной 1907 года, в Петербурге. Высокий лоб, слегка вьющиеся волосы, прозрачные, холодноватые глаза и общий облик – юноши, пажа, поэта. Носил он низкие отложные воротнички, шею показывал открыто – и это ему шло. Стихи читал со своим оттенком, чуть гнусавя и от слушающих себя отделяя – холодком. Сам же себе туманил, как бы хмелел», – писал о поэте Александре Блоке Борис Зайцев (писатель и переводчик).
Александр Блок родился в Петербурге 16 (28) ноября 1880 года. С самого рождения его окружали бабушка, прабабушка, тетки, няни… Безграничное обожание. Друзья утверждали, что дороже матери он не знал никого: узы, соединявшие их, никогда не рвались, как и взаимная заботливость, а порой беспокойство. Для Блока отношение к каждой женщине было отголоском той «незащищенности» и юношеской нежности, которая так естественно выражалась в детском стихотворении, написанном в 5 лет:
.....
Озерки… Озерки – один из исторических районов Петербурга и поныне, сейчас весьма благоустроенный, с одноименной станцией метро. Но в начале XX века в этом месте располагался лишь скромный дачный поселок, где не было даже железнодорожной станции. А между тем именно здесь часто прогуливался Александр Блок. Из письма поэта, написанного летом 1911 года: «Вдруг увидел афишу в Озерках: цыганский концерт. Почувствовал, что здесь – судьба… – я остался в Озерках. И действительно, они пели, бог знает что, совершенно разодрали сердце; а ночью в Петербурге под проливным дождем на платформе та цыганка, в которой, собственно, и было все дело, дала мне поцеловать руку – смуглую, с длинными пальцами – всю в броне из колючих колец. Потом я шатался на улице, приплелся мокрый в „Аквариум“, куда они поехали петь, посмотрел в глаза цыганке и поплелся домой».
В России век девятнадцатый стал веком трагических судеб, а двадцатый – веком самоубийств и преждевременных смертей. Нет среди русских поэтов спокойных лиц. Кто умер от разрыва сердца, кто от пули. Кондратий Рылеев был повешен. На пороге смерти в семидесятилетнем возрасте Афанасий Фет пытался распороть себе живот. Аполлон Григорьев погиб от нищеты и пьянства. По словам Нины Берберовы, «пьянство Блока разительно отличалось от григорьевского. Григорьев пил горькую, чтобы забыть свою бедность. У Блока же голова всегда оставалась ясной. Его разрушало не вино, а отчаяние. В его стихах, письмах, статьях, дневниках и даже фотографиях сквозит постоянно нарастающая, смертная, неотступная тоска, словно все двадцать четыре года его жизни были постоянным душевным надрывом. Cмолк его смех, исчезла и улыбка».
.....
