Женщина наизнанку. Или налево пойдёшь, коня потеряешь

Оглавление

Нина Юшкова. Женщина наизнанку. Или налево пойдёшь, коня потеряешь

ЖЕНЩИНА НАИЗНАНКУ

Часть I

Часть II

I

II

Часть III

Отрывок из книги

А не устроить ли мне свой маленький, личный пир во время чумы. Чума вечна, она возвращается в других обличьях, не такая страшная, как раньше, и выкашивает меньше, но всё же ей удаётся своей саркастической гримасой взбудоражить целый мир, а некоторых как следует испугать. Как и положено, земля полна слухов, эта новая напасть охватит всех, но большинство выживет, ведь не бубонная же, в самом деле, многие даже переболеют не тяжело. Старые в группе риска. Если привезут меня и кого-то тридцатилетнего, то выберут не меня. Но это паникёрские мыслишки. Девяносто девять процентов за то, что я не умру, даже, если и заболею. Боюсь ли я умереть? И да и нет. Хотелось бы ещё видеть небо и зелень, слышать шум деревьев. Хочу ли я что-то успеть сделать? Успеть – нет. Сделать – да. Хочу посадить деревья. Разбить маленький сад. Мне ещё не поздно. И первый кустик уже посажен. Если повезёт, то увижу, как тоненькие прутики превратятся в стволы, а пустошь под окном покроется пышными зарослями, цветущими по весне. Смешно ли это, посадив один кустик, уже видеть под окном сад? Но я не спешу, больше не спешу. Кому сейчас интересны женские переживания? (Само слово «женский» звучит как оскорбление и предаётся проклятию). Вот прямо в данную минуту человечество накрывается комфортным колпаком несвободы, предсказанной фантастами. Младенцы, рождающиеся сейчас, вырастут в хомо цифрикус, (а их потомки, возможно, уже гомункулюсы, в гомо нейтринус или гомо кваркус и в то, что мы не можем предсказать,) и наш мир для них будет глубокой и, для процентов девяноста, скучной и ненужной историей. Что это за животные эксцессы? Что это за тупая, обезличивающая привязанность человека к человеку – подумают они.

Уже думают. По миру бродят существа, отрёкшиеся от своей сущности, сбивающиеся в стаи, грызущие и разрывающие когтями нити сложного полотна, называющегося человеческим обществом, они разоблачают мерзостность старых отношений между мужчиной и женщиной, и воспевают новый уровень правды и нравственности, который приведёт к стерильности, а стерильность не порождает жизни. Для жизни нужно что-то грязненькое, липкое, рискованное, противоречивое, кишащее страшными осложнениями и лишними трудностями. Какой смелой чувствую я себя сейчас, заявляя, что я женщина. И пока меня не упекли в сумасшедший дом, в специальное заведение для тех, кто, страдая слабоумием, не в состоянии осознать сегодняшних реалий, ещё раз, как и легион авторов до меня, презираемых носителями прогрессивных тенденций, пишу о жизни людей, коим почти отказано в месте в будущем. Как старый пёс, которого топят разорившие дом завоеватели, всё-таки гавкает, прежде чем утонуть, захлёбываясь, посылает миру свой собачий сигнал – я есть, я был, мой гавк разнесётся по округе, когда я уже бездвижной тушкой буду опускаться ко дну.

.....

Мудрость от мамы: «Сейчас мужики, как стервятники, слетятся на падаль. Как только женщина без мужа, тут же чуют, что могут поживиться. Будь осторожна». У мамы богатый опыт. Хотя и при муже, но все (прежде всего, его коллеги), знали, что он дома почти не живёт. Слетались. Насколько я понимаю, им не перепало. А мне повезло. Валера стервятником не был. Если уж продолжать животные аналогии, он был овчаркой, не дал бедной овечке сослепу и от глупости в пропасть свалиться, и ни одного падальщика близко не подпустил.

Он просто меня ошеломил. И не только меня. Никогда бы я в самых буйных фантазиях не представила, что моя личная жизнь будет такой жирной пищей, таким лакомым кусищем для пересудов. Как не подавились только. Для затравки был им любовный треугольник (это ещё когда ни я, ни папа не догадывались), потом развод (все персонажи здесь, можно разделывать, посолить, поперчить, уксусом сбрызнуть и смаковать), а потом – на сцене появляется четвёртый персонаж! И какой! Герой в духе мыльных опер! Решительный и неповторимый, и на тот момент не менее блестящий, чем Славка. Тоже доцент, кандидат наук. С географического, правда. Хэппи энд! Свадьба! Особое спасибо мексиканским сериалам, подарившим нашим людям столько возможностей для сравнения! Как Лауренсия! Как Игнасио! То разбитое корыто, которым я была после развода, взывало к милосердию, такту, приличествующей умеренности в проявлении сочувствия и любопытства, к сдержанности злорадства. Моё же теперешнее положение позволяло утопить меня в изумлении, выражении радости, пожеланиях счастья и всевозможных благ, и приличествующей умеренности в проявлении зависти. Ибо как это так? Уныло оплакивающая свою судьбу брошенка с красным носом и двумя детьми перешла дорогу целому полку незамужних, отретушированных красавиц в полной боевой готовности, и увела такого выгодного жениха! Немного омрачало общественный настрой то, что настоящего торжества не было; фата, лимузины, сотня гостей, ресторан – всё это осталось в разбитых фантазиях тех, кто (почему-то?) возмечтал быть приглашённым на сие действо. Организовалась стихийная, (в роли стихии в данном случае выступал Валера), простава на моей кафедре, для тех, кому случилось оказаться там в этот момент, потом на его, а потом скромные посиделки с моими. (Мёд и масло на моё мелкое тщеславие – вытянувшаяся Славкина физиономия; он так вывернул шею, провожая нашу развесёлую, слегка нетрезвую компанию, что врезался в толпу вечерников).

.....