Читать книгу Влюбиться в дурака - Нора Уитман - Страница 1

Твоя душа не подходит моей – сказал Марсель и отвернулся.

Тогда Алиса тяжело вздохнула и подумала –

от любви до ненависти один шаг.

1

Они познакомились на пляже поздно вечером. Она сидела на гальке и смотрела на море. Если бы кто увидел её глаза, то заметил бы в них опустошённый взгляд и лёгкую задумчивость. Ей было интересно понимать, что небо и море – эти два огромных пространства – сходятся на горизонте воедино. Она думала о чём-то неземном – о том, как там, на глубине, и сколько звёзд на небе. «Если посмотреть наверх, – думала она, – то можно представить, как звёзды одна за другой сыпятся в воду».

Она любила море, его прибой и чувство вечности. Не нужно было специально настораживаться, чтобы вслушиваться в шум воды, капельки которой доносились бризом. Она вечером уединилась в темноте на пляже с мыслью, что её никто не потревожит. Но неожиданно раздался чей-то голос. Кто-то сказал ей – привет, – и она обернулась.

– Я давно за тобой наблюдаю, – продолжал резонировать голос, – и вот, наконец-то, решился к тебе подойти.

На неё уставилось лицо, покрасневшее от неудачного загара. Она всё же разглядела в темноте небольшие светлые глаза с хитрым нагловатым взглядом, заострённый нос и сочные пухлые губы. У него выступала щетина на скулах. Лёгкая небритость придавала мужественность его женственным чертам. Перед ней стоял блондин с нерасчёсанной курчавой шевелюрой. Это выглядело так нелепо. Её раньше никогда не привлекал такой типаж, а теперь совсем другое дело. Она оторопела, но он не растерялся, шустро сел возле неё на гальку и продолжил разговор.

– Кстати, я – Марсель.

Он быстро протянул к ней руку.

– Алиса. Очень приятно.

Она смотрела на него вся в изумлении как на ангела, упавшего с небес.

– Откуда ты? Чем занимаешься? Что привело тебя на этот южный берег?

– Я родом из Лиона. Изучаю ядерную физику. У нас была здесь конференция. В отеле – в главном корпусе, что за твоей спиной.

Алиса очень удивилась.

– А я-то думала, откуда здесь такое баснословное количество мужчин. Теперь понятно.

Она была предельно краткой. Она считала, что такие, как Марсель, зануды, что они всё время где-то собираются, чтобы побухтеть про свой научный мир.

– Ты не похож на физика, – выдала Алиса.

В ответ он ухмыльнулся.

– Наверно, ты стеснительный, раз не осмелился ко мне так сразу подойти?

– Да, я очень скромный.

Марсель губами потянулся к ней и начал целовать ей шею. Его рука блуждала в её длинных волосах. По телу застанной врасплох Алисы пробежала дрожь. Его лобзанья были ей приятны. Тёплое дыхание Марселя ощущалось на её щеке. Она ему охотно подчинилась, хотя такая его скромность её одновременно и пугала, и притягивала.

Марсель принадлежал к таким парням, которые отлично знали, чего хотели девушки. Он вёл себя развязано, будто бы решил, что она клюнула, сразу уложил её на спину и быстро потерял контроль. Он губами впился в её губы, что она едва могла дышать. У неё, конечно, были парни до него, но ни один не мог в ней пробудить всё то, что этому смазливому Марселю удалось за несколько минут.

Вдруг запиликал телефон Алисы. Он зазвонил в ту самую секунду, когда Марсель расстегнул ширинку своих брюк и доверху задрал ей юбку. Ей звонил один знакомый, имени которого она не помнила. Он представился Горженом. Она была ему безмерно благодарна за звонок, потому что все те нежности и поцелуи закончились бы ничего не обещающей банальной близостью на пляже.

Очевидно, что Горжен не мог забыть Алису. У неё к нему были дружеские чувства. Он был мил, но говорили они кратко. Она немного флиртовала, мило улыбалась в телефон, а Марсель лениво застегнул ширинку, и заметная ухмылка снова появилась на его лице.

– Звонил твой парень? – спросил он с лёгким раздражением.

– Нет. Я по жизни одиночка и люблю свободу. Я не думаю, что встречу своего единственного, – равнодушно брякнула Алиса.

Марсель задумчиво смутился, бросая камни в воду.

– Иди купаться, – резво выдала Алиса, пальцем ткнув его в плечо.

– На мне нет плавок.

– А ты голышом.

Она хитро улыбнулась.

– А что значит «голышом»?

– Ты это серьёзно? Ты не знаешь слово «голышом»? – Она громко засмеялась. – Голышом от слова голый. Ну теперь тебе понятно?

Марсель пожал плечами. Ему было всё равно, хоть и мелькнула мысль, а зачем она его об этом просит. Неужели, чтоб забрать его одежду и потом над ним смеяться.

Алиса хохотала и настойчиво кивала головой, мол, давай, не будет трусом и снимай штаны. Он принялся расстёгивать ремень на брюках, дальше снял футболку, и казалось, что проделывал он это перед девушкой не в первый раз. Алиса с любопытством наблюдала, как он оголял свой торс. Она взглянула на свои загорелые руки и про себя сравнила их с его белым, местами обгоревшим телом. Ей нравилась его белоснежная кожа, а красные пятна скоро сойдут. Марсель встал к ней спиной, быстро снял штаны и рванул к воде. У неё перед глазами только двигался его упругий зад до тех пор, пока вовсе не исчез под покровом ночи.

– Иди ко мне. Давай купаться вместе, – из воды кричал взбодрившийся Марсель.

– Я без купальника.

– А ты голышом.

«А он сообразительный», – про себя отметила Алиса.

– Не хочу. Вода холодная.

– Ты откуда знаешь? – продолжал кричать Марсель. – Ты даже не в воде.

Он драл горло и дурачился, а потом на несколько минут пропал из виду. Алиса начинала волноваться. Они только познакомились, а общаться с ним было легко. Ей казалось, что они были знакомы уже много лет. «Кто он? Почему вдруг появился в моей жизни? – думала она. – Он, надеюсь, хоть нормальный, не какой-нибудь там психбольной».

Из темноты опять донёсся его голос. Алиса встрепенулась. Он сказал, что уже выходит, и просил отвернуться. «Не понимаю, и чего он вдруг стесняется?» – продолжала молча рассуждать Алиса. Она, сморщив лоб и как будто бы прикрыв глаза руками, через пальцы втихаря посматривала на его безукоризненное тело. По нём стекала струйками вода и обтекала то заманчивое место, которое Марсель прикрыл ладонями.

Он подошёл к своей одежде, аккуратно сложенной на гальке, надел брюки и футболку на влажное тело и сел рядом. Алисе было хорошо в его компании. Она за ним пытливо наблюдала и посмеивалась над его акцентом. Иногда она вела себя по-детски. Марселя забавляла её детская непосредственность. Он относился к этому с ребяческим азартом, загоняя самого себя в тупик, потому что иногда в его юношеском поведении проскакивала зрелость, – одним словом, он не чувствовал себя на свой возраст. Он терялся как мальчишка, а Алиса уже втюрилась в него и искала в нём свой идеальный образ.

– Почему ты улыбаешься? – полюбопытствовал Марсель.

– Просто так. На тебя смотрю.

У Алисы покраснели щёки. Затянулась пауза, и тогда Марсель спросил:

– Когда ты уезжаешь?

– Послезавтра.

– А я завтра.

– Жаль, что так скоро.

Алиса опустила голову, глубоко вздохнула и немного заскучала, но Марсель продолжал говорить:

– Знаешь, я так же, как и ты, люблю свободу. За неё ведь ничего не надо отдавать. Я уже давно это понял. Я в жизни любил всего раз. Мы были с ней вместе семь лет, но она мне изменила с моим лучшим другом, и тогда я решил, что все девушки шлюхи.

Алиса злобно покосилась на Марселя. Он выглядел невозмутимым, сидел, смотрел себе под ноги, подыскивая подходящий камешек, чтобы запустить его в воду. Он кардинально поменялся. Из него попёрла наглость. Когда он на неё взглянул, у неё зардели щёки словно от пощёчины.

Между ними появилась пропасть, и Марсель учуял скованность Алисы. Он улыбнулся, чтобы бездна эта стала меньше, но Алиса на него смотрела недоверчиво.

– Ты заблуждаешься, если считаешь, что все девушки шлюхи, – холодно произнесла она.

– Неужели? Но только что ты была готова мне отдаться, а мы с тобой едва знакомы.

Он говорил так беззаботно, рассудительно, словно проверял её на прочность. Он уже решил, что она доступна, и стереотип вдруг подтвердился.

– Это другое дело.

Алиса побледнела. Она почувствовала, как отхлынула кровь от лица и прилила к дрожащим конечностям. Она нервно дёргала ногой и хрустела пальцами. Ей сделалось невыносимо тошно. С одной стороны, она презирала его за то, что он бесцеремонно вёл себя, а с другой стороны, он был прав – она действительна была готова переспать с ним – с первым встречным. В ней не таились ни агрессия, ни злость, а лишь недоумение и стыд.

– И вы расстались? – тихо спросила она.

– С кем? С моей подругой? Ну конечно.

Марсель ответил сдержанно. Наверно, знал, что даже незначительная дрожь в его голосе вызовет в Алисе не одно сомнение. На этом он не закончил. Ему ещё было, что рассказать.

– Я быстро смирился с мыслью, что её больше нет. Моя жизнь наполнилась смыслом. Она благодарила меня за то, что я избавил её от тяжёлой ноши, и что она, наконец, легко вздохнула. Теперь я называю себя хищником. Вам это по душе. И делаю я это с удовольствием.

– И чего такого мы хотим? – с интересом спросила Алиса. Она чувствовала, что заинтригована.

– Разве ты сама не знаешь, чего хочешь?

Марсель хитро улыбнулся.

– Я же вижу, как ты вся истосковалась. Вижу, как сидишь и ждёшь, когда я залезу к тебе в трусики.

Алиса слушала его и думала о том, что несколько минут назад она к нему испытывала нежность, а теперь она пыталась побороть в себе презрение, отчаянье и страсть. Она чувствовала нездоровое влечение к этому напыщенному хаму.

– Зачем ты это делаешь?

Алису охватило чувство безысходности.

– Покажи мне настоящее лицо. Я же знаю, что твой взгляд сейчас обманчив. Ты только притворяешься ранимой, а внутри бушует ураган эмоций. Разве я не прав?

Неприятная слащавая улыбка засеяла на его губах.

– Вздор! Какая глупость! – закричала вдруг Алиса.

Он над ней как будто измывался, понимал, что нравился ей и играл на её чувствах. У Марселя находился на любой вопрос ответ. Он только не оправдывал предательство.

– Не понимаю, и зачем ты всё это мне говоришь. Твои поступки отвратительны. Я бы никогда не подумала, что тебе хватит наглости о таком рассказывать, да ещё с таким проникновенным увлечением. Оказывается, ты извращенец, а я-то думала, что ты другой.

Алиса вспомнила звонок Горжена и с облегчением вздохнула, а то случилось бы непоправимое. Немного погодя она решила, что Марсель стал жертвой неудачных отношений. И его нельзя в этом винить. Он связался с девушкой, которая ему всю душу извела, и на этой почве тронулся мозгами. Его разум помутился, если он испытывал влечение к инстинктам. Своих распутных дел он не стыдился, а скорее ими восхищался. С его лица не сходила ухмылка, которая ему как будто помогала быть тем, кем он себя возомнил. Алиса чуть не стала его жертвой. Она молча встала и ушла, хотя чувствовала к нему сильную привязанность.

Каждое слово Марселя прочно укрепилось в её сознании. Напрасно она старалась о нём не думать. Он уже успел проникнуть в её голову и возбудил там грязные фантазии, о которых прежде она даже не догадывалась. Её тело в одночасье было в тягость, но и лёгким как перо, а в паху приятно щекотало. Алиса раньше никогда не чувствовала ничего подобного. «Он, оказывается, не ангел, а сам чёрт, появившейся на пляже среди ночи», – думала она. У неё аж дух захватывало при одной лишь мысли о Марселе.

2

По дороге в свой номер Алиса думала о том, что Марсель ей рассказал чудовищные вещи. Он был уязвимый физик, загнанный в угол чувством неразделённой любви, а это должно быть мучительно больно. Алиса не переставала задавать себе один вопрос, был ли он таким на самом деле или в нём кричало маленькое раненное существо. Её что-то беспокоило и даже пугало в его поведении. «Завтра он уедет, и мне должно быть всё равно, – думала она, – но почему я так хочу, чтобы он остался? Почему готова отдать всё, лишь бы снова очутиться вместе с ним на берегу, когда в моих глазах он был ещё прекрасным незнакомцем?»

Они на пляже провели чуть больше часа, и разговор их был не из приятных, но Алиса изменилась. В ней словно всё перевернулось, и бабочки порхали в животе. «Неужели я влюбилась? – бормотала она еле слышно. – Нет, нельзя влюбляться в подлеца. Он окончательно запудрит мне мозги». Алиса покачала головой и выпрямила спину. Он не заслуживал ни капли её мыслей. Трудно было осознать одно, что она его едва ли знала. У неё на самом деле было чувство, что они знакомы уже много лет.

Она зашла в свой номер и вышла на балкон с видом на море. Оттуда было видно ту сторону берега, где они только что сидели. Чья-та тень поднималась по лестнице к отелю. Ей показалось, что это был Марсель.

Постучались в дверь. На пороге появилась Тина, а за ней вошёл её приятель Бен. Алиса отдыхала не одна, а с подругой и её бойфрендом.

– Привет, милая. Мы весь вечер не могли тебя найти. Где ты пропадала?

Тина мило прошипела сквозь зубы и развела руками, а Бен посмотрел на часы.

– Я познакомилась с парнем на пляже. Он сам ко мне подошёл, и мы разболтались. Какой-то он странный.

Тина нахмурила брови, но слово «странный» её не смутило. Она не покраснела, и лицо её не вздрогнуло от изумления, а напротив, у неё глаза были полны веселья и задоринки. Она считала, что все люди уникальны и что проще поменять своё отношение к ним, нежели их осуждать. Зачем растрачивать свою энергию напрасно.

– Почему же странный? – спросила Тина, усаживаясь в кресло. Алиса искоса взглянула на неё и достала сигарету из помятой пачки.

– Мы не успели познакомиться, как он уже поцеловал меня.

Алиса прикурила. Ей было неудобно разговаривать с подругой по душам. Она перевила глаза на Бена. Тот стоял и делал вид, что ничего не слышит. Он уткнулся носом в свой мобильный телефон и занятно водил пальцем по экрану.

– Погоди, ты считаешь его странным, потому что он поцеловал тебя? – Нарисованные брови Тины подскочили вверх и замерли в недоумении. – Он хотел тебя, глупышка.

– И тебя не смущает, что парень целует едва знакомую девушку? – сухо спросила Алиса.

«Что со мной? Зачем строю из себя невинность?» – пронеслось у неё в голове.

– Конечно, не смущает. 21-й век на дворе. Очнись! Скромность ни к чему. Да к чёрту скромность! Люди научились заявлять открыто о своих чувствах, и это же прекрасно!

– Я знаю, Тина, скромность – это не твоя черта.

Они переглянулись, и Тина, словно заподозрив что-то гадкое, спросила хладнокровным тоном:

– Он к тебе не приставал?

– Нет, но был напорист, – быстро вставила Алиса. – Всё в порядке. Дело тут совсем в другом.

Чувства взяли над Алисой верх, но она сумела их сдержать и впервые за их долгую крепкую дружбу не смогла подруге рассказать о главном – о том, что повергло б её в шок, и возмущеньям феминистской Тины не было бы ни конца ни края. На лице Алисы выражались страх и опасение, словно ею уличили во лжи, но она так выглядела только потому, что всё это ей было непривычно. Тина дальше продолжала свой расспрос.

– Так между вами что-то было или нет?

– И почему тебя это волнует? – прохрипела Алиса, прокашлявшись. Она сумела взять себя в руки. – Ничего не было. Мне позвонили.

– Чёрт возьми! Так ты никогда не закрутишь роман.

Тина чертыхалась и махала руками. Её голос немного срывался, а в глазах появился насмешливый блеск. Алисе показалось, что её неудавшаяся интрижка волновала Тину больше, чем её саму. Настроение у Тины вдруг сменилось от восторженного на отчаянное, но обычно с ней было легко. Она умела любую ситуацию превратить из серьёзной в шутливую, и тогда все переживания казались напускными и поверхностными.

– Он однозначно бабник, – подытожила Тина, глядя Алисе прямо в глаза.

– Да, он такой, а ещё он страстный и бесстыжий, может распалить в тебе пошлые фантазии.

Алиса понадеялась увидеть удивление на лице подруги, но та скрыла своё прожорливое любопытство под невинной и беспомощной улыбкой, но глаза не врут. Взгляд у Тины был пытливый, как и прежде.

Сердце Алисы сжималось, руки дрожали, и речь становилась прерывистой. Она представляла, как Марсель томно шепчет ей что-то на ухо. Её переполняли разные эмоции. Без всякого сомнения, он имел над ней контроль. Даже скверные воспоминания, как ложка дёгтя, не могли испортить бочку мёда.

3

Тем временем Марсель вернулся в свой дешёвый номер двумя этажами ниже, а его коллега и при этом лицемерный друг Петер остановился в комнате напротив. Они часто путешествовали вместе, а причину своей необычной сплочённости объясняли огромной любовью к науке. К тому же Петер был не только неудачником, но и фальшивым романтиком, который проигрывал все свои деньги на бессмысленных пари. Впрочем, у обоих была страсть к науке, а ко всему остальному лишь мимолётный пацанячий интерес.

Петер увидел Марселя, как тот шмыгнул в свой номер, и быстро забежал в тёмную комнату следом за ним.

– Где ты был?

Его голос звучал напряжённо.

– На берегу. Кажется, она попалась, – весело сказал Марсель и хлопнул в ладоши. Даже в разговоре с другом ухмылка не сходила с его наглого лица.

– Это та, на которую мы поспорили?

– Да. Так что, готовь мои денежки.

– Не переживай! Деньги будут, но сначала ты должен влюбить её в себя. И ещё мне нужны доказательства.

Марсель бледнел на глазах, сохраняя спокойствие.

– Что тебе сделала эта девчонка? Чего ты на неё так взъелся?

– Какое твоё дело? Мы договорились. Ты же делаешь не просто одолжение. Ты получишь за работу деньги.

– Не успеешь и глазом моргнуть, как она в меня влюбится. Уж поверь, в этом деле я профи.

Петер пришёл в восторг от услышанного, вздохнул с облегчением, а потом они оба разразились буйным хохотом. Оказалось проще простого соблазнить молодую девушку, когда сама обстановка благоприятствовала счастливому исходу дела.

– Что ты будешь делать дальше? – спросил Петер хриплым голосом. Его тонкие губы скривились в улыбке.

– Ну, даже не знаю. Надо подумать.

Марсель задумался.

– Завтра мы покинем это место. Интересно, как ты собираешься влюбить её в себя?

Петер вёл себя высокомерно. Говорил уверенно и на Марселя глядел свысока. Его голос был пронизан холодом, а в глазах кипела ненависть. Ему так хотелось причинить Алисе боль.

– Сначала я возьму её номер телефона, а потом сделаю парочку фоток и отдам их тебе, – уверенно проговорил Марсель.

– Тогда по рукам.

Петер гордо протянул Марселю руку, но тот в ответ похлопал его по плечу.

– Фотографии – отличная идея! – произнёс с восторгом Петер. Ему пришёлся по душе этот зловещий план, словно некая странная сила овладела им и выбила из него всю порядочность. Он забыл, что такое угрызение совести. Его состояние можно было объяснить каким-то нездоровым искушением и болезненным желанием проиграть этот спор.

– Я сегодня её почти уложил, и она вот-вот бы сдалась, если бы не телефонный звонок.

Марсель заметно разозлился. Он тогда на пляже пришёл в бешенство, но сумел всё это скрыть. Просто смог с собою совладать. Но тот удар был ниже пояса.

– И кто звонил?

– Её знакомый.

Сердце Петера ушло в пятки. Он внезапно забеспокоился и сменил свой привычный тон на более высокий.

– А ты уверен, что это был только приятель?

– Нет, не уверен, но она так сказала, – равнодушно ответил Марсель.

– А вдруг у неё есть бойфренд? В таком случае я выиграю этот спор, – жалобно буркнул Петер. Он был по-прежнему обеспокоен. Мог успокоиться, лишь зная, что всё идёт по плану, а подобные погрешности заметно раздражали и выводили его из себя.

– Хочу её фотографии, а лучше в чём мать родила. Она мне, сучка, дважды отказала. Оказывается, я был не в её вкусе.

Его голос звучал угрюмо, а взгляд стал неподвижным и злым. Он облокотился о стену, приняв раздолбайскую позу.

– Она неглупая. Думаю, мне стоит быть поосторожнее. Я не стану с ней возиться. Мышка сама попадёт в мышеловку.

– Ты так уверен.

– Конечно, я уверен, – твёрдо заявил Марсель.

– Боюсь, как бы ты сам не угодил в ловушку, а то не видать тебе денег.

Петер говорил так, будто норовил сделать пакость.

– Но я уже в ловушке. Я ведь влюбчивый, ты знаешь.

Марсель замялся.

– Она была так чувственна и нежна со мной до того, пока я не сболтнул ей о своей подружке.

– Это ты, конечно, зря.

Петер заволновался.

– А что на ней было надето? – спросил он так, промежду прочим.

– Юбка в горошек и кремовый топ.

Марсель отвечал на вопросы спокойно, а Петер пытливо всматривался в его застывшие в одной точке глаза, как будто бы хотел по выражению его лица и взгляду понять хоть что-нибудь из того вечера.

– И ты готов её обидеть?

– Я бы это сделал так или иначе. У меня нет другого выбора. Это то, кем я сейчас являюсь.

Марсель был доволен собой. Его мысли вдохновляли на циничные поступки, а Петеру был нужен именно такой. Они прекрасно дополняли друг друга, когда один подстрекал, а другой был готов на всё, чтобы самоутвердиться ценой чужого счастья, то есть самоудовлетворения, в котором так нуждался Петер.

Марсель не хотел казаться чудовищем, но он вряд ли смог бы обуздать свой гадкий нрав. Осознавая всю жестокость своего характера, он решил, что будет лучше притвориться милым, но при этом оставаться жёстким. Он всё как следует обдумал и был уверен, что его отменный план обязательно сработает.

4

– Доброе утро, малышка.

Чей-то сладкий голос прошептал Алисе на ухо. Она не сразу догадалась, что это был Марсель. Он похлопал её по попке. Алиса неохотно открыла глаза и приподняла голову. Над её кроватью стоял Марсель и еле слышно шевелил губами:

– Хотел посмотреть, как ты спишь.

«Кто тебя впустил?» – подумала Алиса.

Он впился в неё изучающим взглядом. Она ничего не ответила, тихо простонала и уткнулась носом в подушку. Она немного волновалась и ждала его прикосновений, но Марсель ушёл. Этот лёгкий, ничего не обещающий флирт был Алисе приятен, но вчерашний разговор она не забыла.

Алиса лежала в постели (ещё было рано). Она встала в девять утра. «Сегодня он уезжает», – подумала она и взгрустнула по дороге в ванную, где быстро приняла душ, и через пять минут стояла перед зеркалом, и сушила волосы. Разные мысли лезли ей в голову, в то время как фен дрожал в руке. Она старалась себя успокоить, но получалось у неё это плохо. Страх, что сегодняшний день закончится и она больше не увидит Марселя, делал её рассеянной.

Завёрнутая в полотенце Алиса сушила волосы, когда вдруг неожиданно без стука приоткрылась дверь и в комнату вошёл Марсель, уверенный в себе и грациозный.

– Ты идёшь завтракать? – спросил он подозрительно волнительно.

– Да, только приведу себя в порядок. Дай мне несколько минут.

Он развернулся, чтобы уйти, но Алиса его остановила.

– Подожди! Мне нужно кое-что тебя спросить, – фыркнула она. – Это правда то, что ты сказал вчера на пляже?

Алиса злобно посмотрела на него из-подо лба.

– Конечно, нет. Я пошутил, – улыбаясь, ответил Марсель. – Собака лает, но не кусает. Через пару минут зайду.

«Причём здесь собака?» – подумала Алиса и потупилась. Она чувствовал на себе его ехидный взгляд.

Марсель снова говорил загадками и заставлял её волноваться. Он всё ещё стоял в двери, но потом отошёл в сторону, уступив место Тине. Та неожиданно вошла с любопытным видом и спросила:

– А это ещё кто?

– Это Марсель.

Тина время даром не теряла и уже успела осмотреть Марселя с головы до ног. У Алисы было нехорошее предчувствие. Несколько секунд все стояли истуканом и моргали друг на друга, пока Тина не прервала затянувшуюся паузу.

– Хм, тот странный парень с пляжа, – хмыкнула она высокомерно.

Алиса посмотрела на Марселя и поймала на себе его отсутствующий взгляд. Ему всё стало ясно. Он не был дураком, развернулся и ушёл.

– Увидимся позже, – пробормотала Алиса.

Тина стояла напротив, вперив в неё изумлённые глаза, и спросила неприятным грудным голосом:

– Так это, значит, тот бабник с пляжа?

Алиса обошлась кивком головы и почувствовала, как к щекам прильнула кровь и лицо залилось краской.

– Ты чего краснеешь?

– Было обязательно вести себя так подозрительно? Он же обо всём догадался.

Алиса выразилась с недовольством, а Тина продолжала говорить:

– А он ничего. Мне нравится.

Алиса равнодушно глянула на Тину, а та в ответ расхохоталась и бросилась из ванной прямо на кровать, но Алисе было не до смеха.

– Я устала играть в твои идиотские игры. Мне нужно с тобой посоветоваться.

Голос Алисы звучал не так, как обычно. В этот раз всё было гораздо серьёзнее.

– Ладно, хватить здесь торчать. Пошли завтракать.

Тина притворилась, что ничего не слышит, слезла с кровати и вышла из комнаты. Алису бросило в жар. Она думала о том, в каком досадном положении её оставила подруга.

5

– А где Алиса? Она будет завтракать?

– Она опаздывает.

– Почему?

– Я думаю, что у неё интрижка.

– Интрижка в конце отдыха?

Бен улыбнулся.

– Хотя, почему бы и нет. Никогда не поздно для любви.

– Какой же ты засранец, – пролопотала Тина и мотнула головой.

Алиса и Марсель вошли в столовую отеля. Он шёл впереди, а она плелась немного сзади и, казалось, что все взгляды пали именно на них.

– Бон Аппетит!

Марсель выглядел серьёзным.

– Мерси! – ответила Тина.

– Вот и наша Алиса!

Бен заёрзал на стуле.

– А кто твой друг? – дерзковато спросил он.

– Это Марсель.

– Он, кажется, физик, – вставила Тина.

Алису распирало от гордости. Стоять перед друзьями рядом с физиком значило примерно тоже самое, как если бы встречаться с космонавтом.

– Вот как. Значит, учёный. – Бен снова сострил. – Что нового в мире науки?

К вопросу Марсель подошёл несерьёзно и ответил шутливо:

– Скоро чёрная дыра втянет Землю как крупинку. И нам всем будет хана.

Алиса сразу догадалась, что Марсель шутил, но Бен, осознавая всю нелепость этой фразы, удивительно напрягся. Он сделал умный вид и молча надпил кофе. Алиса отвела Марселя в сторону.

– Не обращай внимания на Бена. Он, наверно, утром встал не с той ноги.

Марсель молча смотрел на Алису, как та отчаянно оправдывала друга.

– Вообще-то, он хороший. Не знаю, что на него нашло. Может, он ревнует и поэтому ведёт себя как идиот.

– Ревность – это глупо, – выпалил Марсель и улыбнулся. Он взял яблоко со стола и ушёл. «Завтрак только начался, а он даже не притронулся к еде», – думала Алиса, поджав губы. Её настроение быстро испортилось, и аппетит пропал. Она вернулась к своему столу с чувством непонятной тоски. «Кто же в этом виноват? – думала она. – Хотела как лучше, а вышло как всегда». Появился Бен и присел с ней рядом, и Алиса на мгновенье перестала думать.

– Где твой друг? – снова резковато спросил Бен.

– Ты это серьёзно? Перестань!

Алисе стало дурно. Она откинулась на спинку стула, но Бен её не слышал. Он был скорее одержим навязчивой идеей предотвратить несчастье, которое ему казалось очевидным.

– Послушай, он тебе не нужен. Ты только на него взгляни. Он никудышный.

– Хватит! – появилась Тина и схватила Бена за руку.

– Почему? Давай это обсудим. Этот ненормальный тип разрушит жизнь твоей лучшей подруги.

Бен взглянул недовольно на Тину и голос его опустился до шёпота.

– Что?

– Пойди подыши свежим воздухом.

Бен недовольно качнул головой.

– Ну тогда пойду я.

Алиса выждала немного, когда Тина скрылась за столовскими дверями, и серьёзно обратилась к Бену.

– Объясни, что происходит.

– Я люблю тебя, – вдруг выпалил он на одном дыхании.

Алиса думала, что ей послышалось.

– Ты в своём уме?

– Я люблю тебя и точка.

Бен взял её за локоть и легонько подтянул к себе, но Алиса инстинктивно отшатнулась. Она высвободилась от его руки и пронзительного взгляда.

– Бен, прости, но ты не в моём вкусе. Мне нравится Марсель. И к тому же Тина моя лучшая подруга, так что даже не мечтай, – говорила Алиса тихим взволнованным голосом.

– Но ты его даже не знаешь.

Бен порывисто встал и ушёл. Он был прав. Алисой управляли чувства. Она отдавала себе в том отчёт, но что ей оставалось делать, когда она не ожидала ничего подобного и ничего такого не испытывала прежде. Впервые между ней и Беном разразился спор. Ей стало стыдно. Алиса оглянулась вокруг. Столы были почти пусты. Она не знала, что ей делать – спуститься к набережной и пройтись под солнцем или продолжать сидеть в столовой в холодке.

Марсель тем временем уехал провожать свою знакомую. Об этом рассказал Алисе Петер. Он вокруг неё вертелся как назойливая муха, пока та сидела за столом, погружённая в себя, незаметно к ней подсел и сделал вид, что якобы случайно проболтался. «Марсель ни раз встречался с этой девушкой, – говорил несносный Петер. – Он совмещал приятное с полезным». Алиса вспыхнула, но сразу же потухла. «Бедная очередная жертва», – думала она и качала головой. Марсель считал себя охотником. Приключения такого рода будоражили кровь в его жилах. Он с головой бросался в омут и никогда не думал о последствиях.

Эта девушка была ещё совсем юна. Недавно ей исполнилось шестнадцать. Её звали Ирис. Она гостила у своей тётки, которая жила в уютном маленьком доме у моря. Дни Ирис проводила на пляже, а вечерами любовалась розовым закатам. В один прекрасный знойный вечер она на танцах познакомилась с Марселем. Он мило выражался и её привлёк. Все признаки плебея были у Марселя на лицо, только сразу разглядеть их было сложно, потому что первые минуты с ним были для наивного подростка счастьем. Марсель быстро втёрся к ней в доверие. В том и заключалось его мерзкое призванье обольщать.

Она была находкой для Марселя. Чистое невинное дитя. Всё при ней: и прекрасно развитая грудь, и красиво сложенное тело – бёдра уже смачно округлились, – но до Марселя у неё никого ещё не было. Он с удовольствием исправил это дело, облезал её всю с ног до головы и лишил невинности. Избавил от постыдной ноши. Так Ирис называла свою девственность. В итоге он её провёл на остановку, поцеловал на прощание, и на этом их недельное общение закончилось.

6

«Ненавижу ждать», – повторяла про себя Алиса и сидела в ожидании Марселя на том самом месте, где они имели случай познакомиться. Надежда, что он в скором времени придёт, не покидала её ни на секунду. Ей было нечем заняться. Она то купалась, то снова лежала на солнце и поглядывала нервно на часы. Проделывать всё это в одиночестве было невыносимо скучно. Ожидание нагоняло тоску. В душе все чувства спутались. Уверенность сменилась равнодушием. За ним последовало разочарование. Слёзы подступали к глазам. Алиса себя едва сдерживала, чтоб не разрыдаться.

Она снова посмотрела на часы. Время шло, а Марсель не появлялся. Всякие мысли лезли в голову. Она гнала их прочь, успокаивая себя тем, что он был ей ничем не обязан. Но она уже к нему привыкла. До этого она ни разу ни к кому не испытывала привязанность. Он был первым человеком, установившим над ней власть. Появилось чувство собственности, и прижала ревность. Алиса искала ему оправдание, загоняя себя в тупик. Чем больше она об этом думала, тем уже становился этот тупик. Начинало всё внутри давить, сжимать, как при мучительном страхе, что тебя не любят, что ты так никогда и не узнаешь, как это по-настоящему любить, вверить свою жизнь в чужие руки. Всё возьмёт и оборвётся так же быстро, как и началось.

После изнурительного часа ожидания она совсем поникла. Что могло быть хуже в тот момент, чем торчать одной и без толку на почти безлюдном пляже. Марсель не заявился, а мог бы Петера прислать, который, в принципе, всегда был в курсе всех событий. Но Алисе не хотелось видеть его гнусную физиономию, ничего не выражающую, кроме как слащавость. Она подошла к воде, постояла так с минуты две, смочив ноги, и побрела вдоль берега, думая о том, что связь между ними была такой же хрупкой, как и её душа, которая ещё вчера хотела петь, но теперь свернулась в клубочек.

«Очередной удар отчаянья, – с грустью думала Алиса. – Нужно было бросить его сразу же, когда он нагло заявил, что все девушки шлюхи». Но она к нему успела привязаться. Чем нахальнее он себя вёл, тем больше Алису тянуло к нему. Щемящее чувство, как болезнь, но в то же время и восторженность, что аж сердце с замираньем подлетало до небес. Ком подкатил к горлу. Она бы прослезилась, но нельзя. Нужно было обязательно держать себя в руках, не подавать и виду, что внутри всё жаром обдаёт. Этому её учила Тина. Она жутко не переносила сопли и не распускала нюни. Ну а чувства Алисы так безмозгло норовили вылезти наружу.

Она ступала по горячему песку, обжигавшему ей ступни. Когда боль уже была невыносимой, то она набросила вьетнамки, которые несла в руке, и направилась к отелю. Её остановили чьи-то крики. Это Тина надрывалась и махала ей рукой, а Алисе нужно было несколько секунд, чтобы разобраться, кто её зовёт.

– Я кричу тебе, а ты не слышишь. Надрываю горло. Аж охрипла. – Тина прокашлялась. – Стою и любуюсь твоим идеальным загаром. – Она демонстративно с головы до ног осмотрела Алису, щурясь и закрываясь рукой от солнца. Бен открыл бутылку пива и сказал:

– Она всегда так загорает.

Это была уже не первая бутылка. Вокруг него таких лежало штуки три. В ответ Алиса улыбнулась и подумала, что Бен уже навеселе.

– С тобой всё в порядке? Ты так мрачно выглядишь, – жалобно спросила Тина.

Бен не удержался и насмешливо промямлил:

– Тина, у тебя лицо сгорело. Будешь к вечеру варёный рак, – рассмеялся Бен.

Тина прошлась кончиками пальцев по лицу и скривилась. Ей не нравилось, когда он пил, а особенно, когда он начинал надоедать и делать замечания. Тогда она отмахивалась от него рукой, как от назойливой мухи, возмущалась и толкалась до тех пор, пока он не уходил, что он, собственно, опять и сделал. Встал с бутылкой пива и ушёл.

Алиса с Тиной сидели вдвоём на пляже. Взгляд у Тины был спокойный и задумчиво блуждал по морю. Тишина казалась удручающей, но никто не проронил ни слова. Тина вдруг зашевелилась и шепнула:

– Мне кажется или это там Марсель сидит?

Она ткнула пальцем влево.

Алиса оживилась и посмотрела в ту сторону, куда показывала Тина. Где-то в десяти шагах от них (она успела приблизительно прикинуть) сидел Марсель. Она узнала его сразу. По взъерошенным кудрявым волосам и белоснежной коже. Он, кажись, их не приметил или только делал вид, что озабоченно бросает гальку в воду.

– Это он, – взволновано произнесла Алиса.

Тина лихорадочно заёрзала на месте.

– Пойди и поздоровайся.

– Не буду!

Алиса помрачнела.

– Что с тобой не так? Я что-то пропустила?

– Всё в порядке. Просто не хочу здороваться.

– Ладно, но ты странная.

Тина посмотрела на Алису недоверчиво. В её взгляде промелькнула лёгкая обида – та, которая сама собой проходит.

Алиса молча наблюдала за Марселем. Её до ужаса бесило всё, вплоть до лифчика, который нужно было постоянно поправлять. Она решила, что лучше будет не рассказывать своей взбалмошной подруге о том, что ей пришлось сегодня целый час проторчать одной на пляже и как дуре столько времени прождать Марселя. Была задета её гордость, но она не собиралась киснуть и отчаиваться, а наоборот, сделав три глубоких вдоха, она снова стала улыбаться. Наверное, назло ему, сидящему так непосредственно на берегу и бросающему безмятежно гальку в море.

– Кто этот парень рядом с ним? Такой невзрачный, – с улыбкой пробубнила Тина.

«Ещё один придурок», – хотелось бы сказать Алисе, но она сдержалась.

– Это Петер. Они вместе работают. Он как-то за мной приударил. Лез ко мне, надоедал. Я еле от него отделалась.

Тина покачала головой.

– Ненавижу надоедливых, – с отвращением произнесла она.

Петер посмотрел в их сторону, а потом немного пошушукался с Марселем. Через несколько минут они оба повернули головы. Тина помахала им рукой.

Что ты делаешь? Не надо! – возмутилась Алиса, но Тине было всё равно. Её это даже очень забавляло.

– Они нас просто игнорируют. Ну что за идиоты! – протянула Тина сквозь улыбку.

– Не стоило махать, – вовремя подметила Алиса. – Теперь они решат, что мы за ними бегаем.

– Ещё чего! – сквозь зубы прошипела Тина. – Но всё равно изображаем радость.

Она сидела с довольным выражением лица и глазами с ними флиртовала. Бросала многообещающие взгляды. Тина держалась уверенно, а Алисе было неудобно. Она сидела с безразличным видом и смотрела то перед собой, то вправо. Ей перехотелось на него смотреть, но какая-та безудержная сила вынуждала её изредка поглядывать в его сторону, словно она мысленно ждала подходящего момента, чтобы встать и подойти к нему и, наконец-то, выяснить, почему он не пришёл на пляж.

С тех самых пор, как они встретились, в ней не угасала искорка. Алиса искала взаимности, а Марсель как будто бы нарочно отдалялся, будто специально норовил своим дурацким поведением спровоцировать в ней чувство неудобства от того, что так коряво в ней проснулись чувства. Она видела в нём корень зла и прекрасно понимала, что быть с ним – значит со многим мириться, но тем не менее не прекращала о нём думать и искала встречи.

Пока Алиса витала в облаках, Тине наскучило просто сидеть. Она грациозно шагала к морю, виляя бёдрами как непристойная мадам. Алиса очень удивилась, когда увидела Марселя позади неё. Он не имел накаченного тела или соблазнительной походки, но его широкие плечи и поджарый торс приковывали взгляды окружающих. Алису так и подмывало от желания помчаться к морю вслед за ним и сделать вид, что всё прекрасно. В тот момент она хотела бы казаться легкомысленной, но что-то ей не позволяло этой слабости.

Марсель нырнул, проплыл немного, вышел из воды и подошёл к Алисе. У неё в груди всё сжалось, а сердце колотилось так, как будто бы вот-вот и выскочит.

– Пошли купаться, – сказал он и впервые улыбнулся искренне.

– Не хочу.

За Алису говорил её холодный неприступный нрав.

– Ещё вчера ты была милая.

Он подошёл к ней ближе, молча взял ею за руку и резко дёрнул на себя. Она вскочила и поплелась за ним, не проронив ни слова. Сначала ей подумалось, что он ведёт ею к придурку Петеру. Она сделала глубокий вдох, чтобы сообщить Марселю, как опостылел ей его вездесущий друг, но успела только открыть рот, как сразу поняла, что они прошли мимо него. Петр немного привстал, как Алиса его тут же осадила гордым равнодушным взглядом. Петер злобно покосился на неё, словно затаил вражду. Он уловил её холодный взгляд. Ей казалось, что он сердцем был взволнован, и только делал безмятежный вид. Алиса попыталась вырвать руку из руки Марселя, но тот крепко сжал её в своей ладони, не желая отпускать.

– Какого чёрта? – фыркнула она.

Они отдалились от пляжа и вышли на гравийную дорожку. Алиса упиралась, но Марсель по-прежнему тянул её за собой, крепко держа за руку. Вдруг она испугалась и закричала:

– Куда мы идём?

Марсель не отвечал. Он упёрто вёл её тропинками в то место, которое она не знала. Вскоре они очутились в безлюдном помещении, похожем на маленький заброшенный завод. Как только он завёл её за угол, то страх Алисы неожиданно прошёл. Появилось любопытство. Она осмотрелась вокруг. Кроме них там никого не было. В воздухе попахивало сыростью. Марсель одной рукой прижал её к стене, а другой залез к ней под юбку, словно заранее знал, куда хотел засунуть свои шустрые пальчики. Алиса приблизительно догадывалась, на что он был способен. Не понаслышке знала о его «приличии». От пошлых мыслей, взбудораживших ей мозг, её губы задрожали, а сердце колотилось так безбожно, что вот-вот бы выпрыгнуло из груди. Нужно было срочно действовать, а иначе он бы овладел ей прямо там, в этом сером жутком здании. В представлениях Алисы было всё совсем иначе – уж, по крайней мере, в месте куда более приличном. Она потянулась к его уху и ехидно прошептала:

– Интересно, и какая я по счёту?

Сперва Марселя словно переклинило. Их взгляды на мгновение пересеклись. Он помрачнел. Глаза его как будто почернели. Рот скривился. Было видно, как подёргивалась его верхняя губа, видимо, от гнева, но потом он что-то быстренько сообразил и снова подобрел. Алиса, затаив дыхание, удивлялась его сдержанности и какой-то редкой собранности, несвойственной ребятам его типа. Он мог бы проявить агрессию и силой завершить желаемое, но он вовремя остановился. Вопрос больно резанул его по ушам. Он, наверное, впервые встретился с отказом, оттого и был весь вне себя от замешательства, и тут же прекратил все похотливые движенья своих рук.

Они молча вышли из сырого здания и вернулись на пляж. Марсель шёл впереди, а Алиса следом. Ей стало интересно наблюдать за тем, как взрослый человек из самопризнанного ловеласа скатился ниже плинтуса и превратился на глазах в униженного мальчика, который с треском провалил свой первый сексуальный опыт. Он неожиданно остановился, но Алиса молча прошла мимо. Тогда Марсель не выдержал и пробурчал ей вслед:

– Ты ведёшь себя как virgin.

Алиса не была невинной, но ей льстило это замечание, и она решила притвориться девственницей.

– Я скоро уезжаю, – сказал он. – Проведёшь меня на остановку?

Это выглядело очень странно. Вряд ли после поражения о чём-то просят. Алиса спокойным взглядом окинула море (оно её как будто убаюкивало) и перевела глаза на Тину, которая махала как безумная руками и корчила гримасы, пытаясь ей о чём-то сообщить.

– Я заплатил за полотенце, – говорил Марсель. – Оно лежало на кровати с остальным бельём, но пришёл охранник и сказал, что полотенце пропало и надо заплатить.

Алиса сморщилась и обернулась на его слова.

– Что? – спросила она озадаченно.

– Охранник украл это чёртово полотенце, чтобы взять с меня деньги.

Марсель звучал так глупо, а его возмутительный тон раздражал. Он как будто хотел ей пожаловаться, но выбрал неподходящий момент. Алиса больше ничего не сказала, и Марсель замолк. Ей стало тошно от воспоминаний – приятных и не очень, – которые хотелось бы забыть, но безжалостная совесть, как последняя скотина, ей твердила: так тебе и надо.

Алиса выдала одним намёком свои чувства. Это не могло не возмущать. Пережить три неприятных эпизода и при этом оставаться такой паинькой. Она очень огорчилась тем, что не была уверенна, или сможет навсегда избавиться от удручающего чувства, по вине которого Марсель занозой сидел в её голове. Отвращение не то к нему, не то к самой себе превращало её в жалкую особу, не способную мерзавцу дать отпор.

Всё его нелепое существо действовало на неё магически. Ему даже не пришлось уговаривать её провести его на автобус, и всё из-за её излишней влюбчивости, а могла бы хоть немного поюлить. «Так я ему быстро надоем, – думала Алиса. – Его нужно мысленно держать за одно место, а иначе перестану интересовать его как девушка».

Они вместе поднялись в его номер. Он забрал свои вещи, внизу в приёмной сдал ключ, и они покинули отель. Неторопливо поднялись по склону и пошли вдоль узенькой дороги, которая вела к автобусной остановке. Стоял невыносимый солнцепёк. Алиса изнывала от жажды. Она забыла взять бутылочку с водой. Пребывать так долго под палящим солнцем было самой настоящей карой для неё, а Марсель, казалось, вовсе не устал, а наоборот, расправив плечи, бодро шёл вперёд, только капли пота выступали у него на лбу и стекали по височным впадинам в ушные раковины.

На остановке у дороги блестело ухмыляющееся лицо Петера. Он с сумкой на плече сидел на бетонном бордюре и странно улыбался краем рта. При виде Петера Алису передёрнуло. Времени оставалось мало. Автобус с минуты на минуту подъедет, но Марсель был нерешителен и медлил. Алиса испугалась, что он так и будет продолжать молчать, и, сглупив, решила сделать первый шаг. Она в руку сунула ему бумажку и сказала:

– Вот мой номер телефона. Если хочешь, позвони.

Марсель, не развернув записку и не глядя, что в ней, быстро положил её к себе в карман.

К остановке подъехал автобус. Марсель шустро схватил сумку и ринулся к передней двери, распахнувшейся прямо у него перед носом. На ходу он прокричал, что дня через три позвонит. Петер следом соскочил с бордюра, устремив свой жалкий взгляд на вспотевшее лицо Алисы, и язвительно добавил:

– Не волнуйся. Позвонит.

7

Алиса вернулась обратно на пляж, словно это было то единственное место, где ей было очень хорошо. С той самой секунды, как они расстались – возможно, даже навсегда, – её сердце сжалось от отчаянья. В душе образовалась пустота, а желание его забыть не давало покоя. Алиса внушала себе, что давно не ребёнок, что нужно быть взрослой, но слёзы всё равно наворачивались. Она пыталась обрести былую страсть к свободе, но воспоминания возвращали её в прошлое – в те два прошедших дня, которые внутри неё перевернули всё вверх дном. Уже было поздно что-то поменять. И попытки стали безнадёжны с того самого момента, как он сел в автобус, от колёс которого стояла пыль.

«Мне всё равно», – сказала бы Алиса вслух, уединившись где-нибудь на берегу, но проще было забивать себе мозги пустыми мыслями, обдумывая, как влюбить в себя не просто там какого-то подростка, а взрослого, нашедшего себя в науке человека. Теперь его и след простыл. Жизнь в одночасье стала бесполезной. Утеряли смысл солнце, море, галька. С его отъездом больше ничего не радовало глаз.

Солнце клонилось к закату и почти зашло за горизонт, а Алиса всё по-прежнему сидела на тёплых морских камешках, думая о том, что рано или поздно всё кончается. Она самой себе не задавала никаких вопросов, чтобы не искать ответы, а только чувствовала, как горели щёки.

На несколько секунд закрыв глаза, Алиса вспомнила пустое помещение, и запах сырости, и влажный поцелуй, и даже чувство гордости, по вине которой убрала его руки, и теперь об этом сожалела. «С ним я несчастна, но без него мне ещё хуже», – с грустью думала она.

– Где ты была? – раздался голос Тины и отвлёк Алису от унылых мыслей. Тина хмуро посмотрела на подругу.

– Он уже уехал, и теперь мне грустно. – Алиса глубоко вздохнула и добавила несчастным голоском:

– Мы сегодня целовались в губы.

Тина с любопытством прикусила кончик пальца и процедила сквозь стиснутые зубы:

– Между вами что-то было?

– Ничего такого. Только поцелуй.

Алиса снова придалась воспоминаниям и ещё сильнее ощутила сладкий поцелуй Марселя. Он был чувственный и настоящий. Тина всё испортила, когда спросила:

– Ты не боишься последствий?

– Ты это о чём?

Тина, обхватив себя за шею, злобно проревела:

– Думаю, что это вопрос времени.

Было видно, что она дурачится.

– Прекрати. Я не настолько глупая, как ты думаешь.

Алиса на неё с упрёком посмотрела, а Тина продолжала кривляться:

– Бедолага, у него, наверно, встал, а ты ему всё обрубила.

– И что с того? Он очень быстро обломался.

– Не понимаю я тебя. Ты могла бы с ним немного позабавиться и бросить, ведь он бы точно так же поступил.

– А я и позабавилась. Видела бы ты его лицо.

– Могу представить.

Тина закатила глаза.

– Ты многого о нём не знаешь.

– Например?

– Неважно. Не хочу об этом говорить. Меня от этого коробит.

– Да ладно.

– Как бы я хотела быть такой как ты и смотреть на вещи проще.

Они обе погрузились в тишину. Для Алисы дружба с Тиной означала больше, чем какие-то пустые разговоры ни о чём. Её дружеские чувства были настоящие, оттого она и злилась, когда Тина превращалась в сплетницу.

– Я советую держаться от него подальше, – сказала Тина как отрезала.

Алиса на неё взглянула безразлично. В её голосе звучала нотка настороженности.

– Ну и что теперь будешь делать? – продолжала Тина.

– Не знаю. Пока мне ничего не приходит на ум.

Алиса мгновеньем замешкалась.

– У него есть мой номер. Пусть сначала позвонит, а там будет видно.

– Ты дала ему свой номер?!

Тина подскочила на месте. Она не верила своим ушам. Ей казалось, что её подруга спятила, раз дала свой телефон человеку, которого знала всего-то два дня.

Опустился знойный вечер. На берегу было не душно. Море начинало волноваться, и накрапывал дождь. Он также быстро и закончился. В тот день погода была капризной.

Алиса уж в который раз окинула неоднозначным взглядом побережье и подумала о том, что каким-то непонятным образом умудрилась вляпаться в интрижку под конец отдыха, который был прекрасный, пока не появился он и не посеял в ней зерно сомнения. Мысль о том, была это любовь или влюблённость, её чрезвычайно беспокоила. Ей везде мерещился Марсель, как он стоит напротив и заманчиво зовёт её к себе, словно его обострённая чуткость могла разглядеть в ней сокровенные желания. Ей в мыслях было проще сделать то, что он хотел с ней сделать наяву – в том запустелом здании, куда её так увлечённо приволок в то утро.

Она уже сама себе слепила выражение его лица, улавливая в нём моменты благородности. Как он старался сдерживать себя и поджимал нелепо губы. Достаточно было и взгляда, чтобы понять, что он питал к ней самые нежные чувства. Алиса не думала о том, что занимается самообманом и тешит своё собственное самолюбие. Грань правды в тот момент была размыта. Тина обняла её за плечи.

– Ты всё время где-то далеко витаешь мыслями с тех самых пор, как его встретила. Это не похоже на тебя.

Тина улыбалась. В её голосе звучала лёгкость. Алиса, опустив глаза и немного засмущавшись, чувствовала, как горели щёки. Она приложила к ним ладошки, и улыбка заиграла на её губах.

8

Марсель и Петер вернулись в Лион. Марсель в этом городе вырос, а Петер решил у него погостить. Путь выдался нелёгким. Они оба подустали, но их отдых, в общем, удался. Исчезло чувство беспокойства, а лёгкое игривое настроение южного побережья сменилось внезапно появившейся задумчивостью.

Марсель не мог не думать обо Алисе. Её стойкость перед его ласками и поцелуями задела его до глубины души. Им овладела смутная тревога. Она оказалась первой девушкой в его объятиях, которой удалось избежать с ним большего. Он был скорее поражён той дерзкой лёгкостью, с которой Алиса поставила его на место, а ему хотелось запустить её на несколько минут в свой рай, дать ей прочувствовать всю глубину приятных чувств, но она решила всё по-своему.

Он выглядел спокойным, но поражение в нём пробудило ряд воспоминаний, которые делали его уязвимым. Он всё держал в себе и только по приезду домой, когда уединился в своей спальни, осознал, что впервые за столько лет ему было снова отвратительно неловко. Он дико мучился той мыслью, что Алиса всего-то очередная пигалица, сумевшая выскользнуть из его рук, когда он был уже так близок. И вдруг всё развалилось как карточный домик. Он забыл, что такое порядочность. Любой отказ вынуждал его сдаться. Он уважал себя за то, что умел держать своё достоинство в штанах, и отступал лишь только потому, что был за безопасный обоюдный секс без капельки насилия.

Марсель был самодовольным, обладал чувством собственного достоинства, умел ценить и любить себя. Терпеть не мог, когда что-то шло не так. Непредсказуемый отказ Алисы застал его врасплох. Ему казалось, что все планы рухнули. А ещё тут Петер нависал над ним со своим пари, но Марсель не падал духом. Новый план на ходу созревал в его голове.

Попав под дурное влияние Петера, идея влюбить в себя Алису увлекла Марселя до безумия. Для них отсутствовали нравственные нормы. Они творили, что хотели, и в одиночку насмехались над другими. Петер был самый главный зачинщик. Он только то и делал, что подливал масла в огонь, распаляя страсти, а Марсель наивно вёлся, а потом от удовольствия визжал в своей постели.

Марсель задумался о том, что могло Алисе не понравится. Он видел заинтересованность в её глазах, но оплошал. До этого им были все довольны. Ни одна не могла устоять перед его пальцами и языком. Он владел своими инструментами безукоризненно. И даже Ирис, которая с огромным счастьем распрощалась с девственностью, наговорила ему столько комплиментов, что корона прочно водрузилась у него на голове.

Вспоминая каждый вздох Алисы, Марсель был твёрдо уверен, что просто так её не отпустит. Не для этого он заключал пари и напрягался, чтобы взять и бросить всё. Нужно было доказать себе своё превосходства над ней. Он привык всегда одерживать победу. Даже ценой собственного счастья. Только результат имел для него смысл.

Марсель предпочитал не спешить. Он не гнался за временем, поэтому с ним чувствовалась лёгкость. Он обладал врождённой стойкостью, умел терпеть и ждать, но сам себе казался глупым, когда в нём играли его же собственные амбиции. Для Алисы их встреча значила гораздо больше, чем обычный летний флирт, но Марсель об этом не догадывался. Она хотела пробудить в нём чувства, понять, что они искренние, прежде чем раздвинуть свои ноги. Марсель же, пораскинувши мозгами, думал, что она сама невинность и ведёт себя как недотрога. Он не мог предположить, что его слова на пляже в первые минуты встречи отобьют желанье у Алисы заниматься с ним любовью.

Каждое его сношенье было маленькой придуманной любовью – свободной и без обязательств. Легкомыслие, развязность манер и в меру пошлость предопределяли его чувства. Или, может, он вообще не чувствовал. Видимо, ему как следует промыла мозг его подружка. Он решил с ухваткой ловеласа завлекать к себе в штаны, утверждая, что любое чувство – удел головы, а не сердца.

От его фраз тянуло монотонностью. В них крылся приторный десерт, которым можно было досыта наесться. Марсель считал, что счастье только в сексе, который требует большой взаимной страсти, а страсть нуждается во флирте, искре и желании обладать. Что одна любовь? Со временем она лишь ненадолго сглаживает все углы, превращая совместную жизнь в рутину взаимопонимания и уважения. Пропадает страсть, угасает искра, исчезает флирт. Наступает громкое затишье. Появляется привычка сосуществовать. Отсутствие всякой креативности, нежелание исправить, «развести огонь» загоняют отношения в тупик, из которого есть только один выход – расставание, которое в самообмане кажется спасением, но это разве что привычный человеку ход.

Нет в мире справедливости. Есть только исключения. Но их количество ничтожно малое, и каким бы ты был счастливчиком, окажись ты в этом списке исключений, а так любовь почти всегда односторонняя и часто невзаимная. Иногда даже приходится любить за двоих. Всё равно один даёт, а другой берёт. Не стоит злоупотреблять и преувеличивать. Достаточно смириться, и принять, и не бросаться от одной иллюзии в другую. Рано или поздно всё кончается, и когда-нибудь придётся снять «розовые очки». Нужно быть всегда готовым к переменам – быть готовым к тому, что увиденное может не понравиться.

Поезд с физиками прибыл на вокзал Лиона. Всю дорогу Марсель был подавлен. Он заметно беспокоился, опасался наихудшего. У него было плохое предчувствие, что его новый план не сработает. Он вдруг стал таким задумчивым и нерешительным.

– Петер, я всё время о ней думаю.

Марсель потупился и несколько секунд что-то непонятно бормотал, а потом встряхнулся и воскликнул:

– Интересно, что на ней сейчас надето!

Петер отрешённо на него взглянул и ехидно произнёс:

– А ты включи своё воображение.

Такой ответ Марселю не понравился. Он мог бы возразить, но был ли в этом смысл. Петер быстро осознал, что ляпнул глупость, и попытался взять шутливый тон, но лицо Марселя стало ещё больше озадаченным. Петер предпочёл молчать, опасаясь недоразумений.

Они оба вышли из вокзала и направились вдоль центральной улицы в сторону музея, где работала бывшая Марселя. Она не сидела на кассе и не была хозяйкой одного из выставочных залов, а продавала соки, кофе, чай и выпечку туристам в уютном кафе на первом этаже.

Стоял ранний воскресный вечер. Моросил холодный дождь. Марсель жил в пригороде и мог бы прямиком с вокзала поехать домой, но он твёрдо решил навестить свою подругу. Почти два года, как между ними не было любви, а только дружба. Они хоть и расстались, но до сих пор встречались. Могли распить бутылочку, другую, и часами общаться. Иногда их разговор мог затянуться до утра.

В ней было что-то притягательное. Её взгляд, мечтательный и мягкий, подкупал и Петера, который ликовал при мысли заглянуть в её глаза. У него потели от волнения ладошки. Она имела большой бюст, и обычно взгляды упирались прям ей в грудь. Петеру нравилось в ней всё: её сдержанность, правильные черты лица, нежная красота, обворожительная улыбка. Он невольно представлял её богиней, восседающей на золотом троне и глядящей на него свысока. Всё дело было в неприступности, в подобии запретного плода, который Петер так хотел вкусить, но она была ему не по зубам. Он мог только ею любоваться, воображать, как уткнулся носом в её грудь, и чувствовать себя полнейшим дураком в её присутствии. Уж слишком хороша она была. Как всегда, всё самое лучшее доставалось Марселю.

Через пол часа они оба стояли у входа в то самое кафе, где работала она. Марсель резко пихнул дверь. Уши пронзил режущий скрип, но никто в кафе не обернулся. Через секунду он уверенно зашёл вовнутрь. Следом за ним вошёл Петер. Они друг за другом прошагали к устаревшему прилавку, который был заставлен разными подносами, чашками и блюдцами с крошками от ежевичного торта (всё остальное было уже съедено). Увидев неожиданных гостей, подруга приветливо помахала рукой. Марсель растаял на глазах и расплылся в улыбке, которая сошла с его лица через минуту. Теперь его лицо нахмурилось, а взгляд стал наглым и натянутым.

Несколько минут Марсель и Петер простояли друг возле друга и взглядом обошли всех, кто суетился в душном помещении. От скуки Марсель переминался с ноги на ногу, покачивался взад-вперёд, потом прошёлся вдоль прилавка. Петер, как покорная собачка, следовал за ним. Вскоре они замерли на месте. Марсель кипел от возмущения, но не сделал вид, что ему надоело ждать. Он проявил естественную твёрдость. Это было в его духе выжидать, посмотреть, как всё само собой решится.

За весь вечер их любимая подруга ни разу не обратила на них внимания. Она не удосужилась к ним подойти, хотя в кафе было мало людей. В голове Марселя суетились десятки посетителей. Они всё время мельтешили у него перед глазами. Подруга напустила на себя высокомерие, а они как дураки прождали битый час. Она даже их не обслужила, а могла бы предложить им кофе с гренками или два кусочка ежевичного торта. Внутри Марсель был потрясён, но снаружи делал безразличный вид. Он ещё раз гордо осмотрелся. К ним подошла седая женщина, наверно, управляющая кафе, и сухо приняла заказ. Марсель и Петер заказали кофе с молоком без сахара.

– Хм, мужчины пьют эспрессо, – прохрипела пожилая женщина с ухмылкой на морщинистом лице и удалилась за баррикадированный посудой прилавок.

– На что это она намекает? – не выдержал Петер и злобно прошипел.

Марсель смолчал. Он не ожидал увидеть старую каргу в белом накрахмаленном переднике. Он думал, что такие уже давно сидят на пенсии и нянчат внуков, а не обслуживают посетителей в кафе. Да ещё этот скрипучий хриплый голос и намёк чёрт знает на что. Наверно, в этом она знает толк, если учесть богатый жизненный опыт за её тощими плечами. Он и раньше бывал в этом кафе, но к нему подходила она с копной русых волос и белым нарумяненным личиком. Он очень удивился равнодушию своей подруги. Холодный приём с её стороны был неожиданный. Марсель недоумевал, по какой такой причине она весь вечер игнорировала их.

Дважды испытал Марсель удар отчаянья. Он хотел бы показать ей, как он зол, но опять сумел сдержать себя. Он покорно сидел, как преданный пёс, за кругленьким столиком и не сводил с неё глаз. Его ударило как обухом по голове, и он вдруг испугался, что так и не дождётся от неё внимания, а самому к ней подойти мешала гордость.

Лицо Марселя омрачилось. Ему было неловко. Он не видел её с мая месяца, и теперь, когда он здесь, она к нему не проявляет интерес.

– И долго мы будем ещё здесь торчать? Она не рада нас видеть.

Петер всё глядел на безучастного Марселя и решил его немного встормошить.

– Наверное, сегодня она не в настроении, – печально протянул Марсель. В его тоне прозвучало что-то окончательное, словно здесь и сейчас он завершил отрезок жизни длинною в десять лет и, наконец, перевернул страницу.

Она бегала от одного стола к другому, принимала заказы и улыбкой провожала похотливые взгляды туристов. Глаза её потухли, но выражение лица было милым. Марсель знал её слишком давно, чтобы не понять, что она заметно изменилась. Только он один мог разглядеть в её глазах уставший взгляд. Они были равнодушны, потому что в них скрывалась грусть. Марселю стало ясно, что она не будет с ним об этом говорить. Она не станет из богини превращаться в бедную овечку и ни за что не променяет трон на жалкий хлев.

Уже давно улыбка сошла с лица Марселя, а Петер и вовсе угрюмо молчал. Ещё днём Марсель был превосходно настроен. Глаза у него были добрые, но теперь его взгляд стал ледяной, неподвижный, пронизанный лёгким сиянием. На мгновение они оба поникли в тягостном раздумье, сидя смирно и не шевелясь. Колкий взгляд Марселя несколько минут блуждал, потом замер в одной точке. Глаза стали медленно прищуриваться, словно метили ударить в цель, но раздался только жалкий шёпот: «Я озадачен. Я не знаю, что сказать».

Петер был не менее удивлён и ответить ему также было нечего. Он прибывал в товарищеском шоке. Поведение подруги было как плевок в лицо, но унижение ему доводилось испытывать и раньше, так что он был ко всему готов. В его груди похолодело. Он хотел бы верить в недоразумение, но не в этом случае, когда всё было очевидно. Петер встал со стула, отдёрнул брюки и хотел уйти, однако всё ещё стоял как вкопанный, будто бы не знал, что делать и куда идти. Он замер в неопределённой позе с бледным и непроницаемым лицом, словно он увидел призрака. Не будь он так поглощён своей задетой гордостью, то поразился бы тому, как жалко выглядел со стороны.

Марсель незамедлительно вскочил и щёлкнул пальцами перед стеклянными глазами Петера. Тот вяло на него взглянул. Марсель ещё раз бросил жалкий взгляд на странную подругу, представляя, что она как бабочка порхает в воздухе, и поспешно удалился вон.

Петер стоял у стола. Как и прежде, он выглядел мрачно. Он её превозносил над остальными. Он наивно верил, что она ещё чего-то стоит. Но теперь он будет умиляться только изваянью Афродиты. Его глаза блуждали по кафе. Он невольно задержался взглядом на двери, над которой зеленело слово «Выход». Ничего не ощущая, Петер устремился к белой лакированной двери и исчез вслед за Марселем.

C наступлением ночи дождь усилился и бешено хлестал по карнизам научного института физики, который спустя час, как Марсель покинул. До этого он встретил там коллегу, который часто допоздна засиживался в полутёмном кабинете. Он так спасался от бессонницы. Коллега уяснил, что всякий раз, когда Марсель нуждался в расслаблении, он заезжал в научный институт и за работой отвлекался от проблем.

Весь научный коллектив знал о его любовных похождениях. Они с огромным нетерпением ждали, когда он снова им наврёт с три короба и расскажет, со сколькими переспал. Он любил всегда преувеличить. Его собственная ложь разжигала в нём скабрезные фантазии. Воображение Марселя становилось безграничным, когда глаза коллег-учёных округлялись от его рассказов. В их штанах росло заметно напряжение. Многие из них бежали в туалеты, и все дружно онанировали как подростки. Их научный руководитель, который обычно второпях и без стука врывался к ним в кабинет, не нарочно возвращал утраченную трезвость почти до грани доведённых физиков. Они быстро приходили в себя и снова погружались с головой в работу.

Марсель добрался домой в полночь. Капельки дождя блестели в тусклом свете фонарей. Насквозь промокший глянцевый асфальт, слабо освещённый жёлтым светом, серпантином убегал в гущу дремучего леса, который линией чернел на горизонте. Марсель вошёл через калитку в ночной двор и устремил глаза в хмурое свинцовое небо. Он стоял и мокнул под дождём, представляя, как мерцают звёзды у него над головой. Он видел в них алмазы, которые служили б украшением к вечернему платью в очередной раз разбившей ему сердце подруги. Её образ ещё долго стоял у него перед глазами, а потом растворился в ночной вышине вместе со звёздами – такими же эфемерными, как и его представление о ней.

От шершавого тёплого язычка Марсель встрепенулся и почувствовал, что у него похолодели пальцы рук. Его встречали два чёрных котёнка и щенок по кличке Буга. Это он лизал ему усердно руку, подпрыгивая и виляя радостно хвостом. Марсель любил собак и чёрных котов, но особо ими не интересовался. Он мог похлопать щенка по спине или нежно погладить чёрного за ушком и не более того. Он был слишком занят, чтобы уделять им должное внимание, но животные хотя бы были преданные.

В сопровождении щенка Марсель вошёл в свой отчий дом. Он навещал родителей спонтанно, мог заявиться среди ночи, не оглашая дату приезда и не выдавая истинную причину своего визита. Его родители жили в огромном фермерском доме, в котором рос Марсель до начала полового созревании, пока не решил, что он взрослый и не стал ночевать у друзей или скитаться по съёмным квартирам. Так было проще – мать не заставляла соблюдать режим, а отец не надоедал своими глупыми дискуссиями о глобальном потеплении и скором конце света. Это в молодости они были либералами, а как только начали стареть, так и пошло-поехало – кто в лес, кто по дрова. Теперь у каждого свои понятия.

Марсель ненадолго задержался у входа. Он захотел, наконец-то, вдохнуть полной грудью тёплый домашний воздух с ароматом лечебных трав, которые на днях насобирала мать. Запах был ещё свежий. Она аккуратно друг возле дружки разложила на развёрнутой газете высохшие стебельки с цветочками. Рядом на столе лежали книги о целебных травах. С недавних пор она провозгласила себя знахаркой. На святые праздники полы утопали в полыни, а шкафы были набиты мешочками с лавандой от моли. Отец уже давно устал бороться с её бзиками. Лучше так, чем жить с сектанткой или набожной, говорил он.

Марсель оглянулся вокруг. Щенок исчез, а коты остались на улицы. Они были особенно активны в ночное время суток. Из-за чёрного окраса ночью их было не видно. Они могли незаметно выпрыгнуть из-за тёмного угла, мелькнуть перед глазами и снова где-то скрыться. Марсель посмотрел в зеркало и не узнал себя: дождём прилизанные волосы, уставшие глаза, сомнительный взгляд, гладкая бледная кожа с желтизной от света фонаря, который через окно падал ему на лицо.

Из-за частых командировок Марсель редко бывал дома. Он только то и делал, что участвовал в разных проектах, посещал собрания и выступал с научными докладами перед группой мозговитых учёных, которые регулярно собирались в больших роскошных залах разных городов. Ему были необходимы эти пару минут тишины возле зеркала, чтобы снова ощутить себя дома и на время забыть про рабочие хлопоты.

Мать Марселя работала инженером-декоратором на заводе по производству винных бутылок, а его отец был местным ветеринаром и по совместительству фермером. Когда Марселя спрашивали, почему он решил стать физиком, он отвечал очень просто – говорил, что физика была единственной наукой, суть которой он всегда хотел понять.

Подростком он увлекался автомобилями и электроникой, как многие ребята в этом возрасте, а повзрослев, начал интересоваться общими законами природы, хотел узнать как можно больше о материи, её структуре и движении. Именно поэтому родители с раннего возраста пробудили в нём интерес к науке, а затем оплатили учёбу на физико-математическом факультете института. И это то, чем он впоследствии успешно зарабатывал себе на жизнь.

У Марселя была старшая сестра Хелен. С ней всё обстояло куда хуже. Она слишком рано забеременела и родила дочку Даниэлу. В Лионе её жизнь не сложилась. Хелен была импульсивной, не прагматичной. Она рассталась с мужем и тайно уехала в Берн, оставив малютку на бабушку с дедушкой. Долгое время ходили слухи, что она, непутёвая, бросила ребёнка и смоталась в Швейцарию к едва знакомому мужчине старше её на двадцать пять лет. Для жителей пригорода, которые обычно жили мирной жизнью, это было целое событие. А ведь когда-то давно Хелен была славной, милой девочкой. Носила яркие платья до колен, а на голове самодельную причёску-бублик. В то время она выглядела идеально.

Своим ребёнком Хелен не интересовалась. О Даниэле она почти ничего не знала. Во время коротких телефонных бесед особо о ней не расспрашивала. Не то она была напугана, не то взволнована, не то ей было стыдно, и она предпочитала не говорить о дочери. Всегда отвечала сухо, вела себя сдержанно. Звонила, чтобы показать, что не забыла про отца и мать. Она знала, что если у родных всё хорошо, то и дочь её в порядке. Может, её новый ухажёр ей внушал, что ребёнок был бы им обузой.

Родной город Марселя со всеми прилегающими землями лежал в живописном уголке на юго-востоке Франции. Город обступали горы. Красота природы благотворно сказывалась на Марселе. Так он отдыхал от суеты, хлопот, переживаний. Здешние края были почти безлюдны. Там отсутствовала городская беготня. Дома он был настоящий, замкнутый и весь в себе. Он также любил гул мегаполисов. Научился совмещать два разных образа жизни.

Марсель был человеком сложным. Порой даже странным. Он был также непонятен окружающим, как и целая наука, и всё, что было с ней связанно. Никому не удавалось забраться в его внутренний мир и разложить там всё по полочкам. Любого, кто пытался это сделать, могло сразить как громом нездоровое ведение, будто в его голове хаотично бегают частицы, туда-сюда бездумно бродят, изображая что-то очень важное.