Читать книгу Конкурент - Оксана Алексеева - Страница 1

Настя разглядела его первой – глазастая. И завопила так, что полквартала вздрогнуло и заозиралось:

– Никита?! Никит, стой!

А ведь они пропустили всего по одному коктейлю в баре, но Настя почему-то немного захмелела. Вот, только вышли на улицу, как она какого-то знакомого заприметила. Соня тоже вздрогнула и остановилась, чтобы не мешать им. Мужчина уже садился в такси, когда его окликнули. Так, молодой, стройный, костюмчик дорогущий. Соня вздохнула и закатила глаза к звездному небу, но сквозь дым не разглядела ни одной звезды. Судя по всему, парень этот не просто знакомый Насти, а очередная ее любовь. Вечер может закончиться нескоро и стыдно.

Настя имела привычку влюбляться каждые три недели и всякий раз уверяла, что «с ней такого еще не было». Первая неделя страстной, неразделенной любви, вторая – нелепых попыток подобраться к предмету обожания, и третья – непроходимая тоска от неожиданного расставания. Чаще всего мужчины даже не успевали догадаться, что они целую неделю состояли в отношениях. Здравый смысл на Настю не действовал: она будто вовсе не понимала, что отпугивает всех и степенью своей заинтересованности, и количеством этих самых заинтересованностей. Во всех остальных вопросах старая, еще со школьной скамьи, подруга была безупречна, потому за ней оставлялось право чудить хоть в чем-то.

Но на этот раз она зачем-то позвала:

– Сонь, ты чего замерла? Это же Никита!

Соня посмотрела внимательней. Мужчина повернулся, замер и воскликнул с тем же удивлением, но к счастью, без того же напора:

– Настя? А ты что тут делаешь?

Узнать его не составило труда уже в первую секунду. Точно, Никита Кулагин собственной персоной. У Насти, видимо, тормоза не сработали, окликнула по инерции. Но от изумления и не такое сотворишь. Никита глянул на обеих и тоже вмиг узнал:

– Вот ничего себе! Встретиться в Москве да через столько лет! Вот это совпадение!

Настя зачем-то повизгивала, а Никита зачем-то обнял ее и даже в воздух приподнял. Счастливое воссоединение народов. Соня, кстати говоря, тоже была малость в шоке, потому и улыбалась.

– Сонь, я ж тебя и не узнал сразу! Ну ты и цаца стала! Красота!

От «комплимента» Соня улыбаться прекратила. И ответных приятностей отвешивать не стала. Никита очень изменился, хотя всего лет десять не виделись: вытянулся, еще выше стал, но теперь не напоминал пластмассовую линейку, возмужал. Небритость эта тоже была непривычной. Он в школе был симпатичным, а теперь выглядел неуловимо иначе. Про такого уже не скажешь «милашка», нужно какое-то другое слово. Соне было лень выдумывать подходящие слова.

– И правда, совпадение! – она снова улыбнулась и шагнула ближе. Иногда просто нужно разыгрывать дружелюбие, чтобы люди побыстрее отстали. – Давно в столице?

– Да года два как! – он, по всей видимости, был рад встрече или тоже успешно разыгрывал роль. – Жаль, что были не на связи.

– А мы уже пять! – голосила Настя. – Сразу после института сюда переехали. Ты не знал?

– Как-то даже не интересовался, – он улыбнулся обеим, но было понятно, что скрывается под этой улыбкой – с какой стати ему интересоваться судьбой каких-то там одноклассниц?

Но ведь целых десять лет прошло с последней встречи, то есть с выпускного. Дела давно минувших дней забыты, а они теперь – все трое – серьезные взрослые люди. И, может, Настя не преувеличивает со степенью восторга. Она так же радовалась бы любой знакомой роже из родного города. Наивная и доброжелательная до одури, она всегда такой была. Само собой, что они и телефонами обменялись, и договорились обязательно-обязательно собраться и устроить совместную вылазку в бар. Отговорка, что приличные девушки по барам не шастают, прозвучала бы как-то не к месту, потому Соня просто улыбалась, пока скулы не начало сводить.

Никита наконец-то уехал, обрадовав Настю клятвой быть на связи днем и ночью, после чего подруги отправились к стоянке. Машина с водителем уже давно ждала. Кстати говоря, ни одна из них так и не получила права. То времени не было, то столичные дороги пугали, то снова не стало времени. А потом они и думать об этом перестали – если у человека хватает доходов на личного водителя, то зачем ему переживать о правилах дорожного движения?

Они разместились на заднем сидении, и Соня приветливо кивнула шоферу.

– Петр Алексеич, Анастасию Васильевну завезем, потом меня.

– Понял, Софья Андреевна.

Настя же сразу развернулась – глаза блестящими тарелками наружу торчат. И в очередной раз возликовала без повода:

– Нет, ну ты представляешь? Представляешь, да?

– Представляю, – Соня буркнула в ответ, всеми силами изображая, насколько ей это совпадение успело осточертеть.

Настя сразу скуксилась, будто отражение подруги изобразила.

– Сонь, но столько времени прошло! И не чужие ведь люди. Неужели это важно, что вы когда-то там встречались?

Встречались, было дело. Соня с Никитой в одном дворе росли, даже в детский сад вместе ходили. Потом так же вместе в школе оказались. Не сказать, что такими уж большими друзьями были, просто соседи. Понятное дело, что он за старую знакомую заступался, если требовалось, но на этом вся их дружба и заканчивалась. Даже их родители особо близки не были, самые обычные знакомые. И в девятом классе их обоих и очень синхронно долбануло подростковыми гормонами. Вместе после школьных танцев домой шли, а потом совершенно неожиданно начали целоваться. После чего несколько дней в глаза друг другу посмотреть не могли, но процесс уже был запущен. Никита, как и Соня, в те времена не был в таких делах особо опытным, а тут такое. В общем, накрыло, как обязано накрывать двух симпатичных друг другу людей.

Месяц он ходил кругами, а она уже терзалась романтическими переживаниями и недоумевала, как в мальчике, знакомом с детсадовского горшка, героя девичьих фантазий не разглядела. И вот через месяц они снова шли вместе домой, когда он взял ее за руку – ладонь потная, голос срывающийся от волнения:

– Соньк, а давай встречаться?

Она покраснела, побледнела поверх красноты полосами и заявила заикаясь:

– Ну ты и дурак, Кулагин! А давай.

И после этого все сразу стало серьезно. Они были молодыми и глупыми, но все, происходящее между нами, казалось серьезным и взрослым. Родители поудивлялись, плечами попожимали, да тоже восприняли как само собой разумеющееся. Он для нее был первой любовью, и она для него первой, хотя поначалу Никита и сочинял, сколько девушек у него было раньше. Через полгода он стал ее первым мужчиной, как и она для него – первой, хотя он признался в этом только тогда, когда неловко стянул с нее бюстгальтер. И все эти неловкости между ними казались самыми романтичными, какие вообще можно себе вообразить.

Они стали официальной парочкой в классе и словно дали команду остальным. Одноклассники принялись тоже влюбляться, но чаще всего разбегались через пару месяцев. Только Соня с Никитой крепко держались за руки. Она и после не припомнит времени такой безумной влюбленности – гормоны, не иначе. И им помогало то, что они знали друг друга с детства – обошлись вообще без притирок. Притирки, как ни странно, начались намного позже. Правильнее сказать, подростковая влюбленность иссякла и в одиннадцатом классе приказала долго жить.

В любой паре кто-то любит сильнее, и это была Соня – слабое звено. Она и разлюбила позже, и мучилась дольше. Но уже чистым, свободным от эмоций разумом имела возможность наблюдать, как Никиту начинает раздражать то, что еще недавно восхищало, как он становится равнодушным и отстраненным, как их недавно пламенные отношения превращаются в фарс. Инициатором расставания стала Соня, не имеющая сил больше это выносить. Еще месяц они трепали друг другу нервы, пару раз снова сходились, но дотерпели до конца этой безнадежной влюбленности. И теперь настала очередь снова удивляться: как Соня за целых два года не могла рассмотреть, что Никита ничем не лучше остальных. Не самый красивый мальчик в школе, не самый умный, он обыкновенный! Она два года держала за руку человека, который был самым обыкновенным, а подобное всегда шокирует. Понятное дело, что после такого любовь обратилась ненавистью. К счастью, выпуск был не за горами, и они разлетелись в разные стороны с мечтой никогда не встречаться. А потом, через много, много лет вспоминать с улыбкой это, в сущности приятное, прошлое. Ведь проблемы забываются, в памяти остается только хорошее.

И вот оказалось, что десяти лет недостаточно. Ненависть иссякла до донышка, да они вообще друг о друге несколько лет не вспоминали! А увиделись, и стало не по себе. Никаких приятных воспоминаний и в помине не ощущалось. Только какое-то лицо из прошлого – ни жарко, ни холодно. К тому же сейчас у Сони был мужчина, они встречались почти год, жили вместе. Настоящий, вызывающий уважение, любящий и восхищающийся. И она относилась к нему точно так же. Вот это уже называется «взрослыми отношениями», зачем вспоминать позорные периоды прошлого?

Настя все никак не могла угомониться:

– А он хорош, заметила? Он и в школе был красавчиком, а сейчас прям… мачо!

– Угу. Еще влюбись в него, ты уже две недели ни в кого не влюблялась по гроб жизни, – Соня не удержалась от укола.

– Не будь он твоим бывшим, я б уже! – рассмеялась подруга.

– Бери. Бесплатно отдаю. А меня настоящий мужчина дома ждет. Не трехнедельный и даже знающий, что он мой мужчина.

– Да не-е, не надо, – та и не думала обижаться на привычную иронию. – Неужели я в Москве не найду кого-нибудь, в кого можно влюбиться?

Она найдет. Руку можно дать на отсечение, и трех дней не пройдет.

Нынешний любимый Сони работал хирургом в платной клинике и чаще всего оказывался дома первым. Потому, войдя, она удивилась тишине.

– Миш, ты дома?

– Тут я, – раздался голос с кухни. – Мой руки. Надеюсь, ты голодная? А то иначе я зря всю плиту испачкал.

Она прошла и остановилась в дверном проеме, не в силах сдержать смеха. Михаил в розовом фартуке колдовал над салатницей. И про плиту он преувеличил. В их паре он был шеф-поваром, она так и не научилась готовить. Всегда считала, что работать надо головой, а не руками. А может, просто не нашла в этом удовольствия. Зато Миша обожал это дело и вот такие уютные посиделки. Красивый, светловолосый, солидный и почти всегда пребывающий в прекрасном настроении – идеал. Он на четыре года старше, но только познакомившись с ним, Соня поняла, почему такая разница в возрасте сексуальна. А может, он всегда таким был: серьезным, ответственным и без капли подросткового максимализма?

Подошел, чмокнул в губы и вернулся к салату.

– Как день прошел, Соня?

– Отлично, – она привычно выдавала ежедневный отчет. – Мы все-таки подписали договор с небольшим тренажерным залом. Зашли с Настей в бар и по-быстрому это отметили.

Миша улыбался салату, но было понятно, что гордится он вовсе не нарезкой огурцов.

– Поздравляю! Ты у меня просто акула бизнеса!

Она приняла комплимент как должное, но ответила:

– К сожалению, главная сделка еще впереди. Нам нужен крупный договор. «Царство спорта» подойдет!

– Это которое в центре? Они сдадутся, им некуда деваться. Ведь «Исида» – это баланс пользы и вкуса! – он сказал с задором, дословно, как звучал слоган на рекламном баннере.

Именно за эту непоколебимую веру она его и любила. Села на высокий стул и счастливо вздохнула:

– А как у тебя день? Были сложные пациенты?

Но он сначала пододвинул к ней тарелку с ароматно пахнущим шницелем, а уже после начал отвечать. Они еще не стали узаконенной семьей, но обоим без труда представлялось, как именно все будет через пять или десять лет – так же приветливо, неравнодушно, уютно-спокойно и по-человечески тепло. Разница в характерах не пугала их. Они днем воевали с миром, с болезнями, с клиентами или поставщиками, а дома хотели создать тихую гавань, где амбиции не играют роли.

***

Ночью Соня просматривала отчетность, когда вдруг вспомнила о сегодняшней встрече. Вот уж действительно, совпадение! Это же надо было не разойтись в самой столице на сто метров. Она замерла. Мысль еще не оформилось в связное предложение, но интуиция дятлом застучала – сначала по вискам, а потом по затылку, все сильнее и сильнее. Даже не пытаясь дышать, Соня судорожно закликала мышкой.

Еще в студенчестве они с Настей расписали бизнес-план по производству спортивного и диетического питания, а дальше шаг за шагом воплощали его в жизнь, привлекая все возможные инвестиции и бизнес-инкубаторы. Это была золотая идея – зарабатывать на здоровом образе жизни, и теперь она приносила плоды: продукция «Исиды» становилась все популярнее! Но корни той самой идеи росли вовсе не со студенческих времен, а раньше… Когда-то Соня с Никитой планировали общее будущее, перебирая все, даже самые фантастические, варианты. И ресторанным бизнесом хотели заниматься, и производством соков, и парикмахерскую открыть, и прокат машин. Теперь она даже и не вспомнит, кто первым ляпнул про фитнес-батончики, которые вместе разглядели на полке супермаркета, а от батончиков они расплясали целую индустрию. Детская мечта, не больше, которую Соня позже с Настей воплотила в жизнь.

У нее был список главных поставщиков на местном рынке. Открыла, бегло рассматривая список в алфавитном порядке. «Исида» стояла первой, там ей и место. Но взгляд запнулся за другое наименование, чем-то неуловимым похожее – «Осирис». По спине пробежали мурашки, а взгляд не отлеплялся от краткой информации. Фирма питерская, московский филиал открыт два года назад, склады… да у них даже склады примерно той же площади, что у «Исиды»! Это же надо – назвать фирму «Осирис»! Как будто фантазии с детских лет ни капли не прибавилось. Но как же она пропустила такое название? Пока не увидела Никиту, пока не вспомнила, ей и в голову не пришло, что между двумя названиями фирм прослеживается легкая ассоциация. И кто бы удивлялся, что рядом с ним стояла жирная галочка, то есть именно эту фирму они заранее отметили, как главного конкурента за первый этаж огромного фитнес-центра «Царство спорта» – Клондайка, золотой жилы для любого, кто занимается их бизнесом.

Она уже и не сомневалась, когда утром в офисе в десятый раз перепроверяла информацию. Настя все никак не могла поверить:

– Тот самый «Осирис»? Да они же насели на «Царство», как сумасшедшие! Насколько я знаю, договор не подписали, но… Вот Калугин, вот же гад ползучий! Я сейчас его наберу, выясню!

Соня оторвалась от монитора, чтобы остановить подругу:

– Зачем?

Но было уже поздно. Настя выхватила мобильник, направила его на Соню, как оружие, а потом, удостоверившись, что та остается на месте, набрала номер, только вчера полученный. Включила динамик.

– Ники-и-итушка, – протянула приторно. – Одноклассничек мой любименький! Может, поужинаем, как собирались?

И он ответил сухо – ни грамма вчерашней удивленной приветливости:

– Привет, Настя. Я тут кое-что выяснил, потому не думаю, что нам стоит ужинать вместе.

Настя округлила глаза и протянула еще более безобразно:

– И что-о-о же ты такого выяснил, душа моя?

Он, похоже, просто не замечал ее сарказма:

– Настя, все, пока. Не обижайся, пожалуйста, но ты скоро поймешь, почему я так говорю.

И бросил трубку. Подруга сделала единственный логичный вывод:

– Вот ведь гад!

Соня сложила руки на груди, стиснула зубы и кивнула. Настю хоть и несло, но она говорила все очень верно:

– Как мы его пропустили, как?! Он хочет отобрать у нас самый жирный кусок, Сонь!

Она кивнула снова, подписываясь под каждым словом.

– Не какой-нибудь левый чувак из Питера, как мы думали, а наш Никитка!

– Какой же он «наш»? – проскрипела Соня сквозь зубы.

– Вражина наш! – исправилась Настя и продолжала орать, на каждой фразе повышая голос. – Да мы под этот договор год копали! Мы же ждали, когда у «Царства» заканчивается предыдущий контракт! И он как раз через две недели заканчивается! И Калугин уже на стреме сидит!

– Пусть сидит. Договор мы ему не уступим, – Соня сжала кулаки, твердо вознамерившись даже физическую силу применить, если потребуется.

– Еще бы мы ему уступили! Не какому-нибудь финансовому гиганту, не международной сети, а какому-то ушлепочному Никитке Калугину?!

– Ну уж кому, а ему точно не отдадим! Пусть валит назад в свои дребеня! Понаехали тут!

Коротко говоря, это был один из немногих вопросов, в которых они с Настей были полностью солидарны. Соня резко встала из-за стола и настроилась на победный прорыв:

– Где там любит ужинать директор «Царства»? Пора брать быка за рога!

– Правильно, Софья Андреевна, так его! Давно пора! А то ишь, чуть какому-то Никитке не отдали! – и тут неожиданно сбавила тон: – Ты только это… со взглядом что-нибудь сделай. Директор «Царства» в возрасте уже, как бы его удар не хватил…