Читать книгу Аномальные приключения - Оксана Игоревна Шафранова - Страница 1

Часть

I

Пролог

Стройная девушка привстала на цыпочки и засунула спортивную сумку в отделение для ручной клади над своим местом. Другого багажа у нее не было. Кто, скажите, спасаясь бегством, берет с собой баулы, набитые бесполезным барахлом?

Место досталось у иллюминатора. Повезло. Всего через пару минут взревут турбины и гигантская металлическая птица разбежится по бетону, подожмет лапы-шасси и оставит далеко внизу грешную землю, перелистнув очередную страницу жизни.

Прощай родной город и прошлое. Город, где остались близкие, родные люди, которым она даже не сообщила об отъезде, опасаясь ненужных слез и уговоров остаться. Здесь прошло ее детство и юность. Здесь она влюблялась и разочаровывалась, надеялась и горевала о несбывшемся.

Все позади: обиды, упреки, волшебные перемены и смерть дорогого человека. За океаном все будет по-другому. Там не придется бояться за свою жизнь. Все наладится… наверное.

Что ждет ее в чужой, знакомой лишь по книгам и фильмам, стране девушка не знала. Не была она уверена и в том, что вернется обратно.

Почти двенадцать часов займут перелеты. За это время можно отдохнуть и погрустить. После суеты и нервотрепки, сопровождавшей спешный отъезд, уставший мозг отказывался переключаться на отдых, продолжал анализировать и вспоминать.

Девушка открыла глаза и бросила прощальный взгляд на удаляющуюся землю. Серебряная птица несла ее к приключениям

А в самом деле, когда жизнь перестала быть размеренной и предсказуемо комфортной? В какой день и час вышла из-под контроля, в какой момент события неуправляемым смерчем «закружились, завертелись и помчались кувырком»?

Глава 1

Амалия сидела на кухне и сверлила взглядом собачью чашку.

Афанасий топтался, поочередно заглядывая то в раскрытый, наполовину собранный чемодан, то, почему-то, в пустой холодильник.

«Проголодался на нервной почве», – подумала отрешенно Амалия.

С Афанасием она жила уже четыре года. За это время он так и не сделал ей предложения. Быть может потому, что она была его старше на три года, а может просто не видел смысла покупать целую свинью, если просто захотелось отведать грудинки.

– Сколько можно пялиться в одну точку? – недовольно проворчал возлюбленный. – Уже оторви свою «мисс сижу» и приготовь завтрак и поесть в дорогу.

– Так продуктов нет, – растерялась Амалия.

– А работать надо, чтобы были!

Возразить было нечего. Амалия молчала.

– С крана капает третий день, а ты даже сантехника вызвать не можешь.

– Думала, ты починишь. У нас папа сам всегда чинил краны.

– Хочешь с папой жить – иди к папе. Я не для того диплом инженера получал, чтобы в трубах ковыряться, – отрезал Афанасий. – И если тебя не устраивает такой муж…

– Муж… Разве мы женаты?

– Ну начинается, снова приехали, – раздраженно бросил он. – А кто же я тебе тогда? Чего тебе не хватает? Живешь словно в сказке. Хорошо пристроилась. Я пашу с утра до ночи, а ты занимаешься черти чем, только не поиском работы. Тебе трудно в доме чистоту поддерживать?

Девушка окинула взглядом кухню – придраться, вроде, было не к чему.

– Вот чем ты целыми днями занимаешься? Сколько времени нужно, чтобы пол помыть? А пыль вытереть? Мусор тоже нужно было вынести еще вчера. Я просто не понимаю— это что, так сложно потратить пару часов в день на уборку? – разорялся «супруг». – Тебе просто лень! И если честно, я вообще не понимаю, как ты живешь и что ты за человек. Ты не выполняешь своих элементарных обязанностей. С собакой положено гулять два часа в день, а ты с ним сколько времени гуляешь? На продукты зарабатывать – Афанасий! За квартиру эту платить – Афанасий!

Он развел руками.

– Раз уж ты опять в поисках работы, так хоть домашним хозяйством занимайся, как положено. Кстати, когда мы начинали жить вместе, ты работала, модно одевалась и выглядела по-другому. И я никогда не скрывал, какой позиции придерживаюсь – женщина должна сама зарабатывать на свои «хотелки». А теперь, чем ты не довольна? Почему я должен тянуть все на себе и изменять своим принципам?

Подобные «разборы полетов» случались и раньше, но ощутимо участились после того, как Афанасий получил должность начальника отдела и ощутимую прибавку к зарплате.

К слову сказать, за квартиру они платили в равных долях, так как у нее было собственное жилье, но оно было для них двоих недостаточно просторным и поэтому сдавалось квартирантам. Вырученные за аренду деньги отдавались Афанасию, он докладывал половину и рассчитывался с квартирной хозяйкой.

– Ты же знаешь, как долго мы ждали этого отпуска. Родители соскучились. Не хватало мне еще опоздать на поезд, – продолжал он нервничать.

– Ты ждал этого отпуска, а не я. Меня ты с собой не берешь.

– Надо было работать весь год и накопить на поездку. Я устал повторять – я не миллионер, чтобы содержать тебя, твою собаку и еще оплачивать твои круизы.

Под круизами подразумевалась поездка к его родителям в богом забытое местечко на Алтае.

– Вот вела бы себя, как положено – мы бы не ругались сейчас, – подвел он итог.

«Интересно, кто это ругается?» – подумалось Амалии, но она снова промолчала.

«Как положено». Кем, куда, на кого и в каком количестве, объяснить внятно суженому никогда не удавалось. Всегда мешали обстоятельства, заканчивался словарный запас, терпение или нервы. «Положено» и все тут. Посуда должна мыться сразу, после еды. Пол – каждый день. Унитаз обязан сверкать. Все должно сиять и быть натертым до блеска. А пыль, вообще не имеет права существовать в жилище людей. Парировать убийственный аргумент «люди умываются каждый день, значит и квартиру нужно мыть ежедневно» было нечем. Правда ведь, умываются.

И действительно, пыль белесой паутинкой покрывала мебель уже к вечеру, пол марался ежедневно, стряпня съедалась, а невесть откуда появлявшаяся грязная посуда наталкивала на мысль, что ест в доме кто-то безостановочно.

Амалия вздохнула, закрыла дверь, за все еще ворчащим благоверным, и отправилась в спальню.

Когда тебе пятнадцать-двадцать – нравятся мачо и бесшабашные «перекати-поле». Они крутые, авторитетные, «свои» в компаниях, классно лабают на гитаре и ничего не боятся. Как взрослые, курят и выпивают. С ними не страшно гулять допоздна и приятно показаться подружкам. К тридцати приоритеты меняются. Начинаешь понимать, что крутой парень, вовсе не крут со своим пивом и гулянками. Обращаешь внимание на спокойных, умных, интеллигентных «ботаников», в надежде, что они ценят домашний уют и заботу. Понимаешь, что в финансовом смысле они более надежны и перспективны. И дело даже не в меркантильности. Просто так задумано природой, что самка стремится выбрать того, кто сможет обеспечить и защитить потомство, создать наилучшие условия. Такова жизнь. Но случаются и осечки.

Субботнее утро подкатывало к одиннадцати часам

– Вот так и знала, что последние две кружки чая на ночь были лишними, – сказала она, глядя в огромное зеркало.

Отражение показывало невысокую женщину лет двадцати с небольшим. Опухшие от сна и ночных слез глаза оглядывали себя без особого интереса. Да и что нового можно увидеть в зеркале утром? Вот если бы за ночь отрасли оленьи рога или большие уши, было бы чему удивиться. Впрочем, Амалия уже не могла поручиться, что «рогов» у нее нет, а уши, по ее мнению, были и так больше среднего.

– А вот и целлюлит, – констатировала девушка, глядя на свои слегка округлившиеся бедра, а потом окинула взглядом довольно длинные стройные ноги и хмыкнула. Грудь, с ее точки зрения, тоже не выдерживала никакой критики.

Находясь большую часть времени в гордом одиночестве, девушка частенько вела беседы сама с собой, рассуждая вслух.

– Ну просто неописуемая красота, – проворчало отражение. – Кожа бледная, под глазами круги нежного сиреневого цвета. Пожалуй, будут гармонировать с джинсами, – машинально отметила Амалия и протянула руку за расческой.

В конце концов, закончив «прихорашиваться» и решив, что любоваться уже, в общем-то, нечем – отправилась назад в кухню.

Взору предстал стол с прорезанной клеенкой и распахнутая дверца холодильника «Бирюса» позапрошлого поколения.

– Это, парень, у тебя облом вышел, – изрекла Амалия с каким-то злорадным удовольствием, глядя на пустые полки.

Слова были адресованы крупному кобелю афганской борзой.

– Продуктов-то нет. Даже повесившуюся мышь, и то вынули из петли и забрали заботливые родственники.

Пес смотрел на хозяйку с сарказмом и усмешкой. Мол, я так просто открыл, посмотреть, не появилось ли чего нового за последние сутки, чтоб квалификацию не терять. А квалификация, надо сказать, у него была знатная. Подобный пинцету, длинный нос Джона открывал любую дверцу шкафа и сдвигал стекла в серванте.

– И что теперь делать с холодильником? Разморозить окончательно или закрыть и пусть так стоит? И даже хорошо, что он пустой был, – философски заметила она, – а то бы ты меня без еды оставил. Выдрать тебя, поганца, да все равно впрок не пойдет. Старого пса новым штукам не выучишь.

Возраст пса был неизвестен. Достался он Амалии в наследство от первого мужа, уже взрослым. Супруг собирался поселить собаку у себя на работе, в столовой. Но почему-то так и не забрал, и Джон остался дома. А вот муж, перебрался в свою любимую столовую на постоянное жительство.

– Еще бы! – говорила тогда зареванной Амалии единственная подруга детства, Машка. – Твой Бондарев, с его представлениями о свободе, поди тоже сейчас где-нибудь в помойке роется. Не для него, видите ли, семейная жизнь-рутина, свободы ему надо! А о чем он думал, когда женился на тебе, интересно? – разорялась подруга.

Амалия слушала ее съежившись в углу дивана и утирала платочком распухший нос.

– И не вздумай реветь! Не реви, я тебе говорю! И пошел он, урод, на хрен! Нет, ну что ты ревешь, скажи мне, неужели ты не понимаешь, как тебе повезло, что он свалил?

В последствии Амалия не раз имела возможность убедиться в правоте своей мудрой подруги. Ничего хорошего из этого брака все равно не вышло бы. Не иначе как бог отвел от такого мужа. Как сложилась судьба, теперь уже бывшего, супруга после развода, было неизвестно, а выяснять желания не возникало.

Этот период жизни вспоминался с благодарностью. Ну кому еще повезет избавиться от алкоголика, да еще чтоб сам ушел? Да чтоб назад просился всего год? А как повезло с имуществом, которое не пришлось делить потому, что его попросту не было!

В общем, каждый остался при своем: он – при своих убеждениях и столь ценимой свободе, а Амалия при родительской комнате в коммунальной квартире с собакой и с бесценным опытом семейной жизни.

– Сейчас, ворюга, мы с тобой гулять пойдем, – пообещала она и пес замахал метелкой-хвостом.

Неожиданный телефонный звонок прервал сборы.

Глава 2

Амалия не любила неожиданные звонки так же, как не любила и неожиданные визиты, полагая, что ничего хорошего от них ждать не приходится. Хороших сюрпризов в ее теперешней жизни было мало.

– Как дела, подруга? – прокричала на там конце провода вечно жизнерадостная Машка.

– Да ничего, помаленьку, – улыбнулась Амалия.

– Ну, ты как там, справляешься?

– А чего мне будет-то?

– Ну, я так спрашиваю, думаю, может мы с тобой в кафе какое-нибудь сходим?

– Ой, мне что-то не до кафе сейчас. Я вчера перечаевничала, и теперь, как всегда «после вчерашнего», у меня морда в зеркало не влазит. Нет, оно конечно хорошо для очередей в бистро, в смысле, разгонять их такой физиономией, но твоя блестящая репутация и имидж будут испорчены безвозвратно.

– Совсем не влазит? – развеселилась подруга.

– Даже по диагонали.

– Подумаешь, я твою морду всякой видала, меня уже ничем не напугать. Значит я сейчас сама приеду.

К этому Амалия не была готова. Очевидно, остатки былой гордости изредка все еще напоминали о себе и предстать перед, пусть даже, лучшей подругой, в таком состоянии она не могла. И дело было даже не в «не товарном виде», а в упадническом настроении и негативном мироощущении, в котором она прибывала в последнее время.

– А Афанасий-то уехал? – поинтересовалась Машка.

– Уехал, – вздохнула Амалия. – Отпуск есть отпуск, его, понимаешь ли, нужно как-то проводить.

– Ты его на поезд посадила? А то вдруг еще вернется и со мной столкнется. Ты же знаешь, как он меня «любит».

– Нет, на поезд я его не сажала. Просто платочком помахала из окна. Знаешь, как романтично получилось? Он еще до вокзала, наверное, не успел доехать, а я уже соскучилась…

– Понятненько, – сказала Машка, – Будем надеяться, что не вернется… А из денег он тебе, извини, чего-нибудь оставил?

– Оставил. Только можно я не буду говорить сколько? – жалобно спросила Амалия.

– Можешь и не говорить, – мрачно сказала подруга. – Ладно, я сейчас приеду, – и милостиво, как только она одна умела, добавила:

– Можешь ожидать.

– Все, поздняк метаться – тетя Маша уже едет.

Джонник уже сидел у двери. Из пинцетообразной пасти свешивался поводок.

– И чтоб никаких поползновений «налево» и попыток к бегству! – грозя указательным пальцем, строго велела хозяйка. – Давно ли я тебя в божеский вид приводила?

Машка ворвалась в дом, окинула обстановку хищным взором. Глаза метали молнии, ноздри раздувались, а поза, в которой она застыла на пороге, символизировала непоколебимую решимость действовать и ринуться в бой за честь любимой подруги.

– Ну-с, – многозначительно изрекла она. – Вот, на, пока разбери, – и протянула Амалии увесистый пакет.

– А Джонник, я смотрю, опять холодильник размораживает? – кивнула Машка на открытую дверцу. – Правильно, старый ты перечник, кто-то же должен помогать маме по хозяйству. Ой, блин! Тебя опять «под Котовского» подстригли, да? – воскликнула она со смехом. – Опять во все тяжкие пустился?

«Под Котовского», то есть наголо, Джона стригли лишь в одном случае – если природа его манила начавшимся гоном, везде игрались собачьи свадьбы, вокруг было слишком много искушений, а Амалия зазевалась. И если звезды благоволили к лохматому повесе, вырывался на свободу и бежал жениться.

Бежал так быстро, как может бежать только борзая, совершенно не реагируя на крики и угрозы. Не пугал его ни хозяйский гнев, ни голодные бомжи, ни собачий триппер. Возвращался он через пару суток. Голодный, грязный, вонючий, со спутанной шерстью, не поддающейся расчесыванию. Финал всегда был один – Джона стригли почти наголо.

– Да уж, опять ретивое у парня взыграло, – подтвердила Амалия. – А это что? – спросила она, глядя на пакет.

– Что-что… а давай пожрем? – предложила Машка.

– Ты кушай, а мне не жрется что-то. Я худею.

– Знаю я твои худения, – буркнула «кормилица». – Ты худей себе дальше, худей. Будешь у нас бухенвальдским крепышом. Гайку в карман еще класть не приходится, чтоб ветром не унесло? – плевалась сарказмом Машка. – Ты уверена, что тебе язва так необходима?

– Ну серьезно, у меня жопа толстая жутко и целлюлит одолел на животе, – попыталась оправдаться Амалия. – Старческое, думаю.

– Нет, похоже за тебя взялись слабоумие и дистрофия одновременно. – Покачала головой Машка. – Это у кого и в каком месте целлюлит, интересно? И жопа?

– Ну неужели ты не видишь? Посмотри сколько лишнего! – Амалия изобразила руками что-то вокруг себя. – Афанасий говорит, что мне похудеть надо.

– Тебе не худеть, а умнеть срочно надо, – вынесла вердикт Машка. – Ты на оглоблю похожа. А твой разлюбимый Афанасьюшка, наверное, все-таки, решил от тебя избавиться. Между прочим, для этого есть более гуманные способы, чем морить человека голодом. Так, достаем из пакета все, что там есть и уничтожаем.

– Есть совсем не хочется.

– Ладно, я даже не спрашиваю, когда ты ела в последний раз, и на какой неделе это было, но меня-то ты чаем напоить в состоянии? А я сейчас буду себе колбаску отрезать, буженинку, – приговаривала Машка, любовно вынимая продукты сама. – Ой, какие пироженки! Тушеночка затесалась, маслице опять же. Фрукты я брать не стала – ты их терпеть не можешь, – скороговоркой объяснила она. – Еще раз колбаска, опять тушеночка. Сейчас я стану вкусно чавкать, глаза закатывать от удовольствия, тебе и захочется.

– Кушай на здоровье, – одобрила Амалия. – А если чаю хочешь – кнопку сама держать будешь.

Старенький автоматический чайник уже пару лет просился на помойку – крышка отломана неаккуратными хозяевами, а кнопка включения давно перестала функционировать и желающему побаловать себя кипяточком, приходилось держать ее в нажатом состоянии. В противном случае, чайник не желал включаться и воду, соответственно, не грел.

– Как, ты его еще не выбросила?

– Так, другого-то все равно нет, а на плитке греть воду гораздо дольше.

– Слушай, – душевно сказала Машка, – а давай прямо сейчас пойдем и купим тебе, наконец, новый чайник, а? Ну, можешь ты от своей единственной подруги презент принять? Мне уже надоело эту кнопку держать!

– Надоело – не держи, – со вздохом сказала Амалия, – но только тогда он работать не будет, ты же знаешь.

– Ну, пошли, купим, – заныла Машка.

– Да еужели ты не понимаешь? Вернется Афанасий, увидит чайник, что я ему скажу? «Машка, в качестве гуманитарной помощи, притаранила»? Да он меня со свету сживет! Станет опять ругать, что я должна была бы сама на него заработать, что я его позорю, что ему теперь перед тобой и Славкой стыдно будет. Нет уж, чайник, какой есть – такой есть. Будет работа, зарплата – куплю.

– А, почему, кстати, Афанасий сам не купит новый, они же совсем недорогие, да и зарплата у него приличная? Стиральная машинка, кстати, тоже штука полезная. Сколько можно вручную пододеяльники в ванной теребить? Какой век-то на дворе.

– Ну, понимаешь, он снова машину новую хочет, откладывает на нее, а чайник и стиралка – дополнительные траты. Он же нас кормит, – принялась загибать пальцы Амалия, – за квартиру с хозяйкой рассчитывается…

– За квартиру вы напополам платите, – вклинилась в подсчеты Машка.

– Коммунальные… – продолжала Амалия, – на собачье пропитание тоже расход. А я не работаю, к тому же!

– Хватит меня смешить! Какой расход и какое пропитание? Да ты последние два года только и делаешь, что «худеешь». С его зарплатой можно пятерых, как ты, до ожирения довести, а не подсчитывать, сколько кто съел в этом месяце. И про коммунальные ты мне тоже не говори ничего, пожалуйста. Вы что, в Петродворце живете? За что тут платить-то? И вообще, он тебе когда последний раз одежду покупал, хоть какую-нибудь?

Амалия невольно начала рыться в памяти.

– Ты можешь и не отвечать, твой гардероб уже сто лет не менялся, и если бы в нем появилось хоть что-то новенькое, я уже давно была бы в курсе. А твой любимый, между тем, голышом не ходит.

– Он ведь в солидной фирме работает. Всегда на людях. Не может же он в старой одежде на работу ходить.

– А ты, значит, можешь, да?

– Да, в принципе, у меня все есть. Я же «в люди» редко выхожу. Одежда хоть и не новая, но выглядит вполне прилично.

– Ага, – кивнула Машка подначивая. – Бедненько, но чистенько.

– И ты же знаешь, я наряжаться-то особенно не люблю, – продолжала не заметившая подкола Амалия.

– Да что вы говорите? – притворно всплеснула руками Машка.

– Ну да, – подтвердила Амалия.

– Вот уже бы никогда не подумала про тебя такого. Может мою любимую подругу вообще инопланетяне похитили и обменяли по заказу Афанасия на более усовершенствованный экземпляр без особых потребностей? Эдакий симбиоз бытовой техники из сексшопа. А что – убирает, моет все, что под руку попадается, а что не попадается – все равно найдет и вымоет, стирает, великолепно готовит, завтраки накрывает, обеды и ужины подносит. И щебечет, щебечет ему о том, какой он замечательный и незаменимый, какой он талантливый, какой красивый! Он и в постели отказа не знает. Слушай, – сказала она, – а он здорово у тебя тут устроился!

– Маш, ну что ты преувеличиваешь, – пыталась вразумить некстати разбушевавшуюся подругу Амалия. – Все же не так совсем!

– Интересное дело, «не так» ей, а как?

– Ты же знаешь, любим друг друга, уважаем, не скандалим, как другие, никогда. Он ворчит, конечно, временами, но я сама виновата – опять работу потеряла. А он – перспективный! Не пьет, не бьет…

– Еще бы он на тебя руку поднимал. Да я сама из него инвалида первой группы сделалю тогда! Тоже мне – «перспективный». – разорялась Машка.

– Он и правда талантлив и для меня незаменимый. А я, понимаешь, что-то стала неважно выглядеть, да и с работой у меня затык полный опять.

– Ха! Неважно она выглядит! Да от тебя прежней вообще ничего не осталось уже. Ты посмотри: тощая как вобла, взгляд больной собачки. Довел тебя твой Афанасий. Ты давно в зеркало смотрелась?

– Да сегодня только было дело.

– Ты же спортсменка, красавица! Выглядишь лет на десять моложе. Как ты могла об этом забыть? Кожа – фарфоровая, глаза – зеленые, прозрачные, просто бесовские совершенно. Да мужики же вокруг тебя сами в кучу складывались! Но вот чего я действительно никак не пойму, так это где он у тебя толстоту углядел. А то, на что ты мне тут руками показывала, – остановила она жестом, пытающуюся возразить, Амалию, – так это, матушка, женскими формами называется! В тридцать три года положено, вообще-то, их иметь. И хватит мне тут хрень нести про то, что у тебя груди нет. Запомни раз и навсегда – она у тебя есть! – рявкнула она. – Весьма изумительной и просто идеальной формы. Давай вот сейчас прямо выйдем на улицу и спросим у первого попавшегося мужика, что ему больше нравится мое вымя третьего размера или твой первый, ничем не изуродованный? Да у тебя же грудь пятнадцатилетней девочки! Даже лифчик не носишь.

Амалия недоверчиво покосилась на роскошный бюст подруги.

– Я бы поменялась с тобой не задумываясь, – со вздохом продолжила Машка, – И по поводу талантов… Он, значит, гений, а ты так, мешок с картошкой, что ли? Ты умна, как сто чертей, обаятельна, обладаешь неподражаемым, искрометным юмором, да на тебя все мужское население оглядывается от двенадцати до семидесяти.

– Это они на тебя оглядываются, когда мы с тобой идем вместе.

– И на меня тоже, – легко согласилась красотка и пожала плечами. – Приходится признать, что я тоже совершенно неотразима, – сказала она с улыбкой разбивательницы сердец. – И, как говорится, пусть плачут те, кому мы не достались!

– Ты просто моя лучшая подруга ,вот и сыплешь комплиментами.

– Согласна, красота зависит лишь от точки зрения наблюдателя, но дурнушкой тебя назвать просто язык не поворачивается.

– Вот бы мне твою внешность… – размечталась Амалия. – В твоей красоте нет изъяна.

– Три «ха-ха», – ухмыльнулась Машка. – Да я просто заставила окружающих думать, что у меня нет недостатков.

А заставлять Машка умела. Амалия не знала, кому могло бы прийти в голову с ней спорить, когда она была решительно настроена. Дураков нет – жить каждой твари хочется.

За окном завыла сигнализация. Машка подскочила на стуле и бросилась к окну.

– Черт! – выругалась она. – Совсем забыла, что машина с позавчерашнего дня в ремонте. Ты мне со своей драмой совсем голову заморочила.

– А что с машиной-то? – спросила Амалия, радуясь, что можно перевести разговор на другую тему.

– Да, что-что, оставила ее за тренажерным залом, в соседнем дворе и забыла сигналку включить, вот дура! На парковке у спорткомплекса мест не оказалось.

Машка разъезжала на симпатичном новеньком малолитражном «ниссане» ярко красного цвета. Машину недавно презентовал муж на очередную годовщину свадьбы. По его словам, стоило ему увидеть автомобиль в автосалоне, как он сразу решил, что на подобном должна ездить его жена – яркая, шикарная, стильная, с вызовом.

И вот теперь выясняется, что с машиной что-то случилось.

– Выхожу я через четыре часа, – рассказывала Машка, – а боковое стекло разбито, магнитола выдрана, на полу осколки и капот открыт, представляешь? Я аж остолбенела. Следователь сказал, что ее пытались угнать малолетки, которые с устройством не знакомы. Нет, ты представь только, они ее с толкача завести пытались! Как запорожец!

– Погоди, а что ты делала в этом зале аж четыре часа? – удивилась Амалия.

– Ну, может и не четыре вовсе… а пять или шесть получилось. Все, как положено: сначала на снарядах позанималась, потом пошла в сауну, посетила своего массажиста, потом маникюр с педикюром. После сауны и спортзала, сама понимаешь, никакой прически не осталось – нужно к парикмахеру идти. В общем, устала, как собака. Пришлось еще в местный бар зайти, отдохнуть, соку выпить. К тому же, мне там, индивидуально готовят фито-коктейли, которые необходимы именно моему организму после определенных нагрузок и именно в это время суток. Так что, это тоже обязательно. Хорошо еще, что заведение предоставляет полный комплекс услуг, а то пришлось бы вообще целый день убить. А так, полдня свободно. Вот только в тот раз со свободой облом вышел. Протоколы и описание ущерба всю душу из меня вынули просто! Все равно ведь никого не найдут. А машину пришлось в ремонт гнать. Без стекла ведь не поездишь. Так что, я к тебе на такси сегодня ехала.

Амалия мысленно пожалела таксиста-бедняжку, который имел несчастье приехать на вызов эксцентричной особы.

– Кстати, – словно, вспомнив зачем пришла, обратилась она к Амалии. – Твой принц жениться на тебе собирается?

Для Амалии женитьба была больным вопросом. Говорить об этом не хотелось.

– Нет, ну почему он на тебе не женится? – продолжала допытываться Машка, вставляя длинную сигарету в изящный серебряный мундштук. – Вы живете уже столько лет, чего он ждет, я не понимаю?

Амалия покосилась на сигарету. Сама она с большим трудом бросила курить около года назад и с тех пор не занималась дымоглотством. Рука, уже было потянувшаяся к Машкиной пачке, схватила кусок мяса – снова удалось удержаться от соблазна.

– Мы с ним снова недавно это обсуждали. Афанасий придерживается мнения, что семьи из двух человек не бывает в природе. Он хочет детей, а у меня не получается забеременеть. Сказал, что боится на мне жениться. Вдруг я никогда не смогу родить и придется подавать на развод. Не хочет зря паспорт штампами марать. Говорит, что жениться надо один раз.

Машка вытаращила глаза, рука с сигаретой дрогнула и пепел упал на безумно дорогие шелковые брюки.

– Детей ему надо? – растягивая гласные, сказала она. – Вот оно что! Он у нас, оказывается, деточек хочет? Ну кто бы мог подумать. Вот где нашло-таки приют чадолюбие! – смешно пуча глаза, язвительно проговорила она. – И что же ты ему ответила?

– Ты не подумай, что мне приятно было это слышать. Почувствовала себя контейнером для вынашивания его детей, пробиркой какой-то! Будто ледяной водой окатили. Еще сказал, что нужно пойти к гинекологу и проверить, почему у нас до сих пор нет пополнения.

– Кто бы его самого проверил, блин! – разозлилась Машка.

– Ну да, я ему сказала, что проблема может быть и не у меня вовсе. И тут такое началось! От него можно было прикуривать, так возмущался. Можно подумать, я его в геноциде обвинила. Потом со мной весь вечер не разговаривал. Пришлось утром звонить знакомому гинекологу и просить порекомендовать какую-нибудь частную хорошую клинику.

– Так ты все-таки решила пойти к врачу? – уточнила Машка.

– А куда деваться-то? Ну хочет мужик детей, разве это плохо? Хотя, в целом, ситуация кажется мне унизительной. Думается, что проверяться должны оба. Но вести с ним разговоры на эту тему расхотелось.

– Ты не томи, говори, сходила или нет?

Машка от нетерпения даже заерзала на стуле.

– Сходила. Почти весь день провела в частной клинике. Потратила на обследование кучу денег. Все анализы сдала.

– А дети-то будут? – не поняла Машка.– Все нормально по этой части?

– Да нормальнее, чем у большинства!

– Это что же получается, подруга, твой мужик тебя за просто так все это время изводил упреками и подозрениями?

Амалия только пожала плечами.

– Ну, и что мы будем теперь делать? – продолжала Машка. – Может, казним гада на рассвете?

– Кровожадная ты Марья, – засмеялась Амалия.

Присутствие подруги и ее поддержка всегда возвращали частичку утерянного оптимизма. После ее визитов жизнь, на какое-то время, снова становилась интересной и яркой.

– А что мне делать – я теперь и сама не знаю. – Вообще-то, есть, конечно, варианты – можно утопиться или повеситься. Ты бы мне что посоветовала?

– Лично я, советую бросить этого козла к чертовой матери, начать новую жизнь и найти какого-нибудь миллионера, хоть завалященькова!

– Легко тебе говорить «новую»! А может, ты даже знаешь где они валяются?

– В поисках могу посодействовать, – подмигнула Машка. – Я вижу дело с мертвой точки сдвигаться начало.

– Эх, жисть моя поломатая, – вздохнула Амалия. – Что-то я от нее уставать начала, – она грустно улыбнулась.

– Еще бы, – отозвалась Машка. – Милая моя подруга, а тебе никогда в голову не приходило, что можно жить другой жизнью? Эта жизнь не твоя, понимаешь? Ты все время, каждый свой день, живешь не для себя. Постоянно под кого-то подстраиваешься, стараешься угодить, ждешь похвалы и одобрения. А в результате, теряешь свою личность и почву под ногами, похвалы так и не дождавшись.

И не поспоришь… Иногда, пустота, идущая изнутри, начинала душить. Во время таких приступов хотелось вырваться, бросить все и уйти от Афанасия. Любовь постепенно умирала под натиском упреков и рутины.

– А вдруг я уйду от него и больше никого никогда не встречу? – поделилась своими опасениями Амалия.

–Ага! Значит, все-таки, готовишься к побегу! – с триумфом заключила Машка. – Скажи честно, ты его любишь?

– Уже не знаю. Два года назад точно любила, а теперь…

– Тебе не кажется, что пора делать ноги, пока он окончательно тебя не растоптал?

– Думала об этом.

– И что же останавливает?

– Боюсь, я не готова к одинокой жизни. Он раньше таким нежным был, страстным. Вдруг все еще вернется? Видать, не совсем доканал.

– Когда совсем доканает – поздно будет! И тебе нужно готовиться не к одинокой, а свободной жизни. Чем, по-твоему, отличается одиночество от свободы?

А действительно, чем?

– Одинокими чувствуют себя люди, которые не умеют распорядиться таким подарком судьбы, как свобода. У по-настоящему свободного, самодостаточного человека всегда и во всем есть выбор, и делает он его всегда сам. Разве сейчас ты не одинока? Извини, но у меня складывается впечатление, что ты и сейчас живешь одна, – резюмировала практичная Машка и распечатала очередное пирожное.

– А ты того, поправиться не боишься? – спросила Амалия имя в виду бисквит. – Я вот все дивлюсь, как ты ухитряешься поддерживать такую форму и не портить фигуру лопая столько вкусного?

– Дисциплина! – ответила подруга с прибалтийским акцентом. – Потом позанимаюсь в зале лишние десять минут и все. А ты запомни главное – хочешь быть в отличной форме – ни в чем себе не отказывай! – и подняла вверх нравоучительно указательный палец.

– Как у тебя все просто получается! «Брось», «начни», «ни в чем не отказывай». Ты можешь себе позволить так рассуждать. У тебя идеальный муж, идеальная семья, идеальное материальное положение. А на что я буду жить, когда уйду от Афанасия?

– А я с миллионером на что?

– Так его ведь еще найти надо, – пошутила Амалия.

– Вот и найдем. Надо – значит надо! – пообещала Машка. – Я ведь тебя не брошу. Буду финансировать, пока или миллионера не найдем, или работу. А идеального мужа надо самой «делать». Придется мне, все-таки, тебя брать на поруки, а тебе придется меня слушаться во всем. Ничего, сделаю я из тебя человека. А то все до беспредела запущено. Я за тобой, кстати, завтра с утра заеду, – пообещала она, прощаясь. – Не спи долго.

– Зачем?

– Мы же хотели новую жизнь начать, ты уже забыла?

Амалия с трудом представляла, как она будет начинать новую жизнь, но на всякий случай кивнула. Все равно от Машки так просто не избавиться. Надоест же ей когда-нибудь чужую жизнь налаживать.

– Тогда, до завтра! – чмокнула ее в щеку подруга детства.

Глава 3

На предновогодний лес опускались фиолетовые сумерки. Шел снег. Он плавно падал на землю мохнатыми, неправдоподобно большими хлопьями. Амалия любовалась сонным лесом и вслушивалась в какую-то нереальную тишину. Почему-то падающий снег всегда действовал на нее успокаивающе. Сзади ее обнимали сильные надежные руки.

– Ты – мое счастье, – прошептал ей на ухо ласковый голос. – Я никогда не отпущу тебя.

Амалия улыбнулась. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы обещание было выполнено. Снежные хлопья обернулись белыми шмелями. Лес наполнился неприятным, но настойчивым дребезжанием. Тяжелые снежные насекомые кружили вокруг головы и норовили ужалить в лицо. Тот, кто еще мгновение назад обещал быть рядом, бесследно растворился в нарастающем шуме…

Что-то назойливо жужжало.

Амалия натянула одеяло на голову, пытаясь спрятаться от ненавистного звука.

«Снежные шмели» – подумала она сквозь сон.

Просыпаться категорически не хотелось. Звук не прекращался, выдергивал из сна, нервировал. А через секунду чудесный сон уже забылся.

– Черт! – выругалась Амалия. – Кому не спится в ночь глухую?

Находчивое подсознание моментально ответило в рифму.

Завернувшись в простыню, пошла открывать дверь, стуча по полу голыми пятками.

На пороге стояла Машка.

– И что я наблюдаю? – возмутилась она. – Ты что, еще спишь, что ли?

– Так ночь на дворе! – разозлилась Амалия. – Что я, по-твоему, еще должна делать?

– Да какая ночь, блин. Восемь утра уже. Посмотри, как светло на улице. Так я и знала, если не разбужу – продрыхнешь до обеда.

– Ах, неужели уже восемь? Какой ужас! – ерничала Амалия. – Тебя что, муж из дома выгнал или ранние визиты нынче в моде? Ты же знаешь, как я ненавижу рано просыпаться. Что случилось-то?

– Я дико удивляюсь, – вскинула брови Машка. – А кто вчера хотел начать новую жизнь?

– Ты! – ответила Амалия.

Потом видя выражение лица подруги спохватилась и добавила:

– Но не в восемь же утра!

– Да ты просто забыла! – уличила ее Машка. – Лечи склероз.

– Так старость… – пожала плечами Амалия.

– В общем, у нас с тобой сегодня сложная культурная программа намечена.

– В музей что ли пойдем? – поинтересовалась Амалия.

– Быстро вынимай из стакана свою вставную челюсть, продирай глаза, и поехали – у нас мало времени. Макияж не делай, – командовала Машка. – Завтракать тоже не будем.

– В туалет можно?

– Твое дело. Да шевелись ты! Говорю же – времени мало!

Через десять минут они уже сидели в машине, которую еще вчера забрал из ремонта Славик.

– Вперед! Нас ждут великие дела!

– И где они нас ждут? В смысле, куда мы едем? – вяло поинтересовалась Амалия.

Не понаслышке знакомая с манерой вождения подруги Амалия посчитала не лишним пристегнуться ремнем безопасности.

– Для начала завтракать. Как раз пригодится твоя помятая морда-лица, на случай очереди в бистро – разгонишь если что. Потом поедем к стилисту, парикмахеру, маникюрше и иже с ними. А дальше – видно будет, – туманно ответила она, боясь спугнуть подругу.

– Погоди! Ты чего удумала со мной сделать?

Амалия уже начала догадываться, что подразумевалось под «культурной программой». Рука потянулась к застежке ремня. Сопротивления хватило на пару минут. Решительность подруги подавила бунт в зародыше.

– Я не ем по утрам, – напомнила Амалия, когда они заходили в бистро. – Ты же знаешь, как у меня устроен организм – до обеда аппетита никогда не бывает.

– Продуктов по утрам у тебя не бывает, а с аппетитом полный порядок, – отрезала Машка. – Организм же должен просыпаться и заправляться чем-то.

Желающих получить завтрак в воскресное утро кроме них не наблюдалось.

– Лопай, лопай, Мопочка, – весело поощряла Машка. – Сровняем лицо с попочкой.

Никак не проявлявший себя до этого аппетит, набросился на Амалию и смел с тарелки не только запеканку из курицы с черносливом, но и огромный гамбургер с кофе.

– В путь! – скомандовала Машка, не давая передохнуть после завтрака.

Салон красоты поражал гламурным стилем. Еще с улицы становилось ясно, что его клиенты – люди состоятельные. До сих пор Амалии не приходило в голову поинтересоваться у подруги каким образом та добивается столь безупречного облика. Теперь же, вопросы отпадали сами собой.

– А ты уверена, что он открыт? – с надеждой, что все отменится на сегодня и отложится на неопределенный период, спросила Амалия.

– Пусик, – не отвечая на вопрос уже щебетала в мобильник Машка, – ты нас ждешь? Мы уже здесь!

Любимый Машкин стилист ждал появления парочки на втором этаже. Глядя на приближающихся девушек он машинально отметил, что принадлежат они к разным социальным слоям: статная, шикарная Мария, дорого одетая по последней моде и совершенно невзрачная, «маленькая серая мышка».

– Это Эдик – между прочим, жутко модный стилист… – шепнула Машка. – Знакомьтесь.

– Я в восхищении, дорогая! Дивно, как всегда, выглядишь, – манерно пел мэтр красоты, исполняя ритуал приветствия, принятый в богемных кругах и чмокая воздух возле Машкиных щек.

– А это – моя, ну просто лучшайшая подруга – Амалия, – продолжала представлять их Машка, когда закончилась церемония «фейерверки-поцелуи».

«Однако, парень – голубок», – решила Амалия, рассмотрев Эдика поближе.

Он носил ярко-зеленые обтягивающие лосины со стразами, причем на месте выпирающего мужского достоинства был зачем-то пришит беленький заячий хвостик, и ядовито-желтую блузу с кожаными вставками и торчащими из ворота перьями. Над верхней губой красовалась кокетливая бархатная «мушка», а накрашенные глаза то и дело закатывались в непритворном восторге.

– Эд, – очень серьезно сказала Машка, когда Амалия отлучилась в туалет, – я хочу, чтобы ты из этой девушки сделал настоящую красотку, пожирательницу сердец, и научил ее потом как с этим жить.

– Ах, зачем Пусик сам себе выбрал эту неблагодарную профессию? – риторически вскричал он, вопросительно глядя на потолок. – Все время приходится создавать себе конкуренцию.

– Расслабься и получай удовольствие, – велела Машка усаживающейся в кресло Амалии.

Через несколько часов Амалия с восторгом и недоверием рассматривала в большом, с золоченой рамой, зеркале свое отражение. Неужели парикмахер, стилист и маникюрша своими стараниями могут так изменить внешность человека! Из зеркала на нее взирала невинная девушка с глазами искушенной ироничной женщины. Ухоженная львица, отражаясь, обаятельно улыбнулась и подмигнула присутствующим.

Позади, замерев от восторга, демонстрировала в широкой улыбке безупречные зубы Машка.

– Для нашего портфолио, если позволите! Подмигните еще раз, – попросила администратор и не дожидаясь согласия, нащелкала довольную клиентку на фотокамеру.

Видел бы сейчас это Афанасий!

Каштановые от природы волосы Амалии окрасили тремя нежными оттенками, от чего они просто засияли. Лоб оказался высоким и очень аристократичным, лицо открытым, с высокими скулами и сияющими глазами. Невероятно удачно подобранный макияж изменил лицо практически до неузнаваемости. Руки стали ухоженными и красивыми всего за пару часов. Теперь это были руки женщины, никогда не знавшей домашней работы.

– Меня теперь в самолет не пустят, если мне приспичит лететь, – проговорила, не справившись с эмоциями Амалия.

– Это почему? – удивилась Машка.

– Потому, что мне придется паспорт менять. Я же на саму себя теперь не похожа.

– На счет самолета не знаю, но произведением искусств ты себя вполне можешь считать, – заключила меценатка. – Не понимаю только, зачем ты столько времени мне противилась и отказывалась от помощи?

Амалия старалась не думать о счете, который предстоит оплатить ее благодетельнице за волшебное преображение.

– …и каблуки, непременно каблуки, дорогая, – щебетал, провожая Эдик. – С ними твои умопомрачительные ноги будут казаться просто, ну просто бесконечными – мужчины это любят, – кокетливо добавил он, бросив взгляд на свои худые кривоватые нижние конечности.

Потом были магазины с нескончаемыми, но приятными каждой женщине примерками. Оказалось, что выбирать одежду нужно ориентируясь вовсе не на ценники с низкой ценой, а чтобы «костюмчик сидел» и сочетался с оттенком кожи и цветом глаз. На счет всего этого Амалию просветили продавщицы в дорогих бутиках.

– Уф! – выдохнула она, вытягивая ноги в только что купленных, элегантных «лодочках» и устраиваясь на переднем сидении. – Я никогда не думала, что уделять себе время, это так утомительно.

– Вот теперь ты понимаешь, как трудно мне живется? – серьезно спросила Машка и оглянулась на заднее сиденье, сплошь заваленное обновами подруги.

Город уже давно засверкал неоновыми вывесками и зажег фонари. Уставшая Амалия задремала, пока Машка везла ее домой.

– Завтра заеду за тобой к обеду – покатаемся, – сказала она, помогая вынимать из машины пакеты. – Давно я на даче не была. Поехали?

Амалия кивнула.

– А Славик не будет возмущаться, что ты на меня так потратилась? – поздно испугалась она.

– Выбрось из головы. Да он вообще не знает сколько денег у него в тумбочке лежит, – махнула рукой Машка. – Утром проснется, не глядя руку туда сунет, вытащит, что пятерня загребла, и, не считая, в карман сунет, а вечером еще большую пачку возвращает. Славик, вообще, только наличные деньги уважает и никаких карточек не признает. Мне что, говорит, если понос по дороге прохватит, с кредиткой в платник переться? Совковое у него воспитание, понимаешь?

Уже дома, засыпая, Амалия подумала, что Джона завтра нужно отвезти погостить к родителям, раз уж у нее началась такая насыщенная жизнь. О своем не сложившимся семейном счастье и ворчливом Афанасии она сегодня так и не успела погоревать.

Глава 4

Кондиционер в машине приятно холодил. Даже не верилось, что на улице все пылает от зноя. Машина летела по трассе с дикой, как казалось Амалии, скоростью. Сама она сдала на права еще в прошлом году и управляться с автомобилем тоже умела, но предпочитала более спокойную езду, руководствуясь при этом железным правилом «быстро едешь – тихо понесут». Машка же неслась на всех парах, обгоняя и сигналя менее расторопным водителям. Мужское пешеходное население заглядывалось на эффектную дамочку за рулем с риском вывихнуть шею, а водители на трассе подмигивали, свистели, делали губами чмокающие движения и просто призывно улыбались.

– Как ты это терпишь? – возмутилась Амалия.

– О чем ты? А, об этих, что ли? Приходится мириться с издержками, – сказала Машка, пожимая роскошными, открытыми по случаю пекла, плечами. – Я уже давно привыкла, просто не обращаю внимания. Красоту ведь не спрячешь – пусть любуются. Как в музее, смотреть – можно, трогать – нет. Кстати, теперь и тебе привыкать придется, – сказала она с усмешкой. – Коньяк тоже сначала клопами пахнет, а потом привыкаешь, начинаешь ценить и наслаждаться.

– Ну… не знаю. Они мне Джонника напомнили. В смысле, кобели те еще.

– Хочешь порулить? – предложила Машка, когда машина выехала на магистраль.

– Нет уж, спасибо, – отказалась Амалия. – У меня же водительского опыта никакого, да и права дома остались. Вдруг гаишники попадутся?

– Ой, ну какие тут гаишники? Думаешь, охота им на жаре в штанах птенцов выводить? А если и попадутся – мы их с тобой очаруем, и они нас отпустят.

– Какая ты отважная у меня. А вдруг будет гаишник-баба?

– Тогда просто откупимся.

Амалия пересела за руль и нажала на акселератор.

– Нет, все-таки, приятно управлять такой машиной! Это вам не выкидыш отечественного автопрома, – восторгалась она, проехав несколько километров. – Машина такая послушная!

«Жук» последней модели стремительно набирал скорость

– Ты, давай, поворот не пропусти, – сказала Машка, прикуривая, – а то сейчас уедем неизвестно куда.

Сверток обнаружился через несколько километров. Дорога круто поворачивала за лесок и совершенно из-за него не просматривалась. Амалия сильно сбросила скорость, чтобы вписаться в поворот, и включила поворотник.

Через секунду из-за леса на них уже стремительно надвигался сверкающий и непрерывно сигналящий «мерседес». Амалия вывернула руль, даже не успев как следует испугаться.

– Итить твою! – заорала Машка и присовокупила к сказанному пару крепких выражений.

Водитель «мерседеса», в свою очередь, тоже сделал все возможное, чтобы избежать столкновения, но скорость его все равно была слишком высока. Скрежет и звон стекла свидетельствовали о том, что разойтись не удалось.

Когда обе машины наконец остановились, из тонированной иномарки выскочила разъяренная красивая блондинка.

– Ты чё, коза, в ушах гвоздями ковыряла – сигнала не слышишь?! – закричала она, налетая на выходящую из машины Машку.

– Да ты охренела, что ли?! Ты с какой скоростью перла?! – в тон ей проорала Машка. – И с каких пор блондинкам вообще права выдавать стали?! – и уже задушевно поинтересовалась, осматривая помятую и поцарапанную дверцу:

– Скажи честно, тебе со сколькими гаишниками переспать пришлось, чтобы их получить?

Лицо блондинки лишь на секунду сравнялась с цветом Машкиного авто, и снова приобрело естественный оттенок. Очевидно, она умела отлично собой владеть и уже оправилась от шока.

– Ну я-то имею возможность никому не объяснять с кем и когда я сплю, – с ухмылкой ответила она. – И уж конечно не стану отчитываться перед какой-то лохушкой на «Оке». Я же не спрашиваю, скольких тебе пришлось обслужить за эту «букашку», – показала она глазами на покореженный «ниссанчик». – Что, на машину поприличнее квалификации не хватило?

Теперь Машка стала похожа на помидор и хватала ртом воздух, собираясь ответить какую-нибудь гадость.

– А то, что ты не сама на нее заработала, – продолжала девушка, – понятно сразу. Видимо, когда Господь Бог мозги раздавал – ты за сиськами в очереди стояла.

Амалию трясло. Она только сейчас вышла из машины и ужаснулась, оценивая ущерб от аварии: у шикарного «мерса» треснула решетка радиатора, бампер и разбилась фара, а на дверце Машкиной машины была огромная царапина и глубокая вмятина.

– В общем, так, – заявила, блондинка. – Не до сук мне сегодня, и никаких гаишников я ждать не стану. – Еще не хватало в «потерпевшие» оформляться, – добавила она ухмыльнувшись. – Ты хоть знаешь, сколько одна фара от моего «мерса» стоит? – спросила она у Машки. – Деньги ты мне вернешь. А за потерю моего времени я, так уж и быть, с тебя ничего брать не стану, по доброте душевной.

– Это я виновата, наверное, – прошелестела бледная Амалия.

Блондинка только сейчас ее заметила.

– Это я за рулем была, – созналась Амалия.

– Да сама я разберусь, блин! Дыши, давай, воздухом, цветочки собирай, – рявкнула Машка.

– Мне все равно кто из вас платить будет, – сказала блондинка равнодушно. – Хоть скидывайтесь, хоть кредит берите. Я оставлю визитку с координатами и подожду три дня, а на четвертый, вы обе уже никогда за руль сесть не сможете – педали давить нечем будет.

Она достала из дорогого ридикюля полоску бумаги и положила ее на капот Машкиной машины.

«Мерин» газанул и рванул с места.

– Хрена лысого я ей платить буду, – сквозь зубы ругалась Машка. – Мы еще посмотрим, кто кому заплатит! – грозила она, подъезжая к дачному городку.

– Это ведь я платить теперь должна, – всхлипнула Амалия.

– Господи! Ну, ты-то с чего платить собралась? – вышла из себя Машка. – Да и за что, собственно? Какого рожна она вообще неслась как Яга на помеле? За ней что, черти гнались? – продолжала она злиться. – Хотя, похоже, она из тех, кто сам чертей гоняет. И послал же ее писец-лохматый зверь на нашу голову! – с досадой выкрикнула она.

Визитка валялась на панели возле руля. Амалия протянула за ней руку.

– Не трогай гадость! – приказала Машка. – Вдруг идиотизм таким путем передается – заразишься еще. На дачу приедем – выкину. Нечего окружающую среду засорять.

Но Амалия уже изучала карточку.

– Горская Рената Арнольдовна, – зачитала она вслух.

– Это с каких же пор, татары стали польские фамилии носить? – съязвила Машка.

– Сеть салонов красоты «Космо стиль», – продолжала читать Амалия.

– Точно, всех бы придурков, какие есть, в космос отправить – жить бы, нормальным людям, стало гораздо легче.

– А тут и адрес домашний есть. Коттеджный поселок «Малиновая грива».

– Вообще, деревня, а все туда же, – не унималась злая Машка.

– Ты что, какая деревня? Это жутко престижное место, – просветила Амалия. – Там земля знаешь сколько стоит? Это я тебе, как риэлтер, говорю. Я там недавно дом пыталась продать, так на одних комиссионных год жить можно ни в чем себе не отказывая!

– Ну, продала дом-то этот?

– Не-а, не срослось там у них что-то. В цене не сошлись, – и добавила с южным акцентом, – Абыдна, да?

– Хреновое, стало быть, место, – подвела черту злючка.

Дачные ворота, оказались приоткрыты. Сторожа видно не было. Подруги вышли из машины и пошли по асфальтированной дороге к двухэтажному особняку, постоянно оглядываясь в поисках охраны.

– Едрена вошь! Ну где этот паразит? – выругалась хозяйка, очевидно имея в виду охранника. – Ворота открыты, охрана прячется. Заходите, люди добрые, берите, что понравится – хозяева себе еще купят, – продолжала она ругаться. – Черт! Похоже, и воры уже забрались! – насторожилась она, рассматривая две чужие иномарки, стоящие на парковке возле дома.

Машины Славика среди них не было.

– Федор! – заорала она так, что с черемухи взлетели птицы. – Да это что ж такое? Найду – уволю заразу! – пообещала она.

– Ты думаешь это воры? Они теперь что, на иномарках ездят? – засомневалась Амалия.

– А кто на что наворовал – тот на том и ездит.

Из дома уже бежал навстречу охранник.

– Мария Андреевна! Здравствуйте! – кричал парень на ходу. – А мы вас сегодня и не ждали даже!

– Во-первых, – строго сказала Машка, – почему ворота открыты и без присмотра? А во-вторых, кто это «мы»?! – взревела она. – И что значит «не ждали»? А кого ты тут, кроме хозяев, должен ждать, спрашивается? И кого ты, вообще, в отсутствие владельцев на территорию пустил?!

Охранник съежился и залебезил:

– Мария Андреевна, можно я по порядку доложу? Так сказать, по мере поступления вопросов?

– Да уж, сделай мне такое одолжение, пожалуйста! – подбоченилась Машка.

– Ворота открыты потому, что я их только что открывал, а закрыть еще не успел – меня только что ваши гости в дом позвали, им пихтовый веничек для бани понадобился, а они не знали где лежит. Хозяин еще вчера гостей на дачу поселил. Сам привез, и снова уехал. А не ждал я вас потому, что предупрежден о вашем приезде не был.

– А зачем ты ворота вообще открывал? – строго, но уже спокойно продолжала дознание Машка.

– Так машина выезжала.

– Что, гости уже начали разъезжаться? Веничков на всех не хватило? – ехидно поинтересовалась у охранника хозяйка и направилась к особняку.

Потом обернулась и сказала, все еще стоящему по стойке «смирно», Федору:

– На будущее я тебя очень прошу учесть следующее: ни я, ни мой супруг, заранее ставить тебя в известность о наших визитах сюда не обязаны!

И добавила, небрежно бросая ему ключи от машины:

– Машину загони.

– Так точно! – по-военному отчеканил перепуганный Федор.

– Сурово ты с ним, – пожалела его Амалия, когда они входили в прохладный холл.

– Нефиг расслабляться, пусть вообще спасибо скажет, что не уволила. Хотя, хороший, вроде, парень, – смягчилась она. – Чего бы ему подарить эдакого, чтобы моральный ущерб компенсировать?

Гостями оказались трое молодых мужчин с полотенцами на бедрах. В руках каждый держал по запотевшей бутылке пива.

– Здравствуйте! – вскричали они хором, вошедшим в гостиную девушкам. – Вы, наверное, Мария? – спросил один из них.

– Наверное, – ответила Машка несколько высокомерно. – А вы, простите, кто? – обвела она взглядом всех троих.

– Мы – компаньоны вашего мужа. Приехали, вот, по делам к нему, а он нас на дачу сослал, – сказал другой парень с широкой улыбкой.

Ни смотря на то, что парень старался быть дружелюбным, в нем угадывалось что-то хищное – это Амалия как-то сразу для себя отметила, а узкий лоб и выступающая нижняя челюсть делали его похожим на неандертальца из энциклопедии «Эволюция».

– Вы, пожалуйста, нас простите за вторжение, – вставил третий, – если нарушили своим присутствием ваши планы отдохнуть в одиночестве. Если бы мы знали, что вы приедете – не свалились бы как снег на голову, – и тоже лучезарно улыбнулся.

– Славка просто не сказал, что мы кому-то помешать тут можем!

– И ради бога, простите за внешний вид, – он показал на полотенце, обмотанное вокруг талии. – Мы тут чисто мужским коллективом отдыхали, в баньку вашу собрались сходить – невозможно отказаться просто, – продолжал он оправдываться.

– Ничего, – тоже улыбнулась Машка. – Места много, на всех хватит. Мы всего на пару часов заехали с подругой.

– Разрешите представиться, – сказал «неандерталец», – я Владимир, это Артур, – он указал на лысоватого типа, а это Семен.

Семен имел вполне приятную внешность и неплохое телосложение. Из всей этой компании он один не произвел на Амалию неприятного впечатления. Разве что, выглядел слишком озадаченным и настороженным для отдыхающего.

– Я, как вы знаете, Мария, а это моя подруга – Амалия.

Амалия кивнула всем троим.

– Какое экзотическое имя, – воскликнул тот, кого назвали Семеном и даже на мгновение растерял свою сосредоточенность.

– Вы тут отдыхать продолжайте, а мы по лесу прогуляемся – птичек послушаем, – предложила Машка.

– А Славик нам даже не говорил, что окружил себя такими красивыми женщинами, – сделал комплимент кто-то из мужиков вслед покинувшим гостиную дамам.

– Это еще что, – с досадой тихо сказала Машка, когда они оказались на улице. – Мне Славик о вас вообще ничего не рассказывал.

Подруги шли по широкой тропинке вдоль лесного озера.

– О чем задумался, детина? – весело спросила Машка притихшую Амалию.

– Да так, от впечатления пытаюсь избавиться. Тебе не кажется, что гости твоего мужа какие-то… неприятные?

– Да брось ты. Обычные мужики. Это они тебе, наверное, не понравились, потому что приперлись неожиданно.

Но Амалия точно знала, что не поэтому. Она чувствовала – от них исходит опасность.

Дома, уже готовясь ко сну, Амалия порадовалась, что терзаться мыслями о ссоре с Афанасием совсем не хочется – слишком уж насыщенным был день.

Глава 5

Разбудило ее смутное беспокойство. Какая-то нерешенная проблема не давала вернуться в безмятежное царство сна и настойчиво возвращала к реальности.

Она же вчера крутую тачку изуродовала!

«Господи! Что же теперь со мной будет?!» – в панике подумала она. – «Что скажет Афанасий, узнав об этом? Будет кричать, что он к чему-то подобному давно готовился, что нормальные люди не умея водить, не садятся за руль чужих машин и не подвергают опасности свою и чужие жизни. И что этого и следовало ожидать при моем образе жизни и отношении к окружающим. А вот если бы я жила по правилам, и вела себя, как положено нормальным людям, то просто никогда не попадала бы в подобные ситуации. Вот он, например, не попадает! Да он же меня просто убьет, когда вернется!» с ужасом осознала Амалия. «Хотя, смотря когда вернется. Может это уже до него будет сделано. Это мне придется теперь комнату в коммуналке продавать, чтобы ущерб покрыть. Надо срочно звонить Машке. Она всегда что-нибудь дельное придумает».

– Да забудь ты об этом, – сонно ответила подруга на том конце провода. – Машина моя, какая разница кто за рулем сидел. В общем, выбрось из головы и живи спокойно.

– А ты мужу рассказала?

– Нет, еще не успела. Хорошо, что ты мне об этом напомнила. Я уже совершенно забыла. Сейчас расскажу и тебе перезвоню.

Дожидаясь звонка позвонила родителям справиться о своем питомце.

Окинула взором комнату. Квартира не убиралась уже несколько дней и это было заметно: пол затерся, на всех поверхностях лежал ровный белесый слой пыли, нападавший с давно небеленого потолка.

Приготовление завтрака не заняло много времени. Легкий салатик с заправкой из обезжиренного йогурта и кусочек сыра должны были пойти на пользу фигуре. Машка оказалась, как всегда, права по поводу утреннего приема пищи – обычно отсутствующий по утрам голод теперь просыпался вперед Амалии и прямо-таки подталкивал ее к холодильнику, требуя законного завтрака.

Зазвонивший телефон помешал отрезать второй кусок сыра.

– Слушай, – сказал без предисловий Машкин озабоченный голос. – Я вот, сейчас со Славкой поделилась на счет вчерашнего, и знаешь, он как-то странно отреагировал!

– Еще бы! – вскричала Амалия. – На такие деньги вляпались!

– Да нет, не об этом речь. Я ему рассказываю, как дело было, а он в лице переменился! Про номер «мерса» стал меня спрашивать. Мы, говорю, его не запомнили, но эта дура нам визитку оставила. Он сказал, что сам разберется. Попросил визитку. Пока я ее искала, он так нервничал… Никогда его таким не видела, даже когда к нему в новый филиал в прошлом году налоговая заявилась неожиданно. Визитку, кстати, так и не нашла. Вот и подумала, может ,ты ее забрала?

– Странно, – тоже удивилась Амалия поведению Славика. – Я действительно взяла визитку. Хотела сама позвонить сегодня, а то жить-то нам с тобой дня два осталось – потом ноги выдернут. Как найду – перезвоню.

– И все-таки, интересно, почему Славик себя так странно повел? – задумчиво проговорила напоследок Машка.

Тонкая пластиковая карточка нашлась в кармане новеньких фирменных джинсов. Амалия посмотрела на телефонные номера и решила позвонить по тому, который более всего походил на домашний.

– Ну? – неприветливо и сонно ответил женский голос.

– Могу я услышать Ренату Горскую?

– Уже слышите, – ответили без альтруизма.

– Здравствуйте, Рената, вы вчера в аварию попали и визитку нам свою оставили…

– Это вы «попали», – все еще сонно сказала девушка, – а у меня все нормально.

– Я звоню, чтобы об ущербе с вами поговорить…

– Не телефонный разговор, – отрезала Рената. – Адрес знаешь – подъезжай, – велела она. – Опоздаешь – будешь меня потом в городе ловить.

Через два часа Амалия, пройдя через пост охраны поселка, уже подходила к дому блондинки.

– Ничего себе! – вслух сказала она, когда шла вдоль литого чугунного забора к воротам. – Тут земли гектара на два будет. Интересно, это сколько же нужно зарабатывать и чем заниматься, чтобы себе такое позволить?

Вдали угадывалось капитальное трехэтажное строение, поражающее своими размерами даже с такого расстояния. Хозяйка данного великолепия либо из мафии, либо из олигархов, что, впрочем, одно и то же. Придется все рассказать родителям и продать комнату в коммуналке, чтобы покрыть ущерб.

– Интересно, а живой-то я домой вернусь отсюда?

По обе стороны от подъездной дороги раскинулась парковая зона или даже настоящий лес.

Девушка нажала кнопку домофона и ажурная калитка сразу беззвучно распахнулась.

К дому вела дорога вымощенная белыми камешками. Вокруг царила абсолютная безмятежность. В ветвях деревьев гомонили лесные птицы и откуда-то доносился хрустально-нежный звон ручья, а легкий прохладный ветерок играл с благоухающим разнотравьем, донося до всякого, кто имел счастье здесь находиться, его божественный запах.

На пороге дома, скрестив руки на груди, стояла сама хозяйка. В том, что Рената тут не гостит, любому становилось понятно с первого взгляда.

– Добрый день, – поздоровалась Амалия.

– Ну, для кого добрый, а для кого и не очень, – ответила на приветствие блондинка. – Деньги привезла, – сказала она, скорее утверждая, чем спрашивая.

– У меня нет таких денег, – решила быть откровенной Амалия.

Брови Ренаты поползли кверху.

– Мне понадобится некоторое время, чтобы их собрать – в три дня я никак не уложусь! – с надрывом воскликнула Амалия.

– А сколько ты хочешь времени? – спросила Рената, почему-то улыбнувшись приятной улыбкой, – Почему ты вообще, одна приехала? Я думала вас будет двое. Подружка струсила?

– Машка не струсила, она вообще не знает, что я поехала – я ничего ей не сказала. Она вообще не виновата! Продам комнату и все отдам. Но за два дня такие дела не делаются.

– Значит, ты решила одна за ущерб платить? – уточнила Рената. – Серьезно?

Амалия только утвердительно кивнула.

– Я, конечно, верю людям, вот только знаешь, ты со всем не похожа на бедную сиротку.

Теперь пришел черед Амалии удивляться.

– Все дело в том, что мне доподлинно известно, сколько «стоит» твоя внешность. Так что прибедняться и валять дуньку передо мной занятие бессмысленное. У меня, видишь ли, своя сеть салонов красоты.

– Но у меня, действительно, нет таких денег, и мне потребуется месяц, чтобы продать комнату в коммунальной квартире, – сказала Амалия и почувствовала, как глаза заливают неуправляемые слезы.

От мысли о продаже Амалию охватило чувство безысходности и отчаянья. Еще бы! Свое собственное жилье – свой угол! Потерять единственное, чем она располагает в этой жизни – ее последнюю соломинку. Теперь ей некуда будет уйти, если Афанасий решит разорвать отношения.

– Э-э-э! – вытянула, в предостерегающем жесте, руки Рената. – Ты что, с ума сошла? Да, погоди, ты!

Но Амалия уже не могла остановиться. Переживания последних месяцев выплеснулись наружу потоком слез.

– Афанасий… плохо… не могу… за что… деньги… – сквозь рыдания всхлипывала она, не в силах с собой справиться.

– Так, ну-ка, пошли в дом, – решительно сказала Рената, легко подталкивая медленно переставляющую словно свинцовые ноги, Амалию.

– Рассказывай по порядку, – велела она, усаживая Амалию в глубокое кресло в холле, – и хватит плакать.

И она протянула Амалии платочек с вышитыми инициалами.

Амалия считала себя хоть и эмоциональным человеком, но сдержанным, и привычки откровенничать и делиться своими проблемами с посторонними людьми не имела. Но сейчас, к своему собственному удивлению, она и сама не заметила, как выложила симпатичной «новой русской» все, что тяготило и тревожило ее за последние полгода. Та слушала внимательно, не перебивая. А когда гостья успокоилась и закончила свое невеселое повествование, задумчиво сказала:

– Боже мой, я думала, на свете не осталось таких. Ну и досталось же тебе! Ты что, только что выпустилась из закрытого пансионата для благородных девиц? Это же надо… так не знать жизни!

– А тут еще эта авария с ущербом.

– М-да, тебя просто саму за деньги показывать можно, – восхитилась Рената. – Ты что, правда думала, что тебе платить придется, да еще собиралась это сделать в одиночку?

Она покачала головой и резюмировала:

– Опасное для бюджета сочетание: патологическая честность с элементами глупости. Нельзя же быть такой порядочной в наше трудное время, – со смехом сказала девушка и покачала головой.

Амалия пожала плечами.

– Но машина-то разбита. Кто-то должен ее теперь ремонтировать.

– Я сама виновата – гнала быстро. Тоже проблемы. На нервах была – вот и озверела. Особенно, когда твоя подруга про блондинок начала. А ты все равно ничего не смогла бы сделать в той ситуации. Там, я сразу отметила, как из машины вышла, тебе от меня вообще спрятаться негде было. Это я от досады и злости вас пугала. Не думала, что всерьез воспримите, а ты возьми и явись ко мне.

– Зачем же ты мне сегодня встречу тогда назначила? – не поняла Амалия.

– Любопытство одолело. Интересно было знать с чем пожалуешь. Ну, будем считать, что проехали эту неприятную историю, хорошо? А по поводу твоего «милого»… он же тебя просто использует!

Тоже самое все время талдычила и Машка, а с некоторых пор, Амалия и сама стала это понимать, так что сейчас просто кивнула.

– Да мне все равно идти некуда. У Машки муж, в коммуналке жильцы живут. Не выгонять же людей на улицу неожиданно. А других друзей у меня все равно нет.

– Ну, теперь-то можешь считать, что есть, – заявила Рената, ткнув себя указательным пальцем в грудь. – Так что, если останешься у меня – буду очень рада, а то в этом огромном доме я скоро завывать по ночам начну! И зачем родители отгрохали такое огромное здание? Тут такая жуткая тишина бывает, – поделилась она, – прямо бежать отсюда хочется. А ждать, пока родители вернутся, еще долго придется.

– А где они?

– В Японии. У папы с японцами контракт на пять лет, он вроде, что-то им там разрабатывает, а мама с ним поехала. У них до сих пор любовь, понимаешь?

Амалия кивнула. Что такое любовь она знала не понаслышке.

– Так что, давай, поехали за твоими вещами и живи тут, сколько хочешь. Сама, как правило, редко дома бываю. У меня тут тренажерный зал есть, – начала перечислять новая подруга, – сауна, крытый бассейн, ноуты, скоростной интернет, четыре гостевых комнаты – выбирай какая понравится. В библиотеке любая литература, – продолжала заинтересовывать она Амалию. – Мама собирала художественную, а папа познавательную и научную. Опять же, тут воздух божественный, природа. Ну, оставайся – тебе у меня понравится!

– А ты, почему редко дома бываешь? – поинтересовалась Амалия.

– Стены давят. Не люблю одна быть, приходящие домработницы ведь не в счет. Мы с ними все равно не видимся. Но если ты останешься, – улыбнулась девушка, – буду бывать чаще.

Глава 6

– Вот, такие, вот дела, – закончила делиться новостями с Машкой Амалия.

Все это время Машкины глаза попеременно то недоуменно распахивались, смешно таращась, то вдруг начинали безостановочно моргать. Амалия начала даже беспокоиться, не случился ли у ее подруги нервный тик.

Они сидели в летнем кафе на набережной.

– А почему ты отказалась от ее предложения пожить там?

– Мне кажется, что это не совсем порядочно по отношению к Афанасию, – подбирая слова и немного подумав, ответила Амалия. – Мне кажется нечестным просто поставить его перед фактом и уйти. Я просто представила себя на его месте: приедет человек домой, никто его не встретит, а на столе записка короткая лежит.

– Можно подобрать другой способ для его информирования, – предложила Машка. – Оставить, например, запись на автоответчике.

– Мы прожили вместе не один год, – попыталась объяснить Амалия, – и я думаю, что он заслуживает большего, чем записка, просто ставящая его перед фактом.

Машка дернула плечом.

– Поступай, как знаешь.

– Привет, красавицы!

К их столику подошел симпатичный мужчина средних лет. В висках его уже поблескивала седина, но взгляд пронзительных синих глаз оставался молодым и задорным.

Славик производил на окружающих впечатление человека точно знающего, чего хочет от жизни. Машкин муж обладал острым умом, деловой хваткой, неисчерпаемой энергией и невероятным везением в делах. Успешный, стабильно приносящий доход, бизнес и легкое отношение к зарабатываемым деньгам были тому самым ярким подтверждением.

Он был старше Машки на пятнадцать лет. В таком союзе разница в возрасте позволяет женщине чувствовать себя комфортно и капризничать, а мужа вынуждает потакать ее бесчисленным прихотям и баловать. В любом случае, Амалия не знала больше ни одной семьи, где отношения супругов были бы столь гармоничными.

Сегодня Славик заехал за ними в кафе на своем черном, сверкающем лексусе, так как машина Машки опять находилась в ремонте. Ему предстояло забрать супругу и подвезти домой Амалию.

Выйдя из машины и попрощавшись с друзьями Амалия бросила взгляд на свои окна. В них горел свет. Сначала она решила, что это воры, но потом склонилась к более вероятной версии, о маме, решившей вернуть замучившего ее «внучка».

Амалия поднялась наверх и повернула ключ в замочной скважине. Из комнаты в прихожую вышел Афанасий.

– Где ты была? – ледяным тоном спросил он.

Затем рассмотрев в полумраке изменившуюся внешность Амалии, еще с большим металлом в голосе, добавил:

– Что это значит?

Амалия стояла на пороге и растерянно улыбалась. Уж кого она не ожидала увидеть, возвращаясь домой, так это Афанасия.

– А ты почему дома?

Сейчас, по ее представлению, он как раз должен был удить рыбу в каком-нибудь горном ручье Алтая.

– Я уже понял, что ты предпочитаешь, чтобы я находился в каком-то другом месте. Я жду объяснений и ответа на свой вопрос, – ледяным тоном сказал он.

– Каких объяснений? – спросила Амалия неловко переминаясь на пороге с ноги на ногу.

– Главным образом меня интересует во что ты превратила мой дом, где ты шляешься по ночам, и откуда у тебя все эти вещи? И вообще, что все это значит? – начал он допрос. – Весь мир просто сошел с ума! Не успел я приехать к родителям и разобрать чемодан, как позвонил начальник и сказал, что я немедленно должен возвращаться! Эти придурки из конструкторского отдела вообще ни на что не способны! У них там что-то не работает, видите ли! Да я им все разжевал и по полочкам разложил перед отъездом! А еще ты!!! – выпускал пар обычно не эмоциональный и замкнутый Афанасий.

– Ну? – потребовал он выдохшись.

Очевидно, своими вопросами и тоном, которым они были заданы, Афанасий, сам того не желая, распахнул двери темницы, где уже несколько лет томилась женская гордость Амалии.

«А я ведь, оказывается, его совсем не знаю», – как-то отстраненно пронеслось у нее в голове.

– Не смей на меня орать, – спокойно, по слогам произнесла она, расправив плечи.

– Что-о-о? – вытянулось его лицо. – Ты сидишь на моей шее, и я вынужден тебя обеспечивать, потому что ты постоянно находишься «поисках работы», – зловеще начал он. – Развела дома срач, как в бомжатнике, таскаешься неизвестно где и с кем, стоит мне выйти за порог, и еще смеешь делать мне замечания о неправильно выбранном тоне?! – заорал он. – Да любой бы на моем месте уже надавал тебе оплеух и вышвырнул из окна твои пожитки! Что ты на себя нацепила? – рявкнул он, указывая на симпатичную коротенькую джинсовую юбку. – Что это за пошлость? Где ты взяла на это деньги? Решила воспользоваться моим отсутствием и подработать на панели? Красивой жизни захотелось?!

Лицо его раскраснелось от праведного гнева, а на виске вздулась и запульсировала голубая изогнутая жилка.

– Так, – сдержанно сказала Амалия, оскорбленная несправедливыми упреками. – Кто дал тебе право оскорблять и унижать меня подобными высказываниями? Если хочешь знать, чем я занималась, то я тебе отвечу: последние несколько лет своей жизни, я потратила на то, чтобы ты чувствовал себя комфортно. Я ежедневно готовила, стирала на руках, убирала в доме, доводя его до неестественного блеска и заботилась о тебе. Я повторяла все твои телодвижения и выполняла, как золотая рыбка, все твои пожелания, а ты просто сделал меня своей прислугой. Рядом с тобой, я себя уже давно женщиной не чувствую! А ты принимал это как должное и, пользуясь все это время моей заботой, за столько лет ни разу так и не сделал мне предложения руки и сердца.

– Да ты живешь, за мой счет, ради моих денег! – возмутился Афанасий.

Амалии стало смешно. После того, как она побывала у Ренаты и увидела, как живут люди с деньгами, пафосные претензии Афонасия забавляли.

– Не льсти себе, пожалуйста. Ты не так уж много и зарабатываешь, чтобы тебя вообще можно было использовать в этом качестве. Держишь меня «в черном теле» и мне надоели твои вечные придирки и недовольство, – спокойно объясняла она. – Извини, но я от всего этого устала. Избавлю тебя, пожалуй, от «тяжкого креста».

С антресолей была снята большая спортивная сумка. В нее Амалия без спешки аккуратно уложила свой недавно пополнившийся гардероб.

– От чего это ты, интересно, устала? Диван давить? – продолжал выяснять отношения Афанасий.

Амалия не ответила.

– Куда ты собираешься? – удивился супруг.

– А вот это тебя уже совершенно не касается. Не надейся, что я стану перед тобой отчитываться.

Амалия закончила сборы и застегнула молнию на сумке. Окинув напоследок взглядом комнату, и нигде не обнаружив больше своих вещей, она направилась на выход.

– Ты что, уходишь? Ты от меня уходишь? – сделал ударение на слове «меня» и не поверил своим глазам Афанасий.

– Странно, что ты этого еще не понял, – оглянулась Амалия. – Милый, мне очень жаль, что я так и не смогла сделать тебя счастливым, да и сама, пожалуй, не была с тобой счастлива. Но я искренне надеюсь, что ты встретишь на своем жизненном пути женщину, которая разделит твои представления о семейном счастье.

Она спускалась по лестнице, а дверь так и оставалась открытой – Афанасий прибывал в глубоком ступоре.

– И куда ты собралась? В свой коммунальный клоповник или на панель?! Немедленно вернись! – донеслось сверху.

Захлопнув подъездную дверь, Амалия присела на любовно сколоченную соседом-Петровичем лавочку в раздумьях. Куда же ей идти? Выходило, что с любимым она уже опрометчиво попрощалась, а о запасном аэродроме не позаботилась.

С реки поднялась густая ночная сырость, а Амалия оставалась в короткой юбочке и легком топе. От прохладного ветерка кожа сразу покрылась противными мурашками, а зубы неожиданно выбили дробь. Десять приседаний и вращательные движения руками организм не согрели. Амалия отрыла в сумке свитер и старые, но плотные джинсы и быстро переоделась. Поздние торопливые прохожие даже не обратили на нее внимания.

Нагрянуть среди ночи к лучшей подруге – дурной тон. Благополучная чета наверняка уже почивала и видела десятый сон. К тому же, оказавшись на пороге гостеприимного Машкиного дома ночью и с вещами, до утра придется выслушивать сочувственные лекции на тему «я предупреждала» и «все мужики козлы». Закончится все клятвой наладить ее, Амалии, личную жизнь. Потом начнется презентация женихов – пожилых холостяков из числа партнеров по бизнесу Славика – «ничего, слюбится-стерпится».

– Нет, не вариант, – сказала Амалия представив эту картину.

Всплакнув о разбитой семейной жизни и помянув «добрым» словом эгоцентризм бывшего возлюбленного, приняла решение воспользоваться приглашением доброй Ренаты, до времени пока не съедут квартиранты.

Добраться до «Малиновой гривы» среди ночи было делом нереальным и даже опасным, особенно учитывая отсутствие денег на такси. Не водился у Амалии и сотовый, чтобы предупредить Ренату о своем приезде и договориться о займе на такси. Вариант подняться в квартиру Афанасия и воспользоваться его телефоном, не рассматривался принципиально.

У соседей с первого этажа в окнах горел свет. Сквозь закрытые ставни было слышно, как соседка баба Света о чем-то ворчит и гремит кастрюлями. Амалия решительно поднялась, закинула сумку на плечо и постучала в дверь.

– Каво надоть? – очень громко спросила глуховатая Света через дверь.

– Это я, ваша соседка сверху – Амалия!

Дверь распахнула бабуська в застиранном переднике и съехавшей на ухо косынке.

– Баба Света, можно мне от вас позвонить? У нас что-то с телефоном случилось, – попросила Амалия.

– Да, чиво ты меня все «бабкой» называешь? – удивилась соседка и посторонилась. – Я ж не старая еще, просто лицо такое – кожа обвисла. Вот, ежели, как я, лопатой будешь махать с утра до ночи, не дай Боже доча…

– Я позвонить… – напомнила Амалия.

– О-хо-ох… да еще принесла нелегкая этого черта, теперь тасчить его на диван-то… Тяжелый ведь гад, – жаловалась женщина, указывая мозолистой рукой куда-то в вглубь квартиры.

Амалия топталась в тесной, заваленной разным хламом, прихожей. Света же, продолжала делиться тяготами:

– Дворник наш, – объясняла она, опять махнув в том же направлении, – как проиграецца в карты – так нажрецца, а как нажреца – так на полу валяется, после того, как на ковер прорыгаецца.

И подумав добавила:

– А, и хорошо, что валяется. Ежели б на ногах стоял – уже б руки распускать начал. Петрови-и-ич! – позвала она, и не дождавшись ответа, ушла в комнату, оставив Амалию одну.

– Пинаю его ботинком, пинаю, – удивлялась она, вернувшись через пару минут, – а он молчит! Может, сдох уже? Жалко было бы. Какой-никакой, а все ж мужчина.

Глава 7

Он любовался ей уже полчаса. Его мечта возлежала в шезлонге на заднем дворе шикарного особняка и загорала, прикрыв глаза солнцезащитными очками с дымчатыми стеклами. Темный, купальник, подчеркивал совершенство ее тела и невероятную, доступную лишь благородному сословию, манящую белизну кожи.

– Богиня, богиня, – шептал он не в силах оторваться от чудесного зрелища.

Как долго ждал, как искал он ее в безликой и бессмысленной толпе серых, рожденных по недомыслию людей.

Сегодня тоже пришлось довольно долго ждать. Он занял свой наблюдательный пост еще в предрассветных сумерках. Солнце давно поднялось в зенит, а возлюбленная появилась только сейчас. Ничего. Он умеет ждать. Он готов ждать ее всю свою жизнь.

Человек таился среди деревьев, наблюдая, как вздымается от легкого дыхания грудь девушки, как ветер ласкает локоны дивных каштановых волос. Как ревновал он к этому ветру, осмелившемуся гладить это совершенное тело. Как смеет ветер дотрагиваться до той, что предназначена лишь ему одному самой Вселенной еще до создания мира?

– Моя Богиня, – повторял он, беззвучно шевеля губами, и улыбался, думая о том, что когда-нибудь, а возможно уже очень скоро, ему больше не придется прятаться среди деревьев и украдкой наблюдать. Делить с теми, кто недостоин прикасаться к ней своими оскверняющими взглядами и дышать с ней одним воздухом.

– Если ты не уйдешь с этого жуткого солнцепека – непременно обгоришь, это я тебе как косметолог авторитетно заявляю, – сказала, обращаясь к его божеству вульгарная блондинка со стаканом сока в руках. – Для первый раз вообще всего десять минут загорать положено. Кожу от ожогов потом ни один крем не спасет.

– Я чуть не задремала, – ответила владычица его грез. – Хорошо, что ты за мной вышла.

При звуке ее голоса, он чуть было не выдал себя, застонав. Хорошо бы пробраться в дом, чтобы иметь возможность слышать ее и быть поближе.

Что их может связывать, эту тяготящуюся своим жалким существованием тварь и неземное совершенство. Отвратительную блондинку человек ненавидел. Такие как она, по его мнению, вообще не имели права жить.

Он будет и поклоняться и обладать Богиней одновременно. Лишь он один способен защитить и спасти ее от этого грубого пошлого мира. И пусть любимая пока даже не догадывается об этом, он знал – придет время и ей придется принять его дар. Так предначертано. Скоро. Придет. Время.

Вдоль ограды медленно ехал черный «лексус». Совсем как у Славика. На самом деле, удивляться было нечему: в этом коттеджном поселке жили только весьма обеспеченные люди. У каждого жителя в гараже было два, а то и три автомобиля класса люкс и «лексус» был далеко не из самых дорогих.

Машина остановилась, но из нее никто не вышел. Несмотря на жару, руки Амалии покрылись гусиной кожей и возникло неприятное ощущение, что из-за тонированных стекол на нее пристально смотрят. Во рту пересохло. «Лексус» постоял пару минут и уехал, быстро набрав скорость.

Свежий апельсиновый сок со льдом приятно скользнул по пищеводу и ощущение исчезло. Да мало ли в мире черных «лексусов»!

Глава 8

Жить в большом доме – непросто. Этот вывод сделала Амалия уже на следующий день своего пребывания у Ренаты.

В особняке стояла полная тишина. Никаких звуков. Создавалось ощущение, что их специально поглощает тот, кто призван беречь покой этого дома. По комнатам и коридорам гулял непонятно откуда взявшийся ветер.

Обставлялись хоромы явно с любовью и вкусом – дорого, но не вычурно, безо всякого намека на нуворишеский кич: мягкие гарнитуры с приятной обивкой, кожаные кресла в кабинете, мебель из благородных пород дерева. Никаких бронзовых, в человеческий рост статуй и картин в позолоченных рамах вдоль лестницы. Большая, но уютная, оборудованная современной техникой, кухня оказалась идеальным местом для завтраков, обедов и ужинов. Обеденный гарнитур с огромным столом, способный разместить по меньшей мере человек сорок, стоял невостребованным в зале, тоскуя о приемах и праздниках. Гости бывали тут не часто.

Но сколько же времени нужно, чтобы содержать такой огромный дом в чистоте! Сколько людей должны ежедневно стараться и следить, чтобы пыль не впиталась в мягкую обивку и не засыпала прекрасные полированные поверхности!

– Как тебе удается управляться со всем этим? – поинтересовалась Амалия за ужином.

– Это просто мой бич, – вздохнула хозяйка. – Сложность в том, что мне никогда не удавалось содержать в порядке и вовремя оплачивать счета. Я постоянно занята своим бизнесом. Мне сложно контролировать приходящую прислугу: садовника, повариху, горничных. Иной раз я даже забываю платить им вовремя зарплату, а они из деликатности ждут до последнего и не напоминают об этом. В общем, моя голова занята чем угодно, но только не собственным домом, – вздохнула хозяйка. – Слишком много энергии трачу на другие вещи. Бизнес отнимает все мое время.

– Почему ты занимаешься всем сама, а не наймешь управляющих в салоны? Неужели в наше время так трудно найти грамотного менеджера?

– Нет, уж! Я потрачу на их поиск время в ущерб своей работе, а у меня высокие требования. Неизвестно еще, как сложатся их отношения с коллективом. Интриги и конфликты неизбежны. Я руководствуюсь одним правилом: если хочешь, чтобы все было сделано хорошо – сделай это сам! Постой! – воскликнула она, разливая в симпатичные кружечки кофе. – Ты же, вроде, сейчас ничем не занята? Я имею в виду, у тебя же нет работы?

Амалия помотала головой.

– Отсутствие работы это уже мой бич, – грустно улыбнулась она. – Вообще-то я считаюсь неплохим специалистом в области недвижимости, но в нашем деле зарплата нестабильна, рабочий график не нормирован. Кризис и никто не покупает квартиры. Я устала от всего этого.

– Вот и давай поможем, друг другу! – обрадовалась Рената.

– Я не уверена, что у меня получится, – попыталась отбиться Амалия.

– Но ты же вела домашнее хозяйство, когда жила со своим Герасимом!

– С Афанасием, – поправила Амалия.

– Ой, да какая теперь разница, – махнула рукой Рената. – Ты же справлялась?

– Боюсь, что это только мое мнение.

– А я в этом уверена. В любом случае, у тебя получится лучше, чем у меня. В общем, если у тебя на завтра нет других планов, можешь начать знакомиться с хозяйством. Уф! Прямо гора с плеч, – порадовалась девушка и торжественно добавила: – Нанимаю тебя своей экономкой, а жалованье сама себе назначишь и выплачивать будешь.

Глава 9

Амалия проснулась ни свет, ни заря. Сознание, что теперь она при деле, да еще не при каком-то бесполезном, а очень нужном, наполняло невероятной энергией. У нее есть работа и она справится. Совместное проживание со скаредным и строгим Афанасием научило ее экономно вести хозяйство и быть внимательной к мелочам. Из нее получится отличная экономка!

Где-то, кажется на первом этаже, зазвонил телефон. Амалия бросилась вниз, чтобы взять трубку.

– Алло! – сказала она, запыхавшись.

– За тобой там никто не гонится? – спросил Машкин голос. – А то ты пыхтишь, как паровоз.

– Машка! – заорала, обрадованная Амалия. – Я так к телефону неслась – аж тапки по дороге потеряла!

– Ноги хоть не переломала?

– Поломать не поломала, но погнула основательно.

– Ноги ногами, а вот голову бы тебе оторвать не помешало! Я тут ночей не сплю, все думаю-терзаюсь, как ты там? А она сидит в чужом доме преспокойненько и ноги себе гнет! – предъявляла Машка. – Кстати, почему Афанасий дома? Звоню, звоню ей, а трубку целыми днями никто не берет. Позвонила вечером и его голос услышала. Спрашиваю где ты, а он говорит, что теперь на панели работаешь и живешь в теплотрассе. Тогда я вспомнила, что тебя эта психическая к себе жить звала. Кое-как ее телефон в справочнике отыскала! Ты что, за десять дней сама не могла ни разу позвонить?

Амалии стало стыдно.

– Я теперь у Ренаты экономкой работаю и мне пришлось в порядок приводить все бумажки за год. Работы – куча! Прости, но у меня просто все остальное из головы вылетело.

– «Вылетело», – передразнила Машка. – Я за нее от беспокойства себе места не нахожу, а она! Еще выяснить надо, что там у вас творится, а то может вообще…

Закончив разговор с Машкой, Амалия решила приступить к своим обязанностям. Сегодня ей было необходимо вызвать сервисную службу по ремонту систем вентиляции, составить продуктовый список на следующую неделю и согласовать меню с Ренатой, выдать работникам зарплату и сделать перестановку в своей комнате. К тому же, Амалии показалось, что траты на продукты регулярно преувеличиваются поварихой, а самой провизии значительно меньше, чем чеков, которые она предъявляет для отчетности.

Сегодня Тамары, как звали повариху, не будет. Женщины попросила отгул и уехала навестить в пригород родственницу. Ничего – Амалия и сама с удовольствием ее заменит. Совсем не сложно приготовить еду для себя, Ренаты и горничных. А готовить она обожала. Кулинария стала для ее настоящей страстью и отдушиной.

Через несколько минут в кухне уже вкусно пахло пшеничными тостами, ароматным кофе и поджаренными колбасками. Украшением стола стал прелестный букетик полевых цветов в изящной вазочке.

Критично окинув еще раз сервировку, Амалия направилась в спальню Ренаты. Тихонько постучала. Прислушалась.

Мгновение из-за двери не доносилось ни звука, а потом раздался протяжный, полный боли, стон. Амалия похолодела, а ладони стало покалывать, словно в них разом воткнулись тысячи иголок. Ни секунды не раздумывая, она рванула на себя дверь.

Дыхание перехватило, а в груди застрял крик. Рената лежала на застеленной кровати, в коротком шелковом халатике, а ее пожелтевшее лицо, было странно сморщено и искажено, будто нестерпимой мукой. Она лежала на спине, и Амалия могла видеть только ее профиль.

Рената снова застонала. У Амалии подкосились ноги, и она, глядя на подругу, стала медленно оседать на пол по дверному косяку. Вдруг, Рената повернулась на бок и вытянула перед собой руки со скрюченными пальцами, словно маня к себе Амалию. Это было уже слишком. Перед глазами закружился рой черных мух, спина моментально взмокла, а в ушах зазвенело.

Последним, за что зацепилось гаснущее сознание, было обращенное к подруге изрытое язвами, перекошенное и начавшее трескаться прямо на глазах лицо несчастной Ренаты.

Глава 10

Сначала появились запахи, а потом и прочие, положенные физически здоровому человеку, ощущения. Мерзкий затхлый запах обжигал горло, врывался в легкие и перехватывал дыхание. Веки Амалии дрогнули.

«Боже! Рената умерла!» – взорвалось в голове.

– Ну, слава богу – очнулась! – услышала она взволнованный голос покойной подруги.

«Кажется, я тоже умерла, не перенеся страшного зрелища», – спокойно подумала Амалия не решаясь расстаться со спасительной темнотой.

У нее не было никакого желания еще раз увидеть, что осталось от красивого лица Ренаты.

«Похоже, у меня случился инфаркт», – сама себе установила причину смерти Амалия.

– А я уж думала «неотложку» вызывать придется, – услышала она голос новопреставленной.

«Интересно», – размышляла Амалия, – «почему она ее сама себе не вызвала, раз имела возможность?»

– Ну, открой уже глаза, – жалобно сказала покойница.

Амалия энергично помотала головой.

«Ну уж дудки!» – решила она. «Еще не хватало умереть второй раз!»

– Слушай, ты меня и так до смерти перепугала! – уговаривала ее Рената.

«Ха! Уж, кто бы говорил!» – мысленно удивилась наглости Амалия.

– Пожалуйста, открой глаза. Я же вижу, что ты уже очнулась!

Снова пахнуло нашатырем и теплая рука дотронулась до щеки. Амалия вздрогнула и метнулась в сторону. Глаза сами собой распахнулись от ужаса.

– Да что с тобой?! – с мольбой и слезами в голосе закричала вполне живая и даже румяная Рената.

– Смерть явно пошла тебе на пользу – отлично стала выглядеть, – одобрила Амалия и показала Ренате большой палец. – Стала румяная, как наливное яблочко.

Брови Ренаты поползли вверх, а на лице застыло недоумение. Потом, очевидно, догадавшись о чем идет речь, она запрокинула голову и оглушительно захохотала.

Амалия огляделась. Она находилась в спальне Ренаты и сидела на ее смертном ложе.

– Рената, ты живая?

– Угу-угу! – только и смогла произнести красная от смеха подруга.

Она пыталась остановиться, но усилия были тщетны. Лицо стало мокрым от слез, мышцы пресса свело судорогой.

– Где-то я это уже видела, – насторожилась Амалия.

– Ты чего в обмороки падаешь? – спросила подруга, насмеявшись в волю. – Ты случайно не в положении?

– Так ты ж того… – Амалия свистнула и мотнула головой вбок. – Тебя ж это… – она закатила глаза к потолку.

– Чего «того-этого»?

– Ты стонала…

– О боги! Я себе омолаживающую маску делала, а ты что подумала?

– А я подумала, что ты окочурилась, – сказала Амалия, криво улыбаясь. – Что тебе лицо кислотой облили и убили… совсем.

– Лежу я себе с маской на лице, – начала рассказывать подруга, – у нее такой стягивающий эффект, что аж говорить невозможно. Чувствую, с кухни так вкусно пахнет. Ну, думаю, закончу процедуру, позавтракаем, а потом и тебе такую маску сделаю. Вдруг, чувствую, по ноге кто-то ползет. До смерти всяких пауков боюсь. Потом дверь открывается, ты бледная, с перекошенным лицом…

– Жаль – ты своего тогда не видела!

– Я глаза как следует не могу открыть, сквозь щелочки смотрю на тебя. Вижу – тебе плохо становится. Я испугалась, попыталась жестами спросить, что с тобой случилось, а ты сознание потеряла! Я сразу вскочила и к тебе бросилась на помощь.

И с досадой произнесла:

– Маска-то, вся потрескалась – и больно было и процедура коту под хвост!

– А маска твоя не «Франкенштейн» называлась?

Глава 11

Вечером Машка приехала инспектировать. Рената, к большой радости Амалии, приняла ее как старую добрую знакомую и ни разу не вспомнила об аварии.

Досконально изучив обстановку Машка осталась довольна результатами проверки: развратных злодеев, угрожающих любимой подруге, не наблюдаетсясь, кругом чисто, а из подвала не доносятся стоны узников и звон цепей. Машка расслабилась.

Просторная гостиная и зажженный камин располагали к девичьим откровениям. Подруги пили вкусный чай и разрабатывали стратегию будущего замужества Амалии.

– Вот я и говорю – замуж ее выдавать надо! Найдем ей с тобой хорошего мужа – хлопнула себя по коленке Машка, – а то сама себе она одних ущербных выбирает! – ябедничала она Ренате.

– И чтоб состоятельный был, – поддакивала та. – А то, какое в нищете счастье, правда?

Амалия участия в разговоре не принимала. По своему опыту она отлично знала, что спорить с Машкой бесполезно, а теперь, похоже, они за нее вдвоем возьмутся. К тому же, замуж за хорошего мужчину она выйти и сама бы не отказалась.

– Вот приеду завтра на работу и поковыряюсь в базе женихов, – пообещала Рената. – Может вообще, в «иностранцах» глянуть? – предложила она. – Иностранцы русских любят!

– В какой еще базе? – в один голос удивились подруги. – Откуда иностранцы в салоне красоты?

– Так я же еще совладелица брачного агентства! Правда, я им совсем не занимаюсь. Мы им с моим бывшим мужем на двоих владеем. Он там всем и заправляет. Оформляли его еще когда в браке были, вот и оказалось оно совместно нажитым имуществом. Так что, я теперь с него дивиденды получаю только. Мне хлопот и с моими салонами хватает.

То, что Рената уже побывала замужем Амалия с Машкой знали, но что у них там с мужем не сложилось Рената не распространялась.

– А ты, – обратилась она к Амалии, – похоже, до сих пор без толку ночами у меня в интернете просиживала. Нет, чтоб мужа себе искать нормального.

– Почему это без толку? – удивилась Амалия. – Очень даже продуктивно! Один раз даже на встречу ходила, между прочим, с очень интересным человечком!

– «Человечек» – это звучит горденько, – подначила язвительная Машка.

– И что твой интересный? – спросила Рената.

– Он на встречу не пришел. Потом сказал, что от дел не удалось вырваться. На другое свидание пока не приглашает.

– Нет, нам местного разлива женихов не надо, – решила за невесту Машка. – Мы ей будем заграничных принцев искать.

– Избавиться от меня решили, да? Я же должна буду к нему уехать. Навсегда! – возмутилась Амалия.

– Ничего, – подбодрила ее Рената. – Мы к тебе будем в гости ездить, а ты к нам.

Глава 12

Очередное утро принесло новые хлопоты. Ночная гроза оборвала линии электропередач и дом остался без электричества. Амалии, как экономке, было необходимо решить эту проблему.

– Зря папа, конечно, собственный генератор ставить, не стал, – сказала Рената. – Сейчас бы со светом были. Придется теперь нам с тобой педали динамо-машины по очереди крутить, – пошутила она.

– Нет уж! Крутить я ничего не буду, а вот электриков точно вызывать придется, – сказала, глядя в окно Амалия. – У соседей-то есть свет! Вон, их садовник газон стрижет, а в его домике – свет горит. Кстати, наш садовник сегодня мне сказал, что у нас кто-то клумбы вытаптывать под окнами повадился. Ты не знаешь, кто бы это мог быть?

– Не знаю, – пожала плечами Рената. – Чужих в поселке, как правило, не бывает – тут охрана, а кому из своих понадобилось, просто в голову не приходит.

– У тебя никогда не возникает чувства, будто за тобой кто-то наблюдает? – задумчиво спросила Амалия.

– Да нет, вроде, – растерялась Рената. – А у тебя возникает?

– Я, в последнее время, никак не могу отделаться от этого ощущения. Становится как-то не комфортно и временами даже жутко. Раньше со мной такого никогда не случалось.

– Знаешь, поселок хорошо охраняется, а все охранники проходили в свое время неплохую подготовку, кто в горячих точках, а кто в милиции. Так что, наша местная служба безопасности не хуже любого ОМОНА будет. У нас в поселке даже сигнализации себе почти никто не поставил. Но если тебя что-то беспокоит – нужно позвонить им на пост и сказать об этом. К тому же, ты знаешь, где у нас тревожная кнопка. Если тебе что-то даже просто померещится – перекрестись сначала, может и пройдет, а потом – жми не задумываясь. Через минуту ребята будут уже здесь.

– Скорее всего, мне просто кажется. Наверное, я все еще не могу свыкнуться с новой обстановкой. К тому же, я не привыкла, чтобы меня окружал лес – всю жизнь прожила в городе, где все, как на ладони, а тут деревья кругом. Будто из-за них кто-то на меня смотрит. Кстати, по нескольку раз в день звонят твои поклонники.

– Кто? – не поняла Рената.

– Воздыхатели твои.

– Почему ты решила, что это мне звонят? Что говорят?

– Ничего не говорят. Позвонит, в трубку тяжело подышит и все, отбой. Перестала бы ты над парнем измываться, – с шутливым упреком попросила Амалия.

– Странно, – сказала озадаченно Рената. – Для того, чтобы так названивать и молчать, нужно быть в высшей степени неуверенным в себе человеком, а среди людей, с которыми я общаюсь таких нет и быть не может. Они, скорее, будут брать приступом и измором понравившуюся им женщину, чем заниматься телефонным хулиганством. Одной моей знакомой, владеющей антикварным магазином, однажды так не повезло. Познакомилась она на какой-то тусовке с парнем. Ну, так себе парень был, прямо скажем: с плешью, брюшко, ноги кривые, да и было «парнишке» уже за сорок давно. Но денег у него – немереное количество. И вот, повадился он свою «обоже» завоевывать. Ходил, ходил к ней в магазин, а она на него никак не реагирует. Возьмет цветочки, спасибо скажет, кофе напоит, каталог со старьем покажет и адью! И достал же он ее тогда своими визитами. А она, надо сказать, дама видная, красивая и, что в наших кругах редкость – интеллигентная. Ну не могла она его послать! И так ему объясняет, и эдак. Тот делает вид, что не понимает. Сам уже от любви до ручки дошел. То музыкантов закажет серенады петь, то цирк у нее в салоне устроит. И все это, заметь, в рабочее время! У Ольги торговля идти перестала. Распугал он ей всех покупателей своими массовыми мероприятиями. Чуть не разорил!

– И что дальше было?

– Пришлось ей за него замуж выходить! Проще, говорит, согласиться один раз, чем каждый день этот ужас терпеть. И ничего, живут, душа в душу сейчас. Так что, это точно не мои знакомые. Но мне все равно это не нравится, – серьезно сказала она.

Электрик в фирменном комбинезоне, прибыл ровно через час. Его звали Леонидом, и он уже приезжал, когда Амалия однажды сидя в «аське» и попивая при этом кофе, случайно смахнула кружку со стола. Кружка полетела в стену, выплеснув при этом все свое содержимое прямо в розетку, которая была туда вмонтирована. В результате дом, конечно, обесточился. Электрик же был человеком ответственным: он сначала дотошно выяснял, вследствие чего именно случилась авария, и не уехал до тех пор, пока Амалия не продемонстрировала ему, вновь заработавший компьютер, с новыми сообщениями программы.

– «КЗ», – констатировал на этот раз Леонид. – Тут у вас был…

– Избавьте меня от подробностей, пожалуйста, – молитвенно сложив руки, со смехом сказала Амалия. – Давайте, я вас лучше кофе угощу! – предложила она.

Предложение любезной домоправительницы было принято с невероятным смущением. Леонид постоянно краснел и заикался, когда Амалия, для поддержания разговора, расспрашивала его о чем-нибудь. Пожалуй, если бы не его чрезмерная, так не идущая мужчинам, робость и не постоянная манера извиняться – он, со своим высоким ростом и широкими плечами, вполне мог бы считаться привлекательным.

«Может, в этих кругах, просто не принято приглашать пить кофе простых работяг, да еще при этом об их жизни расспрашивать. Тут кто угодно смутится. Права Машка – умею я людей в краску вогнать», – отчитала себя Амалия.

Жизнь текла своим чередом. Амалия занималась хозяйством, а Рената возвращалась домой поздно вечером, едва не падая с ног от усталости. Ее явно что-то беспокоило, но Амалия из деликатности не расспрашивала подругу, полагая, что та сама с ней поделится, если сочтет нужным.

Как правило, девушки быстро ужинали на кухне и перебирались к кому-то из них в спальню поболтать перед сном. Сегодня Рената вернулась домой раньше обычного. Они поужинали и поднялись наверх в ее комнату.

По тридцатиметровому помещению гулял, играя шелковой занавесью, ветер. Окно оказалось открытым. На подоконнике и полу четко отпечатались протекторы мужских ботинок. У стенного шкафа что-то металлически поблескивало. Рената подняла с пола острый, узкий и длинный предмет. Больше всего это походило на самодельный стилет или заточку.

Переглянувшись подруги не сговариваясь кинулись к тревожной кнопке, вмонтированной в колпачок симпатичного фарфорового гномика на прикроватной тумбочке. В попытках добраться до кнопки как можно скорее, они лишь толкались и мешали друг другу.

– Давай уже решим, кто из нас это сделает? – не выдержала Амалия. – Представляю, как порадовался бы нашей неорганизованности преступник, если бы был еще здесь!

– Хорошо, – сказала Рената. – Тогда давай, это буду я.

– Почему ты? Я в гостях все-таки! Когда мне еще такая возможность представится?

– Вот когда к тебе в спальню полезут – тогда и будешь нажимать! А сейчас ко мне лезли.

– Типун тебе на язык! – крикнула Амалия и с быстротой молнии тыкнула гному пальцем в глаз.

– Промахнулась! – подпрыгнула от радости хозяйка и вытянула вперед указательный палец, покрутив им для пущего эффекта перед носом у Амалии, медленно и демонстративно утопила вниз вершинку шапочки.

Охранники примчались так быстро, будто все время стояли под дверью и ждали, когда девушки договорятся между собой. План «Перехват», как обычно, результатов не дал. Сотрудники службы безопасности прочесали весь парк вокруг дома, заглянули через забор к соседям и изучили истоптанные под окнами клумбы, но злоумышленника так и не нашли.

Посоветовав девушкам обратиться в полицию, не терять бдительности, мужаться и спать по очереди, охрана удалилась нести службу и досматривать футбольный матч между «ЦСК» и «Томью».

– Может решетки на окнах поставить? – предложила Амалия, когда они сидели, съежившись от страха в кухне.

– Неужели меня хотели убить? – глухим голосом промолвила Рената, не реагируя на предложение о решетках.

Ее лицо было бледным, испуганным и каким-то осунувшимся.

– А может, он все-таки, просто так приходил, а? – без особой надежды жалобно спросила она.

– А эту штуку с собой принес, чтобы в зубах поковырять вместо зубочистки? – на корню убила надежду Амалия. – Нет! Он хотел спрятаться в шкаф, дождаться там ночи, и воткнуть тебе это в сердце или печень! – уверенно сделала она вывод зловещим тоном, страшно при этом вытаращив глаза от собственного страха и всхлипнула от картины, которую сама себе нарисовала в воображении. – Слушай, давай сходим в твою спальню еще раз и посмотрим, может, он еще там что-нибудь потерял?

– Ага, хорошо бы нам найти там его паспорт с пропиской. Нет уж! Не пойду! Хватит с меня на сегодня. Мы пойдем туда только через мой труп! – и зажала себе рот рукой, испугавшись, что сболтнула лишнего.

– Ой, не каркай! – погрозила пальцем Амалия.

Сама она поборов страх все равно отправилась на поиски улик, которые могли бы обличить преступника в случае поимки. Рената принимала ванну в ее комнате и воспрепятствовать поискам не могла.

Амалия многократно заглянула под кровать, несколько раз распахнула гардеробную и переворошила все постельное белье подруги в поисках следов негодяя. Не найдя ничего, она наскоро запихнула в шкаф вытащенные вовремя поисков вещи и прикрыла покрывалом беспорядочно, одним комком сваленные спальные принадлежности на кровати. Находиться в помещении, лишь по счастливой случайности не ставшим местом убийства, было жутко. Не найдя ничего интересного Амалия вернулась к себе.

Следуя совету профессионалов, спать девушки решили по очереди, устроившись в спальне Амалии.

– Я буду тебя охранять, а ты закрывай глаза и попытайся уснуть. Потом разбужу и поменяемся местами, – сказала Амалия со всей решительностью, на которую только была способна и понимая, что прозвучало нарочито бодро.

Было страшно. Она не могла себе представить, как во время бдения станет делать обход территории, подходить к окну и выглядывать наружу. От ужаса по телу безостановочно маршировали мурашки.

– Что ты, какой мне сегодня сон? Разве можно уснуть после такого? – обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону, сказала Рената.

Амалия не без труда отцепила ее руки от головы и силой уложила на подушку.

– Ну какой сон… – сопротивлялась подруга и не закончив фразы начала похрапывать.

Свет, разумеется, оставили включенным. Перспектива оказаться в темноте обеих пугала до икоты. Охранница прижалась к спящей подруге борясь со своими страхами, но помогало это мало, а если выражаться более точно – было совершенно бесполезно. Голова, сама собой, каждые пару секунд отрывалась от подушки и вертелась от двери к окну. Немного успокаивал гномик на тумбочке – точная копия того, что был в спальне у Ренаты и то, как быстро тут бегает охрана.

В доме было тихо. Постепенно Амалия осмелела на столько, что рискнула подойти к окну и даже выглянуть наружу. Фонарь над крыльцом мигнул и погас. Понимая, что стоя у освещенного окна может стать отличной мишенью для киллера, девушка отскочила от оконного проема и бросилась к выключателю. Погасила свет и снова выглянула на улицу. У крыльца шевелились тени.

– А-а-а! – закричала она, и, что было силы, начала долбить по шапочке со спасительной сигнализацией.

– А-а-а! – завопил гном.

Амалия подпрыгнула от неожиданности и кинулась к выключателю. Она тщетно шарила руками по стене в его поисках. Вдруг, что-то схватило ее за руку.

– А-а-а! – еще громче заорала Амалия и еще кто-то рядом.

Зажегся свет. Подруги стояли, вцепившись друг в друга. На их лицах был написан неописуемый ужас.

На первом этаже послышался звон стекла, затем топот ног по лестнице и агрессивные мужские голоса. По сему выходило, что незваные гости ищут именно их. Девушки моментально оказались под кроватью. Дверь распахнулась и в комнату ворвался человек. Лежащим под кроватью подругам были видны только его черные высокие ботинки на шнуровке. Постояв немного у порога, мужчина опустился на одно колено и заглянул под кровать.

– Здрасти! – расплылся в улыбке сотрудник местной службы безопасности.

– Здравствуйте! – хором ответили еще не оправившись от шока девушки.

– Все в порядке ребята, я их нашел! – крикнул кому-то в дверь охранник.

– А быстро вы, все-таки, прибежали опять! – поразилась Амалия, угощая спасителей на кухне чаем спустя десять минут. – Ведь только кнопку нажать успела! И как только у вас это получается?

Трое парней переглянулись.

– Нас никто и не вызывал, собственно. Мы ваш дом решили вокруг обойти, на всякий случай. Окна проверить, дверь. Подошли к крыльцу, а фонарь погас – лампочка перегорела. Потом ваши крики услышали и решили, что к вам опять залезли. Разбили окно и на помощь к вам побежали. Так что, вызова от вас сегодня второй раз не было.

– Спасибо вам большое, – с чувством произнесла Рената, – что дверь ломать не стали.

– На что же тогда я нажала? – удивилась Амалия.

– Ты, настучала по моей бедной больной голове, – вздохнула Рената.

– Еще чайку?

– Нет! – в голос испугано воскликнули охранники.

Еще бы, это была бы уже пятая кружка. Подруг совершенно не радовала перспектива снова остаться одним в большом страшном доме. Поэтому они, как могли, удерживали парней. Амалия все подливала и подливала им чай, а Рената травила анекдоты и даже исполнила один из своих школьных номеров самодеятельности. Попавшие в западню охранники тщетно пытались вырваться. В конце концов, они решили отделаться от дамочек малочисленными потерями и пожертвовать самым молодым сотрудником, оставив его с ними в качестве охраны. Рената отправилась за пижамой, а благодарная Амалия еще долго потчевала несчастного парня в кухне.

Утром были вызваны все необходимые службы для установки сигнализации и решеток. Придирчиво осматривая укрепления, подруги пришли к выводу, что теперь им ничего не грозит, по крайней мере, до тех пор, пока они находятся в доме. После ухода монтажников окна красовалось чугунным литьем, а входная дверь – электроникой.

Жить стало веселее.

Глава 13

Вот уже полтора месяца Амалия выбирала супруга с активным участием подруг. Иногда у нее создавалось впечатление, что муж-иностранец нужен именно им. Амалию же увлекал сам процесс поиска. Ей было просто интересно общаться с людьми, имеющими другой менталитет и культуру.