Отрывок из книги
Моя история просит выхода в свет, ибо я уже достиг того почтенного возраста, когда можно передавать весь накопившийся опыт и мудрость молодому поколению. Несмотря на то, что по человеческим меркам мне очень мало лет, а именно, почти четыре года, по меркам моих собратьев я вполне себе уже старичок. Ах, да, я же совершенно забыл вам представиться: я – правый ботинок, который носил школьник по имени Петька. Раньше носил и очень любил, но теперь пришло то страшное время, когда я никому не нужен и валяюсь в шкафу до той поры, пока Петькина мама не сделает здесь уборку. И тогда случайно моё временное тайное убежище будет рассекречено, и меня схвааааааатят за зелёные шнуркиииии, и вышвырнут… Пффффрррррррггг! Ой, извините, что-то я расчувствовался, сейчас уберу свой носовой платок. Пффрр! Все-все, убираю. Продолжаю.
Когда-то, разумеется, у меня был брат-недоблизнец, левый ботинок, ибо невозможно вещам вроде нас существовать в полном одиночестве. Мы всегда имеем пару. Но со временем, так уж сложились обстоятельства, мой левый брат износился первым. Его пытались, конечно же, вовремя чинить. Носили с этой целью к одному растрепанному башмачнику, рядом с которым лежал, положив морду с тоскливыми глазами на грязные лапы, такой же растрепанный, как и его хозяин, пёс-дворняга. И мастер по загону острых гвоздей в наши тела починил моего брата. Добросовестно. Я могу об этом вам поведать совершенно правдиво, потому что был тогда рядом с ним. Просто стоял на полке среди таких же побитых жизнью сапог и ботинок и ждал, пока оперировали подобного мне. И очень родного. Потому что мы с моим братом участвовали во всех грязных и не очень делишках нашего подопечного, Петьки, всегда в паре. Честно вам признаться, мои дорогие, все эти молотки, гвозди и прочие инструменты пыток приводили меня в шоковое состояние, однако, на мое счастье, мне перепадало от них гораздо реже, нежели моему брату. Бывали мы с братом у мастера починки обуви не один раз. И мне показалось, что чёрный пёс очень подозрительно смотрел на нас. Он, видите ли, думал о том, как бы поточить о нас свои старые больные зубы. Ну, по крайней мере, я в этом был совершенно уверен. И потому с опаской относился к существам с зубами и когтями. Но если бы знал я тогда, что этот пёс был просто божьим одуванчиком по сравнению с теми животными, с которыми я на свою бедную голову (Ой! У меня же нет головы! Ну, тогда на свой, хмм, бедный носок) познакомился позже, я, скорее всего, обрёл бы верного друга в лице (Ой, нет. В морде) того добродушного пса.
.....
– Шнурок испорчен. Окончательно.
У меня язычок ёкнул. Брат!
.....
