Читать книгу Крестовичок - Оксана Якубович - Страница 1

Когда Маринка и Варя получили приглашение на вечерний пикник, обе страшно обрадовались. В туристическом лагере «Новые робинзоны» девушки работали поварихами, что по местной табели о рангах означало социальный статус чуть выше плинтуса. Кроме поварих в лагере имелись комендант, врач и трое инструкторов – все персоны куда более значимые.

А на пикник позвали Маринку и Варю!

– Людмила не любит самоуверенных мужчин, – заметила по этому поводу Маринка, – она сама самостоятельная. Я вчера с ней так хорошо разговорилась – она удивительная. Представляешь, сама свой бизнес с нуля построила (у нее керамическая фабрика в Корее). А внешне и не скажешь, что деловая. Она – настоящая женщина!

– Ты прямо влюбилась в нее.

– Есть маленько. – созналась Маринка. – Все бы туристы такие были. А то мне вчера, представляешь, москвич претензии предъявил – почему хлеб плесенью пахнет? Я ему про тайфун и сырость, а он мне – про права потребителя задвигает.

– Ну и послала бы его к Эдику. За подвоз продуктов комендант отвечает.

– Злая ты, Варька. Этот москвич на самом деле ничего дядька, на него просто погода плохо повлияла.

Варя вздохнула. У туристов и впрямь в обычае в капризах климата винить персонал турбазы. А погода на острове, как водится в Приморье, портилась регулярно. Без штормов не обходится даже сейчас, в августе, когда над Японским морем обычно царит жаркий антициклон. Вернее, должен царить.

Последний тайфун зацепил остров лишь краешком, но все-таки зацепил. Двое суток лило, как из ведра, тенты палаток сотрясало свирепым ветром. Брюхатые тучи перетягивались через седловину и волоклись на запад, в сторону материка. На восточном берегу, где любили загорать туристы, грохотал шторм.

Растрепанные валы катались по пляжу, как груженые поезда и наотмашь врезались в скалы. Остров вздрагивал от корней до лысой макушки, над которой торчал треугольный геодезический знак, или, по-научному, тригоном.

Не удивительно, что народ в «Новых робинзонах» приуныл.

Зато теперь погода наладилась, а компания отдыхающих во главе с Людмилой и ее сестрой Натальей задумали пикник. Костер, плов с мидиями, ночное купание и прочие удовольствия.

Компания собралась небольшая – кроме хозяек банкета и Вари с Маринкой – москвич с сыном-подростком, два веселых толстяка Толя и Паша (классические бизнесмены из бывших братков) и худой мужчина в очках. Потом выяснилось, что его зовут Михаилом, он юрист, и хороший знакомый Людмилы.

Из лагеря вышли через час после ужина, когда остров уже заливали синие сумерки. Пока перевалили седловину, сделалось совсем темно, к восточной бухте спускались ощупью, цепляясь за кусты полыни.

Море ворочалась и влажно вздыхало во мраке, фосфорно светилась белая полоса прибоя. Резко пахло водорослями – недавний шторм оставил на пляже длинные валы из морской травы и тины.

Оказалось, что Паша с Толей еще днем нашли подходящее место под скалой и собрали дровишек, поэтому развести костер проблемы не составило.

На расстеленную клеенку выложили закуски, Толя взялся откупоривать бутылки. Маринка резала хлеб.

Москвич вытряс из сетки два десятка обросших зеленью раковин – Как там насчет плова?

– Ого, откуда такое богатство? – весело удивилась Людмила.

– Артем сегодня нырял. – сообщил москвич. – К концу смены, глядишь, настоящим дайвером станет!

Он с отцовской гордостью покосился на сына.

Нескладный долговязый Артем сидел на камне рядом с костром, лицо у парня было сердитое. Варя посочувствовала мальчишке – тот явно надеялся, что на пикник пригласят дайв-инструктора Джемайку. А вместо этого собрались одни взрослые, скучные типы. И для кого, спрашивается, было мидии доставать?

Захрустели по гальке шаги, Артем с надеждой вскинулся, но из темноты вышел толстый Паша с ведром воды.

– Ой, вы хотите в нем варить! – испугалась Варя. – Нам же потом его не отчистить! Лучше взять на кухне кастрюлю, я принесу.

– Не робейте, девчонки, мы вам поможем.

Паша аккуратно поставил ведро на сдвинутые камни.

– Вытряхивайте.

Наталья раскрыла матерчатую сумку и извлекла две здоровенные гофрированные раковины.

– Вот так так, у нас изменения в меню? – удивился москвич. – а как же плов?

– Не люблю мидии, – Наталья поморщилась, – жесткие, йодом воняют. Гребешки вкусней.

– Гребешки нежнее, а мидии пикантнее. – мягко заметила Людмила, – мне нравится их запекать прямо в раковине, они как перченые выходят.

– Мы решили с пловом не возиться, – пояснила она обиженному москвичу, – это все равно, что картошку варить вместо того, чтобы запекать в костре. Придвигайте сюда ракушки. У нас будет два горячих блюда – сперва мидии, потом гребешки.

Наталья иронически хмыкнула. Она походила на сестру ростом и фигурой, такая же полная и загорелая. Но волосы темней, и подбородок дерзко выдвинут, решительное лицо. Пальцы у нее были ухоженные, даже на острове она умудрялась соблюдать маникюр.

Варя посмотрела на свои руки и поскорей отодвинула их подальше от света.

В ведро за раз поместилось не больше десятка раковин – Где вы таких великанов наловили? – удивился москвич, – возле лагеря только пустые половинки попадаются.

– А мы свои захоронки не выказываем! – гордо сообщил Паша.

– Лет пять назад у лагеря тоже гребешки были, но их всех выловили. Теперь они только на глубине, – вмешалась Маринка, – раньше и ежей было больше, и звезд. В двух шагах от палаток лежали.

– Антропогенный фактор, все естественно, – заметила Наталья, – хрупкие экосистемы не выдерживают нагрузки.

– Зато теперь и в воду лезть не надо. Мы этих гребешков в два счета на ферме наловили! – захохотал Паша.

По лицу Людмилы скользнуло облачко досады.

– Да, человек существо всеядное, – сказал Варе тощий Михаил, – вам, как повару, это должно быть хорошо понятно.

– Что? А, ну да, люди все время хотят чего-нибудь съесть. Это плохо?

– Для морских звезд – да.

– Звезд не едят. Их для коллекций сушат.

– Но результат тот же самый, верно? Разрушать – свойство человеческой природы.

Варя растерянно уставилась на собеседника. Длиннорукий, узкоплечий, угловатый, он напоминал умного богомола. И такое же, как у богомола, узкое вытянутое лицо, совершенно бесстрастное.

Тем временем Толя наполнил кружки и ночной банкет стартовал.

– Первый тост – за милых дам! Второй – за тех, кто в море!

Кстати, кто-то собирается купаться?

И – покатилось.

Луна давно уже плыла над макушкой острова, воздух был пронизан ее серебряным светом.

Догорел костер, выскобленные раковины из-под мидий и гребешков бросили в остывающий пепел.

Варя с Маринкой собирали посуду, москвич взялся им помогать. Вообще – то он был Геннадием, и все к нему так и обращались, но между собой подруги продолжали звать его москвичом. Паша и Толя, изрядно нагрузившиеся, уже брели вверх по склону, вразнобой распевая блатной шансон.

Людмила тоже что-то мурлыкала себе под нос, задумчиво глядела в небо, рядом нескладным истуканом переминался Михаил.

– Ты что-то бледная сегодня, Люда.

– Это просто луна. Так ярко светит. Она как будто притягивает к себе, чувствуешь? Закроешь глаза – и улетишь в астрал.

Потом Варя с Маринкой не раз вспомнят эти слова.

– Глупости, с нашей комплекцией в астрал не взлетишь.

Прими лучше таблетку от головной боли, и все как рукой снимет.

Голос Натальи прервал колдовство, словно невидимая нить с легким звоном лопнула в воздухе. Пора было возвращаться в лагерь.

Гуськом, друг за другом, они поднялись на седловину и увидели впереди ярко-желтое пятно – фонарь на генераторной палатке. Грохот волн позади отодвинулся, зато стало слышно рычание генератора – на ночь глядя комендант Эдик заряжал аккумуляторы.

Не успели Маринка и Варя поравняться с палаткой, как Эдик обрушился на них.

– Почему не доложили, что уходили из лагеря? Забываетесь? Вы сюда приехали работать, а не прохлаждаться с туристами! Я не допущу…

– Простите, Эдик, но это я пригласила девушек. Надеюсь, против меня у вас возражений нет?

Это вернулась Людмила. Мило улыбнулась Эдику, и тот вымученно осклабился в ответ. Хамить богатой клиентке он не решался.

– Ты была права, Людмила хорошая. А Наталья совсем на нее не похожа, странно, что они сестры, – сказала Варя, заползая под спальник. – Уф, наконец, можно вытянуться! Устала кошмарно!

– Хилая ты, подруга. А насчет сестер – они же не родные, а сводные, мне Людмила сказала.