Читать книгу Дневник луганской Роксоланы - Оксолана Луганская - Страница 1

Если можешь не писать – не пиши, предлагал Лев Толстой. Я не могу. Тем более мой Абаж русского не знает (кроме некоторых слов, которым он научился еще до меня, типа «зайчик») и прочитать не сможет. Дневник спасает от одиночества, в которое ты неизбежно погружаешься на чужбине, когда проходит эйфория от новых впечатлений. Впрочем, их у меня и теперь достаточно и сплошь сексуально-психологические.

Нынче уже никого не шокируешь никакими откровениями про свинг-вечеринки, мужа-куколда и бисексуальных турецких мужчин. Если удивились – смею вас уверить, гомосексуалистов в Турции тоже предостаточно. Может, даже больше, чем у нас. Женятся они поздно (надо ж калым насобирать), а секса хочется, не будешь же вечно дрочить на экран монитора. Впрочем, большинство так и делают. Русские и украинские женщины в таком случае просто находка – они готовы выйти замуж без всякого калыма и трахаться просто за еду. Большинство трахаются еще и за одежду плюс отдых раз в году, хорошо если на побережье (Турция отнюдь не вся у моря), но это если повезет. Так чем это отличается от проституции? Полным отсутствием свободы. Чем это отличается от сексуального рабства? Да ничем. Бесплатно ничего не бывает, бесплатно только птички поют.

У каждой русско-турецкой семьи своя история. Расскажу свою. Хотя мое сексуальное рабство, в которое я вляпалась по собственной инициативе (никто не может быть обманутым без своего согласия – Теун Марез), семьей можно назвать с большой натяжкой. Натяжка – слово с эротическим душком. Привыкайте. Фаллические и прочие такого рода ассоциации у меня с детства. Меня зовут Оксана, я русскоязычная украинка, как и все городские жители Донбасса. В 2014 году мы с подругой приехали в Турцию. В Стамбул. Istanbul – так пишут аборигены, а произносят Станбул с ударением на первом слоге.

Мой турок сначала искусно притворялся порядочным человеком. Познакомились в интернете. Но об этом как-нибудь потом. Нет, он не маньяк. Возможно, это временные материальные трудности натолкнули его на мысль приторговывать моим телом. Или моя врожденная свобода, умение отделить секс от любви, сучность – как угодно это можно назвать. Но давайте по порядку.

11 июля.

Полтретьего. До пляжа еще не доехали. Вчера отправились в 11.00 – это рекорд. В первый день я вообще билась в истерике: хочу на море. Туркиш стайл, конечно, плющит. Никто никуда не спешит. Море подождет. Оно уже миллион лет здесь и никуда не собирается. Разговоры, тёрки, еда, чай. Различаю лишь некоторые слова. Эвет – да, эфендэм – слушаю, тамам – ок, таби-таби – да-да, точно, чок гюзэль – очень красиво, хорошо, алла-алла – ого, о, господи… Кое-что понятно без перевода: душь, пляжь. Именно так, мягкое ж. В турецком языке много французских слов, в русском – тюркских, в обоих – латинских. А в основном – сплошной поток дурмасы.

Поели – можно и поспать. Присели – сразу чай. Курят одну за одной, а когда в машине – это просто душегубка. А еще любят запалить в машине сигарету и просто держать ее в руке, пока не догорит до фильтра – дым идет не в окно, а в салон. Чувствую себя некрасовской женщиной в горящей избе.