Деревенские песни
Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Оглавление
Олег Асиновский. Деревенские песни
О стихах Олега Асиновского
Деревенские песни
Ноябрь
Озеро
Иней
Снежинка
Сон
Ночь
Одуванчик
Дождь
Зверь
Ёлка
Маленький
Лицо
Остров
Праздник
Вяз
Листок
Вечер
Мама
Тень
Лиственница
Снегирь
Небо
Светлячок
Подсолнухи
Опушка
Ромашки
Вид на жительство
Ветер
Ноябрь
Дверца
Пощада
Вифлеем
Утро
Зима
Море
Ямка
Домик
Гора
Музыка
Облако
Сосна
Евхаристия
Святки
Прятки
Ласка
Земляника
Вечеря
Стыд
В день ангела
Холокост
Ню
Лазарь
Ностальгия
Жена
Семья
Любовь
Родители
Пятидесятница
Венчание
Вижу и ужасаюсь
Счастье
Любовь
Вид на жительство
Дивеево
Молитва
Праздник
Россия
И так далее
Мама
Монах
Дивеево в декабре
Близость
Декабрь
Молчание
Церковь
Симеон
Близость
Монастырь
В декабре
Рождество
Декабрь
Январь
Исповедь
Святки
Блаженство
Обрезание
Канавка
Крещение
Дураки
Холокост
Прогулка
Иконка
Монашка
Монашек
Жена
Монастырь
Перед причастием
После причастия
Снег
Еврейское кладбище
К маме
Всё устроится
Востряково
Родительская суббота
Феникс
Сретенье
Пост
Андрей Критский
Пурим
Есфирь
Матронушка
Маруся
Симфония
Еврейское счастье
Просодия
Лорелея
Лорелея в деревне
Франциск Ассизский
Шапочка
Красовицкий в Востряково
Лествица в Востряково
Кувуклия
В местечке
Юноша
Хаг Самеах
Лазарь
Молитва
Весна
Великая среда
Одиссея
Вид на жительство
Львица
Таинство
Марина Мнишек
Декабристы
Князь
Модильяни
Красовицкий
Йорик
Апостол Павел
Бунин
Блок
Апостол Пётр
Мандельштам
Святой Серафим
Батюшков
Амалик
Лермонтов
Пушкин
Ахматова
Апостол Андрей
Анненский
На Соловках
Шостакович
Августин
Наташа Штемпель
Саломея
Ленин
Франциск Ассизский
Рублёв
Ориген
Кандинский
Малевич
Эврипид
Марина
Савская
Алипий
Цветаева
Минотавр
Хлебников
Голем
Вергилий
Сивилла
Калигула
Аввакум
Джорджо Моранди
Ницше
Дали
Вагнер
Мусоргский
Жёны Гоголя
Юнг
Фрейд
Нико Пиросмани
Верлен и Рембо
Мауриц Корнелис Эшер
Гёте
Ван Гог и Гоген
Серебрякова
Гончарова
Магритт
Эль Греко
Густав Климт
Левитан
Марина Юдина и Поль Сезанн
Анри Матисс
Босх и Бах
Врубель и Хлебников
Альтман и Ахматова
Модильяни и Сутин
Савонарола и Боттичели
Пауль Целан и Шарлотта Соломон
Эстер Лурье
Климт и Рильке
Тулуз Лотрек и Осип Мандельштам
Рафаэль и Соллогуб
Врубель и Мунк
Блейк и Беатриче
Рублёв и Чёрный
Рафаэль и Мане
Фива и Павел
Брейгель и Фет
Иеремия
Илия
Даниил
Иаков
Исав
Исаак и Ревекка
Сарра и Агарь
Мельхиседек
Целан и Айги
Господь долго ждет больно бьёт
Лунный свет
Островки
Иверская
По весеннему снегу
Радуга
Исав и Пётр
Каин и Авель
Моисей и Иоанн
Грегор Нарекаци
Византия
Жёны Мироносицы
Исповедь
Исповедь
Молитва
Родина
Холокост
Музыка
Литургия
Литургия
Молитва
Стыд
Византия
Изборск
На рассвете
Спасибо
28 июня
Молитва
Молитва
Ромашки
Трезвение
Молитва
Молитва
Исаак и Авраам
Авраам и Рахиль
Молитва
Вход в Иерусалим
Вход в Иерусалим
Вход в Иерусалим
Вход в Иерусалим
Еврейское кладбище
Китеж
Китеж
Атлантида
Авва Дорофей
Один знающий то что в сердцах
Ромашки
Ромашки
Молитва
Молитва
Исав и Иаков
Дидона и Эней
Молитва
Пётр и Феврония
Новый удел
Полезно болеть
Плотская любовь разъединяет
Иуда Искариот
Не своей силой
Бабочка
Господь долго ждёт больно бьёт
Молитва
Всякое ныне житейское отложим попечение
Путеводительница
Любовь не имеет истории
Одна ласточка не делает весны
Жена спасёт мужа
Воображение действует быстрее чувств
Тишина
Блаженная боится умирать
Привести девушку
И змей исчез
Весьма ласково
Вихрем сокрытый
Насмешки детей
Прикасается и отстраняется
Освобождение пленных
Ласточка и ромашки
Лёгкое плоти душа касание
Благодарности тайный дар
Страстей тела преображение
Хорошо
Делится телом душа
Кончится жизнь нежизнь кончится
Как-то так
Одна и та же бабочка провожает
В чертогах плоти страсти укрощаются
Ни мать ни сын не знали
Вихрем сокрытый
В бескрайнем августе
Шёпотом шёпотом
В миг не встречи души и тела
Август дождись
Сбываются при жизни желания не сбывшиеся после неё
С неба последнего на маленькое самое
Господи забери
Прости за дожитие
Прячутся в августе сентябрьские ромашки
Под слегка изменённым углом зрения
Ночь поёт
Отсутствию своему
Обольщаться инстинктом
На отшибе души
Из радости через страдание в страдание через радость
Пауза повисает на ниточке тишины
Жизнь доживает тела душа
Озеро домиком стоит у реки
Иисус родился
Не столько руинам сколько окраинам добра зла
В домике из дождя
Равнодушие к своей душе неравнодушие не к своей
Приятие себя себя неприятием
Заглядывания души в уединение тела тела в уединение души
Духовный дракон
Около
Пейзаж принимающий форму плоти души тишины
Воспоминание фрагмент колоннады небесной
Ангел
Мене мене текел упарсин
Ангел
В неуловимо критической ситуации изгнания
Неотступное счастье от иллюзий избавляет
Над родиной покров
Из тишины тревожной
Отношение к трепету
Подразумеваемое сомнениями одиночество
Занавесь разорвалась
Стараясь воссоздать себя в мечтах
Отвечаешь оставлю или молчишь
В пределах отечества
На улице шумной
Паутинка остановись
Сарра и Авраам
Снегирь
Последствия предпочтений приют дают
Осенью родина ранняя пташка
Злого одиночества с добрым одиночеством противоборство
Попытка предвидения предотвращает вмешательство памяти в соблазн
Тени небесные сделают следующий шаг прилетят
Осенние капели пели в тишине
Из России в монастырь грузинский
Русская в Грузии грусть
На белой горе стоит монастырь
В доме не своём светло
В шелесте камней в шёпоте озёрном
Как прозрачна зима в ласках стыда
Было душе жить где
Степь отпоёт
Облачко плывёт
Записки современного пустынножителя
С верхушки сердца
На небе дворец во дворце свет
Невыразимое
Девы с девой уединение
Крик совы
Жизнь удалась
Ты ли Россия отвечает не я
В келье снег
Без признаков внешних жили мы вместе
Ласкают издали баб российских
В монастыре грузинском преодоление символизма
В горах Кавказа
На самом последнем маленьком небе
Летящий и спящий
Снег
Монастырь грузинский не быть и очутиться
Обычно душа направляет свою пробудившуюся силу на то чтобы маскировать
Зимние листья
Из России в монастырь грузинский
Зимние листья
Скорее для рассудка чем для чувства
Скорее для чувства чем для рассудка
Не совсем сентиментальное отношение к реальности
Из опыта одиночества
Некая правильность усердия к расставанию
Благодарная оглядка на отблеск роскошества
В смутном времени разлуки с телом
Ровное перетекание совести в раскаяние
Счастья глубина спрятаться от себя
Блистающая тихая собирательница дожитий
Двуглавая птица услада и безразличие
Невероятная ситуация возобновляемая происходящим
Не привыкая не остывая не утомляясь
Почти неуловимое веяние воскрешения
На Страшном суде
Суда Страшного долгожданное счастье
После воскрешения на одно мгновение
Именно потому что прошлое и будущее души так богаты тайной насыщеннее всего настоящее
Не коснуться запретного тоскуя по небу
Опасная радость
Суда Страшного рай
Различные уподобления души погибшей телу воскресшему
Любовь которая не примет только от не любви очистит
Зимние листья
До предела исчерпанное воскрешением опустошение
Радость всякому дню связывает и развязывает душу
Первое пришествие твоё Господи в преддверии путешествующего второго
То самое состояние наготы души которое связано с соблазном не расставаться с мамой
Тонкий яд то плоть то душа
В невидимой жизни марии
Пасхи соблазны
Исполненный благодарности к незнакомому счастью
Особенного рода осторожность
Копиё удовольствия
Отводят очи
Согласие Иисуса оправдаться
Разбегающимися дорожками памяти плотской
Пасхи соблазны
Как просто с тобой господи ты обычен весьма как жизнь без тебя
Дуновение девства
Поза кошки на отдыхе
С кем же ты встретишь своё одиночество господи
Однажды позвал расставался и ждал
Ни тайной ни явью не прикрытая данность
Прозрачная занавесь одиночества рассыпаемого любовью счастья
Какое зло отворил ты им любовью к ним
Не гонишь проказницу и просишь остаться
Доходящая до крайности эмоциональность тишайшая
Восторгается болью душа а не плотью
Доверимся и исчезнем летом в деревне
Невидимые и родные видимые и чужие
Кто же ты Господи не зовёшь и приходишь
Отрывок из книги
Господь наш Иисус Христос обещал нам, что если свидетели истины умолкнут, то камни возопиют. Свидетели умолкли. Истина больше никому не нужна. Так вот – поэзия Олега Асиновского – голосящие глыбы гранита, нашпигованные истиной и совестью. Блистательное сочетание ходов архаической, ритмо-песенной поэтики и конструктивистского принципа сочетания словесных блоков, в силу своей внутренней спаянности и повторяемости имеющие функцию не украшений, а несущих элементов стиха.
Но удивительно не это. Удивительно, как автор с блеском и невероятной, редко случающейся виртуозностью, укладывает в прокрустово ложе своего принципа и тончайшую личную исповедальность, и утончённость высоких схоластических рассуждений. Впрочем, оставим проблемы чистой поэтики.
.....
Вот оно что. Диссоциируя умопостигаемые (в идеале) чувствования, всем сердцем здесьтеперь мыслит себя-в-себе волшебная метаморфоза человекопоэтического перехода, и сама есть этот переход: внешнего во внутреннее, здешне-нынешнего в тамошне-грядущее.
Играющая (да, как тот ребёнок, – «без почему») лёгкостью и трудностью мерцательного чтения книга жизни Олега Асиновского от каждого пишущего и читающего себя требует такого знака, чтобы он соответствовал в простоте и совершенстве принципиальному тожеству со своим творцом, со своим Творцом. Голографический принцип, исполняемый целостно величием и малостью Знака, означает равномощность корпусу Человека как святописьменного Свитка. Вы знаете, у всех и каждого в святом Свитке есть свой, интимный, человекосущий знак: письменный – буква, устный – звук. У Олега Асиновского он соразмерен титаническому, и правда, скорбному труду: —
.....