Читать книгу Хроники дурац(ц)кого княжества (Албания на пути к независимости, 1912-1921 гг.) - Олег Евгеньевич Царьков - Страница 1

Справка (1911): Население Албании может быть оценено между 1 500 и 1 600 тысячами человек, из которых 400 тысяч не являются албанцами. Из других рас славяне (сербы и булгары) являются наиболее многочисленными, возможно, насчитывая 250      000 человек. Сербские поселения

существуют в различных частях северной Албании; большая болгарская колония проживает в окрестностях Дебара и Охрида. В горах Зигос и хребте Пинд располагалась Великая Валахия средневековья. В них проживают арумыны или цинцары, которых насчитывается 70 000 человек. В Эпире имеется значительное греческое население, которое, однако, следует отличать от настоящих греков Янины, Превезы и крайнего юга. Его можно оценить в 100 000 человек.

Собственно албанцы делятся на две группы: геги живут на севере, а тоски – на юге. Письменный албанский использует латиницу у гегов и кириллицу – у тосков. Все они, называют себя Shkiipetar, а свою землю Shkiipenia (геги) или Shkiiperia (тоски). Реже албанцами для самоидентификации используются названия Arber (греч. 'Apf3avirns, тюрк. Arnaout) – народ, Arbenia или Arberia – земля. Более трех пятых албанцев являются мусульманами-суннитами. Часть из них принадлежат к суфийским сектам, самой значимой из которых являются бекташи. В вилайете Скутари мусульмане составляют около 55% населения; центральная Албания почти полностью мусульманская, а в южной Албании имеется значительное христианское население. Из албанских христиан около 110 000 гегов1 являются римскими католиками, а остальные исповедуют православие2. Во главе римско-католической иерархии стоят архиепископы Скутари (с тремя суфрганами и аббатство св.Александра), Призрена и Дураццо. С 1888 года аббат-епископ Св. Александра в Ороше является духовным главой мирдитов. Всего в стране 300 католических священников с окладом 500 крон в год. Оклад архиепископа составляет 4500 крон, а епископа – 2000.Православная церковь имела митрополитов в Призрене, Дураццо, Берате, Янине и Корице; Болгарский экзархат сохраняет епископа в Дебаре. Специальный земельный налог (1У2      %)

зачислялся в земельные кассы и приносил 23000 наполеондоров3. В Скутари имелись колледж и семинария иезуитов, которые содержались на австрийскую субсидию, в Корице – женская школа при американской миссии, три школы содержаться за счет итальянцев( в Валоне – 450 учеников), кроме них существует несколько францисканских школ и медресе.

Племенная организация в Гегнии является пережитком ранней формы социального объединения, схожей с шотландскими кланами эпохи Стюартов; во многих отношениях ее можно сравнить с той, которая существовала в шотландских нагорьях во времена королей Стюартов. Практическая автономия, которой пользуются горцы была достигнуна длительным и успешным сопротивлением турецкому господству; как правило, они не платят налогов, они освобождены от воинской повинности, они ничего не знают об османском праве, а турецкие чиновники не обладают реальной властью. Их единственное обязательство перед Портой – это посылка контингента во время войны. Единственное право, который признают геги – это либо традиционный обычай, либо неписаный гражданский и уголовный кодекс, известный как Леки Дукагини. Племя или mal («гора») часто состоит из нескольких байраков-кланов (буквально «штандарты»), каждый из которых возглавляет наследственный военный вождь или байрактар (знаменосец), В каждом гегском клане имеется определенное число наследственных старейшин или воевод. Байраки подразделяется на более мелкие общины (mahale), каждая из которых управляется джобаром -местным нотаблем. На остальной территории действует турецкая судебная система, а охрану обеспечивает жандармерия, реорганизованная на европейский манер.

Председатели судов первой инстанции получают по 12 турецких лир в месяц; их члены – по 7; судебные следователи – по 6; товарищи прокурора – по 10. Председатели судов второй инстанции получают по по 35 турецких лир в месяц, члены – по 12, прокуроры – по 30.

Население вилайета Скутари составляет 237000 человек, вилайета Янина –      552000

человек. Главные города: Скутари (32 000); Призрен (30000), Янина (22000); Дьяково (12000); Дебар (15000); Приштина (11000 ); Ипек (15000); Берат (15000); Охрид (11000); Тирана (10000); Аргирокастроо (11000); Корица (10000); Эль-Басан (8000); Метцово (7500); Превеза (6500); Валона, (6000); Дураццо (5000); Пиргос (5000); Бутринто (2000) и Круя(5000).

Климат в горах здоровый, хотя подвержен резким изменениям. В долинах рек распространена лихорадка, особенно в бассейнах Бояны, нижнего Дрина и Симена, а в прибрежных районах – малярия. Зима короткая, но чрезвычайно холодная. Снег сохраняется на плато Проклетия до августа, а иногда и в течение всего года. Летняя температура на равнинах такая же, как в Южной Италии. В горнах она высокая днем, но падает почти до точки замерзания ночью. Весной побережье моря подвергается сильному воздействию северного ветра «бора».

Считается, что горы Албании богаты минералами, но остаются практически не изучены. В изобилии встречаются железо и уголь, а также считается, что существуют залежи свинца, меди и сурьмы. Золотые рудники разрабатывались в древности в долине реки Дрин, а серебряные рудники в регионе Мирдита были известны венецианцам в средние века. В Селинице, недалеко от Валоны, есть замечательное месторождение минеральной смолы, которая активно разрабатывалась во времена Римской империи; горные работы здесь все еще ведутся, но несколько примитивным образом.

Великолепные леса, которых насчитывается 70      000 акров только в вилайете Скутари,

подвергаются быстрому процессу уничтожения, как и в других землях, находящихся под властью турок. Главные деревья – дуб, дуб валлония, бук, ясень, вяз, платан, кельтис, тополь и грецкий орех, которые в более высоких районах уступают место сосне и пихте. Особенно примечательны дубовые леса около Дебара, где древесный уголь является значительной отраслью промышленности, и буковые леса округа Приштина. Сумах в основном выращивается в округе Мирдита; его листья экспортируются в Триест для использования в кожевенных и красильных заводах.

Земледелие ведётся в долинах рек и отчасти на береговой полосе, где разводятся табак, оливки, виноград. Сеются также зерновые хлеба, но собственного хлеба недостаточно для прокормления страны. Лучшие пахотные земли и пастбища принадлежали небольшому числу богатых земельных собственников. Крупные латифундии размером в 50—60 тыс га находились в руках трех семейств Влора(в Валоне), Вриони (в Берате) и Топтани(в Тиране). С ними по богатству соперничают только религиозные учреждения и владения султана. Крестьянам, в своей массе лишенные земли, арендуют ее у помещиков (беев) и сельских богатеев (ага). Их платежи составляют от одной трети до половины урожая в год. В казну поступают десятина (ашар), налоги на скот, на жилые постройки, дорожные подати. Разоряясь, крестьяне шли в города или эмигрировали. Первое десятилетие XX в. было отмечено усилением эмиграции за границу.

Местные отрасли промышленности незначительны, и многие из них находятся в упадке. Производство богато украшенного огнестрельного и холодного оружия в Скутари, Дьякове и Призрене пришло в упадок из-за импорта современных винтовок и револьверов. Золотое и шелковое шитье, филигрань, сафьян и богато расшитые куртки производятся для домашнего использования и для продажи на Балканах. Иностранный капитал, завоевавший прочные позиции в Порте, проник и в Албанию. Наиболее перспективные отрасли такие, как, например, добыча битума и лесоразработки, находились в руках иностранных капиталистов. Итальянские, французские, австро-венгерские промышленники владеют сыроварнями, мельницами, торговыми и банковскими конторы. Албанцам принадлежит небольшое число мелких предприятий, таких, как мыловарни, мастерские по производству шерстяных и шелковых тканей, солеварни и т. п. На самых крупных из этих предприятий работал не более 10—15 наемных рабочих

В 1898 году экспорт оценивался в 600 тысяч золотых османских лир (наполеондоров=20 франков) и состоял из сельскохозяйственной продукцию, древесину, шкуры диких животных, шелк, табак и соленую рыбу. Транзитная торговля в 1906 году составила 18340000 франков или 917000 наполеондоров. Импорт составляет 1.75 млн. золотых османских лир и включает промышленные товары, ткани, скобяные изделия, мебель, огнестрельное оружие, порох, сахар, кофе. Монополия албанской морской торговли, ранее принадлежавшая Венеции, перешла к

Охрида. Помимо неё имеется около 500 км гужевых дорог. Янина связана проезжими дорогами с Монастиром, Сарандой и Превезой. Два морских кабеля соединяют Албанию с Италией: Валона- Отранто и Сан-Джованни ди Медуа -Бари.

Австро-Венгрии и, в меньшей степени, Италии. Из-за бедности населения дешевые австрийские товары находят более легкий сбыт, чем более дорогие и надежные британские изделия.

Развитие торговли замедляется отсутствием коммуникаций; в стране нет железных дорог и мало дорог. Начиная с 1 декабря 1902 г. во всех вилайетах отчисляется еженедельно 5 % из общей сложности доходов на улучшение путей сообщения. Деньги эти передаются в земледельческие кассы. Via Egnatia, большая римская дорога на восток идет от Дураццо до Эльбасана и далее до

Пароходное сообщение с Триестом и Далмацией обеспечивает Австрийский Ллойд. Навигацию на Шкодерском озере осуществляет

Anglo-Montenegrin trading Company.

Пароходная компания «Пулия» осуществляет морские перевозки с Италией и судоходство по Бояне. Каботажная торговля осуществляется небольшими греческими и турецкими парусными судами. Торговля северных и западных округов момента открытия железных дорог до Митровицы и Монастира переориентирована на Салоники. Было спроектировано несколько железнодорожных

Часть I. МЕЧТА О СВОБОДЕ

Валона, начало ХХ века

Справка: Валона (итал. Valona) Авлона (греч. AvXwv), Влона (слав. Авлона), Влёра (алб. Vlora) – морской порт на берегу одноименного залива. С VI века до н. э. на месте Влёры существовала греческая колония. В течение IV века до н. э. часто упоминается в качестве важного порта для кораблей, которые плыли из Отранто и Брундизия (Бриндизи) в Грецию и переправочного пункта между двумя другими античными городами в Албании Бутринто и Апполонией. Арабский географ Ибн Батута упоминает его в Х веке как важное поселение. В средние века судьба города была связана с замком Канина. 1081 году его завоевали норманны, в 1205 году – Венеция, затем он перешёл под власть немецких Гогенштауфов и в 1272 году был включен в состав королевства Арберия. В XIV веке стал столицей Валонского деспотата, а затем перешёл во владение Османской империи и стал центром санджака. В начале ХХ века – местопребывание греческого митрополита, Несмотря на чудную природу, в городе по причине болотистых окрестностей часто свирепствуют болезни. Жителей 6000, занимающихся производством оружия и рыболовством. Торговля довольно значительная благодаря отличной гавани, которая расположена в 1ю5 км от города. Против города лежит остров Сасено или Сазан (Sason древних).

§1 

.

I

Балканская война

В первой четверти ХХ века Албания неожиданно для себя из захолустья Османской империи превратилась в значимый объект международной политики. 10-12 октября 1912 года в битве при Куманово сербскими войсками были разгромлены главные силы турок в Македонии. После этой победы началось всеобщее наступление войск Балканского союза. В ходе первой Балканской войны в течение 2 месяцев почти вся территория Албании (за исключением Скутари и Янины) в течение 2 месяцев была оккупирована войсками антиосманской коалиции.

В середине октября сербский командующий Путник отдал директиву о наступлении по направлениям: Ниш-Монастир-Эльбасан, Куршунли-Призрен- Дураццо, Рашка-Митровица-Пейе и Явор-Приеполье. Турция оказалась неготовой к войне. Ахмед Великий визирь Ахмед Мухтар-паша и его правительство пыталось воспользоваться настроениями косоваров4 и их готовностью защищать свою родину после начала конституционной реформы. По замыслу нового турецкого военного министра Хуршид-паши албанские и босанские добровольческие вооруженные формирования должны были образовать семь новых дивизий редифа (резерва) 2 призыва в Сересе, Иштибе, Гьилане, Приштине, Эльбасане, Паэмдже и Янине. По оценке военных специалистов, эти соединения встретили войну со слабым кадровым составом, устаревшим стрелковым вооружением и едва достигали 5-6 тысяч каждое.

Албанские отряды, не вошедшие в редиф 2 призыва, составить мустахфиз(ополчение). Его планировалось развернуть вдоль границ с Сербией и Черногорией. Участок от Рашки до Подуевы должен был охранять известный албанский полевой командир Иса-бей Болетини (1864-1916), север от Приштины – Хасан-бей Приштина (1873-1933), а район Гьякова – Плавы и Гучи – Байрам Цурри(1862-1925). Военный министр приказал командованию 2-й военной инспекции выдать им с государственных складов албанцам 50000 винтовок5. Однако его приказ саботировался местными властями, боявшимися нового выступления албанцев. В силу этого албанский мустахфиз насчитывал от 10 до 15 тысяч бойцов

Большую активность на территории Албании развили черногорские войска, которые 11 октября наголову разбили на высотах Тузи 24 дивизию низама, а через три дня подошли к пригородам Скутари. Черногорский отряд генерала Вукотича действовал на северо-восточном направлении и проник в область Малезии6,. За год до начала военных действий 26 октября 1911 года две дюжины вождей католических кланов Албании по инициативе Теренцио Точчи (1880-1945) провозгласили независимость и создали т.н. правительство Кимзы, которое просуществовало около года.

Король Черногории Николай, обещая черногорцам, что он будет уважать албанский флаг, в своем обращении к черногорскому народу предложил им подать руку «братьям под игом горцев, которые уже более двух лет борются за свои права и свободу и за союз с Черногорией». Католики-мирдиты, стремившиеся создать независимое государство под крылом католических держав, рассчитывали на поддержку короля Черногории Николы I. С началом войны они пополнили корпус Вукотича 7 иррегулярными батальонами. Соединившись с Ибарским отрядом7 генерала М. Живковича (20000 человек), он вынудил 21 дивизию низама8, защищавшую Санджак9, отступить к Дьяково (Джаковице).

После победы у Тузи основные силы черногорской армии двигались на Скутари, которая представляла собой комплекс из трёх крепостей10. С 1911 года гарнизон11 возглавил миралай(полковник) Хасан Риза-паша (1871-1913), который в ожидании войны возвёл новые фортификации в Дервиш-Тепе, Бардханджоре и отрыл окопы во Враке, обмотав их несколькими рядами колючей проволоки. После того, как Риза-паша отклонил ультиматум12, черногорцы 11 октября пытался с налёта захватить Тарабош, но были отбиты. Неудача вынудила вести их осторожнее и ждать подхода главных сил. Только 16 октября черногорские войска стали «обтекать» укрепления крепости и после ряда вооружённых столкновений закончили этот маневр только 11 ноября. Обложив город со всех сторон, они начали бомбардировку Скутари, продолжившуюся до 19 ноября.

Пользуясь медленным продвижением черногорской армии, Риза-паша провёл мобилизацию местного населения13 и организовал активную оборону. 17-19 октября гарнизон был усилен дивизией редифа, которую привёл шеф жандармерии Шкодерского санджака Эссад-паша (1863-1920). Он происходил из албанского клана Топтани и был крупным землевладельцем, проживавшим в окрестностях Тираны14. Во время восстания католиков на севере Албании он был назначен начальником 20-й дивизии редифа15, сформированной в Эльбасане, и получил чин мирлива (бригадного генерала).

В начале Балканской войны 20-я дивизия редифа дислоцировалась в Дураццо, охраняя побережье. После австрийской оккупации Боснии в 1878 году район между Дураццо и Тираной с центром в Шьяке был частично заселен бошняками. Будучи фанатичными мусульманами, они были обескуражены ослаблением Османской империи. Клан Топтани пользовался их настроениями, чтобы вербовать себе бойцов из их среды. Когда с началом Балканской войны Эссад-паша объявил о войне против неверных, на его призыв откликнулись многие тысячи мусульман центральной Албании.

С началом активных боевых действий 20-я дивизия редифа получила приказ усилить оборону Скутари. Воспользовавшись медлительностью противника, Эссад-паша совершил быстрый марш на север и беспрепятственно соединился с гарнизоном крепости. Во время движения к ней присоединилось множество местных добровольцев из мустахфиза, вследствие чего её численность удвоилась16. С помощью вовремя подошедших подкреплений гарнизон Скутари 28 октября отразил черногорскую атаку, нанеся противнику ощутимые потери. Последнее подкрепление гарнизона в виде 1500 солдат редифа, мобилизованных в Байраке, прорвались в Скутари 8 ноября. По явно преувеличенным данным общая численность войск Риза-паши достигало 26000 человек.

Бригада, сформированная в Нижних Васоевичах, состояла из 6 батальонов и насчитывала 3200 человек и входила в состав корпуса Вукотича. Он поставил перед её командиром Авро Цемоевичем17задачу захватить район Плаве-Гусинье. Рано утром 9 октября 1912 года она перешла в наступление, которое было остановлено местными. Эффективное сопротивление черногорской армии оказали местные снайперы-добровольцы. Оборона региона продолжалась около 10 дней: только 19 октября черногорцы захватили Плаве, а на следующий день заняли Гусинье. Одним из первых действий военных властей стало интернирование в Никшиче 323 видных местных жителей и формирование жандармерии. Оставив один батальон, Вукотич отправил бригаду Цемовича в Малезию.

Обман черногорского короля в отношении албанцев раскрылся, когда на оккупированных албанских землях вместо национального флага был поднят черногорский флаг. Вслед за аннексией началась насильственная христианизация18. Черногорские власти разделили округ Плаве-Гусинье на пять капитанатов, подтвердив своё намерение включить эти земли в состав своего королевства. Новая администрация открыто поддерживала репрессии оккупационных войск против местного населения и создала ситуацию, при которой преступления против мусульман не рассматривались как преступление. Как показало последующее расследование19, в течение зимы 1912-13 года более 1800 местных жителей, в основном албанцы-мусульмане были убиты, 12 000 были вынуждены принять православие, а многие покинули свои дома.

Король Сербии Петр и его первый министр Н. Пашич (1846-1925) решили использовать критическое отношение албанцев к османам. В королевском манифесте, изданном перед военной кампанией, было сказано, что Сербия несет албанцам свободу, братство и равенство. Принято считать, что в ходе Балканских войн Иса Болетини сражался на стороне османских войск. Согласно другим сведениям, он с лета 1912 года сотрудничал с сербским капитаном Воиславом Танкосичем. 20 Этот офицер являлся активным члёном «Чёрной Руки»21 и в марте 1912 года был командирован в штаб пограничных войск для набора добровольцев22 на борьбу с османами. Перед началом I Балканской войны Танкосич стал вооружать косоваров и всех арнаутов, выступавших против османов. Присоединив их к своему Лапскому отряду, он за два дня до объявления войны захватили турецкий пост в Мердаре23. Четники и арнауты удерживали свои позиции в течение трёх дней до прихода регулярных сербских частей 1-й армии24. Бои в Мердаре были ожесточенными и стоили четникам больших потерь. Их главным противником был мустахфиз округа Лапа и прилегающих районов, прикрывая отход регулярных войск.

После взятия Мердара сербские войска проникли в Подуеву и совместно с авангардом 3-й армии25 20 октября начали наступление на Приштину, положив начало освобождению Косово от турецкого владычества. Танкосич был награждён Орденом Звезды Карагеоргия с мечами и произведён в майоры, а Иса-бей понял, что его обманули, и открыл боевые действия против сербов. Албанский редиф в Приштине сражался решительно, но из-за нехватки боеприпасов отступил. 23 октября была занята Вучитерна, а вслед за ней и Митровица. Овладев центром Косова поля, главные силы сербской армии развернули наступление в направлении Феризая и Куманово, где назревало сражение главных сил противников. Чтобы беспрепятственно осуществить этот манёвр, воевода Р. Путник (1847-1917) выслал на запад обсервационные отряды в направлении Моравы и Карадака.

Организация дивизии редифа в Гьилане была получена албанскому полевому командиру Идрису Сефери(1847-1925)26. Собрав 6000бойцов, он попытался остановить продвижение сербов на перевале Кончуль в горах Карадаг. 24 октября после семи дней интенсивных боев Сефери и турецкие войска были вынуждены отступать к Дибре, открыв дорогу к городу Гьилан. В районе Дьякова они присоединились к солдатам 14 (редиф) и 21 (низам) дивизиями27. Авангард 3-й армии на пути к Куманово наткнулся у Феризая на турецкий заслон. Его составили около 10000 стрелков албанского и мустахфиза. Во второй половине 25 октября сербские войска начали общий штурм и к вечеру захватили Феризай. Затем генерал Янковича повёл свои главные силы, охватывая фланг главной группировки турок, а вспомогательную колонну направил на Призрен. В ущелье Каралева её продвижение на два дня остановили 2000-300о арнаутов. Благодаря их стойкому сопротивлению сербы смогли занять Призрен только 30 октября. К этому времени основные силы полевой турецкой армии отступали через Ускюб (Скопье) к Монастиру, где 18-19 ноября состоялось последнее сражение Западной турецкой армии. Потерпев поражение, её корпуса стали отступать к Янине. Шестой и седьмой корпуса под командованием Джавид-паши прорвали заслон сербской Моравской дивизии (второй очереди) и двинулись в сторону Охрида на соединение с 21 дивизией. При приближении сербских войск они разделились: 12000 солдат под командованием Павит-паши двинулся к Янине существенно усилил гарнизон крепости, а Джавид-паша повёл остатки шестого корпуса к Корпуса. Остатки пятого турецкого корпуса28 во главе с командующим армии Зекки-пашой отступил на юг и кружным путём отошли к Корице, а от неё к Янине.

Понимая, что Османская империя терпит поражение, Хасан-Бей Приштина выступил с проектом создания биэтничной албано-болгарской державы в Северной Македонии и сопредельных районах. Эту идею активно поддержал британский консул в Скопье, но сербские оккупационные власти быстро пресекли их деятельность. В ноябре албанские полевые командиры Хасан Приштина, Нексип Драга, Саит Ходжа, Идрис и Косум Сефери были арестованы, а остальные их соратники были вынуждены скрываться. Поскольку они отказались подписать обязательства о лояльности оккупационным властям, их интернировали в Белграде, где они пробыли вплоть до 16 мая следующего года. На оккупацию Албании были направлены две дивизии 3-й армии29. Одна из них опрокинула турецкую оборону у Дьякова, прошла долиной Дрина в Луму, Мирдиту и Мати и устремились в направлении Сан-Джованни ди Медуа. Другая сербская дивизии должна была наступать от Приштины через Тирану на Дураццо.

Эпирская греческая армия генерала Цапунзакиса30 воспользовалась общей ситуацией на фронте и перешла в наступление. Ей противостояла группировка в составе 23 дивизии низама и редифа второго призыва, которая была вынуждена прикрывать обширное горное пространство31. Её командующий мирлива (генерал-майор) Мехмет Эсат-паша (1862-1952)32 оттянул свои войска на укреплённую линию Бизани. Вследствие отсутствия дорог, Цапундзакис только к концу октября достиг её. Считая свои силы недостаточными, он потребовал подкреплений. Ему была послана на помощь 2 пехотная дивизия.

С моря Эпирскую армию поддерживала Ионическая флотилия под командованием капитана К. Георгантаса. Она состояла из дюжины старых судов: четырёх «паровых барков»33, четырёх «ренделловских» канонерок34 и нескольких транспортных судов. 18 ноября три барка («Эвротас», «Ахелоос» и «Пиниос») высадили десант35в химарской бухте Спилиа. Им которым руководил местный уроженец майор критской жандармерии С. Спиромилиос36. Идея использовать его иррегулярные формирования, приспособленные к горной войне, была подсказана греческому Генеральному Штабу экс-министром иностранных дел Георгиосом Христакисом-Зографосом (1863 – 1920). После короткой стычки с турецкой жандармерией греческий десант занял Химару к вечеру того же дня.

После первых ошеломительных успехов правительства и общественность Сербии, Черногории и Греции стали все более открыто заявлять о своих намерениях в отношении Албании. Своё стремление к аннексии они оправдывали их нелепыми доводами о неспособности «диких» и «варварских» албанских племен образовать собственное государство. 22 ноября 3 «паровых барка» по приказу министра Н. Стратоса провели операцию поиск в заливе Валоны с целью выяснения наличия там вражеских частей и целесообразности десанта. На острове Сасено (Сазан) были высажены 10 моряков, а для контроля бухты оставлены две «ренделловские» канонерки. Этот пост наблюдения за входом в бухту просуществовал до конца боевых действий, после чего был эвакуирован. Его размещение вызвало острую реакцию со стороны Австро-Венгрии и Италии, в результате чего план занятия Валоны греческим десантом был Генеральным штабом отменён.

Карта 2. I Балканская война

§2 

.

Декларация независимости

На фоне побед антиосманской коалиции активизировалась албанская эмиграция, возглавляемая Исмаилом Кемаль-беем (1844-1919). Обри Герберт37 характеризовал его, как «доброго и разностороннего человека, чья жизнь была долгой и нестабильной. Его слабость заключалась в его обстоятельствах и в его привязанности к своим детям. Если он и был извилистым, то потому, что ему было трудно сохранять прямоту в своей позиции. Безденежье было его наставником, и иногда ему приходилось совмещать неудобные убеждения с удобным поведением в ущерб первым. Он был учеником Мидхат-паши38, советником султана и беженцем от него, редактором, англофилом, другом Гордон-Китай39, дитя приключений; он также был усталым и сломленным стариком, защитником разбитой страны. Он был превосходным рассказчиком, и я восхищался его рассказами о себе и других»». 19 ноября 1912 года албанская диаспора в Румынии провела в Бухаресте совещание, в котором приняли участие многие видные представители эмиграции. Это были, в основном, отставные османские чиновники, потерявшие свои должности после младотурецкой революции. На собрании была принята резолюцию о необходимости созыва Всеалбанского конгресса и формирования Временного правительства Албании.

Неделю спустя Этем-бей (сын Исмаила Кемаль-бея) и Экрем-бей Влера (18851964) подняли в Валоне флаг восстания 1908 года, а Сирадж-бей (отец Экрем-бея,) и некоторые политики разослали телеграммы, созывая албанских общественных деятелей на конгресс. В канун войны видный представитель националистов Сирадж-бей(1860-1940) вступил в контакты с австрийским правительством40 и получил у них негласное согласие на закупку оружия. Сделки должны были происходить втайне от турецкого правительства через Австрийскую Восточную компанию. Вместе с её представителем он посетил завод Штейра, где ему сообщили о подготовленных для албанцев 15000 винтовок Манлихера41. Их должны были сопровождать три десятка добровольцев из числа отставных военных австро-венгерской армии, которые должны были обучить албанцев стрелять из них по сербам.

После того, как Сирадж-бей занялся созывом национального собрания, Кемаль-бей в сопровождении Пандели Цале(1879-1923) покинул Бухарест и через Вену и Триест направился на родину. В доме графа Яноша Гаддика он тайно встретился с графом Берхтольдом и деловыми кругами, убедив их в своих проавстрийских симпатиях. Некоторое время спустя, российский генеральный консул в Валоне А.М. Петряев42 сообщал, что, будучи в Вене, Исмаил Кемаль-бей обязался предоставить группе австро-итальянских финансистов концессию на открытие национального Албанского банка. Подписывая это соглашение, они выговорили себе право окончательного утверждения его в течение трех месяцев43.

На австрийском пароходе Кемаль-бей проследовал в Дураццо, откуда посуху перебрался в Валону. Его искали турецкие жандармы, но местный католический епископ Никола Качорри (1862-1917) предоставил ему убежище. На следующий день он остановился у Дервиш-бея Бичаку(1874-1952), крупного латифундиста44 и сторонника независимости. Затем Кемаль-бей перебрался в Фьер и остановился в доме Омера-паши Вриони45, видного последователя бекташей. Оттуда местный полевой командир Абди-бей из клана Топтани (1864-1949) и внушительная толпа националистов сопроводили его в Валону. Другие местные чиновники, осознавшие падение османского владычества, также оказали ему необходимое содействие. Солдаты редифа и особенно мустахфиза не желали воевать против своих соотечественников и единоверцев. Из-за их настроений комендант Берата не только выполнил приказ вали Янины Эсат-паши46 о поимке Исмаила Кемаль- бея, но и убедил своего начальника отменить своё распоряжение. Он считал, что союз с албанцами, обосновавшимися в Валоне, надёжно прикроет его гарнизон от атак войск Балканского союза и позволит организовать экспедицию на помощь Янине.

Когда Кемаль-бей со своими сопровождающими добрался до Валоны(Влёры), в ней вместе с ним оказалось 27 представителей от различные политических групп и кланов. Многие из них могли опереться на группы вооруженных сторонников из местного мустахфиза (ополчения) и были способны оказать сопротивление не только местным жандармам, но и регулярным войскам. Наиболее сильными среди них были Риза-бей Гьякова47 и Иса-бея Болетини, отступившие со своими поредевшими отрядами в Валону под давлением сербских войск. Иса-бей поручил двум молодым косоварам48 охранять главу первого правительства, невольно присвоил себе атрибуты командующего правительственного гвардией.

Властям Валоны сразу же пришлось защищать свой городсо стороны Химары, где обосновался капитан Буас. К его «критскому» десанту присоединились местные греки-химариоты, известные своими разбойничьими подвигами и склонные к разбою жители Ионических островов. Закрепившись в родном крае, Спиромилиос предложил греческому премьер-министру Венизелосу прислать части греческой армии. Он их предлагал использовать для немедленной оккупации Валоны. Известия об этом вызвало панику среди её жителей, опасавшихся за своё имущество и жизнь. Однако, никто из местных беев не пожелал покидать Валону накануне провозглашения независимости. По этой причине экспедицию в Химару возглавил Экрем-бей Влера, командир батальона мустахфиза. В течение двух последующих дней он собирал добровольцев в подгородных сёлах Смоктине и Велче.

Собрав      несколько      сотен бойцов, Экрем-бей      занял      Куч, где нему

присоединились еще двести бойцов из района Курвелеша. После того, как нему присоединилось около сотни редифов из Аргирокастроы, численность его отряда выросла до тысячи человек. После серии стычек, растянувшихся до конца 1912 года, солдаты были блокированы в Химаре по хребту Акрокеравнион. Отряды Экрем-бея трижды прорывались через него, но всякий раз отступали под огнём греческой артиллерии. Греческое командование было озабочено интенсивностью атак противника и решило эвакуировать Химары. Однако, Спиромилиос убедил своих начальников в сохранении этого плацдарма и добился подкрепления своих сил ротой регулярной пехоты и «ренделловской» канонеркой. После её прибытия фронт на этом направлении стабилизировался вплоть до окончания Балканских войн.

28 ноября члены национального собрания единогласно провозгласили независимость Албании, а правительство Кимзы самораспустилось. Демарш католиков севера был результатом агитации видного публициста Мидхата Фрашери(1880-1949), который с группой соратников посетил виднейших вождей Мирдиты и уговорил их прислать своих уполномоченных в Валону. Он разоблачал двуличие черногорского короля, желавшего присоединить к своим владениям Скутари и Малезию. и подчеркивал правовую преемственность Декларации о независимости Албании с их движением. После того, как стали известны случаи насилия со стороны черногорцев, северные горцы, активно сражавшиеся под знамёнами короля Николы, стали массово дезертировать.

Декларация была составлена на турецком языке49, вследствие чего самый наследственный князь Мирдиты Пренк (принц) Биб Дода (1860-1919) не подписал этот документ. Опасаясь засилья мусульман, он занял выжидательную позицию в отношении Временного правительства, сформированного в Валоне 5 декабря. Пользуясь покровительством Франции, он вплоть до лета 1913 года побуждал ее дипломатов поддержать идею создания в Мирдите католического княжества под французским протекторатом.

Первый кабинет Кемаль-бея состоял из 9 министров50. Используя закулисные интриги, Исмаил Кемаль-бей устранил от руководства Сирадж-бея и его сына Экрема. Несмотря на активное участие в национальном движении, представители клана Влёра не блистали особыми талантами. За время 14-летней эмиграции они растеряли контакты с местной элитой и отвыкли от тонкостей восточной политики. Заместителем премьер-министра стал епископ Дураццо Никола Качорри, а военное министерство возглавил пожилой жандармский миралай (полковник) Мехмет Рушеди-паша Дерала.

Министр образования Л. Гуракучи51 начал осуществлять на практике то, за что боролись идеологи албанского Возрождения: создавалась сеть албанских школ, велась просветительская работа среди широких кругов населения, албанский язык объявлялся обязательным для всех ветвей государственной администрации. Он добился отчисления из земельного налога на школы до %%, увеличив бюджет своего ведомства на 50%. Только в 1913 году его усилиями в Тоскерии и Гегнии открылись 2 албанские учительские семинарии и около 100 светских школ. Несмотря на его усилия на подконтрольной правительству территории насчитывалось 524 селения52 с населением более 100 дворов, в которых их не было.

Профессиональный юрист Пьетро Пога(1860-1944) активно упразднял шариатские суды, заменяя её светской судебной системой. 7 декабря остальные инициаторы «национального собрания» образовали Сенат, председателем которого стал Зейнет-бей, а его заместителем Экрем-бей. Другие министры Кемаль-бея составляли свои документы турецкими буквами, поскольку мало кто из них не владел албанской латиницей. Должность генерального секретаря правительства исполнял османский чиновник Кемаль Караосманлы (1875-1749) 53, кузен эльбасанского префекта Акиф-паши Бичаку54.

Австрийский военный агент обер-лейтенант Бруно Томас сообщал, что официальные заседания правительства проходили в доме Джемал-бея, приходившегося племянником Сирадж-бею. Он имел только один зал заседаний с единственным столом. Протоколы велись на турецком языке, поскольку не все члены правительства умеют читать и писать по-албански. В руководящих кругах наблюдается полная безынициативность. Нынешнее отсутствие ясности в обязанностях правительства является отличным оправданием бездействия. Все, что они делают, это сидят в кафе, болтают и строят планы на то, что произойдет, если произойдет то или иное. Сенат также оказался чисто формальным органом: он не проводил заседаний и не принимал никаких решений.

Под контролем Временного правительства находилась территория площадью 4000 кв. км. Помимо Валоны в неё входили округи Люшня, Фьер, Берат и формально Аргирокастроо, в которых проживало около 250 000 человек. С учетом 30 000-40 ооо беженцев и турецких дезертиров, легко можно сказать, что Временное правительство управляло одним из крупнейших «санджаков» в бывшей Османской империи. Хотя с турецкой точки зрения Валона и Берат были высокодоходными округами, из-за греческой блокады доходы таможни резко упали. Для организации работы порта в Албанию был приглашён Казим Коцули (1887-1943), герой морского сражения при Превезе55. Он был назначен директором Валоны и выполнял свои функции до октября 1914 года.

Благодаря министру финансов Абди-бею Топтани казне удавалось иметь месячный доход в размере от 6000 до 7000 наполеондоров и кое-как поддержать правительство. По воспоминаниям Экрем-бея, он периодически пребывал в депрессии из-за задержки выплат зарплаты на неделю или две. Из-за отсутствия постоянных источников дохода средств на содержание администрации, жандармерии и беженцев постоянно не хватало. Казна их покрывала за счёт торговых пошлин (11% ad valorem), портовых сборов, табачного и алкогольного56 акцизов, доходов от концессий на шахты, леса и рыбную ловлю, а также специальный земельный налог (1V2 %).

Следует отметить, что ни один из беев в составе администрации не получал вознаграждения. По мнению иностранных наблюдателей, природа власти Кемаль-бея и его министров была такова, что вожди местных кланов и латифундисты, владевшие половиной всех пахотных земель страны, действовали абсолютно бесконтрольно. Одним из таких помещиков был Омер-паша Вриони, который выступал в качестве неформального советника правительства. Его сын Сами-бей (1876-1949) занимал место сенатора, а близкий родственник Азиз- паша(1859-1920) был префектом Берата и часто конфликтовал с Абди-беем на почве налогообложения.

Обретя некое подобие власти, Временное правительство приступило к раздаче концессий австрийским предпринимателям. Так, концессию на изыскания по строительству железнодорожного пути от Скутари в Валону через Эльбасан получила группа австрийских и итальянских инженеров. Австрийские предприниматели получили приоритетные права на оснащение государственной типографии в Валоне. Из документов следовало57, что главная инициатива в раздаче концессий принадлежала Кемаль-бею. В обмен на них его правительство получило реальную помощь из Вены. В конце ноября из порта Фазан, расположенного рядом с Пулой, в Валону ушёл небольшой пароход. На его борту находилась партия винтовок Манлихера и несколько австро-венгерских офицеров и унтер-офицеров.

Провозглашение независимости 28 ноября 1912 года.

§3 

. Краплёные карты

В течение ноября войска Балканского Союза постепенно очищали территорию Албании от остатков турецких войск, к которым относили албанское ополчение. 26 ноября 1912 года над Дураццо был поднят красный флаг с чёрным двуглавым орлом. Уже через два дня его сменил черногорский золотой. 29 ноября части 3-й сербской армии вошли в Эльбасан, выбив из него остатки шестого турецкого корпуса. Король Никола рассматривал Шкодерский санджак, как часть исторической территории Зеты. Сербия рассчитывала занять центральную Албанию, а Греция планировала аннексировать весь Эпир, включая Аргирокастроу, Корицу и Химару. 20 ноября 6 греческая дивизия заняла Корицу, пытаясь выйти в тыл гарнизону Янины. Однако, её дальнейшее продвижение было блокировано остатками 6 корпуса генерала Джавида-паши.

24 ноября в городе Саранда «при неописуемом энтузиазме местного населения» высадился 1-й пехотный полк при поддержке с моря «Эвротаса», «Ахелооса» и «Пиниоса». Согласно плану Цапунзакиса десант должен был занять городу Дельвина и соединиться с 6-й дивизией, окружив Янину с севера. Из-за отсутствия гужевого транспорта полк выступил в поход только 28 ноября. Задержка дала возможность Джавид-паше подтянуть из Корчи резервы для контрудара. Встретив превосходящие силы противника, греческий полк вернулся в Саранду и под защитой «паровых барков» был эвакуирован на Корфу и далее Превезу. Неожиданная эвакуация греков из Саранды породила у турецкого командования надежду на удержание Янины.

Во второй половине ноября дивизии 3-й армии продолжали своё продвижение к Адриатике реализуя давние мечты сербов о выходе к морю. Их правая колонна, встретила ожесточенное сопротивление горных кланов, которые разграбили почти все её обозы. Гарнизон Призрена, хотя и с опозданием, пришёл им на помощь и учинил «жестокую расправу с враждебным населением». Затем правая колонна пересекла Белый Дрин и продолжила путь в сторону северной Албании через Мирдиту. 17 ноября её авангард достиг Алессио, установив контакт с черногорской армией. Левая колонна 3 армии наступала в направлении Тираны и Дураццо. На своём пути она столкнулась с сильным сопротивлением со стороны албанских добровольцев и разрозненных частей османской армии58. 29 ноября авангард левой колонны 3-й армии занял Дураццо, сменив черногорцев. Повернув на юг в сторону Эльбасана, её части столкнулись с остатками 6-го корпуса Джавида-паши59, отступившего в Албанию из Охрида.

29 ноября генерал Цапунзакис неудачно атаковал линию Бизани. Венизелос настоял на том, чтобы отозвать и перебросить морем в Эпир 4-ю дивизию и перебросить основные силы 6 дивизии на линию Бизани. Премьер-министр настаивал на том, чтобы диадох Константин (1868-1923) лично возглавил наступление в Эпире. После переброски 3-х дивизий, численность армии Эпира достигла 40 тыс. человек и 80 орудий (из них 12 тяжелых, калибрами 105 и 155 мм) и 6 бипланов. В этот период продолжались артиллерийские дуэли, атаки нерегулярных албанских отрядов на греческие линии и бомбардировка целей в городе греческими бипланами.

Вечером 3 декабря 1912 года в Чаталдже три страны Балканского союза60 заключили перемирие с турками. Используя режим прекращения огня, сербы расставили свои кордоны по северному берегу реки Шкумбия. Для управления занятой территорией были сформированы четыре военно-административные единицы: Драч, Эльбасан, Алессио, Ороше (Мирдита) и Дукагини. Их основные гарнизоны разместились в городах Дураццо, Кавая, Пекин, Эльбасан, Поградец и Струга. После того, как сербская армия 29 ноября заняла Охрид, остатки двух корпусов Западной армии оказались разбросаны в горах между Яниной, Корицей и Делвиной. Они требовали реорганизации и переформирования. Прибывший с остатками 5 корпуса в Янину, Зекки-паша пополнил её гарнизон 10 таборами и внушил надежду Эсат-паше на скорую помощь из метрополии. Он также считал, что Джавид-паша сможет сформировать из остатков 6 и 7 корпусов до 20 таборов с кавалерией, орудиями и пулемётами.

Перед лицом будушей конфронтации с Болгарией диадох Константин сопротивлялся новому назначению, однако Венизелос заставил его принять командование Эпирской армией Наступившая тяжелая зима и проблемы со снабжением давили морально на греческую армию, которая жаждала ещё одной, последней, атакой положить конец своим лишениям. Эти обстоятельства и оскорбленное самолюбие генерала Цапунзакиса привели к тому, что не дожидаясь приезда нового командующего, он предпринял 7 января новую атаку позиций у Бизани. Диадох прибыл в Эпир 10 января, но не стал прекращать сражения. Понеся тяжелые потери, армия достигла несущественных тактических успехов и 12 января греческая армия прекратила наступление. Отбывая под Янину, Константин взял с собой 1-ю дивизию, оголив ещё более Македонию.

События на Балканах оказались под пристальным вниманием великих держав, которые провели т.н. конференцию послов в Лондоне. Её созвал 17 декабря 1912 года британский министр иностранных дел сэр Эдуард Грей (18621933), пригласив дипломатов Франции, Германии, Австро-Венгрии, России и Италии61 рассмотреть будущее политическое устройство территорий европейской части Турции. Претензии победителей поддерживала Антанта, в то время как члены Тройственного союза выступали за провозглашение независимости Албании. По мнению Рима, новое государственное образование нейтрализует восточное побережье пролива Отранто, поддерживая военно-политическое равновесие на Адриатике. Австро-Венгрия провела мобилизацию своей армии и потребовала от Сербии вывода войск из албанских областей, занятых в ходе 1-й Балканской войны.

Глава Временного правительства Исмаил Кемаль-бей и другие национальные лидеры претендовали на четыре вилайета Османской империи – Янину, Косово, Монастир и Шкодер. Их территории занимали территорию современной Албании, Косово, северо-западную часть Греции, запад Македонии, юг Сербии и восток Черногории. В Лондон прибыл Сирадж-бей, который пытался объяснить истинные границы албанских территорий и, в частности, права на Скутари, Аргирокастроу и Корицу. Германия считала, что претензии греков в отношении исторического Эпира исторически обоснованны, и лоббировала их, действуя в разрез интересов своего младшего партнёра по Тройственному союзу. Греческий флот высадил десант на острове Сасено (Сазан), расположенный в Валонском заливе. «Ренделловские» канонерки Ионической флотилии, базировавшиеся на Сасено, периодически подходили к валонским доки и обстреливали их. Хотя большого ущерба их орудия нанести не могли, горожане были напуганы. В этих условиях Исмаил Кемаль-бек послал сенатора Сами-бея Вриони на переговоры. Заявив о своём нейтралитете, они добились прекращения обстрелов города в обмен на перемирие в Химаре.

В начале 1913 года Экрем-бей со своим отрядом оказался в очень сложном положении после того, как Исмаил Кемаль-бей прислал ему письмо с просьбой остановить активные боевые действия. Свою просьбу глава Временного правительства мотивировал тем, что албанцам не следовало вступать в конфликт ни с одной из балканских стран и ждать реакции Лондонской конференции на провозглашение независимости. Волнения в Химарском отряде усилились после того, как из Валоны прибыли четыре эмиссара, которые потребовали от Экрем- бея «проявлять сдержанность» и не провоцировать новые обстрелы Валоны . Результатом подобной «агитации» стало всеобщее недовольство среди химарских добровольцев, которые стали уходить из отряда.

13 января 1913 года Временное правительство приняло решение о формировании органов охране общественного порядка. Они должны были состоять из полиции, директором которой был назначен Халим Гостивар, и жандармерии. Её возглавили Алем Трагьяс Тетова, Хюсен Тоске, Салих Мурад Враништи и Исмаил Хайредин Хекал Тацати, предводители «вольных» чет, сформированных турками. Четыре из них были набраны среди малисоров в Ороше, а одна – в Тиране. В начале войны четникам были отпущены ружья с патронами из турецких военных складов и необходимые денежные средства. Перемирие застало четников на территории Македонии: им удалось ускользнуть от союзников и укрыться на территории, находившимся под контролем Временного правительства Албании. Численность «вольных чет» беспрестанно менялась: обыкновенно в них бывало от 30 до 60 человек. В четах постоянно оставались лишь воеводы и небольшое число солдат, составлявших их первоначальный состав. Ввиду отсутствия форменной одежды для нижних чинов, они стали носить на рукаве – красную повязку с черной лентой (национальные албанские цвета).

По австрийским данным жандармерия Временного правительства насчитывали около сотни человек. Они представляли «сброд разбойников под командою известных разбойников вроде Хюсена Тоске и Салих Мурада, которые при турецком управлении были приговорены даже к смертной казни за убийства и разбои». На замечания Кемаль-бею, что его жандармы являются бывшими разбойниками и не могут внушать большого доверия, он отвечал, что нарочно привлек их на службу, чтобы не дать им возможности образовать шайки в горах, где преследование их было бы вне возможностей администрации.

Министр общественных работ Временного правительства Мидхат-бей Фрашери проявил инициативу и стал формировать в Пермете и Аргирокастрое подкрепления для Эсат-паши из отступивших в этот район частей. Многие из солдат редифов были родом из Чамерии и беспокоились за безопасность своих семей, подвергавшимся нападениям химариотов и связанных с ними заговорщиков (комитаджей). Для них было важно, чтобы отряд Экрем-бей и его отряд были усилены и продолжали угрожать Химаре. Однако, запрет правительства на ведение активных действий не был отменён, а снабжение было урезано до минимума. В этих условиях Экрем-бею удержать своих бойцов на оборонительных позициях у Кучи было очень сложно: в течение зимнего периода времени численность его отряда упала до 25 человек.

Кроме четников на территории, подконтрольной Временному правительству, находились многочисленные отряды арнаутов и косоваров, которые подчинялись только своим командирам. В большинстве своём это были потрёпанные подразделения редифа и мустахфиза, отошедшие с территории Македонии и Косова. Многие их командиры считали себя офицерами турецкой армии и не были готовы присягать Временному правительству Албании, а подчинялись Джавид-паше. В военном отношении Кемаль-бей мог рассчитывать только на косоваров Иса-бея Болетини, Риза-бея Гьякова, Байрама Цурри. Они готовились к походу на Приштину и собирали для него всех наличных людей и запасы. По этой причине Кемаль-бей поручил организовать защиту Валоны Салиху Бутке62.

Мидхат-бею Фрашери, который пытался оснастить турецкие войска в Дельвине и Корице всем необходимым: ему требовались оружие, транспорт, снаряжение и продовольствие, но его запросы не удовлетворялись Временным правительством. Исмаил Кемаль-бей не только не проявил никакого интереса к Янинской экспедиции, но и саботировал все усилия своего министра, поскольку отдал все ресурсы вождям косоваров. Не получая помощи из Корицы и Дельвины, солдаты из гарнизона Янины утратили надежду на победу и пытались дезертировать. Как только эти случаи участились, турецкое командование стало подозревать Временное правительство в намеренном саботаже.

Россия добивалась удовлетворения «разумных» территориальных претензий Сербии и Черногории; Австро-Венгрия при поддержке Германии и Италии выдвинула свой проект, предусматривавший создание автономного албанского государства и предоставление Сербии «экономического выхода» в Адриатику. Великобритания заняла позицию третейского судьи, но фактически действовала в интересах Италии. Учитывая австро-итальянскую позицию, 27 декабря конференция послов приняла постановление о создании автономной Албании под верховной властью султана Турции и контролем шести великих держав. Вопрос о её границах оставался открытым и немедленно вызвал острые дискуссии. К весне следующего года конференция пришла к соглашению о северных и северовосточных границах Албании, фактически отрезав от нее большую часть вилайетов Косово и Шкодер.

Балканский пороховой погреб

§4. Набег на Порту

Турецкие выборы в апреле 1912 года были известны, как «выборы из-под палки»: по распространённому мнению, младотурки из партии «Единение и прогресс» сфальсифицировали выборы. На фоне поражения в итало-турецкой войне оппозиционная партия «Свободы и спасения» и группа молодых офицеров стали готовить путч и добились отставки великого визиря Мехмеда Сеид-паши. 17 июля 1912 года было сформирован «Великий кабинет» во главе с Ахмедом Мехмет-пашой. В его правительство вошли многие деятели оппозиции и молодые военные профессионалы, выступавшие против политизации вооруженных сил. После неудач в неожиданно начавшейся Балканской войны он был вынужден уйти в отставку, передав свой пост в октябре того же года лидеру оппозиции Камиль-паше (1833-1913).

Новый великий визирь начал вести переговоры с целью заключения мира и дал согласие передать союзником крепостей Янины, Скутари и Адрианополя. Используя это, как предлог, группа сторонников «Единения и прогресса» во главе с Энвер-беем ворвалась на заседание кабинета министров. Военный министр Хусейна Назим-паша (1848-1913) прямо на заседании был застрелен, а великий Камиль-паша под дулом пистолета немедленно подал в отставку и был помещён под домашний арест63. В результате переворота новое правительство возглавил бывший военный министр в правительстве Мехмеда Сеида-паши Махмуд Шевкет-паша(1856-1913). С этого момента контроль над правительством осуществляла партия «Единение и прогресс», которую возглавлял «триумвират пашей»644.

Возвращение «младотурок» к власти сопровождался репрессиями в отношении оппозиционных партий, в первую очередь «Свободы и согласия» и офицеров, поддержавших путч 1912 года. Многие из были либо арестованы, либо оказались в Европе. Узнав о «чистках», Эссад воспользовался событиями в столице и 31 января организовал вероломное убийство65 своего начальника. Свои действия он оправдывал тем, что командующий был сторонником Кемаля-паши и представлял угрозу. По мнению бинбаши Февзи Чакмака, причиной убийства Риза-паши стал спор о военной субординации: Эссад был старше по званию, но не по должности и контролировал 60% солдат гарнизона. Избавившись от соперника, паша возглавил оборону Скутари.

3 февраля Чаталджинское перемирие было разорвано турецкой стороной и военные действия возобновились. В тот же день Иса-бей Болетини, Риза-бей Гьякова и Байрам Цурри с 20000 бойцов прорвали сербские кордоны и выступили на Приштину. Для своего похода они привлекли все турецкие войска, скопившиеся на юге Албании, и мобилизовали все запасы. 3 февраля они пытались взять столицу Косова штурмом, но были отбиты. Потерпев неудачу, они ушли в центральные и южные районы страны, сохранив под своим началом не более 3000 бойцов. Их отступление сопровождалось массовым исходом албанского населения с Косова поля. Из-за панических слухов часть турецких отрядов в южной Албании распались, а остальные солдаты утратили боевой дух.

После провала османского контрнаступления на Чаталджинской позиции и нападения косоваров на Приштину антитурецкая коалиция сосредоточили свои усилия на захвате трех турецких опорных пунктов внутри Балкан: Скутари, Янины и Адрианополя. Король Никола захотел использовать ситуацию, возникшую в гарнизоне Скутари после убийства Риза-паши. Он полагал, что смена командования вызовет разложение гарнизона крепости. С подходом сербского Приморского отряда полковника Д. Поповича, он и черногорское командование уверились в своих силах и рассчитывало взять крепость штурмом при поддержке полевой артиллерии с двух направлений – юга и севера.

7 февраля союзные войска начали скоординированное наступление: сербы атаковали Брдицу. За два дня боёв Приморский отряд потерял 1600 человек и прекратил атаки и потребовал подкреплений. Зетский отряд черногорской армии атаковал Барданёлт и, потеряв 4000 человек, овладел позициями противника. Потери турецких войск оказались втрое меньше. Вследствие больших потерь военно-политическое руководство союзников пришли к единому мнению, что командование осадой переходит к сербскому генералу Петару Бойовичу, назначенному 17 февраля командующим Приморским корпусом. Его численность планировалось увеличить до 30 тысяч солдат, оснастив их 41 пушками66, 20 пулеметами и 2(!) автомобилями. С воздуха крепость должны были бомбардировать 4 самолёта67. Войска перебрасывались из Сербии по железной дороге до Салоник, а затем морем перевозилась на греческих кораблях в осадный лагерь. Сербские военные инженеры и их советники работали над обустройством территории вокруг него Шкодры, включая строительство и ремонт дорог, телеграфных коммуникаций, зданий и складов.

В феврале 1913 года командующий Эпирской армией диадох Константин отрешил генерала Цапунзакиса от должности. Он также потребовал от командования флота установления более тесной блокады албанского побережья, через которое снабжалась турецкая армия. По этой причине Ионическая флотилия была пополнена тремя эсминцами и трофейным турецким миноносцем. Эскадре были приданы 4 мобилизованных пассажирских парохода, среди которых были океанские лайнеры «Афина» и «Фемистокл». Командование эскадрой принял капитан Андреас Миаулис-младший, который поднял флаг на броненосце береговой обороны «Псара». К его штабу был прикомандирован дипломат, в ведении которого находились вопросы сношений с консулами Австро-Венгрии и Италии, представителями оккупационных властей союзников и Временным правительством Албании.

Адмирал Миаулис на своём броненосце отбыл в Валону, где встретился с Кемаль-беем и иностранными консулами, заверив их в «мирных намерениях». Он сообщил, что блокаде подлежали все порты балканского побережье к северу от Превезы до Сасено и разбита на три сектора68. Несколько позже к ней добавился четвёртый сектор от Валоны до Дураццо. Два южных патруля осуществляли «паровые барки», а на севере действовали эсминцы. Броненосец отбыл в Валону, где адмирал встретился с Кемаль-беем и иностранными консулами, заверив их в «мирных намерениях». 18 февраля Ионическая флотилия имитировала высадку в Саранде, отвлекая турецкие части, размещённые между Делвиной и Корицей, от основного направления.

Константин проинспектировал войска, которые получили дополнительные подкрепления и артиллерию. Согласно новому плану Константина, армия должна была атаковать Бизани с юго-востока, но в действительности основное направление наступления будет предпринято в обход с юго-восточного фланга. 19 февраля греческая армия начала атаку фортов Бизани. На следующий день 20 февраля греческая артиллерия вела обстрел Бизани в течение всего дня. Они выпустили примерно по 150 снарядов на ствол, в то время как ответный огонь турок был значительно реже, по причине недостатка боеприпасов. На следующий день греческая армия начала атаку фортов Бизани и захватила их. После этого Эсат-паша капитулировал и сдал крепость Янины69. Павит-Паша отказался сдаваться и с несколькими тысячами ушёл на север в Албанию.

Греческие войска продолжили наступление на север, преследуя Павит-пашу. 3 марта их авангард занял Делвину, которую покинул турецкий гарнизон. Не желая попасть в плен к грекам, албанские рекруты покидали воинские ряды и укрывались в горах. Для их поимки греческие командиры высылали патрули, которые часто грабили деревни, в которых проживали мусульмане. Временным губернатором оккупированных территорий был назначен Зографос, который стал распространять панэллинскую пропаганду среди христиан Эпира. В своих документах он подчёркивал, что вся область имела мало общего с населением центральной и северной Албании, поскольку находилась под греческим влиянием и имела православное большинство, которое вне зависимости от этнического отношения именовалось «роме».

Вести о капитуляции Эсат-паши и ликвидации Янинской армии оказали гнетущее впечатление на гарнизон Скутари. Его несколько подняли новости о рейдерских операциях турецкого бронепалубного крейсера «Хамидие»69 70. После февральского рейда по Эгейскому морю, его капитан Рауф-бей получил приказы идти в Албанию, чтобы доставить припасы осажденному гарнизону Скутари. Добыв в турецких портах Восточного Средиземноморья немного угля и пополнив боекомплект, турецкий крейсер отправился на Адриатику. 8 марта Рауф-бей встал на рейде Дураццо и вступил в перестрелку с сербской артиллерией. Обстрел продолжался до полудня 11 марта, после чего крейсер направился к Сан-Джовани де Медуа. В этом порту стояли семь греческих транспортов71, разгружавших войска и снабжение для Приморского отряда, и черногорский парусник.

Получив из Дураццо сообщение о появлении турецкого крейсера, капитаны, чтобы сохранить груз, стали выбрасывать свои пароходы на песчаную отмель к северо-западу от гавани. 12 марта «Хамидие» появился в порту и открыл огонь по гавани. В результате «Харисоналис Сифнеос», не успевший развести пары, был потоплен, «Н. Вервениотис» сгорел уже на мели, на выбросившемся рядом с ним пароходе «Зева» взорвался котёл, что привело к большим жертвам. Пароходы «Эльпис» и «Трифилия», не успевшие добраться до мели, получили серьёзные повреждения72 (по другим данным, они тоже сгорели, как и черногорский парусник). В результате артиллерийского обстрела погибло более 120 греков и сербов, ещё несколько сотен было ранено.

В проливе Отранто «Хамидие» попытались перехватить 4 «паровых барка», патрулировавшие сектор. Из них только «Ахелоосу» удалось сблизиться с турецким крейсером, который в скоротечном бою «повредил ему рулевой привод и заставил отступить в Дуррес. Оторвавшись от преследования, Рауф-бей увёл свой крейсер в Александрию, где с трудом добыл уголь. В конце марта он снова вышел в море и захватил греческий пароход «Испандис». Узнав о появлении у берегов Родоса греческих кораблей под командованием адмирала Миаулиса, Рауф-бей в апреле ушёл через Суэцкий канал в Джидду. «Псара» и четыре миноносца Ионической флотилии караулили рейдер у Порт-Саида до окончания войны, возложив блокаду на «паровые барки».

Несмотря на протесты Италии, греки сохранили свой пост на Сасено и разместили свои гарнизоны в Корице, Делвине и Гирокастре, а их офицеры приступили к тренировке северноэпирского «добровольческого» ополчения, передав ему часть трофейного оружия. Полковник Димитриос Дулис подал в отставку со своего поста в королевской греческой армии и присоединился к движению местных автономистов. В течение полугода ему удалось собрать и обучить до 5000 местных добровольцев.

Подготовка к решающему штурму Адрианополя началась в создании объединённого командования и тактических нововведений: пехота стала уделять повышенное внимание маскировке, артиллерия выделила легкие полевые орудия

для сопровождения штурмовых колонн, предпринимались попытки нарушить радиосвязь противника.

23

и

24

марта крепость подверглась артиллерийской бомбардировке, после которой началась атака. В результате её вся внешняя линия турецких укреплений была захвачена болгарской пехотой. В ночь с

25

на

26

марта начался непосредственный штурм крепости. Рано утром её комендант Мехмед Шукри-паша сдался. Падение Адрианополя нанесла последний удар по позициям османской армии на Балканах и стала началом конца

I

Балканской войны. По австрийским данным, Кемаль-бея с

1911

году получал субсидии от греческого правительства. Более вероятно, что противодействие организации помощи Янине вызвано не подкупом, а опасениями возобновления бомбардировок Валоны. Политика уступок грекам привела к падению авторитета Временного правительства и отходу от него наиболее активной части албанских повстанцев. 30 марта 1913 года Мидхат

Фрашери подал отставку

⁷³

.

Рейд «Хамидие»

§5. Спектакль в Триесте

27 февраля Австро-Венгрия инициировала созыв Всеалбанского конгресса в Триесте, в котором собралось около 150 представителей из Албании, Румынии, Болгарии, Италии, Египта, Турции и Америки. Заграничные организации играли значительную роль в борьбе за независимость своей родины. Они имели собственную печать, которая, как правило, выступала за самоопределение Албании, и оказывали родине существенную материальную помощь. Особенно много албанцев эмигрировало после младотурецкой революции в Америку. Основанная ими в 1909 г. паналбанская федерация получила название «Ватра»73 и к 1919 году имела уже 72 филиала. «

На форум в Триесте также прибыли итальянцы албанского происхождения и их идеолог Точчи. Вместе с ним из Неаполя в Триест приехал маркиз Хуан де Аладро Кастриота со всеми своими сыновьями. В работе конгресса принимали участие румынский авантюрист Альберт Гика, который претендовал на родство с арнаутами, фанариотами и многими боярскими родами Румынии. Одним из гостей конгресса был венгерский авантюрист-антрополог барон Ференц Нопча (1877-1933). Путешествуя по Албании, он ознакомился с её культурой и обычаями, изучил диалекты албанского языка и обзавёлся друзьями среди горцев. На определённом этапе он стал действовать в Албании не только как учёный, но и как австро-венгерский правительственный агент. Результаты его топографических и культурологических исследований использовала австрийская разведка в рамках подготовки, а сам он снабжал оружием северные албанские племена и возглавил герилью. В случае удачного восстания планировалось создание суверенного албанского государства под протекторатом Австро-Венгрии, а сам Нопча рассматривался как реальный кандидат на роль короля Албании.

Гостями собрания в Триесте также были профессор университета и историк из Черновиц барон Дунгерн, два члена парламента от христианско- социалистической партии74 и представители прессы. Также в Триесте находился Йово Вейс из Белграда, который, как сообщалось, хотел продать албанцам винтовки по цене 90 крон за штуку, но на самом деле был сербским агентом. Председателем конгресса был Фаик-бей Коница (1875-1942), ведущий представитель албанской диаспоры в США.

В ходе своей работы собрание приняло резолюцию в поддержку Временного правительства и выступило против попыток расчленения Албании. По задумке его спонсоров, диаспора должна была продемонстрировать свою солидарность с alma mater и поддержать Временное правительство. Другой целью организаторов конгресса было обсуждение потенциальной кандидатуры монарха Албании. Среди «самовыдвиженцев» оказались барон Франк Нопча и маркиз д'Аулетта75 . Среди других кандидатов, обсуждавшихся на конгрессе, были Фердинанд Франсуа Бурбон-Орлеан-Монпансье из Франции и граф Урах Вюртембергский. Альбер Гика «переуступил» за вознаграждение свои «права» герцогу Монпансье76 и пообещал поддержку.

Действуя подкупом, румынский авантюрист легко убедил скупого Фазл-пашу Топтани и других албанцев поддержать кандидатуру бурбонского принца. Так, возник план провозглашения Монпансье королем Албании. Планировалось, что по окончании конгресса герцог на своей яхте «Меконг» прорвёт греческую блокаду и прибудет в Валону. Согласно официальной версии, он отказался, так как чувствовал, что это предложение больше подходит его старшему брату Луи- Филиппу Роберту герцогу Орлеанскому. По австрийским данным, Исмаил Кемаль- бей был готов поддержать кандидатуры Монпасье на албанский престол, но предпочёл сохранить реальную власть. Когда барон Нопча узнал о том, что его кандидатуру предпочли европейскому принцу, он патетически написал: «Моя Албания мертва».

Мусульмане составляли большинство в Албании (около 70% населения), и для них единственным приемлемым решением национального вопроса было создание государства под властью турецкого принца – требование, на которое сразу же указывала Порта. Отголоском этих настроений стал исторический анекдот о том, как цирковой акробат Отто Витте на пять дней был королём Албании. Согласно его рассказу, он обнаружил своё портретное сходство с племянником султана Халимом Эддине. Вместе со своим приятелем, шпагоглотателем Максом Шлепсигом, он отправился в Дураццо. 13 августа Отто высадился в порту, объявил себя шахзаде Халимом и был провозглашён местными войсками королём Албании. Согласно его рассказам, он в течение последующих пяти дней пользовался услугами гарема и успел объявить войну Черногории. Затем обман раскрылся, но Витте и Шлепсигу удалось бежать.

Важным приобретением Временного правительства стало присутствие в Триесте бинбаши (майору) Али Шефкету Шкупи(1883—1953), выпускника турецкой академии Генерального Штаба и активного участника младотурецкого переворота. Поддержав движение офицеров-спасителей, он оказался неугодным «триумвирату пашей» . Узнав о готовящемся аресте, тридцатилетний майор при помощи столичной албанской общины бежал из Стамбула в Румынию, откуда приехал в Триест и принял участие в конгрессе. Получив приглашение принять участие в строительстве новой армии, Али Шефкети направился в Албанию на борту австрийского парохода. Поскольку порт Валоны был блокирован греческими канонерками, он высадился в дельте реке Семан и через Фьер добрался до места своего назначения. 4 мая Исмаил Кемаль-бей назначил Али Шефкету на должность начальника Главного штаба. На следующий день Временное правительство утвердило «Положение о временной организации военного министерства», которое подразделялось на службу тыла, управление кадров и медицинскую часть. Вторая часть этого регламента определяла структуру Главного Штаба, включавшего оперативный отдел, канцелярию, инспекции полиции и жандармерии и квартирмейстерскую часть.

Поскольку австро-венгерские консульства и военные власти старались скрыть своё участие в поставке оружия и организации вооружённых сил, они перепоручили это своим отставным офицерам – добровольцам. Большинство из них регулярно посылали сообщения в Вену и не отказывались выполнять просьбы МИД или Генерального штаба. По этой причине их присутствие в Албании вызывало постоянные дипломатические демарши стран Балканского союза и стоявших за ними великих держав.

Всеалбанский конгресс закончился 6 марта 1913 года. По его окончании в Лондон прибыла депутация, чтобы заручиться британской поддержкой новой страны. Она представляла три албанские конфессии: православных, католиков и мусульман. Её возглавил Исмаил Кемаль-бей, а членами были Сотир Колеа, Расих Дино. Епископ Фан Ноли (1882-1965) и Мехмет Фаик-бей Коница77 представляли Ватру (Федерацию албанцев Америки). Католиков представлял Филипп Нога (1867/8-1917), «был предан музыке так же, как и политике». В состав делегацию входили такие противоположные фигуры, как Сирадж-бей и Иса-бей Болетини. «Албанский Робин Гуд» волей случая оказался в Валоне, где выполнял функции шерифа. Иса-бей был самой колоритной фигурой среди албанских депутатов в Лондоне. Иса-бей был необразован и не знал ни слова по-английски, но имел репутацию великого и справедливого, храброго и находчивого человека. О его подвигах складывались легенды, а побеги от турок и сербов превратились в сказки. В Палате общин Иса-бей произвел большой эффект в своем национальном костюме, и никто не мог смотреть на него без восхищения. Его восхитил лорд Треуэн, который встретил его в военной форме и очень хотел, волей-неволей, отвезти его обратно в Албанию.

Ллойд Джордж78 даже обедал с Иса-беем. По словам Обри Герберта во время беседы Иса-бей заявил: «… скажи, что, когда придет весна, мы удобрим равнины Косово костями сербов, потому что мы, албанцы, слишком много пострадали, чтобы забыть». Историк Эдвин Жак приводит анекдот про Иса-бея: «Когда он вошел в здание британского министерства иностранных дел, чтобы защитить интересы своей нации, полиция безопасности попросила его снять пистолет с пояса и проверить его в вестибюле. Он без возражений подчинился. После интервью министр иностранных дел сэр Эдвард Грей проводил Болетини в вестибюль, где снова засунул пистолет за пояс. Министр иностранных дел с улыбкой заметил: «Генерал, завтра газеты могут написать, что Иса Болетини, которого не смог обезоружить даже Махмут Шефкет-паша79, только, что был обезоружен в Лондоне». Болетини ответил с широкой улыбкой: «Нет, нет, и не в Лондоне», и вынул из кармана второй пистолет».

Албанцы, приехавшие в Англию, вызвали живой интерес, поскольку вопрос о разделе Албании широко обсуждался в британской печати. В Коннот-румс общественными деятелями было созвано публичное собрание и избран комитет80, который возглавил Обри Герберт. По его мнению, только он «и М. Пэджет, живший в Скутари, и я были единственными, кто действительно знал эту страну; остальных побуждала щедрая любовь к свободе». 20 марта Лондонская конференция послов приняла решение о том, что Скутари отойдёт к Албании. Немаловажную роль в принятии этого решения сыграл Сирадж-бей, убедивший дипломатов Антанты в принадлежности Скутари к Албании.

30 мая страны Балканского союза и Турция подписали мирный договор, который завершил первую Балканскую войну. По его условиям Турция отказалась от Албании в пользу великих держав, которые соглашались на её вассальный от Османской империи статус. Правительство Кемаль-бея рассматривалась в качестве временной администрации на подконтрольной ей территории. Для того, чтобы её расширить Кемаль-бей поручил своему самому энергичному министру Л. Гуракучи совершить поездку по северным районам. Будучи уроженцем тех мест, он смог убедить влиятельных вождей горских племен поддержать правительство Исмаила Кемаль-бея. Среди них имелись как его единоверцы-католики, так и мусульмане.

Деятельность его первого кабинета сыграла важную роль в консолидации политической системы Албании. Она ещё не привела к образованию партий, но чётко определила группы с частными интересами и зарубежными приоритетами. Временное правительство, составленное из латифундистов, компрадоров, османских бюрократов и литераторов-интеллигентов, не вели никаких социальноэкономических преобразований. Режим капитуляций (льготного правового положения иностранных граждан) и действие договоров, заключенных Османской империей, для Албании был сохранён.

Проавстрийская ориентация Временного правительства не встретила поддержки со стороны части интеллигенции и клановых вождей, что было обусловлено многовековыми традициями, связанными с Османским государством и его идеологией. Она вызвала негативную реакцию не только со стороны патриотов, но и итальянских политических и деловых кругов. Поддавшись давлению, Кемаль-бей передал Итальянскому обществу торговли с Востоком преимущественные права на прокладку в Валоне трамвайной линии длиной в 4 км, соединяющую порт с центром города. Оно также открыло свои отделения в Скутари и Дураццо, приобрело 11 ферм и гостиницу в Валоне. Как показала ревизия дел Временного правительства, концессии выданные Австрии и Италии предоставили им преимущественное положение по отношению к остальным великим державам

Когда Кемаль-бей боролся за независимость, он представлял Албанию разделенной на кантоны подобно Швейцарии. Однако, его коллеги высказались категорически против федерализации, настояв на унитарном государстве. Учитывая их предложения, министр юстиции Петро Пога (1860-1944) 22 ноября 1913 года подготовил «Временное положение о гражданской администрации Албании», которое разделило страну на префектуры, супрефектуры и дистрикты. Власть префектов ограничивалась генеральными советами, четверть членов которых назначалась из числа «крупных собственников, промышленников и образованных людей», а остальные избирались. На практике административная реформа свелась к переименованию прежних турецких должностей «вали, мутасариф и каймакам».

После ухода четников в распоряжении Временного правительства практически не было войск, которые могли противостоять греческой и сербской оккупации. По этой причине Али Шефкети занялся организацией военного строительства и наведением порядка. Начав с издания первого воинского устава81, он составил множество различных приказов и инструкций, касающихся деятельности и структуры военного министерства. Он представил доклад, рекомендуя замену начальника полиции. 24 мая Халим Гостивар был отправлен в отставку и заменён Фехим-беком Межгорани, который до этого занимал пост заместителя министра юстиции.

В последний день мая Шефкети добился правительственного решения о формировании «образцовой» роты. По его замыслу она должна была стать зародышем будущей армии. 3 июня Временное правительство приняло «Регламент по формированию милиции», который предусматривал зачисление в ополчение всех боеспособных мужчин в возрасте от 20 до 40 лет со своим оружием и снаряжением. Его организация было возложена на Ису-бея Болетини и Риза-бея Гьякова. Это назначение сильно озадачило сербские оккупационные власти, знавшие об их активном участии в февральском налёте на Приштину.

6 июня 1913 года адвокат Кристо Флоки (1876-1951) был назначен главой гражданского и уголовного суда. Опираясь на его авторитет и милицию, Временное правительство упрочило свою власть только над окрестностями Валоны и Берат. После вывода сербских оккупационных войск, в центральной Албании укрепились местные вожди. Так, в Алессио и Медуа власть держал Дед Чогу, в Мирдите – Пренк Биб Дода, в Эльбасане – Акиф-паша Бичаку, во Фьере – Омер-паша Вриони, в Тиране – клан Топтани, в Мате Ахмед Зогу⁸3. Не устояв перед напором Гуракучи, многие из них формально признали власть Временного правительства. Они постоянно конфликтовали между собой, борясь за контроль над скудными ресурсами страны.

Результат административной реформы описал российский консул в Валоне А.М. Петряев в своём докладе в январе 1914 года : «Число самозваных правителей здесь увеличивается с каждым днем. Всякий набравший шайку в несколько вооруженных лиц провозглашает себя правителем до тех пор, пока его не сменит другой, более сильный. Беспристрастные наблюдатели из албанцев говорят о временах турецкого управления как о чем-то совершенном в сравнении с теперешнею анархией». Региональные руководители постоянно конфликтовали между собой, борясь за контроль над скудными ресурсами страны. В тех случаях, когда это допускали обстоятельства, они старались добиться иностранного покровительства. В результате этого в стране возникли четыре фракции: 82

проитальянская, протурецкая, проавстрийская и прогреческая.

Претенденты на трон Албании: Аладро Кастриота, барон Нопча, граф Монпасье

§6. Страсти по Скутари

Король Никола, которого поддерживали сербы, отказался признать решения великих держав о принадлежности Скутари. 21 марта флот пяти великие державы провел военно-морскую демонстрацию силы перед Баром. Убедившись, что великие державы не уступят Черногории Скутари, король Никола решил поставить их перед свершившимся фактом. Он брал пример со своего греческого визави, войска которого после падения Янины оккупировали южные части будущей Албании. На протяжении всей зимы Скутари постоянно подвергался артиллерийскому обстрелу, но в силу слабости черногорской артиллерии это не давало результатов. Рассчитывая на падение боевого духа осаждённых после известий о сдаче Адрианополя, черногорский ударный батальон 31 марта атаковал ключевую позицию обороны у Тарабоша. Понеся потери в 400 человек, он смог прорваться только через две линии укреплений и отошёл. Сербские боевые части стали прибывать под стены Скутари только в конце марта и не принимали участия в атаке Тарабоша.

31 марта третий конвой с войсками Приморского отряда прибыл в Сан- Джовани ди Медуа. Через два дня королевский совет в Цетинье официально назначил сербского генерала Петара Бойовича командующим осадой. 7 апреля он вступил в командования осадной армией и стал готовить штурм, запланировав его начало на 13 апреля. Под его началом состояло 45      000 солдат (28      000

черногорских и 17 000 сербских) с артиллерией. По его мнению, этих сил было достаточно для штурма Скутари, гарнизон которого оценивался в 26000 человек83. По сведениям лазутчиков, в крепости царил голод, а в турецких частях вспыхивали мятежи, вызванные слухами об окончании войны. В начале апреля турки потеряли позиции у Облика и Брдицы, отступив к Тарабошу.

За три дня до начала решительного штурма в Белград и Цетинье поступил ультиматум «великих держав» с требованием прекратить боевые действия. «Демонстрируя решимость» их корабли84 под флагом английского адмирала С. Берни приступили к патрулированию балканского берега от Бара до Корфу с 10 апреля, а через два заход гражданских судов в порты был запрещён на неопределённый срок. По совету России сербский премьер Пашич приказал генералу Бойовичу вывести свои войска за реку Дрин, но оставить свою артиллерию. Несмотря на увещевания царя Николая II, не желавшего ввязываться в большую войну, черногорцы продолжили осаду и в течение четырёх дней (с 14 по 18 апреля) бомбардировали Скутари. Утром 23 апреля 1913 года черногорские войска захватили штурмом укрепления Тарабоша, после чего положение гарнизона Скутари резко ухудшилось, но не было безнадёжным.

Турецкий генерал Эссад-паша, вступив в командования, периодически возобновлял переговоры85 с королём Николой, пытаясь выторговать выгодные условия для капитуляции. Утратив Тарабош, он предложил сдать крепость на капитуляцию при условии свободного вывода гарнизона. Он также предлагал передать черногорцам в исправном состоянии всю артиллерию (120 орудий) и 2 парохода за взятку. Король Никола подвергся сильному дипломатическому давлению со стороны России, вследствие чего был вынужден принять условия Эссада-паши. Согласно британским источникам, турецкому генералу уплатили турецкому генералу 10 или 16 тысяч ф. ст. и беспрепятственно выпустить его солдат из крепости. Король Никола обещал поддержать претензии Эссада-паши на титул вассального правителя Албании (под сюзеренитетом султана), при условии отказа в пользу Черногории от Скутари и территорий к северу от реки Дрин. В тот же день черногорские солдаты подняли свой флаг над цитаделью.

2 мая император Франц-Иосиф объявил частичную мобилизацию войск на территории Боснии и Герцеговины, угрожая напасть на Черногорию. Два дня спустя, по совету России и Франции, не готовых к большой войне, король Никола I уступил требованиям послов и согласился передать Скутари и десятимильную зону вокруг него под юрисдикцию великих держав. По их решению 9 мая для управления городом был создан международный совет адмиралов86, а для смены черногорцев стал формироваться сводный десантный отряд87 в 1000 штыков. 14 мая в городе высадились 750 моряков, доставленных на австрийском пароходе «Скутари» и итальянских судах «Иоланта» и «Мафальда». Черногорский военный комендант генерал Бесир передал комиссии город с его укреплениями и увёл свои войска, прихватив трофейные пушки и пароходы. В тот же день в 14:00 была снята блокада с черногорских портов. Три дня спустя Черногория заключила мир с Турцией. В свете новых политических реалий правительства Сербии и Греции 19 мая подписали протокол о разграничении их интересов в Албании и Македонии.

15 мая флаги пяти великих держав были подняты над цитаделью Скутари88 и назначен губернатор города89. Утром следующего дня городом стал управлять адмиральский совет, который осуществлял высшую власть, в то время как решение административных вопросов было возложено на городской совет90. При нём функционировали военный, образовательный и финансовый отделы. Для окончательного решения албанского вопроса учреждалась комиссия, которая должна была решить вопрос о границах и принять окончательное решение о передаче Албании Шкодерского санджака с городом Скутари. Узнав об этом, 26 мая 1913 года 130 вождей, представлявших кланы Груда, Хоти, Кельменди, Кастрати и Шкрели, направили петицию адмиралу С. Берни. В ней они высказывались против присоединения их земель к Черногории.

После прибытия второй части десантного отряда (250 человек) 16 мая территория Скутари была разделена на 5 округов, каждый из которых управлялся одним подразделение Великих держав. Войска играли роль полиции91, пожарной охраны, служб связи и снабжения. Охрану судоходства по реке Бояна осуществлял австро-венгерский озёрный монитор «Маргера». Морякам пришлось не только патрулировать окрестности Скутари, но и обеспечивать коммуникации с албанскими портами к югу от Бояны и наводить порядок в окрестных горах и сражаться с местной герильей, которой руководил Цено-бея Крезиу. Старший сын Риза-бея Гьякова со своим отрядом действовал в тылах осадной армии, координируя свои нападения с турецким командованием Скутари. Он не признал капитуляции Эссад-паши и продолжал нападать на конвои. По этой причине с начала лета моряки стали постепенно заменяться сухопутными войсками.

1 июня с Мальты прибыл британский крейсер «Чёрный Принц», который доставил британский контингент92 под командованием подполковника Филлипса. Высадившись в Сан-Джовани ди Медуа, он пешим порядком проследовал в Скутари. По прибытии в город командир отряда был назначен губернатором всего санджака. Германский контингент под командованием майора Шнайдера93 прибыл только 7 июля. Через 18 дней после немцев прибыли итальянцы94, которых возглавлял подполковник Вильяни. Через три дня из Пулы прибыл усиленный95 оркестр и (4й) батальон 87 австрийского полка96 под командованием подполковника Оттмара Кайлера. Отличительной особенностью униформы его солдат были тропические шлемы. Французский97 контингент прибыл к месту назначения последним. С его размещением ротация моряков на сухопутные войска в Шкодерском санджаке завершилась.

Карта 4. Осада Скутари 1912-13 гг.

§7. Эссад из клана Топтани

После неудачного рейда на Приштину отряды косоваров отступили на территорию Албании, где смешались с остатками османских войск, состоявших под командованием Джавида-паши и Павит-паши. После подписания мира их командиры, многие офицеры и солдаты вернулись в Стамбул. Ту часть военного персонала, которая осталась в Албании, стали именовать «качаками»98. Как правило, они присоединялась к албанским полевым командирам или болгарским комитаджам, совершая набеги на Сербию. По явно преувеличенным данным считалось, что на территории Албании их насчитывается до 20000 человек. По широко распространённым слухам, Австро-Венгрия их снабжала оружием, а болгарские агенты инициировали их партизанские налёты на тылу сербской армии.

По условиям Лондонского мирного договора, правительства Балканского союза были обязаны выпустить на свободу всех интернированных ими албанских полевых командиров и идеологов. Несмотря на свою террористическую деятельность, они рассматривались мировым сообществом в качестве борцов за свободу и независимость. Находясь под жёстким контролем со её стороны оккупационные власти ничего не могли поделать с взятыми на себя обязательствами. При этом они понимали, что освобождённые националисты вновь поднимут оружие и станут тревожить их границы.

Пытаясь нейтрализовать эту угрозу, сербский премьер-министр Пашич и главный сербский воевода Путник пытались максимально задержать вывод оккупационных войск. Когда это не удалось, сербские политики обратили внимание на генерала Эссад-пашу. В начале мая 1913 года он в разговоре с черногорским королём Николой обмолвился о своем намерении провозгласить себя правителем (мпретом) Албании и для реализации своих целей готов сотрудничать с Балканским союзом. Он считал, что рассчитывать на помощь со стороны Австро-Венгрии в условиях, когда все соседи претендуют на албанскую территорию, будет фатальным для любого местного политика. Эссад-паша полагал, что в этих условиях власть должна опираться на мусульманское большинство и военную силу, которой у него имелось в избытке.

Из нескольких тысяч99 турецких солдат, покинувших Скутари, многие были родом в центральной Албании, где располагались земельные владения рода Топтани. После их демобилизации численность контингента уменьшилась до шести тысяч человек. За исключением оккупационных войск они оставалась самой крупной организованной вооруженной силой на территории Албании. Эссад-паша обладал характерной для элит пороховых империй чертой – недоверием к соотечественникам-иноверцам и подозрительностью к соотечественником. По этой причине его личную гвардию составлял табор из тысячи бошняков100 родом из Санджака.

Пока сербское правительство колебалось принять его предложение, Эссад- паша совершил вояж в Вену и Рим. В Австро-Венгрии его претензии не были приняты во внимание, поскольку правительство Исмаила Кемаль-бея казалось графу Берхтольду устойчивым и надёжным. В Риме отношение к Эссаду-паше оказалось другим: итальянские политики решили использовать амбиции бывшего генерала и сделать его агентом влияния. Они прямо рекомендовали Эссаду-паше признать Временное правительство в Валоне и получить в нём соответствующий пост. Следуя итальянскому совету, Эссад-паша вернулся в своё поместье в Лапраке под Тираной и завязал отношения с Кемаль-беем и его окружением. После вывода сербских оккупационных войск с территории Албании он был единственным военным лидером, имевшим в своём распоряжении современную регулярную армию, обладавшую боевым опытом.

Не получив выход к Адриатике, Сербия расширила свои претензии на Македонию, что привело к скоротечной второй Балканской войне. Всего за один месяц (29.6-29.7.1913) армия царя Фердинанда, выступившая против своих бывших союзников, была разгромлена. Поддержка Временным правительством проекта албано-болгаро-турецкого союза и ставка на победу царя Фердинанда дезавуировали Временное правительство в глазах стран-гарантов. После этих событий формула албанской автономии под верховной властью султана и под защитой великих держав утеряла свой смысл, а претензии на Косово и Чамерию отпали сами собой.

Сербские войска заняли Вучитрн, где проживал недавно выпущенный из-под ареста Хасан Приштина. Опасаясь репрессий, он ретировался в Албанию. Здесь укрылись македонские четники, действовавшие в союзе с болгарами, и косовары, которых уже к 11 июля скопилось до 25000 человек. Их основные лагеря размещались в районах Дибры и Эльбасана, а содержание оплачивали не только Исмаил Кемаль-бей и Эссад-паша, но и правительства Великобритании, Италии и Австро-Венгрии. Бедственное положение их обитателей провоцировало их на грабежи и набеги на сербскую территорию. Прикрываясь правительством Исмаила Кемаль-бея, они при активном участии Иса-бея Болетини и Риза-бея Гьякова готовились выступить против сербских властей и их коллаборационистов в Македонии.

Поражение Болгарии отложило планы вторжения и инициировало реорганизацию Временного правительства Албании. Опасаясь радикальных косоваров, Кемаль-бей 9 июля обновил состав своего кабинета. 101 В нём Эссаду Топтани был предложен портфель министра внутренних дел, Иса-бей Болетини и Али Шефкети стал заведовать обороной (при формальном руководстве престарелого Мехмета Дераллы), а иностранные дела были переданы Мифит-бею Либохова(1876-1927). Бывший министр внутренних дел происходил из семьи черкесского торговца из Туапсе, перебравшегося в Эпир. Он являлся доверенным лицом Кемаль-бея, исполняя обязанности главы правительства во время его заграничных поездок с целью укрепления авторитета Албании на международной арене. Он вступил в конфликт с Азизом-пашой Вриони (1859-1920), который происходил из клана местных латифундистов и добился его увольнения с поста префекта Берата. На освободившееся место он назначил представителя клана Фрашери Мехди-бея (1872/4-1963). Другим министром второго кабинета стал Хасан-бей Приштина, который 15 сентября получил пост министра земледелия.

По всей вероятности, это назначение было уступкой косоварам, лидеры которых Иса-бей и Риза-бей занялись своим привычным делом, готовя нападение на Сербию.

Эссад-паша прибыл в Валону1 августа. Имея опыт руководства Шкодерской жандармерией, он использовал его на своей новой должности и учредил департамент общественной безопасности и приступил к формированию жандармерии. Для неё была введена форма серо-зеленого цвета. Входившая в неё куртка с капюшоном имела красно-черный воротник со званием в петлицах. Первые три батальона стали формироваться в Валоне (майор Хюсен Тоски), Берате (капитан Алем Трагьяс Тетова) и Эльбасане (майор Исмаил Хаки Тацати). Эссад-паша вскоре отбыл в Дуррацо, где приступил к формированию якобы правительственной жандармерии, а на деле личной гвардии, в которую включил своих бошняков.

Конфликт между Кемаль-беем и Эссадом-пашой был обусловлен диаметрально противоположными взглядами на обустройство Албании. Если глава Временного правительства, благодаря своим связям с австрийцами и итальянцами, был достаточно сговорчив, то его политический конкурент, будучи связанным с сербским правительством, не сочувствовал косоварам. По этой причине принципы и характер взаимоотношений с соседями, закономерно стали причиной скорого разрыва двух ведущих албанских политиков.

10 августа был подписан Бухарестский договор, по которому косовская равнина, где проживало несколько сотен тысяч албанцев и болгар, отходила к Сербии и Греции, а города Печ и Дьяковица с округой – к Черногории. Его условия совершенно не устраивали вождей косоваров и македонских болгар. На следующий день после подписания ЦК ВМРО102 созвал совещание, на котором было решено просить крупные державы пересмотреть соглашение. Её делегация, посланная для контактов с правительствами великих держав, столкнулась с их нежеланием пересматривать результаты Балканских войн. После провала миссии ЦК ВМРО предписал начать подготовку вооружённых выступлений в западной Македонии.

Одним из главных центров восстания стала Дибра. Её выбор был предопределён тем, что Иса-бей Болетини со своим отрядом успешно атаковал на её гарнизон, но затем отступил на албанскую территорию. В отместку за нападение сербские каратели терроризировали местное населения, которое находилось на гран восстания. 17 августа Петр Чаулев, представлявший ЦМРО, и Хасан-бей Приштина от имени Албанского революционный комитет достигли соглашения о совместном выступлении против сербского режима. Иса-бей стал собирать отряды для борьбы с сербами и привлёк в них 6000 добровольцев. 10 сентября он, Байрам Цурри и Кьасим Леш вновь захватили Дибру: двум сербским полкам удалось отступить, но 420 их солдат попали в плен. Эта победа послужила сигналом к подготовке всеобщему восстанию косоваров против сербов. Слухи о ней быстро достигли Стругов и Охрида. 12 сентября болгарские комитаджи пленили четвертый сербский полк вместе со всеми офицерами и захватили дюжину пушек, а затем освободили Охрид, Стругу и Гостивар. К 17 сентября вся территория к востоку от Чёрного Дрима и Охридского озера оказалась в руках повстанцев.

Начальник австрийского Генерального Штаба Конрад фон Хётцендорф был очень обеспокоен ходом событий и отправил двух капитанов Генерального Штаба Росмана и Ульманского для сбора информации. Их миссия продлилась до декабря 1913 года. Благодаря этим офицерам, австро-венгерское командование имело очень точные сведения о событиях как на албано-сербской границе, так и внутри страны. Следует отметить, что агрессивные устремления генерала Конрада сдерживались эрцгерцогом Францем Фердинандом, который был противником конфронтации с Россией.

Эссад-паша не только воздержался от помощи повстанцам, но и предупредил сербских пограничников о подготовке нападения на Дибру 10000 качаков. Благодаря его информации, сербское командование смогло оценить масштабы восстания; 11 сентября был издан королевский указ о мобилизации в ряды сербской армии, 100000 резервистов. С целью подавления восстания её части не распылялись по фронту, а концентрировались в районах Пешкопии и Монастира. К ним на помощь из района Корицы был направлен регулярный греческий контингент. Это предательство восставших превратило лидеров косоваров в смертельных врагов Эссада-паши.

18 сентября сербская армия перешла в наступление и в течение двух дней разгромила отряды восставших, которые перешли к партизанской войне. При подавлении восстания сербские силы и войска чинили массовое насилие и нанесли материальный ущерб населению восставших районов. После подавления осеннего восстания сербские военные власти предприняли ряд репрессий по отношению к жителям Охрида, Дибры, Струги и Люмы. На основании королевского «Постановления о социальном обеспечении» на вновь присоединенных территориях был применён массовый террор по отношению к местному населению и особенно интеллигенции. Спасаясь от него, около 30000 человек эмигрировали в Болгарию и не менее 25000 укрылись в Албании. Их преследовали сербские войска. Несмотря на все демарши Австро-Венгрии, вторглись на территорию Албании на глубину до 50 км и установили «стратегическая граница» по реке Дрин. Их авангарды находились в 45 км к востоку и 30 км к северо-востоку от Эльбасана и в 16 км от Ороша. Во время вторжения ими разрушено около ста деревень, убито 8000 албанцев, а еще 25000 лишились крова.

На фоне сербского вторжения в правительстве Кемаль-бея разразился кризис, инициаторами которого выступили Мидхат Фрашери, Фаик-бей Коница, Эссад- паша, и три его родственника из клана Топтани: Мурад(1866-1918), Абди-бей и Фуад Коница. Организатор конгресса в Триесте в августе вернулся в Албанию. Он был сильно разочарован главой правительства, назвав его «безответственным, амбициозным и самым ненавистным из албанцев», после чего присоединился к фракции Эссада-паши. В начале октября 60 видных албанских общественных деятелей консервативного направления представили Временному правительству меморандум. В нём они изложили свои претензии и выдвинули целый ряд требований. Они жаловались на «засилье радикалов» и предлагали перенести свою резиденцию из Валоны в Дураццо, префект которого Никсат Либохова (1877- 1915) проявил себя верным сторонником Эссада. В случае отказа они угрожали выйти из состава правительства.

Чтобы укрепить своё положение, Кемаль-бей 10 октября отправил Эссада- пашу в отставку, назначив министром внутренних дел Хасан-бея Приштини. С этого момента Топтани превратился в непримиримого врага Кемаль-бея. Портфель министра земледелия перешёл в ведение профессионального землемера Кемаля Караосманлы, занимавшего ранее пост генерального секретаря правительства. В отставку был также уволен министр финансов Абди-бей Топтани, приходившийся родственником Эссаду. Его портфель должен был перейти к кузену паши Дервиш-бею Бичаку. Однако, он неожиданно выступил против Временного правительства и присоединился к своему кузену. В результате пост министра достался юристу Йоргу Чако (1848-1934), представителю албанской диаспоры в Стамбуле.

Али Шефкети и его формальный шеф Мехмет Рушеди-паша Дерала понимали важность создания регулярной армии и прилагали большие усилия для обеспечения её современным оружием. Их неоценимым помощником являлся отставной австро-венгерский офицер Леопольд Гиларди103, который быстро стал играть ведущую роль в военных приготовлениях Временного правительства. Именно он занимался закупками современного оружия и добился того, что оружейные заводы Штейра и Шкоды стали «бесплатно» присылать лучшие образцы своего оружия в Валону. Так, в ноябре прибыла очередная партия стрелкового оружия, в которой помимо винтовок и боеприпасов были три новейших пулемета Шварцлозе. Получив его в своё распоряжение, Гиларди учил добровольцев по австрийским уставам. К декабрю они сформировал из них «пулемётный отряд» в 300 штыков.

16 октября Эссад-паша провозгласил создание Республики Центральная Албания со столицей в Дураццо. В её Сенат (Совет Старейшин) вошли по 2 представителя от 9 округов104. Получая месячное содержание в 12 лир, многие из них хранили верность султану и желали видеть своим правителем османского принца. Земельный голод в центральной Албании привёл к тому, что лозунг о возведении на «доброго и справедливого султана» получил широкую поддержку крестьян. Их настроения активно подогревали бекташи, члены суфийского ордена, упразднённого султаном Махмудом II. Продолжая неофициально функционировать, они в конце XIX века заселили окрестности Тираны, основав ряд своих текке (монастырей). В результате их проповедей целые сельские районы обращались в бекташизм вследствие неприятия официального суннизма, составляя до 20% населения.

Другой сектой, действовавшей на территории Албании и Косово, были меламиты. Они отрицали показную набожность и соперничали с бекташами, считая их своими смертельными врагами. Их этико-социальные воззрения были менее радикальны, чем у оппонентов, и по этой причине они пользовались поддержкой местных властей и латифундистов. Клан Топтани, опираясь на меламитов, непрерывно боролся с бекташами, разрушая их текке на подконтрольной им территории. Временное правительство под влиянием Омер- паши узаконило религиозную самостоятельность бекташей, бросило вызов Эссаду-паше и другим крупным землевладельцам центральной Албании, вызвав их недовольство.

Они также были обеспокоены тем, что Временное правительство в Валоне находится под контролем великих европейских держав. На основании положений Лондонского мирного договора оно могло лишить их привилегий. Одним из главных лозунгов нового политического образования стало желание видеть монархом Албании мусульманина. Эта позиция противопоставлялась коллаборационизму Кемаль-бея. После провала кандидатуры герцога Монпасье, он был согласен на кандидатуру любого принца, которого назначат великие державы.

Под влиянием турецкой агитации албанские консерваторы склонялись к кандидатуре шахзаде Халима Эддине, племянника султана. Его кандидатура совершенно не устраивала Эссад-пашу, который сам хотел стать князем Албании. По всей видимости, он пытался дискредитировать принца в глазах албанцев и «провернул» гастроли Шлепсига. Ещё в мае Эссад-паша начал зондировать отношение черногорцев и сербов к своей кандидатуре. На встрече в Дураццо он прямо заявил сербскому дипломату Ж. Балучжичу, что хочет соглашения с Сербией в обмен на признание. По мнению паши, страна меньшая, чем та, которая была предусмотрена на Лондонской конференции, будучи однородной по религии, будет более стабильна. По этой причине Совет старейшин Центральной Албании продолжил преследования бекташей вплоть до вступления в должность Азиз-паши.

Накануне провозглашения Центральноалбанской республики в Дураццо прибыли 20 итальянских офицеров, которые привезли с собой 2000 винтовок105 и поступили на службу Эссада-паши. По всей видимости, Н. Пашич принял решение негласно его поддержать по каналам «Чёрной руки». В качестве компенсации за поддержку он и Апис106 хотел добиться не столько территориальных приобретений, сколько нейтрализовать Ису-бея Болетини и его «20000 качаков». Паша использовал особое отношение «ветеранов Скутари» к себе, выставляя себя «отцом-командиром». Он продвигал своих офицеров на различные административные должности. Так, вместо Рефика Топтани он назначил префектом Тираны мулазима (лейтенанта) Мусу Казими (1864-1917)107.

Располагая поступлениями с таможни портового города и иностранными субсидиями, опираясь воинское «братство» и религиозную протурецкую агитацию, Эссад-паша мог поддерживать дисциплину среди своих солдат. Опираясь на них и поддержку со стороны Сербии, он силой стал распространять свою власть и влияние на центральную Албанию. В глазах «цивилизованных европейцев» Эссад Топтани выглядел настоящим восточным «деспотом» – корыстным, непредсказуемым и изощренным. По этой причине большинство иностранных дипломатов испытывали к паше, даже по сравнению с нелюбимым ими Исмаилом Кемаль-беем, стойкую неприязнь.

Эссад-паша Топулли – военный министр

§8. Албанские Аккорды

29 июля на конференции послов в Лондоне был достигнут консенсус по албанскому вопросу. Он стал известен, как «Албанские аккорды»:

Албания- независимое наследственное(йдЫ of primogeniture) княжество, суверенитет которого гарантирован шестью великими державами. Его монарх избран гарантами.

Любая форма зависимости между Албанией и Турцией прекращается.

Нейтралитет Албании гарантируется всеми великими державами.

Контроль над гражданской администрацией и финансами Албании осуществляет Международная комиссия, в которую входят депутаты шести гарантов и представитель Албании.

Срок действия комиссии –      10 лет. Он может быть продлен в случае

необходимости.

Комиссия подготавливает проект организации всех элементов администрации. Каждые шесть месяцев Комиссия предоставляет доклад о своей финансовой и административной деятельности странам-гарантам.

Монарх должен быть избран в течение шести месяцев. До его назначения и формирования министерства местная администрация и жандармерия находятся од контролем Комиссии.

Общественный порядок и безопасность обеспечивает жандармерия, организованная под международным контролем. Иностранные офицеры обеспечивают ответственное и эффективное руководство жандармерией.

Набор жандармских офицеров проводится в шведской армии.

Миссия иностранных инструкторов не будет чинить препятствия набору местных офицеров и унтер-офицеров и жандармов.

Оплата офицеров жандармерии осуществляется за счет местных доходов, подтвержденных гарантами.

Важным элементом международного статуса Албании было то, что на неё распространялся режим капитуляций и действие договоров, заключенных ранее Портой. Кроме того, на неё переходила часть Оттоманского долга, который был должен быть перекредитован за счет иностранного займа. Хотя великие державы гарантировали нейтралитет и суверенитет нового государства, они фактически установили совместный протекторат, который был реализован в форме Международной контрольной комиссии (МКК). В неё вошли представители шести великих держав108 и представитель от Албании109. Конференция послов также постановила, что с началом её работы адмиральский совет в Скутари будет распущен.

Основными инструментами протектората должны были стать силы безопасности (жандармерия) под руководством иностранных офицеров и национальный банк. Его формальное учреждение состоялось 4 октября в обход интересов четырёх стран-гарантов. Временное правительство передала концессию австрийским («Wiener bank verein») и итальянским банкирам («Banco Comerciale d'Italia»), которые получили по 125000 акций в его капитале, в то время как албанское правительство имело только 15000. Данное решение Кемаль-бея вызвало резкое недовольство у англичан и французов, которые также претендовали на участие в капитале. Однако, индифферентная позиция России и активная поддержка Германией своих союзников по Тройственному союзу не позволяли пересмотреть условия концессии.

Избегая развития конфликта, Временное правительство 31 октября уступило давлению великих держав и согласилось делимитацию границ. Не доверяя Кемаль-бею и его министрам после «банковской аферы», комиссары великих держав сформировали для делимитации границ две подкомиссии. Их члены должны были посетить спорные области с Сербией, Черногорией и Грецией и установить границу в соответствии с их этническим составом и историческим правом.

В Корицу была направлена подкомиссия, которая должна установить границу от этого пункта до моря, посетив через Колонию, Пермет, Лесковик, Аргирокастроу и Дельвину. По окончании своей работы, комиссия составила протокол, определивший национальный состав посещенных им районов. Греция, пользуясь своим военным преимуществом, применяла различные уловки, чтобы удержать важные участки границы. Так, Колонию, оккупационные власти спешно переселили греческие семьи из других регионов. В других случаев они представляли всё православное население территорий, вне зависимости от их этнической принадлежности, как греков. Определение южных пределов Албании закончилось к середине декабря. 17 декабря во Флоренции был подписан протокол по окончательному разделу Эпира. Он определил границу Грецией и Албании, к которой отошли Саранда, Гирокастро и Корица, где проживали 16000 греков. Греция получила Чамерию (Южный Эпир) и обязалась вывести свои войска с остальных территорий к 18 января.

Комиссия по демаркации границы с Черногорией и Сербией натолкнулась на ряд трудностей из-за сложного рельефа и набегов «качаков», но также справилась со своей задачей. Во время своей работы члены пограничной комиссии не пришли к единому мнению. Представители Великобритании, Германии, Австрии и Италии хотели за передать некоторые деревни и участки земли Албании, тогда как представители Франции и России настаивали на обратном. Поскольку для окончательного урегулирования было необходимо единогласие, обе линии были проведены предварительно. Дальнейшая её работа зашла в тупик из-за обструкции сербских пограничных властей. 14 декабря северная демаркационная комиссия прекратила работу, постановив со браться снова в следующем году.

С первых дней своей работы комиссары столкнулись со значительными организационными трудностями. Комиссары неоднократно ходатайствовали перед своими правительствами об ассигновании или гарантировании более или менее значительных сумм на свои расходы, связанные с её функционированием. К числу таковых принадлежали расходы самой Комиссии, расходы на организацию жандармерии и пособия албанским беженцам и, наконец, гарантию займа в 4000 фунтов стерлингов для нужд города Скутари. Как сообщал В.А. Петряев, отсутствие финансирования не давало ей возможности «обзавестись собственным помещением и штатом служащих, главным образом опытным секретарем, переводчиками и инспекторами, без которых правильное функционирование очень затруднительно». По этой причине члены комиссии распределили между собой обязанности: Фонтене и Ламб взяли на себя решение финансовых вопросов, Петряев и Леони – правовых, а Винкель и Петрович – безопасность. Комиссары собирались на совещания 4 раза в неделю в помещении, предоставленном её во временное пользование бесплатно одним албанским беем. Несмотря на безденежье, авторитет этого международного органа был прочен: все албанские «правительства» охотно представляли ему все необходимые справки и пояснения.

МКК начала работу с ревизии денежных операций Временного правительства с момента создания и рассмотрению многочисленных жалоб на действия Исмаила Кемаль-бея, причем особенное внимание привлекло дело разгрома жандармами имения, принадлежащего беям Цакрани. Любопытно, что глава Временного правительства лично обратился к комиссарам с просьбой привести в порядок финансы. Её члены немедленно создали комитет из трех человек и провели ревизию. Это стало первым важным шагом в обретении реальной власти. В конце декабря она выяснила, что акт концессии на национальный банк передал в руки австро-итальянских финансистов всю экономическую жизнь Албании.

Комиссары в докладах своему начальству констатировали высокую степень дезорганизации страны, вызванную разрушением традиционных институтов власти и деятельностью военных и оккупационных властей. За какую бы албанскую проблему ни брались дипломаты великих держав, перед ними неизменно вставали соперничество между влиятельными албанскими лидерами – Эссадом-пашой и Исмаилом Кемаль-беем и проблема Северного Эпира. В своих мемуарах британский посол в Риме Джеймс Реннелл Родд писал : «Европа уже устала решать балканские проблемы». Великобритания фактически выступила на стороне Греции против Италии, добиваясь передачи Греции юга Албании. Её дипломаты опасались, что Тройственный союз, членом которого в это время была Италия, получит опорные пункты на албанском побережье и на прибрежных островах.

В своих записках об Албании, опубликованных в августе 1917 года, принц цу Вид отмечал, что «Эссад-паша и Исмаил Кемаль-бек находились в ссоре и всячески строили заговоры друг против друга. Эссад, который был гораздо более важным и могущественным из них двоих, пытался расширить свое правление на юг до Эльбасана. Используя подарки и обещания, ему удалось хитро расширить свое влияние, а также влияние своих последователей и родственников. Он никогда открыто не выступал против Международной комиссии, а скорее скользил вокруг нее, как угорь, постоянно подтверждая свою лояльность и заявляя, что он всегда готов служить Европе и своему новому суверену. Уже тогда сообщения Международной комиссии о его поведении породили подозрения, что он вел двойную игру и имел в виду лишь расширение своей власти».

По общему мнению комиссаров, создание провинциальной администрации и реорганизация жандармерии являлись действенным средством установления порядка в пограничных с Сербией албанских областях, но фактически едва ли возможно в ближайшем будущем надеяться на установление прочной власти среди горных кланов. В силу географических и этнографических особенностей Албании, установление в ней политической стабильности могла начаться с нейтрализации вооруженных фракций на берегу Адриатики. Эта процедура должна была постепенно распространяться на внутренние районы страны и занять несколько лет.

Аккорды предусматривали, что албанских жандармов будут обучать военные инструкторы из Швеции. Однако, правительство этого королевства отклонило запрос конференции послов на основании того, что его армия осуществляет аналогичную миссию в Персии. После взаимных консультаций выбор великих держав пал на Нидерланды по трём причинам:

–

страна была нейтральной;

–

не имела прямых интересов в Албании;

–

в Голландской Ост-Индии проживало значительное мусульманское население, против которого действовала эффективная пешая жандармерия, офицеры который имели практический опыт «умиротворения» мусульман.

1 августа 1913 года было направлено официальное запрос голландскому правительству о направлении группы своих офицеров для наведения порядка в Албании.

Пока правительство и парламент Нидерландов рассматривали этот вопрос, совет адмиралов в Скутари 2 сентября образовал подкомиссию110, которая принялась формировать местную полицию и жандармерию общей численностью в 450 человек. К 16 сентября, отношения между его членами накалились до такой степени, что австро-венгерский контр-адмирал Бурни перестал участвовать в заседаниях. В октябре к его обструкции присоединился немецкий представитель. После того, как совет адмиралов был официально распущен, его полномочия отошли к Международной контрольной комиссии. Ей подчинялась военная администрация в Скутари, которую с 21 сентября её возглавил Филлипс, как старший по званию офицер гарнизона.

Назначая британского полковника на должность военного губернатора Скутари, члены совета адмиралов, уверяли его, что после демаркации границы количество мусульманских беженцев из Черногории не превысит нескольких сотен и что для их приема и содержания имеется достаточно средств. Дальнейшие события полностью опровергли их предположения. По Бухарестскому мирному договору территории округов Груда и части Хоти отошли к Черногории, а спорная территория в долине реки Мати подлежала демаркации, но были заняты её войсками. Их офицеры приняли за обыкновение расстреливать любого албанца, который претендовал на эти земли. Полковник Филлипс пытались противодействовать их произволу. После их вмешательства они были извещены о том, что если хотя бы один черногорец будет застрелен, король Никола немедленно введет свои войска в Шкодерский санджак.

В результате черногорских репрессий в окрестности Скутари прибыли девятнадцать тысяч беглецов. Английское правительство для помощи беженцам выделило 2000 фунтов стерлингов, но этой суммы хватило для поддержки 2000 человек. Британские дипломаты предложили своим коллегам убедить свои правительства предоставить займ «для оказания без замедления помощи нуждающимся албанцам-беженцам через посредство командования международного контингента и консулов в Скутари», но и коллеги сослались на отсутствие полномочий и отказали.

Члены МКК, апрель 1914 года

§9. Конец года

Для Сербии албанский вопрос всегда был и оставался приоритетным. Вследствие этого правительство Н. Пашича стремилось развернуть вектор международной политике в направлении, нужном для решения албанской проблемы в пользу его королевства. Предлагаемая сербской стороной в качестве начальной меры международная оккупация Албании представляла собой чрезвычайно сложную и на деле трудновыполнимую задачу. По мнению российских дипломатов, великие державы могли бы решиться на эту операцию только «в самом крайнем случае, и не столько для ограждения сербской границы, сколько по соображениям высшей политики». Военные специалисты считали, что оккупация могла быть проведена только на узкой прибрежной полосе албанской территории, и в связи с этим она не давала Сербии никаких выгод.

Ввод сербских войск в восточные районы Албании привёл к переселению части горцев в окрестности Скутари. Опасаясь репрессий, тысячи из них накануне зимы спешно покинули места своего проживания и искали спасения на

территории Албании. Среди них, наряду с мусульманами, находились и лица христианского вероисповедания, главным образом, болгары, но они составляли незначительное меньшинство. По оценкам газет общее число беженцев из Сербии с учётом предыдущих переселений достигало 40.000 человек.      В этот

критический момент граф Берхтольд сделал все, чтобы подкрепить авторитет Временного албанского правительства в Валоне.

Нежелание ввязываться в большую войну побудило представителей Антанты и Тройственного Союза тесно сотрудничать в рамках Международной контрольной комиссии. На своём первом заседании (16 октября) МКК «констатировала существование на территории нескольких локальных властей:

–

Временное правительство Кемаль-бея в Валоне и прилегающие к нему полуавтономные округа Берата, Фьера и Эльбасана;

–

Республику Центральной Албании» во главе с Эссад-пашой;

–

международную оккупационную зону в Скутари под командованием британского полковника Дж. Филлипса;

–

горные районы (Великая Малисия и Мирдита на севере и Мат на востоке);

–

«автономные администрации» Алессио и Сан-Джовани ди Медуа;

–

оккупированные греками южные районы.

Исходя из такой внутренней политической ситуации, комиссары поднимали вопрос о создании сил безопасности, численность которых значительно снизилась после восстания в Дибре и Охриде. Помимо жандармских таборов в распоряжении правительства оставалась только чета Иса-бея Болетини, который признавал полномочия МКК.

Зная о позиции Антанты, министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Леопольд Берхтольд 15 октября телеграфировал своему послу в Белград: «Мы должны поставить сербскому правительству вопрос, намерено ли оно прекратить военную подготовку к вторжению в Албанию, вернее, готово ли оно отозвать в определенный краткий срок находящиеся на албанской территории войска. От ответа на этот вопрос и от выполнения прежних сербских заявлений должно будет зависеть дальнейшее отношение монархии к Сербии, так как мы решились обеспечить всеми способами, которыми найдем подходящими, безусловное соблюдение лондонских решений». На следующий день Германия поддержала требования Австро-Венгрии, но сербы, получив негласную поддержку со стороны Антанты, проигнорировали их требования и 17 октября сохраняли своё присутствие в пограничных районах Албании.

Убедившись в полной поддержке со стороны Германии, граф Берхтольд 18 октября направил австро-венгерскому послу в Белграде предписание вручить правительству Сербии ультиматум с требованием вывести сербские войска с территории Албании в течение 8 дней. Одним из его оснований был протокол первого заседания МКК, констатировавший территориальную раздробленность Албании. Получив его, сербы снеслись с правительством России, которое настоятельно рекомендовало принять ультиматум. 20 октября Пашич сообщил графу Берхтольду о выводе всех сербских войск с территории Албании в течение 5 следующих дней.

Вывод сербских войск с албанской территории сразу же сказался на внутриполитической ситуации. Так, полевые командиры Иса-бею Болетини, Байрам Цурри, Киасим Леша и Риза-бей Гьякова получили поддержку от австрийских агентов и возобновили свои набеги на Косово. Хасан-бей Приштина, который испытывал неприязнь к Исе и Ризе, остался в Валоне и сохранил свой пост министра до 30 ноября. Под давлением беев из южных районов Албании Кемаль-бей был вынужден его сменить на префекта Берата Февзи-бея Ализоти (1869/76-1945), опытного чиновника из местного владетельного рода.

Эссад-паша воспользовался переходом сербских войск через восточную границу и избавился от каймакама Алессио Деда Чогу. Обладая реальной военной силой, он установил контроль республики Центральная Албания над Круей и Алессио, прервав связь Мирдиты с побережьем. Это вызвало ответную реакцию Пренка Биб Дода, который стал готовить отпор войскам Эссада. Следуя за отходящими сербами, его отряды продвинулись вплоть до Эльбасана, сильно стеснив его кузена и политического соперника Акиф-пашу, который опирался на секту бекташи. Он и Омер-паша сыграли роль буфера между Валоной и Дураццо. Они предпочли не только сотрудничать с Кемаль-беем, полагая, что его поддерживает МКК, но и исходили из собственных религиозных воззрений. Другой причиной их конфронтации с республикой Центральной Албании стала проблема беженцев. Основная масса их последней волны скопилась на территориях, подконтрольных Эссаду-паше. Оказавшись в сложной ситуации, он направил телеграфный запрос к консулам великих держав с настоятельной просьбой об оказании срочной материальной помощи.

Консулы Австро-Венгрии и Италии в Дураццо выделили по 10.000 франков для раздачи беженцам. Она осуществлялась местной республиканской администрацией под их контролем. Вслед за этим в Тирану прибыла австровенгерская миссия Красного Креста111 с комплектом оборудования для передвижного полевого лазарета. Не имея собственного источника доходов, МКК переложила решение текущих вопросов гуманитарной помощи на местные власти, а сама занялась «консолидацией» денежных фондов, предназначенных для помощи пострадавшим. С этой целью Фонтене и Ламб потребовали от властей Валоны и Дураццо сдать им свободную наличность. Не желая ссориться с комиссарами, Исмаил Кемаль-бей немедленно передал им две тысячи турецких лир. Эссад после целого ряда и пререканий и оговорок перевёл МКК три с половиной тысячи пятьсот турецких лир, хотя у него требовали вдвое больше.

Появление относительно крупных сумм в распоряжении местных властей было связано с восстановлением торговли, пришедшей в упадок во время Балканских войн. По австрийским данным экспорт с территории «урезанной» Албании составил 4363653 крон (2909102 золотых франков), импорт .– 18468561 крон (12312374 франков), а транзитная торговля- 8060000 франков.

Причиной такого поведения паши были опасения, чтобы его деньги будут истрачены на территориях, подконтрольных Временному правительству, т.е. усилят Кемаль-бея. Чтобы развеять эти сомнения, комиссия направили эти средства в Скутари, где распоряжался полковник Филлипс. На собственный страх и риск он спровоцировал нападение князя Мирдиты на Алессио, где располагался небольшой Эссада-паши. После победы малисоров жители этого города и Сан- Джованни Медуа обратились к полковнику за защитой. Филлипс направил в эти города группу австрийских, английских и итальянских офицеров из своего гарнизона, которые стали действовать от имени МКК112. В последние недели 1913 года итальянские и австро-венгерские сапёры проложили колёсную дорогу, соединившие Скутари с Алессио. Действия Пренка Биб Доды по достоинству оценил Кемаль-бей. Он ввёл князя Мирдиты в состав Временного правительства и 25 декабря сделал своим вице-премьером. Пренк Биб Дода направил свои отряды под город Круя, который находился под контролем администрации Сената Центральной Албании.

Исмаил Кемаль-бей

Часть II. МЕЖДУНАРОДНЫЙ МАНДАТ

Дураццо, 1911 год

Справка:      Дураццо (итал. Durazzo) Диррахий (Диррахиум, лат. Dirrhachium, соврем. греч. Δυρράχιο), Драч (слав. Драч), Дуррес ( алб. Durrēsi) -первая столица Албании. Город основан древними греками в 627 г. до н.э. ранее Эпидамн ( греч. ’Eni&tpvog). Он расположен на побережье Адриатического, в 37 км западнее современной столицы Албании Тираны, 44 км к западу от Круи, в 110 км к югу от Шкодры(Скутари) и в 123 км к северу от Влёры (Валоны). Дураццо обладает удобной гаванью и расположен напротив итальянских портов Бари(в 300 км к западу) и Бриндизи (в 200 км). Вследствие этого представлял себе удобный плацдарм для вторжений из Италии в Грецию, вследствие чего неоднократно подвергалсе осаде. В позднее средневековье был столицей итало-французского Дурац(ц)кого герцогства и резиденцией боковой ветви Анжуйской династии. Иностранцы, побывавшие здесь в начале XX века, описывали Дураццо как «город, окружённый полуразвалившимися стенами и представляющий собой почти одни развалины. Византийская цитадель уже не существует, а гавань почти занесена песком». В 1907 году население составляло 1200 жителей, а пять лет спустя в нём проживало 4700 человек.

§1. Советники по безопасности

Инструкторы для жандармерии прибыл с большой задержкой. Королевское правительство Нидерландов положительно ответило на запрос великих держав: только 19 сентября после длительных обсуждений оно уведомило МКК, что согласно прислать своих офицеров в Албанию. Военный министр Хендрик Колейн пригласил выполнить эту миссию своего друга майора Лодевейка Томсона (18691914), служившего в 12 пехотном полку. Он являлся известным политическим и военным деятелем того времени. В частности, в 1905-12 годах он был членом парламента, представляя Либеральный союз от округа Леуварден. До этого он служил в Голландской Ост-Индии и участвовал в Ачехской войне. Позже он был военным наблюдателем на Англо-бурской войне. В 1912 году он выполнял те же функции на театрах второй Балканской войны: при осаде Янины и Скутари.

Назначение Томсона главой голландской миссии в Албании не было утверждено, поскольку кабинет министров ушёл в отставку. Новый военный министр Босбум решил назначить на этот пост полковника Виллема Де Веера, командира 3-го полка полевой артиллерии, предложив Томсону стать его заместителем. Ординарцами офицеров миссии были назначены сержанты Ван Рейен и Сток. Выбор Босбума впоследствии сказался на результатах миссии, поскольку Де Виру не обладал организаторским талантом и опытом Томсона. Их назначение было закреплено королевским указом от 20 октября 1913 года. Три недели спустя, 10 ноября члены голландской миссии высадились в Валоне.

К этому времени в окрестностях Валоны скопилось около 1000 арнаутов, изгнанных сербами и греками, «по большей части совершенно бесприютных, лишенных всяких средств к жизни». Правительство Исмаила Кемаль-бея разместило их в домах албанцев, а наиболее нуждающимся из них выдало одежду из турецких запасов. Недостаток средств привёл местные власти к решению ликвидировать этого лагеря. Комиссары справедливо полагали, что эти арнауты могут быть пригодны для организации сил безопасности и старалась удержать их в Валоне. По этой причине им стали выдавать продовольствие и фураж натурою из турецких запасов и оказали небольшую денежную помощь (£200.о.о), что позволило сохранить лагерь. Впоследствии часть из них была зачислена в состав жандармерии. Её правильная организация представлялась членам МКК частью реформ, имеющих действительно практическую цену.

В течение десяти дней после своего прибытия в Валону голландские офицеры контактировали с членами Временного правительства. Они заявили МКК, что не могут руководствоваться резонами Кемаль-бея и постараются составить отряд исключительно из надежных элементов. После этого ван Веер т Томсон отправились в трёхнедельную поездку по стране, чтобы изучить ситуацию на местах. Их сопровождали Мелек-бек Фрашери, ставший впоследствии адъютантом Томсона, и сын премьер-министра я Этхем-бей. Они посетили Фьер, Берат, Эльбасан и Тирану, где 25 ноября встретились с Эссад-пашой, который к этому времени контролировал прибрежный регион между реками Мат и Шкумбия вплоть до Эльбасана. Он только на словах признавал авторитет Международной контрольной комиссии, препятствуя размещению постов жандармерии в центральной Албании, и стремился захватить как можно большую часть страны. В ответ на её требования, он заявил, что уже имеет таковую. Голландских офицеров Эссад-паша принял радушно, хотя и выказал недовольство присутствием Этем-бея, сына своего политического соперника. Из Дураццо де Веер и Томсон отправились в Скутари для инспекции местных сил общественного порядка113. По пути они встретились с князем Мирдиты и в конце ноября морем вернулись в Валону.

По прибытии в Валону голландские офицеры разделили между собой обязанности: майор Томсон занялся подготовкой документов для организации албанской жандармерии и военной подготовкой, а полковник де Веер осуществлял контакты с МКК и руководил военными операциями. Её члены считали реорганизацию жандармерии первостепенной задачей, поскольку не верили в дееспособность местных властей. Этой же позиции придерживался Кемаль-бей, который рассчитывал использовать жандармов против Эссада-паши. В первых числах декабря Томсон представил план создания албанской жандармерии. На первом этапе предусматривал набрать 1000 человек, а затем увеличить их число до 5000 человек. Для командования первоначальным контингентом требовалось иметь 30 офицеров, а его содержание обходилось в 115000 франков месяц. Для обучения жандармерии рекомендовалось пригласить для их обучения 15 голландских офицеров.

10 декабря Временное правительство Албании приняло декрет о формировании жандармерии Юга и назначило полковника В. де Веера и майора Л. Томсона военными советниками с прежним распределением обязанностей. Вступая в должность, голландские офицеры уведомили Контрольную комиссию, что нидерландское правительство разрешило ему Томсону принять временное командование над формируемым корпусом, «не предрешая вопроса о положении и обязательствах офицеров-инструкторов к албанскому правительству, о чем будут вестись особые переговоры между голландским правительством и великими державами. Готовность, с которой Кемаль-бей согласился выделить необходимые средства на пробную организацию жандармерии в Валоне, объясняется, с одной стороны, тем, что он рассчитывает на нее при противостоянии с Эссадом пашою, а с другой – активностью греческих сепаратистов на юге Албании и в Химаре, куда уже был направлен пулемётный отряд Гиларди. Из 68 офицеров османской службы, находившихся в Валоне, Томсон отобрал 20 кандидатов, установил единую плату114 и знаки различия, а также ввёл единую форму для рядовых жандармов.

К концу декабря он вместе с группой немцев, служивших офицерами в македонской жандармерии, обучил 300 местных арнаутов и отправил их в Корицу на поддержку Гиларди. Затем Томсон приступил к формированию отряда из 150 жандармов для Скутари, откуда в конце планировалось вывести часть британского контингента115. К концу декабря Томсон достиг существенных успехов в наборе рекрутов и их обучении, доведя численность контингента до 800 человек. Они были порождены обострившимся противостоянием Исмаила Кемаль-бея и Эссада-паши. Без обычных проволочек Временное правительство обратилось к правительству Нидерландов прислать дополнительную группу офицеров, чтобы довести её численность до 5000. 24 декабря 1913 года королева Нидерландов Вильгельмина назначила де Веера начальником албанской жандармерии. Узнав об этом назначении, Рушеди-паша сложил с себя полномочия военного министра и уехал в Дураццо к Эссаду-паше. По решению Временного правительства военные дела были объединены с внутренними. Они были отданы в ведение министра внутренних дел Февзи-бей Ализоти.

Офицеры голландской миссии, март 1914 года

§2. Выбор монарха

Первый пункт «Албанских аккордов» предусматривал учреждение конституционной наследственной монархии со статусом княжества. Это решение предопределяло будущую судьбу Временного правительства, которое должно было передать власть выбранному великими державами иностранному монарху. Кандидатуру будущего албанского правителя великие державы подбирали долго, рассмотрев два десятка вариантов. Первым претендентом на трон стал султанзаде Мехмед Бурхан ад-Дин (1885-1949), сын низвергнутого младотурками в 1909 году султана Абдул Хамида II (1842-1918). После того, как он отказался принять власть, правительство Великобритании продолжало отстаивать идею, что князем Албании должен быть мусульманин.

Эдвард Грей предложил сделать правителем сына египетского хедива Ахмеда Фуада (1866-1936, король Египта с 1917 года), офицера итальянской армии. Однако, Австро-Венгрия и Германия настояли на кандидатуре европейского принца. В августе 1913 года Ватикан предпринял скрытную попытку помешать избранию протестанта монархом Албании. Папа предпочел бы видеть католика на албанском престоле, но вынужден был воздержаться от прямого выражения своего предпочтения из-за позиции Итальянского королевства. Её правительство ревностно наблюдало за осуществлением австро-венгерского «культурного протектората» и делало все возможное, чтобы помешать его утверждению.

Среди кандидатур из Европы продолжали фигурировать герцоги фон Тек, Урах и Монпасье, принцы Луис Бонапарт и Франц-Иосиф Баттенберг. Опасаясь усиления австрийского влияния, итальянские дипломаты объединились с Антантой и отклонили кандидатуры Баттенбергов и Урахов на том основании, что они связаны с императорскими домами. По общему мнению, католический монарх в Албании станет искать опору в Ватикане и создаст проблемы в отношениях между Албанией и Италией. После очередных консультаций стороны пришли к соглашению, что монарх Албании будет носить титул князь и быть нейтральным по отношению к трем главным религиям страны: исламу, католицизму и православию. Их точку зрения неожиданно поддержала Россия, дипломаты которой считали проект независимой Албании нежизнеспособным.

Они справедливо полагали, что новое государство быстро развалится и окажется лёгкой добычей соседей по полуострову.

20 октября великие державы нашли консенсус и остановились на кандидатуре князя Вильгельма Фридриха Генриха Вида (1876-1945). Он происходил из древнего аристократического рода116