Читать книгу Минотавр - Олег Геннадьевич Фомин - Страница 1

Мои колени упираются в ковер. На нем в дикой позе застыла фигура Светы. Платье залито кровью, глаза потухшие. В красном пузыре на губах замерло крошечное нелепое отражение.

У меня в кулаке – рукоять кухонного ножа. Клинок выкрашен густым, минуту назад оно бежало по Светиным жилам …

Минуту ли? Сколько я уже стыну, как статуя?

Сейчас придет Анжела!

Я начал метаться по квартире, собирать рюкзак. Документы, деньги, банковская карта. Кошелек Светы. Содержимое шкатулок – в мешочек. Мой комп в рюкзак, Светин – в чехол. Немного подумав, сунул в карман ее телефон.

Рюкзак суетливо набивает брюхо одеждой, едой и питьем. В комнате сумрак, но меж занавесок подглядывает солнце, морщусь всякий раз, когда луч жжет по щеке… Самое главное, очки. Очки и глазные капли. Надо быть кретином, выйти на свет без всего этого, но в панике могу забыть и голову, не то что какие-то черные стеклышки.

Сердце чуть не выпрыгнуло – за окнами вопль сирены! Только отвесив себе леща, удалось врубить здравый смысл.

Не за мной. Еще рано.

Но в городе меня найдут, вопрос времени. То, что Свету убил я, будет первой же версией.

Под стихающий вой я сел на край дивана. Перед глазами снова ковер. Пальцы утонули в волосах, грызут череп.

Еще пару часов назад был обычный день в календаре. Света прихорашивалась, выбирала, что надеть на работу, а я открыл в ноуте 3d-модель и, засучив рукава, мешал глину. Заказ для выставки, очередной крылатый Амур с луком, почти готов. Вон, до сих пор на подставке, самовлюбленно занял центр комнаты, дожидается, радостный, когда мастер закончит крыло. Тетива натянута, стрела ищет новую цель. Взамен той, что у подножия в луже крови…

Я поднялся.

В полумраке брожу, как зомби, и пальцы скользят по предметам. Диван, комод, осиротевшие сундучки… Игрушки на подоконнике. Их вязала она. Цветы в горшках. Вечно забывала поливать, ручка пластиковой лейки в засохших пятнах глины. Каждый предмет зажигает в памяти картинки.

Я погладил по голове Амура, зашел в свой рабочий угол. На столике инструменты, чаша с водой, полотенце. Рядом котел с глиной, газовая духовка. Нагромождение мраморных глыб, пузатые от бетона мешки, целая крепость пластиковых банок с гипсом…

На мгновение удалось отречься от ужаса, который за спиной, когда взор застыл в самом углу.

Оттуда взирает статуя минотавра в человеческий рост.

Сплетения белых, как моя кожа, мускулов идеальны. Настоящая скала, не то что я – скелет… Но мы братья. Тьма стала нам тюрьмой. Он был вынужден жить во тьме лабиринта, как я – за шторами. Я лепил брата вдумчиво, без спешки, мечтая однажды представить публике. Геометрию каждой мышцы помню без ноута. Это тело – венец совершенства.

Стало бы венцом…

Теперь так и останется – наполовину каркасом из проволоки и дощечек, словно мясо сгнило, обнажив кости.

Я развернулся… и присел возле Светы.

Женская кисть, оказавшись у меня в ладонях, тут же начала забирать тепло. Я спрятал ее лапку в клубок своих пальцев, веки опустились…

Душит невидимый ошейник, подступает судорога. Сейчас придется покинуть это место навсегда. Место, где мы прожили три года. Если мне завязать глаза, я смог бы жить здесь на ощупь.

Захотелось лечь рядом, обнять, уткнуться носом в платье…

Пришлось вспомнить, из-за чего я взялся за нож.

Самые унизительные фрагменты свежего прошлого. Там ее целует ОН. Там она тает в его объятиях. А мне щебечет, какой он замечательный. Веселым будничным тоном, словно подружке. Кстати, подружки в курсе. О новом романе Света болтать не стеснялась. А я как током шарахнут, не верю ушам…

Гнев нахлынул. Я сорвал обручальное кольцо с ее пальца. От желания швырнуть удержало лишь то, что кусочек серебра пригодится в ломбарде.

В прихожей задержало отражение. Двойник смотрит из зеркала бесцветными глазами. Господи, ведь все началось с ее будничного ворчания, мол, из-за меня в квартире шторы вечно задернуты… И вот уже приходится копаться в волосах, нет ли крови. Проклятая болячка! Волосы белые, даже капелька красного будет видна.

Я нашарил в кармане флакончик с каплями. Моргаю в потолок, пока бутылочка роняет слезы сначала в один глаз, затем в другой. На меня вновь уставился близнец в зеркале. Под глазами заблестело, я шмыгнул носом.

Сдерживая желание вернуться, в последний раз оглянулся на уютный сумрак дома… и надел солнечные очки.

В дверях подъезда чуть не лоб в лоб столкнулся с Анжелой.

– Артур?

– Привет, Анжела.

Адреналин поднял бурю, меня трясет, даже не пытаюсь делать вид, что все в порядке. Анжела смотрела секунд пять, прежде чем удивленно-встревоженное лицо расслабилось, изобразило усталое понимание.

– Опять поругались?

– Выгнала.

– Даже так! Что-то новенькое…

– У нее истерика. Чуть не поубивали друг друга… Где теперь ночевать, фиг знает!

Стресс играть не нужно, я и впрямь на взводе. Еще бы, жена не просто изменяла, даже перестала скрывать. Я в курсе подробностей ее свиданий с любовником. Знаю, кто он. А теперь меня еще и выставили, не дождавшись развода. Нет нужды врать. До момента, когда взялся за нож.

– Ну вы, ребят, даете!

Анжела клацнула жвачкой, два ноготка вынули изо рта розовый комочек, тот упал мимо урны. Подруга старше Светы на пять лет, но безымянный палец правой руки до сих пор пуст.

– А Светка позвонила пару часов назад, говорит, приезжай…

– Знаю, звонила при мне.

– Домофон набираю, не открывает. А тут ты выскочил.

– В подушку, наверное, ревет. Фиг достучишься, видеть никого не хочет…

– Че, реально в слезах? А мне говорила, ей на тебя начхать… Ну ты это, Арчи, не кисни.

Она чуть приблизилась, потрясла за плечо.

– Психанула, значит, не начхать. Любит! А с Лексом так, чтоб насолить. Щас ей позвоню…

Анжела достала мобильник, а я повернулся к ней боком, кисть нырнула в карман куртки, выдохнул шумно, щеки вздулись. Сердце опять застучало бешено.

– Вряд ли ответит. Черт, и податься-то не к кому. Друзья разъехались как назло…

Стараюсь говорить громко, Анжела скребет когтем экран, а у меня в кармане пальцы мнут Светин телефон. Щелчок крышки спрятался за моим нытьем, ногти пытаются выгрызть батарею.

Я матюгнулся, вздрогнув вместе с телефоном, его вибрация длилась долю секунды, мелодия заиграть не успела. Горячая плитка оказалась зажатой в кулаке, а кулак по-прежнему в кармане.

Анжела отвела смартфон от уха.

– Вне зоны.

– Я ж говорю… И дверь, наверное, не откроет.

– М-да, дела…

Анжела растерянно вернула мобильник в сумочку, и мы какое-то время тупим у подъезда. Сердце слегка отпустило, я ощутил прохладное касание ветра. Если Анжела сейчас развернется и уйдет, Свету не хватятся еще довольно долго. Не брать трубку – ее стиль. Время покинуть город будет. А вот если Света не покажется онлайн в соцсетях, кто-нибудь может задуматься.

– Ладно, – говорю, – к вечеру, может, успокоится. Знаешь, ты права. Она все еще меня любит. И я ее люблю. Я же видел, она хотела меня обнять! Ей чуть-чуть не хватило… Уверен, завтра поговорим, и она одумается. Спасибо, Анжела.

– Да ерунда.

Нет, не ерунда. У нас со Светой все наконец-то рухнуло, я без крыши над головой, развод, и вдруг… примирение? Мимика сдала Анжелу с потрохами.

– Только до завтра надо перекантоваться где-то.

Зачем я это сказал? Надо скорее рвать когти из города.

– Че, совсем негде?

Я пожал плечами, голова поникла. Очень не хотелось, но снял очки. Свет ударил в глаза, я зажмурился, брызнули слезы, пришлось прикрыть ладонью, протереть, привыкнуть… Вот и славно, пусть будут слезы отчаяния. Смотри, Анжела, до чего женушка довела.

– Придется где-нибудь на скамейке, – говорю убито. – Господи, ну и влип… Надо в бар, выпить.

Мать твою, Артур! Ты только что зарезал жену! Каждый час промедления грозит тем, что к тебе нагрянут ребята с наручниками. Прочь из города, пока можно! Пока твою морду не разослали по всем постам, не объявили план «Перехват» или что там полагается в таких случаях… Бежать! Сейчас!

Ты что, правда хочешь то, о чем только что подумал? Посреди всего этого?!

Анжела, глядя на меня, вздохнула.

– Ладно, предки до завтра на даче, постелю тебе на диванчике.

Я посмотрел на нее как на святую.

– Серьезно?

– Ну не бросать же тебя. Так и быть, ради семейного счастья подруги. Поехали. Выпить у меня есть.

Пока мы ехали, я гадал, заметит ли она, что чехол не от моего ноута. Анжела частенько бывала у нас, не знаю, обращала ли внимание на такую мелочь, как сумка для компа. А если заметила, но не подала вид?

– Как у тебя уютно, – сказал я, когда мы оказались в ее прихожей. – Так это… по-семейному. После работы возвращаться – самое то.

– Спасибо.

Анжела помогла стащить со спины рюкзак.

– Голодный?

– Немножко. Устал как собака. Как же ругань выматывает! Не против, если душ захвачу минут на двадцать?

Анжела усмехнулась.

– Иди… захватчик. Щас принесу полотенце.

Обеспечив меня полотном махровой ткани, хозяйка упорхнула на кухню, зазвенела посуда. Я заперся в душе. Свет включать не стал – с моей светобоязнью хватает и того, что просачивается сквозь мутное окошко из кухни.

Под шипение воды развернул полотенце, на него улеглись детали Светиного телефона и нож, побывавший в ее плоти. Его я протер влажной салфеткой, а затем спрятал под ванной, на пальцах осталась пыль – туда, похоже, давно не заглядывали. То, что надо! Затем я собрал телефон. Включил. Приглушил яркость.

Сигнал слабый, но «ВКонтакте» худо-бедно пыхтит. С аккаунта Светы ответил на непрочитанные сообщения, в том числе, от Лекса… чтоб его!… Ответил предельно кратко, словами и смайлами, которыми жена привыкла пользоваться.

Оп! Новое сообщение.

От Анжелы!

светик, ты как???!!!

Я помедлил. Затем напечатал и отправил:

Норм… )

Добавил:

Плохо мне, с Сережей поцапались… Зря его выгнала(((

Кручу краники, пытаясь отрегулировать температуру воды, «Анжелочка печатает…».

Дзинь!

знаю, он рассказал. солнышко, держись!!!

Я вытер пальцы о край полотенца, большой запрыгал по кнопкам…

«Отправить».

Спасибо) Ты его видела? Как он?

К тому моменту, когда разделся догола, пришел ответ:

ему легче. он сейчас у меня, ему ночевать негде. я передам, что с тобой все норм, когда он выйдет из душа… все наладится, вот увидишь)))

Я усмехнулся.

Ну и стерва ты, Анжела!

Вновь разобрав телефон, я протер его куски салфеткой и спрятал туда же, где нож. После чего меня поглотили теплые струи душа…

Найдут Свету нескоро (буду верить в лучшее), вряд ли удастся установить время смерти с точностью до часа. Первым делом запросят историю звонков и переписки. Конечно, это запутает ищеек лишь временно. Но прищемить гадюке хвост, как тут удержаться. У Анжелы впереди веселые деньки за решеткой до выяснения…

А вот ОН выйдет сухим! Даже слезу не проронит.

Когда я вышел из душа, обмотанный полотенцем, Анжела уже переоделась в домашний халатик.

– С легким паром! Что-то ты долго… Чем занимался, а?

– О Свете думал…

– Бедный.

О том, что недавно списалась со «Светой», Анжела рассказать не спешит. Меня там, можно сказать, зовут обратно домой, а она молчит. Хороша подруга, однако.

С тарелкой закуски и бутылкой коньяка мы устроились на диване в гостиной. Выпили по рюмке, после чего я принял несчастный вид – согнулся, схватился за голову, а уж скорбный фейс вышел что надо, уверен на все сто, хоть в зеркало и не видел. Достаточно прокрутить в голове ужас недавних событий, и слезы лезут сами, в носу свербит.

Света… Какая же мразь! Я б тебя зарезал еще раз! Но ты же такой не была… Я тебя любил!

– Я ведь люблю ее, Анжела… Зря, не заслуживает. А все равно люблю.

– Эй, все хорошо!

Анжела, сидя сбоку, обняла всей тушкой, положила голову мне на плечо, висок коснулся виска.

– Помиритесь. Знаю ее – подуется и сдуется.

Я накрыл ее ладонь своей.

– Спасибо, Анжелка. Ты такая добрая. Заботливая… Приютила, отмыла, накормила. Что б я без тебя делал! Завидую твоему будущему мужу. Эх, если бы судьба сложилась иначе…

До спальни мы так и не добрались. Пока диван медленно, но верно намокал, тарелка, бутылка и рюмки на столике ритмично вздрагивали. Орала и смеялась она как сумасшедшая.

Когда подошло мое время, Анжела резко привстала на локти, ее тело напряглось, глаза выпучились.

– Ты че, в меня?!

Я дернулся в последний раз, выдохнул с наслаждением.

– Да ладно… Залетишь – буду платить алименты. И вообще, у меня развод, скоро стану птица вольная. На какое-то время.

Ее испуг растаял в широкой улыбке. Анжела откинула голову на подлокотник дивана, задрожала от смеха. Наслаждается победой, тупая овца… Жаль, не увижу ее рожу, когда узнает, что Свете уже фиолетово. Можно было со мной не кувыркаться. Затащив меня в пещеру, эта виверна затащила к себе кучу проблем. И эта куча пылится под ванной.

Анжела уснула прямо на мокром диване. Я бы тоже с удовольствием, но смог позволить себе лишь двадцать минут на ковре. Рисковал продрыхнуть до глубокой ночи, но жажда после секса была сильнее, поэтому я поднялся, пошел на кухню и напился холодной водой из-под крана.

Вода взбодрила.

Оделся. Закапал в глаза. Сунул в рюкзак начатую бутылку с коньяком. Удержался от желания написать маркером на входной двери: «Тут не заперто и на диване голая телка! Лови момент!»