Оглавление
Олег Хлебодаров. Истории о любви
Начало
Любовь: прерванный полёт
Магали
Пижон
Знакомства по Интернету
Париж ничего не гарантирует
Экс-содержанка
Отступление
Креативное знакомство и его последствия
Не хотелось больше играть
Чучело
Отступление-2
Стас
Старая любовь. Мечты, увы, иногда сбываются
В Брюгге
Изменение концепции
С паранормальным
Вообще не про любовь
Не совсем про любовь
Барон о русских женщинах
Отступление-3
Отвлечённо-философское. Хотя и про любовь тоже
Тоже отвлечённо-философское. Хотя и про любовь
Спасительница
О пользе неполезного
Чёрт-те про что
В далёком 1914-м
Неплохая, в сущности, женщина
В назидание
Много непонятного
О папиках
Про эпистолярный жанр и не только
Не как у людей
Кладбищенское
Женщины и демократия
Пикаперы
Киллеры
О вреде научно-технического прогресса
Психиатрическое
С хэппи-эндом
Примечание. Не про любовь
Примечание. Про что-то
Ещё одно примечание
Тоже примечание
Эпилог
Отрывок из книги
Рейс на Москву был задержан на два часа. Что поделать, над погодой не властны ни техника, ни местонахождение. В капиталистической, социалистической или ещё бог знает, какой третьепутистской (или третьепутёвой?!) стране возможен такой вариант. Разумеется, где-то вы будете коротать это время с комфортом, где-то матерясь, но факт остаётся фактом – вылет отложен, и настроения это отнюдь не поднимает. Увидев на табло это «жизнеутверждающее» объявление, я пошёл коротать время в кафе.
Сейчас я писатель. Говорят и пишут, что довольно модный. Вроде, тьфу-тьфу-тьфу, так оно и есть. Следовательно, от моей задержки в Москве, слава богу, никому не станет особо хуже, ибо никаких сверхважных и не терпящих какого-либо, даже минутного, отлагательства дел у меня там нет. Уже неплохо…
.....
– Я такой фигнёй не страдаю, – ответил я, мысленно аплодируя Пухлому, ибо мои взгляды на современную нашу литературу всецело совпадали с его.
– Ещё хорошо, что ты не замыкаешься только в нашей аудитории. Ты, как мне показалось, пишешь для нормальных, современных людей. Тебя может читать француз, японец, сингапурец и наш брат, россиянин. При условии, конечно, что он не быдло, воспринимающее, кроме этикетки на бутылке, только шедевры типа «Вор на Колыме» или «Выстрел Укушенного-4». А ведь в российских реалиях это самое сложное, поверь мне, – продолжил он, мелкими глотками поглощая кофе. – У нас ведь в чистом виде пограничное в плане культуры пространство. А оно иногда даёт такие типажи! Скажи мне, где ещё можно найти уроженца Питера с хорошей примесью немецкой крови, который, заметь, по велению души носит косоворотку, пьёт квас и взахлёб ругает загнивающий Запад?! Искренне делает это, не за бабки! А встреть ты священника в глубинке, под Костромой или на Урале, и ведь запросто может оказаться, что он стопроцентный еврей по крови, выпускник Бауманки. А мулла-ваххабит, где-нибудь в Татарстане или вообще на югах, в молодости был Иванов, учился на филфаке и пописывал стихи в стиле Есенина. А тут хоть в Париже, хоть в Берлине, хоть в Лондоне встретишь иной раз ну прямо аристократа со знанием языков, с дипломами престижных вузов, а выяснится, что по крови он в основном узбек, но ещё в детстве проникся русской, европейской, заметь, по своей сути, культуре, и стал вот кем. А что, брюнет – так и принимают его здесь сперва за итальянца или, на худой конец, за грека.
.....
