Оглавление
Олег Жаденов. Полдетства. Как сейчас помню…
Предисловие
Воспоминания о времени до воспоминаний
Немного про Фили
Снег, картошка, экскаватор
Квас после пустыни
Самое горькое утро
ВДНХ как возмездие
Самое вкусное метро на земле
Здравствуй, Германия!
Новая ойкумена
Пульки с полигона
Подрывники
Крылатые качели
Чистая репутация
Лед и пламя
Трибунал
Вот и делись с ними радостью…
Темные облака детства
Личный герой моего детства
Был такой случай…
Бэмби
Русский разведчик
Удивительная красота моего детства
Подножный корм
Раки
Другие игрушки
Треска для мамы
Декабрь семьдесят шестого
Желтый Зайчик
Один очень ранний подъем
Дороги в отпуске
Дульсинея и счетные палочки
Конец дошкольного детства
Приложение. Краткая история Форст-Цинны
Над книгой работали
Отрывок из книги
Мой сын по несколько раз в день просит меня рассказать что-нибудь о моем детстве. Особенно перед сном. Но случается это и когда мы куда-то вместе долго идем или едем, когда ему надоедает удивляться окружающим чудесам, – тогда он тут же вспоминает об этом неиссякаемом источнике историй и, кажется, переживает то, что я ему рассказываю, будто сам был их участником.
Сейчас он уже кое-что знает обо мне. Например, то, что самолеты в моем детстве уже были изобретены. Зато долго не мог поверить, что не было беспроводных мобильных телефонов («Это как – не было? Вообще, что ли, не было? Ты жил до телефонов?!»). Потом смирился, хотя не исключено, что больше принял этот факт, нежели поверил в то, что на самом деле не было ничего. Однажды я ему что-то прочитал про крепостных крестьян и древних пещерных людей, и, похоже, у него сформировалось представление о моем детстве, как смеси разных эпох. Возможно, меня он еще может представить мальчиком – в черненьких шортиках и белой маечке с серым рисунком (в конце концов, у меня есть доказательства в виде черно-белых фотографий, где я именно такой), – но вот жившие со мной люди вполне могли отражать атаки татаро-монголов и охотиться на пещерных медведей, а в школу с шефским визитом легко мог заглянуть Наполеон в сопровождении веселых разбойников Робин Гуда.
.....
Так уж повелось, что новорожденного сначала уносят – отмывать, чтобы выглядел получше, а потом приносят обратно матери – уже красивого – показывать. Считается, что женщина, когда чистенького ребенка увидит, его тут же любить начинает. И вот приносят моей маме меня. В целом я ей понравился, но при тщательном осмотре было обнаружено Страшное Уродство! Одно ухо у меня оказалось… завернуто и как бы скручено трубочкой. Мама расстроилась. Конечно, когда долго ждешь своего первого ребенка и желаешь ему самого лучшего, а он появляется с ушами, как у Шрека, – это обидно. А что, если у ребенка не только уши трубочкой? И как показать это мужу? Помните, что у Пушкина в сказке случилось, после того как царь в далеком походе получил письмо с описанием «родила царица в ночь не то сына, не то дочь…». Неизвестно, как «царь» еще отреагировать может. Или дефект в ней самой? А может, истина в вине, которое, пусть в небольшом (хотя кто теперь упомнит-то, в небольшом ли) количестве, но было употреблено сторонами непосредственно перед зачатием первенца (то есть меня). В общем, горе, горе безвыходное и неизбывное… Сидит мама на кровати, раскачивается, ревет белугой и слезами умывается…
Случилось, что в то время проходила по коридору нянечка, такая старенькая, что, может, еще и Пушкина живым застала. Возьми она да и поинтересуйся: «О чем, дева, плачешь?» Выслушала, головой покачала, ничего не говоря, подошла к дитятке, плюнула на пальцы, ухо потерла, а то и выпрямилось, зарумянилось. «Не реви, дурища! Смазка присохла, всего-то делов. Всё, починили ухо. Красавец будет». И ушла, сыграв свою мимолетную, но такую важную роль в моей только что начавшейся жизни.
.....
