Читать книгу Венерины башмачки - Олеся Громик - Страница 1

…Она внезапно проснулась среди ночи, почувствовав резкий, всепроникающий холод. Села на постели и посмотрела в окно. За окном была одна из тех последних тёплых осенних ночей, которые она так любила. Свесив босые ноги с кровати и поглядев на свои забавные, по-детски растопыренные пальчики, усмехнулась. Подойдя к окну, девушка прижалась кончиком носа к стеклу и стала вглядываться в темноту. За окном были всё те же деревья, всё те же дома, всё те же фонари, освещавшие ёё улицу уже в течение многих лет тусклым, равномерным светом. Вдруг её охватила тревога. Наконец, она поняла причину этого жуткого холода, пробудившего её: это последняя неделя её пребывания здесь! Она покинет эти милые сердцу места и больше никогда их не увидит! Осознав это, её охватил какой-то непонятный панический страх. Она часто думала о своём отъезде, понимала, что ей, конечно, будет не хватать этих мест, но ни разу мысль об этом не приводила её в такой ужас. Решительно скинув с себя лёгкую ночную сорочку и надев халатик, она пошла на кухню, чтобы выпить большую кружку тёплого какао с корицей. Она привыкла пить какао с корицей с самого детства – это её успокаивало и придавало сил. Наливая воду в чайник, она задумалась о своей жизни. Да… Сейчас не самый лучший период в её жизни, но ведь бывало и хуже! Вспомнить, например, тот день, когда…

– Ой! – невольно вскрикнула девушка и отдёрнула руку. Ледяная вода, которая уже наполнила чайник, начала медленно, с тихим журчанием выливаться из него. Ей показалось, что вода не только обожгла холодом её тонкие, изнеженные пальцы, но и проникла внутрь её тела, морозя её до самого мозга костей.

Оторвавшись от своих мыслей и вспомнив про чайник, она закрыла его крышкой, поставила на плиту и тихо, почти бесшумно, присела на краешек стола.

"Как же я буду жить без всего этого?" Глядя на весело пылающие язычки пламени, ей почему-то вспомнилась её первая встреча с ним. "А ведь мы с ним встретились именно здесь, в этом самом дворе!" Она протянула руку, отодвинула занавеску и посмотрела во двор. Вот она, эта старая яблоня…

…Была весна, все деревья в округе расцвели. Преимущественно это были акации. Вся улица была наполнена этим ароматом – ароматом распускающейся акации – таким пряным, терпким, но, в то же время, по-весеннему свежим. Всё вокруг ожило после долгой зимы, почему-то затянувшейся в этом году. Для неё не было удивительным, что зацвела и эта яблоня, такая старая, не цветшая уже два или три года – ведь это была особая весна, её весна. Она любила сидеть под её раскидистыми ветвями на скамейке. Просто сидеть и мечтать, а иногда она даже мысленно разговаривала со старой яблоней, делилась с ней своими печалями и радостями. И яблоня отвечала ей! Когда случалось что-то плохое, листья её были поникшими. Когда же происходило что-то хорошее, листья радостно трепетали, словно радуясь вместе с девушкой.

Устав после рабочего дня, она, по обыкновению, села на скамейку, мечтательно закрыв глаза. Выглядела она очень живописно на фоне старой цветущей яблони, в окружении молодых деревьев, которые посадила детвора прошлой весной, и, которые, на удивление всем, зацвели. Одета она была в изумрудно-зелёное облегающее платье, цвет которого так гармонировал с цветом её глаз. Тёмно-русые волосы, доходящие до плеч, нежно перебирал весенний ветерок. Её длинные стройные ноги были как-то странно сложены под скамейкой, отчего её бёдра казались неестественно длинными, но на самом деле фигура у неё была отличная. Руки её спокойно лежали на коленях. Со стороны могло показаться, что девушка задремала, но это было не так. Она просто мечтала. Ей чудилось, что она лежит на прогретом солнцем золотом песке, ветер приносит с моря запах водорослей, тёплые морские волны приятно щекочут её ступни, а шум прибоя, перекатывающего морские камешки со свойственным тихим шелестом, действовал усыпляюще… Тут она почувствовала на себе пристальный взгляд. Приоткрыв глаза, она увидела, что перед ней стоит молодой человек. Он был одет в голубые, отлично сидевшие на нём джинсы, и в тёмно-синий пуловер, который очень выгодно подчёркивал его мускулистые руки и накачанный торс. Девушка подняла глаза, чтобы взглянуть в лицо незнакомца. "Неплохо…", подумала она. Волевой подбородок, немного широковатый и выдающийся вперёд, говорил о мужестве, нос с приятной горбинкой… Но больше всего её поразили его глаза. Тёмно-карие, скрытые очками в лёгкой, почти незаметной оправе, эти глаза глядели на неё очень заинтересованно и, как ей показалось, с небольшой усмешкой. Увидев её недоумённый взгляд, он заговорил.

– Прошу прощения, если я вас разбудил, но я ещё издали вас увидел и решил, что мне непременно нужно познакомиться с вами. Если я упущу эту уникальную возможность, то буду упрекать себя до конца жизни.

"Господи, какой голос!", подумала девушка. Её щёки медленно залил румянец, отчего она стала ещё прекрасней. Наконец, переведя свой взгляд с глаз незнакомца, которые притягивали как магнит, на изящные наручные часики, она сказала:

– Простите, но мне пора идти.

Произнеся эти слова, она удивилась – голос был как будто не её, обычно такой уверенный и спокойный, а какой-то чужой, немного хрипловатый и настороженный. Она выпрямилась, собираясь уходить, он его рука мягко взяла её за запястье.

– Не могли бы вы задержаться здесь на минутку и уделить мне немного вашего внимания? – он взглянул на неё такими глазами, что у неё просто перехватило дыханье и подкосились ноги.

Она опять села на скамейку. "Нет, так не пойдёт", подумала она и уже хотела было что-то возразить – даже приоткрыла для этого рот – но, к её огромному ужасу, заметила, что не может произнести ни слова. "Да что ж это со мной такое творится?! Что такое?"

Незнакомец же тем временем внимательно изучал её лицо. Собравшись с силами, девушка, смело глянув на него своими ярко-зелёными глазами, произнесла ледяным тоном:

– Хорошо, я уделю вам немного своего внимания, хотя заранее понимаю, что это пустая трата времени.

Поглядев на часы, она добавила:

– У вас ровно пять минут и ни секундой больше.

Незнакомец рассмеялся таким заразительным смехом, обнажив при этом в улыбке ровные, ослепительно-белые зубы.

– Премного благодарен! – сказал он, улыбаясь. – Я думаю, что мне лучше рассказать вам всё, как есть. Вам может показаться, что я всё выдумал, но на самом деле, это чистая правда.

"Ну вот, начинается! Сейчас он скажет: "А вы верите в любовь с первого взгляда? До сегодняшнего дня я думал, что всё это глупости, но когда я увидел вас, всё кардинально изменилось…" Вслух же она сказала:

– У вас осталось четыре с половиной минуты, – и приготовилась слушать его историю.

Слегка улыбнувшись и поправив очки на переносице, он продолжил:

– Вы виновница всех моих бед!

Её брови удивлённо поползли вверх, а губы приоткрылись. Тут он заговорил уверенно и даже как бы сердито:

– Да! И не удивляйтесь… Именно вы и виноваты во всех моих злоключениях!

При этих словах она резко встала, но он тут же усадил её обратно.

– Именно из-за вас я забросил работу, потерял всех своих друзей, стал почти отшельником!…

И только теперь, заметив её взгляд, такой по-детски удивлённый и напуганный его неожиданным признанием, он сказал, успокоившись:

– Простите, если я вас немного напугал, но дело вот в чём: уже второй год почти каждую ночь вы снитесь мне в одном и том же сне.

Наконец, поняв в чём дело, она расхохоталась, откинув голову назад, но, заметив, что он смотрит на неё с некоторой укоризной, успокоилась.

– Вам, конечно, всё это кажется забавным, но мне, поверьте, не до смеха. Войдите в моё положение! – сказал он, немного обидевшись.

Всё ещё улыбаясь, девушка спросила, глядя на него искоса:

– И в каком же сне? Не могли бы вы рассказать обо всём поподробнее?

– Если только вы пообещаете отнестись к этому серьёзно.

– Ну, насколько это будет в моих силах.

– Так вот, как я уже сказал, в течение двух лет мне снится один и тот же сон, повторяясь до мельчайших деталей: мне снится, будто я на каком-то тропическом острове, я стою на мягком и очень тёплом песке, а впереди бескрайнее синее море. Я медленно захожу в воду. Сначала по щиколотку, затем по колени, в общем, всё глубже и глубже… И вот, когда вода начинает доходить мне почти до подбородка, неожиданно начинается сильный, порывистый ветер, и огромная волна накрывает меня с головой…

На этом месте он запнулся и замолчал, видя какое впечатление произвёл на неё его рассказ.

– Ну, а что дальше? – нетерпеливо спросила она.

– А у вас есть ещё время для меня? Боюсь, что мои пять минут уже истекли, – лукаво сказал он.

Одарив его улыбкой, от которой ему стало просто не по себе, она ответила:

– Буду с вами так же откровенна, как и вы со мной. Ваша история меня заинтересовала больше, чем я того ожидала. Мне очень хочется узнать, чем закончился ваш сон. Кроме того, у меня ещё целых два часа свободного времени.

Он с благодарностью поглядел на неё и сказал:

– Я был уверен, что вы меня поймёте. Если бы вы только знали, какое вы мне принесли облегчение!

Эти слова были произнесены с такой искренней интонацией, что внутри у неё словно что-то ёкнуло.

– …И вот, волна накрыла меня, – тем временем продолжал незнакомец, – я уже не чувствую под ногами дна и понимаю, что это конец. Теряя сознание, я чувствую, что чьи-то мягкие, но сильные руки подхватили меня. Позже, придя в себя, я почувствовал, что лежу на спине на песке, возле меня пылает костёр, вокруг сгущаются сумерки. С трудом приоткрыв глаза, я увидел прекрасное встревоженное лицо девушки. Увидев, что со мной всё в порядке, она дотронулась рукой до моих волос, поднялась, посмотрела на меня очень печально своими зелёными глазами и, что было силы, побежала к морю. Уже в воде она обернулась, бросила на меня прощальный взгляд и нырнула. Я не успел даже её поблагодарить! На этом мой сон обрывался, и я просыпался с желанием найти мою спасительницу. Моя спасительница – вы. Наконец, я вас нашёл и…

Слушая до этого с неподдельным интересом, она его перебила и спросила недоверчиво:

– Как давно вы были на приёме у психиатра?

Он нахмурился и сердито сказал:

– Вы ведь обещали, что не будете смеяться…

– Я и не думала смеяться над вами, помилуйте. Просто меня это интересует на самом деле.

– Знаете, я вообще не хожу к психиатрам или всяким там психологам – не люблю раскрывать душу перед совершенно чужими людьми.

– Тем хуже для вас, – пробормотала она себе под нос. – Но вы же раскрылись сейчас передо мной, абсолютно меня не зная, – добавила она громче.

– Вы же совсем другое дело, вы…

– Что ж, теперь у вас есть возможность поблагодарить меня, – прервала она его, – делайте это скорее, не будем друг друга задерживать.

Он отвесил ей лёгкий поклон.

– Вы спасли мне жизнь. И во сне, и наяву. Вот как странно получается – я даже не знаю имени своего спасителя. Разрешите представиться. Георгий, – сказал он, протягивая руку.

– Карина Константиновна, – ответила она, несмело, в свою очередь, протягивая ему свою руку.

Когда их руки встретились, они оба будто замерли. Они так и стояли, глядя руг другу прямо в глаза, не замечая ничего вокруг. Он заворожено смотрел в её глаза, а она не могла отвести взгляд от его глаз, она тонула в них, ей казалось, что они затягивают её всё глубже и глубже, словно чёрная дыра…

Тут она услышала его голос, доносящийся до неё издалека:

– Карина Константиновна, я ужасно проголодался! Не хотите ли составить мне компанию? Я знаю одно небольшое и уютное кафе неподалёку, там… Карина Константиновна, вы меня слушаете? С вами всё в порядке? – спросил он встревожено.

– Да, да! – поспешно ответила она, отведя от него глаза. – В кафе? Нет, я не голодна, и, к тому же, у меня много дел.

– Там отлично кормят, я считаю, что у них лучше отбивные в городе. Просто пальчики оближешь!

Представив отбивную, такую аппетитную и с хрустящей корочкой, и вспомнив про то, что утром она выпила лишь стакан сока с печеньем, в её животе начало тихо и по-предательски урчать.

– Нет, большое спасибо за приглашение, но у меня ДЕЙСТВИТЕЛЬНО много дел, – сказала она и, желая поскорее уйти, она добавила – Как-нибудь в другой раз, хорошо?

Его глаза просияли.

– Вы даже не представляете, как вы меня осчастливили! Ловлю вас на слове, – сказал он, подмигнув.

– Хорошо, Георгий, до встречи, – сказала она, уже уходя.

– До встречи, Карина Константиновна! Вы мой ангел-хранитель, – добавил он еле слышно.

Но она уже спешила к подъезду, чувствуя, что желудок её разбушевался не на шутку. Войдя в небольшую, но очень уютную и ею любимую квартирку, девушка закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Она стояла, закрыв глаза и как бы прокручивала заново их встречу. Постояв некоторое время, она, наконец, вспомнила про свой бедный желудок, который к тому времени опять начал ругаться, и пошла на кухню.

…А он так и остался сидеть после её ухода на скамейке под старой яблоней, вспоминая её лицо, манеры, стараясь не упустить ни одной малейшей детали. Просидел он так довольно долго, глядя прямо перед собой вдаль невидящими глазами. От этих приятных воспоминаний пробудил лай собаки, и он, стукнув себя по лбу и ругая самого себя всякими нехорошими словами за то, что забыл о своём самом лучшем друге, немецкой овчарке по кличке Джек, которого он звал Женька, побежал домой.

В тот вечер они – и Карина, и Георгий – долго не могли заснуть, ворочаясь каждый в своей постели и думая друг о друге. На следующий день они встретились совершенно случайно (а может, и нет…) и бродили вместе до позднего вечера. Затем они стали вместе ходить обедать, посещать различные выставки, да и просто гулять по осеннему парку, такому красивому в осеннем убранстве.

…Глубоко вздохнув, Карина задёрнула занавеску и выключила чайник. Она приготовила себе большую кружку какао, посыпала сверху корицей, устроилась на мягком кресле, получше укуталась в потрёпанный клетчатый плед и опять задумалась. Многое ли изменилось с того дня, когда они встретились? Да, изменилась, в первую очередь, она сама. Она стала общительней, жизнерадостней – все её коллеги удивлялись: обычно такая серьёзная, постоянно погруженная в свои мысли, она стала совсем другим человеком. А её недавнее повышение по служебной лестнице дало повод злым языкам распространять слухи о её романе с президентом их компании. Что ж, это вполне могло быть правдой. Президентом был молодой мужчина, довольно симпатичный высокий блондин с небесно-голубыми глазами, атлетического телосложения, вдовец. Жена его погибла в автокатастрофе лет пять назад при довольно странных обстоятельствах, которые до сих пор так и остались невыясненными. После гибели Ларисы – так звали жену Павла Андреевича, президента – её дело замяли удивительно быстро, и вскоре все об этом забыли. Ни для кого не было секретом, что Павел Андреевич ухаживал за Кариной. Делал он это ненавязчиво и галантно, но Карина была настолько погружена в работу, что не замечала этих ухаживаний. Или просто не хотела замечать… Все представительницы прекрасного пола в офисе сходили по шефу с ума, любая дама была бы на седьмом небе от счастья, ухаживай за ней Павел Андреевич. Даже уборщица тётя Фрося, так все её звали, тайно вздыхала по нему, хотя была человеком немолодым и семейным. Карина же видела в нём только своего начальника. Она очень его уважала, можно сказать, что даже преклонялась перед ним, перед его талантом. Всё, что он сейчас имел, он имел только благодаря своему упорству, трудолюбию и деловой хватке. Тем не менее, его высокое положение не мешало ему быть скромным, а иногда даже и застенчивым. Не было ничего удивительного и в том, что Карина заинтересовала его. Создавая впечатление деловой женщины – скромной, неразговорчивой, всегда элегантно и со вкусом одетой, она в душе была ребёнком – мягким, нежным, неопытным хрупким созданьем – полной противоположностью деловых женщин, которые оказывались всегда, как правило, холодными и расчетливыми натурами. Образ этакой бизнесвумен был как бы её оболочкой, под которой на самом деле скрывалось очень ранимое и беззащитное существо. Очень обидчивая по натуре, реагировавшая даже на малейшее, казавшееся со стороны безобидным, замечание, она вся вспыхивала внутри, но старалась не подавать вида. И ей это удавалось. В то же время, на замечания, или, скорее, советы, чем замечания, Павла Андреевича она не обижалась. Она воспринимала их как должное.