Читать книгу Защитники Света - Ольга Эдуардовна Бондарева - Страница 1

Свет дарит Жизнь, и та тянется к Свету.

Защиту его уподобим обету!

Воинам России посвящаю

Долг памяти не признает заслонов.

Душа, вольна, ложится на крыло.

Беру поводья, свод благих канонов −

решительно сажусь в свое седло.

К тебе, взыскательный читатель,

я доскачу уже в конце.

Конь трепетный – безудержный мечтатель –

копытом бьет: скорей, к строке!

И в такт поскачке мой источник

струить намерен не водой −

я вдохновенной мыслью в точку

хочу попасть, прицел со мной.

      − « −

Мир вокруг жесток: устроен,

словно нет конца войне.

Защитников Света меч удостоен

Жизнь сохранить на прекрасной Земле!

      − « −

В одной древней темной пуще

был пером Союз распущен.

Прочь единая стезя −

ликовали все князья!

Каждый взял по столько воли,

сколько смог он унести,

и разъехались в раздолья,

чтоб свои стада пасти.

Но огромная держава

все ж хорошею была:

ворогов полки держала

при границах, ведь могла,

в кулачище стиснув силу,

дух народов всех, единый,

напустить на злые чары…

Уж дрожало у заставы −

у любой, по всей стране −

зло и в страхе, и в узде!!!

− « −

Вслед свободы наваждение

одолело разумение −

отдалились все князья

друг от друга. И Беда

не замедлила – пришла:

чахнуть стали их стада.

Близорукая семья −

со главой, что у руля

царства старшего, − смела,

новшеств полчища ввела,

их в законы облекла −

спешно править начала.

Вмиг народная молва

перемены разнесла.

Но обманута была

люда ждущего надежда:

ни продуктов, ни одежды,

ни работы. Царь-невежда

властвовал… и разделял

блага жизни, будто крал.

Оставалось тех немного,

раз шлагбаумом дорога

перекрыта для работы.

Отписал свои заботы

службам мирным, воеводству,

перепало по уродству

и разбойникам не горстку.

Не по малому наперстку,

а прилично прилипало

к ручкам грязным. Обнищало

население страны,

и в набег пошли враги

на державу золотую.

Княжие дома втихую

наблюдали в стороне,

не усвоивши вполне

то, что все былые звенья

неизбежно отраженья

примут братского большого

и вкусят плоды дурного.

Так, пока родня дивилась,

нечисть бурно расплодилась

у народов за спиной,

и накрыло Землю Тьмой!

− « −

В царстве старшем жил брат равный.

Оказался гадом малым.

Предал братство и восстал.

Но сперва зазнайкой стал.

Возомнил себя превыше

куполов! Не то что крыши.

В общем, в мыслях царь-держава

вдруг ему врагом предстала.

Что сделаешь − в семье не без урода.

Однако облик многолик народа:

были там и кузнецы,

и искусные творцы,

и писатели-кумиры,

и воители-сапфиры,

да певцы, танцоры – в масть,

плюс хозяйственников часть…

В мире все народы жили −

поровну судьбу делили.

      − « −

Заграбастав себе власть,

развратил гад малый всласть

духом слабых из народа,

новой возжелал породы,

и взрастил гадючьи горы

затуманенных тлетворным

зельем с запахом войны,

что ползли во все концы.

Быстро он на них мужал:

поедал, нутро питал

ядом страшным чужеродным.

Гадом Грозным стал, дородным.

Став, пошел вести набеги

он на братские ковчеги,

что поблизости стояли,

в светлых водах пищу брали.

− « −

Гада жало замутило

воды кровью, окропило

ею братьев корабли,

и наполнились челны

пленниками дорогими:

стариками, молодыми…

и детьми!!!

Глазами злыми

нелюдь на людей взирал

и с пристрастием пытал:

выкупит ли их родня,

не бедна ли, не жадна?

Привезти должна сполна

злата-серебра она!

А “несчастные людишки”,

все их “мелкие страстишки”:

хоть разлуки детский крик –

горя материнства пик! −

хоть тоска по близким, крову,

столь любимым − по былому! −

нипочем не задевало

Гада многоглавого.

Его сердца не терзало.

Сердцем тело пустовало −

животом существовало,

ядом Землю поливало,

верным жала раздавало

и людей губить бросало.

− « −

Вожди ковчегов второпях созвали

Совет, и мудрости его внимали.

Были там и мужики,

и лихие казаки,

от крестьянства ходоки,

родов горских старики.

На совете том решили

дать отпор враждебной силе −

ров окраинный прорыли

и засады снарядили.

Но под братом все ходили −

он жил-был за много милей…

− « −

В эту горькую годину

брат в Кремле писал картину

благоденствия страны.

Да не ладились холсты,

словно лапы сатаны

раздирали на клоки

все творения гордыни.

Брат впадал в уныние.

В нем он осушал бокалы −

государственность трещала.

Но настал момент, и понял:

с Гадом биться − царства доля.

В спешке суетной − ать-два! −

войско супротив врага

сляпал он. Беда крепчала.

Мать-Земля запричитала!

За сынов своих стенала,

к сердцу руки прижимала…

И, крестясь, благословляла

долг святой исполнить право.

− « −

Прямо в логово к врагу,

заковав ребят в броню,

воеводы их бросали,

но себя не муштровали.

Планы не согласовали.

На стратегию кивали −

тактикой пренебрегали.

Не сражаясь, проиграли

с Гадом Грозным жуткий бой!

Душу рвал предсмертный вой

юных гибнущих солдат

в танках огненных!!! Сил “Град”

не хватало там и сям! −

Стыд алел! Нагим стал срам!

Памятуя вождя сан,

тайный претворяя план,

верховодил этим “Сам” −

шла команда по войскам:

“Отступать, коль давишь Гада!

Наступать, когда не надо!”

Нефти, газа шли армады,

денег принося громады

меценатам власти.

Накалялись страсти −

срок предвыборной тирады

надвигался; ждал отрады

царь от выборов, плел сеть,

чтоб остаться, усидеть!

Тут война приспела “впрок”…

Удержал трон под “шумок”.

Свои планы у корон −

оберечь себе в урон

воинов не попытался

и ценой не погнушался.

− « −

Они стыли в рвах холодных.

Их расстреливал, голодных,

снайпер Гадов по часам,

и не верилось ушам:

“Не хватает мощи нам”.

И долбило по мозгам:

“Сгиньте, гады, – тут и там!!!”

− « −

Ожидание, нетерпение,

неизвестности ощущение…

И желания умножение

остановлено у кипения!

Далеко она…

К ней плывет рука…

Близости мечта тает на заре.

Он дрожит, дыша

горячей костра.

Долг же воина − тот зовет к борьбе!

Страсть ее слышна: “Поглоти меня!”

Еле держится − на ногах слаба.

Силы ждет мужской, жизни не простой,

только вместе с ним ей не быть одной.

Море тянется к берегу волной,

и покроет берег жаждущий прибой.

Василек застыл, тронутый росой.

С чистой капли их началась любовь.

Потекла б она светлою рекой,

до конца! …Ему не любить другой!!!

− « −

Плача, улетал домой

вертолетов черный рой −

горе уносил с собой.

Мертвой и живой водой

эскулапы окропляли

воинов. И воскрешали!!!

Те вставали снова в строй.

Шли обратно в смертный бой.

Но все новыми рядами,

На носилках штабелями

представали пред врачами −

в белых масках и в печали −

с ранами Богатыри.

Не хватало сил, воды!

Хлорка смыла прочь следы

плоти юношей… Увы,

все родителей мечтания,

смысл их жизни, их сияние −

сплошь ушло в воспоминания.

Чад уж нет − лишь вопль стенания

матерей! И стынет кровь!

То страдание, как боль,

раздирает сердце вдоль,

поперек: “За что же роль

для родимого мальчишки,

незабвенного сынишки,

уготована была −

смерть принять, не кончив зла?!”

− « −

Не дождется уж невеста.

Жениха свободно место.

Вряд ли кто его займет –

лик любимого зовет.

С ним жила б из года в год…

С ним продолжила бы род…

А с другим не может, вот…

НА КРЕСТЕ ЛЮБОВЬ ПОЕТ!!!

− « −

Промеж тем в миру трудился

люд простой. Он не мирился

с той войной – душой с ней бился.

И напрасно враг ловчился

дух свободный и святой

ухватить, и с глаз долой.

− « −

Мира дух лишь укрепился!

Воплотился. И явился

белу свету люб герой:

Белый воин – Белый конь!

− « −

В это время в поднебесье,

в параллельных облаках,

жил-был мальчик с душой-песней!

Синеглазый малый − ах!

Он всем облачным девчонкам

разбивал навек сердца −

знамо предкам и потомкам:

миром правит красота!

А последней мальчик вышел.

Был и в мать он, и в отца.

Ну, хорош! Хоть каждый слышал,

что воды не пить с лица.

Но мальчишке было свыше −

разум, скромность, доброта,

лучезарных глаз кострища,

свет души и высота

помыслов на благо миру.

Он учился в свою силу.

Волю шагом постепенным

он воспитывал отменно.

Основательно внимал

сути жизни. Не дремал

его мозг − во все вникал.