Читать книгу Почему женщины изменяют - Ольга Гуляева - Страница 1

      Я переехала в его большую квартиру неожиданно для самой себя. Еще вчера объяснялась с мужем, собирала вещи, чтобы пожить у мамы, но Дмитрий позвонил и сказал, что его квартира уже свободна. Жена с детьми уехали в Иркутск, на родину, и будут там дальше жить без него.

Такое расстояние меня вполне устраивало. Так я со временем смогла бы убедить себя, что их и не было вовсе. Хотя все в квартире еще хранило присутствие жены и детей.

На меня странно смотрели вахтерша, соседи. А когда пришла помощница по хозяйству, которая знала квартиру намного лучше меня, я ощутила особенную неловкость. Я чувствовала себя в гостях в глубокой степени. Садилась только на краешек стула или дивана, одергивала себя, но все равно не могла расслабиться. Через день меняла простыни, но они все равно казались несвежими и чужими. Матрас совершенно точно хранил невидимые следы былых супружеских утех.

Я замирала от звонков среди ночи. Бывшая все еще жена еще как-то старалась учитывать разницу во времени. А вот дети могли позвонить в любой момент, несмотря на то, что старшей было почти шестнадцать.

– Давай поменяем мебель? Время есть, я займусь, – спросила я, надеясь создать иллюзию, что мы живем в другой, новой квартире.

– Пустые траты, – сказал Дима. – Лучше обновим тебе машину. Ты же хотела?

Да, в своем браке я тянула на себе столько, что покупку новой машины приходилось постоянно откладывать. И я прекрасно понимала, что должно случиться что-то одно из двух. Либо я наконец-то стану известным писателем, либо поменяю мужчину. Второе куда проще, казалось бы. Миллионы женщин решают таким образом финансовый вопрос раз и навсегда. И мне до сих пор не верилось, что я оказалась в их числе.

Я знала, как мне повезло. Знала, что была не единственной, для кого он был центром офисной Вселенной и смыслом ходить на работу. Тридцативосьмилетний статный управленец, серьезный, сдержанный и неприступный.

И вот он расстается с женой, чтобы быть со мной. Но я не могла насладиться этим триумфом, мне постоянно казалось, что он меня раскусит, поймет, что я не достойна, не интересна, что со мной скучно. Одно дело поддерживать интрижку, наслаждаться его вниманием, его телом, другое – стремительно окунуться в семейную жизнь с малознакомым человеком.

А с его флегматичным поведением легко было запутаться окончательно. Принимать на свой счет его уставший взгляд или нет? Порой мне казалось, что я была по-настоящему интересна ему только в офисе. Там я раскрывалась по-другому. Раскрепощенно вела себя с другими коллегами, смеялась, спорила, доказывала и часто ловила его заинтересованный взгляд.

Чтобы так же овладевать его вниманием дома, мне пришлось бы устраивать театр одного актера. Без декораций и реквизита. Домашние стены не питали такой энергией, как офисные. Нам всегда было о чем поговорить на работе, сейчас же у нас не осталось соприкасающихся интересов.

      Постель – единственное место, где ощущались взаимность и ответная страсть.

      Когда мы поехали выбирать мне машину, я чувствовала себя очень неуютно. Как будто присваиваю или снова выпрашиваю. Я не только не могла сосредоточиться на выборе авто, но и порадоваться покупке.

Не покидало ощущение, что он подобрал меня как собачонку, несчастную, облезлую, которая постоянно жалобно скулила. За недолгое время, пока мы были любовниками, я столько жаловалась ему, что запрограммировала его на спасение. Это не отношения. Это спасательная операция!

Его жену спасать не нужно было. Точнее, ее он уже спас. А это значит… что и этой операции рано или поздно придет конец. И предопределю его не я, как в случае с Сержем, моим мужем.

Однажды, с трудом дождавшись конца очередного дня, за который ничего не произошло, я, предвосхищая его вопрос о том, как прошел день, на который мне нечего было ответить, села на краешек кресла напротив него и тихо сказала:

– Я думаю, может, мне не стоило увольняться?

      Он оторвал взгляд от своего телефона всего на секунду. Я не переставала любоваться им. Он еще не успел снять свой дорогой костюм (Серж никогда не носил костюм), а в нем он выглядел особенно утонченным и соблазнительным.

– Мы же все решили. Тебе некогда было писать твои книги.

Мы действительно решили, что я уйду в отпуск с последующим увольнением. Это казалось самым простым и верным решением, чтобы не подгадывать отпуск или отгулы в одно и то же время и не привлекать этим внимание коллег.

Я вздохнула, не в силах выдавить из себя слова возражения, встала и подошла к окну, которое выходило на стену соседнего элитного дома.

– Мы наконец-то воссоединились вне офиса. – Дима оторвался от телефона, заметив, что я серьезно грущу. Встал, подошел ко мне и обнял за плечи. – Это то, чего мы хотели. Не стоит жалеть.

      Такое его внимание было ценнее, чем решение вопроса, который меня волновал, и я довольно быстро кивнула, вытерла мокрые щеки тыльной стороной ладони, как ребенок, крепко обвила его шею и снова расплакалась, теперь уже от счастья просто обладать им. Эти объятия всегда заканчивались сексом, и такая закономерность меня всегда успокаивала. Я как будто из раза в раз радовалась, что и на этот раз он не оттолкнул меня, потому что если оттолкнет, то это будет плохим, ужасным знаком, началом конца.

      В этом моем поведении было что-то нездоровое. Постоянно самоутверждаться за счет близости, как будто другого индикатора моей значимости для него просто не существовало. Меня изматывало ожидание этого решающего момента. Целыми днями гадать и ждать: а вдруг это случится сегодня, он оттолкнет меня раз и навсегда.

      Мне было неуютно с собой в таком состоянии. Продуктивность была на нуле. Я злилась, что Дима не разрешил мне делать ремонт. Вот тут я точно отвлеклась бы, и было бы куда ездить на новой тачке – в строительные магазины. А потом, глядишь, и стены перестали бы давить, выталкивая меня из этого не принадлежащего мне жилья.

Я не скучала по Сержу. Осознать обратное было бы крахом, полной бессмыслицей. Но я начала скучать по себе той, которой была с ним. На фоне постоянного напряжения и частой раздражительности меня никогда не покидала внутренняя уверенность, стержень, на который нанизывалось и плохое, и хорошее. Но за него я держалась и никогда не позволяла себе раскисать, как сейчас.

С Сержем я ни разу не усомнилась в себе. Да, я часто сомневалась в нем и своем выборе, но повода придраться к себе не было. Даже некогда было об этом подумать. Я работала, развивала творчество, грустила иногда, уставала, но энергия жизни бурлила во мне. Сейчас ее не было.

И если Серж отворачивался к стенке, когда мне хотелось близости, я лишь с досадой прижималась к его спине. Но мне точно не казалось, что из-за этого моя жизнь начинает рушиться.

У меня не было мысли изменить Сержу до встречи с Димой. Пока в какой-то момент я не подумала это дурацкое «я достойна большего». И даже в тот недолгий переходный период, когда из отельного номера я приходила в супружескую постель, я все еще принадлежала себе, я была здорова, несмотря на нездоровую ситуацию «муж-любовник».

Сейчас я потеряла себя и, падая все ниже и ниже, но так и не достигая дна, ускорялась с каждым днем, судорожно ища колечко невидимого парашюта за спиной.

– Что-то часто она тебе стала звонить, – сказала я, долго собираясь с мыслями и уличив момент, когда он меня точно услышит.

Я сидела с книжкой. Квартира убрана, ужин приготовлен. Не мной.

Дима явно не ожидал, что я подам голос.

– Кто это был? Софья?

– Да. Она еще на работе.

– А что так?

– Наверное, вживается в новую должность.

– Это какую же?

– Исполнительный директор.

Я закрыла книгу, не заложив страницу.

– Это, значит, твоя правая рука?

– А что?

– Ты знаешь что, – я обидчиво потупила взгляд. – Я идеально подходила на эту должность и всегда о ней мечтала.

– Милая, – сказал он мягко и вполне искренне. – Я думал, ты мечтала стать писательницей.

– Стать известной писательницей – это лотерея даже в большей степени, чем труд и талант. А эта должность реальна. Она закрыла бы все мои потребности, и я бы писала для себя.

Недоумение в глазах Димы заставило меня замолчать. Я и сама понимала, что меня разрывает от противоречий.

Сержу я постоянно ставила в укор женщин, которые могут позволить себе не работать в глобальном смысле, развиваться, не гонясь за цифрами, свободно распоряжаться своим временем, не завися от самодурства офисных начальников.

Я ушла к Диме, который дал мне все это, но, едва услышав о повышении Софьи, почувствовала себя настолько плохо, что почти возненавидела того, кто занимал все мои мысли последний год, казался желанным и недосягаемым, а потом случилось чудо – он стал моим. Но где-то я просчиталась.

Чтобы не сказать лишнего, я пожаловалась, что плохо себя чувствую, и спряталась в кровати под одеялом прежде, чем Дима успел принять душ.

Я усиленно притворялась спящей, но не могла уснуть до глубокой ночи. Как я умудрилась так влипнуть? Такая практичная, умная, целеустремленная. На что я променяла свою независимость? Живу в большой, красивой, но чужой квартире, получаю довольствие, как содержанка, занимаюсь сексом с мужчиной, о котором грезит женская половина холдинга. Но. Квартира не радует, в ней хочется все переделать, а отношения напоминают мыльный пузырь. В должности исполнительного директора, из гонки за которую я добровольно выбыла, я бы получала точно больше, чем сейчас. Это цифра стремящаяся к полумиллиону рублей в месяц! Этого мне было бы достаточно, чтобы не пилить нерадивого Сержа. Что касается секса с Димой, он вообще приестся раньше, чем Софья получит на карту свой первый миллион в новой должности.

Несмотря на переполняющую меня злость, я уснула. А утром настроение было такое, как будто и не было вчерашней меркантильной твари, готовой рвать на себе волосы из-за упущенных возможностей.

Дима спал рядом, я пристроила щеку ему на плечо и прислушалась к ровному дыханию.

А потом все началось снова. Я не могла ничего делать. Ходила по большой красивой кухне, заламывая руки. Представляла Софью, которая заняла угловой кабинет рядом с Дмитрием. Я не могла думать ни о чем, кроме работы. Мне хотелось отмотать назад и выбрать карьеру вместо новых отношений. Да и почему совместная работа непременно должна исключать отношения? Да к черту их. Я просто хочу работать, чувствовать занятость, значимость.

С Сержем все заботы были на мне, он человек творческий, писал свои книги, грезил признанием, но я не чувствовала себя ничтожеством и успевала намного больше, чем сейчас. Я всегда говорила или намекала ему, что хотела бы хотя бы попробовать пожить без забот. Чтобы кто-то взял на себя решение всех проблем. Он понимающе кивал, а потом затевал разговор на интересующую его тему. Я не была против, поговорить с ним было интересно. Несмотря на его непрактичность, долгое время я считала мужа намного умнее себя.

Наступила осень. Похолодало резко. Еще не включили отопление, и я ходила по квартире в двух парах Диминых носков, надетых один на другой, и закутавшись в мягкое покрывало, которое он почему-то называл скатертью. Он смеялся надо мной, предлагал включить кондиционер на обогрев. Я редко видела его в таком игривом настроении, но из-за его предстоящего отъезда настроения не было у меня.

– Не нужно, все в порядке.

Дима ходил за мной, дергал за плед, предлагал согреть.

– Опоздаешь, – указывала я ему на чемодан. Он улетал в командировку на три дня.

– Что будешь делать? – спросил он, поцеловав меня на прощанье.

– Поеду домой забрать теплые вещи.

«Домой» вырвалось случайно. И нас обоих по-своему покоробило это слово.

– Его не будет? – спросил Дима.

– Что?

– Его не будет дома?

– Не знаю, не собиралась спрашивать.

– Он все еще злится?

– Понятия не имею.

– Я бы злился.

– А твоя жена на тебя злится?

– Не думаю, что цифры, которые падают ей на карту, злят ее.

– Но ей остались только цифры.

***

Я зашла в свой старый дом очень тихо, как вор. Прислушалась. Редкие удары по компьютерной клавиатуре. Он дома.

Прошла в гостиную. В углу, в кресле за компьютерным столом сидел Серж в наушниках. Читал какой-то форум и строчил комментарии. Как будто и не было нескольких месяцев и истерики, которую он устроил, когда я уходила отсюда в последний раз.

Я постояла в нерешительности. Он заметил меня боковым зрением, медленно повернулся, нехотя снял наушники и уставился на меня с интересом, натягивая футболку на голый живот, который достался мне после брака в качестве отсроченного во времени приданого.

– Выгнал? – равнодушно спросил он. Как-то по-отечески, без обиды, даже с ноткой сочувствия.

– Нет, – сказала я, но без всякой бравады. А как будто даже с сожалением. Может, и правда было бы лучше, если б выгнал. Представила себе, что это так, и почувствовала удивительную легкость.

– Ну как тебе с ним? – спросил Серж, снова уставившись в монитор.

      Я стояла, не шелохнувшись, уставившись на грузный силуэт Сержа, так не похожий на почти офицерскую выправку Димы, и осознавала, что прямо сейчас у меня есть шанс вернуть себе себя. Я понимала, что это плохой способ, но точно действенный. Позволила сумке медленно сползти с плеча, высвободила ноги из кроссовок и подошла к Сержу, который снова оторвался от компьютера и смотрел на меня с настороженностью юркого зверька. Но он не оттолкнул меня, а принял с новой страстью, как родная пристань заблудшее судно. И впервые за долгие месяцы мне не нужно было играть роль, которая давалась очень тяжело.

Я осталась на ужин и не отвечала на звонки Димы. У меня не было ощущения, что я изменяю ему. В отличие от того времени, когда изменяла с ним Сержу. Но и эйфории такой не было. Было просто спокойно. Я вернулась домой.

Мы посмотрели фильм. И легли спать, как будто не было последних месяцев моего «дальнего плавания». Утром Серж приготовил завтрак. Как в первые месяцы отношений. Серж был серьезен с виду. Но наивен. Он думал, что я вернулась.

Когда я собрала кое-какие осенние вещи, он понял, что ошибся, и спросил: «Ты приедешь еще?» Я хотела пошутить, что приду за зимними вещами, но ничего не сказала. Он все еще был наивен.

***

      Я сидела в кресле и держала в руках книгу, которую открывала и закрывала несколько раз. Смотрела на буквы и не понимала ни слова. Я уже не говорю о том, что за месяцы проживания с Димой, написала меньше, чем в среднем выдавала за неделю в условиях тотальной занятости. Состояние антитворца – я это называю так. Когда внутренние тревоги и неудовлетворенность жизнью настолько высоки, что просто невозможно создавать, особенно что-то хорошее.

– Затянулась командировка, – сказала я.

– Пришлось поддержать компанию, – ответил Дима, снимая плащ.

– Ты продолжаешь?

– Я думал, ты знаешь.

– Я думала, со мной не так.

Когда-то я смотрела на него и думала: неужели такие мужчины существуют? Потом поняла, что он не отказывает себе в удовольствиях, которые очень часто сопровождают деловые переговоры топ-менеджеров. Но заранее простила ему эту слабость. Женат с института, там уже не семья, а дружба.

– Но ты же знала. Ты не могла не знать.

– Тогда ты от жены гулял. А сейчас ты со мной, – проговорила я обреченно.

– Я не вижу смысла отказываться. Это как ритуал, что ли. Никаких эмоций. Жене я не говорил об этом. Но ты же и так знала, чем заканчиваются переговоры. Это как отказаться выпить с клиентом. Баня и девочки – часть переговоров.

– Я была с Сержем.

– Как же так?

– Не буду говорить, что ты должен был быть к этому готов. По себе теперь знаю, как это неприятно.

– А что ты скажешь?

– Что я хочу вернуться на работу.

– И к нему?

      Какая наглость! Ему можно, а мне нет? Он привык трахать шлюх, а я, может, не отделалась от привычки заниматься любовью с мужем.

– Раз ты вернулся к ним, почему мне нельзя?

Дима смотрел на меня как на полную идиотку: променять все, что он дал мне, на прошлую жизнь?

– Твое место занято, – сказал он сухо.

– Мне не нужно мое место. Я хочу место Софьи.

– Этого не будет. Ты не в том положении, чтобы ставить условия. Мне очень жаль, но тебе придется искать другую работу.

– Я как раз в том положении. Если ты не устроишь мне должность Софьи, я сделаю аборт.

      Я мало прожила с Димой, но точно знала, что он хотел ребенка и не будет мелочиться и требовать предъявить факты или сомневаться в своем отцовстве. У меня действительно была небольшая задержка, но я не успела попереживать по этому поводу и сделать тест. Идея манипуляции таким способом сформировалась за секунду до того, как слова начали срываться с моих губ.

– Я хочу должность Софьи.

– Ты ради этого все затеяла? – Дима выглядел раздавленным.

      На секунду мне захотелось обнять его, предложить простить друг друга и никогда не вспоминать об этом разговоре. Но я мысленно вцепилась в себя, чтобы не растерять почти достигнутый результат. Мне было страшно, страшно, что весь мой путь соткан из ошибок.

***

Первый декабрьский морозец покалывал пальцы и приятно холодил лицо. Несколько шагов по покрытому хрустящей коркой льда асфальту до автомобиля от офиса риэлтора. Потом отмечать покупку своего нового жилья, пусть и в ипотеку. Он уже, наверное, разлил вино по бокалам и ждет.

В эти морозные предновогодние сумерки меня согревала гордость за принятые решения. Я не вернулась к пережитому и отжитому в виде Сержа, я сумела вырваться из идеальных отношений и жизни в достатке, которые были лишь иллюзией и не делали меня счастливой. Я стала директором с хорошей зарплатой. Дима перевелся в петербургский филиал, и мы почти не пересекались. Я дописала и издала книгу, которая пока не стала бестселлером, но поможет многим женщинам найти внутри себя смелость для верных решений. В награду за решительность, за то, что не увязла ни в одних, ни в других отношениях, которые меня не устраивали, я встретила свою любовь.

И это было легко, потому что сначала я обрела себя.