Страстоцвет, или Петербургские подоконники

Оглавление

Ольга Кушлина. Страстоцвет, или Петербургские подоконники

Глава первая. Лесной апостол

Глава вторая. Сады на жестяных кровлях

Глава третья. Свой уголок я убрала цветами

Глава четвертая. Еуы

Глава пятая. Лопасти латаний на Матрениной печи

Глава шестая. Пресловутые криптомерии

Глава седьмая. Кулич и роза

Глава восьмая. Розы насущные

Глава девятая. Чахлый кактус

Глава десятая. Деревянные берега

Глава одиннадцатая. Краше цветов, которых – нет

Глава двенадцатая. Gippius Limnocharis

Глава тринадцатая. Роза, лилия, нимфея

Глава четырнадцатая. Эмблема печали, эмблема любви…

Глава пятнадцатая. Герань настоящая

Глава шестнадцатая. Теплицы среди леса

Глава семнадцатая. Natura naturans. Natura naturata

Глава восемнадцатая. Зеленой ночью папоротник черный

Глава девятнадцатая. Коробка с красным померанцем

Глава двадцатая. Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать…

Эркер

Отрывок из книги

…Нужно было с этим что-то делать, как-то распорядиться случайным наследством, каким одарила нас старая квартира: круглым эркером и тремя его окнами, белым цветочным горшком с невнятными лепными украшениями, потрепанной книгой по комнатному садоводству. Толстый том сам раскрывался на переложенных закладками страницах и демонстрировал отчеркнутые внимательным читателем строки:

Отсутствие подвала не огорчало из-за отсутствия тюльпанных луковиц, а за отсутствием мышей следили наши многочисленные кошки. Они же периодически роняли на пол большую книгу, сочиненную в конце XIX века ученым немцем Максом Гесдерфером и тогда же переведенную русским любителем А. Семеновым. Она распахивалась каждый раз на новом, всегда дельном совете:

.....

А в том, что книга Макса Гесдерфера была внимательно прочитана Тэффи, нет никаких сомнений. Стихотворение «Страстоцвет» вообще непонятно без сопоставления его образов с соответствующими страницами «Комнатного садоводства». Сведения о пассифлорестрастоцвете, изложенные немецким ботаником, так поразили воображение поэтессы, что она даже назвала всю поэтическую книгу именем мистического цветка. А других популярных книг, откуда Тэффи могла почерпнуть знания о «полевом евангелисте», в то время не было, да и сейчас, судя по всему, не появилось. Еще несколько стихотворений сборника обязаны своим возникновением новой, на этот раз – ботанической, страсти писательницы.

Тэффи нашла этот ботанический термин, вне всякого сомнения, в той же книге Гесдерфера, где сорвала и свой «Страстоцвет». «Тайнобрачные цветы», криптогамы, поразили ее «темным» (любимое слово поэтессы) смыслом, но все-таки не выдержали давления фольклора и стали в конце стихотворения «голубыми». К многочисленным литературным вариациям на тему голубого цветка папоротника прибавилась еще одна – правда, изысканная. Или это вовсе не фольклорные краски, но отсвет голубого цветка Новалиса окрашивал лепестки поэтических образов?..

.....