Читать книгу Химия любви - Ольга Малышкина, Нила Кинд - Страница 1

Кто-то вошёл в купе. Олег немного огорчился: когда в последний момент заказывал билет, купе значилось свободным. Специально не поехал на сапсане, чтобы спокойно выспаться. В последнее время ему это редко удавалось. Слегка приоткрыл ресницы и почувствовал толчок в груди. Это была она. Та самая, которую видел один-единственный раз два года назад и потом искал, пока не ушёл в экспедицию. Та самая, которая заставила поверить в существование некой любовной химии, вызывающей не только желание обладать телом, но и множество других: смотреть в глаза, касаться руки, вместе молчать, вместе смеяться… Он перевёл дыхание, сдерживая себя, чтобы сразу не выдать, что больше не спит, что наблюдает за ней. Хорошо, что выбрал верхнюю полку (чтобы ему не мешали в случае, если ночью купе станет заполняться), теперь мог незаметно разглядывать её. Из вещей у неё с собой имелась только небольшая сумка. Жалко. Чемодан был бы отличным поводом «проснуться» и помочь. Она старалась всё делать тихо, думая, что попутчик спит. Едва слышно шуршала постельным бельём, накрывая простынкой матрас и вставляя подушку в наволочку. Звук был настолько интимным, что отзывался в нём сладкой истомой, словно она стелила постель для них двоих. В какой-то момент на её правой руке заметил блеск обручального кольца. Сердце сжалось. Два года назад его не было… Впрочем, два года назад и он не был женат…

Он как сейчас помнил тот день. Пятое сентября. Удивительно тёплое и сухое начало осени. Он приехал в Москву по делам, а потом у него осталась пара часов до обратного поезда, и он решил прогуляться по старым улочкам. Вышел на Таганке и пошёл вниз по Гончарной, наткнулся на экскурсионную группу человек примерно из десяти, они стояли напротив усадьбы Клаповской и слушали своего гида. Ему пришлось обходить их по проезжей части. Наверное, если бы не необходимость посмотреть, нет ли машин, он так и не вынырнул бы из своих мыслей и не увидел бы её. Точнее, сначала услышал голос. Нежный и светлый. Завораживающий своей увлечённостью тем, что рассказывал. Он шагнул снова на тротуар и остановился чуть в стороне, она, поймав его взгляд, мимолётно улыбнулась новому слушателю. Наверное, и не предполагала, что можно вот так, как он, стоять с заинтересованным видом и при этом пропускать весь смысл мимо ушей, оставляя себе только звучание голоса и любование тем, как движутся её губы цвета спелой малины, без следов помады, как искрятся воодушевлением лучистые карие глаза. Правой рукой она периодически заправляла за ухо непослушную прядку волнистых каштановых волос, с медным отливом, словно бы их окрасила осень, он обратил внимание, что на безымянном пальце нет кольца. Почему-то это вызвало в нём тихую радость, хотя на тот момент он и не догадывался, как надолго застрянет эта девушка в памяти. Он ходил вместе с группой целый час, пора было ехать на вокзал. Если бы не запланированные на следующий день встречи, он бы перенёс отъезд. Тогда всё могло бы сложиться иначе… Она увидела, как он посмотрел на часы. Ему показалось, что в её взгляде мелькнуло сожаление. Он слегка виновато пожал плечами, извинился и сказал, что хотел бы оплатить своё участие в экскурсии. Она отрицательно качнула головой – была рада, если он узнал для себя что-то новое…

Потом шёл обратно к метро, несколько раз оглянулся, группа скрылась за изгибом улочки. В ушах продолжал звучать её голос, ни одного слова он так и не смог вспомнить. Уже в сапсане, закрыв глаза и настроившись вздремнуть три с половиной часа до Петербурга, неожиданно представил, как её губы касаются его, он даже почувствовал их малиновый аромат и вкус, их мягкость… Хотелось задержать этот мысленный поцелуй, но ощущение уже исчезло, словно бы она растворилась вдали вместе с оставленной позади Москвой и этим тёплым осенним днём. Дома, он знал, уже лили дожди…

Через неделю ему снова понадобилось ехать во вторую столицу, утрясать перед долгой экспедицией в Антарктику недорешённые вопросы с московскими коллегами. И всю неделю она не выходила у него из головы, являясь то среди бела дня, то ночами. Маня улыбкой, чарующими звуками голоса. Тогда-то впервые и подумал о «химии любви», ведь в её внешности не было ничего яркого, броского, вызывающе красивого, что, казалось бы, одно только и могло заставить потерять аппетит и сон. А вот ведь… запала в душу и поселилась там, мешая смотреть на других женщин ни с целью времяпрепровождения, ни, тем более, с серьёзными намерениями… Он специально выкроил окно в плотном графике, заранее распределив встречи так, чтобы успеть потратить сколько-то часов на её поиски. Исходил вдоль и поперёк всю Гончарную слободу, натыкался на экскурсионные группы. Даже спрашивал о ней у гидов. Но всё без толку. Все они представляли разные фирмы, про его кареглазку никто ничего не знал…

Потом – долгие полтора года экспедиции. Днём мысли были заняты работой, времени на воспоминания не оставалось. Программа исследований была очень насыщенной, Антарктика, как всегда, сурова, ошибок и промахов не прощала. Но ночами… ночами она по-прежнему приходила к нему, усаживалась рядом, брала его за руку, что-то рассказывала, загадочно улыбаясь. Иногда ему удавалось задержать её, притянуть к себе, целовать её сладкие губы, обжигаться жаром её тела, просыпаться со стоном, когда она снова исчезала…

Вернувшись, он сразу попал на встречу одноклассников. Совершенно случайно. Не собирался туда идти, но уговорил школьный приятель. Встреча проходила в ресторане. За столом напротив него сидела бывшая его влюблённость, давно забытая, заслонённая многими другими. Расслабившись от бесконечных тостов и выпитого, позволил увести себя, уложить в постель, даже получил удовольствие от умелых ласк. И всё бы ничего, но вот какого чёрта потащился с ней в ЗАГС?! Ведь не испытывал ни малейших чувств, даже элементарной нежности… Откуда взялась в голове мысль, что раз уж её в его жизни больше не будет, то всё равно, кто будет рядом?! А она – вот, с ним в одном купе, всего спустя два месяца после его глупой женитьбы… И сколько-то спустя после своего замужества…

Приготовив постель, она в сомнении взглянула на него, он крепче сомкнул веки. Потом вдруг испугался, что она решит, будто он действительно спит, и рискнёт снять с себя одежду, чтобы переодеться во что-то более удобное для ночёвки в поезде. Подглядывать таким вот образом, даже за женщиной своей мечты, той, кого много раз раздевал в своих снах, не хотелось. И, даже если он честно зажмурится, чувство неловкости останется. Тем более нельзя будет «проснуться», чтобы не смутить её, а ему нельзя её больше потерять, как бы там ни складывалась дальше жизнь… Он шумно вздохнул и открыл глаза, их взгляды встретились.

*

Лена сразу его узнала. Она хранила его образ в памяти. Он был не первым мужчиной, кто плохо слушал на экскурсии, предпочитая поедать её глазами, но первый, кто делал это так неприкрыто-искренне, с таким трогательным восторгом. И даже не догадывался, что из-за него она провела лишний час экскурсии, ведь на усадьбе Клаповской всё должно было закончиться… А так она ещё час водила группу по любимым улочкам, не смущаясь того, что он откровенно не слушает, наслаждалась ласковым взглядом. Он был похож на итальянца: тёмные волосы, весёлые глаза, обаятельная улыбка, лёгкая небритость на щеках: то ли поддерживаемая специально, то ли так быстро отрастала борода. Было грустно, когда он попрощался, когда исчез за поворотом, чтобы больше никогда с ней не встретиться…

Забыть его было сложно ещё и потому, что именно он явился причиной её полугодового пребывания в гипсе. Мысли о нём заставили её в тот день быть особенно невнимательной, нога соскочила с невысокого, казалось бы, бордюра, в результате чего она получила перелом лодыжки со смещением и пару раздробленных косточек в стопе. Потом ещё почти год не могла водить экскурсии, не выдерживала нагрузок пеших прогулок. Вернувшись к работе, нет-нет да и выискивала его среди тех, кто окружал её плотной группой, и среди тех, кто проходил мимо… Ни о какой «любовной химии» не задумывалась, просто влюбилась… И вот, когда переместила воспоминания о нём в потаённый уголок своей памяти, такая встреча… Она почувствовала, как радостный румянец заливает щёки. Он приподнялся на локте, её взгляд наткнулся на обручальное кольцо на его пальце, почти перед самым её лицом. Сразу стало трудно дышать… Вряд ли можно было предположить, что он надевает кольцо исключительно для того, чтобы оградить себя от лишнего внимания противоположного пола, как это делала она…

*

Олег прочитал по её глазам, что она его узнала. И не только узнала, но и обрадовалась ему. И проследил за взглядом, брошенным на его кольцо, увидел, как переменилась она в лице, стараясь затолкнуть радость вглубь себя. Появилось желание снять его скорее, но кольцо было чуть маловато, не отпускало от себя так просто. Если только в туалете с мылом…

Он легко соскочил вниз, и они оказались напротив друг друга, она почти касалась его грудью, смотрела на него, чуть запрокинув голову. Отступить ей было некуда, она и так упиралась в столик. В её глазах появился испуг. Химия любви… Её близость была для него такой естественной после всех их «совместных ночей», он с трудом уговаривал мозг, что на самом деле они даже незнакомы, едва сдерживался, чтобы не прижать её к сердцу, не впиться в губы страстным поцелуем.

– Я искал вас, – выговорил наконец.

– Правда? – испуг в глазах сменился осторожным изумлением. – А я в тот день сломала ногу и потом долго не водила экскурсии.

Её нежный светлый голосок, сколько раз он слышал его в своих снах…

– Значит, вы помните наш день?.. – Он ничего не мог с собой поделать, он слишком долго жил без неё, мизерное расстояние между ними исчезло совсем, она задрожала, зрачки расширились, втягивая его в себя.

Ни он, ни она не могли бы назвать момент, когда их губы соединились, оба очнулись, когда нужно было перевести дыхание. Он удивился ощущению, будто её губы только-только начали обретать опыт в их поцелуе, словно никто до него не наслаждался их ароматом и вкусом…

– Боже, что мы наделали? – жарким шёпотом воскликнула она, на длинных ресницах заблестели слёзы.

– Ты об этом? – он сжал в своей ладони её правую ладонь, намекая на обручальное кольцо.

– Нет, я о твоём… Моё – это так, декорация, на случай навязчивых попутчиков…

Сердце провалилось куда-то в живот и улеглось там неприятной тяжестью. Какой же он дурак! Завтра на коленях будет умолять Аллу дать ему развод. Не даст, всё равно уйдёт, но как объяснит свой поступок любимой женщине? В её глазах он будет тем, кто способен на предательство… Она будет чувствовать себя разлучницей… Возможно, вообще постарается уйти из его жизни, чтобы не быть в такой роли…

– Умоляю тебя, не делай поспешных выводов и тем более не совершай поспешных поступков, я решу эту проблему, поверь, это даже не проблема, – он прижимал её к своей груди, боясь, что она внезапно исчезнет. Потом поднял ладонями её лицо и снова приник к губам. Она сдалась под его натиском, ведь она столько времени мечтала об этом… Они снова безудержно целовались, оба умирали от желания сделать следующий шаг, и оба не решались. Биение сердец заглушало стук колёс по рельсам. Олег мысленно обратился к высшим силам, чтобы их купе осталось только для них на эту ночь.

Он сел, потянув её за собой, усаживая к себе на колени. Быстро понял свою ошибку. Смущённо улыбнувшись, пересадил её напротив, на застеленный ею матрас, сам сместился за столик, чтобы скрыть своё возбуждение, вытянул руки ладонями вверх, она вложила в них свои.

– Если ты думаешь, что всё слишком быстро, то это не так. Я два года не расставался с тобой… Моя женитьба – досадная случайность, и связана только с тем, что я потерял надежду найти тебя, – он говорил, глядя ей в глаза, чтобы она видела, что он ни секунды не лукавит.

Лена кивнула, кровь громко пульсировала в висках, и было странно, как сквозь этот стук могут пробиваться другие звуки.

Воздух вокруг них вибрировал от напряжения, и оба понимали, что эта ночь не закончится для них просто разговорами и поцелуями. И, понимая, старались отдалить неизбежность, чувствуя, как всё больше натягивается струна между ними, вот-вот она лопнет, и нужно спешить хотя бы назвать друг другу имена.

– Как зовут тебя, незнакомка? – прошептал он, лаская её глазами.

– Лена…

– Елена Прекрасная или Премудрая?

Она ответила не сразу: или искала в его вопросе подвох, или серьёзно старалась понять что-то о себе. Потом улыбнулась.

– А выбрать можно только один из вариантов?

– Значит, и Прекрасная, и Премудрая, – констатировал он.

– А тебя?

– Олег. Хотя в данную минуту мне бы хотелось назваться Иваном-царевичем и увезти тебя в сказку.

– Я в сказке, – призналась она, чуть покраснев. – Я не могла тебя забыть.

Струна между ними зазвенела, готовая лопнуть, но следующий её вопрос вновь ослабил натяжение.

– А как может не быть проблемой то, что ты женат? – её ладони в его руках затрепетали от нервной дрожи, он сжал их крепче.

– Я совершил ошибку. Нельзя жениться только потому, что потерял веру найти свою любимую. Это подло по отношению ко всем. Теперь нужно всё исправить.

– А дети? – казалось, что она даже не прошептала, а просто выдохнула эти слова, но он расслышал.

– Детей нет. Мы женаты всего два месяца. Она моя бывшая одноклассница, случайно увиделись много лет спустя…

Он отвечал и чувствовал, что ночь, скорее всего, пройдёт за разговорами, он упустил тот миг, когда можно было увлечь её за собой в омут страсти, в котором он тонул без неё уже семьсот тридцать восемь дней (он и сам не подозревал, что цифра так легко сложится в уме, видимо, мозг вёл свой отсчёт от момента их встречи). Не следовало отпускать её с колен.

– Хочешь кофе? – спросил он. Нужно было сделать передышку, иначе разлад его мыслей с чувствами и желаниями станет слишком очевиден и напугает её. Ему уже сейчас хотелось просто сгрести её в охапку и повалить на постель, а не рассуждать на тему его безрассудного брака. Зачем он согласился напялить на себя это кольцо?! Теперь «по-тихому» не разрулить…

– Наверное, – слегка пожала плечами она, погрузившись в какие-то свои думы.

Он вышел из купе. Лена прижала руки к щекам. Они горели. Как поступить?.. Она видела, что ей достаточно лишь сжать его ладонь, чтобы эта ночь стала самой счастливой в её жизни. Два года она была с ним в своих мечтах… Но тем самым она сделает несчастной ту, которой он поклялся в верности, даже если сейчас он и рассуждает иначе…

Пока Олег ждал, когда проводник сделает кофе, с огромным трудом стащил с пальца кольцо, выбросил в биотуалет, запоздало подумав, что вряд ли тот его «переварит». Подвёл черту под этим отрезком жизни (как минимум со своей стороны). Донёс до двери купе две чашки эспрессо и упаковку мини-круассанов. Легонько стукнул, Лена открыла. Он всмотрелся в её глаза. Кажется, она ещё не пришла к какому-то определённому выводу ни касательно их отношений вообще, ни этой ночи – в частности. Он мысленно выдохнул. Боялся, что за время его краткого отсутствия Лена напридумывает себе ещё кучу причин, по которым они не могут быть вместе. Намеренно сел рядом с ней, а не напротив. Стук сердца опять заглушал стук колёс. От её близости сразу закружилась голова.

– Лена…

Она повернула к нему лицо, в глазах плескался испуг и желание. Он прижал её ладонь к своим губам, не отводя от неё взгляда. Если бы она не призналась ему, что ждала их встречи так же, как ждал её он, то, наверное, ему следовало бы пересилить себя и надеяться, что жизнь ещё подарит ему шанс быть с ней. Но разве её слова не давали им возможность не мучить себя дольше того, что уже выпало на их долю? Разве семьсот тридцать восемь ночей, когда он сжимал её в объятиях в своих сновидениях, не позволяли считать эту ночь семьсот тридцать девятой?.. И разве то, что они оказались в одном поезде, в одном купе, к тому же лишь вдвоём, не являлось знаком и благословением со стороны судьбы? Струна между ними опять натянулась и звенела, отдаваясь болью в телах.

Он обнял её, придвинул к себе, она не сопротивлялась, видимо, их подсчёты проведённых «вместе» ночей совпали…

Ему никогда не доводилось заниматься любовью в поезде. Это оказалось не так-то легко, пару раз они чуть не свалились на пол во время резких торможений, страсть прерывалась смехом, опасение, что вот-вот будет остановка и кто-нибудь из новых пассажиров постучится в купе, добавляло остроты. Кофе давно остыл. Ложки дребезжали на блюдцах, как будто высказывали недовольство их поведением.

Потом, когда они лежали, тесно прижавшись друг к другу, чтобы уместиться на узкой полке, он после некоторых раздумий произнёс:

– Ты простишь меня за бестактный вопрос?

Она не ответила, лишь подняла на него глаза.

– У меня странное ощущение. С одной стороны, я не первый мужчина в твоей жизни, с другой – ты такая трогательно-неопытная…

– Я была замужем, – тихо ответила она. – У меня была свадьба и брачная ночь, а на следующий день он умер, оторвался тромб.

– Господи, прости, – он приподнялся над ней, с волнением посмотрел, не вызвал ли слёз.

– Это было очень давно, больше десяти лет назад. Нам было по восемнадцать, оба студенты… После случившегося я несколько лет боялась влюбляться, потом ушла с головой в работу, потом появился ты, я влюбилась и два года ждала этой ночи, – закончила она шёпотом, не отводя от него своих удивительных глаз.

Они снова целовались и снова любили друг друга. Прижимая к разгорячённому лицу его ладонь, она заметила, что он снял кольцо.

– Зачем ты едешь в Питер? – спросил он.

– У подруги день рождения, хотя мне не нужен повод, чтобы приезжать в Петербург, я очень люблю этот город. А ты?

– Я там живу. Хотя из-за работы редко бываю дома.

– Кем ты работаешь?

– Изучаю океаны. Глубины, рельефы, строение дна, течения, состав морской воды… – ответил он, улыбаясь её изумлению. – Океанограф.

– Неожиданно… То есть ты часто уезжаешь в экспедиции?

– Иногда очень долгие. Прошлая, в Антарктику, длилась полтора года, – он снова поцеловал её, прошептал: – Иначе бы я тебя обязательно нашёл…

Олег помолчал, потом спросил, серьёзно глядя ей в глаза:

– Переедешь ко мне?

– Но как?.. – она смотрела с растерянностью.

– Я не знаю, когда смогу предложить тебе официально выйти за меня замуж, увы, не только от меня это зависит, но я не представляю, как без тебя жить… Переедешь? Здесь тоже можно водить экскурсии. А ещё лучше – я устрою тебя к нам в институт лаборантом и буду брать с собой в экспедиции, чтобы не расставаться совсем. Следующая уже через две недели.

Он наклонился над её лицом, кончиком носа погладил её, чуть курносый, удивляясь задумчивости в её глазах. Как можно так долго думать, когда его кожа насквозь прожгла её собственную, их атомы уже перемешались…

– Так, прекрасно-премудрая Елена, я понял, тебе нельзя давать времени на размышления, иначе ты намудришь чего не то. С вокзала сразу едем ко мне. То есть не совсем ко мне, моя квартира в данный момент занята, а к родителям, они пока на даче. К вечеру я сниму нам жильё.

– Но мне через два дня на работу, – пробормотала она, во всём её облике сквозила нерешительность и сомнения.

– И съездишь, чтобы написать заявление, – он был непреклонен, не допускал и мысли, что их пути снова разойдутся. – Я возьму у коллег-океанологов GPS-трекер для отслеживания твоих перемещений, чтобы больше тебя не потерять.

Небо за окном стало сереть, потом на горизонте появилась нежно-розовая полоска, возвещая близкий рассвет и окончание их волшебной ночи.